Глаза цвета неба

Кладу голову ему на колени, обнимая их руками, и блаженно прикрываю глаза. Как же хорошо. Но эрлей задал вопрос, надо отвечать.

— Скучно. Я очень скучал по тебе.

Мой эрлей улыбается. Это я заставил его улыбнуться! На душе сразу так светло становится, так тепло.

— Я тоже скучал, Кайру. Знаешь, а мне сегодня удалось определить одну пару.

Удивлённо приподнимаюсь, но потом, передумав, возвращаюсь обратно. И чему я собственно удивляюсь?

— Дай угадаю, Армас?

Его рука на мгновение замирает.

— Тебе уже рассказали? — Возмущённо-обиженное, но явно наигранное восклицание.

Перехватываю его руку и нежно целую середину ладони.

— Нет, просто, когда я попробовал связаться с Армасом, он настойчиво попросил его не беспокоить.

Эрлей тихо рассмеялся, а я даже дыхание задержал, впитывая каждый звук его голоса.

— Значит, Лёшка всё же воспользовался моим советом.

Я немного не понял, что мой эрлей имел в виду, но переспрашивать не стал. Мы ещё посидели так, а потом Денис, заметив, наверное, что я засыпаю, мягко потянул меня, укладывая на постель. Я благодарно потёрся щекой о его плечо, сонно улыбнулся и погрузился в сладкий омут сновидений.

Просыпаться не хотелось. Сегодня по плану у меня был свободный день, который я намеревался полностью посвятить своему эрлею, и начинать его, нежась в объятиях последнего, казалось очень... правильным.

Денис расчесывал пальцами мои волосы и я, прежде чем понял что делаю, заурчал от удовольствия и потянулся всем телом, теснее прижимаясь к эрлею. Вскинул голову. Глаза цвета земного неба сияли искорками счастья. Люди говорят, что глаза, это зеркала человеческой души. Придвинувшись ближе, я увидел в глазах эрлея собственное отражение. На какую-то сотую долю мгновения оба сердца замерли, пропуская удар, и как ни в чём не бывало, продолжили биться в прежнем ритме. А я, словно завороженный потянулся к приоткрывшимся мне навстречу губам Дениса, целуя робко, несмело. До сих пор, эрлей не позволял целовать его, не целовал сам, и я готов был к любой его реакции, к любой боли в наказание, но мой человек снова удивил меня.

Жалобно всхлипнув, Денис крепче стиснул меня в объятьях и перекатился по постели, подминая меня под себя, с яростной, дикой жаждой обладания отвечая на поцелуй, перехватывая инициативу. Мы оба были обнажены, поэтому я отлично чувствовал упирающееся мне в живот свидетельство его желания. Развожу ноги в стороны, сгибая в коленях, чтобы моему эрлею было удобнее. Что-то недовольно рыкнув, Денис до крови прикусывает мою нижнюю губу, и резко скатывается с меня, сбегая в ванную.

Разочарованно вздыхаю и провожу пальцами по маленькой ранке на губе, стирая всего одну выступившую капельку крови. Похоже, это будет единственным наказанием, за то своеволие что я себе позволил.

* * *

Чёрт, чёрт, чёрт!

Ни в чём не повинная стена молча принимает мой удар.

Он спровоцировал меня! Чёрт! Я еле сдержался, ещё бы миг...

Обессилено сползаю по стене на пол ванной комнаты, в которую сбежал от Кайру.

Я так не могу. Не могу! Не хочу, чтобы он предлагал мне своё тело только для разрядки! Ну почему?! Я ведь люблю его, а он... Он всего лишь предвосхищает желания своего эрлея.

Я прикрыл глаза, судорожно выдыхая, и вновь, как и несколько минут назад, ощутил каждой клеточкой кожи его тело, покорно распластанное подо мной, послушное любому действию, любой, даже самой шальной мысли, пришедшей мне на ум.

Твою мать! Вскакиваю как ужаленный и до упора выкручиваю вентиль холодного крана.

Когда я вернулся в спальню, всё так же обнажённый Кайру шагнул мне навстречу и, протянув хлыст, опустился на колени.

— Накажи.

Хлыст уже привычно устраивается в ладони. Кончиком рукояти почти ласково очерчиваю контур лица сжавшейся у моих ног фигуры, приподнимаю подбородок, заставляя встретиться со мной взглядом.

— Нет.

Вешаю хлыст на пояс, и больше не смотря на моего дрэгарна отхожу к окну.

— Одевайся Кайру, пойдём завтракать. — В голосе проскальзывают усталые нотки, но у меня просто нет моральных сил, подавить их.

Ненавижу такие моменты, когда Кайру, сознательно ли, нет, выворачивает мне душу наизнанку этим своим "накажи". Он ведь и не мазохист вовсе, так почему же тогда с воистину ослиным упрямством просит причинить ему боль? А ведь утро так хорошо начиналось.

Чувствую робкое касание. Кайру выполнил мой приказ и теперь ждёт, когда моё величество соизволит отвлечься от дум тягостных и спуститься в столовую. Оборачиваюсь. Глаза Кайру, потерянные и виноватые, смотрят несмело, словно мой дрэгарн сомневается в своём праве встречаться со мной взглядом. Не выдерживаю. Шагаю вперёд и крепко прижимаю к себе, оплетая тонкую талию руками. Кайру на мгновение каменеет, а потом, счастливо вздохнув, опускает голову мне на плечо, руками обнимая за шею.

— Кайру. — Выдыхаю, щекоча губами висок.

— Прости меня, Денис. За все страдания, что я тебе приношу. Прости. Накажи и прости.

— Опять ты про наказания, хороший мой. — Грустно усмехаюсь я.

Он чуть отстраняется, несколько недоумённо вглядываясь в моё лицо.

— А как ещё? Перенести наказание, значит искупить вину. Только наказав можно простить.

— Глупый. — Улыбаюсь, запуская пальцы в фиолетовый шёлк волос. — И чему только вас, дрэгарнов, учат. Простить, значит понять. Понять, почему ты так поступил. Именно так, а не иначе. Я понимаю. Знаю, чем ты руководствуешься в каждом своём действии, поэтому и не виню. Поэтому и не наказываю. Мне нечего тебе прощать.

Мой дрэгарн смотрит на меня как на восьмое чудо света, не зная, верить ли моим словам, явно противоречащим всему, чему его учили с рождения, или подвергнуть сказанное эрлеем (читай "истиной в последней инстанции") сомнению.

Чтобы облегчить моему ан'эрлею выбор, нежно касаюсь его губ в поцелуе, ласково облизывая и щекоча их кончиком языка. И Кайру сдаётся, расслабляясь, отвечая на поцелуй, но, не перенимая у меня инициативу, а лишь продолжая мою игру. Отстраняюсь, нежно трусь носом о его нос, щёку, прихватываю губами мочку уха.

— Пошли завтракать.

Мой дрэгарн согласно кивает, улыбается. Кажется это именно тот сдвиг, которого мне и не хватало. Нахально обнимаю Кайру за пояс, и чихал я, на всех дрэгарнов, которых мы встретим по дороге и в самой столовой. В конце концов, эрлей я или не эрлей?

* * *

Рука эрлея уютно покоится на моём бедре всю дорогу до столовой, и мне откровенно плевать на бросаемые на нас взгляды. Я ан'эрлей, моё место у ног хозяина, но кажется, Денису об этом никто не удосужился сообщить, и он возвысил меня до себя, сделал равным.

Думать о том, что только что произошло в спальне, не хочется, иначе я боюсь сойти с ума. Наверное, мне нужно почаще напоминать себе, что мой эрлей не дрэгарн, что у людей другие представления о построении отношений, в корне отличающиеся от с детства вбитых мне в голову. Что ж, я научусь. Научусь вести себя так, как считает правильным мой эрлей.

В столовой оказалось на удивление мало народа. Посмотрев на рыжего человеческого мальчишку, сидевшего рядом с Армастаном и что-то беззаботно шепчущего ему на ухо, я кивнул своим мыслям. Действительно пара, отличный выбор. В груди плеснулась волна гордости за моего эрлея, но я ничего не сказал, подходя с Денисом к столу. Мои дрэгарны тут же вскочили, приветствуя меня, только человек остался сидеть, ещё не поняв, кто я. Мы с Денисом тоже заняли свои места. Не знаю как он, а я порядком проголодался.

За столом я так же заметил новоиспечённых супругов, моего дражайшего дядюшку Жагриассара и ранее прочимую им мне в невесты, а ныне являющуюся его женой дрэгарну Ласминай. Значит вернулись. Они ведь уезжали к родителям невесты, теперь уже жены, чтобы глава её рода передал все права супругу, отдавая Ласминай в мой род. Не то чтобы я очень рад был их видеть... скорее желал бы не видеть вообще, но мы вроде как родственники, поэтому я чуть кивнул, обозначая приветствие, и повернулся к Армасу, интересуясь пополнением в его семействе.

"Пополнение" чисто и открыто мне улыбнулось, под столом поглаживая колено Армаса, от чего секретарь старательно избегал моих прямых взглядов. Они такие забавные, когда вместе.

Но вместе с радостью за друга меня кольнуло чувство зависти. Почему, ну почему у них всё сложилось так легко и быстро? Почему у нас с Денисом всё так сложно?

Из задумчивости меня вывело резкое движение и хриплый голос Раймара.

— Не советую. — Телохранитель моего эрлея перехватил бокал у самых губ Дениса и чересчур внимательно посмотрел мне в глаза. — При всём моём почтении, Родитель, советовал бы вам просветить своего эрлея, да и не только его (быстрый кивок в сторону Армастановского рыжика), относительно некоторых продуктов дрэгарнов.

Уже догадываясь, что обнаружу в бокале, я протянул к нему руку и сделал небольшой глоток. Вино. Великолепный букет, без каких-либо примесей инородных веществ, да они и не нужны, ведь напиток сам по себе уже является смертельным ядом. Для людей, не для дрэгарнов. Для дрэгарнов это просто хорошее вино. Очень хорошее. Если не ошибаюсь из личных запасов моего дражайшего дядюшки. Я встретился с обеспокоенным взглядом Дениса и ласково улыбнулся в ответ на молчаливый вопрос.

— Всё в порядке. Просто тебе действительно лучше это не пить, не всё что едят и пьют дрэгарны безопасно для человеческой расы. Прости, что подверг твою жизнь опасности, я готов принять любую кару за эту мою неосмотрительность и впредь буду следить за тем, что подают к столу. Подобное больше не повторится.

Мысленно я молился, чтобы Денис не завёл свою излюбленную песню про то, что я ни в чём не виноват, и меня не нужно наказывать. Виноват. Нужно. Но что более всего сейчас важно, так это то, что всё произошедшее случилось, впервые случилось не один на один, а на глазах у посторонних. Мой эрлей ОБЯЗАН меня наказать, чтобы не пошли слухи о том, что он слишком слаб, и не достоин быть не просто МОИМ эрлеем, а эрлеем РОДИТЕЛЯ. И я отчаянно молился, чтобы мой юный, неискушённый в политике хозяин поступил правильно...

И чуть не взвыл от восторга, когда Денис, с маской холодного величия (и откуда что взялось?) на лице, откинулся на спинку своего стула и задумчиво скользнул по мне взглядом, каким в лучшем случае смотрят на грязь под ногами. Спокойно кивнул всем видом показывая, что соглашается не столько с моими словами, обращёнными к нему, сколько со своими никому не ведомыми мыслями.

— Ты будешь наказан. Позже. И уж поверь, наказание в полной мере будет соответствовать твоему проступку. А сейчас я хотел бы продолжить завтрак.

Я непроизвольно поёжился, услышав о соответствии кары проступку. Наивный человечек ещё не знает, на что обрёк меня, и в первую очередь себя (если учесть его болезненное отношение к наказаниям) своими словами.

После этого неприятного инцидента завтрак растерял атмосферу расслабленности, которую все усиленно пытались имитировать, и проходил в напряжённой тишине. После завтрака я планировал вместе с Денисом посетить людей, но боюсь, планы придётся поменять. Украдкой я покосился на эрлея, тот без энтузиазма ковырялся в тарелке, мне тоже кусок в горло не лез. Да и перед наказанием наедаться не стоит, мало ли что взбредёт в голову моему юному господину. Я отдаю себе отчёт, что не зависимо от желаний, мой эрлей, терзающийся сейчас страхом и чувством вины, через какой-то час будет наслаждаться моей болью, упиваясь ею и смакуя по капле как хорошо выдержанное вино. Боюсь ли я боли? Скажем так, не люблю её, но я дрэгарн, а значит априори раб и боль мой удел. О нет, я не жалею себя, нет. Просто так есть, это объективная реальность и глупо было бы избегать её.

Пока незаметно, но Дениса уже начало потряхивать. Тонкие пальцы нервно подрагивали, дыхание стало более поверхностным, рваным. Мой мальчик ещё не понимает от чего это, но я то знаю. Хлыст. Он принял к сведению слова эрлея и теперь посылает Денису нетерпеливые жадные эмоциональные волны, предвкушая обещанное наказание. Именно он не позволит Дэну отказаться, именно он превратит доброго и ласкового мальчика в хладнокровного садиста. Когда-то я сказал, что хлыст это своеобразный пульт управления дрэгарнами, так вот, я солгал. Вернее не сказал всего. Эта полуразумная кнутообразная тварь воздействует как на ан'эрлея, так и на эрлея, подчиняя их обоих давно изжившей себя архаичной форме отношений хозяин-раб.

Мы снова поднялись в наши комнаты, и Денис тут же стремительным шагом прошёл к окну, обхватив себя руками за плечи и опустив голову. Предусмотрительно заперев дверь я хотел, было подойти к моему эрлею, но сделав шаг, почему-то замер в нерешительности.

— Раздевайся. — Холодно приказал... хозяин. Других слов я уже не подберу. Он поменял позу, но не обернулся, а лишь до побелевших костяшек вцепился в подоконник.

Теперь всё правильно, теперь всё так, как и должно быть, думал я, поспешно избавляясь от одежды. Но... почему же тогда так больно, душе больно, что нет больше того ласкового мальчика, который сбегал от меня в ванную и нежно целовал на этом самом месте, бережно держа в объятиях ещё этим утром, рассуждая о понимании и прощении? Сейчас передо мной стоял Хозяин, Господин, Эрлей. Я знал, что так будет. Я дрэгарн, он мой эрлей. Все правильно... Прости меня, Денис, я... Я... люблю тебя...

* * *

Я влетел в нашу спальню, словно за мной гналась стая волков и тут же отошёл к окну, стараясь, пока ещё это, возможно, держаться как можно дальше от Кайру. Господи, да что же со мной происходит. Я как дикий зверь жажду крови, боли, криков...

Коротко выдохнув, я схватился за подоконник, из последних сил удерживая свои руки от замутняющего рассудок желания схватить хлыст и...

— Раздевайся. — Я сам вздрогнул от безжизненно властных ноток в своём голосе и словно от электрошока затрясся, слыша еле уловимый шорох спадающей ткани.

Резко крутанувшись, я словно разделился одновременно и, продолжая находиться в своём теле, и словно смотря на себя со стороны. На лице маска каменной холодности, иссиня-чёрные глаза горят лихорадочным блеском, а пальцы правой руки с нежностью безумного маньяка поглаживают рукоять хлыста. Стоп! Какого цвета у меня глаза?!!

Я заглянул в бездонные провалы тьмы и отшатнулся. Нет, это не я!!! Это не могу быть я!!!

— К стене! — Губы другой моей части, продолжающей находиться в теле, выплёвывают новый приказ.

Кайру вздрагивает, но беспрекословно подчиняется. Хм, за эту дрожь ему тоже придётся заплатить.

Эй, это мои мысли?!! Нет, ну, в самом деле, я же не мог действительно думать так... расчётливо, холодно, с ненавистью...

Короткий свист и плети ровно, одна к одной ложатся на беззащитные плечи. Выдох. И снова удар. Выдох. Рука вновь взлетает вверх. И... тихий стон.

— Я не разрешал стонать!

Новый взмах хлыстом ещё яростнее, ещё сильнее. Я помню, как ты говорил, что тебе не будет больно, пока я не хочу этого. Но я хочу! Я желаю этого больше всего на свете. Боль, кровь, крики, стоны, мольбы... Да! Это то, что мне нужно сейчас!