Шестерёнки апокалипсиса (Нужно больше древесины!)

И парня вновь пробрало. То страшное и неведомое, от чего он изо всех сил старался отгородиться и что старался не замечать, делая вид, что всё в норме — оно вновь нависло грозной тучей над головой... И деваться от него было некуда. Валера ощущал себя щепкой, которую бурная река с огромной скоростью несёт куда-то. Бьёт о камни, бросает, накрывает волнами. И совершенно не утруждает себя объяснениями, зачем она это делает, и куда её в итоге принесёт.

— Ну и что делать-то будем?

— Да чё думать-то тут, ёмана! Надо к людям выбираться. Здесь останемся — околеем и с голоду сдохнем, да и чё тут делать...

— Ну это понятно. Вопрос был, как. Думаю, надо бы собрать всё, что можем унести, и с собой взять... Я бы тент снял, кстати. Если что, его можно на манер палатки использовать. Жаль, сиденья с собой не утащишь...

— Ага. Так и сделаем. Я ещё рюкзак нашёл, и сумку... Ща, соберу своё. Только тент этот тяжеленный, сам потащишь. Если сможешь.

Евген тоже отложил себе браслетов, причём — гораздо больше, чем набрал Валера. Но до сих пор они были просто свалены кучкой в углу в грузовике. Теперь же, гопник старательно и любовно перекладывал "свои прелести" в добытую тару.

А Валера окинул взглядом то, что смог найти. И решил, что всё, что ему нужно — это только одежда, чуть заржавевший мультитул, разводной ключ — мало ли, понадобятся — топорик-фискарь, да нож. Ну и, само собой, отобранные себе браслеты и пара бутылок с водой.

Быстро приспособив всё, что нашлось, к рюкзаку, парень выпрыгнул наружу. Снег был мокрый, но всё же не такой всепроникающий, как дождь. Две надетых друг на друга куртки, одна с капюшоном, и кепка, позволяли довольно спокойно относиться к щедро сыплющейся с небес белой крупе.

Дожидаясь Евгена, Валера встал в сторонке. Рассеянно окинул взглядом округу... И весь подобрался, увидев две приближающиеся фигуры.

— Эй! Сюда кто-то идёт!

— Да? — Евген тут же настороженно высунулся из кузова грузовика, совсем низко — изнутри вовсю валил дым от почти потухшего, и оттого особенно сильно чадившего, костра. — Ого! Ты посмотри, какие крали к нам пожаловали! А ты, я смотрю, и правда редкостный трусишка... Девок тоже боишься, да?

— Крали? Девок? — Валера прищурился, и мысленно обругал себя и своё плохое зрение. Пробираясь между машинами, к ним целенаправленно брели две особи женского пола. И это было явно не то, из-за чего стоило поднимать шухер... Хотя, с другой стороны, данное событие не являлось и таким уж ординарным.

— Ага, девок, ёмана. Э-ге-гей, девчонки, заходи на огонёк! Смотрите, какие классные парни вас тут ждут!

— К-классные, з-закурить нету? — Егвену ответил чуть хрипловатый и низковатый, но чрезвычайно приятный голос.

— Не, сами страдаем... А вы откуда? Не знаете, где тут город или село ближайшее?

— Т-тоже с-сами ищ-щем... С-слушайте, в-выруч-чайте. Пр-родрогли, д-до к-костей — с-сначала под д-дождём мокли, т-теперь ещ-щё и х-холодно с-совсем ст-стало... А у в-вас тут к-костёр в-вроде, д-да?

Две незнакомки приблизились уже настолько, что Валера смог их разглядеть. Обе были высокие, молодые, и обе определённо очень сильно мерзли. Одна, которая говорила, являлась жгучей брюнеткой, в коротенькой кожаной курточке, туго обтягивающих джинсах, высоких сапожках на каблуке, что смотрелось несколько инородно в такой глуши. Другая была одета в трикотажный спортивный костюм, и... сразу очень понравилась Валере. Что-то в ней было такое, своё, домашнее, открытое.

— Костёр есть, да и сами мы ничего! Кого угодно согреем! — осклабился Евген, выпрыгивая из кузова.

Валера кинул на него неприязненный взгляд, и повернулся к девушкам:

— Заходите скорей, сейчас раскочегарим! Вот, держите... — он протянул ворох курток, безрукавок и прочего, который до этого с таким трудом прилаживал к рюкзаку.

Евген подал руку первой девушке и помог забраться в грузовик — при этом, свободной пятернёй хорошенько прихватил за сочную попу, якобы подсаживая.

— Эй-эй, п-полегче! — красавица возмутилась и даже попробовала отвесить наглецу затрещину, но тот увернулся. Хотел было уже предложить свои услуги второй, испуганно глядящей на происходящее — но Валера, злобно зыркнув, поспешно оттеснил гопника в сторону и помог сам.

— Не бойся, всё хорошо... Залезай. Давайте, устраивайтесь, я пока за дровами слетаю...

Напоследок кинув предостерегающий — ну, как он надеялся — взгляд на ухмыляющегося Евгена, парень удобней перехватил топор, закинул вещи обратно в машину, чтобы зря не мокли, и метнулся в сторону леса. С досадой подумав, что, похоже, они застревают здесь ещё на какое-то время.

Вновь всё закрутилось-завертелось. Несколько притащенных из леса сушнин и охапок валежника позволили реанимировать костёр. Над огнём приспособили бутылку. Два сиденья, в дополнение к уже имевшимся, дали возможность всем расположиться с комфортом, а резиновые коврики, поставленные стоймя, частично прикрыли от ветра со стороны входа. В итоге получилось обустроиться более-менее уютно, единственным недостатком оставался вездесущий едкий дым, клубившийся внутри и заставлявший глаза слезиться. Поэтому все старались сидеть как можно ниже.

Девушки медленно, но согревались. Всё ещё дрожали, но хотя бы губы больше не были синими... И потихоньку их удалось развести на разговор. Причём, опять говорила чёрненькая, как выяснилось, Кристина. Вторая, Юля, отмалчивалась, и лишь иногда кивала. Но при этом заинтересованно поблескивала глазами из полутьмы.

— Мы в лесу очнулись, обе. Это уже с Юльчиком успели обговорить... Я как поняла, что не помню, как тут оказалась и где я вообще, подумала — ну ничего себе приход. А ведь не пила, не принимала же вроде ничего... Только собиралась в клуб. Или, думаю, настолько торкнуло, что всю память отшибло, или что-то вообще нечисто... Короче, прифигела маленько со всего этого, и пошла, как говорится, куда глаза глядят. Потому что других вариантов не особо. Вышла на железку, там мы и повстречались. Что до того было, почему, как — это вы не нас спрашивайте, вообще понятия не имеем. Шли по путям, потом потемнело. Спать прямо там, на земле, не вариант был вообще... Так и топали дальше, несмотря на то, что не видели почти ни шиша. На ощупь, практически. Потом дождь пошёл, промокли насквозь. Я подумала ещё — ну, всё, жопа дело. Ночью, где-то в лесу, непонятно как сюда попала, непонятно как выбираться, ещё и под дождём... Но, оказалось, то ещё не жопа была, а так, жопочка. Это я поняла, когда снег повалил... К счастью, совсем околеть не успели — увидели переезд, дым, и его, — Кристина кивнула на Валеру, — пошли к вам. Если честно, спать рубит страшно, из последних сил держусь... Можно прикорнуть, а?

— Да что уж делать. Согревайтесь, отсыпайтесь... Попробуем ещё чего поесть поискать, может, что полезное найдётся...

Валера поймал на себе тут же убежавший в сторону взгляд Евгена, и не понял — поддерживает тот его или осуждает.

— Короче, чувствуйте себя как дома! Сиденья разложить можно, или на два сразу лечь...

— Ещё мужика рядом можно положить... — гопник перебил, демонстративно расправив плечи, и окинув девушек наглым взглядом.

— Уж как-нибудь обойдёмся... — ответила ему Кристина.

— Евген, не мог бы ты вести себя... Посдержаннее?

— Так а чё, я предложил только, ёмана!.. Не хотят, и не надо.

— Ну-ну... Ладно, последний вопрос — вы с какой стороны по дороге шли? Про стороны света не спрашиваю, не разберёшь сейчас, но хотя бы — направо поворачивали, или налево, когда к нам сюда свернули?

— Направо. То есть, налево...

— Так направо или налево?

— Да налево, налево! Путаю...

— Ага, значит, с другой стороны пришли, не оттуда, откуда мы. И ещё...

Под теперь уже точно осуждающим взглядом Евгена, парень запустил руку в рюкзак и достал оттуда две пары браслетов.

— Наденьте, может, пригодится...

— Что это?

— Давайте, давайте, не спрашивайте... На обе руки...

Кристина взяла свою пару, чуть пренебрежительно повертела перед глазами и, пожав плечами, просунула ладошки внутрь. Юля проделала всё то же быстро и без раздумий.

— Батюшки, что это?

— Ой!..

— Ничего-ничего, всё нормально...

Валера ухмыльнулся — наконец, услышал голос второй девушки. Значит, говорящая всё-таки... Старательно игнорируя чрезвычайно выразительное выражение на физиономии Евгена, обратился к нему:

— Последи за костром, а? Я пока по машинам ещё пройдусь...

Не дожидаясь ответа, парень выпрыгнул наружу. И уже там его догнало совершенно внезапно выскочившее перед глазами:

Обнаружено три условно дружественных комплекса индивидуального усиления. Отправить запрос на объединение в сеть? Ожидаемый прирост восстановления энергии: 4%.

Предупреждение: объединение в сеть может быть причиной взлома. Рекомендуется применять только с проверенно лояльными субъектами

Немного постояв в раздумьях, качаясь с пятки на носок, Валера опять каким-то непонятным способом заставил нажаться кнопку "Да". И, не оглядываясь и не говоря никому ничего, направился к очередному не проверенному ещё автомобилю... Уже потом, отвлекая от разбора автомобильного добра, а в первый раз даже заставив вздрогнуть, пришло три подтверждения о подключении к сети.

Валера не стал возвращаться, как-то обсуждать это — в принципе, всё было понятно. И продолжил поиски. Причём, труды его в конце концов увенчались успехом, и ради этого действительно стоило напрягаться. Удача повернулась лицом, когда уже опять потихоньку начинало темнеть — как-то совершенно незаметно, в мелких заботах, день подошёл к концу.

Находка оказалась очень стоящей: в багажнике "каблука", внутрь которого проникнуть оказалось довольно нетривиальной задачей, обнаружилось несколько коробок тушёнки. Парень не сдержал победного крика, и, схватив драгоценную добычу в охапку, со всех ног бросился к грузовику.

— Эй, чё кричишь? Опять "хрустнуло"?

— Я тушёнку нашёл! Несколько коробок!..

— Ого! Вот это царский подгон, ёмана! Тащи скорей сюда, я их вместе с банками сожру!..

— Тише ты! Девочек разбудишь!

— Тушёнка? Я слышала слово тушёнка... — Раздался явно заспанный голос Кристины. — Ради такого, не жалко и проснуться!..

И часть драгоценной добычи была тут же пожарена, прямо в жестянках. Столовый прибор нашёлся на всех только один — перочинный ножик, со встроенными вилкой, ложкой и прочими нужными мелочами — поэтому, приходилось передавать его по кругу, и есть по очереди. И опять эта голая тушёнка, без всего, показалась вкуснейшим блюдом, деликатесом, как до того простая кипячёная вода... Молча, не сговариваясь, они ставили на огонь одну банку за другой, и так же молча приговаривали их. Когда этот праздник желудка всё же закончился — осталась едва ли половина от найденного...

— Ай, хорошо! Ай да молодец, Валера! — сыто рыгнув, отвалился назад Евген и выкинул прямо на улицу пустую банку.

— Ты бы не мусорил, что ли... — скривился парень.

— А чё? Тут и без нас уже, навалено всякого. Так что, хуже не будет.

— И всё равно...

— Да ладно, брось. Эта, дровишек бы ещё! Кончаются!

— А сам не сходишь?

— Ну, у тебя хорошо получается, — бесстыдно зевок гопника во всю пасть обнажил жёлтые зубы. — Так чё, сходишь?..

— Я-то схожу, допустим, — процедил сквозь зубы, вставая, Валера. — Только ты тоже сходишь. На ... отсюда.

— Эй, это ты щас что, ты послал меня, что ли?..

Больше Евген не успел сказать ничего — перепрыгнув прямо через костёр, порушив по пути некогда с немалым трудом сделанную из веток треногу, хитроумное приспособление для подвешивания бутылок, и опрокинув ещё немало всего — в том числе и сиденье, на котором сидел — на него налетел внезапно даже для самого себя разъярившийся парень. Под женский визг и крики они вдвоём покатились по полу, походя угодив ногами в костёр и разбросав головни, и врезались в борт грузовика. Прошло не более минуты сердитого сопения — и гопник просипел где-то из-под мышки Валеры:

— Ладно, ладно, я пошутил!.. Пошутил, ёмана!.. Схожу за дровами, схожу... Отпусти...

Они встали, отряхиваясь и делая вид, что ничего не произошло.

— Ну что, мальчики, выяснили, чья башка крепче? Может, не будем детский сад устраивать, а? — нарушил молчание хрипловатый голос Кристины.

— А я чё, я ничё... — Евген сплюнул за борт грузовика и сам выпрыгнув наружу. При этом, загремев чем-то и выругавшись — видимо, угодил ногой в банку, которую сам же и выбросил до этого. Он изо всех сил старался выглядеть невозмутимо, словно так и должно быть. Хотя не понимал, как этот жалкий трусливый ботаник смог скрутить его. По всем признакам ведь должно было быть иначе!

Валера со своей стороны ничего вообще не стал говорить, а занялся восстановлением порядка. Вернув всё в первоначальное состояние, подкинул побольше веток в огонь, и сам направился на улицу. Не было желания находиться рядом с Евгеном — пусть миролюбивый в обычной жизни парень и вышел из этой неожиданной стычки победителем. Тоже к своему немалому удивлению — ведь в последний раз всерьёз он дрался уже несколько лет назад... Да и успех с тушёнкой придал сил бороться с усталостью. Хотелось попытаться найти что-нибудь ещё, ведь от добычи осталось совсем мало.

Но, к сожалению, больше ничего путного не попадалось. В одной машине оказались детское сиденье, игрушки, сложенная коляска... Находка очень испортила настроение и поубавила пыл. У Валеры появилось неприятное ощущение, будто он разоряет чужие могилы. Начало казаться, что вот-вот попадётся что-нибудь ужасное. К тому же, уже совсем темнело, и когда начинающий мародёр в очередной раз выбирался из очередного вскрытого им автомобиля — понял, что ему становится ещё и жутковато, опять. В памяти всплыла давешняя кость, вновь начало казаться, будто кто-то смотрит... Поэтому, невольно передёрнув плечами, Валера решил закругляться с поисками.

Подойдя к грузовику, из-под тента которого вырывались наружу уютные огненные сполохи и даже на расстоянии чувствовалось тепло, он остановился и задумался. Всё естество просилось внутрь, влезть в это зовущее в свои нежные объятия и дарующее ощущение безопасности убежище... И, одновременно, было страшно делать это, оставлять за спиной темноту и неизведанное. Ведь сидящий у костра — хорошая мишень... А пока ты сам снаружи — ты с тем, что таится в ночи, на равных.

Немного постояв, Валера всё же вскарабкался внутрь, и окинул взглядом спутников. Все поголовно умиротворённо сопели, даже Евген, который должен был следить за костром. Парень невольно задержал внимание на понравившейся ему Юле, мирно сопевшей, свернувшись калачиком. Юное миловидное личико, которому особое очарование придавали опущенные длинные ресницы, чуть приоткрытые губки, выбившаяся прядь волос... Да, определённо, это прелестное создание было весьма хороош. Неизвестно, сколько Валера так простоял бы ещё, любуясь — если бы вдруг не понял, что девушка подняла веки и смотрит прямо на него.