Редублеман

Пока растягивала скотч, не расслышала, как Олег подошел сзади:

— Это для тараканов ядохимикаты канцерогенны?

— Неважно для кого именно, но чем страшнее слова, тем лучше.

Дизайнер кивнул и внес предупреждение:

— Вора это не остановит.

— А вы вор?

— Нет, скорее спаситель. У меня код для сигнализации.— Мужчина протянул мне листок с семью цифрами.

— Что же вы молчите! — я сдернула отпугивающий плакат. — Откуда он у вас? Вы же не в бухгалтерии работаете.

— Нет, но я подвез Валентину к дому.

— Где она с опозданием вспомнила об обязательствах? А я-то... хм, ладно.

Вошла, вбила код и наконец-то закрыла двери в бухгалтерию.

— Олег, спасибо.

— Не за что.

Он спустился со мной вниз, махнул вахтеру рукой и один направился направо к своей машине. Один потому что я отказалась от лестного предложения — прокатиться к кондитерской, о которой рассказала.

А мне просто захотелось пройтись, ведь день был каким-то долгим. Прошлась ко второй остановке, стою. Ветерок становится неприветливым и холодным, а спина подставленная ветру, сообщает, что куртка не по погоде одета. Весна в этом году ранняя и не зрелая какая-то, то снег выпадает, то ветер срывается холодный, а по утрам еще и подмораживает. И почему я отказалась?

Легковой автомобиль серебристого цвета, выехав из соседнего поворота, вдруг резко дал по газам, развернулся и подъехал к остановке. Стекло с моей стороны опустилось и давешний Олег улыбнулся:

— Сонь, я в Ростове всего лишь месяц, не подскажете, как проехать?

— Все подскажу, — демонстративно обхватила себя руками и улыбнулась, — если подвезете.

— Садитесь.

К Вере я прибыла с пирожными уже через тридцать минут. Ее маленькая квартирка на Вятской радушно встретила меня ванильным запахом выпечки. И на встречу выскочила румяная хозяйка:

— Добралась!

— Чтоб я не добралась, не знаю, что должно стрястись. — Я обняла пышную брюнетку и покосилась на ее волосы: — Перекрасилась?

— Да. И линзы ношу цветные.

— Зачем?

— Чтоб нравиться. — Закатила она зеленые глазки под потолок. — Сейчас мода пошла на брюнеток зеленоглазых.

— Да? И шатенки голубоглазые уже не котируются?

— Ой, ладно, мне просто надоело! — она забрала мои пакеты из кондитерской. — Ты не стой, проходи, я салатик накрошила. Сейчас поговорим!

Я пришла, чтобы устроить себе сладкий праздник и посиделки ни о чем, а она то и дело прищурившись, интересуется, как я ушла из многолетнего романа и даже не хандрю.

— Хандрила, ты просто меня не видела.

— Долго тоску заливала?

— Я ее не заливала, на работе вкалывала, а на выходные к бабушке на дачу съездила. — Вера улыбнулась не веря. — А чего киснуть? Оделась потеплее, лопату в руки или грабли и приводишь в порядок задний двор. Та еще терапия.

— Н-да, подруга! А с чего вдруг такие перемены? Да не обижайся ты, я ж не ради подколки спрашиваю. Мне не верится.

— Мне тоже.

— Что ж тебя сейчас клюнуло, чего раньше не очнулась?

— Фильм.

— Как фильм? Ты ж к телевизору прохладна и не смотришь ничего.

— Так... Б-бо-боров этот сказал, что ему романтики не хочется, чувствует себя плохо и лучше дома полежит. И я с горя в интернет полезла, чтоб создать романтический вечер, я же знаю — дома он не лежит ...

— В смысле?

— В смысле лежит, но не у себя. Продавил своим задом в диване гражданской супруги удобные провалы, и изредка навещает... не ее, а диван — сиротинушку пружинную.

Я скривилась, вспомнив описание типа 'Мужчины в возрасте' плюс, когда им за 50.

— И пусть про детей не заикается, явно он и тогда их не хотел. Жены попались рисковые и рожали для себя. Честно, лучше бы она отдарилась антиквариатом бабушкиных времен, и не маялась, порожки и кофе подавать этому...

— Ты на нее уже не злишься? — опешила Вера и уронила надкушенное пирожное на пол. — Раньше ведь в грудь кулаками била, что эта стерва твоего мужика искалечила.

— Прозрела. К тому ж у него предлог всегда один — еду к Любке договариваться. Договориться не договорился, зато приезжает сытым. — Я подняла откатившееся пирожное и стерла с ковра белый крем.

— Будто бы ты плохо готовишь... — протянула Вера, но увидев мое лицо, поспешила перевести тему. — А фильм, какой?

— Фильм веселый и с хорошим концом, называется 'Думай, как мужчина'. И понимаешь, я его в обед посмотрела, а к вечеру будто толкнуло. Делать ничего не могу, все сопоставляю: кто я Боре. И понять не понимаю, мне ставить условия о ЗАГСе и требовать кольцо или спрашивать его о долговременных планах. Короче... включила фильм еще раз, в титрах озвучили, что создан он по книге Стива Харви. Так я, не тратя времени за нее ухватилась. Нашла первую его книгу, затем вторую... И понимаешь, такая обида взяла!

— И что? — вспомнила она масштаб моих обиженных вспышек. Я ж как кредитор 'долги сограждан' вначале коплю, а затем в один прекрасный момент как выдам, мало не покажется.

— Что... Я с запасным ключом ввалилась к нему среди ночи, удостоверилась, что пирожки от Любы приволок, свинья, и не один, а с десяток. Как по мне, то это измена, но рассусоливать не стала, задала главный вопрос: 'Женишься на мне или нет?'

— И что сказал?

— Сонечка, мы же дого... И обиженно произносит, будто бы я пирожки его выкинуть собралась. Меня от этого 'договорились' так передернуло, что дальше и не слушала. Знаю, говорить умеет, а лапшу развешивает, вообще мастерски, и возникает логический вопрос: 'Если он ни хрена не хочет, то на кой он мне сдался?'

— Ты так и спросила?

— Спросила.

В маленькой гостиной повисло удивленное молчание.

— А что? Мне терять уже нечего. Думаешь, он бы со временем изменился? — горестно хмыкнула. — Хренушки. Столько лет за плечами, я уже умная дура. А Харви так и пишет, за одну пару туфель вы через год носки повторно платить не захотите. — Обратила взор на Веру. — Ты же не захочешь через год прийти в тот же магазин и заплатить, ведь так?

— Так, чего платить, я ж ношу! — возмутилась она и, немного подумав, хитро прищурилась. — А вдруг за это время пряжка отлетела или каблук стерся...

— Вот! И если подумать, я-то уже не первый год в пользовании...!

— Седьмой, — подсказала подруга.

— И на этом хватит, — закрыла я тему. — Фильм глянь, хороший.

— А книга тоже стоящая? — она подалась вперед и взяла меня за руку.

— Более чем!Позволяет взглянуть на себя со стороны. Осознать свою ценность глазами мужчин и значительно ее поднять, если не хочешь, чтоб об тебя ноги и далее вытирали.

— Так ты к нему не вернешься?

— Нет. С меня граблей хватит — лоб уже набит. Хочу мужа.

4.

Ранним утром напомнила себе еще раз, что хочу мужа, и о Борове печалиться нефиг, нечего там уже искать, нечего! И чтоб нюни не распускала, отправилась к бабушке. Трудовая терапия. И раз уж взялась участок приводить в порядок, нужно доделать. Одно жаль, не любит у нас народ поддерживать чужие начинания, вот и бабуля моя стоит на крылечке, качает головой и приговаривает:

— И я в твоем возрасте от одинокости на стены лезла. Не боись деточка, потом проще будет.

Мне и так волком выть хочется, а тут еще она с установками на будущее. И слова ей не скажи, иначе заведет песню, что она такая, мать моя такая и я далеко не уйду. И в завершение что-нибудь старое типа: 'яблоко от яблоньки не далеко падает' или более молодое: 'гены на землю не падают, а передаются'. Тут чаще всего хочется добавить: 'ага, половым путем'.Но бабуля у меня старой закалки, так, что я ее ранее ответами не злила и сейчас не буду.

— А что твой Борик? — спрашивает, глядя в сторону, словно и не ко мне обращается. — Встретились?

— Нет, не встретились. — В груди кольнуло от догадки, я перестала собирать мусор граблями. — Он что, приезжал?

— Заглядывал на днях, интересовался, не у меня ли прячешься.

— И что ты ответила?

— А что... — всплеснула руками моя добрая бабуля. — Верин телефон дала, он волновался... очень. — И взгляд в сторону.

— Адрес тоже? — прищурилась я, боясь вздохнуть. Надо же меня сдала родная бабушка!

— Адрес? Не помню. Может, и сказала, а может...

— Бабушка!

— Что бабушка?! Соня, ты девка взрослая, не глупая. Понять должна — с мужиком жить проще и легче. Чего ерепенишься?

— Да не с таким же!

— А что в нем плохого? Восемь лет вместе... — всплеснула она руками. Гляжу на нее и понимаю, все! Все мои места отступления благополучно сданы, придется давать главное сражение. А Боря не Боря, если на следующей неделе лично не явится.

— Семь, — процедила зло. — И признаюсь, это я плохая. Потому что мне семи лет поездок по первому звонку хватило выше крыши. А хочет улыбчивую домработницу, пусть нанимает.

Бабуля уняться не желала, за следующие двадцать четыре часа еще трижды подняла вопрос о моем бывшем. Увещевала и так, и этак, и примеры историй горестных приводила. А воскресным утром помолившись, сама чуть ли не плакала, чтоб я сошлась с этим..., и хоть при каком мужике была.

Пришлось собраться и уехать к матери. Но взглянув на мамино просительное лицо, ничего не говоря, я завернула домой. Борис, чтоб его перевернуло, припечатало, порезало и отстегало, по всем 'углам' нагадить успел, так еще и подле моей двери оставил ненавистные гвоздики. Он за годы жизни с первой супругой привык дарить именно эти цветы своим ненаглядным и на мою стойкую ассоциацию гвоздики — похороны, плевал с высокой колокольни. А я за такую малость, как пять цветков и ленточка благодарила так, что у него возник своеобразный рефлекс: гвоздики, пара глупых комплиментов и жизнь в шоколаде. А теперь вот фиг ему!

Я передарила цветы соседке Софье Ивановнеиз квартиры напротив и до позднего вечера штудировала вторую книгу Харви 'Вы ничего не знаете о мужчинах'. Для ее усвоения придется прочитать еще раз, а может быть и два раза. Но под конец этого вечера я составила краткий план по удалению бывшего из своей жизни и привлечению будущего супруга.

5.

Вот об этом я и думала в понедельник на работе. Мысленно проиграла несколько сцен окончательного посыла бывшего, напомнила себе, что молода и полна сил, и нечего жизнь тратить впустую на всяких... А чтоб не скучно было перевоплощаться, одновременно приведу в порядок квартиру, голову и тело.

— Вот ты где подруга! — ко мне подсела Лена. — Ну, ты удружила, так удружила!

— А в чем вопрос?

— Не понимаешь? — прищурилась она и тряхнула светлой челкой. — Так Боря твой ко мне явился.

— С чего вдруг?

— А говорит, не у меня ли ты прячешься? И так горестно спрашивает, что сама чуть не прослезилась.

— Погоди, а откуда у него твой телефон?

— Та если бы телефон, заявился в воскресенье лично, попросил тебя. Я говорю — ее здесь нету, а вы кто? Он мне, а я Боря...

Я только глазами клипаю, как он ее нашел? Неужели у Верчонки адрес выцыганил?

— Ты почему смотришь, как баран на новые ворота, я тебе сообщение оставила на автоответчике. А еще попросила сказать бригадиру, что задержусь.

— Светлана все еще не вышла, считай, твоего прогула не заметили. А что до сообщения... я стираю все.

— Как все? — удивилась Лена.

— А что там много, думаешь? Ты, мама с бабулей, Вера ... раз в месяц, может быть,оставите одно сообщение.И этот... названивающий без остановки. А я ушла от него и ни слышать его, ни видеть не могу. Поэтому стираю все, не прослушивая.

— Говоришь, не хочешь слышать... — она, поджав губы, похлопала меня по плечу, — тогда тебе не понравится, что он пришел.

— Что?

— То. Пришел рыцарь, торчит во дворе, узнать пытается, где ты.

Ах, приперся ясный свет, ну все! Как говорится: 'Хочешь новое авто, убери старую колымагу с проезда и подготовь теплый прием'. Я воткнула лопатку в почву по самую рукоятку и бросив Степанычу: 'Я сейчас вернусь', поспешила на выход. К черту куртку, к черту шапку и нормальные перчатки, прихорашиваться козла ради, я не намерена, медлить с его посылом — так же!

Дверь из тепличного тамбура громко хлопнула, я не позволила ему сделать и шага в свою сторону и подошла сама. Расплылся мерзавец в приветливой улыбке, руки падла распростер и нежно так: — Сонечка!

— Ты нахера приперся?

— Не ругайся Соня, это не красиво. — Решил урезонить с высоты своего профессорского положения. Ага, вот прямо сейчас и урезонюсь. Не дождется. И что я в нем тогда нашла?

— А не пошел бы ты!

— Соня... — прищурился укоризненно. Понятно, готовится сказать, что хорошие девочки так не выражаются. Еще б как бабуля моя добавил, что на таких языкатых не женятся.

— Чего пришел?

— Так ты просила...

Договорить не дала:

— Я тебя ни о чем не просила!

— Ну, как же дети, семья... я... я согласен.

— Что?

— Согласен я. Прости. — И окончательно деморализуя меня, пошел в наступление. — Ты ворвалась среди ночи, не дала опомниться, припечатала вопросом. Я растерялся. Разве это была моя Соня? Которая умеет выслушать и подсказать, моя добрая светлая девочка? Ты же редко такая, а тогда была совсем на взводе. Я растерялся, признаю.

Взял паузу, пытается определить прониклась или нет:

— Но кто бы не растерялся?

Пришла мысль, а теперь просит войти в его положение, разделить сложность его бытия, привыкшего к хорошей девочке.

— Столько лет знаем друг друга и вдруг такое... — к многозначительной паузе он добавил расстроенный вздох.

А я молчу, мне ни оправдываться нельзя, ни отвечать нельзя, ни свое твердить, иначе обернет скотина себе на пользу, и буду я опять... А с меня хватит!

— Пойми, я хочу того же,... — парализующее 'но' пропустил и с мягкой улыбкой продолжил, — чуть-чуть иначе: детей, совместное проживание... — тут запнулся не зная, что ее припомнить, и решив обойтись двумя пунктами, добавил наживку на крючок. — И хочешь, новую кухню купим тебе. Я помню, ты говорила.

Говорила, но три года назад, когда настаивала на совместном проживании. Я пришла к тому, что если в его двухкомнатной квартире места нет, то может быть, поживем в однушке у меня. Обновим кухню и заживем. И что? И он неделю методично мне втолковывал, что нам и так живется хорошо, а потом еще пару месяцев перепроверял, усвоила я материал или не усвоила.

— Соня, девочка моя, ну что скажешь? — сквозь поток моих мыслей прорвался его вопрос, и осознание что меня он почти что обнял и привлек в тепло своей куртки, мерзавец!

— Поздно...

— Что ты! Как же поздно вот ты вот он я... — А выделять себя он так и не устал, эгоцентрик чертов. — И я не злопамятный, забудем.

— Да, нет. Это ты меня прости. — Из рук его вывернулась. — Поздно Боря, ты был прав, я по рукам пошла.

— Соня... — за сердце схватился, ирод. Думает за таблетками побегу, как в прошлый раз — не дождется!

— Да, я с десяток перепробовала для общего виденья и на пятнадцатом остановилась. Так что у меня теперь другой.

Стоит ли говорить, что я спешно во дворе предприятия ищу этого другого. И как на грех одни лишь взрослые дядечки и тетечки из других бригад и все хмурые. На лесби я не потяну, а вот замена одного старого вторым — не позволит отвязаться от Бо... бо...борова окончательно. Нужно нанести удар по самолюбию, и любовник мой должен быть молодой сильный и умный или не очень, но чтобы видно было человек достойный. И чтобы сомнения не было в том, что из кровати сутки напролет не вылазим. Короче: что он может, он хочет и делиться не намерен.