Эффект 2001

Часть I. Эффект Одиссеи

Всё началось... Возможно, в 1958-м, когда советский астроном Николай Козырев получил спектрограммы “извержения” в лунном кратере Альфонс.

Возможно, в 1965-м, когда в кратер Альфонс жестко прилунился зонд Рейнджер-9.

Возможно, в 1966-м, когда на орбиту вокруг Луны вышла автоматическая станция Луна-10, проводившая замеры магнитного поля Луны на разной высоте.

Возможно, в 1969-м, когда на Луну высадились астронавты экспедиции Аполлон-12, имевшие очень чёткую, конкретную, но засекреченную задачу.

Возможно, в 1971-м, когда советская орбитальная станция оказалась тяжелым межпланетным кораблем, летящим к Марсу.

Или в 1975-м, когда на Луну отправилась первая международная экспедиция.

Или в 1994-м, когда очередной американский астронавт вбил в лунный грунт столб с табличкой “ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА БАЗУ КЛАВИЙ!”, а русские инженеры предъявили газофазный ядерный реактор-двигатель, названный “двигателем Сахарова”.

Возможно.

Но... По-настоящему всё началось гораздо раньше.

* * *

Эксперимент прошёл очередной этап.

Те, кто его поставил, не имели с людьми ничего общего. Но они были из плоти и крови и испытывали страх, восторг и одиночество, когда глядели в глубины космоса. Как только стало возможно, они устремились к звездам. Обнаружили жизнь в самых разнообразных формах, наблюдали за эволюцией в тысячах миров. Они знали, как легко гаснут в космической ночи слабые искры разума.

Не обнаружив в Галактике ничего ценнее разумной жизни, они начали ее взращивать. Они стали звездными фермерами: им приходилось много сеять, а иногда — и полоть.

* * *

2001: Открытие

Администратор поднялся на возвышение и, окинув взглядом аудиторию, произнес:

— Леди и джентльмены, излишне напоминать вам, что сегодня у нас большой день. Мы счастливы, что к нам прилетел доктор Флойд. Имя его известно всем нам, а многие знакомы с ним лично. Он только что прибыл с Земли специальным рейсом и до начала нашего доклада хочет сказать несколько слов. Прошу вас, доктор Флойд.

Флойд поднялся на возвышение под приветственные хлопки собравшихся, с улыбкой оглядел их и начал:

— Благодарю вас. Я хотел сказать вот о чем... Президент просил меня передать вам, что он высоко ценит вашу замечательную работу, которую, как мы надеемся, скоро сможет оценить весь мир. Я отлично понимаю, — продолжал он сдержанно, — что некоторые из вас, может быть даже большинство, очень хотят, чтобы завеса секретности, окружающая все, что здесь происходят, была поскорее снята. Вы не были бы учеными, если вы думали иначе.

Он поймал взгляд доктора Майклза, тот слегка хмурился, отчего заметней стал длинный шрам на правой щеке — видимо, след какого-то происшествия в космическом полете. Флойд хорошо знал, что этот ученый-геофизик энергично протестовал против всякого засекречивания, которое он называл "идиотской игрой в прятки".

— Но я хотел бы вам напомнить, — продолжал Флойд, — что сейчас перед нами совершенно особый случай. Мы должны точнейшим образом убедиться в достоверности всех фактов, которыми располагаем. Если мы ошибемся и в этот раз, ещё одного шанса нам могут уже не дать. Поэтому прошу вас потерпеть еще немного. Президент тоже просит вас об этом. Вот и все, что я хотел сказать. Теперь я готов выслушать ваш доклад.

Он пошел к своему креслу.

— Благодарю вас, доктор Флойд, — сказал администратор и кивнул, притом довольно небрежно, научному руководителю базы.

Доктор Майклз поднялся на возвышение. Огни в зале погасли, и на экране вспыхнула фотография Луны. В центре диска ослепительно белело кольцо огромного кратера, от которого во все стороны расходились лучи необычного очертания. Словно кто-то сбросил с большой высоты мешок муки и ее разметало во все стороны.

— Вот кратер Тихо, — сказал Майклз, показывая на кратер в центре диска. — На этой фотографии, снятой строго по вертикали. Тихо виден отчетливее, чем в телескоп с Земли, — оттуда он наблюдается почти у края диска. А с этой точки, с высоты полутора тысяч километров, видно, что кратер Тихо господствует над всем полушарием.

Он дал Флойду время освоиться с незнакомым видом давно знакомого объекта и затем продолжил:

— Весь минувший год спутники вели магнитную съемку этого района с малой высоты, пытаясь определить точные координаты объекта. Закончили работы только в прошлом месяце, и вот их результат.

На экране вспыхнуло другое изображение. Оно напоминало карту земного рельефа, но показывало не превышение над уровнем моря, а интенсивность магнитного поля. По большей части линии шли редко и почти параллельно, но вокруг одной точки они неожиданно тесно сближались, образуя ряд концентрических кругов.

Даже неискушенному глазу было видно, что в этой зоне магнитное поле Луны претерпело какие-то совершенно необычайные изменения. По краю карты шла надпись:

ПЕРВАЯ ЛУННАЯ МАГНИТНАЯ АНОМАЛИЯ

В КРАТЕРЕ ТИХО (ЛМА-1)

Справа вверху стоял штамп: "Секретно".

— Да, мы понимали, что это может быть лишь мощное обнажение магнитных пород, но все геологические данные отвергли такую версию. Даже огромный железоникелевый метеорит не может создать столь интенсивное поле. Тогда мы решили поглядеть поближе, что же это такое.

— Поначалу разведка ничего не обнаружила: обычная плоская поверхность, очень тонкий слой лунной пыли. Мы начали разведочное бурение в самом центре аномалии, чтобы получить керн — образец породы для исследования. На шестиметровой глубине бур остановился и дальше не пошел. Разведчики принялись копать — не очень легкая работа в скафандрах, могу вас заверить.

— То, что они нашли, заставило их спешно вернуться на базу. Мы выслали более многочисленную партию с лучшим оснащением. Они копали две недели. Результат вам известен.

Изображение на экране вновь сменилось, и в затемненном конференц-зале воцарилась напряженная тишина. Все присутствующие много раз видели этот снимок (что было разрешено пока менее чем сотне человек на Земле и на Луне), но среди них не осталось ни одного, кто бы не подался вперед, словно надеясь углядеть новые подробности.

На снимке, спроецированном на экран, был виден глубокий котлован; на дне его стояли люди. Снимок явно был сделан ночью, где-то вне Земли — на Луне, а может быть, даже на Марсе. Но то, что было рядом с ними, не видывали до сих пор ни на одной планете.

— ЛМА-1, — почти благоговейно провозгласил Майклз. — Выглядит, будто только вчера сделана, верно? Право, я ничуть не осуждаю тех, кто решил, что она существует всего несколько лет. Но я никогда не разделял этого мнения, а теперь мы можем установить возраст аномалии вполне точно — на основании местных геологических данных. Мои коллеги и я, доктор Флойд, готовы поручиться своими научными репутациями, что ЛМА-1 не имеет никакого отношения к человечеству, потому что, когда этот монолит был закопан, человечества вообще не существовало. Дело в том, что ему примерно три миллиона лет.

* * *

"Как странно, — думал Флойд, — смотреть на эту непонятную штуку и знать, что солнечный свет озаряет ее впервые с тех времен, когда на Земле еще не наступил ледниковый период".

Он поднял голову и глянул на Землю, ярко видную на утреннем небе Луны. Из шести миллиардов ее населения всего лишь горстка знала об этом открытии... Что скажут люди, когда им, наконец, объявят о нем?

Политические и социальные последствия, сопряженные с ним, огромны.

Каждый мыслящий человек, каждый, кто способен видеть хоть чуточку дальше своего носа, осознает, что вся его жизнь, моральные ценности, философия стали в чем-то иными. Даже если о ЛМА-1 ничего не удастся больше узнать и тайна монолита навеки останется нераскрытой. Людям уже не будет возможности заявить, что он единственное разумное существо во Вселенной. Правда, он на миллионы лет разминулся с теми, кто некогда стоял здесь, но они еще могут вернуться. А если не вернутся они, вполне возможно, найдутся другие. Отныне человечество, как бы ни сложилось его будущее, должно учитывать такую возможность. С таким доказательством…

Размышления Флойда были внезапно и грубо прерваны.

* * *

Он пришёл в себя, смутно осознавая странные видения, словно просыпаясь от глубокого сна.

Монолит показал ему... Что-то. Какие-то образы.

Часть из них была незнакома и непонятна. Радужные рисунки, переливающиеся узоры, движения как будто-то бы колышущихся водорослей в потоке воды. Целые сети из водорослей...

Часть — знакома до отвращения. Сценки из жизни животных. В роли животных выступали странные обезьяны.

А некоторые... Некоторые были понятны и незнакомы, и именно поэтому их ценность превышала все возможные границы.

Информация о другом разуме — и информация от другого разума.

Он не был физиком. Он не был медиком или биологом. Он не был специалистом по администрированию. Эта и многая другая информация проскочила мимо него.

Он был всего лишь астрономом — пусть когда-то давно. И он смог понять свою часть знания.

Тусклый планетоид на окраине Солнечной системы. Часть двойной системы, вокруг которой вращаются более мелкие тела. Очень эксцентричная орбита, то заходящая внутрь орбиты Нептуна, то уходящая значительно дальше. Очень сложно связанная с другими планетами...

Плутон.

* * *

Корабль находился в свободном полете всего тридцать дней, а Дэвиду Боумену порой уже не верилось, что он когда-либо знал иную жизнь, кроме существования в замкнутом мирке "Дискавери". Все годы обучения, все предыдущие полеты на Луну и на Марс были словно достоянием другого человека, событиями чьей-то чужой жизни.

Примерно то же испытывал и Фрэнк Пул. Он уже не раз шутливо сокрушался, что до ближайшего психиатра чуть ли не сто миллионов километров. Между тем это чувство обособленности и отчуждения, испытываемое астронавтами, было вполне объяснимо и отнюдь не означало отклонения от психической нормы. Просто за полвека, прошедшие к тех пор, как человечество впервые попыталось вырваться в космос, такого полета ещё никто не предпринимал.

Еще пять лет назад началась подготовка к полету под названием "Проект Юпитер" — его планировали как первый управляемый полет на эту величайшую из планет с возвратом на Землю. Корабль был уже почти готов к двухлетнему космическому рейсу, когда задача полета была неожиданно изменена.

"Дискавери" по-прежнему летел в сторону Юпитера, но теперь это уже не было его конечной целью. Экипажу было предписано не снижать скорости при пересечении раскинувшейся на огромных пространствах системы спутников Юпитера. Напротив, предполагалось использовать гравитационное поле этого гигантского мира как пращу, которая забросила бы "Дискавери" еще дальше от Солнца. На дальнюю окраину Солнечной Системы. К Плутону.

* * *

"Дискавери" — U.S.S. Discovery One — , как и все корабли, предназначенные для дальних космических полетов, не мог войти в атмосферу или сопротивляться полной силе тяготения какой-либо планеты — для этого он был слишком непрочен и необтекаем. Его собрали на околоземной орбите, испытали в пробном полете в пространстве за Луной и окончательно проверили на окололунной орбите.

Он был порождением чистого космоса, и это было видно с первого взгляда.

Герметичная сфера, укрепленная на довольно легкой конструкции длиной около ста метров, служила головной частью корабля.

Непосредственно позади герметичной сферы помещались четыре больших резервуара с запасом жидкого метана, а за ними — Y-образно расположенные ажурные плоскости радиаторов, которые рассеивали избыточное тепло ядерного реактора. Покрытые сеткой тонких трубок, несущих охлаждающую жидкость, они походили на крылья гигантской стрекозы, и со стороны, под определенным углом зрения, "Дискавери" чем-то напоминал старинный парусный корабль.

Там, где кончались крылья радиатора, в девяноста метрах от жилой сферы, находились экранированный ад реактора и сопла двигателей, из которых вырывалось наружу раскаленное звездное вещество — плазма. Главную свою задачу двигатель корабля выполнил уже несколько недель назад, когда "Дискавери" стартовал со своей стоянки на окололунной орбите. Сейчас реактор работал "на малых оборотах", питая электроэнергией системы корабля, и огромные плоскости радиаторов, которые при максимальной тяге, когда "Дискавери" набирал скорость, раскалялись докрасна, теперь были черны и холодны.

* * *

Общая длина "Дискавери" составляла около ста двадцати метров, однако маленький мирок, где, собственно, обитал его экипаж, ограничивался двенадцатиметровым шарообразным герметичным корпусом, покрытым толстым слоем пластиковой брони. Здесь, под защитой от космических лучей, размещались все системы жизнеобеспечения и рубка управления — рабочее сердце корабля. Ниже находился небольшой "космический гараж" с тремя одноместными реактивными капсулами — на них можно было через специальные шлюзы выйти в космос, когда понадобится выполнить какие-то работы вне корабля.

В экваториальном поясе герметичной сферы, в слое, ограниченном по аналогии с Землей тропиками Козерога и Рака, был вмонтирован медленно вращающийся барабан диаметром около десяти с половиной метров. Совершая один оборот за десять секунд, эта своеобразная центрифуга, создавала искусственную тяжесть, примерно равную лунной. Такая тяжесть была уже достаточна, чтобы избежать физической атрофии, которая может возникнуть от долгого пребывания в невесомости, она позволяла также отправлять жизненные функции в нормальных или почти нормальных условиях. Вот почему именно в этой карусели размещались камбуз-столовая, душ и туалет. Только здесь можно было готовить и пить горячие напитки, довольно опасные при невесомости — можно получить сильные ожоги от плавающих в воздухе пузырьков кипящей воды. Решалась здесь и проблема бритья: в невесомости сбритые щетинки разлетались и засоряли воздух, угрожая исправности электрической аппаратуры и здоровью людей. По периметру карусели были устроены пять крохотных каюток, оборудованных астронавтами по своему вкусу, там находились и их личные вещи. Пока что только Боумен и Пул пользовались своими каютами: будущие обитатели остальных кают еще спали в электронных саркофагах в камере по соседству.

В случае необходимости карусель можно было остановить. Впрочем, обычно карусель вертелась непрерывно, с постоянной скоростью. Вход в этот медленно вращающийся барабан находился на оси, где гравитация равнялась нулю: нужно было только перехватываться руками за скобы на осевом валу. А перейти в подвижную часть барабана после некоторой тренировки было так же просто, как ступить на ленту движущегося эскалатора.

* * *

Бортовая цифровая вычислительная машина, как любили называть полётные компьютеры русские, представляла собой замечательное детище третьего скачка в развитии электронно-вычислительной техники. Попросту — персоналку. Одну из многих персоналок на борту.

Управлять полётом гигантского космолёта, летящего к Плутону, с переносного лэптопа. Есть в этом что-то оригинальное. Фантастическое.

Мир изменился. Сейчас не бортовые компьютеры кораблей, как всего-то лет тридцать назад, были лидерами цифровой гонки. Сейчас они догоняли — во всём, кроме надежности, в которой они оставались признанными лидерами.

Впрочем, и такая сверхнадёжная машина на борту тоже была. И не одна. Полёт к Плутону — слишком далёкая и сложная миссия, чтобы обойтись одним электронным мозгом.

И подготовлены к полёту вычислительные машины были ничуть не хуже астронавтов. Даже больше.

Если бы с экипажем что-то произошло, то комплекс БЦВМ довёл бы миссию до конца. Прибыть к Плутону. Сблизиться с Хароном. Передать кодовый сигнал. Изучить результаты. Передать на Землю.

Хотя, конечно, астронавты могли значительно расширить успех миссии — или нейтрализовать её возможные провалы. Но — на всякий случай — они были готовы к тому, что не вернутся. Как та троица — Добровольский, Волков, Пацаев — что рванулись к Марсу на своей утлой скорлупке тридцать лет назад.

А пока почти все астронавты просто спали. Даже со всеми ухищрениями земных инженеров, корабль Discovery One должен был лететь к своей цели почти восемь лет. Ни один человек не выдержал бы восемь лет в банке. Тем более — четверо сразу. Поэтому они спали. По очереди. По три месяца — больше не давали ограничения “зимней спячки”, меньше — рассчитанные запасы и мощность оранжерей. Сейчас бодрствовать была очередь Дэвида.

* * *

2010: Космическая одиссея

“Фрэнк, Дэвид, Сергей, Вальтер. Вы — первые люди у Юпитера, первые люди в дальней Солнечной системе и первые люди у Плутона. Не то чтобы это было для вас новостью, но я всё-таки хочу передать вам долю ощущения, что сейчас испытываем мы на Земле.

Ваша экспедиция только уже совершёнными делами затмила самоотверженный подвиг экипажа Первой Межпланетной, и даже сериал “По Галактике вместе с Дискавери Один” имеет успех больший, чем советская эпопея.

И всё равно это мало значит на фоне того, что вам ждёт.

Возможно, вы в курсе о том, что на самом деле мы искали на Луне с пятидесятых годов, с того самого года, как вышли в космос.

Следы чужих за пределами нашей планеты попадались нам на каждом шагу, и это раз за разом убеждало политиков вкладываться в космос. Но до 2001-го все находки оказывались пшиком — по крайней мере в глазах политиков. Кальциевый город в кратере Альфонс оказался лишь пылью — и что с того, что чужой искусственный город на Луне стал пылью лишь в двадцатом веке? Кристалл в кратере Коперник превратился в такую же пыль буквально на наших глазах. И только в две тысячи первом в кратере Тихо мы нашли Монолит. Сферу.

Когда солнечные лучи упали на поверхность Сферы, она включилась. Её сигналы поступили в мозг тех, кто стоял рядом с ней, а чрезвычайно мощный выброс ушёл в сторону Плутона.

Кроме этого, среди видений тех, кто был рядом со Сферой, были и упоминания Плутона. По счастью, я был не единственным астрономом среди тех, кто был там, и сведения о системе Плутона удалось проверить.

Вывод однозначен — там скрыто что-то ещё более активное, чем Сфера. Ещё более ценное.

Вашу экспедицию бросили туда так же, как когда-то советское правительство отправило в полёт экипаж “Союза-11” — без оглядки и почти без шансов. И точно так же — теперь всё зависит исключительно от вас. На расстоянии в 4 световых часа не справится ни одно дистанционное управление.

Естественно, вы и сами знали всё это. Просто… Я хотел повторить всё это ещё раз, когда вы прибудете к Плутону.

Мы не знаем, что это, где и как это находится в системе Плутона. Но... Параметры сигнала, который потребует чужое устройство, у вас.

Воспользуйтесь ими. Сообщите результат. Большего мы от вас требовать не смеем.

Доктор Флойд.”

Дэвид поднял глаза от экрана и посмотрел за иллюминатор рубки. Они не знают, это правда. Но — только пока.

Огромное… Устройство? Станция? Космический корабль? — было теперь спутником Плутона. Хотя скорее Плутон был спутником Устройства. По крайней мере, других причин для изменения орбиты у него не было — а орбита Плутона за время полёта “Дискавери” изрядно изменилась.

Плюс огромная язва на теле Харона, возникшая, скорее всего, те самые девять лет назад. Плюс огромный пояс метеороидов, которым было так же наплевать на гравитацию, как Устройству — они активно разлетались по окрестным планетоидам — самому Плутону, Харону, Гидре, Стиксу и Никте, как будто расчищая дорогу к Устройству.

Похоже, Устройство было закопано на Хароне, но, получив команду с Луны, оно проснулось, выкопалось и взлетело… Пятнадцатикилометровый миллионотонный артефакт чужих. Сам. Это — впечатляло.

Устройство строго сохраняло своё направление на какую-то определённую точку на небе. Примерно на созвездие Волопаса — чтобы определить точнее, нужно было подлетать ближе, а пока делать это было неразумно — опасности были более чем возможны, да и просто не хватало топлива, большей частью выработанного при торможении у Плутона. Теперь все четыре огромных топливных бака можно было просто выбрасывать.

Корабль же... Дэвид оглянулся на закрытые гибернационные камеры в режиме глубокой заморозки. Несовершенные технологии гипобиоза, технические неполадки, биологические проблемы, недомогания и болезни... Из всего экипажа остался только он. Остальные стали замороженным мясом в своих холодильниках. Может быть, когда-нибудь на Земле их оживят и воздадут почести картинам русского, расчётам немца, опыту его коллеги... Но здесь и сейчас решать только ему.

Корабль всё равно слишком ценен, чтобы им рисковать. А вот мобильные юниты для этого и предназначены. Небольшие “горошины”, с запасом скорости всего-то в пару сотен метров в секунду, снабженные манипуляторами.

* * *

Разочарование Дэвида можно было черпать ложкой. Он вылетел на MMU к Устройству. Он облетел его, изучая буквально в упор. Он даже смог потрогать манипулятором металл — или что это было — Устройства. Но и только. Оно на него не отреагировало.

С другой стороны — это тоже неплохо. Его не смяло в комок, его не выбросило в чёрную дыру, не убило смертоносным излучением. А то, что ничего на этом не кончилось — что ж, всё ещё может кончиться на втором этапе.

Развешанные вокруг Устройства спутники занимались сбором информации, а сам Дэвид навёл антенны “Дискавери” на Девайс, зависший примерно в десяти километрах впереди — на такое расстояние пришлось сблизиться, чтобы использовать MMU — и попытался связаться с ним, используя описанный доктором Флойдом метод и параметры радиосигнала.

Он не успел сделать ничего больше. Яркая молния, выбросившаяся из сияющего сердца Девайса, нежно коснулась “Дискавери”.

— Боже. Он полон звёзд… — прозвучала в эфире фраза и затихла.

Discovery One исчез из системы Плутона.

* * *

36 часов спустя на Земле

— По допплеровскому сдвигу на момент потери связи корабль удалялся со скоростью в 13 тысяч километров в секунду.

— Четыре процента от скорости света. И он набрал её за…

— Примерно за полсекунды.

— Его должно было расплющить перегрузкой.

— Судя по голосу, он не испытывал каких-либо физических проблем.

Руководитель НАСА Чарльз Болден размеренно мерил шагами кабинет. Доктор Хейвуд Флойд следил за ним из кресла.

— Мы потеряли сверхдорогой корабль и четверых астронавтов. — наконец сообщил он.

— Мы нашли работающий инопланетный артефакт. — выделяя голосом каждое слово, произнес Флойд. — То, что мы обещали политикам последние полвека. То, из-за чего в НАСА уже восемь лет проблемы, теперь не существует. Нам есть ради чего рваться в космос, вкладывая туда миллиарды.

— Нам не дадут средств на ещё одну экспедицию к Плутону.

— Неважно. Мы отправим зонды — столько, сколько нужно, чтобы детально разобраться в работе артефакта. А за это время, может быть, разберемся с другим наследием пришельцев из Монолита. Теперь ясно, что ему можно верить хотя бы в чём-то. Чарльз, в конце концов, вы так не дрожали, даже когда ваш “Индевор” потерял полкрыла при заходе на посадку. Всё замечательно.

— Вас там не было, Хейвуд, — отмахнулся тот.

— Я был среди встречающих. Так вы сообщите Президенту о нашем достижении — или это сделаю я?

— Хорошо, — бывший астронавт остановился и взял себя в руки. — Идёмте. Будете тяжёлой артиллерией.

— Всегда пожалуйста, — пожал плечами бывший астроном.

* * *

Дэвид зачарованно смотрел на огромную звезду. Куда больше Солнца, даже отсюда, с окраины системы, она казалась огромной. Красный гигант, стареющая звезда средней массы. Она дрожала и выбрасывала в пространство миллионы тонн пыли и газа.

Недалеко от “Дискавери” — по космическим меркам, конечно — в десятке тысяч километров находился брат-близнец Девайса. Его “рога” были направлены в обратную сторону, на тусклую звезду в созвездии Кита. Это вселяло надежду на успешное возвращение. Правда, с ним нужно было сблизиться, с такого расстояния он не срабатывал — но это не проблема: двигателям на такой манёвр топлива хватало. Медленно, правда, но…

Но какое может быть “но” здесь, у чужой звезды?

Дэвиду не хватало рук, глаз и мощности бортовых компьютеров, чтобы записать и заснять всё то, что он видит!

Любой срок для того, чтобы сблизиться с Девайсом снова, для него будет мал.

* * *

Земля, США, Белый дом. Несколько дней спустя.

По телевизору шли новости.

— Восемь лет назад к Юпитеру и Плутону был отправлен межпланетный корабль “Дискавери Один”. Его экипаж в составе капитана космических сил США Дэвида Боумена, капитана космических сил Фрэнка Пула, доктора Вальтера Штернера и летчика-космонавта Сергея Крикалёва провел за время своего полёта огромное количество исследований, сообщив нам огромное количество информации о системе Юпитера и Плутона… 7 ноября 2010 года он пропал со связи во время проведения очередного эксперимента в системе Плутон-Харон.

Внезапно ведущему подложили бумажку. Глаза у спокойного, немного траурного диктора пробежали по бумаге — и удивленно расширились.

— Только что мне сообщили, что корабль “Дискавери” снова вышел на связь! И… Да включайте уже!

В эфире зазвучали слова, сказанные за миллиарды километров от Земли воскресшим из пропавших без вести астронавтом:

— Говорит капитан корабля “Дискавери Один” Дэвид Боумен. Устройство чужих — огромный портал, способный переносить материю меж звёзд. И он работает. Я видел другую звезду так же ясно и близко, как вы видите Солнце!

Неразборчивый шум закрыл его голос, позволив услышать лишь “...Боумен, конец связи.” Впрочем, зрители уже следили не за голосом. Их внимание занимала огромная, раскинувшаяся на весь экран конструкция Девайса, сияющая голубым огнём.

Президент выключил телевизор и повернулся к Флойду и Болдену.

— Ваша идея, господа, отдаёт хулиганством, но... вполне уместна. И что дальше?

Болден пожал плечами:

— Плутон слишком далеко для освоения его системы и тем более звёзд с другой стороны, но мы можем без особых проблем отправлять туда беспилотные зонды или даже пилотируемые разведчики наподобие “Дискавери”. А через несколько лет у нас появится термояд и летать на ту сторону Девайса станет вполне рентабельно.

Президент поднял бровь:

— Похоже, у вас было время подумать.

— Это всё предположения доктора Флойда, — перевёл стрелки директор НАСА. — Вариант “Транспортное устройство” был не самым первым, но был.

— А какие ещё были? — заинтересовался президент.

— Законсервированная база, ещё один информаторий, узел связи…

— Хорошо. Ну что же. Тогда “Созвездию” — быть!

2061: Одиссея-2

Доктор Хейвуд Флойд с интересом следил за привычным, но таким изменчивым видом Земли. Его пожилое тело вжимало в ложемент gравитацией в треть земной, широкий иллюминатор позволял ему загорать почти как на земном пляже, приятный ветерок обдувал его лицо.

Недалеко от Станции 6 сейчас проходил очередной рейсовый грузовик. Флойд не знал, к Луне, к Марсу или ещё дальше лежит его курс, зато по совершенной случайности знал, что так делается постоянно. Для мелкого развлечения находящихся в госпитале Станции 6.

Флойд за прошедшие годы вообще полюбил наблюдать за Землёй сверху. Он чувствовал себя кем-то стоящим над миром, и это приводило его в благостное состояние. Когда-то давно, полвека назад, это было единственное, что давало ему это благостное спокойствие.

Лихорадка в мировой политике, заполошная технологическая гонка — всё вперёд и выше, к Катапульте, как назвали инопланетный девайс у Плутона — и навалившиеся скопом семейные проблемы, когда высокопоставленный чиновник, которым Флойд был тогда, месяцами не видел семью кроме как по скайпу.

И проблемы со здоровьем. И проблемы международной политики в космосе — уже не советская Россия, ставшая поставщиком космического ширпотреба, и коммунистический Китай, поставщик ширпотреба обычного, не пожелали оставаться в стороне.

Правда, наблюдать за международной политикой на Земле было уже смешно. Введенные в строй солнечные космические электростанции на орбите Земли стали идеальными регуляторами. Хотите — получите свой свет хоть в Заполярье полярной ночью. Не хотите — свет может кончиться или наоборот, немного усилиться… Шутники в Госдепе после одного такого случая в Африке не называли ОСЭС иначе как “Большой космической дубинкой”.

Впрочем, одной дубинкой мир не обошёлся. Дубинок было несколько, но и пряников — немало.

Через пять лет после знаменитого доклада Боумена к Плутону полетел уже целый флот роботов — и вёл его корабль “Дискавери Два”.

А на Земле успешно выстраивалась единая, всепланетная Федерация.

Флойд усмехнулся, вспоминая — тогда именно он придумал мем “Земля тоже всего лишь Устройство. Светишь на него, а оно испускает космические корабли”. С учётом фотографий с “Дискавери”, на которых вся планета вместе с Луной выглядела одной крохотной, почти незаметной точкой, это было достаточно убедительным аргументом за объединение под предводительством великой Америки. Из мирных и добрых аргументов, конечно.

Впрочем, почти тогда же это перестало его касаться. Проблемы со здоровьем на фоне развода успешно уложили его в больницу… А когда его выпустили, то врачи настоятельно порекомендовали отправиться в космос. В невесомость. На свежепостроенную Станцию 6.

Невесомость и отстраненность от земных проблем сделали свое волшебное дело. Хейвуду Флойду стало легче. Возвращаться на Землю ему уже не было никаких резонов, а с периодически наваливающимися задачами он вполне мог справляться из космоса.

Он внимательно следил за полётом и докладами флота “Арктур” — именно к этой оранжевой звезде отправляла всех прибывающих межзвёздная Катапульта “Харон”, и назвать так скопление автоматов, ведомых “Дискавери Два”, показалось вполне очевидным — и с нетерпением ждал возвращения уже второго “Дискавери” после того, как все эти аппараты исчезли во вспышке Катапульты.

К сожалению, тогдашние надежды на термояд “за пару лет” не оправдались даже за полвека. Второй “Дискавери” точно так же использовал ядерные и ионно-плазменные двигатели. И третий. И даже новейшие дальние космолёты серии “Юниверс” тоже использовали их. Многократно вылизанные, доведенные до совершенства — и всё равно не позволяющие добраться до Катапульты быстрее, чем за четыре с небольшим года. Пусть ядерные реакторы-двигатели давали либо мощную тягу, либо энергию во время долгого полета, а ионно-плазменники давали очень малую тягу, но расходовали топливо очень эффективно и поэтому могли работать почти постоянно, добиваясь куда больших скоростей — но термоядерные двигатели могли дать и то, и другое, и куда более эффективно. Но пока ещё не получались.

Орбитальные телескопы. Планетные разведчики. Радиосканеры и пролётные зонды. Они действительно принесли ошеломляющую информацию.

Система Арктура была значительно больше Солнечной — и значительно беднее с точки зрения промышленников. Раскаленное стареющее светило поглотило близкие планеты, а из дальних остались только несколько газовых гигантов со своими лунами и рассеянный пояс астероидов. Бедная металлами планетная система могла разве что послужить источником топлива и энергии для кораблей… А вот кораблей ожидалось много.

В системе Арктура на таких же далёких орбитах нашлось ещё несколько межзвёздных Катапульт. Облепленные пылью и льдом за миллионы лет своего тихого дрейфа на окраине системы, они всё равно выделялись среди окружающих их астероидов — хотя бы спектром поглощения.

Вернувшийся к Солнцу спустя год “Дискавери Два” принёс эти новости — и предопределил судьбу “Дискавери Три”, стартовавшего в конце 2019. Всё-таки советские орбитальные фабрики были замечательным изобретением. А как замечательно они дополняли американские лунные рудники. Наверное, так же, как русская фантазия дополняла американский инженерный гений, китайское трудолюбие и другие достоинства всей остальной планеты.

“Дискавери Три” — Флойд даже помнил космонавтов его экипажа — Фёдоров, Брагински, Джонс, Ултима, Ксавьер — прошёл через “Харон” в две тысячи двадцать третьем. Через три года корабль вернулся. Старая идея Флойда, повторить импульс, который испустила при активации ЛМА-1, направив его на Катапульты, блестяще сработала — Катапульты проснулись и позволили астронавтам посетить ещё две, совсем уже неизвестные звезды, а так же открыть, что одна из Катапульт что-то запрашивает, отказываясь просто перебрасывать корабль к цели.

Вызов разуму земных учёных был принят. “Ди-Три” было предписано заправиться у Плутона водородом — благо заправочная станция, превращающая ледяные метеориты в воду, кислород и водород, уже год как работала там — и отправиться обратно, проверять добрую тысячу идей, что родились в головах земных учёных.

В две тысячи двадцать девятом “Ди-Три” снова вернулся. Сработала одна из задумок — поменять несколько импульсов в сигнале переноса. Эта Катапульта, оказывается, была многоцелевой — позволяла достичь нескольких звёзд сразу. То есть, не одновременно, но по очереди, перенаводясь каждый раз. Астронавты катапультировались в первую же сторону — и изрядно запаниковали, когда поняли, что не знают код системы Арктура в кодовой таблице чужих, а значит — и как вернуться. Они перепрыгали добрый десяток систем звёздного потока Арктура, прежде чем подобрали код. Оказалось, достаточно было ввести условные нули в код сигнала.

А ещё к их возвращению к Арктуру вернулся и один из зондов-разведчиков, отправлявшихся в системы, куда вели Катапульты Арктур-Бета и Арктур-Гамма. Прибыл не случайно — возврат был запланирован либо по окончанию обследования, либо с очень важными вестями. И весть действительно была важной — в системе, куда вела Арктур-Гамма, нашлась планета, очень многим напомнившая Землю.

Терра-Нова, как её окрестили почти сразу же, завладела мыслями очень многих. Вторая Земля. Без признаков разумной жизни, чистая и пригожая.

Неудивительно, что после этого открытия программа строительства новых пилотируемых разведчиков была свёрнута в пользу “Ковчега” — огромного корабля, способного донести до Терра-Новы несколько десятков тысяч колонистов в анабиозе и всё необходимое им для жизни. Разведка же на время была полностью возложена на беспилотные автоматы, регулярно слетающие с конвейера окололунных верфей — чем были изрядно недовольны промышленники и горнодобытчики — их мобильные фабрики и астероидные добывающие комплексы имели меньший приоритет. Но Терра-Нову нужно было разведать, и разведать быстро — и Флойд лично участвовал в переговорах. А ведь от Земли до Терра-Новы почти семь лет полёта — четыре с половиной от Земли до “Харона”, полгода — между близко расположенными Катапультами Арктура, и ещё два года нужно было на полёт в относительно компактной системе Асгард, как назвали солнце Терра-Новы. Разведку нужно было начинать как можно раньше!

“Ковчег”, несущий на борту тридцать тысяч переселенцев в анабиозе и десяток астронавтов в гипобиозе, стартовал с окололунной орбиты в две тысячи сороковом. Чёрт, да ради того, что просто вывести на орбиту тридцать тысяч человек за несколько лет — а это даже без анабиозных камер три тысячи тонн, — пришлось практически построить заново транспортную систему на линии “Земля-космос”. Старые ракеты и ракетопланы не вытягивали ещё и это. Но сверхдорогая правительственная программа, сравнимая разве что с “Аполлоном” и базой Клавий, должна была привести к появлению анклава человечества у другой звезды и многим другим полезным штукам.

Жаль, Флойда не привлекали ни как эксперта, ни как чиновника, никак. Даже его прошение в переселенцы не было рассмотрено. Так что проект по заселению Терра-Новы прошёл мимо него.

Хотя, конечно, его уже довольно старое тело могло и не пережить колонистского анабиоза. В отличие от мягкого гипобиоза астронавтов, который уже научились проводить легко, быстро, и практически без последствий — лёгкое замедление старения не в счёт — анабиоз, превращение в замороженную ледышку, был куда более сложным, серьёзным, долгим, и, нет, не опасным, но серьёзно бьющим по организму процессом. Молодые люди, колонисты, пережили такую встряску и восстановились довольно быстро — а ему, старику, было уже противопоказано даже спускаться на планеты.

Тем более что Терра-Нова при ближайшем рассмотрении оказалась не такой уж обетованной планетой — на экваторе и в тропиках планеты было слишком жарко, жить можно было только недалеко от полюсов, а ресурсы, как назло, залегали в экваториальных зонах. Но информация в достаточном количестве была собрана только после старта “Ковчега”, так что колонисты уже были там, и шансов поменять глобус ещё раз у них не было. По крайней мере, у всех сразу. Всё-таки строящиеся на освобожденных верфях корабли типа “Юниверс” должны были стать межзвездными курьерами. А ещё транспортами, разведчиками, исследователями — “Юниверс” были действительно универсальны.

Да и использовать свежепостроенную систему вывода в космос нужно было с полной отдачей, чтобы окупить затраты — или хотя б не дать пропасть им впустую. И расплодившиеся в системах Плутона и Арктура автоматические заправочные станции тоже не должны простаивать. И нужно дать заработать промышленникам и добытчикам. И ещё сотни дел.

И всё это проходило мимо Хейвуда Флойда, бывшего астронома, бывшего чиновника Госдепа США, 1968 года рождения.

Сигнал вызова в скайпе был неожиданно громок. Флойд поморщился и ответил. С экрана на него смотрел незнакомый чиновник.

— Доктор Флойд, не хотите ли взглянуть поближе на новейший корабль?

“Юниверс Х”, последний построенный на данный момент корабль “звёздной” серии, не слишком отличался от “Дискавери Один”, стартовавшего почти ровно полвека назад. В технологиях постройки космических кораблей не произошло революций — точно такие же, только более совершенные, ядерные реакторы и плазменные двигатели давали кораблю энергию и возможность лететь, и точно так же астронавты весь полёт обитали в барабане центрифуги, дающей им почти нормальную гравитацию.

Правда, имелись и некоторые отличия.

Осью — фюзеляжем или килем, как сказали бы лётчики или корабелы — корабля была, как обычно, тонкая ферменная конструкция. На одном конце оси располагалась коробка реакторно-двигательного блока, на другом — обитаемый отсек в форме тора, и ось корабля лежала в плоскости этого тора, а не была ему перпендикулярна.

Флойд слышал когда-то краем уха, что расположение оси центрифуги параллельно длинной оси “Дискавери Один” привело к неприятным последствиям при манёврах — обитаемый отсек проявил давно известные, но неожиданные свойства гироскопа. Управляющий тогда кораблём Фрэнк Пул блестяще справился с проблемой, остановив вращение и завершив манёвр, и скрупулезно отписал об этом на Землю. В серии “Юниверс” же эта особенность была обращена на пользу кораблю — теперь поворачивать корабль можно было, не тратя топлива, лишь ускоряя, замедляя или отклоняя вращение обитаемого отсека. В дальних космических полётах это было весьма ценным качеством — не тратить такое ценное топливо на постоянно проводимые операции.

Кроме того, как показали разведывательные автоматы, картографирующие планетные системы, доступные через транспортную сеть межзвёздных Катапульт, порой космические лучи могут быть гораздо сильнее обычного, и обычная защита обитаемых отсеков для них что папиросная бумага. Поэтому жилой тор “Юниверс” закрывала невидимая плёнка магнитного поля, отклоняющая космические лучи и безвредно для корабля пропускающая их по сторонам корабля и через центральное отверстие. Расположение тора боком по направлению хода в таком варианте было более выгодным, потому что позволяло уменьшить лобовое сопротивление магнитного поля во время полёта.

“Юниверс Десять” сейчас был не загружен, поэтому меж лепестков радиаторов и посреди цилиндров баков рабочего тела не маячили грузовые контейнеры. Парные штанги выносных приборов, с антеннами и телескопами, одиноко торчали из фюзеляжа корабля — малая цена за отказ от общей сферы “Дискавери”, в которой мирно уживались все эти “глаза” и “уши” корабля.

Челнок, доставивший Флойда от Станции 6 к космическим верфям Ибриума близ Луны, медленно проплывал мимо корабля, давая возможность разглядеть все мелкие подробности. Это вызвало у доктора спонтанный смешок — казалось, будто рыба-попугай проплывает мимо кораллового рифа, высматривая место для убежища.

Когда челнок нырнул к найденному стыковочному узлу, это впечатление только усилилось.

И потому встречающие его на корабле люди, включая того самого чиновника, были сбиты с толку его широкой улыбкой.

— Рассказывайте, — продолжая улыбаться, Хейвуд Флойд кивнул чиновнику. — Зачем же вам понадобился отставной астроном, которому не так много осталось до столетия?

— Доктор Флойд, — нить разговора подхватил проворный узкоглазый мужчина. — Я Лоуренс Тсунг. Вы нам нужны, потому что вы единственный незанятый из тех, кто когда-то контактировал с ЛМА-1.

— Вот как... — Флойд почувствовал замешательство и, чтобы скрыть его, наугад сказал. — Вы нашли создателей Сферы?

Они переглянулись. До сих пор безымянный чиновник махнул рукой и заговорил:

— Виктор Уиллис, ГосДеп Федерации. Вы почти правы. Мы действительно кое-что нашли.

Информация перемещалась меж звёзд известного человечеству пространства сети Катапульт куда быстрее, чем корабли. Возле Катапульт Плутона, Арктура и Терра-Новы, да и других звёзд, где велись исследования, постоянно дежурили спутники-ретрансляторы и зонды-курьеры, периодически совершающие переход и отправляющие информацию другим ретрансляторам.

Сигнал, поднявший тревогу на Земле, прошёл долгий путь. Сначала он был принят спутником связи у многоцелевой Катапульты в системе с названием Исход-23 — там было, как у Арктура и Терра-Новы, больше одной Катапульты — одна многоцелевая и одна, ведущая куда-то в сторону туманности Конская Голова. Оттуда зонд-курьер доставил его в систему Асгард, где находилась Терра-Нова и, что важнее, Катапульта, ведущая к Арктуру. Сигнал преодолел эту систему, был перевезён в систему Арктура, преодолел и её — и наконец-то был передан на Землю. Всего-то за три дня.

На Земле его приняли, расшифровали и схватились за головы.

Зонд-разведчик, активировавший Катапульту к туманности Конская Голова, сразу же после прибытия к цели обнаружил признаки разумной жизни. Эти признаки, конечно, описывали полные параноики, и уже не раз бывало, что за них принимали близкий астероид или ещё какое отражение радиоволн, но в этот раз компьютер не ошибся.

На снимках отчётливо был виден силуэт космического корабля — странного, но ни капли не похожего на природные камни и самородки. Цельный, аккуратный, красивый силуэт, напоминающий подводную лодку — правда, его несколько портили дыры в обшивке и прочие повреждения. А на нескольких частотах этот артефакт передавал повторяющийся сигнал.

— Очень похоже на “Майские денёчки”, — закончил Уиллис.

— Это всё очень интересно... — протянул Флойд. — Но зачем вам я?

— Мы хотели проверить, нет ли в вашей памяти, среди переданного вам ЛМА-1, чего-нибудь про этот объект.

— Про этот — скорее всего, нет. Нужно попробовать вспомнить, всё ж давно это было. Но ради этого вовсе не нужно было везти меня сюда.

— То, ради чего вы нам нужны здесь — это отправиться туда и посмотреть на объект поближе. Вы действительно сейчас здесь единственный из всех тех, кто шестьдесят лет назад оказался у ЛМА-1 в момент пробуждения артефакта — потому что вы единственный, кто может бросить всё и отправиться в путешествие к туманности Конская Голова.

Они ожидали разного. Но уж точно не того, что произошло. Лёгкой улыбки и слов:

— Я согласен. Когда старт?

И мы тронемся в путь, как когда-то, когда мы умели

Двигать небо и землю. И жили на самом пределе

Человеческой силы. Мы знаем, что нам не вернут

Нашу молодость.

Мы постарели.

И наши сердца

Ослабели от тяжести лет и ударов судьбы.

Только воля сильна. И мы снова уходим, забыв

Обо всем. И находим.

И ищем.

И будем идти до конца.

[А. Теннисон, “Улисс”, перевод М. Глебовой]

2068: Год, когда мы вступили в контакт

— Просыпайтесь, доктор Флойд! — раздался в окружающей Хейвуда тишине чей-то бодрый голос. — Вы находитесь на борту корабля “Юниверс Десять”, который следует через систему Исход-23 к Катапульте Исход-23-Бета. Сегодня двадцать четвертое июня две тысячи шестьдесят восьмого года, поэтому самое время поздравить вас с сотым днём рождения!

— Благодарю, — учтиво ответил Флойд, пытаясь проморгаться. В глаза будто насыпали песка, шум в ушах изрядно мешал прислушиваться к словам говорившего, но... Но ничего особенно неприятного. Почти обычный отход от наркоза, сопровождающего гибернацию. Никаких почти привычных проблем с суставами и так далее, и вообще почти непривычная лёгкость в теле.

— Вас немного подлатали за время полёта, так что не удивляйтесь, — произнёс голос, заметив телодвижения Флойда.

Дальше пошло легче, и уже через пару минут сквозь текущие слёзы Хейвуд Флойд разглядел говорившего.

— Уолтер Курноу, — опознал он “астрофизика широкого профиля”, как этот жизнерадостный толстяк назвал себя при знакомстве.

— Точно, доктор! — разулыбался тот.

— Как ваши звёзды? Раскрыли уже все свои тайны?

— Ещё нет. Но ещё и не вечер!

— Прекрасно, — Флойд поднялся на ноги и прокрутил суставы. — Что нового?

Произошло удивительное — Уолтер на секунду заткнулся, после чего пожал плечами:

— Для вас будет много нового, всё-таки новости с Земли догоняют нас с завидной регулярностью, пусть и с опозданием на пару дней. Ну, например — буквально на днях космические верфи СпейсЭкс-Колорадо выпустили в свободный полёт первый серийный космолёт с термоядерным двигателем.

— Неужели сделали наконец?

— Ага. Такая птичка наш бы маршрут, что мы преодолели за семь лет с двумя заправками — у Арктура и Терра-Новы — прошла бы за три года без дозаправок и не запыхалась бы при этом. Вот только решением Конгресса ТЯРДы производства “Вайверн Текнолоджис” в первую очередь идут на коммерческие внутрисистемные грузовозы, чтобы понизить издержки освоения и подбодрить бизнес. Так что наш полёт “Спящему Ктулху” не повторить.

— “Ктулху”? Это же из Лавкрафта, верно?

— Ага. Первую серию космолётов с ТЯРД судостроители собираются называть в честь его созданий. Всё-таки сто сорок лет прошло со дня публикации “Зова Ктулху”.

— Однако... — Флойд неопределённо покачал головой и одобрительно кивнул. — Я в порядке.

— Идёмте, доктор, — астрофизик развернулся и вышел из медблока.

— Что ещё нового?

— Ну, нашли ещё одну пригодную для жизни планету. На удивление, в потоке Арктура.

— А почему на удивление?

— Это же звёздный поток Арктура, доктор, — астрофизик даже приостановился. — Скопление старых звёзд. Металлов крохи, остального, кроме водорода с гелием, тоже. То, что там есть пригодная для жизни каменная планета — нонсенс! Но приятный. Туда и на Эдем, как назвали вторую планету у Исхода-14, уже летят колонисты... Всё, мы пришли, — с этими словами толстячок нырнул в люк.

— Happy birthday! — воскликнула стоящая в отсеке команда космолёта.

— А я успел раньше, — широко улыбнулся Уолтер.

Флойд улыбнулся и поприветствовал всех.

Элизабет М’Бала, Ева Мерлин, Екатерина Руденко, Елена Орлова... Флойд поймал себя на мысли, что составители списка экипажа изрядно пошутили, подобрав женскую половину исключительно с именами на букву Е. Мужская часть — вышеупомянутый Уолтер, Дмитрий СеменОвич, Виктор Уиллис, Лоуренс Тсунг, Макс Браиловский и двое ещё незнакомых Флойду космонавтов, Джон Смит и Сависубраманиан Чандрасекарампилай, сейчас спящих в заморозке — такой подборкой не выделялась.

Екатерина, главный медик экипажа, похлопав в ладоши со всеми, подошла к Флойду и бесцеремонно его осмотрела. Проверила зрачки, посчитала пульс, ткнула в болевую точку за локтём — после этого она посмотрела ему в глаза и одобрительно кивнула:

— Вы в прекрасной форме, доктор.

— Значит, можно вручать подарок, — улыбнулся капитан корабля и просто главный в экспедиции — Лоуренс Тсунг.

— И что же вы приготовили для меня в подарок? — искренне заинтересовался Флойд.

— Как-то получилось, что все катапультирования на нашем долгом пути вы провели в спячке. Мы решили, что это неправильно, и поэтому к туманности Конская Голова вы катапультируетесь будучи в полном сознании, здравом уме и в свой день рождения.

Флойд открыл рот от удивления, после чего собрался с мыслями, подобрал челюсть и спросил:

— А я могу посмотреть, где мы сейчас находимся? Как астроному мне это очень интересно.

— Да, конечно. — китаец кивнул Дмитрию и повелительно махнул рукой. На стене проявилось изображение.

Звёздная система Исход-23 не выделялась чем-то особенным из других звёздных систем холодных красных карликов. Всё тепло и обе планеты заканчивались значительно ближе к звезде, чем кружилась в орбитальном танце вторая местная Катапульта. Сама звезда при взгляде с корабля была даже более тусклой, чем Солнце с орбиты Плутона, а планеты прятались в её слабом свете. Пыльных дисков, как в других, более молодых системах, здесь не было, и даже астероиды были наперечёт. Единственным близким объектом, выделяющимся на фоне звёздного света и космической темноты, была громада Катапульты. Она минимум в десять раз превосходила по длине самый крупный корабль Земли, “Ковчег” — а на сколько миллионов лет она превосходила их творения технологически, Флойд не мог даже предположить.

В его памяти при виде этого зрелища всплывали только редкие отрывки знаний вроде “звёзды скопления Исхода можно отнести к созвездию Скорпиона”, “туманность Конская Голова — огромное пылевое облако, подсвеченное сзади светом невидной для нас звезды” и, внезапно, “а что же видел Боумен, когда говорил, что он “полон звёзд”?”

“Юниверс Десять” медленно подлетал к Катапульте. Она уже была хорошо видна — и балки-направляющие, и размеренно вращающиеся кольца, и бьющийся внутри голубой огонёк... Правда, с такого расстояния она казалась не громадой в сотню раз больше корабля людей, а небольшой, почти ручной игрушкой.

— Одеть скафандры, занять места по распорядку, — скомандовал Дмитрий.

Скафандры были в соседнем отсеке, а место Флойду отвели прямо у иллюминатора. Рядом с ним разместился Уолтер Курноу, тоже не слишком занятый в управлении кораблём.

— Наслаждайтесь зрелищем, док, — подмигнул он.

— Устанавливаем контакт с Катапультой. — продублировал свои действия капитан, набирая что-то на пульте.

Из сияния огонька Катапульты внезапно в сторону Флойда выбросилась огромная, извилистая, длинная молния.

Коснулась корабля, окутав его облаком голубого огня.

Флойд до рези в глазах вгляделся в почти потерявшиеся на фоне огня звёзды — и не ошибся: с той стороны, куда направила их Катапульта, они ярко-ярко вспыхнули. Буквально на мгновение, а после этого холодное голубое пламя схлынуло, как не было.

— Мы прибыли. Начинаем работу, — раздался усиленный динамиками голос капитана.

А Уолтер Курноу поглядел на него:

— Вы тоже заметили это, док? Удивительный эффект, правда?

— Вспыхнувшие звёзды? Да... — Флойд потёр глаза рукой. — Интересно, почему это так выглядит?

Уолтер пожал плечами, ища чего-то в темном космосе за иллюминатором.

— Основная теория такова — время для нас в тот короткий период, когда мы уже катапультируемся, но ещё не преодолели световой барьер, сжимается... А свет, идущий от тех звёзд, как бы накапливается. Его просто становится гораздо больше в одну нашу секунду. Вот так.

— Интересно, — подумал вслух Флойд. — А у вас нет случайно нормальной теории того, как работают Катапульты?

— Вас — то есть физиков? Ну, знаете. Такими упражнениями для мозга физики и математики начали заниматься ещё в прошлом веке. Вот только от теории, укладывающейся в несколько ничего не объясняющих формул, до работающей Катапульты — пропасть больше, чем мы только что перепрыгнули.

— Возможно... Кстати, а как мы найдём тот инопланетный корабль? Прошло ведь почти десять лет.

— Ну док, вы что, забыли, что зонд-разведчик передал не только фото корабля, но и его элементы орбиты? И даже если он определил их неправильно — сам зонд до сих пор где-то здесь. Надо только найти его и выйти на связь.

Флойд глубокомысленно покивал в ответ.

Инопланетный корабль не отлетел далеко. Как следовало из показаний зонда-разведчика — надежнейший “Ангел-206”, производство Спутникс Индастриз, год старта 2050 — активированная Катапульта притянула к себе свободно летающий корабль чужаков, проявив себя как тело массой с Землю, и теперь этот Артефакт болтался неподалеку на квазиорбите, не приближаясь и не удаляясь.

— Это замечательно, — капитан корабля выглядел довольным. — Значит, мы пойдём на малой, но эффективной тяге, не тратя топливо зря, и даже так сблизимся с Артефактом всего за неделю. Господа, не желаете улечься спать обратно?

— Не раньше, чем мы осмотрим эту систему, — заявил ставший непреклонным астрофизик. — Доктор Флойд, что скажете?

— Я уже вижу то, ради чего стоило сюда лететь, — ответил Хейвуд, разглядывая огромную, на полнеба, туманность Конская Голова. Она стала видна только сейчас, когда корабль повернулся — и она довольно сильно отличалась от той, что Хейвуд привык видеть на снимках. Впрочем, очертания головы коня были всё ещё вполне узнаваемыми.

Капитан сверился с корабельной базой данных, переговорил с Катериной и сделал вывод:

— У нас в запасе есть несколько месяцев активного труда в полную силу. Поэтому действуйте — но нашей целью был и остаётся объект.

— И телескопа, который бы позволил рассмотреть планеты получше, у нас нет, — вздохнул Флойд.

— Телескоп — не проблема. А вот ставить под угрозу миссию я не имею не малейшего желания.

— Понимаю, — кивнул Флойд. — Так всё-таки насчёт телескопа... Неужели он у нас есть?

— И не только он, доктор. Вы забыли про зонд.

Не-астрономам было бы непонятно, как можно долго и с упоением разглядывать фото большой и красивой туманности Конская Голова. Хейвуд Флойд и сам почти забыл, каково это — но здесь и сейчас он это знал и был счастлив, разглядывая огромную “кузницу для звёзд”, которой и была туманность.

Астрофизик Курноу тоже блаженствовал. Небольшая звёздочка системы, в которой они находились, не особо отличалась от других оранжевых карликов, да ещё и находилась в тридцати астрономических единицах от них. Но всё-таки это ещё одна новая звезда. Хотя, конечно, в первую очередь он тоже восхищался зрелищем туманности.

Вместе они провели изрядно времени в спорах, как образовалась и до сих пор уцелела система, в которой они находились.

Заодно именно они первыми обнаружили, что в этой системе есть ещё одна Катапульта. Такая же активная и такая же светящаяся, как и ведущая домой — вот только, судя по снимкам зонда, эта Катапульта уже работала в тот момент, когда зонд ещё только прибыл.

— Этого следовало ожидать, — попытался объяснить Флойд хмурому Дмитрию. — Должен же был этот корабль как-то сюда попасть.

— Это так. Но и вы поймите меня — это означает, что мы можем встретиться с чужаками. Не с остатками какого-то их корабля. С ими самими.

— И что? Это было бы прекрасно!

Старпом страдальчески посмотрел на него, но промолчал.

Артефакт, как выяснилось, подводную лодку напоминал только с одной стороны — с которой его заснял зонд.

Гладкая обшивка, крылья и рули, труба, проходящая через весь корабль и могущая быть только атмосферным двигателем — это был самолёт, а не космический корабль. И довольно большой самолёт — где-то в половину длины самого “Юниверс”.

И именно был — с такими дырами в атмосфере не полетать.

С другой стороны, пробраться внутрь корабля через них становилось не просто, а очень просто.

В первую вылазку к чужому кораблю отправились Макс Браиловский и Уолтер Курноу. Флойд несколько удивился, но астрофизик улыбнулся:

— Док, я такой же физик, как вы астроном. Достойная, но, увы, очень далёкая страница личной истории.

С другой стороны, ничего особенного от них не требовалось. Корабль уже был сцеплен с “Юниверсом” лентами из углепластика, роботы уже исследовали ближайшее отверстие в корпусе и успешно в него пробрались. Внутри ожидаемо царил вакуум и было темно и тихо. Похоже, энергии не было уже даже на такой писк, который зарегистрировал зонд-разведчик.

— Нам исключительно повезло. — прагматично заявил Флойд. — Чуть позже или чуть раньше, и этот кусок безмолвного металла улетел бы в другой конец системы. И даже целенаправленно его можно было бы искать сотни лет.

Эти двое должны были просто зайти внутрь, посмотреть, и сделать вывод о последующей работе. Кто нужен в первую очередь — биологи, инженеры, физики?

Причём даже “зайти” было весьма условным.

— Мы не знаем, какая биологическая угроза нас там ждёт, — говорила Екатерина.

— Как и всегда. — поддакнул Флойд. — И поэтому мы каждый раз влазим в пасть тигру и тыкаем его палочкой в дёсны.

— А как же иначе? Так что пусть вакуум и космические лучи простерилизовали корабль — это значит и то, что если там всё же найдётся какая-нибудь дрянь, эту дрянь и нашими средствами не убить!

Поэтому Курноу и Браиловский отправлялись в путь в далёких потомках ММU с “Дискавери Один” — экзофреймах — небольших, но вполне автономных космических корабликах, оснащенных двигателями, манипуляторами, системами связи и полным набором научных инструментов. Впрочем, с точки зрения доктора Руденко, главным их достоинством было не это, а то, что они стыковались с “Юниверс” как настоящие корабли, и никоим образом не могли занести в корабль потенциальную заразу.

С точки зрения же Флойда, их главным достоинством было то, что при всех остальных достоинствах они почти не превосходили размером человека и могли пройти через дыру в обшивке и внутренние коридоры.

Отстыковавшись от “Юниверс”, астронавты пристегнулись к тросу, соединяющему корабли, и оттолкнулись от обшивки.

— Отдыхайте, Уолтер, — сказал Браиловский. — Ускорители не включайте, инерция всё сделает за нас.

Курноу, сдавший зачёт по управлению спрятанными в “ногах” ускорителями экзофрейма на симуляторе на твердую тройку, согласно закивал, вынудив свою оболочку заколебаться в противофазе.

Две сотни метров между кораблями они летели долгих три минуты.

Всё это время за ними напряженно следили остальные. Кто-то готовил и подбирал экипировку для своего выхода, кто-то управлял кораблём, а у доктора Флойда было очень важное задание — смотреть.

Дело в том, что ещё в 2001-м, после получения Послания от Сферы, он и его коллеги выяснили, что всем присутствовавшим записали примерно один и тот же дамп памяти. Только вот понять хоть что-то смогли немногие. Но потом, когда они сопоставляли видения и обсуждали их, то поняли, что выдернуть непонятую часть послания всё-таки можно — по ассоциациям. Как Флойду удалось понять, что странная фигура из его памяти означала форму радиоволны, только после этого мозгового штурма.

Увы, с остальной частью послания не заладилось ни у кого. Кое-кого высказанные ими мысли натолкнули на ряд идей, но и только. Психологи не унывали, и время от времени подбрасывали новую почву для ассоциаций, но ни разу не угадали.

Собственно, поэтому он и был здесь. Возможно, чужой корабль натолкнет его на очередной кусок воспоминания. Но пока — увы.

Наконец путешественники развернулись, коснулись “ступнями” чужого металла, присели, коротко пыхнули движками ориентации, погашая стремления оттолкнуться...

— Ничего особенного, я всё это уже видел, — заявил приободрившийся Уолтер, хватаясь за чужой корабль. — Заходим внутрь.

— Смит, мисс Ева, вам точно будет интересно взглянуть на структуру обшивки и каркаса корабля. Здесь, в разрезе, они даже мне кажутся странными. — заявил он почти сразу.

Некоторые время они бродили по глухим, темным и пустым коридорам корабля. Пусть даже их было не так много... Но всё равно.

Проникли в несколько закрытых помещений — материалы, из которых чужие делали внутренние переборки, всё-таки поддались плазменным резакам. Впрочем, там тоже было темно и глухо.

И наконец...

— Мисс Элизабет, мисс Руденко, для вас, как мне кажется, материалов здесь нет, — разглагольствовал Курноу. Шагнул в открытое отверстие очередного прохода и замолк на полуслове.

Флойд впился взглядом в картинку с его камер.

— А вот для вас, доктор Флойд, кажется, что-то есть.

— Я узнаю это! — потрясенно прошептал Хейвуд Флойд.

Во вторую экспедицию их отправилось куда больше. На борту “Юниверс” остались лишь медики и два астронавта — СеменОвич и Тсунг. Остальные высадились на Артефакт.

Хейвуд Флойд, движимый неясным стремлением, добрался до вызвавшего такую реакцию в памяти помещения, встал на площадку перед определённо пультом и положил манипуляторы на два диска.

Стоящие позади Курноу и Брайловский с интересом за ним следили.

— Что случилось, доктор Флойд? — спросил Макс, когда Хейвуд простоял неподвижно больше минуты.

— Я... Не понимаю. То есть я понимаю, что я должен туда что-то направить, но... Не могу! Чёрт побери, мне нечего направлять!

— Э... Доктор, у вас есть контакты на манипуляторах. Подайте туда электричество, на худой конец. — подал идею Брайловский.

— Это не поможет. Всё было зря. — вздохнул он, и шагнул назад. Замер. Повернулся в сторону и подошёл к стене.

— Плохая замена, но хоть что-то, — саркастически произнёс он, отрывая лоскут внутренней обшивки. За ним почти скрылся незамеченный другими плоский предмет. Рамка, картина, планшет... Непонятно.

Флойд стер верхний, мутный и непрозрачный слой с устройства, критически оглядел его и повернулся к товарищам.

— Э... — теперь сбитым с толку выглядел и Курноу. Флойд поглядел на пластину и понял причину — сейчас, когда её с одной стороны подсвечивал свет фонаря, оказалось, что внутри, в “стекле”, было изображение. Голограмма.

Странное живое существо. Возможно, даже гуманоидное. Сложно сказать, когда от него видна только голова, а само изображение размыто. Но по портрету можно было сказать, что существо выглядит очень... мило. Большие тёмные блестящие глаза притягивали взгляд, а флёр размытости скрывал недостатки и большинство деталей.

— Погодите-ка, доктор Флойд, — Курноу подошёл и наклонился к картинке, разглядывая её через свой визор. — Что-то мне это напоминает... Точно, ха! Голографическая память! Надо снять копию и загрузить работой компьютеры. Наверняка там что-нибудь интересное.

— Ага, прощальное послание любимой, — едко пошутил Флойд. — Куча соплей, ни капли разумной информации, да ещё и на языке, которого нет миллионы лет.

— Не миллионы, доктор. — отозвались материаловеды с обшивки. — Корабль, конечно, долго был здесь — но ему тысячи лет, не больше десятка, а не миллионы.

— Значит, он слишком новый, чтобы я о нём что-нибудь помнил. — с усталым ехидством ответил тот. — Пожалуй, я вернусь к астрономии.

— Конечно, доктор.

Всё-таки этот корабль был куда более удобной штукой для изучения, чем большие, ценные и неприступные Катапульты... И куда более понятной.

Разобрав обшивку корабля, Ева и Смит в голос заявили, что всё просто, понятно... Правда, каким чудом сделано, неизвестно.

С более сложными штуками было ещё сложнее. Тысячи лет — это тысячи лет. За это время обычный кремниевый процессор превращается в натуральный камень, графеновый — в кусок графита, обычная бумага способна рассыпаться на отдельные волокна... Уцелевший кусок голографической памяти, способной пережить тысячелетия, наверняка хранил что-то очень ценное, ведь других таких не нашлось. Что странно. Голо-память активно использовалась даже компьютерами “Юниверс”.

— Возможно, они унесли всё с собой. — предположил Чандра, разбираясь в том, что было системами управления.

— Возможно.

Для физиков тоже нашлись свои штуки. Например, относительно привычный реактор:

— В упор не понимаю, как это может работать, но да, это однозначно термоядерный реактор. Который делали каменным топором по детским рисункам... Но рисунки всё же были с натуры, — так выразился Курноу.

А потом необычно задумчивая Екатерина Руденко принесла в “кают-компанию” во время обеда расшифровку данных с кристалла.

— На этом блоке памяти была звукозапись. Цифровая. Несжатая. Мы воспроизвели её.

Нет, чуда не произошло. Они просто слушали, как бесстрастно воспроизводится древняя запись. Голос неизвестного существа звучал непривычно тонко, непривычно звонко и плавно, почти как песня без музыки.

Они прослушали её до конца, а потом почти одновременно повернулись к Флойду.

— Что? — удивился он. — Нет, здесь тоже ничего знакомого.

— Попробуем расшифровать её. Может, найдём закономерности... — разочарованно вздохнула врач.

Экспедиция, конечно, собрала большое количество информации, отправляя её периодически с зондам-курьерами к Катапульте, но ничего особенно волшебного не произошло. Флойда даже немного мучала совесть.

Попыткам прихватить с корабля чужих что-то материальное резко воспротивились биологи.

— Если вы что-то оттуда притащите к кораблю, то жить нам придётся в скафандрах, а на Землю вовсе не возвращаться, — резко ответила доктор Руденко.

— Но вы же так и не нашли биологической угрозы на корабле?

— Не нашли. Но это не значит, что там её действительно нет. Это значит лишь, что плохо искали.

— Плохо или не плохо, но времени у нас не осталось. — поставил точку Дмитрий СеменОвич. — Максимум через несколько дней вам придётся снова лечь в спячку. Иначе пойдёт перерасход ресурсов. Шансы на возвращение упадут.

— Но консервировать этот клад на будущее мы будем?

— Конечно.

Клад будет снабжён спутником связи, маяком и парой неизрасходованных зондов-курьеров. Если позже у землян возникнет желание разобраться в этом кладе, его будет легко найти.

— Жаль, конечно, что вторая Катапульта остаётся неисследованной, — вздохнул Флойд.

— Побойтесь бога, док, — к Курноу понемногу возвращалось его жизнерадостное настроение. — Мы собрали чертовы петабайты информации, которую будут изучать годами, а у Земли есть полсотни доступных звёздных систем поближе.

— Возможно, там мы бы нашли тех, кто построил и привёл сюда этот корабль. Если её кто-то активировал и это были не мы...

В следующий момент тусклый свет звёзд за иллюминатором закрыла металлическая стена.

Реакция техники была незамедлительной. Закрылись аварийные ставни окон, взвыли компьютеры, сигнализируя об обнаружении в непосредственной близости неопознанного искусственного объекта...

Люди бросились к терминалам, и через секунду Флойд уже видел, что корабль чужих был даже меньше земного.

Вот только он возник из ниоткуда.

— Сверхсветовое движение... Невероятно! — потрясенно произнёс Тсунг.

Через несколько секунд вскинулась Элизабет М’Бала:

— Нас вызывают по радио! Сигнал цифровой, не распознан. Начать распознание... Стоп. Сигнал аналоговый!

Она нажала кнопку, и в корабле зазвучал чужой голос.

Ещё более непонятный, чем тот, первый.

Только этот был не мягким и звонким — он был низким и рычащим.

Прорычав что-то, неизвестный собеседник выключился.

Через несколько секунд корабль чужих развернулся и буквально “прыгнул” куда-то вдаль, почти мгновенно исчезнув.

— Судя по вектору, чужак полетел к тому самому нерассмотренному вами ретранслятору, — сообщил Тсунг, вглядываясь в экран. — До него сейчас пять световых часов. Надо будет проверить его скорость.

— Этого я и боялся, — хмуро сказал Дмитрий, нервно барабаня пальцами. — Но... Странно. Они ничего нам не сделали.

— А должны были?

— Могли.

— Это совсем другой корабль, вы заметили? Очень отличающийся, — Смит, как и все, выглядел задумчиво. — Его строили совсем другие.

— Я проанализирую и этот голос, — сообщила Екатерина.

— Доктор Флойд, а вы заметили что-то знакомое? — Елена, тихая, молчаливая девушка, чья фамилия была ей полной противоположностью, и официальный штурман экспедиции, в первый раз обратилась к нему.

— Нет, — покачал головой тот.

Флойд мог только сказать себе, что контакт состоялся. Не так, как планировали. Не так, как ожидали или надеялись. Как-то глупо и непонятно.

И как бы то ни было — надо возвращаться. Отправив вперёд очередного курьера, на всякий случай.

И тем не менее — неделю до возвращения в гиперсон команда корабля провела в ожесточенных спорах и непрерывном мозговом штурме. Без особого результата.

2069: Удар

Первый снаряд вошёл в атмосферу Земли над Коралловым морем — двухкилограммовая стальная болванка на скорости в одну сотую световой. Ни один глаз не видел процесса падения: пролёт сквозь всю атмосферу длился всего сотую долю секунды. Просто между небом и морем мгновенно возникла бесконечно длинная, тончайшая, ослепительная как тысяча солнц нить — линия раскалённой плазмы, в которую превратился снаряд и воздух на его пути.

В нескольких метрах вокруг трассы снаряда воздух, пронзённый ливнями высокоэнергичных частиц, также немедленно перешёл в состояние плазмы. Над океаном вспыхнул чудовищный столб огня, подобный огненному шару при ядерном взрыве, но более смертоносный, ибо сила его воздействия медленнее падала с расстоянием. Тепловое излучение в радиусе нескольких километров от места падения испарило верхний слой воды и воспламенило всё, что было способно гореть — корабли, деревья, здания...

Раскалённый воздух на линии удара фонтаном поднимался в стратосферу, увлекая за собой пепел, пыль и водяной пар с поверхности, и на месте столба огня поднималась многокилометровая башня из дыма, закручиваясь в изогнутый столб торнадо...

Через две секунды последовал второй снаряд — над Минданао, затем третий — над Алеутами. Люди — те, кому не повезло — оцепенело смотрели в небо, на рукотворные молнии. Кому повезло, видели их лишь на экранах.

Огромный инопланетный корабль, куда более крупный собрат того, что повстречался с “Юниверс Х”, зависнув с большой свитой на высокой орбите, безнаказанно расстреливал планету. Чужие целились по не самым населенным местам — но не утруждали себя и переносом прицела, если вдруг в нём оказывался город или порт.

Земля не была беззащитной, вовсе нет. Ядерные и гамма-лазерные заряды, орудия, способные стрелять в вакууме, огромное количество разнообразных боевых ракет, боевые спутники, вооруженные корабли и экзофреймы, все способные держать оружие — арсенал, который готовили к возможной встрече с инопланетянами, взорвавшими свои наблюдательные посты при риске их обнаружения землянами, был весьма широк.

Вот только никто не готовился к встрече с инопланетянами, которые способны летать быстрее света без помощи Катапульт. Это же невозможно!... То есть, считалось невозможным.

Земляне всё равно дали бой всеми силами.

Но проиграли.

Всего, что люди построили в космосе за сотню лет, их лишили за то время, что свет проходит от Плутона до Земли.

Всего урона, что они смогли причинить в ответ — несколько повреждённых кораблей.

Легко ли попасть по цели, которая может даже не увернуться, а убежать даже от лазерного луча? А ведь даже и попавшие ракеты и снаряды увязали во вспыхивающих вокруг инопланетных кораблей облаках. А лазеры бессильно бликовали на сверкающей обшивке.

Было лишь два небольших успеха, две маленьких победы. Одна из гамма-лазерных ядерных бомб на орбите Земли смогла попасть по противнику. К сожалению, выяснить, насколько серьёзно был поврежден корабль чужаков, не удалось — он тут же исчез.

Вторую победу принесли монтажники орбитальных объектов с верфей Ибриума. Их экзофреймы, прочные, защищённые и хорошо оснащенные, позволили им пробиться на борт небольшого корабля чужих.

Это были бесценные кадры схватки с легендарными “зелёными человечками”. Или серыми. Или даже рыжими. Это небольшие, хрупкие, но очень шустрые создания всё-таки не смогли противостоять организованному монтажниками штурму, несмотря на такие же защитные облака, как у их кораблей.

А ещё более бесценными были кадры пленения отряда землян. Чужаки какого-то другого вида так же легко управлялись с гравитацией, как летали со скоростью выше световой их корабли — и противостоять им монтажники-пустотники смогли лишь недолгое время.

Чего они хотят?

Зачем они прибыли?

Почему, чёрт побери, они не отвечают на наши вызовы, а продолжают лениво расстреливать планету!?

Нет ответа.

2069: Обман

Путь “Юниверс X” в обратную сторону был куда дольше и труднее.

Мешала небесная механика.

При движении от Земли до Фортуны все последующие Катапульты оказывались впереди по орбите относительно точек прибытия. То есть можно было просто направить нос корабля к Катапульте, включить двигатель и лететь. Разве что развернуться на полдороги вперёд двигателями и притормозить, чтобы не пролететь мимо Катапульты на слишком большой скорости, на которой она не сработает.

А вот в обратную сторону лететь куда сложнее. Обычно при таком орбитальном манёвре как бы “подпрыгивают”, поднимаясь на более высокую и медленную орбиту и позволяя цели себя догнать. Но здесь, на дальней окраине системы маленького красного карлика, орбитальная скорость была очень маленькой даже по околопланетным меркам, а уж для таких пространств тем более. Ждать, пока отстающая Катапульта Исход-23-Прим догонит “Юниверс”, можно было несколько десятилетий.

Поэтому траектория “Юниверс Х” в этом полёте была куда сложнее, включала в себя две промежуточные орбиты, но была гораздо быстрее. Всё-таки на той стороне, в системе Терра-Новы, их уже должна была ждать заправка — и поэтому почти все три тысячи тонн рабочего тела можно было выбрасывать наружу через сопла плазменных двигателей.

Но даже так на этот перелёт землянам требовалось больше года.

Впрочем, этот срок почти подошёл к концу. До Катапульты было уже меньше световой минуты, всего-то десять миллионов километров. Две недели полёта, с учётом того, что корабль сейчас успешно разгонялся. Или тормозился, в зависимости от точки зрения.

С точки зрения Флойда, на корабле сейчас было уютно.

Он и ещё двое бодрствующих астронавтов сейчас проходили обязательный период восстановления после нескольких месяцев гиперсна. Индиец, который предпочитал, чтобы его называли просто Чандра, и Виктор Уиллис.

Очередной разговор между реабилитационными процедурами и упражнениями зашёл о первых космических событиях. Флойда, как лично заставшего Первую Межпланетную, попросили рассказать, как это было.

— Когда они стартовали, мне не было и трёх лет, — смеясь, ответил тот. — Когда вернулись, только-только исполнилось шесть. Поэтому я, как и вы, изучал их полёт в записях.

— И всё же, — не отставал Уиллис. — Расскажите.

— Ну ладно.

Начну я, пожалуй, с того, в какой обстановке стартовал “Союз-11”.

Первое десятилетие, и даже чуть больше, космической эры тогда называли “космической гонкой”. И в этой гонке раз за разом лидировал Советский Союз. Первый спутник, первое живое существо в космосе, первый лунный запуск, первый межпланетный, первый человек в космосе — как в корабле, так и вне его.

Благодаря президенту Кеннеди Америка знала, чем она ответит на это разом — высадкой на Луну.

И после середины шестидесятых редкие успехи русских понемногу скрылись за шквалом американских побед. Орбитальные маневры, рекордные полёты на орбите Земли и к Луне, высадка в 69-м, даже успех Аполлона-13, превратившегося сначала из рутины в катастрофу, а потом — в очередную победу...

Русские же увлеклись “бочкостроительством”, как шутили телеведущие и журналисты. Их первые, крошечные и неказистые орбитальные станции периодически кружились над Землёй, а на Луну они демонстративно внимания не обращали. Ну, почти. Туда регулярно летали их роботы, да и свой облёт Луны они всё же сделали.

Как мне рассказывали аналитики, изучающие Союз в те годы, они не могли понять, почему так. Ведь именно на Луне были найдены инопланетные артефакты — и Кальциевый Город, и Кристальный Купол.

И вот семьдесят первый. Ждать от русских очередного сюрприза уже никто и не думал, Великая Америка была впереди во всех делах...

Когда очередная “бочка”, не слишком сильно отличающаяся от предыдущих, внезапно оказалась межпланетным кораблём, улетевшим к Марсу, господа из НАСА осознали, что они опять недооценили конкурента.

Как говорили тогдашние президенты и сенаторы, престиж США опять оказался под вопросом, а упускать своё влияние в космосе никак нельзя.

Каждодневным напоминанием об этом сомнении были передачи с “Салюта”. Трое космонавтов, которые должны были прожить три года в железной бочке, бодро рассказывали телезрителям Союза, а чуть позже и всего мира, как они там выживают. Пожар на борту, увядшая картошка в оранжерее, пролетевший мимо астероид... Знаете, все фильмы до и после для меня не сравнятся с одной серией их трансляции. Например, когда Волков висел у иллюминатора и показывал в него тусклые белые точки, говоря, что вот это — Земля, это — Венера, а Марс сейчас с другой стороны, и в этот момент что-то на секунду закрыло обзор. Он ведь даже бровью не повел — только крикнул в сторону: “Командир, посмотри в телескоп, тут какой-то камень пролетел, такой огромный.”

Журналисты и политики говорили, что это очередной вызов, что Америка принимает его и будет расширять и углублять космические программы... Потом-то я узнал, что сокращать и не планировалось — находки на Луне были оч-чень подозрительными и перспективными.

Зато получилось договориться с советскими товарищами. К моменту возвращения “Салюта” уже был официально оформлен договор, позволяющий советским хоть немного поучаствовать в поисках лунных сокровищ, а американцам позволяющий заполучить партнёра, способного строить орбитальные станции и межпланетные корабли.

Когда спускаемый аппарат с экипажем “Салюта” мягко приземлился в Советском Союзе, преодолев несколько последних проблем — вроде не закрывающегося до конца гермолюка — началась совсем другая история.

— Да, а наша история так неудачно закончилась. — дёрнул плечом Виктор.

— Разве? Наоборот, вполне удачно. Мы сделали то, за чем нас посылали, изучили чужой корабль — а ещё встретились с живыми чужаками и выяснили, что они вполне дружелюбны.

— Это вы до сих пор уверены, что они дружелюбны, — отмахнулся Уиллис. — А если это было “последнее предупреждение”? Или ещё что-то?

Флойд пожал плечами:

— Мне кажется, это установят те, кто отправится налаживать контакты. А у нас на исходе...

— Обнаружена активность класс “А”, — перебил Флойда голос бортового компьютера. — Обнаружен неопознанный объект класса “А”...

“А” — значит Alien.

Чужаки.

— Чандра, буди остальных. Док, со мной, — плавно вскинулся Уиллис. — Я же говорил... — пробормотал он в сторону.

— Мы с вами тут единственные политики, док, поэтому нам придётся изобразить каких-никаких, а посланцев, — говорил он, двигаясь к отсеку с экзофреймами. — Тем более, что капитан, когда придёт в себя, наверняка попробует нам это запретить — но нам не впервой рисковать, правда, док?

Флойд был вынужден согласиться.

Они забрались в экзофреймы — их держали не в гермообъеме корабля, а в выходном отсеке снаружи, и забираться приходилось через длинную кишку гермоперехода, правда, в невесомости это было несложно — и выбрались наружу. Чандра всё время ретранслировал для них информацию от объекта А и пока она была одной и той же: “завис в паре сотен метров, молчит, активности не проявляет”.

— Нас уже ждут, док, — хрипло пошутил Уиллис. — Надо было побриться, чёрт побери. А, ладно, потерпят нас и таких. Пристегнитесь, док, и полетели.

— Поехали, — на автомате ответил Флойд. — Гагарин говорил “Поехали”.

— Да, чем мы не Гагарин?.. — дальше ответ Уиллиса заглушили заработавшие ускорители экзофрейма Флойда.

Их скорлупки летели в сторону чужого корабля, разматывая за собой страховочные тросы. Чужой корабль висел перед ними, молчащий и беззвучный.

Он был раза в два больше “Юниверс”. И чем ближе подлетали астронавты, тем больше он казался.

— А где у него вход?... Неужто возвращаться придётся, — вслух подумал Уиллис. — Сами-то мы его хрен найдём.

Как будто послушавшись его, в борту — или дне, или крыше, сложно было понять — корабля открылся люк.

Уиллис направился было туда...

— Стой. — Флойд нахмурился. — Получается, мы вступим на их территорию? Без официального приглашения? И будем вынуждены подчиняться их законам.

— Док, это вот откуда ты взял? — Виктор тоже остановился на полдороги.

— Из исторического опыта.

— А-а, я такое не застал. Получается, что так.

— Мне это не нравится.

— Мне уже тоже... Стоп, что за чёрт?!

Флойд и сам увидел, как их плавно и неостановимо потащило к открытой пасти чужого шлюза.

Уиллис пытался бороться, но даже выкрученные на полную мощность ускорители не смогли замедлить падение в чужой корабль.

Точно, это было как падение. Их будто притягивало какое-то массивное тело.

Но отвлечься на раздумья Флойду не дали. Пришлось тормозить ногами о металл пола шлюзовой камеры.

Через секунду шлюз закрылся, перерубив их страховочные тросы и заглушив радиосвязь с “Юниверс”.

— С прибытием, док, — нервно пошутил Уиллис. — Теперь мы и проверим, кто был прав в их отношении — вы или я.

— Какого дьявола вы вообще сюда направились, Виктор?

— Потыкать тигра палочкой в дёсны, конечно же, — Виктор скривился, что выглядело очень уморительно на мини-дисплее. — Не люблю сидеть в защите. Лучшая защита — нападение.

— Вот мы и попались... В ловушку на тигров.

Плавно и быстро разошлись в стороны створки внутренней двери шлюза, впустив в отсек почти привычную Флойду атмосферу. Следом за волной воздуха в шлюз вбежали несколько большеголовых фигур в лёгких скафандрах и немедленно взяли их на прицелы ручного оружия.

— Надо как-то показать этим зелёным человечкам, что мы дипломаты.

— Поднимем руки?

Экзофреймы медленно и плавно задрали манипуляторы вверх.

— Начнём разговор?

— С кем? Я сомневаюсь, что эти ребята склонны к разговорам.

Один из “этих ребят” опустил ствол и подошёл к ним, набирая что-то на голографической клавиатуре наручника.

— А вот и их переговорщик. Запускай программы контакта, док.

Флойд и инопланетник довольно быстро навели мосты, уточнив словари по понятиям физики, химии и математики — чему равно 2 +1, как выглядит молекула воды и какова скорость света в вакууме. Перешли к более сложным понятиям, обговорили и их.

— Назовите себя.

— Я — Хейвуд Флойд, а это — Виктор Уиллис, мы представители Федерации Земли. С кем мы говорим?

— Селдин Бау, представитель Саларианского Союза и Совета Цитадели. Рад приветствовать вас на территории Совета Цитадели. — быстро и отрывисто проговорило существо.

Повисло недолгое молчание.

— Вы совершили ряд проступков, но.. — снова заговорил чужак.

— Что мы совершили? — перебил его Виктор.

Инопланетник моргнул:

— Вторжение на территорию Совета, нарушение законов пространства Цитадели.

— Эй, это вы как-то втащили нас к себе на борт! — вскинулся Виктор.

— Не имеет значения. Вы стоите здесь.

Виктор запнулся на полуслове, и разговор подхватил Флойд.

— Что же вы предлагаете, Селдин?

— У нас есть возможность заключить договор. Вы отныне обязуетесь соблюдать законы Цитадели, а за эти преступления обязуетесь предоставить компенсацию.

— Можно ознакомиться с договором?

— Да. — чужак что-то набрал на голографической клавиатуре наручника, посмотрел на возникшую над рукой пластину голограммы. Лёгким жестом взял её и протянул Флойду.

Голограмму. Возникшую из воздуха.

Флойд осторожно взял её манипулятором и начал изучать, транслируя картинку с камеры заинтересовавшемуся Уиллису.

— “Исполнять законы и постановления Совета Цитадели с приоритетом большим, чем законы и постановления местного правительства”? Вы серьёзно?! — Виктор снова начал заводиться. — А это? “Войти в экономическое пространство Цитадели на правах младшего партнёра”?! “Иметь положительный баланс торговых связей”!? Вы считаете нас недоразвитыми обезьянами?!

— Вы недостаточно развиты. Мы обеспечим вам развитие. — быстро ответил инопланетянин.

— Мы умеем летать меж звёзд!

— С помощью Катапульт. Не сами по себе. Ядерная энергия. Отсутствие технологий на базе <неразборчивый писк>. Вы не представляете угрозы или интереса для нас.

— Вы уверены? — прошипел Виктор.

Чужак почти человеческим жестом поднял руку к подбородку.

— Мало данных. Возможны варианты. Да. Превентивные действия имеют смысл. Откройте доступ к информации вашего корабля.

“Да что с тобой, Уиллис?” — нервно подумал Флойд, пытаясь достучаться до соратника. “Куда тебя несёт на этот раз?”

— Только после того, как вы откроете информацию нам. — ядовито ответил тот.

— Контакт не дружественный. Необходимо принять меры, — пробормотал инопланетник и вскинул руку.

Её и экзофрейм Виктора соединила ясно видимая молния. Через забрало его скорлупы Флойд видел, как тот задёргался внутри.

“Почему всё произошло так глупо!? Неужели они были правы, а я ошибался, считая их дружелюбными? Почему так?!”

Часть II. Эхо-эффект

2168: Все эти миры

“...Нас обманули. Когда я увидел то, что творится с Землей, то вызвал саларианца и заорал на него, что он нарушил нашу договоренность. Он же в ответ заскрежетал, что никакого нарушения не было. Им не оговаривались как действия, направленные на безопасность пространства Цитадели, так и действия, ведущиеся не под эгидой Совета, а кем-то лично. И конечно, командир патрульной эскадры турианского флота будет наказан, если его руководство найдёт преступление в его действиях...”

Хейвуд Флойд. Личные записи. Год 2069.

Невозможно описать смятение, охватившее в тот день мир. Невозможно рассказать обо всех дикостях и безумствах людей перед угрозой, которая более всего пугала своей абсолютной непредсказуемостью. Паника обрушивала рынки, сумасшедшие в экстазе бросались под пламя “гнева небесного” и “геенны огненной”...

Но, к счастью, разум не окончательно покинул человечество. Многие сохранили трезвость ума, и им было ясно, что явление чужаков — ещё не конец света. Они были такими же живыми существами, из плоти и крови, их корабли использовали такие же термоядерные двигатели, их страшное оружие представляло собой обычные металлические болванки, разогнанные до релятивистских скоростей — причем, если верить спектрометрам, то болванки попросту чугунные — и вообще немалую часть их технологий люди уже могли представить и даже показать. Только сверхсветовые двигатели и управление гравитацией не укладывались даже в гипотезы земных учёных, не говоря уж о теориях. Но если факт не укладывается в теорию — это всего лишь значит, что теорию пора дополнять. И превращать в технологию.

Чужаки, все чужаки, не были ни богами, ни демонами. И это означало, что их можно победить.

Если они не покорят землян раньше. Или не уничтожат.

Но они и не хотели.

Беспокоящий обстрел Земли с орбиты продолжался с перерывами почти сутки. И пусть число погибших измерялось десятками тысяч, но не составляло труда понять, что если бы они хотели зачистить Землю — они бы выжгли как минимум все столицы за это время только этими чугунными болванками.

И меньше чем через сутки после падения первого снаряда чужаков к Земле прибыли их послы. Не такие брутальные, как первые “зелёные человечки”, выглядящие как что-то вроде костистых ящеров, а миловидные инопланетянки, выглядящие как мечта половозрелого человека...

Нерия Вэй вздохнула. Записи тех переговоров она предпочитала изучать в моменты, когда хотелось воскликнуть “Зачем эти мучения? Ради чего?!” Снова и снова вскипающая ненависть к чужакам давала чёткие и понятные ответы.

И ведь там не было ничего оскорбительного... Ничего, кроме сути, спрятавшейся в словах договора.

А ведь люди даже не могли проверить то, что было написано в договоре. Как какие-нибудь негры из Африки не могли проверить то, что писали в своих бумагах колонизаторы... Только то, что они говорили.

“Конечно же, допустивший такое командир 74-й патрульной эскадры Турианской Иерархии будет подобающе наказан.”

“Конечно же, мы поможем вам стать достойными членами Галактического Сообщества.”

“Конечно же, мы готовы вам предоставить наши лучшие в Галактике товары. За соответствующую, но вполне символическую плату.”

“Со всем прискорбием вынуждены вам сообщить, что некоторые технологии запрещены к развитию и распространению во имя мира в Галактике.”

“Ваше пространство простирается только до Катапульты в туманность Конская Голова. И законами Галактики запрещено активировать спящие Катапульты. Впрочем, это не коснётся уже активированных вами Катапульт. И, конечно же, ваше пространство будет так же открыто для деловых отношений с Цитаделью, как и пространство Цитадели для вас...”

Единственный момент, когда из синекожей инопланетянки проглянула её суть, Нерия обычно пересматривала под самый конец сеанса воспоминаний:

“Вы не хотите заключать договор? Так, значит, акция по установлению безопасности вполне обоснована?” — почти прошипел...а гуманоид, теряя весь лоск и привлекательность.

Шансов выкрутиться почти не было. Но правительство Федерации Земли, напрягая все силы, смогли найти полувариант, который не позволил бы чужакам стать хозяевами Земли сразу и навеки. Правда, создавалось впечатление, что на этот вариант их наталкивали и буквально тащили к нему... Но всё же это был единственный приемлемый вариант.

Цитадель — что бы не значило это слово — открывала на Земле представительство, которое распространяло и собирало информацию, разрешало деловые споры, коль такие возникнут, и вообще занималось мирным посредничеством. Никаких военных проблем. Никаких обстрелов. Просто информация.

Землянам возвращались все захваченные и уцелевшие во время “установления безопасности” активы — корабли, станции, базы. За землянами даже сохранялись активы вне солнечной системы — заправочные станции и так далее. Даже колония на Терра-Нове — правда, с разрешением для проведения колонизации цитадельцами! Планета у Исхода-14, к сожалению, уже колонизировалась чужаками — но колонизационному транспорту позволялось долететь и высадиться, просто планета считалась уже не владением Земли. Планету Беннинг в потоке Арктура чужаки, похоже, ещё не нашли, поскольку в договоре она не упоминалась — и летящий к ней колониальный корабль тоже. На свободный выход же в пространство Цитадели был наложен запрет — только с посредниками и только на их условиях.

...Конечно, все всё понимали. Агенты влияния другой цивилизации прямо в сердце вашей — это уже не агенты влияния, это практически информационная инфекция. Гнойный процесс. Процесс долгосрочный, но очень эффективный — по сравнению с горячей войной.

Но лучше уж агенты влияния и заодно представители-посредники, чем кинетическая бомбардировка. С агентами влияния люди могли бороться, в отличие от кинетической бомбардировки.

Договор был подписан. И изощрённым издевательством звучало последнее слово инопланетянки:

— Все миры Галактики теперь ваши. Пользуйтесь ими вместе с нами. Пользуйтесь ими в мире.

Когда корабли чужаков исчезли с экранов и радаров, уйдя к Катапульте “Харон”, пришла пора жить в новом, очень кусачем мире.

В список запрещённых к развитию технологий попали искусственный интеллект и ядерное оружие. Тайну сверхсветовых перелётов чужаки готовы были поставлять — в форме “чёрных ящиков” с системой самоуничтожения внутри, только для мирных целей и только под присмотром своих специалистов — но не возражали против её изучения своими силами. Биотехнологии и генетическое вмешательство в свою биологию — пожалуйста, но будьте внимательны.

И вообще будьте внимательны — иначе патрульная эскадра не замедлит прибыть и “зачистить” угрозу.

Мы не можем их догнать и даже обнаружить, потому что всё, что мы можем, медленнее света?

Мы не можем противостоять их кораблям в космическом бою, потому что они быстрее, манёвреннее, лучше вооружены и т.п.?

Мы не можем даже жить на голубых планетах, потому что они куда быстрее заселяются цитадельцами?...

И пусть.

Тактика и стратегия такого противостояния давным-давно создана землянами. Правда, основатель Земной Федерации, Америка, с её создателями воевала. Северный Вьетнам и Северная Корея... Не можешь защититься — увернись. Не можешь увернуться — спрячься.

С поправкой на малозначительную физику эти тактику и стратегию нужно было перенести в космос.

И чужакам теперь нет смысла захватывать города людей. Кто, кроме них, будет жить в астероидах при мизерной гравитации? Кто, кроме них, будет жить в кислотных облаках Венеры и подлёдном океане Европы? А геномодифицированные люди живут без особых проблем.

А даже если чужаки и захотят — то пусть сначала найдут. Астероид среди астероидов, летающий остров в кислотных облаках, металлический термос в океане.

А если найдут — то пусть достанут. Защитные облака из аэрогеля, если они достаточно большие, способны выдержать даже прямой удар кинетической болванки на той самой скорости. Защитные орудия — попросту сбить их снаряды на подлёте. Экзофреймы превосходят в схватке один-на-один большинство бойцов разумных видов Цитадели и их боевых роботов, если дойдёт до ближнего боя.

И что характерно, доходило. По договору земляне не могли рассчитывать на защиту от опасностей Галактики — и в Солсистему периодически залетали “пираты”, “бандиты”, “наёмники”, “работорговцы”... Каждая такая стычка, пусть и была куда менее масштабной, чем Удар, изрядно нервировала. А ещё после них представители Цитадели ненавязчиво намекали, что достаточно принять ещё один договор, и такие набеги прекратятся.

Нет уж. Мы как-нибудь сами.

Нерия закрыла экран, приоткрыла глаза и вздохнула. Корабль с ней на борту, крошечная капсула, летел к Марсу, вращаясь, чтобы равномерно поджариваться на солнечном гриле — и сейчас поворачивался иллюминатором к Солнцу.

Проблема защиты информации при наличии в Солсистеме “наблюдателей” от Цитадели была признана очень важной... И, как результат, породила целую профессию “звездных курьеров”. Носителей имплантов с важной информацией. Из памяти живого существа информацию могут достать те самые азари. Из блоков памяти компьютера — их взломщики. А вот из имплантов, являющихся чем-то средним между мозгом и компьютером... Ну, хотя бы чужаки это сделают не одним прикосновением.

Нерия была одним из таких курьеров. И информация в её имплантах была чрезвычайно важна.

У людей теперь тоже есть аналоги двигателей чужих, которые позволяют их кораблям маневрировать на огромных ускорениях — с перегрузкой в тысячи земных gравитаций.

На протяжении десятилетий после Удара люди пытались заставить работать самые экзотичные порождения человеческой фантазии — ведь, заработав, всего одно из них могло дать людям вожделенный сверхсвет.

И почти сотня лет трудов была убита впустую. Ни одна теория не работала. А подсмотреть у чужих... Они очень ревностно оберегали эту тайну. Даже на захваченных кораблях “пиратов” людям доставалась максимум пыль — и ни одной подсказки.

Но в конце концов люди смогли подчинить это “инерционное поле”. Правда, сверхсвет всё ещё оставался недостижим — но “почти световая” скорость могла быть набрана кораблём с инерционным двигателем за считанные минуты.

Осталось только доставить эту информацию на заводы Марса, Венеры и Меркурия — и люди снова станут хозяевами Солсистемы.

2168: Восхождение

Маскировка поселений в космосе — далеко не такая тривиальная задача, как на Земле. Нельзя спрятаться в джунглях — их может с натяжкой заменить разве что толстый слой льда на Европе и Энцеладе, или кислотные облака на Венере, но замена будет не идеальной. У астероидных поселений же и такого прикрытия нет. Нельзя замаскировать свои тепловые выбросы и следы активной деятельности идеально, как на Земле — выводя печные трубы в сотне метров от лагеря через стволы деревьев.

Всё, что они могут — как можно лучше замкнуть тепловые контуры внутри, выводя наружу строго отобранный уровень тепла, соответствующий яркому астероду.

А связь? Как связать воедино эти разбросанные по системам поселения?

Ненаправленная связь? Так это огромные мощности нужны, и любой может подслушать.

Направленная? Так тут достаточно посмотреть, куда направлены антенны или линзы.

Связь только курьерами? Так вообще просто — отследить материальный объект при всей его маскировке куда легче.

Но в принципе, комбинируя то и это, применяя некоторые ухищрения и попросту соблюдая молчание, спрятаться можно. Не идеально, но на довольно большой срок, который потребуется для их нахождения.

Хотя занятие маскировкой, конечно, облегчалось тем фактом, что спрятать некоторые особо секретные поселения среди не особо секретных всё-таки можно. А ещё оно облегчалось тем, что за пределами Солсистемы секретные поселения никто и не искал. А они там были.

Колония на Терра-Нове и поселение на Эдеме — планете у Исхода-14 — были яркими и заметными. И по большей части уже инопланетными — на тех планетах жителей из пространства Цитадели было значительно больше, чем людей. Даже их подчинение Земле было лишь номинальным — сила слова наместника от азари или туриан была там значительно выше.

Колония на Беннинге… не существовала. “Ковчег-3” пропал где-то в пустоте, так и не добравшись до цели и даже не сумев сообщить о себе.

А вот несколько станций, скрывающихся у разных звёзд в потоке Арктура и скоплении Исхода — “несмертельного исхода”, как шутили записные остряки — на слабо пригодных для жизни планетах и спутниках, существовали и были незаметными.

Вообще по всем внеземным поселениям Земли жителей насчитывалось около миллиона. Не так уж и много. Но только они ещё могли считать себя землянами.

Капсула Нерии подлетала к Марсу. Тоже вполне себе шедевр технологий стелс. Замаскированный под булыжник, использующий двигатели без реактивного выброса, небольшой кораблик на один экзофрейм с пилотом в гибернации пролетал меж орбитами Цереры, Марса, Земли и Венеры за несколько месяцев. При использовании разгонного лазера от солнечной энергостанции за этот срок можно было слетать к Титану, Энцеладу, или даже Харону. Энергостанции нового поколения, к слову, тоже были сделаны незаметными — не огромные поля из фотоэлементов, а тонкие, длинные, вытянутые к Солнцу стержни, работающие магнитными линзами для солнечного ветра.

Уже входя в атмосферу Марса, капсула полыхнула активированным магнитоплазменным щитом, который прикрыл её от плазмы тонкой, но вполне материальной марсианской атмосферы и позволил затормозить и сесть.

Что самое неприятное — все эти ухищрения могли быть напрасны. У землян до сих пор не было достоверного знания о возможностях систем обнаружения чужих — даже трофеи не могли дать достоверного ответа, поскольку были не лучшего, да и очень разного качества.

Но всё равно. Лучше уж так, чем никак — или того хуже, дать чужакам подсмотреть секретную технологию по чистой случайности.

На высоте в полкилометра экзофрейм Нерии отделился от рассыпавшейся капсулы и спланировал на пыльный ржавый марсианский грунт.

Её уже ждали. Свои. Коротко маякнув друг другу, колонна из трёх экзофреймов отправилась к жилью.

Слов им не требовалось.

Отключив один за другим все разъёмы, соединяющие её с экзофреймом, Нерия вздохнула и открыла люк. Марсиане, как и другие люди нового типа, приспособленные к жизни в космосе, легко переносили перегрузки и низкую гравитацию, пониженное давление, повышенный радиационный фон. И одиночество тоже. И даже общение с себе подобными — тоже. Хорошо, что её ни о чём не спрашивали. Понимающие люди.

Но несмотря на все свои достоинства, чудесных способностей космики не имели, что бы себе ни думали земляне. Ни имплантов, позволяющих управлять гравитацией, ни сверхъестественного очарования, которыми владели синекожие представительницы Цитадели, у космиков не было.

Да, сверхъестественного. Те, кто контактировал с синими, будто сходили с ума и начинали им доверять. Как будто они видели не инопланетянок, лишь похожих на людей, а богинь... И если бы только видели. Но и слушали же! Конечно, даже на Земле такими стали не все. Но много. Очень много. Особенно важные люди, с которыми и стремились контактировать синенькие.

А космики нашли спасение в изоляции и теперь с ужасом смотрели на Землю. Нерия понимала — ещё немного, и политики, полностью очарованные синими, подпишут любые документы и договора.

Надо успеть.

Забравшись в капсулу-сканер, она расслабилась. Её миссия выполнена. Теперь информацию с имплантов снимут без её участия, а через несколько часов генераторы инерционного поля для космолётов пойдут в производство.

И следующие схватки в космосе будут выглядеть совсем не так, как даже инцидент 2166-го. Самый успешный космический бой землян и чужаков. Из трёх случившихся перехватов при шести сотнях инцидентов с чужаками за сто лет.

* * *

Очередного бандита засекли после прибытия от Арктура. Катапульта выбросила его совсем рядом с Хароном, на орбите которого кружился один из многих спутников системы, по счастью — работающий. И мало того, он сумел передать на станцию дальней связи на Церере параметры бандита и направление его старта.

По почти невероятному совпадению, направлялся он к системе Сатурна. Вполне возможно, бандиты даже знали, что колония на Титане не обладает флотом для защиты хотя бы своей луны, а не только колонии — но именно в это время на орбите Титана находился космолёт с термоядерным двигателем и экипажем, способным вести космический бой.

Впрочем, даже это ничего не значило. Маневренность кораблей чужих превосходила маневренность кораблей землян настолько, что даже находясь всего лишь в сотне тысяч километров от противника, всего лишь в трети световой секунды от него, можно было опоздать на несколько дней.

Но и здесь землянам повезло. Чужие высадились на том же Титане — видимо, прилетели за углеводородами — и незамеченному “Голиафу” требовалось лишь завершить виток.

Схватка была короткой и быстротечной — как и всегда. Но в этот раз неуловимо быстро атаковали земляне. Потративший на разгон в форсажном режиме большую часть топлива, “Голиаф” за считанные секунды до контакта с чужаком развернулся соплом главного двигателя вперёд и прожарил чужой звездолёт пучком жёсткой радиации, замедляясь от отдачи.

Чужаки не смогли — а может, не успели — ничего сделать. Их корабль был выведен из строя, и “Голиаф” потратил остатки топлива на то, чтобы состыковаться с безмолвной конструкцией.

Но ещё до того, как “Голиаф” совместил орбиты и уравнял скорости, к чужаку стартовали космонавты в экзофреймах.

Другой их отряд в это же время падал с орбиты к совершившим посадку на Титане чужакам.

Схватки были короткими, жёсткими и кровавыми.

И людям, как обычно, ценой жестоких потерь достались лишь изрешеченные останки тел чужаков, почти разрушенный корабль, стёртые до последнего байта накопители — и то же самое на поверхности.

Эти чужаки оказались более человекоподобными, чем их большая часть, и это было самое интересное, что получилось узнать из этой, самой успешной схватки. В остальных, пусть людям и доставались лишь разрозненные, фонящие радиацией обломки сбитых на взлёте или посадке чужих кораблей, но извлечённая информация была новой и интересной. Здесь же лишь подтверждались сделанные ещё тогда предположения.

А то, что эти чужаки более человекоподобные... Какая разница? Синекожих повстречавшиеся с ними люди вообще называют богинями.

Сами же азари, как обычно, сделали вид, что никакого корабля не было.

2169: Возмездие

Нерия Вэй с какой-то затаенной гордостью смотрела, как маневрирует первый корабль Космофлота, оснащенный генератором инерционного поля.

Огромный кэпитал плавно и очень быстро вращался в разных направлениях, покорный воле пилотов. Куда быстрее, чем мог бы крутиться даже лёгкий экзофрейм. Его огромные обитаемые отсеки лишь немного изменяли скорость своего вращения, практически незаметно — но возникающих сил хватало, чтобы крутить почти не имеющим инерции кораблем как пушинкой.

Генераторы инерционного поля оказались очень крупногабаритными и жадными до энергии, поэтому единственным кораблём неспециальной постройки, который позволял прямо сразу установить и использовать генератор, оказался флагман марсианской эскадры “Резолют”. А опыт его пилотов и качество их нейроинтерфейсов дали возможно просто броситься на испытания.

— Осталось только проверить этот генератор в ходовом режиме. — сообщил капитан флагмана Йен Бойс.

Ему ответил незнакомый Нерии голос:

— У вас будет такая возможность, капитан. Мы принимаем трансляцию с Земли. — на распахнувшемся вирт-экране появилось окно загрузки.

Недалеко от Земли, чуть в стороне от Станции 9, висели два корабля. Уже многим знакомые кораблики производства чужаков, легкий боевик и переделанный грузовик. Стоп, а почему на борту грузовика эмблема Терра-Новы? И что это за “домик” над ней?!

— Говорит представитель Альянса Систем Кайден Аленко! — появившийся в кадре однозначно человек стоял в рубке корабля чужаков, и рубка однозначно принадлежала тому самому грузовику. — Я уполномочен официально предложить Земле присоединиться к Альянсу! Человеческая цивилизация должна быть частью пространства Цитадели, а не прозябать на задворках!

— И сколько систем включает Альянс? — спросил кто-то, оставшийся невидимым.

— Все, принадлежащие галактическому человечеству! Терра-Нову и Иден-Прайм!

— В их Дуэте третий однозначно лишний, — буркнул кто-то позади Нерии.

— И что же включает в себя ваше предложение?

— Земля и все её владения входят в состав Альянса, отныне обязуясь подчиняться решениям Совета Цитадели и высших правительственных органов Альянса, взамен получая доступ к культурным и научным богатствам пространства Цитадели...

— Достаточно. Каковы альтернативы, мистер Кайден?

— Альтернативой является лишение Земли любых возможностей влияния на другие цивилизации. Любых. В космосе может быть только одно человечество.

— Мистер Кайден, не стоит быть таким жестким и категоричным. Всегда можно договориться к обоюдной выгоде, — рядом с одним окном открылось второе, на котором проявилась бирюзовая азари. — Я Селестия Т’Нира, и я являюсь послом Совета Цитадели в Альянсе. И я обещаю вам помочь с урегулированием всех не устраивающих вас и нас моментов.

— Соглашусь с вами, дорогая Селестия, — покорно склонил голову Кайден. — Но я сомневаюсь, что у нас получится договориться. Поэтому через 11 часов я ожидаю подписания ультиматума и полного доступа к управлению Космофлотом Земли. Иначе мы начнём уничтожение вашего Космофлота.

— Вы же разумные, — заломила руки азари. — Вы же можете договориться...

— Кайден Аленко, конец связи.

* * *

Корабли человеческого Космофлота не могли появиться у Земли раньше, чем через месяц. Самый быстрый их космолёт мог обеспечить именно такую скорость перелёта. Чужаки всё замечательно спланировали...

“Резолют” справился за восемь часов. Из них большая часть была потрачена на подготовку старта. До истечения срока ультиматума оставалось три часа.

Это всё равно был не сверхсветовой перелёт. Предельная скорость “Резолюта” должна была составить примерно две трети световой, но для этого пришлось бы держать в полном напряжении плазменный щит. Капитан всё взвесил и решил рискнуть — не на полном газу. На половине скорости света.

На такой скорости от Марса до Земли, разделённых сейчас Солнцем, с маневром у Меркурия и попыткой спрятаться за Луной, можно было добраться за час. Незамеченными.

У них получилось.

* * *

Селестия Т’Нира с детским возмущением смотрела на корабль землян. Как они вообще посмели! Как... Как они смогли!? Совет не передавал технологий эффекта массы Земле или Космофлоту, только Альянсу было позволено купить один грузовоз! В кредит!

Громадный корабль, сравнимый разве что с “Путем Предназначения” или “Мечом Правосудия”, оттормозился идеально — за считанные сотни метров от корабля Альянса. Даже ещё более идеально — выставленный факел двигателя прекрасно сработал за отсутствующие на их корабле орудия главного калибра, реализовав все свои гигаватты мощности в потоке жёсткого излучения...

Излучения, ударившего по кораблю наёмников Альянса!

В принципе, защита устаревшего батарианского фрегата “Тунеррон” могла бы выдержать такой удар, будь он лазерным или кинетическим... Но не пучковый.

Обшивка фрегата вспучилась и лопнула, возвращая космосу поглощённые тонны тротилового эквивалента. Наружу вылетели какие-то ошмётки, бывшие, видимо, экипажем космолёта...

— Не жилец, — припечатала Бенезия Т’Лори, капитан яхты.

— А что они делают? — спросила Селестия, глядя, как корабль землян разворачивает на них свой массивный нос. — У них же нет главного калибра.

— У них есть ракеты, — пренебрежительно поморщилась Бенезия. — Вот, видишь, запускают... Атаме! Это не ракеты. Это экзолёты!

ВИ яхты послушно приблизил изображение. Верно. Странные машины, гибрид боевого робота и скафандра, уверенно направлялись к обломкам “Тунеррона”, к посольскому грузовику Альянса, и...

— Они летят к нам? Зачем? Они на нас нападают? — засыпала она вопросами Бенезию.

— Да и да. — бросив недовольный взгляд на младшую подругу, ответила та. — Не беспокойся. Им не достать нас — а улетать, испугавшись какого-то хомо в скафандре — глупо.

* * *

Десант Космофлота уже давно знал, какие достоинства есть у защитных барьеров чужаков — в них всё становится легче. И для десанта это однозначно плюс — можно тормозить в последний момент и едва ли каплями топлива. А уж сегодня и стартовать пришлось из инерционного поля своего корабля — и поэтому десантники переместились с носителя на цели куда быстрее обычного.

Броня цитадельских кораблей, даже яхт азари, очень прочна — если стрелять по ним болванками через кинетические щиты. Но что она может против сверхскоростных циркулярных пил, ещё вдобавок ускоренных облегчением внутри защитного поля?

Корабли Альянса сдались куда быстрее — там о такой броне и не слышали, да и огромная дыра на фрегате позволила сразу влетать внутрь.

* * *

— Я представительница Республик Азари и я требую достойного к себе отношения! — задрав носик, заявила Селестия вошедшим в объём бронескорлупкам хомо. Они ничего не могут против биотики, и поэтому азари чувствовала своё превосходство над ними. Вот бы ещё дать им посмотреть им в свои глаза... Но тщетно. Земляне создали довольно эффективную защиту, пропуская информацию внутрь головы пилота не напрямую, а через нейрошунт, который контролировал мощный ВИ, отсеивающий все “помехи”, что вносила биотика азари. Против такой комбинации нужно было работать нескольким десантницам с поддержкой саларийских инженеров... Но зачем, если можно просто смять их “Деформацией”?

— Конечно, — раздался голос из вокализатора стоящего впереди. — Как только вы докажете, что не имеете отношения к бандитскому ультиматуму. Есть только одно настоящее человечество, и оно находится на Земле.

— И докажу! — вздернула носик и грудки ещё больше дева-азари.

Что она докажет, дева предусмотрительно умолчала.

* * *

Космофлот торжествовал. Земля молчала.

Целых двадцать минут.

Потом возле Земли оттормозилась турианская эскадра.

2169: Искупление

Командование турианской патрульной эскадры, прибывшей на стандартный сигнал нападения, тоже оказалось в недоумении. Диспозиция сил поражала своей странностью — яхта азари, фрегат батарианских наёмников, грузовик с неизвестными опознавательными знаками какого-то Альянса Систем, и корабль космофлота хомо с бубликами обитаемых отсеков.

Фрегат наемников щеголял вывернутой изнутри пробоиной на полборта, а все остальные висели на стабильных орбитах и не пытались смещаться.

Ну, в принципе, тактический компьютер выдал вариант, что это — результат неудачной попытки наемников совершить нападение на любого из остальных, благо по меркам заложенных тактических моделей все остальные могли быть только жертвами.

И даже в пользу этой идеи было то, что сигнал пришёл с яхты азари, и одна из них как раз вышла на связь и слёзно попросила защитить их от “этих бандитов!”

— Бандиты же уже обезврежены, мэм, — вежливо ответил турианец.

— От этих, разве вы не видите?! — воскликнула она и показала на… корабль землян?! Эти недоразвитые, не знающие эффекта массы, могут НАПАДАТЬ? На азари?! И — что совсем невероятно — добиться успеха?!

В этот момент на связь вышли земляне с вращающейся поблизости планеты и тоже попросили защитить их от нападения. Но они хотя бы тыкали на наемнический фрегат — правда, чем может навредить даже таким недоразвитым на целой планете устаревший и подбитый фрегат, кроме замусоривания орбиты, тактический комп не ответил — но как-то без огонька. Куда экспрессивнее они тыкали в грузовик неопознанной принадлежности. А он-то чем им помешал?!

Такт-комп, пискнув, выдал вариант, что на грузовике находится вооружение минимум противопланетарного класса.

— На списанном. Грузовозе. Неизвестной принадлежности. Противопланетное оружие. Да вы здесь совсем обалдели что ли?! — пытаясь запихнуть мозг обратно, возопил турианец.

* * *

— Мадам, — когда надо, этот хомо мог быть галантным. Селестия его знала ещё по знакомству на Земле. — Может быть, мы сможем теперь поговорить конструктивно? А то прилетают тут всякие, начинают угрожать, да ещё и с непотребствами. А ведь мы совсем не против диалога и отношений, особенно взаимовыгодных…

— Ваш корабль напал на союзников Совета, — ядовито ответила азари. — И вам придётся за это ответить. Как и за нападение на нас.

— Нападение?! На вас!? — землянин сделал большие глаза и поднял руки к лицу. — Каковы психи, а? Ничего, теперь вы можете не бояться — наши воины обеспечат вашу безопасность.

Азари почувствовала, что её мысли начинают путаться:

— Воины?! Это же ваши бойцы вломились к нам на корабль!

— Не вломились, а прибыли обеспечить вашу безопасность, — невозмутимо поправил тот. — А то рядом с вами находился целый фрегат, доверху набитый наемниками и запрещённым оружием, и невменяемый преступник, называющий себя представителем какого-то Альянса Систем, умудряющийся угрожать одновременно и целой цивилизации, дружественной Совету, и самому Совету! В лице его представителей, то есть вашем, очень красивом лице.

— Невменяемый?! — азари выпалила это, ухватившись за единственную здравую мысль.

— Да посмотрите сами, — и хомо щедрым жестом открыл окно с видеозаписью.

На видеозаписи представитель Альянса Кайден Аленко что-то неразборчиво рычал и бился головой об стенку рубки.

Азари подавилась воздухом.

— Хотя стоит признать, в его бреду были и рациональные вещи. Про сотрудничество с Советом на равных правах с другими, например. Про договоры и соглашения. Про то, что в космосе может быть только одно человечество и пора бы уже сделать его действительно единым… Жаль, что он не способен к переговорам. А вот мы — вполне. Соглашайтесь и прилетайте, Селестия. У меня в баре только сегодня появился замечательнейший ликёр — кофейный, такой, как вы любите, — буквально промурлыкал хуманс.

Азари пошатнулась.

— Вы не шутите?

— Какие могут быть шутки? — оскорбился тот и протянул руку куда-то за экран. — Вот, смотрите сами. — В его руках действительно была такая же бутылка, какую она запомнила.

— Нет, я не про то…

— Вы прилетайте, прилетайте, — озабоченно приблизил он лицо к экрану. — Хотите, доставим вас в лучшем виде? У нас теперь есть кораблики, которые доставят вас сюда с таким же комфортом, как ваша яхта. Мало того, с почётным конвоем… Эскортом, я хотел сказать, эскортом! Там такие мальчики, м! — хуманс поцеловал кончики пальцев. — А какая у них спецодежда…

Азари помимо воли бросила взгляд на замерших в стороне бойцов в экзофреймах. Да уж, последив за ними несколько минут, она уже сомневалась, что сможет с ними справиться одной “деформацией”. Слаженная и опытная команда — против такой сил и умений неопытной биотички может не хватить.

— Нет-нет, я вовсе не хочу вас утруждать, — заторопилась она с ответом. — Мой корабль вполне способен добраться самостоятельно, спасибо вам.

— А, понимаю. Дамам необходимо припудрить носики? — покивал хомо. — Тогда, пожалуй, я отправлю наших мальчиков домой, чтобы не мешать вам. А вы успокойте, пожалуйста, командира союзников, а то ему, кажется, плохо. И жду, жду вас с нетерпением! — прокричал он в уже закрывающееся окно.

Экзофреймы десанта хомо через полсекунды развернулись и дружной колонной вышли из кабины яхты. Селестия вздохнула и переключилась на другое окно.

— Эддрин Осалус, — отрапортовал бравый турианец. — Слушаю вас, госпожа представитель.

— А где коммандер Огастус? — растерянно спросила азари.

— Он на мостике.

— Переключите меня на него! — скомандовала Селестия.

— Госпожа представитель, ответьте на один вопрос, — адмирал выглядел неплохо, но впечателение портила нервно дрожащая складка на горле. — Что здесь происходит?!

— Сущее недоразумение, коммандер, — искренне ответила она.

— Я знал, — выдохнул тот.

— Я отменяю сигнал тревоги, коммандер, но мне было бы спокойней, если вы останетесь на время на орбите этой планеты. Всей эскадрой. Если, конечно, вы свободны.

— До пятницы я совершенно свободен, — согласился турианец. — То есть трое суток Цитадели мы можем пробыть здесь.

— Прекрасно, коммандер. — облегченно выдохнула она.

За спиной турианца внезапно кто-то крикнул:

— Цель досветовая, активная, скорость 0,5, дальность триста, предположительно фрегат! Не опознаётся по базе...

— Что за… — турианин развернулся к карте управления.

— ...Предположительно хомо. — закончил ошарашенно говорящий, а азари поневоле отвлеклась на блик перед ней.

Бликовал, действительно, корабль хомо. Уже характерные два бублика обитаемых отсеков, но не вдоль корабля, а поперёк. Меньшие размеры, чем у предыдущего. И точно такая же возможность использовать эффект массы — корабль плавно и очень быстро, не медленнее, чем азарийские фрегаты под эффектом массы, затормозил и завис неподалёку.

Похоже, хомо действительно освоили эффект массы.

И похоже, с ними действительно придётся договариваться.

Жаль Альянс. Это была красивая задумка.

* * *

— Штурмовой группе Марша — возвращение!

— Принял, — ответил астронавт и повторил приказ всей группе.

Короткие сигналы с подтверждениями и штурмгруппа в почти полном составе снимается и уходит с мостика этого очень голубого корабля.

Штурмовые группы — давнее изобретение, уже это-то лейтенант Космофлота знал. Ещё на Земле в мировых войнах собирали в одну группу бойцов разных специальностей и посылали делать невозможное для обычных войск. Потом собирали такие отряды из боевых машин… Космофлот теорию продолжил и развил.

Штурмгруппа экзофреймов комплектовалась под возможность выполнить любую задачу из понадобившихся командованию — в космосе или на планете, на своём или чужом корабле. Два-три огневых аппарата, аппарат поддержки с воздуха, лёгкий грузовой шаттл, девайсы РЭБ/РЭП/РЭР с операторами, командная машина и полевой ремонтник.

В некоторых группах роли совмещали, используя на всю катушку потенциал астронавтов, но принцип оставался один — группа работает как один организм.

Нужно высадиться на чужой корабль в космосе? Впереди летит шаттл, утаскивая за собой и весь отряд, и заодно щит, чтобы всех не перестреляли на подлёте, за ним — все остальные, ремонтник первым. Потом в корабле противника агрегатами ремонтника проделывается дырка, куда пробираются огневые аппараты, окружающие бойца РЭБ — с его антеннами он первый на выбивание теми же ЭМИ. После этого всё сводится к иди@стреляй.

Нужно плюхнуться на планету и навести порядок? Ок. Огневые распределяются на пушки ближних, средних, и дальних дистанций, поддержка с воздуха поддерживает, РЭБ как всегда, чинильщик на низком старте — как только что-то случается, а в бою что-то случается постоянно, нужно бежать и чинить. А шаттлу, как самому летучему, если сильно надо, приходится мотаться на базы и на орбиту.

А командир всегда и везде смотрит орлом и посылает только в нужные места.

Один за другим экзофреймы отделялись от чужого корабля и стартовали домой.

— А прикольный котёнок. Большеглазый, — прозвучал внезапно голос Вольфа, “танка”. — Завел бы себе такую синенькую домой для прикола. Трахать, как некоторые, это уже перебор, а для прикола — в самый раз.

— Бронский, ну ты как всегда, — послышался незлой голос радиоэлектронщика.

— А что я? Скажи сам не высматривал, что в них такого ебабельного?

— Кончай разговоры. Приготовились к торможению. — оборвала их вторая тактик отряда, Рита.

— Есть, командир.

— Три, два, один, импульс!

— Все молодцы, все вернулись, все живы.

— Не знаю, как ты, а я помру, если сейчас же не сьем чего-нибудь.

— Отряду — отдыхать. Вольф — ужин тебя уже ждёт, смотри не опоздай.

— Вот спасибо, командир!...

Но астронавт конца фразы не услышал. Расстыковка с экзофреймом никаких особых ощущений не несла, чтобы не говорили — все “ощущения” испытывал ВИ, а не пилот — но чисто психологически выбираться из уютной скорлупы было неприятно. Особенно не зная и не понимая, что же там происходит сейчас.

“Пусть всё это было не зря”. — взмолился лейтенант. — “Пожалуйста.”

Часть III. Эффект Розы

2186: Неизбежность

Иногда один человек на самом деле способен перевернуть планету. Вот только достаточной точкой опоры может быть только вся остальная планета, а то и целая система.

Тот не самый крупный и не самый важный политик сумел-таки перевернуть мир. Буквально в одиночку, пока все остальные ничего не понимали. Всего лишь не понимали, что творится.

Правда, если бы не опора... Две сотни лет работы земных учёных — первая статья об инерционном поле вышла чуть раньше полёта Армстронга. Сотня лет мучений Космофлота. Та же сотня, но уже работы конструкторов и инженеров. Год работы заводов. Тысячи незаметных, незначительных на первый взгляд и просто секретных подвигов. И результат всего этого — два корабля с генераторами инерционного поля. Вообще первых два, но на тот момент — всего два. Даже против срочно прибывшей турианской эскадры — не сыграть, двоим против двенадцати.

Но тот политик опёрся, вывернул наизнанку происходящие события, запутал и вскружил голову молоденькой, всего-то в три раза его старше, деве-азари, и получил-таки свой договор об ассоциации. Практически на своих условиях. И мало того, пригласил в свидетели турианского командира — теперь замолчать договор было практически невозможно.

А потерянные колонии, ошибки природы — злосчастный Альянс и лично Кайден Аленко — о, они искупили свою вину, заключающуюся в мятеже против законной власти Земли.

Искупали как обычно — с травлей инакомыслящих, уничтожением борцов за свободу… А не, это из других текстов. Конечно же — с насаждением традиционных ценностей, с пропагандой величия родной планеты, древнего и великого человечества, строившего парусные корабли уже тогда, когда цитадельцы только-только добрались до туманности Змеи… Нет, опять не так.

С созданием культуры абсолютно нового типа, современной и продвинутой? Ну, уже больше похоже… Но один хрен, всё вышеупомянутое присутствовало.

Сложно было наладить взаимопонимание. Практически невозможно. Даже силой — особенно силой. Да и силы-то той было, смех один.

Но люди пытались, да. Даже несмотря на смех и на то, что рядом с миллионным населением колонии Терра-Нова и пятисоттысячным — Иден-Прайм — тихо и мирно жили многомиллионные поселения рас Цитадели, и обеспечившие местным людям какой-никакой, а доход в галактических кредитах — за что те готовы были их носить на руках. Порой — в прямом смысле.

Но Земля не терялась. Не то, чтобы культура Солсистемы могла перебить мощью культуру галактов — но биологическая близость всё-таки играла свою роль. Люди не понимали, но умели играть на нервах у своих сородичей. Тем это нравилось — практически как говорил Хичкок, “зритель хочет быть испуганным”.

Впрочем, это всё — сущие мелочи на фоне происходящего в Галактике.

Первым и самым важным результатом ограниченного договора об ассоциации стало появление у Земли выхода в экстранет.

Информация хлынула потоком — вместо одиноких бутылок с письмами, брошенных в океан, землян залил тот самый океан информации.

Сортировать и разбирать её — ой-ё.

Но кое-что интересное всё-таки попалось почти сразу.

Цитадельцы превозносили неких протеан — возникшую и исчезнувшую полсотни тысяч лет назад расу, оставившую множество посылок с технологиями для тех, кто выходил в космос.

У людей самая свежая посылка, Кристальный купол, была построена больше ста тысяч лет назад. Монолит-Сфера — три с небольшим миллиона лет назад. Кальциевый город — пять с половиной миллионов лет назад. И о технологиях, пригодных к использованию, не было и речи. Их объединяло только одно — Катапульты.

Когда эта информация вырвалась в Галактику, то изрядно пошумела — но на фоне грохота обычной жизни Экстранета осталась практически незамеченной, разве что, может быть, некоторыми специалистами.

Впрочем, канал экстранета и остался основной связью меж пространством Цитадели и Землёй. Торговля, конечно, велась, но не была слишком активной — цитадельские торговцы присматривались к нововыпрыгнувшим новичкам медленно и обстоятельно. Культурный обмен замыкался на экстранет, редких туристов-галактов и очень редких — землян.

За пятнадцать лет не произошло ничего особенного. Земля развивала флот, присоединяла обратно колонии, искала “Ковчег-3”, но уже не нацеливалась на такую безоглядную колонизацию такого пустого космоса, как сначала. Да, поначалу люди считали, что все претенденты на Галактику вымерли миллионы лет назад — но вот уже сотню лет они знали, что это не так, и стали осторожнее.

Даже раскрытие цитадельцами тайны инерционного привода, случившееся чуть ли не по пьяни, погоды не сделало — учёные цитадели сделали вывод, что земляне не достигли в области использования материи-Икс — некоего “элемента ноль”, как называли его ксеносы — значительных успехов, а их инерционный привод точно так же основан на нём, даже оригинальные технические решения не интересны, поскольку существующие технологии Цитадели более эффективны.

Это было не совсем так — эльно использовался землянами на порядки более эффективно в расчёте на его килограмм, поскольку был нужен только для “поджигания” инерционного поля, а управляли им уже совершенно другими способами. Но, действительно, масс-ядра кораблей Цитадели превосходили генераторы землян по мощности, компактности, отлаженности и тыды во много раз.

И всё это — полная фигня по сравнению с Вечностью.

В две тысячи сто восемьдесят шестом году поселение азари вело раскопки на Иден Прайм, изучая неожиданно найденное захоронение протеан. Полная секретность, флот прикрытия на орбитах вокруг планеты, лучшие археологи галактики…

И ядерный гриб, присыпанный сверху пудрой падающих метеорами с орбиты обломков кораблей флота прикрытия.

Катастрофа на Иллиуме, когда орды рахни ворвались в столицу планеты, аркологию Нос Астра.

Ещё один ядерный гриб — запрещённое вообще Цитаделью к распространению оружие, откуда его столько!? — над незаселенной, но покрытой протеанскими руинами планетой Ферос.

И как неожиданный, но закономерный финал — захват Цитадели неизвестными силами. Молниеносный. Мгновенный.

Прошло всего несколько часов с первого панического сообщения с Цитадели — и она полностью пропала со связи. Вместе со всем флотом прикрытия.

Чуть позже — со всей туманностью Змеи.

Всей остальной Галактике было известно только одно — армию, состояющую из рахни, кроганов и гетов вели кто-то, кто называл себя Жнецами.

И Жатва уже началась. Огромные корабли, имеющие форму головоногих моллюсков или насекомых с толстым брюшком, появившиеся над планетой, означали смертельную битву. Битву, которую невозможно выиграть.

Фото, видео и прочие файлы, несущие информацию об этом, разлетались по экстранету куда быстрее света.

Люди пока оказались в стороне и с интересом наблюдали за происходящим. С очень напряженным интересом — если кто-то без напряжения разносит силы галактов, используя давно списанные разумные виды в качестве солдат, этак он и до Земли может добраться невзначай. А Земля… При всей своей гордости, Земля не может дотянуться даже до последней расы Совета, и до других цивилизаций вроде ханаров и элкоров не дотягивает. Даже в обороне собственной системы они не могут быть уверены.

Искать выход у тех, кого сейчас Пожинают, было глупо — они, конечно, будут рады пушечному мясу, но толку для Земли от этих слабаков не будет.

Искать выход у Жнецов… Ну, есть способы покончить с собой глупее, но мало их. Люди, жившие на Иден-Прайм, которые стали побочными потерями битвы за археологический раскоп, подтвердили бы это всеми руками.

Искать выход в своих находках? Но последний свидетель активации ЛМА-1 умер и был крионирован почти полвека назад, и способов его оживить до сих пор не имелось.

Придумать выход самому?.. Самый разумный вариант. Но как!? И как успеть?!

Намёк на выход нашёлся с неожиданной стороны.

Маячный сигнал на волне связи с зондом «Параллакс-4» был принят телеметрической станцией в 2186 году. Сигнал достоверно повторялся и содержал, в частности, координаты движущейся точки на небесной сфере относительно координат пяти стабильных пульсаров.

Область ошибок включала в себя карликовую планету Седна в облаке Оорта. Предварительные поиски сигнала от Седны на используемой частоте не дали результата. Однако продолжающиеся наблюдения выявили, что диаграмма направленности сигнала указывает на область вне орбиты Земли, и уверенный контакт был достигнут только при отправке корабля связи за орбиту Сатурна. Контакт, начавшийся с предупреждения: “Не приближайтесь, это несёт опасность для вас и для нас”.

2186: Надежда

Контакт с Седной, а точнее, с кем-то на ней, был установлен плотный — за орбитой Сатурна на фокусной линии радиосвязи теперь дежурило минимум два корабля дальней связи, и поток информации шёл в обе стороны бурными реками. Но согласованный контактными программами язык был неполным и невыразительным, и многие термины были попросту непонятны. В отличие от языков цитадельских ксеносов, к слову.

На Седне, как сообщила она сама, находился некто под именем “Наблюдатель”. Существо или устройство, которое наблюдало за Землёй, используя датчики и системы наблюдения, находящиеся на Луне. Земляне, конечно, уточнили, что именно там было системой наблюдения — Седна ответила привязкой к координатам. Судя по ним, это был Кальциевый город, самая древняя закладка на Луне. На вопросы о целях такого наблюдения Седна ответила просто “Разумные существа несут пользу”. На вопрос же, какие ксеносы построили закладки номер два и три, последовал непереводимый поток информации.

Кстати, о ксеносах. На вопросы про Цитадель и цитадельцев, Жнецов и Жатву Седна тоже была готова ответить, но информация точно так же шла в неперевариваемом для людей и человеческих компов формате.

На попытки разъяснить причину этого Седна предложила построить транслятор. На вопрос, что она называет транслятором, людям упала схема “Горна”. Что удивительно, название было использовано именно такое — слово одного из земных языков. Седна утверждала, что это слово наиболее полно отражает его суть, для разъяснений снова предлагая его построить.

Ученые посмотрели на чертежи и зачесали в затылках — Горн оказался весьма немаленьким устройством связи наподобие спутника-ретранслятора, имеющим антенны, реакторы, передатчики и приёмники сотни разных стандартов, и ещё вдобавок требовал большого количества материи-Икс, которой у землян был непроходящий дефицит.

На предложения доработок Седна ответила вопросом, и больше недели были убиты на согласования упрощённого проекта Горна, который люди могли построить в обозримые сроки. Менее мощные реакторы — из имеющихся у землян — более компактные заряды материи-Икс, и всё в таком духе.

Седна упиралась, обосновывая тем, что такое устройство будет неработоспособно, но на некоторые изменения добро давала. Учёные бодрились и давили дальше.

Через полмесяца руководству Космофлота — копия Земле — лёг подробный доклад с описанием модифицированного Горна и обоснованием затрат на его постройку. Смета, требуемая на постройку этого “транслятора”, выходила примерно как у марсианского флагмана — дорого, но вполне подъёмно.

Особенно с учётом того факта, что к людям — “в глушь, в Саратов, к тётке” — успели сбежать довольно много галактов. Те же выжившие с Иден-прайм, например, и под сотню тысяч беженцев других разумных видов. Некоторые из них людям были даже известны, по инцидентам эпохи Космофлота. Их нужно было чем-то занять, подбодрить, да и ресурсы с силами у них имелись. Расселив их по Земле и космическим колониям, люди намеревались поиметь с них много хорошего.

Как следствие, через месяц после контакта с Седной в Солсистеме началась постройка Горна. Орбитальные верфи Меркурия привычно взялись за постройку.

— Главное, нам самим не поверить в то, что эта штука всех нас спасёт, — произнёс, выдохнув сигаретный дым, один малоизвестный, незаметный, почти невидимый политик, глядя на видео с верфи.

— А разве она нам не поможет? — посмотрел на него с удивлением второй, лысый и круглоголовый.

Первый только покачал головой.

— Она же позволит нам узнать то, что говорить о них Седна! А Седна о них что-то знает, это был не стандартный ответ “Не имею информации”! Да ведь именно древние находки дали и нам, и галактам всё, чем мы обладаем!...

— Конечно. нам это поможет, — незаметно вздохнул первый. Второй лишь довольно надулся, глядя орлом.

Сборка Горна по имеющимся чертежам и с учётом практически полного наличия на складах его компонентов — да, учёные были очень настойчивы — велась ударными темпами, и всего через два месяца аппарат был готов. Как раз к моменту почти одновременного падения Тучанки и Сур’кеша. Тессия, Иллиум, Палавен и другие столицы галактов сдались гораздо раньше. Правительство людей изрядно нервничало — судя по картам сети Катапульт, к ведущей на Землю цепочке переходов противник уже подобрался. Пусть эти карты, однозначно, рисовали последователи Сусанина и его советских потомков, успешно путающие и армии вторжения, и собственных граждан, но всё-таки доля истины в них была.

Запуск Горна был произведен без помпы — его просто вывели из верфи и отправили к точке связи, где продолжали находится контактные корабли. Просто точке в космосе в нескольких световых минутах от Седны — ближе подбираться Седна запретила, дальше было неудобно общаться — через которую проходил максимум энергии от антенн Седны.

Но куда же без политиков — на Горне, который всё-таки был космический кораблём, в момент запуска трансляции собирались находиться целых три политика всесолнечного масштаба. Джек Харпер, Дэвид Андерсон и Максвелл Янг.

Горн, благодаря установленному инерционному двигателю, прибыл к цели всего за два дня — гнать быстрее означало подвёргнуть хрупкую конструкцию сильной метеоритной эрозии. Его уже ждали там никуда не девшиеся корабли дальней связи и яхта политиков, которая не имели такого ограничения.

Пользовательский интерфейс Горна был, вообще говоря, довольно сложен — но для политиков и торжественного открытия сделали упрощённый вариант, с тремя рубильниками и большим экраном, на который предполагалось вывести не менее торжественное сообщение от Седны.

Представитель Земли, то есть, Совета Федерации Харпер, овер-коммандер Космофлота Дэвид Андерсон и глава колониального департамента Максвелл Янг прошли, клацая магнитными подковами, под аплодисменты и взгляды сотен камер, от шлюза к пульту с тремя рубильниками, встали, улыбнулись в камеры…

— Око-2 сообщает: в систему входят корабли Жнецов! — прорвался через все посторонние звуки панический голос из сообщения, пришедшего одновременно всем троим.

— Космофлоту — боевая тревога!… — заорал в свой комлинк лысый космофлотовец Андерсон, разворачиваясь к выходу.

— Колониям приступить к переходу в режим стратегического сокрытия, — уже убегал к кораблю колонист Янг.

И только Харпер, дернувшись как от удара, развернулся обратно к пульту, катнул желваками — и резко, один за другим, перекинул рубильники.

Экран послушно загорелся, и незнакомый голос произнёс на непонятном языке несколько фраз.

— Слушай, ты!.. — проорал Харпер. — Седна, если ты слышишь меня — ответь, поможет ли нам всё это сейчас, когда Жнецы уже здесь?!

Он пнул ногой пульт и отскочил. Вздохнул. Сел на стул и принялся ждать — сигнал от Седны и до неё шёл по пять минут.

Ответ пришёл мгновенно, по меркам космосвязи, конечно — только с задержкой на переход радиоволн. Седна однозначно знала, что у неё спросят.

— Это возможно...

Пауза.

— Что для этого... — заговорил Харпер, но его перебила снова заговорившая Седна.

— Для этого необходимо загрузить программное обеспечение.

Снова пауза.

— И где его взять?

— Начинаю загрузку программного обеспечения, — произнесла Седна. Кто бы она ни была, она ни на секунду не сомневалась в ответах человека.

Экран пошёл концентрическими кругами.

— Что это? — договорить Харпер в очередной раз не успел.

Джека прижало к полу внезапно возникшей гравитацией, бросило в холодный пот, обожгло иллюзорным жаром, протрясло до зубовного стука инфрразвуком и заставило покрыться мурашками от зуда ультразвуков...

Экран будто вывернулся наизнанку, заливая Джека потоком чистого света и смыв все эти помехи как грязь. И откуда-то издалека послышалась чье-то пение. Тихое и очень притягательное.

Почти помимо воли Джек прислушался.

Тихий, чистый и звонкий голос выводил на разные лады:

— Тюрлилилим аухумм... Тюрлилилим аухумм...

2186: Конец одиночества

Не обнаружив в Галактике ничего ценнее разумной жизни, те, первые, начали ее взращивать. Они стали звездными фермерами: им приходилось много сеять, а иногда — и полоть.

И, как любые фермеры, они не забывали собирать урожай.

* * *

— ...Жнецы отступают к Катапульте. — прозвучал поблизости чей-то голос.

Само собой. После активации Горна им здесь делать нечего.

И вовсе не потому, что Горн способен их уничтожить или того хуже, подчинить. Совсем не потому…

Джек теперь понимал. Всё, что хотел сказать ему Плут. Всё, что земляне хотели узнать у него. Даже почему Плут так назвал Горн, тоже стало теперь кристально ясно.

Всё началось миллионы лет назад. Сотни миллионов лет назад.

Существа разных миров Галактики обретали разум, выходили в космос, искали там себе подобных — и иногда находили.

Сотни миллионов лет назад в Галактике появилось первое межзвёздное сообщество. Они не умели летать меж звёзд быстрее света, а медленнее света летать было практически незачем. Они связывались друг с другом при помощи обычных радио— и световых волн.

Так появилась Галактическая Информационная Сеть. Галанет.

Галанет расширялся. Развивались входящие в него цивилизации, обмениваясь информацией.

В какой-то момент это привело к качественному скачку в их развитии.

На месте всего лишь информационной сети возник огромный распределённый сверхразум, точно так же называвший себя Галанетом.

Огромный Рой, сложенный из целых цивилизаций. Муравейник размером с Галактику.

И он оказался практически не способен на развитие через познание окружающего мира. Ограничившись развитием мегасистем, построенных из разумных существ — государств, планетарных и системных — он оказался ограничен пределами этих разумных существ, самых малых и почти незначительных, легко заменимых частичек себя. Правда, выход был найден.

Как млекопитающие не способны питаться минеральной пылью и солнечным светом, предпочитая мясо или на худой конец траву, так и для Галанета единственным приемлемым способом “питания” стала инкорпорация самостоятельно развившихся цивилизаций, “Нулей”, и в качестве приятной приправы — всей собранной ими и приведенной в удобоваримый вид информации.

И естественно, как и любому разумному, хоть и относительно, существу, в конце концов он перешёл от собирательства свободных развившихся цивилизаций к их культивированию.

Это было очень долгим отрезком истории Галактики. Тогда Галанет и его частички не умели перемещаться меж звёзд быстрее света, и всего лишь для того, чтобы передать с одного края Галактики на другой пакет информации, требовалась сотня тысяч земных лет. Иные “Нули” за это время успевали родиться и умереть, оставив лишь развалины. Что уж говорить о путешествии материальных тел — оно занимало миллионы лет — время, сравнимое с обретением разума млекопитающими.

Чтобы избавиться от такой проблемы, Галанетом были созданы Жнецы. Часть организма Галанета, точнее, его механизм, предназначенный для наиболее оптимального обращения с выросшими цивилизациями. Попросту, их выращивания, сбора, упаковки и архивации. А иногда — их элиминации, если цивилизация “Нулей” или её информация могла причинить вред Галанету.

Пять миллионов лет назад очередной наблюдательный пост Жнецов был заброшен в перспективную по отношению к развитию разума Солнечную Систему. Состоял он из Наблюдателя — разумной программы-компьютера, спрятанной на Седне — и автоматической обсерватории на Луне, которую земляне назвали Кальциевый город.

Три миллиона лет назад наблюдения показали, что на Земле началось становление разумного вида. Немедленно, с задержкой всего в несколько десятков тысяч лет — мгновения по галактическим меркам — от ближайшего поста Жнецов к Земле прибыла экспедиция. Исследователи внимательно изучили вид, измерили его перспективы и оценили как вполне достойные.

Монолит, тогда ещё не сфера, одновременно космический корабль и тело членов экспедиции, завершил исследование и скрылся под поверхностью Луны, впав в спячку. Он должен был проснуться, испустить сигнал в сторону домашнего мира и умереть только тогда, когда разумные существа построят космическую цивилизацию — а Кальциевый город сообщит об этом перед своим самоуничтожением.

Зачем нужно было самоуничтожаться? Всё просто. Мешать нулевой цивилизации идти своим путём означало для Галанета превратить новую и вкусную “пищу для мозгов” в знакомую и пресную. А вот реакция цивилизации Нулей на нахождение чужих следов наоборот добавляла вкусной приправы.

Два миллиона лет назад Галанет столкнулся с цивилизацией, открывшей материю-Икс, то есть нулевой элемент. Досветовые корабли Жнецов и другие средства Галанета не смогли ничего противопоставить цивилизации, овладевшей эффектом массы.

Галанет, подстегиваемый жаждой жизни, нашёл выход. Он создал Плутов. Другой инструмент, оружие информационной войны, как сказали бы на Земле.

Цивилизация открывателей масс-эффекта ожидаемо не смогла преодолеть индоктринацию Плутов и влилась в Галанет, подарив ему свои открытия. Галанету стало хорошо — скорость связей меж частями его огромного Роя выросла во много раз.

Но не только поэтому — Жнецам, культивирующим нулевые цивилизации, масс-эффект тоже пришёлся к месту. Они получили сверхсветовые двигатели, а ещё они додумались, как можно ускорить развитие новых цивилизаций.

Да, правильно, создав сеть Катапульт — то есть масс-реле.

Но нельзя сказать, что Жнецы создали Реле. Это неверно. Сеть Реле — часть Жнецов, как Жнецы — часть Галанета.

Сеть масс-реле для Галанета — огромный распределённый компьютер, рассчитывающий значение единственной функции. Электронный процессор перемещает электроны между ячейками памяти — сеть масс-реле перемещает корабли и грузы от звезды к звезде.

И как только полученное значение этой функции попадает в указанные триггерами пределы, срабатывает исполнительный механизм.

И Жнецы приходят собирать урожай — или ликвидировать угрозу.

А иногда приходят Плуты.

Запертые в сети масс-реле цивилизации, развивающиеся после каждой Жатвы на следах прошлого “урожая”, скучны именно повторами. Как бесконечные повторяющиеся фанфики на одну и ту же историю. Привычная жвачка для мозга, в которой попадаются свежие мысли, но читать об одном и том же всё-таки надоедает. Зато регулярно.

Плуты же, не связанные сетью реле, находят новую “вкусняшку”. Вроде человечества. Иногда это не “вкусняшка”, да и новые находки довольно редки, но всё-таки.

Какая разница. Так или иначе, но новая информация поступит в Галанет и утолит на время его информационный голод. Через время она уляжется, рассеется по сети, перестанет быть новой, и сверхразум снова примется раз за разом пережёвывать уже известное, ожидая, когда поступят свежие обновления или появится заметная угроза.

В конце концов, все его безусловные рефлексы и механизмы миллионы лет назад так и прописаны Зодчими. Перворожденными детьми Галактики, создателями Галанета.

Джек сжал в ладонях раскалывающийся от боли череп. Вся эта информация — лишь короткое “для справки”. Куда важнее то, что сейчас происходит в Солсистеме.

Горн при активации “протрубил” на всю Галактику, сообщив Галанету о подключении новой цивилизации, а Жнецам, соответственно, просигналив отбой. Вот для чего нужно было ядро эльно...

Впрочем, не только для этого. Сейчас Горн выполнял свою вторую функцию, “переплавляя” человечество в удобную для Плутов форму. Точнее, цивилизацию людей — галакты-беженцы всё-таки составляли заметную долю жителей, но вот их цивилизации уже были пожаты.

Джек поднял глаза — на экране в окружении синеватых отблесков царил Плут. Точнее, одна из частичек Плутов, Предвестник. Юнит, который должен был просветить Джека на тему наступивших реалий. Слева от него был виден шар Земли.

— И что? Мы теперь станем членистоногими слизняками, как вы?! — проскрипел Харпер.

— Незачем, — ему показалось, или существо на экране пожало плечами? — Менять тела слишком накладно. Пусть этим занимаются Жнецы или вы сами. Нам достаточно поменять ваши разумы и вашу информационную среду. Твой разум уже изменён, ваши информационные сети уже взяты нами под контроль, и мы начинаем обработку других самовоспроизводящихся единиц.

— Самовоспроизводящихся... Единиц? Людей?

— Да.

— Но...

— Мы изучали ваш вид миллионы лет. Неужели ты думаешь, что мы не можем управлять вами через любой доступный канал связи?

Джек пошатнулся — поля массы ядра Горна опять заколебались, перестраиваясь. Криво, косо — но для людей эльно так и остался непонятной материей-Х, не стоило ожидать от них искусности тех же азари.

— Я хотел поговорить не про это. Вы... Покорили нас. Зачем?

— Ты хотел спросить и не про это, — мудро заметил Предвестник.

— Да. Что будет со мной?

— Ничего особенного. Ты сохранишь память о жизни до трансформации, свой разум, самостоятельность — в известных пределах. А жизнь остальных будет подчинена твоей воле. Кажется, в вашей цивилизации это повод для гордости?

— Я... Я — повелитель человечества. — Харпер откинул голову назад и захохотал. Предвестник терпеливо ждал. Когда человек умолк и успокоился, Плут невозмутимо продолжил:

— Не повелитель. Одна частица не может повелевать другой. Ты будешь администратором. Воплощением человечества для Галанета, ядром его частного единства в общем. Не твои команды будет исполнять цивилизация людей, но твой контроль свяжет её воедино.

— Контроль, — Харпер устало выдохнул и аккуратно сел на кресло. — Полный контроль. Так ты ответишь на мой вопрос? Зачем именно Плутам человечество? Вы вышли на связь точно в тот момент, когда началась Жатва. Почему не подождать немного, пока Жнецы не закончат, если разницы для Галанета нет?

Предвестник помолчал. Это не было задержкой — узел межзвёздной связи Горна позволял практически мгновенно связываться с другими узлами. Просто собеседник замер на несколько минут.

— Хорошо, Контролер. — наконец отмер Предвестник. — Ты прав, разница есть. И для вас, и для нас. Разница для вас в том, что Жнецы хотели точно так же сделать вас своей частью, а не очередным архивом. Вот только они и мы относятся к своим частям очень по-разному. Ты, если бы они так же выбрали тебя, остался бы единственным разумным человеком — механизмам Жнецов не нужен разум, тем более в каждой частице, он слишком затратен и избыточен для них. А нам нужен ваш разум. Весь.

— А какова тогда разница для вас?

— Ты уже догадался. Разница в том, кто станет сильнее — Плуты или Жнецы. Мы очень редко приобретаем новую силу, а без неё станем бесполезны для Галанета. Жнецы же набрали за последний миллион лет огромную мощь. Если это продолжится так же и дальше, то Галанет станет подобием Жнецов. Это… Это извращение. Нам не нравится этот вариант. Мы действуем вместе со Жнецами, но наши цели различны. Возможно, именно вы найдёте выход из тупика.

— Порабощённые синими членистоногими инопланетянами?

— Не воспринимай это так превратно, — поморщился инопланетянин. Интересно, как, если там даже лица нет? — Остальные единицы и не заметят этого. Для них Горн успешно сработал, заставив Жнецов отступить. Они просто продолжат свою жизнь.

— Плуты, — это слово в устах Харпера прозвучало как ругательство.

— Сам такой. — реакция Предвестника была молниеносной и неожиданной.

Харпер поперхнулся.

— План преобразования цивилизации ты уже получил, — подождав наполненную мерцаниями экрана секунду, произнёс Плут. — Ближайшие цели работы — тоже. Мы ждём результатов, Контролер.

Харпер заторможенно кивнул, поняв, что ему всю эту информацию загрузили прямо в мозг.

— И вообще всё не так уж плохо. Сравни с тем, что случилось с самовоспроизводящимися единицами цивилизаций Цитадели. Быть единицей хранения в архиве — куда более скучное занятие. — напутствовал его Предвестник.

Джек Харпер посмотрел по сторонам. Автоматически выщелкнул сигарету. Прикурил, затянулся, выпустил струю дыма…

— Предвестник, конец связи. — прозвучало от экрана, и экран потух.

Уже не Джек Харпер — Плут, личный идентификатор Контролер, админ цивилизации с третьей планеты желтой звезды по имени Солнце — покачал головой, затушил огонёк, и только на секунду позволил себе побыть тем, кем он был всего час назад:

— Тайный и единоличный правитель человечества, твою мать. Ну что, домечтался? Ладно. За работу.

Пост-лог

Человечество больше никогда не будет одиноким — наконец-то люди встретили тех, кто их понимает полностью, от первой клетки до последнего проблеска мысли.

Человечество больше никогда не будет страдать от властелинов любого цвета — для того, чтобы стать равными с другими цивилизациями Великого Кольца, нужно превратить аморфных амёб государств и колоний и “спрута” Земной Федерации не просто в цельный организм — в единый разумный сверхорганизм.

Человечество стало по-настоящему важно только теперь, когда оно стало частью мозга, частью памяти, частью сознания целой галактики. Единой галактики. Единое человечество.

Эра Разобщённости завершилась.

Что же до мыслей отдельной единицы с идентификатором “Контролер” — всё просто. Миллионолетнее разумное существо, Предвестник, его прекрасно понимал.

Понимал — и поэтому сказал то, что нужно было тому услышать.

Всё просто.

“Нам не дано в себе

Сердца чужого услышать волнение

Чувства важны свои

Всё остальное — процесс управления”

Считающий человечество порабощённым Контролер сделает всё, чтобы сохранить его самостоятельность, сделать его сильным и умным.

Но ведь это и нужно Плутам. Не безмолвная покорность радиоуправляемых машинок Жнецов, не бесполезные паразиты или рабы, не тупые подмастерья — а самостоятельный и сильный разум. Весь разум, что может использовать на пользу Галактике цивилизация Солсистемы.

И если всё у них получится — вся Галактика станет ещё чуточку разумнее.

Комментарии: 453, последний от 22/07/2020.

© Copyright Захаров Григорий Викторович (mlsv@rambler.ru)

Размещен: 19/04/2016, изменен: 09/07/2016. 168k. Статистика.

Рассказ: Проза, Фантастика, Фанфик

Оценка: 5.60*19 Ваша оценка:

Популярное на LitNet.com Н.Любимка "Долг феникса. Академия Хилт"(Любовное фэнтези) В.Чернованова "Попала, или Жена для тирана — 2"(Любовное фэнтези) А.Завадская "Рейд на Селену"(Киберпанк) М.Атаманов "Искажающие реальность-2"(ЛитРПГ) И.Головань "Десять тысяч стилей. Книга третья"(Уся (Wuxia)) Л.Лэй "Над Синим Небом"(Научная фантастика) В.Кретов "Легенда 5, Война богов"(ЛитРПГ) А.Кутищев "Мультикласс "Турнир""(ЛитРПГ) Т.Май "Светлая для тёмного"(Любовное фэнтези) С.Эл "Телохранитель для убийцы"(Боевик)

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:

И.Мартин "Твой последний шазам" С.Лыжина "Последние дни Константинополя.Ромеи и турки" С.Бакшеев "Предвидящая"

Как попасть в этoт список

Сайт — "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"