Эффект 2001

— Вас немного подлатали за время полёта, так что не удивляйтесь, — произнёс голос, заметив телодвижения Флойда.

Дальше пошло легче, и уже через пару минут сквозь текущие слёзы Хейвуд Флойд разглядел говорившего.

— Уолтер Курноу, — опознал он “астрофизика широкого профиля”, как этот жизнерадостный толстяк назвал себя при знакомстве.

— Точно, доктор! — разулыбался тот.

— Как ваши звёзды? Раскрыли уже все свои тайны?

— Ещё нет. Но ещё и не вечер!

— Прекрасно, — Флойд поднялся на ноги и прокрутил суставы. — Что нового?

Произошло удивительное — Уолтер на секунду заткнулся, после чего пожал плечами:

— Для вас будет много нового, всё-таки новости с Земли догоняют нас с завидной регулярностью, пусть и с опозданием на пару дней. Ну, например — буквально на днях космические верфи СпейсЭкс-Колорадо выпустили в свободный полёт первый серийный космолёт с термоядерным двигателем.

— Неужели сделали наконец?

— Ага. Такая птичка наш бы маршрут, что мы преодолели за семь лет с двумя заправками — у Арктура и Терра-Новы — прошла бы за три года без дозаправок и не запыхалась бы при этом. Вот только решением Конгресса ТЯРДы производства “Вайверн Текнолоджис” в первую очередь идут на коммерческие внутрисистемные грузовозы, чтобы понизить издержки освоения и подбодрить бизнес. Так что наш полёт “Спящему Ктулху” не повторить.

— “Ктулху”? Это же из Лавкрафта, верно?

— Ага. Первую серию космолётов с ТЯРД судостроители собираются называть в честь его созданий. Всё-таки сто сорок лет прошло со дня публикации “Зова Ктулху”.

— Однако... — Флойд неопределённо покачал головой и одобрительно кивнул. — Я в порядке.

— Идёмте, доктор, — астрофизик развернулся и вышел из медблока.

— Что ещё нового?

— Ну, нашли ещё одну пригодную для жизни планету. На удивление, в потоке Арктура.

— А почему на удивление?

— Это же звёздный поток Арктура, доктор, — астрофизик даже приостановился. — Скопление старых звёзд. Металлов крохи, остального, кроме водорода с гелием, тоже. То, что там есть пригодная для жизни каменная планета — нонсенс! Но приятный. Туда и на Эдем, как назвали вторую планету у Исхода-14, уже летят колонисты... Всё, мы пришли, — с этими словами толстячок нырнул в люк.

— Happy birthday! — воскликнула стоящая в отсеке команда космолёта.

— А я успел раньше, — широко улыбнулся Уолтер.

Флойд улыбнулся и поприветствовал всех.

Элизабет М’Бала, Ева Мерлин, Екатерина Руденко, Елена Орлова... Флойд поймал себя на мысли, что составители списка экипажа изрядно пошутили, подобрав женскую половину исключительно с именами на букву Е. Мужская часть — вышеупомянутый Уолтер, Дмитрий СеменОвич, Виктор Уиллис, Лоуренс Тсунг, Макс Браиловский и двое ещё незнакомых Флойду космонавтов, Джон Смит и Сависубраманиан Чандрасекарампилай, сейчас спящих в заморозке — такой подборкой не выделялась.

Екатерина, главный медик экипажа, похлопав в ладоши со всеми, подошла к Флойду и бесцеремонно его осмотрела. Проверила зрачки, посчитала пульс, ткнула в болевую точку за локтём — после этого она посмотрела ему в глаза и одобрительно кивнула:

— Вы в прекрасной форме, доктор.

— Значит, можно вручать подарок, — улыбнулся капитан корабля и просто главный в экспедиции — Лоуренс Тсунг.

— И что же вы приготовили для меня в подарок? — искренне заинтересовался Флойд.

— Как-то получилось, что все катапультирования на нашем долгом пути вы провели в спячке. Мы решили, что это неправильно, и поэтому к туманности Конская Голова вы катапультируетесь будучи в полном сознании, здравом уме и в свой день рождения.

Флойд открыл рот от удивления, после чего собрался с мыслями, подобрал челюсть и спросил:

— А я могу посмотреть, где мы сейчас находимся? Как астроному мне это очень интересно.

— Да, конечно. — китаец кивнул Дмитрию и повелительно махнул рукой. На стене проявилось изображение.

Звёздная система Исход-23 не выделялась чем-то особенным из других звёздных систем холодных красных карликов. Всё тепло и обе планеты заканчивались значительно ближе к звезде, чем кружилась в орбитальном танце вторая местная Катапульта. Сама звезда при взгляде с корабля была даже более тусклой, чем Солнце с орбиты Плутона, а планеты прятались в её слабом свете. Пыльных дисков, как в других, более молодых системах, здесь не было, и даже астероиды были наперечёт. Единственным близким объектом, выделяющимся на фоне звёздного света и космической темноты, была громада Катапульты. Она минимум в десять раз превосходила по длине самый крупный корабль Земли, “Ковчег” — а на сколько миллионов лет она превосходила их творения технологически, Флойд не мог даже предположить.

В его памяти при виде этого зрелища всплывали только редкие отрывки знаний вроде “звёзды скопления Исхода можно отнести к созвездию Скорпиона”, “туманность Конская Голова — огромное пылевое облако, подсвеченное сзади светом невидной для нас звезды” и, внезапно, “а что же видел Боумен, когда говорил, что он “полон звёзд”?”

“Юниверс Десять” медленно подлетал к Катапульте. Она уже была хорошо видна — и балки-направляющие, и размеренно вращающиеся кольца, и бьющийся внутри голубой огонёк... Правда, с такого расстояния она казалась не громадой в сотню раз больше корабля людей, а небольшой, почти ручной игрушкой.

— Одеть скафандры, занять места по распорядку, — скомандовал Дмитрий.

Скафандры были в соседнем отсеке, а место Флойду отвели прямо у иллюминатора. Рядом с ним разместился Уолтер Курноу, тоже не слишком занятый в управлении кораблём.

— Наслаждайтесь зрелищем, док, — подмигнул он.

— Устанавливаем контакт с Катапультой. — продублировал свои действия капитан, набирая что-то на пульте.

Из сияния огонька Катапульты внезапно в сторону Флойда выбросилась огромная, извилистая, длинная молния.

Коснулась корабля, окутав его облаком голубого огня.

Флойд до рези в глазах вгляделся в почти потерявшиеся на фоне огня звёзды — и не ошибся: с той стороны, куда направила их Катапульта, они ярко-ярко вспыхнули. Буквально на мгновение, а после этого холодное голубое пламя схлынуло, как не было.

— Мы прибыли. Начинаем работу, — раздался усиленный динамиками голос капитана.

А Уолтер Курноу поглядел на него:

— Вы тоже заметили это, док? Удивительный эффект, правда?

— Вспыхнувшие звёзды? Да... — Флойд потёр глаза рукой. — Интересно, почему это так выглядит?

Уолтер пожал плечами, ища чего-то в темном космосе за иллюминатором.

— Основная теория такова — время для нас в тот короткий период, когда мы уже катапультируемся, но ещё не преодолели световой барьер, сжимается... А свет, идущий от тех звёзд, как бы накапливается. Его просто становится гораздо больше в одну нашу секунду. Вот так.

— Интересно, — подумал вслух Флойд. — А у вас нет случайно нормальной теории того, как работают Катапульты?

— Вас — то есть физиков? Ну, знаете. Такими упражнениями для мозга физики и математики начали заниматься ещё в прошлом веке. Вот только от теории, укладывающейся в несколько ничего не объясняющих формул, до работающей Катапульты — пропасть больше, чем мы только что перепрыгнули.

— Возможно... Кстати, а как мы найдём тот инопланетный корабль? Прошло ведь почти десять лет.

— Ну док, вы что, забыли, что зонд-разведчик передал не только фото корабля, но и его элементы орбиты? И даже если он определил их неправильно — сам зонд до сих пор где-то здесь. Надо только найти его и выйти на связь.

Флойд глубокомысленно покивал в ответ.

Инопланетный корабль не отлетел далеко. Как следовало из показаний зонда-разведчика — надежнейший “Ангел-206”, производство Спутникс Индастриз, год старта 2050 — активированная Катапульта притянула к себе свободно летающий корабль чужаков, проявив себя как тело массой с Землю, и теперь этот Артефакт болтался неподалеку на квазиорбите, не приближаясь и не удаляясь.

— Это замечательно, — капитан корабля выглядел довольным. — Значит, мы пойдём на малой, но эффективной тяге, не тратя топливо зря, и даже так сблизимся с Артефактом всего за неделю. Господа, не желаете улечься спать обратно?

— Не раньше, чем мы осмотрим эту систему, — заявил ставший непреклонным астрофизик. — Доктор Флойд, что скажете?

— Я уже вижу то, ради чего стоило сюда лететь, — ответил Хейвуд, разглядывая огромную, на полнеба, туманность Конская Голова. Она стала видна только сейчас, когда корабль повернулся — и она довольно сильно отличалась от той, что Хейвуд привык видеть на снимках. Впрочем, очертания головы коня были всё ещё вполне узнаваемыми.

Капитан сверился с корабельной базой данных, переговорил с Катериной и сделал вывод:

— У нас в запасе есть несколько месяцев активного труда в полную силу. Поэтому действуйте — но нашей целью был и остаётся объект.

— И телескопа, который бы позволил рассмотреть планеты получше, у нас нет, — вздохнул Флойд.

— Телескоп — не проблема. А вот ставить под угрозу миссию я не имею не малейшего желания.

— Понимаю, — кивнул Флойд. — Так всё-таки насчёт телескопа... Неужели он у нас есть?

— И не только он, доктор. Вы забыли про зонд.

Не-астрономам было бы непонятно, как можно долго и с упоением разглядывать фото большой и красивой туманности Конская Голова. Хейвуд Флойд и сам почти забыл, каково это — но здесь и сейчас он это знал и был счастлив, разглядывая огромную “кузницу для звёзд”, которой и была туманность.

Астрофизик Курноу тоже блаженствовал. Небольшая звёздочка системы, в которой они находились, не особо отличалась от других оранжевых карликов, да ещё и находилась в тридцати астрономических единицах от них. Но всё-таки это ещё одна новая звезда. Хотя, конечно, в первую очередь он тоже восхищался зрелищем туманности.

Вместе они провели изрядно времени в спорах, как образовалась и до сих пор уцелела система, в которой они находились.

Заодно именно они первыми обнаружили, что в этой системе есть ещё одна Катапульта. Такая же активная и такая же светящаяся, как и ведущая домой — вот только, судя по снимкам зонда, эта Катапульта уже работала в тот момент, когда зонд ещё только прибыл.

— Этого следовало ожидать, — попытался объяснить Флойд хмурому Дмитрию. — Должен же был этот корабль как-то сюда попасть.

— Это так. Но и вы поймите меня — это означает, что мы можем встретиться с чужаками. Не с остатками какого-то их корабля. С ими самими.

— И что? Это было бы прекрасно!

Старпом страдальчески посмотрел на него, но промолчал.

Артефакт, как выяснилось, подводную лодку напоминал только с одной стороны — с которой его заснял зонд.

Гладкая обшивка, крылья и рули, труба, проходящая через весь корабль и могущая быть только атмосферным двигателем — это был самолёт, а не космический корабль. И довольно большой самолёт — где-то в половину длины самого “Юниверс”.

И именно был — с такими дырами в атмосфере не полетать.

С другой стороны, пробраться внутрь корабля через них становилось не просто, а очень просто.

В первую вылазку к чужому кораблю отправились Макс Браиловский и Уолтер Курноу. Флойд несколько удивился, но астрофизик улыбнулся:

— Док, я такой же физик, как вы астроном. Достойная, но, увы, очень далёкая страница личной истории.

С другой стороны, ничего особенного от них не требовалось. Корабль уже был сцеплен с “Юниверсом” лентами из углепластика, роботы уже исследовали ближайшее отверстие в корпусе и успешно в него пробрались. Внутри ожидаемо царил вакуум и было темно и тихо. Похоже, энергии не было уже даже на такой писк, который зарегистрировал зонд-разведчик.

— Нам исключительно повезло. — прагматично заявил Флойд. — Чуть позже или чуть раньше, и этот кусок безмолвного металла улетел бы в другой конец системы. И даже целенаправленно его можно было бы искать сотни лет.

Эти двое должны были просто зайти внутрь, посмотреть, и сделать вывод о последующей работе. Кто нужен в первую очередь — биологи, инженеры, физики?

Причём даже “зайти” было весьма условным.

— Мы не знаем, какая биологическая угроза нас там ждёт, — говорила Екатерина.

— Как и всегда. — поддакнул Флойд. — И поэтому мы каждый раз влазим в пасть тигру и тыкаем его палочкой в дёсны.

— А как же иначе? Так что пусть вакуум и космические лучи простерилизовали корабль — это значит и то, что если там всё же найдётся какая-нибудь дрянь, эту дрянь и нашими средствами не убить!

Поэтому Курноу и Браиловский отправлялись в путь в далёких потомках ММU с “Дискавери Один” — экзофреймах — небольших, но вполне автономных космических корабликах, оснащенных двигателями, манипуляторами, системами связи и полным набором научных инструментов. Впрочем, с точки зрения доктора Руденко, главным их достоинством было не это, а то, что они стыковались с “Юниверс” как настоящие корабли, и никоим образом не могли занести в корабль потенциальную заразу.

С точки зрения же Флойда, их главным достоинством было то, что при всех остальных достоинствах они почти не превосходили размером человека и могли пройти через дыру в обшивке и внутренние коридоры.

Отстыковавшись от “Юниверс”, астронавты пристегнулись к тросу, соединяющему корабли, и оттолкнулись от обшивки.

— Отдыхайте, Уолтер, — сказал Браиловский. — Ускорители не включайте, инерция всё сделает за нас.

Курноу, сдавший зачёт по управлению спрятанными в “ногах” ускорителями экзофрейма на симуляторе на твердую тройку, согласно закивал, вынудив свою оболочку заколебаться в противофазе.

Две сотни метров между кораблями они летели долгих три минуты.

Всё это время за ними напряженно следили остальные. Кто-то готовил и подбирал экипировку для своего выхода, кто-то управлял кораблём, а у доктора Флойда было очень важное задание — смотреть.

Дело в том, что ещё в 2001-м, после получения Послания от Сферы, он и его коллеги выяснили, что всем присутствовавшим записали примерно один и тот же дамп памяти. Только вот понять хоть что-то смогли немногие. Но потом, когда они сопоставляли видения и обсуждали их, то поняли, что выдернуть непонятую часть послания всё-таки можно — по ассоциациям. Как Флойду удалось понять, что странная фигура из его памяти означала форму радиоволны, только после этого мозгового штурма.

Увы, с остальной частью послания не заладилось ни у кого. Кое-кого высказанные ими мысли натолкнули на ряд идей, но и только. Психологи не унывали, и время от времени подбрасывали новую почву для ассоциаций, но ни разу не угадали.

Собственно, поэтому он и был здесь. Возможно, чужой корабль натолкнет его на очередной кусок воспоминания. Но пока — увы.

Наконец путешественники развернулись, коснулись “ступнями” чужого металла, присели, коротко пыхнули движками ориентации, погашая стремления оттолкнуться...