Алые крылья

За время, потраченное мной на восстановление дыхания и принятие вертикального положения, оставшаяся троица успела снести дверь в мою каюту и с победным воплем ломануть внутрь. В ответ прогремели два выстрела и один из пиратов — эльф — упал на пороге. Двое оставшихся разделились — человек повернулся ко мне и вскинул револьвер, а гном неторопливо шагнул в каюту, поигрывая шпагой. Я понял, что настал мой конец — на таком расстоянии промахнуться невозможно.

Грохнул выстрел. Над ухом знакомо вжикнуло, обдав меня тугой струей воздуха, корсар уронил оружие, прижал руки к животу и упал на пол, суча ногами и тоненько подвывая. Думать над тем, кто спас мою шкуру, не было времени — нужно было спасать мою дочь.

Наверное, страх за свое потомство открывает в организме скрытые до этого резервы, позволяющие творить чудеса — в обычном состоянии мне это ни за что бы не удалось. В каком-то немыслимом прыжке я долетел до каюты, ворвался внутрь и ударом в шею сзади убил последнего головореза. Убил подло, как уличный бандит, но, если честно, плевать мне на это....

Возле стены стояла бледная Реона, сжимавшая мою парадную саблю, а Кассандра выглядывала из-за спины принцессы и лихорадочно перезаряжала те самые пистолеты, которые я отобрал у нее перед боем и сунул назад в сундук. Эльфийка сгоряча замахнулась было, но в глазах мелькнуло узнавание и клинок звякнул о доски пола. Касси всхлипнула, кинулась ко мне, крепко обняла и зарыдала, уткнувшись в кирасу. Я механически сунул саблю в петлю на перевязи, снял каску, кинул ее на стол и только потом подхватил дочку на руки. Она ревела в четыре ручья, а я гладил по голове это бесконечно дорогое для меня существо и проклинал и себя, и Зилле, и весь этот мир за те страхи, что пришлось пережить ей за этот час.

Реона подошла ко мне, посмотрела в глаза и вдруг улыбнулась:

— Полковник, а Вы себя видели?

— Да, босс, — раздалось за спиной. — Вы себя видели?

Я медленно повернул голову. За мной с дымящимся револьвером в лапе стоял Дерон и жизнерадостно скалил клыки. Вот, значит, кто спас мою шкуру. Кираса орка была вмята в двух местах и запачкана кровью, каска сбита набок, но на закопченном лице весело блестели глаза. Ясно, значит, моя рожа не намного лучше. Тут ноги мои подкосились, и я опустился на пол, по прежнему крепко прижимая к себе плачущую Кассандру.

Реона села рядом, опустила обессилено голову на мое плечо, шутливо ткнула кулаком в кирасу и тихо произнесла:

— Барон Трэгг Полукопченый, — после чего неожиданно расхохоталась, да так заразительно, что через секунду ржали все — я, Дерон, прекратившая реветь Кассандра, набившиеся в коридор егеря и матросы, а так же сам капитан Зилле, неизвестно когда оказавшийся возле меня.

Отсмеявшись и утерев рукавом выступившие слезы, каперранг вдруг спросил:

— Позвольте, а где же Тагге?

Как бы в ответ на его вопрос, дверь адмиральской каюты отворилась и бледный Щелкунчик вырос на пороге своего обиталища. Корабль содрогнулся от нового взрыва хохота.

Оказывается, бой на палубе "Эсмиэль" закончился довольно быстро: понесшие тяжелые потери от меткого артиллерийского и ружейного огня пираты не смогли оказать достойного сопротивления и вскоре сдались, а их капитан застрелился. У нас погибли пять матросов, и десять были ранены.

Час спустя мы принимали гостей — капитана и старшего помощника с "Турина". На палубе "Свирепого" царила суета — корабль отмывали и приводили в порядок. Тихо было только на шканцах, где парусные мастера зашивали в парусину тела погибших матросов. Гости постояли над ними с обнаженными головами, после чего прошли в капитанскую каюту.

— Знаете, за чем они гнались? — это было первой фразой капитана "Турина", седого гнома с неимоверно длинной бородой (оказывается, в ВМФ Узора длина бороды не стандартизирована) и странным — для представителя его народности — именем Фьюрин. Мы отрицательно покачали головами. Фьюрин полез в карман и кинул нам небольшую деревянную коробочку, обтянутую алым бархатом:

— Вот за этим.

В коробочке лежала небольшая золотая медаль с выгравированными на аверсе скрещенными мечами. У нас в армии тоже есть похожие, только не круглые, а имеющие форму семилучевой звезды. Тем не менее, и наши семилучевые, и их круглые роднит одна особенность — обе они являются вестницами беды, и не одна мать схватилась за сердце при виде этого предмета. Медаль эта означает, что очень близкий тебе человек — муж, брат, сын, отец — "пал смертью храбрых", ликвидируя чью-то очередную политическую ошибку.

Вот она, ирония судьбы: пять военных моряков Королевства Дрэдд отдали свои жизни за то, чтобы защитить память о тех, кого еще месяц назад считали своими врагами.

Самое интересное Зилле показал мне потом. Оказывается, оба корабля были в числе трофеев, захваченных в гавани Сильвары, и позже отданы каперу с патентом Королевства Дрэдд. Капера звали Дадлинг, и был он бистом. Я не протестовал, когда Зилле передал пленных и захваченный капер капитану "Турина". Щелкунчика мы, естественно, в такие подробности вводить не стали.

Принцесса Реона, наследница трона Эльфийской Короны.

Похороны меня потрясли своей скоротечностью. Судно просто легло в дрейф, на палубе выстроилась вся команда и егеря, Зилле прочел над зашитыми в парусину телами молитву, затем последовал салют из бортовых орудий, после чего покойных спустили в море по наклонной доске. И все.

За ужином было непривычно тихо. Матросы и солдаты молча расселись по своим местам, разлили по кружкам ром и уставились на капитана. Тот встал:

— Вы все меня знаете. Речей я говорить отродясь не умел, это лучше всего получится у господина контр-адмирала, поэтому буду краток. За павших — как за живых! Мы будем их помнить, пока живы.

И опрокинул кружку в рот. Все остальные дружно последовали его примеру, и я в том числе.

После ужина в дверь моей каюты кто-то тихонько поскребся. Я открыла и обнаружила Кассандру, смущенно смотрящую на меня:

— Я у тебя посижу немного? — С Касси мы перешли на "ты" в первый же день знакомства.

— Да конечно, заходи.

Девчонка пошла в каюту, уселась возле иллюминатора и уставилась на волны за кормой "Свирепого". Вид у нее был несколько пасмурный.

— Что-то случилось?

— Да нет, просто папа и Зилле уселись в дальней комнате с шестью бутылками рома. И Дерон с Углуком с ними. Если бы они с собой закуску взяли....

Меня слегка покоробило. Даже не слегка.... Ну, я им сейчас устрою, штурм Джаджи детской сказкой на ночь покажется. Хотя нет, стоп, притормози, подруга. Как сказали — у орков командиры должны есть и пить с подчиненными. Вывод: здесь все не так просто. Пойду посмотрю. Кассандра хотела было меня о чем-то предупредить, но в последний момент передумала.

На мой стук в дверь раздалось уверенное: "Войдите". Голос вроде как принадлежал Трэггу и звучал вполне трезво. Я воспользовалась приглашением и первым делом поинтересовалась:

— Ну, и в честь чего банкет? — И тут же пожалела о сказанном. Углук с Дероном уткнулись в кружки, Зилле уставился в иллюминатор, а полковник вперил в меня полный ярости взгляд и с вызовом произнес:

— А просто так. Вот, захотелось нам выпить, мы и собрались. И вообще, почему это благородные защитники Отечества не могут опрокинуть по кружечке рома, а? Или Вы против?

Я опешила. Трэгг между тем набрал воздуха и приготовился выдать мне что-то очень неприятное.

— Остынь, Декс.... — Зилле оторвался от созерцания морского пейзажа и вновь повернулся к столу. — Она ни в чем не виновата, так что не срывай все зло на нашей гостье.

Трэгг тряхнул головой, как бы отгоняя наваждение, и виновато посмотрел на меня. Вся его злость улетучилась, и теперь он явно сгорал от стыда за свою вспышку, вызванную чем-то, мне неизвестным.

— Простите.... Я не хотел Вас обидеть.... — полковник пододвинул свободный стул и жестом пригласил меня к столу: — Вот.... Посидите с нами, а?....

Признаться, в первый момент мне дико захотелось послать его подальше, но что-то в его взгляде удержало меня. Какая-то затаенная боль, что-то невысказанное. И в глазах остальных было то же самое. Да, тут явно обсуждалась какая-то неприятная тема, и мне посчастливилось сунуться в самый неподходящий момент.

Я осторожно присела, и Дерон немедленно наполнил неизвестно откуда взявшуюся рюмку. Полковник полез в буфет, и на столе среди бутылок появились печенье, графин с соком, поднос с фруктами. Кстати, меня давно занимал вопрос — откуда на корабле свежие продукты? Зилле ответил:

— Просто гораздо дешевле закупить у крестьян продовольствие и затем оплатить заклинание свежести, наложенное на трюм судна, чем тратить деньги на обработку и приготовление. И на лечение матросов от цинги. Раньше у нас из-за этой заразы до половины экипажа погибало, особенно во время дальних походов. Вот кто-то умный сел, все подсчитал, и пришел к выводу, что проявить заботу будет дешевле.

Вот уж действительно: век живи — век учись.

В течении где-то часа мы вели пустопорожние разговоры, рассказывали анекдоты и тому подобную чепуху. Мои собеседники старательно улыбались и делали вид, что им страшно весело. Все, надоело.

— И все же, что это на вас всех нашло? В чем истинная причина этой импровизированной вечеринки?

Молчание, наступившее после моих слов, длилось целую вечность. А потом заговорил Углук:

— Мы — командиры. А командир не должен показывать свою слабость.

Обалденно, просто прекрасно, а самое главное — все понятно. Точнее — ничего не понятно. Видимо, все это отразилось на моем лице, потому что Зилле развил тему:

— Люди, Реона, люди. Мы все — живые, мы тоже испытываем эмоции, и далеко не всегда положительные. Сегодня я потерял пятерых. Пятерых ребят, которые пошли на смерть по моему приказу, хотя я вполне мог уклониться от боя, мог, но не сделал. Не сделал.... Черт! — и он стукнул кулаком по столу. — Ну что мне стоило принять чуть левее, а?

— Но тогда то судно, "Турин"....

— Да и пошло оно!!! Кто они нам? Враги, пусть и бывшие. А это были мои, понимаешь, мои ребята....

Трэгг успокаивающе похлопал его по плечу, Зилле дернулся было, но сумел остановить свой порыв и уже спокойно продолжил:

— Вот такие дела, Ваше Высочество....

Я обомлела. Когда они узнали? Ведь звезду свою я сняла в первый же момент, и больше не носила. Выходит, все мое инкогнито давно для них не секрет? И все это время, пока я тут ломаю комедию, парочка вояк старательно держит языки за зубами, причем непонятно из каких соображений? Обалдеть.... Хотя, понятное дело, кого я хотела обдурить? Двух профессионалов, для которых обращать внимание на любые мелочи стало столь же привычным, как бритье по утрам. Точнее, бритье по утрам — привычка Трэгга, Зилле носит короткую бороду. Да о чем это я? Ну и мысли в голову лезут...

И тут я заметила, что квартет шутов в мундирах давно катается по полу от хохота. Надо швырнуть в них апельсином. И еще одним. И еще.... Что я и сделала.

Дальше разговор носил чисто дружеский характер.

К себе я вернулась далеко за полночь. Кассандра спала, свернувшись клубочком на тахте, и мне стало немного стыдно — как мы могли забыть про ребенка? Бедная девочка сидела одна, голодная, пока мы там дурью маялись. Пришлось будить и чуть ли не насильно кормить ужином. Касси все время клевала носом, и когда наконец добралась до тахты, на которой я ей постелила, тут же вырубилась.

После этого случая мы стали друзьями. Дальнейшее наше путешествие проходило в тишине и покое, так что кроме потрясения, испытанного мной при виде Сильвары (и как только этот псих Трэгг решился ее штурмовать?), никаких событий не произошло. До ворот представительства Эльфийской Короны меня провожал весь Пятый егерский и свободные от вахты моряки "Свирепого", включая отцов-командиров и хлюпающую носом Кассандру. Зеленый от злости Тагге сослался на занятость и резво отбыл принимать свое новое хозяйство.

Охрана консульства, увидав мой эскорт, ударилась в панику, решив, что началась очередная война. Понадобилось полчаса активных речитативов в исполнении Трэгга, Зилле, Углука и Дерона, чтобы идиот, командовавший комендантским взводом, вызвал консула. Светить своей звездой перед каким-то надутым от сознания собственной важности лейтенантиком мне как-то не хотелось. А вот перед консулом пришлось. Как они все забегали! Мне как раз хватило времени, чтобы чмокнуть на прощание каждого из ребят, клятвенно пообещать Кассандре писать ей как минимум раз в месяц, и принять от внезапно застеснявшегося Дума, представлявшего, (как выяснилось из его сбивчивой речи) оба подразделения, золотую дощечку с отчеканенным на ней летящим по волнам под всеми парусами фрегатом. Корабль был изображен настолько достоверно, что не оставалось сомнений — это "Свирепый". На обратной стороне пластинки были выбиты имена всех моих попутчиков. Сказать, что я была поражена, значит, не сказать ничего. Я просто потеряла дар речи, настолько мне было приятно. Оказывается, все это делалось в строжайшей тайне на протяжении последних двух недель. Золото собирали по всему кораблю, потом наш (ой, я уже их всех своими считаю! Ну, да и пусть, врагами я их уже точно никогда назвать не смогу) старший комендор выплавил на самодельном тигле пластину и покрыл ее искуснейшим узором.

Консул меня слегка огорчил. Точнее, это он так решил, сообщив мне, что раньше, чем через месяц, домой меня отправить не смогут, так как не будет корабля, идущего в какой либо порт Узора. Дуралей, я с восторгом проведу этот месяц, общаясь с ребятами! Правда, ему этого сообщать не пришлось, дабы не шокировать старикана, а вот его предложение потребовать от командующего флотилией Королевства — сиречь Тагге — доставить меня на их корабле я категорически отклонила.

X X X

Как вы все сами понимаете, ни я, ни сотрудники посольства афишировать статус моей персоны не торопились. Это вполне играло мне на руку, и я могла позволить себе безбоязненно прогуливаться по городу в компании своих ребят. Первое время консул пробовал навязать мне в сопровождающие солдат из комендантского взвода, но я решительно обрывала все его потуги по обеспечению моей безопасности. Еще мне не хватало двух топтунов за спиной, старательно докладывающих консулу обо всех моих перемещениях! Правда, ему и так исправно доносили о том, где и как мы гуляли. А гуляли мы так, что слепой увидит, глухой услышит, ибо сопровождали меня как минимум человек двадцать моряков и егерей с Трэггом и Зилле во главе.

Первые три дня прошли довольно спокойно, а вот на четвертый Сильвара превратилась в растревоженный улей. Причиной для такого оживления послужило известие о визите в новую колонию Его Высочества Короля Сагана II, правителя Королевства Дрэдд. Событие это обсуждалось на всех углах и перекрестках, казалось, даже портовые нищие прониклись важностью момента и приготовили парадные лохмотья. Что творилось в консульстве — словами не передать, пером не описать! Главной головной болью оказалась... — угадайте кто? Точно, я. Точнее, мой статус. Еще точнее — встал вопрос, как со мной поступить — продолжать скрывать мою истинную сущность, или представиться прибывающему монарху по всем правилам. После долгих дебатов было принято решение оставить все, как есть и не шокировать и без того нервничающего Тагге.