Венецианка. Огонь в Крови

Венеция эпохи Возрождения...

Возможно, эта история началась, когда в Венецию, жемчужину Адриатики, приехал магистр Гильдии Воды для подписания мирного договора с Гильдией Огня. Здесь его дожидалась строптивая невеста — дочь патриция Венецианской республики Агнесс Ортего, которая многое бы отдала, чтобы жених бросил ее у алтаря.

Хотя нет! История началась намного раньше — когда последний Крестовый Поход нарушил магическое равновесие в мире. В Германии выпал кровавый снег, в Ватикане перед священником разверзлась земля, берега Италии пострадали от страшного наводнения. Звезды выстроились в знаки, о которых звездочеты предпочитали молчать. Затем пришла чума... А за ней — новая опасность.

Венецианка. Огонь в Крови

Глава 1

Распахнутое окно дышало вечерней прохладой. Издалека, набирая силу, доносился звон церковных колоколов Сан-Джакомо Ди Риалто, что звучали только на закате. Я кинула взгляд на свечу. Время истекло, медлить не было смысла. Огонь, давно прирученный, вспыхнул в ту же секунду, яростно вгрызаясь в фитиль. Загорелась еще одна свеча, еще. Огненные блики заиграли на острие ножа, брошенного по соседству с серебряными гребнями и ниткой речного жемчуга, отразились в зеркале изящного трюмо. Раньше, когда только проснулся Дар, я могла часами разглядывать вощеную нить свечи, уговаривая показаться стихию. Теперь же — один лишь взгляд, и она послушно исполняла мою волю.

Пора! Подошла к окну, собираясь закрыть ставни. Мельком взглянула на темную гладь Большого канала, на которую мерцающей дорожкой ложился свет городских фонарей. В соседских особняках зажигали лампы. Чуть поодаль дома отчима, по ту сторону Большого Канала, стоял дом бойа — городского палача. Сосед уже вернулся домой — на втором этаже горел свет, бросая отблески на стены из красного кирпича, цветом походившие на запекшуюся кровь. Я по привычке перекрестилась. Защити Святой Малахия от такой участи, не дай бог нарушить законы Венецианской Республики!

С трудом отвела взгляд от страшного дома. Собиралась уже затворить ставни, как заметила черную гондолу с позолоченной резьбой на корме и темным бархатом сидений. Узнала ее сразу — лодка принадлежала синьору Ансельмо де Эбре, чей роскошный четырехэтажный особняк в готическом стиле стоял напротив нашего дома. В стене над балконом была высечена фаза "Non Nobis Domine" — "Избави нас Господь" — девиз канувшего в лету Ордена Тамплиеров. Поговаривали, семья Эбре участвовала во всех крестовых походах. Хотя не думаю, что имели в виду молодого синьора Ансельмо, который мог участвовать разве что в походе в Оперу, у стен которой частенько видела его в окружении дам сомнительной репутации.

Было уже почти восемь, значит хозяин, как обычно, соизволит отправиться в "Ла Финестру", где сегодня давали "Венценосного". Пел походивший на чернокудрого ангела знаменитый венецианский сопранист Джордано. От звуков дивного его голоса душа покидала мое тело и парила в запредельных высях, где трепетала, созвучная каждой ноте. Я была готова слушать его вечно. Жаль, что представления так быстро заканчивались, и слуги тут же сопровождали в ставший мне тюрьмой дом, вернее, мою комнату на третьем этаже. Хорошо хоть театр не был под запретом!

Чуть правее особняка де Эбре находилось трехэтажное кирпичное здание муниципального склада зерна, всегда заполненное после страшного голода, случившегося два года назад. Последние две зимы его двери были распахнуты для простых горожан. Слишком уж сильный шел снег, холодало настолько, что дома покрывались льдом, а потом сверкали, как зеркала. Плавали лишь небольшие лодки, с которых сбивали лед молотками. С материка почти никто не мог прорваться, чтобы подвезти провизию. Цены на еду взлетели так высоко, что, казалось, достигли престола Отца нашего Небесного.

Когда же в марте пришла оттепель, случилась новая беда: Венецию затопило. Вода поднялась так высоко, что залила первые этажи домов и продолжала прибывать, грозя утопить Жемчужину Адриатики в морской пучине. Великий Дож обратился за помощью к магам Воды на континенте, умоляя спасти город, потому что собственная Гильдия Огня не справлялась с вышедшей из-под контроля стихией. Соседний магический клан не отказал гордым Венецианцам. Простояв неделю, "высокая вода" спала. В церквях отслужили молебны за здравие Великого Дожа и магов из Гильдии Воды, век бы их не видать!..

Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Внутри зародился привычный гнев, в крови просыпалась магия. Ведь мне пророчили одного из них в мужья! Меня, Агнесс Ортего, выдавали замуж за мага Воды! Как такое возможно, если в венах течет Огонь? Мне, приемной дочери патриция Венецианской республики Гвидо Джакомо, сочетаться браком с голландцем?! Пусть он богат и знатен, но венецианцы всегда смотрели свысока на тех, кто родился на континенте. Мысль о замужестве не укладывалась в голове, ядом растекалась по крови, отравляя и так непростое существование.

Все из-за отчима! Гвидо Джакомо славился на всю Венецию деловой хваткой. Ему принадлежали два торговых дома рядом с Пьяцеттой, и он сноровисто находил покупателей на любой товар. Вот и на меня тоже... нашелся купец. Я знала имя жениха и сомнительные подробности брачного договора, потому что залезла в письменный стол отчима. Оказалось, мой жених — Великий Магистр Гильдии Воды, а сумма, которую свихнувшийся маг обязывался выплатить после свадьбы, поистине сумасшедшая!

Каждый раз, вспоминая кругленькое число, меня начинало тошнить от нехорошего предчувствия. Продали, не продешевили! Как на такое пошла Гильдия Огня, ведь без их согласия не обошлось?! Зачем магистру Воды жена, чья стихия — Огонь? Неужели не понимает, что наша семейная жизнь окажется короткой и мучительной — как у страдальцев, заразившихся чумой? О чем он думал, когда ставил размашистую подпись на брачном договоре?! Быть может, посчитал, что наш союз послужит примирению Гильдий? Покарай его Святой Малахия за такие мысли! А если Святой откажется, я сама стану орудием мести!

Пусть я не собиралась выходить замуж за лорда Рикара де Балайи, но свадьба накатывала прибоем, приносила волны тревоги и отчаянное желание, чтобы происходящее оказалось дурным сном. Казалось — проснусь, и все исчезнет... Ничего подобного! Присутствовать на церемонии бракосочетания собирались знатнейшие венецианские семьи, а также представители Гильдии Огня. Отчим ходил, выпятив грудь и распушив перья, словно любимый павлин Великого Дожа. Каждое утро надевал длинную черную мантию до полу, украшенную бархатным боа, напоминая домашним, что его имя вписано в Золотую Книгу знатных семей Венеции, а теперь, после нашей свадьбы, он купит особняк около площади Сан-Марко, с видом на Дворец Дожей.

К огорчению отчима, Великий Дож Паскуале Чиконья все никак не давал согласия посетить кафедральный собор Сан-Пьетро ди Кастельо, где состоится венчание, но Гвидо не терял надежды. Под его мрачным взглядом по дому, словно пчелы, носились слуги. Горничные оттирали несуществующую грязь. Краснодеревщики меняли мебель на первом этаже, пострадавшем от наводнения. Бригада плотников чинила пристань. Давно пора, но отчим всегда отличался прижимистостью, а тут раскошелился и даже купил новые лодки для торжественного выезда.

Армия швей, под надзором моей матери и тетушки Джулии — сестры отчима, полной, краснолицей дамы пятидесяти лет, давно уже овдовевшей, но не терявшей надежды выйти замуж, — шила наряды к свадьбе. Тетушка тайком пыталась выбелить волосы, прихорашивалась, завистливо косилась на мои медового цвета пряди. В ход шла бытовая магия, маски из глины, солнечные ванные и даже ослиная моча. Все бесполезно. Знала бы Джулия, что я посветлела из-за другого и ослиная моча тут ни при чем!

Если слуги носились весенними пчелами, то я ползала как сонная муха. Дневная суета порядком меня утомляла, а по ночам я не спала из-за дурных предчувствий. Зря так долго выждала, надо было сбежать до того, как лорд Рикар де Балайи появился в городе! Теперь это сделать оказалось намного сложнее. Отчим, словно читая мои мысли, усилил надзор. Днем с меня не спускали глаз, а на ночь так и вовсе учитель магии, вернее, надзиратель, приставленный Гильдией, закрывал охранными заклинаниями окна и двери.

Правда, я давно уже распутала его магические плетения, но решила дожидаться ответа Армана, моего сводного брата, которому отправила записку через верную кухарку. У меня даже было место, где спрятаться — у бабушки, в Тоскане. А через год, когда мне исполнится девятнадцать, я бы получила наследство покойного деда. Поэтому ждала, считая дни. Но вместо этого дождалась лорда Рикара де Балайи!

Его неожиданное появление взволновало всех до нервных колик. Брачный контракт был подписан пять лет назад, от него все это время не было ни слуха, ни духа, а тут раз, и — объявился. Сразу после Пасхи! Учитель изящных манер в день официального знакомства с женихом чуть не довел меня до слез своими придирками. Из-за этого у него лопнула пряжка, поддерживающая полосатые штаны, как раз когда он показывал "па" нового танца. Мне тут же влетело от учителя магии. Несильно, потому что с утра тот успел попробовать сладкого крепленого вина с Крита, что наливали на кухне.

Затем прибыла армия портных с белыми и малиновыми звездами на одеждах — отличительными знаками своей гильдии, взяла меня в плен, чтобы замучить насмерть примерками. Тетя Джулия не отставала — читала нотации и лупила по спине и рукам тростью, порядком обгоревшей. Я же стояла ровно и вредила исподтишка. Пусть докажут, что рукав ее платья занялся под моим взглядом, а не от того, что она слишком близко подошла к свече. Зато она как визжала — бальзам на душу! Потушили быстро: в доме привыкли бороться с огнем.

Мать, как всегда, молчала. Кажется, она потеряла ко мне интерес ровно в тот день, когда от чумы умер отец. Мне исполнилось восемь, но в городе я не жила. Венеция вымирала, и меня от греха подальше отправили к бабушке в Тоскану. Когда забрали — как раз через пять лет, — мама изменилась. Я пыталась сломать стену ее безразличия, но не смогла. Затем поняла — ее поработил новый муж, подчинил своей воле, лишив интереса к жизни. Мама, когда-то сильная ведьма, обеспеченная вдова — ведь мой родной отец тоже был патрицием! — покинула Гильдию Огня. Вела хозяйство в доме, где магия была под запретом, и пыталась как можно меньше попадаться Гвидо на глаза.

Помню, я поклялась себе, что никогда не выйду замуж... за такого! Это была страшная-престрашная клятва, которую мы придумали в детстве с Арманом. Нарушивших ждала смерть от божественного проклятия, а если Бог промедлит, тогда от язв и нашествия слизняков прямо в кровать.

Арман, где же ты?! Мне так тебя не хватает!

Наконец, наступил вечер, и в дом пожаловал лорд Рикар де Балайи. Я вела себя ниже травы, тише воды, не демонстрируя характер. Смущенно потупилась, когда нас представили, изобразила книксен, затем просидела весь вечер, делая вид, что меня здесь нет. Умерла и похоронена в светлом платье, которое на меня старательно напяливали горничные за час до этого и зашнуровали лиф так, что едва могла дышать.

Нет, все же кое-как дышала, дожидаясь, когда жених перестанет проедать меня взглядом. У лорда Рикара оказались синие, словно летние воды Адриатики, глаза, затягивающие в омуты, пугающие неестественной глубиной. Худое, хищное лицо мага Воды с немного искривленным носом, прямым подбородком и черными волосами хранило непроницаемое выражение. Одет был в черное. Широкие штаны до колена, кожаные сапоги, застегнутый наглухо, под самую шею камзол, словно магистр боялся, что апрельские ветра, приходящие с запада, продуют его насквозь.

Лорд Рикар казался молодым, не старше тридцати, но я знала, что ему тридцать три. Вдовец из Амстердама, удостоился титула Великого Магистра в столь юном возрасте. Похвально, но мне было все равно. В гости он пожаловал не один. Пришел в сопровождении слуг и пажей, как и положено. Привел друга-испанца, дона Мигеля Руиса, мага Земли, который показался мне крайне неприятным типом. Как по-другому? Венеция всегда была территорией Гильдии Огня. Этим магам повезло, что их пустили на наши земли! Времена, к сожалению, менялись. Для Гильдий это означали мирные договора, для меня — свадебное платье, висевшее в спальне отчима под семью замками, так как боялись, что могу с ним что-то сотворить. Правильно боялись!

Я сидела за столом, опустив глаза, иногда бросала быстрые взгляды на мужчин. Посматривала то на жениха, то на черноволосого смуглого дона, которого ситуация, кажется, забавляла. Он не уставал расхваливать гостеприимство нашего дома, а также удивительную красоту венецианских женщин. Комплименты доставались в основном мне. Покарай его Святой Малахия, почему он на меня так смотрит?!

Лорд Рикар тоже выглядел озадаченным и не спускал с меня взгляда. Могу представить! Ведь на ранних портретах невеста была жгучей брюнеткой, теперь же оказалась синеглазой и с волосами цвета меди. Расстроенный Гвидо, наверное, испугавшись, что жених разорвет брачный договор из-за несоответствия оригинала с портретом, уверял, что дети иногда светлеют.

Я знала, почему это произошло, но разглашать детали не собиралась. Пусть думает, что хочет. Да, дети иногда светлеют... Хотя то, что я давно не ребенок, магистр определил быстро. Взгляд то и дело задерживался на выставленных напоказ новым платьем округлых формах, отчего я смущалась пуще прежнего. Так и просидела весь обед, не притрагиваясь к еде, опустив взгляд, наглухо отгородившись в мыслях от окружающего мира. Детально изучила плетение нитей на белой парадной скатерти с кружевами мастериц с острова Бурано. Не хватало, чтобы жених ее прочел мои мысли, ведь говорят, что маги Воды — отличные менталисты! От дона Мигеля, владеющего магией Земли, тоже непонятно, чего ожидать. Рассказывали, что маги этой Гильдии понимали язык животных и птиц, а еще общались с загробным миром и поднимали из могил мертвых. Ужас, да и только!

Откинув странные мысли, уставилась в свою тарелку. К еде я так и не притронулась, прислушивалась к беседе. За столом говорили на итальянском, так как с венецианским диалектом гости оказались незнакомы. Маг иногда о чем-то спрашивал меня резким голосом, с заметным акцентом жителей материка, на что я отвечала невпопад, пока он не оставил меня в покое. Может, разочаруется и уберется восвояси, решив, что невеста — дура, и это не отражено в брачном договоре? Похоже, что нет! Ведь сумму-то он заплатил немалую.

Наконец, лорда Рикара отвлекли, и он перестал мучить меня вопросами. Спасибо Гвидо, который завел бесконечный разговор об успешной внешней политике обожаемого дожа. Я быстро сунула столовый нож в рукав платья. Арман далеко, значит придется выбираться самой.

Вскоре мужчины встали, чтобы отправиться в зал, куда подавали граппу для улучшения пищеварения. За обедом же, затянувшимся почти до заката, отчим расщедрился на красное тосканское двенадцатилетней выдержки, которое хранил для особых случаев. Женщин ждал музыкальный салон. Посетовав на усталость, я выразила скромное желание провести вечер перед свадьбой в молитвах и размышлениях. Появились лакеи, готовые сопроводить меня в комнату на втором этаже. Лорд Рикар дернулся было что-то сказать, но я потупилась, а затем и вовсе сбежала.

Старый маг, науськанный отчимом, на этот раз провозился с охранными заклинаниями дольше, чем обычно. Наконец, еще раз проверив окна и двери, зыркнув на скромную меня, замершую рядом с нишей с иконами и образами, ушел. Раздался звук поворачиваемого ключа в замке, тяжелые шаги по лестнице, затем услышала его зычный голос, подзывающий гондольера. Если бы отчим знал, на что способна ведьма, пусть еще неинициированная, имея в запасе лишь нож и свечи, вряд ли бы спокойно распивал граппу с гостями!

Пора! Захлопнув ставни, села напротив зеркала. Я вовсе не собиралась сбегать, потому что придумала кое-что другое. Для ритуала понадобились свечи, блюдце с водой, нож и кровь. Поцеловала ладанку с изображением Святого Малахии — четырнадцатого апостола, принесшего магию в мир; повернула лик святого к груди. Не стоит ему смотреть, как я обращаюсь к темной магии!

Часть заклинания помнила из бабушкиной книги, часть придумала сама, когда ворочалась без сна ночи напролет. Главное, превратить мысль в твердое намерение, говорила старая ведьма. Уж кому я доверяла, так ей!

Больше всего на свете хотела, чтобы жених бросил меня у алтаря на глазах у самого Великого Дожа Паскуале Чиконья. Тогда отчиму ничего не останется, как отправить меня, опозоренную, к бабушке в Тоскану. Там бы я дождалась наследства и Армана, который любил меня так же сильно, как я его.

Для этого есть подходящее проклятие — Венец Безбрачия, с которым невозможно вступить в брак. Бабушка показывала, как выглядит эта жуть в ауре у кухарки. Бедняжку бросили трое мужчин, хотя от каждого у нее было по ребенку. Я собиралась обойтись без детей, надеясь, что Великий Магистр сбежит раньше, чем его нога коснется ступеней кафедрального собора на острове Сан-Пьетро. Конечно, лорд Рикар мог почувствовать произошедшие в невесте перемены, что-то заподозрить, но вряд ли у него найдется время пристально разглядывать будущую супругу в свадебной суете! А что до меня...

Я любила Армана и была готова ради него на все. На проклятие, на побег, на позор... А он? Мы оба понимали, что в Венеции нам не место. К тому же пожениться здесь не могли, даже тайно. Ведь за такое нас ждала смерть. За кровосмешение — Арман считался моим братом — сжигали заживо на площади Сан-Марко, между двумя колоннами Пьяцетти. Венецианские законы суровы, и никто не говорит, что справедливы. С этой мыслью резанула ножом по пальцу. Реальность больнее! Я не собиралась сдаваться. Сначала разберусь с неугодным замужеством, затем отправлюсь к бабушке. Туда приедет Арман и заберет меня. Бабушка снимет проклятие, я получу наследство, мы сбежим во Францию, поженимся и будем счастливы всю оставшуюся жизнь. По-другому никак!

Взглянув в зеркало, увидела бледное свое отражение, казавшиеся рыжими медовые пряди волос и странно потемневшие в сумраке комнаты глаза. Уже готовилась произнести слова заклинания, ожидая, что оно отразится от зеркальной поверхности и вернется ко мне, навсегда избавив от лорда Рикара, но тут услышала звук ключа, поворачивающегося в замке. Как же не вовремя!

Глава 2

Я выплеснула воду из блюдца, затем сунула нож в ящик стола. Свечи... Пусть горят! С чего бы мне сидеть в темноте? Или лучше добежать до кровати и притвориться спящей? Тут раздался стук в дверь, затем она и вовсе распахнулась, пропуская вовнутрь лорда Рикара. Великий Магистр окинул комнату взглядом, замер на секунду, уставившись на свечи подле зеркала. Глаза сузились, словно он что-то пытался разглядеть в воздухе, пропитанном запахом горячего воска и тонкого аромата ладана из ниши с образами. Как знала, надо было затушить!..

Тут в комнату вошел отчим, за ним — двое лакеев. В дверном проеме толпились слуги, среди которых мелькнуло яркое платье тети Джулии. Рассматривать не стала — я пятилась от магистра, который решительным шагом сокращал расстояние между нами.

— Что... Что вы здесь делаете? — запинаясь, спросила у него. Куда же мне смотреть? Мужчине в лицо? Упаси бог встретиться с пронзительным взглядом! В ноги? Уставилась на черные мужские сапоги. — Вы не должны находиться здесь в такое время, — сказала им. — Это неприлично, в конце концов!

Пусть завтра должна стать женой лорда Рикара, а сзади толпятся родственники и слуги, его появление совсем некстати! Вовсе не из-за ложной скромности — меня прервали под конец ритуала, когда почти произнесла слова заклинания. Они вертелись на языке, жалили рот, словно ядовитые гады, пытаясь вырваться наружу.

— Это я хочу узнать, что здесь происходит? — раздался возмущенный голос отчима, прежде чем лорд Рикар объяснил свое вторжение. — Что за магические штуки, я тебя спрашиваю?! — Гвидо указал на композицию из свечей и белого фарфорового блюдца, что украшала изящное трюмо.

Я промолчала, так и не придумав, что ему ответить. В нашем доме магию не жаловали, да и учителю не понравилась бы ее темная часть. "Не навреди ближнему твоему, если он не пытается тебя прикончить", — один из законов Гильдии. Я не собиралась никому вредить, только самой себе.

Посторонившись, пропустила магистра к зеркалу, уставилась в пол, разглядывая едва различимый цветочный орнамент паркета голландских мастеров. Перевела взгляд на подол платья с едва заметной вышивкой и носки собственных туфель, мысленно пытаясь усмирить проклятие, что проедало меня изнутри.

— Обыщите комнату! — приказал отчим. — Здесь есть посторонний!

— С чего вы взяли? — тоскливо пробормотала в ответ.

— Это излишне, — подал голос магистр после того, как осмотрел зеркало и предметы около него. — Здесь никого нет.

— Вы же сами сказали! — возмутился отчим.

— Я ошибся. Слишком сильное изменение магического потока, — произнес лорд Рикар, и я поняла, что он обращался ко мне. — На порядок выше того, что в силах создать неинициированная и необученная стихийная ведьма, какой вы являетесь. Теперь вижу, насколько был неправ.

Отчим хмыкнул, но приказ не отменил. Слуги обошли комнату, заглянули за комод, кресла. Один даже полез под кровать.

— Сожалею об этом, — негромко произнес магистр. — Я подумал, что кто-то пытается причинить вам вред.

— Вам показалось, — вежливо ответила ему, кусая губы, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться к зеркалу. Когда же они выйдут из комнаты и оставят меня в покое?! — Я всего лишь забавлялась с Огнем.

Глупая я ведьма, почему не дождалась, пока магистр покинет дом?! Тогда бы и затеяла ритуал. Сейчас же внутри, словно кислота, плескались слова заклинания, грозя вырваться наружу.

— Хорошие у вас забавы, — тем временем продолжал магистр. — Подозреваю, одно из высших проклятий. Очень на него похоже.

Я молчала. Он вновь повернулся к зеркалу, замер, будто пытаясь прочесть ответ в неясном племени свечей. Неужели увидит след незаконченного заклинания?! Отведи Святой Малахия! Бросив быстрый взгляд на фитиль, я погасила первую свечу, вторую, последнюю. Слуги принесли с собой лампы, поэтому мы не остались в кромешной темноте. Но и так я едва различала стоящего напротив мужчину, слышала чужое дыхание и то, как размеренно бьется его сердце.

— Все же не могу разобрать, что это такое, — пожаловался он. Насмехается?! — Не моя стихия, да и похоже на женские штучки, которые не люблю.

— Кто бы сомневался, — пробормотала в ответ, чувствуя, что сейчас не выдержу и роковые слова сорвутся с губ.

— В комнате никого нет! — доложили слуги.

Отчим хмыкнул недовольно. Могу представить: отвлекла от гостей и выпивки! Жаль, что он меня терпеть не мог. Ведь Арман так походил на отца — высокий, статный, с широкими плечами и тонкой талией. Правда, в черных кудрях Гвидо уже появилась седина, глаза привычно щурились, словно он пытался в каждом обнаружить изъян.

— Кого же вы хотели проклясть, моя дорогая? — с интересом спросил магистр. — Раз здесь никого не было!

От его слов заклинание, которое я почти усмирила, очнулось, будто услышало свое имя, и вновь попыталось вырваться на свободу. Это просто невыносимо! Если не завершить ритуал, мне станет совсем худо. Может, сдаться и произнести последние слова, направив их... На кого? На магистра? На отчима? Cлуг? Паскуале, Антуана? Бросить в пространство, пусть судьба распорядится, на кого попадет? Не могу я так! Да и лорд Рикар не позволит.

Кинулась к зеркалу. Мне не хватило лишь нескольких секунд, чтобы... Тут магистр поймал меня за руку. Вывернулась, но он оказался быстрее. Схватил за другую, дернул на себя. Я очутилась в кольце чужих рук, больно стукнувшись подбородком о мужское плечо.

— Успокойся, дорогая! — шепнул мне в волосы. Ненавижу! Сзади послышалось возмущенное сопение отчима, который, подозреваю, не понимал, что происходит. — Что это за штука? Не узнаю рисунка заклинания.

Конечно, не узнает, ведь половину я выдумала сама!

— Отпустите меня! — взмолилась я. — Оно предназначалось не вам!

— Вы хотели проклясть себя, я уже догадался. Интересный способ избежать брака. Вы ведь этого добиваетесь, дорогая Агнесс?

— Никакая я вам не "дорогая"! А вы просто... Чурбан из гильдии Воды! — воскликнула я, вырываясь из его рук, которые, словно корабельные канаты, спокойно выдержали мой шторм.

— Я не позволю вам причинить себе вред, — заверил меня лорд Рикар.

О, Святой Малахия, не видать мне зеркала! Кажется, я сейчас потеряю сознание, а потом и вовсе умру на руках магистра Гильдии Воды от собственного же проклятия. Какая невероятно глупая смерть!

— Мне кажется, что вы не в силах совладать с тем, что пробудили, — раздался над ухом встревоженный голос лорда Рикара. — Агнесс, посмотрите мне в глаза!

Я зажмурилась. Никогда в жизни!

— Сейчас же произносите завершающую формулу! — приказал он.

— И не подумаю!

— Не тяните, — маг схватил меня за плечи и встряхнул. — Заканчивайте чертов ритуал! Прокляните меня, пока эта штука вас не убила!

Неужели догадался, что со мной происходит?

— Вы не представляете, что это...

— Так поделитесь со мной. Сейчас же, упрямая вы ведьма!

Он вновь меня встряхнул, и я не выдержала. Открыла глаза и произнесла роковые слова в лицо мужчины. Магистр замер на мгновение, затем растерянно моргнул.

— Вы правы, я не представляю, что это, — удивленно произнес он. — Агнесс... Скажите мне!

Покачала головой.

— Значит, не скажете?

— Не скажу, — призналась я, кусая губы.

— Думается, я имею право знать, чем сейчас меня прокляли! — c улыбкой добавил он. Отпускать меня не собирался, так и держал одной рукой за плечо, а второй и вовсе вознамерился дотронуться до лица. Я отшатнулась.

— Отпустите меня, лорд Рикар! — возмутилась я. — Вы еще... не муж мне, чтобы позволять такие вольности!

Он все же разжал руки. В этот момент мне показалось, что в комнате пошел дождь. Я дернулась, пытаясь понять, что это такое. В ноздри ударил резкий запах влаги. Магия Воды... Магистр что-то сделал с собой, с моим неумелым заклинанием, да так, что от него не осталось и следа. Первые мгновения я все еще видела его проявления, а сейчас... Сколько бы я ни таращила глаза, ругая на все лады непривычную его защиту, или же пыталась воспользоваться бабушкиным советом "смотри сердцем", в ауре мужчины не увидела следов проклятия. Чертов маг!

Слезы навернулись на глаза. Обидно! Всхлипнула, мечтая провалиться сквозь землю. Вернее, через два нижних этажа под воду, где на сваях крепился фундамент нашего дома, а затем утонуть в холодных апрельских водах Адриатики.

— Агнесс! — негромко произнес мужчина.

Кажется, я стала падать. Нет, не сквозь землю. Намного банальнее — на пол. Пришедшее разочарование забрало последние силы. Во всем виноват длинный день, который все тянулся и тянулся, затем обед, а после — неудавшееся проклятие, куда вложила все, что знала и умела, а от него оказалось так просто избавиться!

На пол упасть мне не дали, все вышло значительно хуже. Маг подхватил меня на руки, отнес на кровать, положил на шелковое стеганое покрывало, которое я тут же попыталась натянуть на себя. Спрятаться, как в детстве, от всего! Вернее, от благородного лорда, который участливо подсовывал под голову подушку. Сзади кряхтел отчим. Кажется, в дверях комнаты образовалась давка. Думаю, домашние не променяли бы наш спектакль даже на парадное шествие на площади Сан-Марко с демонстрацией церковных реликвий Венецианской Республики.

— Вам нужно поспать, — произнес мужчина. — Завтра — свадьба, на следующий день мы уезжаем из города.

От его слов из глаз покатились слезы. Угроза ненавистного замужества стала настолько реальной, что казалось: протяни руку — и я к ней прикоснусь. Вернее, не к ней, а к черному камзолу сидящего напротив мужчины, олицетворявшему неведомую силу, о которую разбились мои мечты и намерения. На груди у него виднелась цепочка с амулетом в виде пирамиды с круглым камнем на вершине, знаком Гильдии Воды. В сумраке комнаты камень казался совершенно черным.

— Не плачьте, — произнес магистр. — Вам не надо бояться.

Он коснулся моих распущенных волос, взял в руки рыжую прядь. Отпускать не спешил, перебирал пальцами.

— Где ваша служанка? — неожиданно спросил лорд Рикар. — Пусть поможет раздеться. Вам нужно отдохнуть, завтра нелегкий день.

— У меня нет служанки.

Мужчина переменился в лице. Повернулся в сторону отчима, стоявшего в паре шагов от кровати. Тот недовольно хрюкнул. Два года назад Гвидо уволил мою Беатриче, заподозрив, что та передает записки от Армана. Так оно и было! Замену Беатриче, в назидание за плохое поведение, подыскивать не спешил. Правда, когда я выезжала в оперу или на редкие прогулки по городу, мне помогала с платьем и прической Мария, служанка тети Джулии. А в остальном...

— Я отлично справляюсь сама, — заверила лорда Рикара.

— Синьор Джакомо, — произнес жених. Голос... Неприятный такой голос! — Не кажется ли вам, что в своей скупости вы перешли все разумные границы?! Я попрошу завтра же, в письменном виде, отчитаться за каждый дукат, который получали от меня на содержание вашей падчерицы!

Не знаю, что в тот момент подумал отчим, но он елейным голосом заверил, что сейчас же, сию минуту позовет Марию. А вот что подумала я... Неужели за мое содержание платил лорд Рикар? О, Святой Малахия! От этой мысли мне захотелось умереть. Здесь и сейчас, чтобы только избавься от этого позора!..

— Агнесс, откройте уже глаза и посмотрите на меня! — попросил лорд Рикар. — Я не кусаюсь.

Он вовсе не собирался покидать мою комнату, хотя полная служанка в чепце и белом переднике почтительно замерла с другой стороны кровати. Чудеса скорости, да и только!

— Это была хорошая попытка. У вас есть потенциал. Я говорил с преподавателем, он восторженно отзывается о ваших способностях. Насколько понимаю, он давал вам лишь начальные уроки на концентрацию и бытовые заклинания?

Кивнула. Ну и черти с ним, с лордом Рикаром! Платил и платил, это вовсе не означает, что я должна чувствовать себя в долгу. Его об этом никто не просил! Я ощутила, как к горлу подбираются слезы.

— Что это за проклятие? — продолжал допытываться жених. — Утолите мое любопытство.

— Венец Безбрачия, — прошептала я. — Хотела поставить на себя. Надеялась, вы бросите меня завтра у алтаря.

— Нет, дорогая, этого не произойдет, — улыбнулся мужчина. — Но уверяю вас, вы не пожалеете о нашем браке.

Я чуть было не подавилась слезами. Хотела завыть от горя, как волчица на холмах Тосканы, излить горечь на луну, но лишь всхлипнула в ответ.

— К тому же я не уверен в существовании Венца Безбрачия, — задумчиво произнес магистр.

Ну и пусть не верит! На миг перестала плакать, разглядев небольшое изменение в ауре, как раз рядом с сердцем. Поди разбери, что это! Да и защита у него другая, не такая, как у магов Огня. Быть может, его все-таки зацепило? К тому же бабушка всегда говорила, что женская магия нашей семьи подобна сильнодействующему яду. Невидимая, она проникает в кровь мужчины, растекается по венам, откладывается в костях, делая немыслимым дальнейшее существование без нас. Я вовсе не хотела, чтобы он влюблялся в меня. Святой Малахия, я отчаянно желала, чтобы магистр убрался из моей жизни!

— Когда пройдете инициацию, — тем временем продолжал лорд Рикар, — вам станет значительно проще управляться со стихией, дарованной от рождения. Не плачьте, милая Агнесс. Вы сможете проклясть меня еще раз, обещаю!

— Вы шутите! — возмутилась я.

— Ну почему же, — улыбнулся он. — Все, что пожелаете. Если, конечно, вы этого пожелаете.

Пока я попыталась вникнуть в смысл его слов, он поднес к лицу длинную прядь моих волос.

— Когда это произошло первый раз?

— Что именно?

— То, из-за чего вы так стремительно посветлели.

Я раскрыла рот от изумления. Как он догадался?!

— Не удержали огонь под контролем, не так ли? Он вырвался наружу, сжигая все на своем пути. Вам стоило неимоверных усилий его остановить, но стихия оставила след на вашем лице. Ваши глаза и волосы посветлели...

— Откуда вы знаете? — возмутилась я. — Вам уже успели донести?

Первый раз подобное случилось в четырнадцать, через год после того, как меня забрали от бабушки. Мать переехала после замужества в новый дом, где я познакомилась с отчимом и шестнадцатилетним сводным братом. Последнего возненавидела сразу же, за постоянные издевки, но именно Арман намекнул, что меня продали, послушав разговор отца с членами Гильдии. Я залезла в письменный стол Гвидо и узнала, кого уготовили мне в мужья. Он оказался не только из враждебной Гильдии, но еще и намного старше меня!

Из дома я сбежала той же ночью. Стащила из комнаты Армана одежду, с кухни — немного еды. Деньги взять не смогла, посчитав это воровством. Когда стемнело, выбралась из комнаты. Запасной ключ уже давно вытащила из связки нашей экономки. Проскользнула через внутренний дворик, прокралась мимо задремавшего слуги у задних дверей и выбралась на свободу. Я решила отправиться в порт и пробраться на флорентийский корабль. Думала выдать себя за мальчишку и уговорить капитана довезти до побережья Тосканы, на одном из холмов которой стоял бабушкин дом. Какая же я была наивная!

Конечно, до бабушки не добралась. Меня немедленно сдали властям, которые вернули в наш дом, после чего отчим лично выпорол на кухне. Тогда это случилось в первый раз. Огонь зародился в груди, разгорелся из взрывоопасной смеси боли, обиды и ужаса, что терзали похлеще кожаного ремня. Разбежался по венам, заполняя собой без остатка. В ту секунду казалось, что я сгорю заживо в пожаре, который сама породила. Но огонь не причинил мне вреда, нет! Под моим взглядом загорелся комод, вспыхнули полки, с которых посыпались кувшины, суповые чаши, ступы и маслобойки. Огонь в печи откликнулся на первобытный зов собрата, совершил побег, взобрался по большому вертелу с дичью, перекинулся на деревянные стены, захватил шторы. Двое слуг, что удерживали меня на лавке, пока Гвидо порол ремнем, бросились врассыпную.

Отчим не растерялся. Схватил меня и подтащил к окну с горящими ставнями, распахнув их рукой. С той поры у Гвидо остался шрам от ожога. Стихия успокоилась лишь тогда, когда я вдоволь насмотрелась на воды Большого Канала. Повезло, что в тот момент мимо не проплывали ни юркие гондолы, ни тяжелые шестивесельные каорлины, везущие продукты на рынок, ни сандолы, рассчитанные на четырех гребцов. Даже думать не хотела, что могло бы произойти!

С тех пор у меня появился наставник из Гильдии. Как бы Гвидо ни противился, ему пришлось согласиться. Лучше иметь под боком обученного мага, чем неуравновешенную девчонку, воспламеняющую все вокруг. Да и руки он распускал значительно реже. Со мной тоже произошли перемены. Магистр оказался прав — волосы посветлели, глаза стали зеленые, словно радужка карего цвета выгорела в пожаре. Да и привычная венецианская смуглота покинула мое лицо.

Следующий случай произошел через два года. За это время многое изменилось. После первого побега меня караулили денно и нощно, затем отчим ослабил хватку. Несносный сводный брат превратился в предмет моей пылкой любви. Все началось с украденных поцелуев на узкой лестнице, тайных рукопожатий в течение дня и долгих разговоров во внутреннем дворике под кипарисами. Бывало, вечерами, когда отчим уезжал по делам прочь из города, а мать с тетей Джулией отправлялись на очередной прием, мы, с попустительства Беатриче, сбегали из дома. Арман показывал "свою" Венецию, которую я знать не знала.

Мы гуляли по центру. Я прятала лицо под белой вуалью, которую поднимала, чтобы поцеловать Армана на каждом из венецианских мостов. Смотрели шествия на площади Сан-Марко, Арман обнимал меня за талию и дышал в ухо жарко-жарко. Видели появление дожа на ступенях дворца, казнь священника, от которого за год понесли пятнадцать воспитанниц сиротского прихода. Бродили по переполненному рынку рядом с мостом Риалто, мимо лавок парфюмеров и торговцев тканями, услаждающими взор покупателей расписными шелками и богатой камкой. Арман водил меня смотреть на кулачные бои между кастеллани и николлоти — жителями рабочих районов. В конце концов их разгоняла городская стража, но когда уже те вдоволь разбивали друг другу лица. Мы проходили мимо открытых круглосуточно игорных домов, видели шутов и актеров, разыгрывающих представления на потеху зрителям.

Иногда забредали в нищие кварталы, где встречали бедняков в лохмотьях и сбежавших от войн переселенцев с материка, коробейников с дешевой едой, водоносов, спешащих на работу с дырявыми бидонами, чтобы поливать пыльные венецианские улицы. Попадались проститутки — Арман объяснил, кто это такие — с желтыми платками на головах, которые их заставляли надевать городские власти. Другие же, рискуя попасть в тюрьму, носили белые повязки, словно невесты.

Совсем другие виды открывались на проплывающие гондолы с куртизанками — прелестными женщинами в откровенных нарядах, частенько с выставленной напоказ грудью. Многие заплетали волосы в тугие пучки, напоминающие рога, а уши и шею украшали роскошными драгоценностями. Их сопровождали мужчины в дорогих одеждах, многие в масках, чтобы скрыть свои лица.

Потом мы сбежали. Мне как раз исполнилось шестнадцать, ему — восемнадцать. Ушли из дома на рассвете, когда колокол Компанилы еще не пробил начало рабочего дня. Переправились на материк. В таверне нас поджидали лошади. Мы решили добраться до бабушки. Кто же знал, что нас будут искать не только наемники, которым заплатил отчим, но еще и маги-поисковики из Гильдии? Я оказалась слишком ценным товаром, который должен был дойти до покупателя, лорда Рикара де Балайи, в целости и сохранности.

Нас схватили тем же вечером. Меня больше не пороли, все получилось значительно хуже. Отчим лишь отхлестал по лицу, затем вызвал врачей в черных одеждах. Один держал за руки, другой за ноги, распластав на столе, маг блокировал мои неумелые заклинания, а затем... Затем они проверили, не перешли ли мы с Арманом границы дозволенного, хотя я клялась Святым Малахией, что ничего, ничего не было. Оказалось, жених поставил условие, чтобы невеста досталась ему девицей.

Армана все же наказали. Я слышала, как его хлестали кнутом на кухне. Вернее, чувствовала сердцем каждый удар, впитывала его боль, хотя нас и разделяло два этажа. В груди росла обжигающая ярость, до тех пор пока не достигла таких размеров, что вырвалась на свободу. На этот раз выгорела не только комната, где меня держали. От моего взгляда вылетела пылающая дверь, а затем я пошла, уничтожая все на своем пути. Повезло, что маг Гильдии не успел уплыть далеко. Он спас дом от разрушения, кинув мне в спину заклинание, от которого я пролетела пару метров, врезавшись головой в стену, и потеряла сознание.

После неудавшегося побега Армана отправили в университет Пизы. Меня же, посветлевшую еще сильнее, посадили под замок. Теперь караулили не только наставник из Гильдии, но еще и верные слуги отчима. Арман передавал редкие записки через Беатриче, уверяя, что готовит новый побег. Побывал у моей бабушки, уговорив ее подыскать для нас небольшое имение неподалеку от альпийских склонов. Затем Беатриче выгнали, поймав с запиской Армана. С тех пор я получала его письма крайне редко — через кухарку, веселую толстушку Арлетту. Потом, как снег на Венецию, на меня свалился жених. Я написала Арману, сунув записку вместе с ожерельем бабушки в карман кухарке, но понятия не имела, получил ли он послание.

Наверное, переживания отразились на моем лице, потому что магистр произнес:

— Мне жаль, если растревожил воспоминания, которые вы мечтали забыть. Вам вовсе необязательно об этом рассказывать.

— Это случалось два раза, — призналась ему. — После последнего я обзавелась рыжими волосами, а глаза окончательно посветлели. Что станет со мной, если это произойдет еще раз? Я превращусь в блондинку, как жительницы севера?

— Лучше, чтобы такого больше не происходило, — произнес маг. — Я не против светловолосых, но это не пойдет вам на пользу. Вы переживете один, максимум два приступа, а затем огонь убьет вас.

Заметив мое встревоженное лицо, лорд Рикар добавил:

— Агнесс, вы не должны беспокоиться. После инициации приступы прекратятся. Вы подчините стихию, и она больше не выйдет из-под контроля.

— Откуда вы столько знаете о чуждой вам магии Огня? — с сомнением спросила я. — Вы ведь совсем из другой Гильдии!

— Мне доводилось сталкиваться с подобными вам, — улыбнулся он. Кажется, воспоминания были довольно приятные.

— А инициация... — растерянно произнесла я, размышляя о его словах. — Я ничего о ней не знаю! Не понимаю, почему ее до сих пор не провели маги из собственной Гильдии. Должно быть, это довольно сложный ритуал.

Маг взглянул на меня с удивлением.

— Ваши бабушка и мать, синьора Джакомо, неужели не рассказали?!

— Нет, — я покачала головой. Бабушку я видела последний раз пять лет назад. Отчим невзлюбил ее, после того как она осмелилась высказаться против брачного договора. Он запретил ей появляться в нашем доме, а Гвидо был крайне влиятельный человек в Венеции. Мать со мной не разговаривала на темы серьезнее погоды и впечатлений о последней опере. — А... это очень больно? — почему-то спросила я.

Лорд Рикар замер. Затем он издал то ли стон, то ли вздох.

— О таких вещах девушки говорят с матерью, — наконец, помолчав, произнес он, — но я отвечу. Не больно, если обе стороны этого захотят. Это... более чем приятно.

После этих слов мужчина поднялся, вежливо поклонился, затем пожелал мне спокойной ночи. Бросил странный взгляд и ушел. Вместе с ним комнату покинули почти все домочадцы, кроме Марии, которая ловко меня раздела и помогла вымыть лицо. Безумно хотелось спать. То ли усталость накопилась, то ли маг покопался в моей голове, сделав что-то, отчего закрывались глаза. Я упала на кровать, закрыла глаза и отправилась в мир сновидений.

Глава 3

Проснулась я на рассвете. Открыла глаза, затем лежала, рассматривая темный кружевной полог над кроватью. Когда сквозь щели между ставнями стал пробиваться утренний свет, поднялась и зажгла взглядом свечи. Умылась, завязала волосы в косу. До того, как пробьет колокол на Компаниле, извещая о начале рабочего дня, оставался час, не меньше. Если я сдамся на милость победителя, то есть лорда Рикара, то обычный будничный день станет последним днем моей свободы. Нас так же обычно и буднично обвенчают в кафедральном соборе на острове Сан-Пьетро, затем — семейное торжество, где за праздничным столом прозвучат тосты за здравие молодых и скорейшее рождение наследников. Венецианцам, их произносящим, будет наплевать как на здоровье, так и на будущих детей лорда Рикара, потому что он — голландец, значит чужак; а я — никто, никому не известная падчерица синьора Гвидо Джакомо, которую он не удосужился представить обществу, так как давно и выгодно продал странному магу с севера.

Слуги тем временем отправят мои вещи в дом мужа. Я попрощаюсь с матерью, и нас проводят в поджидающую барку, украшенную цветами и гирляндами, после чего я перейду в полную собственность магистра Гильдии Воды. Вернее, стану ею еще под сводами собора, после того как священник объявит нас мужем и женой.

Но я не собиралась за него замуж! Пусть лорд Рикар показал себя заботливым и внимательным и даже не рассердился за неумелое проклятие, я любила другого!

Что же делать? Выдумать новое проклятье я не в силах, а старое лорд Рикар снял за пару секунд. Быть может, Арман еще приедет за мной... Что он может сделать? Шанса отбить невесту у Великого Магистра и полчища магов из Гильдии Огня нет ни единого. Испепелят же на месте, после чего смоют прах в голубые воды Адриатики! Против магии не поможет школа фехтования Джакомо Борголоко, что на калле дел Боттери, в которой Арман отучился несколько лет. Вот если бы он появился сейчас, когда все спят!

Может, давно приплыл и поджидает около дома, пока я думы думаю?! Натянув нижние юбки, быстро зашнуровала лиф, затем надела простенькое платье. Кинулась к окну. На ставнях и дверях, ведущих на балкон, стояло незнакомое защитное заклинание. То, на что был способен старый маг, я снимала в два счета, с этим же провозилась минут десять, после чего взвыла от отчаянья. Ударила огнем, да так, что икры разлетелись в разные стороны. Несколько особо активных вгрызлись в новый ковер, пришлось вылить на занявшееся пламя воду из кувшина. Отчиму бы не понравилось, если бы и этот ковер постигла судьба старого.

Неужели лорд Рикар запер на ночь мою клетку так, что я не могла ее покинуть? Он не знал, что птичка попалась из тех, кто так просто не сдается!

С защитой я провозилась долго. Слой за слоем снимала чужое заклинания, отыскивая в нем лазейки, увеличивая прорехи то огнем, то руническими знаками. Пустила в ход все, что знала. Что не знала — додумала на месте. Чуть не завопила от радости, когда распахнула дверь на балкон. Хотя чему радоваться? Давно уже отзвонил колокол на Компаниле, возвестив о начале рабочего дня. Армана, дожидавшегося моего появления, не было. Вместо него возле дома толпилась вооруженная охрана в парадной одежде. Две служанки украшали пристань и лодочные сваи цветами. Я застонала от отчаянья. Что же делать? Быть может, перелезть через перила и спрыгнуть вниз? Плавать я умела, но ведь выловят! Я даже знала, кто именно.

К дому приближалась лодка, в которой сидели лорд Рикар с доном Мигелем. За ними следовала шестивесельная сандола со слугами и пажами. Жених был одет в расшитый золотой камзол, черные штаны, кожаные сапоги. На голове — затейливая шапка странной формы, совсем не похожая на те, которые носили в Венеции. Маг Земли был в черном костюме, словно присутствовал на моих похоронах. Так оно и было. Вернее, я чувствовала себя именно так!

Лорд Рикар, заметив меня на балконе, приветливо взмахнул рукой. Мог ли он предположить, что я сломаю защиту? Кто знает... Я неуверенно махнула в ответ. Если бы не любила Армана, быть может, смирилась бы с будущим мужем, ведь он показался мне не таким и ужасным. Пусть и голландец, пусть и Маг Воды... Я бы даже ждала свадьбу с замиранием сердца, словно она — священное таинство, а вовсе не кара Господня. О, Святой Малахия, за что мне такое испытание?! Повернувшись к магу спиной, ушла в комнату, громко хлопнув дверью.

Следующий раз увидела магистра только кафедрального собора. Войдя в дом, он снял охранное заклинание с дверей комнаты, и на меня тут же набросилась армия служанок, назойливых, словно комары в тростниковых зарослях на отмелях за островом Лидо. Мама и тетя Джулия иногда брали меня с собой любоваться видами Венеции и смотреть, как мужчины охотились на уток-физоле.

Служанки вымыли меня в бадье, надушили волосы так, что я долго чихала от цветочного запаха. Натянули новую шелковую камизу. Мария сладким голосом известила, что именно в этой сорочке я должна предстать перед мужем, когда дело дойдет до супружеской постели. При мысли, что мы останемся вдвоем с лордом Рикаром и он будет снимать мою одежду, стало нехорошо. Ведь затем... Что именно "затем" — я не знала. Это действие было скрыто мраком неизвестности, но в котором водились пресмыкающиеся гады моих тайных страхов.

Наконец, заботливая Арлетта впихнула в меня чикетти — несколько кусочков хлеба со свежей ветчиной, дав запить глотком разбавленного вина, чтобы придать сил перед венчанием. Шепнула на ухо, что записку для Армана она передала. О, Святой Малахия, даже если сводный брат прибудет в Венецию, он все равно опоздает. Поздно!

Принесли платье, самое красивое из всех, которые я когда-либо видела. Лазорево-синее, словно дремлющая Адриатика на послеобеденном солнце, со вставками из парчи золотого цвета. Квадратный вырез, расшитая драгоценными камнями тесьма, длинные расклешенные книзу рукава. При виде свадебного наряда мне стало плохо. Чтобы не упасть, села на кровать. Служанки только этого и ждали, накинулись вновь. Закололи мне волосы и надели на голову золотой чепец с полупрозрачной белой вуалью.

Открылась дверь, и появился отчим. В руках он держал шкатулку с драгоценностями; среди них, я знала, было обручальное кольцо с сапфиром, которое давно уже прислал лорд Рикар. Мне его не давали — боялись, что потеряю ненароком, да так, что с концами. Теперь же Гвидо демонстративно покрутил золотое кольцо перед моими глазами. Наверное, чтобы я привыкала, что вскоре оно займет место на четвертом пальце, по которому проходит кровеносный сосуд vena amoris, идущий прямиком к сердцу.

— Тебе достанется хороший муж, — сказал отчим, сжимая тонкий золотой ободок в кулаке, будто хотел его раздавить, — хотя ты этого не заслужила, маленькая ведьма! Я рад, что он увезет тебя из Венеции и выбьет вздорные мысли из головы.

— О чем вы говорите? — выдавила из себя.

Я знала, он меня давно ненавидел. За что — ума не приложу!

— Не для того я растил сына, чтобы он пал жертвой женского приворота! Его ждет блестящее будущее. Слышишь, ведьма?! Когда-нибудь он станет Великим Дожем и прославит нашу семью. А ты... Не вздумай ничего учудить на свадьбе!

Гвидо показал мне здоровенный кулак. Я посмотрела на черные волоски на мужской руке, выбившиеся из-под рукава парадной мантии, затем дернула головой и... промолчала. Он ведь прав! Пусть Арман любил меня, но в Венеции нам не место. Вот и не приехал! Не захотел бежать на чужбину, скрываться под другим именем, жить на скромное наследство моего дедушки, после того как привык к роскоши и богатству своей семьи. Зачем это единственному наследнику Джакомо?

Отчим ушел, его место заняла мать. Я смотрела на моложавую темноволосую женщину, на лице которой не оставили следа ни возраст, ни смерть первого мужа. С магами всегда так. Она сидела в стороне, перебирая драгоценности в шкатулке, пока портнихи подкалывали оказавшееся длинным платье, а я пыталась не разрыдаться в унисон траурным мыслям. Наконец, женщина выбрала ожерелье из синих опалов под цвет свадебного платья, молча надела мне на шею. Когда она ушла, я сорвала его и бросила обратно в шкатулку.

Затем в окружении слуг спустилась на причал, где в большой лодке дожидалась семья — мать, отчим, тетя Джулия. Гвидо еще взял с собой нескольких слуг и мага Огня. Наверное, боялся, что падчерица и в самом деле что-то учудит. Я могла бы, но не стала. С каждым взмахом весел впадала в оцепенение, подобное летаргическому сну. Говорят, некоторые так глубоко засыпают, что их принимают за мертвых. Когда приходят в себя, то открывают глаза в гробу глубоко под землей. Кажется, я приду в себя уже женой лорда Рикара де Балайи. Вот бы умереть по дороге!

Но я продолжала дышать. Мы плыли по заполненному лодками Большому Каналу. С моста Риалто нам бросили цветы. Гондольеры кричали вслед пожелания любви и счастья. Насмешка судьбы! Проплыли мимо поворота на Рио дел Алборо к театру "Ла Финестра", в стенах которого мне уже не насладиться голосами венецианских певчих и Джордано — лучшего из них. Проследовали мимо площади Сан-Марко и двух колонн Пьяцетти из красного мрамора, с одной из которых взирала статуя Святого Теодора, со второго — крылатый лев, символ Венеции и Гильдии Огня. Я бросила взгляд на великолепный бело-розовый Дворец Дожей. Неподалеку виднелись башни Арсенала — гордости нашей республики — огромного судостроительного предприятия с собственными кузницами, верфями и оружейными мастерскими.

Когда прибыли на остров Сан-Пьетро, я давно уже была ни жива, ни мертва. Натянула на лицо вуаль, прячась от жадного людского любопытства. На пристани толпились гости — знатные венецианцы и представители Гильдии Огня. Еще были посторонние зеваки и нищие, что держались в сторонке, дожидаясь, когда смогут выпросить у синьоров подаяние. Я же смотрела только лорда Рикара, стоявшего у причала. Он протянул руку, помогая мне перебраться через борт. Обычно жених дожидался невесту у алтаря, на этой же странной свадьбе маг сам повел меня в собор. Маленькая девочка из дальней родни подхватила длинный шлейф свадебного платья, и мы пошли по длинной дороге через парк к базилике с белым фасадом и виднеющейся за ней колокольней. Нас сопровождала гости и зеваки. Слуги несли знамена с гербами Гильдий и семейств де Балайи и Джакомо. Музыканты затянули нестройную мелодию. Кажется, несмотря на утренний час, они были порядком навеселе.

Мою ладонь сжала мужская рука.

— Крепитесь! — негромко посоветовал магистр, наклонившись ко мне. — Это скоро закончится. Я просил священника, чтобы обряд был короткий и по существу. Верю, вам так же претит суета, как и мне.

— Зачем вы это делаете? — набравшись смелости, спросила у него. — Почему вы решили жениться на мне? Почему из всех выбрали именно меня?

Он промолчал. Не знаю, что я хотела услышать, но уж точно не тишину! Кусала губы, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Как жаль, что вышла из летаргического сна как раз перед дверьми храма!

— Ваш отец спас жизнь тому, кто мне очень дорог. Взамен я обещал, — неожиданно признался магистр, — что всегда буду заботиться о вас. Я собираюсь исполнить обещание.

— Он умер! — чуть было не воскликнула во весь голос. — Мой отец давно уже умер...

Мне тогда было восемь, и я его почти не помнила. Разве клятва, данная мертвецу, обязывает?.. Взглянув в лицо мага, поняла: он считает, что обязывает.

— Не имеет значения, жив он или нет, — ответил лорд Рикар. — Сейчас не лучшее время для разговоров. Я все расскажу вам после того, как нас обвенчают.

Мне показалось, или его голос дрогнул? Словно он тоже на секунду усомнился в реальности происходящего. Тут дверь собора распахнулась, и мы вошли вовнутрь. Храм был переполнен, за нами тоже следовала внушительная процессия. Я в отчаянии вглядывалась в незнакомые лица. Никто, никто не собирался меня спасать! Арман не успел, а я... Я продолжала идти по ковровой дорожке к алтарю. Мимо полотен Паоло Веронезе, мимо южного нефа с мраморным престолом Святого Петра, навстречу судьбе.

Лорд Рикар, кажется, и правда переговорил с епископом, потому что венчание происходило быстро. Короткая молитва, причастие, и вот мы уже опустились на колени перед священником, облаченным в фиолетовую сутану, такого же цвета мантилетту и казулу с вышитым золотым крестом. Будущий муж ободряюще взял меня за руку, но я все еще не могла избавиться от ощущения нереальности происходящего. Словно кто-то другой, не я, внимал словам епископа, произнесенным густым, уверенным баритоном. Внутри рос протест. Бился, словно дикая птаха в клетке птицелова, пытался вырваться наружу. Я уставилась на ковровую дорожку и с ужасом увидела, как она задымилась. Затем и вовсе взметнулись языки пламени, потянулись к сапогам ничего не подозревающего священника.

Я бросила испуганный взгляд на магистра. Что же делать?! Лорд Рикар улыбнулся, пожал плечами, и... пламя потухло, так и не разгоревшись. Священник нахмурился, не поняв причину наших переглядываний. Хмыкнул неодобрительно в бороду, затем попросил жениха взять мои руки в свои. Вот и все! Сейчас спросит о согласии, после чего произнесет слова клятвы. Кольца, угодливо положенные на бархатную подушечку, подаст дон Мигель, и... мы станем мужем и женой!

Я не слушала священника. Смотрела в лицо лорда Рикара, строгое и серьезное, теряясь в глубине его синих глаз. Затем уставилась на губы и молила лишь об одном — чтобы он произнес "нет". Быть может, мое проклятие... Жених улыбнулся, и в наполненной треском свеч и чужим дыханием тишине прозвучало спокойное и уверенное "да".

Я подскочила на ноги, вырываясь из рук того, кто захотел стать моим мужем. Нет, нет и еще раз нет!

— Агнесс, прошу вас, успокойтесь! — донесся голос жениха.

— На колени, девчонка! — рявкнул отчим, стоящий позади меня. Схватил за плечи, с силой вжимая меня в пол. — Заканчивайте венчание! — это уже священнику. — Невеста согласна, просто дурит!

— Нет! — крикнула в ответ. — Я не согласна.

После моих слов свечи на алтаре вспыхнули, да так ярко, что епископ прижал к себе Библию, словно испугался, что кто-то отнимет ее в стенах храма. По рядам пробежал гул удивления. Он нарастал, как от приближающейся птичьей стаи. О, Святой Малахия!

— Заканчивайте уже обряд! — опять крикнул Гвидо.

Священник вновь принялся за слова клятвы, так и не удосужившись получить мое согласие. Нет! Тут отчаянье переполнило меня, перелилось через край, срывая запреты, превращаясь в беснующуюся стихию. Огонь, давно посаженный под замок, вырвался из-под контроля. Подобно оглушительному взрыву, он разорвал пространство на сотни мелких горящих осколков.

Тщетно я пыталась остановить то, что сама и породила. Пламя, которому не хватило места внутри, полилось наружу. Оно вытекало сквозь руки, занималось везде, куда только падал мой взгляд. Первым загорелся алтарь. Священник едва успел отпрыгнуть в сторону. За спиной кричали люди. Я повернулась, и тут же вспыхнул парадный камзол на отчиме, заставив того отшатнуться. Лорд Рикар успел его потушить, но жениху и самому пришлось уклоняться от огненной волны. Магистр выставил защиту, прозрачным куполом закрыв себя и дона Мигеля. Пламя попыталось прогрызть проход и добраться до них, но сдалось и опало на пол. Краем глаза заметила, как подскочили маги Гильдии, сидевшие в первом ряду.

Кажется, меня сейчас убьют. Ведь не простят того, что натворила в храме Божьем! Едва понимая, что делаю, сорвалась на бег. Туда, по красно-золотой ковровой дорожке, которую рожденный под моим взглядом пожирал огонь. Я бежала к резным деревянным дверям. За ними, знала, уже не причиню никому вреда. Ведь там — море, способное успокоить вышедшую из-под контроля стихию.

Маги медлили, почему-то не убивая меня. Хотя я знала, что каждый шаг, каждый вздох может стать последним, и я получу смертельным заклинанием в спину. Возможно, тушили пожар или защищали от огня людей, многие из которых прятались от стихии под скамьями, остальные разбегались в разные стороны? Или же их остановил властный окрик лорда Рикара, приказавший меня не трогать?

Я смотрела под ноги, боясь, что неосторожный взгляд наткнется на кого-нибудь из гостей, и тогда... Нет, лучше не думать, а бежать! Огонь с ковровой дорожки давно уже перекинулся на свадебное платье. Горел подол, но я знала, что стихия не причинит мне вреда, даже если сгорит вся одежда, вплоть до нательной камизы. Я добежала до закрытых дверей. Огненный шар врезался в деревянный створ, выворачивая его из петель. Двери вылетели наружу, и я оказалась на свободе.

Подобрала горящие юбки и понеслась по дорожке к виднеющейся вдалеке голубой полоске канала. Туда, к воде! Кажется, за мной бежали, звали на разные голоса, среди которых явно различался голос несостоявшегося мужа. Я не собиралась оборачиваться, боясь навредить преследователям. Передо мной вилось поземкой пламя, пожирало прошлогоднюю сухую траву, выжигало новые всходы. Загорелись кусты, вспыхнуло одинокое оливковое дерево. Меня настигали, но я добежала до причала и с разбегу прыгнула в море.

Оно обожгло пронзительным холодом, забурлило, пытаясь вытолкнуть меня наружу, но вскоре сдалось и приняло огненную жертву. Огненная стихия, посопротивлявшись для порядка, тоже сникла. Я уходила все глубже под воду. Легкие молили о глотке воздуха, но я не собиралась всплывать. Зачем? Если вынырну, все начнется заново. Отчим, свадьба, синие глаза магистра, которого не знала и знать не хотела. Арман, который так и не приехал, потому что его ждет великое будущее. Или вместо свадьбы — тюрьма, палач из Падуи, которым так гордились венецианцы, и публичная казнь на площади Сан-Марко? Кто знает, скольким я навредила огненной стихией?

Холодное море ласкало, умиротворяло, сулило не обижать, словно собиралось стать родной стихией. Я смотрела сквозь толщу вод на размытые контуры свай, обвивающие их морские растения. Чувствовала, как уплывает сознание и стирается реальность. Тут услышала, как что-то упало в воду. Кажется, ко мне плыл человек. Неужели спасать? Закрыла глаза. Не хочу!

Когда отрыла, надо мной склонился лорд Рикар. Зажмурилась, потому что соленая вода и солнечный свет резали глаза. Спиной чувствовала теплый камень причала, слышала негромкие голоса. Все же меня спасли и... Еще и поцеловали вдобавок! Неправильно они в своем Амстердаме целуются! Зачем вдыхать мне воздух в рот, при этом зажимая нос пальцами? Я пошевелилась, закашлялась, выплевывая воду. С трудом подняла руку и попыталась оттолкнуть магистра.

— Что вы себе позволяете? — слабо пробормотала я, когда он меня отпустил.

Голос прозвучал жалобно, жалко. Чувствовала себя еще хуже — мокрой кошкой, которой не дали утонуть, хотя она и пыталась. Вновь открыла глаза и уставилась на спасителя. Маг тоже смотрел на меня, и вода стекала по его лицу.

— Вы чуть было не утонули, — сообщил он. Протянул руку и убирал с моего лица мокрую белокурую прядь. Подозреваю, я вновь посветлела. — Неужели так сильно не хотели за меня замуж?

Глава 4

Обратную дорогу я запомнила плохо, потому что постоянно проваливалась в беспамятство. Первый раз очнулась в лодке. Магистр сидел рядом и смотрел на меня. Я задергалась, не понимая, куда мы плывем: в дом отчима на Большом Канале или же в тюрьму у Дворца Дожей, что сразу за мостом Вздохов. Но нет, проплывали под Риалто. Значит, домой.

Закрыла глаза. Сил не осталось даже на то, чтобы связно думать. Вырвавшаяся из-под контроля стихия унесла их с собой, а сменившая ее слабость одержала победу над телом. Следующий раз очнулась на пристани около палаццио отчима от того, что меня подняли на руки и понесли. Маг бережно прижимал к себе и вовсе не собирался ронять. Не сопротивлялась потому, что не была уверена, смогу ли взобраться по лестнице на третий этаж.

В комнате лорд Рикар положил меня на кровать, попрощался и вышел. На секунду стало жаль, что он меня оставил. Побыть в одиночестве мне не дали. Набежали служанки, стянули с меня мокрое, обгоревшее платье и камизу, обтерли теплыми влажными полотенцами и переодели в домашнюю одежду. Долго и громко допытывались, что произошло и почему мои волосы посветлели, а глаза поменяли цвет. Я молчала, хоть они и жаждали подробностей. Мария сунула мне в руки зеркало. Оттуда на меня посмотрела незнакомая бледная девица с золотистыми волосами и голубыми, словно весеннее небо, глазами. Ужас, да и только!

Так и не дождавшись рассказа, почему я спалила кафедральный собор, служанки принялись сплетничать. Заодно расчесывали мне волосы и вытаскивали из прически заколки и украшения. Пришла горничная, которую отправили добывать информацию. Оказалось, нас с лордом Рикаром все же не поженили — какое счастье! — но повторное венчание состоится этим вечером, в нашем доме. Люди в храме не пострадали. Слава, слава святому Малахии!

Наконец все, кроме Марии, ушли. Я легла в кровать, укрылась шелковым стеганым покрывалом и сделала вид, что задремала. Женщина долго сидела рядом, прислушиваясь к моему дыханию. Решив, что я заснула, на цыпочках вышла из комнаты. Я слышала, как повернулся ключ в замке. Закрыли... Ну и пусть! Спать мне не хотелось, хотя от сил и магического резерва остались лишь воспоминания. Поднялась и, пошатываясь, вышла на балкон. Слава Святому, его хоть не заперли!

Жара набирала силу, но морской ветер с Адриатики нес свежесть и прохладу. Я облокотилась на перила и смотрела на лодки, проплывающие по Большому Каналу. Вон те, груженные овощами и рыбой, спешат на рынок к мосту Риалто. За ними следовали пустые гондолы, а потом еще одна с пассажирами. Красивая женщина в ярком платье обнимала нетрезвого синьора с бутылкой руке. Тот, кажется, всерьез собирался заснуть у нее на груди в откровенном вырезе ее декольте. О, Венеция!..

Я вздохнула. Мысли путались. Что же делать? Попытаться сбежать, спрыгнув с балкона? Внизу, на пристани, как на удачу, никого не было. Но даже если перелезу через перила, то до канала вряд ли допрыгну — разобьюсь о камни причала. Ни магии, ни сил почти не осталось, так же как и в прошлый раз, когда стихия вырывалась из-под контроля. Помню, я два дня приходила в себя. Быть может, смириться и выйти замуж за Магистра Гильдии Воды? Кажется, он заботливый и внимательный, а его прикосновения мне приятны. Или испытать судьбу еще раз, попробовав добраться до бабушки?

Тут услышала голоса, долетавшие из распахнутого окна чуть дальше по этажу, где располагался кабинет отчима. Мужчины спорили. В хоре незнакомых голосов я различила голос отчима и короткие реплики жениха, произнесенные с акцентом, к которому стала привыкать. Я подошла к перилам, протянулась как можно дальше вперед и прижалась ухом к стене. Собрала крохи магического резерва, произнесла простенькое, но полезное заклинание для улучшения слуха.

Знаю, подслушивать нехорошо, но речь шла о моей судьбе! Оказалось, мужчины спорили вовсе не из-за свадьбы. Они выясняли, кто будет оплачивать восстановление собора. Церковный эконом перечислял ущерб: сгорели алтарь и картины Веронезе и Антонио Беллуччи. Выбиты двери, поломаны лавки. Стены и окна собора в копоти. Куда смотрела Гильдия?!

Маги Огня соглашались, что они смотрели куда-то не туда. Попросту не ожидали от меня такой прыти. Судя по всему, Агнесс Ортего — одна из сильнейших венецианских ведьм. В этом месте я чуть было не свалилась с балкона от удивления. Досталось и лорду Рикару, который слишком долго не удосуживался приехать за невестой и провести инициацию. Но, в принципе, Гильдия признает свою вину и готова заплатить. Половину. Вторую пусть оплачивает благородный синьор Гвидо Джакомо, ведь за девицу, пока она не вышла замуж, отвечает семья. Отчим принялся тут же сетовать на тяжелое финансовое положение. Врет же, и, уверена, не краснеет!

В разговор между церковным экономом и представителем Гильдии, перемешанный с завываниями Гвидо и жалобами на судьбу, вмешался лорд Рикар и сообщил, что восстановление церкви оплатит сам. После чего замолчал. Я слышала, как он подошел к стене, к которой я прилипла, словно морская звезда. Остановился, и я почувствовала, как по другую сторону каменной клади размеренно бьется чужое сердце.

— Это не для ваших ушек, радость моя! — произнес лорд Рикар. В голосе прозвучала усмешка. Как он понял, что я подслушиваю?! В следующее мгновение на комнату упал завес тишины. Сколько бы ни пыталась пробиться сквозь него — бесполезно!

Оторвалась от стены, так как больше ничего не слышала. Я едва сдержалась, чтобы не произнести одно из ругательств, которым научил Арман во времена, когда мы еще были подростками. Все равно магистр бы не услышал! Отгородившись заклинанием тишины, он закрыл кабинет от посторонних звуков. Ну и пусть! Зато узнала, что тюрьма мне не грозила, только замужество.

Вновь облокотившись на перила, взглянула на канал. Мимо проплывало множество лодок, как всегда в этот час на Большом Канале. При взгляде на одну из гондол у меня быстрее забилось сердце. Ею уверенно правил темноволосый мужчина в обычной одежде гондольера: серых штанах до колена и белой рубахе — камичи, — подпоясанной красным поясом. Чем дольше на него смотрела, тем больше убеждалась, что это... Этого не может быть, но... лодкой правил Арман!

Его гондола приближалась к нашему причалу. На радости я вновь чуть не перевалилась через перила. Неужели получил записку и приехал за мной?! Достал лодку, переоделся в гондольера и... Что дальше? Тут Арман помахал мне рукой, затем принялся жестами показывать, чтобы я отошла в сторону. Послушалась. Тут он пошарил на дне гондолы, откидывая старое тряпье. Когда поднялся, в руках был арбалет.

Арман не стал медлить, выстрелил сразу же. Махнув длинным хвостом с прикрепленной веревкой, стрела улетела в распахнутую дверь. Я, подобрав юбки, бросилась в комнату. Сердце билось, да так сильно, что, казалось, заглушало звук дыхания. Ведь люди в кабинете отчима в любой момент могут закончить разговор или же слуги войдут, а я тут... Веревку к балкону привязываю, вот что! Один узел, второй... Руки тряслись, мысли путались, радостные сменялись тревожными. Это ведь... побег!

Может, взять с собой драгоценности? Я оглянулась — шкатулки нигде не было. Наверное, отчим решил, что я не заслужила подаренные лордом Рикаром украшения. Схватила простенькое ожерелье из речного жемчуга, забытое на трюмо, надела на шею. Выбежала на балкон, залезла на перила, повернулась на живот и, взявшись за веревку, скользнула вниз. Едва удержалась, ободрала ладони в кровь, зато получила награду: Арман успел причалить и поймал меня внизу. На секунду прижал к себе, собирался поцеловать в щеку, но попал в нос. Затем с силой толкнул в лодку, отчего я растянулась на дне, пребольно ударившись о сидение. И все потому, что из больших дверей первого этажа показался удивленный лакей.

— Тебе лучше промолчать, Оскар! — угрожающе сказал слуге Арман, схватившись за шпагу. — Меня не остановишь, зато отец тебя накажет, когда узнает, что ты позволил нам сбежать. А мы сбежим!

— Синьор Арман...

— Ты никого не видел, Оскар! Солнечный свет застил тебе глаза. Когда я вернусь, получишь хорошую награду за верную службу.

Не дожидаясь ответа, брат запрыгнул в гондолу, оттолкнул ее от причала веслом, и мы поплыли. Я свернулась на дне, укрывшись с головой в пропахшее морской солью тряпье, и с терпением обреченных ждала погони. Но нет, солнечный полдень и в самом деле ослабил зрение Оскара, потому что нас не преследовали. Я лежала и слушала, как бьются о борт волны, как спокойно и размеренно гребет Арман, напевая привычную песенку гондольеров. Внутри росло ликование. Неужели удалось сбежать? Пусть я заплатила разодранными руками, но это была приятная боль. Арман пришел за мной, значит он любит меня, значит мы будем свободны, и плевать ему на блестящее будущее в Венеции!

А я... Сожаление кольнуло в сердце, но я прогнала его прочь. Лорд Рикар де Балайи так и остался для меня непрочитанной книгой, потому что я выбрала другую!

Плыли мы долго. Я попыталась залечить саднящие раны на ладонях, но с крохами магического резерва ничего не выходило. Наконец, боль притупилась, а я, пригревшись под тряпьем, задремала. Проснулась от толчка, и тут же раздалось негромкое проклятье. Я сжалась в комок, не понимая, чего ожидать: либо нас поймали, либо сводный брат не смог искусно причалить. Тут Арман сбросил с меня тряпье и весело произнес:

— Просыпайся, спящая красавица! Мы добрались до места. Можешь выходить.

Я поднялась, щурясь на яркое послеобеденное солнце. Взглянула на человека, которого не видела почти два года, но о ком так много думала. Арман изменился, повзрослел. Он совсем не походил на того юношу, который водил меня по Венеции, клялся в вечной любви и целовал на каждом из мостов. Лицо стало резким, уверенным, в нем все больше проглядывали черты его отца. Истинный Джакомо! На миг мне показалось, что передо мной стоит Гвидо, только... моложе лет на двадцать.

— Спасибо, что ты пришел за мной! — поблагодарила его дрогнувшим голосом.

— Конечно, пришел. Куда ты без меня?!

Он привычным жестом убрал со лба волнистые черные волосы, и я подумала, что мне все показалось и это — прежний мой Арман!

— Ты прав, — улыбнулась в ответ. — Никуда!

Он выпрыгнул из лодки на причал и принялся привязывать ее к порядком подгнившему столбу. Я огляделась. Канал выходил на маленькую калле — улочку, на которой ютились дома — хоть и каменные, но невысокие, с узкими, словно бойницы, окнами. Они стояли так близко друг к другу, словно их строили не люди, а трудолюбивые пчелы по подобию своих ульев. На протянутых из окон веревках сушилось белье. Некоторые части гардероба я бы постыдилась вывешивать на общее обозрение, но, кажется, это волновало только меня.

— Просто чудо, что застал тебя одну! — говорил мужчина. — Я проплывал вдоль окон несколько раз, надеясь, что ты выйдешь на балкон. Раздумывал, как теперь поступить. Дошло до того, что уже собирался напасть на собственный дом и выкрасть тебя перед венчанием.

— Ты разве не знаешь? Венчание было, но... оно не состоялось. Нас не поженили.

— Почему же? — удивился он.

Пришлось признаться, что я сожгла кафедральный собор.

— Ты все такая же, сестричка! Маленькая огненная ведьма, — засмеялся мужчина. — Правда, опять изменилась за то время, пока мы не виделись. Посветлела, но по мне так даже лучше. Я уже забыл, какая ты красивая! Иди ко мне, моя любовь, дай тебя обнять!

Он протянул мне руку, и я, смутившись, вложила в его ладонь свою. Арман вытащил меня из лодки и, смеясь, закружил по причалу. Я смотрела в веселые черные глаза, смуглое красивое лицо, уверенное, слегка надменное, как, впрочем, у всех венецианцев, привыкших с детства гордиться тем, что их фамилия занесена в Золотую Книгу, и думала... Вернее, уже больше ни о чем не думала, отбросив сомнения. Он любит меня, он пришел за мной!

— Где мы? — наконец, спросила я, когда он поставил меня на ноги. Голова все еще кружилась, и мне пришлось опереться об Армана, чтобы не растянуться на выщербленной временем мостовой.

— В Кастелло, — просто ответил он.

Я пожала плечами, так как этот район совсем не знала. В нем селились рабочие из Арсенала. То-то на улицах никого нет, да и не будет, пока колокол не пробьет окончание трудового дня.

— Нас приютит оружейник, — продолжал Арман. — Я заплатил за неделю. Здесь ты будешь в безопасности, — он кивнул на один из домов, часть окон которого выходила на канал, остальные, похоже, на соседнюю каменную стену. — Переждем несколько дней, пока я не сделаю тебе документы. Тогда отправимся на континент.

— К бабушке?

— Нет. Я купил дом на Крите. Будет, куда тебя спрятать на первое время. Тебе там понравится, Агнесс!

Я задохнулась от восторга. Он купил для меня, вернее, для нас, дом? Ведь это отличные новости! Правда, меня будут искать. Лорду Рикару совсем не придется по душе, что от него сбежала невеста. При мысли о разозленном магистре плохие предчувствия сдавили голову, затем и вовсе застучали молоточками изнутри. Я затравленно оглянулась, потому что на миг показалось, будто маг стоял позади. Никого! Но я чувствовала его взгляд — ироничный, немного снисходительный — в миллиарде капель, в игре волн, поднятых весенним ветром, и в бликах солнца на поверхности канала, что неспешно нес свои воды в Адриатику.

— Не бойся! — произнес Арман, наверное, заметив испуганное выражение на моем лице. — За нами никто не следил, я позаботился об этом.

Несмотря на его слова, я не могла отделаться от мысли, что за нами наблюдают. Тут сводный брат взял меня за плечи и хорошенько встряхнул.

— Прекрати паниковать, — приказал он. — Я тебя никому не отдам! Мы, Джакомо, не делимся тем, что принадлежит нам. Ни с кем! — серьезно добавил он. — Выкинь его из головы.

Потрясла головой, пытаясь вытряхнуть из нее мысли о лорде Рикаре. Выходило так себе. Я не имела понятия, на что он способен. Чужая Гильдия, чужая стихия... Вдруг проникнет в мой разум, посмотрит через мои глаза и поймет, где мы находимся? Или же сотни венецианских каналов, словно сотни соглядатаев, донесут о нашем местонахождении?

— Арман...

— Все будет хорошо, сестричка! — сказал мужчина и поцеловал меня совсем не так, как целовал до этого. Терзал мои губы, словно хотел причинить боль за былые обиды, которые я совсем не помнила. Либо ждал отклика, как раньше, когда его прикосновения вызывали сладкие, тревожные ощущения, от которых бешено стучало сердце, а магическая стихия норовила совершить побег. Но... То ли силы закончились, то ли я не могла отделаться от чувства, что за нами наблюдают, но поцелуй оставил меня равнодушной. Я принялась вырываться из его объятий:

— Арман, нам лучше уйти! Сейчас же...

— Как скажешь, — произнес он.

Уставился на меня, будто пытался разобраться с произошедшими во мне переменами. Наконец, взял за руку и повел в ближайший дом. Мы поднялись по узкой лестнице на второй этаж, где семья оружейника Цикорини занимала несколько комнат. Жили они скромно, но в доме было уютно и чисто. У Армана оказался ключ не только от входной двери, но и от маленькой комнаты, в которой из мебели были лишь небольшая кровать в углу да грубый стол с двумя стульями у окна, выходящего на канал. Я кинулась к окну и закрыла ставни, отчего комната погрузилась в полумрак. Зажгла взглядом огарок свечи на столе. Наверное, зря... Если магистр меня ищет, то сможет почувствовать отголосок магии. Хотя в городе немало тех, кто состоит в Гильдии, а еще больше полукровок, похожих на меня, правда, резерва которых хватает разве что костер зимой развести да печь или камин разжечь, так что вряд ли обнаружит по секундному всплеску магии.

— Поживешь здесь первое время, — сказал Арман. — Конечно, не дворец, но... Для семьи Цикорини мы — муж и жена по фамилии Армалетти. Хотя здесь приличия мало кого интересуют, лишь бы деньги платили.

— Арман, но... — хотела сказать, что меня приличия интересуют. — Ведь мы не муж и жена!

Я уставилась на кровать, застеленную грубым шерстяным одеялом.

— Все будет хорошо, Агнесс. Иди ко мне, — он потянул меня за руку к той самой кровати, от которой шла скрытая угроза. Сел, усадил меня к себе на колени. Обнял, зарылся лицом в мои волосы. Я неуверенно погладила его по голове.

— Прости за то, что чуть не опоздал. Меня не было в Пизе, когда приехал сын кухарки с запиской. Парню пришлось дожидаться, пока я не вернусь в город. Тогда мы сорвались с места и почти что загнали лошадей. Я так боялся опоздать...

— Ох, Арман... Теперь уже все позади!

— Мы приехали в Венецию, мальчишка отправился в дом отца, пока я подыскивал через друзей надежное укрытие. Наконец, сын кухарки сказал, что ты дома, а венчание отложили. Поверь, мне все равно, вышла бы ты замуж или нет, потому что...

Арман ссадил меня с колен. Взял руками за голову, резко повернул к себе. Он смотрел мне в лицо, и я поразилась тому, какие черные-пречерные, страшные у него глаза. От смущения отвела взгляд.

— Надо было выкрасть тебя раньше! Слишком долго выжидал удобного случая, затем возился с покупкой дома. Но я всегда знал, что рано или поздно ты будешь моей! Моей, и все равно, кто станет на пути! Маг он или нет, не его собачье дело вмешиваться...

— Арман...

— У меня появились влиятельные друзья, Агнесс. Их не меньше, чем у отца. За магом будут следить. Один неверный шаг, и его вышлют из Венеции первым же кораблем. Он сюда больше не вернется.

— Но... как быть с брачным договором?

Арман поморщился.

— Брачный договор не расторгнуть. Я показывал копию знающим людям. Есть только один способ — избавиться от твоего жениха! Договор прекратит действие, если умрет одна из сторон. Агнесс, я найду тех, кто позаботится о твоем маге...

— О, святой Малахия! — испугалась я. — Арман, только не это! Не смей причинять ему вред! Он был добр ко мне...

— Не говори, что он дорог тебе! — воскликнул мужчина. — Ты принадлежишь мне, Агнесс. Запомни это!

— Нет, Арман! — его всплеск эмоций напугал меня. — Прошу тебя, не надо никого убивать! Давай просто сбежим... В Европу, как хотели до этого. Или будем прятаться на Крите. Поженимся...

— Сбежим? — усмехнулся Арман. — Мне, Арману Джакомо, слоняться по свету без гроша в кармане? Нет, Агнесс, мы сделаем по-другому! Я спрячу тебя так, что никто не найдет. Затем, когда перестанут искать, ты будешь жить в моем доме, и у тебя будет все, что захочешь...

— Арман... Ты не ответил. Ты женишься на мне? — негромко спросила его, но достаточно для того, чтобы он расслышал.

Вместо ответа он улыбнулся. Ленивая мужская улыбка ядовитой змеей заползла мне на грудь, готовая ужалить прямиком в сердце.

— Я договорился с одним человеком на Риалто. Он подделывает документы так, что их невозможно отличить от оригинала. Еще достану тебе другую одежду, — вместо ответа он кинул взгляд на мое светло-голубое платье. — Эта слишком уж дорогая для Кастелло! Затем надо вернуть лодку тому, у кого ее одолжил, — Арман улыбнулся. — Не грусти, красавица! Пойдем, поищем обед. После тебе надо отдохнуть, а то слишком уж бледный у тебя вид.

Он так и не ответил на мой вопрос. Вместо этого привел меня на кухню и принялся лазить по котелкам, ничуть не смущаясь отсутствием хозяев. Я сидела ни жива, ни мертва, не в силах побороть странное оцепенение, что охватило меня. Наконец, положил мне в тарелку macaroni с анчоусами. Я, не сопротивляясь, быстро пообедала. Ведь перед свадьбой успела съесть лишь несколько кусков хлеба с ветчиной, а это было так давно. Кажется, прошла целая вечность...

Арман меня вновь поцеловал на входе в комнату, но уже нежно и страстно. Я попыталась его оттолкнуть, но он увлекся настолько, что подхватил на руки и бросил на кровать. Через мгновение я уже лежала, придавленная тяжелым мужским телом.

— Нет, Арман! — в отчаянии воскликнула я. — Что же ты делаешь? Я... я не могу так!

— А как же ты можешь? — усмехнулся он, но все же меня отпустил. Скатился с меня, одернул рубаху и красный пояс гондольера. Я сидела, чувствуя, как на щеках разгулялся румянец. Не дождавшись ответа, произнес: — Агнесс, для Цикорини мы — муж и жена. Привыкай к мысли, что с этого дня мы будем спать в одной кровати. И... сестричка моя, надеюсь, ты уже поняла, что я давно уже испытываю к тебе чувства далеко не братские.

С этими словами он поднялся и ушел. Я же осталась в комнате. Сидела на кровати, на которую меня повалил Арман, и гипнотизировала стену с потрескавшейся побелкой, а затем и вовсе схватилась за голову. И все потому, что ввязалась в еще большие неприятности, чем случились со мной до сих пор. А ведь, казалось, куда уж хуже! Я знала, что Арман не сможет на мне жениться, пока мы в Венеции. Это бы означало навлечь позор на семью и погибнуть на костре. Но он не собирался становиться моим мужем, даже когда попадем на континент! Два года назад это казалось само собой разумеющимся, теперь же об этом не шло и речи.

Есть такие женщины, которые путаются с мужчинами и берут за это деньги. Их называли проститутками, они регистрировались в своей Гильдии и носили желтые повязки на головах. Еще были венецианские куртизанки, знаменитые на весь мир. Красивые и образованные женщины, которых содержал один или даже несколько богатых покровителей. Но это не моя история!

Что бы ни задумал Арман, какой бы красивый дом он мне ни купил, я не собиралась допускать ничего подобного. Как мне не хватало бабушки! Вот если бы добраться до Тосканы... Там бы я смогла спрятаться от всех: от Великого Магистра со странным взглядом синих глаз и от Армана, которому все равно, вышла ли я замуж или нет, потому что он давно решил, что я буду его.

Глава 5

Я лежала кровати, закрыв глаза, уткнувшись носом в шерстяное одеяло, пахнущее влажной собачьей шерстью. Почему-то вспомнились два веселых щенка, Бек и Рэк, которых подарил мне дедушка на десятилетие. Живы ли еще, проказники? Пять лет прошло с тех пор, когда меня забрали от бабушки. Я так скучала все эти годы — по ней, по дедушке, по вольному ветру Тосканы. Теперь же собиралась вернуться и выяснить, как им жилось без меня.

Для начала дожидалась, пока Армана отплывет подальше от дома, прислушиваясь к его звучному, красивому голосу, доносящемуся сквозь полуприкрытые ставни. После ухода сводного брата сердце не болело, а лишь ныло — тупо и несильно. Меня так долго травили нелюбовью — мама, отчим, тетя Джулия — что, кажется, я стала привыкать...

Зачем себе вру?! Больно, очень больно! Жизнь после предательства Армана походила на руины. Мои мечты, то, чем жила, на что надеялась последние два года — все оказалось фальшью. Ну и пусть! Я решила, что доберусь до бабушки и начну новую, свободную жизнь. Без мужчин! Скоро получу наследство, дед выправит мне новые документы, и, быть может, я поступлю в школу магии при Гильдии Огня во Флоренции. От бабушкиного дома до города рукой подать. Главное, выбраться и Венеции, избежать ненавистного замужества и участи, которую уготовил для меня Арман.

Ведь у меня было жемчужное ожерелье!.. Если его продать, вырученных денег хватит, чтобы нанять рыбацкую лодку и переплыть через пролив. Затем окольными путями, на перекладных, до Тосканы.

Когда больше не слышала голос Армана, напевающего развеселую песню о любви гондольера и знатной дамы, подробности которой, определенно, не предназначались для ушей приличных девушек, встала с кровати. Собиралась уже выйти из комнаты, как... заслышала шаги. Шаги на лестнице! Кто-то поднимался на второй этаж. Замерла растерянно, пытаясь утихомирить сердце, сорвавшееся в галоп, уговаривая себя, что вернулись хозяева.

Расправив помятое платье, пригладила волосы и пошла на звук открывающейся двери. У входа почувствовала влажный привкус незнакомой магии. Зачем открывать с ее помощью замок, если у Цикорини есть ключ?! О, святой Малахия! Сорвалась с места, не понимая, куда бежать и где прятаться. Ведь он нашел меня! Дверь распахнулась, и в дом семейства Цикорини вошел Великий Магистр Гильдии Воды. Попятившись, я с испугу начертила в воздухе знак, отгоняющий злых духов, что вспыхнул, затрепетал, наливаясь огнем, повторяя начерченный моею рукой рисунок. Вот бы руны подействовали, и магистр провалился сквозь землю!

Не тут-то было! Лорд Рикар исчезать не спешил, так и стоял пугающей галлюцинацией. Смотрел на меня с интересом, затем повторил пальцем в кожаной перчатке контуры знака. Руны сразу сникли, а затем и вовсе исчезли, а ведь на них ушел почти весь резерв, пополнившийся за короткий отдых. Что теперь будет?! Что он сделает со мной?

Магистр успел переодеться в черные одежды, шпага была приторочена к боку. Выглядел он пугающе, если бы... Если бы не ироничная улыбка и вполне благосклонный взгляд синих глаз:

— Я тоже рад вас видеть, дорогая Агнесс! — произнес он весело. — Пожалуй, эта штука на меня не действует. Попытка хорошая, но к темным силам я не имею никакого отношения.

Маг шел навстречу, я же пятилась в комнату. Хотела закрыть дверь у него перед носом, но он поймал и придержал ее рукой. Наступал, пока я не уткнулась ногами в ту самую кровать, рядом с которой целовалась с Арманом. Кошмар, да и только! Как сильно попадет мне за побег?! Лорд Рикар молчал, рассматривая убогую обстановку жилища Цикорини. Уставился на смятое шерстяное одеяло. Улыбка исчезла, худое лицо дернулось. Он протянул руку и произнес:

— Пойдемте, Агнесс! Я отведу вас домой. Здесь неподходящее для вас место.

— Где же оно, подходящее? — обреченно пробормотала я.

Неужели думает, что рядом с ним? Я знала другое, вдали от всех, от роскоши и величия Венеции, на зеленых холмах Тосканы, где на увитых лозами виноградниках дед выращивал сорт санджовезе, "Кровь Юпитера", который шел на вина Кьянти и Карминьяно. Но упираться же не было смыла. Не сейчас.

Магистр взял меня за руку, повернул к свету ладонь.

— Что вы с собой сделали?

На ладони виднелись едва зажившие царапины, все еще причиняющие мне боль. Я освободила руку.

— Поранилась о веревку, — сказала ему. — Хотела залечить сама, но после произошедшего в церкви от магического резерва остались воспоминания.

— Дайте мне руку. Теперь вторую.

Царапины на ладонях под его взглядом принялись затягиваться, словно устыдились своего поведения. Затем стали зудеть и нестерпимо чесаться. Не удержавшись, выдернула ладони из крепкой хватки и потерла руки одну о другую. О, божественное наслаждение!

— Пойдемте же, Агнесс! Мы должны покинуть это место, пока я не передумал.

— Передумали? — переспросила я. — Вы хотите оставить меня здесь? А... Я согласна!

— Не говорите глупостей! Мальчишка, который помог вам сбежать. Я собирался сохранить ему жизнь, потому что у него хватило ума не причинить вам вред, но чем дольше нахожусь в этой комнате, тем сильнее сомневаюсь в правильности решения.

Арман!.. Я позволила магистру повести меня вниз по узкой темной лестнице. Он поддерживал меня, словно я шла не по ступеням, а пробиралась по затухшему кратеру с вулканической лавой. По пути размышляла, как он меня нашел. Стрела с веревкой отметала всякие домыслы, что сбежала сама. К тому же, Оскар мог проболтаться, попав под гневные очи Гвидо, взгляд которого действовали на слуг так, словно пред ними стоял отец-исповедник. Либо...

— Молодой, черные волосы, черные глаза, — тем временем говорил лорд Рикар, будто отвечая на мой незаданный вопрос. — Привык к тому, что играют по его правилам, но не учел, что в отношении вас давно уже действуют мои. Ему придется смириться, либо из нас останется лишь один.

Арман!..

— О вашем поведении мы тоже поговорим. Вернее, о тревожной привычке от меня сбегать.

— Лорд... Рикар, — запнулась я, размышляя, как же к нему обращаться. Слишком уж фамильярно звал меня магистр, словно мы давно уже... гм... женаты!

— Зовите меня по имени. Привыкайте, Агнесс, — произнес он, распахивая передо мной дверь. Мы вышли наружу. Я прищурилась, для начала пытаясь привыкнуть к яркому солнцу. Разглядела две гондолы, привязанные к тому самому столбу, возле которого до этого стояла лодка Армана. Рядом увидела двух пажей, гондольеров, а с ними — дона Мигеля.

Маг Земли тревожил меня ничуть не меньше, чем рассерженный жених. По непроверенным слухам, почерпнутых из разговоров на кухне, магистры этой Гильдии поднимали из могил мертвых и общались с потусторонним миром. Старый учитель лишь качал головой на мои расспросы, но ни разу не сказал, что это выдумки. Зато, кажется, подтвердились его слова о том, что Гильдии Воды подвластна ментальная магия.

— Рикар... — как же сложно произнести имя! — Откуда вы знаете, как выглядит похититель? Неужели залезли в мою голову и прочли мои мысли?! Кто дал вам на это право?!

— Ничего подобного, милая Агнесс. Все написано на вашем лице.

— Неправда! — возмутилась я. — Ничего там не написано!

Увидев усмешку на губах магистра, поняла, что он шутит.

— До этого я много лет занимался Поиском. Привычно взял след, шел за вами по слабым отзвукам чужой ауры. Знаете ли вы, что мысли и прикосновения, пусть слабые, считываются практически везде? При определенной тренировке их можно почувствовать не только в пространстве, но и...

Магистр сдернул перчатку с руки и коснулся пальцем моих губ, отчего я смутилась окончательно. Потупила взор и промолчала. Неужели он разглядел, как Арман целовал меня у причала, а затем у кровати в доме семьи Цикорини?

— Идемте же, Агнесс, — произнес маг. Голос прозвучал сухо. Он подхватил меня под локоть и повел к причалу.

— Рикар! — выдохнула я. — Если я пообещаю вам одну вещь, а за это... Вы не сделаете ничего плохого тому, чьи следы и прикосновения видите... не только в этом доме. Я не буду от вас больше убегать, честное слово!

Понадеявшись, что он не видит, зажмурила один глаз и сложила пальцы в знак, отводящий божий гнев от тех, кто дает ложные клятвы.

— Торгуетесь? — усмехнулся мужчина.

— Пытаюсь, — призналась я, остановившись и взяв жениха за рукав. — Рикар, ну пожалуйста! Он помог мне сбежать, и ничего плохого не сделал.

Всего лишь разбил мое сердце. Не привыкать! Я сжилась с безразличием матери, ненавистью отчима и презрением тети Джулии. Теперь в список добавился Арман со своей похотью.

— Вижу! — отрезал магистр. — Похоже, у него хватило ума лишь на это. Да идемте же!

Он подвел меня к дону Мигелю. Испанский маг церемонно поклонился. Я изобразила книксен, смущенно разглядывая старые доски причала. Почувствовала, как меня исподтишка разглядывали гондольеры. Слишком много мужчин! Раньше я почти ни с кем не общалась — сидела дома, училась, лишь иногда выбиралась в театр. Маги тем временем заговорили на незнакомом языке, казавшимся резким и отрывистым.

— Агнесс, — наконец, повернулся ко мне магистр, — мы с вами отправляемся домой. Дон Мигель останется здесь.

— Но...

— Ваш похититель останется в живых до тех пор, пока будет держаться в стороне от вас. Мой друг донесет до него эту мысль.

Лорд Рикар повел меня к лодке. Я бросила последний взгляд на жилище оружейника. Бедный Арман!.. Вернется, а вместо меня его дождется смуглый дон Мигель, со шпагой на боку и вежливой улыбкой королевской кобры на лице.

— Все же придется вернуть вас в дом отчима, — тем временем говорил маг. Неожиданно подхватил меня на руки и шагнул с причала в гондолу. Та не покачнулась, словно стояла не на воде, а закрепленная на стропилах. Посреди лодки находился небольшой шатер. Говорят, когда на город опускался сумрак, венецианцы частенько предавались любовным утехам за темными занавесями подобных шатров. Но это не моя история! К тому же, тканевые стенки были подняты, так что приличий лорд Рикар нарушать не собирался.

— Ничего не поделаешь, — продолжал жених, усаживаясь напротив, — но вам придется побыть там, пока нас не обвенчают. Никто вас и пальцем не тронет, обещаю! Догадываюсь, как обращался с вами сеньор Джакомо, и сожалею, что не смог приехать раньше.

Пожала плечами. По мне — мог бы вообще не приезжать!

— Агнесс, дорогая моя, пообещайте, что проявите христианскую выдержку и терпение и не причините вреда священнику. Бедняга едва жив от страха! Гильдии пришлось постараться, чтобы уговорить его провести венчание этим вечером. Слухи о нашей огненной свадьбе, — лорд Рикар усмехнулся, — разнеслись по городу быстрее лесного пожара.

— Венчание сегодня вечером? — жалобно произнесла я, решив не отвечать насчет христианской выдержки. Мне и самой ее не хватало! Я оглянулась, понимая, что сбежать от мага нет никакой возможности. Прыгать в канал нет смысла — выловят, а испытать силу магии Огня против стихии Воды... Я пока еще не сошла с ума!

— Не вижу смысла тянуть. Затем мы сразу уедем.

— К-куда?

— В Париж. В Венеции моя миссия окончена. К сожалению, поиски не увенчались успехом.

— Что вы искали в моем городе? — растерялась я. К тому же, под носом у Гильдии Огня...

— Мощи святого Малахии, — ответил лорд Рикар.

От его слов подскочила, врезалась головой в тканевую крышу шатра, отчего упала обратно на лавку. Не может быть! Это ведь... немыслимое святотатство!

— Он же... Он же вознесся! — воскликнула я, после того как пришла в себя от возмущения. — От него не осталось ни следа в нашем мире! И... почему вы смотрите на меня так ехидно? Неужели в своей дикой стране не читали Священных Писаний?

Чему учат в его Нидерландах?! Малахия был одним из апостолов, ходил по миру, проповедуя христианское учение. К закату жизни обрел величайшую мудрость. Затем встретил четырех учеников, которым преподнес величайшие дары. На вулкане Энта в Сицилии он дал им власть над Стихиями. Его ученики положили начало магическим Гильдиям Огня, Воды, Воздуха и Земли. На закате жизни мудрец уплыл на Восток, ушел в пустыню за Иеруслимом. Его тело сгорело в божественном огне, а дух вознесся на Небеса.

— Мне нравится, когда вы злитесь, Агнесс, — произнес маг, отрывая меня от размышлений на божественные темы. — У вас сверкают глаза, а на щеках появился румянец. Вы очень красивы, моя дорогая! Ваши волосы и глаза — такие светлые на оливковой коже. Очень необычно!

Я фыркнула и отвернулась. Вот еще!

— Агнесс, — продолжал лорд Рикар. — Малахия был великим человеком и непревзойденным магом. Магом абсолюта. Настолько сильным, что его останки — мощнейший артефакт, который, попав в неправильные руки, натворит немало бед.

Я, кусая губы, уговорила себя не возмущаться, а сидеть смирно и выслушать лорда Рикара.

— Их искали на протяжении пятнадцати столетий. Все изменилось после битвы при Лепанто. Агнесс, — продолжал он, — последний Крестовый поход папы Пия V. Вам что-то это говорит это имя?

Неужели он думал, что я настолько безграмотна и не знаю историю своей страны? Это случилось в год моего рождения, восемнадцать лет назад, в 1571 году. Турки объявили войну Венеции, а заодно и всему христианскому миру. Папа Пий V объединил сильнейшие европейские государства, и этот союз преградил дорогу Оттоманской Империи. Двести шесть кораблей, большая часть из них — венецианских, выступила против турецкой эскадры и разбила ее на голову. В домском соборе на острове Мурано, как раз слева от Алтаря Четок, висела картина знаменитого Веронезе, посвященная битве при Лепанто. Как же хорошо, что нас венчали не в этой церкви, а то я не пережила бы, если в огне погиб именно этот шедевр!

— Уверен, вы получили прекрасное образование, — заверил магистр. — Мы считаем, что на территорию ослабевшей Османской Империи проникли люди, которым удалось найти и вывезти из Порты мощи Святого Малахии.

На этот раз биться головой о палатку я не стала. Вместо этого бросила на мага возмущенный взгляд.

— Вы говорите невозможные вещи! Его тело сгорело в Божественном пламени. Гильдия Огня всегда гордилась, что Святой Малахия выбрал именно нашу стихию...

— Агнесс, — нахмурил брови лорд Рикар. — Он был простым человеком...

— Конечно, — перебила его сладким голосом, — таким же, как мы с вами!

— Возможно, я несколько недооценил силу вашей веры, — посмеиваясь, произнес магистр.

— Святой Малахия вознесся пятнадцать сотен лет назад, — сказала ему назидательным тоном. — И вы утверждаете, что кто нашел нашел его могилу? Наверное, божественное провидение подсказало, куда воткнуть лопату.

— Вполне возможно, — с улыбкой согласился магистр. — Либо они знали, где искать.

— Допустим! Допустим... О, прости меня Святой Малахия! Пусть кто-то нашел останки... Как их вывезли из Порты?

— Подозреваю, так же, как и мощи Святого Марка, которые двое венецианских купцов спрятали в бочке с солониной, — ехидно произнес магистр.

На этом мое терпение закончилось. Задохнувшись от возмущения, я подскочила, но опять ударилась головой об крышу шатра. Упала бы, если меня не поймал лорд Рикар.

— Агнесс, вы слишком бурно реагируете на мои слова! — улыбнулся он, усадив меня обратно на лавку. На какой-то миг я оказалась в опасной близости от его лица, и... губ, отчего растратила весь боевой пыл. Ведь мы были в лодке вдвоем. Вдвоем! Гондольеры принадлежали, подозреваю, к тайному ордену глухих и слепых, не замечавших то, что происходит на их лодках.

— Зачем вы мне это рассказываете? — сердито спросила я у жениха. — Ведь знаете же, что все равно не поверю!

— Я хотел, чтобы вы были в курсе того, чем занимается ваш будущий муж, — спокойно произнес магистр.

От его слов стало худо, словно меня уложили в гроб, опустили в могилу и вот-вот начнут закапывать. За разговором я почти забыла, что ждет нас этим вечером.

— В тот год магическое равновесие нарушилось, — продолжал магистр. — Это вызвало страшные природные катастрофы. Проснулись вулканы, реки вышли из берегов, тучи саранчи пожирали все на своем пути. В городах носились стаи крыс и мышей, урожаи гибли от холода и засухи. Затем пришла чума. Агнесс, эта болезнь унесла жизни более половины населения Европы!

— Знаю... Вымерла треть населения Венеции и почти полностью пятьдесят знатных семейств, пока наши маги не нашли способ, как остановить болезнь.

Лорд Рикар бросил на меня быстрый взгляд и произнес:

— Об этом позже, Агнесс! В тот год астрологи разглядели в небе предупреждение о грядущих бедствиях. Они предупредили королей и магические Гильдии, но мы ничего не смогли сделать... Не так давно звездочеты увидели еще одно. Нас ждут испытания по страшнее, если не остановим тех, по чьей вине это происходит.

Я, кажется, начинала ему верить. Все богатство Венецианской республики не могло спасти ее от наводнений, зимних холодов и неурожаев, изнурявших наши колонии. Город постоянно затапливало, летом люди умирали от изнуряющей жары, зимой — от непривычных морозов. Неужели это все из-за того, что кто-то выкрал мощи Святого?..

— Но зачем?! Зачем?.. Неужели они не понимают, что творят?

— Я пока не знаю ответа, — произнес лорд Рикар. — Кто-то играет по-крупному. Быть может, замешаны деньги, быть может — власть. Если найду мощи, рядом с ними будут те, кому они понадобились.

— Поэтому вы и приехали в Венецию?

— И поэтому тоже, — улыбнулся он. — Я приехал за вами, заодно проверить след, что вел в ваш город. Но ничего не обнаружил. Вы, венецианцы, — магистр посмотрел на меня с улыбкой, — слишком уж подвержены нехристианской жадности в отношении христианских реликвий.

— Как вы смеете говорить такое?! — оскорбилась я.

— На каждом углу вашего великолепного города — церковь со святыми останками. Мощи Святого Николая и Святого Федора...

— На острове Лидо, — кивнула я. — В Церкви Сан-Николо.

— Рука Святого Стефана и кусок Истинного Креста, — ехидно продолжал лорд Рикар.

— В церкви Санта-Мария Маджоре, — произнесла я.

— О... И это только начало! Мощи святого Исидора и святого Доната, зуб Ионанна Крестителя, голова Святого Филиппа, часть мощей святого Павла. Каждая из этих реликвий достаточно мощна, чтобы искривить магическое пространство. Когда они находятся столь близко друг от друга... К сожалению, слабый след, что я взял в Париже, затерялся в христианском великолепии вашего города.

Я дернула головой, пропуская мимо ушей последнюю фразу.

— Поэтому вы хотите вернуться во Францию?

— Да. После нескольких лет поиска мы нашли место первого ритуала. Это остров Сен-Луи в центре Парижа. Все следы старательно и умело затерты, но нам с вашим отцом все же удалось найти за ниточку.

— Вы не могли быть в Париже с моим отцом, — насупилась я. — Он был примерный христианином. Заседал в Большом Совете, а вовсе не рыскал по миру в поисках мощей Святого. К тому же, он не имел никакого отношения магическому миру, потому что был обычным человеком.

— Вы заблуждаетесь, — весело произнес лорд Рикар. — Агнесс, кажется, вас ждет сюрприз. Постарайтесь усидеть на месте и не порвать крышу шатра. Или, еще лучше, дайте мне вашу руку.

Ну, уж нет! Спрятала руки и уставилась на магистра, ожидая каких угодно откровений, но не того, что услышала.

— Ваш отец — один из Великих Магистров Гильдии Огня.

— Неправда! — веско ответила ему. Даже вскакивать не стала. Какая ерунда! — Он принадлежал к знатной семье Ортего и умер от чумы десять лет назад.

Лорд Рикар покачал головой.

— Еще скажите, что он жив, — пробормотала я.

— Не знаю, — признался магистр. — Я не получал от него известий вот уже два года.

Глава 6

Я смотрела на водную гладь канала, надеясь, что в сине-зеленой глубине прячется мое душевное равновесие. Прислушивалась к звуку волн, плещущихся за бортом, к размеренным ударам весла, негромкой песни гондольера на соседней лодке и короткому приветствию, которым он обменялся с нашим. Лорд Рикар сжимал мои руки, хотя я его об этом не просила, но сопротивляться попросту не было сил. После его слов мне показалось, что мир перевернулся. Я не хотела, не собиралась верить магистру, но ничего не могла с собой поделать. Слишком многое свидетельствовало о его правоте.

Суровые зимы и неурожаи терзали не только Венецию. Очнулся вулкан Везувий, проспавший полторы тысячи лет. Бабушка рассказывала об ураганах, вырывавших огромные деревья с корнями, о том, как разверзлась земля перед молившимся в Ватикане священником. Еще о чуме, убивавшей человека за сутки — намного страшнее той, что до этого привозили моряки с востока. Пусть магов и ведьм защищала стихия Огня в крови, но восемь лет назад меня все же выслали из умирающего города.

А еще... Еще был дар, намного превосходивший способности матери, несмотря на то, что моя кровь должна быть вдвое более разбавленной, чем у нее. Меня всегда это удивляло — ведь я считала, что мой отец был обычным человеком, не владевшим магией. Теперь нашлось объяснение, в которое я отказывалась верить, но понимала, что лорд Рикар прав.

— Вы хотите сказать, что Филиппо Ортего?..

Магистр покачал головой. Боже, дай мне сил!

— Как звали моего настоящего отца?

— Магистр Сальваторе Росси.

— О, Святой Малахия!

Я слышала это имя, когда изучала историю Гильдии Огня. Магистр Росси был великолепным магом. Умным, но своенравным. Венецианские власти его не любили, потому что он забывал подчиняться их приказам, но магическая Гильдия им гордилась. Росси принадлежало несколько заклинаний, повторить которые могли разве что другие Великие Магистры. Много лет назад он уехал из Венеции, и следы его затерялись.

— Но тогда... Почему мне не рассказала мать, а я узнала я от вас?

— Агнесс, — кажется, мой жених смутился. — У мужчины и женщины может быть ребенок вне брака. Иногда они предпочитают, чтобы это не стало достоянием общественности.

— Больше ничего не говорите! — воскликнула я, чувствуя, как румянец полыхнул огнем на щеках. — Не хочу слышать!

О, Святой Малахия! Неужели мама была любовницей Великого Магистра? Весь мир не только перевернулся, но и принял ужасающе-постыдный вид. Такой, что захотелось завыть на луну, которой и не было в помине на голубом небе.

— Магистр Росси знал, что у него... родилась дочь? — обреченно спросила я. Лорд Рикар кивнул. Конечно, знал. Еще как знал!

— Почему он никогда не навещал меня? Ни словом, ни делом не выдал нашего родства?!

— Поверьте, он очень сожалел об этом.

— Не верю! Вернее, не вам, а ему! Магистру Росси наплевать на меня. Он обо мне и знать не хотел! А потом вспомнил и заставил вас... О боже! Спас вам жизнь, а взамен вынудил жениться на ненужной дочери?!

— Все было по-другому. Мы отложим этот разговор на другой раз, Агнесс! Я вовсе не собирался расстраивать вас. Поверьте, очень об этом сожалею.

— Рассказывайте сейчас же! — потребовала я.

— Думаю, для сегодняшнего дня уже предостаточно откровений.

— Прошу вас! И не вздумайте ничего скрывать! А то... спалю все вокруг.

Магистр посмотрел на меня с удивлением. Кажется, угроза показалась сомнительной не только мне.

— Ну, пожалуйста! — взмолилась я. — Мне надо знать именно сейчас. Я... я просто не доживу до следующего раза.

— Хорошо, — неожиданно согласился магистр. — Но история, предупреждаю, будет не из легких.

Пожала плечами. Что в моей жизни было легким? Жизнь в доме отчима? Отношения с матерью, которая скрывала имя настоящего отца? Моя любовь к Арману и его нелюбовь ко мне? Брачный договор, который я ненавидела столько лет подряд?

— Я познакомился с магистром Росси, когда в Амстердам пришла чума с юга Европы. Семь лет назад, Агнесс. Мой город умирал. Мы, маги Воды, несмотря на все старания, на этот раз ничем не могли помочь, потому что умирали вместе с ним.

— Это невозможно! Ведь нас защищает магия...

— Единственные, кто сопротивлялся пришедшей чуме, более агрессивной, убивающей быстро и безжалостно — маги Огня. Болезнь выгорала в вашей крови, не причиняя вред телу. Но мы еще не знали об этом. Вместо того, чтобы бежать из чумного города, боролись. За это и поплатились. Почти вся моя семья умерла. Жена, родители... Осталась только двухлетняя дочь, но и она заразилась.

— О, святой Малахия! — воскликнула я.

Слезы, как весенний паводок, полились из глаз, грозя затопить мое платье. Я знала, что лорд Рикар — вдовец. Но мне никто не говорил, что у него был ребенок.

— Знаете ли вы первые признаки заражения? — спокойным голосом продолжал магистр. Под его отстраненным тоном, я чувствовала, скрывается боль потери. Разворошив воспоминания, он не собирался щадить ни себя, ни меня. — На теле появляются сухие уплотнения. Затем начинается бред и кровавая рвота. Человек умирает в течение суток. Я сделал все, на что был способен, но болезнь оказалась сильнее. Оставалось лишь ждать. Я решил, что когда Марит не станет, уйду вслед за ней. Тогда и увидел его.

Его?! Неужели речь пойдет о магистре Росси?

— Моя семья богата, — продолжал лорд Рикар. — Дом выходит на центральную площадь Дамм в Амстердаме. Я наблюдал за чужим магом через окно. Думал о том, как он посмел прийти в мой город без разрешения. Знал, что он — из Гильдии Огня, почувствовав запах чужой стихии. Агнесс, именно так я взял ваш след. Любая магия имеет свой запах и вкус, особенно для магов, натренированных на поиск.

— Рикар... Прошу вас, продолжайте!

Мне хотелось, чтобы он поскорее рассказал, потому что видела — по застывшему лицу, чувствовала по тому, как он все сильнее сжимал мои руки — ему было непросто говорить о том дне.

— В те времена Гильдии уже не воевали в открытую, но приходить без разрешения на чужую территорию было непозволительным проступком, карающимся смертью. Я смотрел, как чужой маг готовится к ритуалу и размышлял, убить ли его сейчас, или подождать, когда придет время Марит. Ей почти ничего не оставалось.

— Мне жаль... Мне так жаль!

— Я смотрел, как маг резал запястья, чтобы усилить заклинание своей кровью. Чувствовал, как пришли в движения магические потоки, послушные его приказу. Огненная волна родилась из ниоткуда, разбегаясь в разные стороны. Я понял... Вернее, мне стало все равно, даже если он собирался спалить половину моего города, потому что догадался, ради чего пришел этот человек. Выжечь чумную заразу, что витала в воздухе. Он собирался помочь. Невероятно!

Магистр надолго замолчал. Я тоже сидела, ни жива, ни мертва.

— Затем, когда магистр Росси завершил ритуал, я взял Марит и вышел к нему навстречу. Протянул девочку, не в силах ничего сказать, не в состоянии ни о чем просить. Было время, когда маги разных Гильдий убивали друг друга за один неосторожный взгляд. Ваш отец, Агнесс, взял мою дочь, и мы вернулись в дом. "Могу попробовать, — сказал Росси. — Но, боюсь, вам это не понравится". Я заверил, что буду благодарен за любую попытку спасти мою дочь. Он заставил меня выйти из комнаты. Эти были страшные полчаса. Отчаяние сменялось надеждой. Когда он вернулся, она спала у него на руках, Агнесс! Дышала спокойно, страшные признаки чумы покинули ее лицо. Только вот волосы... Они стали совсем светлые.

Маг протянул руку и коснулся моей светлой пряди.

— Магистр Росси объяснил, что мог спасти Марит только таким способом. Теперь в ней текла и его кровь, а стихией стал Огонь. Агнесс, до сих пор не знаю, как он это сделал. Ведь мы получаем дар при рождении, и он остается с нами всю жизнь. Ваш отец отдал мне Марит, и... ушел. Недалеко. Мне хватило нескольких минут, чтобы взять вещи для малышки и отправиться следом. Его миссия была не закончена, мое же присутствие служило залогом безопасности на землях Гильдии Воды.

У меня пропал дар речи. Помимо отца, оказывается, появилась еще и... сестра по крови.

— Больше года мы ходили из города в город. На территориях Гильдии Земли к нам присоединился дон Мигель. У него своя история, я не вправе ее рассказывать. Марит была с нами, пока не окрепла. Ваш отец тоже заботился о малышке. Однажды он признался, что у него есть родная дочь, с которой разлучен в силу обстоятельств. Это причиняло ему боль, Агнесс. И тогда... Тогда я поклялся ему, что сделаю вас счастливой. Жизнь за жизнь. Чтобы не произошло, буду заботиться о вас. Он дал свое согласие на брак, и я собираюсь выполнить свое обещание.

Я замерла обреченно, наконец, осознав, откуда идут корни брачного договора. Дело чести, данное обещание... Кажется, меня разыграли, как даму червей, которую символизировала Елена Троянская в картах тети Джулии.

— Болезнь шла на убыль, — тем временем продолжал магистр, — с нашей помощью или без, но чума покинула Европу. Тогда мы стали искать причину. Обнаружили место проведения сильнейшего ритуала. Но... Дело оказалось довольно сложным. Пришлось созвать Совет Гильдий, на котором заручились помощью сильнейших магов Европы. Агнесс, мы долго не могли понять, какой артефакт вызвал подобные перемены, и до сих пор не знаем, зачем это было сделано.

Он замолчал, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Дорогая, я не слишком вас утомил? Можем отложить наш разговор на другой раз.

— Нет, — ответила ему. — Прошу вас, продолжайте!

— Было решено разделиться. Ваш отец получил согласие Гильдии Воздуха, контролирующей Османскую Империю, проводить поиски на их территории. Следы странного артефакта вели в Порту. Вернее, из нее. Магистр Росси отправился именно туда. В последнем письме сообщал, что мощи некого святого были провезены через Иерусалим. Он считал их останками святого Малахии, и у меня нет причины ему не доверять.

Магистр надолго замолчал.

— Лорд Рикар, — начала я. — Но... Вы сказали, что не получали от магистра Росси вестей...

— Вот уже два года. Не знаю, что произошло с экспедицией. Магистр Росси собирался в пустыню, где, по легенде, Малахия вознесся на Небеса. Я все еще надеюсь на лучшее, но... Вы должны понимать, Агнесс, случиться могло любое, даже самое страшное. Он жалел, что не повидался с вами перед отъездом.

Я дернула головой.

— Но это не меняет сути. Я рад, что все так обернулось с моей клятвой. Нас обвенчают этим вечером, а затем... Моя дочь с нетерпением ждет нашего возвращения. Я не настаиваю, чтобы вы заменили ей мать, но могли бы стать подругами.

Покачала головой. Не буду плакать, и все! Нет, нет и еще раз нет! Зря они решили, что меня можно вот так просто пообещать, отдать или выменять. Или, еще хуже, жениться из чувства долга и благодарности за спасение чужой жизни.

— Лорд Рикар, вы упомянули, что пообещали моему отцу сделать меня счастливой. В благодарность за то, что он вылечил вашу дочь.

Он взглянул с удивлением, но ничего не сказал. Кивнул коротко.

— Я прошу вас расторгнуть брачный договор. Вот мое искреннее желание. Именно это сделает меня счастливой.

Он удивился. Очень.

— И как же вы собираетесь поступить со своей свободой? — поинтересовался магистр.

— Уеду к бабушке, — призналась ему, почувствовав себя на грани победы. — Она — практикующая ведьма, обещала меня выучить. Быть может, поступлю в Школу Магии. Через год получу наследство, оставленное дедом, — призналась ему. — Мысль о свободе делает меня счастливой. Я так долго жила в доме, где никто меня не любил, и постоянно напоминал, что меня про... продали незнакомому магу с Севера, что... Я хочу остаться одной.

Магистр молчал. Я ждала его ответа, не двигаясь, стараясь даже дышать едва слышно. Уставилась на свои ладони. Линия Жизни была длинная-предлинная, ведь маги живут намного дольше обычных людей. Линия Любви всегда вызывала у бабушки улыбку. Она обещала, что я буду счастлива и любима. Боже, как она ошиблась! Арман...

— Неужели это ваше искреннее желание? Агнесс, должны знать, что я вовсе не против вашего обучения в Академии при Гильдии Огня в Милане. И даже присмотрел для нас дом на это время, — продолжал магистр.

— Нет! — покачала я головой, кусая губы.

— Но почему? Неужели как будущий муж не вызываю у вас ни малейшей симпатии? — спросил он с улыбкой.

— Я... я хочу быть свободной. От всех обязательств. От всего. Вернее, от...

Хотела сказать, что от него, но не смогла. Смутилась, потупилась, надеясь, что он и так поймет.

— Агнес...

— Не смотрите на меня так!

— Агнесс, я не собираюсь отпускать вас.

— Но почему? Почему?! — разочарованно выдохнула в ответ, ведь... Мне казалось, что свобода так близка.

— Из эгоистичных побуждений. Вы мне очень нравитесь, — признался он. Не успела возразить, как оказалась на чужой лавке. Мужская рука скользнула на затылок. В следующее мгновение, прежде чем сообразила, до того, как стала сопротивляться, он меня поцеловал.