Спасти Козельск

Далее всё до банального просто: чем больше раскрытых эпизодов, тем больше 'палок' в отчетности и тем красившее статистика!

И задерживать старшего лейтенанта нет смысла. Если ситуация изменится, то все равно никуда не денется. Главное, чтобы на допросы вовремя приходил. Стало быть, остается простая формальность — отыскать непосредственного начальника старлея и передать оного офицера руководству. То бишь майору Демину.

Глава 3

На подготовку, как водится, выделили традиционный месяц. Меньше — нельзя, а больше — нет смысла.

Демин погонял парней в спортзале: требовалось убрать накопившийся жирок, восстановить навыки владения холодным оружием. Работали серьёзно, с участием штатных инструкторов и спецов как крайне узкого, так и весьма широкого профиля, лучших из тех, кто внушал доверие и кого удалось привлечь.

По совету многомудрого Свешникова, подкрепленного приказом генерала, товарищи офицеры перестали бриться. Для Демина и всех остальных это было как нож в сердце, или серпом по одному месту.

Даже Дениска в бытность свою снайпером предпочитал регулярно бриться, чтобы девок щетиной не колоть, что уж тут говорить о прочих? Но деваться некуда. Не поймут предки безбородых мужиков. В те времена бритье бороды свидетельствовало об отклонении от общепринятого стандарта, кое не приветствовалось не только на Руси, но и в Европе. Это сегодня гей-парады приравнены к свободомыслию и прогрессивности, а в те времена можно было и на костер угодить.

За месяц настоящая борода не вырастет, но хотя бы обозначится приличная щетина, как у боевиков. Лучше, чем ничего.

Группа заново училась орудовать мечом, копьём, кистенём, палицей. Как полагается: в полном доспехе, с выкладкой.

Денис Павленко — двухметровый красавец-здоровяк — балагурил:

— Эх, коротка кольчужка!

Старый, еще черно-белый фильм 'Александр Невский' смотрели все, и потому повторы Дениса быстро приелись. Но с другой стороны — на богатырскую фигуру Павленко, и правда, было трудно подобрать соответствующее облачение. Умельцам пришлось изрядно попотеть, подгоняя доспехи, но оно того стоило. В таких доспехах не страшно выходить против немецких рыцарей, не то, что против легкой кавалерии.

— Экий ты однако, Дениска, варвар... Конан... — Когда с экипировкой было закончено, Свешников уставился на Павленко сквозь неподвижный, немигающий прищур.

— А что я? — ухмыльнулся в ответ Денис.

Однако недоумение на его по-детски сияющей физии промелькнуло.

— Тебе бы в кино сниматься, в Голливуде! — пояснил Свешников. — А ты в простых 'сапогах' пропадаешь!

— Да ну его, кино это! — отмахнулся Денис. — Туда одних педиков берут!

При этих словах заржали все присутствовавшие.

Случилась в недавнем прошлом Дениса одна история: прогуливался он как-то по набережной в поисках очередной пассии из педагогического университета, расположенного неподалёку. Никого не трогал, поедал сливочное мороженное, до которого был сам не свой, зыркал по сторонам. И тут подкатил к нему мужик в лиловом берете, как выяснилось — ассистент режиссёра, снимавшего многосерийное кино на тему 'хруста французских булок'.

'Берету' приглянулась фактурная внешность старлея Павленко: высокий, атлетически сложенный голубоглазый шатен. Киношник сходу взял скучавшего парня в обработку. Сперва насулил золотых гор, потом выдвинул условия: мол, все эти тридцать три счастья легко получить, пройдя через постель не самым традиционным образом ориентированных режиссёра и его ассистента.

Денис дослушивать 'заманчивые' предложения не стал, приподнял 'лилового берета' за поясной ремень и перекинул через парапет набережной прямиком в холодную речную воду. С той поры Павленко зарёкся ходить в кинотеатры, даже девушек своих не водил.

Никто никогда б не поверил, что штатная должность у этого весельчака и балагура весьма специфичная: был он снайпером, принимавшим участие во многих 'зачистках' на Северном Кавказе, а на груди уже не оставалось места для медалей. За его голову объявили серьёзную награду, что стало одной из причин, по которым Песков забрал старшего лейтенанта к себе.

С лёгкой руки Свешникова за парнем закрепилось прозвище 'Дениска-варвар', по-другому его уже не звали, а сам Павленко с лихой непосредственностью оправдывал прилепившуюся кличку: в поединках молотил по щитам противников так, что у тех руки сушило, а на татами плющил, словно прокатный стан заготовку. В полную силу ему мог противостоять лишь Воднев с его поморской твердостью.

Но с верховой ездой у 'варвара' сладилось не сразу. Падений было не счесть. Чудом Дениска-варвар не переломал себе все кости. Лошади его боялись и норовили сбросить. Спасла природная упёртость: если Павленко за что-то брался, то доводил до конца. Скоро он сидел в седле не хуже ковбоя. Чемпионом родео ему не стать, но пасти скот — очень даже получится. А большего ему и не надо...

По вечерам Свешников устраивал обширные исторические экскурсы: рисовал запутанные диаграммы княжеских родов; разъяснял, как и перед кем нужно шапку ломать; растолковывал местные обычаи, в которых тесно переплелись христианские и языческие традиции. Особенное внимание историк обращал на необходимость крестить лоб, если ты проходишь мимо храма, а также на то, чтобы при общении с людьми не тянуть к ним пятерню, как это принято у нас.

Не появились еще на Руси обычаи пожимать друг другу руки и появятся еще не скоро, в веке так в девятнадцатом. Покамест нужно усвоить, что есть легкий поклон — по сути, кивок. Это при встрече с равным. Поясной — при встрече с вышестоящим или уважаемым человеком, а земной поклон нужно отвешивать только в церкви, если стоишь перед иконой.

Лупить лбом об пол — сиречь, бить челом, как показывают в фильмах про царей — не принято и не будет принято никогда. Царь или князь — он не такой дурак, чтобы принять на свой счет то, что положено только Господу. В этом отношении при феодализме строго: крестьянину — крестьянское, кесарю — кесарево, Богу — богово. Сделаешь меньше — обида, а сделаешь больше — тяжкий грех.

Когда было непонятно, его засыпали вопросами:

— А разговаривать-то мы с аборигенами как будем? На 'ой ты, гой-еси, добры молодцы' далеко не уедешь!

— Да примерно как сейчас между собой разговариваете! Устная речь за восемь столетий поменялась, это процесс неизбежный, но изменения не столь уж критичные. И вас поймут, и вы поймёте, а если нет — переспросите. Немец или француз, попавший в свое прошлое — тот с предками не договорится, а мы запросто.

— А как же летописи? Там чтобы знакомое слово отыскать — нужно постараться...

— Не путайте устную речь и письменную. Последней всегда была свойственна вычурность. Я бы сказал — сакральность. Денис, не надо лыбиться. Что означает слово 'сакральность', посмотришь в Википедии. Поверьте, никто столь тяжеловесно изъясняться не будет. В быту всё коротко и просто. А кое-какой списочек наиболее употребляемых и при этом новых для вас слов я набросал. Его придётся выучить, тут уж ничего не поделаешь. Но поверьте — их не больше, чем неправильных глаголов в английском языке, так что всё терпимо, товарищи офицеры. Но лучше — молчите первое время, вживайтесь в среду, а потом все получится.

— Молчи — так и за умного сойдешь! — не удержался Дениска-варвар.

— Особенно тот, кто по девкам любит бегать, — хмыкнул Свешников.

— А чё сразу я, — деланно возмутился Денис.

— А то, что начнешь ты за красавицами ухаживать, как положено в двадцать первом веке, так они не поймут.

Господа офицеры дружно заржали, удивив Свешникова. В отличие от историка, коллеги знали, что Дениска способен завлечь женщину в постель, обходясь лишь вздохами и взглядами. Что же, кобель он и есть кобель, хоть в шкуре, хоть при погонах... Да и погоны Дениска мог бы носить 'погуще', если бы не его любвеобильность. Кому бы еще пришло в голову закрутить роман сразу и с мамой, и с дочерью? Мало кому, особенно, если учесть, что одна была женой командира дивизии, а вторая, соответственно, дочерью. Но самое удивительное, что и первая, и вторая знали об общем любовнике, но не возражали. Групповух, правда, не устраивали. Предпочитали встречаться с Дениской в разных местах: дочка в офицерском общежитии, а мама — дома, в собственной спальне. Может, если бы наоборот, все было бы лучше, а Денис стал бы генеральским зятем. И все были бы довольны: и генерал, и мама с дочкой. Но вмешался случай... Комдиву взбрело в голову вернуться домой раньше времени. Что именно он увидел, можно только догадываться. Дениске пришлось уносить ноги, а генерал после бурного разговора с женой пообещал отстрелить нахальному старлею его 'хозяйство'.

Скандал удалось погасить, а Дениса перевести в другую часть.

Офицерский состав посмеивался над обманутым мужем, вслух сочувствовал Дениске, но втихомолку многие жалели, что генерал не отстрелил 'ходоку' мужское достоинство. Стоило бы... Но уж раз не отстрелил, то офицеры предпочитали держать своих жен и дочерей подальше от 'варвара', а непосредственное начальство старалось почаще отправлять парня в опасные командировки. Ежели убьют, то можно и наградить посмертно...

Глава 4

'Крайний' понедельник перед отправкой по традиции прошёл во владениях старшего прапорщика Марченко. Несмотря на малый, с лёгкой руки несознательных элементов — анекдотический чин, должность Роман Михайлович занимал серьёзную: отвечал за материально-техническое снабжение группы и ведал оружейкой.

Некогда представительный мужчина, с годами слегка обрюзгший, он вполне потянул бы на роль голливудского злодея и не только в дорэмбовские, дотерминаторские времена, когда американские киношники ещё не додумались до использования тупых 'качков'; нет, и сейчас его вислые, запорожские усы, крутая бритая башка, несоразмерно длинные, как у гориллы, ручищи вполне ложились в образ врага Америки и американского образа жизни.

Ну а то, что изъяснялся старший прапорщик с заметным хохляцким акцентом... Что тут попишешь, такие нюансы жителям оклахомщины или алабамщины не оценить — для этого надобен наш человек.

Вот и сейчас 'наши люди', то есть группа майора Демина в полном составе, сидели в актовом зале, оформленном по-военному аскетично: никаких мягких кресел — жёсткие, ещё советских времён деревянные сиденья, дешёвенькие портьеры на окнах. Единственным украшением сцены был портрет Президента и Главнокомандующего да нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Марченко. Последний великолепнейшим образом сознавал, что уступает каждому из слушателей в звании, даже штатскому Свешникову. Ведь подишь ты, целый профессор и доктор исторических наук — 'дохтур', как Марченко предпочитал произносить это слово, нарочно коверкая великий и могучий русский язык.

Но мало, очень мало было на свете вещей, которые могли бы смутить старшего прапорщика Марченко, ибо цену Роман Михайлович себе знал.

Да, тут всё асы да спецы! Но куда они без Марченко? Кто они без Марченко? То-то! И отношения к себе требовал надлежащего!

Собственно, все в группе знали его как облупленного; во всяком случае, догадывались, чего можно ожидать. Даже 'шпак' Свешников знал. И сейчас они с нескрываемым любопытством присматривались к неуклюжим, практически медвежьим манипуляциям оружейника на сцене. А тот был не лыком шит и намеревался ошеломить аудиторию.

Они думают, Марченко — дуб в портупее и станет, небось, рассказывать что-нибудь типа: 'Автомат сделан из железа, а пистолет из того же материалу...'

На-кося выкуси! Старший прапорщик с помощью сына-третьеклассника освоил 'Пауэр Пойнт' и планировал устроить презентацию по всем правилам.

— Сегодня, товарищи, — загудел прапорщик сипловатым басом, вероятно, полагая, что говорит вполголоса, а на самом деле так, что эхо отскакивало от стен, — я познакомлю вас с теми техническими новинками, с которыми вам предстоит работать во время текущего задания...

На экране появился первый слайд — как всегда, почему-то полуслепой, недостаточно яркий, хотя в зале вырубили освещение. Марченко ловко направил на изображение луч лазерной указки, которую, оказывается, всё это время зажимал в громадном кулачище.

— Перед вами автомат...

Демин с трудом удержал каменное лицо, а вот Павленко расплылся в улыбке, и это не прошло мимо прапорщика. Тот кисло поморщился:

— Ну, с таким вооружением вы уже знакомы... Не будем терять времени...

Помощник Марченко — белобрысый ефрейтор-контрактник, сидевший за спинами слушателей, сменил картинку. На экране опять был хорошо знакомый 'инструмент' — теперь уже пулемёт...

Публика откровенно развеселилась. Не сумел сдержаться от ухмылки суровый и строгий в обычных обстоятельствах техник группы — старлей Воднев. Происходил он из потомственных кержаков, а те умели держать отпрысков в ежовых рукавицах, прививая с малых лет серьёзное отношение к жизни. Просто удивительно, как Воднев сумел стать закадычным приятелем для Павленко, двух настолько разных людей ещё стоило поискать.

— Пасюк, давай сразу снегоход! — Марченко повысил голос, да так, что на столе помощника что-то забренчало, впрочем, не исключено, что сам солдат от окрика сделал неловкое движение.

Как бы то ни было, картинка появилась нужная.

— Снегоход 'Уран-3',— пробубнил Марченко. — Потому что сделан на Урале и только в трёх экземплярах...

При этих словах Свешников заёрзал на месте и заскрипел зубами: сделан на Урале! Конечно, на Урале — потому что знаменитый на всю планету Нижнетагильский вагоностроительный завод. Но называется машина так потому, что какой-то умник решил: снегоходы 'Буран' у нас уже были, а вот снегохода 'Уран'... И это известно даже мальчишкам, лазающим по вооруженческим сайтам в Интернете.

— Только в трёх экземплярах, — повторил прапорщик почти с угрозой.

Шебуршание среди слушателей он прекрасно уловил, но, конечно, не унизился до того, чтобы делать этим 'дохтурам' замечания. Сейчас не понимают, после поймут... Когда жизнь всыплет горяченьких!

— На ём и поедете. Элементы корпуса выполнены из кевлара. Выдерживает прямое попадание пули танкового пулемета ПКТ... Однако на практике проверять 'крепкость' не рекомендую!

Насупив брови, он медленно обвел слушателей взглядом, как бы говоря: знаю я вас, чертей!

Общее молчание нарушил Демин:

— Михалыч, если рассчитываешь на то, что мы этот снегоход потом тебе вернём, то жестоко ошибаешься! Чего не будет, того не будет. Готовь акт на списание сразу.

Марченко шумно засопел, но пререкаться с командиром группы не стал.

Второй час инструктажа был более практическим. Перешли в смежное помещение — огромный гулкий зал без окон с расставленными в ряд столами, на которых были выложены образцы стрелкового оружия. В дальнем конце зала стоял снегоход.

Марченко собирался отдельно рассказывать про каждый представленный предмет, избрав для начала АК сотой модификации, но Демин прервал его мягким движением руки.

— Роман Михалыч, что ты как в первый раз! Пусть парни посмотрят сами, кому что интересно...

— Рази ж я против: нехай хлопцы резвятся... — буркнул Марченко.