Книга 2. Ученик некроманта. Мир без боли

Покончив с лечением, Сандро ощутил также явственно, будто откат от заклинания, как на него накатывается волна слабости и отрешенности. Мысли закружились в голове, сменяясь с калейдоскопической частотой. И словно отвечая на крики совести, остановились на погибших спутниках, с которыми не так давно он бежал из Бленхайма. По его вине они мертвы. По его вине — ничьей больше! Если бы он отсиделся в храме Сераписа, а не мчал без оглядки вперед, ничего подобного не произошло б...

Некромант безвольно выпустил из рук змеиный крест, присел, поднял с земли охапку мокрых листьев, вытер ими выступившие на лбу бисеринки пота, обхватил колени руками и с тоской сказал:

— Я убил всех, а сам остался жив.

Никто не ответил на его слова. Лишь туман лизнул холодом мокрое от росы чумазое лицо юноши и подобрался ближе, становясь одновременно плотнее и гуще. Сквозь туман уже нельзя было разглядеть временами выползающий лунный диск. Даже с помощью обостренного зрения, некроманту не удалось увидеть ничего дальше кончика собственного носа.

— Альберт, — после долгой паузы вновь заговорил Сандро. — Ответь мне: почему я всегда одинок? Всю свою сознательную жизнь, я провел в одиночестве: без дружеской поддержки, ласк любимой... У меня ведь до сих пор не было женщины! Но теперь, когда Энин потеряна или... мертва, я не смогу полюбить другую. Да и не захочу...

— Перестань плакаться, — проворчал Трисмегист, не понимая, с чем связаны столь печальные мысли его воспитанника. — Энин, бесспорно, уцелела. В том, что живы Анэт и Батури, я тоже не сомневаюсь.

— А я сомневаюсь, — отозвался некромант, не в силах сопротивляться унынию. — Анэт разбилась — ни один человек не выдержит такого падения. Из-за ее смерти Батури не выполнил клятву, данную на клейме Эльтона, и теперь не жилец. А я даже не знаю, куда он отволок Энин... Она тоже умрет.

— Да что с тобой такое? — не выдержал Трисмегист и его голос заставил Сандро встрепенуться:

— Мы здесь не одни. Слишком уж странные мысли лезут ко мне в голову.

— Не будь глупцом!

— Ты не чувствуешь? — Сандро резко схватил посох, вскочил на ноги и замер в замешательстве: никаких магический резервов для борьбы у него не осталось. А враг, грубо вторгшийся в сознание, все крепче сжимал тиски ментальной магии.

— Пикси, — догадался Трисмегист. — Во времена альвов и фейри они были совершенно безобидны, но переняли гнусные законы нынешнего обиталища и теперь представляют серьезную...

— К бесам! — не дослушав, выкрикнул некромант и ударил змеиным крестом о землю. Глаза кобры в изголовье посоха полыхнули аметистовым сиянием, которое ярким, слепящим светом пронзило небольшую поляну и на краткую долю секунды разметало туман. Ментальные оковы разрушились. Мысли прояснились.

— Их тут сотни, — прошептал друид.

— Не трудно догадаться. Иначе они не напали бы на повелителя мертвых.

— Сандро, ты себе льстишь. Как личу неполноценному тебе будет нелегко...

— Поговорим о моем тщеславии позже, — перебил некромант. — Скажи лучше: что делать? Как с ними бороться?

— А стоит ли? Судя по всему, они больше не проявляют агрессии ...

Будто услышав слова друида, призрачные силуэты, почти неразличимые в тумане, засуетились, закружились вокруг некроманта хороводом теней.

— Помяни волка... — процедил полумертвый и от обрушившейся на него волны уныния и страха с трудом устоял на ногах.

Он встряхнул головой, пытаясь выгнать из сознания чужую волю, взбодриться. Но это не дало результата — врагов было слишком много. "Бежать! Бежать без оглядки!" — вторглась в голову шальная мысль, но некромант подавил в себе паническое желание броситься наутек — во владениях пикси, ему от них не уйти.

— Чего ты медлишь! — воскликнул Трисмегист. — Ставь ментальные барьеры!

Сандро последовал совету наставника, заранее понимая всю тщетность этих попыток, ведь пикси берут не качеством, а числом. И численное превосходство делает их гораздо сильнее чародея.

— Ничего не выйдет! — отчаялся Сандро, когда с тонким хрустом сломался очередной магический щит. — Мне конец...

Он уже не мог понять, где его мысли, а где — чужие? Глубокое чувство безысходности захлестнуло его с головой и с каждым мигом желание опустить руки и отдаться на милость победителю становилось все сильнее.

— Им нет числа, а я их даже не вижу!

И тут Сандро осознал: сила пикси в тумане. Некромант резко взмахнул посохом, вырисовывая Кеназ*, прибегая к рунической магии — собственных сил для действенного колдовства не осталось. Вокруг него взъярилось бешеное пламя и кольцом прожгло все окрест на несколько метров. Туман, прятавший и подпитывающий бестелесных духов, истаял. Сандро твердо знал, что в нем погибли и пикси. Не все, конечно, но те, которые оказались достаточно близко.

#Кеназ — руна огня [<]

И опять мысли прояснились, на смену унынию пришла вера в свои силы и желание продолжать начатое. Но туман вновь стелился у ног и с каждым мигом подбирался к некроманту все ближе. Сандро начертал в воздухе руну огня, повторяя удачный опыт, но на этот раз эффект от магии был намного скуднее — сил не хватало.

— Бесовское истощение, — прорычал некромант, потративший почти всю свою энергию на излечение ран, а позже — на ментальные барьеры. — Что прикажешь делать? — спросил он у Трисмегиста, выискивая в нем последнюю надежду.

— Ведунское кольцо, — подсказал друид. — Оно не потребует крупных магических затрат.

— Чем чертить?

— Кровью...

Сандро, не раздумывая, взглядом и магией, ибо не имел под рукой ножа, разорвал себе кожу на запястье. Хлынула кровь. Некромант еще раз вывел Кеназ, уже не надеясь на большой эффект, но желая выкроить крупицу времени для начертания круга.

Из пореза обильно текла кровь. Сандро провел рукой вокруг себя, тихо нашептывая древнее друидское заклинание. Когда красные бисеринки замкнули неправильной формы круг, он притронулся к ране, заживляя лопнувшую кожу. Теперь оставалось ждать и гадать: подействует ли ведунская магия на низших фейри?

Туман подобрался ближе. Не обращая внимания на кровавое кольцо, двинулся дальше, быстро поглотил некроманта, окутывая его до самой макушки. Мысли в голове перемешались, а в сердце затаился трепетный страх, но на этот раз Сандро твердо знал, что к этому страху пикси не имеют никакого отношения.

Кольцо надежно защитило от ментальных атак. Сандро долго стоял в круге, боясь даже пошелохнуться. Туман холодными прикосновениями щекотал ему лицо, с каждым вздохом оседал опасностью внутри. Ничего не происходило. Пикси молча, ничего не предпринимая, кружили вокруг. Их хрупкие силуэты терялись в сизом облаке тумана. Сандро казалось, что низшим фейри нет до него никакого дела. Но он стоял без движения, пока на небе не погасли звезды, дикая луна не опустилась за горизонт, а слабое утреннее солнце не осветило призрачный лес.

— Слава богам — рассвет... — выдохнул Сандро и бухнулся прямиков в прелые листья — ноги не держали.

Туман быстро редел и пикси уже не выказывали никакого интереса к продолжению охоты. На этот день им хватит эмоций и сил, которые они украли у некроманта, а завтра, если улыбнется удача, они разыщут новую жертву.

— Интересно, они хоть понимают, что губят других? — полюбопытствовал вдруг Трисмегист.

— Плевать. — Некромант устало зевнул и плотнее укутался в дорожный плащ. — Плевать мне и на пикси, и на их бездумные головы, — добавил он, закрыл глаза и, уморенный усталостью, провалился в сновидения.

— Хоть бы защитный круг начертал, — проворчал друид и скрылся в книге, где набирался сил и откуда без труда следил за спокойным сном своего воспитанника.

* * *

— Проснись. Сандро, проснись...

Ему казалось: он только-только прикрыл глаза, а друид уже зовет его. Недовольно потянувшись и раскрыв глаза, некромант увидел стоявшее в зените солнце, выныривающее из-за оголенных ветвей — близился полдень.

— Сандро, будь ты неладен! Осмотрись!

Некромант схватился за посох и вскочил на ноги. Вокруг бесцельно бродили люди с масками безразличия на бледных, безмятежных лицах. В пустых, мутных глазах не отражалось ни единой мысли. Казалось: они не живые — мертвые. Но это были не зомби, а люди, которых никто не убивал, никто не воскрешал — лишь выпил их сознания, сделав бездумными заводными куклами.

— Рабы убитого некроманта? — понимая всю абсурдность своего предположения, произнес Сандро.

— Не будь глупцом! — проворчал Трисмегист. — Ты же знаешь, что зомби, лишившись хозяина, несут зло. Какое зло творят эти люди, если за час, пока я тебя бужу, даже не попытались напасть?

— Всякое бывает, — пожал плечами Сандро.

— Пора начать думать! — негодовал Трисмегист. — Это работа пикси. Может, ты чувствуешь черную магию, которая подчинила тела? Или забыл, что некромантия...

— Бес с ними, — отмахнулся некромант. — Они неопасны, и для меня этого достаточно. Лучше скажи, как найти Энин?

— Хорошо, — успокаиваясь, протянул друид. — У меня есть одна идея...

После того как рассвет рассеял туман, дух был неплохо видим. Сейчас, впрочем, воплощение тоже давалось ему с трудом, да и сама фигура Трисмегиста оставалась несколько размытой. Хотя, будь у Сандро силы, все могло выглядеть иначе, ведь некромант был по-прежнему связан магией филакретией с вернувшимся в реальный мир друидом. И если ученик слаб, то слаб и его наставник.

— Выкладывай.

— Ты совсем забыл о симпатической магии, — напомнил Трисмегист. — В "Золотой ветви" Фрайзера говорится: "Вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта".

— Спасибо за великолепную цитату Фрайзера, — язвительно поблагодарил некромант, — но каким образом Энин связана с симпатической магией? У меня нет при себе ее вещей.

— Любовь — одно из высших проявлений симпатической магии. Человек, одурманенный любовью, чувствует, когда его вторая половина в опасности, ей нездоровится или она нуждается в помощи. Теперь ты вызовешь подобные эмоции при помощи магии. Такое возможно.

— Хорошо. Что делать?

— Как и обычно: сконцентрируйся на "вещи", представь ее перед внутренним взором и, разыскав связующую нить, иди по ней.

Сандро глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться. Но шныряющие вокруг "неправильные зомби" по непонятным причинам притягивали взгляд и не позволяли отрешиться от окружающего мира. Это было странно, ведь чародей уже давным-давно научился абстрагировать свое сознание от внешних возбудителей. Но какое-то глубокое, давнее, тянущее чувство не давало покоя. А уже спустя минуту память услужливо натолкнула некроманта на причину.

— Альберт, эти люди... я знаю их. Знаю каждого из них в лицо.

— Что? — не понял друид.

— Я жил с ними бок обок. Это люди из Слободы, селения, откуда я родом, — Сандро стал внимательно всматриваться в проплывающие мимо лица. Кузнец Неромо, никогда не снимавший жесткий фартук из дубленой кожи. Его толстушка-дочка, которая в детстве была излишне груба на вид, а теперь расцвела великолепной розой и стала весьма привлекательной барышней с идеальной фигурой. Ремесленник Алавио и его семья: три дочери и сын.

— Что привело их сюда? — задумался Сандро. — Слобода далеко. Граница в другой стороне. От чего они бежали? Почему скрывались в лесу, а не отправились в Вестфален?

— Быть может, в столице опасно, — предположил друид.

— Что ж, без знаний нам не разгадать эту загадку, — холодно сказал некромант и сам удивился тому, насколько ему безразличны все эти люди, с которыми он прожил без малого десять лет. Сандро чувствовал к ним лишь отстраненную злобу. Слободчане, даже не дождавшись его гибели, не показав лекарю или целителю, не отстояв чужую жизнь, вручили недобитка некроманту и, расставшись с умирающим, облегченно вздохнули. А потом, уже после обращения в лича, когда Сандро изредка сбегал из замка и возвращался в родное селение, люди сполна одаривали его презирающими взглядами и вполголоса молили Симиону, чтобы она избавила их от зверя, который повадился ходить на пепелище и рыдать у почерневшего остова. Сандро искренне, истово старался любить людей, но для односельчан в его сердце не нашлось места.

— Для поиска Энин тебе не хватает сил, — заметил друид. — Нужен источник энергии.

Сандро молчал, понимая, к чему клонит друид.

— Ты можешь освободить души этих несчастных... — осторожно предложил Трисмегист, обводя людей взглядом. — Возьми энергию их жизней.

— Хочешь, чтобы они стали мне кормом?

— Нет, не хочу. Но если рассуждать рационально, то ты не убиваешь их, а освобождаешь...

— Рассуждать рационально. — Некромант усмехнулся уголками губ. Он не питал к слободчанам никаких чувств, кроме молчаливой ненависти, но это не было достаточным поводом, чтобы начать убивать. — Рациональности меня учил Арганус. От тебя, Альберт, я ожидал других уроков.

— Да пойми же ты! Они не живы и не мертвы. Убив тела, ты подаришь покой душам. Если же не сделаешь этого, они станут кормом не для тебя, а для некроманта, который со дня на день пройдет этой дорогой.

— Если же убью их, то сам стану не лучше этого некроманта.

— Поступай как знаешь! — сдался Трисмегист. — Спасай неживых и убивай тем самым свою возлюбленную.

— Такое ощущение, что ты не оставляешь мне выбора.

— Не я, а сложившаяся ситуация.

— Я не стану убивать...

— Для поиска Энин тебе понадобится сила. Много силы. Если выпьешь их жизни, то аккумулируешь достаточно энергии, чтобы замкнуть симпатическое заклинание. Решайся, Сандро. И подумай над судьбой своей возлюбленной. Готов ли ты пожертвовать ею, ради тех, кто тебя презирал, а теперь не может ощутить даже этого презрения — не может ощутить ничего.

Чародей посмотрел в глаза Лидии, дочери кузнеца, подошел к ней ближе и потрепал за плечи.

— Лидия? Лидия, ты меня слышишь?

Реакции не последовало. Сандро гипнотически проник в ее сознание, но нашел там лишь пустоту. Живая кукла, лишенная разума и всяческого проявления мысли. Тот же зомби, который никогда не станет полноценным человеком. Казалось бы, Альберт прав. Этих людей не спасти. Они уже мертвы. Их ждет не жизнь, а существование, которое закончится мучительной голодной смертью. Можно выпить их силу сейчас, отпустить их души для будущих перерождений, безболезненно разорвать связь духа и тела. Но как тонка грань между освободителем и убийцей, как легко потерять в чужих жизнях — свою.

Некромант со злобой сжал руку в кулак, проклиная темный дар, который он получил с превращением в лича, и сквозь стиснутые зубы процедил:

— Ради Энин, я сделаю это...

Он поочередно подходил к каждому из своих односельчан. Кого-то Сандро помнил так, будто видел еще вчера, о ком-то время стерло малейшие воспоминания, но то, что он делал сейчас со своими жертвами, кроило сердце, заставляло его биться учащенно. Некромант проводил змеиным крестом перед лицом человека, дрожащим голосом произносил заклинание и, будто вампир, пьющий кровь, питался энергией чужой жизни, наполнял себя силой, а людей превращал в холодные трупы. Магией он поджигал тела, оставляя от них лишь рдеющие уголья, из которых уже никогда не сделать ходячего мертвеца. Он убивал расчетливо, медленно, методично и не останавливался до тех пор, пока не выпил без остатка последнюю жизнь.