Ролевик: Ловчий. Глава 4

Для чистоты эксперимента поприседав несколько раз с коротышкой на вытянутых руках, поставил его туда, откуда взял.

Мышцы не болят, перенапряжения не чувствуется.

Можно было бы списать на силу пневматики и сервоприводов протеза, но упор-то я делал именно на левую, целиком натуральную руку!

— Ахринеть... — я посмотрел на руки, словно они принадлежали не мне. Но нет — пальцы двигаются по моему желанию, кулаки сжимаются и разжимаются без заминки. Значит, конечности всё же мои.

— Силён, — восхищённо ахнула Карина, до того молчаливо наблюдавшая за миниатюрным цирком с конями, со мной и дварфом, то есть.

Сорак, по приземлении в помещении выпустивший на волю артефактного паучка и залипший в пластину управления, никак не отреагировал.

— Хуманс, и что это было?

Дварфы закончили возиться с шлемами и теперь, судя по всему, проблем с темнотой не испытывали. На налобной пластине ярко светился руноскрипт, отдалённо похожий формой на широко раскрытый глаз с большим зрачком, от него к бронестеклу разветвлялась лесенка рун, заканчивающаяся ещё одним сложным руноскриптом.

— Ничего особенного, — ответил я. — Показалось, что механизм протеза ерундит, решил проверить. Приношу извинения за возможные неудобства.

— Ты, хуманс, регулярно к инженеру или артефактору заглядывай на техобслуживание, — сказал тот же дварф и постучал себя кулаком по левой ноге. — Мало приятного будет, если в какой-нибудь узкой норе заклинит.

— Понял, — кивнул я.

А чего ж не понять-то?

Да и голос... Обычный голос, интонации понимающего человека... то есть дварфа. Ни злости, ни настороженности. Неужели Шанти права и коротышки настолько быстро забыли улетевшую буквально из рук потенциальную сверхприбыль?

По сигналу Сеяшантери артефактор распаковал второго паука и эльфийка, закрепив на его плоской спинке ещё одну сферу, легким толчком направила искусного голема в сторону тёмного зёва выхода.

В комнате искать нечего — пустая чуть больше, чем полностью. Силовая завеса оставила за окном даже грязь, засевшую между сегментами рубленых толстых подошв. Тихо и пусто, если не принимать во внимание звуки, издаваемые командой.

Я только сейчас рассмотрел, что Сорак носит прозрачную маску, плотно облегающую овал лица, широкие наушники, видимо, комбинировали в себе и воздухоотвод — при дыхании именно под ушами тихонько шипел клапанами стравливаемый углекислый газ. Фильтры располагались вокруг челюсти, а из-за правого уха под рюкзак уходил тонкий рифлёный шланг. Первоначальное мнение, что Иртак брезгует бронёй, всё же не подтвердилось — легкая пластина нагрудника, наручи, поножи, все с демпферами на сгибах конечностей.

А у Сеяшантери обнаружился новый элемент туалета: толстая коса длиннющих волос словно бы была заправлена в мелкосегментированный чулок из металла и хитина. Сегменты соединялись между собой сложным рисунком тонких цепочек, превращая эльфийскую драгоценность в увесистое орудие членовредительства, чему дополнительно способствовал даже визуально тяжёлый ребристый колпачок, спрятавший в себе кончик косы. И когда только успела вооружиться? Пока шли по долине, это я отчётливо помню, волосы её были просто заплетены и бронированным обвесом не обладали.

Ладно, должна же она, как и всякая уважающая себя порядочная девушка, иметь свои маленькие секреты? Должна. Так что не буду спрашивать, тем более и обстановка не самая располагающая к разговорам и расспросам.

— Выдвигаемся, — сухо подытожила Шанти, коротким взмахом указывая дварфам на дверной проём.

Здания особыми архитектурными изысками не радовали, чувствовалась в расположении и ауре помещений строгая унитарность и казённость, однозначно выдававшая нежилой характер посёлка — так, рабочая база, лаборатории, научный комплекс, что-то ещё с аналогичным функционалом, но — совершенно не предназначенное для постоянного проживания разумных. Зато они все были связаны подземными переходами. Да что там переходами — натуральные тоннели, как в метро. Метров пятнадцать в самом широком месте, высотой — семь— семь с половиной.

Сколько уже зданий оставили за спиной, но работающей техники и артефактов не нашли, только защитное поле продолжало исправно функционировать, не позволяя пыли проникать снаружи. В целом, складывалось впечатление, что посёлок покидали без спешки, организованно, и успели скрутить, упаковать и вынести вообще всё, что только можно было открутить, запаковать и утащить.

Впрочем, в зданиях на окраине базы картина выглядела несколько иначе. Копоть на стенах, потолке и полу, следы кострищ, прекрасно сохранившиеся за прошедшую уйму времени, горки рассыпающихся костей животных, черепки глиняной посуды...

— Похоже, тут какое-то время жили одичавшие потомки эльнаров, — предположил я, кивая на своеобразную наскальную живопись, испещряющую внутренности помещений. Схематичные изображения рыб, ушанов, длинноухие папуасы в стиле лютого минимализма категории "палка-палка-огуречик", рисунки созвездий. Типичная первобытная летопись.

— Похоже на то... — Сеяшантери водила пальцами по кривым линиям, выдолбленным и процарапанным в материале стен, чуть-чуть не касаясь рисунков.

Карина устало помассировала себя за ушками:

— Кажется, это последнее здание? Всё впустую?

— Не последнее, — возразил Сорак. — Первый бегун зафиксировал у тупиковой стены перехода непостоянный ток воздуха, могу предположить, что там как минимум ещё одно помещение имеется.

— Мы не могли пропустить тайник, — ответил один из дварфов и постучал бронированным пальцем по налобной пластине. — Рунное зрение такие захоронки находит на раз.

— Всё когда-нибудь бывает в первый раз, — философски пожала плечами Шанти. — Пойдём, посмотрим, откуда воздух дует.

Стена как стена. Монолитная, никаких зазоров, створок и прочего.

В полуметре от неё застыл паучок, вытянув полусогнутую лапку вперёд и влево.

— Зафиксировал конечности бегуна в направлении источника движения, — пояснил Иртак, копаясь в рюкзаке. На свет появились несколько колб с порошками, ступа, испещрённая изнутри и снаружи рунами, маленькая книга в толстой обложке с замком. Отстранив простукивающих стену дварфов в сторону, Сорак взялся за работу.

Сеяшантери и мне заняться было нечем, и, чтобы не мешаться под боком у артефактора, мы отошли к боковой стене. Биомант, встав в углу, приложила ладонь к монолиту, стараясь просканировать толщу неизвестного строительного материала.

Сорак смешивал порошки, неторопливо толок их в ступе, периодически подсыпал новые под равномерное сияние рунических знаков, и рассыпал малыми порциями готовое по пустым пробиркам.

Но, наконец, артефактор закончил химичить и, замерев рядом с пауком, тоном, не терпящим возражений, попросил всех отойти к ближайшему подъёму и не двигаться. Дождавшись, пока народ оттянется на довольно приличное расстояние, Сорак, щёлкнув тумблером на маске, медленно, словно сапёр, поднял шесть пробирок, зажав по три между пальцами каждой руки.

Лёгкое, плавное движение, исполненное пластикой настолько, что впору бы пришлось эльфийке, нежели хумансу, и порошок из первых трёх колб устремляется к потолку. С короткой задержкой тот же маршрут повторяет левая рука и, не вызвав ни малейшего завихрения воздуха, избавляется от груза последних трёх пробирок.

Иртак стоит не шевелясь, лишь вокруг него медленно кружится опадающее облако различных порошков. Они различаются полутонами, какие-то опускаются чуть быстрее, какие-то — словно вообще не знают о существовании гравитации...

Полнейшая тишина давит на уши, каждый удар сердца — как колокол. Ни звука. Даже шумноватые дварфы стоят, словно обратились в соляные столбы. Ни скрипа кожи или хитина, ни звяканья металла, даже дыхания не слышно.

И — что-то происходит. Перемешавшиеся порции порошков начинают себя странно вести — часть из них, до того висящая неподвижно, приходит в движение, более сильное у пола, совсем неторопливое ближе к середине стены, другая часть темнеет, контрастируя с третьей, светлеющей, четвёртая буквально прикипает к стене и полу, наливается непроницаемой чернотой, рисуя странные контуры и силуэты.

Сорак отмирает, вновь щёлкает тумблером и освобождает от начинки седьмую пробирку, густое облако на несколько секунд скрывает тупик и артефактора, но очень быстро рассеивается, заставляя опадать остатки порошковых смесей.

— Новые разработки Храма? — спросил один из дварфов, не обращаясь к кому-то конкретному.

— Старые, — ответила Сеяшантери. — Просто несколько нестандартное их применение.

— Вечные столпы Старой твердыни, — вздохнул тот же самый дварф, — то один хуманс разом выжигает поляну гиблоцвета, то другой обнаруживает схрон там, где его не смогли найти надёжнейшие, испытанные временем артефакты дварфов. Накой мы тут вообще нужны, леди Сеяшантерианайя?

Эльфийка тихонько, необидно рассмеялась.

— Хизтерх, ты же сам прекрасно знаешь, зачем искателям Храма требуется сопровождение из дварфов в тяжёлых пехотных доспехах. Пока что нам везёт, согласись, ни охранных големов, ни проснувшихся химер, даже ловушек нет.

— Это да, — отозвался второй дварф. Судя по характерным длинным царапинам на толстом наплечнике самовара — тот самый, что носит протез ноги. — Но мы ещё не знаем, что нас ждёт по ту сторону. Так что, Хиз, рано расслабляешься. Выберемся отсюда, тогда и промочим хорошенько усы в пиве.

Пока мы подходили к тупику, Сорак времени не терял. Из его рюкзака на свет появился ещё один механизм, похожий на треногу с зёвом мясорубки наверху. И вот этот вот аппарат разительно отличался и от летунов, и от пауков-разведчиков — даже больше, чем современный военный дрон отличается от летательного аппарата руки товарища да Винчи.

Его иная природа ощущалась во всём, начиная от формы, сочлений, зализанности линий, отсутствия острых и прямых углов, и заканчивая просто-таки ощутимой аурой нездешности.

Я молча посмотрел на Шанти, та лишь кивнула. И пусть лица скрыты масками, но мы друг друга и без слов и мимики поняли. Перед нами — образец наследия первоэльфов.

Сорак прикоснулся к механизму и в его руке осталась круглая тонкая пластинка. Лёгким движением разломив её напополам, Иртак прижал половинки к маске на линии ушей и переносицы. Мгновение, и его глаза укрыла светлая непрозрачная полоска.

Ещё одно прикосновение, и вторая пластинка, так же разломленная на две части, влипает в ладони, расчерчивая их схематичной светящейся проекцией костей кисти.

Сделав несколько шагов назад, Иртак, подобно дирижёру, подымает руки перед собой и, подчиняясь его движениям, трёхногая мясорубка оживает. Сгибаются сочления, направляя раструб макушки на стену и пол, быстрые светлые полосы, похожие на лазеры, скользят по материалу туннеля, без видимой логики меняя направление движения и скорость, масштаб шага каждой рисуемой ячейки.

Там, где в покрытии остался чёрный абрис, аппарат особо тщательно и подолгу водит лучами, повышая их плотность до такой степени, что, кажется, каждый квадратный сантиметр порошкового рисунка покрыт сплошным слоем света.

Механизм эльнаров тихонько гудит, пощёлкивает, в какой-то неуловимо короткий момент тональность звука меняется, скачкообразно уйдя куда-то в ультразвук и тут же вернувшись обратно, от чего девушки зажимают уши и, скорчившись, приседают у стены. И артефакт затихает.

В два не шага — прыжка — оказавшись рядом с Шанти, смотрю в мерцающие окуляры её маски. Эльфийка слегка качает головой, давая понять, что с ней всё в полном порядке. Биомант тоже не нуждается в помощи, и уже самостоятельно поднимается на ноги.

А в это самое время краем зрения отмечаю, как по стене расползаются ломаные линии, вырисовывают сегменты, начинают двигаться, словно огромная многослойная мозаика — что-то уходит внутрь, что-то, наоборот, выдвигается наружу и, скользнув по незаметным направляющим, встраивается в другом месте. Несколькими секундами позже аналогичные метаморфозы начинает претерпевать и прилегающий к тупику пол.

Прошло меньше минуты, и ранее глухую стену не узнать: там, где была идеально ровная монолитная поверхность, теперь гипнотизирует взгляд сложная многокомпонентная рельефная структура бронезаслонки. Шипение, схожее с пневматикой, но такой громкости, что разум просто отказывается представить себе весь масштаб невидимого устройства. Лёгкая вибрация пола. Щелчки и лязганье металла за тяжёлой бронёй.

Свист воздуха — и створки приходят в движение. Проседает под наклоном пол, образуя пандус. Лепестками диафрагмы раскрывается первый слой бронезаслонки, следом за ним второй и третий, четвёртая — последняя — преграда просто уходит в стены, открывая залитый светом коридор. Светится сама поверхность стен, пола, потолка, свет ровный, мягкий, мощный — серые тона, генерируемые артефактом на спинке паука, разом отходят, тускнеют, впускают настоящий цвет.

Едва ощутимая серия пульсаций в рюкзаке — это проснулась шкатулка, сигнализируя, что искомый След Создателя где-то рядом. Впрочем, и без неё ощущаю присутствие артефакта. Странное чувство: как будто во мне находится что-то незримое, нематериальное, что радостно резонирует с аурой, источаемой древним предметом. Появляется уверенность, что смогу его найти даже с закрытыми глазами.

Странные дела, странные.

Короткая команда Сеяшантери, и оба паука, шустро перебирая лапками, упылили вдаль по коридору, а дварфы выстроились обратным клином: один перед пандусом, двое на оставшихся от провалившегося пола бортиках у стены. С оружием на изготовку, что характерно.

— Карина, Ник, вы у нас новенькие, — констатировала Шанти, попутно проверяя, не мешает ли что-либо быстро и без проблем доставать оружие. — Вроде с головой дружите, так что сокращу вводную до минимума. Первыми идут бегуны, за ними — дварфы. Если наткнёмся на какого-нибудь голема или иную сторожевую систему, они первыми принимают на себя удар и стараются связать противника боем. В зависимости от характера проблемы им помогает или Сорак, в случае артефактных механизмов, или мы — в случае биологических или магических С-систем. За дварфами иду я, за мной — Сорак, за Иртаком — Карина, Ник — замыкающим. Задача биоманта — отслеживание состояния здоровья членов ударного кулака, по необходимости подпитка энергией, силой, обеспечение стабилизации психики и биоритмов. Ник — как замыкающий — контролируешь тыл, при любом подозрительном движении или ощущении — тут же сообщаешь мне. Не разделяемся, каждый держит в поле зрения как минимум двух разумных. И главное — не паниковать. Если каким-либо образом разделимся — занять любую удобную позицию и ждать. Самостоятельно поиски не проводить, только запутаете поисковую группу. Вопросы?

Я кивнул:

— Что такое С-системы?

— Страж-системы. Имеют три чётко выделенные категории: артефакты, химеры, магия. Гибриды теоретически возможны, но на практике в активном состоянии не встречались за всё время существования Храма. Ещё вопросы есть?

— Нет.

— Нет, — подтвердила Карина.

Сеяшантери, кивнув, дважды стукнула костяшками по наплечнику дварфа, возглавляющего клин.