Несущий разумное

Ничего не понимаю! Но приказа вождя ослушаться не посмел. Половина отряда уже не спала, а вторую половину, так же как и меня будил лично атаман. Обычно шумные орки, вели себя неестественно тихо и сосредоточенно. Что происходит то? Светило еще только клонилось к закату, до ночи было часа два не меньше, для чего всех будят?

Странный, явно не природного происхождения звук уловили мои чувствительные уши. "Шлеп, шлеп, шлеп". И звук этот шел от реки, которую не было видно с места стоянки, так как её закрывал невысокий холм. Вот и весь отряд на ногах. По привычке потянулся за корзиной, что бы закинуть её за спину, но тут же был остановлен Угором. Тот жестами показал, что бы все оставили свои корзины на месте и на карачках поползли за ним. В воздухе витало предчувствие чего-то. И именно это предчувствие заставило сейчас всех поголовно орков, безропотно подчиниться воле вожака.

А из орков вышли бы хорошие разведчики, эта мысль мелькнула от того, что все пять десятков воинов М`хаби, производили сейчас шума меньше, чем пытающаяся подкрасться к курице лиса. С вершины холма открылся любопытный вид.

Совсем недавно я недоумевал, где признаки цивилизации?! И вот они прямо под носом, эти признаки. Две речных ладьи, которые явно искали место для ночной стоянки. На свою беду один из кормчих правил как раз на плес, который был всего в трех сотнях шагов от, замерших подобно почуявшим добычу хищников, орков.

И если бы Угор был более сдержан, то скорее всего этот небольшой купеческий караван никогда бы не достиг того места которому плыл. Но купцам повезло. Не так сильно, конечно как повезло, если бы они вообще никого не встретили на своем пути, но все же, это везение.

В место того, что бы дождаться пока обе ладьи будут затащены на берег, а их экипажи устроятся на ночлег и только тогда напасть. В место этого, как только первая ладья ткнулась носом о берег, Угор поднялся во весь рост, взревел и кинулся в атаку.

Честное слово, я думал отлежаться в траве и не участвовать в нападении. Но все орки кинулись за своим вожаком, громко крича, улюлюкая и рыча. Причем каждый из них размахивал тем, что считал оружием. И всеобщая волна азарта и жажды добычи подкинула меня в воздух как катапульта. Нет, меня никто не толкал, ни волок за шкирку. Я бежал сам, то же что-то крича и размахивая своей сучковатой палкой. Потом мне было стыдно, но в момент нападения я не смог противостоять этому стадному чувству.

Конечно нападающих орков с ладей заметили сразу. Та, что еще не успела подойти к берегу, резко тормозила разворачивая отворачивая. На речных кораблях поднялась суета, люди что-то кричали явно охваченные паникой. На каждой ладье, как я посчитал было по двенадцать человек. Двадцать четыре взрослых мужика. Уже потом я понял, если бы они не запаниковали, а схватились за оружие, то тут бы и закончил свой славный путь отряд клана М`хаби. Но люди испугались.

В той ладье, что уже была носом на берегу, двое пытались столкнуть её обратно в воду. И если бы к ним присоединились остальные в лодке, то у них пожалуй это получилось и орки остались бы ни с чем. Но только двое из двенадцати делали что-то разумное. Остальные же бросились в воду и пытались вплавь добраться до дальней ладьи. Поняв, что все остальные сбегают бросая все, и те двое что хоть что-то делали, кинулись в воду спасая свои жизни.

Когда первые орки добежали до замершей на берегу ладьи, все люди с неё уже перебрались на другой корабль. И сейчас купеческое судно с усердно налегающей на весла командой, сбегало от нас куда-то вдаль. А мы, собравшись толпой прыгали на берегу, корчили рожи, орали и грозили им с берега. Пока ладья не скрылась за поворотом реки.

И как только это произошло, все орки кинулись грабить оставленную купцами лодку...

Добыча была богатой. Но увы не для орков. Три тюка великолепных меховых шкурок, наверняка это целое состояние, но орки не понимают зачем нужен мех. Они и так легко переносят любую жару и холод. Поэтому разорванные шкуры из ценнейшего меха разрывались и бросались в воду. Повертев одну из таких шкур в руках, вздохнул и то же выкинул. Толку мне от неё никакого, самому не нужна, а продать... Где и кому, орк может что-то продать? Ответ прост — нигде и никому. Так что и нечего таскать в своей корзине лишнего груза.

А вот найденные под тюками с мехом два бочонка медовухи, вызвали невероятную бурю восторга! Не понимаю, орки сами не производят алкоголя. Максимум что от них можно ждать это то что они могут объесться забродившими ягодами. Но стоило вытащить пробку из бочонка, как каждый понял, что в нем, хотя уверен ни один из отряда ни разу не то что медовухи, а вообще никакого алкоголя не пил. Но вот... Генетическая память что ли? Но как бы то ни было, все кинулись жадно лакать льющееся из открытого бочонка пойло.

Все так увлеклись, этим занятием, что никто не обратил внимания, что я не пью. Пока отряд квасил и орал разную похабщину, мне пришло в голову осмотреть лодку повнимательнее. По мелочи тут было много чего, начиная от кожаных ремней, заканчивая ящиком с гвоздями и небольшим количеством различных монет рассыпанных по днищу.. Так же нашелся небольшой столярный топорик, удочка с леской из жил и примитивно сделанным, но металлическим крючком. Первое желание было, пока остальные пьют, вытащить все из лодки и присвоить себе. Но отчетливо понимал, если орки потом поймут, что их добычу всю кроме медовухи присвоил я, то мне после этого не жить.

Самосохранение боролось с жадностью. И боюсь, что если бы не остатки человеческого и рассудочного мышления, то жадность бы в итоге победила.

Помимо брошенных торговцами тюков, мешков и прочего предназначенного для продажи, была еще масса оставленных предметов повседневного обихода. Какая-то одежда, мне особенно приглянулись штаны из плотной ткани, но что бы мне их на себя одеть пришлось бы ушивать их раза в три по талии и раза в два по длине. А иголок и ниток у меня найти не вышло. Вздохнул, глядя на те обноски, в которых хожу сейчас, тяжело вздохнул и кинул найденное обратно в лодку.

Пока я усердно копался в трофеях, на берегу разгоралась гигантская пьянка. Кроме медовоухи нашлись еще довольно приличные запасы вяленого мяса и сушеной рыбы. У орков сегодня был пир. А я не находил себе места. Ведь если купцы смогут побороть свой страх и вернуться, то спокойно перебьют пьянствующую толпу, недомерков орков. А если не ограбленные нами, а любой другой караван пройдет по реке? А если пограничная стража? Меня заколотило от нехорошего предчувствия.

По уму, надо было, захватив добычу, хотя бы отнести её на несколько километров вглубь степи и только, потом начинать праздновать. Но Угор даже не подумал об этом. Его, как и остальных охватила эйфория от первой добычи. Да, добыча была небольшой, мало что могло заинтересовать орков в брошенной ладье. Но даже эта малость, огромное богатство, если судить по тому, что самой большой ценностью, до захвата, у орков М'хаби были тарелка с ложкой.

Лучшей добычей у орков считалось оружие и золото, это если исключить разумных пленников. А ничего из этого в лодке не оказалось. Впрочем, выпивка то же очень ценилась в качестве трофеев, ведь кроме как отобрать спиртное в походе, больше хмельное орк никак заполучить не мог.

Жадность орка, страшна в своем накале и стоило огромных трудов, не забить свою корзину под самую крышку различным, пусть даже не нужным, барахлом. В итоге в неё переместились только рыболовные снасти, топорик, три больших гвоздя, больше напоминающих костыли-недомерки, да льняная рубаха, одень я которую и стал бы очень напоминать персонажа сказки о Буратино, а именно Пьеро.

Заталкивая, теперь мои личные, трофеи в корзину, поймал на себе несколько недоуменных взглядов от соплеменников. Пора было заканчивать с этим занятием, а то меня начнут бить. Орки вообще не сильно любят тех кто выделяется из общей массы и всегда готовы накинуться на него толпой и избить, если тот кто выделяется не отличается изрядной силой конечно, увы для меня я этой силой не отличался.

Когда я присоединился к всеобщей гулянке, первый бочонок уже показал дно. Орки сидели, образовав на засыпанном песком плесу один большой круг. Угор сидел в его центре, разливая в найденную медную пиалу спиртное и передавая её по кругу. Он явно наслаждался моментом. Первая добыча еще больше подняла его авторитет в отряде и он купался в восхищенных и преданных взглядах своих орков. А надо сказать, что когда орком восхищаются, это его пьянит даже больше чем выпивка, больше чем чувство власти. Даже от того что его боятся, орк получает меньше моральное удовлетворение.

Уорас уже полностью скрылся за горизонтом, плотные тучи закрыли небо от звезд. Дождь усиливался с каждой минутой, самая лучшая погода для орчьей гулянки! Протиснулся к круг и мне тут же вручили почти полную пиалу медовухи. Пить не хотелось совершенно, кто знает, как я себя поведу в новом теле под хмелем. Но сейчас на мне сошлось столько взглядов, что пришлось сделать большой глоток. Сделать вид, что пью, а самому вылить медовуху на песок, не представлялось возможным, заметят и за разбазаривание ценного трофея отпинают ногами.

Вкусно! Очень вкусно! И не в меду, на котором была эта настойка дело. Именно привкус алкоголя делал этот напиток вкусным для вкусовых рецепторов орка. Приятное тепло разливалось по телу. Тут же захотелось повторить, но пиала уже пошла по рукам. В голове легко зашумело, мир приобрел какие-то дополнительные, более глубокие краски. Противные орчьи рожи вокруг показались даже симпатичными. После второго глотка, когда пиал вновь оказалась в моих лапах, я уже любил всех в отряде и вместе со всеми что-то орал похабное, хлопал сидящих рядом по плечам.

Все мои страхи, куда-то убежали, мир стал прекрасен, и все окружающие казались братьями. Я не был трезвенником в прошлой жизни, но тот опыт употребления спиртного мало походил на то, что испытывал сейчас. Орки пьянели совсем не так как люди. Иначе. Они не зверели, не становились агрессивнее, наоборот добрели! Садисты и моральные ублюдки, становились буквально всех любящими и все прощающими добряками.

Сейчас даже один мальчишка пастух мог нас всех повязать и ему никто бы не сопротивлялся. И не потому, что орки валялись в отключке или были пьяны настолько, что не были способны оказать сопротивление, а потому что они просто не способны были сейчас к любому проявлению агрессии.

Эта простая мысль, сперва показавшаяся такой смешной, плотно засела в мозгу, превращаясь в навязчивую идею. И во мне начал расти страх. Сперва он был как маленькое зернышко, но постепенно это зерно страха росло, пускало корни, и, постепенно в моей голове стучал набат ужаса. "Сейчас нас схватят, повяжут и убьют", билось в мозгах. Эта была самая натуральная паника. И что странно, я очень четко понимал, что этот страх идет не от меня-орка, а от рассудка того кто недавно был человеком.

Охваченный паникой я вырвался из круга и кинулся к реке. И побежал, не разбирая дороги, хорошо, что на моем пути попалась какая-то коряга, споткнувшись о которую кубарем полетел в холодную воду. И как только охваченная безрассудным страхом голова погрузилась под воду, как страх тут же ушел. Я отчетливо понял, что боятся сейчас совершенно нечего. Ну кто, кто? В ночи нападет на орчий отряд? Сейчас нет войны, между орками и людьми, причем нет её уже много-много поколений. Я не удивлюсь, если наш отряд первый за сотню лет, который приблизился к землям людей. Орки для здешних обитателей такие же сказки, как и эльфы для орков. Да, конечно тот караван, на который мы напали. Разумеется, они донесут весть о нападении в ближайшее поселение. Но пока кто-то организуется, пока они соберут военный отряд, пока... Очень много этого "пока". Ставлю свой новый топорик против сучковатой палки на поясе, когда сюда прибудет пограничная стража, нас здесь уже давно и след простынет.

Успокоенный такими размышлениями, я вернулся в "пьяный" круг. Тут уже не орали, а пели песни. Орчьи песни, самая ближайшая аналогия, что пришла мне в голову, это рэп. Причем рэп без рифмы, главное в песне орка соблюдать ритм и такт, а рифма, рифма дело десятое.

Еще через час и второй бочонок закончился. Я сидел в кругу и мерно покачивался под речитатив Угора преисполненный любви ко всему миру. Никто, как и я сам, не вслушивался в то, о чем "поёт" вождь, всех орков заворожил ритм, заставляя погружаться в какую-то разновидность транса.

Не люблю когда меня гипнотизируют! Вообще никогда не любил находиться в измененном состоянии сознания, будь то опьянение или что-то иное. Хотя, надо признать, то какую реакцию вызвал алкоголь на мое новое тело, это мне понравилось. Но впадать в транс, как какой-то дикарь под бубном шамана, это было унизительно для моего разума. Попытался стряхнуть с себя то наваждение, что оказывала "песня" Угора. Получилось, но только частично. Надо отдать вождю должное, он не только был самым сильным орком, но и наверно самым талантливым в песнопениях. От транса избавиться вышло, но вот заставить себя его не слушать, было выше моих сил.

Угор пел о своем сне, думаю, он сам находился сейчас в каком-то своеобразном трансе, его глаза были так же пусты как и у остальных орков, что сидели сейчас на плесу. Слова, надо зацепиться за их смысл, избавить свое сознание от магии ритма. И чем больше я вслушивался, тем сильнее меня интересовало, о чем поет вожак. Становилось понятным, что так влечет его на закат.

Это была долгая песнь, скорее баллада. О последней битве, когда Светлый союз собрал все свои силы в единый кулак и встретил армию Властелина, разгромив её в одном гигантском сражении. О сотнях тысяч убитых пел Угор. О подвигах орков и подлости эльфов, что уклонялись от честного боя, предпочитая расстреливать доблестную армию Тьмы с отдаления. О неуязвимом хирде подгорных жителей, который как непоколебимый утес, разбивал все атаки орчьего воинства. Как сам Властелин, лично вышел на бой и своей силой и волей, сломил казавшуюся непреодолимой стену копий и щитов дварфов. Он пел, что победа была близка, но подлый удар зачарованного клинка в спину прервал нить существования Властелина. О невероятной скорби, что охватила всех орков и другие народы Тьмы. Как светлое воинство безжалостно уничтожало всех, а ведь после гибели своего Отца, орки не сопротивлялись! Слишком велико было их горе, они падали на колени и бросали оружие, но, не смотря на это, светлые рыцари убивали и убивали. Им было все равно, с оружием враг или нет. Они убили всех. Угор пел, что маги Света, эти подлые волшебники, нашли тело Властелина после сражения, нашли и сожгли, развеяв потом его прах над океаном. А его доспех, неуязвимый для любого оружия, кроме клинка Атрама, коим и был пробит подло ударом со спины, был растащен полководцами последнего Союза на сувениры. Ибо никто кроме Темного не мог его одеть на себя.

И все это наш вождь видел в вещем сне, ибо никто из тех орков, что ушли за своим создателем, не вернулись из того похода. Некому было рассказать старикам, женам, детям, почему никто из мужчин не вернулся в свои степные стойбища.