Попаданец в гп

Сара обиженно поджала губы, и плаксиво протянула:

— Но я могла бы сказать родителям, что дружу с Гарри Поттером... Они бы обрадовались за меня!

— Они за тебя радовались, когда ты дружила и с простым "Гарри Поттером, нет-нет, он просто однофамилец!". А мне так спокойнее было. Представь, что тот, кто меня запихнул к Дурслям, вдруг узнал, что я на самом деле уже знаю о магическом мире, и общаюсь с магической семьёй? Не уверен, что вас бы спас даже переезд в другую страну. К тому же я понятия не имею, кому я был выгоден заюбитым ребёнком, легко поддающимся внушению. Вот ты и скажи — что мне надо было отвечать на такой вопрос?

Сара всхлипнула пару раз, но поняв, что на меня сейчас этот приёмчик не подействует, быстро сдулась и стыдливо опустила взгляд в пол. А потом неожиданно тихо заговорила.

— Я буду тебе писать, Гарри. Правда.

Дальнейший путь был проехал в полном молчании. Каждый думал о своём. Майк всё так же выглядел долбоёбом.

* * *

Радостно размахивая руками и излучая неземное счастье, я на полной скорости нёсся в сторону дяди и тёти. Видя их перекошенные лица и оскалы вместо улыбок, я испытывал полный дзен. Всё-таки ради того, чтобы получать на меня пособие, и чтобы питаться моей божественной готовкой, они были готовы стерпеть многое. Мысленно обливаясь слезами радости, я с ностальгией вспоминал те славные денёчки, когда маман устроилась на работу после переезда, и когда мне, как старшему, были получены домашние заботы. Сразу говорю — это было феерически! Незабываемо! Маман и сестра давились, но ели то, что я готовил, видимо не в силах меня оскорбить, только смотрели на меня долго и проникновенно, не в силах унизить мой "облико морале". И мне пришлось научиться...

В общем, всё как всегда.

Встретив меня с рейсового автобуса, что периодически из Лондона курсировал в Литтл-Уиннинг, родственники отвезли меня в дом. В доме мне уже давно была выделена спальня-клетушка, в которой до моего в ней проживания Дадли складировал уничтоженные игрушки и вещи. Список дел ждал меня в моей страшной, старой и скрипучей тумбе, больше похожей на монстра, но которая мне безумно нравилась и своей облезлой краской, и своими отсутствующими выдвижными ящичками, что в ночи легко можно было спутать с "глазами". Особенно легко это было сделать потому, что я обычно клал в эти самые отсутствующие ячейки обычные карманные фонарики, и смотрелось всё это вместе жутковато.

Но это лето кардинально отличалось от других. Не знаю, ждал ли я его с нетерпением или же с ужасом, но в одном я был уверен.

ЧЁРТ ВОЗЬМИ, Я К ЭТОМУ СОВСЕМ НЕ ГОТОВ!!!...

Первый месяц каникул пролетел мимо меня.

Я что-то делал, куда-то ходил, что-то учил и чем-то занимался. По сути единственное, что я помню, так это то, как я до дрожи в кончиках пальцев усиленно размышлял над тем, как же мне вести себя ТАМ. Нет, стратегия была давно уже разработана, их было даже несколько. Переписка с гоблинами всё так же продолжалась (довольно скоро мне с письмом и совой прилетел пустой пергамент-связка, суть которого заключалась в том, что написанное на нём проявлялось на связанном с ним другом листе пергамента), и всё, что можно было уточнить и спросить, я уточнил и спросил. По прибытию в банк меня ждала процедура наследования и проверка на совершеннолетие, вкупе в комплектом наследника — сложная система амулетов-связок, напитанная магией рода Поттер вообще и в частности моими родителями. Эдакая супер-защита для наследников рода — тут тебе и защита от ядов, и от ментальных воздействий вместе с атаками, и от физического воздействия защита помогала, правда, тут всё зависело от желания носителя — вроде как, при эмоциональной привязке комплекта лично к тебе, хитромудрым образом какой-то из амулетов в связке делал лёгкий скан эмоционального фона окружающих, и в зависимости от спектра эмоций позволял или не позволял их носителю к наследнику прикасаться. По сути, сам комплект был скорее магическим паразитом, пожирающим излишки магической энергии и регулируя магические выбросы, что обычно происходят у детей-волшебников при становлении магических резервов. Полезная штуковина — уверен, надень старикашка на Гарри этот комплект, и не было бы никаких криков и оскорблений — несчастные люди просто ничего бы не заметили, потому как комплект просто сожрал бы всю высвободившуюся магическую энергию. И не было бы никаких разговоров на тему "ты такой же урод, как и твои родители".

Но проблема, заставлявшая меня иногда застывать с отупевшим выражением лица и дрожать кончики пальцев, заключалась не в этом. Проблема, выросшая в моих глазах до размеров огромного, раза в 3-4 больше меня сероватого камня, была в том, что я до этой самой дрожи боялся одного единственного слова. НИКАНОН.

Мать вашу, да какой из меня, к чёртовой матери, канон?! Я ни разу не забит, ни разу не худ, и очки мои не напоминают тот кошмар, что был у несчастного ребёнка до появления моей персоны! Я был элегантен, как Рейзел из манхвы Ноблесс, я был крут, как Чак Норрис, а мои руки и пальцы были мечтой любого пианиста, скрипача, гитариста и вообще музыканта. Конечно, идеал этот смотрелся со стороны не так уж красиво — длинные узловатые пальцы, взбухшие вены на тонких кистях, чудовищно выпирающие косточки запястья, обстриженные чуть ли не под ноль ногти — но сам я не мог налюбоваться на свои руки, которые уже могли брать целые октавы!!!

Но больше всего меня, конечно, вымораживал тот факт, что канонные идиоты могли оказаться неканонными умняшками, а внешне отсталый магический мир мог оказаться на самом деле далеко продвинутым, в отличие от технического.

Мысли эти постоянно крутились в моей голове, и доводили меня до нервного тика. Я всё думал и думал, думал и думал — днём и ночью, утром и вечером, на улице, в доме, в душе, в туалете, на кухне, в своей комнате.

Так что ничего удивительного в том, что момент прибытия магического письма я как-то незаметно для себя пропустил. И пребывать бы мне в неведении, если бы тем же вечером красный от гнева дядя Вернон и тощая, словно селёдка, тётя Петуния не решили бы закрыться в зале и начать совещаться по поводу меня.

Не учли они того факта, что сыночек их любимый, Дадлипупсик, такого отношения к собственной персоне вынести не мог, и закатил полноценную истерику по поводу того, что родители не пускают его к телевизору, где сейчас шёл интереснейший детективный сериал, с мафией, пушками и главным героем, о чью логику споткнулся бы и сам Шерлок Шолмс. Короче гнворя, возможно родственничков бы и пронесло, но тут с лестницы спустился я, широко зевая и потирая глаза, и сонно спросил "что случилось?". По крикам и брани, тут же на меня вылившейся, я тут же понял — ОНО пришло. И вся сонливость мигом слетела с меня в один миг, а сам я подобрался не хуже, чем бульдоги тётушки Мардж, и выбрав момент поудобнее, хищным и слитным движением прыгнул к столу и схватил добычу. Конечно, меня так и подмывало при беге по лестнице злобно захохотать или проорать что-нибудь пафосное и великое, но дыхалку сбивать не хотелось, да и письмо было не самой моей большой проблемой. Миссис Фигг в очередной раз угодила в больницу с переломом ноги, так что свободный доступ к сове мне был обеспечен. Так что, заперевшись в своей спальне, я задумчиво читал заученный когда-то давно текст, и мысленно прикидывал, благодарить мне за ярый фанатизм сестру, или всё же такой троллинг обычными людьми не прощается?

Родственники выбивали зажигательные ритмы, колотя руками по двери, а крики их могли бы соперничать с майским гоном, что начинался каждой весной у милой старушки Фигг. Я, развалившись на кровати, пялился в потолок, и всё никак не мог решить, что же мне теперь делать.

Потому что я явно вляпался.

Ну твою же мать...

То, что я идиот — я понял почти сразу. Мне оставалось только методично биться головой о стенку и проклинать собственную горячность.

Ну вот какого... л-лешего я, как чёртов Рэмбо, решил отобрать чёртово письмо, когда наизусть знал его грёбаное содержимое?!?!

Понятно, что я заслуженно за это огрёб (хотя и каждый раз пытаясь куда-нибудь присесть или прилечь я вспоминал такие выражения, от которых даже у меня самого уши в трубочку сворачивались), и потому две недели проходил в состоянии, близком к коматозному.

Родственнички теперь меня никуда из дома не выпускали. Повесили на двери замки, еду протискивали через кошачью дверцу. Хорошо ещё, что в туалет выпускали не по расписанию, а когда приспичит. Но, в общем-то, эти две недели в моей жизни были не самыми плохими. Учитывая то, что гитару я всё-таки купил, в одиночестве я не страдал, а развлекался. А письма больше не приходили...

* * *

Развязка наступила неожиданно. В один чудесный денёчек, в солнечное и в меру прохладное летнее утро, в дверь постучали... Нет, не так. В дверь ПОСТУЧАЛИ.

Дом мелко затрясся от лёгких (действительно легких) ударов, я проснулся от того, что навернулся с кровати, а где-то в соседней комнате взревел раненой белугой драгоценный дядя Вернон. Порадовавшись, что материться я уже давно научился про себя и не в коем разе не вслух (а то как-то странно смотрелся бы ребёнок, который матерится почище сапожника), я приник ухом к двери и приготовился наслаждаться концертом.

Кстати говоря, из-за того, что я прочёл письмо, другие приходить к нам в дом не стали, а я решил не предупреждать родственничков о том, что вскорости их ждёт огромный и немного туповатый сюрприз.

Так вот, приник я ухом двери, дебильно при этом улыбаясь, сверкая своими модными очками в прямоугольной оправе и нервно-нервно приглаживая мелированую зелёным чёлку, и приготовился слушать. А послушать-то этот концерт определённо стоило!

Для начала, дверь всё-таки открыли. По крайней мере, тот глухой стук я для себя определил именно как резкое открытие двери. А потом началось... Дядя орал на гостя, тётка визжала как резаная, Дадлипупсик ей подвывал на свой манер. Гость говорил тихо (что меня удивило и насторожило одновременно — никанон так никанон!), ибо кроме криков родственничков я ничегошеньки не слышал. А потом... потом весь дом вдруг напитался СИЛОЙ. Не объяснить словами, что я почувствовал, когда волна чего-то чужеродного и безликого словно прошила весь дом. Задрожали кончики пальцев, а сам я страшно сбледнул с лица. Медленно допятился до кровати, рухнул туда как подкошенный и в защитном жесте обнял Эмилию, свою любимую акустическую гитару. Нечто, что сделало это, медленно поднималось в мою комнату...

"Нечтом" оказался никто иной, как профессор зельеварения, великий и ужасный Северус Снейп. В чёрной одежде, с волосами если не грязными, то уж точно намазанными какими-нибудь мазями от ядовитых паров, и взглядом, в котором ненависти хватило бы для того, чтобы выразить своё мнение о всех когда-либо написанных Снарри. Взглянув в эти глаза, не выражавшие ко мне никакого пиетета, я понял, что Северус Снейп будет моим любимым учителем в школе.Что не замедлила подтвердить широкая улыбка, вылезшая у меня сразу на пол лица. Только вот из-за того, что выглядел я сейчас донельзя жалко и заплаканно, взгляд Северуса Снейпа вдруг изменился.

"О, нет-нет-нет-нет-нет!" с ужасом подумалось мне. "Сначала пожалеет, потом подумает "как же он похож на Лили", а потом будет дрочить на меня в ванной! Грёбаные Снарри!!!"

Ситуацию срочно требовалось как-нибудь разрулить, пока меня не стошнило в моей же комнате и на мою же кровать.

— ЕБАТЬ, КОГО Я ВИЖУ?!?!— заорал я, вскакивая с кровати (предварительно укрыв Эмили одеялом) и делая ухмылку понаглее. Бедного преподавателя явственно передёрнуло, и взгляд снова заволокла дымка ненависти. Я чуть не зарыдал от облегчения и продолжил гнать пургу. — ЧЁ ЗА СТРАННЫЙ ПРИКИД, ЧУВАК?! И КОГДА ТЫ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ МЫЛ ГОЛОВУ?!?!

Тётка Петуния, бледной тенью маячившая где-то за плечами Северуса Снейпа, громко икнула. Я злобно захихикал и поправил корону у себя на голове. Пипец, какой же я крутой!... Ээ, что это они на меня так уставились. Я чё это, вслух сказал, что ли?

— ПОТТЕР!!! ВЕСЬ В ОТЦА, МОРДРЕДОВО ОТРОДЬЕ!!! — взревел взбешённый Северус Снейп, ловко схватил меня за руку и поволок за собой. Глазки у меня съехались в кучку, да и вообще я чуть ли не окосел — чё за нах? Какого ххххудожника этот индивид меня куда-то тащит, не спеша объяснить, какого чёрта он это делает? Не считать же оскорблением сравнение с сыном Мордреда?

В себя я пришёл уже на пороге дома. И не придумав ничего лучше, сделал то,что в таких ситуациях обычно делают другие люди.

— ПОМОГИТЕ!НАСИЛУЮТ! УБИВАЮТ! ПОЖАР!!! — завопил я, реально боясь за свою жизнь в этот момент. — НА МЕНЯ НАПАЛ ПЕДОФИЛ-ИЗВРАЩЕНЕЦ!!!

Снейп резко остановился, медленно повернулся и посмотрел на меня с непередаваемым выражением лица, и в глазах его я прочёл сомнение в собственной адекватности. Ну, по крайней мере, я думаю, что он об этом подумал. Если бы я встретил такого же идиота, как я сам, я бы смотрел на него иемнно с этим вопросом в глазах.

— Поттер, — тихо и угрожающе произнёс он. — Вы в своём уме?

— Эээ, — в замешательстве начал отвечать я. — Ну, это с какой стороны посмотреть. Сижу я себе в комнате, никого не трогаю, флиртую с Эмилией, как вдруг ко мне в комнату врывается маньяк-извращенец и начинает куда-то тащить! А мои любимые опекуны не могут ему помешать!!! — Я всё распалался и распалялся. — Я что, по-вашему, должен был радостно повиснуть у вас на шее и орать про то, чтобы вы увезли меня в оленью страну?!?!

Высказав своё возмущение, я выдернул руку из ослабевшей хватки и ёбнул профессора по коленке. Он заматерился не хуже меня, и начал скакать на одной ноге.

— И вообще!!! Какого чёрта я вообще с вами говорю, когда вы даже имя своё не удосужились мне сказать!!!!

Пафоса в моей речи становилось всё больше и больше, воодушевление пёрло чуть ли не из ушей, а я всё больше распалялся и распалялся. Я мог бы продолжать говорить ещё долго, но либо коварный Северус Снейп оказался прочнее, чем я на него думал, либо мой супер-удар оказался не настолько эффективным, насколько я себе его представлял. Во всяком случае, я совершенно упустил из виду то, как профессор оправился от моего удара, успел схватить за шкирятник и прижать к себе. И только я захотел возмущённо завопить, как за внутренности что-то дёрнуло, и меня будто протащили сквозь водопроводную трубу.

"Надо было бить в пах" — с сожалением подумалось мне, пока я отбегал от профессора и проблёвывался. Ёбаная аппарация оказалась не такой, какой я её себе представлял. Она было намного, намного хуже.

В общем-то, такая резкая смена обстановки для меня была словно ушат с холодной водой. Утешало одно — профессор, душка, не держал мне волосы и не протягивал платочек, смотря на меня с состраданием и желанием тут же усыновить или чего похуже. Он просто стоял я презрительным взглядом сверлил мне затылок, что меня совершенно устраивало.

Когда я закончил, Снейп не стал ждать, пока я отойду — схватил меня за руку и потащил в бар "дырявый котёл". Передёрнуло меня чисто на автомате.