2. Тайяна. Раскрыть крылья

Яна кое-как успокоилась и фыркнула.

— А что — непонятно? Красная цена домику — триста золотых. Делим на пять — получается шестьдесят. Так вот, я готова заплатить пятьдесят монет золотом за вашу долю. А то, что вы зачем-то нолик пририсовали... смешно!

— Вам смешны мои чувства?

— Нет. Ваша глупость. — Яна уже поняла, что разговора не выйдет и решила не церемониться. — вы являетесь сюда, заламываете дикие цены, что-то смеете требовать... так вот. Пятьдесят золотых — мое последнее слово. Идите, поговорите с семьей. В противном случае мы решим этот вопрос в официальном порядке, через канцелярию градоправителя.

— Думаете, он пойдет вам навстречу и лишит детей крова?

— Детей не лишил бы. Но Славерус сказал, что вашим детям уже не требуется родительская помощь. Они вполне взрослые.

— родители всегда должны помогать детям!

Яна была на этот счет иного мнения. В Лесу говорили, что ребенок должен получить от родителей корни и крылья, а всего остального достигать сам. Впрочем, чего можно достигнуть в Лесу?

— Это ваше право. При чем тут я?

Оказалось при том, что Валайра-младшая недавно вышла замуж и родила сына. И ребенку требовалось ну очень много всего.

При чем тут Яна?

Ну, этот домик идеален для молодой семьи. Вот и продала б его, да убралась куда подальше. Или выплатила за пятую часть дома такую сумму, чтобы Тенсор смог купить дочке дом в хорошем районе. Она ж лайри, да к тому же и нархи-ро! Понятное дело, что с нее надо драть по максимуму! И пусть только попробует не раскошелиться!

Яна только головой покачала.

— Не пойдет.

— Но...

Тенсор, было, завелся, но взгляд зеленых волчьих глаз мигом поубавил ему храбрости.

— Подумайте дома, в кругу семьи — и приходите. Предложите что-то приемлемое — обсудим. Но я цену выше пятидесяти золотых не подниму, говорю сразу.

Тенсор приподнялся, оперся руками на стол, набычился.

— Ах ты ж...

— Ааша, проводи.

Выслушивать подробности о своей родословной Яна не стала. Вот еще! Всяк дурак тут браниться будет!

На запястье Тенсора вежливо сомкнулись здоровущие клыки.

Мужчина взвизгнул вовсе уж по-бабьи, дернулся, но Ааша добычу не выпустила. Честь честью проводила до калитки и даже рыкнула вслед. Мол, не забывайте, мимо похаживайте!

Тенсор продолжил бы браниться и за калиткой, но Ааша очень многозначительно облизывалась, и даже почти улыбалась. А жить хотелось...

Так что мужчина развернулся и отправился восвояси. Даже спина его выражала оскорбленное достоинство.

Яна вздохнула.

Подумала.

И направилась в сад.

Думаете, так просто границы Леса оставались неприступными десятки и сотни лет?

Э, нет. Были, были у нархи-ро свои хитрости. И Яна, как книжная девочка, отлично о них знала. Вот применять раньше не доводилось, но лиха беда начало?

* * *

Зачем Рошера занесло в управу — он и сам не знал. По Эмине соскучился?

Скорее, по тому ощущению нужности, которое у него было раньше. А сейчас...

Ну а что бы не посплетничать? Вдруг что и промелькнет?

Эмина была рада приятелю.

— Рошер! А у меня пирожки с малиной! И ягодный взвар есть!

— А я тут сахарных фигурок принес к взвару, — Рошер широко улыбнулся. — Как дела?

— Ох, не спрашивай, — Эмина поднесла пальцы к вискам жестом профессиональной сплетницы. — Это ужасно!

— Где ужасно? Что ужасно? — Рошер широко улыбался.

— Синта опять пропала!

— Ох, Раш...

Рошер только головой покачал.

Ну да, Синта, дочь лойрио Эрена, была притчей во языцах, иначе и не скажешь. Рано загуляла, подсела на вино, потом на смолку...

Почему ничего не мог сделать лойрио?

Ну, нельзя сказать, что он не пытался.

Что делают родители в такой ситуации? Не дай Четырехликий кому-нибудь это узнать на своем опыте. Сначала они просто не верят. Потому что это же их ребенок! Ну кто поверит в такое про свое родное и любимое чадушко?

Да никто!

Потом начинают осознавать, потом, когда увидят деточку в состоянии нестояния. Но часто уже поздно, непоправимо и слишком поздно. И то, они могут находить ребенку оправдания.

Тяжелая учеба, трагедия в личной жизни, переутомление... чем только не пытаются оправдать такие вещи — и зря. Потому что от оправдания трагедия не отменится. Такое надо пресекать быстро и решительно, но — как!?

Если ребенку пятнадцать лет, и женилка у него уже отросла, а мозг еще нет? Зато гонора и спеси на троих хватит! Ведь родители — они ничего не понимают и только мешают чадушку вести правильный образ жизни и получать удовольствие!

И когда ребенку что-то запрещают, он начинает сопротивляться. И разрушает себя, свою жизнь, жизнь своих родителей...

Лойрио Эрен не оказался исключением из печального правила. Сначала он долго не мог поверить, что Синта, любимая доченька...

Потом принялся запрещать ей. Бесполезно.

Лечить — с тем же результатом. Даже для магии требуется искреннее и осознанное желание пациента вылечиться, избавиться от пагубной зависимости, а у Синты такого не наблюдалось. Маги были бессильны, бессильны были и травники, ибо смолка вызывала привыкание чуть ли не с первого раза, а муки у лишенных ее были страшными. И не снимались травами.

А снимать последствия магией? Чтобы Синта опять накурилась? И смысл?

Были и жесткие варианты. Но запереть девушку в Храме означало просто убить — на этой стадии привыкания. Да и...

С хитростью, достойной лучшего применения, Синта удирала из-под замка, находила тех, кто мог снабдить ее зельем, делала заначки...

Лойрио боролся с продавцами смолки, аки лев, но... Далинар — это портовый город! Сегодня одного выловишь — завтра десять на кораблях приплывут. Все пути не перекроешь, просто торговать стали с опаской и оглядкой. А Синта по-прежнему губила себя...

— Интересно, не знают ли таких рецептов нархи-ро, — задумался Рошер.

— А и верно, стоит спросить. Если что — лойрио Эрен ее просто озолотит, — подхватила Эмина.

— Обязательно поговорю с Яной.

— поговори. Глядишь, к моменту, когда Синта найдется, она чего и придумает?

Девушка пропадала уже четвертый день. Стража стояла на ушах, трясла притоны, но все было бесполезно. Синта как сквозь землю провалилась. Лойрио Эрен ходил чернее ночи, срываясь на всех и каждого, жена присылала слуг с записочками чуть ли не каждые пятнадцать минут, а старшие сыновья лойрио принимали участие в поисках.

Безрезультатно.

— да уж, не позавидуешь лойрио...

Впоследствии Рошер часто думал, что судьба любит пошутить, потому что ничем иным он не мог объяснить появление в этот миг бумажно-белого стражника.

Эмина ахнула, вскочила и захлопотала вокруг бедолаги. Чуть ли не силком усадила на стул, сунула в руку кружку, тот выхлебал огненный взвар, что воду, чудом не сварив себе язык — и выпалил:

— Лайри Синту нашли!

— Где?!

— За городом. Мертвую!

Эмина медленно опустилась на стул. Рошер прикусил от неожиданности язык вместе с пирожком и зашипел от боли.

— А градоправитель...?

— Он уже знает. Наверное....

— Где за городом? — уточнил Рошер.

— В овраге. Где старые сараи...

Пояснений не требовалось. Знал Рошер это место. Овраг был всего один — за городом. И когда-то Далинар расстраивался в том направлении. Потом появились ручейки, стало ясно, что каверна будет расти — и люди забросили то место. Зачем, если есть где построиться ровно и гладко?

Остались старые дома, ну и несколько сараев. Впрочем, там давно никто не жил, разве что изредка бродяги заходили...

— А кто нашел тело?

— Да там двое...

После коротких расспросов выяснилось, что лойрио Ланист Каррер (да-да, тот самый!) решил покататься верхом на утренней зорьке. Зорьку, правда, проспал, но прогулку не отменил. Вот и наткнулся.

Второй же оказался самым обычным приказчиком в лавке. Как он там оказался?

Ну... выпил он с вечера. Выпил — и хорошо так выпил. А вот как оказался... хорошо хоть там. Решил, что жена домой пьяным не пустит, еще и скандал устроит, а в заброшенных сараях можно и переночевать.

Переночевал. Вышел из сарая, кое-как волосы пригладил, домой пошел, а тут тело. И лойрио Каррер!

Вот ужас-то!

Лойрио Эрен туда помчался, а что, как...

Да откуда ж простому стражнику такое знать?

Рошер задумался.

— Сходить, что ли, поглядеть, что и как?

Эмина закивала. Она бы и сама бы, но — место не оставишь, а то так можно и с работы вылететь.

— Сходи, Рош, сходи! Потом мне все расскажешь?

— Схожу.

— Да выгонит тебя лойрио, — фыркнул стражник.

— А я не к нему, я к лойрио Карреру.

После вечера у Яны мужчины не то, чтобы сдружились, этого не было, но, в отличие от Гарта, Рошер считал, что Ланист будет полезен нархи-ро. Это ведь тоже опыт отношений с людьми!

Пусть не идеальный, но какой есть! Да и не созрела девочка для любви, это ж сразу видно! А вот погулять, за ручки подержаться, сено помять — в Лесу ж нравы свободнее, это можно. А и стоит иногда...

Рошер отмел в сторону ненужные мысли.

— Схожу, посмотрю, что у него и как. Погонят — так тому и быть. Рассказывай — как туда точно добраться? Овраг немаленький, да и сараи там в двух местах?

И стражник послушно принялся объяснять, как дойти до места, где сегодня обнаружили тело. И — да, его еще не увезли оттуда. Пока мага вызовут, проверить на наличие сглаза или порчи, пока то-се, он ведь сразу сюда, а его напарник к начальнику стражи,, потом тот к градоправителю....

Рошеру того и надо было.

Он поцеловал руку Эмине, схватил со стула плащ — и был таков.

* * *

Дойти было недолго, а вот подумать по дороге...

А что его-то туда несет? Его это касается? Он стражник? Он вообще — кто?

Поймав себя на этой мысли, Рошер даже с шага сбился. А ведь и верно — кто? Что? Зачем!?

Но назад не повернул.

Он и сам не смог бы внятно ответить на эти вопросы, разве что Тайяна бы помогла. Ей-то все было понятно.

Рошер Вайст был рожден ищейкой. Охотничьей собакой, если хотите, только в качестве дичи обречены были выступать воры, убийцы, подонки...

Стража для него была самым главным, он вкладывал всю душу в свою работу. Лишившись руки и с ней — смысла жизни (на что годна гончая без лапы?) он потерял себя и принялся спиваться. Так собака лежит у конуры,, отказываясь от воды и пищи и мечтая скорее сдохнуть.

Рошеру сдохнуть не дали.

Вытащили, привели в чувство, помогли — и сатро Вайст опять встал на след. И это оказалось еще интереснее.

Ну что он видел в страже?

Мелкие кражи, поджоги, семейные склоки, пьяные драки? И где тут развернуться таланту? Где тут искать, собирать доказательства, размышлять, вычислять?

В истории с Аэленой он получил это сполна — и затянуло.

Хуже вина, хуже смолки, хуже чего угодно. Так, видимо, чувствуют себя разломщики, не в силах отказаться от своего опасного промысла.

И что ему было нужно теперь?

Да то же самое.

Потому и встрепенулся Рошер на слово 'убийство', потому и полетел, понимая, что делать ему там нечего, что выставят его оттуда не глядя, что...

А остановиться все равно не мог.

А вдруг...?

Его и не выставили, полагая, что если идет — то знает зачем. И Рошер спокойно прошел через цепочку стражи, к оврагу.

Там было хорошо, спокойно, уютно, зеленая трава вымахала до пояса, в такой приятно поваляться днем, задумчиво глядя на небо и пожевывая былинку. Или спрятаться с любовником.

Но здесь и сейчас речь шла не о любви.

Мирно гудели пчелы, качались какие-то цветочки — и от этого контраста становилось еще страшнее. И по спине бежал морозец.

Смерти нет? Философы могут говорить, что угодно, но в этом овраге ее присутствие ощущалось особенно отчетливо.

* * *

Она лежала в траве, скрытая от посторонних глаз, а рядом стоял на коленях градоправитель.

В кои-то веки лойрио Эрену не было дела до того, как он выглядит в глазах посторонних.

— Девочка моя... девочка... доченька...

И ни у кого не поворачивался язык сказать хоть слово. Ни про девочку, которая таковой уже лет десять не была, ни про ее несчастного отца. Здесь и сейчас было видно, как градоправитель стар и устал. И как он любил свою дочь, как надеялся на лучшее, как сейчас умирает рядом с ней на мкрой траве часть его души.

Рошер оглядел все это злым взглядом.

Ну конечно, сар Шойс тупит... простите, не смеет лезть к высокородным без команды. Стражники тоже не рискуют, ибо велик шанс получить та-аких люлей от начальства... а больше тут никого и нет.

Лойрио Каррер стоит неподалеку со сложным выражением на лице — вроде и жалость, но и брезгливость. Второй, кто он там... приказчик? Да, кажется, приказчик, трется рядом со стражниками.

А Эрена надо срочно приводить в чувство, иначе и рехнуться может. Видел Рошер такие случаи.

Женщинам — что, им проще. Покричала, горлом боль выпустила, слезами отплакала — и чуть сняло с души. А вот мужчины... сейчас в нем, поди, такое кипит, что дотронуться страшно.

А придется.

Ой как придется.

Рошер оглядел стражников.

Варн, Маки... о! Пойдет! И решительно направился к старым друзьям.

— Мак, самогонка есть?

— ты ж знаешь...

— Знаю, потому и спрашиваю. Ты эту туфту про неупотребление на службе Шойсу вешай, а мне — флягу дай?

— Зачем?

— А ты сам не видишь?

Кивок на градоправителя был достаточно убедительным. Маки задумался, а потом решительно вытащил из-за голенища сапога небольшую фляжку.

— Очень крепкое.

— Тем лучше.

Рошер решительно подошел к лойрио Эрену, кое-как свинтил пробку зубами — и сунул флягу под нос безутешного отца.

— Выпей.

Сказано это было таким тоном, что градоправитель даже и не поглядел — кто. Он просто повиновался. И хлобыстнул, как воду...

— Оххх... Раш.

Сказано было с душой, да еще с какой! Судя по запаху, который почувствовал Рошер, во фляге были чистейшие виноградные выморозки — крепкие и злые. Так что мужчина получил крепкий ожог избалованной тонкими винами гортани — и резкий удар по мозгу.

— Полегчало?

Лойрио Эрен посмотрел на Рошера.

— Ты?

— Я, лойрио. Негоже ей тут, вы же понимаете...

— Д-да...

Вино явно работало, притупляло боль, заставляло расслабиться сведенные судорогой мышцы...

— Ну-ка, поднимайтесь.

Единственная оставшаяся у Рошера рука была крепкой и сильной. Лойрио Эрен медленно поднялся сначала на одно колено, потом выпрямился во весь рост.

— Спасибо....

— За такое не благодарят. Вы бы приказали ее домой унести, лойрио? Чтобы стража делом занялась?

— Домой, да... домой... Шойс!

Сар Карен приблизился и получил короткий приказ.

Тело взять, уложить на носилки, со всем почтением доставить в дом градоправителя. Самим заниматься делом. Допрашивать, узнавать, найти убийцу! Лучше — уже сейчас!

Приказчик, чьего имени Рошер так и не знал, задрожал одуванчиком. Он-то понимал, что является самым удобным козлом отпущения. Но...