Overlady_part.6

— Ух-ху-ху. Это незаконно, обыскивать комнаты служащих университета без разрешения суда университета, по уложениям университета CCC.1(3), CCCI.3(12), CCCI.3(13)...

— Замолчи.

— Собственно, нет. Не думаю что это уместно. Власть после третьего воззвания Амстрелдамма напрямую перешла от короны университету, и значит, что без легально оформленных перестановок — для которых должен быть собран весь Совет Университета, членом которого я являюсь...

— Замолчи! — приказала Марципан, повысив голос, и впервые в нём появились эмоции. — Или прикажу кляп тебе забить. Похоже, только так получится тебя заткнуть.

— Ах да, что-нибудь отвратительное, провоцирующее рвоту, во рту. Думаю, что это одна из важнейших частей твоего изучения оберегов, не так ли?

— Я больше не буду просто так стоять и слушать твои оскорбления.

— Я думаю, что у стражи был стул. Можешь одолжить.

Раздался звук, словно кто-то изо всех сил пытается сохранить достоинство и не отвечать.

— О! А ещё ты можешь на коленки встать. Мы же обе знаем, что ты к этому привычна. И твои громкие славицы Господа тоже широко известны. "О Боже!" Тут явно слышен священный экстаз, который снизошел на тебя, наполняя тебя своей сущностью.

Игни кивнул. Похоже, ей было больно, когда она молилась, что было обычным явлением для людей, которые молились поблизости от миньонов.

— Ты в самом деле наихудшая среди людей! — заявила Марципан, вылетая из камеры. Звуки её шагов затихли вдалеке, но затем она вернулась. — Я знаю, что ты украла Зловещий Фрагмент, — сказала она низким, холодным голосом. — Я найду его. Столь могущественный инструмент Зла нельзя оставлять в руках кого-то вроде тебя.

— А что это такое? — невинно спросила повесестра. Игни подался вперёд, подняв уши. Интересная вещь. Очень похожа на фрагмент сердца башни.

— Ты знаешь, что это. Ты украла его у университета и спрятала где-то. Я знаю это.

— И я с готовностью отвечу на такие вопросы перед настоящим судом университета, — заявила повесестра. — А пока я думаю, что часы посещений закончились.

— ...что? Нет тут ничего такого. Это моя тюрьма.

— Шшшш! Тюремщики злятся, если посетители задерживаются. Ты же не хочешь, чтобы у меня возникли неприятности?

Марципан снова вылетела из камеры, на этот раз окончательно. Игни слышал, что повесестра, напевая, укладывается на кровать. Тут он заметил голубя и с трудом подавил желание швырнуть в него огнём — да и то, только потому, что только что сожрал целый окорок. Тут он глубоко задумался, что же ему дальше делать.

Тут он расслышал высокий писк из камеры. Любопытство победило, он свесился вниз и заглянул в окно.

Повесестра свисала с потолка!

Стоп, нет, это он вверх тормашками. Вот. Она сидела на кровати, а на руках у неё была золотистая гривастая обезьяна с чёрной мордой. Игни, как ни странно, знал, что это такое. Предыдущий повелитель устроил вторжение на юго-запад, через Великий Западный Океан. Там была куча джунглей, куча ящериц и странные ступенчатые пирамиды, полные золота. А это тварь называлась золотистым львиным тамарином или золотистой игрункой.

Игни запомнил это только потому, что, несмотря на имя, они не были сделаны из золота. Или львов. Или мармелада.

Хотя были довольно вкусными.

— Кто тут хороший мальчик? — ворковала повесестра. — Ты! Ты! Ты украл её кошелёк, пока я отвлекала её! Такой умненький, умный мальчик. А теперь посмотрим, что там интересного? — Она принялась рыться в кошельке. — Деньги — ха! Толку от них тут. И, о! Амулет с маленьким портретиком Жан-Жака.

Она достала его и вытащила картинку.

— О боже, — равнодушно сказала она. — У меня пальцы дёрнулись.

Фактически, они дёрнулись неоднократно, разрывая портретик на кусочки. Затем она всё аккуратно сложила обратно в кошелёк.

Фамильяр пискнул.

— О, я не боялась кляпа. Если меня заткнуть, то я не смогу использовать магию для побега, а ей именно это и нужно. И в то же время, если её хорошенько достать, то она оставит меня здесь гнить. А значит, мне не придется "наслаждаться" её компанией, что — увы! — просто еще одна тягота на пути моей жизни, с которой мне придется столкнуться. А теперь, боюсь, тебе придется сделать еще кое-что. Я тебе потом дам семечек, но сейчас у меня они закончились. Но в любом случае, отнеси этот кошелёк обратно в город и подбрось в её комнату, туда, где бы она сама его оставила. И шерсти не натряси.

Обезьянка пискнула. Уверенность Игни в том, что это её фамильяр, росла. Вот как у повелительницы есть миньоны. И эта маленькая обезьяна, похоже, была почти как миньон.

— Да, я знаю, что там над окном нас слушает ужасный краснокожий гоблин, — со злобным юмором в голосе сообщила повесестра. Головы она не поднимала, но держала руки на коленях.

— Эй! — возмутился Игни. — Я не гоблин! Я миньон и...

В этот момент он осознал, что не только выдал себя, но и то, что в лицо ему смотрит жезл.

— Я знала, — самодовольно сообщила повесестра, прицеливаясь жезлом. — Посмотрите только на эти отлично сформировавшиеся рога, этот гомогенный цвет шкуры, глубокие глазницы и, конечно же, специфическую вонь. Явный миньон. Так где же твоя повелительница, миньон?

Ах ха! Простой вопрос.

— Не знаю? — честно ответил Игни, который до сих пор переваривал слово "гомогенный".

Обезьянка оскорбительно на него заверещала.

— Эй! А ну захлопнись, или морду тебе набью! — огрызнулся Игни.

Обезьяна что-то ему пропищала.

— Не-а! Это ты тупо-ой!

— Помолчи, миньон. Ты слуга Повелительницы Севера? — спросила повесестра, чья розовые глаза блестели как... как какой-то розовый драгоценный камень, который блестит, как её блестящие глаза. Игни не был уверен. Он не слишком разбирался в камнях, за исключением их вкуса.

— Да?

Повесестра потянулась и принялась расхаживать по камере, словно тигр по клетке. Сейчас, когда Игни пригляделся, он разобрал, что жезл состоит из скрученных вместе кусочков дерева.

— Ну, значит, сообщи свой госпоже — которая захватила мою сестру, — что в доме Франсуазы Афинаиды есть много дорогих вещей, и много горючих вещей, и еще вещей, которые дорогие и горючие. Конечно же, я бы не хотела сообщать о таком, но увы! Жизнь моей младшей сёстрёнки в опасности, поэтому я должна делать то, что должна, чтобы защитить её, и должна поступиться своей совестью, — одна подняла одну руку ко лбу — и сообщить мерзкому миньону — который так ужасно угрожал моей сестре — всё это...

— Так я же не угрожал твоей сестре, — сообщил запутавшийся Игни.

— Угрожал, — твердо заявила повесестра, до сих пор прижимая одну руку ко лбу. Вторая, конечно же, до сих пор направляла на миньона жезл. — И только по этой причине я сообщила тебе, что в доме Франсуазы есть масса дорогих и легковозгораемых вещей. А теперь отыщи свою госпожу и сообщи ей об этом! Только пощадите мою сестрёнку!

Обезьяна сделала грубый жест в сторону Игни. Игни отнесся к этому с пониманием, и был практически уверен, что у повесестры фамильяр был настолько близок к миньонам, насколько это вообще было возможно без того, чтобы на самом деле быть миньоном.

— А теперь убирайся, или я собью тебя со стены, — холодно заявила повесестра. — Твой вид иммунен к огню, но не иммунен к падениям с большой высоты.

Совершенно ничего не поняв, Игни убрался. Его крохотный мозг подозревал, что не так должны себя вести пленники. И повесестра использовала массу очень длинных слов. И он вроде как угрожал повелительнице, чего он бы никогда на самом деле не сделал бы, но она сказала, что он угрожал.

Однако теперь у него была Зацепка. Зацепка к тому, что есть куча блестючих и горючих вещей в доме этой героини Марципан де Марципан. И повелительница, наверное, захочет об этом узнать, правда?

... так, а где же повелительница?

Игни вернулся к своему эпическому поиску.

— Так, а перевод де Боске "Путешествия на Запад"?

— Шлак! Полный шлак! Оно настолько дубовое, что еще немного, и оно бы поплыло!

— Я знаю!

Луиза и ван Делфт неплохо поладили. Фактически, Магдалена была почти в экстазе.

— Кармин упоминала про тебя, но она не говорила, что у тебя хороший вкус! Это чудесно! — Тут она заговорила потише. — Никто в культе не хочет говорить про те книги, которые мне нравятся! Они говорят только про то, что нравится им и про свои любимые книги! И поклоняются тёмным богам, что, как мне кажется, совершенно лишнее! Я очень тщательно выбирала богов, которым мы будем поклоняться, чтобы они соответствовали правильным стандартам! Никаких щупалец! И затем, определённые люди хотят слишком серьезно к этому относиться, серьезней, чем я готова терпеть!

Луиза нахмурилась.

— Я не понимаю, — сказала она, игнорируя речи про тёмных богов. Паллас перебралась с кресла ей на руки, и она щекотала ей пузо. — Но... почему ты хочешь говорить о книгах, которые именно тебе нравятся? Особенно если намного больше ты можешь сказать про плохие книги.

— Ты знаешь... ты знаешь, что они бросают читать книгу, как только она перестаёт им нравиться? — шокировано поинтересовалась Магдалена.

— Мраа, — неодобрительно сообщила Паллас, ловя лапками пальцы Луизы.

Грустно покачав головой, Луиза вздохнула.

— Некоторые люди просто не ценят литературу, — сказала она, легонько щёлкнув кошку по носу. — Нет ничего, что может сравниться с раздиранием какой-то дряни на куски.

— Они хотя бы читают.

— Это да. Нет ничего хуже людей, которые не читают. Они худшие из худших, — согласилась Луиза. — Ну, за исключением тех, кто крадёт чужих женихов или изменяет невестам и... она запнулась. — Эм. И всякие мерзкие враги, — поспешно добавила она.

— Нет, позволь мне сказать, что хуже, — негромко начала леди Магдалена, поглаживая подбородок. Её длинные тёмные волосы упали на её лицо, и она раздраженно сдула их. Её чёрный леопард подобрался поближе и уложил голову ей на колени, присматриваясь к Паллас, словно бы прикидывая какой у неё вкус. Скорее всего, так и было. — Нет ничего хуже, чем договорной брак с человеком, который настолько невоспитан, груб и скучен, что считает книги растопкой.

Луиза побледнела.

— Жечь книги? — воскликнула она. — Ты вышла замуж за кого-то, кто способен на такое?

Старшая женщина кашлянула.

— Конечно же нет, я люблю своего мужа и счастлива в браке, — громко проговорила она, а затем поморщилась. — Прости, привычка. Он прискорбно скучен, и его слуги следят за мной, я в этом уверена. Я понятия не имею, как он умудрился закончить Академию — он был в Академии Боевых Искусств...

— Еще бы, — согласилась Луиза, гордая почти-выпускница-Академии-Магии-если-бы-не-эм-обстоятельства.

— ... и конечно же, он никогда не был в университете. И несмотря на это, раз он является одним из лизоблюдов де Монтеспан, то он решения в нём принимает! Эта анти-интеллектуальная свинья! У него "почётная степень", ты представляешь?

— Это просто ужасно, — тихо сказала Луиза. Её сердце раскрылось для неё. Магдалена была одним из самых умных собеседников, с которым она встретилась за прошедшие годы. Что прозвучало бы лучше, если бы она не провела два года в окружении миньонов, а до того — в окружении подростков. Пусть она была на десять лет старше Луизы, но они неплохо поладили. Она сделала вдох и встала, баюкая Паллас в руках. Ей было жаль заканчивать "разговоры о книгах", но упоминание Монтеспан напомнило ей, зачем она пришла сюда. По крайней мере, она сумела успокоиться.

— Мрааа! — возмутилась Паллас и спрыгнула с её рук, быстренько забравшись на нагретое Луизой сиденье.

— Отлично, устраивайся поудобнее, — сказала Луиза кошке, покачав головой. Она прошлась вдоль огромного книжного шкафа, пробежавшись рукой по кожаным корешкам книг.

— Боюсь, я должна упомянуть причину, по которой я пришла в ваш дом, — начала она, стараясь быть настолько церемонной и мудрой, насколько это возможно.

— Я тоже этого боюсь, — согласилась Магдалена. — Мы точно не можем еще про книги поговорить?

— К сожалению, нет, — мрачно ответила Луиза. Она должна выглядеть надёжной и компетентной, и не заикаться, и не показывать, что у неё в животе словно стая бабочек разлеталась. — Я должна сказать, что ничего такого не планировала. Это был приятный сюрприз, встретить кого-то вроде вас, но цели такой не ставилось. Я просто посещала город, когда мадам де Монтеспан... ну, насколько я могу сказать, она сошла с ума. Она ввела военное положение и арестовала большую часть представителей университета.

Звук, весьма напоминающий закипающий чайник, вырвался из губ леди Магдалены.

— Эта ведьма! — воскликнула она.

— Тебе она тоже не нравится? — переспросила Луиза, чье сердце радостно забилось.

— Можно и так сказать, — мрачно согласилась женщина.

Луиза сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это был следующий шаг, вещь, в которой она становилась всё более и более уверена по пути сюда. На неё, наверное, накричит Джессика и одобрит Гнарл, обозвав её "хватким дельцом в вопросах продвижения Зла" или чем-то подобным. Но у неё нет другого пути.

— Там, в университете, есть ещё артефакт великого Зла, — сказала она, про себя морщась от её теперешней привычки произносить это слово с заглавной буквы. — Боюсь, что мадам де Монтеспан хочет добраться до него. Он — и другие могущественные вещи — должны быть убраны оттуда до того, как она до них доберется.

Технически она не соврала, заверила себя Луиза. Она боялась того, что случится, если де Монтеспан заграбастает себе фрагмент сердца башни. Пусть это и необоснованный страх, насколько она понимала, но она никогда и не говорила, что обоснованный.

— Ну, я с удовольствием насолю ей. О, и, наверное, займусь продвижением дела Зла, — сказала Магдалена, чей тон явно указывал, что первое она считает более важным.

— И знаешь, что еще она сделала? — продолжила Луиза, всё больше распаляясь. — Она взяла и арестовала Элеонору... Элеонору де ла Вальер прямо во время дебатов! Только потому, что на их проигрывала! Эта жульничающая маленькая...

— И что с того? — спросила Магдалена.

— Извини?

— И что с того, что она арестовала это язвительную корову?

Сердце Луиза упало. О. Да.

Проблема убедить людей помочь Элеоноре заключалась в том, что некоторые из этих людей с ней уже встречались.

Атмосфера в гостиной была напряженной, потому что она превратилась в импровизированный кризис-центр. Джессика умчалась, Гнарл куда-то испарился, а Генриетта принесла охапку книг и сейчас хмуро их изучала. Только Каттлея казалась спокойной, но только если не замечать того, что её зрачки стали меньше, чем обычно, и она время от времени подёргивалась.

— Аха! — объявила Генриетта, отрываясь от книги по генеалогии, которую она листала. — Я думала, что запомнила это! Ван Делфт — это новоявленный дворянский род финансистов, который сделал состояние на торговле специями с Индом. Очень богатые! Но жена главы рода не из их кругов. Леди Магдалена Мария Сангвиния Алисия Виолетта ван Делфт, в девичестве ле Провост.