Убить некроманта

— Куда он полез? Сейчас ведь наверняка заплутает, — зло проронил Деррит. — Нам только не хватало носиться с воплями по подземелью в поисках скудоумных орков.

Дрогг появился спустя несколько минут — так же неожиданно и беззвучно, как и исчез.

— Впереди древние усыпальнисы, захороненные в них не упокоены, — сообщил орк — Однако коштяки наштолько штарые, сто пости иштлели и не предштавляют опашности.

— Хорошо. Продолжим путь, — кивнул ему Роберт.

Отряд вступил в череду мрачных округлых залов с низким, словно алчущим придавить незваных гостей потолком. В стенах этих подземных склепов располагались многочисленные продолговатые ниши, в коих путники и обнаружили упомянутые Дроггом неупокоенные останки. К вящему ужасу членов отряда, несмотря на то, что на вид усопшим было по крайней мере несколько сотен лет и в служивших могилами ячеях не осталось ни одного полного скелета, еще не до конца истлевшие останки не оказались целиком и полностью мертвы. Они беспрестанно шевелились, дергались, скреблись, сучили еще не рассыпавшимися в прах конечностями, некоторые остовы, сохранившиеся лучше других, даже силились подняться. Сорвавшиеся со гнивших позвоночных столбов черепа беспорядочно катались по полу, зыркая по сторонам пустыми глазницами.

Вероятно, впитав в себя растекшиеся по всей Некромантии эманации магии смерти — отходы нечестивой некромантской волшбы, эти останки давно умерших людей приобрели некое извращенное подобие жизни. Ощутив рядом живых существ, древние кости "оживились", с накатившим воодушевлением заерзали и заегозили, силясь покинуть места упокоения и добраться до горячей плоти и крови, дабы растерзать, разорвать, изничтожить все, то чего они сами лишены.

Роберт почувствовал как от открывшегося его глазам зрелища, в глубине груди зашевелился, постепенно разрастаясь, липкий комок страха. Судя по тому, как участилось дыхание Лимии, недовольно засопел Дрогг, злобно зафыркал Деррит и тихонько заскулил Бриан, бывший граф заключил, что его спутники тоже испытывают нечто подобное.

Вопреки многочисленным легендам и сказаниям, повествующим о небывалых богатствах древних гробниц, в попадавшихся у них на пути криптах не находилось ни золота, ни самоцветов, ни даже обыкновенной утвари, которую согласно традициям древности вкладывали в могилы вместе с усопшими.

У отряда не стояло цели уничтожать все встречающиеся проявления зловредной некромантской магии, поэтому Роберт и его спутники поспешно и, не обращая внимания на дергающиеся, шуршащие и скрежечущие вокруг неупокоенные останки, пересекли тянувшиеся вереницей древние усыпальницы, разбивая в пыль только те наиболее норовистые костяки, что сами совались им под ноги.

Покинув древние захоронения, путники оказались в низких прямоугольных коридорах. Вероятно, они уже достаточно близко подобрались к крепости, потому что на их пути стали попадаться тюремные казематы — забранные решетками мрачные каморы. В некоторых из них виднелись остатки изъеденных ржой цепей, крюков и иного жутковатого инструментария заплечных дел мастеров. В одной такой камере, загороженной наполовину сгнившей решеткой, путники увидели прикованного к стене цепями скелета. Этот костяк, как и встреченные ранее, был лишен вечного спокойствия загробной жизни, ежесекундно он совершал резкие горячечные рывки, тщась вырваться из стального плена. Голова ярившегося в бесконечных попытках освободиться скелета, вертелась по сторонам (вероятно, в поисках возможных путей спасения), то и дело, норовя сорваться с источенных временем шейных позвонков. На удивление хорошо сохранившиеся челюсти мертвеца глухо скрежетали, судя по всему изрыгая самые гнусные проклятия в адрес заточивших его. Учуяв поблизости живых, мертвец забился неистовее прежнего, так что захрустели и заскрипели, как его дряхлые кости, так и сдерживавшие его кандалы.

Опасливо косясь на буйствующего скелета, путники прошли мимо. Еще дважды им встречались подъятые магией некромантов костяки. На счастье членов маленького отряда эти скелеты не являлись солдатами армии некромантов, навроде тех, что сторожили вход в катакомбы. Мертвецы оказались менее древними и куда более целыми по сравнению с теми, коих Роберт и его спутники встретили в гробницах. Этих скелетов ничто не сковывало, и они бестолково бродили по подземелью, не разбирая дороги и тыкаясь в стены. Лишенные надзора некромантов умертвия стали легкой добычей киянки Дрогга. Орк за несколько ударов обратил каждого из них в костяное крошево.

В одном из казематов охотник подобрал массивный стальной шар на длинной цепи, какие обычно приковывают к ногам узников, дабы ограничить их подвижность и тем самым воспрепятствовать возможным попыткам побега.

— Этим удобно будет дробить кошти некромантовых шлуг, — проговорил Дрогг, раскручивая в руках свою находку.

Еще приблизительно час без всяких приключений брели они по мрачным катакомбам Сивона.

— Ба! Смотрите-ка следы, — неожиданно остановился Деррит, указывая на узкую дорожку, проторенную в толстом слое пыли. — Похоже, не мы одни решили сегодня поохотиться на Милора Пэя.

Цепочка следов выныривала из бокового хода справа и уходила вперед как раз в направлении движения отряда.

— С чего ты взял, что это лазутчики вроде нас? Возможно, след оставил совершавший обход караул, — парировал утверждение вора Роберт.

— С того, что раньше нам никаких следов не попадалось, — не остался в долгу Деррит.

Дрогг низко наклонился, внимательно изучая оставленные в пыли отметины.

— Шли четверо или пятеро. У вшех кроме одного ноги обуты в легкие шледопытские порушни. Этот один ношит подбитые шталью шапоги. Он явно крупнее селовека, орка или эльфа. Готов пошпорить, сто это торл, — негромко рассказывал орк, скользя взглядом по полосе отметин овальных вмятин.

— Что-то не похоже на некромантскую стражу. Как считаешь, Роберт? — ядовито осведомился Деррит.

— В любом случае необходимо усилить бдительность, — бывший граф не обратил внимания на глумливое замечание вора. — Если эти люди пришли сюда за тем же, чем и мы, нам нечего с ними делить. Они наши союзники.

Роберт постарался, чтобы его последние слова прозвучали елико возможно уверенно, однако внутри у него все сжалось при осознании того, что быть может придется сражаться с людьми (или нелюдями) за право уничтожить Милора Пэя.

— Я бы так не сказал, Роберт, — тем же презрительно-насмешливым тоном продолжил Деррит. — Мне кажется, сегодня нам доведется схватиться не только с мертвецами. Честно говоря, после стычек со скелетами, мне уже ой как хочется пустить кому-нибудь кровушку, — произнеся последнюю фразу, вор многозначительно покосился на Бриана.

— Хватит разговоров. Нам надо двигаться дальше, — оборвал разглагольствования Деррита Роберт.

Они еще около получаса двигались по лабиринту подземелья. Цепочка следов пропала с их пути, свернув в один из боковых ходов.

Наконец ведший отряд Деррит остановился. Вор в последний раз внимательно сверился с картой, затем поднял руку вверх, указывая на едва приметный деревянный люк в потолке и сказал:

— Здесь. Ломайте доски. Согласно карте мы должны оказаться в одной из кладовых.

Дрогг несколько раз сильно, но почти бесшумно, ударил молотом по рассохшимся деревяшкам, выбив непрочно закрепленную щеколду. Орк откинул в сторону дощатое полотно, и над головами членов отряда возникло широкое отверстие, протиснуться в которое могли даже могучие Дрогг и Лимия.

Из открывшегося хода сверху на путников заструилось бледно-лазоревое сияние. Охотники за головой Милора Пэя с опаской переглянулись.

— Я пойду первым, — дерзко бросил Деррит. И пока никто не успел его остановить, проворно порскнул в проход, казалось, даже не коснувшись руками краев проема.

— Все чисто, — через секунду рябое лицо вора показалось из отверстия.

Спустя минуту уже весь отряд, включая несчастного Бриана, находился в небольшом квадратном помещении.

— Тоже мне кладовая, — озираясь, недовольно проворчала амазонка.

Комната, в которой они очутились, представляла собой нечто среднее между лабораторией и пыточной. В середине помещения располагался деревянный верстак, на котором легко мог уместиться даже высокий и крупный человек. По бокам верстачной столешницы виднелись грубые сыромятные ремни для крепления рук, ног и головы жертвы. Древесина сей пыточной колоды имела темно бурый цвет, приобретенный скорее от впитавшейся в нее крови, нежели с течением времени.

Вдоль стен комнаты тянулись полочные стеллажи. С левой от входа стороны все они оказались заставлены различными бутылочками, скляницами, пузырьками и даже горшками. Большая часть этой тары была сделана из стекла, что позволяло невозбранно любоваться ее содержимым. Одну полку почти полностью занимали округлые баночки разных размеров, наполненные различного цвета порошками. На другом ярусе преобладали емкости с фосфоресцирующими всеми цветами радуги жидкостями. На самой верхней полке располагались самые большие сосуды — в них незваные гости Сивона узрели заспиртованные органы и части человеческих (а, возможно, эльфийских, орочьих и еще только боги ведают чьих) тел. Некоторые из помещенных в мутную полупрозрачную субстанцию членов подрагивали и шевелились. Пульсировали заключенные в стеклянный плен внутренности, кое-где виднелись мерно бьющиеся сердца. В самых больших емкостях находились головы — сквозь подернутую взвесью жидкость не представлялось возможным точно определить, принадлежали ли они когда-то людям или представителям иных разумных рас. Неморгающие глаза мертвецов внимательно следили за вторгшимися в их обиталище. Потемневшие губы мерно расходились и смыкались вновь, точно у рыб, заглатывающих воду, чтобы пропустить через жабры.

Почти весь противоположный стеллаж предназначался для хранения жуткого вида инструментов. Здесь можно было найти: ножи, ланцеты, скальпели, миниатюрные пилы, шила, иглы, клещи, ножницы и иные приспособления для того, чтобы кромсать, резать и калечить живую плоть. Только самая нижняя полка правого стеллажа содержала немногочисленные книги и свитки.

В одном из углов странной комнаты на небольшом столике громоздился неведомый алхимический агрегат — для неискушенного взгляда — абсолютно хаотичное переплетение стеклянных трубок, змеевиков, колб и реторт. Справа от входа в помещение виднелась небольшая конторка, на которой стопкой были сложены чистые листы пергамента, а также имелась чернильница и несколько перьев для письма.

Судя по толстому слою пыли, покрывавшему пол и все предметы в комнате, здесь давно никто не бывал. Возле тяжелой окованной железом двери в кольце для факела лучился странный голубоватый кристалл. Именно этот камень и служил единственным источником света в помещении.

— Неприятное мештеско, — подытожил короткий осмотр комнаты орк.

— Что за этой дверью, Дрогг? — спросил Роберт, указывая на единственный выход из помещения.

Орк покопался в походной сумке, извлек и развернул новый свиток — планировку внутренних помещений Сивона, и после секундной паузы, в течение которой они внимательно всматривался в желтый пергамент, ответил:

— Круговой коридор. Он опояшывает вшю крепошть. Оттуда легко попашть в любую сашть Шивона.

— Как раз то, что нам и нужно, — произнес Роберт и направился к выходу.

Как и полагалось, дверь оказалась заперта. Впрочем, для устранения подобных оказий в отряде присутствовал знаменитый вор Деррит Бравн.

Оказавшись возле двери, он даже не стал касаться тяжелого бронзового кольца, а сразу же сунул отмычку в замочную скважину. Раздался короткий щелчок, и дверь после легкого толчка отошла в сторону.

— Путь свободен, господа, — вор куртуазно склонил голову. Однако в его холодных глазах не выражалось и малой толики почтения.

Роберт с легкой опаской смерил Деррита взглядом. Уж больно ловко он провел их через подземный лабиринт, где спасовал даже многоопытный Дрогг. В ответ вор посмотрел на бывшего графа спокойно, без страха, но и без уважения, обычно проявляемого простолюдинами в присутствии дворянина. Судя по тому, как сузились глаза Деррита и проступили под маской бугорки щек — вор улыбался. Роберту почудилось в этом взгляде нечто злорадное, если не сказать коварное.

Быть может сомнения на счет Деррита всего лишь следствие напряжения, ежеминутно нарастающего в преддверии схватки с одним из сильнейших в мире колдунов? Роберту хотелось в это верить, ибо столь убедительно звучали тогда, на лесной поляне, слова вора о его ненависти к Милору Пэю.

Покинув пыточную-лабораторию, они и впрямь оказались в широком коридоре, в вдоль стен которого тянулись ряды мраморных пилястр с нехитрыми завитками на капителях. Вероятно, этот ход действительно являлся круговым, поскольку с обоих концов он загибался, скрываясь за округлыми поворотами. Здесь в отличие от предыдущего помещения на стенах висели обычные факелы. Хотя венчали их не горящие пучки просмоленной пакли, а источающие тускло алое сияние кристаллы, подозрительно походившие на те камни, что служили глазами некромантским солдатам.

— Слышите? — повернулся к спутникам Деррит. По коридору растекалось негромкое эхо, в котором легко можно было разобрать звон и лязг стали.

— Похоже, опередившие нас болваны схлестнулись с некромантами. Теперь весь замок стоит на ушах! — складывалось впечатление, что, если бы лицо Деррита не закрывала маска, он обязательно бы смачно и зло сплюнул.

— Куда теперь, Роберт? Где по-твоему мы должны найти Милора Пэя? — пропустив мимо ушей гневные возлияния вора, поинтересовался у бывшего графа Дрогг.

— Идем в баронские покои. Скорее всего, мы столкнемся с ним там, — ответил командир отряда и добавил:

— Между прочим, то, что опередившие нас незнакомцы схватились со стражей, должно сыграть нам на руку. Полагаю, что сейчас все силы колдунов направлены на битву с ними и у нас есть шанс проскользнуть незамеченными.

— Благодарствую, утешил, — Деррит насмешливо склонил голову. — Чую, нам еще предстоит трижды оббежать весь замок в поисках места, где затаился Пэй.

Никто не удостоил его ответом.

Еще раз коротко взглянув на карту, Дрогг указал направление. Они двинулись по коридору на север.

Паче чаяния с караулом они столкнулись почти сразу же. Негромко поскрипывая десятками лишенных соединительной ткани суставов из-за ближайшего поворота вырулил громадный костяной многоног, судя по всему собранный некромантами из частей скелетов различных существ. В холке бестия достигала груди рослого человека, а расходившиеся в стороны лапы твари перекрывали всю ширину коридора, составлявшую около четырех шагов.

Исходя из того, что у чудища насчитывалось восемь лап, правильнее всего было бы считать его неким подобием паука. Торсом этой твари служила грудная клетка какого-то очень крупного животного, возможно даже родственного драконам. Лапы чудища, насчитывавшие по четыре сегмента, венчали донельзя неприятные на вид костяные лезвия. Голову бестии, слаженную из множества мелких косточек, покрывала дюжина направленных в разные стороны кроваво-красных буркал. Хищно выдавались вперед усыпанные мелкими щипами уродливые жвалы.