Петр 2. Москва

— Что мы здесь ищем, Петя? — нетерпеливо поинтересовалась подзамёрзшая на январском морозе сестра.

— Где-то здесь должен быть похоронен наш предок, Гланда Камбилла, сын последнего князя пруссов.

— Что, правда? — Петя Шереметев оживился. Его род, как и Романовы, свои корни ведут от Андрея Кобылы, вместе с отцом Камбиллой выехавшим на Русь.

— Правды в этом немного. Колычев похоже придумал эту легенду. Если бы только для себя, но ведь и наши роды с ним в родстве. Однако пока он не вернётся из Маньчжурии, я не смогу его спросить. Моё же мнение, Камбиллу он выдумал, а вот что Андрей Кобыла был родом из Новгорода, похоже на правду.

Натали начала догадываться.

— И что, основатель нашего рода похоронен здесь?

— Нет. Скорее всего, уже где-то в Москве.

— В нашем родовом Новоспасском монастыре?

— Тоже нет. Монастырь не просто так назван Новоспасским. Был и Староспасский монастырь во времена Андрея Кобылы. Где-то в московском Кремле рядом с церковью Спаса на Бору возможно были похоронены наши предки.

— Эта та невзрачная церквушка наполовину вросшая в землю? Но там же дворцовые палаты вокруг и нет никакого кладбища!

— Кладбища тоже врастают в землю с течением веков. Возможно, захоронения сохранились глубоко под землёй. А может быть, при строительстве дворца могилы однажды уничтожили.

Натали передёрнула плечами.

— Звучит печально. Но опять таки, почему мы здесь?

— Есть несколько нечётких указаний, что Андрей Кобыла был родом из Новгорода с Прусской улицы, главной улицы Людинова конца. Своих бояр они хоронили в своём кончанском Благовещенском монастыре где-то здесь.

Петя Шереметев как-то недоверчиво мотнул головой, но оглядел унылый пейзаж с большим почтением. Стоявшая за оградой кладбища группа монахов пришедшей в упадок обители не знали, что только что их монастырю присвоили статус родовой обители множества знатных российских родов, в том числе царствующих Романовых.

(15/07/18)

Новгород возник в месте слияния дороги 'из Варяг в Греки' и 'Великого шелкового пути', то есть на перекрёстке трёх дорог. На север, по Волхову, вдоль которого мы приехали из Петербурга. На восток, по Мсте, через Вышний Волочек к Москве и Волге, а далее в Персию и Китай. И на юг, через озеро Ильмень, Старую Русу, по реке Ловать к верховьям Днепра, Киеву, Черному морю и Царьграду. Вот по этой дороге мы сейчас и возвращались. Вместо слободы Кожевники на севере нас здесь встретила Воскресенская слобода. И монастырь Воскресенский вместо Покровского Зверина на севере. Алексеевская башня на валу остатков укреплений Окольного города вместо Петровской на севере. В самом городе дорога перешла в Троицкую улицу (на севере — Великая). Через ворота у Спасского бастиона (будущая Екатерининская горка) и опять же Спасскую башню Детинца въехали в крепость. И, наконец, вместо Митрополичьего двора на севере, здесь на юге Кремля находится Воеводский двор. Только отстроен он совсем недавно, лет тридцать назад. Однако через пару столетий и эти здания станут антикварной древностью. Попытаюсь их сохранить для потомков вместо невзрачного пустыря, который я помню на этом месте в будущем.

Позавтракав в Больших палатах губернаторской резиденции Хилкова, я вновь отправил сестру на карантин и перебрался на Митрополичий двор. В сопровождении Феофана Прокоповича прошёлся по комнатам двухэтажного Лихудова корпуса. Три палаты наверху, три внизу. Столы, лавки, аспидные доски на стене. Ещё пару лет назад здесь располагались помещения третьего по счёту российского ВУЗа — Греко-Славянского училища. Основано оно было в начале века братьями Лихудами, теми же, что открыли до этого московскую Славяно-Греко-Латинскую Академию.

Училище успешно развивалось. Имело свою типографию. Ученики Лихудов до сих пор преподают в полутора десятка уездных школ вокруг Новгорода и даже в более отдалённых губерниях. Качество образования было таким, что училище можно назвать первым институтом переподготовки учителей. Но со смертью Петра I наступила эпоха урезания государственных расходов. Новгородцам не повезло. По непонятным для меня причинам новый новгородский митрополит училище закрыл. Сейчас Прокопович прогуливается рядом со мной и рассказывает, как здесь всё было организовано. Делает вид, что он не виноват в нынешнем запустении. А я и не давлю. Как закрыл, так и снова откроет. Лишь бы людей снова вернуть. Лихуды умерли, но их приемник Фёдор Максимов должен жить где-то поблизости.

Подойдя к доске, нашёл забытый последними учениками мел и принялся выводить на доске цифры.

46 епархиальных школ

42 цифирные школы

49 гарнизонных школ

23 адмиралтейские школы

7 горных школ (пока, но их число на Урале продолжает быстро расти)

Во время правления моего деда из ничего была создана обширная сеть учреждений среднего образования. Открыто даже с некоторым избытком, так что в ближайшие десятилетия часть из них закроют. При Елизавете Петровне через пятнадцать лет цифирные, гарнизонные и архиерейские школы естественным образом станут друг на друга похожими. Через шестьдесят лет в систему начнут вносить робкие улучшения. Сначала при Екатерине II Янкович наметит контуры унификации различных типов школ, потом при Александре I Завидовский наконец-то проведёт целостную реформу народного просвещения. Я же хочу этот процесс ускорить и основать Минпрос уже в ближайшее время. А пока пытаюсь объяснить свои планы Прокоповичу. По своей параноидальной привычке идеи изменений должен озвучить не я, а кто-то другой. Феофан же один из лучших специалистов в этом вопросе в России. Даром что ли открыл собственную школу в Петербурге.

— Во-первых, создадим межведомственную комиссию при правительстве. По одному представителю от Синода, Военной, Берг и Адмиралтейств коллегий. Задача комиссии — привести учебные заведения в более-менее единообразный вид. Действовать по принципу 'не навреди'. Не нужно какую-то школу поспешно закрывать, если не соответствует стандарту, только мягко направить к необходимым изменениям.

— Во-вторых, нужно переходить к классно-урочной системе. Примерно так, как предлагал Ян Коменский в своей 'великой Дидактике'.

Сам термин 'классно-урочная система' ещё никто не предложил, поэтому его суть я пояснил для своего единственного слушателя.

— Учебный год для всех начинается 1 сентября, заканчивается 31 мая. Все школы по возможностям разбиты на два типа: Малая трёхгодичная и Средняя шестилетняя.

Подозреваю, из-за недостатка средств шестилеток по началу будет единицы. Вообще, как только при Екатерине II произошла унификация количества лет обучения, начался периодический рост его продолжительности. При Екатерине II 4 года, при Александре I 7 лет, при Александре II 8 лет, при Сталине 10 лет, при Горбачеве 11 лет.

— Время обучения разбито на уроки по 45 минут. Всё по звонку, на урок и с урока для всех классов одновременно.

— В-третьих, сосредоточиться на последовательном, изо дня в день, из года в год освоении основных предметов. Предметов таких два — русский язык и математика. В средних школах будет третий предмет — латынь или один из новых языков. На каком из языков будет специализироваться школа, решат попечители.

Прокопович беспокойно шевельнулся:

— А как же Закон Божий? Как же воспитание?

Я хмуро покосился на священника, подбирая слова:

— Безусловно, это самый важный предмет, но лично я буду настаивать на всемерном изучении математики и языков.

Вздохнув, на свободном месте доски написал '1.Комиссия, 2.Классно-урочная система, 3.Главные предметы, 4.Учебные планы'

— В-четвёртых, нужно разработать типовые учебные планы по каждому предмету на весь период обучения. Учитель должен в любой день знать, какую тему он сегодня преподаёт. По итогам темы провести у всех учеников проверку знаний, чтобы спокойно двигаться дальше. Методички с Учебными планами по русскому языку и математике, с разбивкой по датам и годам нужно подготовить и опубликовать в кратчайшие сроки, чтобы уже к 1 сентября все школы их получили.

Прокопович качнул головой. Сроки сжатые, а ведь даже не понятно, кто этими методичками займётся. Но возражать пока не решил, запоминая мои указания. Больше я не стал детализировать. Мне главное начать внедрение классно-урочной системы, а дальше в процессе вносить в школьное дело все те многочисленные новшества обыденные для людей из будущего и далёкие от существующей сейчас практики.

(26/07/18)

Весь этот и следующий день я обходил городские присутственные места и пытался разобраться, как всё работает не на столичном, а на губернском уровне. Мой дед на протяжении своего долгого правления изрядно поэкспериментировал с административным устройством государства. Под конец, а особенно после его смерти, часть наиболее неудачных и затратных нововведений были отменены. Всякие там дистрикты, рентреи, конторы камеральных дел, канцелярии вальдмейстера и рекрутского сбора. В итоге, осталась голая функциональность.

Каждый губернатор помимо заместителя имел четырёх помощников.

1.Обер-комендант заведует военными делами, то есть расквартированными в новгородской провинции тремя пехотными и одним драгунским полком (сейчас они частично на фронте, частично в Петербурге, заменяют ушедшую на коронацию гвардию в опасении шведов). Ему также подчиняется гарнизонный батальон и те, кто занимается набором и обучением рекрутов.

2.Обер-комиссар заменил камерира и возглавляет сеть земских комиссаров в уездах. Занимается сбором денег и их хранением. Беседуя с ним, объяснил что в связи с особой важностью проходящей в стране финансовой реформы все губернские обер-комиссары имеют двойное подчинение, губернатору и камер-коллегии. Поэтому оценивать их работу будут также по активному внедрению новых правил бухгалтерского учёта, расчётных счетов местных учреждений и мануфактур в Госбанке, а также качеству бюджетных росписей, подаваемых в правительство.

3.Обер-провиантмейстер занимается сбором провианта и фуража. Из-за хронической нехватки денег в стране натуральные сборы очень актуальны для армии, да и для чиновников тоже. С провиантмейстером я некоторое время обсуждал тему правильного хранения вводимого сейчас в сельхозоборот картофеля. Помнится, в другой ветке истории первая партия земляных яблок, завезённая из Ирландии, почти вся помёрзла.

Нарисовал ему схему силосного элеватора, который должны были изобрести американцы через сотню лет. Четыре амбара с разным предназначением: сортировка, очистка, сушка, хранение. Честно говоря, не знаю, как правильно чистить зерно, очень приблизительно представляю его сушку, но указал на принципиальное устройство силоса — зерно загружается сверху (желательно транспортёром), а вынимают снизу.

Конечно, не помешал бы паровик для механизации того же транспортёра, но даже при повсеместном ручном труде можно добиться серьёзного увеличения срока хранения зерна. А то год-два в обычных амбарах маловато. Неурожаи, бывает, на несколько лет затягиваются. Да и во время войны запасы быстро заканчиваются. При более продолжительном хранении больших объёмов зерна можно избавить страну от периодического голода. Та самая продовольственная безопасность страны. Обещал прислать термометры. Сделал себе заметку на память — ускорить разработку теории испарения воды и прибора измерения влажности, психрометра. Жаль, пока физика газов в зачаточном состоянии. Даже поручить некому её разработку.

4.Ландрихтер занимается судебными делами. С независимыми от местной власти судами в России плохо. В губернских, провинциальных, уездных центрах суд правят сами губернаторы и воеводы. Есть ещё суд церковный, суд магистрата, а также некая иерархия между губернскими (провинциальными) и нижними (в уездах) судами. Ну и слабая возможность аппелировать в юстиц-коллегию, Сенат и к царю. Хуже всего, что нет пока полностью опубликованных законов империи, но ландрихтер меня порадовал наличием в губернской канцелярии двух первых выпусков Свода законов Российской империи. Заверил также, что подобная подписка есть во всех судах, магистратах и воеводских канцеляриях губернии.

'Россией правят губернаторы', сказал как-то Николай I. Я бы добавил, что в послепетровское время страной правят воеводы. Главы провинций и уездов, не входящих в губернскую провинцию, предоставлены сами себе. Губернатор для них больше советчик, а для правительства страны удобнее вести учёт по губерниям. Контролировать воевод сложно, но есть несколько инструментов.

1.Ротация. Раньше Сенат, а ныне консенсус Консилии Министров, Совета Безопасности и моей канцелярии регулярно переводят воевод и прочих чиновников с места на место. Есть даже правило трёхлетнего срока, которое, впрочем, соблюдается редко.

2.Доносы или более благозвучно, доношения. Их пишут все недовольные. Раньше, когда работали фискалы, производство доносов было поставлено на поток. Сейчас с этим стало поспокойнее, да и правительство махнуло рукой на регионы, пытаясь поделить власть в столице.

3.Надзор. Филиалы столичных ведомств докладывают обстановку по своим каналам. Проблема в том, что за последние годы почти все эти филиалы подмяли под себя губернаторы и воеводы. То ли из-за нехватки денег и людей, то ли для стабилизации ситуации после бурных лет правления Петра I. Первыми пострадали фискалы. За ними последовали прокуратура, Тайная канцелярия, полиция, Главный магистрат, большинство второстепенных судов и наконец, представители финансовых ведомств. Выжила только вертикаль власти военных, частично Синода и дворян. Я уже начал аккуратное восстановление остальных структур хотя бы на условиях двойного подчинения — центру и губернатору (воеводе).

Исходя из этого своего плана, я и знакомился с общей картиной местного управления. Составил список всех возможных вакансий в городе и, находя реальное лицо, выполняющее какую-то похожую функцию, заполнял постепенно список номенклатуры. Потом проведу такое же исследование в других регионах и получу картину в целом. Общаясь с местными бюрократами, вскрывал периодически какую-то проблему, проводил оперативное совещание и пытался найти некое решение.

В Аптеке поспрашивал о новом комплексе противоэпидемических мер. На почтамте узнал сроки доставки почты в зависимости от погоды. В городском магистрате благосклонно выслушал робкие жалобы на житьё-бытьё. Впрочем, присутствие рядом со мной губернского начальства самые серьёзные претензии снимало. Царь уедет, а губернатор припомнит недовольных.

Местный вальдмейстер отчитался о подготовке леса для строительства казарм. Миних, похоже, правильно понял мой посыл в отношении гвардии и распорядился улучшать быт и обычных полков.

В Остроге, понаблюдав за кандальниками, готовящимися к отправке в Сибирь, посоветовал подумать об облегчении участи этапируемых. Освобождать от кандалов стариков и больных. Отказаться от общего железного прута, к которому приковывали по 12 ссыльных, идущих в Сибирь. Отменить бритьё половины головы у женщин. Эти и другие излишества через сто лет будут отменены хлопотами 'святого доктора' Фёдора Гааза.