Я захлопнул книгу, зажав указательным пальцем страницу, на которой остановился. Уэсли скользнул глазами по обложке. На ней был изображен полуобнаженный персидский юноша, танцующий с развивающимися цветными платками.

— О чем книга?

Я взглянул на обложку и перевернул книгу другой стороной.

— О семи последних годах жизни Александра Македонского Мэри Рено. Хорошая книжка, — я загнул уголок страницы, на которой остановился, и убрал книгу в сторону.

— По какому предмету?

— Это не домашнее задание, — я опустил глаза, чувствуя себя закоренелым ботаником.

— Здорово. И как настроение? — спросил Уэсли, посмотрев на бассейн, затем снова перевел взгляд на меня. — Ты казался немного... растерянным, когда пришла твоя сестра.

Я смущенно огляделся, вспоминая обрывки разговоров, которые случайно подслушал.

— Я в порядке.

— Твоя сестра уже выступала? — я покачал головой. — Давай выйдем, проветримся. Здесь чертовски жарко, и я в любом случае собирался покурить.

Поколебавшись, я взял книгу и пошел за ним на улицу. Уэсли отвел меня в сторону от школы, в тень между желтыми пятнами света фонарей. Он провел рукой по волосам и улыбнулся:

— Я не знал, увижу ли тебя здесь сегодня, но попытаться стоило, — закурив, Уэсли оставил сигарету тлеть между губами. — Я хотел убедиться, что у тебя все хорошо. Ты, кажется, немного испугался, когда твоя сестра нас застала, — он посмотрел на меня, и я опустил глаза. — Но, похоже, ее это не очень-то удивило. Скорее, она была рада.

Я кивнул. Уэсли сделал пару затяжек.

Он говорил, а я молча слушал, внутренне готовый к тому, что наше уединение могут в любой момент прервать. Я начинал нервничать, стоило ему оказаться рядом, хотя вряд ли кто-нибудь по одному нашему виду мог догадаться о том, что произошло.

— Наверное, пора возвращаться, — Уэсли щелчком запустил окурок куда-то в сторону. Чмокнув меня в губы, он улыбнулся и направился к входу. — Давай, мы же не хотим пропустить твою сестру.

Мы вернулись в зал. Я все еще продолжал нервничать рядом с Уэсли, но на этот раз уже по другой причине. Сначала мы говорили о школе, книгах и музыке, обо всем на свете, а потом громко болели за Алисию во время ее выступления. У нее было четыре заплыва, и два из них она выиграла: заплыв на пятьдесят и сто метров стилем баттерфляй.

После первой гонки сестра стянула очки на лоб и отыскала глазами меня в толпе. Когда она увидела нас с Уэсли вместе, улыбка засияла на ее лице. Мне оставалось только надеяться, что Алисия сдержит свое обещание.

Глава 5

— Эй, Торен! Торен! — громко прошептал Уэсли, прячась в конце коридора и выглядывая из-за угла. — Скорей бери сумку и пошли, — зашипел он, стоило мне подойти ближе.

— Что?

Уэсли выглядел забавно и напоминал своим видом мультяшного грабителя банков, который оглядывается по сторонам в надежде, что путь свободен.

— Ну же, поторопись! Хэннити не должен нас увидеть, — уговаривал он. Я непонимающе уставился на Уэсли, и в ответ он выразительно расширил глаза.

Поколебавшись, я выхватил школьную сумку из шкафчика и последовал за ним на автостоянку.

— Я превращаю тебя в прогульщика, не находишь? — гордо сказал Уэсли, когда мы отъехали от школы.

Какое-то время мы ехали по проселочным дорогам, потом свернули на узкую и грязную дорогу, испещренную ямами, и я спросил Уэсли, куда мы едем.

— Увидишь, — ответил он с улыбкой.

Нам на пути встречались широкие кукурузные поля и густые леса, заставляя вилять по обширному лабиринту грунтовых дорог, пересекавших фермерские земли. Наконец Уэсли свернул в сторону небольшой рощи. Она росла прямо посередине поля и выглядела как миниатюрный лес. Когда мы выбрались из машины, он повел меня к деревьям, которые окружали маленький пруд. С одной его стороны рос камыш, и вода позеленела от водорослей.

Уэсли сел на дерево, лежавшее рядом с водой и служившее низкой скамейкой, и погладил шероховатую поверхность рядом с собой.

— Сегодня слишком хорошая погода, чтобы сидеть взаперти в классе, — сказал он, когда я присел рядом.

— Да, погода замечательная, — согласился я, глядя на поле на противоположной стороне, которое хорошо просматривалось сквозь стволы деревьев. Где-то совсем близко квакала лягушка, но, сколько ни пытался, я не мог отыскать ее глазами.

Уэсли тихо вздохнул. Его губы изогнулись в смущенной улыбке, и он бросил на меня быстрый взгляд:

— Ты первый, кого я привел сюда.

— Правда? — глупо переспросил я, не зная, что на это ответить, но чувствуя себя особенным.

— Да. Мне показалось правильным поделиться с тобой этим местом.

Я улыбнулся, рассматривая лежащие на коленях ладони:

— Здесь красиво. Как ты его нашел?

— Не знаю, — ответил он, отдирая кусочек коры. — Я прихожу сюда, когда внимание родителей начинает действовать на нервы. Это... как место для отдыха.

Уэсли достал пачку сигарет и закурил. В наступившей тишине я чувствовал себя несколько неловко, но потом она ушла, и мы проговорили почти целый час. Уэсли немного рассказал о своей семье, о брате, который учится в колледже, и работе, обо всем. Мне нравилось его слушать. Теперешний он отличался от того Уэсли, которого я привык видеть в школе: он был эмоциональным и умным и, когда хотел, мог становиться серьезным. Я чувствовал, что мне открылась та его сторона, которую он не каждому позволял увидеть.

— Ты уже решил, что будешь делать после школы? — спросил я после небольшой паузы, вытянув ноги и искоса поглядывая на Уэсли.

Он покачал головой и стряхнул с сигареты пепел:

— В мои планы не входит продолжать учебу. Устроюсь на полный рабочий день в автомастерскую, — смяв окурок, он сложил аккуратную горстку мусора рядом с собой на бревно.

— Ты не собираешься поступать в колледж? — спросил я, поворачиваясь и глядя на него с удивлением.

— Учеба никогда не была моей сильной стороной, — ответил Уэсли.

Я опустил глаза и закусил губу. Колледж всегда занимал в моих планах важное место. Да мама просто убила бы меня, если бы я не стал продолжать учебу.

— А что твои родители? Разве они не хотят, чтобы ты учился дальше?

— Их это совершенно не волнует. Они считают дни до того момента, когда я стану жить отдельно, и возлагают все надежды на брата. По их твердому убеждению именно он способен дать им ту жизнь, которую они всегда заслуживали.

— Ясно, — тихо сказал я, чувствуя себя неловко и глядя на пруд, все еще не оставляя попыток отыскать шумную лягушку. Я знал, что Уэсли в эту минуту смотрит на меня.

— Давай сменим тему на более веселую, — предложил он, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.

— Извини.

Уэсли придвинулся ко мне:

— Ты ни в чем не виноват, поэтому просто не парься об этом. Но если хочешь, я знаю способ, как тебе меня подбодрить, — ухмыляясь, Уэсли повернул мое лицо к себе. Подняв на него глаза, я оглянулся на деревья. — Вокруг никого нет на многие километры. Расслабься, — Уэсли положил руку на мою ногу и поцеловал меня, сначала нежно, потом более настойчиво, заставляя нервничать. Я не хотел, чтобы он посчитал меня неопытным, но целоваться с ним было настолько здорово, что иногда я просто забывал дышать.

Так прошла целая вечность. Мы целовались наедине с природой, и я подумал, как смогу держать нечто подобное в тайне от мамы. Я не хотел, чтобы она возненавидела меня, но я также не был готов отказаться от того волнующего ощущения, которое будил во мне Уэсли.

— Думаю, нам пора, — сказал он, собирая горсть своих окурков.

— Да, конечно, — ответил я, поднимаясь и потягиваясь.

Уэсли ткнул пальцем в обнажившуюся полоску моей кожи между джинсами и майкой, и я инстинктивно согнулся. Он рассмеялся и назвал меня милым.

— Мама взяла с меня обещание после школы заняться уборкой в гараже. Поэтому я хотел уйти пораньше, чтобы немного побыть с тобой наедине.

Я покраснел, чувствуя приятное волнение из-за того, что вместе с ним прогулял уроки. Уэсли улыбнулся и снова поцеловал меня, прежде чем мы пошли обратно к машине. Затем он отвез меня домой и чмокнул на прощание до того, как я успел возразить, что нас может кто-нибудь увидеть. На что он извинился и сказал, что загладит вину завтра.

Я смотрел вслед удалявшейся машине и после, оказавшись дома, позволил себе широко улыбнуться.

Мне определенно нравились те чувства, что пробуждал во мне Уэсли.

Глава 6

Когда нам выдали результаты экзамена по испанскому, я был немного расстроен тем, что набрал всего лишь девяносто четыре балла, не справившись с тремя вопросами, ответы на которые знал. Но стоило мне после урока увидеть рядом со своим шкафчиком Уэсли, как я тут же почувствовал себя значительно лучше, попав под влияние его сияющей улыбки.

— Не могу поверить. У меня восемьдесят шесть, — сказал он, держа в руках экзаменационную работу. В верхнем углу титульного листа красовался улыбающийся смайлик, нарисованный красными чернилами.

— Здорово, — ответил я, доставая учебник по математике.

— Я сделал карточки со словами, как ты и посоветовал. Думаю, они-то мне и помогли, — он свернул листы вдвое и сунул в задний карман джинсов. — Чем собираешься заняться в обеденное время?

— Ничем.

— Хочешь пообедать вместе? — Я машинально огляделся, при этом покраснев, на что Уэсли отреагировал своей обычной усмешкой. Посмотрев на мой учебник по математике, он нахмурился. — Черт, у тебя же урок.

Я кивнул, и почти сразу же прозвенел звонок. Смущенно улыбнувшись, я пожал плечами:

— Мне пора.

— Окей, тогда увидимся на истории, — он похлопал меня по плечу и махнул на прощание рукой.

Я вздохнул, продолжая наблюдать за Уэсли, когда он направился в сторону столовой. Я все еще не представлял, как вести себя с ним в школе. С одной стороны, мне нравилось его внимание, но с другой — по-прежнему беспокоило, что кто-нибудь может что-то заподозрить.

После истории Уэсли подождал, пока я заберу школьную сумку, и мы вышли из школы вместе. Я остановился на крыльце, разглядывая тротуар. Уэсли притормозил рядом и проследил за моим взглядом:

— Тебе необязательно идти домой пешком... С этого дня я стану тебя подвозить, — добавил он, сворачивая к автостоянке.

— Ты уже разобрался с гаражом? — спросил я, устраивая школьную сумку на полу между ногами.

— Почти. Пришлось потратить на уборку чертовски много времени, — ответил он, заводя машину.

Подъехав к моему дому, Уэсли припарковался на свободном месте. Мне даже не пришлось приглашать его зайти.

Захватив сумку за ремни, я выбрался из машины:

— Я подумал... Нам, наверное, стоит заняться проектом по истории.

— Что? Сегодня же пятница, и впереди выходные! Ты вообще не должен вспоминать об уроках до самого воскресенья, часов до одиннадцати вечера, — сказал Уэсли, вытягивая руки над головой и ожидая, пока я с ним поравняюсь. Я засмеялся, чем вызвал у него теплую улыбку. — Знаешь, когда ты улыбаешься, то становишься еще красивее, — склонив голову, он продолжал искоса на меня поглядывать и, когда мы достигли третьего этажа, неожиданно спросил: — а твоя мама дома?

— Нет. Она на работе, — мое сердце забилось быстрее.

— Понятно, — пробормотал Уэсли, ожидая, пока я открою дверь. — Твоя сестра обещала мне не появляться дома до шести.

— Что?

— Я сегодня столкнулся с ней на перемене. Она у тебя классная.

— Обязательно ей передам, — сказал я, чувствуя, как сердце застряло где-то в горле.

Оставив сумку возле двери, я обвел взглядом гостиную и царивший в ней беспорядок. При этом я старался не смотреть на Уэсли.

— Твоя сестра очень заботится о тебе, и предупредила, что если я разобью тебе сердце, она отрежет мне яйца. После чего как ни в чем не бывало засмеялась и попрощалась до следующей встречи. Было довольно забавно... и, пожалуй, немного страшно, особенно сейчас, когда я начинаю серьезно об этом думать, — Уэсли приблизился ко мне, неприлично улыбаясь, и обнял за талию. — Но все же ей не о чем волноваться, — наступая, он подталкивал меня к дивану, пока я не потерял равновесие и не упал.

Его поцелуй был головокружительным. Он словно посылал через мое тело разряды электричества, и я смущенно притянул Уэсли ближе. Поцеловав меня в шею, он спустился на ключицы, поглаживая руками мои плечи, после чего, задрав рубашку, принялся покрывать поцелуями дорожку, которую прокладывал кончиками пальцев.

Я откинул голову, теряясь в удивительных ощущениях. Опустив руки, Уэсли принялся расстегивать мой пояс.

— По... подожди! Что ты делаешь? — я запнулся, останавливая его руки.

— О боже. Для будущего студента ты иногда бываешь удивительно непонятливым. А как ты сам думаешь, что я делаю? — улыбаясь, Уэсли продолжил избавлять меня от джинсов.

Ухватившись за пояс, он потянул их вниз, а мне оставалось лишь кусать губы, в то время как тело охотно отзывалось на его прикосновения.

— Подожди секунду. Уэсли!

В ответ он ухмыльнулся, прекрасно чувствуя мое напряжение под своей рукой. Опустившись передо мной на колени между диваном и журнальным столиком, он стянул боксеры вниз и нежно накрыл меня ладонью.

— Почему... Почему ты это делаешь? — его пальцы становились смелее и поглаживали меня с все возрастающим энтузиазмом, вдохновляемым тяжелыми вздохами, которые вырывались из моих приоткрытых губ.

— Потому что хочу доставить тебе удовольствие, — ответил Уэсли, задирая мою рубашку выше и оголяя грудь еще больше. Уголки его губ приподнялись, и он наклонил голову, прослеживая очертания живота языком. Подняв на меня глаза, Уэсли стал двигать рукой быстрее, рождая внутри нестерпимое томление. — Скажи мне... тебе хорошо?

Я молча кивнул и крепко зажмурился.

Его язык наконец-то достиг цели, и Уэсли принялся меня облизывать и посасывать с удвоенной энергией. Это было что-то невероятное. По телу проходили сладостные волны, заставляя стонать и жадно хватать воздух в предчувствии скорой кульминации. От нескончаемого наслаждения на глаза наворачивались слезы.

— Уэсли! Я... Я больше не могу, — мой крик прозвучал почти как просьба.

Продолжая работать ртом, он удерживал руками мои бедра, вбирая меня еще глубже. И даже после того, как я достиг разрядки и обессилено откинул голову, он продолжал крепко сжимать меня в своих больших руках.

Тяжело дыша, я распластался на диване, ошеломленный только что случившимся, и закрыл лицо руками. Я был слишком смущен и не мог смотреть на Уэсли... Я кончил так быстро. В первый раз кто-то прикасался ко мне подобным образом, и одних воспоминаний о его нежных и теплых губах было достаточно, чтобы заставить меня снова почувствовать возбуждение.

— Не прячься, — прошептал Уэсли, убирая мои руки. Закрыв глаза, я отвернулся. Уэсли положил ладонь на мою щеку, и я бросил на него нерешительный взгляд. — Раскрасневшийся и задыхающийся, ты выглядишь еще более восхитительным.

Почувствовав отсутствие давления на ногах, я выпрямился, натягивая джинсы обратно. Я боялся реакции Уэсли, боялся того, как он посмотрит на меня теперь, после всего, что только что было, но он оставался спокойным. Я не ожидал ничего подобного. Это был не тот шумный и самоуверенный парень, которого я привык видеть в стенах школы, а понимающий и чуткий Уэсли. Это открытие придало моим чувствам глубины и вселило уверенность в том, что он не притворялся.