Аномалия. Книга.1-я. Привратник. (Черновик).

Интересовала меня Жабинка, а вернее, ее железнодорожная станция, на которой просто не могло не быть телефона. Можно конечно было воспользоваться обычной монтерской трубкой, но у меня ее не было, так что первый свой звоночек наверх я решил провести с неприсущей мне наглостью. Попросту придя и позвонив — пока очухаются, меня там уже не будет. А ко второму разу я подготовлюсь основательней.

До города шагал почти пять часов, с запозданием вспомнив об отцовском велосипеде. Великом воспользоваться, конечно, тоже наглость, но почему нет?

За все время пути я сто раз проклял себя, что не внимательно отнесся к расстоянию от Аномалии до этой станции, когда лазил в инете, и раз триста подумал о вожделенном велосипеде, а лучше всего мопеде — на нем педели крутить не надо.

Часам к трем ночи показались огни станции. Заблудиться было трудно, дорога шла неподалеку от насыпи железнодорожных путей, но за время моего 'путешествия' по ним не проехал ни один состав.

Когда я искал информацию, узнал, что Жабинка имеет статус города и считается крупным железнодорожным узлом. Однако действительность оказалась несколько иной. Около шестидесяти домов да пара запасных путей, на одном из которых стоял какой-то состав. А так пусто было, спали все. Разглядев станцию, я направился к ней.

— День добрый,— поздоровался я с человеком в форменной тужурке, который сидел на лавочке на перроне и щелкал семечками.

'Дежурный по станции, сто пудов!'— подумал я.

— И вам не хворать, добрый человек,— ответил он.

— Мне телефон нужен, позвонить в Москву.

— В Москву!!!

— Да я хотел раньше приехать, но у нас машина сломалась, мы ее чинили до темноты, вот и пришлось пешком идти. Водитель с машиной остался.

— То-то я смотрю, у вас костюм испачкан,— посочувствовал дежурный, кинув взгляд на мою одежду. Я стоял на свету масляной лампы, так что более-менее меня было видно.

— Пришлось под машину лезть, помогать,— подтвердил я его мысли.

— Ладно, пойдем. Только документы мне ваши треба посмотреть.

— Да?— сделал я удивленное лицо.

— Порядок такой.

— Что-то я о таком не слышал,— задумался я вслух.

— Так ночь же, мало ли кто шастает, вот и велели вести учет,— ответил мне служащий.

— Понятно.

Телефон находился в кабинке, внутри вокзала. Я думал снаружи будет висеть, а нет, оказалось внутри.

— Вам куда?

— Народный Комиссариат Внутренних Дел СССР

— Извините?— не понял меня дежурный или сделал вид, что не понял.

— В НКВД, вы не ослышались,— ответил я чуть насмешливо.

— У меня нет выходя на Москву, только на Минск,— ответил железнодорожник.

— Тоже пойдет. Вызывайте дежурного сотрудника.

Служащий стал вызывать коммутатор Минска, связавшись, велел соединить с отделом НКВД. Я с интересом слушал его, впитывая манеру говорить и способ использования столь древней телефонной аппаратуры.

— Готово. Прошу вас, дежурный на связи,— отвлек меня от размышления служащий, протягивая трубку.

— Спасибо. Если вас не затруднит...,— накрыв ладонью мембрану, попросил я, показав подбородком на выход.

Убедившись что он вышел, я приложил трубку к уху:

— Минское отделение НКВД?

— Товарищ капитан, проснитесь,— затрясли Андрея чьи-то руки. Открыв глаза, он увидел перед собой помдежа, которого оставил на телефоне, решив прикорнуть часок.

— Что?

— Звонок из Минска. Все коды высшего приоритета. Требуют к телефону товарища Берию,— ответил он.

— Берию?

— Да.

— Вызов разъединили?

— Да... Согласно инструкции я перевел звонок на личный номер товарища Наркома.

— Ясно. Иди пиши рапорт, пока есть время,— зевнув, приказал Андрей и, потянувшись, подхватил фуражку и последовал за подчиненным. Сейчас нужно было находиться на рабочем месте.

Берия стоял у открытого окна и смотрел на ночное небо, краем уха слушая разговор в кабинете Сталина.

— ...вы можете идти товарищ Жуков. Этот вопрос нужно переработать и проанализировать,— сказал Сталин, вставая со стула.

Вытянувшись и отдав честь, генерал Жуков подхватил папку и вышел из кабинета.

— Вы хотели что-то сказать, товарищ Берия?— обратился к наркому Сталин. Его заинтересовала странная просьба Лаврентия Павловича присутствовать при встрече с Жуковым. Никаких особых тайн от этой встречи не ожидалось, так что Сталин дал на это разрешение и теперь с интересом ждал ответа, покуривая трубку.

Развернувшись, Берия достал из нагрудного кармана лист бумаги с наспех написанными на них строками и протянул его Сталину. Несколько секунд Иосиф Виссарионович с недоумением читал текст.

— Это что, шутка?— спросил он.

— Не знаю даже, как сказать Коба,— поморщился Лаврентия Павлович. Сталин удивленно поднял брови. Берия называл его так только в моменты сильных душевных волнений.

— Утром в полтретьего мне позвонили из Минска и перечислили все, что тут написано. Открытым текстом.

— Вот так просто позвонили?— искренне удивился Сталин.

— Тот, кто звонил, знал все наши коды. Причем не просто коды второй или третьей линии, а мои, персональные!— ответил нарком.

— Кто?— поднял брови Сталин.

Новость была не просто удивительная, а шокирующая. Поучалось, враг окопался среди старшего комсостава НКВД.

— Неизвестно. Согласно инструкции дежурный в Минске сообщил, что он перенаправил звонок со станции Жабинка. Это между Кобрином и Брестом. Оперативная группа уже работает там.

— Провокация?

— Да какая провокация? Как они могли знать, что Жуков во время вашего приема начнет икать? А список ваших посещений на сегодня? А два немецких агента, которые окопались в наших наркоматах? Оба подтверждены, сейчас с ними работают мои люди. А севший на вынужденную 'Як' с вашим сыном за штурвалом четыре часа назад? Все!!! Все, что мне продиктовал этот неизвестной, подтвердилось до мелочей!

— Еще один 'Мессинг'?— задумчиво спросил Иосиф Виссарионович.

— Не знаю, товарищ Сталин. Не знаю,— вздохнул Берия.

Сталин на несколько минут углубился в чтение этого чуть мятого листочка, после чего достал из стола бутылку армянского коньяка и два стакана.

— Следующий звонок будет?— спросил Сталин, разлив янтарную жидкость по стаканам.

— Да, договорились на... Через пять часов,— посмотрев на часы, ответил Берия.

— Что он хочет, сказал?— спросил Сталин, разливая еще раз.

— Личной встречи он требует.

— Рассказывай все сначала,— велел Иосиф Виссарионович.

Вернуться обратно мне помог старенький велосипед, купленный у станционного служащего. И всего за тридцать рублей. Интересно, переплатил?

Вернулся я за пару часов, шустро крутя педали. Убедившись, что рядом никого нет, активировал овал и перешел, ведя велик за руль.

Положив велосипед в багажник, я поехал домой отсыпаться и собирать информацию — нужно было добыть более впечатляющую, чтобы их проняло. С первой порцией я особо не заморачивался, просто прочитал мемуары некоторых известных людей, и полазал по первым попавшимся сайтам. Сложнее было с кодами высшего доступа, но я их случайно нашел на сайте Артура. Там они лежали в отдельной папке 'Все о связи в госбезопасности'.

Будильник сработал в двенадцать дня. Пять часов дня маловато, но мне хватило. Зевая, я направился в ванную. После контрастного душа, окончательно проснувшись, приготовил себе бутерброд и, запивая его чаем, залез в инет — нужно было просмотреть секретные архивы НКВД, которые мне скинул Артур.

В течении двух часов я не вылезал из сети. Кстати, когда я снова связался с Артуром и пообщался с ним, понял: кто бы то ни был на той стороне линии, это был явно не Попаданец, обороты речи другие, а когда он написал: 'Я знала', — прекратил общение с ним. Все что нужно я у него уже добыл.

Звонок мобильника вырвал меня из просмотра мемуаров Берии. Оказалось, черновой рукописный текст хранился в архиве ФСБ, где и был сфотографирован и введен в компьютер, хакнутый знакомыми Артура. Так что я с интересом читал с экрана рукопись.

Мельком глянув на экранчик моблы, нажал на кнопку, и ответил:

— Алло?

— Саня привет.

— Здоровались пару часов назад. Забыл? Или ты, как пиндосы, при каждой встрече здороваешься по двадцать раз на дню?

Прижав плечом мобильник к уху, я заархивировал рукопись Берии и скинул ее на флешку, одновременно продолжая разговор:

— Все шутишь?— спросил мой хороший знакомый с местного подразделения связи, он обещал достать нужное оборудование.

— Ага. Ты достал, что я просил?

— А то! Когда заберешь?

— Через часик и подъеду,— ответил я, глянув на настенные часы.

— Лады. Я на работе до пяти, успеешь. Позвонишь, когда подъедешь, я выйду.

— Ага, спасибо.

Забрав сумку с вещами, я заехал в магазин и, накупив продукты, вернулся на квартиру. К семи вечера я стал собираться. Плотно по ужинав, подхватил довольно тяжелый чемодан и, повесив на плечо сумку, вышел из квартиры. Машина завелась с полуоборота.

На этот раз загонять 'четверку' в лес я не стал, выгрузив все вещи, включая велик и спрятав их, вернулся в Алексеевское. Показалось мне или нет, но за мной ехала машина. Сделав несколько кругов по кварталу, понял, что ошибся — иномарка свернула в ближайший двор.

— Подозрительная 'кио',— пробормотал я.

Загнав машину в гараж и забежав в квартиру проверить, все ли выключил — все-таки на неопределенный срок исчезаю — закрыл ее и, спускаясь вниз, набрал родителей:

— Ма, я тут по работе отъеду на несколько дней, лады?

— А куда? А на сколько? Телефон гостиницы давай, я запишу,— тут же затараторила она.

— Там связи нет, и городских тоже, так что несколько дней буду в изоляции.

— Надолго?

— Пару недель точно.

— Да? Но все равно позвони нам, как только сможешь. Хорошо?

— Хорошо,— ответил я и нажал отбой.

Дядя Женя уже был во дворе у своего мотоцикла марки 'Днепр'.

— Ну что, готов?— спросил он у меня.

— Конечно,— ответил я. Дождавшись, когда он заведет мотоцикл, сел сзади и, держась за ручку, крикнул:

— Поехали!

Даже как-то неуютно было осознавать, что я всего шестнадцать часов назад говорил с Берией. Это число, двенадцатое мая, никак не хотело заканчиваться. Стрелки моих командирских показывали пол восьмого вечера, оглядевшись, подошел к своему схрону и, раскидав ветки и траву, достал сумку и чемодан. Быстро переодевшись и проверив, все ли я взял, сложил свою одежду в целлофановый пакет и спрятал его на прежнем месте.

Подняв велосипед, я повесил сумку на руль, чемодан же примотав бечевкой к багажнику. Еще раз осмотревшись, активировал овал и после чего быстро прошел через него.

На той стороне тоже был вечер, но уже начало темнеть.

— Никого,— пробормотал я, покрутив головой. Перекинув ногу через раму я оттолкнулся ногой и покатился по траве через поляну.

К заранее присмотренному месту я подкатил примерно часов в девять вечера. Практически полностью стемнело, так что остановился я при лунном свете, благо небо было чистое от туч.

Столбы телефонной линии шли неподалеку от дороги, через высокие кусты, именно из-за них это место привлекло мое внимание. Там было, где спрятаться. До назначенного времени оставалось больше часа, так что можно было не торопиться. Разгрузив велосипед, спрятал его в кустах.

Открыв сумку, я достал когти и монтерский пояс. Из сумки я также извлек моток провода.

— Эх, где мои семнадцать лет,— пробормотал я, и застегнувшись полез на столб.

Концы были заранее зачищены, так что на столбе я много времени не провел. Присоединившись и обматывая провод вокруг столба чтобы он не бултыхался, спустился и протянул линию на пятьдесят метров в сторону, к своей лежке.

Подключив трубку и послушав тишину, я хмыкнул:

— Эх, древность!— и достал мотоциклетный аккумулятор. Теперь сигнал появился.

Отсоединившись, я расстелил прихваченные с собой газеты и на лице Жириновского, отпечатанного на первой странице, стал раскладывать снедь. Времени было навалом, поэтому я решил устроить себе легкий ужин из фруктов. Поглядывая на ночное небо, лениво ел виноград сплевывая зернышки в сторону.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть сидевшего и читавшего папку с чьим-то делом Лаврентия Павловича. Он знал, кто звонил, на этот аппарат был доступ только для одного вызова, и он наконец произошел.

— Слушаю,— коротко ответил нарком, сняв трубку.

— День добрый,— так же коротко ответили на другом конце провода.

— Мы обговорили ваше предложение и приняли решение встретиться с вами лично,— сказал Берия.

— Вот и хорошо, где и когда?— спросил неизвестный.

— Как можно быстрее. У меня вопрос.

— Задавайте.

— Вы знаете, что случилось сегодня с моей женой?

— Это вы про укус собаки?— насмешливо поинтересовался неизвестный.

— Так вы действительно прорицатель?!— невольно вслух удивился нарком. В ответ он услышал откровенный хохот.

— Ну вы насмешили!— отсмеявшись, сказал неизвестный.

— Но знать...

— Я читал ваши мемуары,— последовал шокировавший наркома ответ.

— Что? Как?.. Но я не писал мемуары!— запротестовал Лаврентий Павлович.

— Начнете. Через несколько лет... Руку! Руку сломаете!..— вдруг услышал нарком оглушивший его крик в трубке. Судя по голосу, кричал неизвестный.

Мой разговор с наркомом был прерван на самом интересном месте. На меня навалился кто-то тяжелый и взял на захват руку, отчего я не вольно закричал. Почти сразу нас осветило ярким светом ручного фонарика, что позволило мне быстро осмотреться.

Это были пограничники, а не группа захвата, как я думал. Не успел и слова сказать, как меня подняли и поставили на ноги.

— Еще один,— удовлетворенно заметил один из погранцов в звании старшины.

— Молодец, Власов, не ошибся ты вчера, точно шпион,— добавил он обращаясь к невысокому сержанту, со шрамом на лбу.

— Поднимите трубку, на другом конце нарком Берия,— быстро сказал я. То, что захват не санкционирован наркомом я успел догадаться. Похоже, мое вчерашнее проникновение в этот мир было замечено пограничным нарядом, но, видимо, они не смогли проследить, куда я свалил, вот и устроили засаду. Наверное, засекли меня на дороге, проследили и взяли. Пограничников было семеро — скорее всего усиленный наряд. Двое держали меня, еще один осматривал вещи, пока не трогая чемодан, остальные стояли в охранении.

— Берия?— удивился старшина, но к брошенной трубке подошел.

— Разъединен,— коротко сказал он, послушав. Потом проверив соединение, показал один из отпавших проводов, похоже, слетевший когда меня брали.

— Обыскать,— приказал старшина, бросив трубку к остальным вещам.

— Да я свой!

— Свой? Ну-ну. Мандарины, виноград... а это что?— спросил старшина, поднимая шкурку банана.

— Банан,— буркнул я.

— Шпиен и есть. Обыскать!— повторил приказ старшина.

Ко мне подошел тот сержант, Власов, и, закинув карабин за плечо, стал профессионально обыскивать меня, передавая найденное одному из бойцов, который все тщательно записывал. Два бойца ручными фонарями, освещали им поле деятельности.