Безмолвные тени Раминара

— Хорошо, постараюсь, — пожимаю плечами, осматривая кабинет, но кроме стеллажей с книгами ничего интересного не нахожу. И где прячется этот таинственный незнакомец?

Справа неожиданно раздаётся шорох и на полу возникает тень. Ещё мгновение, и тот, кто её отбрасывает, появляется из-за массивного дубового стола, стоящего рядом. Огромный чёрный дог останавливается напротив, внимательно рассматривая меня блестящими глазами.

Нервно сглатываю. Это и есть его "друг"? Что-то я не припоминаю наличия у брата нежной любви к братьям нашим меньшим. В нашем доме никогда животных не было. Даже хомячков. И когда он успел обзавестись питомцем?

— Его зовут Эдер, — продолжает тем временем Ден, — Он поедет с тобой и будет твоим телохранителем.

Что?! Подобное заявление добивает меня окончательно.

— Зачем? — выдавливаю, не отводя взгляда от устрашающей, лоснящейся антрацитовым глянцем горы мышц.

— Зачем? — фыркает брат. — Да затем, что я не собираюсь тебя отпускать одну, неизвестно куда! Организация, в которой тебе предстоит работать, действительно занимается исследовательской деятельностью, я узнавал, но место нахождения не афишируется. А если с тобой что-то случится? Где тебя искать? Ведь ты даже связаться со мной не сможешь! Кто тебя защитит?

Подобная постановка вопроса возмущает меня до глубины души.

— Я не маленькая девочка! Мне не нужна охрана! Хватит меня контролировать! — вскакиваю и тут же падаю обратно, потому как дог делает шаг ко мне. Мало того, он ещё и передними лапами встаёт на диван, нависая сверху, заглядывает мне в глаза и чуть слышно рычит, обнажая клыки.

У меня аж сердце замирает от страха. Тут зубки такие, что шею перекусит на раз, если ему что-то не понравится!

— Эдер, хватит её пугать! — резко бросает Денис. Наконец отлипает от подоконника, на который опирался, и подходит ко мне, опускаясь рядом. Гигантские лапищи тем временем послушно мигрируют на пол. Теперь животное снова спокойно сидит напротив, делая вид, что ничего не произошло.

— Котёнок, — брат ласково проводит рукой по моим волосам, заправляя их за ухо. — Не будь такой упрямой. Пойми, я же о тебе забочусь. Ну что такого страшного в том, что он, — бросает короткий взгляд на замершего в неподвижности зверя, — за тобой присмотрит?

Интересная формулировка. Обычно люди за животными присматривают, а не наоборот.

— Я с ним не справлюсь, — хмуро смотрю на пофигистскую морду. Дога, естественно. Потому что физиономия Дениса весьма-таки обеспокоенная.

— Справишься, — уверенно заявляет. — Он очень... — задумывается, подбирая слово, — послушный.

М-да? Как-то я в этом сомневаюсь, откровенно говоря. С какой радости пёс будет выполнять приказы совершенно незнакомой человеческой особи женского пола? Я же ему не хозяйка! Вот только попробуй объясни это Дену, если тот при любом раскладе докажет, что я не права.

— Мне не разрешат, — пытаюсь найти ещё хоть какую-то отговорку, лишь бы не брать это чудовище с собой.

— Разрешат, — упрямо настаивает брат. — В твоём контракте есть пункт о личном движимом имуществе, которое ты имеешь право привезти. Домашние животные относятся к этой категории.

Ну всё. Приехали. Спорить дальше никакого практического смысла не имеет. Похоже за меня уже всё решили. Остаётся только надеяться, что этот зверь окажется достаточно разумным, чтобы мне не пришлось искать защиты от него самого.

ГЛАВА 2

На откупе течения судьбы

Мелодичный писк раздаётся в самый неподходящий момент. Я только-только закончила писать рецензию, причём качественную такую, да ещё и по проблеме, которую не изучала. И вообще, сама от себя не ожидала подобных подвигов. Теперь всё это нужно отправить. Срочно. Куда-куда... В ректорат, разумеется. А тут этот звук мешает.

Тянусь рукой к источнику шума, нащупывая коммуникатор и... Взвизгиваю, подпрыгивая на кровати, потому что вместо тёплого металлопластикового браслета, в ладони оказывается что-то холодное и влажное. Медленно прихожу в себя, наконец сообразив, что нос у собак именно таким и должен быть. Приспичило же Эдеру ткнуться мордой мне в руку!

— Ну ты... — возмущённо надуваю щёки и замолкаю, осознав, что высказывать псине своё отношение к его поступку глупо. Особенно если она, то есть он, крупнее по габаритам, да ещё и сверлит тебя мрачным, нехорошим взглядом.

Зато хоть проснулась.

Растираю ладонями лицо, прогоняя остатки сна. Дожили. Работа меня теперь не только днём, но и ночью преследует. С другой стороны, а чего я хочу, если в лаборатории приходится проводить по четырнадцать часов кряду? Тридцатиминутный перерыв на обед, не в счёт.

Осторожно отодвигаюсь чуть в сторону, потому как чёрная тушка мешает встать, и спускаюсь ногами на пол, нашаривая тапочки. Ковра здесь нет, а ходить босиком по плитке, пусть даже очень красивой, я не могу. Холодно.

Стягиваю со спинки халат, набрасывая на плечи, и перемещаюсь в гигиенический модуль. Практически не глядя, включаю свет, активирую систему, выбираю температурный режим на панели и, присаживаясь на бортик, жду, пока воды наберётся достаточно.

Надо же, как быстро вырабатываются привычки. Всего неделя прошла, а для меня окружающее пространство стало вторым домом. Нет. Не таким уютным и родным, как мой прежний, но тоже вполне комфортным. По крайней мере, двухкомнатный номер, в который меня поселили, выглядит очень даже приличным. Может и не дизайнерская отделка, но спокойный интерьер в бело-голубой гамме мне нравится. Да и всё остальное оказалось не так плохо, как могло бы показаться на первый взгляд.

Забираюсь в воду, опуская защитный купол, и включаю разогревающий мышцы гидромассаж. С утра — это самое то. Особенно с учётом того, что физические нагрузки, к которым я, в общем-то, привыкла (брат за этим следил строго), здесь весьма ограничены. Тренажёрный зал есть, вот только посещать его времени нет. Да и зверя моего туда не пускают, а смириться с тем, что я попыталась оставить его у дверей, дог категорически отказался, устроив форменный скандал. К счастью, успокоился быстро, едва понял, что о своих попытках вернуть себе независимость я забыла напрочь.

Кстати, других проблем с моим новоприобретённым четвероногим другом, коих я подсознательно даже хотела, не возникло. Люди, с которыми мне теперь приходилось общаться — охрана комплекса, обслуживающий персонал, даже моё новое непосредственное начальство — все отнеслись к появлению животного с пониманием. Ловила удивлённые взгляды, да. Трудно остаться равнодушным при виде такой махины. Видела некоторое недоумение на лицах, по поводу постоянного присутствия пса рядом, но никаких возмущений, разве что некоторые ограничения. Так что мне пришлось окончательно смириться с наличием в моей жизни вот такого необычного спутника.

Эдер, надо всё же честно признаться, действительно оказался животным понятливым и скромным. Чёрной тенью ходил за мной следом, под ногами не путался, хотя, наверное, будет лучше сказать — с ног не сбивал. На прогулках дальше трёх метров не убегал. Подопытных животных не трогал. И вообще относился к ним с изрядной долей равнодушия. Если я занималась работой, деликатно лежал в сторонке, делая вид, что дремлет. Даже почему-то тактично уходил в другую комнату, когда я переодевалась. И только спать упрямо укладывался рядом с моей кроватью, невзирая на холодный пол, скорее всего не желая оставаться в одиночестве. Жрал... ой, сорри, ел, правда, столько, что я начала опасаться за своё материальное благополучие. Мясной рацион питомца — это единственное, что меня настоятельно попросили оплачивать из собственной зарплаты.

Словом, существовали мы с ним, как две альтернативные вселенные, параллельно и почти независимо, лишь изредка контактно взаимодействуя. Вот как сейчас, например.

Тихое рычание под дверью недвусмысленно напоминает мне о времени, которое я бездумно трачу.

Со вздохом покидаю кабинку, закрывая запущенные программы и заворачиваюсь в полотенце, наматывая аналогичное на голову. Возвращаюсь в комнату и ещё минут пять занимаюсь волосами. Не люблю сушить их испарителем. Они потом, как не живые, да и цвет почему-то теряют, словно чуть выгорают. А мой насыщенный каштановый оттенок мне очень нравится.

Расчесав волнистую "гриву" (как любит выражаться братик), скручиваю в узел на затылке, фиксируя заколкой. Достаю из вещевого накопителя белье и вещи, сбрасываю полотенце, начиная приводить себя в визуально приемлемое состояние.

Дог, сообразив, что сбежать не успел, смущённо отворачивает морду в сторону. Не смейтесь! Да, да, именно смущённо! Не знаю уж, как у него это получается и что на самом деле творится в этой лобастой голове, но выражение морды у бессловесной твари однозначное.

Забавная реакция. Может, это потому, что он всё же самец? Да ну, глупости какие, просто я слишком редко общалась с собаками, вот и неправильно трактую подобные телодвижения.

Повертевшись у зеркала, оцениваю свой внешний вид, как вполне достойный. Осмотрев комнату, поднимаю с кровати и кидаю в стирку использованные полотенца и ночнушку. Ну, кажется всё.

— Пойдём завтракать, чудо-юдо рыба-кит, — открываю входную дверь, привычно отступая чуть в сторону, чтобы пропустить зверя. Ага, попробуй тут не пропусти, когда эта тушка ломится вперёд тебя, не разбирая дороги.

Коридор. Лестница. Ещё один коридор.

Прикладываю браслет-пропуск к датчику, дожидаясь пока сработает код. Раздвижные двери послушно уходят в стены и я оказываюсь окутанной вкуснейшими ароматами, заполняющими ощутимо большое помещение. Почти не глядя перемещаю на поднос имеющийся набор продуктов. Сегодня молочный день, так что в наличии у меня: сырники, сметана, варенье, кофе со сливками и ватрушка с творогом. На мой вкус всё очень даже съедобно.

Ещё рано, так что в столовой почти никого нет и моё любимое место оказывается не занятым. Эдер уже выучил мои предпочтения, поэтому первым окупировал желаемую территорию, терпеливо дожидаясь, когда одна из сотрудниц принесёт его порцию. Я же опускаюсь на стул у окна, рассматривая эффектную панораму за прозрачной стеной.

Корпус, в котором я живу стоит на вершине холма, полностью лишённого растительности, а вот у подножья деревьев более чем достаточно. Это значит, что подо мной сейчас раскинулось целое море светло-зелёной молодой берёзовой листвы. Ночью шёл дождь, оставивший капли влаги, играющие переливами под солнечными лучами, ласкающими всё это великолепие. Чуть дальше, просвечивает голубоватая гладь реки, теряющаяся в лесном массиве. Другие здания исследовательского комплекса расположены с противоположной стороны, ну и соответственно, не видны.

— Как поживает мой Эдерчик? Привет, Лидия.

Мягкий, ласковый женский голос заставляет обернуться. Молодая девушка, склонившись к моему спутнику, треплет пса по загривку, поставив миску с едой на пол. Дог терпеливо ждёт, пока рука исчезнет и принимается за трапезу.

— Доброе утро, Елена, — здороваюсь. — Посидишь со мной?

Это у нас традиция сложилась такая. Лена, вообще-то, страшная собачница, говорит, что у её родителей питомник. С детства привыкла возиться с животными и когда устроилась сюда на работу, поняла что ей этого не хватает. Правда, привезти с собой одного из щенят не рискнула. Очень уж много они требуют внимания, а работа есть работа... Вот и изливает на Эдера весь запас нерастраченной любви. Утром, в обед и вечером. Да и мне составляет компанию, заодно.

— Только не долго, — бросает короткий взгляд в сторону кухни. — У нас сегодня аврал.

— Случилось чего? — вежливо интересуюсь.

— Ну, можно и так сказать, — смеётся девушка, заправляя за повязку, фиксирующую волосы, выбившуюся рыжую прядку. — Когда приезжает начальство, всегда работы прибавляется.

— А кто именно нагрянул? — неуклонно растёт уровень любопытства.

— Учредитель, кажется, и ещё кто-то из его помощников, — Лена наклоняется, нежно проводя ладошкой по чёрному глянцу. — Говорят, несколько дней пробудут. Проверка у них, что ли?

Так, так. Если проверка, значит и до лабораторий доберутся. А у нас...

Вспомнив вчерашний скандал, оцениваю масштабы моего "попадалова". Жуть. Кто ж мог предполагать, что здешний профессор, курирующий исследование, окажется таким тупым? Привыкла я работать с Олегом Дмитриевичем, который не страдал авторитарностью и прислушивался к нашим научным "изысканиям", которые, кстати, очень часто оказывались полезными и удачными, а тут, как говорится, получается совсем другая песня.

Решительно другая...

— Трёх часов будет достаточно, — уверенно заявляет мужской голос. — Два кубика вводи.

— Мало, — выдаю почти на автомате, бросая взгляд на выданное аппаратом изображение среза коры мозга подопытной крыски. Толстенький слой такой. А я так часто с подобным работала, что уже привыкла на глаз оценивать длительность сканирования, которое потребуется прибору, чтобы полностью его "пройти". — Она проснётся раньше, чем всё прочитается.

— С чего это ты решила? — получаю насмешливое фырканье в ответ. — Доставай и усыпляй.

— Но ведь потом заново начинать придётся, — только глазами хлопаю, невольно поражаясь бессмысленной трате времени, потому что для правильного результата мозг подопытного организма должен оставаться неактивным, в противном случае, чаще всего, опыт летит ко всем чертям. Полученные данные искажаются так сильно, что обрабатывать их одно мучение. Ничего невозможного, разумеется, просто сложнее. — Да и животное может не выдержать, — добавляю тихо, замечая, как затихли остальные сотрудники, прислушиваясь к нашему диалогу.

— О как, — немедленно реагирует мужчина. — Профессора учит рассчитывать параметры опыта собственная лаборантка, — ставит меня на положенное место. — Милочка, — смотрит с насмешкой, — может, вам должность сменить?

— Я не учу, — даже теряюсь от подобного обвинения, настолько оно оказывается неожиданным. — Всего лишь хочу, чтобы всё прошло удачно.

— Похвально, — ничуть не смягчается язвительный тон. — Однако для этого, вам достаточно выполнять мои указания! Чётко и неукоснительно! И не ставить под сомнения полученные распоряжения!

Едва удерживаюсь, чтобы не послать этого гада куда подальше. Стискиваю зубы, внутренне сжимаясь. Мне здесь год работать, минимум. Значит, придётся адаптироваться.

— Как скажете, — делаю равнодушное лицо, осторожно вкалывая снотворное крысе, уже слегка одуревшей под действием эфира.

— А вы чего застыли? — резко переключаются с меня на прочий контингент. — Нечем заняться?

Естественно, времени не хватило. Истошный визг животного, раздавшийся, когда прибор прошёл две трети слоя коры, заставил нас вздрогнуть.

Вообще-то, у грызунов довольно высокая стрессоустойчивость. Вот только если оказываются под менталсканом в состоянии бодрствования, словно с ума сходят. А их так жалко!

Моя рука непроизвольно дёргается выключить аппарат.

— Ничего не трогать! — жёсткий приказ останавливает моё рефлекторное движение.

Да он садист оказывается! Может и количество препарата специально уменьшил? А ведь по внешнему виду и не скажешь! Неброский шатен, как говорится — приятной наружности, глаза разве что всегда чуть прищурены, отчего взгляд излишне острый, но в остальном нормальный мужик лет тридцати пяти.