2. Последний аккорд

Последний аккорд, багровый туман

Над пропастью прожитых лет!

Прощальный салют, кровь сочится из ран...

Голос был хриплый, словно придушенный. Большинство музыкальных критиков утверждали, что стихи — чепуха и бездарность, а у певца нет никаких вокальных данных. Это не помешало композиции продержаться в десятке престижного мирового чарта почти три недели.

Первые звуки песни оживили людей на площадке, фигуры пришли в движение. Ито едва успел, как было условлено, выйти вперёд, а незнакомцы в масках уже обступили его со всех сторон. Одновременно согнулись в локтях правые руки, щёлкнули пальцы, качнулись головы. Десять пар ног переступили с отточенной синхронностью, танцоры плавно выгнулись вправо, выпрямились, шагнули... Ито чуть повернулся, чтобы одновременно видеть, как минимум, шестерых.

"Они — не профессионалы, — напомнил он себе. — Профи такой ерундой не занимаются. Эти ребята до сих пор "танцуют" лишь потому, что не встретили... кого-нибудь вроде меня".

Обступившие его люди крутнулись на пятках, подпрыгнули, выбили ногами энергичный ритм. Никто из них не торопился наносить первый удар, они... всего лишь танцевали. Но танец этот набирал скорость с каждой секундой.

Последний аккорд, багровый туман

Над пропастью прожитых лет!

Прощальный салют, кровь сочится из ран...

Судьбе передай привет!

4

Чистые белые простыни, удобная, хотя и слишком мягкая подушка, солнечный свет льётся в окна — радует глаз, греет душу. Дубовая мебель, плазменная панель в половину стены, и вместо больничных запахов — тонкий аромат жасмина. А почему бы и нет?! Если уж болеть, то со всеми удобствами! На расстоянии вытянутой руки — ви-фон и поднос с фруктами: бананы и яблоки, груши и манго, огромные жёлтые сливы и мелкая, но сладкая хурма, нарезанные дольками дыня и арбуз... "Вам нужно больше витаминов, господин Дзёнсай. Быстрее вставайте на ноги, господин Дзёнсай". Фрукты — ерунда, сущий пустяк, ради чемпиона хозяева "Амфитеатра" не поскупились на палату-люкс в известной частной клинике. Они всё ещё надеются получить от своих щедрот хорошие дивиденды.

Ито потянулся всем телом и зевнул. Сонливость — побочный эффект лечения. Его всё время клонит в сон, всё время одолевает дремота. Ему бы, наверное, хватило на целый месяц тех часов, что он провёл в мире грёз за два дня. И только сегодня — утром дня третьего — к нему наконец-то прорвался Марлоу.

— Дьявольщина! — рычал гигант, расхаживая по палате. — Тебя сюда заперли — точно в банковское хранилище! Эти доктора и медсёстры... им бы золотой запас страны охранять! Я уж думал, с тобой что-то серьёзное!

— Пустяки, — признался Ито, — пара трещин в костях, через несколько дней уже снимут это.

Он приподнял левую руку, точно проглоченную по самое плечо огромной зелёной гусеницей — регенератор отреагировал на движение беспокойным гудением, подмигнул пациенту-непоседе алым глазом.

— А голова? — осторожно спросил детектив.

— Лёгкое сотрясение. Почти не кружится и не болит.

— Чёрт, парень. Если бы я только знал, что так выйдет...

— Вы не виноваты, Боб-сан.

"Разве твоя вина, полицейский, что мне не хватило мастерства?"

— Шепард считает иначе, — Марлоу не сумел спрятать досаду. — Говорит, я тебя подставил... Чёрт! Я уже и сам так думаю!

— Вы их... задержали?

Вопрос вырвался у Ито помимо воли. Впрочем, возможности его задать он ждал слишком долго — три дня только об этом и думал, едва лишь выплывал из тусклых, навеянных лекарствами снов. Потому сейчас и вглядывался с жадным интересом в быстро мрачнеющее лицо копа.

— Пока нет, — проворчал Марлоу, отводя взгляд. — Нужно, чтобы ты кое-кого опознал. Как потерпевший.

Опознал? У господ законников что-то пошло не по плану? Ито чуть слышно выдохнул.

— В зале было темно. И они танцевали в масках.

— Парень, — детектив нахмурился, — мы держим под наблюдением двоих. Мы... уверены, эти молодчики из Стаи. Всё, что нам нужно, чтобы взять их за горло и вытрясти имена остальных — твои показания.

"Лжёт, — понял Ито, уловив миг колебания перед "уверены", — ни он, ни другие полицейские ничего не знают наверняка. Похоже, они не сумели подсечь свою форель".

На секунду ему стало досадно: треснувшие кости, сотрясение мозга, добрый десяток болезненных синяков, и всё, что получили самоуверенные законники — парочку подозреваемых!

— У вас ведь есть снимки?

— Опознание мы проведём в Управлении, при свидетелях, по всем...

— Боб-сан, — перебил его Ито, — у вас наверняка есть снимки.

Сердито засопев, детектив достал из-под плаща небольшой планшет. Он быстро провёл пальцами по экрану и протянул устройство японцу. Похоже, просьба Дзёнсая не стала для него неожиданностью.

С экрана на Ито уставился молодой европеец — русоволосый, загорелый, с тонкими губами и плавными линиями скул. Юноша улыбался — широко и белозубо. Ито ткнул пальцем между серых, искрящихся весельем глаз и изображение сменилось. Ещё одно молодое лицо, ещё одна улыбка. Симпатичные пареньки, располагающие... И не вызывающие в памяти совсем никакого отклика.

— Это всё? — разочарованно спросил он у Марлоу.

— А чего ты хотел? Хорошие портреты.

— На них были маски и грим, — терпеливо напомнил Ито. — Мне нужно видео.

Хмыкнув, детектив несколько секунд поколдовал над планшетом и снова отдал его бойцу. Видеозапись — сделана, видимо, с приличного расстояния, но качество хорошее. Двое молодых людей за столиком в летнем кафе. В высоких полупустых бокалах перед ними — нечто изумрудно-зелёное и прозрачное. Русоволосый сидит к камере лицом, поэтому узнаётся сразу. Он смеётся, что-то говорит приятелю, бурно жестикулирует. Сидит... Что толку от такого видео?

Почувствовав досаду, Ито уже собирался вернуть планшет, как вдруг русоволосый порывисто вскочил, едва не опрокинув стул. Отпрыгнув к огромному пластиковому зонту, накрывавшему тенью соседний столик, он театральным жестом вскинул правую руку к лицу и посмотрел на друга сквозь растопыренные пальцы, а потом его ноги... Движение было быстрым, отточенным, по мышцам от пояса до ступней танцора будто прокатилась волна, достигла выложенного пластиковыми плитами пола и вернулась обратно. Через секунду русоволосый уже снова сидел, улыбался и говорил, энергично тыкая пальцем в положенный на салфетку ви-фон. Должно быть, что-то объяснял или доказывал.

Со вздохом Ито покачал головой.

— Нет, это вряд ли они.

— Чёрт! — вырвалось у Марлоу. — Парень, это должны быть они.

— Я их не узнаю, Боб-сан. Простите.

— Ито, послушай, эти ловкие ублюдки, когда ты упал, мигом попрыгали вниз и смешались с толпой. Дерьмо! Мы протащили мимо охраны два кома со встроенной аппаратурой, но снять ничего не вышло. Умники в "Альтаире" поставили защиту — видимо, сканер и микроволновый излучатель. Этой штуке даже оператор не нужен, только управляющая программа. Когда Ставицкий и Родригес начали снимать, проклятый автомат сжёг им аппаратуру к чертям. Мы облажались, как дети. Шепард вне себя...

— Там было темно, — повторил японец.

— Ито... — полицейский осёкся, на его скулах заиграли желваки. — Господин Дзёнсай, я прошу вас, подумайте ещё, прежде чем ответить. Эти двое — всё, что у меня есть. Единственные карты на моих руках. И разыграть их я смогу только с вашей помощью.

Несколько секунд Ито колебался. Он принял решение ещё вчера, но сейчас, глядя в глаза Марлоу — усталые, воспалённые от недосыпа — снова засомневался. Наверное... Нет, почти наверняка мастер Акира не одобрит это решение.

— Мне жаль, — сказал Ито. — Мне очень жаль, Боб-сан. Я их не узнаю, и значит — не могу обвинить.

— Чёрт, — вот всё, что произнёс Марлоу. Может, он добавил бы и парочку более звучных слов, но в этот миг тихо зашипела дверная пневматика, и в палату вошёл незнакомец. Не врач, судя по одежде, но и едва ли полицейский.

— Прошу меня извинить, я без стука.

Негромкий приятный голос, насыщенный обертонами. Обманчиво мягкий, но обладающий настойчивостью плавно катящегося по шоссе магистрального асфальтоукладчика. Голос абсолютно уверенного в себе человека. Гость извинился, но едва ли его заботило, примут ли эти извинения люди в палате. Скорее он просто заявил: "я вошёл без стука потому, что не считаю нужным стучаться, прежде чем войти".

И Марлоу, наверное, его узнал — лицо детектива будто окаменело, он молча сунул планшет под мышку, повернулся и вышел в коридор. Незнакомец покосился на полицейского, как на мусорное ведро — с равнодушием и лёгкой брезгливостью. А потом подошёл к постели Ито и улыбнулся. Словно подал пациенту мензурку с точно отмеренной порцией радушия.

— Добрый день, мастер Дзёнсай. Как чувствуете себя?

— Спасибо, — осторожно ответил Ито, изучая нового посетителя.

Невысокий и чуть полноватый — видно, что за собой следит, но одержать над собственным телом решительную победу либо времени недостаёт, либо желания. Уж всяко не воли — этой субстанции гостю наверняка хватает. Японец скользнул взглядом по светлому ёжику волос, по румяному и почти не загорелому лицу, по жёстким складкам на щеках, по сеточкам тщательно замазанных тональным кремом морщин. Сколько лет визитёру? Пятьдесят? Или он разменял уже шестой десяток?

— Я — Макфайтон. Думаю, вы обо мне слышали.

Из кармана дорогого и тщательно подогнанного пиджака появилась визитная карточка — строгий кусочек картона с именем и логотипом: серебряный кулак на чёрном фоне. Эмблема "Суперфайта". Имя гостя Ито тоже вспомнил. Альберт Макфайтон — директор "Школы чемпионов", один из хозяев "Амфитеатра". Именно с администратором "Школы" на прошлой неделе Ито обсуждал свою съемку для рекламы кампании. И не только обсуждал.

— Простите, что не могу встать...

— Не беда, — бизнесмен энергичным движением подвинул к больничной кровати стул и уселся на него с видом монарха, занимающего трон. — Вы, японцы, слишком уж щепетильны и даже простой чих обставляете каким-нибудь заковыристым ритуалом. Но мне это по душе, с вами приятно иметь дело. Больше всего ценю в вас то, как вы придерживаетесь своих обязательств.

"Ох, Аматерасу, — подумал Ито. — Да он прямолинеен, как носорог!"

Впрочем, лицом король гладиаторского бизнеса скорее напоминал упитанного тануки.

— Надеюсь, вам здесь удобно, — Макфайтон с сомнением оглядел медицинский комбайн в изголовье кровати, задержал взгляд на "гусенице" регенератора. — Что говорят местные коновалы?

— Ещё два дня. Самое большее — три. Тогда я смогу выполнить все свои...

— Ерунда, — перебил его Макфайтон. — Контракт, что вы подписали, предполагает отсрочку по форс-мажору. Я не вижу смысла в суете, Ито. Отдохните хорошенько, верните себе форму, и тогда уже — принимайтесь за дела. Думаю... двух недель вам хватит.

— Вы очень любезный человек, Альберт-сан.

— Я — разумный человек, Ито. Предпочитаю не торопить свои деньги. Нетерпеливые всегда получают меньше, чем рассчитывают. Напротив, терпеливые вознаграждаются сторицей. Вы меня понимаете?

— Да.

— Вот и отлично, — бизнесмен поднялся и достал из кармана маленький изящный ком: — Клод, зайди.

Дверь тут же открылась, будто стоявший за ней человек только и ждал этой короткой команды. Ростом с босса, столь же безупречно одетый, но худой, как щепка и молодой — не старше самого Ито. Лицо — маска бесстрастности. Красивая, впрочем, маска, несмотря на бледность и некоторую суховатость. Движения уверенные, точные, разве что немного порывистые.

— Клод Роше, — представил юношу Макфайтон, — наш лучший менеджер. Уверен, вы подружитесь.

Ито замер в растерянности. Он ещё не понимал что происходит, но предчувствие у него появилось скверное.

— Оставляю Клода вам в помощь, — пояснил делец с лицом тануки. — Знаю, вы уволили своего агента и захотели решать проблемы самостоятельно. Это достойно уважения, Ито, но — неразумно. Поверьте старику, каждый должен заниматься тем, что умеет лучше. У вас талант, и он засверкает, как брильянт, только если вы сосредоточитесь на огранке и полировке. Выдающийся ювелир не должен стоять за прилавком. Понимаете меня?

— Понимаю, Альберт-сан, но...

— Нет-нет, — поднял руки Макфайтон, — никаких трудностей для меня. Всего лишь дружеский жест. И даже не вздумайте возражать, Ито. В конце концов, после недавнего происшествия это мой долг хозяина — помочь нашему гостю хотя бы в такой малости. Вам — выгода, мне и моим компаньонам — душевное спокойствие.

— Благодарю, — выдавил из себя Ито вместе с неудачной пародией на вежливую улыбку. Губы бизнесмена дрогнули в ответ, он отмерил японцу ещё одну дозу приветливости.

— Поправляйтесь, мастер Дзёнсай, — с этими словами Макфайтон направился к выходу. — Клод, пойдём, нашему чемпиону нужно отдохнуть.

Молодой человек, так и не открывший рот за время пребывания в палате, шагнул к постели Ито и протянул ему планшет. А потом, всё так же молча, поспешил вслед за боссом.

* * *

Оставшись один, Ито медленно выдохнул сквозь сжатые зубы. Любезный господин с лицом тануки, может, и не любит торопить прибыль, но это вовсе не значит, что на свои инвестиции ему плевать. Похоже, после происшествия в "Альтаире" Макфайтон решил взять беспокойного чемпиона на короткий поводок. Для его же собственного блага. Проклятье!

Он посмотрел на планшет, что всучил ему молчун Клод. Ну и ну, точно такая же модель была у детектива. Или... Ито провёл рукой над экраном и увидел уже знакомый портрет: серые глаза, широкая улыбка... Вот оно как. Выходит, Боб Марлоу вовсе не отказался от надежды, что японец ему поможет. Наверное, покинув палату, он немного успокоился и попросил Клода передать планшет пациенту.

Ито откинулся на подушку. При мысли о полицейском в душе разгорался стыд. Он не должен так поступать с Марлоу, не должен ему лгать, это неправильно. Акира-сан будет огорчён, если узнает... когда узнает.

Его взгляд снова вернулся к улыбающемуся с экрана лицу. Ямочка на подбородке, небрежно перечёркивающие открытый лоб русые пряди... Нет, при всём желании он не смог бы узнать паренька, перебирая в памяти лица, наполовину скрытые под масками, искажённые гримом и макияжем, стёртые трепещущим от светомузыки полумраком. Но вот запись в кафе... Где она? Ито без труда отыскал нужный файл и ещё раз прокрутил коротенький эпизод. Потом ещё раз. И ещё.

Русоволосый отпрыгивает к зонту и демонстрирует приятелю затейливое танцевальное па. Это движение... О, это движение! Мысленно Ито пустил прокатившуюся от ступней танцора "волну" выше по телу: живот, грудь, плечи, и дальше — в руки... Человека будто по инерции бросает вперёд, разворачивает боком... Удар! Так было на танцполе "Альтаира".

"А может, совсем не так", — подумал Ито, но сам себе не поверил. Как и полицейские, он не знал наверняка, попал ли в точку. Следовало как-то проверить свои подозрения, убедиться. Детектив оставил ему планшет... Что ж, спасибо вам, Боб-сан.

Файл с видео и фотография оказались подписаны одинаково: "Дэниэл Берест".