Любовь зла

Войдя через главный вход в первый корпус, я увидела Наську, стоящую у одной из колонн. Едва подруга заметила меня, как сама поспешила навстречу. По-моему, строгий деловой костюм шел ей намного больше ее леопардового безобразия, но тут наши мнения не совпадали. И не-леопардовое она надевала исключительно по пятницам, чтобы наша 'Я-щерица' имела меньше поводов для использования своего яда.

— Ох, я так боялась, что ты не придешь! — Наська взяла меня под руку и потащила к лестнице.

— Стой, нам же в 105! — я попыталась скорректировать направление ее движения.

— У, мать, меньше пить надо! — шутливо укорила меня подруга, покачав головой. — Сегодня вторая неделя. Лекция.

В аудитории уже все хорошие места были заняты, пришлось садиться на третий ярус. Хотя, с таким же успехом можно было и на первый сесть: все равно, как ни крути, мы в авангарде. Не знаю, зачем было размещать двадцать человек в аудиторию, рассчитанную на сотню, но тем не менее лекции Зинаида Петровна проводила только тут, и на другие аудитории ни в какую ни соглашалась. Едва мы с Наськой заняли свои места, как с шестого яруса поднялась Ирина и пересела к нам.

— Привет, девчонки! — приветливо улыбнулась брюнетка. — Как после вчерашнего? Отоспались? Я еле встала, а голова до сих пор трещит!

Что-либо ответить мы не успели: прозвенел звонок и в аудиторию вошла товарищ преподаватель. Болотно-зеленый костюм в сочетании с массивными очками в роговой оправе и пучком на затылке смотрелся на ней весьма гармонично. Окинув аудиторию холодным взглядом Зинаида Петровна велела:

— А ну-ка живо спускайтесь на первые два яруса! Я не собираюсь из-за вас горло драть!

— Понятно, — вздохнула Наська, поднимаясь с места, — пятница чернее не придумаешь.

Да, если 'Я-щерицу' не устраивала рассадка группы, значит настроение у нее было хуже некуда. Группе это грозило как минимум 'неожиданной' контрольной работой в конце занятия, а то и могло перерасти в проверку и критику конспектов. Но я вдруг поняла, что происходящее мне абсолютно безразлично. Чисто машинально я слушала вещание о разработке многопоточных систем, но вместо конспекта лекции в моей тетради появлялись изображения кеглей, шаров и прочей подобной ерунды. Потому что мысленно я была там: во вчерашнем вечере, и больше ничего не существовало.

Кроме реальности, которая нещадно вывела меня из задумчивости грозным голосом Зинаиды Петровны:

— АкУлина! Я рассказываю что-то смешное?!

Спохватившись, я поскорее убрала с лица улыбку и, перелистнув разворот написала на чистом листе последнее запомненное словосочетание: 'приоритет реального времени'.

'Я-щерица' тем временем подползла ко мне и заглянула в тетрадь. Правда, перелистывать не заставила.

— И что же тебя тут так порадовало? — ядовито уточнила она, глядя на меня поверх очков.

— Тема понравилась. Интересная.

— Что ж, — усмехнулась товарищ преподаватель. — Считай, что билет на экзамен ты себе вытянула.

И спустившись к трибуне, 'Я-щерица' продолжила лекцию:

— Пишем дальше. Рассмотрим такие понятия как 'потокобезопасность' и 'маршалинг данных'...

Усилием воли заставив себя сосредоточиться, я дописала злосчастную лекцию, не отвлекаясь на посторонние мысли до конца пары. Когда прозвенел звонок, мы с Наськой вышли из аудитории, и я уговорила ее пойти в буфет: во-первых, жутко хотелось есть, а во-вторых, жутко не хотелось идти на следующую пару. Ее, к счастью, можно было прогулять без последствий: Леонид Иванович в отличие от 'Я-щерицы' был просто ангелом. И, возможно, закрывал глаза на пятничные прогулы некоторых из нас именно из-за РППС. Даже если мы в этот же день сталкивались в коридоре: он просто делал вид, что нас не видит. Отводил глаза в сторону и даже не отвечал на машинальные привествия. Кроме того, если он видел, что группа к нему пришла совсем печальная, то включал нам какую-нибудь легкую киношку на оригинальном языке без субтитров и более не трогал. Зато на дом давал объемную работу. Нас это более чем устраивало. Только не сегодня.

В буфете было немноголюдно. Купив только что испеченные пирожки с картошкой и чай, мы с Наськой заняли самый дальний столик.

— Ну, рассказывай! — радостно велела подруга, едва мы уселись.

— Что? — не поняла я.

— Когда и как ты с ним познакомилась? Почему мне ничего не сказала? Как вы провели ночь?

От последнего вопроса я аж подавилась пирожком. Но в этом была вся Наська: она искренне считала, что между подругами тайн быть не должно. И ей даже в голову не приходило, что есть вещи, которые принадлежат только двоим людям и никому больше. Но с данными вопросами мы давно нашли компромисс: она их дежурно задавала, я их дежурно игнорировала, и все были счастливы. Сейчас же, посмотрев в Наськины пылающие любопытством глаза, я отложила пирожок: все равно поесть спокойно не получится, пока не расскажу. Вот только что рассказывать-то? Правду? Все равно не поверит. Было видно, что в ее голове уже сложилась история, которая лишь ждала подтверждения. Нам всем иногда хочется сказки. Потому что по сути, что они есть? Та же желанная жизнь, просто в яркой мишуре и упаковке. И мы очень любим их слушать. Ведь если у кого-то сказка стала явью, то можно надеяться, что и нам повезет. Да даже если и не повезет, сказки-то все равно хочется. Но что делать если ее нет? Можно просто придумать. А уж верить в нее дальше или нет — дело хозяйское. Для себя я придумала желаемое лавстори давным-давно, поэтому проблем с рассказом подруге не возникло. Моя сказка начиналась так:

'Мы познакомились в прошлую пятницу, в пиццерии под часами. Да-да, именно в нашей пафосной траттории. Представь себе, я туда иногда хожу: там действительно очень вкусно готовят и хорошо обслуживают. Чувствуешь себя человеком. А после нашей 'Я-щерицы' это очень важно. В тот день у меня было плохое настроение, и после пар я решила прогуляться по солнышку. Побродила по парку, послушала уличных музыкантов и зашла перекусить, потому что готовить ужин совершенно не хотелось. В ресторанчике было весьма людно, все столики были заняты, но мне повезло: как раз, когда я вошла, освободился ближайший к входу. Да, место не ахти, хоть и у окошка, но идти куда-то еще мне не хотелось. Сразу присев к столику, я дождалась, пока официант уберет грязную посуду и будет готов принять мой заказ.

В ожидании пиццы, я перевела взгляд на улицу. Там гуляли парочки и мамочки с колясками, а в безоблачном небе уже начинали кружить стрижи. Для меня это значило, что весна должна была вот-вот смениться летом. Каждый год стрижи приносят и уносят его на своих крыльях. И мне было безразлично, совпадает это с научными фактами или календарем, или нет. Для меня это было так. Вернув взгляд с небес на землю, я увидела быстро идущего к траттории мужчину в деловом костюме. Войдя в зал, он направился прямиком к моему столику. Не обращая на меня никакого внимания, мужчина осмотрел подоконник, даже передвинув стоящие на нем горшки, и обратился к проходящему мимо официанту:

— Извините, не подскажете, я телефон, по-моему, утром тут оставил. Его не находили?

Дежурно улыбнувшись, официант ответил:

— Подождите пару минут, я разберусь со своим заказом и уточню у менеджера смены.

— Хорошо, — кивнул мужчина и, посмотрев на меня, спросил. — Можно пока присесть?

— Пожалуйста, — улыбнулась я.

Опустившись на стул, мужчина устало провел рукой по лицу и сказал:

— Ну и денек сегодня! Как с утра закрутилось, так только час назад и успокоилось. Собрался обед себе заказать, смотрю — телефона нет. Если его здесь не окажется — это будет катастрофа.

В этот момент мне как раз принесли большую ароматную пиццу. Я заказала ее с расчетом взять половину домой, но, похоже, планы надо было корректировать. Прокрутив в уме сказанную мужчиной фразу, я предложила, указав на стоящую посреди стола тарелку:

— Будете половину? — и поскорее добавила. — Я все равно все не съем, а так домой забирать не придется.

В ответ мужчина улыбнулся:

— Если честно, я жутко голодный. Но не в моих правилах объедать симпатичных девушек. Поэтому давайте договоримся, что на этот обед я вас пригласил?

Тут к нам подошел официант, узнававший у менеджера насчет телефона.

— Опишите, как выглядел ваш мобильник, — попросил он мужчину.

Назвав цвет, модель и даже особую примету в виде небольшого скола на корпусе, хозяин вернул себе пропажу. Затем обратился ко мне:

— Ну так что? Мы договорились насчет приглашения?

— Хорошо, — кивнула я, утаскивая себе кусок пиццы.

— Прекрасно, — улыбнулся собеседник. — Вы кроме пиццы что-нибудь еще будете? Мне тут, например, очень нравится суп и черничный чай. Кроме того, рекомендую тирамиссу. Здесь оно лучшее в городе.

Пересчитав в уме свою наличность, я отрицательно покачала головой, хотя тирамиссу звучало соблазнительно. В ответ мужчина сказал:

— На всякий случай поясню: кто приглашает, тот и платит. Это правило этикета, и нарушить его значит оскорбить приглашающего. Ну так что? Закажем суп, чай, тирамиссу, а пиццу все-таки заберете домой, как планировали? Не случайно же вы ее заказали.

Отказываться было глупо, поэтому я лишь кивнула.

Сделав заказ, мужчина, закопался в мобильный, однако весьма скоро спрятал его в карман, и сказал:

— Все, срочные дела закрыл, теперь можно не дергаться. О, а вот и наш заказ.

Официант действительно уже ставил перед нами тарелки с дымящимся супом, стеклянный чайник и две стеклянные чашки без ручек, но с двойными стенками. Такое чудо я видела впервые. Не знаю, насколько удобные они были в применении, но на вид очень красивые. Видимо, проследив за моим восторженным взглядом, мужчина спросил:

— Нравится?

— Да, — честно ответила я.

— Можно сделать вам небольшой подарок? — поинтересовался он, и добавил. — Пожалуйста, мне очень хочется.

На это мне оставалось только пожать плечами. Мужчина же подозвал официанта и сказал ему:

— Включите, пожалуйста, в счет разбитую чашку и, будьте добры, принесите новую.

— Хорошо, — дежурно улыбнулся парень и черкнул что-то в своем блокноте.

— Можете забирать, — кивнул на чашку собеседник. — Дарю. Исключительно от чистого сердца.

— Разве так можно? — удивилась я.

— А почему нет? — спросили в ответ. — Ресторан теперь считает ее разбитой. А раз за нее уплачено, то им без разницы.

— Но это же жутко дорого.

— Для чашки — да, — кивнул мужчина. — Но я же не за чашку плачу. Смотрите, у меня есть теория, что во Вселенной все находится в равновесии. И если ты что-то получаешь, то должен обязательно что-то отдать взамен. Мне сейчас вернули телефон. Для меня это если не счастье, то избавление от кучи проблем. Поэтому мне нужно отблагодарить Вселенную, сделав добро кому-то еще. Например, вам...'

Вдруг мой рассказ прервали. К нашему столику подошла Ирина, поинтересовавшись:

— Девчонки, а можно к вам?

И, не дожидаясь ответа, уселась рядом со мной.

— Чего тебе? — грозно спросила брюнетку Наська. Я, же обрадовавшись возможности, поскорее взялась за пирожок.

— Кать, — вздохнула Ирина, посмотрев на меня. — Я всю ночь думала и поняла, что мне нужно попросить у тебя прощения. Я поступила очень нехорошо.

— Надо же, — хмыкнула Наська.

Не отреагировав на блондинку, Ирина продолжила:

— Кать, я не требую от тебя ответа. Но вот, просто возьми в качестве компенсации.

Достав что-то из сумочки, брюнетка положила это перед нами и, поднявшись, быстро направилась прочь.

— Ничего себе! — выдохнула Наська, уставившись на подношение. — Билеты на концерт Джулиуса! В вип-зону!!!

Посмотрев сначала на три цветастые глянцевые бумажки, потом в совершенно счастливые глаза подруги, я сказала:

— Забирай, если хочешь, но я не пойду.

— Кать, ты что?! — непритворно ужаснулась подруга. — Это же сам Джуууулиус! Такой шанс выпадает раз в жизни!

Решив не тратить время на бесполезный спор, я спросила:

— Дальше рассказывать или неинтересно?

— Конечно, рассказывать! — спрятав билеты в сумку, радостно ответила Наська.

Посмотрев на совершенно счастливую подругу, я продолжила свой рассказ:

'Дальше обед прошел в тишине: я не решалась заговорить, мужчина тоже молчал. Когда принесли счет, возникла небольшая заминка. Посмотрев на чек, приглашающий усмехнулся:

— Надо же, как мы ровно: не то что без сотен, даже без десяток обошлись! Вот и что делать? Не в моих правилах не оставлять чаевых, однако оставить на чай треть счета будет как-то жирно.

— Можно посмотреть? — кивнула я на счет. Мужчина передал мне холдер с чеком. Высчитать десять процентов труда не составило — сумма действительно была лишь с нулями в конце. Достав из кармашка сумки три купюры, я вложила их в папку и передала обратно. Чаевые обошлись мне в две трети того, что я изначально рассчитывала потратить.

— Хорошо, — улыбнулся собеседник. — Я чуть позже обязательно верну.

Дождавшись, когда мне принесут мою упакованную пиццу, мы вышли на улицу.

— Не хотите прогуляться по парку? — спросил мужчина и пояснил. — Сто лет там не был! А так как я не особо надеялся найти телефон, то все запланированное на сегодня отменил. Поэтому мой вечер совершенно свободен. Составите мне компанию?

День тогда был жарким, и я с утра ни пойми с чего решила вырядиться в платье и босоножки. Теперь у меня ощутимо ныли ноги, возможно, даже стертые, ведь до обеда я по парку погуляла самостоятельно. Но признаться в этом у меня язык не повернулся, поэтому я, мужественно улыбнувшись, ответила:

— С удовольствием.

— Давайте только ваш пакет в машину забросим? Не с пиццей же нам гулять.

И не дав ни ответить, ни возразить, мужчина взял у меня пакет и направился к припаркованному неподалеку красному кабриолету. Я двинулась за ним. Открыв бардачок, хозяин машины достал оттуда две купюры мелкого достоинства, спрятал мою коробку и повернувшись, протянул мне деньги:

— Остальное буду должен.

Похоже, для него это было делом принципа. Поэтому отказываться я не стала.

До парковой арки мы дошли в тишине. Причем, я, во-первых, старалась не отстать, а во-вторых, не подать вида, что ноги все-таки стерты. Видимо, не получилось. Потому что, войдя в парк, мужчина спросил:

— Я не слишком быстро иду?

— Есть немного, — вымученно улыбнулась я.

— Отвык от прогулочного темпа, — ответил собеседник и предложил. — Возьмите меня под руку. Так нам обоим будет удобнее: я быстрее под вас подстроюсь, а если вдруг задумаюсь и на автомате ускорю темп, сработаете якорем.

Предложение было заманчивым. Причем, не столько для меня, сколько для моих несчастных ног: все-таки держась за кого-то идти легче. Поэтому я уцепилась за предложенный локоть.

— Где-то здесь, помнится, рос огромный каштан, — сказал мужчина, задумчиво глядя вдаль.

— Рос, — кивнула я, — но пару лет назад его спилили. Он почему-то засох.

— Жаль, — вздохнул собеседник. — Красивое дерево. Я, когда мелким был, любил по нему лазить. Пойдемте хоть на пень его посмотрим...'