Книга 3

— Иваныч... а может...

— Иди в жопу Серега! Я понимаю, что любопытство не порок, но рисковать твоей драгоценной задницей и "Авророй" я не буду, не видишь, шторм идет!

В этот момент случился такой порыв ветра, что "Аврора" накренилась градусов на тридцать.

— Твою ж мать! Серег, дуй в каюту, не отвлекай и не мельтеши! Уходить надо к херам! Кабы не развалило нашего флагмана, еще полтора балла сверху и все — шандец! — рявкнул на меня Иваныч а потом утопил кнопку "громкой", — всем с палубы! По боевым постам сидеть и без команды не высовываться! Боцману прибыть в ходовую рубку!

Очередной удар, очередной высокой волны в борт застал меня как раз на спуске по трапу с мостика. Я испугался, сильно испугался, потому как меня, как щепку швырнуло к надстройке, и я, хоть и успел сгруппироваться, но все же ощутимо саданулся плечом, выматерился, подскочил на ноги и понесся к трапу, что вел на нулевую палубу, где только и успел сигануть вниз, как сверху, с шипением, меня обдало холодной соленой водой и я столкнулся с Андреем Строгановым...

— Николаич, там радист что-то принял, зайди... — боцман панибратски хлопнул меня по плечу и шустро побежал вверх по трапу.

— Ну, что у тебя, — я вошел в каюту к Василию, хапнул с крючка у умывальника полотенце и вытер им мокрые волосы.

— Похоже, пятиватки какие-то любительские типа "Мидланда", тоже суета у них, готовятся к шторму, и похоже, этот шторм у них тут не первый, уж слишком как-то обыденно команды раздаются, будто не в первый раз... да вот, я записал немного, — Вася ткнул мышкой пару раз по экрану ноутбука и я прослушал короткий диалог на английском, но было понятно, что для всех участников разговора, а их было не менее четырех, английский язык не родной и один из говорящих был явно русский, так как "ё", "на", и "бля" для связки слов использовать больше некому.

— Попробуем связаться?

— Нет Вася, пока не надо, одно хорошо — есть большой анклав, а как до него добраться будем решать если выберемся из этой передряги.

— Сильная течь в моторном! — донеслось из динамика громкой связи.

... и началось! Я с момента Волны не испытывал такого страха перед морской стихией. Иваныч, хоть и успел развернуть "Аврору" и пытался оседлать то одну волну, то другую, болтало, качало и швыряло нас будто невесомых. С мачт сыпался такелаж, по правому борту часть лееров сломало, все, что было незакреплённое в каютах, на камбузе, в кают-компании и трюме, все скакало, подпрыгивало и летало от переборки к переборке, имея все шансы покалечить кого-либо из экипажа.

Сбив руки в кровь, я, Вася и мотористы ставим уже третий раздвижной упор, пытаясь "поймать" трещину по левому борту. Самую поврежденную часть борта кое-как зачеканили "пластырем" из брезента, пакли, досок, одного бревна и аварийных клиньев. Воды по пояс, мотопомпа надрывается и вот-вот заглохнет... В какой-то момент стало понятно, что вода больше не пребывает, и мы с Василием метнулись к ручному насосу и по очереди, налегли на рычаг, дабы ускорить процесс откачки забортной воды. Только сейчас обратил внимание на то, что я о какую-то железяку рассек себе колено, хорошо так рассек... не удивительно — падали и хлебали воду все неоднократно. "Аврора" приняла еще один удар, накренилась и по всему корпусу пошла жуткая вибрация...

— Что с валом? — из динамика под потолком донесся голос Иваныча.

— Скинь обороты Ивыныч! Корму развалит!

— Твою мать! — только и ответил Иваныч и отключился.

С божьей помощью, стараниями Иваныча и всего экипажа, "Аврора" кое-как вырвалась из штормовой зоны спустя почти пять часов борьбы с ветром, волнами и за живучесть. В скорости мы потеряли, идем на малом ходу, так как попытка увеличить обороты влечет за собой неимоверную вибрацию по корпусу.

— Не туго? — закончив с обработкой моего колена и наложив повязку, спросил наш судовой врач.

— Сойдет, главное мозг не задет, — ответил я и кивнул на Василия, который также сидел в кают-компании напротив меня с повязкой на голове, это он при очередном резком крене "Авроры" приложился головой о шпангоут.

По кают-компании начал расходиться нервный смех "отходняка".

— Ладно, пойду к Иванычу, подменю, — я поднялся и захромал на выход, но сначала зашел к себе в каюту и достал из тумбочки армейскую фляжку в брезентовом чехле.

Сосредоточенный, черный как туча и со значительно побелевшими висками, Иваныч стоял у штурвала, когда я поднялся в рубку.

— Давай порулю.

— Рули Серег... только это, я правую руку разжать не могу...

— В смысле?

— Не знаю, все тело свело...

— Так, ну-ка, открывай ротик... очень вкусное лекарство... — я обошел Иваныча и открутил пробку фляжки, — Давай, еще глоточек, наши хуторяне толк в этом пойле знают! Вот, молодец... теперь трубочку...

Достав из нагрудного кармана Иваныча трубку и кисет, я набил ее табаком, раскурил и протянул Иванычу, тот жадно схватил ее губами, сделал несколько затяжек... не знаю, то ли самосад крепкий, то ли растрогался так наш капитан от моей заботы, но в уголках его глаз проступили слезы.

— Вот и хорошо, давай-ка, один пальчик... второй...

Я помог Иванычу расцепиться со штурвалом и усадив его в капитанское кресло снова протянул флягу.

— Знаешь Серег... — сказал Иваныч спустя несколько минут молчания, — я же никогда, слышишь, никогда вот так сам не попадал... ну было по молодости, штурмана подменял, так то боевой корабль был! А тут... я если честно думал все, вас всех погублю...

— Ты справился Иваныч, и лучше чем ты, я не знаю ни одного капитана в этом мире, — я повернулся и подмигнул ему, — вырвались же!

— Вырвались, — Иваныч опустил голову, и громко вздохнул, — но к новому экватору я пойду теперь только на судне из старого мира, никаких деревянных новоделов!

— Согласен, с мореходностью у "Авроры" слабовато, пусть меж островами Архипелага "бегает", а нам надо что-то другое на роль флагмана выдвигать.

— А теория этого кришнаита, похоже, подтверждается.

— Отчасти да. Ну что, как рука?

— Да отпустило вроде, только пальцы онемевшие еще.

— Ты иди, спи...

— Да, пойду, — Иваныч еще раз приложился, закрутил пробку и отдал мне флягу, — только если что, сразу буди.

— Обязательно, — я снова отвлекся от управления и приборов и оглянулся на Иваныча.

Пирс на железке был свободен, и пришвартовались по-барски, то есть как получилось, так как руль у нас почти заклинило еще три дня назад. Иваныч намеренно загнал "Аврору" на отмель рядом с пирсом, судно уткнулось килем в каменистый берег и, чуть накренившись, замерло. Вымотались и устали все... Кроме того, что были трое увечных, не сильно, но с переломами, остальной экипаж отделался небольшими ушибами, испугом и весь переход занимался тем, что подменял тех, кто стоял на ручной помпе, потому как мотопомпа перегрелась и вклинила к исходу первых же суток болтанки.

— Иваныч, а как мы слезать с мели-то будем? — спросил я капитана, когда он дал команду заглушить двигатель.

— Никак! Пока с нашей верфи ребята сюда не прибудут и не устранят течи по трюму, а потом сдёргивать ее буксиром с мели и на буксире же тащить к Сахарному.

— Все так плохо?

— Да, не в те воды сунулся наш флагман, — хмыкнул Иваныч и как-то грустно улыбнулся, — но свою задачу он выполнил, и даже перевыполнил.

— Ладно, я к радисту, дам радио по закрытому каналу и...

— И спать! — договорил за меня Иваныч, а потом утопил кнопку громкой связи и сказал, — всему экипажу — благодарность от капитана... всем отдыхать, двенадцать часов!

Прежде чем завалиться спать, после того как я дал радио на Сахарный, сначала зашел к нашему врачу, чтобы перевязать колено, но тот спал прямо на операционной кушетке. Не стал будить, самостоятельно перевязался и побрел в свою каюту, в которой тоже, "без задних ног" уже дрых Юра. Вытянувшись на шконке и закрыв глаза, я слышал через открытый иллюминатор, как Иваныч вежливо посылает Сашу и бойцов комендатуры Железки:

— Мужики, все потом, у нас все живы и все кроме меня уже все спят... неделю на ногах с перерывом на пару часов сна — это тяжко, все позже Саша. Радио на Сахарный мы дали...

Саша что-то ответил, но я уже не слышал и провалился в сон.

440-й День.

Спал беспокойно, снилась какая-то муть... снова картинки из детства и солнце, настолько яркое и жаркое, что я проснулся оттого, что жутко хотел пить. Предрассветные сумерки достаточно освещали каюту, я поднялся с постели на ноги и сразу почувствовал ненормальность наклона палубы — сидим на мели с приличным креном. Юра вздрогнул и открыл глаза...

— Спи, я на камбуз, пить хочется.

Юра ничего не ответил и не пошевелился, его веки опустились и он снова, громко засопел. "Аврора" как вымерла, все просто смертельно устали и вымотались, даже на камбузе тишина и как следствие нескольких дней пережитого шторма полный бардак — на полу посуда, шкафчики тоскливо смотрят на меня перевернутым нутром, коряво распахнув дверцы. Я поднял с палубы эмалированную кружку с оббитой эмалью и налил воды из расходного бачка со стены, который держался на одном анкере, жадно опустошил кружку и сразу налил еще. Подошел к иллюминатору, открыл его и осмотрел пристань на Железке и щитовой барак дежурной службы, рядом с которым прохаживается караульный, а его напарник замер у трапа, спущенного с "Авроры" на берег.

— О, Николаич... — Вася с сонным видом вошел в кают-компанию, — тоже не спится?

— Ага... Нет новостей из эфира?

— Так, все стандартно — телеграммы, переговоры капитанов, да чья-то шифрограмма проскочила, с Амурки скорее всего.

— Где же они провалились? — задал я сам себе вопрос вслух и присел на поднятый табурет.

— Американцы?

— Угу... Вот куда они делись?

— Может... — Вася тоже выпил воды и наклонился в раздаточное окошко, пытаясь обнаружить там Володю, — может они тоже на юг подались? Топлива у них — целый танкер, вот и шарахаются, изучают новый мир. Ну... или нашли кого-нибудь вроде нас и прививают им азы истинной демократии. Вовка! Хватит дрыхнуть, экипаж готов завтракать!

— Всем голодным в столовку на Железке, — сонным голосом ответил Володя и выглянул в окошко, — ой... Сергей Николаевич, я просто с комендантом договорился, что в столовой на наш экипаж утром будут рассчитывать, а у меня тут и печь сорвало с места во время шторма, и проводку замкнуло... я могу, конечно, титан вагонный растопить...

— Да, если уж проснулся, то растопи, будь добр, хоть кофейку выпить.

Я вообще не особый любитель телевизор смотреть, но до Волны в основном просматривал новости, да пару каналов связанных с путешествиями и рыбалкой, но там же реклама! И вот сейчас, когда я, Вася и Володя уселись за столом, на котором стояли три кружки и парили ароматом кофе по всей нашей изможденной штормом посудине, в кают-компанию, один за другим, потянулся народ, ага, на запах, как в той рекламе.

Пили кофе молча, каждый был погружен в какие-то свои мысли и раздумья, первым тишину прервал Иваныч.

— Вась, ты это, допил?

— Так точно!

— Дуй к себе и радио Фиме дай, если есть кто сейчас в Лесном из наших посудин, то пусть выдвигаются сюда... правильно? — Иваныч посмотрел на меня.

В ответ я только кивнул.

— На "Авроре" останется только боцманская команда, остальной экипаж возвращается на Сахарный.

— С командировочными что делать? — спросил молчаливый Юра.

— Ничего, также в составе экипажа перемещаются на Сахарный, да, и подготовь к перевозке арсенал и оружейку, — ответил я за Иваныча.

— Понял, сделаем... Тогда, раз такой пердимонокль, я может дам команду на демонтаж "утеса" и кормового пулемета?

— Да, можно снимать, — кивнул Иваныч, — а с главным калибром позже разберемся.

— Ну, раз так, то пойду, дам радио, и тоже, приступлю к демонтажу своего хозяйства, — Вася уже окончательно проснулся и с бодрым видом покинул кают-компанию.

— А где Винод? — спросил я вроде как у всех.

— Дрыхнет в кубрике, в гамаке, — отмахнулся Иваныч, — страху натерпелся, наш эскулап на него всю валерьянку извел.

Утром следующего дня весь экипаж со своим скарбом и арсеналом перебрался в прибывший на рассвете МРС из Лесного. Набились плотно, но нам всем было плевать на комфорт и удобства, и четыре дня перехода провели в горизонтальном положении с перерывами на еду. На Сахарном швартовались ночью, но это не помешало Макарычу и Максиму примчаться на пирс, как только капитан МРС-са опознался по радио. Немного прихрамывая, я сошел на берег с рюкзаком за спиной и большой сумкой в руке.

— Ну, с приехалом! — улыбаясь, но с нотками осуждения в голосе подошел ко мне Макарыч.

— И я рад тебя видеть, — протянул я ему руку, затем поздоровался с Максом и сказал ему, — Иванычу помоги и там индус, его в форту пока поселить.

— Какой индус?

— Индийский блин! — ответил я, посмотрел на горизонт меж островами архипелага и добавил, — ладно, я тоже в форт, чего среди ночи домочадцев-то будить. Я надеюсь, о наших приключениях кроме вас двоих и связистов больше никто не знает?

— Да уж молчали все, — вздохнул Макарыч, — ох, Сергей Николаевич, не сидится тебе на пятой точке ровно.

К рассвету, в "застенках" у Макарыча был выпит не один чайник с сухарями. За чаепитием, наш особист и командующий обороной, то есть Максим, получили весь объем информации о нашем походе, в том числе и топографической.

— Вот такая значит у нас обстановка, — я наконец отодвинул кружку, — Макарыч, я оставлю у тебя свое барахло?

— Ага, — кивнул тот изучая новые отметки на карте и что-то записывая в ежедневник, а потом поднял на меня взгляд и посмотрел поверх очков, — на завтра, то есть на сегодня, какие планы?

— У экипажа "Авроры" сегодня выходной, — ответил за меня Иваныч, — пусть ребята с родными побудут, оценят так сказать важность момента и то что с нами произошло...

— ... а завтра в девять планерка, — закончил я за Иваныча, — Максим, тебе быть обязательно, Макарыч, а ты оповести пожалуйста всех руководителей служб.

— Договорились.

— Да! — я задержался в дверях, — а где наши "солдаты удачи"?

— Разведчики-наемнички? — хмыкнул Макарыч.

— Они самые.

— Позавчера выходили на связь, находятся южнее верховий Новой, сообщили, что как спустятся к Лунево — сразу дадут радио.

— Передай, чтобы не задерживались там, сразу сюда на полном ходу, в смысле на максимальной скорости мотобота.

— Хорошо, сейчас зайду на узел связи, предупрежу.

С этими нашими "soldier of fortune" Макарыч наладил отличную разведку территорий, в основном на суше и всей линии побережья нового материка, также, через них была связь и с нашими резидентами в Лунево и Лесном. Да, развел Макарыч деятельность, однако это его озабоченность безопасностью имела очень хорошие результаты. К слову, когда разведчики выходили на связь, они сообщали условными фразами о своем местонахождении и обстановку, все! Остальная информация — только очно, с глазу на глаз в кабинете Макарыча, где уже и отметки на карте ставились и "общая картина мира" ложилась аккуратным мелким подчерком в ежедневник особиста, а затем уже в виде оформленной аналитической записки попадала ко мне. Разведчики за свой труд наемников получали минимальную зарплату 10 пять золотых в месяц, топливо для их, замечу, личного мотобота, БК пополнялся тоже из арсенала форта, да и кое что из найденного они могли смело присвоить и деньги поделить. Однако, надо признаться, ребята работали больше за идею, а это их сталкерство — детство в заднице играет, как сказал как-то Иваныч.