Ветер странствий

Девушка скривила тонкие губы. Окинула празднующую компанию раздраженным взглядом и снова выругалась.

Кольер даже покраснел.

Я приподнялась на локтях, чувствуя, что крепко приложилась спиной. Сперва даже дыхание перехватило...

Совершенно ошеломленные лица мужчин стали первым, что я увидела, когда открыла глаза, чуть справившись с последовавшей за падением болью.

Н-да, так внимательно меня еще никто не рассматривал... даже приятно, хотя и немного неуютно.

— Серебряное Дитя... — изумленно выдохнул один из них. Я скривилась. И почему на нас везде такая реакция, даже в столь большом городе, как этот?

Посмотрев на мужчин тяжелым взглядом, я слезла со стола и оправила юбку. Подняла сумку, очень надеясь на то, что там ничего не разбилось, и вышла из корчмы на свежий воздух.

После Долины, улицы которой были полны жизни всегда, утренний Ирвингэйл показался мне вымершим. Собственно, почти так и было — еще только вставало солнце, и все люди, да и не люди тоже, спокойно спали, досматривая цветные сны. Те мужчины в корчме, видимо, праздновали еще с вечера.

— Каиса? — немного удивленно поприветствовал меня хозяин постоялого двора, милейший толстячок по имени Торел. — Ты решила хоть раз в жизни войти по-человечески?

— Промахнулась, — я чуть смущенно пожала плечами.

— Сочувствую. Что на этот раз занесло в сей славный город? Работа?

— Можно сказать, что и она — закончившись. Надеюсь, мою комнату еще никто не занял? — усмехнулась я. — Хотелось бы переодеться.

— Конечно же, нет, — Торел протянул мне потертую латунную вещицу.

Я улыбнулась, покачав ключ на ладони. В "Гранатовой слезе" я была почти постоянной жительницей. Хозяин не сдавал одну из комнат никому другому, и я могла совершенно спокойно оставлять в ней вещи, зная, что никто на них не покусится — на темной двери всегда слабо мерцала печать, красноречиво напоминая о том, что входить сюда очень даже нежелательно, прежде всего, для сохранения своего же собственного здоровья. Глупости, конечно, но люди почему-то верят в то, что если они прикоснутся к этой печати, то сила, заключенная в ней, утащит на Ту Сторону.

Вообще говоря, это можно было бы устроить, но у меня голова пока сидела на плечах прочно. Творить такую печать без веской причины глупо, да и запрещено Постановлением, подписанным на последнем Съезде Призывающих. Серебряные Дети пользовались подобной защитой только в экстренных случаях, когда требовалось поставить ее на что-то очень важное или опасное, да и то объединялись в группы по несколько представителей. О том, чтобы сотворить эту печать одному не было и речи.

Серебряные печати, или, как их еще почему-то именовали, печати молчания, забирали у того, кто их ставил, всю жизненную силу. Конечно, в редких случаях все ограничивалось лишь почти полным истощением, но таких случаев насчитывались единицы, и именно поэтому в одиночку никто с такой магией не связывался.

Люди этого не знали и на всякий случай боялись всего, что связано с нами.

Подбросив ключик на правой ладони, я поймала его и начала подниматься по шаткой деревянной лестнице. Странно, что при этом она ни одна ступенька не скрипнула — на мой взгляд, я должна была перебудить всех, кто имел несчастье остаться здесь ночевать. Впрочем, вроде бы мне следует радоваться — вместо того, чтобы отбиваться от разъяренных постояльцев, я тихо и мирно дошла до своей комнаты. Отперла дверь и просочилась внутрь, аккуратно прикрыв за собой створку.

И изумленно застыла, обозревая комнату. Странно... я что, в ней прибралась перед тем, как убежала в прошлый раз?

Вокруг царил возмутительный порядок: не валялась где попало одежда, не стояли везде склянки из-под израсходованных эликсиров, все даже не было присыпано сверху сломанными перьями и наполовину прочитанными книгами. Как-то не очень похоже на меня. Конечно, я люблю чистоту, но вот времени на уборку никогда нет, а посторонних людей Торел сюда не пускает, поэтому в комнату обычно страшно зайти. Видимо, в прошлый раз я все-таки нашла лишние полчаса.

Не вдаваясь больше в раздумья насчет того, что же со мной тогда случилось, я бросила сумку на застеленную кровать и подошла к шкафу, выуживая оттуда штаны, свободную рубашку и куртку. Волосы заплела в косу, подумав и все-таки отложив до лучших времен аметистовый обруч — официальный атрибут Серебряных Детей. Уверена, что меня узнают и без него, а вот если я где-нибудь потеряю обруч, новый мне сделают, лишь объявив выговор и содрав солидный штраф.

Осмотрев свои запасы эликсиров и трав, я пришла к неутешительному выводу — почти половина либо закончилась, либо испортилась, а значит, мне необходимо будет в ближайшие дни съездить в чудесное поселение ведунов, специализирующихся на заготовке трав. Благо расположено оно прямо около города. Решив съездить сегодня же вечером, я натянула куртку и застегнула сумку, раздумывая, чем же заняться сейчас. Ехать к ведунам так рано не имеет практического смысла — самые лучшие травы будут собираться прямо при мне, на закате, и торопиться с этим делом нельзя, если я, конечно, не хочу получить набор цветов и растений, годных только на то, чтобы подметать ими пол или заваривать в чай.

Вообще, строго говоря, мне бы очень хотелось попасть в библиотеку. Этому мешала одна неувязка — в столь ранний час обитель знаний была закрыта. Поразмыслив немного, я решила прогуляться по городу — и воздухом подышу, и ноги разомну, и открытия библиотеки дождусь. В конце концов, в Ирвингэйле я была достаточно давно, и в следующий раз, думаю, буду здесь не скоро. Сидеть пару часов в комнате не было никакого желания, так что уже через несколько минут я, посвистывая совершенно недопустимым для девушки образом, вышла на еще свежую утреннюю улицу, мало-помалу наполнявшуюся народом. Конечно, сказать, что улицы полны людей, значило бы солгать, но и совсем уж пустыми их назвать теперь тоже было сложно.

Все-таки я люблю этот город. Конечно, не Долина, но что-то есть в нем такое манящее и притягивающее, заставляющее возвращаться сюда снова и снова — хотя бы в мыслях. Странно, что когда-то я не хотела сюда ехать даже под страхом смертной казни...

— Пойдем! — Алемид потянул меня за руку к мерцающему порталу. Очередь за нашими спинами всколыхнулась. — Я хочу показать тебе одно удивительное место.

— Да не хочу я никуда идти! — руками и ногами упиралась я, больше всего на свете мечтая вернуться в кровать и наконец выспаться. — Сдался тебе этот город. Тебе он нравится, ты туда и иди. А мне нравится Долина!

— Между прочим, правитель города — твой знакомый!

— Ну и что?! Благодаря отцу у меня много знакомых из знатных и правящих родов, — я все еще продолжала упираться.

— Пойдем! — брат с силой рванул меня за руку, увлекая за собой. Первым побуждением по выходу из портала было убийства Алемида, но затем я подняла заспанный взгляд от собственных туфель. И потеряла дар речи, поскольку раньше мне казалось, что в мире совершенна только Долина.

Конечно, позже я поняла, что и этот город далеко не совершенен. Но Ирвингэйл настолько запал мне в душу, что я уже не мыслила себя без визитов в него. Особенно прекрасен город был солнечным днем, когда яркие лучи играли на витражных стеклах (главной и заслуженной гордости здешних мастеров) и расписывали воду в немногочисленных, но безумно красивых фонтанах из стекла и металла озорными радугами. Как, например, сегодня.

Я посмотрела на игравшее в воздухе марево капель, и внезапно улыбнулась. Задорно, озорно, чего за мной не водилось уже четыре года. Что ж, когда-нибудь все-таки надо становится прежней.

Сапоги на плоской подошве мягко ступали по серым плитам мостовой, заглушая звук от шагов. Тихо... даже как-то странно для такого достаточно большого города.

Накаркала, как всегда. Неподалеку я услышала испуганный вскрик. Несколько секунд постояла, определяясь с направлением, а затем резко сорвалась с места.

— Так ты по-хорошему снимешь украшения или нам самим тебе помочь? — оскалился мужчина, отбрасывая за спину жесткие пряди волос. Прокрутил в пальцах небольшой кинжал, заставив напуганную девушку вжаться в стену. Его спутник флегматично вытащил свое оружие. Провел рукой по нежной щеке, отчего девушка брезгливо отшатнулась. Она была напугана и уж никак не ожидала такого "приключения" с утра.

— Вы ее сразу отпустите? — донесся до мужчин вопрос. Голос был спокоен, но от тона веяло таким холодом, что захотелось забраться в кровать и накрыться теплым покрывалом.

Миг — и от стены отделилась, выходя на свет, фигура. Один из мужчин внимательно оглядел ее. Скривился, сплюнув на вымощенную плитами улицу и оставив на камне неприглядное мокрое пятно.

Ситуация казалась ему смешной. Совершенно седая хрупкая девушка стояла на улице и пыталась угрожать. Она была ниже его почти на полголовы, да и фигуры были настолько разной комплекции, что заявление вызывало лишь усмешку. Да что она сможет сделать против двух вооруженных крупных мужчин?

— Шла бы ты по своим делам, красотка. Это ведь не лучшее место для прогулок, опасное. Говорят, разбойников много ходит, — мужчина недвусмысленно поиграл кинжалом, ловя тонким лезвием солнечные блики.

— Я сама решаю, где мне гулять, — она сощурила светло-серые глаза, обрамленные черными ресницами. — Так вы ее сразу отпустите или нужен стимул?

— Так любишь драки?

— Не совсем, — она сделала шаг вперед. Вытянула правую руку вперед, и мужчина запоздало заметил необычную татуировку, заканчивающуюся на ладони сложным переплетением символов. Девушка усмехнулась, и серебряная лента засияла холодным светом. — Я предупреждала.

Еще шаг вперед, и она вышла на солнечное место. Лучи мигом заскользили по волосам, и тут оба мужчины поняли, что длинные пряди вовсе не седые. И даже не белые.

Белыми сейчас были только их лица. Пролепетав что-то маловразумительное, они шарахнулись в сторону и вскоре исчезли, позабыв пленницу и даже свое оружие.

Я опустила руку, грустно улыбнувшись. Как всегда... люди опять бегут от того, чего не знают. Неужели они и в самом деле вообразили, что я буду вызывать духов? Впрочем, сейчас их неграмотность была мне на руку, поскольку даже средне разбирающийся в магии человек прекрасно знал, что для вызывания хотя бы одного духа надо иметь семь зачарованных камней и достаточно большой запас сил в резерве, а также хотя полчаса времени. Самое большее, что могла я сделать сейчас прямо на этой улице — вызвать парочку иллюзий, с которыми находилась в довольно дружественных отношениях. С магией же, не касающейся непосредственно моей области, у нас всегда было взаимное недопонимание, так что рассчитывать на то, что я смогу обрушить на их головы огненную или водную волну не приходится, на это я способна только с полным резервом. Вот ментальную — пожалуйста, но за использование этого сильнейшего вида атаки на противника я буду расплачиваться тем, что придется пролежать полдня в кровати с сильнейшей головной болью. Что поделать — использовать магию, основанную на магии разума и сознания, не полностью восстановив силы, равносильно самоубийству.

Оборвав мысли на этой грустной ноте, я подошла к девушке. Подняла с мостовой кинжал, задумчиво покачала на ладони. Не сказать, конечно, чтобы я являлась экспертом в оружии, но в чем-то разбиралась и могла точно сказать, что клинок достоин уважения. Вложив его в пустующие ножны внутри сапога, я повернулась к девушке.

— С тобой все в порядке?

— Да... спасибо... — тихо поблагодарила она. Странно... девушка совсем не боялась, и мне стало даже немного неловко, хотя и было приятно от мысли, что есть люди, смотрящие на меня как на обычного человека.

— Не за что, — развернувшись, я направилась к арке, спиной чувствуя внимательный и немного заинтересованный взгляд.

Выйдя к набережной, я облокотилась о резные перила моста и посмотрела в темную воду. Честно говоря, сначала себя не узнала. Когда я успела превратиться в эту уставшую девушку с кругами под глазами? Да уж, немудрено, что люди шарахаются.

Задумавшись, я не услышала за спиной тихих шагов, и была весьма удивлена, когда получила достаточно ощутимый толчок в спину. Не успев вовремя среагировать, в следующую секунду я почувствовала, что ласточкой лечу прямо в реку. За спиной послышалось довольное хмыканье, а затем я с головой ушла в воду, взметнув высокий фонтан брызг.

Холодная вода обожгла тело, и я только сдавленно булькнула — даже в середине лета эта река оставалась ледяной, а сейчас еще только вступал в права июнь. Надо сказать, купание в одежде — не самая приятная процедура, а в сапогах, да еще и с тянущим на дно оружием — вообще удовольствие ниже среднего. Кто же такой умный решил меня утопить? Впрочем, плавала я довольно хорошо, так что вскоре вынырнула, встряхнув мокрой головой. Огляделась по сторонам, чувствуя, что тяжело держаться на плаву — оружие тянуло вниз. С огромным сожалением я отцепила от пояса меч, решив, что своя жизнь мне пока еще дороже. Ничего. Деньги есть, так что потом куплю новый, благо в Ирвингэйле должны быть хорошие мастера, хотя бы один. Жаль только, что вместе с мечом на дно пошел и трофейный кинжал, доставшийся от непутевого разбойника.

Подняв голову наверх, я поймала взгляд довольно ухмыляющегося мужчины. Гневно на него посмотрела — это был как раз один из тех, кого я прогнала с утренней улицы. Злорадно усмехнувшись, я высунула из воды правую руку. Татуировка запылала серебром, когда я мрачно сощурила глаза, а в следующий миг прямо из ладони выплыла иллюзия призрака. Даже учитывая, что строила я ее пару секунд, "призрак" получился на славу — сине-зеленого цвета, с истлевшей местами одеждой и совершенно безумным выражением лица, застывшего в недружелюбном оскале.

Улепетывал разбойник так быстро, что только пятки сверкали. Ему вслед полетел мой искренний, поистине демонический смех.

Только когда мужчина исчез из поля зрения, я вспомнила, что, вообще-то, нахожусь сейчас в холодной воде. Кажется, даже начала дрожать. Торопливо подплыв к берегу, вымощенному шершавыми светло-серыми плитами, я с трудом подтянулась, выползая из реки. После ледяного плена камень показался теплым.

Перевернувшись с живота на спину, я перевела дыхание и почувствовала, как все тело словно покалывают иголки. Странно, провела в воде всего пару минут, а такое ощущение, как будто прошла в тонком платье и босиком через ледяную пустыню. Нет, нельзя так лежать, еще за пьяницу примут, и про Серебряных Детей пойдут очередные нелицеприятные слухи. Например, о том, что мы злоупотребляем спиртными напитками.

Поднявшись с плит, переставших казаться теплыми, я горько пожалела о том, что все-таки скинула в воде сапоги, мешавшие плыть. Сейчас они пришлись бы как раз кстати, пусть даже и мокрые. Видок у меня, наверное, очень светский — вся мокрая, босая, с прилипшей к телу одеждой, облепившими голову волосами. А одежда, наверное, еще и перепачканная — особенно если учесть, что я вытерла спиной всю грязь с набережной.