2. Тайяна. Раскрыть крылья

Тайяна-2. Раскрыть крылья.

— Роооооошер! Ну Роооош!!!

Четыре жалобных глаза и два умоляющих выражения на мордах лица (одной морде и одном лице) ничуть не смягчили бывшего стражника. Хотя Ааша очень старалась, даже язык высунула.

— Вот придем — сама увидишь.

— Ну хоть что-то расскажи!

— Я расскажу, а ты мне или не поверишь, или я окажусь пристрастен.

— Не окажешься..

— А вдруг? Я ведь человек...

— Ну я же от любопытства умру! Рооооош! Имей совесть!

Тайяна ныла вдохновенно, наслаждаясь каждой минутой, и увы — безуспешно. Рошер Вайст молчал, как большая рыба. Например, кит.*

* автор знает, что кит — это млекопитающее, но на Амальдее Линней еще не рождался. Так что для них все, кто плавает в море — рыбы. Прим. авт.

Ааша громко засопела. Рошер посмотрел на волчицу и фыркнул.

— а тебе там точно понравится, морда лохматая. Там палисадник есть.

Лохматая морда фыркнула. Ей не нравился человеческий город, но раз уж хозяйка решила здесь поселиться...

Потерпим.

Луч солнышка пощекотал Тайяне нос — и та улыбнулась. Как же мало надо для счастья?

Всего пару месяцев назад она была в отчаянии. Перспектива брака с нелюбимым, длинная жизнь в Лесу, в которой ничего и никогда не поменяется, тоска и скука...

А оказалось, что надо просто менять все самостоятельно. Не нравится Лес — уйди из Леса. Не нравится жених? Удрать от жениха! Авось его кто-то да подобрал! Яна готова была молиться за такой исход хоть богам, хоть Лесу. И даже если кидаешься очертя голову в Разлом — ведь и там можно найти помощь!

Пусть это сложно, но если ты решаешься идти — дорога сама подталкивает тебя в пятки! И обязательно на ней встретятся и друзья, и приключения...

Вот как здесь, в Далинаре.

Не успела Тайяна сойти на берег, как умудрилась предотвратить покушение на лару Аэлену Алинар. Которая и стала впоследствии ее подругой, познакомила с Рошером...

А еще — Яна поняла, чем ей интересно заниматься.

Искать тех, кто нарушает человеческий закон. Наблюдать за людьми, сопоставлять...

Странное занятие для нархи-ро?

Странная нархи-ро.

Да и пусть. Зато довольная!

Если бы еще Рошер, гад такой, сказал, куда они идут!

Последние дней десять Яна подыскивала себе жилье.И это было ох каким нелегким занятием!

С точки зрения людей, сдающих комнаты, самым лучшим жильцом был мумифицированный труп человека. А что? лежит тихо, не пахнет, никого не водит, никуда не ходит, кормить его тоже не требуется, детей не приведет, домашних животных не заведет...

Яна под эти критерии не подходила ну никак. И доставалось ей от возможных квартирных хозяек по полной программе, ну как — доставалось?

Яна не подходила под их идеал квартиросъемщика, а они — под идеал квартирной хозяйки, о чем и сообщалось друг другу в ходе беседы. До оскорблений не доходило, все же Ааша способствовала резкому отрастанию вежливости у любых собеседников.

Да и требований у Яны было никак не меньше, чем у хозяек.

Ааше требовался палисадник — это в худшем случае. В лучшем — выход куда-нибудь, где волчица сможет размять лапы. Но где найти такое место в городе?

К тому же Яна хотела бы жить в доме, где нет детей, не слишком строгая хозяйка и ей не будут читать нотаций. А, да.

Любовь к порядку приветствуется, но...

Лично Яна воспринимала уборку даже в Лесу, как разновидность жестокого издевательства. Поэтому человек, который будет стоять у нее над душой и требовать срочно навести порядок...

Бррр!

Легко ли найти такое место?

Очень тяжко.

Где-то плохо принимали Аашу, где-то саму Яну, в одном месте хозяйка вообще отказалась пускать их на порог, объяснив, что они ж не люди! Четырехликому не молятся?

Точно — нелюди!

А человек — это тот, кто раз в два дня ходит в Храм на службу — и иначе никак. Яна плюнула, развернулась и ушла.

А время покусывало.

Скоро должны вернуться из столицы Аэлена с мужем, и Яна собиралась к этому моменту найти, куда съехать. Да, ей позволили пожить в доме Авельенов, но пора бы и честь знать? Нет ничего хуже превращения дружбы — в раздачу милостыни. А эти отношения Яна ценила.

Можно было и купить дом. Продать часть жемчуга, поискать удобное местечко — и раскошелиться, но... пока — не хотелось. Почему-то Яна не спешила обзаводиться своим имуществом. Не тянуло.

— Рооооошер!

— Да мы уже почти пришли. Смотри.

Яна пригляделась.

Домик. Совсем небольшой, одноэтажный, с красной черепичной крышей, с маленьким окошечком мансарды и небольшим крыльцом, зато палисадник — всем на зависть. Если б не был таким заросшим. Видно, что когда-то за ним ухаживали, но это было давно и неправда. Изгородь покосилась до такой степени, что ее проще сжечь и новую поставить, деревья растут, как им нравится, сорняки по пояс высотой, дорожки поросли чем попало...

Сам домик тоже кажется ухоженным лишь издали. Вблизи же...

Побелку давно пора подновлять, окна если и откроются, то вместе с куском стены, крыша наверняка протекает...

— Что это за руины счастливой жизни?

— Руины счастливой жизни? Тонко подмечено, милая лайри.

Яна пригляделась.

В глубине палисадника, на скамейке, сидел мужчина. В возрасте, можно сказать — старик. Но это была красивая старость. Из тех, что не сгибает спины, но высыпает на волосы снег и подчеркивает морщинами внутреннее благородство души.

Приятная улыбка, спокойное лицо, изящные руки, которые лежат на набалдашнике трости — кстати, самом простом, деревянном, да и одет мужчина недорого, вовсе не так, как сама Яна...

Она и не знала, что ее одежда уже очень дорога по меркам людей, Аэлена просветила.

— Присядете рядом со мной? Здравствуй, Рошер.

— И вам здоровья, Славерус.

Мужчина подвинулся на скамейка — и Яна с удобством уселась рядом. Подтянула ногу к груди, как привыкла, улыбнулась в ответ.

— Тайяна э´Лесс Риккэр, будем знакомы.

— Славерус Атион. Рад знакомству с лайри.

— Я посчитал, что Яна — хорошее решение твоей проблемы, — вставил свои два медяка Рошер. Яна поглядела на него.

— Проблемы? Какой?

— А вот этой, милая лайри, — мужчина широким жестом обвел дом. — Именно этой.

Яна смотрела непонимающим взглядом и мужчина вздохнул.

— Рошер промолчал, верно?

— Я думаю, вы и сами все расскажете, — выкрутился Рошер.

— Расскажу — если лайри это будет интересно.

— Люди не могут быть неинтересными.

Прозвучало это так серьезно, что мужчины переглянулись, улыбнулись — и Славерус принялся рассказывать.

— Это печальная история, лайри Риккэр. Это мой дом, я сам его строил, но жить в нем не могу. Увы...

— Называйте меня Яна.

— Хорошо, Яна. Так вот вышло... я был молод тогда и достаточно глуп. Влюбчив, благороден до глупости, а еще рядом не нашлось никого, сумевшего бы вправить мне мозги. Увы....

История Славеруса была не особенно банальной, так что Яна слушала с интересом.

Юноши влюбляются — это ни для кого не секрет.

Часто они влюбляются в женщин чуть старше. И Славерус не оказался исключением. Его первой женщиной стала Валайра Тармин. Валайра была старше парня на семь лет, куда более опытной и знающей, чего она желает от жизни. Славерус и сам не заметил, как оказался сначала в ее постели, а потом и рука об руку в Храме.

Тоже — бывает. И никому не мешает жить счастливо.

А вот то, что у любимой женщины уже есть сын и живет он на полном пансионе у кормилицы, видя маму раз в месяц, Славерус узнал только через год после свадьбы.

Мягко говоря — ему это не понравилось. Разгорелся скандал.

Валайра орала, рыдала, умоляла, падала на колени и грозила покончить жизнь самоубийством. Славерус...

Да, сейчас он понимал, что зря, но тогда он был мальчишкой! И что такое шантаж представлял плохо, особенно в применении к себе.

И поддался.

Тогда Валайра сломала его первый раз, поняла, как надо действовать, и не будучи отягощена благородством, стала делать это постоянно. Мальчик по имени Тенсор был взят обратно домой, усыновлен, получил фамилию Славеруса и мужчина даже попробовал его воспитывать — без особого успеха. Мальчишка его с самого начала терпеть не мог, хотя если бы на кого и злиться, так это на мамашу, которая боялась потерять жениха и прикидывалась, ну если и не невинной девушкой, то уж точно порядочной.

На мать мальчишка не злился, мать он обожал, болезненно и ревниво, а та обожала Славеруса. Что и обеспечивало семейству дикие сцены ревности и зависти в исполнении щенка.

Хотя и с Валайрой все было не так просто. Любить-то она мужа любила, но рожать ему детей не собиралась. А зачем?

У нас же уже есть сын!

Вот тут Тайяна даже головой помотала. Разве так можно?!

— И вы...

— У меня нет детей, лайри, если вы об этом. Пока была жива Валайра, я не смотрел на других женщин, а потом было слишком поздно.

Яну передернуло — и она от всей души пожелала неизвестной Валире в следующей жизни стать червяком. Вот стерва!

— А у вас есть братья или сестры?

— Нет. Я один у родителей.

Тайяна поежилась.

Да есть ли границы человеческой глупости и подлости? Она ведь его род пресекла! В Лесу за такое и убить могли. Когда сознательно зная о своем бесплодии, нархи-ро обрекал род своего партнера на вырождение!

Крылатых хранителей Леса было слишком мало, чтобы позволить себе потерять хотя бы одну линию, что там линию — даже веточку из какой-либо линии! Яна отлично понимала, что не будь у нее братьев, она бы не решилась сбежать — ведь она лишила бы Лес рода Риккэр! А это неправильно! Это подло и гадко!

Безусловно, бесплодные нархи-ро встречались, хотя и реже, чем люди. Но если такое не вылечивалось, если не находилось выхода, а нархи-ро желал создать семью — этим занимались Жрецы. Они беседовали с обоими сплетающими волосы, объясняли ситуацию — и мягко рекомендовали тому из пары, кто мог иметь детей — завести их. Можно — втайне.

В любом случае о настоящем отце или матери не узнал бы никто, были и возможности, и способы...

Звучит не по-человечески?

Так нархи-ро и не люди.

Славерус кашлянул, намекая, что уходить так глубоко в себя стоит не во время беседы, а после. Яна тут же раскаялась и хлопнула ресницами.

— Простите. Я слушаю...

И было что еще послушать.

Время шло, Славерус работал каменщиком, Тенсор рос, Валайра... тут было сложно. Она была старше мужа, а значит, старела быстрее — и все чаще закатывала ему скандалы. Ревновала, мучила... не отставал от нее и пасынок.

Почему-то оба были уверены, что Славерус только и ждет, как бы изменить жене.

— А это и правда было так?

— Нет. Но иногда хотелось — хоть подозревали бы не напрасно.

Рошер тихо фыркнул. Ааша поддержала его. Яна вгляделась в волчицу. Нет, Славерус ей не лгал, может быть, его восприятие было слишком субъективным, но он — не лгал. Ни на минуту.

— Что случилось дальше?

А что могло случиться?

Когда Тенсору было шестнадцать, мальчишка вконец отбился от рук. Портовый город предоставляет множество соблазнов и противостоять им — нужна сила воли. У Тенсора не было ни силы, ни желания, даже наоборот — ему хотелось то ли насолить родителям, то ли обратить на себя внимание...

Вино, курительная смолка, женщины... одна прожила с ним два года — не выдержала. Сбежала. Потом, через пару-тройку лет безудержного пьянства... вы знаете, что это такое — алкоголик дома?

Те, кто знают — поймут. Это вечная жизнь на активированном заклинании вулкана, иначе и не скажешь. Постоянное ожидание худшего, причем не ясно, должно ли оно случиться с сыном — или из-за него. Пару раз Славерус впал в отчаяние и крепко отлупил пасынка. Не помогло.

Валайра закатывала истерики и умоляла, чуть ли не на коленях. Тоже не помогало.

Выгнать мальчишку из дома? Из этого, кстати, собственноручно построенного? Стоило бы, но куда?

Один он пропал бы.

Яна фыркнула и Славерус ухмыльнулся в ответ.

— Не пропал бы. Верно. Жене я этого не доказал бы.

Это Яна понимала. А...

— Храм?

— Ничего не помогало. В любой магии ключевым является желание человека вылечиться или стать лучше. Тут же...

Он не договорил, но и так было все понятно. Желания у мальчишки не было. А зачем? Да и не мальчишка уже...

— Когда Тенсору было уже к тридцати, он женился. На женщине с ребенком. Редкостная гадость, кстати говоря. Что она, что его пасынок... горшок нашел крышку.

— А содержал эту крышку кто?

— Увы, милая лайри. Какое-то время мы все жили в этом доме. Мы с Валайрой, Тенсор с Лидейной, двое их детей...

— Двое?

— Ну, не просто ж так он женился. Сделал ей девочку, и повел в храм, когда у невесты живот на нос лез. Так что да — официально у меня двое внуков, Валайра и Альден.

— Валайра?

— Девочку назвали в честь бабушки.

— Понятно.

— Спустя примерно десять лет у меня появилась возможность купить небольшую комнату, куда я и отселил всю эту... шайку.

— Они были недовольны?

— О, еще как, милая лайри. Безумно недовольны. Переезд лишал их возможности... э...

— Захребетничать, — подсказал Рошер.

Славерус кивнул.

— Очень точное определение, Рош. Паразитировать, если пожелаешь. Валайра — жена — все равно давала им деньги, покупала что могла, но так было легче. Не приходилось слушать пьяные вопли под дверью, гонять собутыльников Тенсора, бороться с обезумевшим животным, которому срочно и сейчас нужна бутылка, успокаивать истерики Лидейны, возиться с их детьми, которые, по-моему были рождены в запое и совершенно не нужны их родителям...

— Вам было очень тяжело?

— Безумно. И все же это были не худшие годы моей жизни. Валайра и я... мы любили друг друга, по-своему.

Яна не могла этого понять. Но это же люди! Они такие сложные, даже загадочные, может, если она еще немного поизучает этого человека...

— Вы были счастливы — или не хотели ничего менять?

— А вы умеете задавать вопросы, лайри.

— И все же?

— Наверное, второе. Я рос в книжной семье, много читал, мечтал стать архивариусом или хотя бы библиотекарем...

— Но стали каменщиком?

— Валайра настояла. Нам вечно не хватало денег, так что доучиться я не смог.

На счет Валайры добавилась еще одна черная костяшка. Вот ведь... выскочила замуж за мальчишку — и даже учиться тому не дала.

Стерва!

— Она вас ревновала?

— Да. Хотя кого бы я мог привлечь статусом книжного червя?

Славерус себя недооценивал или кокетничал. Даже сейчас, в старости, он был потрясающе хорош. А каков он был в молодости?

Оххх!

Тайяна поежилась от неприятного ощущения. В этот раз было особенно сильно, так, что даже собеседники это заметили.

— Лайри?

— Яна?

— Не обращайте внимания. Крылья режутся.

— Крылья? Я читал о нархи-ро, но...

Яна молча приспустила рубаху так, чтобы была видна часть спины. Да, сейчас это было не самое приятное зрелище. Воспаленная красная кожа, две набухшие широкие полосы, словно ее кто-то стукнул палкой — и болит так же. Уже не аккуратные валики, еще не крылья, но нечто неправильное, которое собирается переродиться в гармонию.

Переродится ли?

В Лесу у всех происходило по-разному — и результат был разным. У кого-то — зародыши, у кого-то просто скелеты, у кого-то полностью развитые, но недействующие крылья... жрецы пытались понять причину, но безрезультатно. Что будет у нее — Яна не знала. Но она ведь не в Лесу, так что переживет! Этому она успела научиться от людей. Будущее еще не наступило, прошлое уже ушло, живи и не переживай из-за того, что ты не в состоянии изменить.

— Это больно?

Мужчины смотрели с искренним сочувствием.

— Как зубы режутся.

— И все время чешется?

— Самое печальное, сар, что чесать-то и нельзя. Может начаться воспаление. Есть мази, но... в Лесу. Мне здесь и сейчас они недоступны.

— Называйте меня Славерусом, Яна. Если мы договоримся, мне будет приятно.

Яна склонила голову.

— Итак?

— Я выставил Тенсора с семейством. А через пять лет умерла Валайра.

— Вам было плохо.

— Очень. Я словно лишился части себя. Мы сроднились за это время... Тенсор тоже был в отчаянии, но...

— Это не помешало ему уйти в запой?

— Очень точно подмечено. У нас с Валайрой была небольшая лавчонка, торгующая книгами. Пока я лежал и болел — после смерти Валайры мне было плохо, и лекарь сказал, что если я займусь делами, рядом придется копать еще одну могилу, так вот, — пока я был не в состоянии заниматься делами, Тенсор прибрал к рукам лавочку. Ну и прогорел, конечно.

— Кто бы сомневался? — Рошер чуть улыбался своим мыслям. Ааша потянулась, встала с тропинки и потерлась о его ногу, Рошер привычно почесал волчицу за ухом. Славерус посмотрел на зверюгу с интересом.

— Это тоже...

— Да. В Лесу растят волков, как у вас — лошадей.

— И ездят на них?

— Если волки согласны. Они свободный народ, Ааша имеет право отвергнуть меня и уйти в любой момент. Я дам ей свободу, я пойму...

Тайяна не кривила душой. Да, они были связаны с Аашей, но любая магия — это прежде всего свободное желание самого человека или зверя. Захоти они с Аашей разорвать привязку — и разорвут. Хотя это будет очень больно. Но и волки, и нархи-ро не станут жить в неволе.

— Волки иногда бывают благороднее людей. Когда я встал на ноги, Тенсор заявился сюда. Не могу сказать, что визит был приятным. Рошер знает...

— Вся улица знала, что уж там — Рошер.

— Он сообщил, что поскольку я один, а у него семья, я мог бы и поменяться с ним местами. Переехать в его комнату, а он перевезет детей в этот дом. Или — он все равно сделает это после моей смерти. Фактически, мне предлагалось убираться на все четыре стороны. И меня это взбесило.

— Меня бы тоже, — призналась Яна.

— Я бросился в ноги градоправителю — и тот решил дело. Посчитал, сколько осталось после Валайры, сколько унаследовал Тенсор, сколько я... одним словом, ему в собственность выделили пятую часть дома. По честной оценке. У меня не было денег, чтобы выплатить мерзавцу его долю, у него не было денег выкупить мою, я имел право не пустить их сюда жить — пятая часть это слишком мало, здесь просто нет места, но... приходить и трепать мне нервы они могли.

— И занимались этим вдохновенно?

— Это еще мягко сказано, Яна. Я похудел, ни дня не проходило без скандалов и истерик, а мое здоровье — вы понимаете...

Яна понимала. Интересно, на что рассчитывал неведомый ей Тенсор? Получить согласие отца на переезд — или свести его в могилу? Пусть отчима, но ведь он же усыновленный...

— Потом я встретил Рамишу, мою вторую жену. Она поняла меня, сейчас мы живем у нее...

— А Тенсор...?

— Мы живем очень тихо, за городом.

— И он не может вас найти?

— Я знаю, что он пытается, но я почти не выбираюсь сюда. За домом приглядывает соседка, но недавно она умерла.

— И?

— Вам нужно жилье. А мне нужен жилец, который будет смотреть за домом, платить мне пусть небольшую, но ренту — и гонять Тенсора с семьей. Мы честь по чести составим договор — и вы станете тут законной хозяйкой.

— То есть?

— Я подарю вам этот дом на озвученных условиях. Вы выплатите мне за него определенную сумму — будете платить каждый месяц, пока я жив,, а потом, когда я умру, выплатите остаток Рамише. Рошер заверил, что вы меня не обманете.

— Не обману.

— У нее тоже нет детей, так что два дома нам ни к чему, а деньги пригодятся.

Яна подумала немного.

— Сколько?

Названная сумма была очень божеской. И в месяц — и общая. Она снимала бы комнату за те же деньги, если бы нашла где, а сейчас она будет платить их за свое.

Свое — в перспективе.

— Почему — я?

— Потому что пятая часть дома принадлежит Тенсору. И когда вы получите его в свое распоряжение, на вас начнется атака.

Яна хмыкнула. На нее?

Атака?

Ну-ну...

— Ааша?

Волчица чуть шевельнула хвостом. Вот уж кто ни минуты не опасался.

— И ее, — кивнул Славерус в сторону Ааши, — могут попробовать отравить.

В глазах волчицы читалось чисто человеческое презрение. Ее? Отравить? Она что — шавка, из чужих рук куски хватать?

— Те, кто знают ситуацию, не хотят связываться с Тенсором и его семейкой.

— А тем, кто не знает, рассказываете вы.

— Да.

Яна подумала.

— А можно осмотреть дом?

— Разумеется, Яна.

Дом оказался идеальным. Ну, для нее — точно. Три небольшие комнатки, кухня, колодец на заднем дворе, небольшая будочка, стыдливо скрытая листьями плюща, и — что привело Яну в восторг — ванная комната! При доме!

Конечно, воду надо будет таскать ведрами, но слив был устроен так, что грязная вода могла поливать сад.

Яна задумалась.

В одной из комнат будет гостиная, в другой спальня, в третьей — кабинет и библиотека. Для девушки из рода Риккэр — необходимость. Для Ааши есть палисадник, но им и в доме будет неплохо.

Мансарда на втором этаже тоже была уютной и аккуратной. Вообще, здесь виднелась заботливая хозяйская рука — но давно, так давно...

Вязаные салфетки — но дико грязные, резная мебель, где покосившаяся, где треснувшая, коврики, которые лучше было выкинуть сразу, но в свое-то время их подбирали с любовью. Даже роспись стен жутковатыми с точки зрения нархи-ро цветочками — и то!

— Вы любили этот дом.

— Я был тут счастлив. Я сам его строил и не хочу отдавать в плохие руки.

Яна кивнула.

— Пожалуй, я соглашусь. Я подумаю еще? Немного, с часик?

— Конечно. Я пока побуду тут, прилягу.

Яна кивнула.

Она видела и тени под глазами Славеруса, и нездоровую желтизну кожи — для кого-то она прячется под загаром, но нархи-ро не обманешь, слышала нездоровое, с хрипами, дыхание...

Сколько еще протянет этот человек?

Лет десять?

Да, вряд ли больше. В Лесу ему могли бы помочь, может, и она сможет что-то сделать, если посадит нужные травы, сделает настои...

Да, если она согласится — у нее будет палисадник. Это хорошо.

Ааша сможет там гулять, а она наконец посадит травы. Да и тот корешок из Разлома — тоже. Сможет провести обряд благодарности Богам. А еще...

Этот дом не сильно привяжет ее к себе. Не придется продавать жемчуг. Чтобы выплачивать ренту, хватит и ее бордельного заработка. Благо, Ш´аальзея ухватилась за Яну двумя руками и всеми зубами. А что? Такого специалиста, как нархи-ро еще поискать!

Регулярно, два-три раза в неделю, Яна учила девочек владеть своим телом, обольщать и покорять. И ученицы были очень благодарными. Они искренне старались взять от Яны все возможное, понимая, что век проститутки, даже самой элитной — короток. А чтобы продать себя подороже и перейти в содержанки или даже в жены, наложницы — надо уметь привлечь и удержать мужчину.

С другой стороны, это гарантировало Яне текучку кадров в борделе и более-менее постоянную работу.

Аэлена попробовала было заговорить с нархи-ро о деньгах, но наткнулась на обиженный взгляд и замолчала. Брать деньги с друзей?

Пфффф! До такого даже люди не всегда докатывались!

Они с Рошером вышли из палисадника и медленно пошли по улице.

— Рошер, а ты живешь поблизости?

— Да, — кивок в сторону дома был красноречив.

— Это хорошо...

— Ты ведь уже согласилась?

— Мне хотелось бы знать, что меня ждет, если я соглашусь.

Рошер поднял брови.

— Яна, что может вытворить семейка злобных дураков — не знает никто. Но ты не беззащитна. У тебя есть я, есть Ааша, есть Авельены. Ты нархи-ро, ты знакома с градоправителем, и Храм тебя тоже принял — после того дела. В то же время, тебе негде жить и я не думаю, что у тебя много денег. Полагаю, что ты и Славерус можете помочь друг другу.

— Да, пожалуй.

— Ты согласишься?

— Это странное предложение, но... я соглашусь.

Яна и не знала, что этими двумя словами впуталась в новую историю.

* * *

— Лойрио Эрен, рада вас видеть.

— Лайри Риккэр, ваш визит — честь для нас.

Бумаги должны были оформляться в канцелярии градоправителя, а нархи-ро туда заходят нечасто. Собственно, Яна — единственная, кто мог это сделать.

— ну что вы, лойрио. Я надеюсь, что у вас все в порядке?

— О, да. я даже получил благодарность от короля за предотвращение наглого и бессовестного преступления!

— Это великолепно!

— Да, и во многом — благодаря вам, с сатро Вайстом.

Яна улыбнулась.

— Наш вклад был невелик.

— Я не буду спорить с вашей скромностью, лайри. Но надеюсь сделать для вас что-нибудь... вы пришли оформлять бумаги?

— Да, лойрио.

— Оставьте здесь все. Они будут готовы в течение двух дней.

Секретарь закивал так, что Яна даже обеспокоилась — не повредил бы голову.

— Благодарю вас, лойрио.

Славерус молчал, глядя на градоправителя. Но лойрио Эрен и не удостоил его своим вниманием. Собственно, хотел бы, но...

— Лойрио...

Мужчина в костюме слуги протянул градоправителю небольшой конверт. Лойрио Эрен тут же открыл его, вгляделся в несколько строчек, выругался.

— Ох, простите, лайри. Мне надо срочно идти, но... Такр, ты запомнил?

— Да, лойрио. Два дня, лойрио.

— Отлично.

Градоправитель кое-как извинился, попрощался — и исчез за дверью. Яна перевела взгляд на секретаря.

— Сатро...?

— Сатро Такр, к вашим услугам, лайри Риккэр. Сар...

— Славерус Атион, также к вашим услугам, сатро.

Мужчины обменялись улыбками. А Яна тем временем...

Градоправитель был не слишком внимателен, засовывая в карман письмо. И — да. Конверт выпал и сейчас лежал на полу у двери. Яна сделала шаг, другой, нагнулась зашнуровать декоративную вязку на сапожке...

Письмецо перекочевало в ее карман так ненавязчиво, словно там и родилось.

Некрасиво лезть в чужие дела и тайны?

Кто бы спорил! Очень некрасиво! Но так интересно...

В письме оказалась всего пара строчек.

Эрен, она опять сбежала!!!

Срочно возвращайся!

Л.

Записка была продемонстрирована Рошеру, но тот только плечами пожал.

— Да это всему городу известно. У лойрио дочь — настоящая беда. Сын-то неплохим уродился, а вот дочка с пятнадцати лет выпивать начала, потом по рукам пошла, из дома сбегать стала, к курительной смолке пристрастилась... чего он с ней не делает, бедный!

— А давно она так?

— Да уж года три, кабы не больше.

Яна сочувственно кивнула. Лойрио Эрена было жалко. Дети — это наши крылья, считали в Лесу. И вот когда они такие... надломленные... наверное, ему очень больно и страшно.

— Жалко...

— А стоит ли жалеть избалованную соплюшку, которая решила, что ей все позволено? — Рошер смотрел серьезно. — Мой десяток пару раз вытаскивал ее из притонов, в которые нищие заходить побрезгуют! У нее есть все, что нужно для счастья, а она разрушает себя, просто потому, что ей это нравится.

— Это так сложно...

— А в Лесу таких не бывает?

— Нет.... Избалованные — не редкость, но крылья или их отсутствие сильно меняют нархи-ро. Когда прорезаются.

— Ты тоже поменяешься?

— Да, наверное.

— И сильно?

— Я не знаю. Не думаю, что ты заметишь разницу. Мы становимся взрослее, осознаем себя, как часть Леса, начинаем чувствовать ответственность...

— А тебя обратно в Лес не потянет?

— Нет. Это — нет.

Яна подумала про Шетарана — и передернула плечами. Вот еще!

Ни за что и никогда! Никакого возвращения, пока нее пройдет минимум двадцать лет! Вот!

* * *

Шетаран тоже думал о своей беглой невесте. Правда, весьма и весьма нелестно.

Нархи-ро отвратительно переносил море.

Его тошнило, рвало, выворачивало буквально наизнанку, голова болела, в глазах плыли круги... и самое обидное — что это происходило только с ним!

Где справедливость?!

Ни старший группы, ни остальные ничего не ощущали, а он от борта отойти не мог. И ведь не успокаивалось, не утихало мерзкое ощущение!

Моряки поглядывали с издевкой, нархи-ро посматривали презрительно... одним словом — весь мир обратился против Шетарана, и ему это резко не нравилось!

А все из-за Тайяны!

Глупая девчонка!

Вот что ей стоило остаться в Лесу?! Чего ей не хватало!?

Он обязательно ее об этом спросит! И не только об этом! Ей-ей, она не стоит таких мучений, ни одна из женщин не стоит....

Желудок стиснуло очередным спазмом, и Шетаран сплюнул горькой желчью за борт.

Попадешься ты мне еще, мерзавка! Ответишь за мои мучения!

* * *

Думал про Яну и лойрио Ланист Каррер.

Он уже успел прогуляться с нархи-ро по ярмарке, выслушал поздравления друзей со знатной добычей — и улыбался в ответ с непринужденностью истинного бабника.

Подумаешь, пока у них ничего не было?

Так будет!

Он молод, хорош собой, умен, обаятелен, к тому же лойрио... как с таким не закрутить?

Жениться на нархи-ро, конечно, не женятся, это извращение, но в малых дозах — почему бы нет?

Пусть извращение, но в жизни ведь надо всего попробовать? А вдруг у нархи-ро там... иначе устроено? Или они дают как-то по-другому?

Узнать хотелось.

Впрочем, как истинный бабник, Ланист не собирался обижать или принуждать девушку. Вот уж это — точно удел убогих!

Нет, у них все будет красиво.

Ухаживания, цветы, конфеты, прогулки и даже стихи — потому что сам процесс захватывает настоящего ценителя никак не меньше, чем результат.

А потом...

Потом они побудут вместе какое-то время, может, месяц, может, год — и разойдутся ко всеобщему удовольствию.

Отношения надо уметь не только начинать, но и заканчивать красиво — и настоящий ценитель прекрасного пола сделает так, что женщина уйдет сама. Еще и хвастаться этим поступком будет.

Вот, я его бросила, и правильно сделала. Ненадежный он человек для семейной жизни...

Ланист так и собирался поступить.

А что тут скажешь?

Да, ненадежный, да шалопутный и не нагулявшийся. Вот и дайте погулять, в том числе и с нархи-ро. Она будет довольна, уж это он гарантирует. Пока еще его способностями в постели, да и вне ее, недовольных не было.

Ланист прижмурился разомлевшим котом, вспоминая невысокую почти мальчишескую фигурку нархи-ро. Спору нет, обычно он предпочитает женщин... пообъемнее. Таких, у которых есть за что подержаться. Но это же нархи-ро!

Экзотика!

Как тут не попробовать?

Вот прогулялись они последний раз, теперь надо чуть подождать, чтобы женщина думала о новой встрече — и опять к ней. Нанести укол — и опять отпрянуть, чтобы она сама тебя атаковала, охотилась, чтобы думала, будто она — охотница, а никак не дичь, на которую расставлены капканы. Это так забавно....

Ланист улыбнулся своим мыслям.

Да, скоро, уже через пару дней состоится следующая встреча.

* * *

Переезд осуществился в три дня. Да и что там было собирать у Яны? Все пожитки вместились в небольшой заплечный мешок, Ааша пометила на прощание угол дома — и переехали.

Просто перешли из одного квартала в другой. Авельены должны были вернуться через пару дней, а это время и Гарт за домом присмотрит.

Он, кстати, это решение одобрил и даже предложил помощь. Яна отказываться не стала.

Да, с садом она могла разобраться сама, это было в удовольствие для нархи-ро. Поговорить с растениями, кого-то уговорить расти получше, кого-то выставить из своего сада — это в Лесу умели все, и никакой магии тут не было.

Лес — это ведь живое существо, те, кто в нем живут, понимают это особенно отчетливо. И деревья, трава, кусты — это его часть. Тоже жива, дышащая, мыслящая...

А двое живущих всегда могут договориться. Так или иначе.

Яна готова была договариваться с садом, но во имя всего самого святого — уборка?!

Уборка для нее была разновидностью пытки.

Она неплохо готовила, могла шить и при необходимости вязать, хотя ей это и не нравилось. Но убираться в доме?

О-ох...

Не дано. Под угрозой смерти Яна могла попробовать прибраться, но получалось отвратительно. Даже в своей комнате она находила одну и ту же вещь в трех разных местах, которые вовсе для нее не подходили. Вот бывают такие счастливые женщины — они еще в комнату не вошли, а там уже занавески погладились, цветы расправились и всякие уютные мелочи стоят.

А бывают и такие, как Яна.

В принципе, даже если по ее дому змеи бы ползали, она бы и ухом не повела. Лишь бы на книги не покушались.

Ужас?

А ничего ужасного, как есть — так и есть. Тяжелое наследство рода Риккэр, в котором были книгочеи, архивариусы и знатоки языков, но не было ни одного уборщика. Не дано.

Для Яны уют был там, где было много книг. А вот для всех остальных...

По счастью, она это понимала, а потому, когда Гарт предложил ей помощь...

— Нужен кто-то, кто поможет мне...

— Яна, говори честно, — Рошер был полностью в курсе проблем нархи-ро. — Гарт, нужен кто-то, кто отскребет ей дом сейчас и не даст зарасти грязью потом. Потому что наша подруга протрет стол и стул, а потом сядет, зачитается и обо всем забудет.

Яна скорчила рожу, хотя нарисованная Рошером картина была идеально близка к действительности.

Гарт задумался.

— Ну, отскрести дом — это я могу и своих служанок послать.

— Вот еще!

— Заплатишь им сверхурочные, — лойрио знал, что гордость не позволит нархи-ро принять помощь просто так. — И им деньги, и тебе польза. А я им на этот день дам выходной, авось, не умру голодный и холодный.

— Спасибо.

— А поддерживать чистоту... а ты приглядись к ним. Договоришься — так одна из них будет к тебе приходить раз в десятинку. Наведет порядок, да уйдет. Стирать белье можно у прачек, готовить...

— Я умею.

— Правда?

— И даже угощу вас на новоселье. Обещаю.

— По рецептам нархи-ро?

— Если захотите.

Естественно, мужчины захотели. И старый дом ожил.

Взорвался шумом голосов, девятым валом пыли, взмахнул крыльями отчищаемых окон и запел открываемыми дверями.

При уборке присутствовал и Славерус. А вдруг?

Были же памятные вещи, с которыми расставаться не хотелось! Просто не все их можно собрать и унести сразу, а бросать — тоже неправильно. И никто не распознает ценности такой вещи, кроме ее хозяина, а тот поднимет старую игрушку, прижмет к щеке — и вспомнит, как светились детские глаза.

Некоторые вещи могут хранить моменты нашего счастья — и возвращать, если понадобится.

Яна не наблюдала за уборкой, все равно она не заметит огрехов. А вот покопаться в саду — это запросто.

Она нашла там мяту, базилик, укроп, красную смородину и шиповник. Правда, задушенные сорной травой и забитые крапивой. Но они — были. И Яна взялась расчищать, разговаривать, объяснять, что хозяев долго не было а теперь вот они вернулись — и все будет хорошо.

Растения прислушивались и тянулись к свету.

Параллельно яна уговаривала крапиву поменять место обитания, а найденный можжевельник — переселиться поближе к забору. Отродясь нархи-ро не нужны были изгороди, сколоченные из мертвого дерева! Да поставь кто-то в Лесу такое извращение — его бы к жрецам отвели! А тут — стоит, хоть и покосился.

Нет уж...

У нее будет естественный забор, из жгучего и колючего. И если кто-то думает, что это не преграда — очень зря. Главное, чтобы растения поняли, что нархи-ро от них нужно.

А они поймут, обязательно поймут.

Одного дня, шести служанок с ведрами и щетками и громадного количества едкого щелока хватило, чтобы отчистить домик до блеска. А на следующий день Яна взяла вещи и переехала.

И принялась закупаться для праздничного обеда или ужина.

* * *

— Лойрио, к вам лайри Риккэр.

Ланист даже чуть удивился. По его представлениям, нархи-ро стоило бы помариновать еще денька два. Неужели соскучилась?

Ан нет.

Стоящая внизу Яна ничем не напоминала грустную и тоскливую. Скука?

Кажется, она и слова-то такого не вспоминала.

— Ланист, я рада тебя видеть!

— Яна, ты словно солнышко, озаряешь мой дом своим присутствием!

— льстец, — нархи-ро улыбнулась.

В теории она знала все эти приемы, но так то — в теории! А на практике, столкнувшись с опытным ловеласом — многие ли вспомнят про осторожность?

— У меня новоселье, так что ты приглашен на ужин.

— Новоселье?

— Ну да! Рошер нашел мне дом, так что я переехала. Завтра вечером жду.

— А куда?

Выслушав объяснения, Ланист даже чуть повеселел. Намного удобнее, когда у женщины своя территория — и на ней не водятся непрошеные советчики! А Аэлена Авельен к таким и относилась — с его точки зрения. И кстати — что он такого предложил-то?

Да ничего, просто прогуляться по саду! Может, и не позарился бы, но ведь художница, и известная, ну и решил добавить бусину в свое ожерелье. А эта грубиянка мало того, что посмотрела, как солдат на вошь, так еще и фыркнула. Она, мол, не пьет из источника, в котором каждая вторая девка умыться не брезгует.

Тоже мне, нашлась королева!

Ланист усилием воли задавил не слишком приятные мысли. Бывают ведь идиотки,, отказываются от собственного счастья! И улыбнулся Яне.

— Разумеется, я буду.

Стоит ли говорить, что ужин удался на славу?

Приглашенные — Гарт, Рошер, Ланист, Славерус с женой и даже заглянувшие на огонек соседи, были накормлены, напоены и выставлены по домам, хотя Ланист и предлагал остаться. Мало ли...

Ноо Яна отказалась.

Эта ночь принадлежала только ей.

Первая ночь под крышей ее нового дома.

* * *

Если бы кто-то увидел — точно пошли бы слухи о чернокнижниках. Но никто не смотрел.

А Яна уже заполночь разожгла огонь в камине.

Языки пламени танцевали перед глазами нархи-ро, но видела она другое. Видела она храм.

И две статуи, выполненные из белого и черного камня, и Богов, которые снисходят до глупых своих детей, и всепонимающую улыбку женщины.

— Ш´аари, ш´аалесс...

Их имен Яна так и не знает, но лица встают перед ней, словно живые, и она понимает — ее услышат. Извлеченный из пояса нож легко вспарывает кожу, в огонь камина льется кровь девушки.

Языки пламени жадно потрескивают, хватая добычу и на долю секунды окрашиваясь в алый цвет.

— Спасибо вам, что пригрели, что помогли... благодаря вам сейчас живут несколько хороших людей. И я обязана вам своей жизнью, которая, кажется, начинает... налаживаться? Нет, не так. Сейчас моя жизнь становится правильной, настоящей, какой и должна была... Спасибо!

Там у камина, Яна и засыпает.

Она долго сидит, глядя в огонь, вслушиваясь в звуки, запахи, шорохи своего нового дома, но потом засыпает там же, сворачиваясь клубочком на медвежьей шкуре и подложив под голову локоть. Ааша приходит и вытягивается рядом с бестолковой хозяйкой. Огонь прогорит и погаснет, но вместе они не замерзнут.

И Яне снится тот храм.

Снятся боги — мужчина и женщина улыбаются, поднимая руки в благословляющем жесте. Откуда-то Яна знает — им это пришлось по душе. То, что она не стала ждать год, то, что искренне благодарна...

А зла от них не будет.

Ни ей, ни другим нархи-ро, ни даже людям. Им просто хочется жить

Стоит ли говорить, что утром на руке нархи-ро и шрама не осталось? Забытые боги умеют быть благодарными.

* * *

Проблемы и неприятности начались на следующее утро.

— Уберите собаку!!!

Визг был таким истошным и дурным, что Яна только головой помотала. И даже не подумала, что это — про Аашу.

Ну какая же она собака?

Во-первых, это волк. Во-вторых, Ааша первая никогда не проявляла агрессии. И зачем так орать — непонятно.

Но визг повторился, так что Яне пришлось оторваться от грядки — и пройти хотя бы посмотреть. Мало ли...

Ааша действительно не проявляла агрессии. Она просто стояла и улыбалась. И стояла, облокотившись передними лапами на калитку, которая угрожающе потрескивала. А вопил совершенно незнакомый яне тип — среднего роста, худой, подлысоватый, с лицом записного сутяги и склочника и явной болезнью печени. А иначе с чего у него такая кожа желтая? Ансамбль удачно дополнялся полуседыми волосами и длинным носом.

— Уберите.... это!!!

— Это — что?

Яна убедилась, что странный тип имеет в виду Аашу, но убирать волчицу не спешила. Вот еще!

— Вот это! — тип тыкал пальцем в сторону волчицы. — Что эта тварь делает в моем доме?!

Яна прищурилась. Кажется, она поняла, с кем имеет дело.

— Тенсор Атион?

— Я... да! — на миг мужчина смутился — и тут же перешел в наступление. — А вы кто такая!?

— А я — лайри Риккэр. Новая владелица этого дома.

— Что!?

— Славерус Атион подарил мне это жилье, точнее, свою долю. Вашу я выкуплю. Сколько вы за нее хотите?

Мужчина вдруг успокоился. Да уж, великое волшебное заклинание — деньги!

Стоит только произнести волшебное слово — и умные глупеют, склочные смирнеют, а слабые крепчают духом.

— Пригласите меня в дом, лайри — и побеседуем.

Яна подумала.

Одна бы она побоялась. Но с Аашей?

Этот тип волчице на один зуб. Если не побрезгует.

Что ж, не стоит развлекать новых соседей зрелищем торга.

— Проходите, сар.

Ааша послушно освободила калитку, и мужчина вступил на территорию с видом короля в изгнании. Ткнул в волчицу пальцем, малым его не лишившись — на пол-локтя поближе, и Ааша отхватила бы ему кисть. Хамства волчица не терпела.

— Это ваша собака?

— Это мое дело, — поставила наглеца на место Яна. — Итак?

— В дом не пригласите?

— Не приглашу. В саду побеседуем. Здесь столик есть, скамеечки...

Гарт расстарался. По его приказу, слуги притащили откуда-то кованый столик и к нему — шесть стульев, подарок на новоселье. Яна тут же решила, что вырастит вокруг них беседку. Посадит виноград, пару яблонь для опор — и через пару лет все будет готово.

Тенсор развалился на одном из стульев и прищурившись, уставился на Яну. Но если он хотел смутить нархи-ро — зря.

Все было бесполезно. Яна была абсолютно спокойна. И молчал, ероша густую шерсть волчицы, пока Тенсор не сдался. И не заговорил первым.

— Вы, милая лайри, человек здесь чужой...

Яна поморщилась. Так по-разному это обращение звучало в устах Славеруса и Тенсора, что становилось неприятно. Славерус произносил эти слова с высоты возраста, с легкой иронией, но в то же время и уважительно. А Тенсор... как-то у него получалось это масляно-издевательски. Яна и сама не могла объяснить, почему так, но — было неприятно.

А может, если бы они встретились в другой обстановке, или Яна не знала о нем того, что рассказал Славерус... может быть и такое. Отнеслась бы она более доброжелательно к этому человеку?

Яна не знала. Богам виднее. Пока же Тенсор вызывал у нее только неприязнь.

Не дождавшись реакции, Тенсор вздохнул и продолжил. Выходило так,, что Яна явилась Четырехликий весть откуда, втерлась в доверие к выжившему из ума старику, лишила Тенсора родового гнезда, а ведь он тут каждую досочку, каждую щепочку, все сам прилаживал, своими руками.

А она, бессовестная...

Угрызения совести, и верно, боялись Ааши, а потому и не подступали слишком близко. Тенсор говорил и говорил, укоряя, вздыхая и трагически возводя глаза к небу.

С его слов история выходила совсем иной.

Он был совсем малышом, когда его мать по уши влюбилась. И сказала сыну, что тот временно поживет у бабушки, мол, ее новый муж против ребенка. Но потом она обязательно заберет сына домой.

Уж лучше бы не забирала.

Славерус оказался отвратительным человеком.

Он пил, бил Тенсора и его несчастную мать, ничего не приносил в дом... стоит ли удивляться, что пасынок не испытывал любви к отцу? Чтобы не видеть всего этого кошмара, Тенсор начала убегать из дома, по глупости связался с дурной компанией...

Правда, сейчас он взялся за ум.

Работает палубным матросом на судне, они ходят вдоль побережья, на жизнь хватает. Но этот дом — он же принадлежал его матери!

— да разве? — искренне удивилась Яна.

Ааша под рукой нархи-ро пофыркивала, давая понять, что не верит как минимум половине речи. Но Тенсор в волчьих интонациях не разбирался.

— Это, милая лайри, семейное, можно сказать, родовое гнездо.

— для родового оно слишком молодо, — отрезала Яна. — к чему вы клоните?

— Я готов выкупить у вас этот дом.

Яна фыркнула.

— И за сколько же?

— Я надеюсь, лайри, что вы не заломите громадной суммы?

— Не заломлю. Условие, которое поставил мне сар Атион, гласит, что я не могу ни продать, ни подарить этот дом. Особенно вашей семье.

Тенсор скрипнул зубами.

— но это мой дом! Я тут родился, вырос...

— да разве? А сар Атион рассказывал иначе?

Мужчина понял, что перегнул палку.

— Ну хорошо. Не я, но мои дети!

— Оба?

Тонсор скрипнул зубами еще раз. Яна даже испугалась — не остался б он без них прямо здесь и сейчас. Зубы, кстати, у него были отвратительные. Желтые, прокуренные и с изрядными дырами. Фу!

— Я вижу, мой отчим уже успел наговорить обо мне небылиц?

— Это неважно, — Яна пожала плечами. — Дом не продается. Что еще?

— тогда вы можете выкупить у меня мою часть.

— Могу. Сколько?

— Пятьсот золотых!

Яну разобрал дикий хохот, который она даже и не пыталась сдержать.

Пятьсот золотых!?

Это при том, что домик стоил не больше двухсот?

Ну-ну...

Тенсор побагровел. При болезненно-желтой коже это выглядело просто ужасно.

— Что я такого смешного сказал?

Яна кое-как успокоилась и фыркнула.

— А что — непонятно? Красная цена домику — триста золотых. Делим на пять — получается шестьдесят. Так вот, я готова заплатить пятьдесят монет золотом за вашу долю. А то, что вы зачем-то нолик пририсовали... смешно!

— Вам смешны мои чувства?

— Нет. Ваша глупость. — Яна уже поняла, что разговора не выйдет и решила не церемониться. — вы являетесь сюда, заламываете дикие цены, что-то смеете требовать... так вот. Пятьдесят золотых — мое последнее слово. Идите, поговорите с семьей. В противном случае мы решим этот вопрос в официальном порядке, через канцелярию градоправителя.

— Думаете, он пойдет вам навстречу и лишит детей крова?

— Детей не лишил бы. Но Славерус сказал, что вашим детям уже не требуется родительская помощь. Они вполне взрослые.

— родители всегда должны помогать детям!

Яна была на этот счет иного мнения. В Лесу говорили, что ребенок должен получить от родителей корни и крылья, а всего остального достигать сам. Впрочем, чего можно достигнуть в Лесу?

— Это ваше право. При чем тут я?

Оказалось при том, что Валайра-младшая недавно вышла замуж и родила сына. И ребенку требовалось ну очень много всего.

При чем тут Яна?

Ну, этот домик идеален для молодой семьи. Вот и продала б его, да убралась куда подальше. Или выплатила за пятую часть дома такую сумму, чтобы Тенсор смог купить дочке дом в хорошем районе. Она ж лайри, да к тому же и нархи-ро! Понятное дело, что с нее надо драть по максимуму! И пусть только попробует не раскошелиться!

Яна только головой покачала.

— Не пойдет.

— Но...

Тенсор, было, завелся, но взгляд зеленых волчьих глаз мигом поубавил ему храбрости.

— Подумайте дома, в кругу семьи — и приходите. Предложите что-то приемлемое — обсудим. Но я цену выше пятидесяти золотых не подниму, говорю сразу.

Тенсор приподнялся, оперся руками на стол, набычился.

— Ах ты ж...

— Ааша, проводи.

Выслушивать подробности о своей родословной Яна не стала. Вот еще! Всяк дурак тут браниться будет!

На запястье Тенсора вежливо сомкнулись здоровущие клыки.

Мужчина взвизгнул вовсе уж по-бабьи, дернулся, но Ааша добычу не выпустила. Честь честью проводила до калитки и даже рыкнула вслед. Мол, не забывайте, мимо похаживайте!

Тенсор продолжил бы браниться и за калиткой, но Ааша очень многозначительно облизывалась, и даже почти улыбалась. А жить хотелось...

Так что мужчина развернулся и отправился восвояси. Даже спина его выражала оскорбленное достоинство.

Яна вздохнула.

Подумала.

И направилась в сад.

Думаете, так просто границы Леса оставались неприступными десятки и сотни лет?

Э, нет. Были, были у нархи-ро свои хитрости. И Яна, как книжная девочка, отлично о них знала. Вот применять раньше не доводилось, но лиха беда начало?

* * *

Зачем Рошера занесло в управу — он и сам не знал. По Эмине соскучился?

Скорее, по тому ощущению нужности, которое у него было раньше. А сейчас...

Ну а что бы не посплетничать? Вдруг что и промелькнет?

Эмина была рада приятелю.

— Рошер! А у меня пирожки с малиной! И ягодный взвар есть!

— А я тут сахарных фигурок принес к взвару, — Рошер широко улыбнулся. — Как дела?

— Ох, не спрашивай, — Эмина поднесла пальцы к вискам жестом профессиональной сплетницы. — Это ужасно!

— Где ужасно? Что ужасно? — Рошер широко улыбался.

— Синта опять пропала!

— Ох, Раш...

Рошер только головой покачал.

Ну да, Синта, дочь лойрио Эрена, была притчей во языцах, иначе и не скажешь. Рано загуляла, подсела на вино, потом на смолку...

Почему ничего не мог сделать лойрио?

Ну, нельзя сказать, что он не пытался.

Что делают родители в такой ситуации? Не дай Четырехликий кому-нибудь это узнать на своем опыте. Сначала они просто не верят. Потому что это же их ребенок! Ну кто поверит в такое про свое родное и любимое чадушко?

Да никто!

Потом начинают осознавать, потом, когда увидят деточку в состоянии нестояния. Но часто уже поздно, непоправимо и слишком поздно. И то, они могут находить ребенку оправдания.

Тяжелая учеба, трагедия в личной жизни, переутомление... чем только не пытаются оправдать такие вещи — и зря. Потому что от оправдания трагедия не отменится. Такое надо пресекать быстро и решительно, но — как!?

Если ребенку пятнадцать лет, и женилка у него уже отросла, а мозг еще нет? Зато гонора и спеси на троих хватит! Ведь родители — они ничего не понимают и только мешают чадушку вести правильный образ жизни и получать удовольствие!

И когда ребенку что-то запрещают, он начинает сопротивляться. И разрушает себя, свою жизнь, жизнь своих родителей...

Лойрио Эрен не оказался исключением из печального правила. Сначала он долго не мог поверить, что Синта, любимая доченька...

Потом принялся запрещать ей. Бесполезно.

Лечить — с тем же результатом. Даже для магии требуется искреннее и осознанное желание пациента вылечиться, избавиться от пагубной зависимости, а у Синты такого не наблюдалось. Маги были бессильны, бессильны были и травники, ибо смолка вызывала привыкание чуть ли не с первого раза, а муки у лишенных ее были страшными. И не снимались травами.

А снимать последствия магией? Чтобы Синта опять накурилась? И смысл?

Были и жесткие варианты. Но запереть девушку в Храме означало просто убить — на этой стадии привыкания. Да и...

С хитростью, достойной лучшего применения, Синта удирала из-под замка, находила тех, кто мог снабдить ее зельем, делала заначки...

Лойрио боролся с продавцами смолки, аки лев, но... Далинар — это портовый город! Сегодня одного выловишь — завтра десять на кораблях приплывут. Все пути не перекроешь, просто торговать стали с опаской и оглядкой. А Синта по-прежнему губила себя...

— Интересно, не знают ли таких рецептов нархи-ро, — задумался Рошер.

— А и верно, стоит спросить. Если что — лойрио Эрен ее просто озолотит, — подхватила Эмина.

— Обязательно поговорю с Яной.

— поговори. Глядишь, к моменту, когда Синта найдется, она чего и придумает?

Девушка пропадала уже четвертый день. Стража стояла на ушах, трясла притоны, но все было бесполезно. Синта как сквозь землю провалилась. Лойрио Эрен ходил чернее ночи, срываясь на всех и каждого, жена присылала слуг с записочками чуть ли не каждые пятнадцать минут, а старшие сыновья лойрио принимали участие в поисках.

Безрезультатно.

— да уж, не позавидуешь лойрио...

Впоследствии Рошер часто думал, что судьба любит пошутить, потому что ничем иным он не мог объяснить появление в этот миг бумажно-белого стражника.

Эмина ахнула, вскочила и захлопотала вокруг бедолаги. Чуть ли не силком усадила на стул, сунула в руку кружку, тот выхлебал огненный взвар, что воду, чудом не сварив себе язык — и выпалил:

— Лайри Синту нашли!

— Где?!

— За городом. Мертвую!

Эмина медленно опустилась на стул. Рошер прикусил от неожиданности язык вместе с пирожком и зашипел от боли.

— А градоправитель...?

— Он уже знает. Наверное....

— Где за городом? — уточнил Рошер.

— В овраге. Где старые сараи...

Пояснений не требовалось. Знал Рошер это место. Овраг был всего один — за городом. И когда-то Далинар расстраивался в том направлении. Потом появились ручейки, стало ясно, что каверна будет расти — и люди забросили то место. Зачем, если есть где построиться ровно и гладко?

Остались старые дома, ну и несколько сараев. Впрочем, там давно никто не жил, разве что изредка бродяги заходили...

— А кто нашел тело?

— Да там двое...

После коротких расспросов выяснилось, что лойрио Ланист Каррер (да-да, тот самый!) решил покататься верхом на утренней зорьке. Зорьку, правда, проспал, но прогулку не отменил. Вот и наткнулся.

Второй же оказался самым обычным приказчиком в лавке. Как он там оказался?

Ну... выпил он с вечера. Выпил — и хорошо так выпил. А вот как оказался... хорошо хоть там. Решил, что жена домой пьяным не пустит, еще и скандал устроит, а в заброшенных сараях можно и переночевать.

Переночевал. Вышел из сарая, кое-как волосы пригладил, домой пошел, а тут тело. И лойрио Каррер!

Вот ужас-то!

Лойрио Эрен туда помчался, а что, как...

Да откуда ж простому стражнику такое знать?

Рошер задумался.

— Сходить, что ли, поглядеть, что и как?

Эмина закивала. Она бы и сама бы, но — место не оставишь, а то так можно и с работы вылететь.

— Сходи, Рош, сходи! Потом мне все расскажешь?

— Схожу.

— Да выгонит тебя лойрио, — фыркнул стражник.

— А я не к нему, я к лойрио Карреру.

После вечера у Яны мужчины не то, чтобы сдружились, этого не было, но, в отличие от Гарта, Рошер считал, что Ланист будет полезен нархи-ро. Это ведь тоже опыт отношений с людьми!

Пусть не идеальный, но какой есть! Да и не созрела девочка для любви, это ж сразу видно! А вот погулять, за ручки подержаться, сено помять — в Лесу ж нравы свободнее, это можно. А и стоит иногда...

Рошер отмел в сторону ненужные мысли.

— Схожу, посмотрю, что у него и как. Погонят — так тому и быть. Рассказывай — как туда точно добраться? Овраг немаленький, да и сараи там в двух местах?

И стражник послушно принялся объяснять, как дойти до места, где сегодня обнаружили тело. И — да, его еще не увезли оттуда. Пока мага вызовут, проверить на наличие сглаза или порчи, пока то-се, он ведь сразу сюда, а его напарник к начальнику стражи,, потом тот к градоправителю....

Рошеру того и надо было.

Он поцеловал руку Эмине, схватил со стула плащ — и был таков.

* * *

Дойти было недолго, а вот подумать по дороге...

А что его-то туда несет? Его это касается? Он стражник? Он вообще — кто?

Поймав себя на этой мысли, Рошер даже с шага сбился. А ведь и верно — кто? Что? Зачем!?

Но назад не повернул.

Он и сам не смог бы внятно ответить на эти вопросы, разве что Тайяна бы помогла. Ей-то все было понятно.

Рошер Вайст был рожден ищейкой. Охотничьей собакой, если хотите, только в качестве дичи обречены были выступать воры, убийцы, подонки...

Стража для него была самым главным, он вкладывал всю душу в свою работу. Лишившись руки и с ней — смысла жизни (на что годна гончая без лапы?) он потерял себя и принялся спиваться. Так собака лежит у конуры,, отказываясь от воды и пищи и мечтая скорее сдохнуть.

Рошеру сдохнуть не дали.

Вытащили, привели в чувство, помогли — и сатро Вайст опять встал на след. И это оказалось еще интереснее.

Ну что он видел в страже?

Мелкие кражи, поджоги, семейные склоки, пьяные драки? И где тут развернуться таланту? Где тут искать, собирать доказательства, размышлять, вычислять?

В истории с Аэленой он получил это сполна — и затянуло.

Хуже вина, хуже смолки, хуже чего угодно. Так, видимо, чувствуют себя разломщики, не в силах отказаться от своего опасного промысла.

И что ему было нужно теперь?

Да то же самое.

Потому и встрепенулся Рошер на слово 'убийство', потому и полетел, понимая, что делать ему там нечего, что выставят его оттуда не глядя, что...

А остановиться все равно не мог.

А вдруг...?

Его и не выставили, полагая, что если идет — то знает зачем. И Рошер спокойно прошел через цепочку стражи, к оврагу.

Там было хорошо, спокойно, уютно, зеленая трава вымахала до пояса, в такой приятно поваляться днем, задумчиво глядя на небо и пожевывая былинку. Или спрятаться с любовником.

Но здесь и сейчас речь шла не о любви.

Мирно гудели пчелы, качались какие-то цветочки — и от этого контраста становилось еще страшнее. И по спине бежал морозец.

Смерти нет? Философы могут говорить, что угодно, но в этом овраге ее присутствие ощущалось особенно отчетливо.

* * *

Она лежала в траве, скрытая от посторонних глаз, а рядом стоял на коленях градоправитель.

В кои-то веки лойрио Эрену не было дела до того, как он выглядит в глазах посторонних.

— Девочка моя... девочка... доченька...

И ни у кого не поворачивался язык сказать хоть слово. Ни про девочку, которая таковой уже лет десять не была, ни про ее несчастного отца. Здесь и сейчас было видно, как градоправитель стар и устал. И как он любил свою дочь, как надеялся на лучшее, как сейчас умирает рядом с ней на мкрой траве часть его души.

Рошер оглядел все это злым взглядом.

Ну конечно, сар Шойс тупит... простите, не смеет лезть к высокородным без команды. Стражники тоже не рискуют, ибо велик шанс получить та-аких люлей от начальства... а больше тут никого и нет.

Лойрио Каррер стоит неподалеку со сложным выражением на лице — вроде и жалость, но и брезгливость. Второй, кто он там... приказчик? Да, кажется, приказчик, трется рядом со стражниками.

А Эрена надо срочно приводить в чувство, иначе и рехнуться может. Видел Рошер такие случаи.

Женщинам — что, им проще. Покричала, горлом боль выпустила, слезами отплакала — и чуть сняло с души. А вот мужчины... сейчас в нем, поди, такое кипит, что дотронуться страшно.

А придется.

Ой как придется.

Рошер оглядел стражников.

Варн, Маки... о! Пойдет! И решительно направился к старым друзьям.

— Мак, самогонка есть?

— ты ж знаешь...

— Знаю, потому и спрашиваю. Ты эту туфту про неупотребление на службе Шойсу вешай, а мне — флягу дай?

— Зачем?

— А ты сам не видишь?

Кивок на градоправителя был достаточно убедительным. Маки задумался, а потом решительно вытащил из-за голенища сапога небольшую фляжку.

— Очень крепкое.

— Тем лучше.

Рошер решительно подошел к лойрио Эрену, кое-как свинтил пробку зубами — и сунул флягу под нос безутешного отца.

— Выпей.

Сказано это было таким тоном, что градоправитель даже и не поглядел — кто. Он просто повиновался. И хлобыстнул, как воду...

— Оххх... Раш.

Сказано было с душой, да еще с какой! Судя по запаху, который почувствовал Рошер, во фляге были чистейшие виноградные выморозки — крепкие и злые. Так что мужчина получил крепкий ожог избалованной тонкими винами гортани — и резкий удар по мозгу.

— Полегчало?

Лойрио Эрен посмотрел на Рошера.

— Ты?

— Я, лойрио. Негоже ей тут, вы же понимаете...

— Д-да...

Вино явно работало, притупляло боль, заставляло расслабиться сведенные судорогой мышцы...

— Ну-ка, поднимайтесь.

Единственная оставшаяся у Рошера рука была крепкой и сильной. Лойрио Эрен медленно поднялся сначала на одно колено, потом выпрямился во весь рост.

— Спасибо....

— За такое не благодарят. Вы бы приказали ее домой унести, лойрио? Чтобы стража делом занялась?

— Домой, да... домой... Шойс!

Сар Карен приблизился и получил короткий приказ.

Тело взять, уложить на носилки, со всем почтением доставить в дом градоправителя. Самим заниматься делом. Допрашивать, узнавать, найти убийцу! Лучше — уже сейчас!

Приказчик, чьего имени Рошер так и не знал, задрожал одуванчиком. Он-то понимал, что является самым удобным козлом отпущения. Но...

— И абы кого не хватать, пыткой признаний не выбивать. Мне правда нужна, а не десяток найденных идиотов.

Рошер поглядел на лойрио с уважением. А ведь мало кто такое скажет. Но...

— Сатро Вайст, вы уделите мне пару минут?

— К вашим услугам, лойрио.

Лойрио Эрен с усилием отвернулся от тела дочери. Лицо его на миг исказилось в гримасе горя, на глазах блеснули слезы, но потом губы жестко сжались, глаза высохли и зло сощурились (или просто удалили влагу с ресниц?)...

— Вы нашли того, кто покушался на лару Аэлену. Можете ли вы сделать то же самое для меня?

— Э...

Вот уж чего Рошер точно не ожидал. Он тогда вообще пьянствовал вгорькую, живя от бутылки до бутылки. Если бы старая подруга не позвала его на помощь, так и пил бы. А сейчас нашел в жизни цель, удовольствие... ну, без руки! Зато с мозгами!

Или — ожидал? Только и сам себе не признавался?

Может быть и такое.

— вы хотите, чтобы я нашел убийцу?

— Да.

— Сар Шойс спра...

Лойрио Эрен расхохотался. Горько и невесело.

— Вайст, ты работал под его началом. И ты в это веришь?

Не верил. Вот ни капельки.

Хватать, давить, пытать — это по Шойсу. А вот искать, сопоставлять, размышлять — не дано. Рожденный ползать взлететь не сможет, разве что спихнуть его откуда повыше?

— одним словом — ищи. Найдешь — озолочу.

Рошер задумался. А потом тряхнул головой.

— мне помогала Тайяна. Можно...?

— Можно, конечно. Но чтобы лишнего никто из вас не болтал.

Лойрио Эрен мог бы и не предупреждать. И так понятно.

— И мне может понадобиться расспросить ваших домашних или слуг. Разрешите?

На миг взгляд лойрио полыхнул — и тут же угас. А что — есть выбор?

— Разрешаю. Сам об этом жене скажу... оххх... как же я ей скажу...

И опять перед Рошером был отец. Страдающий, мучающийся...

— Вы же знали, что она употребляет смолку! — вырвалось у него. — Почему нельзя было ее запереть!? Отослать куда-нибудь?!

— Думаешь, ты самый умный? — окрысился лойрио. Но от горя отвлекся. — Куда я ее должен был отослать? К родственникам? Так Синта мозгами в меня пошла, она бы любого вокруг пальца обвела и сбежала. Здесь она хоть как-то под присмотром, а там над ней вообще никого не было бы.

— Монастырь?

Лойрио Эрен только хрипло рассмеялся.

— И к кому она попала бы? Ты что, Вайст, считаешь, что там Четырехликому молятся, да коленки протирают?

Вообще, Рошер так и считал, особенно насчет женских монастырей. Но...

— А нет?

— Нет, конечно. Вот смотри, кому подчиняются монастыри — ты знаешь?

Рошер и не задумывался.

— Хоши, разумеется. Считается, что женский монастырь по рангу ниже мужского, а потому акрохоши заправляют там, как в своей вотчине. Тархоши — тоже, из тех, что рангом пониже. В монастырях, чтоб ты знал, воспитываются девчонки, отсиживаются неверные жены, ну и в таких ситуациях, как моя... как ты думаешь — это не стало бы объектом для шантажа?

Рошер подумал.

— Далинар — не настолько значимый город...

— Это верно. Но он — порт. Тут много возможностей, много людей, самых разных людей, а у меня есть право подписывать разрешения. На стоянку, на торговлю, заметить или нет какой-то корабль, груз,, человека... ты понимаешь?

Это Рошер понимал.

— И...

— Если ты не сделаешь то, что нам хочется, твоя дочь еще сильнее подсядет на смолку. Или вообще окажется беременна. Или... думаешь, мало будет возможностей в этих гадючниках?

Рошер думал, что много.

А еще...

— Монастырь не подходит. Родственники...

— таких, чтобы можно было и довериться — и чтобы они справились с девчонкой у меня просто нет. А остальные... здесь я ее хоть как-то сдерживаю... сдерживал.

Губы лойрио опять дрогнули. И Рошер поспешно заговорил, стараясь отвлечь его от тяжелых мыслей.

— А жена...

— Рамира? Синта ее в медяк не ставила. Считала, что мать — просто домашняя клушка, которая ничего не понимает, прогадила свою жизнь... ты не знаешь, что в таких случаях мелкие говорят родителям?

— Да уж догадываюсь. Говорят, ремень помогает. Широкий, кожаный, с бляшками.

— Раньше надо было, но у нас так получилось. Синта родилась крепкой, а вот мальчишка у меня оказался слабеньким, часто болел, ну и все внимание уделялось ему, а девочка чувствовала себя заброшенной. И это переросло в дальнейшее...

Рошер подумал, что звучит откровенно неубедительно. Мало ли в бедных семьях девочек, которые и обед сготовят, и за малыми приглядят, и еще много чего — и ведь вырастают в отличных хозяек! Умниц и красавиц! И некогда им страдать, жалеть себя-других, знай, поворачивайся. А вот когда семья богатая, да чадушко с жиру бесится, птичьего молочка на серебряной тарелочке требует...

Вслух он этого, конечно, не сказал. Лойрио Эрену становится легче, когда он говорит? Вот и спросим. Но — другое.

— А парень... может, замуж ее бы стоило?

— Я искал. Но тут же надо либо такого, чтобы ее в кулаке держал и ни шагу влево-вправо, либо того, кто будет мне подчиняться. Тогда я бы Синту с поводка не спускал... понимаешь?

Рошер понимал.

— Первый вариант лучше, но такого еще найди? Да и не факт, что он бы жену учить не начал...

— Второй тоже неплох, но на меня все время такое дерьмо выносило!

Да еще бы, небось, все альфонсы города сбегались. Уж больно кусочек лаком.

— А так? Был у нее кто-то? Парень? Подруги? Далинар ведь не пустынный остров, кто-то да должен быть?

Лойрио Эрен задумался. Надолго.

А потом медленно покачал головой.

— А я ведь и не скажу. Может, кто-то и был, но я не знаю.

Вот так вот.

И любит он дочь... любил... и все для нее делал, а что у нее на душе? Чем она жила?

— А о чем она мечтала? Петь она любила?

— Петь...?

— Или шить, рисовать... ну, чем-то увлекалась?

И понял, что ответа не будет.

— вы мне позволите поговорить с женой? С сыном?

— Сегодня вряд ли. Завтра — приходи.

— С Тайяной?

— Лайри Риккэр? Да, и с ней тоже.

Так, за разговорами, они и не заметили, как добрались до экипажа, в который и погрузился лойрио. Рошер ему компанию составлять не торопился.

Ему надо было к Тайяне. Но...

— Что сказал лойрио?

Каррер. Лицо обеспокоенное, глаза какие-то... вроде и не бегают, но и прямым его взгляд не назовешь? Хм-м?

А ведь это может быть, только если...

— Лойрио попросил меня навести справки о любовниках Синты. Наверняка кто-то из них ее и убил.

Ну, если это не 'в точку', то что тогда в нее?

Ланист просто стек с лица, иначе и не скажешь. Дернулся, поежился...

— да у нее половина города в постели перебывала, если б каждый хоть по разу ножом ткнул — мокрое место на траве осталось бы.

— а ты откуда знаешь про нож?

— Видно же! Что я — слепой?

Рошер представил себе картинку. Да, красное пятно на голубом платье девушки выделялось издалека. Но — нож?

Да мало ли чем ее могли?

Этим и надо будет сейчас заняться. Но сначала...

— Ланист, — благо, после новоселья, они с лойрио спокойно тыкали друг другу, так что доверительный тон удался идеально, — если ты с ней здесь встречался — в этом нет ничего плохого. Обещаю — я никому не скажу.

Тем более, что признания в убийстве от тебя не дождешься, но это я и сам докажу. Если ты убил.

А если нет — тем более надо все прояснить, чтобы не тратить время зря.

Ланись помялся и вздохнул.

— Ну... было пару раз.

— А если честно?

Глаза у Ланиста забегали. Но слово за слово, Рошер вытащил из него простую историю. Лойрио Эрен искал жениха для дочери, а Ланист... ну, было у них. Бывало. Еще со времен сопливой юности.

— ты бы видел, какая она была. Красивая, яркая, невероятно обаятельная, когда сама пожелает. Словно фейерверк! Любого могла увлечь, просто пальцами щелкнула бы — и готово! — Ланист смотрел словно бы вдаль, вспоминая что-то приятное. — она тогда была совсем молоденькая, но уже отлично знала, чего хочет....

— Развлечений? Мужчин? Денег?

— Свободы. Больше всего на свете она мечтала о свободе. Чтобы никто не мешал. не приставал, не диктовал свою волю... Эрен подавлял ее, а матери вообще дела не было, она занималась лишь сыночком. И Синта бунтовала, как могла.

— С твоей помощью?

— Я мог лишь дать ей денег или приютить на пару дней, если она сама того хотела. Но она приходила редко.

— А ты всегда давал ей, что она попросит?

— Ей нельзя было отказать. Ты ее просто не знал.

Нет, не знал. Как-то не сложилось у Рошера с дочерью лойрио Эрена. Вот вытаскивать ее из притона один раз довелось, но тогда, пьяная и накурившаяся смолки, она могла вызвать лишь отвращение. Она дико хохотала, пыталась стянуть штаны со стражника и осыпала всех площадной бранью. А так, чтобы просто поговорить...

Где был он — и где юная лайри? Да о чем им вообще разговаривать? А потом он запил, потом... да много всего этого потом!

— У нее кто-то был еще? Она кого-то любила?

Ланист пожал плечами.

— Я не знал. Если кто-то и был, она это скрывала.

— Подруги?

— Она дружила, если дружба между женщинами вообще бывает, с лайри Эшер.

— Старшей, младшей? — большую часть благородных семей Далинара Рошер знал еще со времен работы в страже.

— Кажется, старшей. Не уверен.

— Когда ты ее последний раз видел?

— Вчера.

— Вот как?

— Она пришла, мы выпили, потом...

Рошер ехидно прищурился. Ланист смутился.

— То, о чем я думаю?

— Мы все — взрослые люди, что в этом такого?

— А Яна?

— Я к ней очень хорошо отношусь, — не стал лгать Ланист. — Но Синта — это другое. Это...

— Кто-то для души, кто-то для плоти?

— Примерно так.

Рошер не стал уточнять, кто и для чего в понимании Каррера, но подумал, что Яне все расскажет. Пусть не увлекается этим гадом.

— Во сколько она ушла?

— Поздно вечером. Уже стемнело...

— Одна?

— Да. Взяла у меня денег и отправилась развлекаться.

— ты поэтому так нервничал?

— Если бы Эрен узнал, что я — и его 'нежная доченька', что бы он со мной сделал?

— ноги вырвал? — предположил Рошер.

— В лучшем случае. А если бы женил? Он мог, власти хватило бы...

— Она же тебе нравилась? — не понял Рошер.

— И что? Теперь жениться на всех, кто мне нравится?

Рошер подумал, что стольких баб даже в Равхе держать было бы сложно. А там они к гаремам привыкли, опыт есть. Здесь же...

Или между собой передерутся — или супруга на ленточки порвут.

— Она не говорила, куда, к кому, зачем?

— она хотела покурить смолки и развеяться.

Это уже было что-то. С этим можно было работать.

Рошер дружески распрощался с лойрио — и направился к сару Шойсу.

— День добрый.

— И тебе добра, — сар Шойс относился к бывшему подчиненному вполне миролюбиво. — о чем ты там с лойрио беседовал?

— Да он меня просил, чтобы Тайяна осмотрела тело Синты.

— Зачем? — сар Шойс нахмурился. Не то, чтобы он был против, но вторжение в его дела?! К чему бы это?

— так нархи-ро, они ж по травам лучшие. Мало ли — вдруг она что приняла... ну такое, что позволит узнать, где она бывала. Или с кем... отец же, вот и хватается за соломинку, — на ходу придумал Рошер.

Лицо Шойса чуть смягчилось.

— Это да, это можно. Пусть приходит и смотрит.

— а мне можно посмотреть? Что тут, как, пока толпа не набежала?

— тоскуешь по прежним временам, а?

Рошер улыбнулся чуть стеснительно.

— Есть немного. Просто куда мне обратно? С этим-то?

Выразительный жест культей развеял остатки неприязни сара Шойса. Мужчина хлопнул Рошера по плечу.

— Хорошо, что ты сам понимаешь. Но ты держись...

Зубами. За воздух.

— Тяжело, конечно. Но хоть с голоду не помру, пенсия есть.

— Да, другим так не везло. Ладно, если хочешь — походи, посмотри. И приводи свою нархи-ро, если уж лойрио так просил. Пусть ему спокойнее будет.

— Спасибо, сар Шойс! Громадное!

Рошер рассыпался в благодарностях, про себя язвительно фыркая и шипя не хуже гадюки. Тоже мне! Умник!

Ну да не за то Шойса держат, что он думать умеет.

Так что Рошер прошел по траве, осмотрел лужайку.

Что он хочет тут найти? Он и сам не знал. Но трава вроде как не примята, следов борьбы нет...

В сарае? Который ближе?

Но там тоже не было ничего такого. Разве что один угол кто-то... ну если и не вымел как следует, то явно постарался навести порядок. Но крови в сарае не было. Так, немного, там, где лежало тело. Чуть-чуть.

Или нож в ране оставили, или было внутреннее кровоизлияние? Надо потом посмотреть.

Итак! Крови мало, следов борьбы нет, тело надо будет еще осмотреть, но... здесь ли убили девушку — или просто притащили и бросили?

Возможны были оба варианта.

Побеседовать, что ли, пока со вторым свидетелем? С приказчиком этим?

Наверное, стоит, по горячим следам.

* * *

Приказчик оказался симпатичным парнем лет тридцати. Светловолосый, с голубыми глазами, крупными руками и ногами и уже вполне заметным животиком, он производил впечатление этакого плюшевого мишки.

Уютный, надежный, спокойный... женщины должны млеть и покупать без скидок.

Правда, сейчас мишка имел достаточно пыльный, грязный и потрепанный вид. На одежде пятна, в волосах солома, на лице — щетина, но все равно видно, что человек за собой следит. Дать ему часок-другой, лохань с горячей водой, побольше душистого мыла — и опять заблещет очарованием.

— День добрый, сар.

— И вам... э...

— Сатро Вайст. Мое имя — Рошер Вайст. А вас как зовут?

— Ивар. Ивар Решви, к вашим услугам, сатро.

Рошер чуть поклонился.

— В свою очередь и я рад буду помочь вам. Вы ведь оказались здесь совершенно случайно, верно?

Голубые глаза просияли.

— Вы абсолютно правы, сатро!

— Не хотите рассказать мне, как это случилось? Лойрио Эрен настроен очень решительно, но ему хочется найти настоящих убийц, а не абы кого, вы же понимаете...

Судя по восторгу в голубых глазах — инициатива лойрио полностью поддерживалась. Чувствует себя невиновным? Да, похоже. Знает, что не убивал, но боится, что на него сейчас все грехи повесят.

— Ну как... я проснулся, захотел отлить, а тут...

— Вы ее сразу узнали?

— Да откуда ж! Лайри, благородная, она к нам в лавку и не заходила!

— И что? А в городе вы ее видеть не могли?

Мужчина чуть замялся.

— Да мог, конечно. Но где я, а где лайри? Смотри, не смотри... вот лучше и не смотреть, чтобы не расстраиваться. Да и жена у меня хорошая, ребенок вот, недавно родился...

— А вы попиваете....

— Да нет же! Не так было!

— А как? — тоном змея-искусителя вопросил Рошер. И получил не особо связный, но зато подробный и длинный рассказ.

Вы знаете, как это — когда у ребенка режутся зубки? Нет?

Ох, поверьте, если у вас нет денег на мага или лекаря — вам придется очень сложно. Потому что родимое чадушко орет беспрерывно.

Даже не так.

ОРЕТ БЕСПРЕРЫВНО!

Молчит оно только если ест. А во сне, кажется, тоже орет. Сколько это можно выносить? Да в зависимости от личной доблести.

Выспаться не удается, отдохнуть невозможно, вся жизнь дома крутится вокруг этого комочка, который по какой-то прихоти стал центром вселенной — и поди, не стань, с такими-то воплями! Ей-ей, лучше уж кошачьи песни по весне, там хоть поленом швырнуть можно.

Здесь же... терпи и терпи.

Жена сходит с ума и медленно звереет, ты не высыпаешься и звереешь быстро, а ведь надо еще работать! Никто ни жену, ни ребенка содержать не будет, кроме тебя. И на работе хозяину все равно, кто там у тебя орет и сколько минут за ночь ты спал.

Так что...

Ивар понимал, что неправ, когда напивался в хлам. Но идти домой сил не было. Вот и...

Нажрался, снял какую-то девку, которую даже и не помнил, кажется, они куда-то шли,. Что-то пели,, а потом он обнаружил себя в сарае. С трещащей по причине похмелья головой, но зато — выспавшимся! Между прочим — впервые за десять дней.

Спать не хотелось, хотелось поговорить с природой — и он зашел за сарай. Вышел, потянулся, обратил внимание на пятно в траве — и тут все завертелось.

— А лойрио?

— На коне? А он неподалеку был, точно. Я как увидел тело — орать начал, он сразу же рядом и оказался. Я и не понял, откуда он появился.

Логично. Если услышал — то был рядом.

С другой стороны... а что он тут делал? Вообще, умные люди здесь не катаются, потому как трава, земля неровная, а если конь копытом в кротовую нору попадет — его только на колбасу пустить и останется. Да и других мест полно, и других дорог...

В общем, убить девчонку могли оба.

И Ланист, а потом изобразить, что прискакал на выручку — и Ивар, а потом изобразить шок. С другой стороны...

— а вы лойрио видели? Слышали?

— Да, кажется копыта стучали. Во-он в той стороне. Я еще подумал, что какие-то дураки здесь кататься вздумали.

— Дураки?

— Ну.... э...

— Да не о том я, — отмахнулся Рошер. — Почему — дураки? Почему — множественное число? Каррер же один?

Ивар хлопнул глазами.

— А мне показалось, что больше лошадей было.

— Почему? Топот? Ржание? Почему вы так подумали?

Рошер вцепился клещом, но вытрясти из Ивара больше не представлялось возможным.

Может, и правда, топот был больше, чем от одной лошади, а может, и ржали, или разговаривали — он точно не запоминал. С похмелья-то!

Это сейчас ему пару глотков вина дали, он и ожил, а был-то вообще никакой, вот показалось так — и убивайте, не поймет почему!

Рошер задумался.

Показалось — это лишь слова. А если правда — обманка?

— а туман с утра был?

— Был. Молочный такой...

Может, и это роль сыграло. Там же звуки переиначиваются, что тонет, что усиливается...

— А когда вы ее нашли был туман?

— Да нет. Почти рассеялся, иначе как бы я ее заметил?

Логично. Но как тогда это увязать?

С кем Ланист был на прогулке? И почему он об этом молчит?

Вариантов масса. От чужой жены, до... да до чего угодно! Предполагать можно многое, а вот...

— Лойрио Каррер сразу-сразу оказался рядом? Как вы закричали? Или минут пять-десять прошло?

Ивар задумался.

— Вот не знаю... вы меня поймите, я в таком шоке был...

Рошер прищурился.

— А ночью вы с кем-нибудь — того?

Ивар побледнел сильнее — и кивнул.

— Мне кажется, что да.

— А это не могла быть...?

— Не знаю! — чуть ли не стоном вырвалось у мужчины. — Ей-Раш, не знаю! Да чтоб моей душе из паутины выхода не найти — не хотел я жене изменять! Но вино... кабатчик, сука, туда или выморозков влил, или подмешал чего — по мозгам, что кувалдой ударило. Половину вечера не помню!

— А пили-то вы где, сар?

— В 'Ражем мишке'.

Знал Рошер этот кабак. Ну... не из лучших, но и не худший. Так, средненький. И... да, подлить всякую гадость в вино там могли. Но не просто так, ой, не просто. Если кто-то из своих закажет 'кабанчика'.

Но кому нужен этот Ивар с его простодушным лицом и голубыми глазами?

— А вы богаты, сар?

— да что вы, сатро! Работал бы я приказчиком в лавке!

— Вы чем торгуете?

— Тканями, сатро. Устаю иногда, ноги побаливают, плечи — поворочай-ка эти скатки, а денег мало. Было б больше — я б жене помощницу нанял, она бы так не уставала.

— Наследство вы не получали? Не должны получить? — Рошер невольно вспомнил про дело Аэлены.

Ивар замотал головой.

— Да мне и неоткуда. Все здесь, в Далинаре, но у меня семья не слишком богатая. С земли кормимся, я первый, кто выучился.

— А у жены?

— и у жены тоже. Отец — портной, сама она шьет помаленьку, мать вышивкой промышляет... да нет. Нет у нас богатых родственников.

— а знакомых?

— Нет, сатро. А почему вы спрашиваете?

— Да уж больно странно, что вас в том кабаке опоили. Хотели б ограбить, так мы бы сейчас не беседовали. Ничего у вас не пропало?

— Так у меня ничего ценного с собой и не было. Кошелек... — Ивар похлопал себя по карманам — и с искренним удивлением вытащил из одного вышитый мешочек, — цел...

— И деньги в нем есть?

Пара серебрушек так и осталась на его дне, заставляя подумать о странностях жизни. Вот зачем было опаивать этого добра молодца, если его потом не ощипывать?

Просто так?

Ничего не понятно.

* * *

Рошер еще попробовал расспросить о девице, но приказчик в ответ только руками развел.

Голубое пятно, вроде как...

Или нет?

Не помню, убивай — не помню! И не притворялся ведь! Похмелье Рошер мог распознать за перестрел, как большой специалист. Вот парень и страдал, вина-то ему никто не поднес, разве что кулак под нос.

Рошер положил себе расспросить хозяина трактирчика — и направился к Тайяне, понимая, что тут больше ничего н получишь.

Каррер?

Если он сразу не сказал, с кем он там был, он и не скажет. Но вот ведь загадка — почему Синта ушла от него в тот раз? Вроде как любовниками были... ох, это ведь надо будет сказать Яне! Расстроится девчонка.

В этом Рошер был почему-то абсолютно уверен. Яне будет неприятно, что человек, ухаживающий за ней, пусть и не с самыми благородными целями, позволяет себе интрижки с другими. Хоть подождал бы какое-то время!

С-скотина!

Яну Рошер нашел в саду ее нового дома. Нархи-ро с удовольствием пропалывала сорняки, рядом, на куче уже выдернутых, валялась Ааша, изрядно перемазавшись в зелень.

— Новая порода зеленых волков?

— Привет, Рош! Заходи, — Яна отбросила с лица длинную прядь и улыбнулась. — Ты по делу или потрепаться?

— Конечно, по делу.

— И по какому?

— Тут у нас убийство, так что требуется твоя помощь.

— и кого убили?

Яна не была полностью бесчувственной, но если речь не шла о ее знакомых — чего волноваться? А она точно не шла. Если бы дело было в Аэлене, Ланисте или даже том же Гарте — Рошер не был бы так спокоен. Мало ли кого убили? Люди каждый день умирают, так что ж теперь — волноваться?

— Убили дочь градоправителя.

— И?

— Ему не хочется, чтобы схватили какого-нибудь непричастного бедолагу. Ему нужно, чтобы за смерть Синты ответил именно тот, кто виновен.

— Логичное желание. Ее Синтой звали?

— Да.

Яна потянулась, почесала крылья. Ныли они немилосердно, как и все, что режется. Зубки, например.

— Что от меня требуется?

— От нас. Лойрио Эрен оценил то, что мы сделали для Аэлены и просит нашей помощи.

— Найти убийцу? Но мы же...

— Яна, но мы же разобрались с теми, кто пытался убить Аэлу?

— Это — случайность.

— Так давай попробуем превратить ее в закономерность?

Яна отказала бы, видит Бог. Сдалась ей та закономерность шесть раз, и те расследования — тоже. Она — Риккэр, ее работа — накапливать знания, вот в архив она бы устроилась, или в библиотеку, или... только людям это не нужно.

А ей нужно на что-то жить.

И еще — Рошер.

Приятель просто расцвел. Улыбается, глаза горят, если она сейчас откажется — он точно обидится. Или того хуже — потухнет. Нет, так она с ним не поступит.

— От меня что требуется?

— Осмотреть место, где нашли тело. Осмотреть само тело.

— А ее отравили?

— Нет. Ее убили ножом.

— А зачем тогда...?

— Мало ли что она приняла перед смертью?

Яна пожала плечами, но спорить не стала.

— Если хочешь — там на столе, в кувшине, холодная ягодная вода. Я буду готова через десять минут. Прогуляемся, а по дороге ты мне расскажешь подробности, ладно? Ааша! Оххх!

Рошер не сдержался, зафыркал.

— Да, теперь у тебя новая порода. Зеленый волк называется.

Яна посмотрела на Рошера, как на врага народа — и ухватила волчицу за что подвернулось. Почему-то под пальцы ей попался именно хвост.

— Чудовище! Купаться пойдем! Поняла? С мылом! Вот как тебя, такую, домой пускать? Ты же на кровать полезешь!

Судя по морде Ааши — да, полезет. И с огромным удовольствием. И насчет зелени она тоже специально, вот!

Яна вздохнула и направилась в дом. Волчица повернула морду к Рошеру и оскалилась. И мужчина готов был поклясться — это была улыбка. Чувство юмора у волков? Или это уже не совсем волки?

* * *

Для начала Рошер и Яна решили навестить место происшествия. Тело-то никуда из дома стражи не денется, разве что к родным, но это — завтра. А вот на месте...

Может пойти дождь, могут набежать люди, тогда точно ни концов, ни следов не найдешь...

Они успели.

Пока по городу не пошли гулять слухи о смерти дочери градоправителя, можно было работать нормально. Вот спустя дня два — начнется. Любопытство людей неискоренимо и их интерес к месту смерти — тоже.

— Кто ее нашел?

— Ланист.

— Каррер? А он там какими судьбами?

— Катался верхом с утра, вот и нашел.

— а кто там еще был?

Рошер рассказывал Яне о том, как прошло утро. Нархи-ро слушала, Ааша носилась вдоль дороги, гоняясь за птицами, подпрыгивая и смешно подергивая лапами в полете.

Сараи стояли на месте, радуя взгляд дырявыми крышами и покосившимися стенами.

— Вот там она и лежала, — указал Рошер.

Яна потрепала волчицу по загривку.

— Ааша, ищи. Ищи следы, маленькая моя. Кто тут был, что делал...

Волчица нырнула в травяные заросли и мгновенно скрылась из вида, а Яна посмотрела на Рошера.

— А что тут еще где?

— Вот сарай, где спал Ивар... ну, тот приказчик.

— Посмотрим?

Яна открыла дверь и прошла внутрь. В сарае была сумрачно и пыльно, куча соломы в углу примята.

— Здесь?

— Ну да...

Яна поворошила кучу носком сапожка.

— А он крупный? Этот Ивар?

— Ну... не мелкий, точно. А что?

— Понимаешь, такое ощущение, что тут двое спали. Нет?

Рошер пригляделся.

Слежавшееся сено не то, чтобы хранило отпечатки тел, но... верно. Для одного вмятина была крупновата.

— А если он ворочался всю ночь?

— Ты сам-то в это веришь?

Рошер не верил. Отлично знал, что пьяный — как дохлый, как упал, так и лежать будет. Именно потому они так часто захлебываются своей блевотиной, или отлеживают конечности, да так, что только к магу идти — или отрезать к Раш. Да, так бывает.

— Двое? Синта?

— Возможно. Или та девица, которую снял Ивар.

— Думаешь, тут был кто-то еще?

— Не знаю. Ааша сейчас расскажет.

Рошер кивнул. Расскажет. Волчица.

Ну и что? Уж не глупее некоторых людей! А если посмотреть, то так даже и умнее, и уж точно порядочнее.

— А где она лежала?

Вдвоем Рошер с Яной обошли примятую траву.

— крови маловато, — заметил Рошер.

— И?

— Или нож остался в ране, или наш убийца — точно не приказчик.

— Почему?

— Хладнокровие должно быть... ты видела, как убивают?

— я видела, как умирают. И что?

— Это же не минутное дело, понимаешь? От ножа, даже если он попал в нужную точку — тоже. Должна прекратиться агония, потом убийца ждет несколько минут, чтобы кровь прекратила течь — и выдергивает нож из раны...

— Я поняла. Хладнокровие? Это даже не совсем то слово. Это должен быть человек очень жесткий, решительный, даже жестокий, но... такие не убивают ради развлечения?

Рошер задумался.

— Да, ты права. Синта или что-то знала, или видела, пусть случайно.

— А те двое...

Рошер припомнил обоих мужчин и чуть скривил губы..

— Яна, не обижайся. Приказчик там вообще тряпка, но и Ланист не смог бы. Вот так убить Синту — нет.

Яна прищурилась в ответ.

— Так убить — или убить Синту?

Сатро Вайст коротко ругнулся.

— Р-раш! Все время забываю, насколько ты не человек.

— Надеюсь, что и не дура. Ланист спал с Синтой?

Под взглядом серьезных больших глаз солгать Рошер не рискнул.

— Время от времени.

— И когда было последнее время?

— Вчера.

Яна поморщилась.

— М-да, я знала, что он неразборчив, но чтобы — так? Курильщица смолки, это ведь... как помойное ведро! Туда кто хочет, тот и сливает, она же после дозы под ишака ляжет, я читала...

Рошер покачал головой.

— Они давно знали друг друга. Это случалось — и все.

— Но ты прав. Так бы он любовницу убить не смог. Духу не хватило бы.

— А вдруг?

— Нет. Не верю.

— Потому что он тебе нравится?

— Да, и это тоже, — Яна сорвала травинку, бездумно сунула в рот, пожала плечами. — Он легкий. Вроде Диолата, но безобидный, а мне хотелось развеяться.

Вычленять главное Рошер тоже умел.

— Хотелось? А теперь?

— Брезгливо. Понимаю Аэлену.

Рошер кивнул. Ну да, Диолат... Мужчины иногда считают, что чем больше побед, тем больше уважения. Но не всегда и не у всех женщин.

— Я думал, у вас будет что-нибудь серьезное...

— Серьезное? Вряд ли. В Лесу мы относимся к этим вещам проще, но мне все равно не хотелось бы, чтобы мой первый мужчина был таким...

— а я думал...

Яна пожала плечами. Точнее она и сама не знала. Ланист — милый, веселый, обаятельный, может, и стоило бы попробовать, опыт-то у него есть... но сейчас ей было неприятно.

Ааша вывернулась из травы, прекращая своим появлением тягостный разговор.

— Лапа моя! Ну, показывай,, что нашла?

Волчица приостановилась — и медленно-медленно двинулась через бурьян, маня за собой хозяйку. Рошер последовал за Яной.

Небольшая полянка встретила их птичьим щебетом. Яна присмотрелась, прошла чуть вперед, стараясь не наступать на следы — и Рошер в очередной раз подивился, как она легко движется. Словно бы и трава под ее весом не приминается.

— Не знаю. Посмотрим, что тут было?

— а ты в этом разбираешься?

— Ну... я же из Леса. Следы-то я всяко читать умею.

— и что они говорят? — Рошер предусмотрительно не лез на поляну, чтобы не затаптывать.

— тут было две лошади. Сначала. Потом один из всадников спешился, второй оставался в седле. Вот, видишь, трава примята, с этой стороны — копыта, лошадь стояла достаточно долго, с грузом на спине, переминалась с ноги на ногу. А вот тут отпечатки сапог. Человек сначала спрыгнул, разговаривал, люди не умеют говорить, стоя на одном месте, он расхаживал по поляне — и лошадь за ним, потом вот здесь он опять вспрыгнул в седло — и лошади пошли — туда.

Яна махнула рукой, предлагая Рошеру пройтись в том направлении. Так сатро Вайст и поступил.

— лошади шли шагом, бок о бок...

Рядом из кустов вывернулась Ааша, тихо рыкнула, дернула головой в сторону.

— Та-ак.... а там что?

Яна ловко скользнула через кусты, Рошеру так не удалось. И откуда тут такая колючая ежевика? Пока отцепишься...

— ты чего тут?

Рошер коротко кивнул на куст. Яна подошла, скользнула пальцами по ежевичной плети — и сатро Вайст обрел свободу.

— Этих двоих кто-то подслушивал.

— Серьезно?

— там отпечатки сапог. Мужских.

— Не Синта? Точно?

— Такой ножки у женщин не увидишь. Хотя... надо посмотреть.

Рошер фыркнул.

— Синта была миниатюрная, изящная.

— Значит, точно не она. Там сапоги здоровущие... крупный, наверное, человек.

— Необязательно.

— и следы глубокие. Двое беседовали, третий подслушивал, а потом пошел, кстати, в ту же сторону, что и они.

— Это куда?

Яна махнула рукой.

— Я попросила Аашу пройти по следу, она найдет. А мы за лошадями... опа! Смотри!

Взгляду Яны и Рошера открылись сараи. Те самые.

— Эти двое поехали сюда. И шпион сюда же пошел. А где она лежала?

Рошер повел Яну к нужному месту, но — увы.

— Нет. Тут все так затоптали, что теперь ничего не поймешь.

— Даже ты?

— Даже я. Да и лошадь тут потопталась... нет, не определить.

— Итак, подводим итоги. Ланист Каррер с кем-то разговаривал.

— и желает сохранить это в тайне.

— Их кто-то при этом подслушивал.

— А вот это — интересно. Сам подумай, вряд ли Ланист вывешивал объявление о встрече?

Рошер задумался.

— Слуги?

— или Синта?

— Хм-м... надо уточнить у лойрио. Если он решит пооткровенничать.

Яна в этом весьма сомневалась.

— может, с тобой и один на один? Не знаю....

— Я подумаю, как его разговорить. Или не его, — согласился Рошер. — Итак, они ведут беседу, потом их что-то срывает с места....

— Необязательно. Просто здесь есть дорога.

— Случайность?

— А в нашей жизни очень многое строится на случайностях. Удобно было выехать именно тут — вот и выехали.

Рошер задумчиво кивнул.

— Неясно — увидели они Синту или нет.

— И убили ли? Или увидели уже мертвой?

— думаешь, и такое могло быть?

— А почему — нет? Убить Синту могли они сами, мог приказчик, мог тот шпион, мог кто-то четвертый и даже пятый. Как повезет.

— Весьма широкий выбор.

— И нам предстоит сузить круг подозреваемых, — Яна потерла переносицу. — предлагаю для начала посетить лойрио Эрена и осмотреть тело девушки?

— Тело девушки пока у стражников.

— Тогда отправляемся туда?

— Как скажете, лайри.

Яна шкодно улыбнулась.

— Я ведь еще и не так могу сказать. Идем?

Рошер предложил подруге руку — и они зашагали к городу.

* * *

— оргии!?

Сказать, что Караш э´Варс Шаннер был потрясен? Это еще мягко выразиться, ей-ей.

— Нархи-ро — и оргии?!

Ответом ему были такие же большие удивленные глаза спутников. Особенно старался Шетаран. Полный шок.

— Да весь город месяц судачил, — усмехнулась подавальщица. Дебелая деваха явно гордилась своими формами, выставляя их на всеобщее обозрение. Грудь рвала лиф по швам, тестом вываливаясь из глубокого выреза, бедра распирали юбку, но нархи-ро смотрели отстранено. И не в их вкусе — и важна была сия девица в первую очередь как источник информации.

Караш думал недолго.

— А ты с нами не присядешь, не расскажешь ли все подробно, а, красавица?

— А работать кто будет, лойрио?

— А если мы время твоей работы компенсируем? И хозяину тоже?

В пальцах нархи-ро блеснуло золото. Подавальщица едва не облизнулась — и решительно присела за стол.

— Спрашивайте, лойрио.

— Кита! Ах ты...

Вторая монетка резко умерила прыть хозяина таверны.

— Вы хотите нам помешать, сар?

Не хотел. Определенно. И лишиться заработка тоже.

— Да что вы, лойрио! Сидите — сидите. Я сам сейчас все подам...

За золото можно было и расстараться, и не мешаться под ногами. Так что Караш отвернулся от мужчины и обратил внимание на деваху.

— Так что там за оргии, милая?

— Ох, и сказать-то срамно! Есть у нас лойрио Варлей, а у того — сын. Редкостным оболтусом выросший, надо сказать. Вот с пару месяцев тому назад — ии случилось. Представляете, устроил оргию, да какую! Мало не двадцать человек! С собаками, мужчинами и нархи-ро!

— Мужчинами нархи-ро?

— Да вроде как там девушка была. С собакой. Сняла она комнату по рекомендации моей подруги, и в первую же ночь лойрио Варлей туда и пожаловал. И такое закатили — чуть крышу не снесло! Говорят, голые люди из окон выскакивали. Я-то сама не видела, но Таша точно в курсе!

— Таша?

— Так подруга-то моя! Она как раз жила по соседству, вот и рассказывала! Прямо из всех окон, да без одежды, разве что кто-то срам простынями прикрыл!

— Лойрио Варлей, да?

— Ну да. Младший.

Караш задумчиво кивнул. С этой девицей говорить было не о чем, кроме сплетен и слухов она ничего предоставить не могла. А вот лойрио...

— А найти-то его где можно?

— Так в поместье! Отец его запер от греха подальше! Срам-то какой!

— да уж, немалый, — поддакнул Караш.

Остальные члены группы молчали, не мешая начальнику. А Караш поблагодарил разносчицу еще одной монеткой, расспросил, где найти старшего лойрио, отказался от дополнительных услуг — и вежливо выпроводил деваху из-за стола.

И посмотрел на своих людей.

— доедайте, да пойдем, поговорим с лойрио. Интересно мне, не Тайяна ли тут отметилась?

— В оргии? — глаза Шета стали вовсе уж громадными.

— ты сам-то в это веришь?

Не верил. По лицу видно было.

— Во-от. Значит, многое там приврали. Хотелось бы точно знать — что именно. А может — и куда уехали эти загадочные нархи-ро? И одна там нархи-ро была — или несколько?

Шетаран кивнул. В его мыслях царил абсолютный хаос.

Тай была здесь?

Но как!?

И когда?

И...

Ничего не понятно. Надо идти и разговаривать с людишками. Определенно.

* * *

Тайяна сейчас занималась тем же самым.

Разговаривала с людишками. Только вовсе не пренебрежительно, как мог бы тот же Шет. За время жизни среди этих странных существ, она научилась их уважать. Люди были во многом непонятными, но среди них встречались такие, как Авельены, Эрен, Рошер... разве мало? Может, будут и другие, но это при условии, что она не оттолкнет никого от себя видимой холодностью.

Так что со стражниками Яна была мила и приветлива.

Рошер здоровался, хлопал кого-то по спине, смеялся, представлял Яну своим знакомым. А знакомых Яне — и та тоже улыбалась.

Правда, объятий не допускала — Ааша, жмущаяся к ее ноге очень способствовала сохранению дистанции. Наконец Рошер закончил с ритуалом приветствия — и перешел к делу.

— А Синта....

— В холодной.

— Проводите нас? Лойрио Эрен разрешил осмотреть тело.

— А Шойс?

— И он тоже, Маки свидетель.

— Было, — подтвердил один из стражников, усатый крепыш с такими румяными и круглыми щеками, что они походили на яблочки. — Оба как есть разрешили.

— Тогда проводи сам, — кивнул ему стражник. — если что — прикроем. Зверюга с вами?

— со мной, — кивнула Яна.

— не нагадит?

Ааша смерила стражника убийственным взглядом. Она?! Нагадит?! Да сам ты.... гад!

Но от шуточек в волчьем стиле решила пока воздержаться. Сейчас хозяйке нужны эти люди, а вот на обратном пути...

— она умная и ученая, — спокойно ответила Яна. — Если что — сама все убирать буду.

Этого хватило. Маки кивнул и повел друзей внутрь здания.

Яна оглядывалась по сторонам, но интересного тут было мало.

— Караулка. Оружейная, — давал пояснения Рошер. — Комната отдыха. Комната для задержанных — три штуки...

Холодная оказалась в подвале, как и следовало ожидать. Там-то на столе и лежало тело. Маки проводил их и тут же смылся, прикрыв за собой дверь, но друзья уже не обращали на него внимания.

Яна поежилась. Не то, чтобы ее сильно трогало зрелище мертвого человека, но...

Вот только что она была живая, двигалась, смеялась, чего-то хотела, а теперь... Теперь ее нет. Совсем нигде нет. И здесь на столе лежит — только оболочка. А еще горюют близкие и родные, и кто-то убивший девушку ходит по свету и усмехается. Померла — и Раш с ней...

Вот такого допускать никак нельзя.

Яна подошла поближе, коснулась ледяной руки.

Я узнаю, кто это был, — пообещала она, пусть про себя, но ей казалось, что душа слышит эти слова. — Я узнаю и отплачу по справедливости. Ты не уснешь неотомщенной, обещаю тебе...

И наконец позволила себе вглядеться.

Синта была красива. Даже сейчас, после смерти. Светлые волосы чуть ли не до пояса, шикарная фигура, высокая грудь, тонкая талия и длинные ножки. Маленькие ступни, кстати. Кто бы там ни ходил — это была точно не она. Те сапоги, которые были на шпионе... она бы в них обе ноги засунула без труда. Но не засовывала. Дорогие кожаные туфельки прочно держались на ногах за счет ремешком на щиколотках, обувь была измарана в грязи и травяной зелени. Голубое платье ей наверняка было к лицу.

Спокойное лицо тоже было красиво, даже после смерти. И Яна готова была поспорить — глаза у нее были голубые. Но смотреть и проверять не стала.

— что бы ни случилось — она и осознать не успела.

Рошер кивнул, соглашаясь.

Лицо девушки было спокойным, на нем не было ни боли, ни ужаса...

— она подпустила убийцу близко, очень близко. Вот посмотри...

Одна-единственная рана, под грудью. Точный удар, прямо в сердце. Метнуть так нож не удастся, как ни старайся, а вот ударить человвека, не ждущего подвоха — спокойно.

— И это... мужчина?

Рошер подумал.

— Не знаю. Мне кажется, женщина тоже может так ударить, нет?

— Если хорошо знать человеческое тело — может. Вот посмотри, один точный и жесткий удар, потом нож остается в ране достаточно долгое время, крови уже мало, но убийца все-таки выдергивает его.

— Оружие, которое легко опознать?

— Вполне возможно, — Яна пожала плечами. — Или чем-то дорогое ему, или памятное... предположить можно что угодно. А еще — он боялся измазаться. Наверняка.

— Ему надо было куда-то еще?

— Ну, кровь на одежде — этим мало кого удивишь поутру?

— Мог бы сказать, что ему нос разбили, или руку порезал... да просто свежего мяса прикупил, нет?

— Может, он был в хорошей одежде?

— все возможно, — согласилась Яна. — интересно, у нее с кем-нибудь... было? Ночью?

— сейчас посмотрим, — Рошер хладнокровно задрал юбку покойницы. Яна пискнула и отвернулась. Были вещи, которые она сделать бы не смогла. Ни за что.

— Рош!

— Ну что? Как я еще узнаю, если не посмотрю? Кстати, нижнего белья она не носила.

У Яны вспыхнула даже шея, не то, что уши.

— Знаешь...

— Теперь знаю. Было.

Яна покраснела вся, целиком.

— Рошер...

— Я же не прошу тебя смотреть. А признаки есть, думаешь, мало я изнасилованных повидал?

— Изнасилованных?

— Думаю, тут все было по добровольному согласию. Синяков — ссадин нет, тело чистое, но — было. С кем-то она ночью... даже скорее под утро.

— То есть всяко не спала.

— могла и услышать кого-то, и выйти...

— интересно, — задумалась Яна, — наш большеногий шпион и любовник Синты не одно и то же лицо?

— А мне другое интересно, — Рошер прищурился. — А где?!

— что — где? — не поняла Яна.

— Где они этим занимались?

— дело нехитрое, могли где угодно.

— Да не скажи. Если бы в траве — она была бы вся зеленая, так? А платье более-менее чистое. Да повернись уж, стеснительная ты наша, я уже все прикрыл.

Яна фыркнула, но развернулась обратно.

— Согласна. Платье чистое. Ну, насколько можно.На траве в нем не валялись.

— к стене не прислонялись, — Рошер проверил платье и сзади.

— А что у нее в волосах?

— Соломинки, — Рошер кивнул, выуживая травинку из роскошных светлых волос. — Значит, спала она с Иваром?

— Это... тот приказчик?

— Именно.

— а он был в состоянии... эээ...

— Стояния? Вряд ли. Судя по внешнему виду — он всю ночь продрых, как убитый.

— Напился? Тогда — да, не до стояния.

Яна чуть отыгрывалась за момент смущения. Но ведь одно дело рассуждать о любви, а другое — осматривать мертвое тело, чтобы установить, чем оно занималось при жизни.

— думаешь, с ними был кто-то третий?

— да мало ли. Ивар сам признался, что был никакой. Там и пятый бы пошел... его бы поимели — не заметил! Вроде помнит голубое платье, но помнит — или потом просто себе додумал?

— Может быть и такое. Знаешь, нам явно надо поговорить с Ланистом.

— если он будет с нами откровенничать.

— а если мы пригрозим, что пооткровенничаем с лойрио Эрреном?

— Яна, вот этого я бы делать не стал.

— почему?

— потому что мы не знаем, какие у него дела. И что могла услышать — или увидеть Синта. Дочь градоправителя не пожалели, а ты думаешь, что пожалеют тебя или меня?

— До меня не так легко добраться.

— Да неужели? — Рошер прищурился. — Ааша тоже смертна. И тебя арбалетный болт не пожалеет.

Яна пожала плечами.

— Думаешь, все настолько серьезно?

— Яна, ты взрослая женщина. И умная... не стоит недооценивать противника, тем более — заранее.

Нархи-ро вздохнула.

Ну да, излишняя самонадеянность еще никому пользы не приносила.

— Извини. Но если Ланист и правда во что-то замешан — он ведь не станет с нами откровенничать.

— тогда мы поищем другие пути решения проблемы. Расспросим слуг, друзей... последим за ним. На худой конец.

— я могу напроситься к нему в гости и порыться в бумагах.

— Тоже пойдет. Так что не ругайся с ним пока, ладно?

— Сделаем вид, что ты мне ничего не говорил.

— Можно подумать, вы, бабы, что-то понимаете в высоких мужских чувствах? — Рошер улыбался.

Яна вздохнула — и на миг прижалась лбом к его плечу.

— Рош, как хорошо, что ты у меня есть.

— Я тоже так думаю, — Рошер потрепал нархи-ро по выгоревшей макушке. Иногда он забывал, насколько молода его напарница. А ведь совсем еще девчонка по человеческим меркам. И конечно, ей тяжело. Вдали от семьи, Леса, привычного уклада жизни — вот она и ищет себе новых родных. Хотя бы и его. И Рошер ее не обидит.

— С Ланистом решили. Но может, сначала наведаться к лойрио Эрену, поговорить с ним?

— Можно и так, но он просил не раньше завтра.

— тогда стоит уважать просьбу, — согласилась Яна.

— Значит так и порешим. Завтра — Эрен, потом, после разговора с ним и его домочадцами, будем разбираться с Каррером. Может, чуть больше узнаем о Синте, будет легче вести разговор?

Яна задумчиво кивнула.

— Ты прав. А сегодня я тогда займусь садом. У меня там еще столько забот...

— Пойдем тогда?

— Пошли.

Дверь холодной комнаты мягко закрылась за друзьями. Вопрос Рошер задал уже на лестнице.

— Тебе нравится этот домик? Который мы тебе нашли?

Яна подумала пару минут.

— Не знаю. Но это — мое. А улучшить его — дело времени и денег. Знаешь, в Лесу у меня не было ничего своего, разве что Ааша, да и то... скорее это я — ее. А здесь совсем другая жизнь. Так странно.

— но тебе она нравится? Ты не хочешь вернуться?

Яна замотала головой.

— Нет. — и удивленно, даже для самой себя. — Я хочу... остаться здесь. Со всеми вами.

* * *

Лойрио Шенар Варлей не слишком-то понравился Карашу. С точки зрения нархи-ро — они были высшей расой, а людишки — уже так, побочно. С точки зрения этого человека — приперлись тут, понимаешь, из леса! Выгоды никакой, а о сыне расспрашивают... зачем!?

Впрямую он не спрашивал, но вел себя так, что Караш уже на третьей минуте разговора понял — либо откровенность за откровенность, либо катитесь к Раш в лапы, дорогие друзья.

Второй вариант его не устраивал, а потому...

— Нам очень надо поговорить с вашим сыном, лойрио.

— Разумеется, как только его здоровье чуть улучшится...

— Мы подозреваем, что в той... неприятной истории с оргией, — Шенар чуть поморщился, но перебивать не стал, — была замешана одна из нархи-ро. Девушка. Мы хотели бы выяснить, что с ней — и по возможности, помочь.

Какое-то время Шенар разглядывал нархи-ро. Внимательно, пристально, словно прикидывая, сколько вранья в сказанном, а потом смирился и махнул рукой.

— Для этого не обязательно говорить с моим сыночком. Я могу помочь вам, сатро.

— Если вы будете так любезны, лойрио.

— Это была девушка по имени Тайна... Таяна...

— Тайяна?

— Да, как-то так. С ней была волчица.

— Тогда это точно она! А где они встретились?

— На дороге. Насколько я понял, она шла в город, мой сын оскорбил ее — и в результате оказался ответно оскорблен волчицей, — Шенар чуть заметно улыбнулся. — Спустить такое унижение он не смог и решил отомстить на свой лад. С-сопляк. Вместо того, чтобы подумать головой, он решил наведаться к девушке ночью. В гости. С понятными целями...

Караш кивнул.

— Я могу понять, но не одобряю.

— Верьте мне, сатро, я тоже не одобрил. Тем более, то ли они что-то перепутали, то ли девушка оказалась умнее, чем казалось, но в комнате их встретили штук пять бандитов. Завязалась схватка, на шум прибежала хозяйка, спустила на всех кобеля — в буквальном смысле, знаете, есть такие псы, с теленка размером, так что спасаться бегством пришлось через окна — и правым и виноватым. Вот это и приняли за оргию.

— Тайяна в ней не участвовала.

— Ее там вообще не было.

— А вы не знаете...?

— Нет. Вот куда она делась — я не в курсе. Может, ушла из города, или уплыла на корабле — возможно всякое.

Караш кивнул. Лойрио ему не лгал, это было видно.

— А сын не говорил вам — там не было следов разгрома, или чего-то...

— Нет. Все было чисто. Инче бы он с порога заподозрил неладное. Можете мне поверить, я его тщательно расспрашивал после того случая.

Караш и не сомневался. Потому как он сам не менее тщательно расспрашивал лойрио. И успокоился только где-то через час. Выяснил все вопросы и принялся откланиваться.

— Благодарю вас за бесценную помощь, лойрио.

— Надеюсь, что эти сведения вам пригодятся, сатро...

Надеется он.

Да пригодятся, конечно. Но ведь девчонку еще и найти надо! Так что к своим Караш вернулся весьма задумчивый.

— Оргии не было, — обрадовал он Шета, который смотрел во все глаза.

— А что...

— Недоразумение.

— Но это...

— Это точно Тайяна. А вот куда она делась — неизвестно.

Караш действительно не знал — куда. Не знал и лойрио. Если бы нархи-ро попала кому-то в руки, сплетня бы просочилась. Здесь ли, там ли, так или иначе... только вот кому?

Бандитам? А чего они тогда ждали лойрио? Удрать не могли? Опять же, нархи-ро, конечно, не герои, но оказать сопротивление вполне могут. Как и волчица. Ту вообще просто так не убить.

Но — допустим!

Тайяну схватили и унесли, волчицу убили... и остались прибирать? Нелогично получается. Для этого и одного бандита хватило бы, край — двух. А то и вовсе — сунули бы монетку хозяйке, та мигом бы про постоялицу забыла. И скандала не получилось бы. Ой, не вяжутся концы с концами. И...

— Ты знаешь, когда она сбежала?

— В пятый день месяца рубина, — пожал плечами Шет.

— Вот. А скандал случился на седьмой день того же месяца.

Глаза нархи-ро округлились.

— Но... как!?

— Вот и мне интересно. Как нархи-ро могла быть в Лесу, а через день — уже здесь?

— Никак.

Караш не был бы так категоричен, но пока и он пребывал в недоумении.

— Это точно была она? Мало ли...

— Отец тебе ничего не говорил? Из Леса другие девчонки не сбегали?

— Нет...

— Значит — точно она.

— Тогда я точно ничего не понимаю.

— И не ты один.

Караш рассматривал несколько вариантов. Первый — это не Тайяна. Второй — путаница со временем. Третий — чудо. А вот какой из них верен?

Это еще предстояло выяснить.

— Разбиваемся на группы по два человека — и прочесываем город. Рано или поздно найдется кто-то, желающий поделиться с нами сведениями о Тайяне. Надо установить, что с ней случилось.

Шет послушно кивнул.

Надо, конечно. Установить, найти и вообще... надо.

А как?

А надо ли?

На последней мысли его руки сжались в кулаки.

Надо ли?! Еще как надо! Ты мне, мерзавка, ответишь за все, в том числе и за шуточки про оргию! Вот!

* * *

Ну, оргия не оргия, а бордель в картине мира присутствовал. Яна сидела напротив каны Ш´аальзеи и попивала из крохотной фарфоровой чашечки вкуснейший ланти. Умели его здесь делать...

— Думаю, еще от пары-тройки выступлений ты не откажешься?

Женщины давно уже перешли на непринужденный стиль общения. Яна признавала за Ш´аальзеей ум и опыт, Ш´аальзея за нархи-ро ум и желание узнать что-то новое, этого вполне хватало для уважения, а раз так — ни к чему лишние реверансы. Только время зря терять.

— Конечно, нет. Особенно если они будут достойно оплачены.

— Когда это я тебя обманывала с деньгами? — неискренне оскорбилась Ш´аальзея. Яна подарила женщине улыбку.

— Никогда. И впредь, я думаю, не будешь.

— Ты все равно здесь столько не проработаешь, чтобы это стало выгодным.

— Обманывать меня?

— Ну да.

— А не проработаю я почему?

— Или замуж выйдешь — нет, нечего тут губы кривить. Выйдешь, куда ты денешься.

— От одной свадьбы уже делась.

— Так то ж с нелюбимым, да и неумным, я так полагаю?

Предположение было идеально правильным. Яна кое-что рассказывала о себе, а Ш´аальзея была достаточно умна, чтобы составить из обрывков целостную картину.

— Верно.

— Вот. А найдешь кого достойного... а ты — найдешь. Ты не для любовниц создана и не для случайных связей, уж я-то насмотрелась. И запретит тебе муж сюда бегать, сама понимаешь.

— Даже посидеть за чашечкой ланти?

— А это уж как себя поставишь. Но, думаю, работать ты у меня не будешь. Так вот — или замуж выйдешь, или уедешь куда, когда тебе тут наскучит.

— Пока не наскучило.

— Это хорошо. Но кто знает, что дальше будет?

— Наверное, что-нибудь интересное... Кстати, у градоправителя дочь убили.

— Синту?

— Да...

— Допрыгалась, сучка.

Яна только глазами хлопнула.

— Что ж она такого сделала — для подобного отзыва?

Ш´аальзея только фыркнула в ответ.

— Ты лучше спроси — чего она не делала? Ты ведь о ней расспросить хотела, верно?

— Верно. А расскажешь?

— Расскажу. Синту Эрен я знаю уж лет шесть, она начала ра-ано...

Рассказ Ш´аальзеи был не особенно длинным, но Яна все равно выслушала его с интересом. Столько она бы ни от кого не узнала, да еще в таких подробностях.

Бунтовать против родительского диктата девчонка начала мало не в четырнадцать лет. На свой лад, конечно. Сначала явилась к Ш´аальзее и предложила у нее поработать. Можно за чисто символическую плату, не ради денег, а ради самого процесса. Ну и родителям насолить.

Ш´аальзея таких идей не поняла. Жить хотелось, знаете ли. У нее тут дело, доходный дом, а она поставит все под удар из-за прихоти соплюшки?

Ох, не смешно!

Синта была выдворена за порог быстро и жестко. К лойрио Эрену гонец не полетел, просто потому, что дурой Ш´аальзея отродясь не была. Кто б ей поверил в тот момент?

Вот когда спустя месяц лойрио Эрен получил на руки свою дочурку в непотребном виде, из портового борделя...

Бордель сгорел, хозяин куда-то исчез (дураков не жалко), а Синта пустилась во все тяжкие. Переспала с половиной города, не брезговала моряками, подхватывала и лечила дурные болезни, не особо скрывая свое хобби...

Лойрио Эрен рвал на себе волосы, но... запретить всем и сразу не получится, а как-то оградить девчонку...

Ш´аальзея могла бы ему в этом помочь, благо, и знала, и имела навыки, но ее не спрашивали, а она сама — не предлагала. Вот еще не хватало — лезть в дела высокородных.

И, разумеется, Синта вытворяла все это не просто так. Чтобы насолить отцу, матери, брату — она бы лишайного ежа с колючками слопала, не особо задумываясь. Только вот кишка у нее была тонка.

Пакостить по мелочи — да. Это как раз в ее стиле. А вот нечто серьезное... нет, она бы не потянула. Глуповата, взгальновата, истерична...

— А могла она влезть во что-то серьезное?

— По глупости — могла.

Яна кивнула. Ну да. Вот и ключевое слово — по глупости. А что делают с дураками в серьезных делах? А вот то. Убирают их из дела. Быстро и решительно.

— А о ее делах в последнее время ничего слышно не было?

— Слышала. Вроде как она с каким-то къянти свела знакомство — и он чуть ли не некромант.

— Къянти? Быть не может! — искренне возмутилась Яна.

— Да неужели? А что у нархи-ро знают про некромантов?

Яна пожала плечами — и кратко изложила, что знала о темных. Раса, привычки, склонность к некромантии — врожденная. У людей ее попросту нет, разве что баловаться будут...

— Вот уж не знаю, баловство там, или что еще, а слухи ходят. Сама понимаешь...

— Слухи убивать не будут.

— а это как сказать. Знаешь историю про великого волшебника с севера?

Яна вскинула брови.

— Может, и знаю, а может, и нет? Расскажешь?

— Расскажу. Жил-был город. И жил в нем великий темный колдун. Если он хотел убить человека, клал он ему на порог дохлую змею — и на третий день человек умирал в страшных мучениях. И управы на злодея не было, все боялись. А потом приехал туда человек с севера. Высокий, бледнокожий — и воин к тому же. И первое, что он сделал — не уступил дорогу колдуну, да еще и отматерил его черными словами. Разгневался колдун — и положил ему змею на порог. Выкинул ее приезжий и живет дальше. И вторую змею выкинул, и третью, и десятую... тут-то и поняли, что это — Великий Волшебник. Пошли люди к нему на поклон, умолять, чтобы он их от колдуна спас.

— И спас? — Яна уже ухмылялась во весь рот, предвкушая окончание истории. Было у Ш´аальзеи такое — нравились ей забавные сказочки на все темы, только вот мало с кем она могла поделиться.

— А то как же. Пошел к колдуну, излупил его, чем под руку попало, и из города пинками выгнал. Да еще приговаривал — ты мне, такой-сякой, все крыльцо своими дохлыми змеюками загадил, я их закапывать замучился! Так вот и вышло — не колдовство убивало, а страх. А уж чем его подкреплять — дохлыми ли змеями, живыми ли наемниками...

Яна понятливо кивнула.

— Попомню.

Идея была ясна. То ли некромант, то ли нет — а человек опасный.

— а где можно найти этого неизвестного?

— Знать бы. Название корабля я как-то не уточняла, ни к чему было. Если узнаю — скажу. А вообще, в последнее время ее в одном кабаке частенько видывали.

— в каком?

— 'Ражий медведь'. Или 'рыжий медведь'? не помню точно, но там попробуй расспросить.

— спасибо, кана.

— Сплетни собирать — ума не надобно, — отмахнулась Ш´аальзея, давая понять, что Яна ей ничего не должна. Невелик труд — пару историй пересказать. Впрочем, Яна все равно положила себе при случае отблагодарить женщину.

Медведь, говорите?

А у нас волк есть. И не хуже вашего... рыжего.

* * *

Рошер тем временем гулял по городу.

Да, и такое тоже бывает. Идешь по улицам, разглядываешь дома, любуешься облачками на небе, или там, плитками на мостовой... хорошо! И на душе спокойно.

Кто-то возразит — да мы по этому городу каждый день ходим!

Ходите. А видите ли вы его?

Видите ли его красоту, строгое и спокойное достоинство, изящную сдержанность одних домов и крикливую пышность других, знаете ли о чем могут поведать их камни, задумывались ли, какие трагедии происходят за их стенами?

Вряд ли.

Иногда люди бывают ужасно невнимательными. Они мчатся туда, сюда, потом еще куда-то — и когда оглядываются, оказывается, что кроме бешеного бега в жизни и вспомнить-то нечего. Для себя Рошер этого больше не желал.

Просто пройтись по городу, медленным шагом, подмечая и цветы в палисаднике, и рисунок на ставнях, и веселую улыбку девушки за забором... приятно!

— Рош!

— О Гарт!? Приветствую высокородного лойрио...

— а в глаз? — непринужденно осведомился тот самый лойрио.

— Если попросишь — так и быть, для друга не жалко, — улыбнулся Рошер. — Как, вернулись твои?

— Вчера приехали. Аэлена довольна.

— Аира теперь трайши?

— Почти. Сама она не трайши, но титул перейдет ее первому ребенку мужского пола. Или второго. Король тоже не дурак подшутить — сказал, пусть передает титул тому, кто рисовать будет. Раз уж у Вильтена такой дар в роду.

Рошер фыркнул.

— А остальное?

— Имущество? В управление Аэлене до совершеннолетия дочери. Потом пусть сама распоряжается.

— Лин счастлив?

— Не то слово. Ему и в дело деньги бы не помешали, но уж больно источник... своеобразный.

— Зря он мается. У Вильтена с Аэлой ведь ничего не было...

— да он и сам это понимает. Но достойно ли?

— Это уж он пусть сам решает. А с Диолатом что?

— Горе горькое. Представляешь — лишился свет нашего трайши.

— Ай-ай-ай, — так же горестно закивал Рошер. — И как же это случилось? Приступ сенной лихорадки?

— Почти. Тяжелое паденье с лестницы. Говорят, вниз летел, за перила цеплялся, вот и...

Печали в голосе мужчин хватило бы аккурат чайной ложечкой зачерпнуть.

— Аэлена как про Яну узнала, так к ней в гости собралась. Говорит, у нее там куча мебели, ковров и прочего, что из моды вышло, а выкинуть рука не поднимается. Хочет подругу облагодетельствовать. Не знаешь, не обидится?

— Вряд ли. Да ей сейчас и не до обид, поинтереснее дела есть.

— Какие? — тут же насторожился Гарт.

— Синту Эрен убили, знаешь?

— Знаю. Допрыгалась, значит.

Рошер взглянул на друга.

— Тебя она тоже... э...

— Глаза б мои ее не видели, дрянь мелкую.

— А подробнее?

— А тебе зачем?

— Лойрио Эрен попросил найти убийцу, — признался Рошер. Гарт поморщился.

— Знаешь, когда найдешь — скажи мне первому, я ему руку пожму.

— Что, настолько...?

— Знаешь, пошли, посидим где-нибудь в таверне или леанти, и я тебе расскажу, что знаю.

Вина Гарт не предлагал, а Рошеру и не хотелось. Ни к чему. Дело интереснее...

Увы, про Синту Гарт знал не слишком много.

Первое — Эрен предлагал свою дочурку в жены и ему в том числе. Гарт отказался — и чуть не испортил себе отношения с градоправителем. Кое-как выправились, и то — потому, что Синта нечаянно помогла, попавшись им на глаза пьяной в хмель. То есть на той стадии, когда не понимаешь, ноги у тебя сверху — или снизу? И вообще, ты человек или кто?

Второе — из высокородных Синта перебрала всех. Гарт и сам один раз не утерпел, оскоромился. Алинар, кстати — тоже. Впрочем, надолго братья ей не заинтересовались. Отказать ей было очень сложно, тут и привлекательность, и сила духа, да много чего... хороша была, но — дрянь. Гарт ее поймал, когда она после вспышки страсти шарила по ящикам стола — и выгнал из дому чуть ли не в белье. Ну и самое интересное, на закуску.

Он точно знал, что Синта не брезговала и подворовать, и подсмотреть, и подслушать. А то — и шантажировать человека. Спокойно.

Гарт точно знал двоих, кого эта дрянь чуть не до развода довела. Один вроде бы и собирался ее прибить, да руки не дошли. Или...

— может, и дошли. Дело там темное. Имена назовешь?

— Тут и называть не стоит. Один из лойрио из города уехал, точно знаю, что он сейчас в столице.

— а второй?

— В поместье. Я, конечно, проверю, там он был, не там, а так — не лезь к людям, а? Им и так досталось.

— Я не полезу. Но имена ты мне назови, ладно?

— Моего слова недостаточно?

— Гарт...

Имена Рошер получил. И домой добрался к вечеру. Идти к Яне, делиться новостями было уже поздно. Ничего, потом наверстает.

Завтра.

* * *

— Значит, это вы!

Яна посмотрела на девицу, которая произнесла эти слова.

— Я — это я. А вы что имели в виду?

— вы и есть та самая девица, которая очаровала моего деда!?

Произнесено это было с таким трагизмом, что Яна даже не фыркнула. Просто вгляделась внимательнее.

Ну... что тут скажешь?

Волосы — невнятно-русые, высветлены краской, но как-то плоховато. Лицо... лоб высокий то ли сам по себе, то ли из-за сильных залысин, брови и ресницы надо искать долго, глаза невразумительные — то ли серые, то ли голубые, если их правильно оттенить, вышло бы неплохо, а так — словно непропеченный блин, да и само лицо подгуляло. Нет ни выразительности, ни чего-то еще... этакая крысья мордочка. Не уродливая, нет, но то ли сами черты, то ли выражение лица подгуляло и смотрит девушка так, словно очень не любит этот мир.

Или он — ее?

Фигура...

Тоже нескладная, никуда не денешься. Словно обрубленный торс, короткие кривоватые ноги, обвислая, низко посаженная попа — это видно. А нечего платья так зауживать. Может, и хотела девушка добиться, чтобы на нее на улице люди оборачивались, так кто ж сказал, что это будет по-доброму?

Оборачиваются. Плюнут, да и идут дальше, молясь, чтобы это — в кошмарах не приснилось.

— Дедов я в последнее время не очаровывала, но если просите...

— Вы еще и смеетесь?

Трагическая актриса в ней тоже погибла. Мучительно. А замашки остались.

— Над вами? Никогда, кайта, — серьезно заверила Яна. Грешно смеяться над такими... — так что вам угодно?

— Посмотреть на вас!

— А, ну смотрите.

Яна спокойно вернулась к посадке цветов. Хватило девушки ненадолго.

— Вы мне ничего не скажете?

Яна пожала плечами и произнесла несколько фраз на нархи. Если вкратце — это было пожелание в следующей жизни родиться кем поприличнее. Естественно, девица его не поняла, но что над ней издеваются — догадалась.

— Вы присвоили то, что принадлежит мне — и еще издеваетесь?

— Вашего деда? Не присваивала, — Яна уже откровенно развлекалась, понимая, к чему дело идет. Ну кому сам по себе нужен дедушка? А вот с домиком...

— Он вам подарил свой дом! — взвизгнула девица. — А я... я должна жить на улице!? С мужем!? С маленьким ребенком!?

Голос набирал обороты. На шум из домов высунулись соседи. Яна обвела их глазами. М-да... стервятники, иначе и не скажешь. Одернуть эту дуру никто и не подумает, все наслаждаются спектаклем.

— почему же на улице? Я знаю очень приличный мост под которым вы можете расположиться, — 'утешила' скандалистку нархи-ро.

Не помогло.

— Мост!? Да кто вы вообще такая?

— Лайри э´лесс Риккэр.

Девица чуть сбавила обороты.

— И вы.... вы можете давать такие советы?! У вас вообще души нет?

— Не знаю. Надо бы сходить к тархоши, побеседовать на эту тему. А зачем вам моя душа?

— Потому что только бездушное чудовище может предложить женщине с ребенком жить под мостом!

— А что такого? Мы вообще на деревьях живем, — Яна получала удовольствие от перепалки. Это ж надо — такая концентрированная глупость и наглость. — И пока еще никто не жаловался. Мост в этом плане даже лучше — во время дождя не капает.

Девица задохнулась от возмущения, но увы — не смертельно. И через минуту пошла в новую атаку.

— А как вы поступили с моим отцом! Возмутительно!

— Ваш отец? А это тот, который явился пьяным и ругался тут в саду? Как вам не стыдно, карра!

Валайра, а это явно была она, захлопала глазами.

— Мне — стыдно!?

— Конечно! Выпускать отца на люди — в таком виде! Ведь ободранный, грязный, недолеченный, выглядит так, словно им нужник вытирали! Мало того — еще и пьяный! Да если б мой близкий родственник в таком виде на улице показался, я б со стыда сгорела! Он же не себя — он вас позорит!

И трагизма побольше, трагизма. Разумеется, Яна могла бы давно выставить эту нахалку, обругать ее, спустить волчицу, и — не могла.

Ей еще жить в этом квартале. Ей нравился домик, ей было тут хорошо и утюно, она дала слово Атиону... то есть — надо было принимать бой.

Но люди — такие странные!

Жалеют они не тех, кого надо, а тех, кто им ближе, понятнее и громче стонет. Вот почему никто не пожалел Славеруса, который на старости лет вынужден сбежать из дома? От таких 'уродственничков'?

А в голову не пришло.

А эта сейчас явилась, устроит спектакль на всю улицу, порыдает, в пыли поваляется, еще и против Ааши всех окружающих настроит — и будет Яна злой девицей со злой зверюгой, а Валайра — невинно пострадавшей.

Нет, так дело не пойдет.

Потому и валяла нархи-ро дурака, сколько могла. Ей-то этот вопрос кровно не близок, а задеть ее...

Хм-м...

Задеть может только равный или высший. А Валайру она ни той, ни другой не считала. Ну, девица. И что? Все мы творения божии, только одни — творения, а вторые — твари. И ничего тут не поделаешь.

Вот за что тут уважать?

Пусть Славерус не лучший человек, но он ведь пытался когда-то стать для тебя родным. Неужели сложно было наладить отношения, подружиться, да хоть что-то?

Нет. Это — нет. А вот денег требовать — запросто. И за что тут ценить, уважать, понимать? Ну, это по-родственному.

А чисто по-человечески, Яна видела, что перед ней — типичная мелкая душонка. И ничего в ней нет, кроме желания денег. Больше денег, еще больше денег, и лучше — на халяву. Или — за чужой счет. Нет у Валайры крыльев и не будет, они ей ползать помешают. Тоже вряд ли заслуживает уважения. Такие есть везде, они стараются устроиться как можно лучше — и это не самое плохое желание, но почему — за счет других? Чего бы самой не попытаться что-то сделать?

Нет, это тяжело. А вот попробовать паразитировать — это запросто. Ага, кажется, опомнилась.

— Вам ли судить о моем отце!? Вы вообще не человек!

Яна всхлипнула. Громко, с надрывом.

— Как вам не стыдно! Да, я не человек! И может, даже у меня нет души! Но я же в этом не виновата! Это жестоко... так жестоко с вашей стороны!

Теперь всхлипнуть — и в дом. А там уж нахохотаться от души, зажимая на всякий случай зубами уголок подушки.

Так-то!

Это вам не над дедом издеваться, мы тоже кое-что умеем!

Валайра, оставшись одна на улицце, под укоризненными взглядами соседей, даже слегка растерялась. И где это она так просчиталась? Как получилось, что она из пострадавшей превратилась в агрессора?

Вот этого она понять и не могла..

Ладно, сейчас она войдет в дом и разберется с этой нахалкой. И Валайра решительно положила руку на столбик калитки.

Через несерьезную решетку на нее взглянули зеленые волчьи глаза.

— Р-ры? — вежливо поинтересовалась Ааша.

Рука мгновенно отдернулась.

— Волк!!!

— Да нет, Вали, это собака такая, — возразил кто-то из соседей.

'Собака' за калиткой прогнулась, потянулась и оскалила зубы. Наверное, с собачьими ее роднил только ошейник с бантиком.

Розовым.

На волке!

— Да волк это! — взвизгнула Валайра. — Волк!!! Его убить надо!

Ааша посмотрела оч-чень многообещающе. Так, что Валайра аж попятилась. И повернулась к соседям, ища взглядом знакомые лица. Ага, а вот и...

— Сар Турмис! Как я рада вас видеть!

— Вспомнила-таки старика, Вали?

— да разве ж вы старик? Прибедняетесь, сар...

Валайра не напрасно выбрала самого паскудного сплетника на всей улице. Через два часа она будет знать все, что можно об этой мерзкой нархи-ро. А еще через два дня он всех настроит против захватчицы.

Ну а то, что ее потискают в процессе за коленки...

Переживет.

Не в первый раз.

* * *

Рошер явился, когда представление уже закончилось. Яна как раз высаживала цветы — для разнообразия в доме. Горшки она нашла в кладовой и решила использовать под вьющиеся растения. Когда по стенам поползут зеленые лианы, жить здесь станет намного уютнее.

— Яна, ты дома?

— А где мне быть?

— Аэлена вернулась.

— Отлично! Я завтра к ней в гости зайду! Обязательно! Ей все удалось?

— Да.

— ладно, мы с ней еще сами посплетничаем, по-женски, — решила Яна. — ну так как? У нас все в силе? Идем к Эренам?

— а зачем я к тебе пришел? Тебе собираться долго?

Яна прикинула...

— Минут десять подождешь?

— Вполне. Только одевайся как-нибудь траурно, ага? Все-таки у людей горе...

Яна кивнула и полезла в шкаф. И как так получилось, что за время жизни среди людей она обросла одеждой?

Но тем не менее....

Было у нее и подходящее платье. Темно-синее, очень простенькое, очень скромное, очень дорогое, у Аэлены в него после родов грудь не помещалось, а Яне можно бы и вату подложить.

Платье, накидка сверху, волосы причесать и вновь заплести в косу, Ааше повязать здоровущий синий бант...

Волчица на это только фыркала, но соглашалась, что люди смотрят на внешность. Волков с бантиками не бывает — значит, это собака. А раз собака, то безобидная.

Ладно уж, ради хозяйки потерпит.

Рошер окинул нархи-ро одобрительным взглядом. Фыркнул,, увидев, что ленты в волосах Яны — и на ошейнике волчицы одного цвета.

— Специально?

— Что именно?

Светского воспитания у Яны на троих бы хватило.

— Кстати, мне тут уже насплетничали,, что тебя ужасно оскорбили...

— правда? Это хорошо. Вы, люди, почему-то очень сочувствуете жертвам...

— А нархи-ро? — Рошер галантно предложил нархи-ро локоть.

— А мы сначала разбираемся. Может, жертва там три раза свои беды заслужила.

— А если нет?

— И тогда не сочувствуем. Исправляем, так-то. Сочувствие — что, слова и только. А вот ты делом помоги!

— Странные вы,, нархи-ро. Иногда ведь и слово лечит.

— Странные вы, люди. Добрым словом и делом ведь большего добиться можно, чем просто словами?

Так, за легкой пикировкой друзья и добрались до дома градоправителя. И...

Яна только присвистнула, да и Рошер покачал головой.

Паломничество?

Да, подходящее слово. Люди то входили, то выходили, все в траурных платьях, женщины прижимают к глазам платочки, мужчины сдержано суровы, и у всех, вот у всех в глазах тщательно скрываемое злорадство. Рошер, может, и не замечал, а Яну просто обжигало. Видно же...

Неужели никто не сочувствовал девчонке, которую вот так убили?!

Никто-никто?

Кошмар какой-то! Жестокие эти люди существа... или она всем успела так насолить?

Ладно, сейчас разберемся.

И Яна под руку с Рошером перешагнула порог дома лойрио Эрена.

* * *

Внутри было 'цветочно'. Так, что Яна даже замерла на миг, стараясь справиться с резким ударом по обонянию.

Ужас какой-то! Ни вдохнуть, ни выдохнуть... зачем, зачем люди губят столько цветов? Мертвому ведь уже безразлично?

Гроб с телом девушки был просто усыпан ими. Розы самых разных оттенков, колокольчики, маки, гортензии... всех сразу Яна даже и не видела, но их было очень много. И их еще несли.

— Интересно, сколько тут от души принесли?

Рошер думал о том же, что и она. Яна пожала плечами.

— Вряд ли хоть что-то. Поищем лойрио Эрена?

— Давай поищем.

Лойрио обнаружился в гостиной, где вместе с семьей принимал соболезнования. Его жена, полнотелая блондинка лет сорока на вид, а значит — даже и поболее по возрасту, удивительно похожая на Синту, была почти в прострации.

А ведь она любила дочь, — пронеслось у Яны. — Любую — любила. Но почему никогда не говорила ей об этом? Почему позволяла девчонке такое? Да даже и выдрала бы ее пару раз — все полезнее было бы, чем на самотек... почему? Странные люди...

Заплаканные глаза, опухшее лицо, небрежная прическа — нарочитости в матери Синты не было ни на медяк. Ей всерьез было плохо.

Вот сын производил совсем другое впечатление. Для него это протокольное мероприятие, сразу видно. Если и горюет — то очень в глубине души, так, что не докопаешься. Сам Эрен бледен и серьезен.

— может, с сына и начать? — шепнула нархи-ро.

Рошер подумал пару минут.

— А давай. Сейчас как раз папаша может ему приказать, он с нами и побеседует. И Ааша рядом, соврать не даст.

— Именно. Пошли?

Рошер подошел в череде остальных, протянул руку для пожатия, Яна сделала полупоклон — ну, как получилось.

— Наши соболезнования, лойрио. Вы помните, мы с вами говорили?

— Да.

Эрен помнил. Еще бы не помнить...

— Так все в силе?

— Да. Приступайте.

— Вы позволите побеседовать с вашим сыном, лойрио?

— И с сыном, и с женой, — кивнул градоправитель. — Керт!

— Да, отец?

— Сатро Вайст и лайри Риккэр хотят с тобой побеседовать. А я прошу отвечать на их вопросы без утайки.

— Как скажете, отец.

Полупоклон получился очень почтительным, но... Яне не понравилось. Мальчишка отнесся к просьбе отца, как к очередной придури, вот и все. Может, и побеседует, но сначала попытается потрепать нервы и самоутвердиться.

Яна принялась в упор разглядывать Керта Эрена. Хорош, ничего не скажешь. Оба ребенка лойрио удались в мать, оба достаточно высокие, светловолосые, с резко очерченными скулами и высокими лбами, у обоих короткие прямые носы. Разница начиналась с губ.

У Синты они были полные, яркие, даже в смерти, свидетельствующие о страстности натуры.

Узкие и крепко сжатые губы Керта говорили о холодной рассудочности. Но это и неплохо — здесь и сейчас, разве нет?

— Где будем беседовать, лайри?

Керт нагло улыбался. Рошера он словно и не замечал.

— Проводите нас в комнату Синты? — спокойно предложил Рошер. — Там и поговорим.

Голубые глаза блеснули гневом.

— А не слишком ли многого вы хотите, сатро?

— А вы спросите у отца, чего хочет он, — усмехнулась Яна. Но вообще — Рошер правильно придумал. Надо бы осмотреть комнату девушки, а с волчьим нюхом это будет намного проще и быстрее.

Спрашивать Керт не стал, просто поджал губы до полного исчезновения и направился вглубь дома.

Подняться по лестнице, повернуть направо — и вот она, дверь. А за ней — комната Синты. Яна тут же принялась оглядываться.

Да, видно, что это комната молодой девушки. Рюши, оборки, приятный розовый цвет — не тот дико розовый, цвета бешеного поросенка, который обожают некоторые, а скорее увядшей розы, очень элегантный. Но на фоне этого цвета любое лицо покажется свежим. Он удачно сочетается с кремовым, золотистым и белым, по громадной кровати под балдахином разбросаны подушки...

— Ааша, ищи, — тихо шепнула Яна.

Что искать? Она и сама не знала. То, что покажется странным волчьему нюху. Тайник, чужую вещь, что-то... неправильное. Они с Рошером потом тоже посмотрят, но это — потом, потом. А пока...

— Лойрио Керт, ваш отец не сообщил, кто мы такие? — начал Рошер, присаживаясь на кровать.

— И кто же вы такие? — высокомерием в голосе сопляка можно было сковородку вместо масла смазывать — надолго хватит.

— Нам поручили найти убийцу Синты, — Яна смотрела прямо в лицо парня, глаза в глаза. — Кстати, за что вы ее ненавидели?

Керт дернулся, принужденно рассмеялся.

— Я? Ненавидел!?

— Ненавидели. Сильно. За что?

Яна давила взглядом, голосом...

— Так, хватит, поговорили, — Керт попытался выйти, но перешагнуть через Аашу было сложновато. И страшновато — тоже. — Отзовите свою шавку!

Ааша показала зубы. Шавку? А вот я тебя сейчас как... шавкну!

— Не надо, золотце мое, — Яна подошла к волчице, неспешно потрепала ее по шее. — Не кусай его, он невкусный. И вообще, может быть, даже сестру убил.

— Что!?

Вот теперь Керт возмутился искренне.

— А что слышали. Ненавидели? Было. Значит, и убить могли, — припечатала Яна.

— Да если б всех убивать, кого ненавидишь — город бы уполовинился!

Яна фыркнула.

— Так не всех же! Сестру! Которая может действовать на нервы, делить наследство...

— Не рановато ли вы моих предков похоронили?

— Да пусть живут. Но ведь всякое может быть, нет?

Керт вздохнул. Потер переносицу, опустился в кресло. Вот теперь стало видно, что он очень и очень молод.

— Вот чего не было — того не было. Я ее не убивал.

— Но ненавидел? — тихо подсказал Рошер.

И мальчишка сорвался. Оскалился, став похожим на мелкого грызуна, загнанного в угол. Хорек, возможно, или уж, судя по расцветке — горностай?

— Вы бы ее на моем месте тоже не любили! Мелкая эгоистичная наглая гадина! Вот она кто была!

— И почему-то никто не может сказать о ней ничего хорошего, — Яна вздохнула. — Вообще ничего.

— А потому что и нечего — и некому, — Керт сверкал глазами. — Вот представьте себе...

Он говорил, а перед глазами Яны вставали картинки.

Представить?

А что тут сложного, это и среди нархи-ро встречалось...

Не всегда брат и сестра любят друг друга, ой, не всегда. Иногда старший ребенок считает младшего — угрозой. Начинает ревновать, злиться, беситься...

Так и произошло в семье градоправителя.

Синта привыкла быть единственной. И когда ей показали кулек в кружавчиках и сказали: 'ты теперь старшая, а это твой братик, о нем надо заботиться...'. Мягко говоря — девочке это не понравилось. Тем более, что кулек удался болезненным, капризным и мог плакать всю ночь напролёт. Конечно, у него были няньки, служанки и прочая челядь, но ведь и родители уделяли ему внимание! А почему!?

По какому праву!?

Кто он вообще такой!?

Синта привыкла быть первой и единственной, а потому на братца обрушился водопад сестринской ненависти. Может быть, будь родители чуть поумнее... а могло и не получиться.

Сначала ребенка толкали и щипали исподтишка, потом начали подставлять и ябедничать, ну а лет в четырнадцать, обнаружив, что эти методы никакого результата не дают, Синта окончательно пошла вразнос. Может, будь Керт другим...

Из-за частых болезней он вырос достаточно умным. А как тут не вырасти, когда целыми днями лежишь в постели — и никаких там развлечений, кроме книг и учителей не предвидится? Керт учился, читал, размышлял и сопоставлял — и чем дальше, тем больше понимал, что отец его занят карьерой, что мать — истерична и неумна, пусть она любит обоих детей, но толку-то им с той любви? Любить и курица умеет! Что сестра его ненавидит и мечтает уничтожить. А сам он? Чего он сам-то хочет?

А вот это был главный вопрос. Попусту прожигать жизнь Керт не хотел, в наемники — тоже, может быть — пойти по пути отца?

Он даже начал интересоваться делами города, но тут Синта окончательно сорвалась в загулы и загоны. И всем стало не до того...

Когда сестру убили, Керт даже почувствовал облегчение. Больше никто не станет трепать ему нервы. Но...

— она пыталась вас убить?

Рошер спросил так неожиданно, что Яна дернулась. А уж как дернулся Керт.

— Нет! Что вы! Да я не...

Но даже цветам на окне было видно, что он врет. Понял это и сам парень, смирился — и принялся рассказывать.

Было и такое.

Жаркое лето, дети купаются в пруду... когда Керт почувствовал, как кто-то тянет его вниз за ноги, он не смог даже крикнуть. Забился, задергался — и точно утонул бы.

Повезло.

И в том, что неподалеку купались дети слуг, которым лойрио Эрен не запрещал приходить в поместье, и что один из них случайно заплыл дальше, чем нужно, и что заметил Синту, которая за ноги тащила брата под воду...

Мальчишка не растерялся, принялся окликать друзей, Синта испугалась и выпустила брата. С тех пор ребята стали друзьями. Только вот ненадолго.

Милн стал личным слугой Керта — и тот частенько угощал друга то своим обедом, то сладостями — ну, не хотелось есть, вот и... Вот и попалось однажды отравленное желе.

Спасти паренька не успели. Тогда им было по четырнадцать лет. Керт настаивал на расследовании, кричал, обещал объявить голодовку и сдохнуть — не помогло. Он знал кого подозревать, а потому...

— Я тогда пошел к ней. И сказал, что если еще раз, хоть как-то, хоть что-то...

Яна видела это, как наяву. Именно в этой комнате...

— Я знаю, это ты пыталась меня отравить.

Синта, лежащая поверх покрывала, потягивается, кружево домашнего платья приоткрывает великолепную грудь.

— Пошел вон, щенок!

— И уйду. Охота была с такой гадиной разговаривать. Но сначала ты меня выслушаешь! Если со мной что случится — тобой займется Храм.

Синта фыркает. Ее смешит эта мысль.

— И что они мне припишут?

— Был бы 'кто', а 'что' — найдется. Я оставил доверенному человеку письмо, в котором рассказываю обо всем, что ты творишь. Пользуясь им... может, отец тебя и отстоит. А может — и нет? Отдаст куда-нибудь в монастырь, чтобы заперли покрепче.

— Медяк цена твоему письму.

— А вот тогда и посмотришь — медяк или что побольше. Ты же Милна травила не просто так, я знаю, где ты брала яд. И не только.

— Пошел вон.

— И пойду. Но ты меня лучше услышь. Ты уже отцу поперек глотки встала, он за тебя не вступится. Край — попросит, чтобы тебя замуж выдали, а ему внука вручили, — Керт выражается намного более резко, но... Синта сверкает потемневшими от бешенства глазами.

— Если не уйдешь — от тебя отец внуков не дождется.

— От тебя — так точно. А и дождется — не обрадуется. Шлюхины дети — позор рода.

Керт выскальзывает за дверь, стремясь оставить за собой последнее слово, и слышит, как о косяк разбивается что-то тяжелое, пущенное вслед умелой рукой.

— С тех пор она не пыталась?

— Вроде как нет. Или меня Четырехликий отводил — не знаю?

Яна кивает. Все возможно. Может, и отводил, а может, поумнела и присмирела. Или... задумала что-то другое?

— Давно был этот разговор?

— Года четыре как.

— Хм-м...

— Да понимаю я, — сейчас Керта никто бы не назвал даже парнем — сидит тут мальчишка мальчишкой, губы дрожат... — Если она меня ненавидела, то я больше всех и выигрываю от ее смерти! Только неправда это! Ни разу! Я ее не убивал! Незачем! Отец хотел меня в столицу отправить, уезжать со дня на день надо было!

— Синта знала?

— Д-да...

Яна и Рошер переглянулись.

— Кораблем?

— Д-да...

— Раш! — коротко высказался Рошер. Яна смолчала, но подумали они явно об одном и том же. Море, корабль, пираты — все спишется.

Только вот как это увязать с ее убийством?

— Могли они?

Рошер и Яна переглянулись друг с другом.

Могли пираты взять задаток, но решить, что дешевле убить заказчицу, чем выполнять ее капризы?

Могли.

— Найдем — узнаем.

— Р-ры, — вежливо сказала Ааша.

Друзья обернулись на голос. Волчица стояла у стены и принюхивалась. Очень многозначительно.

— Яна?

Тайяна кивнула другу. Да, именно так. Что-то там есть... такое, что беспокоит Аашу. Рошер сориентировался моментально.

— Лойрио, вы побудете свидетелем?

— Э...

— Что мы ничего не подложили, не взяли и н возьмем из найденного?

Керт кивнул.

— Ну да. А что...

Рошер прошел к стене, прощупал ее, нахмурился.

— Яна, не знаю. Что-то тут, наверное, есть, но что?

Тайяна кивнула. Да уж, это не по Рошеру — искать, что и где есть. Не его конек.

— Давай я попробую.

И коснулась чуткими пальцами дерева, ощущая его фактуру, шероховатость, легкое покалывание в кончиках пальцев...

Иди ко мне, хороший мой, покажи свои секреты. Никуда ты от меня не денешься, если я захочу. Я же чувствую, что вот здесь и тут дерево чуть истончается, а вот в этом месте за ним металл, как петля, и определенно, замок... и он поддается чутким пальцам нархи-ро.

— Ага! Есть!

Под руками девушки панель чуть щелкнула — и отошла в сторону. Керт и Рошер одинаково уставились на открывшееся зрелище. Ну... не очень богатое, сразу скажем. Несколько мешочков, а вот что у них за содержимое?

Оно оказалось достойным.

В одном из мешочков было богатое ожерелье, впору иной трайши, в двух других — золотые монеты, по прикидкам Тайяны, их хватило бы на пару лет скромной жизни не слишком расточительному человеку, в самом маленьком, фиолетовом, с вышивкой золотом, обнаружился зеленоватый порошок, похожий чем-то неуловимым на табак.

Яна коснулась его пальцем, понюхала, растерла пару крупинок.

— Халар.

— Халар? — не понял Рошер. А вот в глаза Керта мелькнуло узнавание. Слышал, определенно.

— Им пользуются лекари, чтобы погрузить больного в сон. Чуть больше — не проснешься, чуть меньше — будет больно. Неудобная вещь.

— А зачем тогда она Синте?

— Есть один вариант. Если курить его или просто жевать... ты понял?

— Р-раш! Так это 'зеленая дымка'?!

— Да. И этот — даже с пропиткой.

— Это как?

— Ну, обычный халар, его еще называют лекарским порошком... Рош, неужели не слышал?

— Да у него столько названий... может, и слышал, но не запомнил.

— Ага. Так вот, обычный халар дают не ради удовольствия, а чтобы облегчить боль. А если вот так, курить его, тут вопрос стоит иначе. Его вымачивают в вине определенного сорта несколько дней или недель, потом высушивают, и только потом продают. Говорят, так вкуснее. Грезы ярче. Соответственно, чем дороже вино и дольше вымачивание...

— А здесь?

— Достаточно дорогой вариант. Я бы сказала, что этот порошочек и просто так не достать — и стоит он... ну, я ваших цен не знаю, но дорого. Определенно.

Керт хлопал глазами.

— То есть она...

— ваша сестра баловалась порошком. И что? Вы не знали?

Знал. Точно знал — и не возражал. По принципу — сдохнешь сама, меня совесть мучить не будет.

— А вот это откуда? — Рошер приподнял ожерелье.

— Думаю, надо будет его нарисовать — и сходить, спросить, — предложила Яна, — не таскать же с собой ценную вещь?

Судя по количеству бриллиантов на нем, действительно ценную.

— Можем попросить Аэлену. Она согласится.

Яна кивнула.

— Главное, чтобы лойрио согласился.

— Если он хочет разобраться в этой истории — куда он денется? Ааша?

Волчица раскапывала лапой паркет. Получалось плохо, но друзьям хватило и намека. Под паркетной доской обнаружилось несколько связок писем, перевязанных разными ленточками. Голубой, розовой, зеленой...

— почитаем?

— Конечно! Лойрио?

Керт тоже не отказался, так что письма поделили по честному — каждому по связке, и принялись читать. На втором письме Яна почувствовала, что еще немного — и у нее ушки сгорят, и пепел вниз осыплется.

— Ох, ёж...

— Р-раш...

— Твою ж...

Судя по реакции Рошера и Керта, остальные письма были не лучше.

На тонком листе бумаги, дорогими чернилами лилового цвета, изящным почерком было написано, что Синта будет делать с адресатом. И фантазия у девушки работала так, что ей-ей, письма надо было отдать в бордель, пусть опыт перенимают. О половине способов Яна и не слышала...

Но интересным было не письмо Синты, нет. А вторая записочка, приложенная к нему. Где адресат отвечал — и подписывался.

— Какая умная девушка!

— Да уж, — согласился Рошер. — Писала письмо, делала себе копию, отправляла его, получала ответ и скрепляла попарно.

Яна прищурилась.

— поправь меня, но это похоже не на любовную переписку, а на радость шантажиста, нет?

— Чего тебя поправлять, ты права, — буркнул Керт, спонтанно переходя 'на ты'. — За Синтой бы не залежалось.

— Тогда тут должны быть подписи, или что-то... как можно опознать автора?

— а это нам Керт поможет. Он-то знает, кто как подписывается, нет?

Керт вздохнул,, пошуршал письмами...

— Понимаете, у нас этим мать занимается. Отвечает, принимает...

— я у Эмины спрошу, — осенило Рошера.

— Точно! Она знать обязана, служба такая, — Яна согласно кивнула.

— Эмины? — не понял Ккерт. Рошер махнул на него рукой, мол, не забивай голову.

— письма мы забираем, а наркотик сейчас сдадим твоему отцу. А деньги у сестры откуда? Не знаешь? Драгоценности?

— Первый раз вижу и слышу.

Яна фыркнула.

— Если б я баловалась дымкой или дурью, уж точно бы родителям или брату отчитываться не побежала. Нашла бы способ заработать.

Рошер качнул связкой писем.

— может, и нашла?

— но при ней писем не было.

— вообще — или не нашли?

— думаешь, она кого-то шантажировала, но вместо этого, — Яна подняла ожерелье за кончик застежки, как дохлую крысу, — с ней расплатились кинжалом?

— почему нет?

— Не знаю. Надо посмотреть и подумать. Но если и так — мы его точно не найдем. Если письма этот некто забрал...

— А это еще не факт. Порасспрашиваем, сопоставим...

Керт переводил взгляд с одного на другую, а потом помотал головой.

— вы это — серьезно?

Рошер и Яна переглянулись и кивнули.

— Да. А что?

— а то. Синта была гадиной. И кто бы ее не убил — он доброе дело сделал. Не лезьте в это.

Рошер прищурился.

— а вот твой отец, парень, считает иначе. Плохая ли, злая, она была его дочерью, и ему хочется отомстить.

— А еще... — Яна смотрела в потолок. — понимаешь, просто так убивать, наверное, нельзя. Вас, людей, намного больше, но если каждый так будет поступать, вас останется меньше, чем нархи-ро. Нельзя убивать человека. Можно решать вопрос миром, убеждать, на худой конец, пугать, угрожать, но убивать? Тебе не кажется, что это неправильно?

— Если б вы знали Синту, вы бы так не говорили.

— Да, никого из нас она убить не пыталась, — согласилась Яна. — Но ты учти. Если сейчас ее смерть останется безнаказанной, то убийца обнаглеет — это первое. И убьет еще не раз. И второе. Тебе родителей не жалко? Неизвестность, она ведь хуже ножа режет.

Вот на этом Керт и сломался.

— Жалко. Мать всю ночь отпаивали, отец чернее тучи... Р-раш! Даже сдохнуть эта сука нормально не могла!

— Не дали. Ладно, Ааша, что еще есть?

Волчица почти по-человечески мотнула головой, мол, больше тайников не вижу — и направилась к выходу из комнаты. Яна с Рошером еще раз переглянулись — и последовали за ней, прихватив трофеи.

Лойрио Эрен обнаружился все там же, принимая соболезнования. Но при виде друзей он вежливо отставил в сторону какую-то даму необъятных размеров — и вскинул бровь.

— нашли? Что?

Рошер так же кивнул в сторону двери.

— Нашли. Только не при всех же...

Лойрио Эрен все понял правильно — и через пять минут они уединились в кабинете.

Наркотик ожидаемо вызвал ярость. Ожерелье — удивление. Золото — тоже.

— Сиинта постоянно требовала у меня денег 'на булавки'. Я почти не давал, столько она бы и за пять лет не накопила.

— Видимо, пять лет ей ждать не хотелось, — согласился Рошер. — А вот это вы не узнаете?

Выложенные перед лойрио Эреном записки (без писем Синты), повергли его в недоумение.

— Это — что?

— тоже было у вашей дочери.

— Надо позвать жену. Я этим не занимаюсь.

Лара Талея уверенно опознала почерк лойрио Реваля, лойрио Кандера, Тарема и Жалниса. Но... двух последних просто не было в городе. Уехали в столицу, проветривать тоску. Точно?

Да, очень точно. Уж она-то знает.

— Значит, Реваль и Кандер, — Янна мысленно переглядела список.

Эххх, вот ведь — проблема. Их с Рошером только двое, а этих уже набралось — хоть в пучок завязывай. И таверна со странным названием 'Ражий медведь', и насчет ожерелья надо узнать, и с Ланистом встретиться, поговорить, и в порту побывать, и эти двое...

Определенно, Синта была очень деловой девушкой.

Зар-раза!

* * *

В таверну решили идти сразу, не дожидаясь вечера. Ни к чему. И хозяин, глядишь, разговорчивее будет, и слуги, и вообще — есть вещи, о которых в толпе говорить... неудобно. Это потом жить мешает. Хотя воля б Тайяны — она бы эту таверну под ноль снесла и новую построила. Клоповник — блошатником, иначе и не скажешь. Невысокое, приземистое здание, наполовину вросшее в землю с отродясь не мытыми окнами и некрашеное уже лет десять точно. На крыше кое-где мох растет, одним словом — ужас. Можно даже — УЖАС, учитывая запах, которым оттуда несло.

Подгорелая еда, кислое пиво, сивуха, пот, грязь, кровь... Ааша смотрела на хозяйку, как на врага народа.

Мы и правда туда пойдем?! Тебе, двуногой, хорошо, ты и половины не чувствуешь. А я... ФУ!

— Хочешь — оставайся, — Яна потрепала Аашу по загривку. — Подождешь нас здесь?

Волчица сморщила нос, чихнула. Нет, не подождет. Мало ли что, разве хозяев можно отпускать без присмотра? Они глупые, мало ли кто Тайяну обидеть захочет? А она, Ааша и вступиться не успеет? Нет, так не пойдет. Волки умные, волки точно знают, что врага надо загрызть заранее. До того, как он причинит тебе вред.

Внутри таверна оказалась еще противнее, чем снаружи. Во всяком случае, таких откормленных тараканов Яна даже в Лесу не видела. Но — день, так что за столами было почти пусто, двое пьянчужек, один из которых дрых на столе, а второй под столом — не в счет. И хозяин, который меланхолично протирал кружки таким грязным полотенцем, что ей-ей, полы были чище.

Рошер злорадно ухмыльнулся.

— Кишер! Какая встреча!

— Вайст, — без особого воодушевления отозвался мужчина. Да уж, не красавец. Высокий, толстый, с рыжеватыми усами и бегающими глазками, неуловимо похожий на того самого таракана-рыжеусца, — Тебе чего понадобилось?

— Как всегда — пошептаться, — Рошер обвел взглядом таверну. — Здесь? Там?

Кивок в сторону задней двери. Рыжеусец скривился так, словно ему вода в больной зуб попала.

— с каких это пор ты при делах?

— Я всегда при них, — парировал Рошер.

— А не боишься, что вторую руку оторвут? — нехорошо прищурился мужчина.

— Р-ры, — вежливо сказала Ааша, кладя передние лапы на стойку. Позволять оскорблять своих друзей она не собиралась.

Вот этого трактирщик точно не ожидал. Ааша, в стоячем виде, была немногим меньше, чем он, так что перед лицом мужчины замаячила здоровущая пасть с алым языком и набором идеально белых зубов.

Рыжеусец как-то тоненько, по-бабьи вскрикнул, дернулся — и сел на попу. Прямо за стойкой.

— Р-ры...

Ааша явно разочаровалась. Что это за враг такой неудобный, которого ни покусать, ни погрызть? Но на стойку поглядела оценивающе.

— Рухнет, — предупредила подругу Яна. — Лапы поцарапаешь.

Очередное 'р-ры' прозвучало, как 'э-ээх'... Ааша сморщила нос и вернулась к Тайяне. Рошер оперся на стойку и поглядел внутрь. Трактирщик сидел среди тряпок и кружек, глядя вверх ошалелыми глазами.

— Вылезай... — 'трус навозный' так и звучало в голосе Рошера. Ага, размечтался.

Кишер посмотрел снизу вверх.

— А.... а...

— Это милое создание тебя не тронет... если наглеть не будешь.

— Р-ры, — подтвердила Ааша.

— Н-не... не...

— попросить ее залезть?

Трактирщик замотал головой еще сильнее. Рошер преодолел брезгливость и протянул ему руку.

— Давай — давай.

Уговаривать труса пришлось еще минут пять, но наконец Кишер вылез и даже смог нормально говорить — приняв на грудь несколько капель из бутылочки под прилавком. Судя по запаху, это был самогон, но хороший, двойной очистки.

— Кишер, а что ты знаешь про Синту Эрен? — наконец мягко поинтересовался Рошер.

Судя по глазам — и рад бы не знать, а соврать не выйдет.

— Я...

— Учти, эта милая зверушка лгунов не любит. Или любит, но не в том смысле, что тебе понравится.

Кишер покосился налево, потом направо, но видя, что сбежать никуда не удастся, обреченно вздохнул.

— Ладно. Дело было так...

Однажды Синта Эрен пришла в таверну и предложила Кишеру сделку. Прекрасно понимая, что нет отбросов, а есть кадры, она хотела, чтобы трактирщик сводил ее с нужными людьми. С кем?

Наемники, пираты, убийцы, воры. Не с хоши же ей встречаться требовалось. Правда, Кишер деликатно именовал сию гвардию 'ночными работягами', но основное было понятно.

С кем сводил?

Да пару раз с ворами... требовалось ей, чтобы что-то выкрали. Точно Кишер не знал, справедливо полагая, что некоторые знания укорачивают жизнь.

Убийцы?

Нет, вот этого не было. А вот пираты — были.

— Р-ры, — намекнула Ааша.

И тут же оказалось, что и убийцы были. Один раз, правда.

— Кто? — вцепился Рошер.

— есть такой Дареш, его Окунем кличут.

— Давно?

— Да месяца два тому...

— И?

— И ничего...

— Кишер, не юли, — Вайст сверкал глазами. — я ведь градоправителю капну — и сгорит твоя хибара с тобой вместе и тараканами на закуску.

Кишер фыркнул.

— Да хоть укапайся, дождик нашелся. Ты что думаешь — я бы с этой соплячкой серьезных ребят знакомить стал? Дареш — дурак бесталанный, такого второго поискать. И страже бы сдали давно, да его мать — мне троюродная сестра. Вот и подсунул работенку сопляку.

— И какая работа требовалась? — Яна не влезала в допрос, но сейчас ей стало интересно.

— У лойрио Реваля жена есть. Вот и... хотелось девке, чтобы ее не было.

— Реваль? Хорошо, попомним, — кивнула Яна. Ааша молчала, значит, трактирщик не лгал. — А еще с кем вы ее сводили?

— С пиратами. Но это дней пять тому как.

— С кем?

— Есть такой кораблик 'Беспутная чайка'. Вот с его капитаном и свел.

Яна смотрела, приподняв бровь. Кишер усмехнулся, обретая частицу прежней наглости.

— Именно. Щенки, мелочь трепаная, вдоль побережья шакалят...

— А на что серьезное они способны? Убить, там?

— Чай, не хоши.

Яна кивнула.

— Значит, Реваль, Окунь... кстати, где он ловится?

— Да можете здесь подождать, к вечеру будет.

— Кишер, не свисти. А то я не знаю, что ты его упредишь. Нет уж, сейчас пойдешь с нами, в гости к своему Окуню. Побеседуем с ним, ну и коли все в порядке — обещаю, ни слова градоправителю не скажу ни про тебя, ни про племянничка, — Рошер смотрел серьезно. — Мне в дела Реваля смысла нет лезть, да и не слышал я, что он овдовел?

— Козе понятно, что Дареш и репу не нарежет, — ухмыльнулся Кишер. — Да только и заказчица крик не подняла бы.

— Время тянули?

— а то ж. Да и лара Реваль то в столице, то еще где, доберись до нее...

Яна переглянулась с Рошером, подумав, что до Аэлены в такой ситуации добраться пытались. И ведь почти получилось...

— Скажи, оно вам даром не надо. Значит, 'Беспутная чайка', а ворье?

— Ей давненько ничего не надо было. Так что ребят не сдам, к тому же нет их в городе. Двое с петлей сплясали, еще один уехал.

— Не врешь, — кивнула Яна. — А теперь расскажи про недавнее. Когда она последний раз здесь была?

— А вот аккурат перед смертью и побывала, — Кишер уже обнаглел и чувствовал себя вполне спокойно. — Она тут мужиков несколько раз ловила. Переодевалась во что попроще, пару платьев у меня держала...

— и в тот раз переоделась? — Рошер аж подобрался.

— Каждый раз. Лайри все ж...

Яна коротко выругалась.

— Рош, мы болваны. И не заметили, что платьице-то на ней дешевенькое...

И верно, такое платье могла бы надеть трактирная девушка, а не лайри. Но когда мужчины обращали внимание на такие вещи? А Яна и не подумала, у нархи-ро культа одежды отродясь не было. Была бы чистой, удобной, да к лицу, а цена... а что — цена? Нархи-ро свои ткани сами делали, ткали, красили, вот и выходило, что дешево...

Это во внешнем мире одежда из их ткани стоила бешеных денег, а самим нархи-ро она пустячной казалась.

— Потом ее комнату покажешь, — решил Рошер. — Значит, переоделась она, спустилась...

Кишер задумался. А потом махнул рукой, с видом 'сгорел сарай, гори и хата'.

— И присмотрела себе 'бобра' на вечер.

— Ощипать?

— Нет. Такое чувство, он ей не почесаться нужен был, а... чтобы был? Как-то так, не знаю...

— Свидетель? Или чтобы можно было на него сослаться, мол, ночь с ним провела? — принялся гадать Рошер.

— Вот скорее второе. Но точно не скажу, а только что-то она ему подлила — мигом парень поплыл, она его чуть не на себе за порог вытащила.

— и сама тащила? До сараев?

Яна спрашивала не просто так. Ивара она не видела, но подозревала, что мужчина не хлюпик...

— Помогли ей, — буркнул нехотя Кишер. —

— кто?

— Я слугу попросил...

— Зови.

Явленный пред очи слуга и не отрицал ничего. А чего ему? Хозяин приказал помочь, вот они Ивара взгромоздили на лошадь, да и отвел он и лошадку и девушку к сараям. Ну и... того. Было.... а чего — отказываться, если девица сама предлагается?

Потом он взгромоздился на ту же лошадь — и отправился в трактир. А Синта собралась провести время в сарае.

— Ну, если она никого не ждала — зовите меня бобром, — Рошер потер лицо ладонями. — Точно, нужен ей был кто-то, чтобы подтвердить, что она всю ночь с ним провела, никуда не отлучаясь.

— Тогда это не 'Чайки', факт. С такими придурками... им и этой таверны с лихвой бы хватило.

— А къянти с ней здесь познакомились?

И вот тут Кишер побледнел, что та стена.

— К-къянти?

— я про них знаю, — спокойно сообщила Яна. — Но хотелось бы подробности. Кто, что, где...

— И мне тоже, — Рошер прищурился, Ааша согласно рыкнула — и трактирщик сдался. Почти...

— Это опасные люди. Очень.

— Ты не свисти, ты рассказывай, — надавил Рошер.

— А ты понимаешь, что за некоторые рассказы...

— Вполне. И дальше меня оно не уйдет.

Кишер помялся, вздохнул — и принялся выкладывать. Надеялся он промолчать, но Ш´аальзея ему шансов не оставила.

Ни для кого не секрет, что городское дно поделено на вкусные кусочки пирога 'ночными хозяевами'. И делиться никто не хочет. А уж порт — весьма и весьма лакомое местечко. И с прибывающих кораблей взымается определенная мзда.

Небольшая, почти медяки, но с одного корабля, с другого — и на день накапывает до золотого, а там и побольше.

Этот корабль стал исключением.

Порт 'держал' ночной хозяин по кличке 'Осьминог', прозванный так и за цепкость, и за жадность, и за отсутствие эмоций, ей-ей, у настоящего осьминога их было куда как побольше. Он и потребовал платить...

Вместо денег его посланцы получили пинки и вылетели с корабля в единый миг.

После этого был отравлен отряд побольше.

Повторилось то же самое.

А потом на берег спустился капитан корабля — и направился прямиком к логову Осьминога. О чем уж они там говорили — неизвестно, но денег ночному королю никто не заплатил, так что общественность поняла — это не простые люди. Ой, не простые...

— а чем они занимаются?

Трактирщик только руками развел.

— Знать не знаю.

— Ты — и не знаешь? — искренне удивился Рош.

— А иногда, — Кишер смотрел серьезно и как-то... недобро, — стоит не знать, чтобы дольше прожить. Понимаешь?

Рошер и Тайяна переглянулись.

— Осьминог может знать?

— Наверняка. Только вряд ли вам скажет.

Яна передернула плечами, мол, куда он денется, если им захочется? Но — ладно. Пускай пока живет.

— покажи нам комнату Синты.

— да там и нет ничего.

И верно — не было. Синта знала цену Кишеру, и ничего ценного хранить в таверне не собиралась — вот еще! Только платье лежало на кровати. Дорогое, красивое... Яна скользнула ладонью по тонкой ткани.

— Рош, вот что ей надо было? Родители, любящие, брат, достаток в семье... могла бы замуж выйти и жить, как все люди.

— Ну так и тебе дома не сиделось?

Рошер попал не в бровь, а в глаз. Яна поморщилась.

— Я не разрушала свою жизнь. И чужую не пыталась. А она?

— Это уж у кого на что ума хватает. Ты пытаешься построить, она пыталась разрушить.

Кишер кивнул.

— Не надо понимать таких людей, девочка. Просто надо их принимать, а лучше — держаться от них подальше. Здоровее будешь.

Яна пожала плечами.

— Не понимаю, но соглашусь. Ааша?

Но кроме платья в убогой комнатенке ничего не было.

— Теперь к Окуню, — решил Рошер. Трактирщик кивнул, смиряясь с происходящим.

Хоть к Окуню, хоть к Осьминогу, хоть к мурене в пасть, только оставьте меня, наконец, в покое.

* * *

Дареш Окунь и правда, оказался полным ничтожеством. Такое даже Ааша кусать побрезговала бы.

Среднего роста, с грязными светло-рыжими волосами и глуповатыми голубыми глазами, с приоткрытым ртом — как есть окунь. Он и не отрицал ничего.

Ну да.

Дурил дамочку, а что в том плохого? Не убивать же лайри по такой глупой причине? То есть он мог бы убить лару Реваль, но оплата не соответствовала затраченным усилиям. Проще было тянуть время, надеясь, что кто-то из троих (заказчик, заказанный и убийца) помрет самостоятельно.

Так что выйдя от подозреваемого, напарники только переглянулись и головами покачали.

Нет, не пойдет.

Отпущенный на все четыре стороны Кишер попрощался со своими мучителями и вальяжно направился обратно в таверну. Еще и заходить пригласил.

А что ему — он получил два золотых за свои мучения и был твердо уверен, что овчинка стоит выделки. Пусть хоть по три раза на день заходят — ничего слишком страшного у него не спросили, а заплатили, как за пять дней работы в трактире. Так что захаживайте, сатро Вайст, и подругу свою приводите. Хорошим гостям мы завсегда рады.

А вот Яна и Рошер рады не были.

— Честно говоря, имеем мы немного, — подвел итог Рошер, пиная попавшийся на мостовой камешек.

Яна вздохнула.

— а что тут стоило ожидать? Балованное любимое дите, несмотря ни на что, таким и осталось. Даже в трущобах. И то, что она пыталась валяться во всех грязных лужах, сильно ее не изменило.

— Думаешь...

— Часть луж ей просто не показывали — вот и все.

— Но морских шакалят все равно надо проверить.

— Кто бы спорил. Но мне почему-то кажется, что единственный, кто мог серьезно повлиять — это къянти.

— повлиять... прирезать?

— Вполне. Если Синта поняла, что шакалята ее от брата не избавят, и стала искать другие пути...

— Насколько я понимаю, ей не надо было сильно искать. Нет?

— Где-то она сталкивается с этим къянти, кстати, может именно благодаря своей внешности. Мужчины его народа падки на блондинок...

— А чего ей тогда ссориться? Пообещала бы ему регулярно давать, а ремесло пирата, судя по всему, для него и так привычное?

Яна пожала плечами.

— Может, захотела подстраховаться?

— да кто ж ее знает. Проверить определенно надо.

— и где мы этих къянти найдем?

— Поговорим с Осьминогом.

— А он с нами говорить согласится? — что-то подсказывало Яне, что вряд ли.

— Куда он денется? Чай, не барракуда...

Яна пожала плечами. Куда-куда... а вот туда. Найдется, куда.

— Ладно, поговорим...

А у дома девушку поджидал новый акт пьесы для тех, кому не надоело.

* * *

Валайра оказалась дамой упорной. Один раз ее отшили, так она явилась второй раз. И — не одна. Рядом с ней стояла худенькая женщина с волосами неестественно рыжего цвета и Тенсор с таким видом, словно ему тут все должны два раза. За заборами виднелись любопытные лица соседей.

Яна потрепала Аашу по холке.

— Действуй по обстоятельствам, малышка.

И направилась к калитке, тщательно контролируя каждое свое движение. Нархи-ро это умеют.

Сейчас по дорожке шла не просто девчонка — шла настоящая лайри. Высокородная, в чьей власти казнить и миловать, шла не глядя по сторонам — недостойны, не опуская головы и не гуляя взглядом. Шла, утопив пальцы в шерсти на холке волчицы и чуть улыбаясь. Вот увидела роскошный цветок, свесившийся за забор, потянулась, коснулась его ладонью, впитала аромат и улыбнулась.

— Хорошо...

И все это так рассеяно, словно и не ждал ее никто. А ведь ждали.

Яна опытным взглядом отметила царапины на лице Тенсора и зловредно усмехнулась.

Лес — неприступен. Нархи-ро не владеют магией, во всяком случае большинство из них, но договориться со всем, что цветет, растет, живет на земле — это запросто. А как хранить то, чего не понимаешь?

Вот они и разговаривали. И растения отвечали нархи-ро, насколько могли.

Колючие кусты не оживали под ее руками, не вцеплялись в обидчиков, стараясь поразить их, но... они отлично выросли за пару дней. И заплели ограду так, что перебраться через нее можно было, только вооружившись топором. Мало того, даже калитка оказалась закрытой шиповником и ежевикой. Яна-то знала, как отвести шипастые плети в сторону, не причинив себе вреда, а кто-то другой?

Видимо, Тенсор попробовал войти, но застрял — и решил дальше не рисковать. Нархи-ро изучали людей, это верно. А люди в отместку рассказывали небывальщину о Крылатых. И сами боялись своих придумок.

Р-раш, спина-то как чешется!

С громадным удовольствием Яна сейчас прислонилась бы к штакетнику и почесалась, как свинка об забор, но приходилось играть королеву.

И мимо Тенсора со семейство она прошла с истинно королевским величием. Так, что даже протянувшая руку рыжая женщина не рискнула прикоснуться к нархи-ро. Уже у калитки повернулась и смерила Атионов таким взглядом, что у Валайры захлопнулся открытый, было, рот.

— что вам угодно, любезнейшие?

Холодно, надменно, спокойно.

— Я... это... заикнулся Атион. И вдруг поняв, как убого выглядит, словно озверел. — Хочу к себе домой!

— Я вас не задерживаю. Можете быть свободны.

— Вы меня не пускаете!

— Да неужели? И как же?

— Там... магия Леса!

Тайяна фыркнула бы, но увы — не вписывалось в образ. Вот ведь идиоты. Ну какая магия? Такой любой хороший садовник владеет...

— Магия Леса? Будь это она — вы бы уже не жили. Знаете, каково это — когда корни прорастают через твое тело, когда древесная кора впивается в кожу, проникает под нее, когда ветви деревьев прорастают насквозь, а по жилам начинает бежать кровь вперемешку с древесным соком? Это страшная казнь и ее в Лесу используют только для самых закоренелых преступников.

Голос Яны был низким и глубоким, так, что поневоле мороз пробирал по коже. Увы, представление было испорчено новым участником.

— Яна!

Аэлена выпрыгнула из кареты и бросилась на шею нархи-ро, которая расплылась в широкой улыбке, отвечая на объятие..

— Аэла! Когда вы вернулись?!

— Вчера! И сегодня я сразу же к тебе. Рош рассказал... я тебе не помешала?

— нет. Эти люди уже уходят.

— вот еще! — опомнился Тенсор. — Никуда мы не уйдем, вот! Думаете, раз вы лайри, так на вас и управы нет? Да я до градоправителя дойду! Я...

— Я — последняя буква в алфавите, — осекла его Аэлена. — Сарро, избавьте меня от своего общества.

— Как только я получу доступ в свой дом, — уперся Тенсор.

Аэлена поморщилась.

— Яна,почему ты не пожалуешься на это существо лойрио Эрену? Или мне сделать это вместо тебя?

— Ему сейчас не до того. У него дочь умерла.

— Бедняга...

Сказано это было таким тоном, что Яна невольно присмотрелась к Аэлене.

— Погоди-ка. Так она и....

— Без комментариев, — отрезала Аэлена. — Сарро, последнее предупреждение. Потом вами займутся стражники.

Побагровевший Тенсор плюнул в дорожную пыль и развернулся. Скандалить с нархи-ро — это одно. А вот идти против воли высокородной лайри...

К тому же богатой и могущей доставить неприятности, это уж точно. Это он своим сломанным в пьяной драке носом чувствовал. Ничего, эта наглая девица ему еще за все ответит, и отчим, мерзавец такой... как он вообще — смел!? Нет бы честно сдохнуть еще до свадьбы! Или после свадьбы, оставив ему приличное наследство. А он...

Негодяй, одно слово.

* * *

Яна и Аэлена проводили уходящую троицу насмешливыми взглядами и нархи-ро кивнула подруге.

— Пройдешь ко мне? Посплетничаем?

Аэлена улыбнулась и кивнула.

Даже за такое короткое время Яна успела привести сад в порядок. С домом было хуже, но погода позволяла посидеть в беседке, которую до самой крыши заплел плющ, создавая иллюзию уединения.

— Это магия Леса?

Яна поморщилась.

— Аэлена, ну что за сказки?! Так-то любой садовник сможет, разве что понимание приложить надо, терпение и труд.

— Но вы же нархи-ро...

— И что с того?

— Ну....

— Слухи о нашей магии сильно преувеличены. Очень сильно, Аэлена. На самом деле истинной магией Леса могут владеть только те, кто обрел крылья. А их не обретали уже много-много лет...

— а ты?

— А у меня они режутся. Чешутся, кстати — безбожно.

— Вот уж не подумала бы...

— Да это и не суть важно. Расскажи, как съездили?

— неплохо. Алинар доволен, я тоже...

— все тихо-тихо?

— Более чем. Я рада, что ты решила остаться в Далинаре....

— Мне здесь понравилось. И здесь вы, и Рошер, и Гарт, и вообще...

— Даже Гарт? А ты вроде думала про Ланиста?

Скрывать отношения лойрио и Синты Яна не стала. И пронаблюдала, как Аэлена высокомерно сморщила нос.

— Ты права. Гадость какая, еще подцепишь чего... Ну его...

— Вот поговорю с ним — и пусть катится к Раш.

— И правильно. Кстати, я тебе тут платье привезла из столицы. Ты не возражаешь?

Яна покачала головой. Нет, не возражала.

— И если ты позволишь... у нас есть кое-какая старая мебель. Нам она уже не нужна, а тебе сюда, может, что и сойдет?

— я и сама купить могу...

— Можешь. Но так мы ее все равно выкинем или отдадим кому-то из слуг, а вдруг ты захочешь...?

Яна покачала головой.

— Аэлена, я не хочу благотворительности.

— А это и не она, вот еще не хватало. За то, что ты для меня сделала — тряпками и табуретками век не расплатиться. Это — другое. Это просто помочь, по-человечески...

— Это так по-человечески...

Женщины переглянулись — и расхохотались.

— а что Ланист делал там? Ну, у места убийства?

— Катался верхом с кем-то.

— С женщиной?

Яна пожала плечами. Аэлена посмотрела внимательно.

— Яна, ты подумай сама. Что он — деловые переговоры дома устроить не может? Или по городу места мало?

— А свидание?

— а вот увидеть его не с той женщиной...

— Чья-нибудь жена?

— Вполне. Допустим, тебя он обхаживал. С Синтой спал время от времени. Но каждый же раз на нее рассчитывать не будешь?

— Думаешь, у него есть еще любовница? И он с ней встречался?

— а что в этом удивительного? Допустим, он решил прибавить к коллекции — тебя. Нархи-ро — это экзотика, согласись.

— Согласна.

— Месяца три вы бы точно вместе продержались. Но для этого — ты ведь не потерпишь другую женщину в его постели?

— Нет.

— Ну вот. Дать отставку нынешней любовнице. А если она известна в городе...

— А принять ее у себя? Или где они там встречались?

— Это лучше для свидания. А вот для отставки... тихое место, загород — понимаешь?

Яна подумала и кивнула.

— Да, пожалуй. Думаешь, это были не деловые интересы, а личное?

— А ты проверь. Но Ланист — тот еще кобель...

— Такие и у нас встречаются, — поддакнула Яна.

И разговор пошел уже о вечном и высоком. О столице, косметике, нарядах и мужчинах. Разве есть что-то более вечное и важное?

Забавно, что думали обе женщины примерно одинаково.

Она такая... другая. Но почему мы так хорошо понимаем друг друга? Может, люди и нархи-ро не так далеко отстоят друг от друга, как нам пытаются это преподнести?

* * *

Но настает время и удивлять людей. И весьма был удивлен лойрио Ланист Каррер, обнаружив на пороге своего дома нархи-ро. Яна смотрела весело, ветерок ерошил темные волосы, Ааша рядом скалила клыки, демонстрируя дружелюбие — просто прелесть. Ланист оценил бы, когда не пил бы уже второй день.

Но...

— что случилось?

— Да вот, в гости зашли. Не выгонишь?

Ланист и понять не успел, как женщина и волчица просочились внутрь и одинаково зубасто ухмыльнулись ему.

— Тебе ее жалко?

Будь Ланист потрезвее, Яна построила бы разговор иначе. Но здесь и сейчас — перед ней был пьяный мужчина. Горюющий мужчина. А такие везде одинаковы. Хоть у нархи-ро, хоть у людей, хоть у Темных. Бери — да расспрашивай.

Яна и воспользовалась случаем.

— Жалко? Я любил ее!

— Но ведь не ты ее убил?

— Не я.

Ланист прошел в гостиную, плеснул себе еще вина, выпил...

— и не твой друг, верно?

— Нет, мы не убивали. Но когда мы ее увидели...

— да уж. Выехали на природу поговорить — и тут такое...

Ланист молча налил себе еще на два пальца.

— Ты знаешь?

— да сложно было не догадаться. Чтобы говорить о делах, ты бы место нашел. А вот спать с одной, присматривать другую и расставаться с третьей... ты ее хоть любил?

Ланист пожал плечами.

— Любил... люблю... пока на меня еще никто не жаловался.

Яна поморщилась. Все-таки люди странные. Вот в языке нархи-ро есть слов для любимого мужчины — и есть слова для многого другого. А у людей...

И мужа люблю, и сладкое люблю, и погулять люблю... какие они любвеобильные!

— Никого ты не любил. Она очень переживает?

— Тара? Ничего, утешится. Не я первый, не я последний....

Яна запомнила незнакомое имя. Рошер узнает, что это за Тара такая, или Аэлена скажет...

— И вы с ней гуляли...

— Ну да. а потом выехали туда — и там Синта лежит. Тара едва с седла не сверзилась. Побелела вся, дрожит, а потом как дала коню шпор — только пыль столбом взметнулась... а уж меня потом заметили.

— Растерялся?

Действительно, вот что тут делать? То ли любовницу догонять, то ли вторую осматривать... выбор был сделан в пользу Синты. Тут Ланиста и накрыли.

Да, кобель обычный, блудливый. Ничего особенно нового.

— Нем...ного...

Мужчину развозило на глазах. Стадию агрессии и поиска приключений он уже прошел, теперь его тянуло на жалость к себе и миру.

— Т-ты не пон-маешь! Она была так-кая... С-ловно уснула. И т-тольк рана...

Легко ли понять пьяного человека?

Сложно. Но Яна честно слушала, собирала крупицы информации, задавала вопросы — и досиделась до момента, когда Ланиста развезло окончательно. Слуги унесли его наверх, а Яна отправилась домой.

* * *

— У него была связь с некоей Тарой. По родовому имени он ее ни разу не назвал, но это дама из высокородных, определенно.

— Почему?

— Потому что она хорошо ездит верхом, у нее есть своя лошадь, у нее есть ревнивый муж — это определенно. Они с Ланистом встречались около полугода, а потом ему подвернулась я.

— и он решил сменять ее на тебя.

— Ну да. и для расставания позвал даму в лес?

— На прогулку. Муж ее отпустил.

— Одну?

Яна пожала плечами.

— точнее не знаю. На встречу она прибыла одна. А уж что там, как там... Эмину расспросить надо. Она быстро узнает, что это за Тара такая.

— Ясненько.

— они поговорили, те следы,, кстати, оставил Ланист. Когда один на лошади, второй разгуливал по земле... помнишь?

Рошер помнил.

— Это Ланист спешивался. С его слов, дама тяжело приняла разрыв, но вроде как смирилась. Или смирится.

— Ему виднее, он кобель опытный.

— Рош, не злись.

— да меня больше бесит, что он тебя обхаживал, тварь такая!

— А мне как-то уже и все равно. Подумаешь — человек обыкновенный, блудливый. Характер у него такой, что ж его — кастрировать теперь?

Рошер вздохнул.

— Может, и стоило бы. Проще море ложкой выкопать, чем вас, женщин, понять.

— Иди, копай, — разрешила Яна.

Рошер фыркнул.

— Ладно, раз ты не переживаешь, я тоже не буду. Итак, Ланист — с тем все ясно. Он убить не мог. Но кто тогда?

— Ивар?

— не знаю.

— Соглядатай?

— Возможно?

— или мы еще кого-то упускаем? Знаешь, они ведь все были после росы, а мог быть и кто-то еще, мог ведь...

— Къянти?

— не знаю, Рошер. Давай начнем с Эмины? Получим подтверждение словам Ланиста — и окончательно вычеркнем его из списка подозреваемых?

— Ну, давай. Только я к ней сам, наверное...

— Разумеется. Я не пойду, без меня у вас беседа будет непринужденнее...

— А ты пока...?

— Займусь садом. А ты придешь — и можем к Ревалю сходить?

— Договорились.

* * *

Эмина приняла Рошера со всем радушием. Захлопотала вокруг, заулыбалась, предложила сладостей.

— Ты так редко заходишь!

— Дела все, дела...

— А правду говорят, что дочь лойрио Эрена в жертву принесли?

Рошер не сдержался — фыркнул.

— вот чушь собачья!

— А говорят. Обряд страшный, а все потому, что она с чернокнижниками связалась! Душу Раш продала!

— Слушай больше...

— а все говорят...

— Врут. Нагло.

— И что вроде бы лойрио Каррер тоже с этими людьми связан...

— Ланист-то? Да ему ума только на девок и хватает. И то — скрыть никого не удается.

— Это верно, — хихикнула Эмина. — Хоть бы втихую гулял, кобель блудливый,, а то узнает лойрио Верас — как есть ему все оторвет.

— Верас?

Рошер едва не поблагодарил вслух Четырехликого. Это ж надо, он собирался долго разговор наводить, а тут ему и имя на блюдечке преподнесли. Или... не?

Ну-ка...

— У него еще жена такая... блондинка, высокая, да?

— Блондинка, да, но не высокая, а, скорее, фигуристая, — Эмина показала на себе, где там фигура. Вышло очень внушительно. — Таримси ее зовут.

Вот она и Тара...

— и ревнует он ее до ужаса...

— К каждому столбу. Оно и понятно, когда самому-то уже и не пятый десяток, а жена молоденькая, да еще детей нет... Но там такая история!

— Какая? Эмина, расскажи, мне же интересно!

— Неужели не слышал?

— может, и слышал, да уж и не помню...

Эмина облокотилась на стол, вытащила из красивой коробки конфету.

— Интересно, зачем тебе это нужно? Но — ладно. Ох, вьешь ты из меня веревки!

— Из такой красавицы? Только шелковые ленты, — заверил Рошер, получил в ответ кокетливый смешок и приготовился слушать.

И — не прогадал.

* * *

Яна тоже не скучала. Не успела она облагородить выбранную часть палисадника, как...

— Эй, там! Вы меня слышите!?

В этот раз Валайра была одна — для разнообразия. И стала, на взгляд Яны, еще противнее. Удается ж некоторым выглядеть так... ей-то, наверное, казалось, что она выглядит соблазнительно. А получалось — шлюховато. И вырез надо бы поменьше, и косметику или стереть, или лучше накладывать, и волосы имели подозрительно ненатуральный оттенок...

Кто-то и при непривлекательной внешности выглядит благородно. А тут...

Говорят, породу не спрячешь. Но так же не удастся спрятать и ее отсутствие.

— Что вам угодно, кайта? — Яна держалась отстранено, словно на ней не простая туника, а королевская мантия.

— Хочу, чтобы вы пустили меня в мой дом!

— Мне казалось, что на этот же дом претендует и ваш отец?

Прозвучало это достаточно издевательски, Валайра вспыхнула огнем.

— отец подарил его мне! Сегодня в управу сходили, он на меня дарственную и написал!

— И что?

— И я хочу, чтобы вы меня впустили.

— Зачем?

— Это мой дом — и я имею право...

— Это не ваш дом, кайта. И прав у вас тут нет.

— Но тут и моя доля...

— А об этом мы поговорим с градоправителем. Как он решит, так и будет.

Валайра топнула ногой.

— Вы что — уже успели его подкупить?

— Я обязательно расскажу о ваших предположениях лойрио Эрену, карра, — отрезала Яна. — Но будет все равно так, как он решит.

Женщины отлично знали, как он решит. Закон был достаточно суров. Яна не связана с семьей Атион никакими узами. Ни кровными, ни денежными, да и вообще — кто полезнее городу? Валайра сильно подозревала, что не она. Так что решение будет простым. Выплатят ей стоимость ее части домика — и все. Свободна.

И даже определять эту стоимость будет какой-нибудь чиновник из канцелярии. Какой?

А Раш его знает! Важно, что его и подкупить не получится. Не знаешь ведь — кого, а всех сразу точно не получится.

— Стерва!

Яна пожала плечами.

— Я не обязана терпеть оскорбления в собственном доме, карра. Хотите меня видеть — пусть приглашают в управу.

— Вам не удастся уйти от ответственности! Я вас заставлю!

— Ааша, охранять.

Яна развернулась — и отправилась копаться в саду дальше. Ааша тенью возникла у калитки, рыкнула так, что Валайра отшатнулась.

— Сука! Шлюха! Дрянь!!

Но крики были напрасны. На них никто не обращал внимания — или это только так казалось?

* * *

— Вали, милая, это просто кошмар! Так с вами обращаться!

— Отвратительно.... Ничего, эта тварь мне еще заплатит за все!

— Вы позволите пригласить вас на чашечку ланнти?

— Да, пожалуй...

Женщина так и не почувствовала подвоха. Может быть, в тот момент, когда чашка выпала из разжавшихся пальцев, жалобно звякнув о доски пола, может быть, увидев торжество в глазах собеседника...

Но было уже непоправиимо поздно.

* * *

— Аэлена, а где можно найти лару Таримси Верас?

Аэлена сморщила нос.

— В модных лавках. А что?

— Да поговорить с ней надо...

— Я могу ее к себе пригласить. Показать, что закупила в столице — якобы. Быстрее ветра примчится.

Рошер и Яна переглянулись. Стоит ли втягивать...

Художница обиделась.

— Нет, если моя помощь не нужна...

— Аэла, ты не понимаешь! Это может быть опасно, — покачал головой Рошер. — А у тебя дети...

— Поговорить с этой... блондинкой? Опасно?

Аэлена надменно вскинула брови, но друзей такими мелочами было не пронять.

— Аэла, а оно тебе нужно? Сплетни, слухи...

Лара задумалась. М-да... дети ведь вырастают, и лучше мама-художница, чем мама, которая любит копаться в чужих делах...

— Тару я могу пригласить в гости. А говорить с ней вы сами будете.

— Вот и замечательно. Когда? — взял быка за рога Рошер.

— Да хоть бы и завтра.

— Договорились. Яна, кто у нас еще на сегодня?

— Лойрио Реваль.

— Ну, пойдем. Он сейчас как раз в городском доме, так что...

Аэлена вздохнула.

— Когда все закончится, вы мне потом расскажете? Правда?

— Обещаем, — Яна смотрела подруге прямо в глаза. — И с мельчайшими подробностями.

— Надеюсь. Интересно же!

Яне и самой было интересно. Так что к дому лойрио Реваля они добрались очень быстро.

* * *

— Лойрио сегодня не принимает.

— Да неужели? — прищурился Рошер.

— Лойрио сегодня не принимает.

Дворецкий был невозмутим. И дверь бы захлопнул, но Ааша не давала, привалившись к ней мохнатым бочком. А свернуть такую тушку...

Она сама кого хочешь свернет.

— А вы ему вот это передайте, — Яна достала одно из писем Синты. — Если он и после этого нас видеть не захочет — вмиг уйдем. Слова дурного не скажем.

Дворецкий заколебался.

— Да вы просто передайте. А уж он сам решит. Бумага ж, не змея, не укусит.

Дворецкий подумал — и махнул рукой кому-то из слуг. А сам остался приглядывать за злонамеренными гостями. Кто их знает — пролезут еще, серебряные ложки утащат, али бронзовые ручки с дверей поотвинчивают...

Долго ждать и не пришлось. Пяти минут не прошло, как лойрио Реваль самолично спустился вниз. Был лойрио красив, но не слащавой красотой, а вполне мужской, жесткой. Сильная гибкая фигура, хищное, ястребиное лицо, шрам на виске, темные глаза, темные волосы, небрежно стянутые в хвост, запах перегара... понятно, почему он никого не принимает.

— Вы кто такие?

— Друзья, — мягко отозвался Рошер. — Которые хотели бы вернуть вам — ваше. Вы позволите войти?

Лойрио покривил губы, но кивнул.

— Входите.

Оказавшись в гостиной, Рошер чуть поклонился.

— позвольте представить, лайри Риккэр. А я — сатро Вайст. По случайности, к нам попали письма, написанные известной вам особой...

— и что вы за них хотите?

Лойрио явно подозревал в них шантажистов. Ну да разубеждать его...

— Ни медяка. Просто ответьте на пару вопросов. А письма — вот.

Стопка, перевязанная желтой ленточкой, легла на стол. Лойрио Реваль схватил ее, порвал ленту и принялся проглядывать листки бумаги. По мере прочтения лицо его становилось как-то... вроде бы и жестче, но видно было, что он успокаивается.

Яна и Рошер молча ждали, пока он проглядит последний лист. Вот лойрио отложил стопку на стол, аккуратно подровнял края,

— Да, здесь все. Итак?

Рошер пожал плечами.

— Сами решайте, что с этим делать, лойрио. Хотите — порвите, хотите — сожгите, дело ваше. Мы вам письма вернули, а уж остальное — не наша забота.

— Забота, да... — протянул Реваль. — Выпьете?

— Нархи-ро вино нельзя. Так что лайри, пожалуйста, сока, да и мне тоже, — Рошер смотрел спокойно. Избавившись от своей привычки к вину, меньше всего он хотел скатиться обратно.

Реваль коснулся колокольчика.

— Яблочный подойдет?

— Вполне.

— Яблочного сока. На троих.

Слуга метнулся исполнять приказание. Реваль откинулся поудобнее в кресле.

— так что вы хотите за такое благодеяние?

— Мы же сказали. Ответы на вопросы.

— И все?

— Все.

Реваль прищурился, но спорить не стал.

— Ладно. Кое-чем я за эти письма обязан. Так что... что вы узнать хотели?

— Все, что можно о Синте Эрен, — просто сказала Яна. — Лойрио Эрен хочет знать, кто убил его дочь — и имеет на это право, разве нет?

— разве да...

Реваль вздохнул, коснулся ладонью писем, дождался, пока принесут сок и разольют его по бокалам — и заговорил, только когда за слугой закрылась дверь.

— Синта... Думаю, что-то вы уже знаете. Она была умна, очаровательна... этакое спелое яблочко. А что с червоточинкой — так многим нравится. Вот и я попался. По глупости, спору нет. Жена как раз была в тягости, лекари нам запретили все... ну, вы понимаете, а пять месяцев без женщины... я ж не железный! А Синта умела соблазнять. Четырехликий свидетель, она могла совратить кого угодно. Я не устоял...

Он замолчал, крутя в руке бокал с соком.

— Только вот вы думали, что связь будет короткой, а она? — чуть подтолкнул Рошер.

— Да, вот именно. Я жену люблю. Она у меня замечательная, умная, добрая, красивая... мне повезло. И менять ее на гулящую девку, будь та хоть три раза соблазнительной и дочкой градоправителя, не собирался. Мы повстречались пару месяцев, я сделал ей дорогой подарок, объявил, что нам пора расстаться, Синте это пришлось не по нраву — и она принялась меня шантажировать.

— Не только. Она еще хотела убить вашу жену.

— С-сука.

— и это из-за пары месяцев любви? — прищурилась Яна. — Лойрио, дальше нас это не пойдет, правда. Было ведь что-то еще, верно?

Реваль опять замолчал, но на этот раз тишину ему пришлось нарушать самостоятельно.

— Ладно... Было. Мы то сходились, то расходились... это как наркотик, она просто не давала дышать, обвивала плющом, и, что самое страшное, это нравилось. Я пытался от нее отделаться, но все было бесполезно.

Рошер кивнул. Да, бывают такие женщины. Хуже ядовитого плюща — ты их хоть как изводи, а они все равно обвиваются, отравляют — и не отдерешь. Только хуже будет.

— Да и письма...

— Жена мне бы не простила. Никогда.

— Синте хотелось, чтобы она умерла, — вставила Яна.

Лойрио насмешливо фыркнул.

— Да мало ли кому чего хочется? — и вдруг посерьезнел, подобрался. — Или...?

— Да. Она пыталась нанять убийцу, но тот оказался глуп и ленив. Так что ларе ничего не угрожает.

То, что процедил Реваль в ответ на слова Яны, было решительно непонятно нархи-ро. Такого она и от моряков не слышала.

— Но вы бы все равно пожили пока с супругой в столице или в провинции? — Рошер смотрел участливо. — вы ж ее не убивали...

— А стоило бы.

Ааша была спокойна. Что бы там не числилось за лойрио — Синту он не трогал.

— Вы ее не выслеживали?

— Нет.

— А когда вы с ней виделись в последний раз?

— да уж больше месяца тому.

— не лжет, — покачала головой Тайяна. — и вы ведь никого не нанимали, чтобы с ней разобраться?

— Честью клянусь. Мог бы, даже задумывался, но последний месяц мы не виделись — и я поостыл. А то мог бы, — лойрио пожал плечами. — Можете так Эрену и передать.

— вот еще не хватало, — поморщилась Яна.

Ааша даже хвостом не шевельнула. Точно — не лгал.

— лойрио Эрену мы, конечно, ничего передавать не будем. Но вам бы, лойрио, к жене съездить?

Реваль подумал. И кивнул.

— да, завтра и поеду, пожалуй.

Все было сказано, все было сделано — и друзья откланялись. На улице Рошер и Яна переглянулись.

— Пустышка.

— А жаль. Какие еще на сегодня планы?

— Сегодня отдыхаем, а завтра будем встречаться с Осьминогом.

— он согласился?

— Просьбу я всяко передал, а там посмотрим. Либо согласится, либо...

— Градоправитель поможет?

— Именно.

Яна кивнула.

— ладно, тогда я домой.

И ей нравилось, как это звучит.

Домой. Да, кажется, ее дом здесь, в Далинаре.

* * *

Впрочем, у дома Яну встретил Ланист Каррер. Лойрио был уже трезв, выбрит и с громадным букетом цветов. Лилий, от запаха которых Яну слегка затошнило. Меру знать надо! Да и вообще, дарить нархи-ро срезанные цветы... фи!

— Тайяна, милая!

Яна вскинула брови.

— С каких пор, лойрио?

— Яна, прошу, не сердись на меня....

— а я и не сержусь. Просто и видеть тебя не хочу.

Ланист замялся на секунду, но — и только.

— Неужели из-за одной ошибки....

— одной ли? — прищурилась Яна.

— Ну... я же мужчина. У меня бывают увлечения, и потом — это было до тебя!

Яна фыркнула.

— Ланист, еще раз повторяю — все кончено. Точка. Свободен.

— Неужели ты....

Что он хотел сказать, так и осталось неизвестным, потому что сзади на его плече опустилась тяжелая ладонь.

— Каррер, ты зачем докучаешь девушке?

Ланист дернулся, но тут же опознал голос и расслабился.

— Гарт, приветствую.

— И тебе того же. Так зачем ты к девушке-то пристаешь?

— он не пристает, он прощается, — пропела Яна.

— А выглядит так, словно хочет наоборот — поздороваться, — Гарт демонстративно коснулся одним пальцем веника лилий.

— Нет-нет, лойрио уже уходит. У него и без меня дел найдется много, — слово 'дел' было выделено так демонстративно, что Гарт невольно фыркнул.

— А то ты не знала, что он гуляка!

— Вот и пусть гуляет.... с кем-нибудь, кроме меня. — Тут Яне в голову пришла одна догадка — и она не замедлила проверить ее на практике. — Охотниц много найдется, тем более, лойрио человек надежный, серьезный, ответственный....

— Каррер?!

— Да, мы с Рошером к нему на днях заходили, так он даже будучи крепко пьян — ни одну любовницу не назвал....

Ланист выдохнул и расслабился, это было видно невооруженным взглядом. И все же...

— Яна...

Минут десять ушло на то, чтобы спровадить лойрио, пять из них — чтобы он еще и букет забрал. Последнее не получилось — лилии полетели через чей-то забор, а сам Ланист удалился летящей походкой..

Гарт посмотрел на Яну.

— Ну и чего этот кобель приходил?

— Если я правильно поняла... мы тут с Рошером его на днях расспрашивали, он и выдал нам несколько своих любовниц, а потом испугался, или растерялся, или просто ничего не запомнил... не знаю.

— и решил проверить, что знаешь ты? Логично.

— Я думаю — так. Хотя не исключается вариант, при котором ему обидно. Обычно бросает он, а тут — его. Непорядок.

— Если что — скажешь мне. Я ему ноги вырву.

Яна посмотрела на Гарта.

Вот стоит перед ней мужчина, смотрит, пристально так... Она никогда не смотрела на него, как на мужчину, а ведь в каком-то смысле он красивее Ланиста. Ланист весь холеный, ухоженный, всегда изящный и обаятельный. О Гарте такого не скажешь.

Темные волосы вечно растрепаны и стянуты в хвост на затылке, серые глаза смотрят серьезно и внимательно, фигура худощавая, плечи широкие, но подчеркивать это, как Ланист — специально сшитыми рубашками, он и не думает. Добавьте насмешливую улыбку — и вот вам лойрио Гарт Авельен.

Не красавец, нет. Но вот эта поразительная уверенность в себе, естественность, внутреннее спокойствие...

— А почему ты так разозлился, когда я на тебя налетела?

— Это — когда?

— Когда мы впервые встретились. Ты, я и Ааша?

— Когда пострадали мои штаны?

Гарт вспоминал об этом с улыбкой, словно о забавном приключении.

— Ну... да.

— я был не в настроении. Знаешь, бывают такие дни, когда отрывается подметка у любимого сапога, уходит любовница...

— Знаю. У нас в Лесу такие дни называются днем осьминога.

— Почему?

— Потому что в этот день встаешь с неправильной ноги...

— а у осьминога их восемь? Понятно. Бедняга, ему не повезло в семь раз больше, чем нам. Одним словом, день получился неудачным — и я сорвался на первого встречного. На тебя.

— Бывает. А сейчас зачем пожаловал?

— Рошер рассказал про твои... сложности.

— сложности?

— Эти... Атионы.

— а, это не сложности. Это так — вроде комаров, — фыркнула Тайяна.

— Хотел предложить помощь.

— Спасибо. Но пока вроде бы не нужно, — Яна пару минут подумала. — если что — я попрошу,, ладно?

— Договорились. Наша семья тебе обязана, так что можешь на меня рассчитывать.

Яна кивнула.

— Запомню. До встречи?

— До встречи...

Гарт откланялся и ушел. Девушка поосмотрела ему вслед и пожала плечами.

— а чего приходил-то?

Ааша насмешливо фыркнула, как бы удивляясь глупости своей хозяйки. А зачем они приходят?

За тем самым.

Яна покачала головой.

— Да нет, это бред. Ты же сама понимаешь, что бред.

Ааша насмешливо махнула хвостом.

Ну, бред, так бред. Посмотрим, хозяйка, что дальше будет...

* * *

Утро для Яны началось.... своеобразно.

— Где она!? Где моя дочь!?

Визг был такой, что она подскочила на кровати — и минут десять просто осознавала, кто, что и где. Визжали за оградой. Визжали громко, активно, с душой — и вроде как знакомым голосом. Пришлось накинуть на себя тунику — и пойти посмотреть, что и как.

Возле калитки было столпотворение, иначе и не скажешь.

Возглавлял его Тенсор Атион, растрепанный и какой-то странный, иначе и не сказать. Рядом с ним стояла та же женщина, что и раньше, а вот Валайры не было. Зато было трое стражников, и Яна даже их видела раньше. Во всяком случае знала в лицо. Имена, вот, не помнила.

За ними теснились соседи. Тенсор визжал, женщина поддакивала, общественность внимала — все были при деле.

С другой стороны забора дискуссию вела Ааша. Ощерившаяся, распушившаяся и кажущаяся раза в два больше, она опиралась передними лапами на калитку и показывала всем видом, что ее уже год не кормили. И позавтракает она первым же, кто зайдет внутрь. Белый бант на шее только подчеркивал белизну клыков.

Тенсор дергался, но первой жертвой стать не хотел. Стражники тоже за забор не рвались — арбалетов у них не было, да и были бы...

Стрелять в домашнее животное?

Так за это и наказать могут. Они-то про Тайяну наверняка слышали, вот и не спешили никуда.

— Доброе утро, господа. Что случилось?

— ГДЕ МОЯ ДОЧЬ!?

Вопль был такой силы, что Ааша даже головой потрясла. Яна тоже. Визжала женщина, да так, что Тенсор — и тот поморщился. Впрочем, сочувствовать ему не тянуло. Сам женился — сам и мучайся.

— не поняла? Какая дочь?

— Где Валайра!?

— Не знаю...

Удивление Яны было таким искренним, что даже Тенсор примолк на минуту. Но — не больше.

— Она пошла сюда!!!

— Сегодня?

— ВЧЕРА!!! — завизжала рыжеволосая женщина еще громче.

Яна помотала головой.

— Не понимаю. Ну, была она тут вчера. Поскандалила, я ее выставила. И все.

— И она не вернулась домой!

— А я тут при чем?

— А КТО!?

— А я откуда знаю?

— Я точно знаю, что это ты!!! — опять вступил Тенсор.

Яна помотала головой.

— Господа стражники, что тут происходит?

Вперед выступил самый старший стражник.

— Десятник Ивер, к вашим услугам, лайри. Сар Атион с утра навестил стражу и заявил, что вы причастны к пропаже его дочери. Потребовал обыска и дознания.

— А на каком основании?

— да стоило мне подарить Вали этот дом — и она тут же пропала! — заголосил мужчина. — Это точно ты ее убила!! Чтобы все тебе досталось!!!

Яна потерла лоб. Логика Тенсора просто убивала на месте. Так и хотелось поинтересоваться — а Разлом тоже она сотворила? Или это еще до нее? Во времена листэрр?

— а почему я с вас не начала?

— Ты мне еще и угрожаешь!?

— Просто не понимаю. Убивать — так убивать, почему с вас не начать?

— Я мужчина!

С сомнением посмотрела даже Ааша. Яна тряхнула головой.

— Значит так. Сар Ивер?

— Да, лайри?

— Прошу вас — одного вас войти и осмотреть мой дом. Если там не найдется Валайры или принадлежащих ей вещей — я могу считать вопрос исчерпанным?

— Нет!!! — взвился Тенсор.

— Да, — решил десятник. — У вас, сар, ничего кроме подозрений нет, а по подозрению у нас в тюрьму не тащат. Тем более — благородных лайри.

— Да какая она лайри?! Нечисть приблудная!!! — еще громче завопил Тенсор.

Черная молния метнулась через забор с такой скоростью, что никто и моргнуть не успел. Прощать оскорбления своей хозяйки Ааша никому не собиралась.

Секунда — и Тенсор обнаружил, что лежит в пыли, а в сантиметре от его носа маячит отличный набор клыков. И слюна с них капает ему прямо на лицо.

— А... э...

Даже рыжая Лидейна не рискнула завизжать. Мало ли... понервничает волк — и у мужа носом меньше.

Яна резко распахнула калитку.

— Ааша, брось эту гадость!

— Р-ры... — у волчицы явно было свое мнение на этот счет.

— Он сейчас извинится. Да, сарро Атион?

Извиняться было затруднительно. Когда на тебе стоит тушка волка, да еще лапами упирается в диафрагму...

— Ааша...

Одна из лап соступила в сторону ровно настолько, чтобы Тенсор смог выдавить:

— П-простите...

— Четырехликий простит. Пошел вон.

— А...

— Сар Ивер, я жду вас.

Яна и не обратила внимания, что стоит на виду у всех в одной тунике, с голыми ногами и небрежно распущенными на ночь волосами. Да и какая разница?

Вот если бы у нее ноги были кривые или волосы редкие — стоило бы стыдиться. А так — пусть завидуют или не подглядывают.

Стоило ли говорить, что ни Валайры, ни ее вещей, ни даже следов не обнаружилось. Ни в саду, ни в доме. Яна и не удивилась.

Ааша мгновенно почует любого, кто побывает в доме. И найдет все, что могли подбросить. Но.... куда девалась эта девица?

Этот вопрос Яна и озвучила. Сар Ивер пожал плечами.

— да куда угодно. Загуляла с кем-нибудь...

— Вроде как у нее дети есть?

— и когда это кому гулять мешало?

Яна фыркнула.

— а сюда-то вы зачем пришли?

— Так сразу проверить — и успокоиться. Опять же, сар Шойс приказал...

— Сар Шойс?

— Ну да. Он сказал, что иначе эти ненормальные будут бегать по всему городу, орать, скандалить, а так убедятся, что вы, лайри, ни к чему не причастны — и успокоятся.

Яна пожала плечами.

— Может быть. Хотя эти — не успокоятся.

— Но и к вам не придут.

— Ой ли...

Яна искренне сомневалась, что Тенсор так успокоится.

И тут с улицы донесся еще один крик.

Дикий. Безумный. Почти вой...

Яна и Ивер переглянулись — и бросились наружу.

Вопль раздавался из-за соседнего забора. Вопила пожилая кайта, да так...

Яна попробовала перемахнуть через забор, зацепилась волосами за штакетину и зашипела со злости. Тенсор бросился туда — и через пару секунд два вопля слились в один. Сар Ивер решил пойти в обход, через калитку, но зато нигде не застрял — и к крикам прибавились многоэтажные ругательства.

Р-раш! Да что же там такое!?

Волосы, как на грех, было проще отрезать, чем отцепить, но нечем. Так что Яна принялась выпутываться, шипя со злости. Вопли смолкли, раздались причитания, наконец, нархи-ро выдернула волосы из западни — и добралась до нужного места.

М-да.

Валайра Атион, или как там ее по мужу, таки нашлась. В безнадежно мертвом виде.

И — каком...

Запрокинутая голова чудом держалась на остатках шеи. Светлые волосы были измараны в крови. Чудовищная рана на горле не оставляла сомнений в причинах смерти — потому что следы клыков были видны невооруженным взглядом.

Трава, на которой она лежала, была залита кровью. Яркой, алой, лужами... уголок сада был достаточно укромным, так что с улицы тело не было видно никому, а вот так, когда хочешь посмотреть, что происходит у соседей....

Кайта замолчала — и плюхнулась на землю. Ноги не держали. Яна с каким-то злорадством отметила, что упала она в большое пятно крови. Да, кровь, кругом кровь... ее явно убивали здесь.

Укусы были и на теле женщины.

Волчьи?

Р-раш!

Яна даже и не поняла сначала, почему все смотрят на нее с таким ужасом. То есть....

Ааша!!!

Волчица последовала за хозяйкой — и теперь рычала на тело.

— В-волк-людоед! — завизжал кто-то.

Толпа шарахнулась. Яна поняла, что стоит на краю пропасти. Либо сейчас на нее кинутся — и разорвут их с Аашей в клочья, либо...

Подумать дальше она не успела. Сар Ивер взял все в свои руки.

— Лайри Риккэр, вы арестованы. Извольте проследовать за мной.

И Яна не стала возражать. Сейчас это было лучшим выходом. Сар Ивер подхватил ее под руку — и потащил к выходу из соседского сада.

Ааша тенью скользила за ними.

* * *

В себя Яна пришла только в кабинете у сара Шойса. Тот неожиданно проявил себя, как человек, а не начальник стражи. Нашел Яне теплый плащ, предложил чашечку кадри — и даже послал стражника за куском мяса для Ааши. Наконец Яна пришла в себя.

— Ничего не понимаю!

— Лайри Риккэр, это ведь не вы?

— Не я.

— И не ваш зверь?

— Нет. Вы что, Ааша умная! Она бы никогда...

— да я-то знаю, — сар Шойс вздохнул. — но и вы посмотрите на это с другой стороны? Тело-то со следами укусов?

Яна вздохнула. Потерла лоб.

— а можете вы послать за Рошером? Вместе мы как-то лучше соображаем...

— Могу. Но вы пока подумайте...

Еще один стражник побежал за Рошером. Яна потерла лоб.

— То, что это не Ааша — точно. И не бродячие собаки — наверняка. Там, где есть волки, они не гуляют.

— А у ваших соседей есть собака?

— Нет, что вы. — Яна постаралась припомнить, кто там рядом живет. Получалось плохо. — Там, кажется, пожилая пара.

— Сар и кайта Шардан. Он бывший наемник, она дом вела. Ивер доложил. Обоим уже за пятьдесят, детей вроде как нет...

— Сар Атион мне про них не рассказывал. Надо бы расспросить Славеруса подробнее... но собаки у них точно нет. Я бы знала.

— и кто ее тогда загрыз?

Яна помотала головой.

— А мне интереснее — как?

— Ну... зубами? — не понял сар Шойс.

— Давайте я попрошу Аашу — и она вас укусит?

— Э...

— Это — больно. Бесшумно такое не проделаешь.

— Ах, вот вы о чем... Так у нее горло вырвано...

— А падаль волки не едят. Она вообще поедена? Я не обратила внимания?

Яна начинала потихоньку соображать. Сар Шойс сглотнул.

— Да вроде как нет.

— Надо посмотреть. Но вообще — волки так не убивают. Понимаете, если бы это был приказ — ей бы просто вырвали горло. Дальше-то зачем рвать? Если не приказ — ее бы поели, хоть немного. А если бы начали с укусов, она бы так орала — полгорода сбежалось бы.

— Хм-м... — Сар Шойс размышлял.

— Думаете, ее сначала убили, а потом уже покусали?

— Но это не волчья манера. Я-то знаю...

— а вот в городе никто об этом не знает.

— Раш!

Последствия Яна представляла более чем отчетливо. Ее же с тапочками съедят! И с Аашей!

— Яна, ты в порядке?

В комнату ворвались Рошер, Гарт и Аэлена — и окружили нархи-ро. Мигом стало шумно и заботливо. Аэлена протянула Яне сумку с платьем.

— одевайся. Нам сказали, что ты вообще чуть ли не с кровати!

— Я одета, — Яна передернулась под плащом. Только-только согрелась — и опять?

— Донесу я ее до кареты, если что, — Гарт махнул рукой. — Сар Шойс, в чем дело?

— мне бы тоже хотелось узнать, — вставил свои пять медяшек Рошер.

— Валайру убили, — просто ответила Яна.

— Как!?

— Загрызли.

— Кто!?

Три голоса слились в один. Никто из присутствующих не поверил в виновность Ааши. Вообще никто. Яна сглотнула — и по щеке девушки поползла слезинка. Вот это и есть друзья.

Настоящие.

Им и в голову не пришло, что она виновата или причастна. Они точно знают, что это — враги. Так-то....

Но кто!?

— Не знаю...

Аэлена ловко стерла слезинку со щеки Тайяны.

— Не раскисай. Не время. Что не Ааша — понятно, но надо срочно разбираться в этом деле. Иначе тебе там жить не дадут...

— И так не дадут.

Яна уже отчетливо представляла, как она вернется в свой домик. Как соседи будут шарахаться, если еще ее не подожгут ночью. И Тенсор поможет...

— Домой тебе возвращаться нельзя, — подтвердил ее худшие опасения Рошер. — Сама понимаешь — глупость опаснее всего остального.

— а если я не вернусь — ты представляешь, какие слухи пойдут?

Аэлена фыркнула.

— плевать три раза на все слухи!

— Э, нет. Аэла, ты прелесть, но рубить сплеча не стоит, — Гарт задумался. — Вот смотри, Яна ведь собирается остаться здесь? В Далинаре?

— Я думала над этим, — нархи-ро кивнула. — Мне тут нравится.

— А человек живет в обществе. И игнорировать его попросту не сможет.

— Я не человек.

— Но и отверженной ты быть не захочешь.

Яна не хотела.

— Там тебе сейчас оставаться нельзя. Но обставить это надо... иначе.

— И как же?

Гарт шкодно улыбнулся.

— Выбирай — ты живешь у меня или у Аэлены?

— У меня, разумеется, — Аэлена топнула ногой. — Гарт, ты вообще-то неженатый мужчина, а Яна — девушка. Стоит ли беречь ее репутацию, чтобы тут же и испортить?

— Стоит, — Гарт вздохнул. — дело в том, что мама приезжает.

Аэлена застонала.

Лара Анфимия Авельен была золотым человеком. То есть — художница с радостью сдала бы ее кому-нибудь по весу и забыла. На подольше. Нет, Анфимия не была свекровью в худшем ее понимании — она не грызла невестку, не ругалась с ней, не пыталась устанавливать в доме свои и только свои правила, не... она была в чем-то очень хороша. Но в то же время...

Лара была человеком, который искренне хочет как лучше, слабовольным, бесхарактерным и капризным. Во многом это было виной ее мужа, который избаловал жену до беспредела. И потому...

Лара Анфимия бесконечно болела. Она не знала — чем, но если и была до сих пор жива — то только молитвами хоши. Кстати, эти — обогатились от нее на десять поколений вперед, а то бы и побольше поживились, но среди мужчин-Авельенов богомолов не было. Признавая наличие Высшей силы, они не спешили в храм, справедливо полагая, что рано или поздно с Четырехликим мы все увидимся, а дела ждать не будут. Это лара пыталась исправить в каждый свой приезд с лечебных вод или целебных курортов, на которых проводила большую часть года. То есть — активно грызла мозг что Алинару, что Гарту, объясняя, что так нельзя. Что молиться обязательно надо, надо ходить в Храм, надо вести благочестивый образ жизни, а Гарту — еще и жениться. И поскорее! И детей родить!

Вот Алинар... у него замечательные дети, за которые ему можно простить даже жену-художницу. На что-то же и она сгодилась! А вот ты, сынок...

Так что восторга по поводу визита Гарт не испытывал.

Аэлена тоже. Отчетливо понимая, что теперь в доме порядка не дождешься. В частности — дети начнут ходить на ушах и стоять на голове. Бабушка же все разрешает! Покупает в немеряном количестве сладости, сует малышне деньги на карманные расходы — и не объяснишь ей, что первое вредно для зубов и желудка, а второе не должно доставаться просто так.

Обидится. А вслед за ней и супруг...

— Гарт, она у тебя остановится?

— Да. И поэтому я вполне могу пригласить к себе Яну. Авось, при ней меня не сожрут!

— я бы на твоем месте не была так спокойна.

— Ты уже и на своем месте забеспокоилась, — парировал Гарт. — так что?

— спасибо за приглашение, — решилась Яна. — Я вам очень благодарна.

— Тебе. Да?

— Да, Гарт. Тебе. Надо будет перевезти вещи...

— отправляйтесь сразу к Гарту, а это предоставьте мне, — усмехнулась Аэлена. — И часа не пройдет, как все будет сделано. Зачем-то же я держу кучу слуг?

— Но...

— И ни о чем не волнуйся. Сегодня к вечеру вся ваша улица будет сплетничать вовсе даже о другом. Но не о том, что тебя подозревают в убийстве.

Яна чуть повеселела. И подумала о другом...

— а нельзя ли мне осмотреть тело Валайры? Эти самые волчьи укусы?

— Сейчас поговорим с Шойсом. Не думаю, что он будет против. А ты точно сможешь? — уточнил Гарт.

— Смогу.

Яна догадывалась, что будет неприятно. Что интересного в растерзанных трупах? Но посмотреть-то надо! Это ее обвиняют в убийстве! Ее и Аашу! Так дело не пойдет!

* * *

— Точно, нархи-ро!

— И говорят, что они людев своим волчарам скармливают!

— Да не! Сами едят!

— Да разве что повкуснее, а остальное — волкам! Точно!

— И Вали, говорят, чуть ли не наполовину сожрали!

— оголодали без человечинки-то!

Животрепещущее обсуждение прервало появление роскошной кареты. Да, была у Аэлены и такая, парадная, выкатываемая из сарая раза два в год, по особым случаям. А что поделаешь — лойрио! И явление из этой самой кареты очаровательной дамы в сопровождении явного высокородного. Вторая карета,, чуть попроще, подкатила вслед за первой — и из нее начали выгружаться слуги. Два молодых человека в раззолоченных ливреях.

Да, и ливреи тоже были. Обычно Аэлена не настаивала, чтобы слуги носили их, но если надо произвести впечатление? Мало ли?

— Погрузите все вещи лайри Риккэр в карету.

Кто бы сейчас узнал скромную художницу? Капризный голос, надменное лицо, осанка — как есть высокородная госпожа. Соседи примолкли, а Аэлена непринужденно повернулась к спутнику.

— представляете, лойрио, бедная девочка сегодня пережила такое потрясение! Чуть ли не в ее саду нашли труп! Ужасно!

— Конечно, ужасно...

— Так что пусть лайри поживет у меня какое-то время. Успокоится, отвлечется, может, съездим в столицу на балы или по магазинам пройдемся....

Соседи запереглядывались. История принимала немного иной оборот.

Можно осудить чужачку, за которую никто не вступится. Ту, которая не похожа на тебя. Но высокородную?

Да разве благородная дама будет заниматься таким пошлым делом, как убийство?

Никогда!

Влезать в разговор высокородных соседи не осмеливались — да и выглядели лойрио (или даже трайши?) так, что панибратствовать не тянуло. Но любопытно же!

А Аэлена, словно и не замечая никого вокруг, вздыхала о том, как тяжело приличной девушке, как обнаглели убийцы, и какое потрясение перенесла Тайяна. Разумеется, какое-то время лайри лучше не возвращаться сюда!

И потом — ну кому нужна какая-то Вайра? Или как ее там?А, неважно! Ходят тут всякие, не упомнишь! Разумеется, убить хотели Тайяну! Просто промахнулись! Или обознались!

Как можно было перепутать миниатюрную нархи-ро с длинной темной косой и плотно сбитую, кряжистую блондинку — неважно. Чем неправдоподобнее версия — тем легче в нее верить.

Соседи прислушивались. Слуги выносили вещи — подстилку для волчицы и несколько цветочных горшков нарочито медленно, чтобы Аэлена успела высказаться.

Она и высказалась на тему, что в этом углу и зарежут, и загрызут, и вообще — она будет настаивать, чтобы Яна переехала отсюда. Высокородной лайри не место в таком захолустье!

В изложении Аэлены тихая улочка мало что не сравнялась с портовым кварталом. Возразить ей никто не решался, а лайри и не думала понижать голос.

Наконец все вещи были погружены и кареты отбыли.

Соседи переглянулись.

— Это что — она не просто нелюдь, а высокородная?

— У них тоже лайри есть?

— Так ей, небось, и убивать не надо было. Все равно бы все разрешилось в ее пользу, куда Тенсору с лойрио бодаться? Рога бы пообломали!

— Темное это дело... ой, темное...

Настроение толпы качнулось от однозначного 'гнать нечисть долой!' к сомневающемуся 'может, это и не она? Знакомые-то у нее какие приличные...'. Дальше все зависело от самой Яны и Рошера. Найдут ли они убийцу?

* * *

— Эрен, вы познакомите меня с этой нархи-ро.

Приказ был отдан таким тоном, что лойрио и рта открыть не решился. Только робко уточнил:

— Если... завтра?

— Да, вполне подойдет. Где и в какое время?

— Я могу пригласить их завтра с утра в гости.

— Их?

— Нархи-ро и сатро Вайста.

— Ладно, — мужчина чуть покривил губы. — Вайста вы возьмете на себя, чтобы он не путался у меня под ногами. А нархи-ро я хочу видеть как можно скорее. Это желание короля.

Лойрио Эрен помялся, но все же решил высказаться.

— Трайши, но какое его величеству дело до какой-то нархи-ро?

— не какой-то, Эрен. Высокородной. По сведениям, которые легли на стол его величества, эта нархи-ро принадлежит к знати среди своего народа. А это уже — возможные дипломатические отношения.

— Насколько я знаю — она беглянка...

— Насколько Я знаю — нархи-ро никогда не бросали своих среди людей. Рано или поздно они появятся здесь — и к этому надо быть готовыми.

— Вам виднее, трайши.

— Разумеется.

* * *

Яна, не зная о строящихся на нее планах, устраивалась в гостевой комнате у Гарта. Несколько вещей в шкафу, подстилка для Ааши (правда, волчица все равно дрыхла на кровати рядом с хозяйкой, справедливо полагая, что пока рядом нет самца — можно) — и к друзьям. Совет собрался в гостиной.

Первым слово взял Рошер.

— Итак, у нас еще одно убийство. Причем специально, чтобы подставить Яну. Какие есть версии?

— Это связано с Синтой? — первой спросила Аэлена.

— может быть, — согласился Рошер. — Мы начали расспрашивать, пошли слухи...

— тогда почему начали с меня, а не с тебя?

— тебя зацепить легче.

— А тебя проще убить. Нет человека — нет и дела, — не согласилась Яна.

— но ты бы дело все равно не бросила?

— но у меня нет и выхода на Осьминога, или как там его?

— Именно так. Кстати — вечером мы к нему идем в гости.

— Отлично.

— Ты себя достаточно хорошо чувствуешь? Не сорвешься? — уточнил Рошер. Все-таки при всех ее немалых достоинствах, Яна была женщиной. А значит — так же могла впасть в истерику, как и другие существа этого вида.

— Не дождешься, — обиделась Яна.

— Вот и отлично, — тут же согласился саттро Вайст, — а пока давайте вернемся к этой...

— Валайре, — подсказала Яна.

— Именно. Ты когда ее последний раз видела?

— Кажется, вчера. Она устроила скандал — и ушла.

— просто так?

Яна выразительно покосилась на Аашу. Ну да, с таким сторожем из любой ссоры может быть только два выхода. Либо — тихо, либо — очень быстро, придерживая драные на попе штаны. Причем — не Янины.

— Понял. Давай думать дальше. Кто мог убить эту идиотку?

Яна поморщилась.

— ее ведь принесли к Шойсу. Я и посмотрела на укусы. Это — не волки.

— разве? Почему? — искренне удивился Гарт.

— А ты не видел, как они кусают?

— И на себе испытывать не хочу, — поднял руки неверящий, видя косой взгляд волчицы. — Ты объясни?

— Ааша, иди сюда, лапа? Покажешь нам пасть?

Волчица тяжко, почти по-человечески вздохнула, но к Яне подошла. И даже пасть распахнула, демонстрируя шикарный набор клыков.

— три пары резцов. Клыки. Четыре пары малых коренных и две пары больших коренных зубов. Волк нападает, целясь в шею, в горло. То есть — сначала бы Валайру порвали в области шеи, а потом пожрали. А ее просто поднадкусывали.

— то есть?

— Волк вырывает кусок мяса, понимаете? А там ничего вырвано не было! Ничего!

— Ты хочешь сказать...?

— Горло — разорвано. А укусы такие, словно волк ее в рот взял — и сплюнул. И так раз десять подряд, кабы не больше. Найдите мне зверя, который станет себя так вести?

— А если он был больной или бешеный?

— то же самое. Нелогичное поведение, понимаете?

— Ты хочешь сказать, что кто-то подделал укусы волка? — первым догадался Рошер.

— Хочу.

— А как? — не поняла Аэлена.

А вот этот вопрос был актуальным. Яна задумалась.

— а Раш их знает...

Рошер потер кончик носа.

— что-то я такое слышал, но давно и неправда. Надо подумать.

— Подумай. И я подумаю, — кивнул Гарт.

Мысль о том, что по городу бродит неведомая зверушка-маньяк, никому не понравилась.

— Найдем как — думаю, найдем и кто, — решил Рошер. — Уж больно способ интересный, это не простое 'ножом по горлу'. Вернемся к Синте?

— а что тут возвращаться? — Яна пожала плечами. — Расспрашиваем Осьминога, ищем этих загадочных типов-къянти, если они не при чем, то будем думать.

— А если при чем? — уточнила Аэлена.

— тогда доложим лойрио Эрену и успокоимся.

— а если они решат вас успокоить первыми? — Гарт не ехидничал, он вполне серьезно уточнял варианты.

Яна выразительно покосилась на Аашу.

Гарт не менее выразительно — на стену в гостиной, где висело оружие. Красивое, парадно-коверное, но суть же понятна? Сталеустойчивых волков еще никто не вывел.

— Мы будем осторожны, — заверил его Рошер.

— Да уж надеюсь. Не хотелось бы хоронить вас за свой счет, — мрачно пошутил лойрио.

— Денег не хватит? — уточнила в тон ему Яна.

— еще и детям останется. Но разбазаривать их на всякие... мероприятия не хочется.

Нархи-ро, высокородная и образованная, некультурно показала благородному лойрио язык.

* * *

После обеда Аэлена приказала заложить карету и направилась в гости к ларе Таримси Верас.

Все как-то сошлись на мысли, что двум ларам будет проще найти общий язык. А заодно Аэлене надо было выспросить у лары про то самое утро. Если алиби Ланиста подтвердится — значит, он точно не убивал. Ну и хвост с ним, ищем дальше. А вот если он отлучался, или с ним кто-то был, или...

Как начать разговор Аэлена даже не представляла. В голове крутились одни глупости, вроде 'есть ли у вас любовник?', 'кто решил, что вам с Ланистом пора разойтись в разные стороны?' и даже глупейшее 'не чешется ли у вашего мужа лысина, лара? Не щекочут ли беднягу рога?'.

Но в лоб атаковать не пришлось.

Таримси оказалась дома и Аэлену приняла вполне радушно. Особенно с коробочкой столичных сладостей.

Лойрио Верас также был дома — и Аэлена лишний раз подумала, какие интересные пары могут соединять деньги. Он — низенький, толстый, лысый, как коленка и откровенно страшноватого вида — с бородавкой на шее, брылястым лицом и желчно-недовольным выражением. И рядом с ним жена...

Пухленькая в нужных местах, но с удивительно тонкой талией, Таримси была красива. И неудивительна была ревность ее мужа. Таримси была не просто красива — она производила впечатление кошки, которая только проснулась и потягивается со сна, выгибаясь и оглядываясь по сторонам — кто бы погладил?

Неприкрытая чувственность в каждом движении.

Но вот рисовать ее Аэлена и не пыталась. Неудобно. Есть такие люди — пока они рядом с вами, вы полностью под их обаянием, они покоряют, заполняют собой пространство и восхищают. Но стоит попробовать нарисовать их...

Самый лучший художник не в силах передать это обаяние личности. Даже Вильтен не мог. Оно просто отказывалось ложиться на лист бумаги. На портретах Таримси застывала — и становилась просто шаблонной красоткой, каких много. Впрочем, женщину это в отчаяние не приводило. Она считала, что наоборот было бы намного хуже.

Две лары расположились в гостиной и принялись увлеченно сплетничать. Начали со столичных мод, потом перешли на театральные постановки, и, окончательно утомив мужа Тары — на общих знакомых. Тут мужчина окончательно сломался, махнул рукой и удрал из гостиной. Мол, побеседуйте дальше без меня.

Ну, без него — так без него.

Сплетни перешли чуть в иной градус — Таримси было интересно, кто с кем встречается, кто расстался, кто сошелся, кто за кого вышел замуж — провинция обсуждала происходящее при королевском дворе с громадным интересом.

А там и....

Вишневая наливка творит чудеса с дамами. Особенно если пьет только одна, а вторая увлеченно поит вазу с цветами неподалеку от своего кресла. Так что Таримси не устояла. Выслушала рассказ Аэлены об очередных любовных похождениях королевской тетки, коим и возраст не помеха (тут главное деньги и титул) и беззлобно посмеялась.

— Аэла, а ты все та же верная жена? Так и вспомнить нечего в старости будет...

— ты же знаешь, я Лина люблю. Он у меня самый-самый...

— и не хотелось с другими попробовать?

Аэлена чуть улыбнулась.

Хотелось ли?

Была в ее жизни и любовь (Вильтен), и страсть (Диолат) — и что? Обе истории закончились так, что дура поняла бы — лучше мужа никого нет. Но не объяснять же это пьяной девке, которая вышла замуж по расчету и теперь ищет, где развлечься? Поскольку муж ее (по непроверенным данным) испытывает кайф, только подсчитывая прибыль. На жену уже не хватает.

— Не-а...

— Странная ты, Аэла...

— зато и муж не поймает. Хотя Лин у меня не ревнивый...

— Да, мне бы такое счастье.

— Неужели ловит? Ты же вне всяких подозрений, как королева!

Таримси усмехнулась.

Слово за слово, рюмку за наливку...

Стоило, стоило бы ларе Верас промолчать. Но распирали ее те впечатления хуже дрожжей, брошенных в отхожее место, а поделиться было и не с кем. Не с мужем же?

Аэлена оказалась подходящей кандидатурой. В ее неболтливости Тара уже не раз убеждалась, вот и реешилась рассказать о самом страшном переживании в своей жизни.

Аэлена слушала и запоминала. И понимала — увы и ах. Рошеру и Яне придется искать подозреваемых в другом месте. Потому как Таримси действительно была вместе с Ланистом в то утро. Они напоследок... да, именно это самое на лоне природы. А потом еще немного покатались вместе.

Жалели они друг о друге?

Нет, конечно. Ланист искал новых впечатлений, а Таримси просто опасно было заводить постоянного любовника и надолго. Вот месяца три теперь поживет благочестиво, успокоит мужа, а потом опять найдет себе партнера. А потом...

Аэлена вспомнила рассказ Яны — и принялась ненавязчиво уточнять подробности. Получалось так.

Таримси поехала встречать рассвет. Муж навязал ей грума, но с этим мужчиной Тара давно договорилась. Платила где деньгами, где натурой, благо, грум был молодец хоть куда (об этом муж не подумал, в его понимании слуги и всякая низкородная сволочь людьми не называлась), но чаще деньгами. Баб много, а вот денег много не бывает.

И в этот раз Ланист выдал парню пару монет золотом — и тот оставил влюбленных наедине. Рассвет... э... наверное, он — был. Просто внимание на него особо не обратили. Плащ, подстеленный на землю в некоторых случаях заменяет королевское ложе.

Попрощавшись как следует, любовники направились к городу. Тут-то и ждала их беда.

Ланист услышал какой-то шум. Какой?

Будто женщина звала на помощь. Пройти мимо?

Можно. Но... мало ли?

Таримси боялась и остаться — и пойти посмотреть. Ланист спешился, хотел пойти пешком, но она боялась оставаться одна.

Грум?

Да кто ж его знает, где он был? Встретил он их уже на дороге к городу. А где до того был? Не доложился.

Так что Ланист и Таримси отправились на шум. И там — да!

Там лежала Синта Эрен.

Таримси поняла это только на полпути к городу. Когда Ланист сказал. Она-то и не узнала девушку сразу,. Это уж когда Ланист объяснил, почему он должен вернуться... Не бросать же тело на съедение диким зверям?

Убийца?

Да кто ж его знает. В момент крика они были достаточно далеко, да и препирались минут десять. Идти — не идти, кому идти — как идти... самому ленивому убийце хватило бы времени удрать. И удрал, наверное.

Никого не видели и на дороге. И догадок не было. Никаких.

Так-то.

* * *

Яна и Рошер внимательно выслушали Аэлену. И подвели итог.

— Значит, Ланист тут не при чем.

— Ну да, у него бы запала не хватило убить любовницу, — Рошер сморщил нос.

— Нашел, проводил Таримси, вернулся...

— А следил за ними кто? — уточнила Аэлена, вспоминая рассказ Яны.

— Я подозреваю, что тот самый грум.

— грум?

— а почему нет? Ему же Ланист платил, поэтому он вперед и не полез, — пожал плечами Рошер. — Вышел, когда уже все определилось, госпожа ехала в город...

— а лошадь где? Он же не пешком шел за госпожой?

— Мало ли там сараев? Мог и привязать где поудобнее. Я так поняла, что для Таримси это обычное место свиданий...

— и для Синты? Я смотрю, эти овраги с сараями пользуются такой популярностью, что бордели отдыхают, — Яна сморщила нос.

— А у вас в лесу такого места не было? — вступился за честь родных оврагов Рошер.

— А то как же. Поляны с папоротником. Хоть отрядом укладывайся — если не кричать, то тебя там отродясь не найдут.

— Пробовала? — уточнила Аэлена.

Яна прищурилась на подругу, но поняла, что над ней беззлобно подшучивают — и фыркнула.

— Меня Ааша предупреждала, что в папоротнике очередная парочка завалилась. А почему нет, если это обоим в радость?

Аэлена пожала плечами. И сменила тему.

— когда вас ждать от Осьминога?

— ты же тут ждать не будешь? — удивился Рошер. — Мы ночью придем, к рассвету.

Аэлена задумалась. Яна помотала головой.

— Аэла, милая, обещаю — завтра утром мы тебе все-все расскажем. Я лично расскажу.

— А сегодня меня можно отправлять домой?

Аэлена подпустила в голос обиженных ноток. Яна и Рошер переглянулись. Вот так вот поиск убийцы захватывает самых серьезных. Но вряд ли Алинар Авельен одобрит такое увлечение супруги?

Так что Аэлену убедили отправляться домой. а сами переоделись во что попроще — и отправились в кабак 'Бородатая селедка'.

По слухам — главное Осьминожье гульбище. Если и не он сам, то кто-то из его приближенных людей там точно будет.

* * *

Кабак был похож на все остальные кабаки, которые видела Яна. Ничего нового, ничего интересного. Выцветшая от времени и морской соли вывеска, плохо выскобленные столы, грубые пивные кружки, рыбацкие сети по стенам для украшения...

И — несколько больших столов.

Вот один из них и был занят компанией из восьми человек, при виде которых Рошер напрягся.

— приготовься.

Яна кивнула. Прищелкнула языком, подавая знак Ааше. Напряглась.

Нархи-ро умеют владеть своим телом. Пусть она девушка, но постоять за себя сможет.

Спина зудела неимоверно, как же некстати...

Рошер подошел к столу и спокойно принялся ждать, пока на него не обратят внимание. Минуту, две, три...

Наконец голову поднял один из мужчин, даже по виду — не самый важный. Побегушка и подлипала, такие есть в любой компании...

— Тебе чего надо, мужик?

Рошер, не долго думая, цапнул говорящего за жидкий хвостик на затылке.

— Мужики пашенку пашут, понял?

Воровской жаргон он отлично знал, и понимал, что его сейчас оскорбили. Ну как волк — барана. Положено ж честным ворам с мужиков деньги стричь, вот и...

— П-понял.

— а раз так — говорить я не с тобой буду, прилипала паршивая. Есть тут кто постарше?

Компания переглянулась. Подумали.

— Ну я, допустим. Чего тебе надо, Вайст?

— о, смотри-ка! И имя мое вспомнили?

— Да тебя разве забудешь, гада?

Рошер разулыбался.

— Как приятно, когда тебя помнят и любят. Детей в мою честь не называете?

Ответ был длинным и содержал Рошеру пожелание никогда не размножаться. Тот и не обиделся. Пусть ругаются, лишь бы своего добиться... а там — шавка лает, ветер носит.

Наконец слово (приличное) взял один из сидящих мужчин. Здоровущий, словно шкаф, в красном платке, чуть криво повязанном на могучей шее и грязной рубахе, с пудовыми кулаками и коротко подстриженной бородой.

— тебе чего надо-то Вайст?

— Ты, Никси, до сих пор под Осьминогом ходишь?

— Твое какое дело?

— Да поговорить с ним хочу. К обоюдной выгоде.

— Ты-то?

— Я-то. А чтой-то? — передразнил Рошер.

Бум, — раздалось рядом.

Ааша немного покритиковала мужчину, который наивно решил подойти к Тайяне сзади и застать врасплох. Сейчас он лежал на полу, уверенно придавленный волчьей лапой — и не пищал. Дух вышибло от удара.

Рошер и головой в ту сторону не повел.

— Это со мной, они безобидные.

Ааша дружелюбно улыбнулась, стремясь показать, что она вообще белая и пушистенькая зайка. Кажется, поверили.

— Осьминог к тебе не пойдет.

— Так я не гордый, я и сам дойду...

— ну тогда посиди, покамест, здесь. Я схожу, спрошу...

Рошер от души рассмеялся.

— Никси, ты идиот — или меня таким считаешь? Так меня мамочка башкой об дверь не колотила, как некоторых. Так я тебя и отпустил! Нет уж, вместе пойдем!

Никси покривился.

— да ты знаешь, что с тобой сделают?

— знаю. Вежливо поздороваются и предложат выпить. А то будет, как здесь.

— Это — как? — уточнил кто-то. Ой, зря.

Рошер молча кивнул Яне. Это они тоже обговорили. Яна еще раз прищелкнула пальцами.

Ааша отпустила недодавленного покусителя — и одним рывком сиганула на стол. Прогулялась по нему из конца в конец, сбивая хвостом кружки, обнюхала Никси, плотоядно облизнулась и вежливо произнесла:

— Р-ры.

— Это волчок голодный, — пояснил Рошер. — так что идем мы — или едим, решать только вам.

Вопрос тут же решился в пользу ходьбы.

* * *

Чтобы попасть на прием к осьминогу, нырять не пришлось. Пройти по двум улицам и зайти в самый обыкновенный дом. Уютный такой, ставни зеленые, крыша крыта недорогой коричневой черепицей — Яна в жизни не подумала бы, что здесь обитает один из 'ночных королей'. Скорее уж лавочник на пенсии.

Внутри дом тоже не был обставлен с королевской роскошью. Все очень просто, мило, со вкусом — окончательно нархи-ро добили вязаные салфетки на больших уютных креслах. Пожилая служанка открыла дверь и даже мило улыбнулась. Поздоровалась с Никси, пригласила пройти в гостиную, подождать хозяина — и ушла. Видимо, звать.

Только вот...

Яна прищурилась. Как движется милая женщина с седыми волосами?

Ой, не так. Эта идет, словно ждет удара. Играет, конечно, но плохо. Она готова к нападению в любой момент. В любую секунду. И — у нее есть оружие. Кажется, нож и в рукаве. Может, и еще что-то, но сразу не заметно.

Самого хозяина тоже долго ждать не пришлось. Спустился со второго этажа, чуть склонил голову и поздоровался.

— Добрый вечер. — И уже совсем другим тоном. — Никси?

— Хозяин, этот Вайст... — дольше Осьминог слушать не стал.

— пошел вон.

Этого хватило провожатому за глаза. Вылетел за дверь быстрее ветра.

— Как тяжело в наше время найти хорошего помощника, — вздохнул 'ночной хозяин', располагаясь в кресле. — Вайст, ты ко мне пойти не соберешься?

— Уж извини, Койн. Перебьюсь как-нибудь.

— с хлеба на водичку? Или на вино?

— Да хоть бы и на самогонку — разве суть важно? — Рошер и не подумал поддаваться на провокацию. Улыбнулся. — Ты мне пару минут не уделишь?

— А если скажу, что не уделю? Уйдешь?

— Коонечно, нет. Убеждать буду.

Осьминог, он же Койн, только фыркнул.

— Да уж. Пиявка ты та еще. Всегда был и остался, хоть с рукой, хоть без.

— Где ты видел, чтобы пиявке руки требовались?

— Хочешь сказать, что если тебе вторую оторвут...? — вопрос был с явной угрозой.

— Найдется кому за него отплатить, — медовым голоском пропела Тайяна.

Койн посмотрел с подозрением.

— Рошер, ты, никак, женился?

— Да я скорее убьюсь сам! Извини, Яна.

— ничего страшного. Я бы тоже была не в восторге от такого супруга.

— А выглядите вы, как супруги со стажем.

— да хоть как кто, — усмехнулась Яна. — Хороший друг — это иногда намного больше супруга.

— Золотые слова, кана.

— Лайри.

— Вот даже как?

— Лайри э´Лесс Риккэр, если это важно.

— мне — нет. Не люблю судить о людях по титулу.

— Да они его и не всегда оправдывают, — усмехнулся Рошер. — Тебе знакома была Синта Эрен?

Мужчина скривился.

— Ты за этим пришел?

— Да, и за этим тоже.

— Из моих эту сучку никто не трогал. Я спросил, когда ее нашли.

Яна посмотрела на Аашу. Волчица была абсолютно спокойна. Нет, не врет. Только вот не факт, что ему не солгали.

— мне не лгали.

Яна аж дернулась.

— Мысли читаете?

— Нет. Просто есть у меня один амулетик. Позволяет определить, кто мне лжет, кто не лжет.

Яна вскинула брови.

— покажете?

— А вы разбираетесь, лайри? — Ирония так и била из голоса мужчины.

— Не совсем. Я не маг, поэтому посмотреть и определить что передо мной — могу, а вот сделать или подзарядить — уже нет.

— Вы же не человек?

— Нархи-ро.

— я думал, вы все маги?

— Нет. У нас есть те, кто умеет, но их мало. Как и среди людей.

Взгляд мужчины стал заинтересованным.

— что ж, посмотрите, лайри.

Яна сделала несколько шагов и наклонилась, разглядывая простую глиняную висюльку. Тонкий кожаный ремешок, глина, подобные амулетики сотнями на ярмарках продают. Но...

— а внутри — что? Кость или кровь?

Осьминог резко побледнел — и в следующую секунду в его руке блеснул нож. Ей-ей, он успел бы ударить, но на запястье сомкнулись сильные клыки. Волчица не рычала, не двигалась, просто замерла, но выражение глаз у нее было такое...

— Ааша, нет.

Волчица недовольно рыкнула, но руку выпустила. И отскочила в сторону. Вздыбила шерсть, рявкнула так, что у Осьминога чуть выброс чернил не случился. Там, где она стояла, продырявил ковер короткий арбалетный болт. Яна вскинула брови.

— один? Мало...

— Спокойно! — рявкнул Осьминог. И обернулся уже к Яне. — одного хватает.

Разумно. Если кто-то настроен серьезно — тут и десять арбалетчиков не помогут. А если простая случайность... этого хватит.

— Я не думала, что вы так испугаетесь, — честно заметила нархи-ро. — Это ведь работа темных, разве нет?

— Да. Как вы узнали?

— Их работа — всегда сочетание сложности задачи с нарочитой простотой исполнения.

— И — только?

Яна лукаво улыбнулась.

— Человек украсил бы такой амулет золотом и драгоценностями. А темные... они другие. Ближе к змеям, чем к людям. Им нравятся вещи функциональные. Они не станут тратить время на мишуру.

— Вы много знаете о них?

— Мой род славен тем, что собирает знания. Неважно — откуда, важно, что они есть. За этим мы и пришли сюда.

— да неужели? А не ради Синты Эрен?

— Это ведь тоже знание...

— и какое же знание вы надеетесь обрести с моей помощью?

— О къянти, с которыми связалась Синта. Вы разговаривали с ними — и сочли, что они опасны, так?

Яна смотрела прямо в глаза мужчине — и только потому увидела то, что промелькнуло в них. Хорошо скрытый, секундный, но — страх.

— Не надо бы вам в это лезть, лайри.

Яна пожала плечами.

— Синта Эрен мертва.

— что вам до ее смерти?

— Лойрио Эрен. Это его просьба.

Рошер не вмешивался, сочтя, что разговор идет в нужном направлении. Ааша тоже решила, что опасности больше нет, но успокаиваться не торопилась. Всем видом она показывала неизвестному стрелку (скорее всего это была та женщина, которая открывала им дверь), что еще одна попытка — и она за себя не отвечает. Загрызет! Даже если отравится — все равно загрызет!

Осьминог покачал головой.

— Не стоит, лайри. Это опасные люди. Очень опасные.

Яна пожала плечами.

— Может быть. Но у нас нет выбора. Или нам поможете вы — или мы найдем кого-то еще.

— Ищите, — согласился Осьминог.

— Ты кое-чего не понимаешь, мой щупальценогий друг, — усмехнулся Рошер. — У нас нет времени искать — и нет желания. Если можно получить информацию от тебя — мы ее получим.

Койн презрительно фыркнул. Мол, получите. Только вот информацию ли? Яна понимающе улыбнулась.

— конечно, наши угрозы могут показаться смешными. Но подумайте иначе? Убита дочь градоправителя. Благородная лайри.

— и что?

— Лойрио Эрен пойдет нам навстречу с радостью. Будут арестованы все корабли къянти в порту. И капитанам сообщат о вас, почему нет?

— Ах ты...

— а вот ругаться не советую. У Ааши с детства нежные и чувствительные уши. Она физически не переносит хамства — просто звереет и кидается.

Осьминог сплюнул.

— Стерва.

— Не без того. И это — только начало. Придавить ваше скромное дельце для градоправителя — пара пустяков.

— Да неужели?

— Вы же и сами понимаете, что существуете, пока на вас закрывают глаза. Вы необходимы, да. но на вашем месте справится и любой другой.

Осьминог это понимал. А еще понимал, что если градоправитель захочет создать ему проблемы — он их создаст. Да еще как!

Оставалось проиграть с достоинством. То есть...

— Лайри, ваша гибель будет на моей совести...

— Ваша совесть это переживет. Наверняка.

И спорить никому из троих присутствующих не захотелось.

Поломавшись еще минут десять для приличия, Осьминог наконец сдался.

— корабль 'Соленая акула'. Капитана зовут Шерх Сайн. Это очень, очень опасный человек, учтите.

Яна прищурилась. Ааша повела ушами, мол, покопайся поглубже? Что-то темнит этот человек, да сестренка?

— Что-то вы недоговариваете, Койн.

Осьминог сверкнул глазами.

— Да чтоб мне...

— И будет. Так что врать не советую. У меня хоть амулета и нет, но Ааша лучше.

Койн оглянулся по сторонам, выискивая,, куда бы скрыться, наткнулся взглядом на волчицу — и даже чуть сник.

— Да темный он. Капитан-то...

Яна даже фыркнула от неожиданности.

— И это все, что вы скрывали? Темный — и только?

— А этого иногда более, чем достаточно, — Рошер отнесся к словам мужчины более чем серьезно. — Если он темный, уж поверь мне — это страшный противник.

Яна махнула рукой.

— И у темных есть свои уязвимые места, ты поверь. Я-то знаю.

— Это хорошо...

— Какие? — не удержался Осьминог. Яна покачала головой.

— А вот вам такое знание ни к чему.

— Я могу заплатить за консультацию.

— Можете. Но я не возьму денег. Род Риккэр хранит и передает знания. Но делиться с теми, кто может применить их во зло — нет!

— Так уж и во зло? А для самозащиты?

— Нет.

Сказано было так, что Койн осекся. Стало ясно, что из этой девушки больше не выудить. Она не лжет, они действительно знает многое. Но...

— Соленая акула, — протянул Рошер. — Койн, ты понимаешь, что я могу вернуться?

— Да пошел ты...

— И пойду. Но если что — сразу же обратно.

— ага, иди. Если в живых останешься. Ты темному как раз на чучелко в прихожей, — огрызнулся Осьминог.

Рошер ухмыльнулся и вежливо раскланялся. Яна тоже. И даже Ааша рыкнула на прощание.

Заговорил Рошер уже на площади.

— Яна, ты это так сказала... о знаниях...

Нархи-ро подняла на него лицо. Спокойное, сосредоточенное, горящее внутренним огнем.

— Рош, мы — летописцы. Историки, ученые, хранители забытого. Наш род уважают в Лесу — и не просто так. Ты не догадываешься, что может стать самым страшным оружием? Не нож, не арбалет, нет.

— Знания?

— Именно. В недостойных руках знания убивают. И не одну сотню тысяч человек.

— все так страшно?

Рошер попытался перейти на легкомысленный тон, но куда там. Яна и не подумала поддержать шутку.

— Знания листэрр сотворили Разлом. Мало? Рош, поверь мне, есть вещи, о которых лучше не знать. Забыть, как и не было. Потому что не только разум должен быть крылатым. Нархи-ро... да и люди тоже, что уж там, любые знания используют для выгоды себе. И не думают о том, что причинят кому-то боль.

— не думают, — согласился Рошер.

— А потому есть вещи, которыми не стоит делиться. Чтобы они не ушли безвозвратно есть наш род. Несколько родов. И мы будем хранить знания, пока не придет время бережно отдать их в достойные руки.

— И решать, чьи руки достойны будете вы?

— Нет. Жизнь и только жизнь. У каждого человека есть те, кому он не подаст руки — и есть те, кому он доверит свою жизнь. Разве нет?

— Не обязательно первые плохи, а вторые чего-то достойны.

— совершенно не обязательно. Но нархи-ро проще. Знаешь, те, кто обрел крылья...

— я знаю, что вы — раса крылатых. Но ведь среди вас таких давно не было.

— Будут. Обязательно будут. — Яна раскинула руки в стороны и крутанулась на каблуке. — я верю, Рошер, что однажды Великий Лес опять населят Крылатые Хранители. Потому что иначе-то никак! Рожденный летать всегда будет рваться в небо.

— И ты тоже?

— И я. Хотя не думаю, что я достойна.

— А я думаю, что ты могла бы стать крылатой. На что похожи ваши крылья? Они как у птиц? Или как у летучих мышей?

— Они не совсем обычные. Это скорее магия, чем физическое тело.

— Но бугорки у тебя на спине?

— Это зародыши. Магия подчиняется определенным законам. Чтобы летать — крылья нужны. Но силу им дает магия Леса. И они похожи на листья. Громадные, зеленые, словно листья...

— Хм-м...

— Если так — они скорее, как у летучих мышей. Косточки, перепонка зеленого цвета между ними, у кого-то они больше, у кого-то меньше. Говорят, у первых нархи-ро они были такие, что те могли завернуться в крылья, как в плащ.

— А на спине спать вам крылья не мешали?

— Ничуть. Это же наполовину магия...

— Хотелось бы мне увидеть Крылатых.

— Мне тоже, Рошер. Мне тоже...

* * *

— Ты встречался с нархи-ро.

Канд и не собирался отрицать.

— Да. И что?

Допрашивал парня лично Караш э´Варс Шаннер. Хотя допрос — это немного другое. А так — нархи-ро узнали, что Тайяну видели в порту — и принялись расспрашивать всех и вся. И им быстро указали на Канда. Демарш Тайяны не прошел даром — ее хорошо запомнили. Была такая, вроде как уделила внимание. Куда потом делась?

Да листэрр ее знают!

Канд? Этот может знать, бабы от него млеют...

Вот Караш э´Варс Шаннер и расспрашивал парня. Вежливо, даже посулив денег за помощь. Но Канд отказался от золотой монеты и подозрительно смотрел на нархи-ро.

— Нам надо знать, куда она направилась.

— А ей надо, чтобы вы об этом знали?

Шетаран сжал кулаки.

— У вас что-то было? Ты, человек?!

— не твое дело, нархи-ро.

— Она его невеста, — пояснил Караш.

Канд смерил невысокого нархи-ро насмешливым взглядом.

— Невеста? Вот как? Хм-м...

Шетаран зашипел, как плевок на раскаленной сковороде. Караш поднял руку.

— Шет, оставь нас.

Шипение усилилось. Канд усмехнулся, но промолчал. Мужчина был неглуп, и понимал, что Шетаран может сорваться в любую минуту.

— Шет, — голос Караша хлестнул плетью — и нархи-ро вылетел за дверь. А Караш повернулся к Канду. — Нас послали вслед за ней. Это верно. Пойми, даже человеческим девушкам сложно в вашем мире. А она — нархи-ро, из знатного рода, мало ли в какую беду она может попасть.

— Если она бежала и не хотела, чтобы ее нашли — значит, в беду она уже попала, — резонно возразил Канд.

— а у вас девушки не совершают глупостей?

— Ещще как. Особенно когда их хотят насильно выдать замуж.

Караш аж слюной поперхнулся.

— Ты... это... кхе! Кха!

— А что — не так? Или раз грузчик, то обязательно дурак?

Нархи-ро только вздохнул. Да нет, не обязательно. Но как-то... грузчик же! Не поэт!

— В жизни всякое бывает...

— Так Тайяне от этого легче не стало. Что вы сделаете, когда найдете ее?

Караш э´Варс Шаннер выдержал пристальный взгляд, не моргнув.

— Удостоверюсь, что с ней все в порядке.

— а потом?

— Поеду домой.

— А она?

— Тайяна решит сама для себя — ехать ей или оставаться. Я ее насиловать не собираюсь.

— А ее женишок?

— И он — тоже.

Канд хмыкнул.

— Не похож он на благородного.

— Я прослежу, чтобы он ее не принуждал. Ты пойми — мы все равно узнаем, куда она уехала. Рано или поздно, так или иначе. Но если она в беде, то может быть поздно для нее.

Канд задумался. Шетарану он бы и кислого яблока не доверил, что есть — то есть. Но вот этот нархи-ро явно был серьезным и основательным. И... ведь и правда — девчонка же! Соплюшка совсем! Мало ли что, мало ли кто... если с ней что случится, а помощь не успеет — он себе по гроб жизни не простит.

— Клятву дашь?

— Лесом клянусь, не позволю никому причинить ей вреда или увезти насильно.

Караш э´Варс Шаннер клялся так легко, потому, что давно решил все для себя. Очень давно. Шетаран не нравился и ему, так что принуждать Тайяну к браку он не собирался. Пусть сама решает, авось, не маленькая.

Канд пристально вгляделся в лицо нархи-ро — и кивнул.

— Ладно. На 'Морской корове' она уплыла. А куда уж...

— А скоро эта 'Корова' сюда припожалует?

— Да она уж скоро отсюда пожалует, — ухмыльнулся Канд. — В порту она стоит дней пять как.

Караш э´Варс Шаннер не любил людей. Но сейчас он едва удержался, чтобы не расцеловать этого парня. Скорее бы найти девчонку — и домой, в Лес.

— Спасибо.

— Да не за что. Помните, вы клятву дали.

— и сдержу ее.

Мужчины кивнули друг другу — и разошлись. Канд в трактир, пропустить рюмочку. Караш — в порт, искать 'Морскую корову'. У них будет еще один рейс с нархи-ро. Определенно.

* * *

Аэлена примчалась в гости к Гарту с утра пораньше.

— живы? Целы?

— да что с ними станется, — Гарт усмехнулся. — Явились поздно ночью, довольные, сказали, что все узнали.

— ага-а-а-а, — согласилась Яна, заходя в гостиную и зевая во все горло. — Узна-а-а-али-и-и-и...

— И?

— Сегодня сначала к градоправителю, а потом в порт, — выдала планы нархи-ро, потягиваясь во весь невысокий рост.

— а к лойрио Эрену зачем?

— Если мы просто придем к этим людям — нас выставят с порога. С ними лучше торговаться, имея в кармане, например, приказ об аресте, подписанный градоправителем, — Яна потрепала по холке Аашу. — а здесь с утра кормят?

— С утра — кормили, — фыркнул Гарт. — Ладно, сейчас распоряжусь. Каша и хлеб с медом — устроят?

— Более чем! Ты просто чудо!

Гарт усмехнулся. Так нархи-ро ведь! А потому яичницу, мясо и прочее — не предлагать. Яна может все это съесть, но без удовольствия. А вот то, что растет на земле...

Вскоре к друзьям присоединился проснувшийся Рошер.

— Сегодня нам надо побеседовать с капитаном 'Соленой акулы'. Как там его?

— Шерх Сайн, — напомнила Яна. — Итак — к лойрио Эрену — первое. К Сайну — второе. И поискать грума, который приглядывал в тот день за Таримси. Если он подтвердит сказанное ларой — значит Ланист точно ни в чем не виноват.

Рошер кивнул.

— А еще хорошо бы обойти улицу на которой я живу. Кто меня так подставил с этой Валайрой?

— Тоже будем искать, — согласился Рошер. — Найдем — и ноги вырвем.

— Я Аашу попрошу.

Волчица согласно рыкнула. Любой, кто рискнул обидеть Яну — жестоко поплатится. Очень жестоко.

Яна дожевала хлеб и посмотрела на друга.

— Идем?

— может, я с вами? — задумалась Аэлена. Потом взглянула в окно — и покачала головой. — Хотя нет. Лучше я на природу. Сейчас пора чудесная, самое время порисовать...

— а я буду готовиться к визиту, — вздохнул Гарт.

— Держись. Мысленно я с тобой, — Аэлена чмокнула его в щеку и удрала. Самое интересное она узнала, а визит свекрови все равно мимо не пройдет. Вот и нечего умирать раньше времени. Лучше порисовать, пока дают.

Рошер и Яна тоже долго не собирались. Через пять минут об их присутствии напоминала только грязная посуда на столе.

* * *

— лойрио Эрен сейчас вас примет. Соблаговолите подождать пару минут.

Рошер и Яна даже не успели устроиться к креслах.

— Четырехликий! Неужели здесь — и нархи-ро?! Глазами своим не верю!

Друзья развернулись. И Яна почувствовала, как пол дрогнул под ее ногами.

Раш, она всегда думала, что это просто преувеличение! Считала, что авторы книг лгут, что такого не бывает, а если и может быть — то уж точно не с ней. С серьезной и достаточно умной девушкой.

Но...

Напротив стоял самый красивый мужчина из всех, которых она когда-либо видела. Даже Диолат казался рядом с ним... грубоватым. А Ланист — слащавым хлыщом без тени вкуса.

Этот же...

Средний рост ничуть не мешал мужчине взирать на всех, включая и Рошера сверху вниз. Черные локоны спускались на плечи красивыми волнами, На бледном лице светились пронзительно-голубые глаза, совершенные черты лица — высокий лоб, прямой точеный нос, брови вразлет, идеально очерченные губы, говорили о несомненно высоком происхождении, а тонкая кость только подтверждала этот факт. Незнакомец был красив, но это была красота истинно мужская. Убийственная для женщин.

И Яна не стала исключением.

Ааша предупреждающе рыкнула, но в кои-то веки подруга оставила ее призыв без внимания. Рошер прищурился. Он-то не был внезапно влюбившейся девицей, а потому видел и дорогую одежду, и изукрашенное золотом оружие — и делал выводы.

Трайши, безусловно. Из тех, которым не приходится марать руки, у них всегда есть исполнители. Только вот что его занесло в Далинар?

И что — он нархи-ро не видел?

Что он мог найти в Тайяне — и чем это грозит? Ох, Р-раш...

Рошер пригляделся к подруге — и едва не охнул. Это же не то, о чем он подумал? Только не любовь с первого взгляда! Четырехликий, смилуйся...

И ведь знает, стервец, какое впечатление производит на женщин. Это Яна не видит, а Рошеру заметны и глумливая ухмылка, и недобрые искорки в глазах.

Прости, малышка...

Рошер чуть перенес центр тяжести — и склонил голову перед трайши.

— Сатро Вайст, к вашим услугам, трайши...

— Ландар.

— трайши Ландар.

Рошер завершил поклон — и чисто случайно наступил Яне на ногу. Всем весом. Так, что нархи-ро очнулась от розового дурмана — быстро и качественно.

Нет, чувство восторга и головокружение никуда не исчезли, но проявлялись уже не так явно.

— Трайши Нокрист Ландар. А как зовут эту очаровательную девушку?

— Лайри э´лесс Риккэр, — представил Яну Рошер.

Янна уже очнулась достаточно, чтобы королевским жестом подать мужчине руку.

— Восхищен. — Нокрист приложился поцелуем к тонким пальчикам. — Позволено ли мне будет узнать, что нархи-ро делает так далеко от родного Леса?

Яна почти не соображала, но кокетство родилось раньше девушек.

— Это долгая история, трайши.

— Но вы же расскажете мне ее? Прошу вас, лайри...

Голубые глаза завораживающе смотрели прямо в душу Тайяны.

— расскажет, — согласился Рошер, разрушая волшебство. — только сначала дело, да, Яна?

Ааша скользнула тенью между трайши и его жертвой, при этом умудрившись прогуляться всем весом по его сапогам. Обоим — волчица не Рошер, на мелочи она не разменивалась. Трайши зашипел сквозь зубы, выпуская руку жертвы своего обаяния.

— Д-да, — Яна с трудом отвлеклась от этих глаз. Но выучка брала свое. Хранитель знаний обязан себя контролировать, иначе как он будет их оберегать?

— Вот и отлично. Тогда мы к лойрио Эрену, а потом уж...

Рошер искренне надеялся, что высокородный куда-нибудь исчезнет за это время. Но не тут-то было.

— вы же не уйдете, не дав мне надежду, лайри?

— Надежду?

— прогуляться с вами под руку вечером, по парку?

— Д-да... пожалуй.

— Этим вечером? Я могу заехать за вами?

— Я сопровожу лайри в парк, — вмешался Рошер.

Брошенный на него взгляд был далек от любезного, но мужчина не дрогнул. Яна — его подруга и уступать ее всяким там высокородным? Вот еще не хватало!

— полагаю...

— Вы же не хотите скомпрометировать лайри? — тут же захлопал ресницами Рошер. — Приличная девушка, одна, в парке с мужчиной... что люди подумают?

Кажется, трайши не было дела до людей, но вопрос не допускал двойного ответа.

— Да, пожалуй.

— На закате?

— Я буду ждать, лайри.

— Замечательно, — Рошер подхватил Яну под руку покрепче, чтобы не выдралась. — Яна, ты согласна?

— Да. Сочту за честь, — Яна говорила — и тонула в этих голубых глазах. Ясных, как небо.

К чему крылья, когда рядом с тобой такой мужчина? Или это — и есть ее крылья?

Лес Великий, почему она смеялась над Аэленой? Дурочка!

Если та испытывала такое же притяжение к Диолату...

Яна готова была бежать за этим мужчиной босиком, по горячим углям. Хоть бы и на край света! Пусть только слово скажет! Позовет, посмотрит ласково... сто раз стоило сбежать из Леса ряди этой встречи!

Но Рошер не дал ей пообщаться. Подхватил под локоть — и через пять минут Яна была в кабинете градоправителя.

Трайши проводил друзей взглядом — и усмехнулся.

Первый шаг сделан. Да, женщины — всегда такие женщины... будь они хоть трижды нархи-ро, хоть четырежды листэрр. Все равно ни одна еще не устояла.

Пфффф....

* * *

Лойрио Эрен разбирал бумаги, но ругаться на Рошера не стал.

— Заходите.

Рошер сгрузил Яну в кресло, толкнул ногой Аашу.

— Хвостатая, займись хозяйкой. Лойрио, у вас водички не найдется ли?

— не надо мной заниматься! — возмутилась Яна. — Ааша! Тьфу, зараза!

Волчица, прекрасно понимая, что хозяйка куда-то уплывает, не стала ждать воды. Она просто вылизала Яне лицо. В два приема, но с таким количеством слюней, что хватило бы стакан наполнить. И сейчас нархи-ро негодующе отряхивалась.

— Пришла в себя? — уточнил Рошер.

— Д-да...

— Потом поговорим. Лойрио Эрен, вы не могли бы выдать нам приказ об аресте судна с названием 'Соленая акула'?

— Зачем?

На объяснение ситуации ушло примерно минут двадцать. А потом в руки Рошера лег вожделенный приказ.

— Действуйте по обстоятельствам. — и в руки Рошера лег второй приказ — для стражников. — Чем вас больше... ну, не мне тебя учить.

Рошер и сам собирался взять с собой стражу. Человек пять хотя бы. Но так можно не договариваться с Шойсом.

— спасибо, лойрио.

— Речь идет о моей дочери. Так что найди мне убийцу, Рошер.

— найду. Яна, ты в порядке?

— Нет! Ну как я выйду куда-то с таким лицом! Ааша, паршивка!

Волчица ухмылялась во всю пасть.

Лойрио Эрен посмотрел на друзей и вздохнул.

— Из моего кабинета есть два выхода. Воспользуйтесь моим личным.

Рошер искренне поблагодарил градоправителя — и потащил подругу на улицу. Ааша, спасибо тебе, лапочка хвостатая. А то бы я ее от этого трайши век не отлепил. С меня кость с большим куском мяса!

Яна не сопротивлялась, но на дверь кабинета поглядывала.

На лице Рошер прислонил ее к дереву и чуть потряс.

— Яна, ты в порядке?

— Да. Только, кажется, я влюбилась.

— а мне вот не кажется. Я уверен. С чего тебя так накрыло?

— Я что — и влюбиться не могу?

Рошер помотал головой.

— Но не так же! Он что — приворотным пользуется?

Ааша отрицательно рыкнула.

Если бы! Да пользуйся этот человечек приворотным, она бы его первая пригрызла. С удовольствием! Но — нет.

— Вот видишь!

— А заклинания? — и не подумал сдаваться Рошер.

Ааша опять рыкнула, но уже погромче.

И заклинаний там не было! Вот беда-то!

— а что тогда?

Увы... Яна была вся в своей влюбленности,, а Ааша, если что и чуяла, сказать все равно не могла. Впрочем...

Мужчина переглянулся с волчицей.

Кажется, ей этот тип тоже не понравился? Нет, Яну они ему не отдадут! Только вот как бы объяснить это нархи-ро?

Рошер вздохнул. Потом чуть подождал, но — нет. Розовый туман в мозгах девушки был виден невооруженным взглядом.

— Яна, прости.

Пощечина прозвучала выстрелом. И еще одна, посильнее.

Яна взвизгнула, хватаясь за щеку.

— Рош! Скотина!

— Да! Еще добавить — или ты пришла в себя?

Яна помотала головой. На минуту зажмурилась.

— Что я...

— ты поплыла от какого-то трайши так, словно в тебя бочку приворотного залили. Не помнишь?

Яна вздохнула.

Помнила, в том-то и дело. И...

— Рошер, это не приворотное.

— Да неужели? А что тогда?

— Так бывает иногда. Я читала, а не верила. А теперь — знаю.

— подробности? — рыкнул сатро Вайст.

— Просто иногда смотришь на нархи-ро — и понимаешь, вот твоя вторая половинка. С которой взлететь высоко — и всю жизнь крыло в крыло...

— он человек.

— И что? Души у нас одинаковы, я теперь точно знаю... просто это моя вторая половинка.

— А он об этом догадывается?

Яна поморщилась. Вопрос был не в бровь, а в глаз.

— Не знаю. В том и беда, что понимают не обязательно оба.

Рошер зло прищурился.

— Яна, а бывало так, что второй половинкой оказывалась далеко не красавица? Или нищий? Калека? Убийца?

— Всякое бывало. А что?

— А если он так и не поймет?

— Поймет. — Яна гнала от себя неприятные мысли. — Обязательно поймет. Ведь иначе и быть не может.

Рошер вежливо промолчал.

— Я смогу объяснить.

— Да тут не объяснения нужны. Любовь словами не докажешь, — вздохнул Рошер. — Пойдем беседовать с капитаном 'Акулы'?

Яна вздохнула. Помотала головой.

— Пойдем.

Любовь — любовью, но дела никто не отменял. И убийцу Синты кроме них искать некому...

* * *

'Соленая акула' оказалась небольшим трехмачтовым бригом. Но таким красивым, легким и гордым, что Яна в восхищении замерла на пристани.

Плавные обводы, строгие стройные линии корпуса, громада белоснежных парусов — Яна сразу поняла, что это очень быстрый корабль.

И — надежный.

— красота какая!

— что есть — то есть. Шикарное судно!

— я бы хотела прокатиться на нем.

— Попроси капитана.

Яна фыркнула.

— после нашего разговора, если меня и возьмут на борт — то только с целью утопить поглубже.

— честное слово — я никогда не поступлю так с красивой девушкой, — мурлыкнул голос за спиной. — вам нравится мой корабль?

Ааша профилактически рыкнула, но кусать не спешила. Человек не проявлял агрессии — чего еще надо?

Подошедший со спины мужчина был невысок, светловолос, с темно-карими глазами и смуглой кожей. И с очаровательной улыбкой.

— Это ваш корабль? — уточнил Рошер.

— Мой.

— Вы сатро Сайн?

— Сатро Шерх Сайн, к вашим услугам. А с кем имею честь?

Яна тем временем разглядывала мужчину.

Что тут скажешь?

Обманчив до предела. Вроде бы простые кожаные штаны и полотняная рубашка? Вроде бы. Ключевое слово.

Стоят эти штаны столько, что на новый парус для корабля хватит. И рубашка не простонародная. Тонкое полотно, аккуратное, почти изящное шитье...

— Сатро Вайст. Рошер Вайст. Лайри э´Лесс Риккэр.

— нархи-ро? Судьба занесла вас далеко от родимого Леса.

— Вас она тоже далеко занесла, — парировала Тайяна.

— ничуть. Мой дом — в море, как ваш — в Лесу.

— Мой дом теперь не в Лесу, — обиделась Тайяна.

— вы можете это отрицать, но Лес — в вашей крови, лайри. Позволено ли мне будет узнать ваше имя?

— Тайяна.

— Тайяна э´Лесс Риккэр. Красиво. А чем занимается род Риккэр?

— вы много знаете о нас...

— Знание — сила. Разве нет, лайри?

— Тогда мой род из самых сильных. Мы — хранители знаний.

— Лайри, я буду гордиться этой встречей.

— я уже никто. Я не хранитель, я ушла из Леса.

— Но он не отрекался от вас. Я же вижу, что у вас растут крылья.

Яна вгляделась в мужчину. Прищурилась — и зашипела от удивления.

— Вот даже как? Сатро Сайн, говорите?

— Просто сатро Сайн, лайри. С вашего позволения, — капитан улыбался, но в темных глазах теперь стыла зимняя полынья. Курилась паром, предупреждала — осторожно. Не выплывешь.

Яна кивнула.

— Как вы пожелаете, сатро.

— Вот и ладно. А что вам от меня угодно, лайри?

— Узнать, не вы ли убили Синту Эрен.

— Не я.

— А по вашему ли приказу?

Мужчина покачал головой.

— Я не убивал и не отдавал такого приказал.

Ааша согласно рыкнула. Рошер прищурился.

— Верно. Но... вы знали, что ее могут убить? Верно, сатро Сайн?

Къянти подумал пару минут. И — кивнул в сторону корабля.

— могу я пригласить вас на чашечку ланти? Вина не предлагаю, знаю, что для нархи-ро это яд. Но ланти у меня хороший. Синта Эрен — это разговор не на минуту и не хотелось бы вести его на причале.

— Будем благодарны, — решил Рошер. — Яна?

— Я согласна.

— А Ааша? — спохватился бывший стражник.

Яна фыркнула.

На борт корабля надо было подниматься по трапу. Две веревки, деревянные дощечки между ними — для людей несложно. А волки...

— Распорядитесь спустить сходни? — попросила Яна.

Капитан ответил усмешкой.

— Боитесь остаться без ручной зверушки?

— Боюсь поцарапать ваш корабль.

— и как же?

— Вот так.

Из кошеля на шее Ааши появилось что-то маленькое и металлическое. Яна ловко перебросила это капитану.

— Коготь?

— Накладка на него. Ааша сможет влезть куда угодно. Обычные волки — нет, но она — сможет. Только вот ваш корабль сильно поцарапается.

Капитан кивнул — и поднял руку, отдавая кому-то на борту приказ. По трапу Ааша взбежала легко, рыкнула — и остановилась, ожидая подругу. Она и не сомневалась, что Яна с ней ни на минуту не расстанется.

Корабль оказался под стать своему хозяину. Ни позолоты, которой грешили многие высокородные, ни украшений — ничего лишнего. Изящная простота светлого дерева, в сочетании с темным, искусно подобранные доски, идеальная чистота, начищенные до блеска медные детали — все аккуратно, изящно, на своем месте...

С точки зрения Тайяны, такая простота стоила дороже иной роскоши. И каюта капитана была такой же простой.

Койка, стол, два кресла и шкаф, искусно упрятанный в стену. И больше ничего.

Капитан изящно повел рукой.

— простите, не могу предложить вам ничего более удобного. Но мой корабль не рассчитан на визиты прекрасных дам.

— ничего страшного, — Яна подумала — и устроилась в кресле. И тут же поняла, что это — обманка.

Одно из кресел — или оба? — было устроено так, что человек просто тонул в нем. Мягкое, удобное... позволяющее хозяину каюты смотреть на любого человека сверху вниз.

По счастью, Рошер не последовал ее примеру. Вместо этого он зашел за кресло, в котором расположилась девушка — и облокотился на его спинку.

— с вашего позволения, я постою.

— разумеется. Вина? Ланти? Или ягодный взвар для лайри?

— Благодарю, ничего не надо, — Тайяна подтвердила слова друга коротким кивком. — Не стоит тратить время на формальности.

— У меня хорошее вино, — усмехнулся капитан.

— Если оно подобно вашему кораблю — несомненно, — согласилась Яна.

— О, да. мой корабль — моя гордость. Акула подобна настоящей морской хищнице — легкая, отважная, стремительная...

— Вечно свободная и вечно голодная. А еще — злобная и мстительная, — усмехнулся Рошер. — Синта Эрен была такой же?

Переход от акулы к лайри капитан перенес абсолютно спокойно.

— Поверьте, не стоит оскорблять акул подобными сравнениями. Акула убивает, потому что это ее образ жизни. Синта Эрен была намного глупее и противнее.

Рошер иронически вскинул брови.

— Красавица и умница лайри?

— Именно так. Но кто сказал, что красавицы и умницы не употребляют данные им качества во зло?

— Это философия, — Яна смотрела внимательно. — Может, вы все-таки расскажете, что вас связывало?

— Связывало? Вы уже не подозреваете, что я ее убил?

Яна прищурилась.

— S´he arresh, ihh raashhe klein adarhh.

Мужчина недобро посмотрел в ответ.

— понимание — не всегда благо, лайри

— У меня отвратительная память. Выйдя отсюда я тут же забуду о нашем разговоре, — 'успокоила' его Яна.

— А ваш друг?

— он тоже все забудет. Кроме той части, которая касается Синты Эрен.

— а что мне мешает...

— Обеспечить нашу забывчивость иными методами? Да ничего. Кроме вашего же ума.

Мужчины ухмыльнулся.

— Arrasseshaineeishhh.

— простое решение не всегда лучшее, — отозвалась Яна. — Вы это должны знать... сатро.

Несколько минут ее сверлили внимательным взглядом, а потом сатро Сайн махнул рукой и уселся прямо на койку.

— Ладно. Расскажу. Синта Эрен хотела, чтобы я избавил ее от родных. Отца, матери, брата...

— Напали на их корабль в море?

— Именно.

— И?

— я собирался отказаться.

— Она мало предлагала? — уточнил Рошер.

— Более чем достаточно. Только вот... — капитан замялся, подбирая слова, но ненадолго. — Она была слишком глупа, чтобы вести с ней дела. С ее языка через год меня бы по всем портам страны ловили.

— И себя подвела бы — и вас?

— Безусловно. Она не могла долго хранить секреты.

— Вы с ней встречались перед ее смертью?

— Нет. Должны были — тем утром.

— Вот даже как?

— Я не пришел. И не собирался.

— Почему?

— Не люблю пепельниц, в которые все подряд стряхивают, — невежливо высказался капитан. — Не приемлю подобной оплаты. И не хотел иметь с ней дела. Отказов она не понимала, слов не слышала, проще было пообещать — и не прийти.

— И это ее остановило бы?

— Синта, при всех ее недостатках, была еще и очень самолюбива. Если пренебречь ей, как женщиной, она оскорбилась бы надолго. Пакостила бы мне, безусловно, но в свои дела затянуть не пыталась.

— Она вам просто так доверилась? — подхватил разговор Рошер. — Сказала про свое желание избавиться от родных?

Капитан покачал головой.

— Нет. Но у меня свои способы добывать сведения.

— Надежные?

— более чем, — спокойно произнесла Яна. — Поверь, Рошер, сведениям, полученным от капитана, стоит доверять.

— Как скажешь, — согласился Рошер. — Итак, вы узнали,, чего она от вас хочет. Она вам этого не говорила?

— Нет. Ее метод привычен для пепельниц. Сначала переспать с человеком, привязать его к себе, а потом чего-то требовать.

— С вами это не получилось.

— Нет. Я мог бы отказаться и после проведенной вместе ночи, но решил, что проще не начинать.

— И вероятность подцепить срамную болезнь меньше, — согласился Рошер.

Яна фыркнула, но промолчала.

— Итак, она ждала вас. А что вам мешало пригласить ее к себе? На корабль? Или снять номер в таверне?

Капитан вскинул тонкие брови.

— к себе? На мой корабль?

Произнесено было таким тоном, что следующий вопрос замер у Рошера на губах. Брезгливость просто сочилась из каждого слова. Как будто капитану предложили жениться на мокрице. Или съесть содержимое отхожего места, например. Нечто крайне омерзительное и противоестественное.

— А таверна? — пришла на помощь Яна.

— Синта не хотела, чтобы нас видели вместе. Я не был против.

— Итак, вы не пришли. А ее убили. Яна?

Яна подтвердила сказанное коротким кивком.

— что ж. Тогда у нас больше нет вопросов. Благодарю вас, капитан.

— Надеюсь, между нами не осталось недопонимания?

— Ни в коем случае, капитан, — Яна поднялась из кресла. Правда, человеку такой номер оказался бы не под силу, но у нархи-ро сильные мышцы. — Я уже начала забывать.

— Не забывайте до конца, лайри. Если вы захотите выйти в море — мой корабль к вашим услугам.

— Я запомню. И я благодарна вам за эту честь.

— Я буду рад видеть вас в любое время.

Шерх Сайн проводил Рошера с Яной до трапа и даже помахал вслед рукой. Ааша слетела на пристань одним здоровущим прыжком, пренебрегая трапом.

Рошер молчал, пока они не отошли достаточно далеко — и только потом его пробрало.

— и что это было? Ваш разговор? Яна, я давно себя таким дураком не чувствовал!

Тайяна виновато развела руками.

— я сама поняла это только на пристани. Извини, Рош.

— что — поняла?

— Он — темный. Не къянти, понимаешь? Темный.

— Темный!? — Рошер аж икнул от неожиданности. — Они же....

— Чудовища. Которые поклоняются Раш и приносят ей жертвы по ночам. Что там еще у вас говорят?

— много глупостей. Я лично ни одного темного в жизни не видел. Не отличил бы никогда.

— У него уши обрезаны. Если посмотреть — можно увидеть, что их форма немного... неправильная. И чешуйки у него наверняка есть вдоль позвоночника. Но вообще они очень схожи с людьми.

— Чешуйки... так он поэтому с Синтой — не...?

— Именно поэтому. Половина его слов — ветер. Но если бы Синта поняла, кто он...

— а она могла понять, она ведь была неглупа и образована!

— Его жизнь превратилась бы в ад. Она бы его шантажировала.

— кто сказал, что она не делала этого сейчас?

— Я.

— Не понял?

— Рошер, Шерх Сайн — некромант. Как и все темные. На воде он не слишком силен — и то, есть водная некрожизнь. Или не-жизнь, как лучше выразиться? Если бы он хотел убить Синту, никто и нее понял бы, что это — убийство. Она просто попала бы под карету. Или заболела ветрянкой со смертельным исходом. Темные это могут.

— Как?

— Да просто проклял бы ее — она бы и померла. Вот и все. Ему бы это куда как проще было, чем тащиться поутру за тридевять земель, да еще ножиком в нее тыкать. К тому же темные практичны. Если убивать — так хоть не зря. Ритуал какой провести,, кровь взять, силу увеличить, а там было просто убийство. Бездарное и жестокое.

— А о чем вы таком говорили? Что это за язык?

— Он звучал в нашем мире до Разлома. На нем говорили листэрр.

— И что именно прозвучало в каюте?

Яна усмехнулась.

— Я сказала: 'Убив ее, ты не вызвал бы подозрений'. А он сказал: 'Убить тебя — просто'.

Рошер припомнил весь разговор — и встревожился.

— Он точно не станет тебя убивать?

— Сатро Сайну это ни к чему. Забудь о его происхождении, Рошер. Я не удивлена, что он знал о планах Синты. Не удивлюсь, если он узнает и о нашем разговоре — ему это несложно.

— Как?

— Темные — повелители мертвого. Мы отродясь не заметим разницы между живым и мертвым жуком,, но через второго некромант увидит и услышит нас без особого труда. Да, сатро?

Яна аккуратно сняла с плеча Рошера небольшого жучка, погрозила ему пальцем.

— Еще раз повторюсь — мы все уже забыли. Забирайте свое сокровище.

Жучок отправился в пыль. Рошер выругался.

— А я и не заметил.

— Ааша заметила.

— И ты молчала? Может, его...

Рошер выразительно занес ногу, но был остановлен жестом Яны.

— Не надо. Это все-таки труд. Пойдем?

— Пойдем.

Яна подхватила Рошера под руку и удалилась. Жучок пошевелил надкрыльями и пополз к кораблю. Обратно к хозяину.

Летать нежить не умела. Исключением были знаменитые костяные драконы, но — и только.

* * *

— поэтому Осьминог и посчитал его опасным?

— Думаю, да.

— Он тоже... понял?

— Вряд ли. Просто темные это могут. Наводить ужас одним своим присутствием.

— А чего он тогда Синту не напугал?

Яна покосилась на друга и тот махнул рукой.

— Да понял я, понял. Дурацкий вопрос.

— Вот именно.

На очереди у них был тот самый грум, которого нанял лойрио Верас для присмотра за женой. И надежды он оправдал. Полностью.

Та еще оказалась продажная шкура.

Ловили его друзья возле дома, чтобы не попадаться на глаза лойрио Верасу — и долго ждать им не пришлось. Грум оказался мужчиной средних лет, полноватым, весьма себе на уме, с хитрыми глазами и безвольным подбородком, укрытым в короткой рыжеватой бороде.

— Доброго дня, — поздоровался Рошер.

— Доброго, — согласился грум.

— я разговариваю с уважаемым саром Орнишем Кайстом?

— Да, — кивнул Орниш. — Что вам угодно?

— О вас нам рассказала лара Верас. Таримси, — многозначительно улыбнулся Рошер. — О ней мы и хотим поговорить.

— я о нанимателях не сплетничаю, — огрызнулся Орниш.

— а вам и не надо, — подошла Яна. Ааша следовала за ней, как приклеенная. — Давайте мы посплетничаем, а вы скажете нам — да или нет?

Орниш презрительно сплюнул в пыль.

— Хотите, мы побеседуем с вашей женой?

— Кто бы вам поверил?

— А мы расскажем так, что она поверит. А не поверит, так шум поднимет.

Орниш скривился.

— И что? Пусть поднимает.

— Лойрио Верас — человек ревнивый. А мы подскажем ей, где пошуметь. Еще и поможем, — ухмыльнулся Рошер. — Лойрио вам из одного принципа так жизнь попортит, что нам и стараться не придется.

— Кто б вам поверил...

— а тут верить и не надо, тут сплетен достаточно. Верас — он самолюбивый.

Орниш выругался, но на собеседников это впечатления не произвело. Видали мы и пострашнее.

— Поговорите с нами добровольно?

Яна повертела в пальцах золотую монету.

Сначала одну.

Потом в ее руке приятно звякнул кошелечек. Орниш явно боролся с желанием послать всех в жвалы к Раш, но потом алчность победила и он улыбнулся куда как снисходительнее.

— Если лайри желает поговорить — кто я такой, чтобы вам мешать?

— И не надо мешать. Ни к чему. Вы просто подтвердите, верно сказанное — или нет?

Мужчина заколебался, но рядом с первым кошелечком возник и второй — и мужчина махнул рукой. Ну что тут такого? Он-то и слова не скажет о хозяевах, а подтвердить?

Почему бы — нет?

— обещаю, Верас от нас и слова не услышит, — Рошер положил руку на сердце, как при клятве.

— И я тоже обещаю, — Яна погладила Аашу. — понимаю, вы нам верить не обязаны, но — к чему нам Мы не из-за Вераса, и не от него. Нам нужно узнать всего лишь об одном дне. Когда нашли тело...

— Синты Эрен?

Орниш окончательно расслабился. Это не от Вераса. Все в порядке.

— Да.

— ладно. Говорите. А я скажу, правы вы — или нет.

— Вы были наняты лойрио Верасом, чтобы приглядывать за его супругой, так?

Мужчина кивнул. Чего уж тут отрицать? Да, нанял. Именно с этой целью.

— Почему именно вас?

— Моя мать была его кормилицей.

— молочные братья?

— Да.

Рошер проглотил фразу о том, что 'родственные' связи не помешали одному братцу спать с женой второго — и задал следующий вопрос.

— И приглядывали вы за ней уже несколько лет, верно?

— Верно.

— Но Таримси женщина молодая, привлекательная, и устоять перед ее обаянием чрезвычайно сложно, — вступила Яна. Как и что говорить — они с Рошером обсудили еще по дороге с пристани. — Естественно, со временем вы.... подружились.

— Сложно отрицать.

— А и не надо. Не стоит отрицать правду. Вы стали ближе друг к другу — и Таримси получила определенную свободу. А вы — вознаграждение. Так ведь?

— Ну... бывало.

— Причем вознаграждение Таримси могла выплатить... разными способами.

Орниш подтвердил это хмурым кивком. Ааша смотрела недружелюбно, но не рычала. Не врет.

— В тот день она встречалась с лойрио Каррером.

— Тот еще хвощ, — фыркнул Орниш.

Яна рассмеялась. А ведь и верно. Хвощ, как есть, хвощ.

— Таримси поехала к нему. А вы...

— А я последовал за ней.

— Верхом?

— до определенного места.

— Какого?

— старые сараи. Там я привязал лошадь, а до любимого места Тары — два шага через овраги.

— Ага, поэтому она лошадь и не услышала. А вы никого не видели?

— Нет. Но я посмотрел потом. Я был в одном конце, а лайри Эрен — в другом. Мы просто могли друг друга не заметить.

— а если бы лошадь заржала?

— У меня мерин. Он смирный и старый. Какое ржать — ему бы пожрать. Да и торбу с овсом я ему на морду нацепил, он и хрупал. Дело привычное.

— ага. Лошадь кушала, а вы последовали за Тарой.

— Мало ли что. Мало ли кто и как...

— да и посмотреть интересно? — Рошер сверкнул глазами. Орниш скривился в ответ, но кивнул.

— Уж познавательно — так точно. Кое-чего я и не знал, по простоте-то, а лойрио в этом деле такими затейниками бывают!

Яна едва не фыркнула. Но — ладно. Пусть это та еще тварь, пусть он обманывал, подглядывал, шпионил — им сейчас того и надо.

— нашел ты их, а потом...

— Посидел, поглядел. Потом они собираться стали. Решили расставаться — ну, дело привычное. Значит, ближайшие три месяца Таримси ни на кого глядеть не станет.

Яна и Рошер переглянулись.

Ни на кого другого — да. Но ты-то всегда у нее под рукой будешь...

Ладно, это уже личное дело Орниша. Ну и Таримси тоже. А им бы...

— решили они расстаться. Разговорились в лесу.

— ну да. он ей — мол, мне с тобой хорошо было, но не держи зла. И она в том же духе. Мол, поиграли — и хватит.

— Какие милые люди, — не удержался Рошер. — не причинять лишних неудобств друг другу — это так благородно!

Орниш неприязненно покосился на него. Яна коснулась плеча Рошера.

— Это не наше дело. Каррер все время был верхом?

— Да нет. Спешивался он. А что?

— ничего. Это не так важно. Спешивался....

— А потом шум раздался. Каррер хотел пойти посмотреть, но Тара побоялась одна остаться.

— а ты?

— А я должен был вылезти? Вот еще не хватало!

Рошер понимающе кивнул.

— Да нет, конечно. Приглядывать ты за ней приглядывал, остальное — не твоя забота.

— Ну да. Так что они вместе поехали. А я за ними, благо, там тропинки... там же лес. Пешком иногда короче, чем верхом.

Тут Яна была полностью согласна. Лошадь — это не волк. Это Ааша проскользнет везде, а вот конь... застрянет он на первом буреломе. И лошадь ноги переломает — и наездник шею.

— И там была Синта Эрен?

— Мертвая. И кровищи — жуть!

— Каррер ничего с ней не делал?

— подошел, посмотрел — и удрал быстрее зайца. Белый был, что тот беляк по зиме, — ухмыльнулся Орниш. Себя он явно считал более... сильным?

— А ничьих следов там не было?

— Нет.

— Людей?

— Нет.

— то есть ты никого не заметил?

— И близко не видел.

— А потом куда пошел?

— за лошадью. Ну и догнал лару у города.

— Понятно. Держи за интересную историю, — Яна протянула ему кошельки.

Орниш тут же открыл их — и расплылся в улыбке. Еще бы — золото. Лойрио Эрен денег не пожалел.

— благодарствую, лайри. Обращайтесь, коли чего надобно?

Яна кивнула.

— Обещаю. Если понадобится — так сразу же.

Увы, им с Рошером от слов мужчины легче не стало. Только дело запуталось.

* * *

— и что получается? Пират убить эту дуру мог, но не трогал!

— Каррер не трогал, — поддержала Яна.

— груму это тем более ни к чему.

— он нам не лгал, — согласилась Яна.

— И что у нас остается?

— Только Ивар Решви.

Друзья переглянулись.

— Р-раш! Яна, а ведь и верно — он единственный, кто там был.

— Значит — он? Но зачем?

— Не знаю. Но я с ним беседовал без тебя — и без Ааши. А вдруг и правда он?

— А если он — то зачем?

— Не знаю. Понимаешь, он ведь и правда — приказчик в лавке, у него жена, ребенок, дом... чего тут на лайри зариться? Чего им было делить? Два разных мира!

Яна потерла лоб.

— Не знаю. Но в остатке-то получается только он?

— Ну да.

— Давай с ним поговорим? А потом и решим — искать нам кого-то или хватать этого и вести к лойрио Эрену?

Друзья переглянулись — и направились туда, где работал Ивар Решви.

* * *

И — наткнулись на запертую лавку.

Переглянулись, огляделись по сторонам — и тут же наткнулись на источник информации. Самый лучший. Самый верный.

Из-за палисадника выглядывала спина соседки. Женщина вроде бы пропалывала огород, ну и заодно грела уши. Наверняка.

Не верьте той, что скажет — нет. Отрицать они могут сколько угодно, но и подслушивать — тоже будут. Никуда не денешься, порода такая.

Друзья вежливо покашляли у калитки — и спина тут же разогнулась. Ну точно — оно.

Соседка не просто внушала надежду на получение информации — она давала уверенность. Лиуо записной склочницы — остренькое, вытянутое, с длинным носом и бегающими глазками так напоминало мышь, что хотелось все сыры в округе попрятать. И никем другим, кроме записной сплетницы с таким-то лицом она быть просто не могла. Вынюхивать, выискивать, расспрашивать и собирать крупицы чужих скандалов — милое для нее дело. Даже нос, казалось, у нее двигался, как у мыши, Яна даже на юбку поглядела, а вдруг там хвост под подолом?

— день добрый, кайта...?

— Кайта Шерран, — представилась тетка. — А вы...?

— Сатро Вайст. Лайри Риккэр.

— Ох ты, Четырехликий! Рада знакомству, лайри.

Яна улыбнулась в ответ.

— И я тоже, кайта Шерран. Скажите пожалуйста, вы ведь наверняка всех знаете?

— Да что вы, лайри, куда уж мне, — женщина явно смутилась и даже слегка порозовела.

— А кто же еще? Мы как только вас увидели — так и поняли, что вы, кайта, наверняка самая уважаемая жительница этой улицы, — вступил Рошер, нежно улыбаясь.

Кайта потупила глазки.

— Ну... э...

— Не стоит смущаться. Это ведь правда, а не пустые похвалы, — пел Рошер. Яна едва сдерживала смех. Хорошо Ааше — на мордах волков все равно никто не поймет, скалится она или смеется. Других-то нархи-ро здесь нет.

— А вы на нашу улицу по делу завернули? — оправдала похвалы кайта.

— Да,, кайта Шерран. В лавку зайти хотели. Были тут прошлый раз, так приказчик... ну такой, на медведя похожий, продал лайри совершенно изумительную ткань.

— Да, цвет потрясающий! Голубой такой, насыщенный! Но мне не хватило на драпировки, — развела руками Яна. — Хотелось бы докупить еще.

— Ох, да это теперь нескоро, — вздохнула кайта. — Лавка-то закрыта. И теперь дней на десять точно. Пока Иван определится, что с ребенком делать, пока жену похоронит...

— Жену?

— Похоронит?

— а вы и не знали, сатро, лайри?

— Да откуда ж нам. А вы, кайта, не расскажете?

Глаза женщины забегали еще активнее — и сходство с мышью стало идеальным.

— Ой, тут такое... быстро и не расскажешь!

Яна сложила руки перед собой.

— Кайта Шерран, прошу вас! Так ведь нельзя! Заинтриговали — и все? Я же от любопытства умру!

— Ох, этого я никак не могу допустить, — поддразнила Яну 'мышь'. Впрочем, улыбалась она совершенно беззлобно. — может быть, я вас приглашу выпить ягодного взвара — и мы спокойно побеседуем?

Яна бросила взгляд на Аашу.

— да, и собачку свою можете завести. Она же не станет мне на грядках гадить?

Ааша вскинула нос.

Гадить!? В грядки!? Благородный волк!?

Ну, знаете ли... за такое — и впрямь нагадить стоит!

Ягодный взвар оказался слишком сладким, плюшки — неисправимо черствыми, но полученная информация с лихвой искупала все неудобства. Стеснялась дамочка совершенно напрасно. И краснела тоже. Осведомленность у нее была на уровне.

Ивар Решви действительно был приказчиком в лавке. Умолчал он о другом — лавка принадлежала его жене. А до жены — ее родителям, а до тех — дедушке с бабушкой.

Сам же Ивар был примаком. Даже фамилия — Решви, была не его, а жены. Взял, чтобы в род войти. Только вот...

Что-то ни свекор, ни свекровь, любить, жаловать и дарить лавку новоявленному зятьку не спешили. Равно как и отправляться на тот свет. Но — увы. Около года назад свекор серьезно заболел и умер. Свекровь, с трудом пережив его смерть, отошла от дел — и в лавке теперь заправляла наследница.

Беременность сильно ничего не поменяла — что закупать, у кого, когда и за сколько, все равно решала кана Решви. И роды — тоже.

Ивару такое положение дел было, что нож острый, но куда тут денешься?

Разводиться?

Так ребенок же. И дом. И нажитое. И вообще... кому ж охота с голым задом — да обратно на улицу? К тому же, зная характер каны Решви — пришлось бы бывшему супругу уезжать далеко и надолго, потому что в Далинаре он даже и места золотаря не нашел бы.

А тут такое горе....

На кану Решви (младшую) напали грабители. Нанесли несколько ударов ножом, ограбить, правда, не успели, их спугнули прохожие, но спасти женщину уже не получилось. Она угасла на руках у безутешной матери.

Хорошо хоть ребенок подрощенный уже, без материнского молочка обойтись сможет...

Ивар?

Весь в горе. Лавку пока закрыл, но продавать точно не будет. Скорее порадуется, что дорвался. А кому ж еще управлять-то? Надо бы сыну наследство оставить, старая Решви (хотя где ж она старая, пятидесяти еще не исполнилось) управлять лавкой не будет, так что...

Да, кроме Ивара и некому.

— Дорвался, значит, — протянул Рошер, недобро что-то прикидывая. Яна думала о том же самом.

— Синта? Но зачем?

— расспросим.

— Это вы про лайри Эрен? — вмешалась кайта Шерран.

Друзья переглянулись. М-да, вляпались.

— А вы что-то знаете? Про лайри и Ивара? — через минуту Яна решилась нарушить неловкое молчание. Уж слишком хитро поблескивали 'мышиные' глазки.

Кайта Шерран пожала плечами.

— Что-то, может, и знаю. А вам зачем?

Друзья еще раз переглянулись — и слово взяла Яна.

— Лойрио Эрен попросил.

— Та-ак, — протянула 'мышь'. Просто так попросил?

Догадаться, к чему она клонит, было несложно.

— За определенное вознаграждение, — улыбнулся Рошер.

— И велико ли вознаграждение?

— Хватит, чтобы выплатить определенную сумму людям, которые нам помогли, — улыбнулась Яна.

Лойрио Эрен действительно выдал определенную сумму на расходы. Почему бы и не эти? Если им скажут что-то полезное?

Под ее пристальным взглядом Рошер развязал кошелек и принялся выкладывать на стол золотые монеты. Одну, две, три...

Остановился он на десятке — красивое, круглое число.

— Надеюсь, кайта, я достаточно высоко оценил вашу информацию?

Кайта Шерран кивнула.

— Да, вполне. С определенного времени Ивар просто старался познакомиться поближе с лайри Эрен.

— То есть?

— появлялся там же, где и она, в то же время, старался заговорить...

Друзья переглянулись еще раз. Ааша молчала, кайта не врала, ни на минуту не врала.

— А откуда...

— Откуда я знаю? Так мой муж владеет трактирчиком, в котором бывала означенная лайри. На работе он, конечно, молчит, а дома рассказывает мне о своих делах.

— что за трактирчик? — быстро спросил Рошер.

— 'Зеленый дракон'. Не доводилось бывать, сатро?

— Нет. Он... респектабельный.

— Именно, — кайта расцвела улыбкой. — Вы очень правильное слово подобрали, сатро. Уютный, спокойный, респектабельный...

Ага, и предназначен для тех, кто будет вечер сидеть с одной кружкой вина или пива. На вторую уже не раскошелится — не по причине отсутствия денег, нет. Просто потому, что напиваться не пожелает. А чтобы окупить такие привычки, кружка пива в этом трактире стоит, как пять в другом. Но популярностью тратирчик пользовался.

— Разве Синта Эрен заходила туда?

— да, иногда. Как она говорила — посмотреть, какого болота удалось избежать.

— Болота? — не поняла Яна.

— Дом, семья, дети — скучная обыденная жизнь. Лайри была твердо уверена, что создана для сияющих вершин, — съехидничала кайта.

— А, ну это все уверены, пока жизнь пару раз о подноджие личиком не уронит, — усмехнулся Рошер, выразительно глядя на свой пустой рукав. Кайта сочувственно покивала.

— Да, именно так. Синту она уронила смертельно.

— и удалось Ивару познакомиться с лайри? — вернулась к прежней теме Тайяна.

— Да. Муж говорил, что — да. Где-то с месяц назад.

— Вот так номер, — протянул Рошер.

А ведь и верно — номер. Одно дело, когда пошел выпить, нажрался, снял кого-то... другое — когда ты специально старался познакомиться с этим человеком. Когда знаешь его (её), хорошо знаешь, но ведь не упомянул об этом! Ни словом, ни жестом! Так не бывает. Это уж перебор.

— Зачем бы...

— а вот этого я уж точно не знаю. Простите, уважаемые, — развела руками кайта. — Но надеюсь, что и это немало.

Да еще как немало.

А потому рядом с десятком золотых на столешницу легли еще пять, Рошер распрощался за двоих — и сыщики покинули гостеприимный дом.

— Значит, специально знакомился, — протянула Яна. — Зачем бы?

— так ему Синта Эрен и не надобна. Но вед лез...

— Поговорим с ним?

— А если откажется разговаривать?

Яна выразительно покосилась на Аашу. Откажется?

Ну-ну...

Волки — нежные обидчивые существа, особенно Ааша. И если Ивар не уделит ей время — она очень обидится. Очень.

На стук в дверь дома Решви им открыла пожилая усталая женщина.

Темные волосы, темные глаза, осунувшееся лицо с резкими морщинами...

— Кайта Решви? — предположил Рошер.

— Да.

Простое слово. И — все. Ей неважно, кто пришел, зачем, ее ничего не интересует, она даже не живет в полной мере.

Доживает.

Мужа нет, дочь умерла, внук... внук — в воле отца. Захочет Ивар — уедет вместе с единственной ее родной кровью — и это будет конец. И кайта отлично это понимает.

Яна физически чувствовала исходящее от нее отчаяние. Когда-то это был уютный дом, в котором жила веселая и дружная семья. Теперь — поле битвы.

Согласится ли кайта на роль полуприслуги, чтобы только видеться с внуком?

Уже согласилась...

Страшно это, когда смерть забирает родных и близких. Тебя — нет. Когда тебя, это не так страшно. А вот когда из твоей жизни вырывают кровоточащие куски, когда кромсают по живому... не дай Четырехликий такое пережить!

— А с вашим зятем мы поговорить можем? — Рошер не хуже Яны понял происходящее. Что такое отчаяние он знал не понаслышке.

— Я не знаю, где он.

— А давно его нет дома?

— С утра.

— К вечеру вернется?

— Не знаю.

Пустые глаза, пустой голос, опустевшие дом и жизнь...

Друзья могли бы развернуться и уйти. Еще как могли. Но...

Яна шагнула вперед, ухватила женщину за плечи — и встряхнула ее, словно грушу.

— приди в себя! Раш тебя забери, у тебя же внук!! Ты у него одна осталась!!!

Голова женщины мотнулась, словно тряпочная.

— Внук? У него отец есть...

— Есть ли? Не исключено, что скоро не будет!

В темных глазах загорелось... интерес?

Нет, это пока не интерес. Но подробности кайте Решви явно узнать хотелось — и Яна не разочаровала женщину.

— Если наши подозрения подтвердятся — он отправится или на плаху — или на каторгу. И с кем тогда останется ребенок? С бабушкой, которой на все наплевать?!

Вот теперь глаза сверкали ярче.

— Плаху!?

— есть подозрение, что он убил человека.

— кого!?

— Лайри Эрен.

— Эрен... дочь градоправителя?

— да.

— Зачем ему?

О, проснулся интерес к жизни. Яна фыркнула.

— Не знаем. Но узнать надеемся.

— Для этого он вам и нужен?

— Да,, кайта. Скажите, а у него в последнее время не менялось поведение?

— После смерти моей дочери?

Да, вопрос получился неудачным. Яна замялась — и вступил Рошер.

— Кайта, вы не находили у него странных писем или записок, может, видели с кем-то... не то, чтобы подозрительным, но человеком, который не сочетался с Иваром, или у него появилось много денег? Что-то, что выбивается из общего ряда?

Кайта задумалась.

— пожалуй... он стал плохо спать последнее время.

— Сколько именно?

— да уж месяц или чуть побольше. Мог вскрикивать во сне, стал нервным, раздражительным...

— Месяц?

— Да. Даже чуть больше.

— Месяц, — со значением протянул Рошер.

Да, примерно с той поры, как Ивар познакомился с Синтой Эрен. Но — почему?!

Что такого произошло в жизни приказчика из лавки? Почему он искал знакомства с лайри, почему стал плохо спать, почему не сознался Рошеру? Ладно еще последнее! Побоялся, что обвинят, перенервничал, да что угодно! Но...

Одна странность — не странность. Две — тоже не страшно! Но тут-то их на небольшую тележку наберется!

Ивар определенно заслуживал дотошной беседы в присутствии Ааши.

— Мы можем подождать вашего зятя здесь? — взял быка за рога Рошер.

— Можете, — женщина кивнула. Кажется, в ней просыпалась надежда. А и верно — если Ивара убрать, у нее остается внук — и семейное дело. Дом, деньги... у Аэлены с матерью и того не было — не пропали же! И кайта не выглядит глупой или нерешительной, такая и с лавкой справится, и быка за рога остановит...

Увы...

Ивар не явился.

Ни вечером, ни ночью, ни...

Он вообще не явился, потому что с утра в ворота дома постучал стражник, наткнувшийся на пороге на Рошера, и решивший, что с мужиком можно и не церемониться.

— Ивар Решви тут проживал?

— Проживал? — пробормотала про себя Яна. То есть... интересное совпадение, а? И она волчий хвост готова на кон поставить, что мужчина не солеными грибочками отравился. Определенно.

— Хозяйка-то дома? — неприязненно покосился стражник.

— я дома. Что случилось, сар Велет?

— Ваш зять,. — вздохнул стражник.

— с ним что-то случилось? — для кайты Решви известие горем не было. Это точно. И стражник, который прекрасно знал и кайту, и ситуацию в ее доме, не собирался церемониться. Было бы ради кого, а чтобы теща из-за зятя горевала...

Бывает.

В жизни и не такое бывает. Только не в этой семье.

— да ножом его пырнули в пьяной драке, — сообщил стражник. — Тело сейчас в доме стражи, в холодной. Хотите забрать — али казна распорядится похоронами?

— Заберу, — поджала губы кайта. — Куда ж я денусь. У меня ребенок на руках, нехорошо, чтобы его отца с отбросами хоронили.

Стражник кивнул.

— Хорошо. Тогда я начальству так и передам. Али сами сходите?

— Схожу, вздохнула кайта. — Сейчас ребенка поищу с кем оставить, да и схожу.

Но стоило за стражником закрыться двери...

— Кайта Решви, так, может, мы и сходим? — вежливо предложила Яна. — Что требуется-то?

— Оплатить достойные похороны и договориться, чтобы тело лежало с остальными Решви.

Кайта явно не рвалась лично участвовать в проводах зятя. И ее можно было понять. Судя по рассказанному, не успела на могиле ее дочери земля осесть, как Ивар выдвинул свой ультиматум. Либо вы, дорогая тещенька, слушаетесь меня во всем, да, и лавку на меня переписать не забудьте, либо я вашего внука беру в охапку — да и уезжаю.

Куда? А то не вашего ума дело, вы-то внука никогда уже не увидите. Одна век вековать будете.

Естественно, кайта согласилась, но решила поторговаться — и предложила переписать все на имя внука. Хоть бы и завтра.

Иван не согласился, начались ссоры, впрочем, уезжать он не уезжал, а кайта серьезно думала о побеге. Но раз уж так все сложилось.

Похоронить — и забыть.

— да, мы можем договориться, — поддержал Рошер.

Кайта чуть поломалась для приличия — и согласилась. Рассказала подробно о семейном участке на кладбище, хотела дать денег, но тут уж друзья отказались. Не обеднеет Эрен, ежели что. И быстро собрались в дорогу, даже взвара с утра не выпили.

Им было о чем поговорить по дороге к дому стражников.

— Думаешь, он нарочно? — Рошер был серьезен и задумчив. — Но зачем?

— Раш его знает.

— Раш-то знает, да вот с нами не поделится.

Яна фыркнула. А потом вдруг...

— Рошер, мы идиоты!

— Правда?

— Мы же можем допросить Ивара! Запросто!

— Да неужели?

— Ну, то есть его дух!

— Это как?

— Как-как! Капитан же!

— А он согласится?

— а мы ему заплатим. С чего бы отказываться, мы ведь знаем, что он — темный?

— А с чего бы ему соглашаться?

— Да с того, Рош, что это их природа! Темные обязаны заниматься некромантией. Если они отказываются от своей силы, им становится физически плохо, понимаешь? Слабеют, тошнит, голова кружится...

— Как при беременности?

— Сила ищет выход наружу — и найдет его. Обязательно. Так что лучше самому — и за деньги, чем просто так.

— Ну, если согласится...

— Уговорим, — бодро пообещала Яна.

— а что нужно для его обрядов?

— Прядь волос. Или крови немножко.

— Немножко — это сколько?

— Платком промокнем — хватит. Мы ж не зомби поднимать станем, нам дух призвать, да вопросы задать.

— а он ответит?

Яна фыркнула.

— Не ответить темному? Хотела бы я посмотреть на такого духа.

И Рошер поверил.

* * *

Ивар действительно лежал в холодной. Бледный, недвижимый. Сар Шойс пустил друзей без особой радости, но и не сопротивлялся. Понимал, что дело нечисто.

Рошер без всякого трепета задрал на мертвом рубаху.

— Ого! Яна, ты погляди!

Яна без особого интереса поглядела на след удара ножом.

— И?

— А, ты просто не понимаешь.

— Чего я не понимаю?

— Дело в сказанном стражником. Пьяная драка, трактир... тут поневоле будут повреждения. Синяки, ссадины, царапины...

— а тут — один удар ножом.

— Да, и какой ровный, точный. Били в спину, под левую лопатку. Я бы сказал — профессиональный удар.

— кто-то его убил? Специально?

— А больше ничего не напрашивается?

— Потому что он либо убил Синту, либо знал настоящего убийцу. Это-то понятно. А еще что?

— оружие. Это не просто кинжал, это — стилет.

— Стилет?

Разницу Тайяна понимала, но в чем суть? Что лезвие намного уже?

— С кинжалами ходят многие. Это не только оружие...

— Это и колбаску порезать, — согласилась Яна, частенько использующая кинжал именно по такому поводу. Почему бы и нет?

— А вот стилет — он только для убийства. Если кто-то пришел с ним...

— Я поняла. Ты считаешь, что это было преднамеренно?

— Да.

— Ладно. Точнее узнаем у покойного.

Яна бестрепетно срезала прядь волос (кстати — кинжалом), потом достала платок, повозила им по ране, собирая остатки крови, завернула в него волосы — и сунула все это в карман.

— Идем?

— Идем.

Путь до причала они одолели за пятнадцать минут. А вот и 'Акула'. Стоит, красавица, паруса на ветру плещут.

— Интересно, капитан на корабле?

— Сейчас спросим! — голосом Четырехликий Рошера не обидел, так что вахтенный появился мгновенно. Капитан оказался и впрямь на корабле, а крики Рошера подняли бы и Раш. Так что долго ждать им не пришлось.

Уже через десять минут Яна и Рошер входили в знакомую каюту.

По капитану нельзя было сказать, что его только-только подняли с кровати. Шерх Сайн был очарователен, любезен — и ядовит настолько, что хоть сцеживай.

— Чем обязан вашему визиту? Лайри, сатро?

— Эммм...

— Мы хотим попросить вас о хорошо оплаченной услуге, — не стала ходить вокруг да около Тайяна.

— Какой же?

— Вот.

Платок лег на стол. Шерх коснулся его пальцами, поворошил содержимое.

— Человек, мужчина, умер недавно. Я бы поставил на после полуночи. И что?

— А нам надо знать, кто его убил, — Яна смотрела внимательно. — Вы можете призвать и допросить духа, а мы готовы за это заплатить.

— И даже пойти за мной на плаху? Храм почему-то не одобряет предложенных вами развлечений, — съязвил Шерх. Может, он и надеялся смутить Яну,, но куда там! Нархи-ро прижала руки к груди и закатила глаза.

— Вы и я! На плахе! Вдвоем! Как романтично!

— Жаль, что недолго.

— Глаза в глаза...

— Петля к петле...

— Вы же говорили про плаху! Петля — это неэстетично. Пфи!

— Зато дешево, надежно и практично.

— Ну, мы же не будем доводить дело до такой пошлости?

— Мы вообще не будем его заводить.

— А хотелось бы. Очень нужно.

— Мне тоже много что нужно. Только вот не предлагает никто.

— а вы назовите цену? — улыбнулась Яна.

Темный прищурился.

— Она большая. И вряд ли вам по карману.

— Мы слушаем?

— Хорошо же. Моя цена — кровь Крылатых.

— Кровь?

— Ну, нацедите мне немного, на опыты.

— Немного — сколько?

— Стакан. Думаю, мне хватит.

Яна прищурилась.

— Что ж... Давайте обговорим условия. Вы нам вызываете духа — и задаете все необходимые вопросы. Мы получаем свой ответ. Потом я вам сцеживаю стакан крови — и вы проводите с ней опыты. Верно?

— Верно.

Яна ухмыльнулась.

— а как насчет клятвы? На крови, что ваши опыты не пойдут мне во вред?

Уважения во взгляде Темного прибавилось.

— Я поклянусь.

— На своей крови.

— Да. Что не причиню зла своими действиями. Мне просто надо знать. Да и костяного дракона хотелось бы вырастить. Попробовать. С полетами, знаете ли, в некромантии сложно.

— Знаю. У нас с ними тоже сложно.

Шерх Сайн философски пожал плечами.

— Догадываюсь. Но крылья у вас в крови, их надо просто пробудить.

— и что для этого надо сделать?

— не знаю. Да и потом — медяк цена дареным крыльям, разве нет?

— Нет, — Яна смотрела в окно, на море. — подаренные крылья делают крылатыми две души. Отобранные — так же две, но бескрылыми.

— В любом случае, крылья не пробудить некромантией. Это вы понимаете.

— Понимаю.

— Тогда... сегодня ночью?

— Да.

* * *

Капитан 'Морской коровы' принял нархи-ро неласково.

— Что угодно, сатро?

Караш э´Варс Шаннер не обиделся. Если Тайяна воспользовалась его кораблем — мужчина имеет право на обиду. Женщины нархи-ро достаточно капризны и могут довести любого до ручки.

— Скажите, сар, вы уже встречались с нархи-ро?

— И что, сатро?

— Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали, куда отвезли Тайяну.

— Да неужели, сатро? А зачем?

— Ей может быть нужна помощь...

— Не нужна.

— Откуда вы это знаете?

— я общался с Тайяной достаточно долго. Она умная и здравомыслящая девушка. Она прекрасно устроится среди людей. А вот ее сородичи ей ни к чему. Тем более — некто по имени Шетаран.

Караш э´Варс Шаннер аж дернулся.

— Так вы...

— Знаю. Тайяна мне все рассказала. О нелюбимом женихе, о побеге, о ваших обычаях. Так что помогать я вам не намерен.

— Мы не хотим ей зла.

— Она себе тоже зла не хочет. Вот и оставьте девчонку в покое.

— Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке, а потом я уеду обратно, — давил Караш. — Отвезите меня к ней, прошу вас.

— Можете не просить. У меня фрахт, так что — простите. В ближайшие полгода я занят.

— Я выкуплю ваш фрахт.

— Это дорого стоит, — капитан усмехнулся. Нархи-ро вздохнул про себя. Люди... такие люди. Продажные, весь вопрос в цене.

— Сколько вы хотите? — Караш прищурился на капитана.

— У вас столько нет.

— назовите вашу цену?

— и вы заплатите любые деньги? — в голосе человека звенело недоверие.

— Сколько скажете.

— сто золотых?

— Только в драгоценностях.

— понятно. Значит, она вам очень нужна.

— Так когда мы отплываем?

Капитан посмотрел с омерзением на нархи-ро.

— Я — завтра. А вы — хоть когда. Только я вам не попутчик и не помощник. Ясно, сарро?

Караш э´Варс Шаннер сдвинул брови.

— вы хотите меня оскорбить, сар?

Капитан тряхнул головой.

— Что вы! Сильнее, чем вы себя — я вас не оскорблю. Это ж надо — девку замуж выдавать насильно! Гоняться за ней мало не вдесятером! Нет уж, без моей помощи, сарро! И покиньте мой корабль!

— а если я вас убью? — Караш коснулся рукой кинжала.

— попробуйте, — согласился капитан, касаясь завитка на столе. — Разменять жизнь за жизнь я всегда успею.

— Даже так?

— Именно так.

Караш э´Варс Шаннер поморщился. Да, слышал он о таких игрушках. В стены каюты заделывали несколько самострелов — и выводили спусковой механизм под руки владельца. Каюта простреливалась вся, это фактически было самоубийство — но и расплата. Мало ли...

Становилось ясно — капитан им не помощник. Никак. И его не убедить. Караш э´Варс Шаннер неплохо знал людей — и если они упрутся...

Бесполезно.

— Поймите, сар, — сделал он последнюю попытку.

— Нет.

Сказано было увесисто. Караш э´Варс Шаннер плюнул и откланялся.

Да и пропадом ты пропади!

Выяснят у начальника порта, куда и когда ходил твой корабль — и только-то. А потом проплывут по всем названным городам! Да, это дольше, дороже и противнее, но куда деваться?

Надо же, и среди людей встречаются непродажные души. Только вот им не повезло с таким столкнуться.

* * *

Ритуал вызова призрака был назначен на полночь. Можно бы и раньше, но так было удобнее. Так что в полночь четверо существ (темный, человек, волк и нархи-ро) собрались в доме Рошера.

Больше было негде. На корабле — неудобно. Текущая вода мешает некромантии, а море — самая текучая из всех вод. У Яны — недоступно. Оставался только Рошер. Не к Аэлене же темного вести?

— Эх, не отмолю я себе прощения, — вздыхал Рошер. Однако...

— а двух духов вы вызвать можете, сатро?

— Могу. А платить чем будете?

— Своей кровью?

— Человеческой у меня и так — прорва. Можете еще с волка нацедить немного — мне интересно будет посмотреть, что там за зверь. Не самый обычный, верно?

— Ааша — уникальная, — пожала плечами Яна. — и мы привязаны, так что если хотите — нацедим. Возможно, сатро, вам будет интересно.

— Безусловно будет. И мне, и отцу еще пошлю.

— А ваш отец... вы общаетесь?

— и с отцом, и с матерью...

Яна вскинула брови.

— Темный — и человечка? Обычно люди для них просто... материал.

— Нет правил без исключений. К тому же мама у меня уникальная. А какие сладости печет... ум-м...

Некромант даже облизнулся.

— темные любят сладкое? — удивился Рошер.

— Еще как любим, — кивнул мужчина. — Ладно, на цену вы согласны?

— Вполне.

— тогда приступим. Вещи есть?

— от одной — вещи. От второго — кровь и волосы. Подойдет?

— да.

Некромант принялся чертить пентаграмму на полу и вырисовывать в углах знаки. Рошер покосился на Яну — и та не подвела.

— Знаки замыкания, смерти, отражения, прорыва и призыва. В центр пентаграммы ставится чаша и вокруг нее чертится то же самое.

— А зачем?

— Чтобы не поналезло... всякое. Это как Разлом — мало ли что оттуда выберется?

— Понятно.

— Ллайри, вы знаете многое.

— Я из рода Риккэр.

— Понятно, — кивнул Шерх. — хранители знаний. Я и не думал, что столько сохранилось.

— для тех, кто хочет знать — ограничений в Лесу нет.

— Ага... Давайте предметы.

Сначала в чашу полетели платок с кровью и волосы Ивара Решви, ныне покойного.

— Решви он по жене, — предупредила Яна.

— Это неважно. Ко мне он все равно придет.

Некромант стянул светлые волосы в хвост простым шнурком — и встал прямо на знак смерти.

— Начнем. Молчите оба, рты откроете, когда я разрешу. Ясно?

Рошер кивнул.

Некромант открыл принесенный с собой мешок — и достал оттуда живого черного петуха. Ох, недолго живого.

С одним взмахом кривоватого ритуального кинжала птица лишилась головы. Кровь полилась в чашу.

— Ивар Решви, лхеесе! Тшей шаррс!

Не было ни молний, ни громов небесных — ничего. Просто волна ледяного ветра пронеслась по комнате, выморозила разум, ударила в ставни — и исчезла, словно и не было. Огни свечей, установленных по углам пентаграммы, заколебались. Кровь словно закипела.

Пузыри вздувались на ее поверхности, беловатый дымок струился все выше и выше — и наконец дымок обрел форму, плотность и разум. Ивар Решви, почти такой, как Рошер его помнил — только прозрачный и бесцветный посмотрел на них из пентаграммы.

— Зачем? За что?

— Вот это мне и хотелось бы узнать — ухмыльнулся чуть побелевший Рошер. — И зачем ты убил лайри Эрен, и за что...

— Говори мне вопросы, а я буду разговаривать с ним, — некромант обернулся к Рошеру, не сходя, впрочем, с места. — Тебя он не услышит.

— Жалость какая. Ладно. Это он убил Синту Эрен?

— Ты убил Синту Эрен?

— Да.

— Зачем он это сделал?

— Он обещал мне. Обещал, что убьет мою жену.

— Опа! — история приобретала интерес.

Спустя час с небольшим история приобрела краски и развернулась уже совершенно новым боком.

Синту Эрен действительно убил Ивар. Он все же был незаурядной личностью, этот 'медвежонок', просто нереализованной. Иначе лайри не заинтересовалась бы им. А он все же добился своего.

Познакомился, очаровал, стал любимой игрушкой — на какое-то время. И кого бы позвала с собой лайри на переговоры с опасным капитаном Сайном? Только того, кому сейчас доверяла.

Да, Синта совершила ту же ошибку, что и большинство женщин, искренне веря, что если она переспала с мужчиной, то теперь он принадлежит ей навеки. И конечно, не будет питать по отношению к ней нехороших замыслов.

Как же...

Ей, значит, можно, обманывать, предавать, шантажировать, а мужчинам нельзя? В этот раз прилетело самой обманщице.

Лойрио Кандер.

Его письма тоже были у Синты. Он тоже спал с ней, хотя красавица держала его вторым составом. Первым шел все-таки Реваль.

Кандер же...

У него было два небольших недостатка.

Он был беден, как церковная крыса — все деньги принадлежали его жене, которая будучи на десять лет старше и в десять раз страшнее чумы просто купила себе смазливого мальчика.

Даже при условии немедленной смерти его супруги от удара молнией по макушке, он все равно остался бы нищим. Завещание было составлено так, что ему ничего не доставалось. Только если лара Кандер почит своей смертью, в присутствии лекарей и свидетелей — только тогда он получит определенную сумму. И даже не ее, а проценты, на которые сможет жить безбедно.

В общем, всех и все устраивало.

Кандер аккуратно заводил интрижки на стороне — и так же аккуратно их завершал. Его супруга знала об этом, но пока все было тихо-мирно, смотрела сквозь пальцы. Стоило же поднять шум и гам, как Кандер оказался бы на улице с голым задом. Лара Кандер нашла бы себе нового мужа — за такие-то деньги, а вот кому нужен содержанец? Он отлично об этом знал, но знала и Синта!

И шантажировала мужчину оглаской и шумом.

Под угрозой оказалось главное, что ценил Кандер — тихая и сытная жизнь, в которой он может получить все необходимое. Но кто согласится жить на вершине вулкана, который то ли рванет, то ли не рванет? А Синта была непредсказуема.

Она могла просто поразвлечься и поднять скандал ради скандала. Допустить этого Кандер не мог.

Что же оставалось?

Правильно.

Только устранить саму угрозу.

А как?

Вариант — пойти и удавить нахалку на ее же косе — не рассматривался. Нужно алиби. И вообще — он обязан быть вне подозрений. Вообще в другом городе, если повезет.

Только вот знакомств на городском дне у Кандера не было. И оценивал он себя вполне здраво — мигом попался бы. Кого будут подозревать? Да бывших любовников. И на всякий случай лойрио Эрен устроит всем райскую жизнь. Опять же, разразится скандал...

Нет, Синту Эрен должны были убить так, чтбы никто не поднял шума. Чтобы он остался вне подозрений.

И тут судьба столкнула Тальо Кандера с Иваром Решви.

Случайно, как она это и делает. Кана Решви в выражениях не стеснялась, отчитывая супруга. А Кандер как раз заехал за тканью, которую заказала супруга — и все слышал. А потом два горьких горюшка и столковались.

Тальо пригласил Ивара выпить, а после третьего кувшина сделал ему предложение.

Ивара не устраивает жена.

Кандера замучила требовательная любовница.

Так почему бы и не...?

Ивар убивает Синту. Кандер убивает лару Решви. Оба вне подозрений.

Мужчина подумал — и согласился.

Первой решили убить лайри Эрен. Просто потому, что идея принадлежала Кандеру.

Ивар собирался убить Синту, а потом имитировать ритуал темных. Вспороть живот, подвесить на деереве за волосы, нарисовать загадочные знаки кровью...

Не успел.

Каррер со спутницей помешали. Пришлось в спешном порядке заползать в сарай и притворяться, что он с жуткой похмелюги.

Почему не сбежал?

Так не дурак же!

До города далеко, до других ворот еще дальше, стража бы обратила внимание, точно. Да и собаки нашли бы следы. Мало ли что, мало ли как...

— Попросту растерялся, — скривился некромант. — Так и скажи.

Примерно так Ивар и сказал.

Растерялся, заметался, а когда не знаешь, что сделать... принесла же нелегкая этих кретинов!

Шерх посмотрел на Рошера и Яну.

— Есть еще вопросы к нему?

Вопросы еще были. И даже не один. Но наконец некромант отпустил духа — и вызвал следующего.

Синта была раздражена — и это мягко сказано. Она-то считала себя бессмертной, а тут — такой поворот! Убили!

Подло и вероломно!

Синта была зла и раздражена, но отвертеться от вопросов некроманта не смогла.

Да, убил ее Ивар Решви. Да, она ждала капитана и хотела договориться с ним. Это же несправедливо! Нечестно, подло, жестоко!

Почему родители ее не любили!? Никогда не любили!

Завели брата, которому и досталась вся любовь, вот! А ее не понимали, никогда не понимали! Унижали! Отдали братцу все ее игрушки! А он только орал и гадил, гадил и орал...

Некроманту надоело первому — и он прервал призрака небрежным движением руки.

— Умолкни, дура. Отвечать будешь только на мои вопросы.

Синта открыла рот, закрыла, опять открыла... бесполезно. Преодолеть слово некроманта она не могла.

Рошер расспрашивал ее еще дольше, чем Ивара, но наконец подал знак Шерху.

Некромант вытер пот со лба.

Тяжко все-таки! Двух духов в один вечер вызвать, да допросить, да удержать, да проследить, чтобы за ними в наш мир никто не пробрался...

— Синта Эрен, рхе дершесс.

Синта Эрен, ты свободна.

Синта вскрикнула — и исчезла. Освобожденная некромантом сила плеснула в края пентаграммы, полыхнула черным огнем, оплавила в лужицы воска свечи и превратила чашу в неприглядный обугленный комок.

— Вот и все.

Яна вздохнула, провела руками по лицу.

— И кто сказал, что некроманты — это зло?

— Не знаю. Но это точно был кретин, — решил Рошер. — Ведь сколько может быть пользы от человека?

— я не человек, — отмахнулся капитан Сайн.

— но и не сволочь же!

Спорить было сложно. Но...

— Я — не сволочь? А вы у хоши спросите, да послушайте, что они вам ответят.

— Можно подумать, нас интересует мнение хоши, — Яна передернула плечами. — а вот в нашем деле вы были бы очень полезны.

— Вот еще не хватало — некромант на службе закона.

— Мы понимаем, что море вы ни на что не променяете, — вмешался Рошер. — Но если судьба будет заводить вас в Далинар — возможно ли...

— За соответствующую плату.

— Как скажете, сатро.

Некромант кивнул.

— Договорились. Буду давать о себе знать, когда мой корабль бросит здесь якорь.

— а это часто бывает?

— Нередко.

— Замечательно! — расцвела улыбкой Яна. — Мы будем очень вам признательны.

— В монетном эквиваленте, пожалуйста, — Шерх решительно не собирался выходить из образа алчного и коварного Темного.

— Договорились, — Яна достала из кармана заранее заготовленный кошелек с золотом и положила на стол. — Подойдет? В качестве аванса?

Шерх удивленно вскинул брови, но кошелек взял и на руке взвесил.

— Вполне.

— Тогда — до встречи, сатро?

— До встречи, лайри.

* * *

Когда некромант ушел, Рошер дал волю языку.

— В жвалы к Раш!!! Это ж надо — я так лопухнулся! Я ведь и предположить не мог! Он казался таким безобидным!

— Казался — оказался, — отмахнулась Яна. — Ну что, с утра — к лойрио Эрену?

— Отчитываемся о проделанной работе — и дело закрыто. У нас будет еще один вопрос — кто убил Валайру?

— Да, стоит отыскать этого уважаемого человека и поблагодарить. Крепко, — оскалилась Яна.

Ааша тоже показала зубки в улыбке.

Она лично приложит их к благодарности. Даже в нескольких местах уважаемого человека, чтобы точно дошло.

— А правда, убийство Валайры ведь не связано с Синтой...

— Не связано ли? — усомнился Рошер. — Да, Ивар тут не при чем. И Синта тоже. Но — и только! Этого решительно не хватит. Если, например, Кандер узнал о нашем расследовании и решил помешать нам?

— Может быть. Крови он не боится, просто не хотел попасться, — задумалась Яна. — Эх, если бы Ааше дать обнюхать место происшествия...

— Если ее там не растерзают ополоумевшие от страха соседи, — вздохнул Рошер. — Да и поздно теперь, сама понимаешь.

— Еще как поздно. Ладно, будем решать проблемы по мере поступления.

— А завтра нас ждет еще одна, — задумался мужчина.

— Да?

— трайши Нокрист Ландар.

Яна побелела. Потом покраснела так, что малиновым вспыхнули и ушки, и шея...

— Я не...

— Яна, я все понимаю. Он красивый, это видно даже такому сапогу, как я. Но — с чего вдруг? Такая бешеная дикая любовь ни с того, ни с сего? Так не бывает, ты сама останавливала Аэлену, а я вижу все со стороны! Вы одинаково выглядите. И глядите одинаково, она — на Диолата, ты — на Ландара.

— Он не может быть просто моим мужчиной?

— Аэлена не обольщалась насчет Диолата.

— Рош, тебе не кажется...

— Что это не мое дело? Ни на минуту. Ты — моя подруга, значит все, что касается тебя — касается и меня.

— Моя личная жизнь никого не касается!

Рошер пристально посмотрел на взъерошенную подругу, подумал — и кивнул.

— Ты права. Я не имею права лезть в твою жизнь. Прости за бесцеремонность.

Яна кивнула.

— Можно переночевать у тебя? Неохота никуда идти ночью, спать тянет...

— разумеется. Моя кровать в твоем распоряжении.

— А ты?

— Диван — очень удобное место. Я расположусь внизу.

— спасибо, Рош.

— Какие счеты между друзьями?

Яна ушла наверх. А вот Ааша задержалась рядом с Рошером. Тихо рыкнула с такой интонацией, что мужчина и не сомневался.

— Да, пушистая. Меня этот хлыст тоже волнует. И ты тоже считаешь, что тут не все чисто?

Умныый взгляд зеленых глаз был ему ответом. Выразительный такой....

Не все чисто?

Да грязи в этом деле, как в той луже у колодца!

— Мы попробуем разобраться в этом деле. А ты приглядывай за ней, чтобы глупостей не натворила.

— Р-ры.

— И если что — лучше ты этого хлыста загрызи. Идет?

— Р-ры.

Ааша серой тенью метнулась вслед за хозяйкой. Рошер подумал, что она ведь и впрямь загрызет.

Ну и что?

Дохлым трайши больше, дохлым трайши меньше — никто и не заметит! А вот подруга — одна, ее беречь надо!

* * *

— Завтра мы отплываем.

Караш оглядел свою команду. Нархи-ро выглядели спокойными, кривил губбы один Шетаран, ну так то и понятно. Самое слабое звено цепи.

— И куда же?

— Элорт, Лимдор, Варейн, Далинар, Кираш, Тассин... Нам надо будет останавливаться во всех этих городах — и выяснять про визит к ним нархи-ро.

— год провозимся, — буркнул Шетаран.

Караш пригвоздил его взглядом.

— У вас есть лучшие предложения, любезнейший?

Предложений не было. Было желание. Вот вынь и положь ему Тайяну, лучше прямо здесь и сейчас. Сию минуту.

— Я понимаю ваше нетерпение и желание заключить невесту в теплые объятия, но вам придется подождать. Надеюсь, что с Тайяной все в порядке.

— Такую тварь об сосну не расшибешь, — буркнул Шетаран.

— Значит в браке с вами она тем более выживет, — припечатал Караш. И, не обращая более внимания на обозленного Шета, принялся собирать вещи. — Мы отплываем с ночным отливом, так что поторапливайтесь.

Они не знали, что 'Морская корова' уже ушла из порта. Корабль торопился в Далинар.

* * *

Лойрио Эрен не ожидал друзей рано утром, тем более, не в управе, а у себя дома, но принял их незамедлительно. Пристально вгляделся в их лица — и крепко сжал кулаки.

— Вы....

— Да, мы знаем, кто убил вашу дочь. Знаем, по чьему приказу. Но доказать...

— Кто?!

Судя по лицу лойрио, доказательства ему и не были нужны. Он и так убийцу, без доказательств...

— Лойрио Тальо Кандер.

— Но...

Рошер отбросил назад волосы, уселся в кресло и принялся излагать подробности. О договоре, об Иваре, о том, как Ивар познакомился с Синтой, как убил ее, как собирался имитировать ритуал, как его спугнули,, как убили самого Ивара...

— Кто?

— Все тот же Кандер. Убил сначала жену Ивара, а потом и его самого.

— а жену зачем? — удивился лойрио Эрен.

— Ивар Решви потерял края, — пожал плечами Рошер. — Сначала Тальо Кандер собирался выполнить все честно,, но потом, когда его начали шантажировать...

— Кандера? Да он нищий, что храмовая крыса!

— Это для вас он нищий, а вот для таких, как Решви — очень даже богатый. Того, что супруга ему даем на месяц, Решви на год хватило бы. Ивар предложил Кандеру соглашение. Пока ему выплачивается определенная сумма за молчание — он ничего не делает. Как только Кандер перестает платить — Ивар идет к вам. Деньги были ему нужны, ему надо было развивать дело...

— Кандер решил, что выгоднее не платить?

— Нет. Он испугался и вас и супруги.

— Справедливо, — прошипел лойрио Эрен. — Я его...

— Что вы сможете с ним сделать? Он же лойрио? Да и супруга его ни в чем не виновата. Синту он своими руками не убивал, даже за убийство не платил, от всего отопрется...

— В храме не соврет, — прошипел лойрио Эрен, но задумался. По всему выходило так, что скандала не миновать. Сильного и неприятного.

То, что его дочь мертва — уже пятно на репутации, но убить могут кого угодно и когда угодно. Все мы одной ногой в паутине Раш запутаны, где старая паучиха дернет за ниточку — там и свалимся и не угадать, не предвидеть...

Но!

Одно дело — смерть. Другое...

Да, вы знаете, моя дочь была той еще шлюхой, переспала со всем городом, собиралась убить меня и моих близких, то есть своего брата и мать, шантажировала тех, с кем спала...

Замечательно! А ведь если будет скандал — все это всплывет! Мгновенно! И как тогда?

Лойрио-то он останется, а вот про место градоправителя придется забыть. Раз и навсегда. Особенно когда к городе этот трайши Нокрист...

А не хочется, еще как не хочется! И что делать?

Эти размышления четко отразились на лице лойрио. Яна тем временем бросила взгляд в окно — и сердце девушки забилось быстрее. Трайши нокрист Ландар прогуливался по саду. Неспешно шел по дорожке, усыпанной ракушечником.

— я прогуляюсь, ладно? — выпалила Яна быстрее, чем сообразила, что происходит. — Мне как-то душновато!

И вылетела за дверь. Сейчас она увидит ЕГО!

Ааша рыкнула — и метнулась вслед за своей хозяйкой. Нет уж, она не даст этой сеголетке* наделать глупостей! За шкирку удержит, если понадобится!

* сеголеток — молодняк этого года. Уже не щенок, но и не полноценный зверь. Прим. авт.

* * *

Оставшись вдвоем, мужчины переглянулись. Но первым нарушил молчание Рошер.

— Лойрио Эрен,, что это за фрукт?

— Трайши Ландар? Доверенный короля, сатро.

— А если не скрывать?

Рошер отлично понимал, что ему недоговаривают, и не собирался с этим мириться. Доверенные — они разные бывают. И доверяют им по-разному. Кому-то больше, а кому-то и дохлую мышь на ответственное погребение не доверишь — либо потеряет, либо пропьет.

— Сатро, я не могу раскрывать государственные тайны.

По лицу лойрио было видно, что хотел бы, да еще как, но... и Рошер решился.

— а если в обмен, лойрио? Я расскажу вам, как прищучить убийцу Синты, так, чтобы ваша репутация не пострадала — и даже помогу. А вы в обмен расскажете мне все про этого типа. Согласны?

Согласен ли был лойрио Эрен?

Еще как!

— Что ж. Тогда вы первый.

Роше откинулся в кресле и приготовился слушать. И не разочаровался.

— Трайши интересует нархи-ро.

— Вот даже как?

— его величество прислал сюда трайши, чтобы подробно разобраться. Что, кто, как — он заинтересовался ей после дела Диолата. И он считает, что рано или поздно за ней придут.

— кто?

— Другие нархи-ро.

Рошер задумался. Яна не боялась этого, наоборот, была уверена, что она — отрезана от Леса. Но мало ли? Королю, может, и виднее? Надо бы расспросить.

— а вокруг Яны он зачем вьется?

— А есть лучший источник информации, чем влюбленная женщина?

— Две влюбленных женщины.

— Вы и сами все понимаете, сатро.

— он же ей сердце разобьет!

— Он — трайши. А она? Лайри она в лесу, а здесь кто? Девчонка — и только-то...

В голосе мужчины прослеживалась отчетливая горечь. Девчонка. И его дочь — тоже.

Была.

Не уберег. Не защитил, не смог... какие бы кренделя не завивала Синта в своей жизни,, а для отца она навсегда останется крохотным кружевным свертком, который и в руки-то взять страшно. А он улыбается, пускает пузыри — и ты понимаешь, что это теперь самое важное в твоей жизни. Что там титулы и золото?

Это твой ребенок, твое продолжение, часть тебя. И что-то теплое расцветает внутри...

А сейчас там пусто и холодно. И очень больно.

— Вы говорили про Кандера, сатро?

— да. У меня есть план.

Рошер говорил недолго, но лойрио Эрен просто расцвел.

— Да замечательно! Так и сделаем! Вы же...

— я сказал, что мы с Яной поможем — и от своего слова не отступлюсь.

— когда?

— Хоть бы и сегодня вечером. Пошлю записку, ночь помаринуется, к следующему вечеру дозреет.

— Действуйте, сатро. Если нужны стражники или деньги...

— я скажу. Пока мы справляемся.

— я буду ждать гонца.

Рошер кивнул.

— Обещаю. Ладно, заберу я Яну и пойдем. Дел полно.

— я пойду с вами. Так будет проще.

Лойрио Эрен как в воду глядел. В саду они застали почти идиллическую картину, хоть полотно рисуй да в галерею. Народ оценит. Увы, мужчины оказались ценителями неблагодарными.

* * *

Яна быстро шла по дорожке. Сердце колотилось где-то в горле, губы пересохли, пальцы подрагивали — и в ладонях было такое странное ощущение, словно их чуть покалывало иголками.

Ааша смотрела недовольно, но впервые девушке было не до подруги. Что волчица — она бы сейчас и дракона поперек дороги не заметила!

А вот трайши заметила.

Ландар стоял у плакучей ивы, с заинтересованным видом разглядывая одну из веток. Обернулся на шум шагов и улыбнулся.

— Лайри, доброе утро.

Яна улыбнулась в ответ, чувствуя, как сердце проваливается куда-то вниз, а в животе, наоборот, трепещут крыльями бабочки. Крылья, кстати, вдруг резко заломило, но даже это не отвлекло девушку, хотя в любое другое время она бы всполошилась.

— Оно безусловно доброе, трайши Ландар.

— Вы помните мое имя, лайри? Я польщен...

Мужчина медленно поцеловал руку Яны. Девушка вспыхнула маковым огнем, прикусила губу.

— Вам нравится гулять по саду?

— Я обожаю разглядывать прекрасные цветы, — при этом трайши так прохаживался взглядом по девичьей фигурке, что становилось ясно — он имел в виду вовсе не растения. — А вы, лайри?

— Для меня природа — это все. Мы не выживем без растений, — Яна пожала плечами, тщетно стараясь вернуть себе независимый и взрослый вид.

— Может, вы составите мне компанию этим утром?

— Буду рада... — голос чуть дрогнул и Яна поспешила исправиться. — пройдем к розам? Лара Эрен обожает их, там столько сортов...

Об этом она узнала от Аэлены. Трайши поглядел на нее и улыбнулся.

— Буду счастлив проводить вас, лайри...

Яна не шла, а словно парила над землей.

Нокрист что-то спрашивал, она отвечала, не особенно задумываясь — и тонула, тонула в голубых глазах. Какой же он красивый!

Восхитительный!

Самый лучший в мире, вот!

Ааша порыкивала, но пока не влезала. Протянутую не туда руку она отгрызла бы по локоть, но прогулка? Какой тут вред!? Пусть походят...

И когда навстречу им вышли Рошер с градоправителем, единственной довольной была Ааша. Очень довольной.

А вот Яна бросила на друга негодующий взгляд.

— Яна, нам пора.

— Рош...

— Дело не ждет.

— Дело? Как это пошло для очаровательной лайри, — скривил губы Нокрист. — Ваше место, прелестная, среди цветов, чтобы вы украшали их своим присутствием.

На взгляд Рошера комплимент был очень средний, но как на этого типа смотрела Яна! С ума сойти! Словно Четырехликий лично говорил его устами. Нет, тут точно что-то нечисто. Но кто бы тут мог помочь?

Хотя...

У Рошера появилась идея. И с каждой минутой она нравилась ему все больше и больше.

— Яна, нам надо серьезно поговорить.

Нокрист попытался испеплить его взглядом. Но куда там! Ааша вмешалась вовремя — подпрыгнув — и поставив лапы на плечи трайши. Мужчина взвизгнул, но куда там! Громадный лиз мигом превратил его уложенные локоны в нечто невразумительно-слюнявое,, заставил зажмуриться и отплевываться. Год волчица, что ли, слюни копила?

— Ааша! — возопила Яна.

— Четырехликий! — ужаснулся лойрио Эрен. — трайши, вам надо срочно умыться и переодеться! Кошмар! Невоспитанное животное!

— вы ей понравились, — нагло ухмыльнулся Рошер. — Может, и на вкус тоже.

Ааша изображала этакую невинную волчишку. Только что ресничками не хлопала. Ну да, раз хозяйке этот тип нравится — она его тоже будет облизывать, жалко, что ли? Слюни, чай, не казенные! Можем и еще раз, и много-много раз облизать...

Запросто!

Яна схватилась за голову, но было поздно. Рошер потащил ее в одну сторону, а градоправитель почетного гося — совсем в другую. Рошер же довел подругу до фонтана и принялся умывать.

— Тебе лучше?

— отвяжись! Болван!

— Да-да, дорогая, как скажешь...

— тьфу! Гады! Сговорились?

— Когда бы?

— негодяи!

— Ага, мы такие. А теперь слушай, что нам надо будет сделать.

Яна помотала головой. В отсутствие трайши розовый туман словно бы рассеивался — и она принялась слушать Рошера.

План был вполне осуществим. Сложно?

Да. а куда деваться. Но ведь возможно, еще как возможно...

— Когда?

— Вечером доставим записку. А через сутки и попробуем провернуть это дело.

— Хорошо.

— Ты сможешь доставить ее незаметно?

— Ааша сможет.

— Отлично!

* * *

План, разработанный Рошером, отличался простотой, но требовал определенной подготовки. Вот ей и занялись Яна с Аэленой. А сам Рошер оставил их примерно на часок — и помчался в порт.

Ему повезло.

Капитан Сайн был на корабле.

— День добрый, — поздоровался Рошер.

— и вам того же. Что, еще вопросы появились? — без особой любезности приветствовал его Шерх.

— Появились, — не стал скромничать Рошер. — Нархи-ро...

— И что с ними? В небо взлетели?

— Вы много знаете об этой расе?

— Много о них никто не знает. Лесовики, — огрызнулся Шерх. — просто у меня отец занимается исследованиями, в том числе и в этой области. А что?

— Мне иногда кажется, что с Яной что-то не так.

— и что с ней не так? Молодая здоровая особь нархи-ро?

— А нормально, когда эта молодая и здоровая принимается пускать слюни на первого попавшегося мужика?

— А где именно он ей попался? — особого интереса Шерх не проявил.

Ну, слюни. И что? Может, у нее пора такая пришла— созревания? Дело-то житейское...

Выслушав краткий пересказ от Рошера, Шерх задумался.

— Хм-м.... Тут может быть по-разному. Говоришь, приворотных нет?

— Волчица их не чует. Если б почуяла...

— Порвала бы в клочья?

— в один миг.

— Учтем. Думаешь, это магия?

— Или магия, или что-то в этом духе — я точнее не знаю. И спросить не у кого, не в храм же бежать?

— И сбегал бы — ноги б не переломились.

— Ага, мне б их переломали, как только узнали бы, что я копаю под трайши. Четырехликий хоть и благ, да с небес не спустится, а хоши на земле живут.

Шерх кивнул. Сам он рассуждал примерно так же, полагая, что пока на земле нет посланцев Четырехликого, доверять его слугам и не стоит. Вы же не оставите слугу просто так рядом со своими драгоценностями? Конечно, нет. Потому что есть опасность их (что тех, что других) недосчитаться.

Вот и этим слугам доверять не стоит.

— я так на глаз не определю.

— Но Яна тебе кровь должна?

— Хочешь, чтобы я посмотрел? Посмотрю. Но и так могу сказать — на нархи-ро долго ничего не держится. Уеет этот типчик — и все схлынет.

— а если он ее увезет с собой? Градо... мне сказали, что он прибыл сюда ради нархи-ро, мало ли что у него на уме?

— М-да... ладно. На него я тоже посмотрю. Как его, говоришь, зовут?

— я этого не говорил. Трайши Нокрист Ландар. Увидишь — не перепутаешь. Волосы черные, глаза голубые, смазлив настолько, что, кажется, его из бабы перекроили.

— Не любишь ты его.

— Вылюбил бы от всей души, да вот беда — я по женщинам.

Шерх фыркнул.

— Слушай, а чего ты завелся? Ну, уедет она с этим трайши, так ей же лучше. Что он ей может дать, а что — ты? Сам подумай?

Рошер пожал плечами.

— Да это-то как раз неважно. Если у них все по-честному, так и я не против. Но Яна моя подруга. И абы кому я ее не отдам, и зельями или чарами охмурять не позволю!

— Ты уверен что это — не естественное влечение? Такое ведь тоже бывает? Иногда посмотришь — ни рожи, ни кожи, ни ума, но бабы липнут, что пчелы на мед?

— в том-то и дело. Если это просто.... да пусть! Но я хочу, чтобы Яна решала сама. А не кто-то другой за нее. Ты бы видел! Пока они рядом — девчонка вообще неуправляема. Стоит им разойтись — они и не вспоминает про этого трайши.

Некромант повертел в руках перо. Рошеру явно удалось его заинтриговать.

— Ладно, погляжу я на него. Посмотрим, что там за тварь такая.

— Думаешь, он тоже... темный?

— А Раш его знает. Мы разные бываем.

Рошер посмотрел — и не удержался.

— а правда, что у вас хвост есть?

— тебе показать? — оскалился Шерх.

Вот клыки у него точно были. Острые, почти гадючьи.

— я тебе на слово поверю.

— Тогда — верь. И хвост змеиный, и уши...

— Ослиные?

— Ага. У тех, кто в эту чушь верит.

Мужчины переглянулись. Дружбы между ними не было, неоткуда ей было взяться, но вот взаимопонимание возникло.

Рошер собирался любой ценой защищать свою подругу. Не потому, что Тайяна нравилась ему, как женщина, нет. Просто потому, что манипулировать людьми подобным образом, зельями и магией — подло.

Перебьется этот трайши, будь он хоть трижды высокородный. Если он посмел воздействовать на Яну чем-то вроде приворота — Рошер ему лично ноги переломает! Уж найдет — как!

* * *

Разговор состоялся, когда Яна ушла в сад в сопровождении верной Ааши. Лучше девочкам кое-чего не слышать.

— Аэлена, мне нужна твоя помощь.

— да, Рош?

— Есть такой трайши. Нокрист Ландар. Ты о нем ничего не слышала?

— Слышала, — Аэлена покривила губы. — От Диолата.

— Вот как?

— Ничего хорошего я о нем не слышала, если тебя это интересует.

— все, что только можно.

— Зачем?

— Он сильно интересуется нашей Яной.

— вот как?! Он еще и интересуется? — Глаза Аэлены загорелись нехорошим огнем. — и давно ли трайши избавился от пристрастия к лицам своего пола?

— Опа! — Рошер насторожился. — А подробнее можно?

— Диолат упоминал, — Аэлена поморщилась, воспоминания были ей решительно неприятны, — что у Нокриста пристрастие к юношам. Даже скорее мальчикам.

— Гадость какая.

— Нет в тебе терпимости к чужим недостаткам, — съязвила Аэлена.

— К своим — и то нет, а я еще чужие терпеть должен? Так что там с этим трайши?

— А вот то. Я же говорю — пристрастие к мальчикам.

— А чего он тогда Яне глазки строит?

— так уж и строит?

— Аэлена, — Рошер стал очень серьезным, — вот чем хочешь поклянусь. Она от этого типа плывет, что кошка от валерьянового корня. А он явно что-то крутит. Но что и как — я не понимаю! И разобраться сложно! Ааша чует неладное, но...

— Неладное — или приворотное?

— Знать бы! Но это не как у тебя с Диолатом. Там-то волчица мигом унюхала, а тут — неизвестность.

— Не знаю. Уверена в одном — женщины ему безразличны. Во всяком случае были.

— и какого ж листэрр ему тогда надо?

Аэлена пожала плечами.

— я попробую навести справки, но на это нужно время.

— а его может и не оказаться. Понял. Но справки ты наведи, ладно?

Аэлена кивнула. Сегодня же! Сейчас! Яна — ее подруга, и она никому не позволит распоряжаться жизнью маленькой нархи-ро! Долг платежом опасен, вот!

* * *

Лойрио Тальо Кандер смотрел на записку в ужасе. Жизнь определенно повернулась к нему не той стороной.

А все так хорошо начиналось!

Лойрио был красив. Даже не так. Очарователен почти нечеловеческой красотой. Золотые локоны, громадные голубые глаза — и это при черных бровях и ресницах, точеные черты лица, наивная улыбка...

Мужчины ахали, женщины восторгались — и принимались тискать его и угощать конфетами. Конфеты лойрио принимал со снисходительной улыбкой — и понимал, что вот он, ключ к управлению людьми.

Будь красив — и люди никогда не поверят в сказанную о тебе гадость. Красив, мил, любезен — и мир ляжет у твоих ног. Причем внутри-то ты можешь быть хоть каким, но снаружи...

Обертка должна быть идеальной. Вот.

И лойрио совершенствовался год за годом.

Прелестный мальчик, очаровательный подросток, божественно красивый юноша, восхитительный мужчина — он медленно проходил все эти стадии.

Встречались, конечно, отдельные выродки, на которых не действовало его обаяние, но это были скорее исключения, чем правило. К таким он тоже привык. Приспособился и научился использовать даже их в своих целях.

А цель была. Одна, но обобщающая.

Жить. И не абы как, а жить достойно его очарования и красоты. Жить в роскоши, тепле, неге, уюте и холе. Так-то.

Оставалась малость — найти того, кто все это обеспечит. Женщинам, конечно, в этом плане проще. Они уютно устраиваются на мужских шеях и умильно помахивают хвостиками, что та змея из детской сказки. Дорогой, ну я же только до того деревца доеду...*

И поди, не довези ее — так тяпнет, что света невзвидишь!

А как быть мужчинам?

Лойрио, конечно, не стал бы так действовать, но увы — знатность еще не дает денег. Семья, хоть и высокородная, а все равно — отец беднее храмовной мыши, мать одно и то же платье по шесть раз перешивает... нет, для себя лойрио такого не хотел. А потому...

Алиссия оказалась самой подходящей кандидатурой.

В возрасте, страшна, что Раш в человеческом обличье, но умная и очень богатая. Деньги-то у нее были, а вот мужа не было. И Тальо предложил себя.

Разумеется, не впрямую. Все было очень аккуратно. Красивые ухаживания, цветы, украшения, полученное согласие 'прекрасной' дамы. И негласное соглашение между ними.

Тальо мог делать, что пожелает, при условии сохранения тайны. Хочешь любовниц — заводи, но пусть они молчат. И ты молчи. Ибо Алиссия была еще и очень горда. Пусть она покупала себе супруга — никто не скажет, что она за своих же деньги себе рога прикупила!

Он и делал. Теперь он жил той жизнью, для которой был создан — роскошный дом, одежда, вдоволь денег... единственным, что портило эту идиллию, были ночи с Алиссией. Впрочем, с годами она все больше утрачивала темперамент, так что сильно Тальо не страдал.

Раш его подтолкнула связаться с Синтой Эрен! Не иначе! Но вед хороша была, как утреннее солнышко, как тут не соблазниться! И письма ей писал, было! Как затмение какое нашло!

Потом-то прозрел, захотел все вернуть, но куда там!

Синта не собиралась выпускать жертву из своих когтей. А ведь если она все расскажет... прощай тогда сытая спокойная жизнь!

Этого Тальо не хотелось. Он пробовал договориться и так, и этак — упрямая ведьма не поддавалась! Еще и смеялась ему в лицо, мол выгонят котика от полной миски на холод, будешь знать, как по чужим домам-то разгуливать! С горя он решил напиться — и выполнил свое решение. Бродил пьяный, заходил в один кабак, в другой, заказывал то вино, то самогон, решив нажраться до состояния 'мордой в лужу', но что-то его плохо забирало.

Вот в одном из кабаков он и встретился с Иваром. И — два одиночества нашли друг друга. У обоих — властные и авторитарные жены, у обоих проблемы, хотя и немного разные. Ивару не нужна была жена, Тальо мешала любовница. Обоих довели уже до крайности.

Что оставалось делать мужчинам?

А хотя бы и договориться.

Ивар брался уничтожить Синту, а Тальо собирался убить жену Ивара. Договор был скреплен, и мужчины разошлись в разные стороны. Оставалось только ждать.

Первым должен был действовать Ивар.

Тальо уже почти перестал надеяться, когда... оказывается, и среди этих болванов есть честные люди.

Что ж. Лойрио сходил в гости к градоправителю, принес свои соболезнования, искренне порадовался, что избавился от мерзкой шантажистки — и принялся разрабатывать свой план. Жену Ивара он видел пару раз — зайти в лавку было просто. Как и сказать, что его жена хочет заказать ткань цвета бордо — может, съездите к нам с образцами тканей?

Она выберет что надо, а вам время оплатят, внакладе не останетесь...

Женщина не заподозрила подвоха — дело было совершенно житейское. Карета ждет у лавки. Кучер?

Где-то здесь, вы садитесь, я сейчас...

Обойти карету — и запрыгнуть внутрь. Кучер уже идет. Скажите, кайта... И сунуть в карете ей нож под ребро. Так легко и быстро получилось, что он сам не ожидал. Уж точно не сложнее, чем охотиться.

И глаза у нее так же расширились, как у лисы на хоте, когда перерезаешь ей горло. Странно, и почему он думал, что убить — страшно. А оказалось так просто...

Секунда — и легкий хрип свидетельствует о том, что душа покинула тело, оно мешком оседает ему на руки... теперь выбросить в нужном месте, благо, кучера с ним и не было. Выйти из кареты, с невозмутимым видом сесть на козлы — и вперед.

Мучила ли его совесть?

Вот уж нет. Договор должен быть выполнен честно. Даже с быдлом.

Увы, Тальо переоценил это самое быдло. Месяца не прошло после смерти Синты, как Ивар решил его шантажировать. Прислал письмо с требованием денег...

Пришлось его 'успокоить'.

Во второй раз вышло еще быстрее и аккуратнее, чем в первый, а угрызений совесть Тальо так и не почувствовал. Из-за кого угрызаться-то? Из-за этих тварей? Они сами во всем виноваты! Все трое! Никто не заставлял их заниматься шантажом, они сами сделали свой выбор — и поплатились за свою подлость. Поделом им!

Лойрио только-только успокоился — и тут!

'Я кое-чего видил там, где убивали Решви. Магу хранить ваш сикрет за сотню золотам. Завтра вечерам в таверне 'Залотой якорь', я подойду'.

Безграмотная записка была написана такими каракулями, что Тальо едва разобрал е. И преисполнился праведного гнева.

Да сколько ж это может продолжаться!?

Что его — постоянно будут шантажировать!?

Нет уж! Сегодня он это прекратит раз и навсегда!

Рука уже вполне привычно легла на нож в чехле из дорогой кожи голубого цвета. Очень красиво, очень элегантно — и никто не подумает, что нож-то в них вовсе не парадный, а из самой лучшей стали. Идеальное оружие убийства.

Завтра оно опять напьется крови.

* * *

— Грязи добавь. И побольше!

— Неубедительно. Она в ней что — лежала?

— В трущобах и не такое бывает. Аэла, делай, как я сказал!

Рошер и Аэлена гримировали Яну. А кого еще? У Рошера примета — однорукость, его ни с кем не спутаешь. Аэлена, разумеется, никуда не пойдет, иначе ее муж всех, включая Аашу на коврики пустит, Гарт тоже не подходит — городок небольшой, все лойрио друг друга знают, что в лицо, что по голосу. Остается Яна.Измазать грязью, перетянуть грудь — и готов мальчишка из тех, что целыми днями крутятся по улицам. Нищий, наглый и грязный.

Такой и мог случайно что-то да увидеть — и конечно, промолчать об увиденном. К чему ему откровенничать?

Не-ет, такие сначала пробуют сами деньгу скосить, а потом уж, если ничего не выходит... Тоже пытаются получить деньги, но уже продав этот секрет кому позубастее. Так-то...

Результат был просто поразительным. Нархи-ро и так не отличалась пышной фигуркой, но после всех ухищрений в зеркале отражался нескладный костлявый подросток (правильно подобранная одежда), с волосами, перетянутыми платком на манер моряков (а как еще скрыть косу?), с наглым, хитрым и злобным выражением лица (это уже спасибо Аэлене — правильный грим творит чудеса).

— Шикарно! — расщедрился на похвалу Рошер.

Аэлена усмехнулась.

— Думаю, Кандер не устоит.

— Вот и чудненько. Яна, ты все помнишь?

— Конечно, — Яна сунула руки в карманы, совсем как мальчишка, пошевелила пальцами, которые выглядывали из дырки в сапоге... Главное проблемой были ее руки, но и те замаскировали в перчатках на два размера больше. Драный плащ, перчатки — и готово. Крысеныш из трущоб, извольте любить и жаловать.

— тогда — удачи.

Яна кивнула.

— Ааша, ты ждешь с Аэлой,, поняла?

Волчица рыкнула, но спорить не стала. За собаку она ну никак не сойдет, хоть три банта на нее навяжи.

Наконец все было сделано — и Яну вытолкнули к лойрио Эрену.

— Великолепно! Лайри, простите меня за этот восторг, но я в жизни не догадался бы, что вы женщина!

— Считаю это комплиментом нашему с Рошером искусству, — вежливо улыбнулась Аэлена.

— Лара, вы волшебница!

Аэлена послала градоправителю улыбку.

— Пора?

— Пора.

Лойрио Эрен вежливо предложил руку ларе Аэлене. Муж хотел, чтобы она оставалась дома, но — бесполезно. Лара уперлась, что тот баран.

Дома!?

Когда столько всего интересного?!

Никогда!

И о какой опасности может идти речь рядом с градоправителем? Ерунда!

Последний довод оказался самым убедительным, так что Алинар, скрепя сердце, отпустил жену. Под строгую ответственность лойрио Эрена. Тому, конечно, идея привлечь к этой авантюре постороннего человека, не понравилась, но тут уж уперлись и Яна, и Рошер. Аэлена им помогла, она их подруга — и точка. Или с ней — или вообще без авантюры.

Так что Аэлена пообещала хранить тайну и заняла свое место в карете. Яне предстояло идти пешком — для пущей достоверности, чтобы от нее и пахло потом, и грязь была настоящая, уличная, а не искусственная...

Рошер пойдет рядом с ней, чтобы не обидели. А лойрио желал прибыть на место чуть пораньше. Оглядеться, лично проверить засады...

И вообще — это его дочь! Он имеет право на месть!

* * *

В кабак Яна скользнула, что та крыса в амбар — тихо и незаметно. И сразу же увидела лойрио Кандера.

Вот ведь... неумный человек! Ну кто так одевается, если хочет не привлекать внимания? Черные брюки и туника, черный плащ, дико дорогой пояс и перчатки... да купи ты тряпье у любого старьевщика! Или кого из слуг раздень, объяснив необходимость интрижкой с хорошенькой служанкой — дело житейское. Но этот наряд словно кричал о себе.

Завсегдатаи таверны уже его отметили — и Яна была уверена, что часа через два Кандер отсюда живым и не уйдет. Целым — так точно.

Ограбят и отпинают просто из принципа.

Вот она точно не выделялась — таких мальчишек еще парочка тут бегала, то к одному, то ко второму, дело житейское. Мелкая плотва на посылках у хищных рыбок городского дна.

Так что она скользнула за стол напротив Кандера совершенно незамеченной.

— Здоров, лойрио.

— Тебе чего, сопляк?!

Яна оскорбилась, как и полагалось по роли.

— Кому сопляк, а тебе сатро Ламбер! Вот!

— Да пошел ты...

— И пойду. К стражникам. Или Осьминогу свистану — ужж как им интересно будет, кто Решви ножик под ребро присунул! А еще — за что!

Взгляд Кандера изменился в один миг. То сидел красавчик, не воспринимающий всерьез наглого сопляка — и вдруг подобрался, напружинился, был бы у него хвост, так и хвостом по земле забил бы, что кот, подкрадывающийся к добыче.

— Та-ак... Ты мне записку прислал.

— а хоть бы и я?

Яна шмыгнула носом, вытерла его перчаткой, оставив на лице грязные разводы. Лойрио поморщился.

— И чего тебе надо?

— Да уж вестимо чего — кругляшков, — взгляд лойрио был непонимающим. — Монет, золотых, желтеньких,, кругляшков, понял, благородный?

— А с чего я тебе должен платить?

— а с того, что я там был. В том переулке. И все слышал. И про Эрена тоже. Понял?

Яна даже не рисковала. Содержание разговора с Кандером Ивар им сам пересказал. И почему некромантия — это обязательно зло? Очень даже полезная магия! Люди бывают такими странными — жуть!

— Та-ак, — пальцы лойрио искривились, впились в столешницу, словно в чье-то горло. Яна по роли не испугалась.

— а ты зубками-то не скрипи, высокий, чай, не с бараном говоришь! Привык, поди, золотой ложкой ланти хлебать,, пока мы тут с хлеба на воду перебиваемся? И терять это не захочешь, верно? А за такое платить надобно! Дорого платить! Вот ты и заплатишь! У меня сестренки малые, папаня сдох давно, мать вино жрет, а мне работать надобно. Я с твоими деньгами лавку себе прикуплю, да и буду о мальках заботиться. Понял, нет?

Судя по лицу — понял. Что шантажировать его будут до самой смерти, вопрос — чьей? Так что выход один — избавиться от мерзавца-шантажиста.

— Понял.

— а раз так — гони монету!

— Не здесь же...

Яна еще раз шмыгнула носом, получив в качестве награды презрительный взгляд, осмотрелась.

— Да, верно. Отнимут тут, Бук и отнимет... пошли!

— Куда?

— На задний двор. Там скинешь мне все, да я тебя и провожу через тайную калиточку. Много там ходит...

Судя по довольному лицу лойрио — все удалось. Дичь сама шла в ловушку — красота! Яна и шла. И Кандер шел за ней.

На заднем дворе было темно и тихо. Яна остановилась в нужном месте, протянула руку.

— Давай.

— На!

Удар кинжалом цели не достиг, но только потому, что нархи-ро его ожидала. Красавчик оказался неплохо тренирован.

Девушка ушла в сторону.

— Ты чего, высокий, моря попутал?!

— Сдохни, тварь!

А больше ему и рыкнуть не удалось. Искать стражники не умели, а вот хватать — от всей широкой души. Налетели, повалили, завернули руки за спину — и из темноты выступил лойрио Эрен под руку с Аэленой.

— Лойрио Кандер, какая встреча.

— Эрен?!

Судя по лихорадочно забегавшим глазам, Кандер размышлял, сколько известно градоправителю. А и правда — сколько?!

Оказалось — все.

Носок сапога, подбитый железом, врезался красавчику под ребра.

— Это тебе за Синту, сука!

Тальо скорчило в три погибели.

— Властью градоправителя. Только что мы стали свидетелями покушения на благородную лайри. По законам, покушение на благородную даму карается смертью. Приговор привести в исполнение немедленно!

— Да вы что...!? — забился на земле Кандер.

Он так и не успел ничего понять. Эрен просто выхватил из ноже меч и размахнулся.

Обезглавленное тело забилось на земле в конвульсиях, щедро заливая дворик кровью из перерубленных шейных жил. Яна поморщилась, но смотрела пристально. Люди, это все люди — и их надо изучать. Такие странные, такие разные, такие... люди!

Аэлена, напротив, отвернулась. Рошер покривил губы. Но...

— Вы довольны, лойрио?

— Да, — Эрен посмотрел на Рошера спокойно, как человек, который сделал нечто очень важное. — Очень доволен. И... я вам обязан.

— Мы еще поговорим об этом, — не стал скромничать Рошер. Он уже знал, что попросит у лойрио.

— Поговорим. Когда скажете, — согласился Эрен. — а теперь — извините. Лара, вас отвезти?

— Рошер обо мне позаботится,. — пожалела градоправителя Аэлена. Она видела,. Что его сжигает желание напиться и забыться хотя бы на часок.

Месть сладка?

Да, только вот мертвых не вернешь. Может, удовлетворение ты и получил, но насколько?!!

А с другой стороны, зло не стоит оставлять безнаказанным. Синта была той еще дрянью, но это не давало права убивать ее. И уж вовсе промолчим про Ивара и ни в чем не повинную кайту Решви.

Лойрио поклонился и скрылся в темноте.

Стражники засуетились, прибирая труп в мешок.

Аэлена подхватила под руки Яну и Рошера.

— Идем? Здесь все кончено.

— Идем, — согласился Рошер. — Хотя у нас все только еще начинается. Нам надо выяснить, кто убил Валайру.

— Выясните, — отмахнулась Аэлена. — Я в вас верю.

Эту ночь все провели под кровом Алинаров. А утром друзей нашел Гарт.

* * *

— Яна, выручай!

— Что случилось?

— Мама приехала еще раньше ожидаемого!

Нархи-ро поежилась.

— Эмммм... Гарт, а ты уверен, что нам стоит это делать?

— Ты передумала?

— Ну, не то, чтобы...

Изображать невесту Яне точно не хотелось. Уж всяко не тогда, когда в городе присутствует лойрио Нокрист! А вдруг он поверит в этот маскарад? Или сочтет ее легкомысленной особой? Или...

— Яна, прошу тебя. Мне больше и обратиться-то не к кому! К тому же мама привезла с собой кузину Шармиль.

— Четырехликий! — Аэлену аж передернуло. — Яна, это серьезно. Помоги, пожалуйста, Гарту.

— Не поняла, — мотнула растрепанной косой Яна. — Что за кузина? При чем тут одно к другому?

— Увидишь — поймешь, — зловеще пообещала Аэлена. — Девушка очень хочет замуж. До безумия...

— Моего, — рыкнул Гарт. — Яна, если рядом со мной никого не будет, дело кончится насилием.

— Над кем?

— Да уж понятно, что не над этой... Надо мной! Вот!

Яна вздохнула, помялась — и согласилась.

— Ладно. Поехали. Только переоденусь...

Гарт расцвел в улыбке и принялся велеречиво благодарить девушку. А то как же! Без нее бы, он бы, точно бы...

План друзей был прост. Удалить Яну дней на десять, пока не пройдет материнский визит, в поместье Гарта, а тем временем разузнать подноготную трайши. А то ж!

Никуда этот высокородный гад не денется!!

* * *

Рошер в это время прогуливался по главной улице Далинара и о чем-то беседовал со светловолосым моряком. Явно капитаном, это было видно просто по осанке, улыбке, самоуверенности...

О чем?

Наверное, приливы обсуждали. И делали они это ровно до того момента, как путь их не пересекся с путем высокородного трайши.

Рошер вежливо поклонился.

— Трайши Ландар, позвольте выразить вам мое самое глубокое почтение!

— благодарю. А вы сегодня без спутницы?

— Яна чуть занята. Будет в городе только через несколько дней.

— Вот как? У нее все в порядке?

— Пожаловаться не на что, трайши.

— Вы увидитесь с ней завтра или послезавтра?

— Возможно, трайши.

— тогда засвидетельствуйте лайри мое почтение.

Рошер вежливо поклонился.

— Аa´ssheverreerr´ssahhas.

Шепот сорвался с губ светловолосого без какой-либо причины. Коротко, как приказ. Но...

Впустую.

Что Рошер, что Нокрист посмотрели недоуменно. Светловолосый сделал вид, что прокашлялся.

— Простите, трайши, а ваш отец из тех самых Ландаров?

— То есть?

— Ваш отец — Шемьен Ландар, не так ли?

— Не думаю, что это ваше дело, любезнейший.

Рошер видел, что трайши напрягся, занервничал... ну же! Дожми его! Ан нет, Шерх вежливо отступил назад.

— Вы правы, трайши. В свое оправдание могу сказать лишь, что не каждый день приходится общаться с высшей знатью королевства.

Нокрист явственно расслабился, но изобразил — теперь уже изобразил недовольство.

— Я не считаю достоинством пустое любопытство.

— Разве что интерес во имя знаний, не так ли?

— Да, именно так.

Шерх рассыпался в любезностях и трайши распрощался с собеседниками.

— и что это было? — поинтересовался Рошер, стоило им скрыться за углом. Темный пожал плечами.

— Я знаю лишь частичку истории. Полностью — возможно! — ее сможет рассказать только мой отец.

— отец?

— Ты думаешь, мы из яиц вылупляемся? У меня, между прочим, семья есть. Мать, отец... мать такие пирожки печет — язык проглотишь! — Шерх мечтательно улыбнулся.

— Отец тоже некромант?

— не бывает темных, которые занимаются чем-то другим, — Шерх фыркнул. — Твоя нархи-ро...

— не моя.

— а хотелось бы? — глаза в обрамлении черных ресниц сощурились, впились в лицо Рошера, да так, что мужчина поневоле задумался.

И — покачал головой.

— Нет. Ей не нужен такой, как я. А мне нужна тихая, домашняя, которая будет пирожки печь и ягодные взвары готовить. А ты...

— Она... интересная. Только я не знаю, совместимы ли мы.

— То есть?

— Темные могут жить с людьми. При этом рождаются только мальчики. Темные, сам понимаешь. Нархи-ро могут жить с людьми. При этом рождаются либо чистокровные люди — либо нархи-ро, Кстати, потом, через несколько поколений эта кровь может опять всплыть на поверхность. Родится у нархи-ро человек — или наоборот, в человеческой семье шестипалый ребенок с крылышками. Запросто. Но вот темные и нархи-ро... Я не уверен.

— а хотелось бы?

— не знаю. Она интересная, неглупая, смелая, может, что-то и выйдет. И ей нравится море, я видел.

— Понятно, — Рошер кивнул и перевел разговор на другую тему. Эти дела его не касаются, но тут хотя бы все честно. — А что ты сказал этому индюку?

— Что именно?

— Вот то шипение? Как его... саххас?

— Аa´ssheverreerr´ssahhas.

— Ну да.

— Эммм... — смущения на лице темного не наблюдалось. Скорее... — В переводе это примерно означает: змеиная отрыжка, изнасилованная глистами.

Рошер присвистнул.

— Здоровы ж вы ругаться!

— Это не мы, это листэрр.

— А зачем ты его обругал? Не то, чтобы я против, он такой и есть, даже противнее, но...

— Это старый язык. И Нокрист его не знает.

— И что?

— Значит. Он некромантией не занимается. И магией крови — тоже.

— Он? А кто занимается?

— Занимался. Его отец.

— А подробнее?

История была не нова. Как известно, при дворе тот еще гадюшник. Приползи туда обычная змея — либо закусают бедняжку, либо ядом заплюют. Для выживания и усиления своего влияния высокродные были готовы на все. В том числе....

Отец Нокриста умудрился призвать демонессу, чтобы получить от нее потомство. И помогал ему в этом знакомый деда Шерха. А если за дело берется грамотный некромант — никуда демону не деться. И призвали, и потомство получили и даже присвоили ему титул. Но.... Грех переполнил чашу терпения Четырехликого. Разозленное божество решило пресечь род святотатца. У Нокриста оказалась столь сильная склонность к юношам, что он физически не мог совокупляться с женщинами.

— А если не жреческие бредни, а правду? — уточнил Рошер.

— А если правду — человеку лучше не совокупляться с демоном. Чтобы получить нужного потомка — ему стоило жену спарить с демоном, — фыркнул Шерх. — У них слишком сильная энергетика. У демонессы склонность к мужчинам, если бы родилась девочка — было бы неплохо, но родился мальчик.

— А это можно было как-то предусмотреть?

— Нет. Его наверняка предупреждали, но Ландар решил, что он самый умный.

— И поплатился?

— Именно. Кстати, отсюда и его привлекательность. Полудемонам не нужны афродизиаки, они слишком сильно...

— завлекают?

— Обвораживают, притягивают, опутывают, словно паук — муху. Жаль, что тут все впустую.

— Ну, к мужчинам-то...

— К мужчинам его тянет. А вот мужчин к нему — вовсе не обязательно, ты ведь ничего не чувствуешь, верно?

— да.

— У тебя нормальная аура, нет искривлений или отклонений. А вот если бы были...

— я понял. В своих кругах он привлекателен.

— И, видимо, для женщин.

— не для всех. Для женщин определенного... вида.

— ты на что это намекаешь?

— Яна — нархи-ро. У нее другая аура, если ты понимаешь, о чем я. Другая энергетика. Она не человек.

— А, ты в этом смысле...

— А ты в каком? Пошляк!

Рошер витиевато послал знакомого к Раш в паутину. М-да, надо поговорить с Яной.

— Если подействует, — мысли Рошера не были тайной для капитана.

— а может и не сработать?

— Когда речь идет о демонах, о полудемонах — тем более ситуация непредсказуема.

В этот раз в паутину к Раш пожелали отправиться семейству Ландаров.

* * *

Поместье Авельенов Яне понравилось. Красивое...

Дом из белого тесаного камня стоял посреди высоких сосен. Зеленая лужайка, небольшое озеро, поблескивающее неподалеку синевой, желтый песок...

Ааша довольно рыкнула, обращаясь к подруге.

— Да, конечно, — разрешила Яна, поворачиваясь к Гарту. — Можно ей побегать? Она никому не навредит, обещаю.

— разумеется, — Гарт сверкнул глазами. — Я знаю, что Ааша — умничка, а если это кому-то не понравится — пусть идут в паутину к Раш!

Яна кивнула.

— Яна, и ты помнишь — ты моя девушка. Невеста, будущая жена...

Яна послала другу улыбку.

— разумеется. Обещаю, все будет сыграно в лучшем виде!

Ааша блеснула зеленью глаз и выпрыгнула из кареты, ловко приоткрыв мордой дверцу. Да, именно из кареты.

Яна поехала бы верхом на волчице, но Гарт очень просил, а потому пришлось мимикрировать. Кто бы узнал теперь нархи-ро? Ни штанов, ни рубашки. Изящное платье, одолженное у Аэлены, спешно подогнано по фигуре, туфельки, кружевная белая шаль, лента в косе в цвет платья. Поневоле пришлось ехать в карете в сопровождении Гарта — и поместье неуклонно приближалось.

На крыльце стояли две женщины.

— Мама и кузина Шармиль, — прошептал Гарт.

Яна выпрямилась, расправила складки бледно-зеленого платья — и склонила голову на плечо Гарту.

— так хорошо?

— Действуй.

Яна послала другу улыбку. Да, другу. И когда только они успели сблизиться за всеми этими тайнами, преступлениями, загадками? Но вот подружились, и Яна была уверена, что без Гарта ее жизнь станет намного скучнее.

Карета замедлила ход и остановилась у крыльца.

— прошу вас, лайри, — Гарт протянул руку. Яна оперлась на нее кончиками пальцев, как и положено — и выпорхнула наружу.

— Благодарю вас, лойрио.

Чуть склонить головку, бросить лукавый взгляд из-под ресниц, многообещающе улыбнуться — мужчины читают такие знаки, как открытую книгу, а женщины — тем более. И те, которые спешат сейчас к Гарту — тоже.

— Сынок!

Первой на Гарта налетела мать — лара Анфимия Авельен. Крепко обняла, почти отрывая его от Яны, повернула за плечи.

— Какой ты красивый стал! Большой!

— Мама, я такой уже лет тридцать.

Лара Анфимия была выше таких мелочей. И уже открыла рот, чтобы сказать добрые слова про кузину Шармиль, как вмешалась Яна.

— Как, вы мама моего жениха!? Четырехликий, я так рада знакомству!

Лара Анфимия и ахнуть не успела. Яна налетела вихрем, обняла ее и звучно расцеловала в обе щеки.

— Вы просто очаровательны! Теперь я вижу, в кого пошел мой любимый!

— А... э...

Но Яна уже поворачивалась ко второй женщине.

Кузина Шармиль, если это была она, Яне не понравилась. Резко.

Девушка принадлежала к породе тех, которых Яна недолюбливала — и вполне взаимно — еще в Лесу. Изящная фигурка затянута в нежно-розовое платье так, чтобы подчеркнуть все достоинства — тонкую талию и стройные бедра. А вот груди там нет, как и у нархи-ро. Но если Яна не стеснялась своей фигуры, то кузина Шармиль явно переживала, а потому на лиф были нашиты рюшки и кружева, маскирующие отсутствие присутствия пышного бюста. Светлые волосы редковаты, зато уложены так, чтобы недостаток не был заметен, кожа умело напудрена и нарумянена, а глаза — злые. Яне даже показалось, что в ней сверлят два отверстия.

— Вы...

Больше сказать она ничего не успела.

— А вы, наверное, тетя Гарта? Очень приятно познакомиться.

Кузина дернулась, словно ее ткнули иголкой.

— Я... вы...

— да-да, мне тоже приятно познакомиться с вами. Гарт, милый, ты не говорил, что у тебя такая молодая мама!

Гарт довольно ухмыльнулся.

— Яна, любовь моя, позволь представить тебе — моя мать Анфимия Авельен. А это — кузина Шармиль Антьель.

— Ах, так вы кузина мамы Гарта, — все равно 'не поняла' Яна. — рада знакомству.

— да как вы смеете! — взвизгнула Шармиль, обретая дар речи. — Я кузина Гарта!

— А я разве сказала что-то иное? — Яна хлопнула ресницами. — Гарт, почему эта дама так злится?

— Не знаю, Яна.

— Р-ры!

Сказано было вежливо, но увесисто. Лара Анфимия и кузина подпрыгнули и обнаружив завидную прыть, ринулись в дом. Только дверь хлопнула.

Яна запустила пальцы в густую шерсть.

— Ааша! Ах ты мое чудо!

Волчица усмехнулась, показав зубы. Конечно, чудо, разве нет? Яна поглядела на Гарта.

— Поле битвы за нами?

— сражения. Битва еще впереди.

Яна подмигнула другу.

— Что ж, Ааша, вперед!

Волчица махнула хвостом и величаво направилась к дверям дома. Оттуда послушался какой-то писк и шум удаляющихся шагов. Рошер поднес руку Яны к губам и коснулся запястья.

— Яна, ты чудо. Еще немного усилий — и кузина удерет отсюда! Поможешь?

— Для друга ничего не жалко!

— Пойми, мать я люблю и ценю, но эта курица...!

Яна понимала.

Еще бы родители поняли, что дети — не призовые хрюшки, которых надо скрещивать с 'замечательными мальчиками' и 'хорошими девочками' для получения лучшей породы! Хотя у них, что ли, лучше?

Памятен ей был Шетаран...

Как тут не помочь другу?

* * *

Явление в поместье прошло идеально. Теперь на очереди был второй этап — семейный обед. И Яна подошла к нему с выдумкой.

— ты уверена, что не стоит...

— Доверься мне, — Яна еще раз прошлась расческой по волосам. — Может быть, в этот раз материнский визит долго не продлится, но зато следующий будет без назойливых... приложений.

— Твои слова — Четтырехликому в уши.

Яна подарила другу улыбку, взяла его под руку и потянула к лестнице, ведущей в столовую. Так они и появились рядом, под руку — темноволосый мужчина в голубом костюме и невысокая женщина рядом с ним, в летящем белом платье, простом до... до роскоши.

Кузина Шармиль побелела от злости.

Ее платье из роскошного алого бархата вмиг показалось вульгарной дешевкой. Блондинка в алом соблазнительна? Да! Но до поры до времени. Сейчас рядом с Яной кузина Шармиль казалась клоуном из бродячего цирка. Слишком яркое платье, слишком нарочитый макияж, избыток драгоценностей, сложная прическа — и рядом Яна. Белое платье из паутинного шелка, который делают только нархи-ро стоит столько, что можно три раза купить все драгоценности кузины — и еще приличная сумма останется, волосы распущены, только несколько прядей убраны от висков и скреплены сзади на затылке, лицо поражает свежестью и молодостью...

Шармиль проигрывала ей по всем позициям — и понимала это. И злиилась. Голубые глаза вспыхивали злыми огнями. За обедом явно будет предпринята очередная попытка....

Она и была предпринята.

На четверых большой стол не накрывали. Яна сидела рядом с Гартом, по левую руку. Место по правую руку уступили ларе Авельен — и кузина Шармиль оказалась точно напротив Гарта,. Чем девушка и пользовалась вовсю, то прося передать соль, то спрашивая что-либо у Гарта, поводя плечами так, чтобы декольте раскрывалось во всей красе. Не будь его содержимое более чем скромным — давно бы выпало на тарелку. Яну так и тянуло посолить, поперчить и щедрым жестом кивнуть Гарту — мол, угощайся, раз предлагают. Долг дружбы не позволял.

А вот Аашу такие мелочи не сковывали. И на середине фразы кузина Шармиль вдруг покраснела, побледнела и завизжала так, что хрусталь на столе зазвенел.

— Уберите ЭТО!!!

Яна наклонилась и заглянула под стол. Вслед за ней (любопытство хуже чесотки) нырнули Гарт и лара Авельен.

— Великолепно! — резюмировала Яна. — Ааша, лапочка, плюнь бяку. Отравишься.

Волчица рыкнула. Мол, ты уверена, хозяйка? И не такое видали, а и то съедали!

— отравится, — согласился Гарт. — Кузна,, а куда это вы ножкой тянулись? И зачем?

Шармиль сверкала глазами. Пользуясь расположением своего стула, она решила пробежаться пальчиками босой ноги по ноге Гарта. Или даже выше?

Ааша таких вольностей не поняла. Занимая стратегическую позицию под столом, рядом со стулом хозяйки,она была тиха и незаметна. Но увидев покушение на 'своих', бесшумно подалась вперед и в критический момент сжала челюсти. Еще бы чуть — и только кость хрупнула.

— Мне кажется, что это оскорбительно, — заметила Яна. — Где воспитывали эту девицу? Одета, как в бордель собралась и повадки такие же!

Яна знала, о чем говорила. Работа в борделе до сих пор приносила ей неплохой доход, да и на людей посмотреть было интересно.

— да, мама. Сколько раз я тебя просил — не привозить эту особу в мой дом? — подключился Гарт. — Мне хотелось бы знать, кто отец моих детей.

Тут уже возмутилась и Шармиль.

— Пусти меня, ты, чудовище!

— Плюнь, — приказала яна.

Ааша повиновалась. Но, как и свойственно и волчицам, и женщинам, сделала все по-своему. И прошлась меховым боком по стулу каны Шармиль, опрокидывая его навзничь.

Мелькнули ножки в красных чулках, жалобно звякнуло блюдо, на которое приземлилась вторая туфелька.

Лежа на полу, кана напоминала лужу крови на скотобойне. И ругалась она примерно, как там.

— Какие она слова знает! — восхитился Гарт. — Я не знаю, а она знает!

— Учись, — посоветовала Яна.

Этого кузина уже не вынесла. В три этажа обложив Гарта, его мать, семью, родню, друзей и персонально Яну и пожелав им всего самого наилучшего, она кое-как вскочила и унеслась из комнаты. За ней, бросив гневный взгляд на друзей, помчалась лара Анфимия.

— Миль, девочка...

— Кажется, она чем-то дорога твоей матери?

— Наследством. Родитель оставили ей хорошее наследство, а вот титула девушке не хватает. Вот и вцепилась в меня.

— Понятно... Она и правда кузина?

— Племянница мужа моей троюродной тети,, как-то так.

— Не кровное родство?

— Да.

— а почему тогда нет?

— Яна!

— Не понимаю, — нархи-ро выглядела удивленной. — Она симпатичная, вроде не совсем дура, породу не испортит, мужа будет слушать...

— а ты-то почему замуж не вышла по тем же причинам?

— Уел.

— то-то и оно. Этого мало, но где найти больше?

Яна пожала плечами. С некоторых пор ее этот вопрос не волновал, ведь был трайши Нокрист...

* * *

Семейный ужин не состоялся. Гарт подозревал, что всему виной Ааша, которая патрулировала коридор у двери кузины Шармиль и время от времени плотоядно облизывалась. Лара Анфимия тоже не пришла девушке на помощь — женщину свалила жуткая мигрень.

Зато к ужину приехала Аэлена. Выразила свое уважение свекрови, послушала немного жалобы на здоровье — и предложила Гарту накрыть ужин в беседке.

Яна поддержала.

Беседка в поместье была не вполне обычной. По приказу отца Гарта, рядом посадили несколько яблонь, а когда те начали расти, их наклонили и искусно перевили между собой ветви. И каждый год осторожно помогали природе.

Сейчас это были могучие двадцатилетние деревья, свитые в единый массив. Вот под ними и поставили столик и несколько стульев. Нархи-ро оценила, а Ааша тем более.

— ну, как прошло?

— подозреваю, Аэла, что мама завтра переберется к тебе.

— Только без этой блондинистой дряни! На прошлый раз Лину глазки строила, если и в этот раз попробует — я ей остатки волосенок прорежу.

— ей уже Ааша чуть ногу не отгрызла.

— но не отгрызла ж?

— Нет.

— Очень жаль, — тон Аэлены не оставлял сомнений, — лучше бы отгрызла.

— И она бы тут еще на год осталась? Без ноги, но с претензиями? — ужаснулся Гарт.

— Да, это я не продумала. Прости. Гадкая девица. Кстати, о гадостях... Яна, это правда?

— что я — гадость? Нет!

— что тобой заинтересовался Нокрист Ландар.

Яна вспыхнула маковым цветом.

— Рошер донес?

— а то кто ж?

— Он лезет не в свое дело.

— Я тоже?

— Аэлена... — Яна замялась. Вообще-то да, но как ты скажешь об этом подруге, чтобы не обидеть?

— Яна, а ты знаешь, что он не увлекается женщинами?

— то есть?

— У вас в лесу такие есть? Кто смотрит на людей... э... нархи-ро своего пола?

Яна кивнула.

— Есть. Но это трагедия, когда такое происходит. Это значит, что род может оборваться. Что он прекращается. Эта кровь должна быть исторгнута из Леса.

— Изгнана?

— Нет. Мы никого не выгоняем, но у них ведь не бывает детей. Так что Совет выбирает им преемников, которых они обязаны обучить. Со временем преемники займут их место. Был род Ильтэр — станет род Ранварст, например.

— Понятно.

— а откуда такие сведения про Нокриста?

— Весь двор знает.

Яна задумалась.

— Вообще, есть способы, которыми можно исправить эту беду.

— вы же не исправляете?

— среди нас нет магов. Жрецы — это другое, совсем другое.

— поговори с ним, может, получится. Но я бы на твоем месте сильно на него не рассчитывала.

— Значит, я просто буду рядом. Если он пожелает.

Гарт и Аэлена переглянулись.

М-да, проблема оказалась куда как серьезнее. А потому...

* * *

— Яна? Какое милое имя! Вы нархи-ро?

— да, лара.

— Как это... необычно! Вы мне расскажете о вас?

— Да, лара.

— Тогда присаживайтесь. Мне так интересно, кого выбрал себе мой сын! Нам о многом надо поговорить, я уверена!

Яна так уверена не была, но и отказать не получилось бы. Так что...

Кузина Шармиль уехала утром, Аэлена предложила подвезти ее до города. А вот лара Авельен решила остаться. Надо же познакомиться с невестой сына!

Гарт умоляюще смотрел на Яну — и сердце нархи-ро дрогнуло.

— Ладно. Я побуду, пока она не уедет. Но будешь должен!

— Благодетельница!

— Цени!

Яна не догадывалась, что целью сговора было изолировать ее от Ландара,, а заодно разузнать о нем побольше. Лойрио Эрен написал в столицу своим друзьям, обещал навести справки некромант, но на это требовалось время. Отдавать девушку невесть кому друзья не собирались.

Рошер тоже не терял времени.

Он собирал сведения о Валайре Атион. А то вернется Яна, а домой ей нельзя. Это неправильно!

Только вот и сказать люди могли очень мало.

Первым жертвой любознательности Рошера пал сам Славерус. Но — увы...

— Валайра? Да я ее, почитай, лет десять не видел. Меня она терпеть нее могла. Вот бабку любила, да и та ее обожала, а на меня девчонка крысой смотрела. Гадкая она получилась. Злая, противная, сплетни вечно собирала, за людьми подглядывала, грязь искала...

— Сочувствую.

— Вот уж не стоит. Не знаю, кто ее мог любить,, а ненавидели многие, это точно.

— Говорите, грязь искала. А выкладывала кому?

— А и такое бывало. Две семьи на нашей улице по ее вине разошлись. Узнала, что жена неверна, да муж донесла. Так парень жену убил и ее любовника, а потом и на себя в тюрьме руки наложил.

— ужас какой.

— Да и второе не лучше. Тут парень контрабандой промышлял, так она на него страже донесла. Его на каторге сгноили. Жена ребенка скинула, уехала из дома, где сейчас — Четырехликий ее знает. И это только то, что нам известно. Ох и налупил я ее тогда — до визга. Да толку-то!

Жене говорил сколько раз — гадина растет! Слова не впрок! Отломать бы хворостину, да не одну, да взгреть ее получше, ан нет! Она перерастет, она поймет... да ежели кто гадина, что она понять сможет?! Натура у нее подлая была — такая и осталась. Гадюка только шкурку меняет, а зубы про запас оставляет.

— Ясненько, — кивнул Рошер.

— но последние годы она здесь не жила. А уж кого там где обидела...

— Будем искать. Ддля работы расстилалось поле непаханое, но Рошера это не смущало. Ради друзей и Разлом прокопать можно, а уж отследить жизненный путь одной девицы?

Ерунда!

Итак, Валайра Атион...

Соседи о ней, кстати, ничего сказать не могли. Валайра с супругом уезжала из города, вернулась под крыло Тенсора и пока никак себя не проявила. Мать и мать, с ребенком и мужем, не особо замеченная в порочных связях, любящая посплетничать с соседками, погулять по базару, но и только.

Рошер подумал — и отправился расспрашивать соседей не там, куда приехала Валайра, а там, где жил Славерус.

* * *

Соседи словно дали обет — все, как один позабыть Валайру, как страшный сон. Как Рошер понимал их!

Сам бы позабыл, да не получится, особенно после того, что он увидел. Все, как один, твердили, что вроде как она жила здесь, но это ж так давно! Чуть не пятнадцать лет тому! Целая жизнь!

Торес Шардан твердил, закатывая глаза, что видеть вот это в своем саду... это ужасно! Он чуть от ужаса не помер!

Какая б Валайра не была дрянь, все одно — нельзя так с людьми! Рошер заинтересовался, почему именно дрянь — и получил исчерпывающие разъяснения примерно того же свойства, что и от Славеруса.

Шпионила, пакостила людям, распускала сплетни, не прочь была прыгнуть в постель к чужому мужу, разбила семью... гадина та еще. Да что далеко ходить — их сын из-за Валайры с женой сильно поссорился. Вали была уверена, что он на ней женится, а Лерн Шардан не захотел. Переспал с ней, да и женился на другой. Более доброй и умной. И несравненно более порядочной. Вот Валайра и отомстила.

Кто может рассказать в подробностях?

Да, пожалуй, только сар Турмис. Если он чего-то не знает, считай,, что вы и ни от кого не дознаетесь. Сам-то Шардан не то,, чтобы ко всему прислушивался, неинтересно ему это, да и не нужно. Неважно. Сын вырос и улетел из родительского гнезда, кстати, вместе с женой. Как Валайра ни старалась им подгадить — не получилось.

А кому еще?

Да, кажется, кому-то. Но подробностей даже и не просите. Он что — вздорная баба, чтобы сплетни собирать?

Жена его? Кайта Шардан тоже не отличается любовью к болтовне у колодца. И вообще... идите-ка вы, а? Ходите тут, вопросы задаете, сейчас собаку спущу! Вот!

Рошер вздохнул — и отправился на поиски сатро Турмиса. Впрочем, того и искать не пришлось. Сей сатро действительно был в курсе всего происходящего на улице — стоял, облокотившись на забор и с интересом наблюдал за Рошером.

— Мое почтение, сар Турмис, — недолго думая раскланялся Вайст.

— И вам доброго дня сатро Вайст, — Турмис улыбнулся. Вид у дедушки был благообразный донельзя, так, что у Рошера аж зубы заболели. Точно — прохвост. Но полезный ли?

Сплетник — лучший друг сыщика, это Рошер уже понял.

— Вы меня знаете?

— Валайра такой шум подняла, что сложно было ничего не узнать. Да и то сказать — вы личность в нашем городке заметная. Руки лишились, пенсию от казны получили...

— Ну, сатро!

— так слухами земля полнится,. — усмехнулся старик.

Рошер посмотрел в хитрые голубенькие глазки.

— Сар, а вы со мной ли не поделитесь частью слухов? Или тоже верите, что моя подруга виновна в убийстве Валайры?

— Как не поделиться, — усмехнулся сар. — Вы проходите ко мне в дом-то, ланти попьем. Я в молодости в Равхе был, там они этот напиток уважают. Я и наловчился варить, человека угостить не стыдно. Да и на всю улицу о своих делах кричать не след.

Рошер заметил, что про виновность Тайяны старик и слова не сказал. Но...

Кухонька была маленькой, но очень чистой. Беленые стены, выскобленный до блеска пол, чуть ли не прозрачная посуда на полках. Но чего-то не хватало. Рошер всматривался, пока не понял — уюта. Женщина это дело иначе обставит. Тут и яркие полотенчики будут, и прихваточки-занавесочки, и вышивки, и вазочки, а здесь — ничего.

— вы один живете, сар? — для проверки спросил Рошер.

Сар Турмис кивнул, выставляя на стол специальный сосуд для ланти и коробочки с пряностями.

— Как жена померла два года тому — так один и остался. Ходит тут одна... помыть, убрать, еще чего по хозяйству, — сар Турмис подмигнул Рошеру и мужчина впервые пристально оглядел старика.

А старика ли?

Ну да, ему лет шестьдесят, но не старик, вовсе ведь не старик. Такое впечатление создается из-за окладистой белой бородки и седых волос, но и только-то. а так морщин на удивление мало, глаза задорные и яркие, да и тело под мешковатой одеждой не кажется по-старчески высохшим, вовсе нет. Этакий боровичок, который может вовсе даже и ядовитый мухоморище.

— Надеюсь, ваша подруга в порядке?

— Да, сар, благодарю вас. Тайяна, конечно, понервничала, но сейчас в полном порядке. Живет у друзей...

— Это у Авельенов, что ли?

— Все-то вы знаете, сар.

— Чего уж тут герб не узнать? Семья известная. Младший у них уже женат, значит, старший подсуетился, нет?

Рошер промолчал.

— вроде как у него невеста была, у старшего-то? Или ошибаюсь?

— ошибаетесь, — не выдержал Рошер. — Вы про Валайру мне рассказать хотели, сатро?

— А что не поговорить с достойным собеседником, — сар Турмис усмехнулся. — Оставим вашу подругу, раз у нее все благополучно. Знаете, на мой взгляд, это все Вали виновата.

— Вали?

— Ну, Валайра-старшая. Жена Славеруса. Я ведь тут, почитай, с детства живу, всех знаю. Вали мне никогда не нравилась...

— Старшая?

— Сатро Вайст, давайте договоримся. Раз уж у Тенсора на большее фантазии не хватило — буду я старшую Валайру, с которой это и началось, называть Вали, как в детстве привык, а младшую Атион — Валайрой. Пойдет?

— Вполне, сар. Я вас слушаю.

— Ну, слушайте...

С точки зрения Турмиса, Валайра-старшая совершила одну, но главную ошибку. Не родила Славерусу еще детей. Глядишь, был бы Тенсор не один — человеком бы вырос, а не паразитом при властной и умной матери. Но там так получилось...

— Я-то знал, от кого она Тенсора родила.

— И от кого же?

— Вам это, сатро, ни к чему, он умер уже давно. Да и Тенсор про него не знал.

— Ой ли?

— Как Вали умерла, он пытался правды искать, да только кто ж ему расскажет?

— а вы, сар?

— А что я? Знаете, Тенсор мне никогда не нравился. Гнусная тварюшка, правду сказать, еще в детстве мерзким мальчишкой был. Думали, потом выправится, ан нет, гнилое дерево на доски не распустишь.

— А в чем это выражалось?

— Да так сразу и не скажешь. Вроде особых признаков и нет, ну, чуть трусливее, чем обычные ребята, чуть подлее, чуть гнуснее, но по совокупности-то сразу видно — гнида. Неужто, сатро, среди ваших знакомых таких людей не встречалось?

— Еще как.

— Вот и я о том же. Все знали, все понимали, но Вали никто не жалел. Она девочка была хваткая, лавочку открыла, торговать начала, да так это дело лихо пошло, что Тенсор быстро нос задрал. В къянтийский шелк одевался, нос драл...

— А Славерус?

— А вот этот — нет. Эх, занесло ж волка в лисью стаю, так и шкуру сняли...

— То есть?

— Вали ему ведь детей не родила. Не хотела больше. Я даже знал, у кого она зелье берет, чтобы детей не было, советовал Славерусу поговорить с ней по-хорошему, но куда там! То ли он ее любил, то ли ему удобно было — Бог весть.

— а у вас дети есть, сатро?

— дочь есть. Сейчас она не в этом городе живет, но вроде как довольна и счастлива.

Рошер подумал, что так тоже бывает. И намного ли сар Турмис счастливее, чем сар Атион? Оба на старости лет остались без детей, и то, что у одного их нет рядом, а у другого просто нет — разве это многое меняет? И то, и другое одинаково грустно.

— Так вот, — вернулся к теме сар Турмис, — Тенсора Вали обожала. Как же, единственный сыночек. Он вчерную пил — она только что деньги ему давала, да дорогое вино покупала, чтобы сыночка в портовых кварталах не оказался. Там народ разный случается, свернули б дураку башку, что тому куренку. И когда Тенсор женился, жену его приняла... плохо. А вот Валайру — с обожанием.

— Какая ж бабушка внучку не полюбит? Да единственную?

— Любить и курица умеет. А ты попробуй, вырасти, да воспитай, да в люди выведи. Это-то куда потруднее будет, сатро. Своих-то, чай, нету?

— Нет пока.

— Потому и говорите, что не знаете.

— Верю, — согласился Рошер. Сложно спорить с тем, о чем имеешь самое смутное представление.

— Вот. И Вали принялась баловать девчонку. Кукла не кукла, конфета, да не эта, платье не из шелка, книжка не того толка... там много чего было. Но выросла — дрянь. Такая же, как Тенсор. Злая, завистливая, а что самое печальное — ни руками, ни головой работать не обученная. А к чему? Она ж точно знала, что добрая бабушка все в клювике принесет и в ротик положит.

— А потом бабушка умерла.

— Именно. И оказалось семейство на мели, да так лихо они на нее налетели, что брюхо пропороли.

— Вы не моряк ли, сар?

— Нет. Но по миру попутешествовал, было дело. Наемничал в молодости, бросил быстро, потом в лавке работал.

— Понятно, сар.

— Вот и слушайте дальше, коли понятно. Славерус эту шайку на себе везти не захотел, да после смерти Вали ему дурно стало, сердце прихватило. Тут Тенсор подсуетился, мамину лавочку под себя пригреб, да торговать не сумел. Прогорел быстрее, чем отчим выздоровел. Тут-то они и поругались впервые. Вали уж не было, мирить некому, но по бумагам дом этот — Славеруса. Так что тот в канцелярию бросился бить челом, ну Тенсору быстро от ворот поворот дали. Он, конечно, не унялся, пытался ходить, скандалить, да только стража это дело быстро пресекла...

— А Валайра?

— а та оказалась похитрее, она иначе подлезть попыталась. Сначала к деду лезла, мол, отец неправ, давай я вас помирю. Но тут Славерус себе подругу нашел, он и сейчас-то мужик видный, а тогда на него все бабы головы оборачивали. Та Валайру и шуганула, мол, иди-ка отсюда, крыска, тебя напросвет видно...

— и как?

— Может, она б и не утихомирилась, да как раз замуж вышла, уехать пришлось. Тенсор тут ходил, воевал, потом Славерус его жердью по улице гонял, опять сердце прихватило... много тут веселого было.

— А кто на Валайру мог собак спустить?

— Я, наверное, мог.

— Если б они у вас были.

— Именно, сатро.А может, и не спустил бы, охота была руки об эту дрянь марать.

— говорят, она тут кого до развода, кого до чего довела. Имен не назовете?

— а вы хваткий,, сатро. Назову, как не назвать, проверяйте. Семья Гьент, Демарис, Калтон, Оварин — это краткий список.

— А полный?

— А полного Валайра и сама не знала. Она ж не гадости людям делала, понимаете, сатро? Она за свое боролась, как ее бабушка научила. Глотки рвала, по головам шла, подставляла, предавала... а по сути — считала, что берет свое. Мало ли кому она гадостей по такому случаю наделала...

— Вот даже как...

— Именно так. Ищите, проверяйте...

— а на улице на этой никого не осталось?

— Молодой человек, а вам бы в таком месте жить понравилось? Где вам подлость сделали? Или с женой поссорили, или еще чего?

— Нет.

— Вот то-то и оно. Так что ищите — и будет вам справедливость. А Валайре она уже отлилась.

— Думаете, так — правильно?

Рошер вспомнил окровавленное тело. Вспомнил следы когтей и клыков, страшные раны, выражение изумления на чудом уцелевшем лице...

— Знаю, — с уверенностью ответил старик. — Знаю.

* * *

К вечеру Яна поняла, почему Гарт так недоволен своей матерью. Анфимия Авельен была неглупа, мила, добра к возможной невестке, но окажись они запертыми в одной комнате — Яна бы стену пробила через сутки.

Хоть своим лбом, хоть ее.

Лара болтала без перерыва то об одном, то о другом, расспрашивала Яну, тут же приводила тысячу и одну историю из своей жизни, потом опять возвращалась к нархи-ро... держать нить разговора была безумно трудно. Легче стало, когда приехала Аэлена. Она тоже заняла стратегическую позицию рядом с ларой Анфимией и принялась поддакивать 'Да-да, вы правы', 'Вы так думаете?', 'Неужели?'. Других фраз у нее в речи не появлялось. Яна прислушалась и выявила даже закономерность. Три 'да-да...', потом 'неужели', 'вы так думаете?' и опять 'неужели?'. И снова три 'да-да'.

Лара этого явно не замечала, а Аэлена думала о чем-то своем. И после обеда похитила, наконец, Тайяну.

Оказавшись в саду, нархи-ро перевела дух и почти упала на траву.

— Я думала — убью. Или умру.

— Жива?

— С трудом верится. Аэла — и так каждый раз?

— Да. И ведь она человек-то неплохой, вот что самое страшное, — Аэлена отбросила церемонии и растянулась на траве рядом с Яной. — она не со зла, она просто не понимает, в чем дело? Она же заботится о нас! Как может, как умеет...

— Понимаю. Но от этого не легче.

Аэлена пожала плечами.

— Знаешь, мне жаль, что это только игра. Яна, а тебе Гарт нравится?

— Никогда не задумывалась.

— а если подумать? Ты бы вышла за него замуж?

— Нет.

— Почему?

— Он заслуживает большего, чем нархи-ро.

— Знатная нархи-ро, из рода Риккэр? Ты всерьез?

— Вполне. У людей — я это уже поняла — ценятся не знания. Нечто другое.

— да, деньги, связи — это есть. Но женился же Алинар на мне?

— Это другое. Он тебя любит, а Гарт меня — нет.

Аэлена пожала плечами и перевела разговор на другую тему. Любовь...

Стоит ли говорить о ней сейчас? Когда Яна в принципе может думать только о трайши Ландаре? Вот придет в себя — тогда и посмотрим. Аэлене искренне хотелось, чтобы Яна осталась в Далинаре. Чтобы жила неподалеку, чтобы они могли посплетничать по вечерам, растить детей, иногда, чисто по-женски, перемывать мужьям косточки...

День клонился к вечеру. Две женщины разлеглись прямо на траве в саду, облокотившись на здоровующую теплую волчицу. Пригревало солнышко, щебетали птицы, прогретая трава была приятно сухой и чуть кололась, но на это можно было не обращать внимания. Им просто было хорошо.

* * *

Рошер выходил из канцелярии удрученный.

Эмина нашла ему сведения по всем семьям, которые жили на той улице — так, на всякий случай. И что?

И ничего!

Бесполезно!

Остались там семьи четыре, но... в одной — супруги лет за восемьдесят, таким не убивать, а на ногах удержаться бы, в двух других молодежь, но там в одной муж на промысле в море, второй с караваном ушел — так что если только жены убили, а это вряд ли. Слишком кроваво получилось. Ну и сам сар Сплетник, как прозвал Рошер сара Турмиса.

Одним словом — глухо. Об этом он и рассказал за ужином в поместье Гарта.

Яна загрустила.

— а если завтра побеседовать с Тенсором? Или с ее супругом?

— Обязательно, — согласился Рошер. — С утра и пойду.

— только не говори, что ты мой друг...

— Да они меня и так видели.

Яна загрустила.

— Да уж. Тогда хоть не прогнали бы...

— А меня — вряд ли посмеют прогнать, — заметил Гарт. — Я могу сходить с тобой, Рош. Ты будешь расспрашивать, а я хотя бы и рядом стоять. Лойрио не откажут.

— Спасибо, — смущенно пробормотала Яна. — Извини, что от дел отрываем.

— Переживу. Ты все-таки моя невеста, так что я обязан тебя защищать.

И так это получилось, что Яне даже стало приятно. Обязан — и точка. Хорошая ли она, плохая ли — этот мужчина в жизни не поверит в ее вину. И будет ее защищать всеми силами. Много это или мало?

Очень много.

— Гарт! Как я тебя воспитывала! Что это за 'все-таки'! — возмутилась лара Анфимия. Можно подумать, что тебя слабительным напоить собрались!

— Извини, мам. Яна, ты же понимаешь? Я тут совсем одичал...

— Значит, ты найдешь общий язык с Аашей,. — согласилась Яна.

Волчица прошлась вокруг стола, остановилась за стулом Гарта, а потом положила на стол лапу. Здоровущую такую. Робко так, просительно — и улыбнулась. Всеми клыками.

Гарт и не заметил, когда с его тарелки исчезла отбивная.

— Морда прожорливая.

Ааша молча плюхнула морду ему на колени. Ну, морда. И что? И мордочка — и чеши, давай! За ушами, где приятнее всего чешется...

Лара Анфимия только головой покачала.

— Яна, а ты не собираешься искать для нее пару?

— Пара найдется рано или поздно.

Яна не собиралась над этим задумываться. Если что — она Аашу и в лес отвести может, и подождать, когда пора придет. Если местные волки окажутся достойны — приз будет выше всяких похвал.

— А ты никогда не слышала о торадорских волкодавах?

— Нет...

— Надо тебя сводить на собачьи бои,, — решил Рошер. — Посмотришь. Может, имеет смысл тебе такую зверюгу заказать, в пару к Ааше.

— ты серьезно?

— С ними на медведей ходят. Очень серьезная собака.

— Ну, давай сходим.

— Я думал, эту гадость давно извели, — поморщился Гарт.

— Кое-что еще осталось, — Рошер махнул рукой, показывая, что мало, но есть и Далинаре и такое. А что? Портовый город же, так что...

Собачьи, петушиные, даже крысиные бои, бои без правил — да много чего тут есть. Были б деньги и желание, а грязи найдется.

— и ты потащишь туда Яну?

— И что?

— я иду с вами.

— Гарт!

— ты пока еще моя невеста, — пригвоздил Гарт взглядом наглую нархи-ро. — Изволь соответствовать.

— знаешь что...

— Знаю.

Гарт скомкал салфетку и вышел из-за стола.

— что это с ним? — удивилась прослушавшая разговор лара Анфимия.

— Зуб стрельнул, — соврал Рошер.

— Ох! Зубы — это такая беда! Несчастный мальчик! Вот у меня, помнится...

— Неужели? — привычно поддержала тему Аэлена.

* * *

Шармиль Антьель в гневе была особенно хороша и знала об этом. Но это когда гнев был запланирован и у него были подходящие зрители. А когда с бухты-барахты...

Красные пятна на щеках, стиснутые до тонкой полоски губы, злая морщинка между бровей и суженные глаза ее вовсе не украсили, скорее, наоборот. Но кому в этой таверне было до нее дело?

Шармиль переживала свое поражение.

А все эта наглая тварь!

Тайяна э´Лесс Риккэр! Гнусная лесовичка! Гадина, стерва, дрянь!!!

Шармиль, сколько себя осознавала, собиралась выйти замуж за кого-то из семьи Авельен.

Вот она, совсем крохотная, в платье и с розовыми лентами в волосах, она играет на веранде рядом со взрослыми и ее отец говорит Авельену.

— А не поженить ли нам наших малышей? У тебя два жениха, у меня красотка растет...

— Так кто ж их знает. Вот вырастут, тогда и посмотрим, кто кому по сердцу придется...

— да разве ж такая красавица может кому-то не по сердцу прийтись? — смеется ее мать.

— для любви красоты мало, — отвечает Авельен. Его жена недовольно хмурится.

— Ну, что ты, милый. Мы можем сейчас даже договор подписать...

— Нет, Фими. Пусть сначала вырастут, а потом посмотрим. Не хочу для них браков по родительскому произволу.

— Ну мы же с тобой счастливы? — удивляется Анфимия.

— да. Но так везет далеко не всем, солнышко. Пусть сначала вырастут лет до пятнадцати, а там посмотрим.

Шармиль невольно надувает губки. Разве она не красавица уже сейчас? Почему ее не выдадут замуж за Алинара? Гарт ей не так нравится — он слишком взрослый, слишком серьезный и умный. Слишком...

А вот Алинар — другое дело. У него самая обаятельная улыбка, самые веселые глаза и непослушный вихор надо лбом. Но Алинар тоже намного больше интересуется у кого-то выменянной рогаткой и не обращает внимания на малышку Шармиль.

А время идет и идет...

Когда Алинар женится, Шармиль просто сваливается с высокой температурой на несколько дней. Как, как он мог!?

Как он просто мог!?

А она!?

Когда Шармиль смогла встать на ноги, она приехала к Авельенам — и была поражена второй раз. Что он нашел в этой страхолюдине!?

Аэлена Авельен оказалась самой обыкновенной. Ни красивых глаз, ни шикарных волос, ни фигуры, ничего! Ничего из того, чем могла похвастаться сама Шармиль! Единственное, что в ней хорошего — детей нарожала! Так рожать и кошка может!

Но... Алинар оказался недостижим. Как ни желала Шармиль наглой художнице провалиться куда поглубже и не вылезать, результата не было. Оставался только Гарт.

Шармиль подумала — и решила, что это даже лучше. Он старший брат, она будет ларой Авельен — и заодно отыграется на нахалке, которая посмела увести у нее Алинара! Вот!

Гарт же, как нарочно, был неприступен. Не понимал намеков, не отвечал на призывные взгляды, не оставался с Шармиль наедине и виртуозно увиливал от всех попыток загнать его в брачную ловушку. Совершенно не желал компрометировать бедную девушку!

А теперь еще и собрался жениться, да на ком! Гнусная нелюдь!

Гнев Шармиль разгорелся с новой силой, когда она вспомнила нархи-ро.

Наглая, гнусная, мерзкая...

А Анфимия! Хороша, колода! Шармиль оскорбляют на ее глазах, а она только ресницами машет! Впрочем, тетка всегда была дурой!

А нархи-ро — наглая стерва!

Мерзкая, гнусная...

Анфимия вздохнула.

Что толку мерить шагами убогий гостиничный номер? Выйти, да по лавкам прогуляться — самые хорошие идеи приходят ей в голову именно во время прогулки. Прикупить пару приятных мелочей... или пару десятков мелочей — авось в голове и прояснится.

Это Шармиль и сделала.

Карету брать не стала. Просто вышла и пошла по улице, наслаждаясь теплым деньком.

— День добрый, лайри.

— Я не лайри, — машинально ответила Анфимия собеседнику.

— О,, простите. А мне показалось...

— Вам только показалось.

— Еще раз простите. Вы позволите составить вам компанию?

— Зачем мне это нужно, сарро? — резко спросила Анфимия. Но мужчина не обиделся на оскорбление. Только тихо рассмеялся.

— Вам не нравится эта наглая нархи-ро? Нуу так мне тоже...

А вот эта тема была близка Шармиль. Она прищурилась, глядя в глаза мужчине.

— и что вы предлагаете?

— Здесь, на улице, я ничего не предложу. Вы позволите пригласить вас на чашечку травяного взвара? Поговорим, обдумаем, что делать с некоторыми насекомыми...

Согласилась ли Шармиль?

Мгновенно. Чтобы уничтожить отвратительную соперницу, она и не на то была готова. Девушка решительно взяла под локоть мужчину.

— Пойдемте же, сатро. Пойдемте.

— Прошу вас, кана.

* * *

На следующий день Рошер и Гарт отправились в город.

Семья Тенсора жила в небольшом домике на окраине города.. совсем неподалеку от порта. Вроде и неплохой домик, но...

Если у Славеруса чувствовалось отсутствие заботливой руки, то тут чувствовалось отсутствие заботы. Руки-то были,, но либо косые, либо кривые.

Огород вроде и посажен, но растет то клочьями, то проплешинами, краска на домике где подновилась, где облетела, забор щербатый, занавески в открытых окнах надо уже не стирать, а просто — сломать и выкинуть, настолько они засаленные.

Калитка протестующе скрипнула, когда Гарт, не рискуя прикоснуться и насажать себе заноз, пнул ее ногой.

Во двор выскочила Лидейна.

— Это кто еще?!

— Лойрио Авельен, — Гарт был великолепен. Осанка, взгляд — Рошер в жизни не поверил бы, что это не трайши. Мужчина просто подавлял одним своим присутствием. — Где Тенсор Атион?

— Э... муж сейчас в море!

— Вы — кайта Лидейна Атион?

— Д-да...

— мне нужно поговорить с вами об убийстве вашей дочери.

Лидейна дернулась.

— Скажите, ее казнят?!

— кого?

— Ну, эту гадину, которая загрызла мою девочку?

— разумеется, — согласился Гарт. — но для этого надо вас расспросить. Прошу вас, кайта, ответить на вопросы сатро Вайста.

Гарт и не подумал солгать. Повесят ли убийцу?

Безусловно. Или еще как умертвят — сие неважно. Главное — найти его или ее, а там уж Эрен распорядится.

Лидейна же восприняла это так, что Яне осталось жить совсем недолго и расцвела в улыбке.

— Спрашивайте, лойрио. Ох, что это я?! Проходите в дом, прошу вас....

Гарт посмотрел на Рошера, Вайст вздохнул — и направился внутрь домика.

Внутри было еще хуже, чем снаружи. На улице хоть воздух был, а вот внутри домика — чад и смрад, иначе и не скажешь. Чадила сковорода, забывая на огне и наполненная каким-то жиром. Смердел оный жир так, что хоть нос зажимай. Лидейна перехватила их взгляд и потупилась.

— Гусиный жир топлю. Зимой-то как пригодится.

Судя по вони — при жизни гусь питался исключительно дохлыми лягушками и коровьими лепешками. Но...

Тут уж как повезло.

— Расскажите нам о Валайре, — попросил Рошер, мужественно усаживаясь за стол. — Есть дома кто-то еще? Ее муж, возможно?

— Ох, он будет часа через два. Пока дома только я с внучком...

— Вот и отлично. Сначала поговорим с вами, потом с супругом вашей дочери. Прошу вас...

Это было злом неизбежным. В изложении Лидейны Валайра предстала прямо-таки дочерью не Тенсора, а Четырехликого. Доброй, умной, красивой, обаятельной, сострадательной — одни положительные прилагательные. Видимо, в силу этой положительности, Валайра постоянно и попадала в неприятности. Обладая нежным и чувствительным сердцем, она не могла отказать то друзьям, то подружкам, а те вечно втягивали ее в неприятности.

Кругом одни негодяи, право слово.

Девочку не понимали, оскорбляли, унижали — и начал это ее собственный дед. Если бы он тогда не выставил семью на улицу...

Если бы Валайра-старшая не умерла, никогда бы их семья не жила в этом убожестве! Но — увы...

Лидейна жаловалась не переставая. Тенсор тяжело перенес смерть матери (то, что бедному сиротке было уже за сорок, скромно умалчивалось), он так страдал, что заболел (читай — запил) на несколько месяцев. Лавка?

Ох, да что там той лавки! Пока Тенсор болел, его просто обманули и подставили. И отобрали имущество! Это же понятно!

Сын, опять же...

Тенсору он хоть и не родной, но усыновленный. Мальчик тоже переживал смерть бабушки и связался с дурной компанией. Сейчас наемничает, Четырехликий весть где. Во всяком случае известий о себе он уже два года как не подавал.

Дочь же...

О, бедная Вали! Какой ужасный конец! Какая кошмарная судьба!!!

А все виноват Славерус. Началось все с этого гада, негодяя и мерзавца, который готов был сжечь свой дом, но не отдавать его Тенсору. По подлецу давно могила плачет, а он все никак к ней в гости не соберется! Рошер мужественно слушал, время от времени вставляя 'да-да', 'как вы правы' и 'как я вас понимаю!'. Действовало великолепно. Лидейна, видимо, будучи невеликого ума женщиной, принимала все за чистую монету и радовалась, что заполучила такого чудесного собеседника. Только вот толку с того! Рошера и Гарта познакомили с 'малышом Ринейром', сыном Валайры. Сын впечатления не произвел. Ребенок, как ребенок, не лучше и не хуже прочих. А то, что он гениально пукает и пускает пузыри — это личное родительское мнение. Единственным плюсом было, что Рошер смог стащить браслет Валайры. Вечером он поговорит с Сайном. Если можно вызвать дух женщины с помощью ее вещи — почему бы и нет? Хотя это... не лучший выход. Темный сегодня здесь, завтра там, а умение всегда с тобой. Но сейчас речь идет о Тайяне, о ее жизни и здоровье, так что можно и поступиться принципами. Пока лойрио Эрен прикрывает нархи-ро, и ей ничего не грозит. Но надолго ли его хватит? Надо, надо найти убийцу. Только вот от Лидейны толку было — ноль. Даже — минус. Время потрачено, а сведений не получено. Что чувствовал Гарт — сказать вообще сложно. Лицо у него было очень... высокородное. Замкнутое, отстраненное, спокойное — маска, с полностью безжизненными глазами, под которой не видно ни слез ни смеха. Хотя были у Рошера подозрения... Как-то у Гарта рука подозрительно часто оказывалась в районе горла. Тошнило его, что ли? Но уйти пока было нельзя. Интереснее стало, когда явился зять Лидейны. — Муж Вали, — представила его Лидейна. — Сар Шерон. Мужчины вежливо представились в ответ. Сар Шерон оказался молодым мужчиной выдающейся окружности. Чтобы достичь такого объема талии, надо было выпить не одну бочку пива. Ей-ей, будь Рошер женщиной, он бы побоялся с этим в одну постель ложиться — повернется еще ненароком, да раздавит. Белесые волосы, невыразительное лицо с тройным подбородком, голубенькие глазки... совершенно обычный человек. В пивной таких двенадцать на дюжину. — А вы тут кто? — недолго думая поинтересовался вдовец. — А я тут занимаюсь расследованием по просьбе лойрио Эрена, — Рошер прищурился на вдовца. — Ну-ка ответьте мне, где вы были в момент убийства? — Когда Вали убили? Э... а когда именно? Сар Шерон хлопнул поросячьими глазками в коротких ресницах. Не то, чтобы он издевался, скорее, правда не знал, когда. Но на уточнение Рошера пожал плечами. — В море был. Я же только позавчера вернулся... Рошер вздохнул. — Кто мог желать смерти вашей супруге? — Знать бы. Я б эту ... и ... своими б руками ...! — эмоционально высказался Шерон. — Вроде как это та девка, которой Славерус, ..., свой дом завещал! — Не она, — вздохнул Рошер. — К сожалению — не она. — А откуда это известно? — она тоже была в другом месте. Есть свидетели. — Да врут они все! — вступила Лидейна. — Сговорились и врут! — Я боюсь, что высокородные лойрио не станут сговариваться ради такого случая, — вздохнул Рошер. Лидейна прикусила язык. Обвинить кого-то из высокородных в таком... Ой, чревато. Как бы после этого всей месье в городе тесно не стало! Картина вырисовывалась нерадостная. Родные Валайры либо ничего о ее делах не знали, либо молчали, как рыбы. Но, скорее, первое. Для родных и близких мы самые лучшие, и вообще, свой навоз дороже чужого золота. Соседи? Но Валайра вернулась не так давно. И либо научилась сдерживать свои порывы, либо гадила в другом месте. А где? Поди, узнай... Единственным выходом оставался темный.

* * *

Шерх согласился почти сразу. Только попросил назначить мероприятие на следующую ночь — этой он занят. Рошер фыркнул — а то не знал он, что Сайн возит контрабанду. И этой ночью будет встречаться с Осьминогом, чтобы кое-что погрузить в трюм. Дело житейское. К тому же и Рошер собирался сводить Тайяну на собачьи бои. Раз уж зашел разговор. Гарт собрался составить им компанию. Рошер подумал — и согласился. Если уж так хочется... — Хочется, — Гарт и не думал скрывать. — Мне нравится Яна. — нравится? — Рошер решил прояснить вопрос до конца. — Гарт, а ты вообще чего от нее хочешь? Зачем ты ее поселил у себя, представил матери, как невесту, к чему все это? Думаешь, я поверю, что ты не можешь отделаться от навязанных девиц? Это смешно! Тебе не пятнадцать лет. — Верно. И жениться мне действительно пора. — На Яне!? — А ты что-то имеешь против? — серьезно поинтересовался Гарт. На его планы это сильно не влияло, своего он собирался добиваться в любом случае, но Рошер мог осложнить ему жизнь. Рошер задумался. — Да нет. Мне нравится, что она останется в Далинаре. Ну и ты ведь не станешь ей ничего запрещать? — Искать убийц? Нет, не стану. — Ну вот. И Аэлена будет рада. Но почему — Яна? Полно ведь других? — а другие не Яна, — пожал плечами Гарт. — Яна уникальна, это так. Но ты уверен, что тебя привлекает сама девушка, а не то, что вокруг нее? Что она нархи-ро, что хранительница знаний... — Это — внешнее. А еще она умная, добрая, она... она просто как светлячок. Рошер задумчиво кивнул. Светлячок и есть. Вроде и невелик, но сколько ж от него света и уюта? И все же он не мог не задать последний вопрос. — Ты ее любишь? Гарт пожал плечами. — Не думаю, что я должен тебе отвечать на этот вопрос. Это наше с ней личное дело. Рошер посмотрел в глаза друга. — А если она захочет уехать? Гарт представил себе жизнь, в которой не будет Тайяны. Тихую, спокойную, размеренную, пустую и неинтересную. Кажется, он сошел с ума еще тогда, когда наглая девчонка натравила на него волчицу, просто понял это недавно. Любовь приходит к людям разными дорогами. Для кого-то это один удар, как молния. Для кого-то — долгий и упорный труд в законном браке. А кому-то вот так. Идешь ты — и после вопроса приятеля понимаешь, что тебе нужен именно этот человек. Пусть даже и нархи-ро — неважно. И хоть трава не зеленей. Но не объяснять же это Рошеру? Сатро Вайст только ухмыльнулся в ответ на красноречивый взгляд. — А ты уже ответил.

* * *

Собачьи бои проводились в порту, в одном из складов. Условия были просты. Раз в десять дней туда приводили собак. Владелец 'ринга' держал и своих псов. Если не находилось никого со стороны — выпускал драться именно их. Если находились — пары подбирались по весовой категории. Но собаки бывали всегда. Их покупали, крали, привозили со стороны — возможностей было много и хозяин пользовался всеми. Он содержал подручных, которые делали ставки, оповещали необходимых людей, заботились о собаках, а при случае, могли 'позаботиться' и о неосторожном стражнике. Ааша, кстати шла вместе с Яной. Так, на всякий случай. Против собаки лучше выставить именно волка. Посредине склада огораживалось специальными щитами и сетями площадка, на нее выпускались собаки — и бой шел до хозяйского слова. Рвалось мясо и шкура, летели в толпу кровавые брызги... Кое-кто считал, что ухо бойцовской собаки, которая победила в десяти боях — становится сильным талисманом для воина. Пока носишь его на шее — будешь непобедим, так что большинство победителей были корноухими. Впрочем, любой, кто предложил бы выпустить на ринг Аашу, сам рисковал стать корноухим. Откусили бы вместе с головой. Ааша и команды ждать бы не стала. Ей не хотелось на это смотреть, но раз уж хозяйка идет... Итак, поздняя ночь, порт, трое в длинных плащах и широкополых шляпах. И если заглянуть под них, обнаружатся Гарт, Рошер и Яна. Вслед за ними скользит черная тень, в которой каждый может узнать Аашу. Волчьи глаза блестят сквозь тьму зелеными огоньками. Для кого-то это будет очень интересная ночь.

* * *

Склад Яне не понравился сразу. Обоняние нархи-ро более чуткое — и она точно могла сказать, что там умирали и убивали. Сильно воняло грязной псиной (и не надо обобщать, от Ааши всегда пахло волчатиной — и чистой!), кровью и мочой, от людей пахло потом и возбуждением. Яна не сомневалась, что большинство из них — трусливые твари, пригодные лишь для удара в спину. А на собак смотреть сбежались. Ничтожества! Их бы выпустить — не против собаки, просто стравить друг с другом, то-то жалкое и мерзкое будет зрелище. С друзей взяли по несколько медяков — плату за вход, покосились на Аашу, но задерживать не рискнули. Добавили еще медяк к плате за вход и предупредили, что 'если ваша шавка хоть кого тяпнет — голову сшибем'. Ааша даже головы не повернула в ответ на наглые заявления — нашли об кого клыки пачкать! Р-ры... Посередине веревками был огорожен ринг. Четыре угла, четверо охранников — каждый размером со шкаф, куча народа, сновали подозрительные личности, принимающие ставки.. — три монеты на Вихря! — Да твой Вихрь Грому на один клык! Ставлю пять на Грома! — Две серебрушки на Медведя... — ты куда руки тянешь, гад!? — Не пихайся, ты, ....!!! Голоса сливались в общий неразборчивый шум. Яна приглядывалась, Ааша профилактически скалила зубы, Рошер и Гарт маячили за ее спиной двумя угрожающими тенями. Наконец... Ставки были сделаны, кто-то громко застучал гонгом (судя по звуку, использовались металлическое ведро и половник) и все притихли. Развернулись к рингу, принялась устраиваться так, чтобы было видно. Передние ряды вообще частично уселись на принесенные с собой доски, ящики, а то и пустые мешки. Рошер и Гарт помогли Яне пробиться к одному из углов ринга, оттуда было отлично видно. — Первая пара! Вихрь и Рыжий! Вихрь был здоровущим беспородным кобелем черно-серого окраса. Рыжий — почти таким же, но рыжим. Несколько секунд они молча стояли друг напротив друга. Потом рыжий медленно двинулся вперед. Привычный ритуал схватки исполнялся безукоризненно. Собаки порыкивали, топорщили холки, скалили зубы... И вперед метнулся опять Рыжий. Метил в горло, но черный успел увернуться, подставляя под острые зубы плечо, покрытое густой шерстью. Больно и неприятно, но все же не горло. Яна смотрела вполглаза. Скажем прямо, насчет боев до смерти Рошер явно польстил заведению. Или просто сначала выставлялись не самые сильные пары? Это она и спросила у Рошера. И получила в ответ кивок. — Ну да. Сначала публику разогревают. Бои до первой крови здесь регулярные, а вот до смерти — когда хозяин решит. Так ведь и собак не напасешься! Яна кивнула. Логично. Много ли людей выставят на бои собаку, которую кормили, растили, учили, зная, что она непременно погибнет? Можно и скрасть пса, но сколько ты их там накрадешь? Десяток? Два? Это не домашняя кошечка, это серьезная собака. Раз ошибешься — и красть будет сложно, за отсутствием руки или ноги. Пока они беседовали, победил Рыжий. Подручные растащили собак, посыпали арену опилками, убирая кровь, и объявили следующую пару. Клыка и Бурана. Публика постепенно втягивалась. Кто-то азартно бился об заклад чуть ли не на свой пояс, кому-то по-тихому набили морду, пойманного воришку едва не кинули на ринг, но подручные вовремя вмешались — и везунчик отделался только десятком выбитых зубов. Яна уже заскучала, когда... — Жемчужина сегодняшнего вечера! Непобедимый! Непревзойденный! Медведь! Против живого медведя! И на ринге вновь очутились двое. Медведь — и еще один медведь. Только вот один из них был собакой. Здоровущей, серо-черной, с явной примесью волчьей крови, с разлохмаченными в клочья ушами, со шрамами на морде от давних схваток, а сколько тех шрамов было под густой шубой — неизвестно. Яна отметила, что Медведь чуть прихрамывает на переднюю левую лапу. Перелом? Плохо срослось? А второй действительно был медведем. Судя по размеру, когтям, зубам — опять же, Яна могла это оценить лучше многих присутствующих, трехлеткой в расцвете сил. Интересно, где его поймали и как доставили сюда? Яна не знала, что медвежонка купили у бродячего цирка, после того, как он случайно попробовал крови укротителя. Держать зверя стало опасно, и хозяин цирка был рад избавиться от хищника. Пес по кличке Медведь тоже был не слишком выгоден хозяину ринга. Во-первых он старался просто придушить противника. Быстро и без лишних движений. А где красивая схватка? Где кровь?! Никакой выгоды для заведения! Да к тому же примерно месяц назад ему сильно разгрызли лапу, а лечить эта тварь не давалась, норовя цапнуть любого, кто приближался к псу. Ну и.... Сдохнет — хорошо, нет — так добьем, на потеху публике. А чемпион будет новый! Собак много, бои будет кому продолжить! Судя по морде пса, он понимал ситуацию не хуже людей, но сдаваться не собирался. Не зарычал, просто встопорщил шерсть на холке и начал медленно обходить вокруг медведя, глядя ему прямо в глаза и держась вне досягаемости опасных когтистых лап. Медведь поворачивался вслед за ним, утробно порыкивая. Противникам явно не хотелось драться, но становилось ясно, что разойтись им не дадут. Кто-то из подручных ткнул медведя в бок длинным острым копьецом, побуждая вступить в драку, другой так же замахнулся на собаку... Первым напал Медведь-собака. Рванул хищника за заднюю лапу, отпрыгнул назад... Медведь зарычал, повернулся к противнику, но собаки там уже не было. И еще раз. И снова, и снова... долго эта забава продолжаться не могла. Подвела прихрамывающая лапа. Подвернулась не ко времени — и медведь тут же воспользовался оплошностью, подмял собаку под себя, потянулся пастью... полукровка еще сопротивлялся, но становилось ясно, что победа медведя — дело времени. Или...? В следующую секунду на спину зверя взлетела легкая черная тень. Ааша больше не смогла оставаться в стороне. Пасть волчицы сомкнулась на холке, вырвав у хищника громкий то ли рев, то ли вскрик. Ааша вцепилась насмерть, так, что отодрать ее можно было только с куском медведя. Медведь вскинулся — и это дало шанс подмятому псу. Вцепиться, сомкнуть зубы на горле противника — и повиснуть насмерть. Медведь заметался по рингу, волоча за собой противников, но... волки нархи-ро — не простые волки. Ни крупнее, сильнее, мощнее... Ааша вышла бы против медведя и один на один, а уж сейчас, когда у нее была помощь — волчица и не сомневалась в победе. Пусть медведь крупнее — она легче, более увертливая, да и силы он теряет быстро. Пес все-таки вцепился куда надо, выдавливая из противника жизнь и дыхание. И выдавил, на последних остатках своей, задыхаясь под тяжеленной тушей, истекая кровью из-под вонзившихся в тело когтей, но упрямо не отпуская врага. Ааша мгновенно почуяла смерть. Спрыгнула с холки медведя, ощерилась, замерла... Зрители неистовствовали. Свистели, топали ногами, что-то кричали... Яна так вцепилась в оказавшегося рядом Гарта, что у нее ногти побелели. На ринг выбежали подручные, ощетинились копьями, сетями и палками с крючьями — растаскивать бойцов. Яна тоже рванулась вперед. Ааша стояла над двумя тушами. Зрелище это было — для сильных духом. Волчица не рычала, не топорщила шерсть, не угрожала. Она молча скалила зубы, но так, что было ясно — кому-то живым не бывать. Кому? А кто подвернется под зубы. — Ааша! На голос хозяйки и голову не повернули. Кто-то схватил Яну за руку. — Стой! Ты куда!? — Это мой волк! — твоя тварь? Ну, попробуй... Рука разжалась. Яна не знала, что удостоилась чести беседовать с самим Кривым Ошо, владельцем ринга, не знала, что за ее спиной подручные удерживают Рошера и Гарта, рвущихся ей на помощь, не видела озверевших людей. Она просто шла к подруге, протягивая руку вперед. Ты же не кинешься на меня. Вспоминай. Я — твоя стая. Ты — часть меня. Мы связаны. Ааша действительно не собиралась кидаться. Переступила с лапы на лапу, чуть перенесла центр тяжести. Люди замерли, гадая, не приведется ли им увидеть еще одно кровавое зрелище. Не удалось. — Ты в порядке? Ааша чуть опустила голову. В порядке, насколько это может быть. Так, потрепали немного, но ран нет. Шрамов не останется. Чуть помяли бока — и только. А вот остальные двое... Медведь лежал мертвой дохлой грудой. Из-под него едва виден был серый бок большого пса. — Пойдем отсюда? Упрямый взгляд, опушенная морда. — Нет? Определенно, нет. — тогда что? Жест Ааши был более, чем выразительным. Волчица сделала шаг назад, тронула лапой псиный бок — и взглянула на Яну. — Забрать его с собой? Ты уверена? Короткий рык. Еще один взгляд. Яна вздохнула. — Ладно. Но тащить его придется на тебе. Где я тут найду телегу? Дотащишь? Ааша распласталась по опилкам с видом 'своя ноша не тянет'. Яна фыркнула — и развернулась к друзьям, чтобы увидеть поразительную картину. Примерно пятьдесят человек, затаив дыхание, следили за ее диалогом с волчицей. Ближе всех стоял один — с белой повязкой, прикрывающей левый глаз. Именно он и поинтересовался: — Девушка, собачку не продадите ли? Ааша прыгнула так, как волки вообще-то не могут. Если это не волки нархи-ро. Из лежачего положения, мгновенно распрямляя сильное хищное тело, сбивая с ног наглеца и придавливая так быстро, что никто даже сообразить не успел, что произошло. Зрители ахнули. Яна подумала пару секунд, потом подошла к мужчине и присела рядом с ним на корточки. — Думаю, вы поняли, что ваше предложение было неуместным? Мужчина быстро-быстро заморгал оставшимся глазом. И закивал бы, да вот беда — волчья пасть не давала. Ааша весьма интимно дышала ему в шею, намекая на боле близкое знакомство с его сонной артерией. — но я тоже хочу спросить вас. Собачку не продадите ли?

* * *

— Твою мать! Твою Раш! — Вашу хвостатую прародительницу! Чтоб вас паутиной накрыло! Рошер и Гарт ругались на все голоса. Оно и понятно. Предложение Яны о продаже полудохлого пса по кличке Медведь было встречено почти с энтузиазмом. Оно и понятно — сдохнет ли, нет — неясно, но вряд ли сможет сражаться. Правда, помогать ей Ошо тоже не собирался. Телега? Ага, как же! Сама тащи! В итоге, пса взвалили на спину Ааши, пачкая кровью из многочисленных ран черный мех. Яна кое-как порвала свой плащ на лоскуты, перевязав самые страшные и прикидывала, чем его лечить. Были у нее с собой полезные штучки, были, но ведь дома! То есть у Гарта, а туда еще добраться требовалось! Дура! Не могла она с собой что полезное захватить, идиотка! Гарт и Рошер поддерживали пса с двух сторон и нещадно ругались, потому как съезжали вниз то лапы.. то морда. Ну не тягловое это животное — волк. Ездовое — еще куда ни шло, а вот под груз совершенно не приспособлен. Не то строение спины. А учитывая, что песик был как бы не по размеру самой волчицы... ох, нелегкая это работа! Впрочем, до дома они кое-как добрались. Пса сгрузили прямо на паркет в гостиной, и Яна принялась его оглядывать. Ааша молча начала зализывать одну из ран. Яна покосилась, но мешать и отталкивать не стала. — Так, что у нас тут? Ран было много, но в основном, неглубоких. Там, где медведь вонзил когти. Задрал бы, да Ааша вовремя вцепилась. Большую опасность представляли несколько сломанных ребер. Чудом ни одно из них нее зацепило легкие, оставалось наложить повязки и ждать. Внутренние кровотечения? Вроде бы не было. А там — кто знает? — будем надеяться, ты знала, что делаешь, — Яна посмотрела на Аашу. Ответный взгляд зеленых глаз был более, чем выразительным. Да уж разберусь как-нибудь. К утру пес был больше похож на кокон, чем на нормальную собаку. Яна промыла все раны, забинтовала все, что могла, оставила разве что морду — и ту, только чтобы пес мог пить. Гарт помогал ворочать тяжеленную тушу, но под утро окончательно утомился и уснул в кресле. Когда вниз спустился слегка придремнувший Рошер, она как раз пыталась напоить пациента. — Не сдох еще блохастый? — Р-ры, — вежливо отозвалась Ааша, что означало 'осторожнее в выражениях'. — Жив, — отмахнулась Яна. — Если сейчас напоим — точно выживет. Пальцы уверенно сжали морду, повернули так, чтобы вода не проливалась попусту на шерсть... — Воронку бы. — Так это я и на кухне попрошу. — попроси, а? Вскоре пес был кое-как напоен — и Яна оставила рядом с ним Аашу. — Смотри сама за ним, поняла? Охраняй. Если что — позовешь. Отправилась наверх — и уснула. Начисто отключившись. Ей и в голову не пришло подумать о трайши Ландаре, который, прознав, что Яна в городе, попытался явиться в гости. Неудачно — наткнувшись в гостиной на Аашу, которая и в обычном состоянии недолюбливала этого высокородного, а уж сейчас, выполняя приказ хозяйки... Сказано — охраняй, вот она и будет! Р-ры! Встретив неприязненный взгляд и еще более недружелюбный оскал, трайши развернулся и ретировался. Слуг, как на грех, не было, а орать на весь дом... Женщины! Вы можете простить слабость, подлость, измену... единственное, что вы не простите никогда — это ничтожность. А начав звать подмогу, трайши выказал бы себя именно таким — нелепым, смешным, ничтожным... Можно бы убить зверя, только вот Яна ему этого точно не простит. Пришлось откланяться. Гарт помахал ему рукой, предусмотрительно не показываясь из-за занавески. Шляются тут разные... полулюди, полугады! Рошер рассказал ему о своей беседе с некромантом — и Гарт тем более не намерен был отдавать свою девушку неясно кому. Свою? А чью еще? Если у кого-то и есть пока сомнения... перебьются!

* * *

Поспать спокойно Яне не дали. Внизу раздался такой шум, что мертвый бы вскочил. Пришлось накинуть первую попавшуюся рубаху — и вылететь из комнаты. Ей-ей, она ожидала как минимум потопа или пожара. Оказалось — Анфимия Авельен. — Гарт!!! Сынок, ты где!? Ты мне нужен!!! Сынок уставился на маму красными глазами. Он-то надеялся спокойно проспать часиков пять, а вечером поехать за город, а тут... — Что случилось? — пропала Шармиль! — тьфу ты! Я-то думал что серьезное! — Гарт! Анфимия была явно встревожена. — Ты не понимаешь! Я заехала за ней, хотела пройтись по лавкам, а ее нет! И ночью не было, и вчера ее не помнят, и позавчера... — А вообще помнят? — как заселялась — да. — А потом исчезла? — Да! — А ее вещи?! — Рошер подключился к допросу, но Анфимия и не заметила, что отвечает не сыну. — Остались! — Все? — Я не смотрела... — Так давайте проедемся и посмотрим, — предложил Рошер. — все ли на месте, а там уж будем решать. Могла она бросить часть своих вещей? — Нет! Анфимия и Гарт ответили в один голос, переглянулись — и слово взял Гарт. — Такой тряпичницы, как Шармиль, свет еще не видывал. Мне проще ухо отрубить, чем ей со своими тряпками расстаться. — А если ей пообещали тряпки лучше? Или больше? — Вряд ли, — с сомнением произнесла Анфимия. — Вы хотите сказать... — ну да. Познакомилась с кем-нибудь, и с отчаяния, что Гарт ей не достанется, уехала с другим мужчиной. — Может быть... — а может и не быть, — покачал головой Гарт. — Рош, сходи, осмотри все, а? Случись что — я себя потом не прощу. — Еще как простишь, — буркнул бессердечный Рошер, но повиновался. — Сейчас оденусь. Яна, а ты чего? — Мне с тобой съездить? — Да нет. Если что не так — потом приедешь. Отоспись лучше, а то еще так на улицу выйдешь. — Так? А что не так? — удивилась Яна. — Нууууу... Яна оглядела себя. Коротко помянула Раш — и перебросила вперед расплетенные волосы. Рубашка оказалась батистовой и просвечивала мало не насквозь. — Отвернулись бы, поросята! — от такого зрелища!? Только после девяноста! — честно ответил Гарт. Как-то он и не подозревал, что у девушки такая фигурка. Стройная, сухощавая, с проработанными мышцами, ничего лишнего, но все нужное на месте. Просто не настолько заметно под штанами и туникой... Яна покачала головой, развернулась, забросила волосы уже за спину — и направилась обратно. Досыпать.

* * *

Чем больше Рошер осматривал вещи кузины Шармиль, тем больше был уверен, что это не отъезд. Уж точно не добровольный. Почему? А какая нормальная женщина бросит все драгоценности? Ладно еще — тряпки! Можно поверить в косметику — хотя и с трудом. Но щетку для волос, которой явно пользовалась? Браслеты, кольца, ожерелья, которые явно стоили очень дорого? Ох, нет. Не добром она ушла. Рошер подумал — и сунул в карман щетку для волос. К браслету Валайры. С темным они видятся этой ночью. Призывать одну или две души — для него не суть важно. Вот и попробуем. Призвать, расспросить — если Шармиль мертва, надо выяснить, кто тут такой умный, где она лежит... Что вообще за сезон охоты на девушек?

* * *

Караш э´Варс Шаннер задумчиво смотрел на море. — Мы проверили уже несколько городов. Ее нигде нет. — Мы пока проверили только Элорт, Лимдор и Варейн, следующий — Далинар. — А когда проверим все города? Если ее не будет нигде? — тогда будем искать дальше. — Как? — найдем город, в котором она сошла на берег. Проследим ее путь. Нашли же мы, где она ножи покупала? — нашли... — Вот. И дальше не оплошаем. Шетаран скривился. Чем дальше, тем сложнее ему было находиться среди людей. Хотелось домой, в Лес. Туда, где он сын Жреца и будущий жрец. К почету, спокойствию и уважению. А тут... Люди совершенно не понимали величия его рода. Шет искренне гордился родом Карай, но что это значило для людей?!! Да меньше, чем ничего! Более того, отдельные наглецы, например, капитан корабля, как-то заметил, что гордиться предками стоит, но лучше, чтоб это они тобой гордились. А разве Шетаран не достоин их гордости? Разумеется, он лучший! Вот! Только никто этого не понимает. Ни люди, ни глупая девчонка, которая, не оценив оказанной ей чести, сбежала чуть ли не со свадьбы. Ух, найдет он ее! Или не искать? Шла б она в лапы к Раш! Домой охота...

* * *

Узнав о результатах осмотра, Гарт помрачнел.

— Думаешь, ее куда-то увезли?

— Абсолютно не представляю — кто, куда, зачем, но определенно не по своей воле. Ни одна женщина свои побрякушки не бросит без крайней нужды. Кстати, я приказал упаковать ее вещи. Лара Анфимия, вы за ними съездите?

— Да-да. конечно! Четырехликий, я так переживаю! Что могло бы случиться с бедной девочкой?

— например, она принудительно стала женщиной, — съязвил злой Рошер. Получил возмущенный взгляд от Анфимии и предупредительную рожу от Гарта, но сдерживаться и не подумал. — Вас только это волнует?

— А что еще?

— А то, — Рошер прошелся по комнате. — Поссорилась Яна с Валайрой — и ту убили. Поругалась Яна с кузиной Шармиль — и та пропала. И что делать будем?

— Искать, — помрачнел Гарт, осознавая масштаб проблемы. — Если кто-то хочет обвинить во всем Яну, ты это имеешь в виду?

— Именно. Она не человек, нархи-ро, с волчицей — лучший объект для обвинения еще и поискать.

— Лойрио Эрен ее в обиду не даст.

— Но и с толпой не сладит, если что. А организовать дураков несложно. Десяток нанятых крикунов — и все поверят, что нархи-ро — воплощение Раш на земле Амальдеи.

— А зачем? — вставила вдруг свои три медяка лара Анфимия. — Зачем это нужно?

Тут уже задумался Рошер.

— Не знаю. Но ведь не ради этой хибары? Купить ее у Славеруса было куда как проще.

— он бы и не отказался. Да и Тенсор не препятствие — тоже мне, матрос...

Гарт прищурился..

— Объединяет эти случаи Яна. А вот... кому было извкестно про ссоры?

— С Валайрой? Всем!

— А с кузиной? Вот не припомню, чтобы мы об этом на площадь объявляли?

— И то верно, — согласился Рошер. — Слуги?

Из расспросов выяснилось, что о ссоре посплетничали все. В той или иной мере, но все слуги дома.

— Нереально, — подвел итог Гарт. — Знают двое — знает и свинья.

— а уж сколько тут знают — теперь все свиньи Далинара в курсе, — поддакнул Рошер.

— Вот-вот. Это невозможно. Мы год расспрашивать будем, а всех знающих и не вычислим.

— И что иы предлагаешь?

Рошер мог предложить только одно. Наведаться к Темному — и пусть расспросит призраков. Авось, они убийцу и назовут.

— а если не назовут? — Мрачно спросил Гарт.

Рошер только руками развел. Должны назвать...

* * *

Яна перевязывала раны пса, показывая Ааше кулак. Та нагло лезла мордой куда не надо — зализывать.

— а ну кыш, лохматина!

Ааша делала вид, что смущена, но лезла упорно.

— Вот прокорми вас, прохвостов...

— Если не возражаешь, Медведя я бы себе оставил, — Гарт стоял на пороге, наблюдая, как тонкие пальцы девушки уверенно обращаются с маязми и бинтами. — Хороший пес.

Яна пожала плечами. Что есть — то есть. Ведь больно псу, но терпит. Даже не дернется. Уши прижал, зубы скалит, но не со зла — от боли. Не рычит, не пытается ее укусить, хотя запах явно непривычный.

— Это надо у них самих спрашиваать. Вот поправится зверюга — тогда и решим.

Гарт даже не удивился.

— Рошер сегодня собирается... ты знаешь?

— Знаю.

— Пойдешь с ним?

Яна кивнула.

— хотелось бы. А ты?

— Мне тоже интересно. Только не будет ли этот тип против?

— он всегда может сказать об этом на месте.

— Верно.

Увы — вечером из особняка вышли только двое. Рошер и Гарт.

Яна хотела сходить с ними, но Ааша просто легла у порога и заскулила, словно щенок. Бросить без присмотра Медведя она не хотела, а хозяйку — не могла, ну и наоборот — тоже. Пришлось Яне махнуть рукой и оставаться дома.

Рошер приветливо поздоровался с Темным, Гарт оценивающе оглядел возможного соперника и нахмурился. М-да.

Девушки могут и клюнуть. Хорош, каналья, этакой мужской красотой. Хищной, пиратской,, опасной, двигается, как леопард...

Впрочем, когда начался ритуал и повеяло холодом, Гарту стало не до сравнений. Только вот...

Те же руны.

Те же слова.

Та же сила.

А вызвать душу не удавалось.

Шерх попробовал с одной вещью. С другой. Изменил пару рун. Вбросил больше силы. Попробовал через октет вместе пентаграммы. И, наконец, злобно выругался.

— С-суки!

— что случилось? — Рошер был встревожен.

— Ничего хорошего.

— То есть? Объясни ты подробнее! Что, сложно?

— Да несложно, но уж больно неприятно, — Шерх поморщился. — Понимаешь, есть некроманты, но есть и защита от нас. Змеиная травка мешает поднять покойника. Мало того, ты даже дух не призовешь. Я все думал, что отец преувеличивает, а он еще и преуменьшал.

— Змеиная травка?

— Ну да. Если ей перед смертью напоить человека — потом некромант хоть в лепешку разбейся, толку не будет.

— Шармиль тоже мертва? — быстро спросил Гарт.

— Вторая? Да.

— И тоже никак не...

— Да! — раздраженно рявкнул темный. — Обе не вызываются.

— Может, ей как-то можно противодействовать?

— а то я дурее тебя, — огрызнулся Сайн. — Не знаю я такого способа! Нет его!

— Ты — не знаешь, — задумчиво произнес Рошер, встревая в битву разумов. — а Яна?

— а ведь может, — тряхнул головой Гарт. — род риккэр — хранители и собиратели знаний, она сама говорила.

— Она за городом? — заинтересовался Шерх.

— Нет. В городе, — нехотя отозвался Гарт.

— Тогда чего мы ждем?

* * *

Больше всего визит троих встрепанных мужчин не обрадовал Аашу. Она заняла положение перед дверью каминной и чуть порыкивала. Мол, нечего волновать больного. Яна тоже не обрадовалась, но кое-как накинула тунику и спустилась вниз.

— Сатро Сайн, вечер добрый.

— и вам, лайри Риккэр.

— Что случилось? Рошер сказал, что у вас проблемы...

— Да. Мы пытались вызвать духа, но ничего не получается.

— Почему?

— Змеиная травка. Вы о ней слышали?

— да. Но это же страшная редкость? — искренне удивилась Яна.

— А вот, как оказалось, не такая уж и редкость, — Шерх Сайн посмотрел на нархи-ро даже с симпатией — приятно поговорить с тем, кто разбирается в проблеме.

— Да нет же, — Яна сдвинула брови. — Я точно помню, что ее надо не только найти, а это само по себе достаточно сложно, но еще собрать в определенное время, высушить и приготовить. И кто на это способен?

— в городе нет другого некроманта, — Шерх покачал головой. — Я работал сегодня. Я бы почувствовал.

— Вы можете чувствовать друг друга?

— В определенных пределах — да. Мы тревожим мир мертвых, поэтому, если бы тут был хоть один темный, я бы знал. Может, не знал бы, где его искать, но о его пребывании здесь — знал бы.

— а если бы он был на корабле? Текучая вода хорошо закрывает от вас мир, не так ли?

— так. И нас от мира, и мир от нас. Но не друг от друга.

— Ясненько. То есть второго темного тут нет.

— Но есть кто-то, кто... Р-раш!

Шерх Сайн в заадумчивости заходил по комнате. Каждый раз, когда он проходил неподалеку от Ааши, волчица скалила зубы, но в задумчивости мужчина обращал на нее внимания не больше, чем на мебель.

— Давайте считать. Есть кто-то, кто прихватил наследство одного из темных. Я должен был догадаться раньше, когда мне рассказали о Валайре! Имитация звериных ран, это же...

— Шаонг-ра?! — Яна аж подскочила на стуле.

— Похоже, что да. Но как!?

— а нам не объяснят, что это за шангора? — вмешался Рошер.

— Шаонг-ра, — поправила Яна.

— Звериный танец, — добавил некромант.

— Подробности? — коротко спросил Рошер.

— В свое время был такой культ. Племя хассаш, жившее на просторах Къянти, поклонялось громадной гиене. У них был разработан свой ритуал поклонения. В него входили в ритуальная маска, и перчатки с когтями. Как раз то, чем можно было изодрать человека, — поскольку некромант молчал, слово взяла Яна. — Но откуда это — здесь?!

— Далинар — поортовый город. Здесь есть многое...

— Э, нет, — вот теперь слово взял некромант. — последние хассаш были истреблены еще лет триста тому назад. Так что речь может идти о человеке, у которого в коллекции есть эти предметы. Собиратель древностей, возможно...

— Преследующий Яну?

— Гарт, я все понимаю, но другого объяснения пока нет, — Яна пожала плечами. — либо к этому преступлению готовились задолго до моего приезда, что странно — к чему бы тогда убивать Валайру? Либо у кого-то хранилось дома вот это...

— Либо было куплено? — подскочил Рошер. — Так, я к Шерху. Если что-то такое продавалось или покупаллось — он точно будет знать.

И вылетел за дверь.

— Это скупщик, — Яне вновь пришлось давать объяснения. — По утверждению Рошера, все, что продавется, мимо него не пройдет.

— Будем надеяться н лучшее — пожал плечами Гарт. — Но я бы не обольщался. Возможно, это было куплено не у нас в городе, а хранилось давно...

— Валайра и Шармиль, — произнесла Яна. — Что у них может быть общего, кроме меня?

Но ответом ей было молчание.

Оставалось только ждать. Гарт оглядел присутствующих, потом вздохнул — и вызвал слугу, потребовав ланти на всю компанию. Некромант тоже никуда уходить не собирался.

* * *

Рошер вернулся разочарованный — и насел на Яну.

Никто не покупал и никто не продавал наряд для шаонг-ра. Ни в последнее время, ни вообще. Так что с этой стороны найти ничего не удавалось.

— а змеиная травка?

— Аптеки? Травяные лавки?

Яна пожала плечами.

— Я не знаю, но вроде бы люди ее нигде не используют.

— а как ее тогда дали жертвам?

— в чем-то вроде ланти. Или ягодного взвара, возможно. Но это должно быть что-то с резким вкусом. У змеиной травки есть определенный горьковатый привкус, вроде полынного.

— а знаешь, ведь все один к одному. У нас получается собиратель древностей, который много знает о некромантии?

— необязательно. Пусть это и редкости, но они могут быть практически у любого человека. Допустим, маску и перчатки привез прадед, а про травку оказался наслышан наследник.

— Вы задаете не те вопросы, — Гарт покачал головой. — я тут подумал... а зачем было добавлять змеиную травку? Это обязательная часть компота? Или?

Яна и Рошер переглянулись. Все присутствующие, включая некроманта, почувствовали себя идиотами. А ведь и верно — разгадка была на поверхности. Просто никто из них, кроме Гарта, не подумал о таком простом ответе.

Кому придет в голову давать жертве змеиную травку?

Да только тому, кто знает о присутствии в городе некроманта. А это...

— Осьминог!?

— Или кто-то из его подручных.

— И он как раз может обладать чем-то подобным.

— Но к чему тогда...?

— Действительно, а зачем ему весь этот спектакль? — Яна только что плечами не пожимала. — Ну что для него такое Валайра? Да таракан на стенке! И Шармиль тоже... он же ночной король, он таких десяток может купить.

— Таких — может, — медленно произнес Шерх. — А не таких?

— Не понял? — Рошер медленно развернулся к мужчине.

— а ты подумай сам. Кто здесь настоящая ценность? Не ты же...

— Яна?

— Вы о чем? — Тайяна хлопнула ресницами, чувствуя себя полной дурочкой.

— Да о тебе, радость наша. О тебе, — издевательски протянул некромант. — Ну-ка скажи мне, ты с Осьминогом общалась?

— Было. И что?

— и, небось, в ножки ему не кланялась?

Яна вспомнила разговор с Осьминогом. Рошер, по-видимому, тоже, потому что выругался, поминая всю паутину Раш.

— Яна, а ведь он может. Вот представь себе, сейчас людей начнут накручивать, говоря, что ты — зло. Убийца, которая то ли волчицу на человеческих женщин натравливает, то ли сама их ест...

— может, согласилась Яна. — Но Рошер, мы ведь виделись с ним после того, как пропала Валайра.

Рошер выглядел обескураженным.

— Все равно надо с этим умником поговорить.

— Поговорим. Вот только сначала переговорим с Эреном, — прошипел Гарт. — а потом и к вашему головоногому.

— а с Эреном зачем? — удивилась Яна.

— А как ты собираешься разговаривать с Осьминогом? — Рошер посмотрел на нее, как на малое дите. — Без подержки? Да он нас сожрет...

— Подавится.

Шерх Сайн уютно устроился в дальнем кресле, укрылся тенями — и не подавал голоса, так что о нем благополучно забыли. И сейчас его слова оказались неожиданностью.

— Да неужели? — прищурился Рошер.

— Я могу сходить с вами. Это лучше любого отряда.

Мужчины переглянулись. Идея заслуживала внимания. И одалживаться у градоправителя не хотелось — мало ли что еще ждет впереди, а благодарность власть имущих коротенькая, как хвост у зайца. И шум поднимать — тоже не лучшая идея. Мало ли что выплывет...

— Я могу подождать вас снаружи. И.. обеспечить эффекты, — коротко пояснил некромант.

— Когда идем? — подскочила Яна.

И даже не сразу поняла, почему мужчины так не нее смотрят. А потом...

— вы что?! Хотите, чтобы я осталась здесь!?

Ответом ей были три утвердительных кивка.

— Я хочу с вами!

— Лайри, там может быть опасно.

— Тебе там делать нечего.

— Мы не можем тобой рисковать.

Шерх, Рошер и Гарт высказались одновременно, но твердо. Яна топнула ногой.

Бесполезно.

— я знаю больше вас! Я должна идти!

— Ты — нет. А вот если Ааша нас сопроводит, — будет кстати, — Гарт взъерошил волосы. — она может помочь нам с определением правды-лжи?

— Если я попрошу.

— Вот и попроси.

— Ну, Рош! Ну, Гарт! Мальчики, пожалуйста!!!

Умильное выражение лица тоже результатов не дало. Мальчики были гранитно тверды. Яна поняла, что настаивать бесполезно и топнула ногой.

— Ладно же! Идите!

— Аашу с нами отпустишь?

Волчицу и отпускать не пришлось. Та коротко рыкнула и заняла позицию слева от Рошера. Потом подумала, подошла к Яне и подтокнула ту носом в сторону комнаты с раненым псом.

Позаботишься, пока я не вернусь?

Яна опустила плечи, признавая свое поражение.

Если уж даже Ааша против?! Остается только смириться.

Она проводила мужчин — и отправилась к Медведю. Села рядом с псом, запустила палльцы в густую шерсть на загривке и принялась почесывать.

— а мы с тобой можем только ждать... Ждать и верить в них... Как же тяжко!

Крылья чесались невыносимо. Скоро, уже очень скоро тонкая шкурка прорвется.

* * *

Сказать, что Осьминог был недоволен визитом?

Это все равно, что скромно промолчать. Не принято к ночному королю так-то вламываться. Нагло, в открытую и очень агрессивно. Но Рошер и Гарт были не в том состоянии, чтобы развозить дипломатию.

В другое время они бы попробовали договлориться, получить согласие на встречу, вежливо побеседовать, выяснить все обстоятельства...

Не тогда, когда дело касалось Тайяны. А у Гарта еще и кузина пропала.

Да будь шармиль хоть какой прилипалой, а все же жалко! Своя, родная...

Так что мужчины решили действовать жестко.

Найти Осьминога было несложно. Тот самый домик Рошер хорошо помнил, а предпринятая некромантом проверка показала, что в доме — двое. Осминог с телохранителем. И мужчины пошли в атаку.

— Койн! — рявкнул Рошер, пинком открывая дверь в знакомый домик. — Ну все, каналья, ты допрыгался!

Ааша рявкнула — и исчезла в глубине домика. Через пару секунд оттуда послышались вопли, а потом на Рошера вылетел здоровущий мужик в драных штанах. Страхом от него разило — на перестрел.

А еще бы! Занимаешься ты своими делами, а тут дверь вылетает — и на тебя бросается здоровущая волчица.

— Да, расслабились Осьминожьи телохранители, — процедил Рошер. — что-то давно его никто в сетку не ловил, пора исправить! Говорят, вареные осьминоги — отличное блюдо!

Гарт молчал. Но это было настолько многозначительное молчание, что трехэтажные ругательства лучше бы не сказали. Мужчина был готов убивать — и это читалось в каждом его движении.

Кажется, Койн, по несчастливой случайности оказавшийся дома, это понял — и обмяк в кресле.

— Будешь сопротивляться? Можешь людей своих позвать! — рыкнул Рошер. — Ну!?

— Могу и позвать, — тон собеседника придал Осьминогу уверенности. — Ты чего сюда ворвался? Думаешь, на тебя управы не найдется? А вот я сейчас стражу кликну...

— Кликни — и на весь город посмешищем станешь, — огрызнулся Рошер. — Это ж надо, ночной король, чтобы с обидчиком справиться, на помощь стражу позвал! Скоро на жалование их возьмет!

Гарт смотрел нехорошим взглядом.

— где они?

— кто?

— Маска и перчатки.

— Какие?! — душевно взвыл Осьминог.

— Для... как Яна это назвала? — Рошер косо взглянул на друга.

— Шаонг-ра.

Койн опять помотал головой.

— Не понимаю.

— Маска в виде морды гиены и перчатки с когтями, — коротко разъяснил Рошер. — Есть у тебя такие?

— Есть. Давно уж, мой дед их привез,. Так и лежат. Хотел на стену вывесить, но больно мморда там мерзкая, — честно признался Койн.

Будь ты там хоть три раза ночной король, но иногда запираться не хочется. Потому что видишь, как в стену просачивается призрак и приветливо машет ладошкой.

— Оххх...

Рошер обернулся, но на призрака почти не отреагировал.

— Это с нами. Не обращай внимания. Вот если не договоримся, я его прошу тут пожить с месяцок...

Кажетя, его предложение энтузиазма не вызвало.

— Храма на вас нет!

— Есть. Но тебе там больше обрадуются. Ты ж, гад, с помощью маски и перчаток принялся проводить запрещенные обряды...

— Да не проводил я ничего!

— А где они у тебя?

— Да где лежали, там и лежат.

— Показывай, — Гарт смотрел так,, что сечас в горло вцепится. Да ему лично и не надо было — Ааша бы поспособствовала.

Койн вздохнул.

— Ладно. Идемте...

Рошер и Гарт поднялись вслед за ночным королем на второй этаж по лестнице, украшенной панелями из отполированной сосны. Теплое дерево с янтарными прожилками ласкало взгляд.

Койн отпер одну из дверей, прошел внутрь, подошел к сундуку у стены и достал из него, не глядя, большой сверток.

— Вот!

Сверток полетел на стол.

Рошер и гарт огляделись вокруг. Эта комната была изначально задумана, как хранилище. Сундуки вдоль стен, два стола, несколько шкафов — вся обстановка.

— Давай посмотрим, — Рошер принялся разворачивать толстую кожу. — Ну и что ты мне тут водоросли вешаешь, тварь?!

— Что!? — рыкнул уже доведенный Осьминог. Сначала-то он был ошеломлен, но сколько ж можно прогибаться?!

— Где оно!? ЭТО!? Ты смеешься, что ли!?

Верно, на столе лежали маска и перчатки, но вот предметы культа в них мог увидеть только ввесьма невзыскательный, а то и слепой на оба глаза человек. Маска была сделана из папье-маше, перчатки — обыкновенные кольчужные,, со вставленными в них гвоздями.

— ЧТО!?

Вот теперь взметнулся уже и Осьминог.

— Это еще что такое?!

— Вот это мы у тебя и хотели бы узнать, — Рошер перешел от состояния ругательств к состоянию издевательств, но Осьминогу не до того было.

— Это же... Это не они!

— да мы уж догадались...

— кто имел сюда доступ?

— Обычно я сам сюда прихожу, — Осьминог поборол растерянность и крепко задумался.

— а пыль тоже сам вытираешь?

— Пыль? Это Мартиль, служанка.

— Та, которую мы в прошлый раз видели?

— Да.

— И где она?

— Выходной у нее. К брату пошла. Р-раш!

Мужчины переглянулись.

Кажется, Осьминог простил Рошеру с Гартом и хамское поведение, и их появление — сейчас его волновали вопросы серьезнее. Что еще Мартиль у него стянула — и для чего использовала?

— Брату?

— ну да. Она к нему часто ходит...

— А своей семьи у нее нет? — вцепился Рошер, нюхом чуя, что это важный вопрос.

— Сын был. Да его какая-то девка стражникам заложила, так и сгинул на рудниках.

— За что?

— За смолку.

По мнению Рошера, за подобное — стоило. И на рудники, и хоть куда. Но матери-то не объяснишь, ей-то ясно, что ее чадушко — лучшее в мире.

— интересно, а что там за брат? И за девка? — нахмурился Гарт.

— мне тоже интересно, — кивнул Рошер. — Койн, тебе же лучше будет, если ты все это разузнаешь. Иначе мы тебе число людей сильно поумерим.

— Да пошел ты к Раш в паутину, — огрызнулся ночной король. — С-собака гончая! Я сам ей голову оторву за воровство...

— а за убийство?

— Убийство... а кого...

— Некто Валайра Атион.

— не слышал.

— а вдруг Мартиль слышала? Где живет ее брат?

— Не знаю!

— а кто знает?

— Знать бы... ладно! Сейчас вызову своих людей — и пусть разберутся!

Рошер кивнул.

— Не спугнешь?

— Уж постараюсь. Тебе вообще что от нее нужно?

Мужчины снова переглянулись — и Рошер принялся рассказывать Осьминогу о том, ддля чего использовались его реликвии. Койн слушал молча, не ругаясь, но выражение его лица ничего хорошего воровке не сулило.

— Ты уверен, что это — то самое?

— А куда оно тогда делось? Да и... представь себе — заказать кузнецу такие вещи? Легко ли?

Койн подумал и покачал головой. О таком заказе, и верно, узнали бы сразу.

— а вторая пропавшая девка? Не найдена?

— Пока нет. Но подозреваем мы самое худшее.

— Я прикажу поискать.

— прикажи. А мы тогда наведаемся завтра, в это же время?

— Да уж сделайте милость, — огрызнулся Осьминог.

— Да уж придется, — Рошер оскалился в ответ не хуже Ааши. — ты, гад, за своим добром уследить не можешь, а у нас из-за этого проблемы!

Койн скривился, но крыть было нечем. И в самом деле — не уследил. Тут впору благодарить Гарта с рошером, что рассказали вовремя. А то ведь чего проще? Убить еще троих-четверых баб — да и подкинуть вещь на место. А потом стражу навести.

За такое ведь и разбираться не будут. На части разорвут!

Но зачем это понадобилось Мартиль!?

Загадка...

* * *

— Не нашли? — сатро Сайн был разочарован.

— Если бы!

Рассказ о том, что случилось, занял всю обратную дорогу. А дома пришлось повторить еще раз — для Яны.

Нархи-ро выслушала рассказ и задумалась.

— Рошер, а ведь не все увязывается.

— подумаем вместе?

— Вот смотри. Есть эта Мартиль. Она работает у одного из ночных королей, так?

— Да. И?

— Натыкается на эти... предметы, крадет их — и ждет Валайру? Чтобы испытать? Или как?

— Не знаю. — При такой постановке вопроса все действительно звучало нелогично.

— Потом дожидается еще и меня — чтобы на меня свалить убийство?

— Ну, тут понятно. На каторгу никому не охота.

— а зачем так долго ждать? Могла бы и еще кого замазать?

Рошер только руками развел. Не понимал он, определенно, не понимал происходящего.

— Яна, у меня ощущение, что мы чего-то не видим. Упустили какую-то важную деталь. А она есть...

Яна пожала плечами. У нее в этой истории тоже концы с концами не сходились.

* * *

Шармиль нашли ближе к вечеру — по иронии судьбы почти там же, где и Синту.

И — мертвую.

Растерзанную чьими-то безжалостными когтями и клыками.

Нашли ее люди Осьминога, который в гневе разослал всех, кого мог, по округе. Ппро Мартиль он пока молчал, а вот Шармииль искать приказал со всем тщанием.

Когда об этом сообщили Гарту, он как раз думал — поехать ли в поместье — или остаться в городе. Теперь же и вопроса не возникло.

Оставалось кликнуть Яну с Рошером — и ехать на место. Вот ведь... з-зараза! И когда его успело так затянуть в эти дела? Казалос бы — какое ему дело до преступлений, до убийств... да каждый день кого-нибудь убивают, каждый час! Стоит ли лезть в эту грязь?

Но влез ведь...

Сначала ради Аэлены. Теперь вот, ради Яны.

Яна...

Гарт с улыбкой подумал, что матери она понравилась. Лара Анфимия была в восторге от 'лесной девочки', и Гарт подозревал, что не последнюю роль тут сыграли травяные настоит и притирания, которые играючи составляла нархи-ро. Для кожи, для волос, просто ароматные смеси...

Гарт подумал, что надо бы по-мужски поговорить с темным. Лучше они между собой все выяснят, чем втянут в это Яну. Ну да, выбирать ей, но решать-то им! Они и решат для себя, а она потом выберет оставшегося. Так-то.

* * *

Осьминожий визит к Гарту оказался неожиданностью. Мужчина чинно вплыл в гостиную, раскланялся с присутствующими дамами и в упор уставился на Рошера.

— Сатро Вайст, не соблаговолите ли уделить мне минутку вашего внимания?

Сатро, конечно, соблаговолил. А вместе с ним — Гарт и Яна. Лару Анфимию оставили в гостиной под присмотром Ааши. Кто-то же должен сюсюкать над 'бедненькой собачкой' и гладить геройского Медведя по лохматой голове. Благо, песик терпит.

Компания уединилась в кабинете у Гарта, на всякий случай опустили засов на двери и уставились на Осьминога взглядами голодных тигров.

— Ну и?

— Вайст, мне нужно, чтобы ты разыскал эту гадину.

— Которую? — прикинулся дурачком Рошер.

— Мартиль, — Осьминог поиграл желваками на скулах. — Эта сука меня обокрала.

Все уже догадались об этом, но...

— и сильно?

— Пропал комплект для пляски, — принялся перечислять Осьминог. — Подсвечники серебряные — два, шкатулки къянтийские — три, шкурки соболя — штук... много, в общем. Штук десять точно.

— Брали что получше и подешевле, — подвел итог Рошер. — Яна, как называется этот комплект? Все время забываю...

— Шаонг-ра, — поджала губы Яна.

— Вот. Койн, ты как думаешь — это логично? Брать что получше, подороже, что можно незаметно вынести и легко продать — и утащить здоровенную гиенью маску и перчатки, которыми череп проломить можно? Да еще позаботиться, чтобы ты сразу не заметил?

— Я бы... хотя да. Сразу бы я заметил, только если бы они исчезли. Это соболь — пока пересчитывать не начал — и не понял, что недосчитался. Подсвечники, шкатулки — тоже по описи. А эта пакость...

— а заменять зачем? — не понял Гарт.

Яна смерила его насмешливым взглядом.

— В сундук лазили, хотя и нечасто. Но сатро Койн не смотрел на маску, верно?

— Сар. Не смотрел, нет. Гадость та еще...

— Вот. Лежит сверток — и лежит себе, кушать не просит. И пролежать он мог еще долго.

— Но кому-то же понадобился? Яна, что это за шаонг-ра?

— Это старый и достаточно неприятный обычай, — нархи-ро поглядела в окно, словно на стекле был написан ответ. Память послушно предоставляла сведения. — я уже говорила о племени хасаш, о его уничтожении. Сейчас этот обряд сохранился только в летописях.

— А как проходила гиенья пляска? И зачем она была нужна?

— кочевники боялись гиен. Их было много, они были ужасны,, они охотились стаями, редко кто мог уйти из их когтей. Дальше сведения непроверенные...

— у нас, лайри, и таких-то нет, — отмахнулся Койн. — так что выкладывайте, что знаете.

— очень мало. Обычно выбиралась жертва, лучше — чужак, со стороны, жрец надевал эти атрибуты — и при всем племени наносил несчастному раны. Под конец жертвоприношения хассаш зверели настолько, что сами набрасывались на несчастного, раздирая его в клочья. А зачем? Пытались добиться благосклонности богов... наверное...

— а на этот вопрос лучше отвечу я.

Шерх Сайн стоял в дверях, небрежно опираясь ладонью о косяк. Закатное солнце на миг позолотило его волосы, скользнуло пальцами по тонким чертам лица — и растаяло, не в силах хоть немного его смягчить. Гарт посмотрел на него с недовольством.

— не помню, чтобы приглашал вас, сатро.

— Радость должна приходить без приглашения. Так вот, — Шерх скользнул в кабинет и, насмешливо улыбаясь устроился на ручке кресла Яны, — запоминайте, лайри. Обряд шаонг-ра являлся одной из форм концентрации некроэманаций.

Кроме Яны никто особо не понял, о чем речь. Шерх оглядел недоуменные лица, вздохнул и разъяснил.

— Пустыня. Жить тяжело, народа в племени мало, жертва нужна была для призыва из-за грани существа... например, есть племя хассаш, есть соседи. Соседи богаче и земли у них лучше. Что с ними делать? Да призвать некую сущность, которая или выморит соседушек, или перервет всем глотки, или.... вариантов множество.

— а сейчас для чего это может быть нужно? Хассаш же нету?

— Я, конечно, не могу осмотреть артефакты, — пожал плечами Шерх, — Но вряд ли они будут использоваться в исследовательских целях. Скорее, чтобы добиться своего. Сущности нет разницы кого морить — соседей хассаш или ваших соседей, к примеру.

— Но ведь племени уже нет?

— обряд можно переработать под изменившиеся условия, — Яна потерла переносицу. — Как же мне все это не нравится. Скажите, а когда бы вы заметили подмену?

— Не знаю, — Койн тоже принялся тереть, для разнообразия — затылок. — Зависит от случая. Если бы заметил, что свертка нет на месте — то сразу. А так... ну, месяц, край — два.

— а купить эту прелесть у вас никто не пытался? — сообразил Рошер.

— Делались пару раз предложения. Но... это же такая редкость!

— Мало предлагали, — догадались окружающие. — А кто предлагал?

Койн почувствовал себя кроликом среди змей. Или осьминогом среди акул. Голодных.

— не назывались. Знаю, что предложение шло из столицы.

Рошер и Яна переглянулись.

— Аэлена...

Но до Аэлены надо было еще добраться, а Осьминог был здесь и сейчас. А вообще — зачем подменять артефакт, если все равно воровство обнаружено?

— Чтобы успеть скрыться с награбленным! — хлопнул в ладоши Рошер. — Точно! Тогда это кто-то приезжий. Пообещал служанке золотые горы, она выкрала для него эту гиенью гадость — и... может, ее и в живых-то нет?

Теперь все смотрели на Шерха. Сайн только головой покачал.

— Если так будет продолжаться, я попадусь в руки к Храму... Ладно! Согласен я, согласен! Но нужна любая вещь вашей Мартиль.

— Обеспечу, — кивнул Койн.

— а если я прогуляюсь с тобой? — прищурился Рошер. — Чтобы ты ничего не подсунул?

— думаешь, я... — принялся подниматься с кресла Койн.

— Да просто уверен, что ты найдешь, кого призвать. Для своей выгоды.

Кажется, Рошер угадал. Койн опустился обратно и махнул рукой.

— Ладно. Раш тебя побери, пойдем вместе.

Рошер довольно кивнул.

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Э... сатро Сайн, вы не уделите мне немного времени? — Гарт впился взглядом в темного.

Шерх пожал плечами. Мол, говорить нам не о чем, но если просишь — получи.

— А я пойду к Медведю, — ретировалась Яна.

Дверь кабинета мягко захлопнулась, отсекая всякую возможность подслушать.

* * *

Двое мужчин сидели друг напротив друга. Оба по-своему привлекательные, оба достаточно яркие. Гарт — с тонкими чертами лойрио, с худощавой фигурой, с аккуратно уложенными темными волосами, олицетворял собой сдержанность и элегантность.

В противоположность ему, Шерх Сайн, казался песчаной эфой, подобравшейся для броска. Светлые волосы небрежно стянуты в хвост, темные глаза поблескивают искорками, простая одежда не стесняет движений и довершает образ плутовская улыбка. Его сложно принять всерьез с первого взгляда. Душа компании, рубаха-парень... маска?

Сколько у него таких масок?

И в противоположность ему — надежность и серьезность Гарта. Ответственность и спокойствие.

Один — прозрачная чистая река без заводей и отмелей. Другой — водоворот, увлекающий кого попало.

Первым начал разговор Гарт.

— Вы интересуетесь лайри Риккэр?

— Да, — Шерх и не подумал отрицать очевидное.

— Я хотел бы знать, с какой целью.

— А вам не кажется, что это не ваше дело? — обманчиво мягко поинтересовался Шерх.

— Мне так не кажется, — поджал губы Гарт. — Потому что я тоже заинтересован в судьбе лайри.

— Ах вот как... а вам не кажется, что это лишь ее дело и ее выбор?

— Нет.

Шерх вскинул брови.

— Простите, а почему? Лайри выглядит вполне здравомыслящей особой, способной самостоятельно принимать любые решения.

— Но не те, в которых речь идет о делах сердечных. Тут женщины абсолютно непредсказуемы и наивны, — Гарт развел руками. — и мне не хотелось бы, чтобы невинной девушке морочили голову.

— Вы знаете — мне тоже, — оскалился Шерх, уже не скрывая клыков. — Высокородные часто используют девушек, словно игрушки, а кому потом придется склеивать разбитое сердечко?

— За всех высокородных я отвечать не могу, — отбрил Гарт. — но что касается Яны — она будет прекрасной лайри.

— Она уже лайри.

— в лесу. Не здесь.

— Здесь тоже. Знания — то, без чего не обойтись даже в королевском дворце, — отрезал Шерх.

Гарт пожал плечами.

— И тем не менее...

— Если вас, лойрио, — Шерх ехидно выделил голосом последнее слово, — так волнуют мои намерения, я вас успокою. Они самые, что ни на есть серьезные. Такие девушки, как Яна, встречаются крайне редко.

— и они достойны всего самого лучшего. Спокойствия, уюта, своего дома, хорошего мужа...

— Мужа, который будет любить ее, ценить и уважать. Который разделит с ней жизнь и сможет разделить ее интересы, — 'понятливо' подхватил Шерх.

Гарт поморщился.

Соперник явно не собирался отступать. А лойрио не был идиотом и не стал предлагать ему выгодный фрахт в любую точки Амальдеи. Вместо этого...

— Ну, раз вы так хорошо относитесь к Яне, поговорим о крохотном недоразумении? О черном облачке на горизонте? От которого у девушек наступает сущее затмение.

— трайши Нокрист Ландар, — спокойно заметил Шерх.

— Именно.

На губах темного появилась улыбка, совершенно не идущая к его лицу. Коварная и даже жестокая.

— С удовольствием поговорю с трайши. То есть — о трайши.

Гарт сделал вид, что не заметил оговорки, но понял ее как должно.

Что может быть лучше, чем стравить между собой соперников, а самому, под шумок, добиться сердца красавицы?

* * *

Дом, в котором проживала служанка Койна, был пуст, словно ореховая скорлупа, выпавшая из беличьих лапок. Это Рошер и Койн поняли почти сразу. Женщина ушла — и возвращаться не собиралась.

Вещи были собраны явно в спешке, но все самое ценное женщина забрала. Тайники в стене и в полу были пусты, но признаков насилия видно не было. Ничего разбитого, разорванного...

Такой беспорядок оставляет стремительно собирающаяся женщина. Вот если бы ее похитили, и вещи в дорожный сундук складывал мужчина, выглядело бы это совершенно иначе.

Рошер сунул в карман несколько носовых платков. Подумал — прибавил к ним дешевенькие бусы из агата, явно забытые хозяйкой.

— У тебя поручить эти поиски некому?

— Поручить-то есть кому, — Осьминог скривился. — Но вед эта тварь начнет языком молоть...

— Ах, вот оно что...

Понять мужчину было просто. Он, один из ночных королей, считай, столп преступного мира города — обокраден служанкой!

Да после такого над ним даже осьминоги на рынке смеяться будут!

С другой стороны, если он сейчас найдет мерзавку и отвернет ей голову, никто ничего не узнает. Честь спасена!

— и где ее теперь искать?

— Узнаем, — Рошер пожал плечами.

Кто может знать о человеке все и немножечко сверху?

Ответ прост. Соседи. Иногда и человек-то о себе таких вещей не знает. А вот они в курсе. Степень осведомленности обычно зависит от количества ничем не занятых тетушек и бабушек, проживающих рядом с объектом. Такую Рошер и искал.

И нашел достаточно быстро.

Полная женщина лет пятидесяти на вид вольготно отдыхала в маленьком палисадничке через два дома от нужного. Сидела, удобно устроившись, рядом лежала книга, стояла чашка отвара и коробка конфет. Рошер подумал — и почтительно поклонился.

— Доброго дня, лара.

Женщина подняла на него взгляд и Рошер понял, что не ошибся. У тетушки было лицо закоренелой сплетницы. Такое наивно-доброжелательное...

Коротко подстриженные волосы выкрашены, чтобы скрыть седину, добрая улыбка скользит по подкрашенным губам, красивое платье драпирует подвявшее тело. Вот ноги подкачали — их толщину и кривизну невозможно скрыть никаким платьем. Создавалось впечатление, что женщину слепили воедино из двух частей — и нижнюю надули в два раза.

— Да разве ж я лара?

— А разве нет? Я сразу понял, что у вас такой благородный вид...

Рошер хлопал глазами, приобретя вид законченного простачка. Койн едва удержался, чтобы не сплюнуть. Но тактика дала свои плоды.

Женщина разулыбалась, представилась кайтой Тарсен, попросила называет ее просто 'тетушка Тамми', и с радостью поделилась информацией.

Разумеется, в ответ на такую же информацию от Рошера. Зачем разыскивают Мартиль? О, тут Рошер развернулся по полной!

Кайта Мартиль в его изложении предстала воровкой, которая сначала устраивалась служанкой в богатые дома, а потом их грабила. Дело-то житейское!

Кайта поохала, поахала — и рассказала, что знала. А знала она много.3

Мартиль жила здесь давно, уже лет пять. Переехала после несчастного случая с сыном. Конечно, она никому ничего не сказала, но разве что-то скроешь от добрых соседей?

Был, был у нее сын.

Встречался с девушкой, а потом бросил ее, в другую влюбился. Так эта, первая, подкинула ему смолку, а потом шепнула страже. Мальчишку схватили и определили на каторгу. А там...

Несчастное стечение обстоятельств?

Заточку в бок сложно назвать счастливым обстоятельством.

Парня похоронили, а мать переехала сюда. Разумеется, Мартиль никому ничего не рассказывала, но мир не без добрых людей. Разузнали, рассказали...

Хотя, по авторитетному мнению тетушки Тамми, там не так все просто было. И Мартиль-то была крайне подозрительна. И сынок у нее...

— Мне точно сказал один доверенный человек — торговал этот сопляк смолкой, еще как торговал, — возбужденно шептала тетушка Тамми. — просто внимания на него не обращали, ну так все ж до поры, до времени... Нашлась и на него управа...

— А как ту девушку звали? Которая его страже сдала? Не знаете?

Рошер спрашивал без надежды на успех, но, как оказалось, недооценил тетушку Тамми.

— Вроде как Вали. Валайра или Валирэна, кто ж ее точнее знает?

Рошер был уверен, что Валайра. Вот, значит, как...

А если...?

— А куда она могла уехать, вы тоже не знаете?

— Почему же, — кайта довольно усмехнулась. — Куда — я не знаю. А вот ее брат наверняка знает.

— Брат?

— Ну да. У нее есть брат, бывший наемник. По фамилии, кажется Шарабан? Шараман?

— Шардан?! — Рошера словно иголкой ткнули.

— Да, похоже. Хотя я не уверена...

— Кайта, вы чудо! Вы просто великолепны! Если бы не вы!!!

Столько комплиментов кайта, наверное, за последние лет двадцать не получала. Так что цвела и пахла. А Рошер распрощался с ней, расцеловал ручки и уже на улице, там, где их не видели, посмотрел на Осьминога.

— Ты понял?!

— Что я должен понять?

— а то, что у Яны есть соседи из рода Шардан! Вот!

— И?

— ты прикидываешься, что ли, Койн?! У тебя эту гиенью бошку крадут, а потом в саду у Яны находят девку со следами укусов! Куда еще-то? И Шарданы эти — ее соседи!

— Так... и куда ты сейчас?

— к ним, конечно.

— Нет.

— Не понял!? Почему — нет!?

— Потому что их там будет трое, а ты — один. Даже если мы двое... знаешь, не переоценивай себя.

Рошер удивленно посмотрел на Осьминога.

— ты сейчас о чем?

— Почему, ты думаешь, Мартиль работала у меня? Ты не смотри, что она выглядела старухой, на самом деле она очень неплохо разбиралась в ядах. И сын ее действительно смолкой занимался.

— Хочешь сказать, что нас просто могут сейчас убрать?

— Запросто. Царапнет чем-нибудь — сам не заметишь, как помрешь.

— что-то прошлый раз она не...

— Так я приказа не отдавал. Всем известно, что градоправитель к тебе благоволит. Охота была головы лишаться!

Рошер фыркнул.

— так бы тебя ее и лишили...

— Ну, дела бы подпортили так точно, — пожал плечами Койн. — а сейчас ей терять нечего. Думаешь, она у них скрывается?

Рошер прищурился.

— Думаю, я даже знаю — где именно.

— Тогда я собираю людей, — кивнул Койн.

— Я пока посижу в таверне. Вот, хотя бы. Поцелуй дракона...

— Хорошо, — Койн кивнул, пребывая мыслями уже не здесь. — Жди — и я скоро вернусь, понял? Сам не ходи, пропадешь ни за медяк.

Рошер кивнул. В таверне он машинально уселся за столик подальше от входа, и глубоко задумался. Картина пока еще не сложилась до конца, но кое-что уже можно было предположить.

Раш!

Как же ему нравится эта жизнь!

Подумать только, а ведь какое-то время назад он, идиот, умереть хотел! Вино лакал ведрами, на жизнь жаловался! Да ему впору Четырехликого благодарить! Руки лишили, зато ума вложили!

Хотя... мог бы и руку оставить.

* * *

Рошер машинально поднял руку, подзывая подавальщицу. На стол перед ним легло меню — лист плотной сероватой бумаги с несколькими строчками, он вгляделся, и вдруг...

— Рошик?! Ты здесь!?

Этот голос был знаком мужчине до зубной боли. Медленно, очень медленно, Рошер поднял голову. Пальцы руки непроизвольно скомкали меню...

— добрый день кана Лаурис. Не могу сказать, что рад вас видеть.

Бывшая жена Рошера смотрела на него наивными глазами.

— Ой, Рошик, ну что ты как неродной!

— А мы и есть неродные, — Рошер скривил губы. — Ты теперь работаешь подавальщицей? А что же с тем перспективным мужчиной, к которому ты ушла от меня?

Судя по быстрой гримаске Лаурис, мужчина оказался вовсе не тем, кем ожидалось. Но вслух она этого признавать не стала.

— Понимаешь, хочется самостоятельности. Да и мало ли что с мужем случится... запьет там, или загуляет, уходить придется... лучше, чтобы свои деньги были.

— или хотя бы его, — поддакнул Рошер, чувствуя себя омерзительно.

Когда он потерял руку, Лаурис не побрезговала выгрести все, что они откладывали на свой домик. А уж высказала она тогда больше, чем достаточно. И что Рошер не сможет быть ей достойной парой. И что она заслуживает большего. И...

И что он — калека.

Только вот последнее время Рошер себя таковым вовсе не чувствовал, и взгляд Лаурис только подтверждал это. Бывшая жена видела дорогую одежду, видела перстень на пальце, простое, но недешевое оружие на поясе, толстенький кошелек, да и вид Рошера — короткая стрижка, выбритое загорелое лицо, улыбка — все говорило об определенном достатке и любимом деле.

Ну как тут не укусить?

Но Рошер недооценил свою жену. К счастью — бывшую.

— Мужчины так ненадежны. Даже ты... я так надеялась, что мы всегда будем вместе, что за тобой я буду, как за каменной стеной. А ты меня так подвел!

— Думаешь, я потерял руку специально, чтобы тебя не обеспечивать? — яда в голосе Рошера хватило бы на троих брошенных мужчин.

— Твоя ужасная работа все время отнимала тебя у меня. А я ждала, волновалась, с ума сходила... тебе не понять, что я испытала, когда тебя принесли домой, вот такого, в крови...

Рошер решительно встал из-за стола.

— ты права, Лаурис. Мне в жизни не понять, что ты чувствовала. Но мне и своего с лихвой хватило. Особенно после того, как ты меня бросила. Счастливо оставаться.

— Рошик! Подожди...

Остановить Рошера было все равно, что лавину руками обратно запихивать. Пришел в себя мужчина только на улице. Во рту стоял горьковатый привкус желчи. Рошер сплюнул в канаву, машинально вытирая рот рукой, обнаружил в ладони несчастное меню, вытер губы еще и им, скомкал окончательно комок бумаги — и швырнул под забор.

А, пропади оно пропадом!

Дожидаться Осьминога здесь?!

Лучше сразу сдохнуть!

Пойти, что ли, Шарданов пощупать за мягкое брюшко?

* * *

Рошер и не знал, что бывшая супруга проводила его оч-чень заинтересованным взглядом. Одно дело — калека, без перспектив, но с любовью к вину. Другое — мужчина, который смог побороть свое увечье и найти место в жизни. На такого можно и повторно обратить внимание...

Нужна ли она Рошеру?

Вот об этом женщина вовсе даже не задумывалась. Ну кого интересует мнение мужчины в таких вопросах? Вот еще!

Никуда не денется,влюбится и снова женится. Вот!

* * *

Шерх Сайн писал письмо.

Обычно некромантов не представляют за таким мирным занятием, но мужчина сидел у себя в каюте и перо летало по тонкой легкой бумаге. Почти прозрачной, чтобы посланцу было легче нести. Да некромышь не обратит большого внимания на вес. Она равно унесет и свиток на пятьдесят грамм — и свиток на пять грамм веса. Но первый замедлит ее, а это плохо.

Второй же даст возможность передвигаться чуть ли не в два раза быстрее.

Итак...

Папа, мама, мое почтение и наилучшие пожелания.

Как вы? Как мелкие? Вы все еще живете на старом месте? Хочу навестить вас в ближайшее время. Кажется, я собрался жениться. Она очень симпатичная, нархи-ро из высокородных и умница. Пап, есть ли какие-то расчеты по поводу нашей совместимости? Я, вроде, ничего такого не знаю, но ты же мне не все читать давал? Вдруг что не так между нашими расами?

Скучаю по маминым плюшкам. Постараюсь через три месяца быть у вас, так что пусть делает запасы, обещаю слопать все и выпить колодец ланти.

Достал тут пару гримуаров, так что приеду с гостинцами.

Целую.

Ваш Шершень.

Да, обычно некроманты не обзаводятся семьей. Профессия не способствует. Насколько знал Шерх, его отец стал первым семейным некромантом, но тут ему просто повезло. Мать приняла его таким, какой он есть.

Темным.

Нелюдью, которая ради развлечения поднимает зомби и вызывает духов из мира теней.

И оказалось, что нелюдь весьма любит плюшки. А еще с удовольствием обзаводится детьми-некромантами, воспитывает их, нежно любит и мальчишек и свою супругу... В общем, пусть темный, но человек неплохой!

Супруги родили и воспитали троих мальчишек и теперь жили спокойно на одном месте, виртуозно прикидываясь самыми обыкновенными трактирщиками. А мальчишки с удовольствием путешествовали по Амальдее. Впрочем, самый старший уже нагулялся и осел в городке под названием Тиварас. Женился там на симпатичной девушке, из рода Веррари и жил, не тужил. Шерха пока звало море. Младший же унаследовал от отца фургон с парой костяных гончих и наматывал перестрелы на колеса, разыскивая редкости из времен листэрр. Шерх имел все основания полагать, что нархи-ро отлично впишется в семью. Но надо все же разъяснить вопрос.

Например, нархи-ро нельзя пить вино, для них это яд. Не смертельный, но очень сильный. Может, им и с темными ничего нельзя?

Не хотелось бы причинить вред любимой девушке.

Шерх знал — если отец напишет ему неприятные известия, он уйдет в сторону. Почему Гарт до сих пор не загнан под землю? Почему трайши Ландар еще жив?

Тут две причины.

Первая — выбирать должна все же Тайяна. Он, конечно, поборется за ее внимание, но если она выберет другого, не станет настаивать. Права не имеет.

Вторая — если они несовместимы, ему придется уйти. И тогда пусть останется кто-то, кто ее утешит. Это будет честно...

Хотя Шерху очень хотелось, чтобы отец написал что-то обнадеживающее.

Яна нравилась ему намного больше, чем следовало бы. А учитывая, что ее не пугало его происхождение, привычки и характер...

Вдруг ей и на корабле понравится? Пиратов, кстати, называют морскими волками, а у нее и волчица есть?

Шерх свернул письмо в трубочку и вытолкнул мышь в окошко.

Лети, крылатик, лети. Я очень жду ответа.

* * *

Рошер оглядел знакомую улицу.

Дом Яны стоял в тени деревьев. Соседей видно не было, но они и не нужны, верно?

Рошер еще там, в таверне, догадался, куда идти. И сейчас просто вошел в знакомый сад, толкнул дверь дома — и вошел.

И тут же наткнулся на стрелу, направленную ему в лоб. Сжимал арбалет сар Шардан, и руки у него не дрожали.

— а ну стой, сволочь!

— Стою, — пожал плечами Рошер. — Убьете?

— Нет, пряниками накормлю. Ты кто такой?

— Это вы кто такой и что делаете в чужом доме? Здесь моя подруга живет!

— твоя подруга чуть ли не десять дней живет у высокородного, ты же и вещи перевозил, — ощерился сар Шардан. — Чего тебе надо?

— она кое-что забыла. Пришел забрать. А вы?

— Да пристрели ты его, Шарни, — раздался напряженный женский голос.

Рошер оглянулся на кайту Шардан.

— Всегда знал, что вы очень милая и добрая женщина. А чего ж стрелять-то? Где ваша масочка в форме гиены? Опять же, чайком меня напоить надо, а то призовет меня некромант, а я все и расскажу. Нехорошо получится...

— Так все же некромант, — недобро прищурившись проговорил после короткого молчания сар Шардан. — а не много ли ты, парень, знаешь?

— Наоборот, маловато. Так чаек-то где?

— А ты его выпить, что ли, хочешь?

Рошер пожал плечами.

— а у меня есть выбор?

Супруги переглянулись.

— Можешь сдохнуть. А можем связать тебя и оставить здесь. Авось, кто и наткнется.

— Яна и наткнется. Ей правда кое-что понадобилось, — Рошер смотрел невинными глазами. — так что могу и посидеть тихонько, если удовлетворите мое любопытство.

Кайта скользнула к мужу, держась так, чтобы Рошер ее не достал. Зашептала что-то на ухо.

И через пару минут сар Шардан огласил семейное решение.

— Договорились. Сейчас Арита тебя свяжет — и посидишь в уголке. Убивать тебя не будем, лишнего греха на душу не возьмем, но и помешать нам ты не сможешь.

Рошер кивнул.

А почему нет? Скоро Койн явится, так что... ничем он особенно не рискует. А вот услышать подтверждение своим догадкам надо бы.

— Только как вы меня связывать будете? Рука-то у меня только одна...

— к телу примотаю, — отрезала кайта Шардан. — не дергайся, понял?

— Да понял, понял...

Рошер не просто так был спокоен, но...

Минут через двадцать его устроили в углу. Чая не предложили, что косвенно свидетельствовало в пользу хозяев — убивать его они, и верно, не собирались. И Рошер, наконец, уточнил.

— Валайру убила ваша сестра, сар?

Шардан вздрогнул, а потом махнул рукой. Все равно ждать, так что бы и не рассказать человеку интересную историю? Хоть время скоротают. В его изложении, правда, все выглядело иначе.

Жила-была семья.

Сам сар Шардан с супругой, и сестрица его с сыночком и дочерью. Тут дело такое, сару Четырехликий детей не дал, а вот племянников он любил, как родных. Нянчился с ними, в гости приглашал...

Тут-то, на свое горе, племянник и познакомился с Валайрой, чай, соседи. И влюбился в девочку со всем пылом юности.

Глупо?

А когда мы выбирали для любви достойные объекты? Мальчишки же!

Рошер вспомнил свою бывшую супругу — и согласился. Никогда!

Мальчик влюбился, а девочка кружила ему голову, крутила беднягой, как хотела, и наконец, подвела под беду. Смолка — дело такое, каторгой пахнет. Но мальчик-то не знал ничего! Валайра просто попросила его оказать услугу другу — передать сверток. Пару раз.

Вот на третий раз его и схватили стражники. По чистой случайности!

Как ни объяснял бедный мальчик, что это не его — ему никто не поверил. Не мог же юноша назвать любимую девушку?

Конечно, нет!

И отправился на каторгу, откуда не вернулся.

Его мать и сестру это просто подкосило. Да и дядю с тетей тоже. Они бы с радостью оторвали Валайре голову, но сразу этого сделать не успели. Пока суд да дело, нахалка вышла замуж и уехала. И ищи-свищи ветра в поле.

А вернулась она недавно.

Сар Шардан глазам своим не поверил, увидев негодяйку, скандалящей с Яной. Тут же убил бы! Не успел!

Валайра ушла, отсрочив выполнение приговора. И пришла опять. И тут-то он своего не упустил.

Пригласил ее на чай, а когда ей стало плохо...

— Змеиная травка сказалась?

— Мартиль принесла мешочек со смесью. Сказала, поможет.

— а он у вас еще остался? — Рошер интересовался не просто так. Дать бы Яне, пусть понюхает, что там такое?

— Дома, да... а что?

— Да нет, ничего. Она не говорила, откуда?

— Нет. Это важно?

— Может, мне скажет?

Сар Шардан хохотнул над стремлением Рошера к знаниям и продолжил рассказ.

Напоить Валайру оказалось несложно. Задержать у себя — тоже. Они планировали... они еще и сами не знали, что, но тут в гости пришла Мартиль. И с порога набросилась на девушку.

Один удар — и этого хватило.

Девчонка отлетела к стене, стукнулась виском и померла. Троица осталась с трупом на руках, а вот куда его деть?

Кому первому пришла мысль изуродовать Валайру с помощью набора для шаонг-ра и подбросить в сад к Яне? Они сейчас и сами не знали. Но сделали.

В доме особенно убираться не потребовалось — из мертвого тела крови не нацедишь. Жалеть?

Нет, этого не было. Да и о ком тут жалеть? О взгальной девице, которая за всю свою жизнь никому добра не сделала? Смешно!

Мартиль ее за сыночка вообще б на части разорвала не глядя.

— А вторая вам чем не угодила? — поинтересовался Рошер.

Мужчина посмотрел недоуменными глазами.

— Вторая?

— Шармиль Антьель.

— Это — кто?

— Ее тоже убили чем-то вроде вашей гиеньей дряни, — пояснил Рошер. — что — не вы?!

Сар Шардан смотрел недоуменно.

— Н-нет... А давно?

— Знать бы. Она тоже напоена чем-то вроде вашей змеиной травки и тоже вся в укусах. Вы маску уже продали?

— Почти...

— Кому?

Сар Шардан фыркнул.

— Знать бы. Мартиль это дело вела. Ее игрушки — она и договаривалась, она покупателя нашла...

— А давно отдала?

— Получила задаток, отдала перчатки. А маску сегодня с утра пошла, понесла... — машинально ответил сар.

— И до сих пор не пришла?

Сар Шардан задумался.

— Да пора б уж...

И в этот момент с улицы донеслись крики.

Сар Шардан бросился к окну — и это стало последним в его жизни движением. Короткая арбалетная стрелка, рассыпая сверкающими брызгами оконное стекло, пробила его горло, высунув острый клюв с другой стороны. Его жена, хрипло вскрикнув, бросилась к мужу, упала рядом с телом на колени и попробовала его приподнять, не понимая, что это уже агония.

Рошер извернулся — и упал со стула.

— Раш вас всех побери.

И было, было от чего ругаться.

Дверь отлетела в сторону, кайта Шардан оказалась под прицелом трех арбалетов, но все было напрасно.

Койн пришел, но так не ко времени!

Ещще бы с часик, чтобы пришла Мартиль, чтобы Рошер смог узнать, кто же этот таинственный заказчик, а так...

Как оказалось, Мартиль наткнулась на своего бывшего работодателя за два дома от Яниного. Закричала, бросилась бежать — и ее утыкали арбалетными стрелами.

Шардану же просто не повезло. Случайный выстрел... стрелок в жизни не попал б так точно, если бы целился. Чистые случайности, глядя на которые поверишь в промысел Раш. Старая паучиха, и верно, заплела узлы так, что не разорвать и не распутать!

Теперь придется что-то решать со всеми этими телами, что-то плести страже... и это проблемы, а есть еще и вопросы, оставшиеся сегодня без ответа.

Вот как узнать, кто был заказчиком Мартиль?!

К кому она ходила?

Хоть Рошер и взял у нее прядь волос, намереваясь поговорить с некромантом, но было у него подозрение, что все напрасно.

Где она взяла свою странную смесь?!

Кто просил ее купить маску гиены?!

Кто убил Шармиль?!

На один вопрос они ответили — имя Яны было очищено от подозрений в убийстве Валайры. Но остальное?

Загадка...

* * *

— Рошер, вы совсем ... и ...?!

Лойрио Эрен слов не выбирал. А кто сказал, что пальба из арбалетов, ясным днем, пусть и на окраине города, но все же, пройдет незамеченной?

Да и нет такого закона, чтобы за воровство убивать!

Ну да, когда явилась стража, они обнаружили два трупа — Мартиль на улице, сара Шардана в доме, его рыдающую жену, связанного Рошера... Им было чем заняться.

По горячим следам попытались расспросить кайту Шардан, но куда там! Ничего она о делах своего мужа и его сестры и не знала. С неведомым заказчиком дела вела Мартиль, а муж вообще придерживался мнения, что все серьезные дела — на нем. А жена должна готовить, убирать дом, растить детей и выбирать себе платья. И хватит с нее.

Муж сказал — и они спрятались в доме Яны.

Муж сказал — и она уродовала труп Валайры.

Муж сказал...

И как тут ее судить? За глупость или избыточное послушание? Так для женщины это и не в укорю За то, что не донесла? Так возможности не было...

Все говорило за то, что кайта Шардан останется безнаказанной.

Сар Шойс смотрел на все бараньими глазами и в них четко читалась одна мысль: 'Что мне за это будет!?'. Он попытался расспросить Рошера, но тот отмахнулся — и чуть ли не силой прорвался к градоправителю.

Вот после услышанного лойрио Эрен и озверел.

Рошер покорно выслушал все громы и молнии, покивал в нужных местах, и перешел к делу.

— Лойрио, в городе творится что-то непонятное.

— Спасибо, я понял, — съязвил в ответ лойрио.

— Что это за загадочный покупатель, и для чего ему эта дрянь?!

— носить будет. В интимные моменты.

— А мы потом получим художественно располосованные трупы девушек? Как Шармиль Антьель?

Лойрио Эрен выругался. Подумал — и добавил еще пару слов.

— Думаешь, это — он?

— Мне не пришло в голову сравнивать. Но если это и правда — он?

— А укусы он как имитировал?

— Укусы — это не так сложно. Когти у него есть, мы ведь тело толком не осматривали. Вот если бы при страже лекарь был, который будет каждый раз осматривать тело, да описывать, кто и от чего умер?

— Рошер, ты рехнулся. Ты как себе это представляешь? Я лекарей для стражи-то с трудом нахожу, чай, работы много, а деньги не великие. А ты хочешь еще и на трупы кого-то заставить смотреть?

— Ну... хотелось бы.

— Точно — рехнулся.

Рошер вздохнул.

— А если кого-то без гильдейской бляхи? Ученика, которого хоть бы и за пьянство выгнали, или еще кого подобного? Нам же не лечить потребуется, а труп осмотреть, да сказать, от чего он умер, да когда...

— Хм-м...

Лойрио Эрен явно задумался.

— А заниматься потом расследованием кто будет? Тебя звать?

— А хоть бы и... Пенсию я все равно получаю, а там, кто знает, и еще подработать удастся?

Лойрио Эрен задумчиво кивнул.

— Да. Я подумаю над этим вопросом. Надо будет написать в столиццу, и если король дозволит...

— А может, сначала разобраться в этом деле, а потом писать? — Рошер смотрел невинными глазами. Четырехликий, и это он спивался еще полгода назад, не видя ничего вокруг себя? Болван, какой же он был болван! Яна с Аэленой просто дали ему крылья! Цель, смысл жизни, интерес...

Или просто хороший пинок под зад? Впрочем, иногда это одно и то же.

— И как ты хочешь разобраться?

— Попробуем поискать, где была Мартиль. Вытащим на свет этого загадочного покупателя,, ну и подержим за мягкое брюшко. Зачем ему эти... предметы?

— А твоя нархи-ро что говорит?

— Она считает, что это не к добру.

— Это я и сам тебе сказать мог. И?

Рошер посмотрел недоуменно. Что — и?!

— Как выглядит этот обряд, где и когда проводится, для чего еще можно употребить эту гадость... ты понял?

— понял. Выясню.

— А теперь к делу. Кто устроил все это на улице?!

— Осьминог.

Кто это такой, лойрио Эрен знал, разъяснений не потребовалось.

— причина?

— меня держали в заложниках, собирались убить.

— ты мне хочешь сказать, что ночной король тебя спасал?

— Там не совсем так было...

Рошер не солгал, чего не было, того не было. Просто не сказал всей правды до конца. С его слов вышло так, что у Осьминога украли артефакт, с помощью которого умертвили Валайру. Рошер догадался, где могут скрываться воры и поспешил туда. Вот и попался им в руки.

Койн сделал все, чтобы его освободить, но при этом нашумел на весь квартал. И нарушил закон. Но строго судить его нельзя, убить-то Рошера и впрямь пытались, вот, следы от веревок, не сам же он себя связал...

— Значит так... — Эрен отлично понимал, что выбора у Осьминога не было, что он потерял бы уважение своих людей, а такие долго не живут, что....

Да много чего он понимал, но стрельбу чуть ли не в центре города это не оправдывало. Вот ни разу не оправдывало. И самосуд — тоже. Единственное, что мог сделать градоправитель...

— Свидетелей нет?

Рошер помотал головой. Какие свидетели, о чем вы?

— Я даю ему месяц свернуть свои дела и перебраться куда подальше отсюда. Стрелков тоже пусть выдает — иначе я сделаю так, что ему тут быстро тесно станет. Очень тесно и очень грустно.

И мог.

Это с дочерью лойрио Эрен сладить не мог, а вот преступный мир Далинара у него в кулаке сидел смирно и ушами не прядал, потому как оборвать могли. Уши-то...

Рошер подумал, что Койн особенно не огорчится. Накопленного ему на три жизни точно хватит, а с ремеслом ночного короля так и так пора завязывать. Возраст, усталость... передаст дела и исчезнет потихоньку. Такое тоже бывало.

— Я передам. Так что насчет моего дела?

— а что я тебе могу сказать? Ищи! Ищи того, кто убил кану Антьель. Я правильно понимаю, она из тех самых Антьель?

— Именно.

— Плохо. Очень плохо.

'Те самые Антьель' были достаточно большим торговым кланом и могли при желании подпортить жизнь даже лойрио Эрену. Титул — это хорошо, но очень большие деньги с успехом его компенсируют. Семья Антьель успешно торговала пряностями, караваны шли через Равху и Къянти, принося золото чуть ли не на копытах верблюдов, и кое-кто из купцов Антьель уже удачно породнился с высокородными. А тут такое...

— Так вот, Вайст, я хочу, чтобы к моменту, когда сар Антьель войдет в эту дверь, у меня уже был убийца. Или хотя бы кто-то, кого ты подозреваешь. Понятно?

— Да, лойрио.

— Тогда — иди и работай.

Рошер послушно кивнул и отправился к Тайяне. Сейчас ему позарез нужен был совет и помощь.

* * *

Яну известия не обрадовали.

— Это что — в моем доме устроили побоище?

— Ну.... примерно так.

Совет состоялся в гостиной у Гарта. Присутствовали Рошер, Яна и Аэлена. Самого Гарта не было — дела позвали. Яна была в легком белом платье из шелка, Аэлена — измазана краской, после недолгой битвы, она-таки уговорила нархи-ро позировать и рисовала ее на качелях.

— И как я там теперь жить буду?

— Там ничего страшного не случилось. Одно стекло вышибли, ну, может немного крови на полу и пара дырок в стенах, — попытался утешить ее Рошер, но добился только того, что Яна и Аэлена посмотрели на него, как на сумасшедшего.

— ну да. Ничего страшного.

— Я разобрался, кто убил Валайру. Если что — ты можешь вернуться домой, — попытался подсластить пилюлю Рошер.

— Хоть что-то хорошее. А Шармиль?

— А вот тут — беда. Она убита, это верно. Только Шарданы отрицали, что причастны к ее убийству.

— А кто тогда? У нас что — двое убийц? — ужаснулась Аэлена.

— Похоже, что так. И... у меня к тебе просьба.

— Да?

— Будь осторожна, ладно?

Аэлена тряхнула головой.

— что ты знаешь, чего мы не знаем?

— Аэлена, что общего между Валайрой, Шармиль и тобой?

— Женский пол. Далинар. Э... а что?

— А еще — Тайяна.

Аэлена открыла рот. Потом закрыла. Яна тоже изображала рядом рыбку окуня. Такая трактовка ей в голову не приходила.

— Убивают тех, кто конфликтовал со мной?

— Шармиль с тобой поссориться не успела. Разве нет?

— Но пыталась. Знаешь, лучше мы лишний раз побережемся, разве нет?

Яна была полностью согласна.

— Аэлена, я могу договориться с Медведем. Он будет тебя охранять.

Собакин, и верно, поправлялся с поразительной быстротой. Зубы скалить на людей не пытался, но с доверием относился только к Ааше и Яне. Остальные ему резко не нравились, так что Аэлена тоже не отнеслась к идее с пониманием.

— Извини. Неохота.

— Так будет безопаснее.

— Я просто не буду общаться с незнакомцами, вот и все.

— Валайра была убита знакомыми, — просто произнес Рошер. Женщины уставились на него большими глазами.

— Погоди. Ты намекаешь, что Шармиль тоже...? — наконец поняла Аэлена.

— Но... кто? Или ты подозреваешь кого-то из нас?

— глупости, — отмахнулся Рошер. — В нас я как раз уверен.

— а в ком не уверен? Гарт? Алинар? Анфимия? — Аэлена серьезно смотрела на друга.

— Им-то зачем?

— ну, допустим, я не захотел терять выгодного партнера, — пожал плечами некстати явившийся Алинар. — Гарт не собирался жениться на Шармиль, но вдруг она ждала от него ребенка? А что до мамы — она и так загрызет любого, кто покусится на ее детей.

Аэлена только головой покачала.

— у этой версии есть серьезный недостаток, — заметил Рошер.

— и какой же?

— даже три. Ты, Гарт и твоя мама. Вы не такие люди.

— А вдруг?

— Не верю.

— А других знакомых у Шармиль в Далинаре не было.

— И снова — не верю, — Рошер являл собой образец невозмутимости. — Ты не знаешь всех ее знакомых. Модет, она с кем-то сталкивалась на водах, может, в модной лавке...

— И как ты их найдешь?

— Поговорю, для начала, с нищими, с теми, кто 'чешет улицу' неподалеку от таверны,, в которой останавливалась Шармиль...

— Чешет улицу?

— Продажные девицы и воришки, — пояснил Рошер.

— Эти могли многое увидеть.

— лишь бы поговорить со мной решились.

Рошер подумал, что ему вечером еще к Осьминогу в гости — и помрачнел еще больше.

— Яна, ты мне не поможешь?

— В чем?

— Проследить, откуда шла Мартиль. Я знаю, обычная собака на такое не способна,, но Ааша-то...?

— Если след еще не затоптали, я помогу.

Увы. Рошер и Яна прошли по следу Мартиль до одной из оживленных главных улиц Далинара, а дальше не могло помочь даже чутье волчицы. Как найти след под сотней других следов?

Никак.

Оставалось только догадываться о личности покупателя.

* * *

— М-да. Наворотили...

Яна с тоской оглядела некогда такую уютную гостиную.

Рошер явно преуменьшил разруху. Выбито было не одно окно, а несколько, дырок от стрел была тоже не пара, а побольше, да и дверь сломали, и натоптали от души...

— Я помогу. Исправим, — Рошер махнул рукой.

— Да куда мы денемся, — пробормотала Яна. — ладно. Справлюсь.

— Кстати... пока я не забыл. Посмотришь?

— Дда, конечно. Что это?

— Та самая смесь, со змеиной травкой. Была в твоем доме...

Яна поморщилась, но высыпала зелень из мешочка прямо на скатерть, поворошила кончиками пальцев, принюхалась, взяла щепотку на язык, тут же гадливо сплюнула прямо на пол — чего тут уж стесняться, и так грязи по колено, опять поворошила смесь трав...

Рошер наблюдал за ней с интересом. Вот она вытащила какой-то листочек, принюхалась, скорчила гримаску, потом второй...

Отложила оба в сторону и принялась опять ворошить смесь трухи и листьев. И наконец...

— Здесь смесь семи трав. Тебе перечислить все?

— Не знаю. А это поможет?

— Если б я тоже знала. Но четыре из них мы можем отбросить. Они входят в состав обычной чайной смеси.

— Самой обычной?

— Покупаешь в любой лавке. Тут, у вас, в Далинаре.

— Дальше что?

— Змеиная травка. Это достать сложно, сам понимаешь.

— Ты объясняла, а я не забыл. Что еще?

— Змеиная травка сама по себе имеет... своеобразный вкус. Горьковатый, пряный. И запах тоже. Ее надо было забивать. Так что тут еще шаратан и кумаха.

— а это что еще такое?

— Пряности из Равхи. Достаточно редкие. Шаратан обладает сильным запахом, который не то, что змеиную травку замаскирует — его даже в вино добавляют. В горячее.

— А кумаха?

— Вкус. Это сладкое растение. Здесь есть добавленная высушенная и измельченная ягода. Вроде черной смородины, только сладкая. Намного слаще. Как земляника...

— Я не помню, чтобы их встречал?

— правильно. Они очень дорогие. По карману... даже я бы подумала, прежде, чем покупать. Разоришься.

— Это по карману богатым людям?

— очень.

Яна прикинула мешочек по весу. Подумала пару минут...

— Если есть еще...?

— наверняка. Шармиль же этим напоили, да и Валайру...

— я подозреваю, что на пару золотых такой мешочек потянет. А то и побольше.

— То есть — богатый человек. Ну я и так догадывался, что нищий покупать эту гиенью морду не станет.

— Именно.

— и что нам это дает?

— Ну, это достаточно редкие пряности. Можно поговорить в лавках, они есть далеко не везде...

— Да мало ли сколько они хранятся?

— Нет. Здесь свежая кумаха, этого года. Это я вижу. Она не могла лежать долго.

Рошер кивнул.

— То есть — лавки с пряностями?

— Если ими где-то торгуют из-под полы...

— Вряд ли. Здесь за этим следят и строго.

— Тогда... допустим, чай прикупить несложно. Трава — она и есть трава, из дешевых. Такой где угодно собрать могут. А вот кумаху и шаратан добавляли потом, это заметно. Как и змеиную травку. Они намного свежее основной смеси, хотя их там и меньше.

— Надо искать лавку, где их покупали? Или лавки?

— Да. В последние месяца два, не больше.

Рошер кивнул.

— Поищу. Поможешь?

— Я немного еще побуду здесь, а потом пойду к Аэлене. Давай завтра, ладно?

Рошер подумал о том, что ему еще предстояло сделать — и кивнул.

— Согласен.

* * *

Оставшись одна, Яна грустно оглядела свой дом.

Свой ли?

Как-то тоскливо было на душе. Неправильно. Вот попробовала она здесь обосноваться — и что? Стоило произойти чем-то неприятному, как соседи тут же поверили в ее вину. Просто потому, что она — нархи-ро. Отличается от них, другая, не такая...

И впредь верить будут. Как бы еще травить не начали, люди ведь не любят тех,, кто от них отличается — и еще больше не любят тех, перед кем виноваты.

Уехать?

Куда, зачем?

Здесь ее друзья, здесь она нужна и важна, здесь есть нечто интересное...

Остаться?

Но как?

Яне был нужен смысл в жизни, а увидеть его никак и не получалось. Копить знания ради знаний? Это... дорога в никуда. Она-то знает. Знания хороши тогда, когда можно их кому-то отдать. Помочь, применить на деле. Вот как сейчас, с Рошером и травами.

Семья? Дети?

Но с кем их создавать? Кто сможет ужиться с нелюдью?

Гарт?

Он хороший, замечательный, добрый, умный... только вот зачем она ему сдалась?

Трайши Ландар?

Да то же самое. Никому-то она не нужна...

Друзья у нее есть, но ведь этого мало, мало...

Вернуться в Лес?

Никогда.

А что? Как дальше жить?

Деньги-то есть, но нельзя же всю жизнь распутывать нити чужих преступлений? Это Рошеру нравится, а она создана для другого, и сейчас она это понимает все яснее и яснее.

Яне было грустно, тоскливо, одиноко и тошно. Она уронила голову на руки и тихо заплакала.

* * *

Рошер постучался в двери знакомого дома, когда уже стемнело. Койн открыл ему сам.

— Ты? Чего надо?

— Поговорить.

— Теперь это так называется?

— а ты видишь за моей спиной стражников с арбалетами?

Койн окинул улицу быстрым взглядом.

— Не вижу. Так с чем пожаловал?

— Войти можно?

— Да уж куда тебя гнать... Заходи.

Гостеприимство Осьминога дошло до предложения стакана вина. Рошер вежливо отказался и перешел к делу.

— Лойрио Эрен просил передать. У тебя месяц, чтобы свернуть дела и переехать в другой город. Или куда-нибудь еще.

Койн прищурился.

— Месяц? С чего бы такая щедрость?

— Он не дурак и не скотина. Да и убитые к Храму не принадлежали *.

* не принадлежали к Храму — не отличались благочестием и примерным поведением, прим. авт.

— Это точно. У них на руках тоже крови хватило, а все же щедрое предложение.

— Успеешь?

— Успею. А стража?

— Шойс так и не знает, кто и что.

Койн ощутимо расслабился.

— а ведь не врешь. Зачем тебе это надо?

Рошар пожал плечами.

— Так честнее.

— Честнее... стражник и ночной король, разговаривают о честности...

— согласен, это смешно. Но... ты стражник правильный. Не такой, как Шойсс. Тому своя должность дороже всего, а ты что-то делать пытался, справедливость искал...

Рошер пожал плечами и откланялся. Еще ему не хватало бесед о смысле бытия... с Осьминогом!

Нет уж, они по разные стороны баррикад. Один совершает преступления, второй ищет и ловит, и даже спасенная жизнь тут не повод для дружбы. Так оно правильнее и безопаснее для обоих.

Передать он все передал, остальное его не волнует. Завтра еще лавки обходить...

* * *

Рассвет застал Яну на качелях в саду. Она отталкивалась ногой от земли и взлетала все выше и выше. Ааша с Медведем следили за своей подругой. Но нархи-ро никуда не торопилась, ничего не хотела и ни о чем не думала. Ей просто было хорошо.

Приступ грусти прошел, как и не начинался — очень помог ударный труд. Отмыть гостиную, найти стекольщика и договориться с ним на послезавтра, попробовать починить дверь, найти еще и плотника и договориться с ним...

Очень способствует успокоению.

Сильно чесалась спина. Крылья уже почти прорезались и готовы были в любой момент вырваться из ненадежных коконов. Интересно, какие они будут? Вот бы большие и красивые...

Яне очень хотелось, чтобы это случилось побыстрее. Она сильно подозревала, что ее тоска связана именно с крыльями. Пока не прорежутся — не отступит.

Зато наступит совершеннолетие...

Она будет вольна распоряжаться своей судьбой. А как?

Боги подскажут!

Привели они ее в Далинар? Значит, это кому-то нужно. И дальше дорогу укажут. Главное — не упустить важных знаков. Но она очень постарается справиться.

Сейчас ей не хотелось думать о плохом.

И даже если бы она узнала, что в гавань Далинара вошло судно, несущее на своем борту нархи-ро, это ничего бы не изменило.

* * *

Рошер методично обходил лавку за лавкой.

— Шаратан? Кумаха?

— Нет и не было.

Не повезло.

И снова, и снова в каждой следующей лавке.

— Шаратан? Кумаха?

— Есть.

— Этого года?

— Нет.

— А не бывало?

— Нет.

— тогда спасибо. Извините за беспокойство.

Рошер уже терял надежду. А если эту дрянь привезли, например, из столицы? Или еще из какого-то города? Удобнее же составить смесь заранее и возить ее с собой? А если Яна ошиблась? И пряности прошлого года?

Впрочем, надежда отдельно, работа отдельно. Так что мужчина продолжал обходить все лавки, от одного конца города до другого. И наконец, ему улыбнулась удача.

Причем там, где он и не ожидал. В грязноватой лавчонке на краю города. Хозяин, мрачный мужчина лет шестидесяти, оглядел Рошера из-под кустистых бровей и вернулся к своему занятию — перебирать травы. Вид у него был весьма непрезентабельный — некогда белая рубаха в пятнах травяного сока, кожаные штаны потерты на коленях, седые волосы связаны в хвост на затылке. Он явно был занят и не собирался прерывать измельчение какого-то корня ради Рошера. Так и шоркал пестиком в фарфоровой ступке.

Яна же решила по лавкам не ходить, иначе объяснила бы приятелю, что внешний вид продавца не обязательно влияет на качество растений. Судя по запаху (Рошер все равно не разбирался), товар в лавчонке был хороший и отменного качества. А что место глухое, да покупателей не так мало...

Так ведь торговля же!

Не обманешь — не продашь. А если не обманывать и травами торговать добросовестно, то и добра сильно не наживешь.

Есть ли у вас пряности?

Услышав вопрос, хозяин лавочки соизволил оторваться от ступки и сморщиться.

— Нету. Все продал.

Рошер мигом навострил уши.

— а давно ли?

— С месяц тому. Мне только-только свежий запас привезли, так тот мужик все сразу и скупил. Больше покамест нет, жди, как караван придет.

— а долго ли ждать?

— Месяц.

Рошер скривил губы.

— не пойдет. Мне свежее нужно. Сар...

— Хартор.

— Сар Хартор, а больше ни у кого нельзя шаратан прикупить? Или кумаху?

— Так или — и?

— И то, и другое, — правильно понял вопрос Рошер.

Мужчина задумался.

— прошлогодние — да хоть лопатой. А вот свежие... я торгую. Может, еще Магрит прикупила.

— Магрит?

— да завелась тут одна... соплячка.

— а далеко она торгует?

Выслушав инструкцию, Рошер вежливо откланялся. Сейчас он собирался прогуляться к этой Магрит, а потом вернуться. И еще раз поинтересоваться именем щедрого покупателя.

* * *

— К градоправителю?

Шетаран с брезгливостью оглядывал Далинар. И бывает же такое убожество!

Улицы узкие, извилистые, домов прорва, грязь по колено, люди ходят, телеги ездят...

Тьфу!

То ли дело в Лесу!

Тихо, спокойно, тенисто... ей-ей, если Тайяна сбежала именно сюда — она уже сама себя наказала!

Караш покосился на спутника. Эх, выкинуть бы этого 'сыночка' за борт! Рыбу, конечно, жалко, но вся точно не помрет, нет в Шетаране столько мяса. Чем больше он узнавал жениха, тем лучше понимал невесту. Сам бы сбежал, да некуда.

За время путешествия Шетаран его достал до печенок. До самой глубины терпения. Нархи-ро был капризен, высокомерен, искренне считал, что ему обязан весь мир, и очень удивлялся, когда узнавал, что у мира другое мнение. Каким чудом его не убил никто из людей?

Связываться не хотели. Но окажись Шет один, хотя бы на пару часов, и судьба его — стать удобрением под растущую траву.

Вот и сейчас он прогуливался по улицам с таким видом, словно все здесь не стоило и плевка истинного нархи-ро. Морщил нос, кривил губы....

А вот Караш подмечал и иное.

В других городах на нархи-ро смотрели, словно на диковинку. А тут...

Равнодушно, что ли? Словно видели уже?

Неужели?!

След!?

Но полностью все прояснится только у градоправителя.

* * *

Лавочка Магрит была еще меньше. И расположена в таком углу, что без поводыря и найти-то было трудно. Однако ж пользовалась успехом. Пару кумушек Рошер застал в лавке. Те погрузили в свои корзинки баночки с мазями и по кульку с травяной смесью — и вышли. Девушка, стоящая за прилавком, вскинула глаза на нового покупателя.

— что желаете, сатро?

И улыбнулась. Весело и искренне. Рошер даже залюбовался. Магрит никто не назвал бы признанной красавицей,, но она была... удивительно обаятельной. Невысокая, с длинными темными волосами, собранными в тяжелый узел, круглолицая и пухленькая, не кисельной, а этакой сдобненькой полнотой, с веселыми серыми глазами и румянцем во всю щеку. Так пальцы и тянулись ущипнуть.

Такая и с покупателем пококетничает, и слишком наглых метлой отоварит без размышлений.

Хороша...

— Сатро Вайст, — чуть поклонился Рошер. Скажите, есть ли у вас шаратан и кумаха?

Лицо девушки приобрело расстроенное выражение.

— Ох... Только прошлогодние, к сожалению.

Она повернулась к полкам. Покопалась и вытащила два кулечка.

— А этого года? Свежие?

— Да у меня и было-то чуть...

— Неужто купили?

— И шаратан, и кумаха — пряности у нас редкие, — пожала плечами Магрит. — Свежие обладают более выраженным вкусом и запахом, но и прошлогодние не сильно теряют качество. Так что особой разницы нет, разве что потребуется какая-то определенная смесь.

— очень определенная. А кто купил, если не секрет?

— очень симпатичный мужчина.

На лице девушки заиграли ямочки, и Рошер невольно заулыбался в ответ.

— А имя его вы не знаете?

— Нет. Могу только описать...

— Прощу вас!

У Магрит оказался верный глаз и острый язычок. Еще до того, как она прибавила последние штрихи к портрету, Рошер был уверен — он знает, о ком идет речь.

А вот что с этим знанием делать?

Высокородные...

Хотя... сейчас он еще раз сходит к сару Хартору, опишет ему покупателя и услышит ответ.

А потом...

Да поможет ему Четырехликий!

* * *

— Лойрио Эрен примет вас.

Заставлять ждать нархи-ро? Такого не бывало, слишком уж редкие это птицы, но опять показалось Карашу, что на них смотрят без особого любопытства. Да, нархи-ро. Да, интересно. Но — не новинка. Привычное зрелище.

Да и лойрио Эрен де избавил мужчину от этого впечатления.

Пара любезностей, предложение присесть — и Караш перешел к делу.

— Лойрио, мы путешествуем в поисках нашей соотечественницы, которая уехала из Леса.

— Лайри Тайяна из рода Риккэр, не так ли?

Караш вздрогнул.

— Э...

— Да! — выпалил Шетаран. — Так она здесь!?

— Простите, но прежде, чем ответить на этот вопрос, я должен сообщить о вашем приезде самой лайри, — градоправитель развел руками.

— Зачем? — удивился Шетаран. Караш едва не застонал от отчаяния. Вот ведь... сыночек!

— Потому что она может не захотеть вас видеть, — вежливо объяснил лойрио.

Караш в этом и не сомневался. Может, да еще как!

— Лойрио, возможно, она обижена на нас...

— В таком случае стоит предоставить решение даме, не правда ли?

— Мы просто хотим узнать, все ли у нее в порядке?

— Более чем, — холодно ответил лойрио.

— Может быть, мы увидимся в вашем присутствии, а потом...

— Простите, лойрио...

— Шаннер.

— Да, лойрио Шаннер, но не является ли молодой человек рядом с вами наследником рода Карай?

Шетаран судорожно кивнул головой.

— Тогда, полагаю, девушку стоит предупредить, что к ней в гости явился бывший жених.

Фраза была исполнена подтекста. Шетаран не понял, но Караш уже не сомневался силой увезти девчонку им не удастся.

Бывший жених — рассчитывать Шетарану не на что.

В гости. Она тут хозяйка, своя, принятая, они — нежеланные.

Девушку стоит предупредить. Читай, как нужно, необходимо, обязательно. Ее предупредят, а за ними проследят, так-то.

Как ей это удалось? За пару месяцев Тайяна стала здесь своей, об этом лучше всего говорит сдержанное неодобрение градоправителя. Безусловно, он знает всю историю, но откуда?!

— Лойрио, поверьте, наши намерения чисты. Мы не хотим причинить Тайяне вред, — попробовал еще раз Караш.

— Не сомневаюсь. Но считает ли так сама лайри?

Шетаран попытался что-то ляпнуть, но рука Караша, безжалостно впившаяся в мышцу, оборвала мальчишку на полуслове.

— молодежь не всегда знает, что для них лучше. Но могу сказать точно — нархи-ро не могут жить без Леса.

— А мне так не показалось?

— Тайяна не знает всего.

Лойрио Эрен добродушно рассмеялся. Только вот глаза оставались холодными и колючими.

— Лайри не знает? Помилуйте, мы не знаем столько, сколько знает лайри. Для ее возраста, у нее потрясающие знания, но это и неудивительно, верно ведь? Род Риккэр...

Лойрио Эрен был отлично осведомлен, благодаря Рошеру и Аэлене, и не собирался уступать ни пяди. Ишь ты, явились!

Не то, чтобы он стал защищать Тайяну, что есть сил, но на определенную благодарность девушка могла рассчитывать. И пользы от нее было много. А эти... явились!

Караш сделал еще пару попыток переубедить лойрио, но безуспешно, и наконец...

— Лойрио, а вы не могли бы передать Тайяне нашу просьбу о встрече? В любое время и в любом удобном ей месте?

Лойрио Эрен задумался. Но это выглядело честным предложением, так почему бы и нет?

— Приходите за ответом завтра, в это же время. Я узнаю.

— Вы нам очень поможете, — Караш вежливо поблагодарил и откланялся, утащив за собой и Шетарана, который кипел от злости. На улице парня, наконец, прорвало.

— ты почему не дал мне поговорить с этим человеком!?

— Потому что это ни к чему не приведет, — объяснил Караш.

— Пять минут, и он бы мне все выложил.

— а нас бы в воду с пристани побросали, с камнями на ногах. Мы среди людей, и вести себя должны очень осторожно.

— Мы бы здесь настолько не задержались! Поговорили бы с градоправителем, потом забрали Тай — и домой!

Караш только головой покачал. Но тратить время?! Объяснять сопляку то, что Шет просто не поймет в силу своего привелигированного положения в Лесу? Стоит ли? Хотя попытку можно сделать.

— а если она не в городе? Пока мы до нее добирались, тут всю стражу подняли бы по тревоге — и нас схватили.

— и отпустили бы. Им не захочется ссориться с Лесом!

Караш закатил глаза.

Безнадежен. Все чаще его посещала мысль — что, если договориться с Тайяной? Пусть живет здесь, пусть радуется жизни, если это так, а этого сопляка он привезет домой связанным, словно колбасу! Все равно ему ничего не удастся объяснить. А раз так...

— Главный здесь — я. И ты будешь делать то, что я прикажу. Понял?

Караш смотрел в глаза спутника, давя того взглядом, говоря 'я старше и умнее, я сильнее...', и Шетаран сдался.

— ладно. Но учти — если она сбежит...

— Ты все расскажешь папе. Я понял.

Глаза Шетарана блеснули злобными искрами.

— вот и замечательно.

Караш развернулся и направился в порт. Надо было договориться с капитаном корабля, объяснить, что они уже приехали, снять комнату в какой-нибудь таверне поприличнее, отдохнуть, а завтра попробовать снова нанести визит к градоправителю.

Караш неплохо знал людей и считал, что Тайяна обязательно захочет с ними встретиться. Судя по ее поступкам, девчонка — настоящий боец, а такие от схватки не бегают. Это в лесу сражение было бы проиграно еще до его начала, а здесь...

Здесь уже ее территория.

Она придет. Обязательно придет.

* * *

Тайяну известие о явлении жениха совершенно не обрадовало. И в первую минуту ее очень потянуло сделать так, как предполагал Шетаран. А именно — сбежать.

Вещи в сумки, сумки на Медведя, сама на Аашу — и давай ноги! А остановиться можно где-нибудь в Равхе. Нашла же она здесь и друзей, и дело? Вот и там найдет.

Хватило порыва ровно на три минуты.

Потом нархи-ро решительно захлопнула дверцу шкафа и развернулась к зеркалу.

Как известно, оружие женщины — это ее внешность. И у нее даже есть советчик по этой части.

— Аэлена?

Подруга уже была в курсе.

— Яна, это серьезно?

— Ну... сложно сказать. Наверняка будут настаивать на моем возвращении.

— А ты не поедешь?

— Конечно, нет! Было радости! Да еще и Шетаран тут!

— Этому-то что надо?

— либо разорвать помолвку — либо подтвердить брак, — мрачно пошутила Яна.

— А хвостом ему поперек носа не охота?! — возмутилась Аэлена, перенявшая от подруги некоторые выражения. — Явился, как будто его тут ждали!

— В Лесу он — завидный жених. Мог считать, что и ждали.

— В Лесу — да, а тут мы и попригляднее найдем!

— Кого найдете? — поинтересовался с порога Гарт.

— Жениха.

Аэлена, не долго думая, ввела его в курс дела. Гарт только пожал плечами — мол, не проблема. Мало ли кто там из Леса вышел? Может, он еще и с елки слез? Так мы ему быстро иголки повыдергиваем!

— Хочешь, назначь ему встречу здесь? У меня? Скажем, что это твой дом?

— думаю, стоит избегать глупого вранья, — пожала плечами Яна. — Вопрос первому же нищему — и Шетаран узнает, что это дом Авельенов.

— Ну и что? Скажи, что ты — невеста одного из Авельенов?

— Гарт, что хорошо для лары Анфимии, то не стоит выносить на весь город, — напомнила Яна.

— А если я этого сам хочу?

Гарт оставался внешне спокойным, но в глазах его появилась этакая сумасшедшинка.

— Зачем я тебе?

Аэлена выскользнула за дверь, оставляя пару объясняться без ее участия.

— Ты умная, красивая, ты замечательная женщина. И, кажется, я люблю тебя.

Яна захлопала ресницами.

— Кажется?

— Я никогда еще не влюблялся, поэтому и не знаю, как правильно. Знаю только, что без тебя моя жизнь будет намного беднее.

— А ты понимаешь, что я пока никого не люблю?

— Понимаю. Но все равно предлагаю тебе защиту своего имени и своей семьи. Я же не тащу тебя в Храм надевать браслеты? Я просто хочу, чтобы ты была рядом.

Яна задумалась.

Любит ли она Гарта?

Нет. Это определенно. Она вообще пока никого не любит. Исключение — трайши Нокрист, но все ли там чисто? Здесь и сейчас она может размышлять здраво. Возможно, это любовь. Возможно — приворот или... или то, что раскопал Рошер. Кровь демона. Об этом она подумает потом. Трайши Нокрист за нее точно заступаться не будет.

А Гарт?

Честно ли воспользоваться его предложением? Да. Но только если она не выйдет за него потом замуж. И он отлично знает, что она не любит. Она не станет портить ему жизнь, не станет мешать его отношениям с женщинами, не потребует повести ее в Храм (еще не факт, что ее туда вообще пустят), она просто воспользуется его именем для защиты. А потом они расторгнут помолвку. Скажут, что ошиблись в своих чувствах. Бывает...

— Хорошо. Я согласна.

— Замечательно!

— Но у меня есть условие.

— Какое? — насторожился Гарт.

— Это просто спектакль. Для твоей матери и моих сородичей. Потом все вернется на круги своя.

— Как скажешь, — согласился Гарт. — Пойду, схожу за помолвочным браслетом. Сама понимаешь, без них тут никак.

И быстро вышел из комнаты. Вид у него был подозрительно довольный.

Яна осталась стоять, глядя в окно. В особняке Алинаров был ухоженный парк, красивый, спланированный, но вот чего-то в нем не хватало. Словно сушеные овощи на корабле. И то, да не так.

— Ты согласилась? — Аэлена смотрела с любопытством.

— На время. Пока все не уедут.

— Я бы на твоем месте не обольщалась Эти уедут — другие приедут, — Аэлена пожала плечами. — Мне кажется, что у Гарта все всерьез.

— Это плохо.

— он тебе вообще не нравится?

— Он умный, интересный... мне с ним легко. Но разве этого хватает для союза?

— Как тебе сказать? Примерно в половине семей и такого фундамента нет.

Яна пожала плечами.

— Не знаю. Выйти замуж без любви.... это как крылья себе обрубить. Разве не так?

— Сложно сказать, — Аэлена сухо улыбнулась. Яна вспомнила — и прикусила язык. Подошла, обняла подругу.

— ты обрела их. В детях, в творчестве... и ты ведь любишь Алинара. Просто это не сразу проявилось! А я не уверена, что у меня хватит сил и ума выстраивать свою жизнь как ты.

Аэлена чуть улыбнулась.

— Льстишь.

— Говорю правду!

От объяснений подруг избавило появление Гарта с небольшой шкатулкой в руках.

— Яна, давай сюда руку!

На запястье нархи-ро сомкнулся тонкий гладкий серебряный браслет. Очень простая форма, такая бывает только у обручальных браслетов. Потом, когда их соединят в Храме, браслет заменится на золотой (для бедняков — позолоченный) с выгравированным на нем именем семьи. Такое же украшение защелкнулось на запястье Гарта.

— Думаю, этого хватит. До Храма доводить не придется.

— Надеюсь.

Яна подумала, что до Равхи все-таки недалеко. И это знание наполнило ее сердце спокойствием.

* * *

Когда Рошеру перегородили дорогу двое молодчиков самого трущобного вида, он не испугался. Что, в первый раз, что ли?

Всегда есть возможность договориться.

Но вот когда шаги послышались и сзади, а улицу перегородили с двух сторон, общим числом четыре человека, это уже стало опасным.

— Вам чего надо?

Голос не дрогнул. Рошер уже прикидывал шансы.

— Тебя, — лениво отозвался один из стоящих впереди — здоровущий мордатый тип в коричневом плаще и розовой рубахе, которого Рошер тут же окрестил Свином. Уж очень похож, разве что пятачка не хватает.

— У вас такие интересные пристрастия? Что, с женщинами не везет? — поднял брови Рошер. Он отчетливо понимал, что живым уйти не получится. Пятеро, против одного, да еще калеки? Высокая оценка его скромных способностей! Интересно, кому ж он так насолил?

А, у Четырехликого узнает. Хорошо бы еще парочку противников с собой забрать... рука скользнула к кинжалу у пояса. Не самая лучшая сталь, но ему и не кольчуги пробивать. Справится.

— Сейчас ты у нас женщиной станешь, — отчетливо хрюкнул Кабан.

Рошер оглянулся.

Если свалить одного, занять позицию у забора, чтобы не ударили в спину... удрать?

Нет, не получится. Просто не дадут.

Четырехликий, помоги!

Как и всегда, бог отозвался на молитву очень своеобразно.

— А я могу стать женщиной?

Призрак выплывал из земли, словно левиафан из моря. Выбрасывал в разные стороны щупальца, тянулся ими к людям.

Разбойники шарахнулись.

— Я голоден!!! Я очень голоден!!! — получилось такое замогильное завывание, что даже у Рошера, который мгновенно догадался, откуда что взялось, мурашки по спине отрядом забегали. А уж у этой нанятой шпаны...

Кабан побледнел так, что сравнялся цветом с подсвинком.

— А... э...

А больше он ничего сказать и не успел. Щупальца рванулись вперед, облепили его с ног до головы — и из туманного кокона раздалось сладострастное:

— Пииииищаааа!!!

Этого хватило с лихвой. Убийцы исчезли в момент ока, а впереди всех летел вырвавшийся кое-как Кабан. И визжал так, что уши закладывало.

Рошер еще раз убедился в точности своего прозвища. Свинью и то тише режут.

Призрак встряхнулся, как ни в чем не бывало, собрался в кучку и подплыл к Рошеру.

— ты в порядке?

— Вполне. Тебя Шерх попросил за мной приглядеть?

— а кто ж еще.

— а ты и правда мог бы его съесть? — не удержался Рошер.

Призрак так посмотрел...

Казалось бы, где там глаза в этой кисельной взвеси? Но Рошер ощутил себя идиотом.

— Нет. Но ощущения у него были самые неприятные.

— Да?

В следующий момент призрак надвинулся на Рошера — и сатро Вайст захлебнулся вопросом.

Действительно, было мерзко. Во-первых, из призрака ничего не было видно. Появлялось полное ощущение, что мир тонет в белесом тумане. Во-вторых, внутри него было дико промозгло и холодно. Сразу до костей пробрало. В-третьих, накатила такая безнадежность, что сразу же захотелось выпить. Омерзительные ощущения.

Впрочем, призрак тут же оставил Рошера в покое.

— Понравилось?

Ответом ему было трехэтажное сложносочиненное описание родни оного призрака, когда он был живым. И родни очень разнообразной.

— ошибаешься, — фыркнул дохлый мерзавец. — Вот с медузами у моего отца точно ничего не было. К Шерху зайдешь?

Рошер подумал — и кивнул. То, что он узнал, требовалось обсудить, а с кем? Лучше всего с некромантом.

— Проводишь?

— А то ж.

— Как тебя хоть зовут?

— При жизни меня звали Фирт Левайн. Я еще с отцом Шерха начинал, но потом тот осел на месте, а мне путешествовать нравится. При жизни не получилось, так хоть после смерти...

— А на перерождение тебе не хочется?

— Пока вроде как не устал. Но договоренность у меня с семейством Шерха есть. Как мне летать надоест, упокоят честь по чести, и о посмертии позаботятся.

Так, за милой беседой, Рошер добрался до корабля Сайна и был без промедления допущен на борт. Шарх тоже оказался на месте.

— Вайст, на тебе лица нет.

— у меня и голова кругом идет, — честно признался Рошер.

Шерх прошелся по каюте, подумал, а потом принялся доставать из шкафчика целый походный набор. Маленькую жаровню, в которой тут же сноровисто разжег пламя, сосуд для варки ланти, специальную шкатулку для хранения напитка, мерную ложечку и даже две чашки с ложками...

— Из сладкого у меня только смоква. Будешь?

— я тебе что — девка, сладким меня угощать?

— А я съем. И тебе советую, лучше ничего не придумаешь, чтобы успокоиться. И не волнуйся, варить ланти меня научила мастерица своего дела.

Рошер и не волновался. Его просто била крупная дрожь.

Но вот перед ним поставили здоровущую кружку, придвинули тарелку с лепешками из вареных ягод с сахаром, и постепенно холод в груди начал отступать. Шарх покосился на проявившегося призрака.

— Опять твои шуточки, Фирт?

— Он сам захотел узнать, каково это, — сдал призрак Рошера.

— Мог бы и рассказать.

— Так свой опыт — он завсегда нужнее...

И морда призрачная такая наивная-наивная, кирпича просит! Сволочь!

Но постепенно холод отступал, пальцы, сведенные судорогой на кружке, разжались, и Рошер смог говорить.

И рассказал все, что узнал.

Как побывал у обоих травников, как расспросил их, что узнал...

Некромант слушал внимательно.

— ты мне так доверяешь?

— а больше сейчас некому. Сам понимаешь, дело такое. Даже Яне не скажешь — не поверит.

— А ты уверен, что все правильно?

— Не уверен.

— ладно. Фирт, ты понял, куда надо лететь?

— Да понял я, понял, — проворчал призрак. — Искать-то у него чего?

— Любые доказательства причастности.

— На них так и будет написано — доказательства?

Шарх скривил губы.

— Нет. Это будет травяная смесь. Шаратан или кумаха — узнаешь?

— Чай, не дурак. Навидался.

— Маска гиены и перчатки.

— Понял. К утру вернусь.

Шерх посмотрел вслед призраку.

— несносная, конечно, личность, но друг хороший. А тебе придется здесь заночевать, сам понимаешь.

— Думаешь... он?

— А кто?

— А откуда он узнал?

— Сложный вопрос. Вот этого я тебе не отвечу, но ведь вы и не таились особенно?

— Нет, не таились.

— Вот и получи.

— А Яна? Аэлена? Он им ничего не сделает?

— Не думаю. Девочки ему еще нужны, определенно. А вот за травников я бы не поручился. Много ж ему этой дряни понадобилось...

— Да немного, в том-то и дело. Что шаратан, что кумаха — дорогие, как сволочи, поэтому травники их заказывали по чуть-чуть. Стандартная коробочка с ладонь у одного, половина коробочки у второй. А ему-то надо было много, Яна сказала, что в смеси чуть не третья часть...

— Ах, вот оно что... Ладно...

Шерх подошел к окну, подумал немного,, посмотрел на Рошера.

— Ты только не пугайся.

— Я... не понял?

Некромант скривил губы и резко хлопнул в ладоши.

— Кхешш, Кхашш, сюда!

То, что выскользнуло из сундука...

Привидься такое Рошеру во сне, простыню бы стирать пришлось. Представьте себе зверушку, вроде костяной ящерицы, но высотой до колена. Белеют кости, глаза светятся нехорошим красным светом.

— Отправляйтесь охранять... Рош, объясни, куда идти и где найти этих травников?

Рошер, запинаясь на каждом слове, принялся объяснять. Некромант выслушал, потом повторил это ящерицам — и кивнул на дверь. Те покорно выскользнули наружу.

— Вайст, отомри!

— Это что такое было?

— Костяные драконы.

— ЧЕГО?!! — у Рошера от изумления даже шок прошел. — Такие мелкие?

— так недокормленные. А если серьезно, для драконов куча жертвоприношений нужна. Людских. Смерти, кровь...

— так ты...?!!

Рошер с ужасом покосился на некроманта.

— Идиот. Я ж сказал — недокормленные!

— То есть?!

Некромант выглядел даже немного смущенным.

— драконам созревать надо в коконах. Долго. И чтобы рядом с ними кого-то да убивали и постоянно. Мы их под скотобойней заложили. Вот и получились недоделанные. Смерти были, но не те. Если б людей там гробили — были бы драконы, а там коровы, лошади, козы, так что ящерицы получились. Эксперимент...

— Твою... Раш!!!

Рошер уронил голову на стол и заржал, как лошадь.

Да уж, день оказался богат на события. Это ж надо! Ящерица Коровья Смерть! Четырехликий, у тебя сегодня какой-то особенно мерзкий юмор!

* * *

Качели стали для Яны любимым местом, о чем знали все домашние. И она не сильно удивилась, когда рядом на них опустился Гарт. Посмотрел ей в глаза.

— Яна, нам надо поговорить.

— говори? — предложила девушка. Тему разговора она примерно знала и не ошиблась.

— Ты мне нравишься. Даже очень. А я тебе?

— Ты мне... небезразличен.

Яна специально выбрала именно такую форму ответа. Небезразличен — это верно. Только вот и о любви тут речь не идет. Друг, товарищ, хороший знакомый — верно, но любимый?

Нет, она еще не любила. Самым близким было чувство, которое она испытывала к Ландару, но истинное ли оно? Или наведенное?

— У нас ведь все может получиться.

— Все — что?

— Семья, дом, дети...

— А как ты относишься к тому, что наши дети могут быть нархи-ро?

Гарт пожал плечами с каким-то безразличием.

— И что?

— Не-люди?

— Глядя на людей, иногда думаешь, что Четырехликий свиней очеловечил, — фыркнул Гарт. — Нархи-ро хоть к птицам ближе.

— У нас сейчас нет крыльев.

— Но жить это не мешает?

Яна повела плечами. Чесалось там нестерпимо.

— Нет.

— Ну вот. У нас все может быть хорошо.

— ты меня любишь?

Яна спросила прямо и спокойно, глядя собеседнику в глаза. И Гарт не отвел взгляда.

— а зачем мне нужно было бы связывать себя с нелюбимой женщиной?

— Не знаю. Вы, люди, странные.

Но что-то мелькнуло у него в глазах...

— А если мне придется путешествовать? Если книги будут для меня важнее семьи? Я ведь не знаю ничего о мире?

— Я тебе расскажу. Или поездим всюду вместе. Мне давно нужно в столицу...

— И ехал бы?

— и оставить вас одних все это расхлебывать?

— Мы не одни, у нас с Аэленой был Рошер.

Всегда был, почти с самого начала. Гарт потом подключился, и то пользы от него было не так, чтобы много. Обошлись бы.

— Рошер — это другое.

Гарт пожал плечами, показывая, что бывшего стражника-пьяницу ну никак нельзя сравнивать с лойрио. Яна согласно кивнула.

Конечно, нельзя.

Мало ли тех лойрио? А вот друзьями раскидываться не след.

— он не любит ни тебя, ни Аэлену. А я тебя люблю.

Гарт привлек к себе Яну, коснулся губами ее губ. Нархи-ро на миг замерла, анализируя свои чувства.

А чувства молчали.

Она не ощущала омерзения,, как с Шетараном, но и каких-то невероятных чувств тоже не ощущала. Безразличие? Да, наверное.

Браслет на запястье неприятно нагрелся от тепла тела и чуть царапал кожу. А, ладно!

Помолвка — так помолвка, а то потом стыдно сказать будет, замуж почти вышла, а с женихом ни разу не поцеловалась. Но дальше?

Нет. Ни за что.

Лучше подождать того мужчину, от которого сердце начнет биться чащу. Пусть он даже трайши и с демонской кровью... у всех свои недостатки.

Яна мягко высвободилась из обнимающих ее рук и ушла в дом. Следом тенью скользнули Ааша и Медведь. Гарт проводил их взглядом.

Мужчина был неглуп и понимал, что девушка пока в растерянности.

Ну да ладно, все будет хорошо.

* * *

Поспать Рошеру не дали. И лучше бы это была казарменная побудка, когда ты просыпаешься от грохота поварешки по пустому ведру. Или от вылитого на тебя ведра воды.

А вот когда через тебя проходит призрак...

Мерзее ощущение и найти сложно.

Рошер подскочил на полметра, выругался и проснулся. Рядом стоял Шерх.

— Хорошо, что ты не раздевался. Бежим.

— Куда?

— На травницу напали.

Натянуть сапоги было делом пары секунд, остальное Рошер и не снимал. И помчался за Шерхом, на трап, на пристань и дальше, по лабиринтам узких улочек.

Фирт, словно громадная сопля, летел перед ними, указывая дорогу. Хотя они и сами бы увидели — столб дыма.

— подпалили лавку, — просто объяснил Шерх.

— А твои... ящерицы?

— А что может сделать ящерица, если в крышу горящей стрелой пальнут? — послышалось от некроманта.

Рошер заткнулся. А что тут, правда, сделаешь? Патрулировать квартал и кусать всех подозрительных? Ага, очень смешно.

Лавка Хартора была ближе, только вот спасать там было уже некого. Некромант прищурился на соседей, судорожно гасивших пожар — и покачал головой.

— он там был.

— Ты откуда знаешь?

— а душа еще не ушла. Вижу.

— А как...

— Как вижу? Особенность такая.

— Да нет! Его убили, или он во сне угорел?

Шерх прищурился куда-то в сторону и покачал головой.

— Ты знаешь, если и умер, то без боли. Душа ровная, спокойная, уже собирается уходить. Завтра вызову, допрошу.

— Магрит! — вспомнил Рошер.

Мужчины дружно решили, что неприкаянные души подождут, а вот живая травница — нет, и растворились в перекрестьях улочек. Тем более, что на пожар прибыла уже и стража, а видеться с ними Рошеру было не с руки.

* * *

В лавке Магрит было... интересно. Это слово как-то больше всего пришло на ум Рошеру, когда он обозрел всю картину.

Травница у стены, в одной ночной рубашке (а фигурка ничего себе так, очень даже, где надо...) дрожит как осиновый лист, то ли от холода, то ли от страха.

Перед ней застыла костяная ящерица.

На полу лежало два тела. Одно из них пока еще слабо стонало, второе уже явно истекло кровью. Ящерица, конечно, не дракон, голову не откусит. А вот ногу — запросто. Что и произошло с неизвестными.

Увидев Рошера, Магрит всхлипнула — и стекла по стеночке в обморок. Можно держаться, когда нет надежды, но когда пришла подмога — тут-то и падает человек.

Рошер выругался, кое-как подпер ее плечом и посмотрел на некроманта.

— Поможешь?

— Да. Сейчас.

Некромант пинком перевернул на спину дохлого убийцу, выдернул у него клок волос, потом проделал то же с еще живым.

— Добить, что ли?

— Оставь пока одного. Если потребуются свидетели...

— Действительно.

Некромант недобро ухмыльнулся, достал из кармана какую-то коробочку — и перевернул ее над культей ноги пострадавшего.

Вой раздался такой, что Магрит очнулась. Из коробочки посыпался серый пепел. Он падал на кровоточащую рану, из которой торчала белая, кроваво поблескивающая кость — и запирал кровь. Стягивал рану серым струпом.

— Это что? — изумился Рошер.

— Пепел крови. Старый рецепт, мгновенно останавливает кровопотерю, но больно — безумно. Как красным перцем на голое мясо.

— Тогда понятно.

— Кхашш! Кушать подано, — некромант пнул ногой труп.

Ящерица не заставила себя ждать.

Куда там жрать? Там же кости?

Пусть кости, но даже костяных недодраконов надо кормить. Мясо быстро перемалывалось челюстями, и словно всасывалось в беловатый скелет. Словно растворялось в язычках темного пламени.

Магрит охнула и опять ушла в обморок.

Впрочем, она мужчинам нужна и не была. Шерх перехватил ее у Рошера, уложил на лавку и взглядом доброго инквизитора уставился на воющего от боли убийцу. Подумал — и дал пинка в бок. Обезболивающего.

Вой, по крайней мере, стих. Убийца глядел на страшноватую картину пожирания подельника — и мечтал остаться в живых.

— Тебя кто послал? — коротко спросил Рошер.

Запираться несчастный не стал. Был настолько напуган, что выложил все сразу.

Как их наняли, где наняли, описал внешность нанимателя, имени он, правда, не знал, но больше и не требовалось. Внешности хватило.

Шерх и Рошер переглянулись.

— Заметает следы.

— Именно.

— Что делать будешь?

— а что я могу сделать? — огрызнулся Рошер. — Пока у меня вот эта девчонка и одноногий бандит в свидетелях. И что? Он сейчас скажет, что это кто-то другой, что они врут — и ведь поверят не мне! Ему! А меня из-под пристани багром вытащат через месяц!

— Логично. Что делать будешь?

— ловушку.

— Уже знаешь, как?

— Придумаю. Может, на Магрит ловить буду, может, еще как.

— помощь нужна?

Рошер с уважением посмотрел на некроманта. Потом на травницу.

— Может она пока побыть у тебя на корабле?

— Не хотелось бы.

— а куда ее еще? Ко мне? Там в первую очередь проверят. К Яне?

— А хоть бы и к Яне. Охрану я приставлю, близко не подберутся.

— Подобрались же!

— Но ведь жива осталась?

Возразить было нечего. Жива, здорова и невредима. Разве что описалась от страха.

— А если ее там искать будут?

— Не будут. У Яны — в последнюю очередь. После всего происшедшего в ее-то доме? Да кому такое в голову придет?

Рошер вздохнул.

— Ладно.

— Тогда как разберешься со стражей, мы ждем тебя у Яны. Но ты поторопись, понял?

— Понял.

— Я забираю девчонку и ухожу. Мне со стражей встречаться не с руки, а тут скоро будет многолюдно. Мы тебя подождем.

— Да,, и даже очень, — подтвердил призрак, просачиваясь сквозь стену. — Они уже за две улицы отсюда. Пожар всех отвлек, но ненадолго.

Шерх кивнул Рошеру, подхватил травницу на руки и выразительно взглянул на молочно-белого убийцу. То ли от кровопотери, то ли от страха.

— Вякнешь что лишнее — и в Храме не спрячешься, и в могиле достану. Понял?

Понял. Мелко-мелко закивал и зажал себе рот.

Шерх фыркнул и вышел за дверь. Кхашш последовал (последовала?!) за ним, последним, так же, как и прибыл, растворился в стене призрак. В лавке стало тихо, только поскуливал на полу искалеченный подонок. Рошер внимательно посмотрел на него.

— Ты все понял?

Кивки были ему ответом.

— Тогда запоминай, что будешь говорить. Всем.

Пары минут хватило, пока не явилась стража. Сар Шойс с укором посмотрел на Рошера.

— Как же тихо было в городе, пока ты был в запое!

— И не говорите, сар, — согласился Рошер. — А до моего рождения еще тише было.

Ответом ему был укоризненный взгляд.

— Ну, рассказывай. Что тут произошло?

Рошер вздохнул и принялся рассказывать.

* * *

Чего не любят некроманты? Храмовников?

Да нет, что вы! Храмовников они просто убивают! А вот плачущих женщин — не любят. Ибо непонятно, что с ними делать.

Утешать получается плохо, убить некрасиво, а использовать по назначению, пока она вся в соплях, попросту не тянет. Невежливо это.

Девушка, вся обливающаяся слезами, припадает к твоему мужественному плечу, а ты гладишь ее по волосам и произносишь что-то несомненно брутальное...

Шерх это и сделал.

— прекрати мне соплями одежду пачкать.

Магрит так удивилась, что даже плакать перестала.

— А вы кто?

— Ящерица.

— Что?

— а что — не похож? — мрачно пошутил Шерх. — Кана, давайте, подождем Рошера, а он пусть вам все объясняет.

— Сатро Вайст? Да, давайте. Меня ведь хотели убить, да?

— Но ведь не убили?

Магрит это утешило, но не сильно. Ибо завтра все могло повториться.

— Но за что?!

— В том-то и дело, что почти просто так. Попались в неудачном месте и в неудачное время.

— И что мне теперь делать?

— Ждать сатро Вайста. Он все объяснит, — решительно заявил Шерх. — Я лично ничего не знаю.

— Но....

— Никаких — но.

— а что это были там за чудовища? Такие... как скелеты?

Некромант посмотрел даже с обидой за родных недодраконов.

Чудовища?!

Ну, знаете ли! Приличная костяная ящерица — чудовище! А убийца тогда кто? Белый и пушистый пупс?

Но что возьмешь с испуганной женщины? Осталось покачать головой и выйти в сад. Посидеть в беседке.

Магрит смотрела на него в окно, но возвращаться в дом Шерху не хотелось. Там начнутся вопросы, разговоры, еще что-то, а тут хорошо! Тихо, спокойно, цветы пахнут и даже соловьи поют. Что еще нужно?

Садом Яна заняться успела и все в нем несло на себе отпечаток нархи-ро. И разросшийся жасмин, и изящно оплетающий решетки плющ, и даже трава,. Которая из неухоженной и торчащей стала аккуратной, мягкой и вроде даже не слишком сырой. Даже ночью хотелось посидеть, подумать, может быть, постелить плащ на землю и вытянуться во весь рост, сорвать и погрызть травинку как в детстве...

Магия?

Скорее, дар Леса. Умение договариваться с растениями. Магия жизни. Нечто, обратное дару некромантов. То, что позволяет договариваться животными, снимать по четыре урожая в год с самой тощей земли, выращивать цветы величиной с капусту на самом обычном кустике. Магия растений, магия рождения и процветания. В саду все шептало о жизни, играло тысячами оттенков, звуков, запахов, и некроманту было спокойно и уютно.

Смерть — это просто обратная сторона жизни. Как две стороны монеты, без одного не будет другого. С чего бы аверсу было неуютно, там, где есть реверс?

Это хоши думают, что некромантам плохо там, где есть магия жизни. Ан нет.

Некроманты тоже живые. А плохо им там, гдее есть дураки. Но там — всем плохо.

Размышления Шерха оборвало явление Рошера.

— Вы здесь оба?

— Девчонка в доме. Кхашш стережет.

— Не загрызет?

— не голоден. Не тронет.

— Тогда пошли, поговорим.

Сначала Магрит не могла понять, что от нее хотят. Потом возмутилась. Потом расплакалась. А потом все присутствующие дружно согласились, что план Рошера есть вершина гениальности — и улеглись спать. Прямо в доме Яны.

А что?

Рассвет уж скоро, а сна еще не было. Так не пойдет.

* * *

— Подожди, поверни вот так голову, лицо к свету...

— Аэлена, ты на меня столько краски уже намазала...

— Краски много не бывает.

— Разве?

— Но если ты будешь болтать, она ляжет неправильно и придется наносить еще один слой.

— Рашшшшшшш....

Шипение не помогло. Аэлена прищурилась и нанесла еще один микроскопический мазок кисточкой с румянами. И еще один.

Мечты — это когда вы выпархиваете из роскошной кареты, запряженной четверкой, невесомо касаетесь ковра ножкой в изящной туфельке, и улыбаетесь, затмевая блеск надетых бриллиантов. И в этот миг на вас смотрит бывший жених.

Это — мечты.

Реальность — вылезаешь ты из канавы или еще откуда, грязная, потная, усталая и страшная,. А тут мимо идет бывший жених и смотрит с явным презрением.

Вто второго сценария Аэлена для подруги и не хотела.

Лойрио Эрен сообщил Яне о времени встречи, и нархи-ро собиралась встретить опасность лицом к лицу. А что ей — всю жизнь от Шетарана бегать?

Нет уж!

Лучше поговорить с ним на своей территории, на своих условиях, все объяснить и выкинуть из своей жизни раз и навсегда. Так-то.

И для разговора нужно выглядеть... потрясающе.

Темно-зеленое бархатное платья Яне себе заказала давно. Увидела ткань и не смогла удержаться — вот как есть лесной мокрый мох, только мягкий-мягкий. А оттенок точно такой. Оставалось уложить волосы и все готово. Это с точки зрения Яны.

У Аэлены было другое мнение, а потому весь дом с раннего утра сбивался с ног, пришивая хрустальные бусины к туфелькам, отглаживая зеленые же бархатные ленты нужного оттенка и подбирая украшения. А сама художница занялась подругой.

Заплела волосы в косу красивого рисунка, перевила лентой, уложила короной вокруг головы и теперь подкрашивала лицо. Красиво же!

Яна шипела, но терпела.

Ааша, которую вымыли с розовым маслом, расчесали, отполировали и подстригли когти, навязали на шею громадный зеленый бант в тон платья хозяйки, тоже терпела.

Пока ей не решили почистить зубы.

Тут-то волчица и предъявила весь набор. Слуги обиделись, но в покое ее оставили. А вот у Яны таких впечатляющих клыков не было, пришлось терпеть.

Впрочем, конечный результат того стоил. Сама себе Яна показалась статуэткой из малахита. Переливается оттенками зеленого платье, загадочно светятся глаза, улыбаются розовые губы... красотка! Было бы для кого!

Но тут уж Аэлена была непреклонна. Как и в том, что пойдет с ней. Она может не ходить в кабинет к градоправителю, но Яну она одну не бросит. Ни за что!

Точка!

Это жа заявил и Гарт. Яна числится его невестой? Значит, он за нее в ответе. И будет отвечать. Кому-то что-то не нравится?

Их трудности. А он от Яны ни на шаг.

Девушка пожала плечами и согласилась. Она чувствовала себя не слишком уверенно, рядом с друзьями все же безопаснее. А если бы Рошер пришел — вообще отлично. Или хотя бы некромант...

Но и тот и другой куда-то запропастились.

Зато...

Когда карета остановилась перед зданием управы,, руку Тайяне подал не Гарт. О, нет.

Руку ей подал трайши Нокрист Ландар.

Аристократичный, очаровательный, с потрясающей улыбкой на скульптурно вылепленном лице. Просто восторг.

Яна кончиком туфельки пнула мысл о том, что лойрио Эрен сообщил трайши, когда она появится, и поплыла на розовых волнах влюбленности.

Какой такой жених?

Знать не знаю никакого Шетарана.

Скажите, трайши, а правда, что вы...

В арьергарде, поддерживая под руку Аэлену, злобно сопел Гарт.

* * *

Последние двенадцать часов Караш мечтал об убийстве. С особой жестокостью, расчлененкой и пытками. Очень хотелось.

Шетаран замучил всех.

Сначала он порывался куда-то бежать и что-то делать.

Потом надеялся, что Яна явится на встречу и перебирал кары для беглой невесты.

Потом впал в сомнение и опять собрался устраивать засаду рядом с городской управой. Едва удержали.

Потом решил, что Яна будет его на коленях умолять, а он еще подумает, возвращать ее в Лес или нет.

Потом...

Когда за ужином Шетаран лично накапал ему снотворного в кубок и в качестве аргумента показал свой кулак, одобрили все. И даже поняли Тайяну. Тут не то, что из Леса сбежишь, от такого жениха на сосне повесишься! Дурак — это навсегда.

Но долг превыше всего, вот и пришел Караш к назначенному времени к градоправителю, а Шетарана, естественно, взял с собой. А как его оставить? Не удержат ведь, удерет и скандал учинит. Международный.

Многого ожидал Караш.

И отказа, и угроз, и даже возможного ареста, и того, что Тайяна сбежит, а им придется гоняться за беглой невестой по Интару и Мерлору еще лет пять. Но уж точно не злорадной улыбки на лице лойрио Эрена.

— Вы, лойрио, хотели видеть лайри Риккэр?

— Да, — согласился Караш.

— Она здесь. Лайри, прошу вас.

И в комнату вплыла... вплыло...

На какой-то момент Караш понял Шетарана. И даже посочувствовал.

Сам он не помнил Тайяну, даже, возможно, никогда не встречался с ней. Нархи-ро не так много, но ведь обычная же девчонка! Чего их запоминать?

А вот было чего.

В дверях, под руку с высоким черноволосым мужчиной, стояла самая очаровательная женщина на свете.

Зеленое платье, проблеск ленты и хрустальных бесин в роскошных волосах, легкие прядки танцуют вокруг совершенного лица, зеленые глаза искрятся, и под руку ее держит невероятно красивый мужчина.

Стоящая в дверях пара просто светилась. И на их фоне совершенно потерялась Гарт с Аэленой, что не помешало им проскользнуть внутрь и даже притворить за собой двери. Трайши Нокрист подвел Яну к креслу, усадил и встал позади, положив руки на спинку кресла. И улыбнулся.

Шетаран играл в окуня, пуча глаза и хватая ртом воздух. Голос отказал бедняге напрочь. И что оставалось делать Карашу?

Только поклониться.

— Лайри Риккэр, я рад вас видеть. Жизнь среди людей пошла вам на пользу.

— Безусловно, — согласилась Тайяна. — Простите, лойрио, не помню вашего имени.

— Караш э´Варс Шаннер.

— Лойрио Шаннер, так что привело вас в Далинар? Лойрио Эрен сказал, что вы хотели меня видеть?

— Э... да, — согласился Караш. — Мы прибыли сюда из Леса.

И под улыбкой мужчины, снисходительной и язвительно одновременно, почувствовал себя лесным дурачком.

Из Леса они прибыли. Ляпнул! А откуда еще-то?!

Тайяна молча ждала.

— Мы надеемся, что у вас все в порядке?

— Мне хорошо среди людей.

Мелодичный низкий голос с легкой хрипотцой, казалось, проникал в душу. Действительно, будешь тут в печали, коли такая красавица отказала!

— Мы прибыли, чтобы вернуть вас домой.

— Против моей воли? — искренне удивилась Тайяна.

— Мы полагали, что нархи-ро могут жить только в Лесу.

— Зря. Я счастлива здесь, более того, — тонкая рука сделала изящный жест, кружево манжет опало зеленой пеной и на запястье девушки блеснул узкий серебряный браслет, — я собираюсь выйти замуж. За человека. И мне не хочется возвращаться в Лес.

— Ах ты с...а!!!

Шетарана таки прорвало. Слова нашлись — и те, которых не полагается употреблять при женщинах. Ругался он вдохновенно. Яна молча слушала, пока он выдохнется.

Лойрио Эрен несколько раз порывался встать и выкинуть мальчишку (плевать, что он нархи-ро!) за шиворот в окошко, пусть полетает, но взгляд Яны останавливал его не хуже, чем каменная плита, упавшая на плечи. И он отдавал инициативу нархи-ро.

Это ее бой.

Это она должна доказывать, что самостоятельная и совершеннолетняя, иначе никак. И Яна справилась.

Когда поток непристойностей, угроз и оскорблений исяк, она удивленно улыбнулась, пожала плечами и поведя взглядом по сторонам, спросила:

— Надеюсь, все поняли, почему я не собираюсь выходить вот за это замуж?

Поняли все. Даже Шетаран, который вновь захлебнулся злобой.

Бить Яну не стоило — у ее ног лежала волчица, скромно намекая, что есть женщины беззащитные, а есть их защитники. А зубы волка спокойно перекусят бедренную кость быка, не то, что нархи-ро. А слов решительно не хватало.

— Жрец просил привезти вас назад, лайри, — пожал плечами Карша. — Он считал, что вас здесь обижают. Возможно, подвергают оскорблениям, или вам нужна помощь. К тому же нархи-ро не может жить без Леса.

— Лес — это часть меня. Он всегда со мной, — Яна пожала плечами. — К тому же, как хранительнице знаний, мне неизвестно, о чем говорит жрец. Нархи-ро могут жить вне Леса, просто он хотел, чтобы я приехала домой, и вышла замуж за его сыночка. Иначе над ним даже чаги на дубах смеяться будут.

Караш подумал и кивнул.

— Не исключено. Так вы вернетесь, лайри?

— Нет.

— Мы можем сделать для вас что-либо?

— Да. Передать письмо родителям. Вы не собираетесь везти меня силой?

— Пока это зависит от меня — нет, — Караш фыркнул. — Надо мной смеяться не будут, а вашего жениха я узнал более, чем достаточно. Я бы за него замуж дочь не отдал. Бескрылому и право рождения не поможет.

— что!? Ах ты ... и ...! — рявкнул Шет. — ну, погоди! Папа обо всем узнает!

— Я ему сам и расскажу, — согласился Караш. — Что лайри Риккэр довольна, счастлива и не собирается домой. Или напишете, лайри?

— да, я могу написать и жрецу.

— Вы уложитесь до завтра,, лайри? Я готов отдать ваше письмо вашим сородичам, — подал голос лойрио Эрен. Все это время он любовался Тайяной.

Вот как выглядят лесные феи!

Очаровательные, почти невесомые, хрупкие и неуловимые. Им отдают свое сердце в единый миг — и на всю жизнь. А он-то и не верил сказкам!

— Да, лойрио. Благодарю вас, — Яна нежно улыбнулась.

— я правильно понимаю, что вы, лойрио, — это заговорил внезапно трайши Нокрист, — сын Жреца Леса?

— Да, — приосанился Шет.

— Но вы здесь не главный, верно?

— Дома эти твари поплатятся за наглость, — прошипел Шетаран. — Там главный мой отец.

Все с удивлением уставились на трайши. Что ему надо?!

И Нокрист усмехнулся.

— у меня к вам есть предложение. К вашему отцу. Его величество Таррэн Третий предлагает Лесу переговоры о торговле и взаимопомощи. И взамен ваших услуг готов помочь в любых делах нархи-ро на территории нашего королевства.

Шетаран приосанился.

— Это чрезвычайно любезно со стороны его величества.

Яна резко побледнела, но под наложенной краской этого никто не заметил.

— разумеется, мы готовы поспособствовать улаживанию вашей мелкой проблемы.

— Что!? — Аэлена вскочила с кресла. — Да вы в своем уме!?

Трайши Нокрист насмешливо посмотрел на нее.

— Лайри, сядьте на место. Вы как были низкородной, так ей и остались. Истинно высокородные понимают, что судьба одного человека ничтожна перед делами государственными.

Яна похолодела.

Пара слов — и ее просто погрузят в трюм, и отвезут в Лес. И выдадут замуж за Шета.

Древние Боги, помогите мне!

Ш´аари, ш´аалесс, не оставьте непутевую нархи-ро своей милостью!

* * *

Видимо, сил у древних богов не хватило.

— Что ж, — приосанился Шетаран. — Вы сейчас отдадите приказ погрузить лайри Риккэр в трюм нашего корабля — и на рассвете мы отплывем. А как только я доберусь до Леса...

— Я отплыву с вами, — спокойно оборвал его трайши Ландар. — И мы все обговорим с вашим уважаемым отцом, на месте...

Шетаран подумал пару минут и кивнул.

— Принято. Отец будет доволен.

Яна вдруг почувствовала себя, как шарик на ниточке. Только шариком была ее душа. Она словно со стороны смотрела на свое тело, на всех окружающих — и это было так странно и так непонятно...

Слова — и те выговаривались с большим усилием.

— Я... скорее... сдохну!

Шетаран принял ее заикание за проявление слабости и довольно осклабился.

— Значит, сдохнешь! В Лесу! Вернувшись к корням!

В другое время Яна испугалась бы.

Возвращение к корням, древняя казнь, которая применялась к обидчикам Леса. Их привязывали на одной из тайных полян — и за несколько месяцев сквозь их тела прорастали корни, делая святотатцев частью Леса.

Но сейчас ей все было безразлично.

В груди нарастала боль. Туманила багровыми всполохами сознание, подкашивала колени, заставляла склонить голову, сотрясала судорогами все тело...

Что со мной? Я умираю?!

Она не могла понять, что происходит. Ее то выбрасывало из собственного тела, то возвращало обратно, заставляя сгибаться от жгучей боли. Она бы давно закричала, но горло перехватило спазмом.

Шетаран победно улыбнулся.

— Вы, бабы...

— Я не позволю ее забрать, — ледяным тоном произнесла Аэлена, вставая перед Яной.

Она не понимала, что происходит, но видела, что с подругой неладно. И, не задумываясь, кинулась на ее защиту.

Она уже не видела, как за ее спиной закатила глаза и обмякла в кресле Яна, не видела, как Ааша ткнулась в безвольную руку подруги носом — и резко вскочила на лапы, готовясь к худшему. Она не понимала, что произошло, но...

— Вы не сможете помешать мне, лайри, — насмешливо произнес Шетаран. — Уйдите с дороги.

— Да неужели?

Аэлена выпрямилась во весь рост — и оказалась вровень с нархи-ро.

— Я не смогу вам помешать. Но Ааша...

Волчица уже стояла рядом с ее ногой, скалилась во все клыки, рычала, вздыбив шерсть на затылке, и было ясно — любой, кто посмеет дотронуться до ее хозяйки, должен перешагнуть через ее труп. Не иначе.

А она постарается, чтобы трупов стало побольше одного.

— Она моя невеста, — тихо произнес Гарт, становясь рядом с Аэленой.

— Извольте не устраивать балаган, — поморщился Нокрист. — Я сейчас позову стражу, и вас просто скрутят, словно щенков. Эрен!

Лойрио впился пальцами в малахитовый чернильный прибор на столе, не замечая, что по его пальцам сбегают черные струйки.

— Лайри Авельен, будьте любезны не препятствовать...

Аэлена посмотрела на градоправителя с брезгливостью.

— я была о вас лучшего мнения, лойрио. Я. Никуда. Не. Уйду.

— Если вы сейчас не уберете свою назойливую родственницу, — трайши Ландар смотрел персонально на Гарта и обращался только к нему, — я вам испорчу торговлю. Вашим семейным делом станет просить подаяние на площадях, поверьте, я это могу.

И он не шутил.

Мог, тварь такая.

Аэлену это не остановило бы, но на плечи ей легли руки Гарта.

— Аэла, они в своем праве.

— Что!? — женщина вскинулась, отталкивая родственничка. — Ты в своем уме?!

— Аэла, отойди.

Женщина дернулась раз, другой, вырываясь из крепкой хватки.

— Пусти, мразь!

Мужчины наблюдали за этим спектаклем с плохо скрытым презрением. Бабы! Вечно они лезут, куда им не надо! То из дома бегут, то скандалы закатывают... ущербная часть человечества, одно слово!

Шетаран, победно выпятив грудь, направился к Яне мимо опасно притихшей Аэлены. Ох, зря он прошел так близко, зря.

— Аууууу!!!

Пинок женщине удался.

Аэлена росла не в самых благополучных кварталах, и знала, куда надо ударить.

Коленный сустав — штука сложная, вынести его легко, вправить трудно, а болит он не по-детски. Как оказалось, у нархи-ро — тоже. Шетаран не рассчитал, что ноги у людей длиннее рук и неосторожно оказался в пределах досягаемости.

— Взять ее! — рявкнул трайши Ландар.

Ааша прыгнула вперед, ощериваясь уже всерьез, но трайши оказался не лыком шит. Мелькнуло острие шпаги.

— Убить шавку! Эрен!! СТРАЖА!!!

Загремели, распахиваясь, двери.

— Ааша, беги!!! — что есть силы завопила Аэлена, выворачиваясь из рук Гарта. Это ей не удалось, но несколько пинков не прибавили деверю хорошего настроения.

Защелкали рычаги арбалетов.

Ааша рыкнула — и метнулась в сторону окна. Завопил попавший под раздачу Караш — пробегая мимо, волчица успела рвануть его зубами за что попало. Попало предплечье, которое распахало от локтя до кисти — и волчица вылетела в окно под звон разбивающихся стекол. Вслед ей полетели арбалетные болты, да куда там!

Только хвост мелькнул, исчезая за углом.

Шум, гам, крики...

Только через десять минут все поняли, что главная героиня не принимает участия в событиях по причине глубокого обморока.

Гарта и Аэлену скрутили и чуть ли не пинками выставили из управы, стражников выставили за дверь — и трайши Ландар, оставшийся целым, сообразил посмотреть на Тайяну.

Нархи-ро осела в кресле без чувств. Ее кожа буквально горела, сердце бешено колотилось...

— Она хоть не сдохнет?

Шетаран посмотрел на невесту без особой приязни.

— Не думаю. Похоже... посмотри, что там у нее со зрачками?

Сам бы подошел, да пинок в колено надолго лишил его подвижности.

— Один расширенный, а второй суженный.

— Точно. Совершеннолетие.

Яна не поняла, что у нее наконец прорезались крылья. Одно дело читать, что взросление сопровождается неприятными ощущениями, другое — испытывать их на себе. Да и не видела она кого-то другого в таком состоянии. Нархи-ро переносили это легче. Чесались с остервенением — да. Чуть не криком кричали, о кору терлись, обезболивающее пили, но сознания никто не терял, тем более так.

Она же сейчас была недееспособна.

Впрочем, Караш и Шетаран — тоже.

Лойрио Эрен посмотрел на все это дело — и приказал вызвать лекаря. Мужчины скрипнули зубами, но повиновались — раны были нехорошими.

Шетарану грозило остаться хромым, а Караш вполне мог получить серьезное воспаление. Зубы Ааша, как и все волки, чистить не умела и другим не давалась. Даже Яне.

* * *

Выйдя из управы, Аэлена развернулась к Гарту.

Несколько секунд она молча смотрела на мужчину, а потом засветила ему такую пощечину, что у аристократа зубы лязгнули.

Развернулась и пошла. Все крики вроде: 'Как ты мог!?', 'Она же твоя невеста!', 'Это предательство!!!'...

Это все театральщина и дурная притом. А истинное презрение не требует ни слов, ни жестов.

Аэлена и без пощечины обошлась бы, но нечего было ее хватать. Вдруг она бы успела глаза наглому женишку выцарапать?

Несколько секунд Гарт стоял ошеломленный, а потом кинулся за женщиной.

— Аэла, стой!

Вот уж чего женщина не собиралась делать, так это останавливаться. Ей еще надо подругу выручить, а для этого...

Так, а что ей надо сделать?

Вернуться домой. Забрать Медведя.

Найти Рошера.

Составить план.

Ааша их сама найдет, она неглупая, она поймет, куда идти. Не обидят ли ее? Ага, как же! Много нашлось обидчиков на нежную хрупкую волчишку с метр в холке.

Освободить Яну и помочь ей уехать из Далинара.

А для начала — убраться подальше от управы, потому что сейчас их просто выгнали.. а потом могут вспомнить об удачном пинке (жаль, всего один получился) и заставить ответить за него.

За себя Аэлена не боялась, ей было куда уходить. Любое государство, любая точка мира...

Талант и руки пока еще при ней, а больше и не надо. Захочет ли Алинар последовать за ней?

Если нет — пусть остается с братом. Поделом будет. А она заберет детей и уедет. Релиш сделал ей королевский подарок, она не будет бедствовать. А Аира все равно останется трайши...

— Ты не понимаешь!

Гарт попробовал догнать, схватить за руку... зря. Аэлена даже разговаривать с ним не собиралась. Когда-то, еще в детстве, Рошер показал ей, как надо избавляться от захвата. Просто резко тряхнуть рукой.

Обычно, когда человека хватают за кисть руки, он пытается освободиться, выкручивая руку от себя — и зря. Там-то захват в четыре пальца. А ей нужно было крутануть кистью к себе.

С какой бы силой тебя не держали, преодолеть сопротивление одного пальца намного легче. Рука Гарта слетела с запястья.

— И не смей ко мне прикасаться.

— Мы не можем ничего сделать! Пойми!

— Она — твоя невеста.

Гарт отвел глаза.

— Я надеялся, что это поможет. Но рисковать вами я не могу и не хочу.

— Нами?

— Ты, Алинар, дети...

— Дело, деньги...

— Если мы сейчас поссоримся с Ландаром, нам придется уехать из страны.

— Не переломимся, — огрызнулась Аэлена.

— Ты сейчас говоришь, не думая. Но рассуди сама — стоит ли ввязываться в авантюру, без надежды на успех? Он бы крикнул страже — и нас болтами нашпиговали. Помочь мы не помогли бы, а навредить себе — запросто.

— Можешь не продолжать, мне все ясно. Своя шкура ближе к телу, правда?

— Твоя! Твоего мужа! Детей! Ты хочешь всем рискнуть ради одной нелюди?

Аэлена облила деверя презрительным взглядом.

— Идите в Храм, любезный. У меня вы понимания не найдете.

Каблучки застучали по мостовой.

Гарт посмотрел ей вслед и сплюнул.

Ну и дура!

Что тут непонятного? Если бы он женился на нархи-ро, перед ними оказались бы открытыми многие двери. Экзотическая штука, этим все сказано. Интерес людей к таким существам только возрастает со временем. Яну приглашали бы в лучшие дома столицы, наверняка. Молодая,, симпатичная, умеет себя подать — что еще нужно?

Но ставить ради нее все на карту?

Рисковать делом? Жизнью? Делом жизни?

Вот уж увольте!

Ни одна женщина того не стоит.

Аэлена сейчас злится, потому что у женщин в мозгах солома, вот если бы она подумала немного... да поймет она все! И домой придет, никуда не денется! А сам он сейчас пропустит стаканчик хорошего вина, чтобы успокоиться и тоже отправится домой. Так-то...

* * *

Завернув за угол, Аэлена остановилась. Прижалась спиной к холодным камням стены ближайшего дома, потом, не обращая ни на что внимания, повернулась лицом, так, чтобы камни охладили пылающие щеки.

Что произошло с Тайяной?

Насколько Аэлена знала подругу, та возмущалась бы, сопротивлялась, кричала, выпрыгнула в окно... да что угодно, но вот так, как овца на бойне?!

Куда ее отведут?!

Если разместят в городской тюрьме?

Или...

— Аэла?

Женщина обернулась и с тихим стоном уткнулась лицом в плечо Рошера.

— Рош! Слава Четырехликому!

— Что случилось?

— Яна!

— Что?!

— Ее забрали...

Пять минут ушло у женщины, чтобы пересказать Рошеру все, что произошло. Мужчина стиснул зубы, поиграл желваками, а потом принял решение.

— Сейчас мы к вам домой за Медведем. А потом к одному моему знакомому.

— Какому?

— Полезному и нужному. Он и узнать поможет, что необходимо, и придумать, чего полезного...

— Да?

В голосе Аэлены отчетливо звенело сомнение, но рошер только махнул рукой.

— Долго объяснять. Пошли.

* * *

Шерх только головой покачал, когда к нему на корабль вломился Рошер.

— Тебе не кажется, что это уже перерастает в привычку?

— Яну могут увезти сегодня. Насильно. В Лес, — коротко бросил Рошер.

Некромант сразу стал серьезным. Оглядел растрепанную Алену, злого и взъерошенного Медведя — и запустил пальцы в волосы.

— Подробности?

Подробности не порадовали. Наоборот, захотелось набить чучело из нархи-ро. Шетаран очаровательно смотрелся бы на носу корабля, приколоченный гвоздями за уши. С-сволочь.

Но...

— Почему не сопротивлялась Яна?

— Мне показалось, что ей плохо.

— Физически или душевно?

— Первое. Ее словно от боли корчило, я краем глаза заметила. Кажется, она потеряла сознание.

— Понятно. То есть не понятно, но ясно. Где Ааша?

— Не знаю. Выскочила в окно, когда поняла, что из нее подушечку для болтов сделают.

— Угу. А Яна сейчас где?

— тоже не знаю.

— Еще хуже.

Шерх прищелкнул пальцами.

— Фирт!

Призрак просочился из стены.

— Я все понял. Сейчас слетаю.

Шерх кивнул и перевел взгляд на Аэлену.

— Вам, лайри, лучше отправиться домой.

— что?!

— То, что я могу сделать, будет противозаконным. А у вас семья, дети...

Аэлена сверкнула глазами.

— Я никуда не уйду!

— Тогда обещайте не мешаться под ногами.

— Обещаю.

Шерх перевел взгляд на Рошера.

— Плащ накинь.

— Зачем?

— Чтобы тебя по примете не опознали, — некромант выразительно взглянул на пустой рукав.

Рошер ругнулся и накинул плащ Шерха. Некромант удовлетворенно кивнул.

— так-то лучше.

— что вы собираетесь делать? — долго молчать Аэлена не могла.

— Зависит от того, что расскажет мне Фирт. Если Яна останется в городе — это сложнее. Если ее повезут на корабль — отлично. Ночной абордаж — восхитительное развлечение.

Аэлена покачала головой.

— Хватит ли у вас сил?

Рошер фыркнул.

— У него? Хватит.

— А люди согласятся?

Теперь фыркнул Шерх.

— Мне нет нужды спрашивать согласия у людей.

Рошер вспомнил милых ящерок и кивнул. Какое тут согласие? Скорее, Шерх попросит команду отправиться на берег, чтобы те не мешались под ногами.

Аэлена посмотрела на мужчин — и заколебалась.

— Есть что-то, о чем я не должна знать? Или видеть?

Мужчины переглянулись.

— Да, — Шерх осторожно подбирал слова. — Если вы не будете знать, вас не смогут и обвинить. И поделиться этими знаниями с кем не нужно вы тоже не сможете. Нам было бы проще вдвоем.

— Я могу чем-то помочь?

— Магрит, — вспомнил Рошер. — Если ты ей займешься...?

Аэлена оскалилась.

— О, да. Я правильно понимаю, что все переносится на завтра?

— Да.

— Тогда я к травнице. Если найду Аашу — отправлю ее к вам.

— Спасибо, Аэла, — искренне поблагодарил Рошер. Некромант тоже кивнул, мол, умница, благодарствую. И отправился на палубу.

Проводить Аэлену, а заодно посмотреть, сколько кораблей стоит в гавани, где они стоят и как добраться до нужного.

Нарушать закон не хотелось, но некроманты вообще-то вне закона. А значит, и нарушения нет.

Работа такая...

* * *

— что с лайри Риккэр?

— Не могу понять. Глубокий обморок, или сон, или... нет, не ясно, — лекарь покачал головой. — я ее разбудить не могу.

— Ничем? — Трайши это не нравилось.

— Я к ней разве что горящую головню не прикладывал, — огрызнулся лекарь. Высокородные, они тоже болеют, и кишки у них такие же, как и у низкородных, так что ремесло лекаря быстро избавляет от избыточного почтения. — Не хотите попробовать?

Судя по лицу Шетарана — хотел. Или лучше не к невесте, а к человечке?

— Думаю, можно до завтра оставить лайри под вашим присмотром? — лойрио Эрен смотрел невинными глазами. — Да, сатро?

— Нет! — тут же воспротивился Караш, прежде, чем лекарь успел рот открыть. — Лайри Риккэр отправляется с нами на корабль и никак иначе.

Рука у него болела немилосердно. Это кинжалы оставляют ровные резаные раны. Волки же...

Волчий укус — штука сложная, рваная, болезненная и долго не заживающая. Ааша постаралась от души.

— да, — поддержал Шетаран.

Трайши Ландар сморщил нос, но спорить не стал.

— тогда я сейчас пошлю за вещами и тоже отправляюсь на корабль. Лойрио Эрен, я еще припомню вашу медлительность.

— Простите, трайши, мне и в голову прийти не могло, что кто-то решится противодействовать! Это же так глупо! — развел руками лойрио.

Судя по злым взглядам, ему никто не поверил. Но лойрио это и не нужно было.

Когда нархи-ро удалились в сопровождении трайши, забрав бесчувственную Тайяну, градоправитель позвал к себе Эмину Шарре.

— В моем кабинете надо заменить окно.

— Да, лойрио.

— А еще... ты у нас все знаешь.

— что вы, лойрио...

— Не чтокай. Лучше скажи мне, где можно найти Вайста?

Спустя десять минут по городу разбежались курьеры с собственноручно написанными записками лойрио Эрена. Конверты следовало отдать Рошеру, Аэлене, или Гарту.

* * *

Магрит уже проснулась и тоскливо смотрела в окно, когда пришла Аэлена.

— Жива? Здорова? Все в порядке?

— Жива и здорова. А порядка как не было, так и нет, — Магрит пожала плечами. — Что-то случилось?

— Да. Яну арестовали.

— За что?!

— Там бывший женишок подсуетился... падла!

Аэлена и покрепче бы выразилась, да смысл ругаться? Свое бессилие показывать?

— Бывший жених?

— Неважно.

Аэлена отлично знала, что самое сложное — ждать. Но сделать больше ничего не могла. Только это.

* * *

— Девчонку погрузили на корабль. Все нархи-ро тоже там. И трайши.

— Погрузили? — вычленил главное Рошер.

— Как тряпку. Она просто свисала с плеча у матроса.

— Без сознания? — уточнил Шерх.

— Я подобраться поближе не рискнул, все ж таки огрызок с демона, мог и почуять, но кажется, да. Она без чувств.

— Что с ней могли сделать?

— Аэлена сказала, что ничего. К ней и пальцем не притрагивались, просто с ней что-то произошло.

— Но что?

— Знать бы.

— Ладно. Просто будем строить план из расчета на то, что придется нести бесчувственное тело.

— топить корабль не будем?

Шерх ответил волчьей усмешкой.

— я бы не прочь, но ведь не выплывет... Смотри. Вечером я отпущу всех с корабля...

* * *

Ааша медленно брела по человеческому лесу.

Большому, гадкому,, противному...

Что делать — она не представляла. Когда Аэлена крикнула бежать, волчица повиновалась почти на инстинктах, потому что поняла — ее убьют. Собираются убить.

От вбежавших людей веяло смертью, руки у них не дрогнули бы. Она не смогла защитить хозяйку.

Но где ее уязвимая частичка сейчас? Нархи-ро, они ведь хрупкие, слабые, Тайяну кто угодно обидеть может... тем более те, кто и собирался.

Ааша понимала, что если ее убьют, хозяйке это не поможет. Но не бросать же подругу?

А как ее выручить?

Столько сложных вопросов, почти неразрешимых...

Кто-то кинул волчице кусок хлеба. Та отвернула голову — настолько она еще не проголодалась, и ускорила шаг. Куда она может пойти? Где друзья в этом огромном городе?

Возвращаться обратно нельзя, там может быть предатель. Идти вперед? Куда?

И Ааша приняла самое простое решение.

Она вернется назад, по своим следам. Она пойдет за теми, кто увел хозяйку.

Она выследит их, как оленя в лесу — и убьет, одного за другим. И может быть, тогда подруга вернется.

* * *

Шетаран лежал в каюте и злился. Сидеть было больно, стоять и ходить вообще нестерпимо. Наглая человеческая девка ударила сильно.

Лекарь сказал, что если бы нархи-ро не оказали помощь сразу, он навсегда мог бы остаться хромым. Вот ведь гаадина! А градоправитель и в ус не дует! Даже не подумал ее арестовать, судить за нападение на нархи-ро...

Ладно.

Нога заживет, а он возвращается домой победителем. Тайяна сейчас лежит в каюте, связанная по рукам и ногам, и для пущей верности привязанная к кровати. Так она до Леса и поплывет. Караш хоть и протестовал, но пришлось ему смириться.

Пусть он главный в группе, но за увечье, которое получил Шет, ему придется расплатиться. Или кто-то думает, что Жрец спустит с рук увечье своего сына?

Ну-ну...

Немного беспокоил трайши, но люди так предсказуемы. Что им может быть нужно?

Торговля. Они привыкли делать деньги на всем, что движется, а что не движется — толкать и на этом делать деньги. Так почему бы и нет? Может, Шетаран даже лично будет вести дела с людьми. За время плавания он хорошо их изучил.

Это глупые, грубые, грязные твари, которые гадят там же, где и живут, ни в грош не ставят свое слово, но ревностно относятся к чужому, любят деньги и ради них готовы на все. Украсть, убить, предать...

Ничтожества, одно слово.

Но эти ничтожества могут быть весьма и весьма полезны, если правильно их использовать, поставить на место и профилактически бить плеткой по рукам. Чтобы не наглели.

Вот, как сегодня.

Интересно, что пообещала Тайяна той девке? Почему она бросилась защищать нархи-ро? Вот мужчина повел себя правильно, чуть потрепыхался — и успокоился. А лайри — нет.

Странно.

Ничего, у него еще будет время все узнать, пока они плывут домой.

Интересно, будет ли отец настаивать на женитьбе? Может, удастся обойтись без этого? Все-таки хорошо бы еще погулять.

В одном людям не откажешь — человеческие женщины очень разнообразны, в борделях можно подобрать то, что тебе нравится, и делать, что пожелаешь...

И мысли Шетарана скользнули в более приятную плоскость.

* * *

Когда в дверь постучали, Аэлена сначала вооружилась кочергой, а потом открыла дверь. Так-то оно спокойнее будет.

Но курьер из городской управы, стоящий на пороге, совершенно не подходил на роль злодея.

— Лайри Риккэр?

— Ее нет. Я за нее.

— а вы кто?

— Лайри Авельен.

На лице парня выразилось облегчение.

— Тогда это можно отдать вам.

Конверт перекочевал из рук в руки, курьер чуть поклонился и сорвался с места. Аэлена проводила его недоуменным взглядом и распечатала письмо.

Лойрио Эрен очень просил ее и Рошера прибыть в управу. Чем скорее, тем лучше.

Ну, Рошера она с собой не возьмет, а сама сходит. Обязательно.

Аэлена строго-настрого наказала Магрит сидеть здесь до завтра, никуда не высовываться, если она не хочет повторить судьбу коллеги,, и ушла.

Посмотрим, что хочет сказать градоправитель.

* * *

Лойрио Эрен устало посмотрел на Аэлену, которая вошла в его кабинет.

— я не ожидал,, что это будете вы, лайри.

— Вам хотелось арестовать Рошера? — с вызовом поинтересовалась художница.

— Не будьте дурой.

Прозвучало это настолько неожиданно, что Аэлена задохнулась от возмущения — и только потом осознала значение слов градоправителя.

— То есть вы...

— В тот момент я помочь не мог. Трайши Ландар, чтоб вы знали, прибыл сюда с приказом короля. Если он пожелает, он меня повесит на фонаре рядом с управой, и займет мое место. Тогда я уж точно ничем не помогу.

Аэлена посмотрела на градоправителя уже с интересом.

— А чем вы можете помочь сейчас, лойрио Эрен.

— Я правильно понимаю, что вы собираетесь освободить вашу подругу?

Аэлена пожала плечами, не говоря ни да, ни нет.

— Тогда передайте ей это.

На стол лег незапечатанный конверт. Аэлена взяла его в руки, вопросительно взглянула на градоправителя.

— Можно.

В конверте оказался чек к купеческому дому Борнхайм на лайри Риккэр, на тысячу золотых монет.

— я должен ей за Синту.

— Она бы не взяла эти деньги.

— При бегстве денег много не бывает. А ей придется бежать. Наверняка.

Еще несколько листков представляли собой рекомендательные письма к разным людям. Лойрио, трайши, общим числом шесть человек. И везде Яна характеризовалась с самой лучшей стороны.

— Вы знаете, где она сейчас?

— На корабле у нархи-ро? — рискнула Аэлена.

— Именно. А вы знаете, что на окраине города беспорядки? В тех самых сараях кто-то видел шайку разбойников?

— Какой ужас!

— Не то слово! Поэтому сегодня туда направится вся стража города.

Аэлена прищурилась.

— Вы понимаете, что трайши может...

— Может. Но я буду не при чем. И случись что — вы меня поняли, лайри?

— Вполне.

— Рошера я защитить смогу, если его никто не увидит. Чтобы вы знали, сегодня мы с ним весь вечер сидим за бутылочкой айдольского и разговариваем о жизни. мне захотелось напиться с горя, так что к полуночи я буду в лоскуты пьян.

— Может, чуть позднее?

— да, пожалуй. Часам к трем ночи. Усну прямо на шкуре у камина, а Рошера уложат спать в комнате Синты.

— Ему же нельзя пить...

— Вот именно.

— с другой стороны, здесь кто хочешь сорвется.

Лойрио Эрен помолчал пару минут, потом решился спросить.

— Где Гарт?

— Вы пили вдвоем, — отрезала Аэлена. — И только вдвоем.

— Как скажете, лайри.

— Да, айдольское достаточно быстро ударяет в ноги, а вот голова с него долго ясная...

— Именно. Думаю, уже к полуночи мы будем неспособны передвигаться самостоятельно. А вы, лайри?

— а я буду с детьми. Я мать, прежде всего.

— Вот и замечательно. Все будут при деле.

Аэлена улыбнулась градоправителю. Надо же... человек чести. Это приятно.

— и вот еще. Передайте Рошеру, пусть отдаст Яне.

На стол улегся мешочек с монетами.

— тут немного, золото, серебро, медь вперемешку, на первое время хватит. Мало ли что.

Лайри оценила предусмотрительность. Эрен мог бы и золотом мешочек набить, но не всегда оно уместно в дороге, иногда медь нужнее.

— Кони?

— нархи-ро ездят верхом на волках.

— Отлично. Что с волчицей?

— Не знаю. Но уверена, что она найдет свою хозяйку. А сейчас позвольте попрощаться. Мне надо к детям.

— Да, разумеется, лайри.

Всю дорогу до порта Аэлена оглядывалась, проверялась и петляла. Но градоправитель не обманывал ее. За ней никто не следил и не шел, все было честно.

А около порта она едва не рухнула на землю.

Черная тень метнулась из-за угла, притерлась к ноге Аэлены, рыкнула то ли вопросительно, то ли жалобно.

— Ааша!

Волчица смотрела чуть ли не умоляюще.

Ты же знаешь, что с моей подругой? — говорил ее взгляд. — Знаешь? Расскажи!

И Аэлена не смогла отказать. Ухватила волчицу за ошейник, потянула в закуток между двумя домами. Там было грязно и воняло сырой рыбой, туфли она точно не пасет, ну и наплевать. И на платье тоже.

Лайри подобрала кое-как подол и присела на корточки перед волчицей.

— Ааша, выслушай меня внимательно. Тайяна сейчас в руках Шетарана. Мы хотим освободить ее ночью.

Зеленые глаза блеснули. Определенно, Ааша была согласна с этим планом.

— Я сейчас отведу тебя к Рошеру. Медведь уже там, там и еще человек, который поможет. Ты будешь их слушаться?

Ааша чуть склонила голову. Потом подумала — и лизнула Аэлену в нос. Мол, буду.

— Когда вы ее освободите, объясни, что ей надо уезжать из города немедленно. И... если мы с ней не увидимся, передай, что она мне стала почти сестрой. Я ее люблю и буду очень сожалеть, если мы не увидимся.

Мокрый язык прошелся еще раз по лицу лайри. Кто бы что говорил про звериное неразумие, но Ааша смотрела с сочувствием. Серьезно, сосредоточенно, почти по-человечески осознанно.

— Я буду в столице, если на оставит мне письмо на адрес дома Релиша, я смогу ответить. Обещаю.

И Ааша вновь наклонила голову.

Аэлена гибко выпрямилась. Самое важное было сказано, остальное — детали.

— Пойдем. Я отведу тебя к Рошеру.

* * *

Караш э´Варс Шаннер чувствовал себя последней скотиной.

Справились с девчонкой! Впятером!

Ладно, втроем, но все равно!

Герои!

Узнают в Лесу — до старости от насмешек не отмыться будет.

И сейчас! Нужен десяток нархи-ро, чтобы девчонку замуж выдать! А чтобы не выдать — и того больше? Позорище!

Что-то подсказывало Карашу, что не стоит везти Тай в Лес, ой, не стоит, стыда потом не оберешься, но остановить Шетарана не представлялось возможным. Одного мальчишку, когда он сам по себе, еще можно было окоротить. Но с союзником в виде трайши?

Тут лучше было не связываться.

Пойти, что ли, поговорить с самой Тайяной? Как-то убедить ее, что-то сделать...

Караш и сам не понял, зачем ноги принесли его к дверям каюты. Глухо, обрывая мечущиеся мысли, лязгнул засов.

М-да. О чем бы он не хотел поговорить с самой Тай — это будет точно не сейчас. Девчонка так и была без сознания. Как упала в обморок, так и оставалась в нем по сию минуту.

Странно...

Не похожа она на нежное хрупкое создание. Это людям так может показаться, а для нархи-ро Яна достаточно высокая, крепкая девушка. И падать в обмороки просто так?

Ладонь мягко легла на лоб девушке — и тут же отдернулась, словно обожженная.

— Лес Великий!

Карашу показалось, что даже его кожа полыхнула жаром. Словно по венам Тайяны сейчас тек жидкий огонь. Жар? Но откуда? Она ведь не больна, других признаков нет... или это...?

Р-раш!

Вот тут-то нархи-ро и выругался в семь морских осьминогов и пятерых некромантов. А ведь и верно! Взросление!

Иногда, от стресса, оно наступает быстрее, но тогда и проходит тяжелее, может и вообще убить нархи-ро. Сейчас организм Тайяны бросил все силы на прорезывание крыльев, на их скорейшее созревание, ускорил все процессы в ее теле, теперь все зависело от малого.

Хватит ли у нее сил?

Если да — скоро она проснется крылатой. Только ослабленной.

Если нет — не проснется.

Что касается Караша, плохо ему будет в любом случае. Когда у нархи-ро прорезаются крылья, она считается совершеннолетней, и принимать за нее решения он права не имеет. И жрецы, кстати, тоже. Получится, что они повезут Тайяну в Лес против ее воли.

А выдать ее замуж тем более не удастся. Крылья прорезались, девушка против,. Если Жрец ничего не придумает, но насколько это порядочно? Наедине с собой Караш мог честно признаться — отвратительно. Выдавать девушек замуж насильно вообще не лучший вариант, а уж за такого сопляка...

Караш вздохнул еще тяжелее.

Помочь Тайяне он сейчас ничем не мог. Ну, почти ничем...

Мужчина почесал в затылке, и направился на камбуз. Позаимствовать там ведерко с пресной водой,, напоить девчонку, да хоть холодный компресс на лоб положить. Все легче ей будет, авось, и выживет.

* * *

— Ящерки, вы плавать не умеете..., — напевал себе под нос Рошер.

А им это и не требовалось. Сейчас три кучки костей аккуратно лежали на дне небольшой лодочки. Как раз подплыть к борту корабля хватит.

Еще в лодочке находились Рошер и Шерх.

Рошер бдительно осматривался по сторонам, чтобы их никто не заметил, а некромант по-простонародному работал веслами. А кому еще-то в таком деле доверишься?

И так опасно...

Рошер и Шерх тщательно экипировались перед выходом 'на дело', подобрали темную одежду, тяжелые темные плащи, чтобы не была видно сразу безрукость Рошера, повязали узкие темные маски из черного шелка, головные платки, чтобы светлая макушка Шерха не сияла в темноте...

Ааша и Медведь тоже рвались с мужчинами, но были безжалостно оставлены на борту. Вот еще двух барбосов тут не хватало! На борт им не вскарабкаться, а лодку они утяжелят...

Пусть ждут.

Хищникам это не понравилось, но выбора никто не предоставил. Шерх вообще умел заставить себя слушаться. Говорил тихо, улыбался по-доброму. А по спине аж холодок бежал.

Некромант.

Вот и борт корабля. Шерх положил весла в лодку,. Чтобы не выпали из уключин, или не стукнули о борт лодки, привлекая внимание — и прищелкнул пальцами.

Две костяных ящерицы тут же оживились. Подняли черепа, сверкнули красноватыми глазами.

— На борту есть девушка нархи-ро. Освободить, охранять, привести ко мне. Остальных — оглушить, не убивать без необходимости.

Две белых тени метнулись вверх по борту корабля, только кости щелкнули. Суховато так, впиваясь в дерево...

Это Ааше требовались накладки на когти, некромант же изначально создавал свои творения с длинными и острыми когтями и клыками.

Рошер проводил их взглядом, достал из-под куртки веревку с крюком и перебросил Шерху.

— Действуй.

Мужчины подождали пару минут. Больше и не потребовалось, с борта послышался глухой вскрик — и все стихло.

— Вахтенный, — усмехнулся Шерх.

Что с ним сделали ящерки, его не волновало. Да пусть хоть съедят — все польза.

Крюк глухо стукнул о борт корабля, Шерх подергал его, но зацепилось крепко. Некромант символически поплевал на руки — и ловко полез по веревке. Когда его голова появилась гнад планшииром, на палубе уже было тихо-тихо. О визите ящерок напоминала только лужа крови на отполированных досках. Темная, еще дымящаяся.

Видимо, кто-то рванул несчастного всей пастью, или просто ящерки сообразили на пару. Что ж, нежить нуждается в подпитке.

Шерх закрепил за планшир веревочную лестницу и подождал, пока Рошер заберется наверх.

— Лодку привязал?

— а то ж...

Забить крюк в борт корабля было несложно. А что в нем потом течь образуется — и пусть! Не 'Соленая акула', вот и не жалко. Пусть у капитана голова болит.

— Подождем — или сами поищем Яну? — Рошер рвался на подвиги, но Шерх покачал головой.

— Не стоит. Она может быть в любой каюте, может в трюме, а у нас нет того чутья, что у нежити. Либо они приведут ее сюда, либо придут за нами. О! Что я говорил?

Кхошш выскользнул на палубу из тени надстройки. Поглядел в глаза некроманту, потерся у ног.

— нашли, но добраться не могут, — перевел Шерх. — Веди.

И первым шагнул за костяной ящерицей.

Рошер последовал за ними. Подругу надо было выручать.

* * *

Яна открыла глаза.

Голова болела до безумия, тошнило, а в спине навеки поселились два острых колючих ежа. И теперь выпирали иголками во все стороны.

На лбу лежало что-то мокрое и холодное. Она кое-как протянула руку, стащила тряпку — и тут же зажмурилась. Хоть и невелика свеча, а по глазами все равно словно ножом полоснуло.

— Очнулась?

На Яну смотрел незнакомый ей нархи-ро.

Девушка дернулась, непроизвольно застонала сквозь зубы — и вспомнила. О, да!

Вспомнила все. Градоправителя, Гарта, Аэлену, Шетарана, Нокриста, предательство...

И этого типа, который сейчас сидит рядом с ней.

— Ты... кто?

— Караш э´Варс Шаннер.

Тайяна напрягла память.

— Шаннер? Разведчики?

Как Риккэр хранили знания, так и Шаннеры специализировались на разведке. Уходили во внешний мир, приносили оттуда важные сведения, знания, книги...

— Да, лайри Риккэр.

— Не лайри.

— Вне леса — это ваш титул, все верно.

Яна прикрыла глаза.

— Что со мной?

— Крылья прорезались.

— Что!?

— Вы не знали?

Яна помотала головой. Догадывалась, да, но точно не знала, а оно вот как получилось.

— я не знала, что это так... больно.

— а это и не больно, когда вовремя. А если преждевременно...

Яна кивнула. Вот теперь все вставало на свои места. Она криво усмехнулась уже приходя в себя.

— Хорошо хоть выжила.

— Безусловно.

— Спасибо за заботу. Итак?

Караш не стал изображать непонимание.

— Шетаран собирается доставить вас в Лес.

— я совершеннолетняя.

— будет ли это иметь значение в Лесу?

Яна задумалась. Вообще... значение иметь будет, но кто ж ей даст хоть слово сказать? Опоят чем-нибудь свяжут с Шетараном, и кричи потом хоть криком...

— Мне нельзя в Лес.

— А я не могу вас выпустить отсюда.

— Хватать за руки и удерживать будете?

— Корабль стоит на якоре, вдалеке от берега, в таком состоянии вы просто с него не выберетесь.

— Значит, утону по дороге. Все лучше, чем с этим...

— Боюсь, лайри, что у вас не окажется выбора, — Караш непритворно вздохнул. — Подумайте обо всем до завтра. А с вечерним отливом корабль выходит в море.

— А...

— Хотели сегодня, но воду привезти не успели.

Яна прикусила губу. Она точно знала, как только ее оставят одну, она тут же попробует выбраться с корабля. Хоть ползком.

Хоть утопиться, все лучше будет, чем сдаться!

— а что с Аэленой? С Гартом?

— Ваша подруга пыталась за вас заступиться, ее чуть ли не силой вытолкали. Гарт... это жених?

— Мы помолвлены, — на запястье Яны блеснул серебряный браслет.

— Он отказался от своих притязаний.

— Сам?

— Трайши Ландар пригрозил ему.

— и все?

— Да.

Яна покривила губы. Раньше она была о Гарте лучшего мнения. Хотя стоит только вспомнить , как началось их знакомство. Волк — животное умное, просто так ни на кого гадить не станет... ВОЛК!!!

ААША!!!

— Что с моей волчицей?!

— Удрала.

Яна перевела дух. Аэлена волчицу в беде не бросит, это точно, и Ааша подругу знает. Не пропадет, если что. Главное — жива, остальное все можно поправить.

— Вы понимаете, что нас с ней нельзя разлучать надолго?

— Вы привязали ее к себе?

— Да.

— Что ж. Мне жаль...

— И все?

Яна с брезгливостью посмотрела на Караша. Тот правильно расшифровал взгляд 'Жаль? Жалко у пчелки!' и нахмурился.

— Мне еще в Лесу жить.

— тоже мне, жизнь, — Яна сморщила нос.

— Можно подумать здесь, среди этих... существ, вам лучше жилось! — обиделся Караш.

— Намного лучше, — парировала Яна.

— То-то они вас поспешили предать?

— Не все.

— Вот именно, — согласился кто-то с порога. — Среди нас и порядочные встречаются.

— Рошер! Шерх! — Яна бы так и богам листэрр не обрадовалась, как этим двоим. — Но... как!?

— Молча. Вы, уважаемый, будете нам мешать забрать Яну?

Рошер молча подошел к кровати и протянул девушке руку.

— Поднимайся.

— А если буду? — Караш говорил не без вызова. — я не знаю, кто вы такие...

— Кхашшш...

То ли кашель, то ли шепот...

Костяная ящерица произвела на Караша потрясающее впечатление. Мужчина в единый миг оказался с ногами на кровати, чуть ли не прикрываясь Яной.

— Уберите это!!!

— Не ори, — посоветовал Шерх. — А то я занервничаю. И зверюшки тоже. Будешь мешать?

Караш замотал головой.

Некромант?

Э, нет! Так мы не договаривались! С таким свяжешься, потом костей не соберешь. Он их соберет и вот в такую зверушку переделает! Или еще во что похуже!

Яна кое-как встала на ноги, почти наваливаясь на Рошера. Ее тошнило, голова кружилась...

— Мы сможем отсюда уйти?

— Сможем. Или уйти, или зачистить корабль полностью, — спокойно отозвался Шерх. — И второй вариант мне пока нравится больше. Тебя не обижали?

— Нет.

— Уже неплохо. Умирать будут без боли. Не оскорбляли?

— я не успела ни с кем поговорить. Только-только в себя пришла — и вы явились.

— Ладно, — согласился Шерх. — Пусть пока поживут. Но если что — я ваш лес с четырех концов запалю.

И так это прозвучало... вовсе не угрозой. Просто — обещанием. И могу, и сделаю, и — да! Я полностью уверен в своих силах. И Караш это почувствовал.

— я не стану вам мешать. Мне эта затея тоже не нравится, но я здесь не один.

— Мы тоже. — ухмыльнулся Шерх. — Кхешш!

Вторая ящерица понравилась Карашу еще меньше, чем первая. А когда обе растворились в темноте коридорчика, мужчина явственно перевел дыхание.

— Тайяна, вы не сможете вернуться, вы понимаете?

Никто из них и не заметил, что спасаясь от ящериц, Караш задел ногой подсвечник. Не уронил, даже не погасил, но одна свеча выпала из него — и покатилась под стол. А фитиль продолжал гореть.

Доски пола медленно затлели...

— Отчетливо, — заверила Яна. — Пропадом вы все пропадите. Родителям скажите, что жива-здорова. Сможете?

— Смогу.

Яна повернулась спиной к Карашу и, опираясь на руку Рошера, направилась к двери. Шерх молча ждал, положив руку на рукоять кинжала. Длинного, старого, из темного металла. Только когда девушка вышла вон, он сделал шаг вперед.

— Передай мои слова жрецу. Еще раз он что-то попробует предпринять в сторону Тайяны — и я из его сынка чучело набью.

И не шутил. Это Караш понял со всей отчетливостью.

— П-передам, — выговорил он мгновенно пересохшими губами.

— Вот и ладненько.

Некромант хлопнул дверью и был таков.

Рошер и Яна уже ждали его на палубе.

— Чего не спускаемся?

— Она сейчас не сможет. Упадет.

Шерх вздохнул и принялся разматывать с пояса веревку.

— Сейчас ее обвяжем вокруг талии, если начнешь падать, целься в лодку. Опустим. Поняла?

Яна кивнула.

— далеко собрались?

Из-за мачты медленно вышагнул трайши Ландар. Яна дернулась, словно от удара хлыстом. Она ожидала чего угодно — приступа влюбленности, желания... увы. Простое безразличие.

И — злость, потому что в руках трайши держал заряженный арбалет, и рука у него не дрожала.

— Кого выбираете?

— Тебя, — усмехнулся Шерх.

— Может, и меня тоже, но рычаг я спустить успею. Хоть один из вас. но здесь ляжет. Кто?

Арбалет смотрел точно на Яну.

— Опусти оружие, — Рошер от волнения забыл обо всех титулах. — Обещаю, мы тебя не тронем.

— Оставьте девку и убирайтесь.

— Зачем я вам? — рискнула спросить Яна. — Как пропуск в Лес? Но зачем?

— чтобы мне там помогли, — просто объяснил трайши. — Иначе мой род прервется, а я не могу этого допустить.

— Вы смертельно больны?

— Да не болен он, — отмахнулся Шерх. — Просто с женщинами не может. Но в вашем Лесу от такого не вылечат.

— Тебе откуда знать!? — рявкнул Нокрист.

— Кому как не некроманту и знать, — вставил свои три медяка Рошер.

— Н-некроманту?! — вот теперь в голосе мужчины зазвучала самая настоящая злость. — Ах ты... гнида!

— А я?

Фирт появился как нельзя более вовремя. Окутал несчастного трайши облаком, заставив завопить то ли от омерзения, то ли от страха и выронить арбалет. А в следующий миг к нему метнулись две белые тени — и стреножили.

— Не убивать! — едва успел крикнуть Шерх.

И вовремя. На лоскутки бы разодрали трайши, а так просто ухватили его Кхашш за одну ногу, Кхешш за другую, и так выразительно посмотрели снизу вверх, что трайши тут же обеих ящериц и обмочил от полноты впечатлений.

— в лодку, — рявкнул Шерх на Рошера.

Откуда и прыть взялась? Кое-как,, помогая себе чуть ли не зубами, Рошер принялся спускаться вниз. Куда там жаловаться на отсутствие руки! Вслед за ним, стиснув зубы, полезла Яна. Про веревку она и не вспомнила, не до того.

Шерх посмотрел на трайши Ландара, который замер на палубе, белее первого снега. Что бы он сделал, некромант и сам не представлял. Убить, что ли?

Да, можно.

Или отпустить, все ж не коза у забора, а целый трайши? Искать убийцу будут...

Сомнения разрешил крик изнутри корабля.

— ПОЖАР!!! ГОРИМ!!!

Пожар на корабле — штука страшная. Воды-то вокруг полно, да что толку? Все равно полыхнет, как свечка.

Трайши невольно задергался, некромант сделал ему ручкой и перекинул ногу через планшир.

Пора удирать! Рошер и Яна уже в шлюпке, ждут его. Он кивнул Фирту, отцепил лестницу (а нечего добром раскидываться) и скользнул обратно по той же веревке с узлами. А почувствовав под ногами шлюпку, дернул пару раз веревку и едва увернулся от крюка, свалившегося на голову. За ним последовали две белые тени — и Шерх оттолкнулся веслом от борта корабля.

— Поплыли!

Стоит ли упоминать, что их никто не преследовал?

Матросам и пассажирам было не до того, корабль полыхал свечкой, и было похоже, что потушить его не удастся.

В порту били тревогу, капитаны остальных кораблей старались отвести их подальше, не дай Четырехликий искру ветром принесет...

Такого исхода дела Шерх не планировал, но думал, что все получилось неплохо. Сейчас всем будет не до них, это уж точно.

* * *

Возвращение героев на 'Соленую акулу' прошло бурно. Их едва не зализали до смерти. Ааша вылизывала хозяйку, заходясь едва ли не радостным визгом, рядом солидно вертелся Медведь, норовя поставить героям лапы на плечи и лизнуть в лицо, да и сама волчица отрывалась от Тайяны для выражения своей благодарности.

Поняв, что платок, которым некромант вытирал лицо, скоро можно будет выжимать, Шерх трусливо сбежал в угол каюты и отгородился креслом. Рошеру там места уже не хватило, за что мужчина и поплатился, будучи обильно вылизан определившимся Медведем.

Но наконец все успокоилось, костяные ящерки спрятались в отведенное им место, Шерх устроился в кресле с бокалом вина, Рошеру и Тайяне достался вишневый взвар, и настало время для разговоров.

— Спасибо вам, ребята, — Яна залпом выпила чуть не половину бокала. — Как подумаю, чем это могло кончиться...

— Пришлось бы нам тебя из Леса выручать, — отмахнулся Рошер. — Кстати, Аэлена тоже хотела с нами пойти. И лойрио Эрен тебе привет передавал. Думаешь, почему так тихо в порту?

— я подозреваю, что и вода на корабль не без его участия задержалась, — фыркнул Шерх.

И был абсолютно прав.

— градоправитель?

— он сказал, что должен тебе за дочь.

Яна вздохнула.

— я не заслужила...

— а это ему решать. И нам.

Яна благодарно опустила голову. Где найти подходящие слова? Как поблагодарить тех, кто рисковал ради тебя свободой? Жизнью?

В комнате повисло неловкое молчание, которое разорвал Шерх.

— Что с тобой произошло? Почему тебя несли, как вещь?

И Яна опомнилась. Расплылась в улыбке.

— Я же... У меня крылья прорезались!

— Покажешь?

Рошер тоже приподнялся в кресле, любопытно было всем.

Яна помялась пару секунд для приличия, а потом принялась выпутываться из лифа платья. Да уж. И помялось платье, и пятнами покрылось, и порвалось на спине, а только сегодня утром оно было самым нарядным в ее гардеробе...

— Смотрите!

Крылья уже прорезались, но развернуться пока еще не могли. Было полное ощущение, что на плечи женщины наброшен плотный черный плащ. Шерх коснулся плотной перепонки.

— Теплые...

— И большие. Неудивительно, что мне было так плохо.

— Чем меньше крылья, тем легче они режутся?

— да.

— Я знаю, когда они прорезаются, наступает совершеннолетие?

— Да, — Яна резко выпрямилась. — Я могу решать свою судьбу сама. Теперь — могу.

— Ты уже решила, куда уедешь? — уточнил Рошер.

Яна недобро прищурилась.

— Я благодарна вам обоим за помощь, но никуда не побегу.

— Даже так? Ты понимаешь, что сильно рискуешь? — прищурился в ответ Рошер.

— Да. Но если я сбегу сейчас, мне придется бегать всю жизнь.

— Один раз мы тебя вытащили, — Шерх был внешне спокоен, но лишь внешне. — Думаешь, второй раз нам это удастся?

— В этот раз я буду умнее.

— Объясни, что ты хочешь сделать, и зачем тебе это нужно. А мы подумаем, помогать тебе или нет.

Тайяна вздохнула. Потом объяснила.

Она успела многое обдумать, пока Шерх греб к кораблю, а она сидела на корме лодки, опустив руку в воду, и размышляла.

Мысли не радовали, но выбора у нее сейчас не было. Либо она расставляет все акценты и дальше живет спокойно, либо бегает всю жизнь и боится. Второе — не подходит.

Рошер выслушал подругу и посмотрел на некроманта.

— Тебя в это втягивать нельзя.

— не стоит, — согласился Шерх. — я побуду вашим последним шансом. Должен же кто-то вытащить вас, если вы попадете в беду?

— Обязан, — согласилась Яна. — Спасибо тебе.

— Не благодари. Я был рад помочь.

Карие глаза обожгли Яну таким взглядом, что женщина поежилась.

Она нравится некроманту? Вот уж никогда бы не подумала! Но ради чего он еще взялся ей помогать, не ради же установления справедливости на земле?

— тогда давай продумаем, что и как мы завтра будем делать, — решил Рошер. — И куда бежать в случае опасности.

Отговаривать Яну он и не собирался. Месть — это святое.

Шерх посмотрел на друзей, вздохнул и присоединился к обсуждению. Предотвратить тут явно не получится, остается возглавить.

* * *

Как приятно проснуться утром от поцелуя любимого человека.

А от запаха свежесваренного ланти?

От аромата букета цветов, которые только что собрали и принесли в твою комнату.

Полежать в постели, потянуться, всем своим существом впитывая уверенность в том, что жизнь прекрасна и каждый последующий день будет лучше предыдущего...

И как отвратительно просыпаться от рева возмущенного трайши.

— ЭРЕН!!! Это переходит все границы!!!

Слуги остановить трайши Ландара не посмели, так что градоправителя он застал в постели, и злого, как все прихвостни Раш.

— Что случилось, трайши?

По насыщенности льдом с голосом градоправителя могли бы сравниться только полярные моря.

— Сегодня ночью на корабль, где я находился, вломились люди! Они похитили девицу нархи-ро, подвергли мою жизнь опасности, сожгли корабль... и где была городская стража?

— наверное, на берегу? — невинно предположил лойрио, понимая, что терять уже нечего. — По морю они ходить не могут, аки посуху, да и корабли не патрулируют.

— И с ними был некромант!

Лойрио Эрен подобрался.

— Некромант? А еще кто?

— я не разглядел второго! Но некромант был точно!

— И у вас есть доказательства?

— Они сбежали вместе с некромантом, — огрызнулся трайши. — Вы не верите мне на слово?

— Верю. Но хотелось бы подробности. Что за некромант, откуда, как выглядел...

Этого трайши как раз сказать не мог. Маскировка не подвела, но...

— У него были такие... костяные твари!

— А куда они потом делись?

— Уплыли с некромантом на лодке!

— Да, я с вами полностью согласен, — кивнул лойрио Эрен.

— Я! НЕ!! ЛГУ!!!

— Вам стоило бы верить трайши.

Караш э´Варс Шаннер спасся чудом. После ухода некроманта он опрометью выскочил из каюты, но пока решал, куда податься (а на палубу, по понятным причинам не хотелось), из каюты потянуло дымом. С пожаром нархи-ро дела не имел, а потом запаниковал, растерялся и упустил время. Огонь перекинулся на бумаги, занавески... и полыхнуло уже неостановимо. Людей спасти удалось, и нархи-ро плюс несколько матросов, которые оказались на судне ночью, попрыгали за борт.

Там их и подобрала портовая служба. А остаток ночи ушел на то, чтобы выяснить, кто, что, как и зачем устроил пожар. Хорошего настроения это никому не прибавило.

Вот и сейчас, нархи-ро остались отсыпаться на берегу, в таверне, а Караш отправился с трайши к градоправителю.

Добиваться справедливости.

Ага,, как же! Три раза! Лойрио Эрен определенно им не верил. Или... не хотел верить?

— Меня чуть не убили!! — возмутился Шетаран. Хотя проспал все явление некроманта. А вот с тонущего судна едва успел спастись.

— Если вы говорите, что там был некромант — значит там он был, — тут же согласился лойрио. — Я так рад, что вы живы!

— Мы — да, а вот лайри Риккэр может быть уже и мертва. Кто этих чудовищ знает? — надавил голосом трайши. — Надо немедленно начать ее поиск!

— Да, конечно! — закивал лойрио Эрен. — Может быть, вы пока выпьете ланти, а я оденусь и буду полностью к вашим услугам?

Три пары глаз посмотрели с подозрением, но крыть было нечем. А лойрио Эрен ретировался наверх, ругательски ругая про себя и некроманта, и Рошера, и Тайяну. Вот что б им было не добить этих всех, кто был на корабле? Сейчас проблемой было бы меньше!

* * *

Как оказалось, это еще не проблема. Потому что в управе...

Лойрио честь по чести прошел к себе в кабинет, в сопровождении трайши и нархи-ро. И хотел, было, усесться за стол, но...

— доброго всем утра. Скучали?

Голос был звонким и чистым. Лойрио дернулся, словно от удара плетью.

— Тайяна?

Да, это была именно она. Сидела в его кресле, надменно улыбалась, в простом дорожном костюме — штаны, серо-зеленая туника и плащ.

— Не помешала, надеюсь?

— Стра...

Трайши не успел повысить голос, потому что его горла коснулся острый клинок.

— только звук — и ты труп, — коротко сообщил Рошер.

Караш с Шетараном и дергаться не стали. Как на них Ааша смотрела — это надо было видеть. Можно застать врасплох волчицу, но когда она готова к бою — лучше самозагрызться — безболезненнее будет. Они с Рошером стояли у дверей, за их спинами, и пропускать никого обратно не собирались.

— Не удивляйтесь, стража здесь тоже скоро будет. Сар Шойс, — Яна гибко поднялась из кресла. — Лойрио, вас не затруднит занять ваше место?

— Благодарю за предложение, — отозвался Эрен. И неторопливо направился к своему месту. — Так что все это значит?

— я благодарна Далинару за гостеприимство, лойрио. Я уезжаю, — Яна грустно улыбнулась. — Останься я здесь, и вы станете жертвой шантажа со стороны этого... человекоподобного, — трайши аж онемел от такого названия. — Надеюсь, вы в курсе, что в сем трайши часть демонической крови?

Лойрио покачал головой.

— Первый раз слышу.

— Нашлись специалисты, разъяснили. Кстати, трайши, вам чистую правду сказали. В Лесу лекарства от ваших бед не найти.

— Вам-то откуда знать? — трайши зло посмотрел на Яну. Он бы и что похуже сказал, но клинок у горла очень способствовал вежливости.

— Если она не знает, то и никто иной, — Караш пожал плечами. — Риккэр — хранители знаний Леса.

— Да какой из нее хранитель!? — не сдержался Шетаран. — Она свой род отринула!

— но знаний не потеряла, — усмехнулся Рошер.

— Именно, — согласилась Яна. — И не род отринула, а бежала, чтобы твой не продолжать. Но — к делу! Единственный, кто может вам помочь — это некромант. Хороший некромант. Лес не имеет дела с демоническими сущностям. Пообещать Жрец может что угодно, но выполнить окажется не в состоянии.

— Вы что угодно сейчас скажете, лайри, — усмехнулся Караш.

— А вы опровергните, — прищурилась Яна. — поклянитесь Лесом? Дайте клятву на крови?

Вот этого нархи-ро делать вовсе даже не хотелось. Морочить людям голову — это понятно, нормально и очень правильно, раз уж сами напрашиваются. А отвечать за вранье?

С этим сложнее.

Трайши перевел на него мрачный взгляд. Кажется, начал понимать, что обещать можно что угодно, а выполнять не Карашу придется.

Яна тоже посмотрела на нархи-ро. Слов нет, он делал все, чтобы вернуть ее в Лес. Но делал как-то...

Да он просто не желает выполнять приказ жреца! И поступает так, чтобы при возвращении поклясться — я сделал все возможное, но обстоятельства оказались сильнее меня!

Принес ее на корабль, но не мешал освободиться, получил в союзники трайши, но старается зародить в нем сомнение...

От осознания этого на душе стало немного легче, Яна даже улыбнулась.

— Лойрио Эрен, мы здесь не просто так. Нам надо поставить точку в одном сложном деле.

— Я слушаю?

Градоправитель уже отошел от шока, уселся в свое кресло и собрался выслушать все, что ему скажут. Чай, кусок не отвалится.

— Убийство каны Шармиль Антьель, — Рошер отвел клинок от горла трайши. — Да, те самые Антьель, так что советую сначала нас выслушать. И не звать подмогу, потому что виновным в этом преступлении хотели выставить именно вас, трайши.

— что!? — трайши искренне удивился. — Меня?

— Как человека с примесью крови демонов. Думаю, для вас не новость, что вас многие недолюбливают при дворе?

Рошер вежливо улыбался. Сведения были получены от Эмины Шарре, так что за их достоверность можно было ручаться.

Трайши насупился, но промолчал. Подумал пару минут и кивнул.

— Я вас слушаю. Но если что...

— ответим головой, что тут непонятного, — отмахнулся Рошер. — А теперь соизвольте присесть и выслушать меня.

— Р-ры, — вежливо подтвердила Ааша, улыбаясь во все зубки. Трайши понял, что если он и попробует удрать — все равно его перехватят на полдороге или хотя бы покалечат — и успокоился.

Тем более, клан Антьель был достаточно знатен и богат, и ссора с ним была чревата неприятностями даже для трайши.

Пусть поговорят, схватить их всегда успеем.

— Это началось несколько дней назад, — Рошер прошелся по кабинету. — была убита кайта Валайра Атион. Убита совершенно зверски. И предупреждая ваши вопросы, — взгляд Рошера обратился на нархи-ро, — в этом убийстве подозревали Тайяну.

— Что за бред?! — возмутился Караш.

— а она виновна? — уточнил Шетаран.

Яна фыркнула от всей души.

— А ты как думаешь, болван? Конечно, это я ее загрызла!

— Сама призналась! — нархи-ро аж подскочил с кресла. Теперь на него посмотрели как на идиота уже все присутствующие.

— Думаю, вы бы Аашу попросили, — лойрио Эрен смотрел серьезно. — Итак?

— Валайра была убита странным способом. Ее словно волки рвали. Но мы посмотрели и установили, что к моменту нанесения ранений она была уже мертва. Иначе... это невозможно было бы провернуть тихо. Потом так же погибает кана Шармиль Антьель.

— Мы начали расследование, — Рошер прошелся по комнате, — и установили, что Валайру убили по чистой случайности. Еще когда она была девушкой, очень давно, по ее вине на каторгу попал один молодой человек. Ее мать, выясняя отношения с Валайрой, случайно толкнула женщину. Та упала, умерла, и чтобы скрыть преступление, убийцы имитировали эти укусы. А вот с помощью чего они это сделали...

— Это не могло быть живое существо, — подхватила Яна.

— а кто тогда?

— В результате расследования, — Рошер посмотрел на Караша, взглядом прося не перебивать, — Мы выяснили, что кайта Мартиль Вежар, та самая, которая убила Валайру, работала у некоего саттро Койна.

Лойрио Эррен встрепенулся.

— так-так?

— В собрании редкостей сатро Койна была и такая вещи, как маска гиены и перчатки с когтями. С из помощью отправлялся обряд... Яна, как его?

— Шаонг-ра. Гиенья пляска.

— Что!? — Караш аж подскочил на месте. — ты уверена?

— мне ли не быть уверенной?

— Но это же...

— Да. Это оно. Но племя хассаш мертво.

— Тогда — кто?

Караш уже не собирался хватать Яну и тащить ее в Лес. Подождет девчонка, тут дела серьезнее! Сталкивались нархи-ро с хассаш в свое время, еще как сталкивались! Едва расхлебали! И Яна не могла об этом не знать.

Так КТО!?

— Добрый день. Сар Шойс сказал, что вы меня звали, лойрио?

Дверь распахнулась и на пороге возник Гарт под руку с лайри Анфимией. За его плечом маячил сар Шойс.

— Позвольте представить, а вот и наш... любитель гиен, — Рошер ухмыльнулся откровенно гадко.

— Гарт?! — удивился лойрио Эрен. — В жизни не подумал бы. Да вы проходите, что вы стоите в дверях, как неродные?

Сар Шойс оказался надежной преградой, так что и Гарт, и лара Анфимия заняли свои места на диване. Сам Шойс обменялся взглядом с Рошером, кивнул — и исчез за дверью.

— А дело было так, — Рошер прошелся по комнате. — Однажды к Мартиль подошел человек и попросил у нее все для обряда шаонг-ра. Мартиль долго отказывалась, она ведь знала кто такой ее хозяин, и чем он промышляет, но человек набавлял и набавлял цену, пока она не дрогнула. И не вынесла маску с перчатками. Хотела отдать сразу, но тут подвернулась Валайра.

— но она отдала эту маску?

— Да. В два приема. Сначала перчатки, получила половину суммы, заказчик проверил их, кстати, опробовав на Шармиль Антьель, а потом она отдала и маску. К сожалению, имени заказчика мы узнать не успели.

— Так это может быть кто угодно, — пожал плечами Гарт. Виноватым он совершенно не выглядел.

— Может, — согласился с ним Рошер. — Продолжим же. Так вот, мне удалось установить, что обеих убитых напоили чем-то вроде змеиной травки. А травку эту покупали в нашем городе. У двоих травников. И оба они показали на тебя, Гарт.

— Ну да, — Гарт выглядел удивленным. — Я покупал этот чай. Мама попро...си...ла?! Мама?!

Рошер фыркнул.

— а ты думал, подозревают тебя? О, нет. Ты, друг мой, не дурак. При всех своих достоинствах, ты неглуп, ты не пошел бы на убийство ради обряда. А вот кто мог пойти...

— Лара Анфимия, вы были великолепны, — Яна усмехнулась. — Сначала мы и правда заподозрили Гарта, но потом поняли, что ошибемся. Если бы он участвовал в вашем плане, он бы с самого начала мог испортить нам жизнь. Мог запутать расследование, увести его в сторону, убить свидетелей до того, как мы их допросили. Мы же его во все посвящали!

— а он посвящал вас, — Рошер вздохнул. — Просто с опозданием, а чего-то и вовсе не говорил, поэтому вы и совершали ошибки.

— Да и змеиная травка! Мужчина и женщина, если они будут наедине, скорее всего будут пить вино, — Яна поддержала друга. — а вот травяной взвар с медом — это женское питье.

— Мужчина всыпал бы змеиную травку в вино, — поддержал Рошер. — Но отдаю должное вашей изобретательности. Вы умудрились убить человека так, что никто ничего не понял. Не расскажете, зачем вам это понадобилось?

Лара Анфимия выпрямилась.

— да что бы вы понимали, ничтожества!

— Ну, пока мы поняли достаточно, чтобы вычислить вас, — Рошер склонил голову к левому плечу, взгляд у него был заинтересованный. — Хотя это больше Яна. Так как — расскажете?

Лара Анфимия помолчала минуту. Молчали и все остальные, боясь спугнуть момент. А потом махнула рукой.

— Пожалуй что и расскажу. Слушайте.

Итак, жила-была девочка. И звали ее Анфимия. Тогда еще лайри Анфимия Ланкоран. И все-то было у нее хорошо. Любящий и любимый отец, мать, покой и достаток. Хочешь розовые ленты с хрусталем, доченька?

Пожалуйста!

Хочешь сладостей из Равхи?

Кушай, деточка.

Хочешь...?

Анфимия привыкла к покою, к достатку, к тому, что у нее есть все — и тем страшнее стало пробуждение. Оказалось, что ее отец, в попытках содержать семью, растратил все, что у него было, влез в долги, связался с фальшивомонетчиками...

Это был приговор. И самой Анфимии, и ее матери. В единый миг они остались на улице, без гроша в кармане, зато с клеймом отверженных.

Спас их лойрио Авельен, который давно поглядывал на хорошенькую Фими. Сделал предложение, увез в другой город...

Казалось бы, стоит быть благодарной?

Ан нет!

Человек — существо странное и страшноватое. Лайри Анфимия не просто возненавидела супруга. Она... ее тошнило, если она дышала одним воздухом с ним, мутило от его прикосновений, голос мужа вызывал омерзение. Почему?

Да как он посмел жалеть ее?!

Как он только посмел?!

Анфимия выросла с мыслью, что она достойна всего самого лучшего! Лучшие платья, дома, и женится на ней обязательно трайши, и королю она будет представлена,, а вместо этого захолустье и унизительная жалость мужа?!

Да тут святая озвереет!

Так что со смертью мужа женщина испытала облегчение. Умер — туда и дорога! А она обрела свободу ездить, куда захочет, делать, что пожелает и ни о чем не думать. Дети есть, позаботятся о матери!

Гарт с ужасом глядел на мать. Да уж, так проживешь рядом с человеком всю жизнь — и даже не узнаешь, какой он на самом деле.

Недалекая дурочка?

Наивная трещотка?

Как же! Это была маска, надетая так давно, что срослась с лицом. Стала второй кожей, прижилась, да так и осталась бы до смерти, если бы не...

Катализатором послужила Аэлена. Точнее — доставшееся ей наследство. Вот тут-то лару Анфимию и заусило, тут-то и затрепало! Это ж надо! Эта соплюха, дура, тварюшка — и у нее такое богатство в руках! А что она делает?!

Берет ребенка и отправляется жить в столице, блистать при дворе!?

Отнюдь!

Она живет, как и жила, малюет свои картинки, растит детей, и даже не думает предоставить свои столичные капиталы и дома в распоряжение свекрови! А могла бы!

Аэлене с Алинаром это и в голову не пришло. Гарту, впрочем, тоже. Они-то думали, что их мать довольна своей судьбой, но куда там! Неудовлетворенное честолюбие — страшная штука. А еще...

Анфимии хотелось быть молодой, богатой, красивой...

А средство?

Про шаонг-ра она услышала случайно. Племя хассаш вымерло, да, но кое-кто остался. Сейчас потомки некогда великих работали чуть ли не по тавернам, вот от бродячего сказителя Анфимия и услышала про шаонг-ра. Заинтересовалась, начала разыскивать книги... тут ей помогла, кстати, и Шармиль Антьель. Девушка хотела выйти замуж за Гарта, и грех было не воспользоваться ее связями и даже деньгами.

Известно ведь, на обиженных воду возят, а на жадных — верхом ездят. Вот лара Анфимия и устроилась.

Откуда она узнала про Койна?

Вы недооцениваете силу сплетен. Действительно, про этот артефакт знали, и в столице его хотели купить. Трайши Ландар, не подскажете? Не знаете часом такого трайши Лиона?

Нокрист знал.

Ну да, есть такой, чудак, собиратель редкостей, обожает собирать старинные обряды, верования, а если удается прикупить нечто вроде той же маски, так это вообще радость! Счастье! Он по своим каналам и вызнал про гиенью маску, и делал Койну предложения о продаже, но тот отказывался. А еще у трайши есть жена. Болтушка — страшная. И обожает хвастаться коллекцией своего мужа. Вот она и сболтнула на водах про артефакт, который и хорошо бы добыть, но...

А Анфимия запомнила.

И все сошлось один к одному.

Далинар, артефакт, наглая тварь Аэлена, не менее наглая тварь Шармиль...

На Шармиль, кстати, был опробован ритуал. Ларе было интересно, да и вызов демона — штука сложная, начнешь без подготовки, потом взвоешь.

А вот кем опробован?

Анфимия скривила губы. Мол, догадывайтесь, сколько вам угодно будет! Я ни слова не скажу. Хотя всем было понятно, что одна она просто не смогла бы это провернуть. Сил не хватило бы, да и денег, и вообще...

Злобы и глупости у нее хватало, а вот остального...

— Да кто же это!? — не выдержал Гарт. — Мама!!?

Рошер ждал. Ждала и Яна, поглядывая то на дверь, то на часы.

— Ну!? — не выдержал трайши Ландар.

И словно в ответ на его слова дверь распахнулась.

— Сар Турмис, — провозгласил сар Шойс.

Впихнул в комнату благообразного пожилого человека с бегающими глазами, вошел сам, закрыл дверь и прислонился к ней, давая понять, что никто эту комнату без его разрешения не покинет. Так-то.

— ну разве не могли сойтись два самых отчаянных сплетника города, — вздохнула Яна. — Почему никто не задался вопросом, откуда бы лара Анфимия узнала о Мартиль, кто свел их вместе, откуда они узнали о первом убийстве? И — да. Третьей жертвой, подозреваю, планировали именно меня. Нархи-ро — вкусная добыча.

Сар Турмис дернулся, но его лицо быстро приобрело прежнее постное выражение.

— Вот уж не понимаю, о чем вы, лайри?

— Ничего, главное, что я все понимаю, — успокоил его лойрио Эрен. — Яна, Рошер, позвольте подвести итог. Вы хотите сказать, что лара Анфимия и сар Турмис совместно планировали вызов демона?

Яна кивнула.

— Для получения от него — чего?!

— да, что именно я должна была получить от демона? — лара Анфимия все еще храбрилась. — Что он мог мне дать? Даже если бы умерла Аэлена, все перешло бы к моему сыну. Думаете, я смогла бы его убить? Никогда!

— Ну, это вопрос сложный. Когда на кону такие деньги.... да и не настолько вы любите Алинара. Любимый сыночек у вас наоборот — Гарт, — Рошер покачал головой. — Яна?

Тайяна тряхнула головой, отбрасывая назад косу.

— Почему-то люди недооценивают важность знаний. А ведь именно информация правит миром. Когда Рошер рассказал мне про маску для шаонг-ра, я принялась вспоминать все, что знаю про обряд. И оказалось, что помню я очень многое. В том числе и про маролов.

Вот тут лара Анфимия и побледнела. Спал с лица сар Турмис, а Яна усмехнулась.

— Да, был такой народ, маролы. Было племя. А потом пришли хассаш — и его не стало. Нет, демон не выморил их в единый миг. Маролов было намного больше, чем хассаш, из них могли получиться хорошие слуги, рабы... нархи-ро отом доискались, что произошло. Представьте себе, стоит войско маролов, стоит войско хассаш, причем вторых намного меньше, чем первых — и вдруг полководец маролов начинает отдавать совершенно дикие приказы. Ему повинуются, а он словно нарочно делает так, как выгодно хассаш. Войско маролов разбито, хассаш побеждают, а полководец переходит на их сторону. Почему?

— Почему? — не выдержал Нокрист.

Только ответила трайши не Яна. Ответил Караш.

— Ритуал замены души.

— Что?

Вот тут ахнули все.

— при определенных условиях можно поместить душу одного человека в тело другого. Что происходит при этом с душой донора — кто ж его знает? Ученые пришли к выводу, что она уходит на корм демону. А призвавший его обретает новую жизнь в другом теле. Вот отсюда и маролы.

— Но для этого ритуала нужны оба?! И кого переселять, и в кого переселять? Разве нет?

— Вот уж нет, — Яна повела рукой, отмахиваясь от слов Гарта. — Для этого достаточно жертвы и желающего. И пряди волос от человека, в которого переселять. Или капли крови. Гарт, ты догадался кто был целью твоей матери?

— Аира?

Яна кивнула.

— ну да. Лара Анфимия хотела быть молодой, красивой, богатой... Аира вполне подходила. А талант... да может, и не будет таланта! А может, и научилась бы рисовать, за десять-то лет? Кто ж знает! А там бы и для Турмиса тело подобрали. Уже в столице. Познатнее, побогаче...

Гарт с ужасом посмотрел на мать.

— но Аира же...

— Ублюдок Вильтена! — огрызнулась Анфимия.

Рошер покачал головой.

— Нет. Ваша внучка. Аэлена мне рассказывала эту историю. Не было у неее ничего с Вильтеном, она забеременела еще здесь. И Алинар знал.

— Врешь!

Не врал. И все это понимали.

Лойрио Эрен шевельнулся за столом.

— а Шармиль...?

— Подозреваю, что ее встретил сар Турмис. С запиской от Анфимии, например. Побещал помощь, привез к себе, ну и... ритуал так просто не провести. Заниматься им должна Анфимия, а это не так легко — убить человека. Вот и потренировались.

— Чудовищно, — прошептал Гарт.

На мать он глядел так... с таким искренним отвращением!

Лойрио Эрен откашлялся.

— Что ж. Рошер, Тайяна, спасибо вам...

Никто не обратил внимания на сара Турмиса. И зря. Мужчина не собирался ни на каторгу, ни в тюрьму, ни на плаху. И говорить возвышенных речей в духе всех злодеев или истеричных жещин — тоже.

Пользуясь тем, что на него никто не смотрит, сар Турмис достал из кармана что-то маленькое — и грохнул об пол. Повалил густой фиолетовый дым.

— К окну!!! — закричала Яна, опознавая содержимое. Надолго дымовухи не хватит, но легкие она подпортить может, да еще как! Противоядия-то нет!

На это и рассчитывал сар Турмис, кидаясь к двери. И удалось бы ему уйти, никто ведь его не ловил, но на пути оказался сар Шойс.

— Ааша, на улицу! — скомандовала нархи-ро, понимая, что животное беззащитно против отравляющего газа.

Блеснул короткий кривой кинжал.

Сар Шойс упал на пол, хватаясь за рану в животе. Кинулся к нему Рошер, ругаясь, и вновь забывая, что с одной рукой ему такую тушу не вытащить. Бросился ему на помощь Гарт, отмахнувшись от матери, словно от назойливой мухи.

Рядом возник Караш, расправил крылья, замахав ими, стараясь отогнать фиолетовый дым, хоть на пару секунд, но замедлить его продвижение, дать шанс спастись раненному!

— Яна! Задержи его!

Яна выругалась в три подхода с перехлестом, задержала дыхание — и бросилась за саром Турмисом прямо в фиолетовое облако.

Знала она этот газ. Сирень, если по-простому.

Едкий, злой, разъедает горло и глаза, но держится недолго. Пару минут всего. Главное его достоинство — плотность и цвет, благодаря чему можно удрать.

Вот сар Турмис и...

Оглушенный секретарь валялся на полу. Сар Турмис явно бежал по лестнице черного хода, оттуда слышался топот ног. Яна на миг остановилась, бросила взгляд на мужчину, жилка бьется, жить будет — и помчалась вслед за ним. Ааша составить ей компанию не могла, поэтому и...

На нож она не напоролась только чудом.

Сар Турмис ждал преследователя на середине лестницы.

— С-сука...

Столько ненависти было в этом слове.

— все ты, гадина!

— Сам козел! — обиделась Яна. — Брось нож, подонок!

Вместо ответа сар Турмис поманил ее рукой. Иди, мол, сюда, стерва такая. Будет тебе сейчас...

Яна замешкалась.

Честно говоря, нархи-ро умела обращаться с ножом, но — теоретически. Знала как, читала о приемах, даже кое-что выполняла, но как бойца ее не готовили. А еще она была меньше и слабее...

Но не отпускать же его?

Сар Турмис не стал ждать, пока Яна примет решение. И бросился на нархи-ро сам.

Возраст не сильно ослабил мужчину. Сар Турмис экономно взмахнул ножом, стремясь располосовать нархи-ро от горла до паха, Яна увернулась, но сильный пинок в колено сбил ее с ног — и она потеряла равновесие.

Двадцать ступенек. Убьюсь же...

Мысль еще не оформилась, но тело оказалось быстрее разума. Не зря, ох, не зря ей вчера было так плохо.

Крылья выметнулись из-под плаща, разрывая в клочья тонкую тунику.

Большие, черные, похожие на неотопыриные, гибкие плотные кости, крепкая перепонка...

Яна и сама не сразу поняла, что висит в воздухе!

Висит!

В воздухе!

От шока она просто их опустила — и тут же пересчитала спиной ступеньки. Хорошо хоть, уже не все двадцать, а только четыре последних, но больно было — жуть.

— Аууууу!!!

Первой мыслью было — целы ли крылья?

Помялись, но уцелели.

Второй — где убийца?!

Сар Турмис лежал неподалеку. Видимо, когда Яна распахнула крылья, он оказался под ударом. И скатился сам.

Неестественно вывернутая шея сомнений в диагнозе не оставляла — смерть наступила мгновенно. Нархи-ро вздохнула, и принялась сворачивать крылья. Да, и с туникой что-то надо сделать? То, что от нее осталось, это перед и два рукава, так ходить просто неприлично...

Сейчас посмотрит, точно ли мерзавец мертв — и вернется в кабинет. Или лучше сразу на улицу?

* * *

На улице было людно.

Ааша рычала на собирающуюся толпу, не подпуская никого к группе людей и нархи-ро. Впрочем, Яну она пропустила мгновенно.

— Лес Великий!

Почти все были живы и целы. Ну... почти.

Лара Анфимия кашляла, не переставая. Подвели ее короткие ноги и толстое тело. Зная свойства 'сирени', Яна готова была поклясться, что кашлять ей всю оставшуюся жизнь. Не особо долгую. Ожоги легких — штука серьезная и неприятная. Да и ногу она, кажется, или подвернула или сломала?

Лара Анфимия оказалась последней, кто выбрался из кабинета. Сначала из окна выпрыгнули нархи-ро и Ааша. Лойрио Эрен выкинул им ковер, сорванный со стены, и прыгнул сам. Ушибся сильно, но ничего не сломал.

Ковер тут же растянули и поймали на него раненного Шойса, не оставлять же мужчину глотать яд?

Гарт и Рошер прыгнули сами. Прыгнула и лара Анфимия, и ее даже поймали на ковер.

Поймали бы...

Под большим весом ковровые нити просто разошлись, отсюда и сломанная нога..

Сейчас уцелевшие старались оказать помощь сару Шойсу, но получалось плохо. Куда уж там! А из раны на животе мужчины все текла и текла кровь, не впитываясь в утоптанную мостовую...

— Пропустите! Я лекарь, пропустите!!

Крик возымел свое действие, народ расступился, и саром Шойсом занялся специалист. А мужчины, наконец, обратили свое внимание на Яну.

— Тайяна? — изумился Караш.

— Тай? — это уже Шерх.

— Яна?

Рошер не смог остаться в стороне. Промолчали только Гарт и лойрио Эрен. Первый засмущался, а второй просто решил, что пока ему сказать нечего.

Яна потянулась и расправила крылья.

— Караш э´Варс Шаннер, спешу уведомить вас, что я отныне совершеннолетняя. Так что о возвращении в Лес и речи быть не может. Более того...

Крылья были послушны своей хозяйке. Повинуясь ее мыслям, они расправились, размахнулись, подняв тучи пыли — и Яна на миг оторвалась от земли. Совсем ненадолго, она еще не привыкла, но это — было. И Караш с Шетараном это видели.

— КАК!?

Вопрос был задан одновременно всеми. Тут уж не утерпел даже трайши, который до сей поры изображал слегка потрепанное благородство.

— А вот так, — весело ответила Яна. — Кажется, я поняла, почему мы лишились крыльев.

Караш вскинул голову.

— Почему!?

Яна улыбнулась. Ей удалось найти ответ на вопрос, который мучил всех нархи-ро. Ее имя точно останется в анналах рода Риккэр... если не убьют раньше.

— В самом начале, когда мы заперлись в Лесу, у нас еще были активные крылья. А потом, с каждым последующим поколением... неужели не понятно? Заперев себя, изолировав, утратив свободу, мы отреклись и от крыльев.

— И что — теперь всем надо бежать из Леса? — поинтересовался Шетаран со всем возможным ехидством. Получилось плохо, крылья-то были налицо.

— А зачем тебе в темнице — крылья? — вопросом на вопрос ответила Яна. — Мы сами изолировали себя от окружающего мира, от неба... скольких ты знаешь, кто занимается тем, что им нравится?

— Мой отец....

— Интриганам крылья не нужны, им и чешуи хватит. Ты сам хочешь быть жрецом?

Шетаран задумался.

Жрецом? Власть — приятная штука. Но... чего-то в ней не хватает.

— Вижу, ты понял, — кивнула Яна. — Нархи-ро не могут жить в клетке, их зовет небо. Мы зачем-то были нужны всему миру, но отказались от него. Самоизолировались и стали покорно выполнять то, что велят. Не взрослеем, понимаешь? За тебя принял решение отец, определил твою жизнь, ты согласился — и вот результат. За меня приняли решение, но я выбрала свою дорогу. Да, на ней оказалось и неприятно, и страшновато, и я не знаю, где она закончится, но крылья уже со мной. И так останется навсегда. Крылья — это не принадлежность вроде ушей или задницы, это награда и ответственность.

Шетаран скрипнул зубами.

— Интересно, а если я сделаю другой выбор...?

— Не знаю, — Яна пожала плечами. — Крылья, вроде бы, переродиться не могут. Но может быть шанс есть у твоих детей? Если позволишь себе стать крылатым хотя бы в душе?

— А я вроде бы занимаюсь тем, что мне нравится, — Караш задумался. Яна покачала головой.

— Тем, чему тебя учили. К чему готовили. Можно любить свою работу, но если душа будет стремиться к чему-то еще...

Караш только вздохнул.

— Это надо обдумать.

— А вот надо ли это обнародовать в Лесу и в какой форме? — вмешался лойрио Эрен.

Три пары глаз недоуменно уставились на него.

— Почему нет?

— Это же прорыв?

— Это впервые за столько лет!?

— Да потому, что дураков везде хватает, — просто ответил лойрио. — Вы себе представляете, сколько их,, молодых, побежит из Леса? Сколько и куда вляпается? Сколько погибнет?

Нархи-ро уставились на него большими круглыми глазами. Переглянулись.

А вот об этом они и не думали.

Тайяна резко помрачнела. Как все казалось радужно, а? Она может вернуться в Лес, может рассказать всем о своем открытии, может...

Да ничего она не может. Потому что Великие Перемены только звучат красиво, но упаси тебя Лес жить в такое время!

— Тайяна, тебе нельзя обратно, — озвучил ее мысли Караш.

— М-да, — Шетаран чесал затылок. — Кажется, наша помолвка стихийно расторгнута...

Шет и сам не знал, что сейчас творится у него в душе. Зависть?! О да! Безусловно! Злость, раздражение, недовольство!? Да еще какие!

На Тайяну?

И на нее тоже! Ну почему, почему ей дали крылья, а у него — нет?!

И в то же время....

Крылья и полет — святыня для нархи-ро. Гневаться и злиться на того, кто внезапно обрел... ну, не божественность, но полубожественность, просто не получится. Слишком уж ступенька высокая, да и что на ней делать — непонятно. Хоть Тайяна и говорит, что все так просто... а просто ли?!

Отцу вот нравится его удел, но крылья он не обрел. То есть... есть что-то, что мешает? Это требовалось серьезно обдумать. Слишком громадной была новость, слишком невероятной.

— Приглашаю всех к себе домой, — произнес лойрио Эрен. — Полагаю, нам надо посидеть, поговорить, потом все хорошо обдумать, и лучше это сделать не на постоялом дворе.

Все переглянулись — и согласились.

Не знал бедный лойрио, на что обрекает свой дом.

* * *

До вечера к лойрио Эрену успели заявиться все нархи-ро. Яну вертели, щупали крылья, просили взлететь и даже пытались выпихнуть в окно, для тренировки нужных мышц. Ааша помешала. Когда волчица увидела, что подруга уже доведена до белого каления, она расставила лапы, зарычала и сделала вид, что сейчас кинется. Нархи-ро намек поняли и ретировались донимать Караша с Шетараном.

Стоило Яне порадоваться и улечься на кровать, как заявился Гарт.

— Яна... нам надо поговорить.

— Правда?

Нархи-ро только что улеглась так, чтобы крыльям было удобно, и вставать ей совершенно не хотелось. Летать — легко?

Ага, как же! Болели все мышцы спины, а позвоночник, кажется, разобрали по косточкам и нервам. Не привыкла, вот и результат. И вставать ей совершенно не хотелось.

Гарт махнул рукой и опустился на стул рядом с кроватью.

— Лежи...

— Да я и не собиралась вставать. Что случилось?

— Я так понимаю, что я тебе больше не нужен?

Яна от возмущения едва на кровати не подскочила. Опять помешала Ааша, которая (приличные волки не могут валяться на коврике у порога, это ж не собаки какие!) улеглась рядом с хозяйкой, развалилась и положила ей на живот тяжеленную лапу. Не то, что вскочить, дышать тяжеловато будет! Ведь четко диафрагму придавила, зараза лохматая!

Не нужен!?

А ты меня отстаивал, скотина такая!? Ты хоть слово против сказал!?

Мне Рошер все рассказал! А ты — гад!

Впрочем, волчья лапа удачно придавила и возмущение, так что Яна просто стянула с запястья браслет.

— Всего хорошего.

— Ну да, ты теперь крылатая! А я, после того, как моя мать покрыла себя позором...

Яна сверкнула глазами. Ах, вот оно что!?

Маневр Гарта просчитывался легко. Если сейчас культивировать в Яне чувство вины, она может и вернуться к мужчине. Помолвка, свадьба, представление ко двору — ради первой крылатой нархи-ро король может забыть о многом. Уж точно никто не будет помнить о ларе Анфимии, которая сейчас сидела под замком в доме стражи. А значит, репутация семьи поднимется на высоту.

Только вот хочет ли Яна быть такой экзотикой?!

И поддастся ли она на эту хитрость?

Раньше могла бы. Пока у нее не было крыльев, пока она была незрелой, иначе и не скажешь. Сейчас же все видится совсем в другом свете.

— Ты прав. После такого позора мы никак не можем быть вместе.

Яна вздохнула, закатила глазки. Ты лицемеришь? Ну и получи ответ обратно!

— Я... прости меня и прощай.

Гарт тяжело вздохнул и направился к двери. Даже спина его выражала невероятную боль утраты. Яна посмотрела на него, вздохнула....

— Гарт!

И сколько ж надежды было на лице мужчины, когда он развернулся. Может, он и вправду ее любил? Хоть чуточку?

— Лови!

Серебряный браслет блеснул в лучах солнца, Яна целилась метко, прямо в руки Гарта, и он невольно поймал безделушку.

— Найдешь, кому подарить.

— Яна...

— Прощай, моя несчастная любовь!

Вышло так вдохновенно, что даже Ааша подняла морду и взвыла. И тут же уронила ее обратно.

К лапе! Яне на живот.

Тут уж взвыла и сама Яна. Гарт посмотрел на это, и сделал единственное, что ему оставалось. Закрыл за собой дверь с внешней стороны.

А Яна спихнула с себя тяжеленную волчью морду, потянулась — и попросту уснула. Ночь была тяжелая, утро не лучше, так хоть днем подремать! Она тоже живой нархи-ро! И устала.

В комнату заглянула Аэлена, хотела, было, окликнуть Яну, но наткнулась на взгляд зеленых волчьих глаз, понятливо кивнула — и плотно прикрыла дверь. И отправилась к лойрио Эрену.

Ей тоже было о чем поговорить.

* * *

Вечером за столом у градоправителя собралось изысканное общество.

Сам лойрио Эрен с женой и сыном.

Нархи-ро — все, кто был в городе на данный момент, включая Тайяну.

Авельены — все, исключая лару Анфимию.

Рошер и трайши Ландар.

Шерха не позвали, но Рошер уже успел обернуться, рассказать ему о произошедшем, и даже получить записочку для Яны, а заодно и инструкции для трайши. Шерх здраво рассудил, что помочь придворному для квалифицированного некроманта несложно, а выгода быть может большая. Ему ведь это и было нужно от Яны, от Леса, а сейчас...

Чего стоит благодарность придворного?

Да немного. Но хотя бы палки в колеса ставить не будут, и то дело.

Сейчас записочки жгли Рошеру карман, но отдавать их мужчина не спешил. Все в свое время.

Первым застольную беседу начал лойрио Эрен.

— Сатро Вайст, я вам чрезвычайно благодарен за помощь в расследовании. И вам, лайри Яна, тоже. Если бы не вы... Но как вы догадались?

— Это все Рошер, — переадресовала похвалы Яна. — Он понял и догадался.

— Да не так я уж и догадался, — заскромничал Рошер.

— Расскажи, пожалуйста, — попросила Аэлена. — Я же не знаю ничего...

— Да, и мне хотелось бы узнать, почему вы заподозрили мою мать, — Алинар смотрел неприязненно и его можно было понять. Сегодня днем он узнал много нового и интересного о своей матери — и до сих пор не мог поверить.

Рошер вздохнул.

— Лойрио, мне жаль...

— Рош! — возмутилась Аэлена.

— Аэла, мне правда жаль, что так получилось. Я не хотел, но...

— Рошер, — рыкнула уже и Яна, — хватит скромничать!

Рошер пожал плечами.

— Ладно. Самое забавное, что большую услугу мне оказала кайта Шардан. Единственная, кто уцелел из троих преступников, похитивших маску гиены. Есть что-то в этих разговорах о проклятье.

— И что рассказала кайта Шардан?

— Что сар Турмис проявлял большой интерес к ее делам. Сплетники.... они ведь люди неглупые, просто обратили во зло ту наблюдательность, которая им дана от природы.

Рошер вспомнил, как искренне удивилась кайта, которую он расспрашивал.

Сар Турмис? Да, вроде как... а что?

А Рошер складывал два и два.

Понятно, что ему пытались подставить Гарта. Плащ с капюшоном, манеры, вид лойрио... как допустила это лара Анфимия? Да запросто. Была твердо уверена, что после завершения обряда избавится от сообщника. Так же стоит заметить, что сар Турмис рассматривал свою подельницу, как подопытную крысу. Получится у нее?

Замечательно!

Всегда можно ее же и использовать в ритуале. Скрутить, пока она беспомощна, и — под нож. То есть под когти.

Не получится?

Учтем ошибки и попробуем сами.

— Гарта я отмел сразу. Он знал слишком много о наших делах, а те, кто организовал нападение на травников, не знали ничего. Одно время я подозревал трайши Нокриста...

— Меня!?

Трайши был искренне изумлен. Он!?

— Да, трайши. Вам это было выгодно. Гиена... вы могли не знать, что ваше желание этот демон не исполнит.

Трайши покривил губы.

— Лес, демон...

Рошер протянул ему особым образом свернутую записку.

— Это вам, трайши.

— От кого?

— А вы прочитайте.

Рошер отлично знал, что там содержится.. Шерх обещал сегодня ждать трайши на заброшенном складе для решения его проблемы. И называл цену.

Сотня монет золотом — дорого, но не для трайши. По его меркам — медяки потертые.

Трайши впился глазами в ровные строчки и ненадолго утратил связь с реальностью. Потом перевел взгляд на Рошера.

— Саттро Вайст, если все получится, я этого не забуду.

Рошер кивнул, принимая благодарность.

— На самом деле, стоило просто опросить всех свидетелей, чтобы свести воедино ниточки. Сар Турмис ухаживал за Мартиль, той самой женщиной, которая стащила маску и перчатки. Бывал у них дома, что-то слышал. Кайта Шардан была удивлена, но все же я получил нужные сведения. Потом я навестил хозяина таверны, в которой останавливалась кайта Антьель. Кто-то из слуг вспомнил пожилого вроде как лойрио, который разговаривал с кайтой. Осанистого, седоволосого, с прекрасными манерами...

— Но есть и такие в городе? — заинтересовался лойрио Эррен. — Это мог быть и я.

— Не могли. Не так уж и много у нас знати в Далинаре, стража о многих знает. Так что я... ладно! — Рошер расплылся в улыбке и махнул рукой. — Я просто вспомнил почему-то Турмиса! Я ж его видел, когда приходил к Тайяне в гости! Ну и начал думать. Расспросил Осьминога. Койн помог мне, побеседовал с теми, кого наняли, чтобы переломать мне кости, те тоже сознались, что нанимал их вроде как пожилой лойрио, но я уже предметно описал Осьминогу Турмиса. И приметы совпадали.

— а травники?

— они лица клиента не видели. Но фигура, одежда — все совпадало. И тут я задумался еще вот о чем. Лойрио Эрен, сколько раз вы меняете одежду?

Лойрио вскинул брови.

— То есть?!

— Ну сколько у вас плащей, например?

— Штук двадцать... а что?

— Чтобы лойрио ходил в одной и той же одежде? Да несколько дней подряд, и туда, и сюда? Вот и получалось, что речь шла о маскарадном костюме. Надел, поизображал, снял...

— А как вы догадались, что моя мать..., — Алинару было трудно говорить, слова словно выдавливались откуда-то из глубины.

— А кто еще мог угостить Шармиль Антьель? У нее не было знакомых и друзей в Далинаре. Единственными, с кем она общалась, были вы. Авельены. Пойти куда-то с незнакомым человеком? Взять что-либо из чужих рук? В портовом городе? Не верю!

— Шармиль была осторожной девушкой.

— Вот. Значит вы, Аэлена, Гарт, ваша мать. Аэлену я отмел сразу, ей это просто не было нужно. И... Аэла, прости, но хотела б ты с ней расправиться — давно бы уже сделала так, чтобы никто тебя и не заподозрил. Гарт... ну, я объяснял. Вас в городе не было. Отбросьте все невозможное, и правильным будет единственное оставшееся. Вот и все.

— А если кто-то другой?

Лойрио Эрен вздохнул.

— Лойрио Авельен, ваша мать сама призналась. При свидетелях. Когда поняла, что ее преступления выплыли наружу, она все рассказала, еще и хвасталась.

Алинар вздохнул.

— Все равно не могу поверить.

Аэлена коснулась руки мужа, погладила...

— Все будет хорошо, родной мой. Все будет хорошо.

Яна подумала, что у них и правда все будет хорошо. А у нее?

Вряд ли Авельенам будет легко с ней общаться. Аэлена — та будет, но муж не одобрит, да и Гарт... жалко. Могло бы что-то у них получиться или нет, теперь уже и не узнать. Кажется, ей пора расправлять крылья и улетать из Далинара? Но куда?

— ...создать десяток специально для вас...

Что?

Яна встрепенулась и стала слушать.

— Вы будете заниматься подобными делами. Шойсу они не по душе и не по руке, а вот вы справитесь. Вы сможете, Рошер, я в вас верю. Мало ли всякого разного случается в портовом городе?

— Я не хочу быть в подчинении у Шойса.

— и не будете. Только у меня.

Рошер пожал плечами.

— Мне надо подумать.

Но Яна и так поняла — он согласится. Уже согласился и мысленно подбирает людей. И...

— Яна?

— Нет, Рош.

— Но почему?

— Я потом объясню, — пообещала нархи-ро. — Но мне кажется, что я уеду из Далинара.

— Куда!? — возмутилась Аэлена.

— не знаю. Я напишу тебе, — честно ответила Яна. — Просто если король решил получить за мой счет какую-то выгоду, то в покое меня не оставят. Лучше держаться подальше и от Далинара,. И от короля какое-то время, а там посмотрим, как сложится.

Лойрио Эрен кивнул.

— Если вам понадобится совет или рекомендательные письма, лайри....

— Благодарю. Возможно, я обращусь к вам, — согласилась Яна. — Понятно одно, в Лес мне нельзя. А стоит ли обнародовать мои крылья... решать Карашу.

— Думаю, что сразу не стоит. Жрецам сказать придется, вашим родителям тоже, — задумался Караш, а остальным... Все верно, я долго думал, и понимаю, что это будет... излом. Многие захотят летать, многие примут свою дурь за мечту, погибнут.... мы и так с трудом восстановили свою численность.

— Вот именно. А потом заперлись в своих границах и ни вперед, ни назад. Ну и зачем тут крылья, — фыркнула Яна.

— С молодежью надо будет работать тщательно. И наверное, трайши, я попрошу вас поехать с нами. Нархи-ро пора выходить из изоляции, общаться с людьми...

— Устраивать оргии, — фыркнул Шетаран.

На него обратились изумленные взгляды.

— Яна, а ты не знала?

История про оргии с лойрио и собаками вызвала успех. Яна искренне хохотала.

— Вот уж не знала... но по заслугам! Самовлюбленный щенок!

А после ужина Яна и Рошер таки остались наедине.

* * *

— Что ты теперь планируешь делать?

Молчания не было. Неловкости тоже, друзьями они и были, и останутся, что бы там ни случилось в будущем.

Рошер пожал плечами.

— Понятное дело, приму предложение.

Тайяна и не сомневалась. Рошер нашел себя. А она?

— Ты пойдешь работать со мной? Останешься в Далинаре?

Вопрос угодил не в бровь, а в глаз. Яна поморщилась.

— Нельзя. Рош, ты же сам понимаешь...

Рошер понимал. Понимал и мудрый лойрио Эрен, попасть под пристальное внимание власть имущих, это очень, очень плохо. А уж если речь зашла о короле...

Надо рвать отсюда крылья и затеряться где-то еще. Равха, Къянти, любая другая страна на пару-тройку лет. Да и потом не факт, что можно вернуться, разве что в гости.

— Что будешь делать с домом?

Яна хитро улыбнулась.

— Подарю.

— Да?

— Да. Магрит. С условием, что она будет консультировать тебя с травами.

Рошер покраснел так резко, что даже уши заалели.

— Яна, ты свахой заделалась?

— Не-а. Но мне жалко сад. Я там с растениями договорилась, а она травница, она их не обидит. Опять же, лавку у нее спалили, а она сама не из Далинара. Недавно переехала, и денег у нее в обрез. Выплачу Славерусу что ему причитается, и пусть девчонка живет. А условие поставлю, чтобы о саде заботилась и если я приеду в гости, для меня была комната. Не в таверне же останавливаться.

— Будет. И у Аэлены, и у меня...

— Аэлене сейчас тяжело придется. Думаешь, муж это простит?

— А куда он денется? Если любит?

— Мать же. Кровь не водица.

Рошер вздохнул.

— Аэлена мне рассказывала, как Анфимия поступала с сыновьями. Они и росли-то на руках у слуг, мать почти не видели, но все же...

— Что теперь с ней будет?

— градоправитель еще не решил. Лайри все же, да и возраст...

— Убивать ей ни то, ни другое не помешало.

— Скорее всего, монастырь, без права выхода за ограду, до скончания ее дней.

Яна представила себе перспективу и поежилась.

— Жестоко. А Турмис?

— Виселица.

— Туда и дорога.

— Да. Ты уже решила, куда будешь уезжать?

— Не знаю пока. А что?

Рошер хитро улыбнулся — и протянул ей записку.

— От Шерха. Я не читал. Честно.

— Врешь.

— Не вру. Он ее сам запечатал.

— но писал-то при тебе? — прищурилась Яна.

— Да, — сдался Рошер. — Там просьба о встрече.

Яна быстро разломила печать, развернула конверт и пробежала глазами несколько строчек. Сегодня вечером ее приглашали на 'Соленую акулу', в гости.

— Стоит сходить?

Но Рошера уже не было. Он исчез пока Яна распечатывала письмо, понимая, что не вправе давать советы. У них еще будет время поговорить, когда она примет решение.

Если он кому и доверит подругу, то только некроманту. Сразу видно, мужчина он серьезный, обстоятельный, не только себя в обиду не даст, но и сам кого хочешь обидит.

Яна подумала, поглядела на Аашу.

— Что делать будем, подруга?

Ааша смотрела серьезно.

— Стоит сходить, да? Мы же там Медведя оставили.

Волчица встряхнулась. Да, Медведь — это аргумент. Придется идти.

* * *

Сильно Яна не собиралась, просто вышла за ограду как была — в простом платье, и медленно пошла к порту. Вдалеке кричали чайки, с моря дул теплый влажный ветер, оставляя на губах привкус соли,. Закатное солнышко пробегало по воде огненной рябью, не желая успокаиваться и остужаться в море, корабли казались вырезанными из плотной бумаги силуэтами....

Мир манил и звал, и Яна открывалась его зову. Сейчас все воспринималось четче, осознаннее, может быть, из-за крыльев, а может, Яна просто повзрослела?

'Соленая акула' стояла у причала, трап был спущен, так что Яна спокойно поднялась на борт, и была тут же встречена некромантом.

— Рад тебя видеть.

— Я тоже рада.

— Ааша...?

Мимо Яны метнулась темная тень, выпрыгнула с разбега на пристань и оказалась Медведем, который ткнулся носом в мохнатое плечо подруги. Яна усмехнулась.

— Думаю, ей сейчас не до меня. Итак?

Шерх молчал какое-то время.

— Яна... Ты собираешься остаться в Далинаре?

— Не знаю. Возможно. А что?

— Я... мне надо уплывать. И если ты останешься, мне хотелось бы знать, как тебя найти.

— Зачем?

Шарх опять замолчал, покусывая губы. Клыки ненароком выползли, и Яна не смогла удержаться.

— Ну-ка, повернись к свету. Как интересно! А сложить их можешь?

Некромант опомнился и убрал зубы.

— Яна!

— Так интересно же!

— Я тут думаю, как с ней поговорить, а ей интересно!

— Так ты и говоришь? Или это не о том?

— Не о том, — признался Шерх. — Яна, ты мне нравишься. Очень. И я хотел бы за тобой ухаживать, но...

— Разъезды?

— Я надолго ухожу в море. Мы сейчас отправимся в Къянти, потом мне надо заехать домой — дел хватает. И мне не хотелось бы с тобой расставаться...

— Так предложи мне поехать с тобой? — Яна и сама не ожидала, что эти слова вылетят так легко. Словно ветер толкнул в спину...

Шарх вскинул голову.

— А ты поедешь?

— Для меня найдется каюта? Мне надо уезжать из Далинара, почему бы и не на твоем корабле?

— Логично, — усмехнулся Шарх. — 'Акула' — хороший бриг, а капитан корабля тебя не интересует?

— Не знаю. Пока ты для меня друг. — Яна пожала плечами. — Сложится у нас что-то, или нет, можно будет решить потом. Я не даю обещаний, но и обманывать не буду.

— Это больше, чем то, на что я рассчитывал. Мне не хотелось бы, чтобы ты чувствовала себя обязанной.

— Я могу заплатить за проезд.

— Можешь. Наверняка есть то, что меня интересует, среди твоих знаний. Ты же не откажешь мне в беседах по вечерам?

— Не откажу.

— Я не буду скрывать, ты мне очень нравишься. Но и не стану давить. Все будет так, как решишь ты сама.

— Ты нравишься Ааше, ты добр к Медведю. Звери чувствуют лучше, чем люди или нархи-ро. Может, что-то и сложится, — Яна улыбалась. Стоять на палубе, смотреть на закат и так, слегка кокетничать, было приятно. Они видела, что нравится мужчине, и ей было хорошо. Тепло, уютно, радостно.

— Если я нравлюсь Ааше, считай полдела сделано, — рассмеялся Шерх. — Подозреваю, что твоя волчица хуже самой злой свекрови.

Яна рассмеялась.

— Есть такое.

— Она хорошо переносит море?

— Боле чем.

— Тогда пойдем, выберем тебе каюту. Мы пару раз возили и пассажиров, было дело.

— Команда не взбунтуется? Баба, на корабле...

— Они у меня привычные.

Яне не хотелось уходить. Было так хорошо стоять у фальшборта, лениво перебрасываться фразами, смотреть на море...

Но солнце уходило, становилось прохладно, а каюта, пусть и крохотная, оказалась неожиданно уютной. Корабль покачивался на волнах, Ааша и Медведь удобно устроились на палубе, а Яна вытянулась на узкой корабельной койке и аккуратно свесила крылья.

Отдых?

Почему бы и не здесь...

* * *

Она полежит совсем недолго, а потом вернется к лойрио Эрену. Сейчас она временно живет у него, пока не решит, как быть дальше. Домой ей возвращаться нельзя, да и не стал тот домик — ее домиком, у Гарта нынче тоже жить не с руки, да и у Авельенов...

Не погонят, но Алинару ее присутствие будет что ножом по сердцу.

Немного отдохнуть — и возвращаться. Аэлена обещала, что к градоправителю доставят все вещи Яны, это будет кстати...

* * *

Яна ушла, когда уже стемнело. Шерх не препятствовал ей.

Свобода.

Главное в жизни темных — свобода. Уйти, остаться, вернуться, влюбиться или разлюбить... Некромантия отнимает слишком много свободы, поэтому темные ценят ее остатки. Он никогда не попросит Яну остаться, потому что такое решения женщина обязана принимать сама. А он просто примет ее ответ.

Нет — или да?

Ее выбор, ее решение, ее судьба. И его — если повезет. А если нет...

Отцу было уже за сотню, когда он встретил мать. И ничего, счастливы! Кто сказал, что в мире бывает только одна любовь? Может, он еще шесть раз влюбится?

Сердце насмешливо стучало, предлагая не обманывать себя, но это просто глупое сердце.

* * *

Полночь.

Романтическая тишина склада, двое мужчин друг напротив друга, один в роскошных одеждах трайши, другой по уши закутан в плащ, только седая борода виднеется из-под капюшона и глаза поблескивают, две костяных ящерицы для страховки, один неугомонный призрак. Некромант собирался исполнить свое обещание, хотя и своеобразно.

Но первым предлагать свои услуги не спешил. Заговорил трайши.

— Ты... Вы... я пришел.

— Хочешь избавиться от своего проклятия?

Шерх насмешливо улыбался. Средство было, трайши даже понравится, наверное, но у любого лекарства своя цена. Окажется ли названная по карману клиенту?

— Хочу, — окреп голос трайши. Видимо, мужчина настолько измаялся, что его даже костяные ящерицы не смущали.

— Бесплатно я не работаю.

— И чего ты хочешь?

Шерх сделал вид, что задумался на пару минут, а потом кивнул.

— Моя цена — нархи-ро. Тайяна.

— То есть? Кровь, жизнь...?

— Ты оставляешь ее в покое и не позволяешь сородичам увезти из Далинара. И королю ничего о ней не говоришь. Вообще никому и ничего. Тебя отныне нет в ее жизни.

Судя по лицу, запрошенная цена казалась трайши приемлемой. Но не поторговаться он не мог.

— Она тебе нужна?

— Тебя это не касается.

Некромант говорил спокойно и ровно, чуть улыбался, но цену этому спокойствию знал только Шерх. Яна...

С крыльями она была совсем другая. Она и раньше была красивой, но очарование ее было слишком юным, незавершенным, а теперь из кокона вылетела очаровательная бабочка. Что мог сделать Шерх, чтобы поймать ее?

Многое.

Мог угрозами, шантажом, даже магией привязать нархи-ро к себе, это было несложно. Но вместо этого...

Грош цена такой жизни. и любви такой, и симпатии тоже. Те, кто покупают чувства, неважно за деньги ли, за другие ли чувства, рано или поздно ощутят на губах горький привкус пепла и возненавидят сами себя. И того, кого принудили — тоже. Потому что нельзя, никому нельзя жить в клетке.

Сейчас Шерх делал то единственное, что мог. Дарил Яне полную свободу, как от себя, так и от других. Захочет она обратить внимание на скромного некроманта или не захочет, он ее подталкивать ни к чему не будет. Как сама решит, так тому и быть.

Трайши помялся, но согласился. Собственно, так Шерх и думал. И принялся командовать.

— Снимай одежду. Всю.

— Зачем?

— Порвется. Тебе потом в ней домой идти, будешь как пугало.

Это трайши успокоило. Если 'потом домой идти', значит убивать не будут. А все-таки...

— Что ты будешь делать?

Шерх задумался — говорить или нет, но потом решил не добавлять неожиданности ритуалу.

— Ту энергию, что один демон влил в ваш род, исправить может только второй демон. Вот я его и вызову. Ее.

— Ее?

— Демонессу. И оставлю вас наедине. Да не бойся, она тебя не сожрет, но потом на мужчин ты и смотреть не захочешь, гарантирую.

— Точно не сожрет?

— Она не по этим делам. Ночь пройдет, а ты вылечишься. Правда, не без последствий.

— Каких?

— примерно с год ты вообще никого не захочешь. Потом переключишься на женщин.

Такие последствия трайши не пугали. Но уточнить он таки решил.

— а как я могу знать, что это... на год, а не на всю жизнь?

— Никак, — мерзко улыбнулся Шерх. — Но у тебя и выбора нет. Тебе никто ничего подобного не предложит, только я. Где ты еще некроманта найдешь?

Трайши и сам понимал, что некроманты на дороге не валяются. Они прячутся и тщательно, пока хоть одного найдешь — десять лет пройдет. Этот же настроен дружелюбно, цена трайши по карману... попробовать стоит.

Риск есть, но и ехать в Лес — тоже риск. Там-то он вообще будет один, на чужой территории....

— Я бы советовал примерно через месяц после 'лечения' отправиться на воды. Вода отлично смывает весь негатив, но пользоваться лучше проточной.

Это окончательно решило дело. Трайши вздохнул и принялся раздеваться.

Вскоре все было готово.

Пентаграмма, красные свечи по углам, цвет страсти, цвет любви, знаки призыва, огня, страсти, прорыва и замыкания.

Чаша с кровью трайши, поставленная в центр пентаграммы, сам трайши, в одном одеяле стоящий на знаке страсти, некромант на знаке призыва...

Медленно падают в тишину склада шипящие слова.

В этот раз призывается демонесса. Неважно какая, важна ее специализация, а потому начитывается заклинание на призыв суккуба, не вставляя имени. Просто призыв.

— ... лхессе! Тшей шаррс!

Пентаграмма словно подергивается молочно-белым туманом, потом эта завеса начинает колебаться, становится опаловой, поблескивает цветными искрами и,, наконец, разводится в стороны тонкими женскими руками.

В очерченной знаками фигуре стоит она.

Демонесс призывают достаточно часто, а потому она знает, как надо выглядеть рядом с людьми и приняла привлекательную форму. Очаровательное кукольное личико, точеная фигурка, сплошной соблазн от шикарной груди до упругой попки, от гривы роскошных рыжих локонов до маленьких ножек...

Это видел трайши.

Некромант же видел и то, что скрывалось под личиной.

Серую кожу, красные глаза, привлекательное, но хищное и злое лицо, острые когти, длинные игольчатые зубы...

Не страшно. Не сожрет она трайши, а что чуть поднадкусывает... он и не заметит, в процессе-то.

— Выпусти меня, — попросила демонесса, аккуратно скребя пальчиком по незримой стенке, отгородившей ее от мира живых. — Выпусти — и я подарю тебе небывалое наслаждение...

— Угощайся, — щедро предложил некромант, — кивая на чашу с кровью.

Демонесса сверкнула глазами.

С каким удовольствием она бы вышла в реальный мир, сожрала его, сожрала трайши, прошлась косой смерти по городу...

Не дают. А эта жалкая подачка... фи!

Но видя насмешливые глаза некроманта (это для людей темнота под капюшоном плаща непроницаема, а для демона вовсе даже не препятствие), демонесса отлично понимала — спасибо, что хоть это дали. А могли бы и плетью выпороть, и... да много чего могли бы.

У некромантов фантазия богатая.

Впрочем, после чаши с кровью, взгляд демонессы стал чуть благосклоннее.

— Чего ты хочешь, человечишшшшка?

Примерно десять минут ушло на то, чтобы договориться. Потом траши робко шагнул в пентаграмму, тут же лишившись одеяла, а некромант фыркнул и развернулся к двери.

То, что будет происходить здесь этой ночью, наблюдать не стоило. Хотя некоторым извращенцам точно понравилось бы.

Некромант знал, что в какой-то момент демонесса увлечется и примет свою естественную форму, но ее жертве все будет безразлично. Она будет играть долго.

Единственное, чего не сделает приглашенная нечисть — не выпьет до края жизнь трайши. Она уже взяла откуп кровью...

Все тут будет в порядке. А сам некромант вернется к утру.

Прогуляться, что ли, к Яне? Просто прогуляться? Постоять под окнами...

Смешно?

Шерх тоже подумал бы, что смешно и нелепо. Он взрослый мужчина, а не абы кто, только вот...

Любовь заставляет делать глупости — или сама является глупостью? Наверное и то, и другое, если ты некромант.

* * *

Яна проснулась от того, что к шее скользнуло лезвие ножа. Острое, и судя по запаху,, щедро смазанное чем-то кисловатым.... ядом? Да, похоже на лиловый башмачок.

Сильное вещество. Опасное.

— Не шевелись, тогда умрешь чуть позже, — велел голос.

Яна и не шевельнулась. Но где же Ааша?

— твоя шавка? Я выстрелил в нее колючкой со снотворным. Долго дрыхнуть будет.

Медведь? Хотя кто бы это ни был, он предусмотрителен. Хорошо, если пес жив.

Кто?

Незваный гость сухо рассмеялся в темноте.

— Если не будешь шуметь, я уберу нож. Я не хочу убивать тебя так.

— А как хочешь? — шепотом спросила Яна.

— Несчастный случай.

— Зачем?

— Не будешь шуметь?

— Нет.

Нож медленно убрался от шеи, но Яна не обольщалась. Кто бы ни был в темноте, закричать ей не дадут. Неизвестному просто хочется имитировать несчастный случай, и все. Но и убийство его не остановит.

Вспыхнула гнилушка в ладони ночного гостя.

— Караш?!

Вот уж кого Яна не ждала, но почему!? Зачем!?

Видимо,, эти мысли достаточно четко отразились у нее на лице, потому что мужчина поморщился.

— а что мне еще остается делать?

По мнению Яны — много всего. Вернуться домой, заняться делом... она-то тут при чем?! Она никуда не собирается!

— Ты просто не понимаешь. — И глаза у мужчины были виноватые. — Ты первая, кто обрел крылья, но если об этом узнают, ты разрушишь наш мир. Все, чего мы добивались, что строили, чему служили... тебе достаточно будет одного слова.

— Ты с ума сошел?

— Если все узнают, что крылья обрести так просто...

Просто ли?! Яна вспомнила свое бегство, заброшенный храм, первое столкновение с людьми, расследование, Диолата — и поежилась.

Просто?!

Как же! Кровью такая простота оборачивается! Только Карашу этого не объяснить.

— За тобой пойдут. Молодежь, глупая, наивная... им же не объяснишь! А ты не удержишься, ты рано или поздно вернешься.

— И ты хочешь сделать так, чтобы я не вернулась. Никогда.

— Да.

— и разбирайся потом, были у меня крылья, или это просто были слухи?

— Именно.

Яна кивнула. Она в самом деле понимала.

Самый простой способ — это убить ее. И все будут довольны и спокойны. Кроме нее.

— Как ты хочешь меня убить?

— ты выбросишься из окна.

Яна помотала головой.

— Но я не разобьюсь! Крылья не дадут.

— а я тебе их притяну к телу, — спокойно объяснил Караш. — А потом сниму веревку, и с утра буду горько плакать над твоим трупом. Мне жаль, но выбора нет...

— Есть. Не убивать меня.

— Вставай. Не тяни время. Или я просто царапну тебя ножом...

В следующий миг от сильного удара Караш отлетел в сторону, а на его месте воздвигся Шетаран. Криво усмехнулся, бросая на пол тяжелую бронзовую лампу, которой и огрел командира.

— Яна... я...

А больше сказать он ничего и не успел. Шаннер — разведчики, и опасны они в любой ситуации. Так просто Караша было не убить и даже не оглушить. И уж тем более не стоило поворачиваться к нему спиной.

Острие ножа показалось у Шетарана из груди, блеснуло черным, кислый запах яда сменился металлическим, крови...

— Нет!!!

Яна вскочила на кровати. Она и сама не знала, что сделает в следующий миг.

— Так даже лучше, — пробормотал Караш. — Убил тебя и решил убить себя...

— Убийца!!!

Она не смогла бы защититься, но...

— Фас.

Одного слова хватило. Костяная ящерица прыгнула молнией. Караш закричал, когда белые клыки впились ему в ногу, небрежно разламывая сустав.

Нархи-ро не успел даже закричать. Гончая уронила его на пол, выплюнула наземь ногу — и вцепилась в горло. Пока еще не до смерти, просто перекрывая воздух, сдавливая челюсти...

За дверью послышались первые шаги.

— Давно я не лазил в окна к прекрасным дамам.

Шерх сидел на подоконнике.

Яна замотала головой, не зная, что сказать. На полу костяное чудовище упоенно рвала Караша, брызги крови летели во все стороны. Нархи-ро был уже мертв, но Ящерица не спешила выпускать добычу.

— руку давай!

И Яна послушалась. В дверь стучали, все громче, все сильнее...

Она по стеночке обошла труп и протянула Шерху руку. Миг — и сильные пальцы стиснули ее запястье.

— Идем за мной.

Ящерица выскочила в окно первой, промчалась по карнизу, украшенному лепниной, исчезла в кустах. Шерх вел себя так, словно лазил по стенам три раза в день. Яне было чуть сложнее, все же техника лазанья по деревьям чуть другая, но крылья помогали держать равновесие.

Окончательно пришла в себя она уже в беседке, в саду...

Шерх сидел на мраморной скамеечке, держал ее на коленях, завернув в плащ, и от его рук становилось тепло всему телу.

— Как ты тут оказался?

— Прогуливался мимо.

Ага, прогуливался. Где окна Яны, ему сообщил вездесущий Фирт Левайн. От призрака сложно утаить хоть какие-то секреты.

Шерх прогуливался мимо, и увидел, как в окно Яниной комнаты лезут по очереди сначала Караш, а потом и Шетаран. И не смог остаться в стороне.

А вдруг там что-то интересное?

— Оргия?

— Какая оргия? — удивился Шерх. Выслушал рассказ Яны о невезучем лойрио, фыркнул.

— у тебя был шанс повторить это и в Далинаре. Ты его упустила.

— Вредина, — Яна скривилась. Шерх усмехнулся про себя. Того он и добивался, чтобы Яна отвлеклась от происшедшего, чуть-чуть отпустила ужас, стиснувший ее душу. Это для некроманта убийства — родная стихия, а для нархи-ро?

— Чего им надо было?

— Караш хотел меня убить.

— Зачем?

— Я обрела настоящие крылья. Это опасно. Если за мной придут другие...

Объяснять Шерху не стоило.

— Да, это опасность. Но при умном подходе...

— Видимо, Караш в это не верил.

— Видимо. А Шерх?

— он ничего не успел сказать. Спас меня, а сказать ничего не успел.

Яна понимала, что никогда не узнает ответа. Зачем пришел Шетаран?

Хотел извиниться? Покаяться? Помириться? Убить ее? Лиловый башмачок убивает надежно, сейчас оба нархи-ро уже мертвы. И — не жалко, нет, не жалко. Ее по заветам Четырехликого не воспитывали, прощать не учили...

Разговор прервали крики и шум. По саду рыскала толпа народа с факелами. Яна встрепенулась, но было поздно. Их обнаружили.

Лойрио Эрен впереди своих людей ворвался в беседку, наткнулся взглядом на картину — Яна на коленях у Шерха, из-под плаща видны голые ноги, и замер.

— Э... лайри...

— Лайри оказала мне честь, согласившись стать моей женой, — спокойно уведомил всех Шерх.

Яна чуть не упала, хорошо за талию поддержали.

Она согласилась? И когда успела?

— Лайри, а вы знаете, что в вашей комнате убийство?

— Ааша!?

Яна играла достаточно правдиво. Вскочила, пошатнулась...

— Нет. Лойрио Караш и лойрио Шетаран.

— Они друг друга? — удивился Шерх.

Градоправитель задумался.

— Мы пока не разбирались. Но крови там...

— Крови? — вскинулась Яна.

Лойрио Эрен вспомнил, что есть темы не для лайри и махнул рукой слугам,, чтобы потянуть время.

— Обыщите сад, может быть, убийца рядом.

Слуги рассеялись в темноте, а лойрио обернулся к Яне.

— Вы мне ничего не хотите рассказать, лайри?

Яна подумала с минуту.

— Да, пожалуй.

Из рассказа исчезла костяная ящерица, зато добавилась Ааша. А кто еще мог загрызть негодяя, покушавшегося на ее хозяйку? Только верная волчица!

Как?

Спала она с хозяйкой в одной комнате. Ну и набросилась.

Сейчас спит внизу? Вроде бы они вместе уходили.

Почему нет следов крови на шкуре? Вылизалась,, наверное. Или просто не заметили. Вот!

Видно было, что лойрио не слишком верит, но и спорить он не собирался. Градоправителя эти тайны уже достали до печенок, так что будет он рад-радешенек куда-нибудь сплавить Яну.

А нархи-ро...

Дохлым нелюдем больше, дохлым нелюдем меньше... пусть сами разбираются между собой.

* * *

К рассвету Шерх вернулся на склад.

Трайши спал, весь в засосах, царапинах и ссадинах. Но даже во сне вид у него был, как в самого драного и нагулявшегося весеннего кота.

Демонесса сидела над ним, перебирала темные локоны. При звуках шагов она вскинула голову и посмотрела на Шерха.

— Я не убила его, некромант.

— Ты чего-то хочешь от меня?

Шерх с первого взгляда определил, что воздействие было, но аккуратное и дозированное. Может, трайши даже импотентом не останется. Даже ненадолго.

— Хочу.

— И?

— Дай ему амулет призыва? Хочу его видеть хотя бы раз в год.

Шерх потер лоб. Вот только увлекшейся демонессы ему не хватало!

— ты представляешь, сколько сил от меня это потребует?

— Вполне. Но и я в долгу не останусь.

Шерх задумался.

— я поговорю с ним. Но ты понимаешь, что ему нужна семья? Ребенок?

— Пусть заводит. Но я хочу этого мужчину. Он... вкусный.

— рано или поздно ты убьешь его.

— Поздно. И это будет хорошая смерть, верь мне.

Ага. От удовольствия. Любовь с демонессой — тут никто долго не выдержит. Либо сердце подведет, либо еще что...

Шерх пожал плечами. Отказывать демонессе? Он отказал бы, но за трайши был должок. За его отношение к Тайяне Шерх собирался с него взыскать сполна. А тут и делать ничего не придется, теленок сам пойдет на бойню, еще и порадуется при этом. Что ж... трайши получит амулет призыва, а уж как он им распорядится...

Скорее всего, как и остальные. Сначала они старались не вызывать демона, потом преступали через свои зароки, потом пользовались амулетом все чаще и чаще — и паутина Раш получала очередную душу. Или не получала, потому что демоны вечно голодны, и сожрать могут что угодно.

— ладно. Я подумаю, что взять с тебя и с него за эту просьбу. А пока... ты знаешь, что мне нужно для амулета?

— Частица моей крови и плоти.

Демонесса взмахнула рукой. Кусок шипа с хвоста отвалился на пол и был выкинут из пентаграммы небрежным движением.

Шерх осторожно поднял его, подумал... да, он знал, что спросить с демонессы за эту услугу. И с трайши, если тот захочет. Хотя что значит — если!? Еще и попросит, если некромант хоть что-то знает о демонах!

И поскольку Шерх был далеко не самым худшим некромантом, он угадал полностью.

Трайши также попросил этот амулет и обещал щедро заплатить, не деньгами, так услугами. И Шерх согласился.

На изготовление амулета ему требовалось три дня.

* * *

Яна пришла к концу второго дня. Позади был тягостный разговор с оставшимися нархи-ро, позади был их отъезд из Далинара и похороны несостоявшегося жениха, позади были похороны лары Авельен, на которые ее не пригласили, но Аэлену пришлось потом утешать долго и всерьез.

Позади остался разговор с травницей, которой оставался дом, и со Славерусом, которому отдали оставшиеся деньги. Тенсор, вызванный к градоправителю, плевался ядом, но выбора ему не предоставили. Получи пятьдесят монет золотом на руки — и пошел вон. Еще раз увидят — не уйдешь, а уползешь. На брюхе, как гадине и положено.

Гарт еще раз пытался объясниться, но Яна даже не стала его слушать. Спустила Аашу — и верная волчица вежливо проводила мужчину прочь. Подчинился, куда деваться. А вы попробуйте не подчиниться, если волчьи клыки щелкают спереди, а собачьи сзади. И кто первый вцепится — неясно.

И теперь Яна приготовилась к еще одному тяжелому разговору.

— Можно к тебе?

— да, конечно.

Заготовке надо было вымачиваться в крови еще чуть ли не двенадцать часов, все необходимое Шерх приготовил, так что мог уделить время и Тайяне.

— Слушаю вас, лайри?

— Я...,, — голос Яны дрогнул, запнулся, но потом выправился. — я хотела поговорить о том, что произошло в беседке.

— ничего страшного там не произошло.

— Разве? — Яна вдруг почувствовала звенящую веселую легкость, как во время полета. — а мне кажется, что там было сказано нечто... серьезное?

— Это ты о браке?

— Да.

— Забудь. Я никогда и ни к чему не стану тебя принуждать.

— А просто ответить, как ты ко мне относишься?

— С уважением. Ты замечательная. Красивая, умная, чудесная девушка, которая определенно заслуживает большего чем некромант. Даже если он тебя любит, — улыбнулся Шерх.

— Ты — меня любишь? — услышала нужное Яна.

— Да.

— И... если бы я не пришла?

— Я бы отпустил тебя.

— Почему?

— Потому что любовь в клетке не удержишь, — просто объяснил Шерх. — На все должна быть твоя добрая воля.

Яна вздохнула.

Что испытывает она?

Симпатию? Да, определенно. Уважение, благодарность... любовь?

Она не знает, как отличить именно это чувство от сонма других в своей душе. Но в одном она уверена твердо — Шерх нужен ей.

Зачем?

Она и сама не знает. Но без этого человека ее мир обеднеет, как и без крыльев.

Яна вздохнула. Сделала шаг вперед и коснулась пальцами запястья некроманта.

— Знаешь... мне кажется, что между нами может быть... нечто большее, чем просто дружба.

— Мне не нужна любовь в благодарность, — оскорбился Шерх.

— А просто любовь?

Шерх задумался.

— Яна... поплыли со мной в Равху?

— Зачем?

— просто так. Тебе ведь сейчас все равно, куда плыть? Вот, если через месяц ты повторишь мне свои слова, тогда я отвечу на них. А сейчас — прости. Это будет нечестно по отношению к тебе. Я не хочу благодарности.

Яна подумала — и кивнула.

— Когда отплываем?

— Послезавтра.

— я буду.

С корабля Яна уходила задумчивая. Оказывается, и так оно бывает? Когда избыток благородства ужасно раздражает женщину!

Как много нового можно узнать среди людей!

* * *

Через два дня на пристани собралась большая толпа. Яну пришли провожать Авельены — всей семьей, Рошер под руку с Магрит, причем поглядывали друг на друга они вовсе не по-дружески, лойрио Эрен с семьей, Славерус с супругой, Эмина с подругами, несостоявшиеся соседи, Ш´аальзея с девочками, все имеющиеся нархи-ро и даже трайши Ландар, утративший изрядную долю своего очарования и постоянно трогающий какую-то подвеску на шее.

Яна стояла на причале и пыталась не расплакаться.

Ааша и Медведь давно уже лежали на палубе корабля, а хозяйка никак не могла попрощаться со всеми друзьями.

— в Далинаре вам всегда будут рады, — высказался лойрио Эрен.

— У меня всегда найдется место, — подмигнула Ш´аальзея.

— Буду рада новым встречам, общаться с вами, лайри, было одним удовольствием! — пропела Эмина.

— Спасибо, — коротко высказался Славерус.

Нархи-ро жались и мялись, но пообещали все рассказать в Лесу. Яна и не требовала хранить тайну — невозможно. Был бы один нархи-ро, а так, что знают двое, то даже пеньки знают. Интересно, как Караш планировал обеспечить их молчание? Так же, как и ее? И что все-таки хотел от нее Шетаран?

Она этого уже никогда не узнает, может, и к лучшему.

Трайши Ландар отвесил церемонный поклон и пригласил гостить у него в столице в любое время.

Гарт поцеловал руку нархи-ро. Хотел, было, что-то сказать, наткнулся на душевный взгляд Шерха — и смолк. Рассудительный.

Аэлена повисла у Яны на шее.

— Сестренка...

Яна от души обняла человеческую женщину.

— я не хочу уезжать...

— Но ты же будешь возвращаться? Обещаешь?

— Клянусь. И возвращаться, и писать...

Аэлена вытерла слезы.

— Я буду ждать.

— И я, — присоединился Рошер, обнимая обеих подруг под недовольным взглядом Алинара. — Яна, когда бы ты не приехала в Далинар, мой дом — твой дом.

Он таки принял предложение лойрио Эрена возглавить службу по расследованиям при градоправителе и был весьма доволен.

— Я надеюсь вернуться, — вздохнула Яна. — Учти, если запьешь...

— Яна!

Вышло так укоризненно, что нархи-ро даже устыдилась.

— Ладно! Верю на слово... Удачи тебе в деле...

— Без тебя его бы не было.

— И меня, — присоединилась Аэлена. — Яна, спасибо тебе! За все!

Яна вытерла слезинку.

— Отлив! — крикнул Шерх с борта корабля.

Нархи-ро еще раз поцеловала друзей, распахнула крылья — и взлетела. Секунда — и она на борту корабля.

— До свидания!

Корабль медленно отходил от берега.

— А летать у нее получается все лучше, — заметил Рошер, незаметно смахивая слезинку.

— она замечательная, — Аэлена плакала, не скрываясь. — Ну почему ей надо уезжать?!! Гарт, ты кретин! Упустить такую девушку!

— Аэла! — грозный тон деверя на Аэлену не подействовал. Женщина только фыркнула.

— Упустил принцессу? Лови теперь лягушек!

Судя по лицам окружающих, Аэлена просто выразила общее мнение. Гарт посмотрел вокруг, плюнул, да и пошел с причала.

* * *

А в люльке, где обычно размещался впередсмотрящий, стояли на этот раз двое. Шерх и Яна.

Ветер трепал волосы, солнце ласково щекотало лица, а небо было отражением моря.

Кораблик летел — и они летели вместе с ним. И Яне думалось, что месяц спустя она не пожалеет о своем решении. Может, и никогда.

Однажды она убежала из дома в поисках своей судьбы.

Теперь у нее есть крылья, есть Шерх, есть дело, которым ей нравится заниматься...

Судьба благосклонна к тем, кто смотрит ей в лицо и не боится ответственности за свои поступки. Она будет счастлива. Они обязательно будут счастливы.

И когда пальцы некроманта сжали ладонь Яны, она не стала отстраняться. Просто опустила голову ему на плечо.

'Соленая акула' направлялась в Равху.