— А ты умотаешь, наконец к Френе, на Орми Во. Как и прошу тебя. Вот уже второй год. Зовет же. И корабли наши туда еще ходят. Там есть несколько карантинных планет, которые наши монастыри под руку "мамочки" загоняют. Чёрных здесь скоро убивать будут. Вспомнишь мои слова.
— Так некому Круг оставить. Пусть всего трое осталось, но они все... рановато мы эту тему подняли. Наливай, Тар. На трезвую голову о таком разговаривать не буду.
Мидо был чёрным. Слабым адептом, но все прелести и особенности этого цвета знал не по книгам. И технические и... политические. К чему идёт, он прекрасно понимал. Не хотелось верить, это — да.
.
Дружба Мидо Флога и Тарналя Пино, история очень долгая. Первое знакомство произошло, когда десятилетние пацаны встретились на улочке возле школы. Закончился короткий разговор дракой. Потом были объяснения с родителями. Потом отец Тарналя предложил Мидо заниматься у него в школе. Ребята быстро помирились, а потом и подружились, таская друг друга на спаррингах и выступая за школу на различных соревнованиях. Рукопашные техники, гимнастика, традиционная Старшая пара. Ничего особенного. Таких школ в Империи было достаточно много и уровень их, редко когда был выше среднего. Для детей большего не требовалось.
Став постарше, оба завели себе достаточно дорогое увлечение — чопперы. На первый свой мотоцикл Мидо с Таром зарабатывали больше года. Потом доделывали и переделывали... Построили небольшую мастерскую, обзавелись редким инструментом... Позднее — были приняты в дружную семью путешественников. При всём разнообразии транспорта на гравитационных элементах, мотоциклы сохраняли за собой достаточное количество приверженцев. Никаких счетов через имплант, никаких диспетчеров, никакого контроля перемещений. Палаточные городки и редкие бунгало на побережье океана, круглый год ломились от наплыва гостей. Там можно было говорить все, что думаешь, одевать всё, что нравится. Можно было и вообще ничего не говорить. И не одевать. И окружающие только снисходительно хмыкали. Такие стоянки чопперов являлись своеобразным символом свободы и независимости.
Еще через некоторое время — друзья обзавелись собственной стоянкой на побережье. Место было популярным. Лет десять парочка на чопперах наводила страх на мирных граждан, пока однажды, не нарвалась на специально нанятых бойцов. Бойцы были слабоваты, но отработали в точно назначенном месте. Сразу после драки — полиция и протоколы. То, что пара разгильдяев победила, только добавило жару.
Тарналь, после побоища, благодаря многочисленным знакомствам отца, свинтил на военную подготовку в Центр Империи. А вот Мидо, избегая принудительных работ и понижения гражданского статуса, сделал другой выбор. Взял стандартный военный контракт. Прошел обязательную пятерку и... пошел дальше. Отвоевал пятнадцать лет в наземных, хрен знает в какой дыре.
Мидо никогда не жалел о том времени. И не считал его потерянным. Пятнадцать лет в егерях дали слишком много. И голове и телу. И "черному" обучился тогда же. Да и Тар, судя по всему, не только книжки читал в своей обители. Где он пропадал после подготовки, никогда и никому не рассказывал. Под Знак ему закрыли. Но судя по ухваткам, его готовили совсем не историю преподавать. Покойный отец Тарналя многому их научил в детстве. И, конечно, сына готовил куда серьезнее, чем его друга. Да еще и открывшееся у юноши "зеленое". Странно только, что после всех своих похождений, мастер Тарналь Пино уперся в книги. Или — не странно...
.
Худенькая девочка вышла на сцену, придвинула ногой стул. Села на краешек. Небольшой зал сразу затих. Из футляра появился музыкальный инструмент, размером с саму исполнительницу. Мит, партнер девушки, остался сидеть за столиком возле небольшого возвышения, гордо именуемого сценой. Он присоединится после двух-трех новых песен. А пока — лениво гоняет лед в стакане с каким-то напитком.
Очень многие исполнители рвутся в "профессионалы", добавляя электронику и фонограммы в натуральное звучание инструментов. Зачастую, сводя на нет то прекрасное, что привлекало к ним слушателя. Дешевый микс никогда не сравнится с хорошим исполнением на дорогом акустическом инструменте. И это сразу понятно тем, кто слушает ушами. А для того, чтобы делать дорогую обработку, необходимо дорогое оборудование и специалисты, а значит — массы зрителей и слушателей, которые это всё будут оплачивать. Практически это означает: либо спонсор, либо добрый агент. Хи-хи. И на первый и на второй случай.
Именно потому Янги выступала сама. Или с Митом. Иногда собиралась толпа побольше. На больших тусовках всегда находится достаточно хороших музыкантов, которые не портят песни.
Как ни обидно, но с Литивы Рассветной, по-простому Рассвета, Янги скоро вынуждена будет уехать.
Позавчера в гости прикатил Илан, один из известных в прошлом уличных певцов. Да, по прежнему интересен, весел, умеет разговорить. И песни у него хорошие. Были.
— Есть люди Ян, которые помогут тебе с концертами. Им очень нужны несколько хороших песен, в твоем стиле, про мужественных "зеленых" и коварных "черных". Ты ведь неглупая женщина? Следующие пару лет надо отработать на заказ. За хорошие деньги. Темы для песен сама найдешь.
Выслушивать подобные вещи Янги не любила. Муза для творческого человека — это гораздо больше, чем деньги. Это — жизнь. Её муза говорит "вот это — правильно", значит есть и новые песни и те, кто их принимает и понимает. Отставишь музу, хоть на короткое время, и она уже не вернётся. И этот. Он ведь сам ей рассказывал когда-то? Про свободу и право человека говорить всё обо всём?
— А что, Ил, ты ведь уже "отрабатываешь"? Не просто так ведь сменил свой "джоппер" и косуху на шикарный лимузин с охранниками? И такие предложения. А как же свобода? И сожженная пятерка из "черного круга" в Нилссе? Сам ведь кричал, помнишь? У них церковники забрали ведущего. Вот и поперла всякая хрень, которую некому снять было... Как жить с этим, а? Ты ведь хорошего ничего, вот уже года три, не показывал. Нравится? Пиво и пляжи на побережье теперь не для тебя, это да. Закончился, Ил-Свобода? Припал к... соске власть имущих.
Гость кисло улыбнулся. Вот она разница между бедными и богатыми. Богатый человек не может быть музыкантом, потому, что на первом плане у него — бизнес. А точнее, забота о собственных деньгах. Такой измены ни одна муза не выдержит. Приходится изображать, что деньги решают всё.
— Дура ты. Хочешь, тебе объяснят, что главное не то, что у тебя может быть, а то — что у тебя ЕСТЬ? Не согласишься, начнут отнимать потихоньку. Хорошие места в которых ты себя человеком чувствуешь. Мит вот, твой, передумает с тобой выступать. Перекупят. Постоишь лет пять в очереди на медблок... И очередь твоя будет отодвигаться по вполне естественным причинам... А ведь тебе ребенка захочется. Думай до того, Ян. И не задницей своей, как обычно. Потому что, после таких принудительных процедур, даже за половину предлагаемого — тебе, девочка, действительно к... соске придется припасть. А скорее всего — просто для того, чтобы вернуть то, что у тебя уже есть сейчас. Не понимают эти люди отказов, Ян. И не принимают.
А свобода... нет ее. Если кроме нее что-то у человека есть. Сперва тешишь себя иллюзиями, что вот, мол, поработаю в поте лица. Заработаю на десяток лет спокойной жизни, и займусь тем, что душа пожелает... А потом приходят эти десять лет... и творить уже — не получается. Хотя — всё есть. Пожалуйста. И о куске хлеба думать не надо. И жить есть где. И на побережье — не в палатку едешь к костру, а в шикарное бунгало в вип зоне. Но мир вокруг тебя уже изменился. Появились разумные, отказать просьбам, да и просто отказаться от общения с которыми невозможно. И смотрят они на мир совсем с другой стороны. И ты начинаешь смотреть так же. И нет времени у тебя для создания интересного, потому что проблемы окружающего мира сужаются до твоих личных. Сказки о том, что деньги зарабатываются уникальными произведениями... сказки и есть. Деньги зарабатываются ширпотребом. Забирающим все силы и время. И те условия, которые на ура были бы приняты еще десять лет назад — становятся каторгой, с очень жесткими сроками.
Те, кто это понял, пытаются уйти в сторону. Бороться с этим — нет сил. Подчиняться — противно. Пока есть возможность сесть на корабль и уйти туда, где нет этих напыщенных... Скоро пойдет монастырский корабль в Цин. Там тоже есть люди, живущие музыкой. И жить там, без такого пресса, как здесь, будет легче. А работы Янги не боится.
Традиционный ритуал выполнен. Коньяк уже дошел до своего места. То, что концерт этот — прощальный, никому знать не надо. Пора...
— Здравствуйте, сегодня у меня две новых песни...
Зал затих. Перестали звенеть бокалы, отложены в сторону разговоры. Слушают. И смотрят. Ради этого молчаливого внимания незнакомых людей стоит жить.
.
Тарналь слушал, подперев голову ладонью. Молодец, девочка. Жаль что не встретил её тогда, когда главным в его жизни был свежий ветер в лицо.
— Эх, где мои семнадцать лет, Мидо...
— Смотрю, у тебя рука наливать устала? Не отвлекайся. Кобель зеленый.
Друзья синхронно хмыкнули. Да-а... адепты зелёного славились своим... потенциалом. Про их похождения ходили легенды.
— Так. Вторую сейчас закажем, или подождем малость?
— Тарналь, ну что ты как маленький? Не километр же за бухлом бежать. Палец поднимешь — принесут. Не то, что в скалах на побережье... Кстати, ты когда последний раз, дольше пары дней, был на нашем месте?
— Да не так уж давно... Семнадцатый набор служителей выпустился три года назад, значит... Фигассе. Десять лет уже. А давай махнем прямо завтра. До корабля в Цин, три недели. Готовиться особо не надо... Соглашайся, Мидо. Глядишь и уговорю тебя уехать из этого места. Чоппер не пропил еще?
— Ха. Сам-то свой куда дел?
— Стоит у родителей. Даже пыль вытираю. Заводил недавно.— Друзья звякнули бокалами. — Тоска, Мидо. Соглашайся. Вот парой и рванем на своих колесах, как когда-то.
— Как-то мало я пока выпил, для такого решения... Дино, давай еще одну!
.
— Эй, Янги, давай ка про королеву Лепестков. Ну, знаешь, эту...
Пьяный юноша размахивал руками, показывая, про что именно песня. Грубо и вульгарно. И — все ведь прекрасно знают, что чужого она не поёт? Значит... это совсем не простой выпад. Ну вот и началось то, о чем говорил Илан, подумала певица на удивление спокойно. И как быстро началось? Не сам ли Ил-Свобода посодействовал? Скандал в таком месте?
— Э, ты че, слушателей не уважаешь? Да какая из тебя, нахрен певица, если про королеву не поешь? Дино, что за бл@ди у тебя выступают? Может она сюда совсем не петь приходит?
— Во-во. Счас пусть станцует... — подключился еще один крикун. Мит, виновато покосившись, начал паковать инструмент в жесткий чехол. Да. Руки и дорогой инструмент, для него — главный и единственный источник дохода. Выбитый или, упаси Сол, поломанный палец — это два-три месяца на голодном пайке. Дла него и его семьи. Восстанавливать моторику, для класса игры выше среднего — очень тяжело. А свой инструмент он выбирал почти пять лет и заплатил за него очень приличные деньги. Один удар по хрупкой деке — и привет всем стараниям.
— Дак че, танцуешь, или попросить лучше надо? Вот. Сотни хватит? Хорошая картинка. Новая. — На сцену бабочкой полетела банкнота. За ней — еще... Всё, пора уходить.
— Руви, а куда это наша танцовщица намылилась? Э, деньги взяла, — танцуй!
Мидо удивленно смотрел на начинающееся безобразие. Ведь специально сел в самый дальний угол, чтоб не пересекаться с Антом. И уже очевидно, что никто и слова против пьяной компании не скажет. Побоятся.
Тяжелое решение принимать не пришлось. Всё началось без участия "черного".
— Эй, мелюзга, что за бардак вы пытаетесь устроить? Вас никто не предупреждал, что здесь себя так не ведут?
— А ты что за... конь в пальто?
Оратор повернулся и увидел, кого, собственно, поименовал конём. Мидо хмыкнул и стал двигаться к проходу. Сейчас.
— Будьте так добры, соберите ваши деньги, и идите с ними нахрен отсюда. Иначе за медблок не расплатитесь.
— О-о-о, это историк Тарналь прорезался. Руви, ты историкам морды бил? Я — нет. Исправим?
— Ант, ну его нах, это же Тарналь...
— Ага, ссышь, "железный" Рув? Ну, так я и сам могу...
Из дальнего угла зала начали подтягиваться охранники Анта. Всё. Шаг сделан. Этот придурок назад уже не отыграет. Жаль... Хорошо здесь жилось. Мидо встал и перегородил своей тушкой проход охране.
— Э... Уважаемые, а куда это вы так торопитесь? — Гданц-ц-ц! Первый охранник ушел обратно в угол. И закрутилось...
.
— Вот скажи мне, историк, как называется это... ну то, что ты с Антом сделал? Янги, давай сюда свою бандуру. Нет? Ты уверена, что сама дотащишь? Здесь — налево.
— Никак не называется. П...ц котенку. Ян, с Мидо поедешь. Я через пол-часа на нашем месте буду. Возле второй трубы.
— Давай быстрее, зеленый. Через часик здесь все уже гудеть будут. Эээ... Норму забери, пожалуйста, она самая... сложная из моих. Нельзя оставлять. Наслушается всякого — точно всплеск будет.
— Из пятьдесят второго, который с красной крышей? А не слишком мелкая она, для таких прогулок?
— Нормально. Восемнадцать уже. Она, правда, и в пятнадцать такой оторвой была, что... Ты еще здесь?
.
Вот и замечательно. Свежий воздух и свобода. Два мощных байка несутся по гладкой ленте, пожирая километры. Правда люди, ведущие машины, совсем на байкеров не похожи. Но кому какое дело. Ведущий протянул руку, указывая на небольшой мотель возле реки. Солнце поднялось уже давно, пора остановиться на завтрак.
— Глаза хаоса, ну у тебя и рожа, Тар.
— Думаешь сам лучше? Откуда здесь пыль и копоть, а Мидо? Дорога чистенькая, как свежевымытая. Да и одежду менять надо. Рубашку твою чудную в мусор придется выбросить. Да и брюки...
Небольшая компания отряхивалась от пыли, остановившись возле конторки дежурного. Мотель был почти пуст и тощая фигура дежурного уныло тащилась к своему рабочему месту, вынырнув из какой-то двери.
— Любезный, а где здесь переодеться можно?
— Магазин в третьем домике справа. Если что, спросите у продавца. Он сам такого монстра гоняет.
— И как зовут продавца?
Молодой парень за стойкой на входе ехидно скривился.
— Желиз его зовут.
— Да ну нах. Желиз торговцем стал?
— Подожди Мидо. Может просто имя совпало. Или на легенду купился. Два домика крайних свободны?
— Да, людей сейчас мало. Не сезон. Надолго?
Мидо, оставив друга торговаться, уже развернулся к указанному магазину.
— До утра. Наличные. Не беги, Мидо, вместе сходим.
Дежурный вяло улыбнулся.
— Ясен пень. Ваш брат по другому не расплачивается. Терминал связи оплатите?
— Один. У меня. Мидо, ты не против?
— Давай. Мне пока не к спеху. Если что у тебя попользуюсь.
Нейросети отключили сразу после выхода из кабака. И деньги обналичили. Старые привычки всплыли моментально.
— Сначала к Желизу. Да. Девочки, против компании не возражаете? А то выселим в отдельные апартаменты. Это быстро.
