Тень ягуара

— Мамуль, не могу, дела.

Поцеловал мать, крепкая рука отца сжала ладонь.

Полоска зари исчезла.

Григорий Алексеевич приобнял жену, провожая глазами удаляющиеся красные фонари Серёжкиной «вольво».

— Совсем взрослый, — вздохнула та.

— Даже слишком.

Вернувшись в дом, чмокнул супругу в макушку и поднялся на второй этаж.

В кабинете прохладно, окно нараспашку. Григорий Алексеевич подошёл к тяжёлому чёрному столу и включил лампу. Современные светильники не нравятся. Другое дело — старая добрая настольная лампа. Мягкий тёплый свет озарил кабинет.

Помощник по общим вопросам, значит. Помощников у президента «Солидарности» немало. По общим вопросам. Если Сергей описал правильно, под описание подходит один. Хоть зрительная память у сына неплохая, но ведь он не разведчик. Дело гнилое, ясно сразу. Концерн продолжает торговать наркотой и оружием. Когда Григорий Алексеевич и другие бывшие сотрудники спецслужб, не только ГРУ, создавали концерн, он понимал — кроме торговли кофе, нефтью, драгметаллами, фирма станет заниматься незаконным бизнесом. Тогда по-другому быть не могло. Оружие и наркота всегда приносили большие бабки. А теперь в это дерьмо вляпали сына. Или Серёжка вляпался случайно? Нет. Таких совпадений не бывает.

И судя по всему, мешки пометили уже здесь. В России. Может, даже в Москве. На таможне сразу бы обратили внимание на странную маркировку. Хотя если товар шёл через их канал…

Григорий Алексеевич бросил взгляд на стену с антикварными часами. Двадцать минут двенадцатого. В Бразилии сейчас начало шестого вечера. Включил ноутбук. Тот пискнул, загружая операционку. Исаев щёлкнул по синей пиктограмме с белой буквой «S». Программа затребовала пароль. Пальцы быстро пробежали по клавишам. Скайп выдал приветствие. Да ла Косты в сети нет. Жаль, придётся звонить по телефону, а ему нужно видеть глаза бразильца.

Взял трубку и набрал личный номер хозяина «Трейгиш Корпорэйшн».

— Алло, — раздался хриплый голос.

— Доброго дня, Жуанзиту! — Григорий Алексеевич придал голосу весёлость. — Исаев беспокоит.

— А-а-а, — обрадовался да ла Коста, — Грегориу, дорогой друг! Добрый день! — и уже по-португальски продолжил, — или у вас вечер?

— Ночь, — хмыкнул Исаев, переходя на португальский.

— Как Катарина?

— Прекрасно, Жуанзиту, прекрасно!

— Она у тебя всегда была красавицей.

— О да! Как Лили, мальчики, Лаурита?

— Прекрасно, всё прекрасно, дорогой! — да ла Коста засмеялся. — Вот только Мигел меня расстроил. Не хочет участвовать в семейном бизнесе, — на том конце провода послышался вздох.

— Сочувствую, Жуан.

Григорий Алексеевич решил не откладывать дело в долгий ящик. Формальности соблюдены, о семье поговорили, теперь о делах.

— Кстати о бизнесе. Я полагал, в «Альфу» ты поставляешь только кофе.

— Конечно, дорогой! — показалось, да ла Коста едва заметно напрягся. — Только кофе. Всё согласно контракту. А что случилось?

— В последней партии два мешка с неизвестным белым порошком. Не догадываешься, что это?

В трубке воцарилось молчание. Спустя секунд десять раздался озабоченный голос бразильца:

— Ты меня озадачил, Грегу. Кто обнаружил?

— Мой сын.

— Сержиу?

— Другого у меня нет. Вместе с Андреем. Порошок расфасован в небольшие пакеты. Мешки с логотипом твоей фирмы, но помечены особым образом.

Да ла Коста произнёс:

— Я обязательно с этим разберусь и сообщу тебе. Куда делся порошок?

Исаев усмехнулся:

— Почему тебя это так интересует?

— Во всём должен быть порядок, Грегу, — медленно проговорил бразилец. — Во всём! И мне не нравиться, когда в моей компании происходит что-то, о чём я не имею ни малейшего понятия.

Григорий Алексеевич поколебался. Говорить или не говорить? В любом случае, да ла Коста перезвонит в «Солидарность».

— Концерн забрал.

— Концерн? — голос удивлённый.

Не покидает странное чувство, что да ла Коста в курсе. Старый лис промышляет и оружием, и наркотой, и даже живым товаром.

— Не думал, Жуанзиту, что станешь подставлять моего сына.

— Ни в коем случае! — воскликнул бразилец.

— Он вылетает к тебе завтра вечером.

— За Сержиу не волнуйся, лично встречу. Всё будет в порядке.

— Очень на это надеюсь, Жуан. Очень надеюсь. Счастливо.

— Спокойной ночи, дорогой!

Исаев остался недоволен разговором. Что-то темнит старый лис. Как пить дать, темнит!

Жуан Батиста Трейгиш да ла Коста, пятидесятипятилетний президент и владелец компании «Трейгиш Корпорэйшн» пребывает в серьёзной задумчивости.

Бросил на диван бежевый пиджак из дорогой ткани. Следом полетел бордово-коричневый шёлковый галстук. Выудив из шкафчика любимую трубку, да ла Коста тут же её набил. Попробовал пальцем. Табак слегка пружинит. Отлично. С двух спичек раскурил. Струйки дыма вырвались из ноздрей как из паровоза. Хозяин «Трейгиш Корпорэйшн» подошёл к окну и глянул с двадцать восьмого этажа на улицу. Внизу по Авенида Паулиста, самому главному и знаменитому проспекту Сан-Паулу, течёт река машин. Звук редкого для июня дождя не долетает сквозь качественную изоляцию. Другое дело дома, в родном Сан-Мигел-ду-Игуасу. Какое счастье — сидеть у камина, слушать шум дождя, курить трубку…

Отец да ла Косты, тогда ещё начинающий юрист, влюбился в красавицу Изабеллу Марию Пальярис Трейгиш, единственную дочь одного из владельцев «Трейгиш Корпорэйшн». Как ни странно девушка ответила взаимностью, хоть вокруг вилась стая воздыхателей. Спустя много лет, старший да ла Коста стал совладельцем компании.

После трагической гибели родителей Жуан устранил влияние немногочисленных родственников, убедил акционеров компании продать акции фирмы, изменил устав. В итоге оказался единственным владельцем «Трейгиш Корпорэйшн». Существенную помощь оказал сотрудник русского генерального консульства в Сан-Паулу Григорий Исаев.

Уволившись со службы, Исаев и другие бывшие сотрудники русских спецслужб организовали концерн «Солидарность». Стали торговать элитными сортами бразильского кофе, драгоценными металлами, рудой, нефтью. Не брезговали оружием, наркотиками, живым товаром…

Звонок озадачил Жуана. Люди из концерна попросили отправить в «Альфу» пробную партию «другого» товара. И вот звонит Грегу и предъявляет претензии.

Да ла Коста отошёл от окна и сел за стол. Дорогое ортопедическое кресло мягко прогнулось под тяжестью тела. Душистый табак приятно щекочет ноздри. Жуан потыкал в попискивающие клавши телефона.

— Звонил Исаев, — сказал да ла Коста, даже не поздоровавшись, когда на том конце сняли трубку. — Нет, старший. Страшно недоволен, что его сын обнаружил товар. Это всё осложняет.

Помолчал, выслушав собеседника.

— Хорошо, но на вашу ответственность, — и отключился.

Пальцы пробарабанили по столу лёгкую дробь. Да ла Коста нажал на телефоне кнопку селектора.

— Да, шеф? — отозвался мужской голос.

— Гигу, зайди.

Через пару минут вошёл высокий плечистый мужчина тридцати пяти лет. Гигу, начальник службы безопасности корпорации и дальний родственник да ла Косты. Длинные чёрные волосы схвачены сзади в хвост. Левую щёку пересекает косой шрам.

— Звали, шеф?

— Присядь.

Тот опустился на кожаное кресло справа от шефа. Да ла Коста затянулся и выпустил дым вверх.

— Послезавтра прилетают гости из России. Мы отправимся ко мне в имение, на охоту. Гости очень важные, твоя задача — обеспечить охрану здесь. Первоклассную охрану. В Сан-Мигеле меня будет охранять Рик со своими жандармами.

— Понял, шеф.

— Ступай.

Тот кивнул и без лишних вопросов вышел. Да ла Коста набрал международный номер.

— Извини, что так поздно, дорогой. Давай без имён, — остановил Жуан собеседника, когда тот хотел назвать да ла Косту по имени. — Последние события нас весьма насторожили. Попробуй разрулить ситуацию. Если возникнут осложнения, сообщи, ну например, о дожде… Хорошо… До встречи.

Григорий Алексеевич погасил лампу и шагнул из кабинета. В дверях застал звонок. Пришлось вернуться.

— Алло.

— Григорий Алексеевич? — раздался бесцветный голос с хрипотцой.

Не о нём ли говорил Сергей?

— Слушаю, — Исаев снова включил настольную лампу.

— Настоятельно рекомендуем не предпринимать никаких действий.

— Вы о чём?

— О найденном порошке.

Вопрос глупый, но он его задал:

— А если не послушаю?

В трубке раздался звук, похожий на усмешку.

— Вы же не дурак, генерал. У вас семья…

— Вздумал меня пугать?!

Григорий Алексеевич сжал трубку так, что пальцы побелели, и чуть не хрустнул пластик. Кровь ударила в голову. «Теряю контроль, плохо», — мелькнула мысль.

— Пугать? — собеседник явно удивлён. — Вот уж нет. Вы же знаете НАШИ законы.

Тонкая холодная игла медленно вошла в сердце.

— Если с Сергеем или Катей хоть что-нибудь случится, я уничтожу концерн, — прошипел старый разведчик, прекрасно понимая, что едва ли сможет это сделать.

— Будем считать, договорились.

Раздались короткие гудки. Генерал постоял с трубкой в руке. Боль в груди стихла, но отпускать не хочет. Настенные часы негромким мелодичным блямсом возвестили о наступлении полуночи. Словно очнувшись, Григорий Алексеевич набрал другой номер.

— Мы же договаривались, что Сергей не будет участвовать в торговле «иным» товаром!

— Гриша, успокойся, — отозвался собеседник, — это досадное недоразумение. Поговори с Сергеем, чтоб не поднимал шум.

— Он и не собирается. Но не дай вам Бог… я тебе лично башку оторву.

— Оторвёшь, верю! — жизнерадостно рассмеялся собеседник и уже серьёзно продолжил. — Гриша, сейчас поздно. Всё будет нормально. Поговори с Сергеем, — и отключился.

— Не дай вам Бог, с-с-суки, — прошипел генерал, потирая грудь.

Холодная игла не отпускает. Никогда не жаловался на сердце, а тут прихватило.

Да ла Коста взглянул на часы. Десять вечера. «Трейгиш Корпорэйшн» уже давно опустела. Надо сделать ещё звонок. Хочется надеяться, на сегодня последний. Набрал номер, абонент недоступен. Набрал другой.

— Жандармерия Сан-Мигел-ду-Игуасу. Дежурный — капрал Кавальейру, — отозвался женский голос.

— Скажи-ка, милая, — да ла Коста подкрутил чёрный с проседью ус, — где ваш капитан?

— Кто его спрашивает? — не слишком любезно отозвалась капрал.

— Да ла Коста.

— Он… он… — дежурная растерялась, — извините, сеньор да ла Коста, не узнала. Он на озере. На выезде.

— Свяжись, пусть мне перезвонит, срочно.

— Хорошо, сеньор. Обязательно.

Жуан отключился. Сейчас девчонка свяжется с Риком по рации, и тот сразу перезвонит. Действительно, через пару минут запиликал мобильник.

— Алло.

— Сеньор, Пенья на связи, — раздался в трубке знакомый голос.

— Здравствуй, Рик. Как дела? Куда тебя понесло на ночь глядя, что весь такой недоступный?

— Мелочи, сеньор. Фермеры выпили и подрались. Ничего страшного. Ждём вас и ваших гостей.

— Хорошо, Рики. Как брат?

На том конце возникла небольшая пауза.

— Замечательно, сеньор. Что-то случилось?

В последнее время при упоминании брата Пенья напрягается. К чему бы это?

— Ничего страшного, Рик. Просто мне бы хотелось, чтобы он познакомился с моими гостями из России. Всё-таки мои деловые партнёры.

— Конечно, сеньор. Как скажите. Всё будет в полном порядке, клянусь Мадонной.

— Отлично, Рикардинью. До встречи.

— До свидания, сеньор.

Жуан нажал кнопку отбоя. Вот и замечательно. Пенья с братом всё подготовят, славная будет охота. Пора домой.

Капитан Рикарду Кайю Кампелу Пенья, командир девятого взвода жандармерии, расквартированного на улице Руа Эвклидеш Кунья родного городка да ла Косты — Сан-Мигела-ду-Игуасу, вернулся в участок в плохом настроении. Разобравшись с драчунами, пригрозил, что в следующий раз не будет с ними возиться, а передаст дело в гражданскую полицию. Конечно, он сблефовал. Дела такого уровня в юрисдикции жандармерии или, иначе, военной полиции. Но припугнуть стоит.

Рикарду, сорокалетний низкорослый мужчина, с чуть раскосыми, как у всех гуарани, тёмно-карими, почти чёрными, глазами. Смуглое, слегка бронзового, как у любого индейца, оттенка лицо. Чёрные прямые волосы слегка закрывают уши. Карьерой Рик обязан да ла Косте. Индейцев гуарани неохотно берут на госслужбу, да те и не стремятся.

Пенья вышел из племени, взял португальское имя Рикарду Кайю и двойную фамилию Кампелу Пенья, как у бразильца. Первая — фамилия матери, вторая — отца. Правда, фамилии вымышленные. Мать и отец жили в сельве и носили другие имена. Брат Рика — шаман. Всё племя его уважает и боится. Авторитет шамана даже выше авторитета вождя.

В детстве маленький индеец часто убегал к «бледнолицым», играл с их детьми. Освоил португальский. От него сеньор да ла Коста немного научился языку гуарани. Парнишка оказался смышлёным. Когда вырос, отец сеньора да ла Косты пристроил Рика в местную жандармерию. Позже, когда Жуан набрал силу и влияние, смог способствовать продвижению Пеньи по служебной лестнице. Тот, в свою очередь, помогал да ла Косте в сомнительных делах. В итоге Рикарду возглавил взвод жандармерии в Сан-Мигеле. Дальнейший карьерный рост оказался… не то, чтобы закрыт, но крайне затруднителен, что Пенью не смущает. Полная власть в небольшом городке вполне устраивает. Хотя, не совсем полная. На улице Руа Убальдину ду Амарал размещается отделение гражданской полиции, в чьём ведении раскрытие преступлений.

Бывший начальник пытался копать под капитана, разрабатывая криминальные связи с да ла Костой. Но бедолаге не повезло. Вскоре на охоте начальника полиции насмерть порвал ягуар. Ничего не поделаешь. На охоте всё бывает.

Новый начальник, старший инспектор Авелар, не верит в несчастный случай с предшественником и продолжает рыть под Пенью.

Вспомнился недавний неприятный разговор с инспектором. Как раз прошло два дня, как того назначили на должность. Авелар приехал в жандармерию и прямо сказал, что не верит в случайную смерть старшего инспектора Мануэла Мендеша. Пенья резко ответил, что ему плевать, во что верит или не верит начальник полиции. С тех пор пересеклись только раз, когда ловили залётных вымогателей…

Хозяин собирается познакомить брата с русскими партнёрами. Что ж, хорошо. В последнее время капитан начал побаиваться старшего родственника, но сеньору Жуану отказывать не принято.

Настоящие гуарани не признают достижений современной цивилизации. Мобильных телефонов у них нет. Они — дети сельвы, а с братом надо связаться.

В июне темнеет рано. Пенья бросил взгляд на светящийся уличный термометр на мачте напротив. Плюс одиннадцать. Вышел из здания жандармерии, надев по пути форменную куртку. Улица встретила ночной свежестью. Пожелав курившему на крыльце помощнику дежурного спокойной ночи, сел в «лэнд-крузер» бело-чёрно-оранжевой раскраски и тронулся в сторону сельвы.