Солнечные лучи дробились в чистой воде и брызгали колким белым светом прямо в мое лицо. Где-то высоко над головой щебетали птички. Тонкая алая струйка в воде превратилась в мутноватое облачко, которое практически тут же рассеялось. Я задумчиво изучила свою работу и, решив, что для сельской местности и так сойдет, направилась обратно, предвкушая обед и сухое тепло костерка.

Несмотря на все сегодняшние переживания, хлеб с грудинкой я слопала за милую душу, и теперь, от нечего делать, пристально разглядывала несостоявшегося кандидата в покойники. Что ж, с перепугу мне не примерещилось, и парень действительно настоящий красавчик. Хотя... Непривычно узкое лицо, красиво очерченные губы, правильный тонкий нос и... На четвереньках, не веря собственным глазам, я подползла к раненому, уставившись на его уши. Ну да, так и есть. С перепугу я пропустила самое главное — несостоявшийся покойник явно принадлежал к расе разумных нелюдей. Если быть уж совсем точной, это был эльф. Самый настоящий, правда, полуживой эльф. Я с радостным изумлением наклонилась еще ниже и осторожно, даже с некоторым душевным трепетом потянула за острое ухо. Эльф судорожно дернулся и распахнул янтарные глаза. Я так же резко отпрянула и в спешном порядке дала задний ход.

— Зря... стараешься... ведьма... Жить... осталось.. недолго..

— Эй-эй, постой! Как это — недолго?!! Я что, зря старалась излечить твои раны??!! — от такого заявления "благодарного больного" я резко остановилась и в крайнем возмущении вскочила на ноги. Правда, почти тут же передумала и вновь плюхнулась на пятую точку. — Ну уж нет, голубчик, я тебя вылечу, и ты мне еще спасибо скажешь за своё чудесное спасение...

— Силенок... не хватит... Внутри... кровотечение...

— Хватит, — мрачно заверила я, перетряхивая суму в поисках бабушкиного "трактата", но под руку все время лез пожухлый веник травницы и какие-то склянки с магическими реактивами, всученные Аэроном.

Вот спрашивается, зачем мне надо таскать с собой все эти травки и пузыречки, если в зельях я не понимаю ничего? То есть, абсолютно ничего. Одного единственного раза, когда я попыталась приготовить себе микстуру от простуды, мне вполне хватило. Аэрон потом два дня подряд заменял на крыше обугленную дранку, а я тщательно выскабливала прокопченные стены кухни... Как так получилось, что разрушения оказались столь минимальны, для нас обоих навсегда останется загадкой...

— А-а-а... Да где ты, леший тебя дери!

Эльф надсадно закашлял и снова ухнул в небытие, а я утроила свои усилия, в скором времени увенчавшиеся успехом.

— Вот, — я радостно потрясла перед носом остроухого коричневой тетрадкой. — Сейчас я тебя....

— Отойди от него. Живо, ну!

Голос, произнесший это, не предвещал мне ничего хорошего. По крайне мере, в этой жизни.

Из-за дерева медленно и неслышно вынырнул эльф, недвусмысленно направив на меня железное жало своей белооперенной стрелы.

— Я же сказал — отойди от него!

Золотистые брови новоприбывшего сошлись на переносице, холодные бирюзовые глаза смотрели, так, что мне захотелось оказаться от этой милой полянки как можно дальше — желательно на другом конце Мира и целой; а рот кривился в подобии усмешки, которой в свое время улыбался Серый Волк, встретив на лесной тропинке Красную Шапочку...

Господи, и за что мне такое наказание — два кровожадных эльфа да еще в один день?!

Под прицелом эльфийской стрелы, я медленно и по возможности величаво поднялась на ноги, с затаённым злорадством ожидая реакции на моё экстравагантное одеяние. Но... Либо остроухий был поглощен собственными переживаниями по поводу предсмертного состояния своего друга, либо вообще не интересовался представительницами прекрасного пола, — так или иначе моё кружевное неглиже его ни капельки не заинтересовало, и блондин продолжал пялиться на меня исключительно с интересом мясника, собирающегося разделать очередную телячью тушку.

От "великого противостояния на реке Воже" нас оторвало появление нового действующего лица. С противоположной стороны кусты затряслись мелкой припадочной дрожью, послышался смачный хруст и треск, как будто через них ломился паровой каток, а через секунду на поляну выскочил бородатый коротышка в съезжающем на лоб шлеме, который я поначалу приняла за фигурно спрессованное ведро. Глазки под кустистыми бровями метали молнии, а совсем детские ручонки споро и умело раскручивали над головой боевой топор.

— Ага! — рявкнул гном.

— Хы-хы, — нервно отозвалась я.

Оба эльфа предпочли промолчать. Один — потому что был в отключке, другой — потому что осторожно потрошил так любовно забинтованные мною раны.

— Боги, что она с тобой сделала... — с надрывом шептал блондинистый эльф, медленно поводя руками вдоль распростертого тела. — Vi erra al' kr'erra. Lar aermo!

— Вообще-то, я его уже нашла... в таком состоянии, — я мрачно посмотрела в широкую спину остроухого. — В принципе, он еще жив только потому, что я успела остановить кровь и...

— Заткнись, тварь! — прошипел белобрысый, резко поднимаясь. — Это ты! Ты его убила!...

— Я-а-а?! — я с изумлением вытаращила на обвинителя глаза. — Да как ты!?..

— Все вы, людишки, одинаковы! Мелочные, кровожадные твари! Только вы можете убивать из удовольствия, просто так, из-за трех серебрушек! Вы же ненавидите все вокруг себя...

— А вы, эльфы, все такие истерики? — вкрадчиво поинтересовалась я, прикидывая, как быстро смогу создать боевой пульсар и пустить его в дело. И дадут ли мне вообще такую возможность?..

— Сначала один мне тут устраивает целое представление с вдохновенным монологом. "Врагу не сдается наш гордый Варяг"! Теперь второй посыпает голову пеплом и толкает прочувственную речь в духе расизма... Прекратите хныкать и немедленно исцелите помирающего!

Теперь настала очередь эльфа слушать с разинутым ртом. Гном же, поняв, что расчленять в ближайшее время никого не собираются, и все банально катится к словесной склоке, быстренько свернул свои показательные вступления с секирой и протопал на противоположный край полянки, где и прилег отдохнуть под первым же кустом.

— Если что — разбудите...

Эльф даже ухом не повел, полностью поглощенный созерцанием моей скромной особы.

— Ну? Будете исцелять, или продолжим полемику? — нагло поинтересовалась я, уперев руки в боки. Для полноты картины не хватало, пожалуй, только дубовой скалки и стройных рядов бигуди в волосах.

— Семилист... Отвар из Семилиста... То есть из сбора...

— На. Так и быть, дам попользоваться, — я с радушной улыбкой протянула белобрысому совершенно увядший букетик целебных трав. — Ищи свой расчудесный Цветик-семицветик. А я пока за водичкой схожу...

Эльф ошалело кивнул, глядя на меня странно-стекленеющим взором, а затем, как будто через силу, ткнулся носом в травки, быстро их перебирая и что-то бурча себе под нос. Что именно, мне разобрать не удалось — толи остроухий прикидывал ингредиенты для будущего живительного отвара, толи на своем эльфийском от всей души костерил некоторых нахальных человеческих ведьм. Из-под кустов на всю полянку разносился басовитый художественный храп гнома... Идиллия, блин!

Воду я честно принесла, а со всем остальным неплохо справился и блондинистый грубиян. Водичка от его слов вскипела моментально, весело забулькала и вспенилась, неказистые пожухлые травки и веточки отправилась в котелок, и уже через минуту над полянкой пополз неаппетитный душок, больше приличествующий скотному двору, чем какому-то там гербарию. Я поспешно заткнула нос, и вообще постаралась дышать через раз, эльф же стоически терпел, делая вид, что ему, в отличие от каких-то там людишек, все нипочем.

— Давай, иди сюда, — поманил он меня. — Бери кинжал и попытайся разжать ему зубы...

Я мрачно посмотрела на золотистую макушку.

— Ну, если вы очень жаждете оставить вашего друга без языка или иных впирающих частей тела, то с превеликим удовольствием...

— Нет, постой! Лучше я сам, — эльф покосился в мою сторону. — А ты будешь вливать ему отвар... И ради Архи, быстрее!

Зажимать одной рукой нос, а другой по капле цедить в умирающего вонючий отвар, оказалось совершенно невозможно, поэтому к концу "операции по спасению" я была веселенького свекольно-бордового оттенка от недостатка воздуха и глуховата на оба уха от шума крови в висках.

Едва только взмокший и встрепанный от напряжения эльф выдохнул: "Всё!", я с блаженным полустоном-полувздохом запустила испорченный котелок подальше в кусты и тут же растянулась рядом с черноволосым эльфом, который, кстати, не подавал никаких признаков жизни. Будь на его месте я, ожила бы уже после первых двух капель волшебного "отвара" и с удовольствие высказала бы все претензии в лицо добрым "Айболитам", наглядно продемонстрировав "живительную силу" этой вонючей субстанции...

— К завтрашнему утру должен очнуться, — блондин устало присел по другую сторону от темноволосого. На меня он старался не смотреть. — Кстати, как ты здесь оказалась?

— Шла, шла, и пришла, — буркнула я, ощупывая рубаху и штаны. Первая уже высохла, а вторые все еще были сыроваты, но это меня не смутило. Высохнут на мне, ничего с ними не случится. — Или я помешала какому-то секретному шабашу?...

Эльфийская спина еле заметно напряглась.

— Если помешала, готова удалиться хоть сейчас. Причем, заметь, по обоюдному желанию сторон...

Эльф хранил гробовое молчание.

Ну и демон с ними со всеми!.. И какой только недоумок сказал, что эльфы — милейшие и прекраснейшие существа?.. Собрать свои нехитрые пожитки было делом пары минут. Белобрысый все это время продолжал изображать памятник самому себе. Гнома вообще не было видно, но слышно.

— Очень надеюсь, что ваш друг выживет, — я покосилась на темноволосого эльфа. — Было очень неприятно с вами познакомиться...

Естественно, в ответ мне не проронили ни слова.

Уже отойдя эмов на пятьдесят от поляны, я запоздало вспомнила, что не узнала дороги к ближайшему селу... Ладно, как-нибудь разберемся. Ведь не возвращаться же обратно... Я посмотрела назад, сердито передернула плечами и с удвоенной скоростью начала удаляться дальше в лес.

... Через полчаса деревья поредели, а еще минут через десять совсем пропали, открыв моему измученному взору небольшую деревеньку домов на десять, раскинувшуюся в окружении полей и огородов. Едва не рыдая от радости и подавляя страстное желание облобызать от души сдобренную навозом землю у себя под ногами, я, еле передвигая ногами от долгого и изнурительного шатания по лесу, поплелась в деревеньку, где собиралась хорошенько поесть и отдохнуть.

... К концу дня я была твердо уверена, что магам в этом мире удается отдохнуть лишь раз — на собственных похоронах...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Yeal'd `aerren...

Темный эльф даже не повернулся.

— Двое. Люди. Наемники.

Светлый эльф сердито обошел сидящего у костерка темного и встал перед ним, скрестив руки на груди. В бирюзовых глазах плескалась гремучая смесь из облегчения, раздражения и, самую малость, обиды.

— Почему? Почему ты не дождался меня?! Я приезжаю во Влодаву, а там мне с почтением, радостно сообщают, что их князь по быстрому собрал свои манатки и, сделав на прощание ручкой Совету, отбыл сутки назад... An nta baka, Yeal'd `aerren?!

Темный эльф все так же сидел, задумчиво разглядывая оранжевые языки пламени, медленно подбирающиеся к подошвам его сапог.

Не дождавшись никакой реакции, лэрд светлых эльфов в раздражении прошелся до ближайших кустов, где обнаружился выкинутый вчера котелок с остатками отвара. Над котелком уже вилось серой облачко мелкой мошкары, привлеченной специфическим запахом. Эльф от души пнул котелок, тот жалобно звякнул ручкой и скрылся в зарослях, откуда, вслед за приглушенным ударом чугунка обо что-то костлявое, послышалось сердитое ворчание и удаляющийся хруст веток.

— Один, на территории людей! А ничего попроще для самоубийства ты придумать не мог?! — процедил светлый, широким шагом возвращаясь вновь к костру. — Да в этой глуши...

— Бродят наемники, увешанные амулетами по самые уши, и имеющие при себе заговоренное на эльфа оружие. Причем не только мечи, но и кинжалы, — Эльдар оторвался, наконец, от вдумчивого созерцания костра и посмотрел на возмущенного лэрда. На самом дне янтарных глаз плескалось адское пламя — отражение реального, с хрустом разгрызающего ветки и брызгающего в предутреннее небо снопами искр. — Ты сможешь объяснить этот феномен, Маэль?.. Я — нет.

Светлый эльф, мгновенно растеряв весь свой пыл, устало присел рядом с Эльдаром.

— Не понимаю... Кому понадобилось убивать тебя? Зачем? Заговоренное на эльфа...

По ту сторону очерченного огнем светового круга зашевелился спящий гном. Всхрапнул, причмокнул и повернулся на другой бок.

— А еще эта человеческая девка, — скривился светлый эльф, мстительно тыкая палкой в мерцающие угли. — Чтоб её...

Лицо Эльдара дернулось в странной гримасе.

— Она спасла меня...

— М-да? — бирюзовые глаза холодно сверкнули. — А ты уверен, что она не собиралась...

— Уверен, — темный тяжко вздохнул и опустил голову, так, что черные пряди упали на лицо, скрывая его выражение. — Nie... eshe ma lois'se...

— Lois'se?! Нареченная?!!

Над поляной сгустилось зловещее молчание, в котором, казалось, потонули даже треск костра и гномий храп.

— Вот эта человеческая... — начал было Маэль, презрительно тыча оттопыренным большим пальцем куда-то в темноту у себя за спиной, но закончить ему не дали.

— Это ты про меня? — с хрипотцой поинтересовались оттуда, и через секунду перед эльфами приземлился огромный пепельно-серый волк, скаля пасть в приветливой улыбке.

— Нет, — мрачно буркнул светлый эльф. Темный же вообще предпочел смолчать, лишь слегка наклонив голову в ответном приветствии.

— Ну значит, про ту милую ведьмочку, что встретилась мне в Залежищах, — волк плюхнулся на пятую точку и по-собачьи, остервенело почесал за ухом, а затем, не удовлетворившись результатом, прошелся вдоль хребта зубами. — Ужажал?

Оба эльфа так пристально уставились на оборотня, что тот поспешно выплюнул из пасти набившуюся туда шерсть, и поспешно отполз в сторонку, едва не опалив при этом хвост.

— Ну, чего уставились, как упыри на упитанную девственницу? Или эта девчушка уже где-то успела поприжать ваши высокородные хвосты?

— Она еще и ведьма... — сдавленно простонал Маэль, закатывая глаза к небу.

Эльдар стоически молчал, но его перекосило так, что любой пробегающий мимо вурдалак удавился бы от зависти, не в состоянии повторить эту жуткую гримасу вселенского отчаяния...

— 3 -

Наши дороги абсолютно безопасны.

Опасны только люди на этих дорогах.

Франк Риццо, мэр Филадельфии.

Коза блеяла так отчаянно и гнусаво, что жгучее желание отправить её в козий рай обуяло меня уже после пятисот эмов совместного путешествия. В добавок эта вредная скотина все время упиралась, не желая ни в какую удаляться от родной деревеньки. На уговоры не реагировала, от пинков уворачивалась, и с удовольствием играла в "перетягивание каната", когда я, совсем зверея, пыталась тащить её волоком.