Zemlya za okeanom(plus7)

10* В то же время колониальное правление пытались осуществлять патерналистскую политику "покровительства" в отношении тлинкитов, населявших арендованную англичанами полосу материка. Так, они время от времени посылали пароход в Форт-Стикин, чтобы выяснить, "не терпят ли туземцы какого-либо притеснения или обид от англичан". Последние, однако, вели себя вполне корректно и до поры до времени не давали американцам повода для недовольства. Побывавший в Форт-Стикине в феврале 1845г. на пароходе "Николай I" Д.Ф.Зарембо доносил главному правителю, что, по словам вождей стахинцев, англичане "обращаются с ними очень хорошо и до крайности ласковы". Хотя соглашение 1839г. и сняло значительную часть противоречий между Компанией Гудзонова залива и Российско-американской компанией, оно не смогло ликвидировать их полностью. Скрытое противоборство проявлялось, в частности, в "географическом соперничестве" между двумя компаниями в северных районах материка. Обе они стремились проникнуть на новые, неизведанные территории и приступить к эксплуатации их пушных ресурсов. Еще в сентябре 1839г. Дж.Симпсон послал Р.Кэмпбелл на исследование бассейна верхнего Юкона, где тот в 1842 г. основал факторию на Френчиз-Лэйк. В 1844г. Александр Мюррей соорудил торговый пост на р.Пелли. Основатели этих факторий сознавали, что находятся на чужой территории, но решили не отступать, пока русские сами не заявят официального протеста. Это случилось только после доклада Л.Ф.Загоскина в 1848г., но переданы РАК они были только в 1850г.

Глава Љ31

Конец колонии Росс

Подписание конвенций 1824-1825 гг. о разграничении и торговле на Северо-Западе Америки, а затем декабрьские события, серьезно осложнили будущее колонии Росс. О выполнении планов Завалишина "купить у малоземельных помещиков по крайней мере до двадцати пяти семейств крестьянских, которым за переселение в Америку ... дать свободу и обязать заниматься земледелием около крепости Росс" нечего было и думать. Сам принцип заселения колонии освобожденными от крепости земледельцами противоречил общей политике правительства. Такую идею мог приветствовать правитель канцелярии РАК Рылеев, ее могли поддержать директора Главного правления и государственные деятели вроде Мордвинова или Сперанского, но для правительства Николая Павловича она была явно неприемлема. Колония Росс так и осталась "в небольшой деревянной крепостце с 17 орудиями малого калибра. В ней дом для начальника, контора, казармы, двухэтажной магазин и некоторые другие здания. Живущих в крепости разного звания людей, в службе Компании состоящих, ... кроме алеут, временно на предмет морского бобрового промысла сюда присылаемых — до 50 человек. ... После того как в 1825г. правителем Муравьевым было получено разрешение калифорнийских властей на ловлю каланов, ею в течение ряда лет занимались на здешних берегах. Постепенно, однако, этот промысел давал все меньшие результаты а впоследствии прекратился вовсе. Если в 1824-1825 гг. добыто было 975 морских бобров, то в 1832-1833 гг. — всего 188. Промысел морских котов сократился с 1050 штук в 1825 г. до 54 штук в 1833 г."

Земледелие, из-за топографических и климатических условий, также не смогло стать эффективным. "Земли, пригодной для возделывания, вокруг крепости оказалось немного. Располагается она по склонам гор, то ровным, то изрезанным, и лишь примерно на две версты вглубь до границы густого чагового(секвойя) леса, покрывавшего хребет. Небольшие участки возделанной земли разбросаны по этим склонам... Приходящие с океана туманы поражают пшеницу ржавчиной. Рабочей силы не хватает, а знающих земледелие почти и нет."

Павел Шелехов за первые три года своего правления в 4 раза увеличил площадь посевов, доведя её до 88 десятин. "Ни одного клочка способной земли не осталось невозделанной поблизости селения и даже некоторые участки отдалены до 3-х верст от оного". Но урожай 1825г. был посредственным, а следующие два года были неурожайными из-за ненастья и ржавчины. Впрочем, от недородов страдала вся Калифорния. Только в 1828г. урожайность несколько возросла, что позволило вывезти до 3 тыс.пудов. Однако в следующем году снова был неурожай.

Пахота и сев производились в Россе, как и во всей Калифорнии, после первых дождей, поздней осенью — зимой, жатва — в июле. Агротехника была достаточно примитивной. Земля не удобрялась из-за вольного выпаса скота и невозможности накапливать навоз. Под пар поля тоже не отводились и не удивительно, что в 1830-е годы земли уже были истощены, зарастали сорными травами. Что касается пахотных орудий, то "в селении бывали работники из всех мест пространной России, и потому каждый делал на свой вкус... сохи финляндские, малороссийские, русские, сибирские и калифорнские, коих сошники ничто иное как заостренный кусок толстаго полосового железа. Для последних употребляли быков; а под остальные — лошадей; однако на местах более гористых неудобно обработывать обоими средствами и употребляют к возделанию индейцев, которые лопатами взрывают землю".

Подсобную роль в земледелии играли садоводство, огородничество и скотоводство. Однако по мере расширения пахотных участков для выгона скота поблизости селения оставалось все меньше пространства. Скот начал разбредаться далеко в горы и порой пропадать. Постоянные стрелки из алеутов вели регулярный промысел оленей. С Фараллонских островов доставляли мясо сивучей и морских птиц и яйца.

Нехватка рабочей силы компенсировалась за счёт индейцев. Ещё Муравьев, после издания новых привилегий РАК в 1821г., в предписаниии Шмидту писал: "Индейцы не есть русские подданные, то и не должно их брать в свою опеку, теперь не время думать о их образовании, а не худо принуждения пользоваться их трудами, так, что, не навлекая на себя упреку в насилии, извлекать из них пользу для Компании".

В 1825г. Шелехов доносил главному правителю: "Индейцы расположены к русским очень дружелюбно; из них семейств до 20-ти живет безотлучно в селении, а многие приходят времянно и всегда с охотой работают... пашение производится всегда с помощью окрестных индейцев. По первой повестке в горы является до 100 человек дюжих мущин и все с охотою, а привычные и с великой ловкостью принимаются за все работы. За труды их надобно накормить, прилежнейшим же и смышленным выдается иногда рубашка из холстинки и одеяло, или пара платья из равендуку". В этот период формируется прослойка толмачей и бакеров (ковбоев, от испанского vaquero) — более или менее обрусевших индейцев.

Вообще Павел Иванович старался по мере возможности защищать "своих индейцев". Это хорошо видно из переписки его с Хлебниковым по поводу выдачи беглых из миссий. "Не знаю, что мне делать с испанскими индейцами;— падре Хуан тревожит меня безпрестанными присылками за оными, но я не могу никак их отыскать;— между тем тайон Бодегинских индейцев, известной Вам Валенила, просил меня, чтобы не возвращать испанцам его команды индейцев, представляя, что они, принадлежа русским, не признают никак себя подвластными испанцам, и что хотя среди них и есть индейцы крещеные и жившие несколько времяни у испанцев, но все они захвачены были вероломным образом в Малой Бодеге у самого жилища русских..."

Под нажимом Хлебникова, приказавшего выдать беглых и обвинившего Шелехова в укрывательстве, Павел Иванович распорядился "...схватить их сколько поблизости селения находилось. Об остальных Валениле объявил, чтоб он возвратил их непременно, он послушался и тогда же ходил отыскивать, но возвратясь объявил, что они его не послушались, но обещали застрелить его при вторичном приходе. Узнав от него место их жительства, я отправил самого испанского солдата, дав ему 2-х русских, но они, проездя целый день, не могли найти не одного". Шелехов не уточняет, сколько беглых индейцев им схвачено, а ответственность за возврат остальных возложил на Валеннилу, фактически дав им время, чтобы сбежать.

В колонии получили распространение различные ремесла и подсобные промыслы, ориентированные главным образом на вывоз — в другие колонии и Калифорнию. Развивались кожевенное производство, кузнечное, медное, ювелирное. Поддерживались постоянные торговые контакты с соседними миссиями и более отдалёнными областями Калифорнии. Появилось ремеслянное производство на заказ, особенно обуви, одежды, ювелирных изделий. Особенным спросом пользовались шлюпки и баркасы. Монахи миссий испытывали потребность в гребных судах для переездов через обширный залив Сан-Франциско. Чего только не встречается в среди предметов, изготовленных для калифорнийцев или заказанных ими в Россе: "коляски о двух колесах, телеги, колеса, бочки, разную мебель, двери и рамы, медные кубы, фуражки красного сукна, капоты фланелевые, туфли бальные, сумки для патронов, жернова и точила и прочее, и прочее.*(3)

В апреле 1828г. селение Росс подверглось эпидемии некоей болезни, вызывающей кровавый понос и которую Шелехов называл "корью" (скорее всего это была дизентерия или тиф). Русских эта болезнь не коснулась, но все креолы и алеуты были ею больны, и в течение трех недель умерли 29 человек. Для предотвращения возможных эпидемий — по крайней мере оспы, против которой колониях имелся материал для прививок, к середине декабря были привиты все жители колонии и более 500 окрестных индейцев.

Преемником Шелехова в Россе стал присланный для этого в 1829г. Петр Степанович Костромитинов. Как и Шелехов, он происходил из купеческой семьи но был неплохо образован. Шелехов же занял пост правителя Ситхинской конторы. 16 ноября 1830г. Костромитинов принял должность правителя Росса, а 12 декабря "страшный шторм, невиданный со времени основания крепости, в двух местах обрушил обветшавшую крепостную стену, поломал крылья у ветряной мельницы и причинил многия другие повреждения". Ремонт потребовал значительных расходов при том, что колония Росс была для Компании убыточной. На ее содержание тратилось примерно 45 тыс. рублей в год, а доход в среднем составлял всего 12 883 рубля.

Став главным правителем колоний, барон Врангель пытался решить проблему повышения доходности Росса. Он послал туда Нохима Финкельштейн, снабдив деньгами и инструментами для массового изготовления бочечной клёпки, также отправил к нему дюжину кули. Кроме того Фердинанд Петрович выписал с ковровой фабрики деКалма мастера для производства войлоков, предписывал увеличить производство солонины на месте и подключил Росс (посылкой людей и бочек) к ежегодной заготовке в Калифорнии солонины. Значительных прибылей это не принесло, зато урожай пшеницы 1832г., "несмотря на туманы, поздние дожди и необыкновенное множество мышей получился много обильнее прежних лет".

В июле — сентябре 1833г. Врангель с семьей лично посетил Росс. По переписи, на тот период при селении числилось 329 человека, из них 228 взрослых (149 мужчин и 80 женщина), остальные — дети до 16 лет. Из числа взрослых 45 человек составляли русские (в большинстве мужчины), 72 человека — индейцы (примерно равное соотношение мужчин и женщин), 57 челловек — алеуты (среди них мужчины преобладали), 25 человек — креолы (в том числе 15 женщин), 14 евреев — (из них 6 женщин) и 12 китайцев.

Осмотрев селение и его окрестности правитель с супругой, во главе отряда в 20 человек, совершил экспедицию к берегам Березового озера, а оттуда в долину реки Сакраменто.

"Не доезжая около 10 верст до Сакраменто, они встретились с первыми индейцами... Внезапно взору предстала открытая поляна, на которой до 200 индейцев, не имеющих на себе почти ничего, выкрикивали свои боевые кличи. которые были вооружены, раскрашены, и выглядели очень воинственно. Остановив своих людей, готовых открыть стрельбу, барон безоружным вышел вперед и с теплой улыбкой обратился к индейцам по испански: "Адиос, амигос". Спасла Фердинанда Петровича, по видимому, его приятная, располагающая внешность. Вождю Анаше понравилось дружелюбное поведение пришельца и он терпеливо выслушивал пространное объяснения, не смущаясь, что делались они на незнакомом языке... Среди индейцев впрочем нашлось двое беглых с миссий и вождь, получивший заверения в мирных намерениях пришельцев вместе с подарками, отправил их проводниками с отрядом".

"Плодородием земли и здоровым климатом долина de Sacramento превосходит Верхнюю Калифорнию, которая и сама столь известна ими, что обратилась почти в пословицу. Прекрасная сия земля ожидает возделывателей; обширная равнина произрастает тучными травами; дубовые и хвойные леса не приносят жителям иной пользы, как снабжать их дровами в короткие умеренные зимы; реки не служат еще путями сообщений и самое море не уделяет свои богатства беззаботным жителям сей страны; ее источники промышленности неистощимы, но остаются по сю пору без внимания...

Внутренность сей прекрасной земли осталась покуда terra incognita для калифорнийцев; знают по преданиям и рассказам индейцев, что за горами, на параллелях Сан-Франциско и и еще далее к северу, находятся весьма обширные озера, берега коих населены множеством речных бобров; глубокая река de Sacramento, в Сан-Франциский залив впадающая, выходит из сих озер, называемых калифорнийцами Tulares. Промышленные с английского компанейского заведения на реке Орегон и наши индейцы каждогодно приезжают в сии места для ловли речных бобров и покупки лошадей от индейцев, кочующих по равнинам реки Sacramento и отгоняемых ими из миссий с немалой дерзостью."

Оценив обстановку в результате этих поездок, барон пришел к выводу о необходимости расширения территории колонии в глубь материка "допуская даже упразднение Росского селения и перенос его в долину Сакраменто".*(4)

Сразу после возвращения из экспедиции Фердинанд Петрович официально просил Шелехова "стараться улучшить состояние индейцев сколько это возможно при теперешних обстоятельствах". И такое внимание его не было случайным. В бытность четы Врангель в Россе "из 217 человек, разводимых по работам (алеуты в это время находились на промысле), 56 были русские, креолы и евреи (часовые, мастеровые, плотники, повара и проч.), 161 чел. — индейцы для жнитвы, таски снопов, при молотильнях, у таски глины на кирпичи и проч. Из сего очевидно бросается в глаза необходимость пособия индейцев, без чьей помощи не было бы никакой возможности сожнать и стаскивать пшеницу с пашен в молотильны". Однако, в отличие от состоящих на жалованье или поденной плате русских, креолов, евреев и алеутов, индейцы-сезонники получали только пищу и иногда одежду. В пищу им отпускалась "...одна мука для кашицы: от этой скудной пищи при усиленных работах индейцы приходят под конец в крайнее истощение. От худой пищи и ничтожного платежа индейцы перестали сами приходить в селение для работы, от чего контора нашлась принужденною отыскивать их в тундрах, врасплох нападать, связывать руки и пригонять в селение как скот на работу: таковая партия в 75 человек мужчин, жен и детей приведена была при мне в селение с разстояния около 65 верст отсюда.... Само собою разумеется каковы со временем должны быть последствия подобных поступков с индейцами и друзей ли мы в них себе наживаем? ...не токмо человеколюбие, но и самое благоразумие требуют, чтобы индейцев приласкать более".