Венецианка. Огонь в Крови

К дому приближалась лодка, в которой сидели лорд Рикар с доном Мигелем. За ними следовала шестивесельная сандола со слугами и пажами. Жених был одет в расшитый золотой камзол, черные штаны, кожаные сапоги. На голове — затейливая шапка странной формы, совсем не похожая на те, которые носили в Венеции. Маг Земли был в черном костюме, словно присутствовал на моих похоронах. Так оно и было. Вернее, я чувствовала себя именно так!

Лорд Рикар, заметив меня на балконе, приветливо взмахнул рукой. Мог ли он предположить, что я сломаю защиту? Кто знает... Я неуверенно махнула в ответ. Если бы не любила Армана, быть может, смирилась бы с будущим мужем, ведь он показался мне не таким и ужасным. Пусть и голландец, пусть и Маг Воды... Я бы даже ждала свадьбу с замиранием сердца, словно она — священное таинство, а вовсе не кара Господня. О, Святой Малахия, за что мне такое испытание?! Повернувшись к магу спиной, ушла в комнату, громко хлопнув дверью.

Следующий раз увидела магистра только кафедрального собора. Войдя в дом, он снял охранное заклинание с дверей комнаты, и на меня тут же набросилась армия служанок, назойливых, словно комары в тростниковых зарослях на отмелях за островом Лидо. Мама и тетя Джулия иногда брали меня с собой любоваться видами Венеции и смотреть, как мужчины охотились на уток-физоле.

Служанки вымыли меня в бадье, надушили волосы так, что я долго чихала от цветочного запаха. Натянули новую шелковую камизу. Мария сладким голосом известила, что именно в этой сорочке я должна предстать перед мужем, когда дело дойдет до супружеской постели. При мысли, что мы останемся вдвоем с лордом Рикаром и он будет снимать мою одежду, стало нехорошо. Ведь затем... Что именно "затем" — я не знала. Это действие было скрыто мраком неизвестности, но в котором водились пресмыкающиеся гады моих тайных страхов.

Наконец, заботливая Арлетта впихнула в меня чикетти — несколько кусочков хлеба со свежей ветчиной, дав запить глотком разбавленного вина, чтобы придать сил перед венчанием. Шепнула на ухо, что записку для Армана она передала. О, Святой Малахия, даже если сводный брат прибудет в Венецию, он все равно опоздает. Поздно!

Принесли платье, самое красивое из всех, которые я когда-либо видела. Лазорево-синее, словно дремлющая Адриатика на послеобеденном солнце, со вставками из парчи золотого цвета. Квадратный вырез, расшитая драгоценными камнями тесьма, длинные расклешенные книзу рукава. При виде свадебного наряда мне стало плохо. Чтобы не упасть, села на кровать. Служанки только этого и ждали, накинулись вновь. Закололи мне волосы и надели на голову золотой чепец с полупрозрачной белой вуалью.

Открылась дверь, и появился отчим. В руках он держал шкатулку с драгоценностями; среди них, я знала, было обручальное кольцо с сапфиром, которое давно уже прислал лорд Рикар. Мне его не давали — боялись, что потеряю ненароком, да так, что с концами. Теперь же Гвидо демонстративно покрутил золотое кольцо перед моими глазами. Наверное, чтобы я привыкала, что вскоре оно займет место на четвертом пальце, по которому проходит кровеносный сосуд vena amoris, идущий прямиком к сердцу.

— Тебе достанется хороший муж, — сказал отчим, сжимая тонкий золотой ободок в кулаке, будто хотел его раздавить, — хотя ты этого не заслужила, маленькая ведьма! Я рад, что он увезет тебя из Венеции и выбьет вздорные мысли из головы.

— О чем вы говорите? — выдавила из себя.

Я знала, он меня давно ненавидел. За что — ума не приложу!

— Не для того я растил сына, чтобы он пал жертвой женского приворота! Его ждет блестящее будущее. Слышишь, ведьма?! Когда-нибудь он станет Великим Дожем и прославит нашу семью. А ты... Не вздумай ничего учудить на свадьбе!

Гвидо показал мне здоровенный кулак. Я посмотрела на черные волоски на мужской руке, выбившиеся из-под рукава парадной мантии, затем дернула головой и... промолчала. Он ведь прав! Пусть Арман любил меня, но в Венеции нам не место. Вот и не приехал! Не захотел бежать на чужбину, скрываться под другим именем, жить на скромное наследство моего дедушки, после того как привык к роскоши и богатству своей семьи. Зачем это единственному наследнику Джакомо?

Отчим ушел, его место заняла мать. Я смотрела на моложавую темноволосую женщину, на лице которой не оставили следа ни возраст, ни смерть первого мужа. С магами всегда так. Она сидела в стороне, перебирая драгоценности в шкатулке, пока портнихи подкалывали оказавшееся длинным платье, а я пыталась не разрыдаться в унисон траурным мыслям. Наконец, женщина выбрала ожерелье из синих опалов под цвет свадебного платья, молча надела мне на шею. Когда она ушла, я сорвала его и бросила обратно в шкатулку.

Затем в окружении слуг спустилась на причал, где в большой лодке дожидалась семья — мать, отчим, тетя Джулия. Гвидо еще взял с собой нескольких слуг и мага Огня. Наверное, боялся, что падчерица и в самом деле что-то учудит. Я могла бы, но не стала. С каждым взмахом весел впадала в оцепенение, подобное летаргическому сну. Говорят, некоторые так глубоко засыпают, что их принимают за мертвых. Когда приходят в себя, то открывают глаза в гробу глубоко под землей. Кажется, я приду в себя уже женой лорда Рикара де Балайи. Вот бы умереть по дороге!

Но я продолжала дышать. Мы плыли по заполненному лодками Большому Каналу. С моста Риалто нам бросили цветы. Гондольеры кричали вслед пожелания любви и счастья. Насмешка судьбы! Проплыли мимо поворота на Рио дел Алборо к театру "Ла Финестра", в стенах которого мне уже не насладиться голосами венецианских певчих и Джордано — лучшего из них. Проследовали мимо площади Сан-Марко и двух колонн Пьяцетти из красного мрамора, с одной из которых взирала статуя Святого Теодора, со второго — крылатый лев, символ Венеции и Гильдии Огня. Я бросила взгляд на великолепный бело-розовый Дворец Дожей. Неподалеку виднелись башни Арсенала — гордости нашей республики — огромного судостроительного предприятия с собственными кузницами, верфями и оружейными мастерскими.

Когда прибыли на остров Сан-Пьетро, я давно уже была ни жива, ни мертва. Натянула на лицо вуаль, прячась от жадного людского любопытства. На пристани толпились гости — знатные венецианцы и представители Гильдии Огня. Еще были посторонние зеваки и нищие, что держались в сторонке, дожидаясь, когда смогут выпросить у синьоров подаяние. Я же смотрела только лорда Рикара, стоявшего у причала. Он протянул руку, помогая мне перебраться через борт. Обычно жених дожидался невесту у алтаря, на этой же странной свадьбе маг сам повел меня в собор. Маленькая девочка из дальней родни подхватила длинный шлейф свадебного платья, и мы пошли по длинной дороге через парк к базилике с белым фасадом и виднеющейся за ней колокольней. Нас сопровождала гости и зеваки. Слуги несли знамена с гербами Гильдий и семейств де Балайи и Джакомо. Музыканты затянули нестройную мелодию. Кажется, несмотря на утренний час, они были порядком навеселе.

Мою ладонь сжала мужская рука.

— Крепитесь! — негромко посоветовал магистр, наклонившись ко мне. — Это скоро закончится. Я просил священника, чтобы обряд был короткий и по существу. Верю, вам так же претит суета, как и мне.

— Зачем вы это делаете? — набравшись смелости, спросила у него. — Почему вы решили жениться на мне? Почему из всех выбрали именно меня?

Он промолчал. Не знаю, что я хотела услышать, но уж точно не тишину! Кусала губы, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Как жаль, что вышла из летаргического сна как раз перед дверьми храма!

— Ваш отец спас жизнь тому, кто мне очень дорог. Взамен я обещал, — неожиданно признался магистр, — что всегда буду заботиться о вас. Я собираюсь исполнить обещание.

— Он умер! — чуть было не воскликнула во весь голос. — Мой отец давно уже умер...

Мне тогда было восемь, и я его почти не помнила. Разве клятва, данная мертвецу, обязывает?.. Взглянув в лицо мага, поняла: он считает, что обязывает.

— Не имеет значения, жив он или нет, — ответил лорд Рикар. — Сейчас не лучшее время для разговоров. Я все расскажу вам после того, как нас обвенчают.

Мне показалось, или его голос дрогнул? Словно он тоже на секунду усомнился в реальности происходящего. Тут дверь собора распахнулась, и мы вошли вовнутрь. Храм был переполнен, за нами тоже следовала внушительная процессия. Я в отчаянии вглядывалась в незнакомые лица. Никто, никто не собирался меня спасать! Арман не успел, а я... Я продолжала идти по ковровой дорожке к алтарю. Мимо полотен Паоло Веронезе, мимо южного нефа с мраморным престолом Святого Петра, навстречу судьбе.

Лорд Рикар, кажется, и правда переговорил с епископом, потому что венчание происходило быстро. Короткая молитва, причастие, и вот мы уже опустились на колени перед священником, облаченным в фиолетовую сутану, такого же цвета мантилетту и казулу с вышитым золотым крестом. Будущий муж ободряюще взял меня за руку, но я все еще не могла избавиться от ощущения нереальности происходящего. Словно кто-то другой, не я, внимал словам епископа, произнесенным густым, уверенным баритоном. Внутри рос протест. Бился, словно дикая птаха в клетке птицелова, пытался вырваться наружу. Я уставилась на ковровую дорожку и с ужасом увидела, как она задымилась. Затем и вовсе взметнулись языки пламени, потянулись к сапогам ничего не подозревающего священника.

Я бросила испуганный взгляд на магистра. Что же делать?! Лорд Рикар улыбнулся, пожал плечами, и... пламя потухло, так и не разгоревшись. Священник нахмурился, не поняв причину наших переглядываний. Хмыкнул неодобрительно в бороду, затем попросил жениха взять мои руки в свои. Вот и все! Сейчас спросит о согласии, после чего произнесет слова клятвы. Кольца, угодливо положенные на бархатную подушечку, подаст дон Мигель, и... мы станем мужем и женой!

Я не слушала священника. Смотрела в лицо лорда Рикара, строгое и серьезное, теряясь в глубине его синих глаз. Затем уставилась на губы и молила лишь об одном — чтобы он произнес "нет". Быть может, мое проклятие... Жених улыбнулся, и в наполненной треском свеч и чужим дыханием тишине прозвучало спокойное и уверенное "да".

Я подскочила на ноги, вырываясь из рук того, кто захотел стать моим мужем. Нет, нет и еще раз нет!

— Агнесс, прошу вас, успокойтесь! — донесся голос жениха.

— На колени, девчонка! — рявкнул отчим, стоящий позади меня. Схватил за плечи, с силой вжимая меня в пол. — Заканчивайте венчание! — это уже священнику. — Невеста согласна, просто дурит!

— Нет! — крикнула в ответ. — Я не согласна.

После моих слов свечи на алтаре вспыхнули, да так ярко, что епископ прижал к себе Библию, словно испугался, что кто-то отнимет ее в стенах храма. По рядам пробежал гул удивления. Он нарастал, как от приближающейся птичьей стаи. О, Святой Малахия!

— Заканчивайте уже обряд! — опять крикнул Гвидо.

Священник вновь принялся за слова клятвы, так и не удосужившись получить мое согласие. Нет! Тут отчаянье переполнило меня, перелилось через край, срывая запреты, превращаясь в беснующуюся стихию. Огонь, давно посаженный под замок, вырвался из-под контроля. Подобно оглушительному взрыву, он разорвал пространство на сотни мелких горящих осколков.

Тщетно я пыталась остановить то, что сама и породила. Пламя, которому не хватило места внутри, полилось наружу. Оно вытекало сквозь руки, занималось везде, куда только падал мой взгляд. Первым загорелся алтарь. Священник едва успел отпрыгнуть в сторону. За спиной кричали люди. Я повернулась, и тут же вспыхнул парадный камзол на отчиме, заставив того отшатнуться. Лорд Рикар успел его потушить, но жениху и самому пришлось уклоняться от огненной волны. Магистр выставил защиту, прозрачным куполом закрыв себя и дона Мигеля. Пламя попыталось прогрызть проход и добраться до них, но сдалось и опало на пол. Краем глаза заметила, как подскочили маги Гильдии, сидевшие в первом ряду.

Кажется, меня сейчас убьют. Ведь не простят того, что натворила в храме Божьем! Едва понимая, что делаю, сорвалась на бег. Туда, по красно-золотой ковровой дорожке, которую рожденный под моим взглядом пожирал огонь. Я бежала к резным деревянным дверям. За ними, знала, уже не причиню никому вреда. Ведь там — море, способное успокоить вышедшую из-под контроля стихию.

Маги медлили, почему-то не убивая меня. Хотя я знала, что каждый шаг, каждый вздох может стать последним, и я получу смертельным заклинанием в спину. Возможно, тушили пожар или защищали от огня людей, многие из которых прятались от стихии под скамьями, остальные разбегались в разные стороны? Или же их остановил властный окрик лорда Рикара, приказавший меня не трогать?

Я смотрела под ноги, боясь, что неосторожный взгляд наткнется на кого-нибудь из гостей, и тогда... Нет, лучше не думать, а бежать! Огонь с ковровой дорожки давно уже перекинулся на свадебное платье. Горел подол, но я знала, что стихия не причинит мне вреда, даже если сгорит вся одежда, вплоть до нательной камизы. Я добежала до закрытых дверей. Огненный шар врезался в деревянный створ, выворачивая его из петель. Двери вылетели наружу, и я оказалась на свободе.

Подобрала горящие юбки и понеслась по дорожке к виднеющейся вдалеке голубой полоске канала. Туда, к воде! Кажется, за мной бежали, звали на разные голоса, среди которых явно различался голос несостоявшегося мужа. Я не собиралась оборачиваться, боясь навредить преследователям. Передо мной вилось поземкой пламя, пожирало прошлогоднюю сухую траву, выжигало новые всходы. Загорелись кусты, вспыхнуло одинокое оливковое дерево. Меня настигали, но я добежала до причала и с разбегу прыгнула в море.

Оно обожгло пронзительным холодом, забурлило, пытаясь вытолкнуть меня наружу, но вскоре сдалось и приняло огненную жертву. Огненная стихия, посопротивлявшись для порядка, тоже сникла. Я уходила все глубже под воду. Легкие молили о глотке воздуха, но я не собиралась всплывать. Зачем? Если вынырну, все начнется заново. Отчим, свадьба, синие глаза магистра, которого не знала и знать не хотела. Арман, который так и не приехал, потому что его ждет великое будущее. Или вместо свадьбы — тюрьма, палач из Падуи, которым так гордились венецианцы, и публичная казнь на площади Сан-Марко? Кто знает, скольким я навредила огненной стихией?

Холодное море ласкало, умиротворяло, сулило не обижать, словно собиралось стать родной стихией. Я смотрела сквозь толщу вод на размытые контуры свай, обвивающие их морские растения. Чувствовала, как уплывает сознание и стирается реальность. Тут услышала, как что-то упало в воду. Кажется, ко мне плыл человек. Неужели спасать? Закрыла глаза. Не хочу!

Когда отрыла, надо мной склонился лорд Рикар. Зажмурилась, потому что соленая вода и солнечный свет резали глаза. Спиной чувствовала теплый камень причала, слышала негромкие голоса. Все же меня спасли и... Еще и поцеловали вдобавок! Неправильно они в своем Амстердаме целуются! Зачем вдыхать мне воздух в рот, при этом зажимая нос пальцами? Я пошевелилась, закашлялась, выплевывая воду. С трудом подняла руку и попыталась оттолкнуть магистра.