Я очень быстро погружалась в дремоту. В сонном разуме мелькал разноцветный калейдоскоп разнообразных мыслей, проходили кадры прошедшего дня. Я уже почти утонула во сне... И сквозь его туман почувствовала, как что-то тёплое и ласковое скользит по моей руке. Встревоженный разум попятился обратно в реальность, но ещё не давал осознать, что же так приятно прикасалось ко мне. И лишь, когда шею обожгли горячие губы, меня выбросило из сна, и я распахнула глаза.
Резко повернув голову, я разглядела в темноте склонённое надо мной лицо, прикрытое длинной чёлкой. Соби! Я моментально приняла сидячее положение и со всей силой вспыхнувшей злости оттолкнула от себя мерзавца. Кровать моя была не слишком широкая, и потому парень немедленно оказался на полу.
— Ты совсем свихнулся?! — вскричала я. — Решил, если я впустила в дом, то впущу и в постель?!
— Ми-милена, Милена... не надо... — проблеял парень, робко выглядывая из-под кровати. — Не кричи... я то-только хотел...
— И так ясно, чего ты хотел, кобель!
— Хотел отблагодарить... до-доставить удовольствие...
— Смотри-ка, какой самонадеянный! С чего ты взял, что твои ласки доставят мне удовольствие? В качестве благодарности можно быть просто нормальным человеком.
— Ми-милена...
— Пошёл прочь!
Я была зла, как никогда. Надо же какое оправдание он себе придумал — "отблагодарить"! Весь день невинной овечкой прикидывался. А вот теперь выставил наружу всю свою мерзкую волчью сущность.
— Гомэн [ извини ], Милена-тян... Я...
— Ещё одно слово, — прошипела я, уничтожая взглядом, — и выставлю тебя вон из дома!
Соби понял наконец, что сейчас со мной лучше не спорить. Не спеша он стал подниматься с пола. Я смотрела на него с презрением. И лишь теперь заметила, что парень был без майки, с голым торсом. А вдруг на нём и штанов нет? Испугавшись, я крепко зажмурилась, не желая видеть это ужасное зрелище. Но всё-таки женское любопытство взяло своё, и чуть погодя, я всё же приоткрыла один глаз. Нет, брюки на нём присутствовали. Этот факт позволил мне слегка расслабиться и даже немного остыть.
Сгорбившись, Соби медленно покидал территорию моей спальни, что-то едва слышно бормоча себе под нос. На меня, наверно, ругался. В конце ворчания парень вдруг резко хлопнул себя полбу и шумно с трагедией выдохнул: "Ахо! [ Идиот ]"
Я легла и натянула одеяло до самого подбородка. Сон улетучился. Вот ведь мерзавец! Оригинально он задумал отблагодарить меня. Словно альфонс какой-то. Интересно, сколько ему лет? Двадцать пять, двадцать семь, не больше. А может, у него и правда уже имелся опыт в подобных "благодарностях"? Он молод, уверен в себе, симпатичен, хорошее тело, приятное обхождение — есть что предложить.
Я повернулась на бок. А фигура у него действительно хороша. Игорь, конечно, тоже старается следить за собой. Но разве сравнить тело сорокавосьмилетнего мужчины с телом молодого парня? У Соби и мышцы крепче, и кожа нежнее. И волос на груди нет, как у Игоря.
Я улеглась на живот. Зато Игорь целуется хорошо, ласково. Правда, губы его не такие мягкие, и усы немного колются...
Я повернулась на другой бок. Всё это ерунда. Зато у Игоря глаза синие-синие, как глубокий океан. Конечно, они уже обрамлены морщинками, да и часто спрятаны за стёклами очков. Но они очень добрые.
И вновь я легла на спину. Главное, чтобы эти добрые глаза не увидели здесь Соби.
Интересно, парень уже уснул? Я прислушалась. В тишине квартиры слышалось едва уловимое шуршание. Что он там делает? С кровати не было видно стоящий за стеной диван. И потому любопытство заставило меня встать и на цыпочках подойти к арке. Осторожно я заглянула за угол. Такого увидеть я точно не ожидала. Соби на коленях стоял у дивана и, молитвенно сложив руки и склонив голову, очень тихо молился на своём языке. Вот уж действительно странный. Решил, что совершил тяжкий грех и теперь кается? Ладно уж, прощу его. А вдруг он на самом деле смог бы доставить мне большое удовольствие?
Чтобы не мешать парню, я всё так же очень осторожно вернулась в свою кровать.
2日
Звонкий голос будильника как обычно вырвал меня из мира сна. Со стоном нежелания просыпаться я помяла подушку и повернулась на другой бок. Обычно я позволяю себе немного поваляться, минут пять-десять, дать разуму спокойно войти в реальность. Но в это утро реальность несколько настойчивее врывалась в моё сознание. И не только звоном будильника, но и запахом, распространяющимся по моей квартире. Запах приятный, аромат только что сваренного кофе. Но откуда он взялся? Неужели Соби опять старается мне угодить?
Придётся вставать. Я поднялась с кровати, расчесала волосы, накинула поверх пижамы розовый шёлковый халат и побрела выяснять, что творит в кухне мой беспокойный жилец. Уже в комнате к кофейному аромату добавился ещё один знакомый запах. Блины?! Боже, что он там придумал?
Соби действительно стоял у плиты и, негромко мурлыкая себе под нос, колдовал над сковородой. Чувствовалось, настроение его было очень хорошим. Заслышав мои шаркающие шаги, парень обернулся и, улыбнувшись, радостно помахал мне ложкой.
— Доброе утро, Милена-тян! Я решил приготовить нам завтрак.
— Я уже чувствую.
Соби вернулся к своему занятию.
— Я нашёл в холодильнике немного молока, которое уже начало прокисать, и приготовил тесто для блинов. Ты любишь блины?
— Угу...
— Их, правда, немного получилось. Молока мало было.
Я подошла к парню поближе. То, что шипело на сковороде, конечно, вызывало интерес, но моё любопытство обратило внимание на нечто иное.
— И как называется твоя причёска? — задала я вопрос, разглядывая торчащий на макушке парня хвостик, распадавшийся во все стороны, словно струи фонтанчика.
Соби улыбнулся ещё шире.
— Мне просто чёлка мешается.
— Обычно, когда чёлка мешается, её отстригают.
— Ттэяндэ! Да ты что! — наигранно удивился парень, распахнув глаза. — А я-то мучаюсь, резинкой перевязываю, заколками подбираю...
Я усмехнулась. Шутник. Сладко потянувшись, я отправилась в ванную, смывать с себя остатки сонного состояния.
К моему возвращению обеденный стол был уже сервирован, выставлена на него тарелка с блинами, ещё одна с бутербродами, поставлены две чашки с дымящимся кофе.
— Ты всегда такой хозяйственный или для меня стараешься? — поинтересовалась я, сев за стол.
— Вообще-то, всегда, — ответил Соби, наполняя сахарницу. — Я уже несколько лет живу один, сам себя кормлю, одеваю, обслуживаю. Ну... и тебе заодно приятное сделать...
Парень поставил сахарницу на стол и занял своё место. Улыбка вдруг сошла с его губ, а глаза приобрели оттенок нерешительности, чайная ложечка нервно закрутилась в его пальцах.
— Милена-тян... вчера... Прости меня, пожалуйста. Я правда не хотел ничего дурного...
— Конечно-конечно. Обычно, забираясь в постель к спящей девушке, мужчина имеет самые благие намерения, — съязвила я.
Соби виновато опустил голову
— Понимаешь...
Но я не собиралась развивать эту тему. Что случилось, то случилось.
— Не надо ничего объяснять, Соби, — остановила я парня. — Ты уже прощён. Просто не делай так больше, хорошо?
— Хорошо. Без твоего согласия не буду.
Я улыбнулась, да на такого вообще невозможно обижаться.
Время меня уже поджимало, и я приступила к завтраку. Прежде всего, конечно, я попробовала творение Соби. Блины не могли похвастать особой тонкостью, но зато оказались достаточно вкусными. Что я и не замедлила высказать их изготовителю.
— А я думала, ты не умеешь готовить, — говорила я.
— Немного умею, — отвечал Соби. — Если хочешь, я могу сегодня ужин приготовить. Мне всё равно заняться нечем.
— Хорошая идея. Это будет что-то национальное?
Соби дёрнул бровью.
— Как пожелаешь. Мне ещё нравится итальянская кухня.
— Ну, тогда решай сам. Только предупреждаю, сырую рыбу я не ем. И морскую капусту не люблю.
— Да у тебя её и нет, — коротко рассмеялся Соби. — Ладно, обещаю, ничего мудрить не буду.
На том и порешили. После завтрака, оставив на Соби уборку кухни, я вернулась в спальню, застелила кровать и переоделась в строгий костюм. Затем, включив лампу на туалетном столике, с помощью лёгкого макияжа довела до совершенства своё лицо, а с помощью расчёски и лака свою причёску.
Закончив, я быстро покидала в ридикюль всякую необходимую мелочь, повесила на плечо сумку с ноутбуком и поспешила к выходу. Соби сидел на диване, то ли скучая, то ли ожидая чего-то. Я прошла к журнальному столику.
— Вот номер моего рабочего телефона, — сказала я, вырывая из блокнота листок и записывая на нём цифры. — Это на всякий случай. Просто так мне болтать некогда. Трубку возьму я.
Положив записку рядом с телефоном, я повернулась к Соби. Парень рассматривал меня открыто и без всякого стеснения.
— Что-то не так? — поинтересовалась я.
— Ты красивая, — просто ответил он.
— Я, кажется, говорила, что комплименты на меня не действуют, — холодно напомнила я и, развернувшись, направилась в прихожую.
— А где ты работаешь? — Соби вышел из комнаты следом за мной.
— В бухгалтерии, в банке. Слушай, Соби, — добавила я, надевая туфли, — раз уж тебе действительно нечем заняться, может, посмотришь дверь у шкафа? Она держится на честном слове, и я боюсь, однажды всё-таки упадёт на меня.
— Хорошо, сделаю. Если нужно что-то ещё, только скажи.
— Да вроде больше ничего не нужно.
Собравшись и прихватив огромный куль для посылки, я отперла дверь. Но перед уходом обернулась. Я уже достаточно долго жила одна и совсем отвыкла от того, что кто-то провожает меня. Даже странно немного.
— Ну, до вечера, — сказала я. — Веди себя хорошо, дверь никому не открывай.
Соби широко улыбнулся.
— Счастливого дня, Милена-тян, — поклонился он мне на прощание.
Такой он всё-таки забавный.
Ровно в девять часов я заняла своё рабочее место, включила компьютер и загрузила отчёт. В этом достаточно просторном офисе нас работало пятеро: вечно грустная Анна, суетливая пышечка Мария, экстравагантная красавица Павла, жгучая брюнетка Карина и собственно я. Мы с Кариной среди всех были самыми молодыми и самыми незамужними. Возможно, поэтому между нами возникли более дружеские отношения, чем с другими.
— Ну, рассказывайте, как провели выходные, — призвала Карина к началу рабочего дня. — Что у тебя нового, Милена?
— Я купила большое зеркало в ванную комнату, — охотно похвастала я.
— О! Наконец-то! — похвалила Карина. — Теперь ты умываешься без табуреточки?
— Теперь я вижу себя по пояс. Оно очень красивое с рисунком по краям и с полочкой...
— Дорогое? — спросила Павла, которая чаще судила о вещах по цене.
— Не очень. Но и не дешёвое.
— А ты, Павла, помирилась наконец со своим Вольдемаром? — перевела Карина своё внимание на другой субъект.
— Ещё в пятницу, — лениво улыбнулась Павла. — Но сегодня снова поссорились.
— Что на этот раз?
— Этот неуклюжий мерзавец пролил кофе на новую атласную простынь, которую я только-только постелила.
— Он же, наверно, не специально.
— Какая разница? Вещь-то теперь испорчена. Не буду с ним разговаривать, пока не купит точно такую же простынь.
— Карина, а тебе родители звонили? — поинтересовалась Мария. — Что там с твоим женихом?
— Звонили, — недовольно буркнула Карина. — Ахмед согласен взять меня в жёны.
Карина была чистокровной татаркой. Её семья жила в небольшом посёлке под Казанью. Девушка против воли родителей уехала в Москву учиться, потом осталась здесь жить. Скрипя сердцем, родители её простили, но беспокоясь за чистоту крови и нерушимость веры, они постоянно сватали её, подбирая в мужья татарина-мусульманина. А Карина постоянно всем отказывала.
— Хоть бы его фотографию тебе прислали, — продолжала Мария.
— Прислали по интернету. Он мне не понравился.
— А сколько ему лет? — спросила я.
— Тридцать два, кажется.
— Староват для тебя.
— Да, тридцать два, это уже старость, — тоскливо вздохнула Анна, которой недавно стукнуло тридцать четыре.
— Я не говорю, что он старый, — поспешила оправдаться я. — Просто Карине нужен мужчина помоложе. Тем более в мужья.
— Твой Игорь рядом с ним дряхлый старик, — не упустила возможность уколоть меня Павла.
— Но я же не собираюсь за него замуж, — парировала я.
Отчёт не сходился, и я скрупулёзно уже в который раз просматривала цифры в счетах, ища ошибку. В офисе стояла относительная тишина. Мои коллеги так же занимались расчётами. И лишь радио распространяло в воздухе негромкую музыку. В обеденный перерыв я сходила на почту, отправила домой посылку, а после вновь углубилась в начинавший нервировать отчёт.
Зазвонил телефон. Не отвлекаясь от цифр, я на ощупь взяла трубку.
— Бухгалтерия.
— Привет, Милена, — отозвался негромкий голос со знакомым акцентом.
Внимание естественно немедленно отвлеклось от отчёта.
— Не хотел тебя отвлекать, — говорил Соби, — но я никак не найду утюг.
— А зачем тебе утюг? — Я тоже убавила громкость голоса.
— Мои джинсы высохли, я хотел их погладить.
— А-а. Утюг на антресоли. Гладильная доска у стены за шкафом.
Я покосилась в сторону и заметила, что Карина с интересом наблюдает за мной.
— Ясно. Кстати, дверь я отремонтировал. И ещё. Дома совсем нет хлеба. Я бы сходил в магазин, но у меня нет ключей, чтоб запереть квартиру...
— Не надо. Я сама куплю вечером.
— Ёши. [ ладно ] Только не задерживайся, пожалуйста. Я тебя жду. Пока.
Я положила трубку и невольно улыбнулась. Надо же, меня дома ждали. Довольно приятное ощущение. Может, и к лучшему, что я впустила в свой дом Соби, хотя бы вспомню, как это не быть одинокой. Я вдруг осознала, что мой разговор с парнем был очень похож на разговор Марии с её мужем — магазин, ремонт двери... Эта мысль дала повод для ещё одной улыбки.
— Кто это у тебя в утюги играет? — донёсся до меня вопрос Карины.
Даже не было сомнения, что она заподозрила что-то необычное в моей жизни. Частных звонков по телефону у меня случалось крайне мало и в основном были на тему встреч и отдыха, а с Игорем я в принципе не могла говорить на тему утюга. Как тут не заподозрить? Придётся придумывать отговорку.
— Это ко мне подруга... одноклассница приехала... — солгала я, стараясь придать голосу больше убедительности. — У неё сейчас отпуск...
— Вот как? А что ж ты не рассказываешь?
— Да она на несколько дней всего... приехала...
— Будешь показывать ей Москву?
— Наверно. Погода тёплая, погуляем по вечерам.
— Хорошенькая?
— Ничего так...
— Как зовут?
— Со... — Вот ведь пристала! — Света. Света Соболева.
— Возьмите меня с собой на прогулку.
Я посмотрела на Карину. Взгляд у неё был хитрый и немного насмешливый. Неужели она мне не поверила? Мы с Кариной иногда гуляли по вечерам, заходили в кафе, так что в её просьбе не было ничего необычного. Но надо ей как-то негрубо и убедительно отказать.
— Она очень стеснительная, — отведя взгляд, проговорила я. — Да и со странностями...
