Zapreshennaya Lubov

— Ласкай меня вот здесь, маленький мой! — Она поймала его руку и прижала ладошкой к лобку. Сама же продолжала сосать его пенис...

Чуть позже утомленные страстью влюбленные лежали в объятиях друг друга.

— Можно задать тебе важный вопрос? — тихо спросил Антошка, бороздя пальчиком по красивому подбородку любимой.

— Я вся воплотилась в слух, сладенький мой.

— Прежде поклянись, что ответишь со всей серьезностью.

— Ладно. Клянусь, что основательно подумаю, прежде чем дать ответ. — Она не сдержалась и чмокнула влажный ротик мальчика. — Что ты хочешь знать?

— Если бы разрешили жениться с двенадцать лет, ты бы вышла за меня замуж?

Анастасия мелодично рассмеялась столь неожиданному вопросу, обняла его и повалила на подушки. Она радовалась, что Антошка заговорил об этом. Значит, его чувства искренны и глубоки, и отношения между ними будут длиться долго.

— Ты не ответила! — недовольно пробурчал малыш, водя пальчиком по ареолу соска любимой.

— Я бы, не раздумывая, вышла за такого чудесного и симпатичного мальчика. — Она смотрела на него с умилением, и счастье расцвело в душе летними цветами. — Будь хорошим мальчиком, принеси сок. После секса с тобой меня всегда мучает жажда.

— Минутку, — он бодро вскочил с постели и стал натягивать трусы.

— Оставь трусики! — пылко шепнула Анастасия, сев на постели и скрестив руки. — Я хочу любоваться твоей голенькой маленькой попкой.

— Слушаюсь, моя развратная госпожа! — Он бросил трусики обратно на пол и убежал на кухню за напитком.

У нее возникло ощущение, что купидон пустил ей в сердце стрелу по ошибке, да к тому же с опозданием на несколько лет. Я непременно должна сказать ему, что он, по сути, моя первая любовь! — взволнованно решила она. — Я еще не переживала подобных восхитительных эмоций, от которых витаешь на седьмых небесах.

— Вот твой сок, любовь моя, — подоспел малыш со стаканом, до краев наполненным апельсиновым соком. — Осторожно, он холодный.

— Я хочу открыться тебе в одной вещи, — с необычайно воодушевленным выражением лица, изрекла Анастасия.

Сейчас в ее глазах блестели слезы. Она буквально светилась изнутри каким-то ласковым светом, какой бывает только у взрослых женщины в ту пору, когда они вдруг влюбляются в молоденьких мальчиков. И для Антошки она сейчас была самой красивой на свете.

— Ты должен знать, что я никого до тебя по-настоящему не любила, — выдохнула она признание. — Ты — моя первая любовь, малыш!

— А как же тот предприниматель, что сватался к тебе? — напомнил Антошка, удобно устроившись в постели рядом с Анастасией. — Помнится, мама с бабушкой готовили приглашения на свадьбу, будучи уверенными, что ты непременно должна принять его предложение.

— Вот именно: должна. А я никому ничего не должна. Это моя жизнь и мне решать, с кем делить место под потолком и вторую половину постели. Знаешь, поначалу я изводила себя угрызениями совести оттого, что желала тебя. Меня мучила бессонница каждую ночь, когда ты спал у меня. Я запретила себе даже подходить к твоей комнате, чтобы не иметь искушения поцеловать тебя спящего.

— Знаешь, в последнее время я не запираюсь в твоей ванной, — смущенно сказал Антошка.

— Мне это известно, маленький мой. Но не могла же я войти без твоего разрешения. Мама сказала, что ты, мол, ее выставил, когда она неосмотрительно поступила подобным образом.

— Она — иное дело. Она не должна видеть меня голышом, иначе подумает, что еще маленький, — с милым выражением убежденности на лице, изрек малыш. — Еще примется меня купать!

— Я сама мечтаю выкупать тебя, запеленать в полотенце и отнести в постельку! — в очередной раз на Анастасию накатала волна сладострастия. Она прильнула сладкими от сока губами к его ротику, ее рука меж тем скользнула по крепенькому торсу к вожделенной промежности.

От сладких прикосновений любимой женщины Антошка снова завелся. Она сама все сильнее заводилась, играя с его девственным членом.

— Можно я введу его?... — Он встал на колени промеж ее стройных ножек и водил горячей головкой вдоль половых губ млеющей от наслаждения Анастасии.

— Нет, маленький! Иначе ты станешь мужчиной... — Она ловко перевернула его к себе попкой и поймала ртом твердый пенис.

Но она не успела довершить начатое дело, как раздался звонок в дверь.

— Черт, мама!... — глаза обоих влюбленных одновременно метнулись на часы: те предательски показывали половину одиннадцатого.

— Быстро одеваться! — Сердце Анастасии замерло в ужасе, но она совладала с эмоциями и накинула на обнаженное тело халат. — Нам совершенно не нужно, чтобы твоя мама обо всем догадалась.

Малыш нервозно заделывал майку в трико, когда она, поправив у зеркала прическу, открыла Вале дверь.

— Что долго не открывали? — раздраженно ворчала она, переступив порог.

— Да мы... — на секунду растерялась Анастасия. — Антошка слушает музыку в наушниках, я же принимала душ.

— Принимала душ, говоришь? Однако волосы сухие. Ладно, пора домой. Я уж разуваться не стану... — Ее любопытный взор скользнул в спальную сестры, дверь которой та в спешке забыла закрыть. — У тебя мужчина? — неловким шепотом спросила она.

— Что ты такое говоришь! — кокетливо прижала ладонь к груди Настя, выразив удивление.

— Ладно, забудь. Где этот тихоня? Я ведь просила, чтобы он к моему приезду был собран.

— Я готов, мам, — вышел из своей комнаты Антошка, с как попало собранной сумкой.

— Может, чаю?... — нерешительно предложила Анастасия. — Расскажешь, как поездка?

— Нет, благодарствую. Сейчас вашей бизнеследи нужна горячая ванна и постель. А что поездка? Партия товара прибудет только через неделю, за этот срок нужно найти покупателей.

— Гм! Слышим знакомые интонации! Вижу, ты быстро оправилась от кризиса, — подметила Настя.

— Это лишь благодаря моей любимой младшей сестренке. Ты здорово меня выручила, Ася, — совершенно серьезно вымолвила Валентина, и в ее глазах заблестели слезы.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Они не виделись почти месяц. Валентина отлучалась в командировки лишь дважды, но оставляла Антошку на дедушку с бабушкой. Как-то Анастасия спросила, почему сестра не оставляет малыша с ней, она многозначительно смолчала. Вообще, в последнее время в отношениях наблюдался некоторый холодок, и Анастасию не могло это не угнетать. К тому же разлука с любимым племянником причиняла душевную боль, которая оборачивалась ночами в бессонницу. Она пробовала встречать его у школы после занятий, однако каждый раз опаздывала буквально на секунды, — Валя оказывалась первой. Порой ей казалось, что малыш видел ее машину, однако виду не показал. В одну такую бессонную ночь она мастурбировала, зажав промеж ног подушку, представив рядом голенького Антошку. Все, так больше продолжаться не может, — твердо решила молодая женщина после того, как дошла до очередного экстаза. — Либо ты забываешь Антошку раз и навсегда, либо находишь путь к Валентине, и открыто признаешься ей, что безумно любишь малыша, но не как племянника, а как мужчину. Решено, завтра же заеду к ним, и поговорю с Валей.

Наутро четырнадцатого февраля, в день всех влюбленных, она получила послание по электронной почте от "маленького мужчины". Когда она открыла его, то обнаружила фото Антошки с красивой надписью, которая гласила: "Моя царица, ты пробудила во мне любовь, и теперь я дарю тебе свое сердце"! Сердце же самой Анастасии трепетало от строк желанного малыша, и она в безумии целовала его фотографию на экране монитора. Час спустя, в том же состоянии, она перебирала свой гардероб с целью выбрать наиболее подходящий для визита к сестре с племянником костюм. Выбор ее пал на элегантный брючный костюмчик салатного цвета, который нельзя было назвать слишком сексуальным, хотя брючки соблазнительно обтягивали ягодицы и бедра. Стоя у зеркала, и в сотый раз придирчиво оценивая мельчайшую деталь, она сказала себе, поставив руки на бедра:

— Твой маленький возлюбленный будет в восторге, увидев тебя в этом костюме, Мельникова! — обратилась она к своему безупречному отражению.

Через пять минут она сидела за рулем своего розового внедорожника и держала путь к дому сестры.

— Что привело тебя в наш с Антоном дом? — Валентина встретила ее крайне враждебно, и поначалу даже не хотела впускать. Но потом все же смилостивилась и дозволила Анастасии войти.

— С каких это пор я сделалась персоной нон грата? — Анастасия чувствовала себя ужасно неловко, но нашла силы остаться.

— С тех самых, когда утопила в болоте порока собственную добродетель! — гневно бросила ей в лицо Валя.

— Так ты все знаешь? — почему-то с облегчением выдохнула Настя, и осмелилась сесть на банкетку рядом с подзеркальником.

— Знаю. Я застукала его с твоей чертовой фоткой, когда он ублажал себя, прости Господи! — с брезгливым выражением на лице зловеще шипела Валя. — За это он наказан на месяц. Так что можешь выметаться. Все равно не позволю его увидеть.

С этими словами она открыла дверь и красноречивым жестом показала: "выметывайся"!

— Я пришла поговорить с тобой....

— Нам не о чем говорить. Деньги, что должна тебе, верну на днях. — Выгоняя сестру, она не смогла сдержать слез. — Как ты могла, Ася! Он еще ребенок!

— Да не знаю я, как угораздило меня втюриться в него! Просто нам всегда было хорошо вдвоем. — Слезы сестры выжали слезы и из Анастасии, и теперь обе плакали на пару.

— Вы давно?... — не смогла побороть чувство неловкости Валентина. — Я хочу сказать: как давно вы этим начали заниматься? В смысле, сексом?

— Это было только во время твоей командировки, — щеки Анастасии залила краска смущения. — Вернее, той, когда ты оставила его на меня последний раз.

— Он тебе нравится? — с болью выдохнула Валентина.

— Безумно нравится! — не стала отрицать очевидное Анастасия. Она скинула с плеча сумочку, чтобы обнять сестру.

— Тебя заводит его юная плоть, да?

— Давай не будем об этом.

— Он брал твою грудь в ротик? — продолжала расспросы Валя, явно начиная заводиться.

— Брал. Он ласкал меня. Ты это хочешь услышать?

— А ты сама, — сексуальное желание росло в ней все сильнее, — ты брала его штучку в рот?

— Валя, оставь глупые расспросы!

— Ты права, ты права. — Убрав дрожащей рукой мокрые от слез волосы с лица, Валентина, весьма властолюбиво, повлекла сестру на кухню. — Сейчас нальем по бокалу винца... Знаешь, во Владивостоке мне глаза попалось изумительное вино. Я просто не удержаться, чтобы не прикупить пару бутылочек. Только вот, память-то девичья, позабыла названия. "Виноградная слеза", кажется. Оно сейчас больше иных соответствует нашему общему расположению духа, — горько усмехнулась сестра.

Лишь спустя час и одной бутылки Валентина крикнула сына:

— Ладно, уж, выходи паршивец! Ну, где ты там, юный влюбленный?

Дверь его комнаты тихо отворилась, он вышел к ним с понурой головой. Он не решился поднять глаза на любимую женщину, однако очень этого желал.

— Привет, малыш! — тихим тоном промолвила Анастасия, глядя на него с невыразимой нежностью.

— Привет! — также тихо прозвучал ответ.

— Что вы, ей Богу, как не родные? — негодовала Валентина. — Поцелуйтесь хотя бы для приличия.

— Иди ко мне на колени, маленький мой, — предложила Анастасия своим чувственным голосом, от сладостного тембра которого у малыша наступила эрекция.

Скрывая охватившую его радость от матери, Антошка оседлал колени любимой женщины. На нем были спортивное трико да майка с адидасовским лейблом. Симпатичные кудряшки на лбу и висках придали ему внешность соблазнительного младенца, которому хочешь сменить подгузник.

— Ну, что же вы медлите? — выказала нетерпение Валентина. — Покажите мне страсть, что вы, якобы, испытывайте друг к другу.

Анастасия не заставила себя долго упрашивать. Она прильнула к губам Антошки, выпустив страсть на свободу. Он сразу ответил на поцелуй, и полностью доверился любимой. Хотя целоваться на глазах у матери было делом непривычным, и он испытывал некоторую неловкость, все же любовное желание захватило его. Он нервными движениями ласкал грудь постанывающей в сексуальном возбуждении Анастасии.

— Да, теперь вижу: мой сын уже мужчина. — Валентина сняла свитер и иступлено ласкала свою пышную грудь, чего никогда прежде не делала.

Она проникла рукой себе в трусики и ласкала влажный лобок, широко расставив ноги. Ее завело еще сильнее, когда Анастасия раздела ее сыночка и лапала у него промежность. В тумане безумия она отняла у сестры Антошку и, поставив на колени между ног, попросила лизать клитор. Сын покорно выполнил желание матери. От нежных прикосновений сына Валентина вошла в экстаз, которого не испытывала уже давно. Ей доставляло безумное наслаждение видеть Антошку голеньким.

— Можно мамочке поцеловать твою писюлю, малыш? — Она сунула руку между его ног и привлекла к себе за попку.

Антошка, безусловно, не вынес такой маминой атаки и кончил прямо ей на ногу. Однако Валентину это не остановило.

— Мой ребенок прыснул своим семенем! — ликующе воскликнула она, приникнув ртом к еще прыгающему пенису сына...

— Теперь я понимаю тебя, — обратилась Валентина к сестре, когда спустя полчаса сидели за чашкой чая.

— Ты о чем? — вопрошающе глянула на нее Анастасия, заделав локон за ухо.

— Просто хочу сказать, что поняла, почему тебя заводит Антошка. Он что, всегда столь послушен в постели?

— Иди к черту! — смущенно отмахнулась Анастасия.

— Знаешь, что пришло мне сейчас в голову? А что, если мне тоже найти себе молоденького мальчика? — с каким-то странным огоньком в глазах сказала Валя. — В нашем районе слишком много бездомных ребятишек, обделенных родительской любовью. Вот я усыновлю самого миленького из мальчиков.

— Это крайне серьезный шаг, — с важностью сказала Анастасия. — Не следует принимать скоропалительных решений, продиктованных сексуальными желаниями, которые ты сейчас испытываешь.

— Ты, безусловно, права, — неохотно согласилась Валя. — Но у меня четыре года не было мужика. Ты отлично знаешь!

— Так, значит, тебе просто нужен сексуальный партнер. В таком случае у меня к тебе предложение: давай отправимся сейчас на вокзал и снимем для тебя проститута на ночь.

— Я наблюдала там юношей, предлагающих себя дамам. Но никак не предполагала, что однажды захочу воспользоваться их услугами. — Валентина уцепилась с энтузиазмом, и метнулась в спальню одеваться.

— Только, прошу, не думай, будто я пользуюсь их услугами, — сочла нужным сказать Анастасия. — Я знакома с сутенершами этих мальчиков, большинство из которых приходятся им старшими сестрами.

— Вы куда это намылились на ночь глядя? — справился Антошка, который до этого находился в своей комнате.

— Мальчика маме искать, — заключила его в объятия Анастасия. — Понимаешь, ее замучила зависть. Ведь я имею юного любовника, она же проводит ночи в одиночестве.

— Но ей почти тридцать семь, — с осуждением подметил малыш.

— И что с того? — возмутилась Анастасия. — В этом возрасте, к твоему сведению, женщина расцветает и внешне и внутренне.