В итоге боль стала невыносимой. Он без сил рухнул посреди лесной глуши. Его глаза помертвели полностью побледнев. Все живое, душистое и зеленое в радиусе нескольких метров от него, погибло, зачахло и почернело. Он кричал от боли, пока сознание принадлежало ему. Он был готов умереть, все равно в этом мире уже ничего не имело смысла. Смирившись с собственной гибелью, он ждал спасения от всех мук разом. Потом наступило помутнение, он не потерял сознание, он просто перестал управлять собой. Его сознание измученное жуткой болью перешло на второй план. Он лежал и тихо бредил что-то себе под нос, на доли секунды проваливаясь в сон. Казалось, вот и пришел его мучительный конец. Но тут произошло непоправимое. Он услышал женский смех. Это резко привело его в сознание, заставило встрепенуться.
Сначала это напугало его. Он, как и любой номак знал, как без эликсира насытить номосферу. Номаки существа, созданные искусственно, поэтому естественно свой голод насытить они никак не могли. Но был один ужасный способ, разработанный еще древними суперномами не желавшими подчиняться Духам. В эпоху рассвета номакского мира самые сильные его представители кровью платили за свою свободу, для Рэвула уподобиться им было страшнейшим преступлением. Сначала он и думать об этом не хотел. Но боль не отступала, и темные ужасные мысли начали заползать в его голову. Он отгонял их от себя, столько сколько мог. Поначалу это казалось безумием. 'Нет! Нет, не смей. Не думай даже' — твердил он сам себе. Его разумная составляющая еще была жива. Жуткая боль и неописуемый опустошающий голод, безумная жажда быстро разъедали воспаленное сознание. Тонкая светлая часть его личности быстро сломалась. Что-то щелкнуло в его голове, доведенный до отчаяния болью он перестал отдавать себе отчет в действиях. Как сумасшедший он залился безумным смехом. Как по заранее установленному плану в нем зашевелилась сила Баху переданная через укус в шее. Тело налилось неестественной чрезмерной силой. Он поднялся с земли. Боль выдавила из него все остатки личности, он вышел за пределы морали. Добро и зло, как и прочее разумное осмысление действий, перестали иметь значение. Мозг отключился. Все что в нем осталось это боль и голод. Движимый не разумом, а чем-то диким неестественным поднявшимся из глубин сущности, как дикий хищник, жаждущий крови он побрел в сторону, откуда донесся смех.
В лесной глуши таилось маленькое озеро. Тихо плещущаяся у берегов вода была покрыта слоем из желтых иголок, опавших с окружающих озеро лиственниц. Четыре молодые артэонки купались в еще холодной черной озерной воде. Они как русалки заманивали в воду двоих сопровождающих их парней. Оба крепкого телосложения, как проводники для прекрасных дам в хранящие опасность леса, с небольшими мечами блистая лезвием висящими на поясах. На одном висела легкая кираса. Выходцы из примитивных артэонских племен неотесанные, длинноволосые в простецких одеждах парни бросили жребий. Победивший накинул на друга единственную на двоих кирасу, за секунды скинул одежду, меч и полный радости бросился в воду к ожидающим прекрасным 'русалкам'. Девчонки завизжали, парень довольно захохотал, а оставшийся на берегу друг, тяжело вздохнув, остался стеречь развлекающихся друзей. Поглядывая по сторонам прислушиваясь к лесным звукам, он ожидал своей очереди. По другую сторону озера из-за сосновых веток за отдыхающими бледными безжизненными глазами, как жадный до крови маньяк наблюдал обезумивший от своего голода Рэвул. Как хищник он подкрался тихо и незаметно. Его уже не терзали вопросы морали. Все человеческое в нем отключилось. Зачем? Почему? Имеет ли он на это право? Все это уже не имело значение для него. В его мечтательной голове не мелькали мысли. Мозг был просто выключен. Сознание сковали пробудившиеся из глубин древние хищнические инстинкты. Только боль и жажда сейчас определяли его поведение. Его волновал только вопрос: как лучше все провернуть, как проще добраться до своих жертв и быстрее утолить голод?
Парень, оставшийся охранять друзей, увидел, что на противоположном берегу как от воздействия темных сил зеленые игольчатые лиственничные кроны желтеют, увядают прямо на глазах. Будто от ужасной жары сосны пожелтели за секунды. Их мертвые желтые иголки опадали и разносимые ветром осыпали озерное лоно. Номосфера Рэвула все также пытаясь насытиться, все также умертвляла окружающие его деревья и растения. Он все еще нес смерть окружающему лесу, что его и выдало. Парень, обнажив меч, предупредив друзей, отправился посмотреть, что за неведомая сила омертвила деревья. Но никого среди высохших безжизненных деревьев он не нашел. Выдав себя Рэвул скрылся, оставив только черную мертвую полосу среди весенней зелени тянущуюся следом, ведущую глубоко в лесные дебри. Друзья быстро свернулись и отправились домой, даже не подозревая, что за ними наблюдают. В присутствии двух крупных вооруженных парней напасть Рэвул так и не решился. Следом за компанией друзей он дошел до их дома.
Поселения примитивных артэонов на окраинах Срединных Земель имели облик укрепленных городов. Пограничные с этими районами леса юго-западной окраины Северной Половины таили в себе множество опасностей и незваных гостей, что заставляло заботиться о собственной безопасности и живущие здесь артэоны запирали себя за крепостными стенами. Хотя по своему укладу они жили простыми несложными артэ-племенами. Даже здесь в центре Арвлады под присмотром воинственной СБК полной безопасности никто не гарантировал, только не в этом мире. СБК охраняли границы, их блокпосты и заставы стояли во всех ключевых рубежах и опасных местах Арвлады. И в случае происшествия их помощь обязательно бы подоспела, все же полагаться лишь на силы СБК было просто неразумно. Жизнь на окраине накладывала свой отпечаток. Одними лишь крепостными стенами самооборона этих артэонов не ограничивалась. Хоть постоянной армии здесь и не было, однако почти все мужчины были воинами. Были физически развиты, владели военным ремеслом, имели оружие и в случае необходимости должны были занять место в рядах армии ополчения. Здешние мужчины, натасканные специалистами из СБК, были настоящими артэонами-солдатами, им было известно, что такое Малдурум. Святым долгом каждого здешнего воина было крещение огнем. В рядах армии СБК они отправлялись за периметр и должны были прослужить там год.
Карнерол — типичное поселение артэонов с окраин. Весь городок по периметру окружала крепостная стена. По постам стояли дозорные. Врата охранялись особо. Стражники, облаченные в стальные доспехи, были вооружены луками и мечами армии СБК. По большому счету среди преферийских артэонов только армидейцы имели собственное оригинальное военное снаряжение. Остальные артэонские вооруженные формирования в Арвладе, такие как защитники Карнерола, в виду неразвитости своих обществ все необходимое для войны получали из СБК, выступавшей для них своеобразным старшим братом. Среди других подобных артэонских поселений Карнерол выделяло то, что это был так называемый древесный город. Артэонская цивилизация очень много переняла или напрямую скопировала у эльфийской — более древней, более мудрой, наиболее родственной цивилизации. Эльфов вообще в шутку называли артэонами из мира магии и наоборот. Очень многое артэонами было позаимствовано у эльфов в области архитектуры и искусства. Древесные города пример полного копирования эльфийского быта. Несколько измененных Азурой огромных деревьев обвивались титаническими каркасами, на которых крепились переплетения лестниц и мостов как прямых, так и вьющихся, связывающих между собой платформы, на которых возводились жилые здания. Частично опираясь на крупные ветви, вдоль стволов под огромными кронами возводились целые жилые кварталы. Основные крупные здания чаще всего административного назначения огромными замками все же стояли на земле под деревьями.
Небольшой Карнерол включал в себя четыре окруженных крепостной стеной гигантских лиственных дерева разместивших под своими кронами небольшой артэонский городок. Огромные деревья высасывали всю влагу из почвы, погубив всех своих мелких конкурентов на десятки метров вокруг. Город окружала лишенная деревьев, заросшая густой травой открытая территория — природная простреливаемая зона. К городу было не подступиться, хранящие его стражники накроют лавиной стрел любого врага, что выйдет из леса.
Древесные города некогда очень распространенные среди артэонов сегодня остались явлением немногочисленным, скорее исключительным. Этот тип городской архитектуры практически вымер. Восхищение и впечатление, вызванные у артэонов чудесами эльфийских городов, их обвивающими волшебные деревья великаны архитектурными ансамблями, сегодня сошло на нет. Это было признано жестоким отношением к деревьям и вообще излишне ресурсоемким сложным занятием. Артэоны все больше прекращали мечтать, окончательно погружаясь в реальность.
Среди четырех девушек, купание которых свело его с ума, Рэвул особо приметил одну самую прекрасную из этих артэонок. Красавицу с русыми волосами. Однако внешность его не волновала. Сейчас он почти не замечал плоти. Он видел только сияющий в центре ее груди маленький шар артэнсферы, в которую была заключена ее душа. Как хищник по запаху чувствующий жертву, под воздействием номакского голода он видел лишь манящее сладостное сияние ее души дарующей жизнь. Она в компании друзей прошла за городскую стену, ворота за ними тяжело захлопнулись. Здесь не было тяжелых сложных механических нагромождений вроде метро или лифтов. Просто чистая магия. Деревья обвивали постоянно вьющиеся золотыми струйками потоки волшебной золотистой пыльцы. Подойдя к стволу дерева, попав в потоки пыльцы, жители Карнерола называли номер уровня и платформы. Дальше неведомая сила как на невидимом лифте, звеня окутывающей волшебной пыльцой, возносила их на нужный этаж или наоборот спускала вниз.
В городе текла размеренная артэонская жизнь. Сквозь стены и огромные листья гигантской кроны он видел, как сияет ее артэнсфера манящая его собой. Среди тысяч артэонов живущих в городке он видел лишь ее. Это лишало его покоя, сводило с ума. Как голодный хищник истекающий слюной он метался, желая больше всего на свете заполучить свою жертву. Прячась в лесной кромке, он обошел город. Жуткий шепот из тенистых углов в лесу указал ему на один изъян в неприступной стене. В его отравленном безумным голодом сознании под началом ведущей его темной силы быстро созрел план. Учитывая охрану и стены, попытка проникновения днем была сродни самоубийству. Как бы не манила сиянием та единственная артэнсфера, он решил подождать. Найдя себе темный уголок в здешних лесах, чудовище захватившее разум Рэвула дождалось ночи. Весь день, лежа в пустой норе местных крупных грызунов, он корчился от боли. Порой в его затянутом темнотой сознании случались просветы. Его сознание возвращалось, он мучился, не зная как быть. Но от боли номакского голода и следующей за ним неизбежной смерти было не спастись. Опираясь на боль, беспощадная вспенившаяся со дна личности дикая животная составляющая снова брала верх. Он снова терял над собой контроль. В его пораженном болью взбунтовавшемся сознании всплывали фразы, сцены из прошлой погибшей жизни. Он озвучивал вслух наиболее запомнившиеся моменты, из жизни вновь переживая их как сны наяву. В действительности он лежал в темной норе, трясясь как от холода, в то же время, обливаясь потом, и тихо бредил себе под нос всякую ерунду. То зависал безжизненными глазами в одной точке, то заливался безумным хохотом, пока не пришла ночь — пора действовать.
Ночью по велению темных сил обитающих в тени Рэвула опустился непроглядный туман. Понимая, что этот туман неспроста на стенах города удвоили охрану. Стражники множеством факелов осветили стены, лучами световых кристаллов разогнали туман с внешней стороны. В темноте он видел лишь сияние ее артэнсферы. Будто в мире для него больше не осталось ничего кроме этого манящего света среди темноты.
У самой городской стены еще много лет назад начали прорастать несколько деревьев. Артэоны удивились этому чуду и дали ему жизнь. Деревья не погибли и вымахали размером выше стен. Никакой опасности в этом никто не видел. Только городская охрана чтобы не лишать жителей живого чуда на всякий случай полностью заминировала все эти 'чудесные' деревья и территорию вокруг них. Потом чтобы не допустить случайной детонации обработав их кроны отпугивающими птиц и насекомых феромонами. От чего зеленая хвоя могучих сосен покрылась паутинообразной пленкой.
Движимый своей безумной жаждой, не понимая, что творит, он скрытый густым туманом, избегая прорезающих его лучей световых кристаллов, добрался до стены. Чудовище под личиной бледного, будто мертвого Рэвула, забралось на макушку самой огромной из вымахавших под стеной сосен. В помогающем ему тумане насланном темными силами и Духом Таргнером, взрывчатка вокруг деревьев и на них, не сработала. Дождавшись пока пройдет следующий по маршруту стражник он перепрыгнул через стену. Помогающий ему туман, обвив своими объятиями, смягчил падение. Он приземлился среди рядов катапульт с внутренней стороны стены. Дальше стояли военные палатки гарнизона местных ополченцев и рядом с ними стрельбище, где истыканные стрелами стояли соломенные пугала, имитирующие цели. Теперь его ничего не отделяло от манящего света той единственной артэнсферы, сияющей откуда-то свысока, почти с верхушки города обвившего ствол огромного дерева. Скрываясь от снующих туда-сюда стражников, он выбрался из гарнизона и проник в город. Дух, хранящий этих артэонов зная, что за этим монстром стоит Таргнер, решил не связываться с этим обезумившим себе подобным психопатом. Во избежание более крупных жертв и непоправимой катастрофы, которую предвещал их конфликт с Таргнером, здешний Дух разумно смирился с проникновением 'таргнеровского чудовища' на свою территорию, надеясь на то, что и дети его разумно его поймут и серьезно не осудят.
Он своим ходом по пересечению подвесных мостиков и лестниц, через дорожки вдоль огромных ветвей, укрываясь от гуляющей ночью молодежи, взобрался на самый верх города нагроможденного под кроной огромного дерева. В итоге он оказался вблизи белого двухэтажного дома на самом краю одной из жилых платформ на большой высоте. Близость заветного сияния той самой артэнсферы способной принести успокоение и спасение от боли заставила его сердце замереть. Видя сияние вне стен, движимый им как маяком во мраке, через окно он забрался в дом. Его жертва мирно спала в своей спальне на втором этаже. Со сноровкой серийного маньяка не отдавая себе разумного отчета в действиях, движимый лишь безумием он тихо прокрался на второй этаж мирно спящего дома. Проникнув в ее комнату ослепленный манящим сиянием он, не раздумывая, ударом рукояти меча по голове лишил девушку сознания. Взвалив на плечо ее теплое от сна тело, в одной ночной рубашке, он вышел из комнаты. В темном коридоре он столкнулся с ее маленьким братом, проснувшимся от шума в комнате сестры. Обезумившее чудовище в лице Рэвула замерло в темном коридоре в паре метров от маленького артэона. Мальчик увидел лишь темный силуэт, облаченный в маску из волчьей морды с мечом в руке, держащий его сестру на плече. Перепуганный мальчик, оцепенев от ужаса замер на месте. Поднеся к губам палец, обезумивший Рэвул, жестом велел ему не шуметь и растворился в темном коридоре. Мальчик так и остался, в оцепенении ужаса стоять на месте. С этих дней он никогда уже не будет таким как прежде. До конца жизни он будет твердить что его сестру унесло чудовище с волчьей головой — черный полу волк получеловек, жуткий образ которого никогда не оставит его являясь в ночных кошмарах. Даже несмотря на то, что он артэон, и будет жить в изоляции от травмированных эмоций, под опекой лучших артэонских психологов, ничто не спасет его от ужаса, который поразил его в эту ночь.
