Глаза цвета неба

Я смотрел в окно на светящийся мягким ласковым светом голубой шарик такой близкой и такой далёкой планеты Земля. Моя память хранила совсем другие, непохожие, но до боли родные, планеты и созвездия.

Новая вселенная, новая галактика, новый дом.

Вздыхаю. Хочется отвернуться и задёрнуть шторы, чтобы не смотреть, не видеть... Это больно: помнить, и знать, что шанса на возвращение нет, потому что и дома твоего больше... нет. Но и оторвать взгляд от планеты, спутником которой является мой новый дом, не было никаких сил, ни физических, ни моральных.

Она тянула меня туда. Нить, что навек сплела воедино мою душу с душой человеческого детёныша, когда-то спасшего мне жизнь.

Я видел его лишь однажды, но абсолютная память моего народа позволяла в любое мгновение вытащить на поверхность сознания каждую мельчайшую деталь встречи почти десятилетней давности.

Дрэгарны — мой народ — всего лишь неудачный эксперимент генной инженерии некогда великой и могущественной расы. Последняя надежда, предсмертный крик отчаяния... Но выжить в том взрыве, превратившем наше солнце в сверхновую, не могли даже мы.

Жалкие остатки до катастрофы, процветавшей галактической империи, рискнули пройти сквозь воронку чёрной дыры без надежды на спасение, и спустя 270 лет сна в анабиозе, нас выкинуло на окраине небольшой солнечной системы, со всего одной крошечной населённой планеткой.

Жившая на планете раса только лишь совершала первые шаги в освоении малого космоса, в ближайшие лет 100 даже и, не мечтая выбраться за пределы своей системы, не то, что галактики. Раса называла себя людьми и, к великому изумлению наших учёных, биологически практически идентична нам, что давало хоть призрачный, но шанс не погибнуть окончательно, теперь уже банально от вырождения.

Уже 10 лет нашим домом является Луна — единственный естественный спутник Земли. Всего за каких-то полгода после первичного контакта с землянами, нам удалось преобразовать непригодную для жизни поверхность в плодородную почву, и установить купол атмосферы. Сейчас ударными темпами идёт терраформирование Марса и его спутников. Жизнь потихоньку налаживается и входит в накатанную колею. А я всё никак не могу выбросить из головы тот далёкий день и голубые как земное небо глаза...

Первые полгода, проведённые на Земле, были самым тяжёлым временем в моей жизни. Правительства многочисленных государств охотно шли на контакт, преследуя каждый свою выгоду и стараясь урвать лучший кусок. Мы, не таясь, делились знаниями, понимая, что пока ничего не можем противопоставить коренным жителям системы, которые могут быть и не довольны неожиданным соседством.

Особые разногласия и недопонимания у нас возникли из-за различных путей развития наших рас. Люди шли так называемым техногенным путём, насилуя природу и заменяя естественное искусственным. Дрэгарны же, изначально создавались как часть природы. Люди приказывают, мы просим.

А ещё мой народ очень чувствителен к энергетическим потокам, умение манипулировать которыми так же было заложено в наш генокод при создании. Люди называют это магией, и считают сказкой. Мы пока не стали их переубеждать.

Как главе одного из 9 великих родов дрэгарнов мне приходилось практически постоянно пребывать на Земле, ведя переговоры с главами различных государств. Особенно мне импонировала Россия, я даже выучил достаточно сложный русский язык, хотя и большинство переговоров велось на английском, которым так же пришлось овладеть в совершенстве.

В тот день я был вымотан как никогда. Представители разных стран и национальностей Земли спорили до хрипоты, иногда срываясь на откровенные оскорбления, и чуть ли не кидаясь друг на друга с кулаками. Я уже давно заметил, что люди очень экспрессивная, эмоциональная раса, не считающая нужным скрывать свои истинные чувства от окружающих. В начале они ещё как-то пытались "держать лицо", но к концу первого же месяца переговоров перестали сдерживаться. Особенно яростно они отстаивали свою правоту в двух случаях: если видели в чём-то ущемление своих прав, и, как не парадоксально, когда были не правы.

Многочасовые практически непрерывные заседания могли вывести из равновесия кого угодно, вот я и не выдержал. Я сбежал. Сбежал от духоты и тесноты кабинетов на простор природной воли. А если говорить менее поэтично, то попросту построил портал в один из городов России. И, как оказалось, это было ошибкой, практически стоившей мне жизни.

Дипломаты и политики это одно, а простой народ боялся и ненавидел нас. Ведь это так обыденно — бояться неизвестного и ненавидеть то, чего боишься.

Одним из пунктов договора между людьми и дрэгарнами, была договорённость о праве на любую женщину и любого мужчину, свободного от обязательств и уз брака, для продолжения и во имя не угасания нашей расы. Мы долго выбивали из людей это соглашение, но в итоге всё же добились своего. Раз в год 10 юношей и 10 девушек в возрасте от 16 до 22 лет должны были навсегда покинуть свой дом, обретя новый в семье одного из дрэгарнов. Жестоко? Возможно. Но и обрекать на медленное вымирание самих себя мы не желали.

За это нас и ненавидели. В каждой семье были сыновья, дочери, братья, сёстры, которые совсем не горели желанием попасть в лапы пугающе-странным и непонятным пришельцам. Когда договор был оглашён средствами массовой информации, людей охватила паника. Каждый боялся, что придут именно в его (её) семью, за его (её) родными, а то и за ним (ней) самим.

По молодости, наверное, я как-то упустил этот момент из виду, решив отдохнуть и прогуляться по человеческому городу без охраны и сопровождения. Результат был очевиден. Да, дрэгарны сильнее, быстрее и выносливее людей, но их было слишком много, а я, в самом начале нападения, совершил несколько непростительно грубых ошибок в защите. Моя раса вообще не отличается агрессией, и оружия как такового мы практически не имеем. Нет, контактными видами борьбы мы владеем в совершенстве, и если бы со мной был мой посох, у меня ещё возможно имелся бы шанс... Это только в фильмах у людей, если главный герой владеет боевыми искусствами, то враги от него отлетают сами собой, стоит тому лишь рукой махнуть. В реальности всё намного сложнее.

Я пришёл в себя с бесчисленными ушибами, парой переломов и ножом в сердце. Как всё же предусмотрительно создатели расы дрэгарнов одарили нас двумя, независимыми друг от друга сердцами. Пока левое сердце не функционировало по причине ножа находящегося в нём, правое, взяло под контроль всю систему кровообращения и продолжало перекачку во всех смыслах бесценной жидкости по венам. Но как бы там ни было, долго протянуть на работе гудящего от натуги "запасного" сердца я не мог, да и сил, чтобы сплести энергетическую связку сообщения своим у меня не было по той же причине.

И тогда я увидел его. Человеческий детёныш. Мальчик, лет 5-6ти со странным для людей сочетанием чёрных как смоль волос и пронзительно голубых глаз. Детёныш. Это бездна нерастраченной энергии боли и страха, способной восполнить мой истощённый резерв. Сейчас я не думал о мучениях и смерти, ожидающих этого неизвестного мне детёныша, с любопытством в просто-таки огромных глазёнках, рассматривающего меня, стоя на расстоянии всего пары шагов. Я знал одно — нужно как-то выжить и вернуться к своим, иначе неминуема война, способная привести к уничтожению обоих рас.

Я уже потянулся энергетическим щупом к детёнышу, с намерением высосать из него жизненно необходимую мне энергию, и даже прикоснулся... И замер в изумлении. ОН МЕНЯ НЕ БОЯЛСЯ!

Мальчонка вдруг улыбнулся, потом и вовсе рассмеялся и, подойдя совсем близко, опустился на корточки, проведя рукой по стремительно заживающей от его прикосновений щеке. Я осторожно выдохнул, боясь спугнуть это чудо. А ведь действительно — чудо! Абсолютно энергетически совместимое со мной существо!

— Краси-и-ивый. — Протянул детёныш, каждым своим касанием вливая в меня новую порцию чистейшей энергии.

Я улыбнулся, не мог не улыбнуться. Сел, привалившись спиной к стене какого-то дома, образующего с ещё одним, стоящим напротив, небольшой тупичок, куда и забросили мою бренную тушку после "убийства". Сломанные рёбра не болели, с тихим чмокающим хлюпом встал на место вывернутый сустав, о синяках я уже и думать забыл, как всё же хорошо, когда ничего не болит.

Детёныш скользнул ладошкой ниже, по груди и испуганно отдёрнул руку, с изумлением глядя на нож. Я с трудом, но всё же подавил разочарованный вздох, когда поток энергии прекратился, но мальчишка почти сразу же вернул руку мне на грудь.

— Больно? — И столько сочувствия, столько сопереживания в этих глазах цвета неба.

— Нет. — И я не лукавил, пока он рядом, мне действительно не больно.

— А он тебе не мешает? — Так наивно. Я и забыл, что он совсем ещё ничего не смыслящий детёныш.

— Мешает. — Говорю и медленно вытягиваю из сердца нож. Края раны тут же стягиваются, сердце уже запустило процесс регенерации и через пару минут, полностью восстановившись, придёт на помощь "запасному". Тогда уже и можно будет попробовать встать.

Повинуясь какому-то наитию, передаю нож детёнышу. Он колеблется, но принимает подарок. И тут же режется острым лезвием, выпачканном в моей крови.

Только-только начавшее функционировать сердце даёт сбой, и от него, к руке детёныша протягивается тонкая, видная лишь мне одному энергетическая нить. Он — мой, а я — его. Навсегда. Но забрать его с собой я не могу. Не имею права. Не по дрэгарновским законам, по людским.

— Как тебя зовут, малыш?

Он вдруг становится очень серьёзным, и "взрослым" жестом протягивает мне руку для уже известной мне человеческой церемонии рукопожатия. Чуть сжимаю его ладошку в руке. Тёплая, нежная и такая маленькая и хрупкая!

— Денис. Соловьёв Денис Аркадьевич. — И немного помолчав. — А тебя?

— Кайру.

— И всё-о-о? — Казалось, детёныш был разочарован. Глупый. Я сразу сказал ему младшее имя, которым позволяют называть только близким родственникам.

— Не всё, но полностью ты не выговоришь.

— Это потому что я ещё маленький? — Обиженно сопит детёныш. Улыбаюсь, и ласково запутываюсь пальцами в мягких, шелковистых волосах.

— Нет, это потому, что оно слишком сложное, а произносить неправильно его нельзя. Поэтому просто Кайру.

— Ладно. — Словно делая великое одолжение, соглашается детёныш. Забавный.

— Кайруйран! — Из воспоминаний меня вырывает опять чем-то недовольный голос моего дражайшего дядюшки. Не переношу его (не голос, а дядюшку, хотя и голос тоже)! Холодный, жестокий, властный, иногда мне кажется, что он просто жаждет моей гибели. А ещё он спит и видит себя на моём месте — в кресле главы рода, за столом советов.

Выжидаю с полминуты, игнорируя нетерпеливое притоптывание за спиной, и медленно, с ленцой поворачиваюсь.

— Что вам, Жагриассар? — Эх, я бы ещё и имя рода прибавил, но, к сожалению, оно у нас одинаковое.

Судя по изначальному тону, дядюшка явно намеревался обратиться ко мне на "ты", но я вовремя определил границу дозволенного ему на сегодня.

— Прошу прощения, Родитель (официальное название главы рода, и ничего смешного!), прибыла ваша невеста. — Осторожный, гад, никогда не выходит за рамки, сколько ни пытался его подловить.

Тут до меня доходит смысл сказанного. Какая ещё невеста?! Дублирую вопрос вслух. Дядюшка замялся. Та-а-к, понятненько, значит, сплавить меня решил. Типа молодая жена, семья, дети, а с политикой и он разберётся? Не выйдет! Чтобы я доверил ему управление родом? Да я даже в глубоком маразме не допущу его до сколь-нибудь серьёзных полномочий!

— И кто же, позвольте спросить, рискнул взять на себя смелость и в обход меня, договориться о МОЕМ же браке?

Хотя чего это я спрашиваю?! Ведь и так всё понятно. Дядюшка лепетал что-то о заботе, о моём благе, повышении авторитета рода и прочую подобную чушь, но я его не слушал. Сердце сдавило болью, а по нити проходили одна за другой волны тревожного дрожания. А это могло означать только одно: ЕМУ плохо. И ОН здесь, на Луне, более того, в моём доме, я чувствую!

Фоном в сознании всплыла информация о том, что сегодня в род должны были привезти людей по договору, но я отметил это лишь вскользь, на пределе скорости несясь по коридорам. Зрение раздвоилось. Я всё так же продолжал бежать, сворачивая на поворотах и уклоняясь от препятствий, встречающихся на пути, но внутренним взором видел уже другую картину.

Вот ЕГО грубо толкают в спину, заставляя идти вперёд, как какого-то заключённого или раба. ОН огрызается и от резкого удара, падает на пол. Но тут же вскакивает и бьёт коротко, без замаха, но мощно и точно в цель. Ударивший ЕГО дрэгарн складывается пополам, жадно хватая ртом воздух, и зло дёргает на себя. Звон цепей. На НЁМ цепи? Да и на других людях тоже, но на них мне сейчас плевать, потому что НА НЁМ ЦЕПИ! Убью!! Голыми руками разорву того, кто это сделал!!!

Тем временем ЕГО отделяют от общей цепи, пинком ноги заставляют упасть на колени, и бьют освободившимся участком цепи по спине и плечам.

Из горла вырывается яростный рык. Из моего, от НЕГО же не могут добиться ни звука.

ЕГО поднимают на ноги, и, сорвав одежду, вновь швыряют на пол, на четвереньки. Чувствую всплеск паники, впервые за всю экзекуцию, ЕМУ действительно страшно. Дрэгарн, избивавший ЕГО, пристраивается сзади, и с силой, до боли, разводит полукружья ягодиц. Ещё чуть-чуть, родной мой!

Две картинки накладываются друг на друга, сливаются воедино, и я влетаю в зал, понимая, что опоздал.

* * *

Рабство. Слово отдавало древностью и уроками истории, но, кажется, скоро мне на своей шкуре предстоит узнать все прелести данного понятия.

Когда отец вернулся домой пьяный, и сказал, что проиграл ОЧЕНЬ крупную сумму, я даже не представлял, чем это может мне грозить. А потом отец, краснея и не поднимая глаз, рассказал о предложенной его кредитором сделке. В этом году по договору с дрэгарнами, отдавать 10 парней и 10 девчонок выпало именно нашей стране. Это была лотерея. Номера паспортов всех свободных от брака и удовлетворяющих возрастным ограничениям заносились в компьютер и бездушная машина, выдавала произвольный список номеров.

Вот так в список угодил и сын отцовского кредитора. А сделка проста, отдать дрэгарнам меня, вместо него. Правительству в принципе всё равно, кого отдавать инопланетянам, главное чтобы всех и в срок, так что проблем с подменой не возникнет.

Я понимал, что ту сумму, что должен отец, ему вовек не выплатить, а, значит, и выхода у меня нет. Ведь есть ещё малышка. Маша. Сестра. Её нужно растить, поднимать, ставить на ноги...

Это страшно, когда привычная жизнь рушится в 17 лет, а впереди только пустота неизвестности. Но я согласился, ещё и потому, что у меня была мечта. Увидеть ещё раз ЕГО. Дрэгарна, с которым я познакомился в детстве, и образ которого преследует меня по ночам. Я никогда не расстаюсь с тем ножом, что он подарил мне, как я позже понял, вытянув из своего сердца. Как он мог выжить после определённо смертельной раны, остаётся для меня загадкой до сих пор. Наверное, всё же правдивы слухи, о невероятных возможностях дрэгарнов, объяснить иначе, у меня не получается.

Цепи. Когда я говорил о рабстве, то не думал, что оно будет настолько явным. Несколько девчонок сдавленно всхлипывали, высокий коротко стриженый качек сквозь зубы матерился, остальные хмуро и без надежды на что-то светлое оглядывались. После того как нас сковали, впервые были сняты повязки из плотной тёмной ткани, надетые всем на глаза ещё на Земле. Окинув беглым взглядом, просторное помещение овальной формы, я принялся анализировать ситуацию. Возможно, при других обстоятельствах я бы и отметил потрясающую воображение красоту сверкающих перламутром стен и резных колонн, но сейчас меня в первую очередь интересовала моя дальнейшая судьба. К выводам я пришёл достаточно неутешительным, и изо всех сил старался задушить появившуюся, было нервозность. Возможно, поэтому отреагировал на грубый толчок в спину несколько неадекватно, откровенно послав дрэгарна, сделавшего это, в очень далёкое путешествие. Хм, кажется, он знает русский, так как в следующее же мгновение, я отлетаю на пол. Чёрт, больно! Ну, ничего, ему сейчас будет больнее.

Б**ть, цепи! Как я мог про них забыть?! Меня словно собачонку дёргают за металлический ошейник, вынуждая стать на четвереньки. Первый удар был неожиданным, а от этого более болезненным, и всё же мне с трудом, но удалось сдержать вскрик. Удары сыпались один за другим, но боль от них была хоть и сильной, но тупой, а не режущей, как могло бы быть, используй дрэгарн для наказания не цепь, а висевший у него на поясе хлыст.

Неожиданно экзекуция прекращается, и меня рывком поднимают на ноги. Но, как оказалось, радоваться можно было и не начинать. Избивавший меня дрэгарн одним движением руки разрывает на мне одежду, и уже голого швыряет обратно на пол. Поднявшуюся в груди волну паники заглушить многократно сложнее, чем вытерпеть ещё одно избиение, но мне сейчас требуется ясная голова, поэтому ростки прорывающегося из глубин сознания страха, нещадно запихиваются обратно. Чувствую мерзкие лапы дрэгарна у себя на бёдрах. Мой личный ад, единственное, чего я по настоящему боюсь в этой жизни. Быть изнасилованным мужчиной. Детские страхи вновь оживают, и я словно возвращаюсь в прошлое на 5 лет назад. Что чувствует 12летний мальчонка, когда на него в тёмном переулке набрасывается пьяный бомж и, дыша перегаром, принимается слюнявить его лицо, попутно расстёгивая джинсики и запуская грязную волосатую лапищу под бельё? Страх, даже ужас, отвращение... да много чего! Я помню, как бился в истерике в руках отца, крепко стискивая в кулачке нож, оборвавший жизнь моего несостоявшегося насильника. Тогда я впервые убил человека. Теперь это будет дрэгарн.

Я вдруг успокоился. Откуда-то пришло знание, что спасение близко. О, да! Я хищно ухмыльнулся и, не обращая внимания на сжавшего мои ягодицы дрэгарна, потянулся к моему счастью так и не снятому с меня сапогу. Пусть лучше меня судят за убийство, или я умру в честной драке, но моё тело ему не достанется.

Между ягодиц упёрлось что-то твёрдое. Хотя почему "что-то"? Резко подавшись вперед, я растянулся на полу, но тут же перевернулся на спину и сделал подсечку. Дрэгарн упал, хлопнула, ударяясь о стену, с силой открытая дверь, а я замер в центре комнаты, зажимая в руке нож и готовый дорого продать свою жизнь.

На плечи мне вдруг опустился тяжёлый плащ, скрывая наготу, и тонкие, но по-дрэгарновски сильные руки обвились вокруг пояса. Их обладатель не нёс мне зла, наоборот, меня обнимали нежно и... с благоговением?

— Денис. — Тихий выдох у самого уха пощекотал кожу.

— Кайру. — Шепчу непослушными губами, ещё не веря, но уже твёрдо зная, что это именно он. Медленно поворачиваюсь. Серебристо-жемчужная кожа, невероятные, насыщенно фиолетовые волосы, и светящиеся от счастья фиолетовые же глаза, с ромбовидным чёрным зрачком. Он. Мой дрэгарн.

— Прости. — Он виновато опускает взгляд. — Я опоздал.

Улыбаюсь. Глупый, а ещё дрэгарн!

— Ты пришёл. Это главное.

Прижимаюсь к нему теснее, и с удивлением осознаю, что мы одного роста, а значит, через пару лет я буду выше моего дрэгарна. В голове никак не желал укладываться этот факт, так как в детской памяти навсегда отпечатался образ высокого, сильного нечеловека. Я понимаю, что тогда все казались мне высокими, а сил у любого дрэгарна всегда больше чем у любого из людей, но тот Кайру, что я видел перед собой...

Глаза моего дрэгарна засмеялись. Он понял, о чём я думаю, а может, и просто прочитал мысли, кто их там этих дрэгарнов знает. И всё же, какой он красивый.

От любования друг другом нас оторвал нерешительный оклик одного из дрэгарнов. Кайру нехотя отстранился, на мгновение прикрыл глаза, и когда открыл их, я чуть было не отшатнулся в ужасе. Остановило то, что ненависть, плескавшаяся в фиолетовых глазах, была направлена не на меня. Кайру развернулся к сородичам, и тихо заговорил на родном языке. Каждое пропитанное холодной яростью, словно ядом, слово, заставляло дрэгарнов всё ниже и ниже опускать головы. Мой неудавшийся насильник и вовсе опустился на колени, не смея поднять взгляда. Честно, мне было всё равно, что с ним будет, внутренняя борьба и нервное напряжение делали своё дело, и я готов был лечь и уснуть прямо тут, на холодном полу.

А потом Кайру произнёс одно слово, и на меня обрушились испуганно-недоумевающие взгляды всех присутствующих дрэгарнов. "Эрлей" сказал он, и я понял, что так он назвал меня, знать бы, что это слово обозначает, и почему все как один дрэгарны на меня вылупились, как на восьмое чудо света. Хотя... плевать! Сейчас меня волнует несколько другое.

К счастью, Кайру почти сразу же заметил моё состояние, и куда-то повёл. Надеюсь, в этом где-то будет кровать. Я шел, едва переставляя ноги и всё время спотыкаясь, но на попытку дрэгарна взять меня на руки ответил столь категоричным отказом, что он даже не пытался возразить. Как я добрался до кровати, я уже не помню, но твёрдо уверен, что добрался всё же сам.

* * *

-Кайруйран! — На пороге моей спальни появился взбешённый дядюшка. Я коротко цыкнул на него и, бросив последний взгляд на свернувшегося на моей постели калачиком Дениса, вышел за дверь, плотно прикрыв её за собой.

— Позвольте-ка поинтересоваться, любезный дядюшка, с каких это пор люди по договору, доставляются к нам в цепях, словно бесправные рабы, и относятся к ним, кстати, соответственно?

— Этот скот не заслуживает лучшего обращения! — Гордо вскинул голову Жагриассар. — Лучше ты ответь мне, что это за слухи о твоём эрлее бродят по замку?

— Правдивые, дядюшка, правдивые. — Усмехнулся я. — Вы имели честь лицезреть моего эрлея минуту назад в спальне.

— Этот человечишка?! — Лицо Жагриассара почернело от злости. — Да как ты посмел отдать себя во владение жалкому, презренному...

— Довольно! Мне надоело слушать твои оскорбления. — По краю сознания мелькнула мысль, но я успел её ухватить. — Что ты там говорил о приехавшей невесте? Так вот, свадьба состоится. Сегодня же. Сейчас же! Вот только женихом будете вы, дорогой дядюшка. Вам понятен мой приказ?

— Но... но...

— Вам понятен мой приказ? — С нажимом на последнее слово повторил я.

— Да, Родитель. — Склонился в поклоне Жагриассар.

Хм, другого ответа я и не ожидал. Вернувшись к себе, я сформировал послание целителю и принялся терпеливо ждать его прихода, израненная спина Дениса требовала принятия срочных мер. Благодаря умениям нашей расы, все раны моего эрлея были залечены уже через 10 минут после появления целителя. Отдав распоряжения по поводу размещения остальных людей, я заглянул на церемонию к Жагриассару, чтобы убедиться, что мой приказ не был проигнорирован, и вновь поспешил к себе, не желая надолго расставаться со вновь обретённым эрлеем.

Когда я вошёл в спальню, Денис уже не спал, а просто сидел на постели, завернувшись в простыню. Поза была напряжённой, а взгляд — настороженным. Вздохнув, я подошёл к небольшому алтарю, в одном из углов спальни, и, достав из шкатулки на постаменте двенадцатихвостый хлыст, приблизился к человеку. Денис сидел, замерев, словно неживой, и внимательно следил за каждым моим движением. Я же опустился на колени перед кроватью и протянул хлыст ему. Недоумённый взгляд завораживающе голубых глаз был мне ответом.

— Бери. Ты — эрлей. Я — твой ан'эрлей.

— Что это значит? — Не спеша принимать дар, спросил Денис.

— Всего лишь то, что я принадлежу тебе, и этот хлыст, символ моей принадлежности.

— Принадлежишь? Но... — В потерянные глаза моего человека было больно смотреть, но я не смел, отвести взгляд.

— Бери. Или... Или ты отказываешься от меня? — Голос предательски дрогнул, и я на миг прикрыл глаза, скрывая за ресницами плескавшееся во взгляде отчаяние. Моей ладони коснулись тёплые пальчики, и я еле сдержал облегчённый вздох, когда перестал ощущать тяжесть кнута в своих руках.

— И что мне с ним делать?

— Наказывать меня, разумеется.

— ЧТО?!! — Эрлей вскочил на ноги, с отвращением отбрасывая хлыст в сторону.

— Ты от меня отказываешься? — Встречаюсь взглядом с глазами цвета земного неба.

— А если я скажу "да"?

Внутренне содрогнувшись от ужаса, внешне я остался полностью спокоен.

— Как мне умолять тебя не делать этого?

Денис удивлённо вскинулся.

— Зачем?

— Я жить без тебя не могу. — Просто и честно ответил я.

Несколько минут человек просто стоял, опустив голову и о чём-то размышляя. Потом коротко выдохнул и потянулся за хлыстом.

— Что дальше?

Я сбросил рубашку, перекинул волосы на грудь, оголяя спину.

— Бей.

И он ударил. Хлыст был сделан так, что независимо от мастерства держащей его руки, все 12 плёток ударяли по очереди, ложась плотно одна к одной, опаляя кожу полосами боли. Но я даже не вздрогнул, ведь что значит эта боль, по сравнению с тем счастьем, что захватило меня от осознания, что ОН принял меня. Я ждал нового удара, но вместо свиста воздуха, тишину комнаты разорвал дрожащий голос.

— Этого... хватит?

— Да. — Не стал кривить душой я. И вовремя вскочил, чтобы подхватить оседающего на пол эрлея. Но он оттолкнул мои руки, и, сжавшись в комочек, всхлипнул.

— Денис. — Нерешительно позвал я.

— Что значит "эрлей"?

— Жизнь. Ты — моя жизнь. Я — ан'эрлей — "связанный жизнью" с тобой.

— А это... — Он брезгливо покосился на хлыст, по-прежнему зажатый в руке.

Я вздохнул.

— Видишь ли, там, откуда мы пришли... Раса дрэгарнов была выведена искусственно, в попытке создать сверхнарод. Но мы — неудачный проект. И тогда наши создатели уготовили нам роль рабов. Этот хлыст, вовсе не номинальный символ, как можно подумать. Это — пульт дистанционного управления дрэгарнами, у каждого свой. Теперь ты владелец хлыста, а значит и мой. Я принадлежу тебе с тех пор, когда ты ещё 10 лет назад спас мне жизнь. Ты тогда порезался о нож, который я достал из груди, и капля моей крови попала в твою. Именно тогда ты стал моим эрлеем, но лишь сейчас — официально.

— А мне обязательно было бить тебя?

— Да. Я должен был почувствовать твою власть, а хлыст настроится на мою энергетику. Идеальным вариантом, конечно, было бы, чтобы ты избил меня в кровь, но я понимаю, что твоё воспитание не даёт тебе принять эту мысль как саму собой разумеющуюся. Я вижу, как ты мучаешься. Не надо. Если тебе станет легче, могу сообщить, что пока ты рядом, я не буду чувствовать боли, пока ты сам этого не захочешь.

Он недоверчиво посмотрел на меня и осторожно, самыми кончиками пальцев коснулся спины.

— Разве не больно?

Я чуть ли не застонал от наслаждения, вызванного тем потоком энергии, что хлынула в меня.

— Нет. Хорошо. — Я прикрыл глаза и подавил неуместное желание мурлыкать словно котёнок.

Денис хмыкнул, но руку не убрал, наоборот, гладил мою спину уже всей ладонью.

— Хочешь... хочешь взять меня в свою постель? — Голос был хриплым и прерывистым. Что ты делаешь, Кайруйран, соберись! Эрлей резко отдёрнул руку.

— Ч-что?

Я посмотрел на него абсолютно шальными глазами и, поднявшись, стал раздеваться.

— Ты — мой эрлей.

— Нет! — Кнут щелкнул в воздухе, но не коснулся меня.

— Почему?

— Я не могу так, без чувств, по принуждению!

Ну, как же он не может понять. Качаю головой и вновь опускаюсь перед ним на колени.

— С чего ты взял, что это будет по принуждению? Я с радостью отдам тебе своё тело, чтобы доставить удовольствие.

— Мне не нужно тело без души. — Отвёл глаза мой эрлей.

— Моя душа твоя уже почти 10 лет.

Денис горько вздохнул и вдруг приблизился, пристально вглядываясь в мои глаза.

— А дрэгарнам знакома любовь?

Шумно выдыхаю. Очень хочется прикрыть глаза веками, но эрлей своими действиями дал понять, что хочет видеть мой взгляд.

— Я знаю, о чём ты говоришь. Мне знакомо то понятие, что люди вкладывают в данное сочетание букв. Но это единственное, чему я не смог научиться у людей.

— Значит, я буду учить тебя. — Не принимающим возражений тоном произнес Денис.

— Да, мой эрлей. — А что я ещё мог ЕМУ ответить?

* * *

Кайру мирно посапывал, уютно устроившись в моих объятьях, и выглядел во сне сущим ангелом. Затаив дыхание, я любовался в кои-то веки расслабленными чертами красивого лица, почти невесомо касаясь волос, пропуская фиолетовый шёлк прядей сквозь пальцы. Как же он прекрасен, мой дрэгарн, как нежен и умиротворён... Ага, пока спит и не требует от меня избивать его.

С момента моего прибытия на Луну прошло уже три дня, если не считать самый первый, и это были, наверное, самые насыщенные событиями дни в моей жизни. Кайру оказался не просто рядовым дрэгарном, а главой целого клана, так называемым "Родителем". И, конечно же, то, что я стал его эрлеем, вызвало многочисленные волнения в дрэгарновской среде. Согласитесь, не очень приятно осознавать, что у твоего правителя, имеющего над тобой абсолютную власть, появился хозяин из числа вроде бы и не враждебной, но пока ещё точно нельзя сказать, чтоб и дружественной расы. Плюс ко всему, имеющий на отдельных представителей рода нехилый зуб.

Лично я, к перспективе стать владельцем не только одного конкретного дрэгарна, а ещё и целого рода, отнёсся более чем прохладно, сразу же заявив Кайру, что не собираюсь вешать себе на шею такую обузу. Кайру понятливо усмехнулся, согласно кивнул и ушёл успокаивать "подданных". В этот же день я был представлен всем, кого должен был знать лично (слава Богу, таких оказалось немного), и которым нужно знать меня (этих было на порядок больше). На дрэгарновский манер мне дали имя Дэйнисэйрис. Кайру объяснил это тем, что у дрэгарнов сложная имённо-отношеньческая система, и мне просто необходимо иметь "официальное" имя. Да я в принципе и не против был, пусть хоть горшком зовут...

На второй день Кайру задумывал провести экскурсию по дому, оказавшемуся самым настоящим и просто громадным замком, но был срочно вызван на Землю на какое-то там правительственное заседание. Так что изучать хитросплетения коридоров мне пришлось под чутким руководством Раймариаза, не поверите, того самого моего не состоявшегося насильника. Выносить решение о его дальнейшей судьбе Кайру предоставил мне, а я не хотел начинать свою жизнь среди дрэгарнов с вынесения приговоров. Так Раймар стал моим личным телохранителем и теперь вынужден ценой жизни защищать то, на что покушался сам. Причинить какой-либо вред мне, как эрлею его Родителя он не мог, а слово чести для дрэгарнов непреложно, поэтому я с лёгкостью доверил ему свою спину.

С Кайру всё было тысячекратно сложнее. Временами мне кажется, что я бьюсь о бетонную стену. Я обещал, и в первую очередь самому себе, научить его любви, но за прошедшие дни не только не продвинулся вперёд, но кажется, начал уже сдавать свои позиции. Я не вижу ни одного просвета, даже надежда на какой-либо сдвиг в ближайшем будущем медленно тает. Нет, это вовсе не значит, что я собираюсь сдаться, просто всё оказалось несколько сложнее, чем казалось изначально.

Кайру с готовностью откликается на мою нежность и ласки, с завидным постоянством предлагая своё тело, и чуть ли не обижаясь на столь же неизменный отказ. Он не понимает, а я не могу объяснить словами. Ну, как, как объяснить существу не знающему что такое любовь свои чувства?!! Как объяснить, что я грежу им вот уже много лет, и чем старше становлюсь, тем более явную направленность приобретают мои фантазии. Окончательно понял, что люблю Кайру я ещё года два назад, но, оказалось, что взаимности можно не ждать, ведь мой возлюбленный просто не знаком с таким чувством.

Потихоньку я приручаю своего дрэгарна. Лёгкие касания, словно невзначай, ласковые улыбки... В задумчивости, вот как сейчас, перебираю мягкие волосы, нежно обнимаю во сне. Но почему-то кажется, что с такой же готовностью и радостью он примет из моих рук боль и насилие. А я не могу! Я ненавижу этот хлыст, который вынужден ни на минуту не выпускать из рук, ненавижу Кайру, за то, что он отдал мне эту власть над собой, не спросив моего мнения и не считаясь с моими желаниями. Ненавижу эту жертвенность в нём, разрывающую душу покорность, с которой он подставляет плечи под жалящие поцелуи плети.

За то малое количество времени, что мы вместе, я уже научился ценить те предутренние часы, когда могу любоваться спящим Кайру. Дрэгарны спят больше людей, и если мне для полноценного отдыха хватает пяти-шести часов, то Кайру нужно не менее восьми.

Я осторожно вздохнул, стараясь, лишний раз не делать резких движений. Совсем скоро мой дрэгарн проснётся и начнётся новый, полный эмоций и впечатлений день.

Я стоял перед дверью ведущей в то крыло замка, которое Кайру отдал для проживания людям, пока не определится их место в семье. Я убедил Кайру не торопиться с церемонией выбора, дав пережившим достаточно серьёзное эмоциональное потрясение людям время, чтобы немного прийти в себя. Мой ан'эрлей, конечно же, не посмел мне отказать.

И вот я стою под дверью, за спиной недовольно сопит Раймар, но терпеливо не издаёт ни звука. А ведь я стою так уже несколько минут. Я боюсь? Да, до дрожи в коленях. Со скрипом и зубовным скрежетом, но дрэгарны меня приняли. И не просто как "человека по договору", а как эрлея Родителя клана. Я стал здесь своим, они — пока чужаки. Примут ли они меня? Было бы спокойнее, если бы рядом был Кайру, но он опять с утра умотал на Землю. Чувствую, что его работа начинает мне очень не нравиться.

Коротко выдохнув и не дав себе времени снова испугаться, я толкнул дверь и вошёл в просторный коридор, ведущий в уютного вида общую гостиную. При моём появлении все замерли, настороженно вглядываясь в каждое моё движение, а несколько парней даже вскочили со своих мест, инстинктивно становясь в оборонительную позицию. Как с раннего детства изучавшему боевые искусства, мне было прекрасно видно, что профессионалов или хотя бы серьёзных противников для меня здесь нет.

— Привет. — Мда, а мне явно не рады. В ответ ни звука, смотрят, словно на дикого зверя. Так, сохраняем хорошую мину при плохой игре. Ведём себя свободно, возможно даже несколько нагло.

Внутренне собравшись с духом, делаю несколько шагов вперёд и опускаюсь в одно из не занятых кресел. Главное, не показать им своей нервозности.

— Может, поговорим?

Запомнившийся мне ещё с перевозки качек хмуро смотрел исподлобья, сжимая и разжимая кулаки. Остальные, явно ожидая его реакции, скромно помалкивали. Так-с, вот и определился лидер этой шайки-лейки. Хм, и почему он мне так не нравится?

— И с кем говорить будем, с тобой или с твоим дружком?

— Дружком? — Я удивлённо вскинул бровь, в первый момент, откровенно не поняв, о чём он, потом додумался оглянуться. И, конечно же, увидел Раймара, с каменным лицом взирающим (другого слова и не подберу) на людей. Ах да, они ведь видели. Усилием воли заставляю себя не краснеть и коротко приказываю (да, да, я уже и так научился):

— Выйди.

Несколько томительных мгновений Раймариаз вглядывался мне в глаза, потом бегло окинул взглядом остальных и, чуть наметив поклон, выполнил указание. Хотя нет, он не ушёл, а лишь исчез с поля зрения, скрывшись в тени у самой двери. Я пожал плечами и снова развернулся к соотечественникам.

— Так лучше?

Девушки немного расслабились, парни начали медленно опускаться на свои места, только "главарь" не поменял позы.

— Что тебе нужно?

Непринуждённо пожимаю плечами.

— Поговорить. Помочь вам освоиться. В конце концов, мы здесь единственные люди и, по-моему, вполне понятно, что общаться нам будет проще. Вы не до скончания века будете в изоляции. На мой взгляд, вам стоит узнать как можно больше о дрэгарнах, прежде чем отправляться в свободное плавание.

— А ты значит знаток, да? Своей задницей знания получал?

Я нахмурился. Не хватало мне только заиметь гомофоба под боком. Пробежавшись глазами по остальным, я, к собственной радости, отметил, что одобрение последнее высказывание вызвало только у одного. Вернее у одной. Эффектная брюнетка с яркой внешностью смотрела на меня с таким выражением омерзения на лице, которое не заслуживает даже раздавленный слизняк. Возможно, девушка даже и красива, но эта гримаса явно не прибавляла привлекательности кукольному личику. Зато мордашка следующей девчонки откровенно позабавила. Мелкое конопатое чудо с детскими хвостиками медных волос, просто пожирало меня глазами. Яойщица, это даже не образ жизни, это уже диагноз! Ещё несколько девушек рассматривали меня с затаённым интересом, а парочка вообще с сочувствием. К чему бы это?

Ладно, переходим к парням. Ну, с "главарём" понятно, тут без комментариев. Во взгляде одного из парней интерес и... надежда? Опаньки, гей! Так, что дальше? Эти смотрят так, словно я музейный экспонат. Из глубинки что ли, никогда нетрадиционно ориентированных не видели? Вон те трое вообще спокойно отнеслись. Либо часто сталкивались, либо сами би как минимум.

А что, неплохой расклад, "главарь" в меньшинстве, но лучше всё равно его поскорее куда-нибудь сплавить. Я снова перевёл взгляд на парнишку-гея, и вдруг меня накрыло. Перед глазами поплыло и я, в медленно рассеивающемся тумане увидел лицо дрэгарна, показавшееся удивительно знакомым. Ах, да, Армас, или Армастан, если полностью, личный секретарь Кайру, грубо говоря, неофициальная правая рука. Как только я это понял, туман рассеялся, и мой взгляд упёрся в выжидательно вглядывающегося мне в глаза Раймара.

— Что ты видел?

Хм, и откуда он знает, что я что-то видел? Но я всё же ответил, вдруг он сможет объяснить, что произошло.

— Армастана я видел. — Я тряхнул головой, возвращая чёткость мыслям.

— Кто?

— Что "кто"? — Непонимающе моргаю. Он вообще может выражаться по-человечески. Наверное, всё же нет, ведь он дрэгарн.

— Кто из людей.

Опять же, вопроса я не понял, но почему-то кивнул на того самого паренька. Раймар проследил за моим взглядом и с каким-то змеиным шипением выдохнул, недоверчиво-восхищённо вглядываясь в моё лицо.

— Что? — Наконец не выдержал я.

— Ты истинный эрлей Родителя. Только он может определять пары.

Я нахмурился.

— Поясни.

— Только Родитель может видеть предназначенных друг другу. На церемонии выбора он вглядывается в дрэгарнов своего рода и определяет, кто будет его или её парой. У тебя это сработало в другую сторону, ты определил пару человеку.

— Ну, это понятно, я же как-никак человек. — Несколько отстранённо ответил я, пытаясь переварить информацию. Мистика какая-то. Определение предназначений, бла-бла-бла... Я ещё раз посмотрел на парнишку. Хм, а что, они с Армасом будут неплохо смотреться вместе.

Я перевёл взгляд на Раймара.

— Ну что, будем дожидаться Кайру..йрана, или прямо сейчас обрадуем Армастана?

Телохранитель дёрнул плечом.

— Это твоё право, решать тебе.

Прислушивающиеся к нашему диалогу люди беспокойно зашевелились. В глазах попавшего под наше пристальное внимание парня мелькнул страх. Я ободряюще улыбнулся ему.

— Как тебя зовут?

— А-Алеша.

Улыбаюсь ещё шире, протягивая руку.

— Денис. Но лучше Дэйнисэйрис. Здесь не в ходу наши имена, они считаются слишком... интимными что ли. Только для очень близких.

— А к-как мне тогда наз-зываться? — Растерялся парень, да и другие призадумались.

— Без понятия, я не силён в дрэгарновских именах, спроси лучше у своего дрэгарна, он придумает.

— У м-меня ещё н-нету своего д-дрэгарна.

— Уже есть. — Я подмигнул Лёшке и повернулся к Раймару. — Отправь сообщение Армастану, я хочу его видеть.

Раймар кивнул, на мгновение замер, вглядываясь в никуда, и снова кивнул, давая понять, что сообщение отправлено.

Несколько минут напряжённого ожидания, и в гостиной появилось новое действующее лицо. Я усмехнулся, оглядывая встрёпанную ярко-синюю шевелюру Армаса, не слишком сочетающуюся со строгим костюмом, который, по его мнению, должен быть обязательной формой одежды личного секретаря Родителя.

— Вот, Лёш, знакомься, твой дрэгарн. Армастан, этот человек — твоя пара.

Я замер наслаждаясь ситуацией. Лёшка жадно с азартным интересом и некоторым страхом рассматривал того, с кем ему придётся связать свою жизнь. Армас, с благоговейным трепетом оглядывал субтильную фигурку своего человека. Этот взгляд мне до боли напомним Кайру. Он тоже всегда смотрит на меня именно так. Словно любуется дивным произведением искусства, хрупкой фарфоровой статуэткой, к которой страшно прикоснуться. И это то меня как раз в его взгляде и раздражает. Лучше бы он воспринимал меня как существо из плоти и крови, чем как спустившееся в мир божество, может быть, тогда бы мы больше продвинулись в наших отношениях. Фыркаю, разрывая установившуюся было тишину.

— Лёш, мой тебе совет, если ты захочешь от него чего-то конкретного, лучше прояви инициативу сам, а то ведь не дождёшься. Дрэгарны они такие, поставит тебя на полочку, и будет созерцать, боясь даже прикоснуться. Так что если что, всё в твоих руках. — Я снова подмигнул Лёшке.

Парень смутился, но кивнул, а дрэгарн откровенно вспыхнул. Я уже немного успел узнать Армаса. Он только на работе весь из себя секретарь Родителя, а в свободное время это тихий и нерешительный дрэгарн, так что Лёшка, у которого явно весёлый нрав, поможет ему раскрыться. Ну, я надеюсь.

Ой, что-то я тут в свахи подался... Нет, всё, прекращаем этот балаган.

— Так, Армастан, тебе что, приглашение нужно? Забирай своего парня, и валите отсюда знакомиться.

Армас снова вспыхнул, глаза сверкнули счастьем и благодарностью.

— Спасибо. — Несмело улыбнулся он, и протянул руку своему человеку. К чести Лёшки колебался он не долго, почти сразу же вложив свою ладонь в руку дрэгарна.

А меня заботило другое. Никто и слова не сказал против моего решения, более того, ни на мгновение не усомнился, не спросил, уверен ли я. Что это? Слепое подчинение эрлею Родителя или действительно вера в мистическую способность определять пару? Я раздражённо потёр виски. Потом, вечером спрошу у Кайру, сейчас у меня другие дела.

— Что это было?

О, "главарь" наконец-то подал голос, что-то давно я его не слышал, целых полчаса.

— Это было обретение своей пары. Вам всем предстоит пройти через это.

— И что, вот так за всех ты решать будешь?

— Не я. Обычно это делает Родитель клана, т.е. местный правитель, но если я ещё УВИЖУ чью-нибудь пару, то да, решать буду я.

— Ты типа тут такая большая шишка? Что, перед самым главным ноги раздвигаешь?

Я нахмурился.

— А вот моя личная жизнь тебя не касается. Это моё дело с кем я сплю, и твоё одобрение мне не требуется. — Холодно отчеканил я. — Я зайду завтра, и если вы будете настроены подобным образом, боюсь, хороших отношений нам наладить не удастся.

Я развернулся и стремительно вышел и из гостиной, и из гостевого крыла. Очень хотелось хлопнуть дверью, но следом шёл Раймар, и закрывать двери было его обязанностью.

Всё оставшееся время до вечера я провёл в библиотеке, изучая с Раймаром язык дрэгарнов.

* * *

"Я не понимаю своего эрлея. Не понимаю, чего он хочет от меня".

Эта мысль вертелась в голове уже который день, не давая сосредоточиться на делах. Очередное собрание было как обычно нудным и скучным. Я на автомате запоминал, о чём говорят докладчики, мыслями витая далеко за пределами этого душного помещения. Кто бы подсказал мне, как вести себя с человечком, ставшим дороже жизни, хотя как он может быть дороже, ведь он и есть моя жизнь, мой эрлей.

Я чувствую, что чем-то огорчаю его, но он молчит и даже не наказывает. Почему, если я виноват? И почему отказывается, когда я предлагаю ему себя? Ведь знаю же, что хочет! Не понимаю. Иногда он бывает таким ласковым, но стоит мне приласкаться в ответ, как он тут же огораживается стеной.

Неужели всё дело в этой самой любви? Я видел много того, что называют любовью, и не всегда это счастье и радость, намного чаще она идёт рука об руку с болью и страданиями. Так почему же тогда все люди так стремятся познать это чувство? Почему так дорожат им, и готовы на всё ради него? Не могу понять, а значит и научиться. И всё время расстраиваю своего эрлея.

Заседание наконец-то закончилось, и можно было отправляться по домам. Честно признаться надоела уже вся эта говорильня, лучше б делом занялись, а то заседаем, заседаем, бумажки с места на место перекладываем.

По пути домой, я попытался связаться с моим секретарём, но меня послали. Очень вежливо и предельно корректно, но именно послали. Странно, это не очень-то похоже на Армастана.

Дома я первым делом забрался под душ. Мы, конечно, основательно прочистили атмосферу Земли, но всё равно, после её воздуха остаётся неприятное липкое ощущение на коже. В какой-то момент я ощутил на себе взгляд и, резко крутанувшись, столкнулся с жадным жаждущим взглядом небесных глаз.

— Денис. — Выдохнул я, уже даже и, не надеясь, что он наконец-то полностью примет меня. И оказываюсь прав. Мой эрлей стиснув зубы, отводит взгляд и выходит из ванной комнаты. На ум приходит богатый набор человеческих ругательств, но ни одно не срывается с языка. Вздыхаю и принимаюсь домываться. Мой эрлей снова расстроен, а я снова не понесу за это наказания.

Когда я вошёл в спальню, Денис сидел на кровати, скрестив ноги. Люди называют это по-турецки. Он явно ждал меня и сразу же протянул руки навстречу. Вечерняя порция нежности. С готовностью скользнув в его объятья, стараюсь прижаться как можно теснее. В груди просыпается и начинает урчать в ожидании ласки маленький котёнок. Я почему-то всегда так реагирую на близость моего эрлея.

— Кайру. — Выдыхает он, запуская пальцы в мои волосы. — Как прошёл день?

Кладу голову ему на колени, обнимая их руками, и блаженно прикрываю глаза. Как же хорошо. Но эрлей задал вопрос, надо отвечать.

— Скучно. Я очень скучал по тебе.

Мой эрлей улыбается. Это я заставил его улыбнуться! На душе сразу так светло становится, так тепло.

— Я тоже скучал, Кайру. Знаешь, а мне сегодня удалось определить одну пару.

Удивлённо приподнимаюсь, но потом, передумав, возвращаюсь обратно. И чему я собственно удивляюсь?

— Дай угадаю, Армас?

Его рука на мгновение замирает.

— Тебе уже рассказали? — Возмущённо-обиженное, но явно наигранное восклицание.

Перехватываю его руку и нежно целую середину ладони.

— Нет, просто, когда я попробовал связаться с Армасом, он настойчиво попросил его не беспокоить.

Эрлей тихо рассмеялся, а я даже дыхание задержал, впитывая каждый звук его голоса.

— Значит, Лёшка всё же воспользовался моим советом.

Я немного не понял, что мой эрлей имел в виду, но переспрашивать не стал. Мы ещё посидели так, а потом Денис, заметив, наверное, что я засыпаю, мягко потянул меня, укладывая на постель. Я благодарно потёрся щекой о его плечо, сонно улыбнулся и погрузился в сладкий омут сновидений.

Просыпаться не хотелось. Сегодня по плану у меня был свободный день, который я намеревался полностью посвятить своему эрлею, и начинать его, нежась в объятиях последнего, казалось очень... правильным.

Денис расчесывал пальцами мои волосы и я, прежде чем понял что делаю, заурчал от удовольствия и потянулся всем телом, теснее прижимаясь к эрлею. Вскинул голову. Глаза цвета земного неба сияли искорками счастья. Люди говорят, что глаза, это зеркала человеческой души. Придвинувшись ближе, я увидел в глазах эрлея собственное отражение. На какую-то сотую долю мгновения оба сердца замерли, пропуская удар, и как ни в чём не бывало, продолжили биться в прежнем ритме. А я, словно завороженный потянулся к приоткрывшимся мне навстречу губам Дениса, целуя робко, несмело. До сих пор, эрлей не позволял целовать его, не целовал сам, и я готов был к любой его реакции, к любой боли в наказание, но мой человек снова удивил меня.

Жалобно всхлипнув, Денис крепче стиснул меня в объятьях и перекатился по постели, подминая меня под себя, с яростной, дикой жаждой обладания отвечая на поцелуй, перехватывая инициативу. Мы оба были обнажены, поэтому я отлично чувствовал упирающееся мне в живот свидетельство его желания. Развожу ноги в стороны, сгибая в коленях, чтобы моему эрлею было удобнее. Что-то недовольно рыкнув, Денис до крови прикусывает мою нижнюю губу, и резко скатывается с меня, сбегая в ванную.

Разочарованно вздыхаю и провожу пальцами по маленькой ранке на губе, стирая всего одну выступившую капельку крови. Похоже, это будет единственным наказанием, за то своеволие что я себе позволил.

* * *

Чёрт, чёрт, чёрт!

Ни в чём не повинная стена молча принимает мой удар.

Он спровоцировал меня! Чёрт! Я еле сдержался, ещё бы миг...

Обессилено сползаю по стене на пол ванной комнаты, в которую сбежал от Кайру.

Я так не могу. Не могу! Не хочу, чтобы он предлагал мне своё тело только для разрядки! Ну почему?! Я ведь люблю его, а он... Он всего лишь предвосхищает желания своего эрлея.

Я прикрыл глаза, судорожно выдыхая, и вновь, как и несколько минут назад, ощутил каждой клеточкой кожи его тело, покорно распластанное подо мной, послушное любому действию, любой, даже самой шальной мысли, пришедшей мне на ум.

Твою мать! Вскакиваю как ужаленный и до упора выкручиваю вентиль холодного крана.

Когда я вернулся в спальню, всё так же обнажённый Кайру шагнул мне навстречу и, протянув хлыст, опустился на колени.

— Накажи.

Хлыст уже привычно устраивается в ладони. Кончиком рукояти почти ласково очерчиваю контур лица сжавшейся у моих ног фигуры, приподнимаю подбородок, заставляя встретиться со мной взглядом.

— Нет.

Вешаю хлыст на пояс, и больше не смотря на моего дрэгарна отхожу к окну.

— Одевайся Кайру, пойдём завтракать. — В голосе проскальзывают усталые нотки, но у меня просто нет моральных сил, подавить их.

Ненавижу такие моменты, когда Кайру, сознательно ли, нет, выворачивает мне душу наизнанку этим своим "накажи". Он ведь и не мазохист вовсе, так почему же тогда с воистину ослиным упрямством просит причинить ему боль? А ведь утро так хорошо начиналось.

Чувствую робкое касание. Кайру выполнил мой приказ и теперь ждёт, когда моё величество соизволит отвлечься от дум тягостных и спуститься в столовую. Оборачиваюсь. Глаза Кайру, потерянные и виноватые, смотрят несмело, словно мой дрэгарн сомневается в своём праве встречаться со мной взглядом. Не выдерживаю. Шагаю вперёд и крепко прижимаю к себе, оплетая тонкую талию руками. Кайру на мгновение каменеет, а потом, счастливо вздохнув, опускает голову мне на плечо, руками обнимая за шею.

— Кайру. — Выдыхаю, щекоча губами висок.

— Прости меня, Денис. За все страдания, что я тебе приношу. Прости. Накажи и прости.

— Опять ты про наказания, хороший мой. — Грустно усмехаюсь я.

Он чуть отстраняется, несколько недоумённо вглядываясь в моё лицо.

— А как ещё? Перенести наказание, значит искупить вину. Только наказав можно простить.

— Глупый. — Улыбаюсь, запуская пальцы в фиолетовый шёлк волос. — И чему только вас, дрэгарнов, учат. Простить, значит понять. Понять, почему ты так поступил. Именно так, а не иначе. Я понимаю. Знаю, чем ты руководствуешься в каждом своём действии, поэтому и не виню. Поэтому и не наказываю. Мне нечего тебе прощать.

Мой дрэгарн смотрит на меня как на восьмое чудо света, не зная, верить ли моим словам, явно противоречащим всему, чему его учили с рождения, или подвергнуть сказанное эрлеем (читай "истиной в последней инстанции") сомнению.

Чтобы облегчить моему ан'эрлею выбор, нежно касаюсь его губ в поцелуе, ласково облизывая и щекоча их кончиком языка. И Кайру сдаётся, расслабляясь, отвечая на поцелуй, но, не перенимая у меня инициативу, а лишь продолжая мою игру. Отстраняюсь, нежно трусь носом о его нос, щёку, прихватываю губами мочку уха.

— Пошли завтракать.

Мой дрэгарн согласно кивает, улыбается. Кажется это именно тот сдвиг, которого мне и не хватало. Нахально обнимаю Кайру за пояс, и чихал я, на всех дрэгарнов, которых мы встретим по дороге и в самой столовой. В конце концов, эрлей я или не эрлей?

* * *

Рука эрлея уютно покоится на моём бедре всю дорогу до столовой, и мне откровенно плевать на бросаемые на нас взгляды. Я ан'эрлей, моё место у ног хозяина, но кажется, Денису об этом никто не удосужился сообщить, и он возвысил меня до себя, сделал равным.

Думать о том, что только что произошло в спальне, не хочется, иначе я боюсь сойти с ума. Наверное, мне нужно почаще напоминать себе, что мой эрлей не дрэгарн, что у людей другие представления о построении отношений, в корне отличающиеся от с детства вбитых мне в голову. Что ж, я научусь. Научусь вести себя так, как считает правильным мой эрлей.

В столовой оказалось на удивление мало народа. Посмотрев на рыжего человеческого мальчишку, сидевшего рядом с Армастаном и что-то беззаботно шепчущего ему на ухо, я кивнул своим мыслям. Действительно пара, отличный выбор. В груди плеснулась волна гордости за моего эрлея, но я ничего не сказал, подходя с Денисом к столу. Мои дрэгарны тут же вскочили, приветствуя меня, только человек остался сидеть, ещё не поняв, кто я. Мы с Денисом тоже заняли свои места. Не знаю как он, а я порядком проголодался.

За столом я так же заметил новоиспечённых супругов, моего дражайшего дядюшку Жагриассара и ранее прочимую им мне в невесты, а ныне являющуюся его женой дрэгарну Ласминай. Значит вернулись. Они ведь уезжали к родителям невесты, теперь уже жены, чтобы глава её рода передал все права супругу, отдавая Ласминай в мой род. Не то чтобы я очень рад был их видеть... скорее желал бы не видеть вообще, но мы вроде как родственники, поэтому я чуть кивнул, обозначая приветствие, и повернулся к Армасу, интересуясь пополнением в его семействе.

"Пополнение" чисто и открыто мне улыбнулось, под столом поглаживая колено Армаса, от чего секретарь старательно избегал моих прямых взглядов. Они такие забавные, когда вместе.

Но вместе с радостью за друга меня кольнуло чувство зависти. Почему, ну почему у них всё сложилось так легко и быстро? Почему у нас с Денисом всё так сложно?

Из задумчивости меня вывело резкое движение и хриплый голос Раймара.

— Не советую. — Телохранитель моего эрлея перехватил бокал у самых губ Дениса и чересчур внимательно посмотрел мне в глаза. — При всём моём почтении, Родитель, советовал бы вам просветить своего эрлея, да и не только его (быстрый кивок в сторону Армастановского рыжика), относительно некоторых продуктов дрэгарнов.

Уже догадываясь, что обнаружу в бокале, я протянул к нему руку и сделал небольшой глоток. Вино. Великолепный букет, без каких-либо примесей инородных веществ, да они и не нужны, ведь напиток сам по себе уже является смертельным ядом. Для людей, не для дрэгарнов. Для дрэгарнов это просто хорошее вино. Очень хорошее. Если не ошибаюсь из личных запасов моего дражайшего дядюшки. Я встретился с обеспокоенным взглядом Дениса и ласково улыбнулся в ответ на молчаливый вопрос.

— Всё в порядке. Просто тебе действительно лучше это не пить, не всё что едят и пьют дрэгарны безопасно для человеческой расы. Прости, что подверг твою жизнь опасности, я готов принять любую кару за эту мою неосмотрительность и впредь буду следить за тем, что подают к столу. Подобное больше не повторится.

Мысленно я молился, чтобы Денис не завёл свою излюбленную песню про то, что я ни в чём не виноват, и меня не нужно наказывать. Виноват. Нужно. Но что более всего сейчас важно, так это то, что всё произошедшее случилось, впервые случилось не один на один, а на глазах у посторонних. Мой эрлей ОБЯЗАН меня наказать, чтобы не пошли слухи о том, что он слишком слаб, и не достоин быть не просто МОИМ эрлеем, а эрлеем РОДИТЕЛЯ. И я отчаянно молился, чтобы мой юный, неискушённый в политике хозяин поступил правильно...

И чуть не взвыл от восторга, когда Денис, с маской холодного величия (и откуда что взялось?) на лице, откинулся на спинку своего стула и задумчиво скользнул по мне взглядом, каким в лучшем случае смотрят на грязь под ногами. Спокойно кивнул всем видом показывая, что соглашается не столько с моими словами, обращёнными к нему, сколько со своими никому не ведомыми мыслями.

— Ты будешь наказан. Позже. И уж поверь, наказание в полной мере будет соответствовать твоему проступку. А сейчас я хотел бы продолжить завтрак.

Я непроизвольно поёжился, услышав о соответствии кары проступку. Наивный человечек ещё не знает, на что обрёк меня, и в первую очередь себя (если учесть его болезненное отношение к наказаниям) своими словами.

После этого неприятного инцидента завтрак растерял атмосферу расслабленности, которую все усиленно пытались имитировать, и проходил в напряжённой тишине. После завтрака я планировал вместе с Денисом посетить людей, но боюсь, планы придётся поменять. Украдкой я покосился на эрлея, тот без энтузиазма ковырялся в тарелке, мне тоже кусок в горло не лез. Да и перед наказанием наедаться не стоит, мало ли что взбредёт в голову моему юному господину. Я отдаю себе отчёт, что не зависимо от желаний, мой эрлей, терзающийся сейчас страхом и чувством вины, через какой-то час будет наслаждаться моей болью, упиваясь ею и смакуя по капле как хорошо выдержанное вино. Боюсь ли я боли? Скажем так, не люблю её, но я дрэгарн, а значит априори раб и боль мой удел. О нет, я не жалею себя, нет. Просто так есть, это объективная реальность и глупо было бы избегать её.

Пока незаметно, но Дениса уже начало потряхивать. Тонкие пальцы нервно подрагивали, дыхание стало более поверхностным, рваным. Мой мальчик ещё не понимает от чего это, но я то знаю. Хлыст. Он принял к сведению слова эрлея и теперь посылает Денису нетерпеливые жадные эмоциональные волны, предвкушая обещанное наказание. Именно он не позволит Дэну отказаться, именно он превратит доброго и ласкового мальчика в хладнокровного садиста. Когда-то я сказал, что хлыст это своеобразный пульт управления дрэгарнами, так вот, я солгал. Вернее не сказал всего. Эта полуразумная кнутообразная тварь воздействует как на ан'эрлея, так и на эрлея, подчиняя их обоих давно изжившей себя архаичной форме отношений хозяин-раб.

Мы снова поднялись в наши комнаты, и Денис тут же стремительным шагом прошёл к окну, обхватив себя руками за плечи и опустив голову. Предусмотрительно заперев дверь я хотел, было подойти к моему эрлею, но сделав шаг, почему-то замер в нерешительности.

— Раздевайся. — Холодно приказал... хозяин. Других слов я уже не подберу. Он поменял позу, но не обернулся, а лишь до побелевших костяшек вцепился в подоконник.

Теперь всё правильно, теперь всё так, как и должно быть, думал я, поспешно избавляясь от одежды. Но... почему же тогда так больно, душе больно, что нет больше того ласкового мальчика, который сбегал от меня в ванную и нежно целовал на этом самом месте, бережно держа в объятиях ещё этим утром, рассуждая о понимании и прощении? Сейчас передо мной стоял Хозяин, Господин, Эрлей. Я знал, что так будет. Я дрэгарн, он мой эрлей. Все правильно... Прости меня, Денис, я... Я... люблю тебя...

* * *

Я влетел в нашу спальню, словно за мной гналась стая волков и тут же отошёл к окну, стараясь, пока ещё это, возможно, держаться как можно дальше от Кайру. Господи, да что же со мной происходит. Я как дикий зверь жажду крови, боли, криков...

Коротко выдохнув, я схватился за подоконник, из последних сил удерживая свои руки от замутняющего рассудок желания схватить хлыст и...

— Раздевайся. — Я сам вздрогнул от безжизненно властных ноток в своём голосе и словно от электрошока затрясся, слыша еле уловимый шорох спадающей ткани.

Резко крутанувшись, я словно разделился одновременно и, продолжая находиться в своём теле, и словно смотря на себя со стороны. На лице маска каменной холодности, иссиня-чёрные глаза горят лихорадочным блеском, а пальцы правой руки с нежностью безумного маньяка поглаживают рукоять хлыста. Стоп! Какого цвета у меня глаза?!!

Я заглянул в бездонные провалы тьмы и отшатнулся. Нет, это не я!!! Это не могу быть я!!!

— К стене! — Губы другой моей части, продолжающей находиться в теле, выплёвывают новый приказ.

Кайру вздрагивает, но беспрекословно подчиняется. Хм, за эту дрожь ему тоже придётся заплатить.

Эй, это мои мысли?!! Нет, ну, в самом деле, я же не мог действительно думать так... расчётливо, холодно, с ненавистью...

Короткий свист и плети ровно, одна к одной ложатся на беззащитные плечи. Выдох. И снова удар. Выдох. Рука вновь взлетает вверх. И... тихий стон.

— Я не разрешал стонать!

Новый взмах хлыстом ещё яростнее, ещё сильнее. Я помню, как ты говорил, что тебе не будет больно, пока я не хочу этого. Но я хочу! Я желаю этого больше всего на свете. Боль, кровь, крики, стоны, мольбы... Да! Это то, что мне нужно сейчас!

Удары следовали один за другим. Кайру уже не скрываясь, вздрагивал, но упрямо стискивал зубы, и мне больше не удавалось вырвать из него стон. Это бесило и я бил ещё злее, ещё яростнее. Ну же, кричи, кричи! КРИЧИ!

С плетей хлыста при каждом взмахе срывались алые капельки, и когда они попадали мне на лицо, я жадно облизывался.

Через какое-то время рука противно заныла, и я опустил хлыст, рассматривая свою живую игрушку. Несколько струек крови собрались в ручеёк и скользнули вниз по пояснице к ложбинке между ягодиц. В низу живота сладко заныло, и я не стал отказывать собственной прихоти. Схватив Кайру за волосы, я швырнул его к постели так, чтобы он стоял на коленях у её края, грудью лёжа на простынях.

— Ты ведь так хотел этого, любимый. — Прошипел я на ухо дрэгарну, без подготовки засаживая в него рукоять хлыста.

Кайру конвульсивно дёрнулся, и в наказание за это движение я ещё глубже продвинул рукоять.

— Ну что же ты дёргаешься, любовь моя, не нравится? А ведь это всего лишь хлыст, он тоньше.

Кайру молча стиснул в кулаках простыни.

Усмехнувшись, я прилёг на кровать рядом и лениво двинул туда-сюда рукоятью. Мой дрэгарн сильнее вжался в постель, стараясь избежать раздирающего плоть прикосновения, и я рассмеялся.

Но радости в этом смехе не было. И мучения распростёртого передо мной тела удовлетворения больше не приносили. Что не так? "Любимый", "Любовь моя". Что в этих словах вызывает моё беспокойство?

Почувствовав дуновение ветерка за спиной, я резко сел, оборачиваясь, и... вновь стал цельным, стал самим собой.

И захлебнулся стоном, осознав, ЧТО я натворил.

* * *

Боль. Боль. Боль. Невыносимая. Разрывающая на части. Слепящая, жалящая боль. Она везде. Я купаюсь в ней как в безбрежном океане, и нет ей конца, и не будет.

— Кайру! — Не то крик, не то стон отчаяния врывается в опалённое болью сознание.

Я знаю, я помню этот голос самого дорогого мне существа. Моего человечка, моего эрлея. Денис. Любимый. Но его больше нет. Жестокая память, вероятно, решив посмеяться надо мной, вырвала из своих глубин такой родной образ. И эта боль многократно сильнее физической. Денис, мальчик мой, чистый и нежный, почему я так поздно научился любить тебя? Почему не успел сказать тебе эти такие важные три слова. Тебя больше нет, есть Дэнисэйрис, мой хозяин, полностью подконтрольный управляющему хлысту. Нет больше двух отражений земного неба, есть лишь ничего не отражающие бездонные провалы. Мой хозяин, мой эрлей. Я научусь, Денис, я обещаю тебе, я научусь любить его, хотя бы в память о тебе, мой нежный мальчик. Я так... так надеялся, что у нас будет чуть больше времени... Я глупец, да? Я как наивный мальчишка верил, что возможно у нас всё будет по-другому, что эта неведомая мне ранее любовь оградит тебя от влияния хлыста. Но ты так отчаянно не желал наказывать меня за мелочи, уверенно подавляя порывы хлыста, что когда наказания было не избежать, ярость этой недоразумной плётки просто смела все барьеры, не задавливая, нет, с корнем вырывая твою волю.

Ну почему же ты плачешь, малыш? Хотя бы в моей памяти ты должен смеяться. Твой смех. Я так любил его. Дрэгарны не смеются, ты знаешь? А с тобой я смеялся, с тобой я всегда был другим. Не Родителем, не ан'эрлеем, не дрэгарном, и даже не Кайру. Я просто был твоим возлюбленным. А большего мне и не надо, ведь я и это уже потерял...

* * *

— Кайру!

С ненавистью отбросив хлыст в самый дальний угол, я склонился над моим дрэгарном, не решаясь прикоснуться.

Я чудовище! Господи, какое же я чудовище! Кайру, любимый, если сможешь, прости, а если не сможешь... что ж, я тоже не смогу простить себя. Никогда.

Осторожно прикасаюсь губами к одной из многочисленных кровоточащих полос, которые ещё ужаснее выглядят на нежной перламутровой коже моего дрэгарна. Но мои прикосновения нужны ему. Я знаю. И хотя мне до дрожи страшно прикасаться к израненной спине, в страхе причинить ещё больше страданий, я целую, и почти невесомо пробегаю пальцами по стремительно заживающим под моими касаниями ранам. Я вливаю так необходимую моему любимому сейчас жизненную силу, всем сердцем желая унять его боль, прекратить страдания.

Совсем скоро ничто кроме бурых потёков и моей памяти не напоминает о том кровавом куске мяса, который был спиной Кайру. Спустившись ниже, бережно развожу половинки ягодиц. А ведь Кайру в этом плане ещё девственник, и первый опыт вместо ночи любви и наслаждения стал кошмаром из боли и насилия. И в этом тоже виноват я.

Ласково скольжу языком по ложбинке, чуть углубляясь в дырочку ануса, слизывая солоноватую кровь, залечивая разрывы.

— Кайру. — Нежно зову я, переворачивая любимого на спину и, целиком затаскивая на постель.

Он не реагирует, устремив бессмысленный и безэмоциональный взгляд в потолок. Нет, нет, нет, пожалуйста!

Я плачу, целую, глажу его лицо, бессвязно шепча, моля его вернуться, вернуться ко мне. Я всё сделаю, я сам буду его рабом, пусть он только ещё хоть раз улыбнётся, пусть его взгляд не будет таким... таким пустым, таким безжизненным.

— Денис? — Хриплый шёпот, но для меня — прекраснейшая музыка.

— Да, да, любимый! Я здесь, мой хороший. Прости, прости меня, Кайру!

Он садится, обхватив ладонями моё лицо и пристально вглядываясь мне в глаза. Глаза, вернувшие себе прежний, голубой, так любимый моим дрэгарном цвет.

С полувсхлипом полустоном, Кайру стискивает меня в объятьях, повторяя как мантру:

— Ты, это снова ты, Денис, это ты, ты, ты...

Он смеётся, целует мои веки, щёки, лоб, но я выворачиваюсь и сам жадно целую его в губы. Мой ан'эрлей отвечает мне, с не меньшим чувством, с не меньшей страстью, но после того, что случилось... Я не могу. Я не могу так.

Ласково отстраняюсь, бережно устраивая моего дрэгарна в объятьях, успокаивающе поглаживая по плечу, руке, немного опасаясь спускаться на спину.

— Люблю тебя, Кайру.

Несколько минут дрэгарн лежит неподвижно, а потом приподнимается на локте и осторожно, словно боясь, что я растаю дымным облаком, проводит кончиками пальцев по скуле, подбородку, большим пальцем касается нижней губы.

— Знаешь, пусть это всё всего лишь сон, всего лишь бред моего воспалённого сознания. Пусть в действительности тебя больше нет рядом, но я всё же скажу, я не упущу этот шанс. Я тоже люблю тебя, Денис, в тебе вся моя жизнь.

Сердце подскакивает в груди и переворачивается.

— Я здесь, любимый. Я реален.

Мой дрэгарн недоверчиво качает головой, грустно улыбаясь, но ничего не говорит, а лишь вновь прижимается ко мне и закрывает глаза. Ласково глажу его по волосам, пропуская сквозь пальцы фиолетовые пряди. Вот так, любимый, правильно. Засыпай, счастье моё. Спи. И пусть когда ты проснешься, весь этот кошмар останется во вчерашнем дне.

* * *

Просыпаться было... странно. Вчерашний день ускользал из лапок памяти, прикрываясь лёгким туманом ещё не до конца проснувшегося сознания. Тело сгорало в огне возбуждения, сосредоточившегося на символе мужского начала... Находившийся под пристальным вниманием ловкого язычка и умелых губ.

Осознав этот факт, я широко распахнул глаза, упираясь взглядом в ритмично двигавшуюся у меня на бёдрах черную макушку. Из-под завесы волос озорно сверкнули небесные глаза, и мой эрлей медленно всосал в себя мой член, заглатывая почти полностью. Чувствительная головка коснулась задней стенки горла и я, не выдержав, дёрнулся вперёд, заставив Дениса резко отшатнуться и закашляться.

— Прости. — Только и смог выдохнуть я.

— Не двигайся. — Прохрипел эрлей, и чувствительно прикусив кожу на бедре в наказание, вернулся к прерванному занятию.

Стиснув в кулаках простыни, стараюсь отвлечься от глубоких погружений в расслабленное горло и периодических щекотаниях кончиком языка уздечки. Тёплые ладони лёгкими возбуждающими движениями скользили по ягодицам, медленно сдвигаясь на внутреннюю сторону бёдер.

Денис вдруг отстранился и тягучим долгим движением прошёлся языком по всей длине ствола, одновременно с этим сжимая мошонку и перекатывая яички одной рукой. Я застонал, чуть приподнимая бёдра над постелью, и другая рука, воспользовавшись этим, скользнула у меня меж ягодиц.

От прикосновения к колечку мышц ануса я вздрогнул и непроизвольно сжался, по спине вдоль позвоночника пробежался неприятный холодок. Я ещё и сам не понял, почему так отреагировал, а Денис уже отдёрнул руку, бросая на меня полный вины и отчаяния взгляд. Я хотел, было спросить, и даже открыл рот, но из горла вместо слов вырвался сдавленный то ли рык, то ли всхлип, так как именно в этот момент мой эрлей вновь обратил внимание на болезненно напряжённую и жаждущую разрядки часть моего тела.

Уже через пару движений я метался головой по подушке, жалобно скуля и выстанывая имя моего любимого, а ещё через некоторое время, показавшееся мне мучительной вечностью, я со стоном излился ему прямо в рот.

Высосав из меня всё до капли, Денис довольно облизнулся и скользнул вверх, попутно лизнув тут же сжавшийся в горошинку сосок.

— Как ты, любовь моя? — Очень нежно спросил мой эрлей, в глазах которого сквозило неприкрытое беспокойство.

— Потрясающе. — Честно выдохнул я.

Он улыбнулся кончиками губ и поцеловал покрытое испариной плечо, слизнув пару капель пота, чем вызвал волну мурашек тут же разбежавшуюся по всему моему расслабленному после оргазма телу.

— Я.. — Моя рука спустилась на его бедро и обхватила возбуждённый орган.

Денис лишь хрипло выдохнул и спрятал лицо у меня на плече, зарываясь носом в растрепавшиеся волосы. Одновременно с выплеснувшейся мне на руку белёсой жидкостью, я почувствовал влагу на плече.

— Денис? — Быстро вытерев ладонь от его спермы, я сел и приподняв за подбородок, заглянул в лицо любимого.

— Кайру, прости меня. Прости. — Шептал мой эрлей не обращая внимания на катящиеся по щекам слёзы, с болезненной нежностью обводя кончиками пальцев черты моего лица.

— Ты о вчерашнем? Забудь, любимый, это был не ты. Хлыст управлял тобой. То, что ты смог вернуться, снова стал самим собой это чудо. Ты ни в чём не виноват.

Говоря это я покрывал лицо Дениса лёгкими поцелуями, благодаря судьбу за столь щедрый дар, возможность быть рядом с любимым.

— Я больше не коснусь его. Кайру, я даже пальцем до него не дотронусь. Я не хочу, чтобы подобное повторилось. Это чудовищно! Я не хочу быть монстром!!!

Я отвёл взгляд.

— Прости, Денис, но ты должен...

— НЕТ! — Эрлей вырвался из моих объятий, с ужасом глядя на меня. — Нет.

Закусив губу, я виновато посмотрел на него. Слова были не нужны, всё и так предельно понятно. Эрлей не может обходиться без хлыста. Резко поднявшись, Денис с каменным лицом подобрал объект раздора и, не глядя в мою сторону, ушёл в ванную, заперев за собой дверь.

* * *

Как?! Как он может, после того, что я с ним сделал требовать от меня... Я с ненавистью посмотрел на хлыст и принялся с остервенением отмывать его от бурых пятен засохшей крови, прежде чем принять душ самому.

Спускались на завтрак молча, а после него я оперативно смылся в человеческое крыло, что-то невнятно буркнув о делах.

Ребята потихоньку приспосабливались, уже не шарахаясь от каждого дрэгарна, а девчонки даже насели с вопросами о "семейной жизни" на Лёшку, которого я потащил с собой за компанию. Кажется, пора уже Кайру проводить смотрины с этим их ритуалом предназначения.

Кайру... Чувство вины всё не отпускало, а пары часов разлуки с моим дрэгарном хватило, чтобы позабыть все обиды. Решено! Забуду обо всём, начну с чистого листа. Хватит цепляться за принципы, ещё вчера я чуть было не потерял всё, даже себя самого. Кайру тоже достоин счастья, так почему бы мне ни дать его ему, особенно если это вполне в моих силах. О хлысте и проблемах с ним я ещё успею подумать позже, когда у нас всё наладится.

С таким настроем я и вошёл вечером в нашу спальню. Кайру уже был там. Мой любимый стоял у окна, обхватив себя руками за плечи, и выглядел таким хрупким и беззащитным, что сердце полоснуло ужасом воспоминания о моих вчерашних зверствах.

Услышав мои шаги, Кайру обернулся и бросил на меня настолько затравленный взгляд, что у меня даже дыханье сбилось. И это самый могущественный из дрэгарнов? Великий Родитель клана?

Наверное, увидев что-то в моих глазах, Кайру тихонько всхлипнул и всем телом подался мне навстречу. За мгновение преодолев разделяющее нас расстояние, я бережно обвил руками тонкую талию моего возлюбленного и прижал его к себе.

Сколько мы так простояли, не могу сказать точно, может быть минуту, может час. Наконец я, словно очнувшись от забытья, мягко отстранился и, подхватив Кайру на руки, шагнул к кровати.

Мы раздевались быстро и молча, но, видя сияющие счастьем глаза моего дрэгарна, мне и не нужны были слова. Полностью обнажённый ан'эрлей вытянулся на простынях, призывно разводя согнутые в коленях ноги. И я не заставил себя ждать, накрывая его тело собой, вжимая своим весом в постель.

Я растянул прелюдию до предела целуя, лаская, прикусывая и вылизывая пряный перламутр кожи моего любимого, каждым своим жестом заглаживая вину и вымаливая прощение.

Кайру метался по постели, сбивая простыни, стонал и выгибался под моими руками и губами. А я продолжал и продолжал эту сладкую пытку наслаждением до тех пор, пока дрэгарн чуть не плача начал умолять меня взять его.

Растягивал я своего ан'эрлея долго и обстоятельно, чтобы свести к минимуму неприятные ощущения от первого вторжения, старательно отгоняя мысли о том, что вторжение будет не первым, и уж совсем пытаясь не думать о том какую боль это причинило моему возлюбленному.

В эту ночь страсти не было места. В нашей постели царили лишь нежность и ласки, осенённые светом разделённой любви. Медленные тягучие движения, мягкие толчки внутрь восхитительно узкой плоти, тихие вздохи и стоны, долгие поцелуи...

И разрядка тоже была такой, восхитительно сладкой, ошеломляюще мощной, но нежной и даже чуточку ленивой. Мой низкий горловой стон и протяжное "Дэ-э-э-эн" Кайру слились, воедино разрывая нас на куски и заново собирая в единое целое, разделённое на два тела.

Утомлённый мною дрэгарн почти сразу же уснул, успев лишь прошептать короткое "люблю" и ткнуться губами куда-то в шею. Я же наоборот, долго не мог уснуть, улыбаясь в темноту улыбкой абсолютно счастливого идиота и понимал, что что бы у нас в дальнейшем не случилось, мы с любыми проблемами сможем справиться. Теперь сможем. Вместе.

* * *

Что такое счастье? Просыпаться после ночи любви в объятиях самого дорого для тебя существа во всей вселенной. Я удовлетворенно мурлыкнул и мягко высвободился из плена рук в кои-то веки спящего дольше меня эрлея. Внутри бушевала полученная ночью от Дениса энергия, а тело было настолько лёгким, что казалось ещё миг и я воспарю над полом.

Мой любимый заворочался, в попытке вернуть утраченное тепло и тяжесть моего тела, и сонно моргая, приоткрыл глаза. Улыбнулся, найдя меня взглядом, и потянулся всем телом с грацией дикого зверя.

— Ну и куда ты собрался? Иди ко мне.

Этот приказ моего эрлея я всегда готов выполнить с радостью. Скользнул в объятия Дениса и, шалея от собственной наглости, захватил его губы своими.

— Хороший дрэгарн, быстро учишься. — Ухмыльнулся эрлей, тут же принявшийся поглаживать мои бёдра.

Я блаженствовал под его ласками с недвусмысленным намёком потираясь о его пах. И почему только Денис так долго отказывался от подобного наслаждения?

— Господи, какой же ты у меня! — Пробормотал эрлей, перекатываясь по постели, чтобы оказаться сверху.

— Какой? — Я раскрылся ему навстречу, для удобства чуть приподнимая бёдра.

— Люби-имый. — Протянул Денис, заполняя меня собой. — Такой... сладкий... тесный... узкий... горячий... МОЙ...

Я счастливо улыбался ему в плечо, подаваясь в каждое движенье, стонами встречая мощные толчки, бессвязно шепча признания в момент оргазма.

Денис обессилено скатился с меня, прикрывая глаза и восстанавливая сбившееся дыхание.

— Знаешь, чего я хочу? — Неожиданно даже для себя выдохнул я.

— Ммм? — Денис перекатил голову по подушке лицом ко мне. Ресницы чуть дёрнулись, словно в желании подняться, но глаза по-прежнему оставались закрыты.

— Чтобы именно так начиналось каждое наше с тобой утро.

Эрлей хмыкнул, поднимая на меня взгляд своих невозможных небесных глаз. Уголки губ медленно поползли вверх.

— Довольно заманчивое предложение. Я подумаю.

Он перевернулся на бок, подперев голову ладонью, пальцами другой руки принимаясь поглаживать мою грудь, словно невзначай задевая соски.

— Но всё зависит от твоего поведения.

Фраза прозвучала довольно двусмысленно. С одной стороны это было завуалированным пожеланием эрлея, а любое пожелание эрлея — прямое руководство к действию для ан'эрлея. Но взглянув в глаза лежащего рядом со мной юноши, я увидел в них хитро поблёскивающие смешинки и понял, что это было ничего более чем лёгкое поддразнивание со стороны возлюбленного. Поэтому я решил ответить тем же и, облизав палец, провёл им по груди, оставляя на коже влажную дорожку.

— Я буду стараться.

Денис, жадно следивший за моими действиями, сглотнул и скатился с кровати.

— Я в душ. Иначе мы из спальни сегодня не выберемся.

Сев на постели, провожаю его взглядом, всерьёз задумавшись: а не разнообразить ли нам несколько процесс помывки? Но потом тряхнул головой, решительно отбрасывая крамольные мысли. Ещё успеется, а сейчас действительно пора вставать.

День обещает быть насыщенным. Пора бы уже начинать приготовления к церемонии отбора. Да и теперь, наверное, можно будет соединить её с официальным признанием эрлея, на котором настаивает Совет. Главное, чтобы это признание вновь не разрушило то хрупкое единение, которое у нас с Денисом только-только начало появляться.

* * *

Вместе с Лексейриазом (это они Лёшку так обозвали) мы как угорелые целый день мотались по всему замку. Мой драгоценный дрэгарн пару дней назад наконец-то вспомнил, что он вроде как Родитель, и объявил, что пора бы уже бесхозных человеков куда-нибудь пристроить. То бишь во всеуслышание за завтраком назначил день и час церемонии отбора. Эх, а день так хорошо начинался...

Ну, не будем о приятном, когда ещё целая гора дел не переделана, а церемония уже через несколько часов. За те два дня, что Кайру отвёл для подготовки, в спешном порядке шились ритуальные костюмы, украшался зал для церемоний, готовились разнообразные блюда для последующего праздника. В общем, свободной минутки не было ни у кого.

Ходили так же слухи о каком-то ритуале признания, но когда я о нём спрашивал, дрэгарны тут же переводили стрелки на Кайру, а мой возлюбленный в свою очередь что-то невнятно бурчал и старался как можно быстрее затащить меня в постель. Надо сказать, отвлекающий манёвр был идеален, вот только зря мой дрэгарн думает, что я не замечаю его уловок.

Сегодня мы с Лёшкой большую часть времени проводили в человеческом крыле, помогая ребятам разбираться в хитростях дрэгарновской одежды, в сотый раз объясняя правила поведения, и по возможности стараясь успокоить нервничавших людей. По правде сказать, это получалось бы лучше, если бы нас не дёргали через каждые две минуты по разнообразным вопросам. Если какой-то дрэгарн не находил Кайру или Армаса, то он тут же шёл со своей проблемой ко мне, ну или соответственно к Лёшке. И с чего они вдруг решили, что в отсутствие своих половинок мы должны выполнять их обязанности? Странная логика.

Но наконец, всё было сделано, всё подготовлено и я, в ритуальной хламиде, вечно путающейся в ногах и очень мешающей идти, во главе нестройной людской колонны вошёл в зал церемоний.

Сам зал представлял собой довольно просторное куполообразное помещение, этакая перевёрнутая пиала. Насыщенно-синие стены были испещрены мягко светящимися письменами языка дрэгарнов. Текстами древних молитв, как пояснил мне Кайру, когда приводил сюда впервые. В зале не было ни одного окна и ни одного светильника. Тьму рассеивали лишь те самые письмена, да ритуальные одежды, тоже как оказалось фосфоресцирующие во мраке.

Совет, во главе с Кайру, как принимающей стороной, был освещён лучше всех. Оставив людей нервно переминаться с ноги на ногу, я подошёл к своему ан'эрлею. Тот тут же поднялся, освобождая мне место, а сам пристроился за моей спиной. Мне если честно надоело уже удивляться поступкам Кайру по отношению ко мне как эрлею, поэтому я просто сел в кресло и по возможности незаметно потёрся щекой о тут же оказавшуюся на моём плече ладонь возлюбленного.

В противоположной от людей стороне зала, более или менее организованной кучкой толпились дрэгарны, ещё не имевшие своей пары.

Несколько мгновений томительной тишины и, словно дождавшись какого-то знака, дрэгарны Совета начали петь. Ну, это скорее было даже не пение, а мелодичный речитатив, да ещё и каноном... В общем завораживающе и очень красиво.

От их пения зрение у меня вдруг расфокусировалось и я увидел над головой у каждого присутствующего в зале небольшую светящуюся сферу, пульсирующую, как я понял, в такт биениям сердца. Не было двух сфер одинакового оттенка, как и не было ни одной не однотонной. Я поднял голову. Между мной и Кайру медленно курсировала сфера, переливаясь всеми возможными оттенками спектра. Кайру поймал мой взгляд и улыбнулся, чуть крепче сжимая плечо. Я улыбнулся в ответ и внутри нашей сферы словно вспыхнул фейерверк.

Всё ещё улыбаясь, я перевёл взгляд на членов Совета и заметил ещё три радужных сферы. Только края у этих сфер были размыты, словно это были не целые сферы, а лишь их половинки. Половинки? Вот и разгадка тайны необычных сфер. Довольный собой я вновь устремил всё внимание на продолжавшуюся церемонию.

Цепочкой, плавно, словно танцуя, свободные дрэгарны подходили к людям и принимались кружить вокруг них. Сферы тоже пришли в движение. Они подплывали друг к другу, сталкивались и отлетали обратно. Но вот две сферы столкнулись и не отскочили, как другие, а начали медленно погружаться друг в друга. Слившись до конца, двуединая сфера замерцала и, превратившись в радужную, по только одной ей известной траектории покатилась от дрэгарна к человеку и обратно, как двигалась наша с Кайру сфера.

Скоро таких сфер стало шесть, потом пятнадцать... К тому времени как Совет кончил пение, я насчитал уже больше тридцати, и это при том, что у некоторых людей сферы так и остались одиночными. Странно, а я думал, что церемония нужна только для того, чтобы определить пару для людей, но некоторые сферы соединяли ещё и двух дрэгарнов.

Когда пение смолкло, дрэгарны вновь отошли в свою часть зала, а из-за моей спины вышел Кайру. Он брал дрэгарна за руку и подводил к его паре, следуя за сферой, из чего я сделал вывод, что обычные дрэгарны своих сфер не видят.

После распределения пар оставшихся людей увели, как мне потом пояснил Кайру, их повезут в другие рода, где они возможно и обретут свои пары, раз здесь им никто не подошёл.

Дрэгарны начали расходиться, а Совет, словно чего-то ожидая, повернулся к нам с Кайру. Мой дрэгарн согласно кивнул и потащил меня куда-то в глубь зала. Там к моему удивлению тоже была дверь, за которой оказалась небольшая комнатка. Кайру усадил меня на стул, а сам опустился на колени.

— Что случилось? Это ведь ещё не всё, да? Ещё не конец?

— Да. — Мой возлюбленный медлил, словно собираясь с мыслями. — Помнишь, ты спрашивал о ритуале признания.

Я молча кивнул, не ожидая ничего хорошего от такого начала.

— Совет должен признать тебя достойным звания моего эрлея. Я ведь всё-таки не простой дрэгарн, а Родитель, со всеми отсюда вытекающими...

— Кажется, я начинаю понимать, к чему ты клонишь. — Вздохнул я, смиряясь со своей участью. — Мне снова понадобится хлыст?

Виновато опущенная голова была мне ответом.

— Посмотри на меня.

Кайру нерешительно поднял глаза. Глаза, полные отчаянного страха, что после его просьбы я вновь оттолкну его. Ободряюще улыбаюсь моему дрэгарну и, подняв с пола, притягиваю к себе на колени. Облегчённо вздохнув, Кайру утыкается носом мне в шею.

— Расскажи, что мне нужно будет сделать?

— В ритуале три составляющих. Душа, Разум, Тело.

Во-первых, тебе нужно доказать, что между нами существует связь эрлей — ан'эрлей, то есть что ты владеешь моей душой.

— И как мне это сделать?

— Ты должен будешь поставить меня на колени, используя связь. — Кайру слез с моих коленей и отступил на шаг. — Закрой глаза. От твоей руки, той самой, что ты порезал ножом, до моего сердца протяни нить связи. Она там уже есть, тебе просто нужно представить, её.

Я делал так, как говорил мой дрэгарн и, сосредоточившись, действительно увидел тоненькую мерцающую ниточку.

— Хорошо. — Заметив мой кивок, продолжил Кайру. — Возьми её в руку и крепко сожми. А теперь дёрни её вниз.

Услышав глухой удар, я открыл глаза и замер. Кайру стоял на коленях, опираясь на одну руку, ладонь другой прижимая к груди, и судорожно пытаясь вздохнуть.

— Кайру! — Выпустив нить, я бросился к возлюбленному.

— Всё хорошо. — Мой дрэгарн вымучил улыбку. — Просто ты немного... переусердствовал.

— Прости. — Я прижал голову ан'эрлея к груди. — Прости, пожалуйста, я же не знал.

— Всё хорошо. — Повторил он. — Давай продолжим, у нас мало времени.

Я поднял Кайру на руки и вернулся на стул.

— Второе — это разум. Осознанное принятие нашей связи и сопутствующих ей отношений. Тут всё просто. Бьёшь хлыстом до первой крови. Как ты уже знаешь, без твоего желания причинить мне боль, мне от этой порки будет не жарко не холодно. А спину потом залечим. То, что ты ещё и мой энергетический донор, Совету знать не обязательно.

И третье... — Кайру закусил губу, снова стараясь не встречаться со мной взглядом. — Ты должен доказать, что моё тело тоже принадлежит только тебе.

* * *

— И третье. — Я замолчал, не зная, как Денис отнесётся к тому, что я сейчас скажу. — Ты должен доказать, что моё тело тоже принадлежит только тебе.

Через пару минут абсолютной тишины я решился поднять глаза. Встретившись со мной взглядом эрлей тихим и спокойным голосом, от которого у меня по телу побежали мурашки, спросил:

— Подразумевает ли только что сказанное, что я должен заняться тобой сексом на глазах восьми посторонних дрэгарнов? Нет, не отвечай! — Тут же воскликнул он, видя, что я открываю рот. — Дай мне морально подготовиться к твоему ответу, потому как боюсь, он окажется положительным.

Я только вздохнул.

— А что будем делать, если у меня не встанет? — Чрезвычайно серьёзно поинтересовался Денис.

— Не волнуйся, встанет. — "Успокоил" я, облизнув губы. Показывая как, в случае чего, будут происходить "подъёмные" работы.

— А как же ты? Без подготовки? Да и смазку, думаю, нам, вряд ли обеспечат.

— Залечишь. Потом. Как и спину.

— Кайру. — Денис взял моё лицо в лодочки ладоней и нежно коснулся губ. — А без этого никак? Я очень не хочу снова причинять тебе боль.

— Прости.

Нетерпеливый стук в дверь перебил собирающегося что-то сказать Дениса. Я поднялся и протянул возлюбленному руку.

— Всё это не важно. Важно лишь то, что я твой, и я люблю тебя. Они дрэгарны, им не понять, для них это всего лишь ритуал. Пойдём, время.

Мой эрлей притянул меня к себе, обнимая, и поцеловал.

— Ты прав. Идём. Я тоже тебя люблю.

Мы вновь вышли в церемониальный зал, и я повёл Дениса к членам Совета, стоящим на вершинах правильного восьмиугольника вписанного в круг, золотым сиянием вычерченного в центре зала.

Когда Денис переступил черту круга, от него словно холодом повеяло. Вздрогнув, я обернулся и лишь остатками самообладания смог удержать себя и не отшатнуться в ужасе. На лице моего возлюбленного застыла маска холодного безразличия, а глаза вновь превратились в два бездонных провала тьмы. Я отвёл глаза и опустил голову, не выдержав взгляда моего Хозяина. Взгляда, не выражавшего ни единой эмоции кроме обещания всех мук Ада.

— Человек, получивший в клане имя Дэйнисэйрис, осознаёшь ли ты последствия своего шага, связывая себя с чужеродной тебе расой неразрывными путами?

— Осознаю.

— Готов ли ты принять на себя власть эрлея не только над Родителем, но и над всем кланом?

— Готов.

— Готов ли ты твёрдой рукой и холодным разумом править кланом дрэгарнов через своего ан'эрлея, поощряя отличившихся и наказывая виновных?

— Готов.

— Готов ли ты отречься от расы породившей тебя и сменить свою суть ставя благо дрэгарнов выше блага человеческого?

— Готов.

— Готов ли ты перед лицом Совета подтвердить своё право на владение душой, разумом и телом Кайруйрана Тьисора Дайрхламирассира, Родителя клана дрэгарнов?

— Готов.

— Докажи!!!

* * *

Я шёл за Кайру, на полном автомате переставляя ноги, а в голове билась единственная мысль: "я не смогу".

— Не смогу, не смогу, не смогу... несмогунесмогунесмогу... — Словно мантру шептало моё сознание, а круг становился всё ближе и ближе.

— Я смогу. — Вдруг вспыхнуло в мозгу. — Только позволь.

До круга оставался всего шаг и я, не до конца понимая, что делаю и кто собственно этот неожиданно откуда-то взявшийся благодетель, "позволил". Тело шагнуло в круг, а я остался за его пределами. И только заглянув в чёрные засасывающие омуты глаз, я понял, кому только что передал управление своим телом.

Дрэгарны Совета по очереди задавали вопросы, на которые "я" ни мгновения не колеблясь, давал чёткие твёрдые ответы. Вопросы я слушал внимательно, понимая, что даже будь именно моё сознание сейчас в этом теле, то отвечал бы я точно так же, если бы и дальше хотел оставаться с Кайру.

Наконец вопрос коснулся того, о чём говорил мой ан'эрлей и на всё также чёткий положительный ответ я услышал не новый вопрос, а слитный хор голосов с требованием "докажи!!!".

"Я" повернулся к Кайру, который находился в стороне и пока "я" отвечал на вопросы разделся и принял коленопреклонённую позу, но тут же вскочил на ноги, стоило "мне" обратить на него внимание.

"Я" вскинул руку, раскрыв ладонь, затем сделал неуловимое движение кистью и, сжав кулак, потянул.

— Твоя душа в моей власти. Признаёшь ли ты это, дрэгарн?

— Да, хозяин. — Сдавленно выдохнул вновь оказавшийся на коленях Кайру.

— Хорошо.

"Я" медленно начал двигаться, обходя его по кругу. Хлыст уютно покоился в ладони, словно став продолжением руки.

— Ты всегда выполнишь приказ и примешь заслуженное наказание. Твой разум в моей власти. Признаёшь ли ты это, дрэгарн?

— Да, хозяин. — И плечи еле заметно вздрагивают, принимая первый удар.

"Я" бью не поперёк, а вдоль, и появившиеся на четвёртом ударе струйки крови стекают по спине, скатываясь в ложбинку между ягодицами. Кровь — это тоже смазка, любимый.

Улыбаюсь, и, слизнув с одной из полосок хлыста кровь моего ан'эрлея, вешаю орудие наказания на пояс.

— Никто не смеет коснуться тебя, никто не смеет взять в свою постель. Твоё тело в моей власти. Признаёшь ли ты это, дрэгарн?

— Да, хозяин.

"Я" вновь тяну за нить связи, вынуждая Кайру опуститься на четвереньки. Моё тело возбуждено поркой и видом обнажённого, покорного моей воле дрэгарна, и член подрагивает в предвкушении, пока "я" становлюсь на колени позади Кайру и разбираюсь с одеждой.

— Да... любимый. — Выдыхает мой ан'эрлей на грани слышимости, когда "я" раздвигаю на удивление расслабленные ягодицы, резким толчком погружаясь в сладостную глубину и начиная двигаться.

— ТЫ МОЙ! — Торжество звенит в моём голосе, и с последним толчком излившись внутри податливого тела, "я" поднимаюсь на чуть подрагивающих ногах.

Не обращая больше внимания на распластавшегося по полу дрэгарна, "я" поправляю одежду и поворачиваюсь к членам Совета, внимательно следившим за каждым моим движением.

Дрэгарны быстро переглянулись между собой и вынесли окончательный вердикт:

— Ты достоин, зваться эрлеем, Дэйнисэйрис. Мы признаём твоё право. Ты — равный.

"Я" склоняю голову в ответ на поклоны членов Совета, коим, кстати, теперь являюсь и я.

Дрэгарны в молчании покидают зал, и кроме меня в нём остаётся лишь сжавшийся в комочек на полу Кайру.

— Мавр сделал своё дело... — Шепчут мои губы, искривляясь в грустной усмешке, а я снова ощущаю себя... СОБОЙ.

В следующее мгновение я уже бережно сжимаю в объятиях своего возлюбленного, укутывая дрожащее тело в сброшенные им одеяния и стирая со щёк дорожки слёз.

— Всё закончилось, хороший мой.

— Денис? — С затаённой надеждой выдыхает он, пытаясь перехватить мой взгляд.

— Я здесь, любимый, я рядом. Это снова я.

— Н-но как?

— Не знаю, родной, не знаю. Ну да это и неважно сейчас. — Я поднимаюсь на ноги, крепче прижимая к себе моего дрэгарна. — Пойдём домой.

Он обнимает руками меня за шею и доверчиво кладёт голову на плечо.

— Пойдём.

* * *

Я сижу на очередном "очень важном" совещании на Земле и усердно делаю вид, что внимательно слушаю какой-то там по счёту нудный доклад. Многие дрэгарны, судя по несколько расфокуссированному взгляду, общаются с кем-то телепатически. Главы человеческих государств за небольшим исключением откровенно спят... В общем мне никто и ничто не мешает предаваться сладостным воспоминаниям вчерашнего вечера и сегодняшнего утра.

Уж не знаю почему, но Денис чувствовал себя виноватым передо мной за то, что произошло на церемонии, и считал нужным извиниться. А кто я такой, чтобы разубеждать в чём-то моего эрлея? Кроме того... очень уж мне нравятся его мм... извинения. Тело до сих пор покачивается на волнах неги и словно искрит от переполняющей его энергии.

Единственное что омрачает приятные воспоминания, так это безотчётное подсознательное чувство тревоги, зародившееся сегодня во время завтрака. Как же я завидовал людям с их романтической традицией завтракать в постели, когда после умопомрачительного секса пришлось вставать, приводить себя в порядок и спускаться в столовую, чтобы тут же оказаться под пристальными взглядами моих подданных, внимательно отмечающих еле-еле но всё же заметные следы нашей с Дэном страсти. Мой любимый тогда проявил себя настоящим эрлеем, заставив дрэгарнов смутиться своему любопытству всего лишь одним лёгким движением вопросительно вскинутой брови.

Не перестаю, да, наверное, и никогда не перестану удивляться той маске, что надевает на себя эрлей, стоит только покинуть наши комнаты. Насколько хорошим актёром нужно быть, чтобы в считанные секунды из нежного, ласкового, немного стеснительного Дениса, превращаться в холодного и властного Дэйнисэйриса, всегда собранного и практически невозмутимого? Наверное, я никогда так до конца и не смогу разгадать тайну человеческой души, делающей всех людей такими разными, многогранными, непредсказуемыми...

На миг я оторвался от размышлений, чтобы с подобающим выражением лёгкого интереса на лице встретить нового оратора, и вновь погрузился в воспоминания.

Моя новоиспечённая тётушка, Ласминай (при полном попустительстве со стороны моего дражайшего дядюшки), весь завтрак прожигала меня страстным взглядом, лишь изредка отвлекаясь, чтобы бросить на моего эрлея взгляд полный злобы и ненависти. Тревожное чувство с новым усердием принялось раскручивать кольца своей спирали у меня в душе. Нет, глупости! Она не посмеет причинить вред моему эрлею. Или...? Нет! Это не возможно! Но всё же я решил попросить Раймара, как телохранителя моего ненаглядного, быть более внимательным и бдительным, а то мало ли... Как говорят люди, бережёного и бог бережёт.

Наконец собрание закончилось, и я уже в который раз подумал о том, что неплохо бы на подобные сборища отправлять своего заместителя. А пока... домойдомойдомойдомой в нежные и страстные объятия единственного во вселенной человека, в котором я нуждаюсь больше чем в воздухе и пище.

* * *

Кайру снова вызвали на совещание на Землю, значит, его не будет целый день. Но сейчас мне это и необходимо — побыть одному. Настоятельно посоветовав меня сегодня не беспокоить, я запер все двери и уселся по-турецки на полу в гардеробной перед ростовым зеркалом, положив на колени хлыст. Я долго вглядывался в своё отражение, пытаясь найти ответы на пугающие меня вопросы, пока, наконец, не решился.

— Кто ты? — Прошептал я, касаясь ладонью поверхности зеркала.

— Я — это ты. — Раздалось в ответ, и я испуганно отдёрнул руку.

Моё отражение криво усмехнулось, чёрные провалы глаз светились ехидством.

— Не ожидал? — Зеркальный двойник словно насмехаясь, поднялся на ноги, любовно перебирая плети хлыста. — Ну конечно, намного проще думать, что твои жестокость и садизм идут от хлыста, а не от тебя самого, не так ли?

— Ч-что?! О чём ты?

— Да всё о том же. Посмотри на меня. Я — это ты. Ты, а не эта недоразумная плётка. Я всего лишь твоё подсознание, твоя тёмная сущность.

— Нет! — Я вскочил на ноги и выбежал из гардеробной.

Нет, нет, нет, нетнетнетнетнет... Это не могу быть я! Я не могу хладнокровно причинять боль, наслаждаться болью любимого... НЕТ! Это всё неправда!

Я метался по комнате, словно загнанный зверь, а потом просто упал на кровать и свернулся клубком вокруг подушки Кайру. Слёзы непроизвольно катились по щекам. Мне было больно. Больно и страшно, потому что я знал... Знал, что мой зеркальный двойник прав.

Я никогда не лгал себе, и понимал, что на самом деле вовсе не такой чистый и светлый, каким видит меня мой возлюбленный. Но... но и таким монстром я не был. НЕ БЫЛ!

Спустя какое-то время я нашёл в себе силы вновь вернуться к зеркалу. И двойник не заставил себя ждать, почти сразу сменив собой моё отражение.

— Успокоился? Истерик больше не ожидается? — Вроде бы и насмехался, но тон был серьёзен.

— Расскажи мне...

— Ладно. — Легко согласился двойник. — Расскажу. Только ты спрашивай, а то я ведь много чего рассказать могу, сказку там, например, или анекдот.

— Прекрати паясничать!

— Прекрати строить из себя паиньку! Уж мне ли не знать, что ты не такой.

— А какой я? Вот это ты мне и расскажи.

— Э нет, дружок. Тут уж без меня. Сам шевели мозгами. Я только подсказать могу.

— Ну, так подскажи! — Я уже был на всё согласен.

— ОК. — Двойник лёг на пол, положив голову на скрещенные руки, и внимательно посмотрел на меня. — Этот хлыст, который ты привык с лёгкой руки своего ан'эрлея обвинять во всех грехах, служит эдаким катализатором негативной энергии. Ведь в сущности своей все эмоции лидера имеют негативный оттенок. Строгость, собранность, повелительные нотки в голосе, движениях и мимике, холодность и отстранённость, умение сохранять самообладание в любой ситуации, отдавать приказы так, чтобы они немедленно исполнялись... Согласись, чувство создаётся явно не тёплое и радужное. Тёмное. А ты, мой милый, всё тёмное в себе (а такого у тебя ой как много) всю свою сознательную жизнь старательно запихивал поглубже в подсознание. Лёгкий толчок к развитию и вот он я — отражение твоего внутреннего "Я". Тёмное отражение.

Я сжался под натиском безжалостного взгляда и, подтянув колени к груди, обхватил их руками.

— И что мне теперь делать? — Как-то по-детски наивно спросил я.

— Жить. — Двойник тоже сел, но принял более раскрепощённую позу. — И смириться со своей сущностью. Тогда, в первый раз, я ведь действительно мог поглотить тебя. Ты вырвался только лишь чудом. Ты очень сильная личность. Я тоже. Если мы начнём противоборство... Боюсь даже представить последствия. Тебе нужно смириться. Понять и принять меня как часть себя. Не отдать мне бразды правления, а слиться со мной воедино. Нет только чёрного и белого, только тьмы и света. Мир — это все цвета спектра. Узнай себя до конца, научись понимать меня. Научись быть собой.

— Я... я не знаю. Я н-не могу... пока.

— "Пока" очень хорошее слово. Я тебя и не тороплю. Подумай. Если что, я всегда приду на помощь. Просто не отторгай меня. Помни: я — это ты. — Двойник криво улыбнулся уголком рта и когда я моргнул, зеркало вновь показывало лишь моё отражение.

Остаток дня я провёл в размышлениях и лишь к приходу Кайру решил оставить эту мысль на потом, а пока заняться чем-то более интересным и привлекательным, чем самокопание.

По уже устоявшемуся плану, возвращаясь с Земли Кайру первым делом бежал в душ. Когда он вошёл в спальню в одном полотенце на бёдрах, я предвкушающее облизнулся и приподнял край одеяла. Мой любимый всё понял правильно и с готовностью скользнул мне в объятия.

— Как прошёл день? — Улыбнувшись, чуть касаюсь его губ в чисто символическом поцелуе.

— Я соскучился. — Выдыхает мой дрэгарн, затаскивая меня на себя.

— Во-от как... — Протянул я, вжимая любимого в постель и принимаясь вылизывать и покусывать подставленную шейку.

Кайру что-то невразумительно простонал, урча, словно котёнок и развёл согнутые в коленях ноги, в недвусмысленном приглашении. Но, кажется, диалог со своей тёмной сущностью не прошёл для меня даром, потому как мне явно хотелось немного помучить любимого.

Отстранившись, заставляю ан'эрлея перехватить свои ноги под коленями и согнуться так, чтобы эти самые колени соприкасались с его плечами. Словно великий знаток искусства с упоением разглядываю получившийся шедевр. Раскинувшийся на простынях полностью открытый моему взору (да и не только взору) дрэгарн в который раз заставил меня сожалеть об отсутствии художественного таланта или хотя бы о банальном фотоаппарате.

Закусив губу, Кайру с немой мольбой смотрит на меня, и я придвигаюсь чуть ближе. Обхватив ладонью свой член, медленно начинаю ласкать себя, под жарким взглядом ан'эрлея, жадно ловящим каждое движение.

— Дэ-э-эн. — Чуть похныкивая, стонет он, ёрзая в нетерпении.

Подавшись вперёд, провожу головкой сочащегося смазкой члена по жаждущему вторжения отверстию. Кайру дёргается навстречу в стремлении насадиться на ускользающий объект наслаждения, но я твёрдой рукой удерживаю его бёдра на месте и продолжаю поглаживать анус кончиком головки.

— Пожалуйста. — Выстанывает Кайру, но я лишь отрицательно качаю головой и продолжаю сладкую пытку.

Спустя некоторое время ввожу в него головку и снова отстраняюсь. Мой дрэгарн уже не скрываясь плачет, выхныкивая мольбы о большем, но пока ещё рано удовлетворять его просьбу. Начинаю совершать ритмичные толчки, но... входя в Кайру лишь головкой. Мой возлюбленный мечется по постели, захлёбываясь криками и стонами, а я с удивлением отмечаю абсолютную ясность мышления и выдержку, обычно мне не свойственную. В любое другое время я бы и сам уже стонал в голос буквально втрахивая Кайру в постель, а сейчас свободно продолжаю мной же начатую игру.

Вдруг я замечаю, что мой любимый в полушаге от оргазма и тут же сжимаю его член у основания, не давая кончить. Дрэгарн смотрит на меня полубезумным от желания взглядом и, выгнувшись, заходится в крике торжества и радости, когда я одним резким толчком погружаюсь в его тело до основания. Нам обоим потребовалась всего пара-тройка фрикций, чтобы достигнуть пика, теряя сознание от силы обрушившихся на нас ощущений.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем я нашёл в себе силы покинуть тело возлюбленного и откатиться в сторону.

— Ммм, Дэн? — Слабый, немного хриплый от прошлых криков голос ан'эрлея вывел меня из полудремотного состояния. — Что это было?

— Секс. — Я хотел пожать плечами, но был выжат настолько, что даже моргание сейчас было непосильным трудом.

Но, не услышав ответа Кайру, в глубине души настойчиво заворочалось опасение, поэтому я, собрав все силы, перекатил голову в его сторону и с беспокойством спросил:

— Тебе не понравилось?

— Хм? О, нет, ну что ты! — Мой возлюбленный придвинулся ближе, кладя голову мне на плечо и сворачиваясь под боком, словно котёнок. — Очень понравилось. Только... я бы не рискнул повторить подобное в ближайшем времени. Слишком уж... ярко. Очень сильные ощущения, в них можно захлебнуться... Но мне понравилось.

Улыбаюсь.

— Я люблю тебя.

— И я тебя. Люблю. Очень. — Всё тише и тише бормочет Кайру и с последним словом засыпает.

Я тоже начинаю проваливаться в сон, удовлетворённо отмечая, как глубоко внутри радостно потирает ручки довольное собой моё тёмное начало.