| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Расскажите, майор, как вел себя истребитель в бою... Что особенно бросилось вам в глаза по сравнению с "Як-1", вы ведь на нем воевали?
— Я воевал на "Як-1б", если уж быть точным, товарищ маршал. В 111 ИАП, командир подполковник Россохватский. Отозван с Кубани в самом конце апреля в Москву, в распоряжение главного конструктора товарища Яковлева...
— Сто одиннадцатый? — отнесся маршал к генерал-полковнику Никитину.
— Уже 77-й гвардейский, товарищ маршал... — подсказал тот шефу.
— А-а, помню, помню. Хороший, боевой полк! — маршал обернулся ко мне. — Отстал ты от жизни, майор! Твои друзья уже гвардейцы! Ты кем там был?
— Командир первой эскадрильи, товарищ маршал!
— Ну-у, это мы посмотрим... Но это потом. А пока — рассказывай!
И я начал рассказ. Они же бывшие летчики. Правда Новиков — бывший бомбер, да и летал мало, но основное он поймет.
Рассказ начальство заинтересовал. Я старался дать наиболее полную картину — и боевую работу, и вопросы технического обслуживания, и рассказать про быт нашей маленькой, но очень боевой, части. Это пригодится, пускай высшее начальство ВВС Красной Армии послушает летчика, только что вернувшегося с "передка". А то сами уж давно пределы Москвы, наверное, не покидали. Рассказ, неожиданно для меня, заинтересовал Яковлева. Он задавал правильные вопросы и что-то кумекал про себя...
Сказал я и о вопросах управления воздушными операциями, необходимости создания сети командных пунктов, необходимости выдвижения авиационных "офицеров-наведенцев" в передовые наземные части. И про радиосвязь сказал, и про огромную потребность в локаторах... Полковник Степанов в особо острых и скользких моментах моего повествования попытался было делать мне страшное лицо, но я его проигнорировал. Начисто. В общем — много, что сказал. Лишь бы толк был. Аж запыхался...
— Попей нарзанчику, майор... А вот о бое с группой "Черный Мангуст" расскажи-ка подробнее. Что это за группа, и с чем ее едят...
— Уже поджарили ее и съели, товарищ маршал... А группа эта довольно интересная. Кое-что подобное есть и у нас. Спецполк Шестакова под Сталинградом, например. Та же группа "Меч", скажем. Наша группа вот была... Но наши специальные формирования привязаны к одному месту, скажем так... К конкретной воздушной армии, даже — дивизии... А немцы более гибко и масштабно используют группы специально подготовленных асов, перебрасывая их порой на тысячи километров, туда, где им надо срочно навести шороху. Вот, эти хорьки, по-моему, из-под Ленинграда были, если я не ошибаюсь. А известна эта группа была вот чем...
И я начал передавать начальству то, что я узнал от Николая Воронова. Или как там его зовут на самом деле, не знаю... Командующий ВВС и его зам потихоньку обменивались какими-то мыслями. Яковлев внимательно слушал, а Степанов смотрел на меня, опасаясь, как бы я чего снова не ляпнул.
Скажу честно — я старался кое-что заронить в мозги маршала. Я помнил из мемуаров наших летчиков, и по другой литературе тоже, выражение "маршальский полк". То есть, полк, специально нацеленный на противодействие фашистским асам, на воздушную "охоту" и иные, специальные боевые действия, которые обычному, рядовому авиаполку, будут не по плечу... И все это было связано с именем маршала авиации Новикова. Вот так-то.
В такой полк, году, по-моему, в 44-м, будет переведен и будущий лучший ас Советского Союза капитан Кожедуб. Ну, тогда еще капитан, это понятно... В полк асов-охотников. И они будут давать прикурить немцам как у себя на фронте, так и на выездах в командировки на другие фронты.
— Хорошо, майор, это понятно. Значит, ты уверен, что создавать такие группы или усиленные эскадрильи — оправданно?
— Абсолютно уверен, товарищ маршал! Только группы из одних летчиков, без наземного "хозяйства", которое будет для группы неподъемным тормозом. Такие "гастролёры" — по запросу прилетели, сели на местные "хлеба" — бензин, там, обслуживание, боеприпасы, питание... Разобрались в ситуации, накрутили немцам хвоста, и — на другой фронт, врагу зубы считать!
— Эко, у тебя все легко и просто! А, Никитин? Видал — молодежь? Все горит! Раз-раз, и враг разбит!
— Так, Александр Александрович, враг и был разбит... не так ли? Четыре наших летчика против двенадцати. А ушло, сколько там ушло, товарищ Туровцев? Трое... Вот и результат!
— Это не все могут повторить!
— А он и говорит, что надо формировать специальные эскадрильи... Не числом, а умением!
— Умением... Где бы еще взять таких... С умением-то.
— В сто одиннадцатом... виноват! В 77-м гвардейском авиаполку, товарищ маршал! Только полк надо внести в список частей, перевооружающихся на "Як-3".
— Ну вот! Не успел я сказать, а он уже прокукарекал! Экий ты горячий, майор! Они у нас в списке? — повернулся маршал к генерал-полковнику. Тот отрицательно покачал головой. — Внесите! Тут у них такой ходатай! Да и слышал я кое-что про этот полк. Вы же сталинградцы? Майор Артюхов был командиром? Теперь начдив?
— Так точно, товарищ маршал.
— Внесите их в список! Эти — заслужили. Хорошо воюют.
— Так ведь гвардейцами стали... ясное дело.
— Вот пусть еще и новые самолеты получат. Одно к одному — лучше немцев бить будут гвардейцы.
Маршал посмотрел на меня. Поразмышлял, а потом начал говорить.
— Теперь о тебе, майор. Парень ты молодой, боевой, вон — вся грудь в орденах... Пойдешь на новый полк? В 77-ой тебе возвращаться смысла нет. Командир там на месте, а другие должности для тебя мелковаты. Перерос ты их.
Я это знал. И был к этому разговору готов.
— Нет, товарищ маршал, не пойду!
— Погоди, погоди! Если ты о полковнике Степанове печалишься, то ты с выводами поспешил. Твой командир полковой уровень тоже перерос. На дивизию пойдет полковник Степанов. Есть такое решение. Так что ты никому дорогу не переходишь, и никого не подсиживаешь. Ты тоже вырос за это время, майор. Под Сталинградом сержантом начинал? Младшим лейтенантом? Так, вот! Дослужился за это время до майора! Самое тебе место — комполка, а?
— Никак нет, товарищ маршал! — и полковник Степанов, и генерал Яковлев посмотрели на меня с непониманием. — На командную должность не пойду. Вы ведь верно сказали — парень я еще молодой и, хочется думать, боевой... Мне надо летать... Бить их, гадов, надо. Счет у меня к фашистам больно большой... Давлю их, давлю, а он не уменьшается, а только растет... Мне надо летать, товарищ маршал! И только. Прошу направить меня на фронт, куда сочтете необходимым. Или в мой полк, на любую должность... летчик — он летчик и есть.
Все внимательно смотрели на меня. Ну, и я на вас посмотрю. Усилю, так сказать, впечатление... Ну же, маршал... Ведь решение такое очевидное... Оно прямо у тебя перед глазами... Ну... Ну...
— А на особую группу пойдешь? Должность равная должности комполка, а? Летать будешь, сколько сможешь.
Есть! В десятку! То, что и надо. Полковник Степанов расслабился и с довольной улыбкой посмотрел на Яковлева. Тот сдержанно улыбнулся в ответ.
— Если буду летать, да еще, сколько смогу, я, товарищ маршал авиации, даже в лейб-гвардии конную авиацию пойду! Или в подводные танкисты.
Все добродушно рассмеялись. Вот так-то у начальства надо свои вопросы решать! Учитесь, пока я жив.
— Ну, ты и наглый, майор! Наливай еще по одной. Давай за твою новую должность! Помни — тебя сам командующий авиацией Красной Армии на нее сосватал. Гордись!
А я и горжусь. Кто бы, что бы говорил.
— Сколько у вас сбитых, майор Туровцев? — вдруг переменив тон, спросил меня маршал Новиков. От такого обращения я машинально вскочил по стойке "смирно".
— Двадцать девять, товарищ маршал авиации!
Генерал-полковник Никитин заглянул в тоненькую папочку, по которой он все время легко постукивал пальцами и негромко сказал: "Двадцать девять подтвержденных и три в группе..."
Начальство молча переглянулось, но комментариев не последовало. Последовал новый вопрос.
— А не подтвержденные есть?
— Есть, в том бою, когда подбили моего ведомого, сбил двух. Только немцы не подтвердили... Да я их и не просил.
— Да, кстати! Я вспомнил! А расскажите-ка нам про то, как вы вытаскивали из-за линии фронта своего ведомого? А то, знаете ли, мне звонило руководство... одного наркомата, интересовалось, откуда у нас в ВВС такие мастера пеших прогулок появились.
Ну, вот! Опять врать!
Что ж... Я вздохнул и начал свою песню. Как кот Баюн.
Прямо по АСу Пушкину — "...налево — сказку говорит!"
Глава 4
Из кабинета маршала авиации Новикова мы с полковником Степановым вышли одни. Яковлев остался, видимо, какие-то вопросы еще требовали своего обсуждения с авиационным начальством. Ну, это его проблемы.
Кое-какие проблемы были и у нас. И главная из них — что теперь делать? Нет, не в том смысле — мол, "что делать, и кто виноват?" Кто виноват — скажет самый гуманный суд в мире... В крайнем случае — это определит "чрезвычайная тройка". Или нет их уже? А есть "особое совещание"? Впрочем, нас это пока не касается. А вот что сейчас делать нам с полковником? Мчаться к себе на аэродром? Или броситься в разгул и море удовольствий? Мысль о том, что неплохо бы броситься в разгул, резких возражений не вызывала. Наоборот — манила и звала.
— Ну, что? Едем или остаемся? — виляя глазами, осведомился командир.
— Остаемся, конечно! Тут же Капитолина ужин готовит! А там проживут денек и без нас. Там замполит хвост топорщит, вот пусть и командует. Судя по всему, если вы уйдете на дивизию, Иван Артемович, а меня поставят на новую группу, замполиту самое время расти в должности... Парень он неплохой, летает нормально, четырех сбил... Вот и пусть отрабатывает громкий командный голос, пригодится. Если на полк "варяга" не поставят. Предлагаю сегодня гульнуть, а, командир? Считаю, что мы тоже заслужили спокойный вечерок на завалинке... Да еще с дивчиной под боком, а? — я толкнул командира локтем и завлекательно улыбнулся.
Степанов опять заалел. Ну, вот... Эдак я, пожалуй, перегну палку. Заробеет полковник. Заробеет — и убежит. И мне придется на аэродром с ним ехать. А это не есть хорошо.
Я согнал улыбку с лица.
— В общем, так! Предлагаю — сейчас идем к какому-нибудь вашему знакомцу с большими звездами на погонах и с телефоном. Звоним замполиту, даем ему ЦУ. Потом зайдем в Управление кадров. Поспрошаем о людях. Где мне летчиков в группу искать — ума не приложу... Хороших-то, никто не отдаст. А ведь абы кого я и сам не возьму. Нашу "Молнию" раздраконить — тоже не дело... Их и так мало, это только "костяк" будущего полка будет. Забери их — и весь смысл создания по-настоящему "боевой" части с фронтовым опытом теряется, так ведь? Вот и я об этом. Совет нужен. Совет профессионала... Найдутся у вас такие знакомцы? Тогда пошли. Заодно и машину с водителем надо куда-нибудь тут пристроить.
В общем, все сделали. Замполиту позвонили, сказали, что задержимся в Москве. Дела на аэродроме потихоньку шли себе. Особого напряга там не было. Настроение среди летчиков было дембельское... Все понимали, что нам дали время передохнуть, и особо не напрягались.
А вот у кадровиков мне подсказали интересную мысль... Показали, так сказать, бесхозные "золотые россыпи"... Но об этом потом.
Пока бегали туда-сюда, наступило время обеда. На робкое предложение Степанова подхарчиться в столовке, я небрежно сказал: "Ерунда все это, Иван Артемович! Какая может быть столовка? В ресторан пойдем, в "Метрополь"!
А может, лучше в "Арагви"? Я еще в нем не был. Я имею в виду, что сейчас, в этом времени не был. Там, у себя, мне случалось в него заходить. Да и еще кое-куда, надо признаться... Нет, сейчас суетиться не будем — времени нет. Сказано — в "Метрополь", значит — в "Метрополь"!
Хоть талоны, выданные мне в свое время на кормежку в ресторане, у меня все еще болтались в планшете, на них я не рассчитывал. Уж больно много времени прошло. Они уже, скорее всего, недействительны. Не будем жлобами, ударим рублем по ресторанному обслуживанию! Денег хватит.
Короче — неспешно проехали по Москве троллейбусом, благо маршруток с озверевшими гастарбайтерами за рулем тут еще нет, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Чин-чином зашли в ресторан, я скромно сверкнул Золотой Звездой, мэтр все в момент уловил, встретил, проводил к столику, мигнул официанту и — понеслось...
Хорошо посидели, поговорили, поели вкусненького и горячего, а то — надоел уже этот сухпай хуже горькой редьки! Пили совсем немного, просто не хотелось. Вечером добавим. Кстати, о вечере! Надо что-нибудь прикупить этакого, вкусненького и булькающего...
От ресторана до студии живописца было совсем рядом, но мы не спешили. Прошлись по столице, забрели в несколько магазинов, кое-что взяли на стол. Для Капитолины я подобрал букет цветов, а полковник купил шоколад. Чуть погодя, Степанов с радостным криком нашел парикмахерскую и потащил меня стричься. Практичный мужик!
В общем, облагороженные внешне и залитые в цирюльне "Шипром" по самые ноздри, к вечеринке мы были готовы.
* * *
Капитолина Сергеевна меня, прямо скажем, удивила. Не знаю, где это она смогла все вырвать, но на стол была подана целая баранья нога! Да еще — запеченная в тесте. Ну, правильно — фольги-то еще нет. Точнее, фольга-то есть, видел ее в конфетах, но вот такой, для приготовления мяса, еще, вроде бы, быть не должно. Мясо получилось нежное, духовитое — баранина была с чесночком, травами и, по-моему, с кисловатыми яблочками... Все это чудо на большом блюде, в окружении печеной же картошечки, посыпанной зеленью. У-у-м! Пальчики оближешь! Вкус — специфический!
Мы с командиром выставили на стол коньяк, водку и вино, шайбу с черной икрой, сухую колбасу и купленные в дорогом магазине заварные пирожные. В общем — стол получился по нынешним временам просто роскошный.
Сидели у нас, в студии. Мы наотрез отказались идти в гости к Капе, посиделки ведь мы организовываем, мальчики, и ей, бедной девочке, пришлось побегать. Ничего — стройнее будет.
После двух-трех рюмок стучать по тарелкам ножами и вилками мы стали пореже, и завязался сытый, неспешный разговор. Полковник, испросив у Капы разрешения, открыл настежь окно и вальяжно закурил. Я машинально вертел рюмку с каплей коньяка за тонкую ножку и наслаждался покоем...
Хорошо! После страшного напряжения боев, после последней драки с хорьками, когда была реальная возможность склеить ласты... или — говоря точнее — сложить крылья... После всех бытовых неурядиц фронтовой жизни, кормежки на земле, у еще горячего самолета, вокруг которого крутится и гремит железяками техсостав, сидеть вот так, в чистой комнате, у открытого окна, прохладным вечером... Свет лампы, накрытый стол, приглушенный разговор полковника и Капы, с улицы слышны веселые крики играющих детей... Душа отдыхает. Именины сердца, одним словом!
— Витя, ну расскажи теперь ты что-нибудь... Как вы там воюете? — обратилась ко мне порозовевшая Капитолина Сергеевна. Я поднял на нее глаза и улыбнулся. А Капа-то как помолодела! Приоделась, похорошела. Да и с ее годами я, увидев ее в первый раз уставшей, в какой-то несуразной одежде, пожалуй, погорячился. Сорок пять, не больше. Или что-то около этого... Рассказывать что-либо мне не хотелось. Свято хранить военную тайну меня научили еще в Советской Армии. Шифровальщиком я служил, а на этой работе желание вести пустопорожнюю болтовню, особенно — о делах служебных, быстро отбивают...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
