Happy Ending

— Я обещаю, что всё, сказанное вами о ваших делах относительно твари останется со мной и не будет использовано против Ордена или передано другим моим союзникам, — отчетливо проговорил Микк, протягивая руку. — Он прав: сейчас перед нами цель, ради которой наши стороны уже однажды смешали свои цвета. Перед нами стоит невыполнимая задача, которая уж точно обречена на провал, если мы не будем доверять друг другу.

Айвен внимательно вгляделся в лицо Ноя и с удивлением заметил, что тот боится. Ни наглая полуухмылка, ни смешные очки на пол-лица не могли скрыть этот факт: Тики Микк был просто в ужасе от того, с чем им предстояло встретиться. И явно не хотел, чтобы это ещё и осложнялось. Девчонка повторила клятву, в свою очередь, протянув ладошку Айвену. Тот сглотнул, когда она ему хитро подмигнула: он не опасался Ноя, хотя должен был после лёгкой шалости в его голове. Просто он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке.

— Я обещаю, что сказанное вами о твари останется со мной и не будет использовано против семьи Ноя в войне, если она возобновится, или передано другим моим союзникам, — процедил Канда, пожимая руку Микка. Тот довольно кивнул.

Айвен ещё не успел закончить клятву, когда Роад сжала его ладонь и затрясла:

— Да ладно, мы поняли. А ты любишь леденцы? — не дожидаясь ответа, она протянула Айвену конфету. Доминику досталась такая же. — Пойду Книжника угощу!

С этими словами она вылетела из гостиной.

— Не обольщайся её милым видом. С таким же настроением она может воткнуть тебе эту конфету в глаз, — с улыбкой проговорил Микк, с удовольствием закуривая сигарету.

— Как ты — погрузить в тело плотоядную бабочку? — спросил Айвен, с усмешкой.

Улыбка Ноя стала шире:

— Я смотрю, ты не так плохо осведомлен, — он поискал глазами пепельницу и, не найдя, вытащил её из воздуха и поставил на стол. — Моя задача — наслаждаться всеми удовольствиями, которые могут предоставить мне обе стороны этого мира: как темная, так и светлая...

*

Доминик с мрачным удовольствием наблюдал, с какой осторожностью пытаются притереться друг к другу стороны, веками не принимавшие ничего кроме соленых пилюль войны. И не мог не согласиться, что ему нравится наблюдать за мучениями собеседников: всё-таки это их стороны заварили кашу, так пусть мучаются. Жаль было только учителя — планируя работу, тот не предполагал, что стороны окажутся настолько эгоистичными. В очередной раз увидев, как он всего лишь парой фраз ставит на место извечных противников и заставляет пожимать их друг другу руки, Доминик в очередной раз пожалел, что учитель стал Книжником. С его искусством манипулировать и плести интриги он мог бы стать тем, кем стремятся быть все, хоть раз посягнувшие на суверенитет мира. Один раз он видел, как учитель заставляет плясать под свою дудку сразу несколько Орденов, владеющих старым миром.

В нынешнем же демарше, помимо явной, было и ещё несколько скрытых целей, одна из которых — простая игра на психологии людей. Нейтралитет, дающийся столь сложным путем, будет намного сложнее разрушить, даже если они одержат победу. Если же нет — исход мира вряд ли будет волновать Доминика больше, чем вопросы садоводства.

*

Особо никто не разговаривал — даже вернувшаяся Роад, довольная, что смогла угостить Книжника конфетой. Правда, поняв, что здесь всё также скучно, она быстро куда-то умчалась. Судя по звону стекла — под огонь попала кухня.

Скорее, все просто привыкали находиться в одном помещении и при этом не пытаться убить друг друга. Вернее, привыкали трое — Айвен наблюдал за всеми, как и Доминик. Тому, впрочем, скоро надоело:

— Айвен, я обещал тебе рассказать всякого. Прогуляемся? — он легко вскочил с кресла и пошёл к выходу. Экзорцист, пожав плечами, пошёл следом за ним.

На улице было солнечно и до противного хорошо. Особенно при мысли о том, какие настроения сейчас витают за закрытой дверью особняка. Доминик улыбался так, что, казалось, хотел обрадовать весь мир, и это настолько не вязалось с недавно произнесенными словами, что Айвен невольно потер глаза.

— Что, не нравлюсь? — тот поправил прическу и оглянулся на особняк.

— Скорее, непривычно. Только сейчас я понял, что мой опыт ничего и не стоит в нынешней ситуации, хотя я в Ордене с двенадцати лет. А вокруг все умные и бывалые, что невольно хочется задать себе вопрос, а что же я тут делаю? Даже Нои... Я понимаю, что должен их опасаться, но не могу, так как не знаю, чего именно мне бояться...

Айвен и сам немало удивлялся приступу откровенности, который на него нашёл, однако остановить себя уже не мог. Выговорившись, он приготовился к насмешкам, но увидел, что младший Книжник только качает головой:

— Я тоже раньше так не попадался. Бывали, конечно, неприятные моменты, но как-то выцарапывался. И даже цел, вроде. А сейчас всё только и зависит от того, не перегрызутся ли Нои с Кандой в самый ответственный момент, да и вообще, выйдет ли у нас хоть что-то.

Они помолчали. Айвен сорвал с дерева листик, задумчиво вертя его в руках, и чуть не чертыхнулся, заметив бледно-зеленые прожилки. Доминик вопросительно посмотрел на него, и тот объяснил:

— Когда я только учился пользоваться этой штукой, — он поднял руку с надетым на ней браслетом, — я должен был научиться впадать в полутрансовое состояние в любой момент, где бы я не находился. Стоя на голове, занимаясь на тренировке, плавая под водой... К концу таких тренировок мозг можно было выдавливать через глаза: клубки вероятностных нитей мерещились мне всюду. Линии на ладонях, жилки на листьях, рисунок вен на запястьях... С тех пор я не люблю предметы, на которых был бы такой орнамент. Нет, в истерики или транс не впадаю, но стараюсь поменьше обращать на них внимание.

— Ну вот, а говоришь, совсем ничего не сделал. Ты умеешь идти к цели, какой бы трудной она ни была.

— А что умеешь ты? — внезапно спросил Айвен, заставив того оступиться.

— В смысле?

— Ну, в прямом, — экзорцист тоже остановился. — Или я что-то не то спросил? Извини, я, наверное, привык к тому, что нормальных людей в моем окружении нет.

— А я наоборот... Привык, что вокруг простые люди. Вот и стушевался. Но тебе не понравится моя способность. Это куда менее честно, чем прорицания.

— Я признался тебе в том, что чувствую себя школьником среди профессоров, а ты нервничаешь из-за того, что мне не понравится твоя сила? Ведь её свойства не зависят от тебя.

Доминик с удивлением обнаружил, что это правда. Не зря ему учитель говорил, что Черный Орден — это не просто люди. И даже не просто воины, помешанные на спасении мира. Судя по всему, это личное проклятие Книжников и придумано оно для проведения в их рядах отбора. Которое его учитель таки провалил.

— Я дознаватель, — ответил он. — Что-то типа палача, но без боли. Если я хочу, человек ответит мне искренне на любой вопрос, который я задам. Крайне удобная штука, если собираешь информацию. А именно этим Книжники и занимаются практически всю свою жизнь.

Айвен затих и отвернулся. Доминику понадобилось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело. Развернув его за плечо, он выпалил:

— Прекрати. Если хочешь, я могу поклясться, что не заставлял тебя отвечать на вопросы и впредь заставлять не буду. Хочешь?

Тот покачал головой и слабо улыбнулся:

— Я тебе верю. Хватит на сегодня... обещаний... Расскажи мне лучше про вас. И про то, что делал здесь твой учитель, если можно...

Доминик вздохнул с явным облегчением:

— Что могу — расскажу. Слушай...

*

Когда, с точки зрения Ноя, молчание слишком уж затянулось, он открыл было рот, но экзорцист опередил его:

— Я действительно надеюсь, что наше предприятие увенчается успехом. У нас нет возможности тянуть до тех пор, пока проблема не разрастется до таких масштабов, когда ее не сможет не заметить Ватикан.

— Вы так и не сказали мне про "третьих". Я могу услышать эту информацию?

Канда помолчал, затем кивнул:

— Орден давно пытался пойти по пути, который Граф открыл лишь однажды. А именно это касается создания искусственных экзорцистов. "Третьи" — всего лишь очередная попытка сделать это, основанная на синтезе Чистой силы и демонов. Однако она провалилась: оружие поначалу показало себя просто великолепно, но создатели чего-то не учли — и баланс между сущностями был нарушен. Не может развитие человека, Силы и акума идти равномерно в одном теле. Рано или поздно что-то перевешивает — и всё. Вероятно, для победы над тварью Орден исчерпал почти все ресурсы по их созданию — одноразовое оружие не имеет привычки восстанавливаться. Иначе они бы додавили вас. Потому Ватикану будут нужны веские причины для активации остатков "троек".

— Вроде утопленного континента?

— Что-то типа. Не думаю, что в случае нашего провала моя сторона сможет что-то противопоставить.

Микк озадаченно кивнул: подобной откровенности он от экзорциста и не ждал. Впрочем, из всех экзорцистов он общался либо с пленными, которые сами чего хочешь расскажут, либо с Уокером, а тот явно не являлся эталоном Ордена. Что ж, откровенность за откровенность.

— Наши "тройки" тоже вышли почти все. "Четверка" была только одна да и то... — Микк поморщился. — Странная.

Канда кивнул: проблески разума в монстре, чуть не отправившем к праотцам весь Орден, явно были сюрпризом для всех присутствовавших.

— Сейчас сил слишком мало, копятся они крайне медленно и до порога, когда рост пойдёт по экспоненте, тоже ещё нескоро.

— Опять баланс, — вздохнул Канда. — И так не вовремя.

Разрешенные темы для разговора явно кончались, и потому Ной поднялся первым:

— Пойду поищу Роад. Не влипла бы куда...

Канда кивнул и тоже поднялся: Айвен ушёл куда-то с младшим Книжником, и был достаточно благоразумен, чтобы не вляпаться в неприятности. Поднявшись по лестнице, он безошибочно определил дверь, за которой мог находиться Книжник и вежливо постучал, отметив, что никогда раньше он сам не приходил в его комнату. Обычно это бесцеремонный рыжий вихрь врывался к нему в самое разное время суток.

— Заходи, — послышалось из-за двери.

Книжник сидел, зарывшись в ворох бумаг, разложенных на огромном столе. Часть документов уже устилала пол, отчего комната стала отдаленно напоминать кабинет Комуи.

— Договорились? — буркнул он, не отрываясь от очередной бумажки.

— Вроде того, — вздохнул Канда и опустился в кресло, ощутив, насколько этот разговор его вымотал. — Даже пригласили друг друга на званый обед.

Книжник оторвался от бумажки и внимательно посмотрел на экзорциста, словно увидел его впервые:

— Никогда бы не подумал, что ты умеешь шутить...

— Никогда бы не подумал, что ты станешь рисковать своей жизнью ради спасения мира, — парировал тот, пристраивая меч у подлокотника кресла.

— Считай, что к старости я стал сентиментальным, и мне чертовски понравился мир, в котором я живу, — хмыкнул тот. — Так что пусть уж будет.

— Но ведь победителей не судят?

Книжник встал из-за стола и потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Немного походил по комнате, остановился:

— У нас не судят вообще. Без суда, так сказать, — хмыкнул он. — Но знаешь, даже если я и выживу чудом, я, наверное, не стану тебе об этом сообщать. Да и вообще мне, наверное, лучше не выживать.

Канда молча ждал продолжения. Книжник хмыкнул:

— Знаешь, какое желание у меня сейчас самое сильное?

— Какое?

Канда не успел увернуться от летящего ему в челюсть кулака и приготовился было блокировать второй удар, но его не последовало. Зато Книжник возвышался над ним, совсем не похожий на того, кого он когда-то знал:

— Знаешь, меня крайне расстраивает та каша, которую вы с Графом заварили, а разгребать её должен я. Потому что вы, недоумки, не справитесь, — он усмехнулся. — Мне понравилось бить тебе морду. Надо будет повторить.

— Выживешь — повторишь, — Канда поднялся, прихватив меч. — Или если не выживешь — перед смертью вдаришь. А пока придумай, зачем ты вообще в это ввязался: тебе всегда выпадала возможность поиграть в спасителя мира в ещё более худших ситуациях, если верить твоим рассказам. И не поверю, что только ради того, чтобы дать мне по морде. Мог бы Уокеру открыточку с просьбой прислать, наплести про поруганную честь и так далее — он бы тебе снимок прислал в ответ, он же у нас обязательный. Так что думай, завтра расскажешь. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — хмыкнул в ответ смеющийся Книжник.

Сам Книжник веселился ещё минут пять, всерьез подумывая об открытке Аллену "Я дал Канде в морду и остался жив. А что сделал ты?", однако кипа бумаг на столе не уменьшилась, а значит, стоило продолжить, если он хотел хоть немного поспать этой ночью. Как назло, Доминик куда-то делся вместе с белобрысым экзорцистом. Надо бы предупредить мальчишку, чтобы не разговаривал с ними без особой необходимости — не хватало ему ещё одного больного...

*

Удивительно, но на следующее утро не обнаружилось ни одного дезертира. Камелот висела на перилах вверх ногами, напугав заспанного и явно несчастного Айвена, который тут же стал помогать ей принять нормальное положение. Доминик, который ночью так и не явился, делал большие глаза в ответ на немой укор учителя и всячески увиливал от вопросов о ночном времяпрепровождении. Микк курил в углу дивана, перед ним стояли уже три пепельницы, в которые он по очереди сбрасывал сигаретный пепел. Идиллию не нарушал и Канда, полирующий меч в углу напротив. Налив себе чашку клейкого от крепости кофе, Книжник устроился на углу стола:

— Что ж, я надеюсь, что разногласий подобных вчерашним, больше не будет. Приступим. Первоначальная задача — это выяснить местопребывание твари. Это можно будет сделать, если отследить поставки живого товара, но здесь придется потрудиться. Вторая задача — найти тварь и прибить.

— Сколько поставщиков удалось найти? — поинтересовался сидящий в углу Ной.

— Пятерых, — ответил Книжник. Один здесь, в Париже, второй в Кувейте, ещё двое в обеих Америках. Пятый где-то в Сибири.

— Да уж, местоположение на раз не угадывается, — протянула Роад, посасывая леденец.

— Айвен, какие данные вам нужны для предоставления относительно точного прогноза операции? — спросил Книжник, а про себя подумал "и какого черта вы ночью делали?!", сравнивая красноту глаз Доминика (хоть тот их и прятал), Айвена и спелого томата. Сравнение выходило не в пользу овоща.

— Имя, род занятий... Адрес и крайне желательно изображение. Это минимум, а так любая информация не повредит.

— Что ж, постараюсь тебя обеспечить хоть чем-то...

— Я ночью смотрел наше будущее, — внезапно сказал Айвен. — У нас есть шансы. Небольшие, но есть.

— Это обнадеживает... — осторожно произнес Микк, пока Роад с радостными воплями висла на шее экзорциста. (Тоже боится, и тоже до дрожащих коленок. А ведь сама может разве что не миры захватывать. Если парень и солгал — то это была та ложь, которую сейчас всем очень нужно было услышать. Если не ложь — то объяснение недосыпа. Правда, увы, не для Доминика. Но с ним потом ещё будет разговор.)