Всадники Апокалипсиса

— Так ты что, не покупаешь новые программы для него?

— Нет! Дорого. Я только те применяю, что идут вместе с моей медстраховкой.

— Это плохо! — тут же погрустнел Джонни и переключился на свой интерфейс. Через несколько секунд справок он уже с прежним оптимизмом решительно приложил Сэму контакт, перегнал программу и ещё пару модулей в придачу.

— Должно хватить, — удовлетворённо сказал Джонни и смотал шнур.

— Для чего?

— Ты тупой, Сэм?! Ты только что получил около шестисот рентген от близкого ядерного взрыва. Если вот это я бы не сделал, то ты бы начал валиться от лучевой болезни. А так тебя лишь слегка покорёжит. Лекарство плюс прога снизят общее воздействие от радиации раза в три-четыре.

— Оно, наверное, дорого стоит... — Тут же насторожился Сэм.

— То, что мы здесь делаем для корпорации, стоит дороже. Так что забудь.

— Но ведь ты сказал, что это твоя...

— Считай, что я так вкладываю в своё будущее. А это так и есть. Ты должен помнить мою доброту! — С выражением сказал Джонни и пристально посмотрел сквозь очки интерфейса в глаза Сэма. — Я сейчас помогаю тебе, ты после поможешь мне. Думаю, ты понимаешь, что это по-христиански.

Джонни знал, что Сэм из очень религиозной протестантской семьи и получил весьма пуританское воспитание. Даже то, что он стал впоследствии, бойцом охраны, несильно его переменило. Некоторые стереотипы, вбитые ему родителями, всё так же оставались прочными.

— Долг? — серьёзно кивнул Сэм.

— Долг. Но не денежный.

— Я понял! Я принимаю твой дар! — высокопарно сказал Сэм. — Обязуюсь оплатить добром, когда ты попросишь. Клянусь пред Богом!

Джонни придирчиво осмотрел торжественную мину Сэма и так же серьёзно кивнул, хотя с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Что там за протестантская секта была у сэмовых родителей, но воспитали они его крепко.

— Всё! Ближайшие десять минут отдыхаем. Пока идёт ремонт организмов.

Сэм икнул и с благоговением посмотрел на Джонни.

— Расслабься, Сэм, — буркнул Джонни, выключил на время интерфейс, откинулся на потрескавшийся бетон опоры моста и прикрыл глаза.

Когда Сэм только появился в Лабораториях, он, как и все остальные вояки, получившие доступ, производил впечатление банальной гориллы. Что делать — киношно-комиксный образ въелся в нутро этих людей, и теперь они его слепо копировали. Вне зависимости и от интеллектуальных личных способностей, и от моральных качеств.

Тем не менее, Джонни по мельчайшим реакциям и особенностям поведения ещё тогда его выделил из общей массы. В его поведении была какая-то специфическая "правильность". Да, он не дотягивал до стандартов общей тусовки учёных Лабораторий, как и большинство охраны, но, когда дело дошло до определения, кто идёт в "Спасательную миссию", Джонни не задумываясь, назвал его имя.

Что-то было в нём такое, что внушало доверие. Внушало уверенность, что ради спасения собственной шкуры он в спину не ударит, а будет честно исполнять свой долг. Жаль, что это только среди старых протестантских сект сохранилось. Вот такая преданность Слову и Заповедям. Потому и тащил его Джонни, несмотря на то, что Сэм не уберёгся и подставился под удар "пси" в охранной зоне.

Внушённый страх за жизнь сильно его подкосил. Но полного прихода в норму сразу ожидать было невозможно. Даже несмотря на принятые немедленно экстренные меры.

Сейчас, правда, когда вся их "миссия" резко перешла в стадию "ноги в руки", последствия перенесённого пси-удара не так сильно мешали, но остаточный дикий страх в глазах Сэма всё-таки ещё нет-нет да и прорывался.

Кстати, вообще с этой "миссией" с самого начала был какой-то подвох. Джонни так и не понял в чём этот подвох сразу, но сейчас, когда чуть не испарился вместе со всеми в пламени атомного взрыва, начал догадываться. Кто-то изначально планировал спрятать какие-то концы в воду или даже самого Джонни крепко подставить. Последнее далеко не очевидно — посылать на смерть весьма толкового и успешного разработчика с точки зрения и благополучия корпорации, получения прибыли было, по меньшей мере, идиотизм.

Да, конечно, мотивировалось его присутствие в этой группе тем, что он на месте в состоянии определить, что случилось и принять необходимые меры. Так-то оно и случилось, только тут же оказалось, — этого явно не достаточно. Потому в короткие сроки почти вся группа, невзирая на то, что в её составе были бывшие "морские котики", была уничтожена. Только прыть самого Джонни, ловкость Сэма спасли их от повторения судьбы всех остальных.

Через десять минут, когда он открыл глаза, ничего не двоилось и не расплывалось. Хотя некоторый звон в голове остался. Для пробы Джонни помахал руками, снова закрыл глаза и попробовал дотронуться себя пальцем до кончика носа. Тест прошёл без казусов.

— Сэм? — позвал Джонни и толкнул для верности напарника локтём. Тот с готовностью открыл глаза и вопросительно уставился на Джонни.

— Как самочувствие?

— Х-хорошо! — несколько удивлённо ответил тот, на секунду прислушавшись к своим ощущениям.

— Пора отсюда выбираться, — по-деловому заявил Джонни и тут же засобирался. Рюкзак он не стал надевать на себя сразу. Упаковал теперь уже не нужную аптечку и положил так, чтобы его удобнее было тащить за собой. Сэм тоже, глядя на Джонни, подобрался.

Лаз, оставшийся от рухнувших перекрытий оказался узковат. Удар сейсмической волны сместил пласты грунта и они почти закрыли щель между ломанным бетоном и землёй. Джонни пришлось стать на четвереньки и пролезть оставшиеся метры до воли в таком непрезентабельном виде. Пригибаясь и осторожно ставя конечности на горячую гальку, он аккуратно высунул голову наружу.

Лицо тут же почувствовало жар, исходящий от всё ещё раскалённой почвы. В воздухе витала гарь, медленно дрейфуя в сторону гриба ядерного взрыва и оседая на землю пушистым саваном. Те участки почвы, которые попали под прямое воздействие излучения — выгорели, а кое-где спёклись в тонкую стеклянистую корку. Всё это — где дымилось, а где и просто продолжало гореть, поставляя в воздух всё тот же пепел, хлопьями носимый ветром.

Обгоревшая трава, не попавшая под прямое излучение на крутом склоне реки и поэтому чудом сохранившаяся, выглядела на фоне всего этого ужаса сиротливо и неприкаянно. Враз пожелтевшая, сморщившая листья от жара.

Противоположный же берег сплошь спёкся в стекло.

И над всем этим, завершая картину, стелился дым дальних пожарищ, быстро плывущий через внезапно пересохшее русло реки. Судя по плотности облаков дыма, горело весьма сильно и много.

Всё это выглядело настолько ужасно и враждебно всему живому, что для Джонни, тот завал, в котором они сидели, показался чуть ли не райским уголком. Уютной норкой, в которой можно забившись в тесный уголок, переждать весь этот огненный шторм.

Он даже, повинуясь внезапной секундной слабости, обернулся назад, но встретился взглядом со своим напарником, который с не меньшим страхом взирал на своего командира. Хорошо ещё, что выражение глаз очки интерфейса скрывают...

Впрочем, делать было нечего кроме как выбираться. Пройдёт ещё несколько минут, и начнут подтягиваться армейские подразделения. Пойдёт разведка... точнее уже пошла. И пока их ряды не стали достаточно плотными, надо постараться между ними проскочить. Придётся бежать. Долго. Сквозь огонь. Надеясь, что обмундирование и биологическая защита выдержат это дикое издевательство над своими резервами.

Джонни взял себя в руки и прогнал минутную слабость. Ещё больше приник к земле, вылез наружу и огляделся.

Всё оказалось ещё хуже, чем выглядело из укрытия.

Воздух пах горечью и гарью наполняя душу Джонни невыразимой печалью.

Ведь буквально минуты назад этот ландшафт дышал жизнью, но адское пламя атомного взрыва оборвало её, сменив синеву неба на серо-бурые клубы дыма, а зелень деревьев и цветов, на чёрные обугленные пеньки и грязно-зеленоватую стеклянистую поверхность, хрупкой коркой закрывающую то, что когда-то было землёй.

Что не испарилось сразу под воздействием излучения от взрыва, продолжало гореть, обильно наполняя воздух клубами дыма. Был слышен отдалённый треск и вой пламени. Вдали стеной стояло пламя над горящими лесами. Именно их пламя окрашивало багрянцем плывущие по небу облака дыма.

— О мой Бог! — услышал Джонни восклицание вылезшего вслед за ним Сэма. — Это же Ад! Настоящий!

— Прорвёмся! — злобно, сквозь зубы ответил Джонни, стараясь таким способом погасить в себе самом страх.

— Но там же огонь! — тут же отозвался Сэм, тоже увидев дальнюю сплошную стену огня, в которую превратился лес.

— А у нас разве иной выход есть? Если мы здесь останемся, то нас зачистят. Как выживших зомби. Так что хочешь или нет, но надо в ближайшие полчаса выйти за пределы круга полного уничтожения. А ещё лучше, если бы вообще убраться...

На этот раз Сэм промолчал, и это был хороший знак.

Клубы дыма и пыли, поднятые взрывом стягивались в тугой жгут ножки ядерной поганки. Неясно было что бы там ещё могло гореть возле эпицентра, но там всё было затянуто всё тем же дымом в багровых сполохах.

Джонни поднял глаза выше.

Сквозь разрывы в облаках дыма был виден исполинский гриб шляпкой своей медленно расплывающийся где-то в стратосфере. Чтобы оценить зрелище Джонни пришлось высокого задрать голову. Тем более, что край облака уже покрыл зенит.

Никогда не представлял себе что придётся, смотреть на эту жуть не на экране, не издали а вот так вблизи и снизу вверх. Практически у основания ножки гриба.

Сначала его охватил даже восторг от осознания этого, но через секунду он осознал то, что видит. Подхваченная стратосферными течениями, туча радиоактивного пепла от взрыва медленно, но верно склонялась в ту самую сторону где...

— Чёрт!! Чё-о-орт!!!! Эта гнусно .... туча движется прямо туда, где нам надлежит быть!

— А это плохо? Настолько плохо? — тут же обеспокоился Сэм, также уставившись на радиоактивное облако, волочившее за собой быстро слабеющую и истончающуюся ножку смерча.

— Ты в курсе, что такое "радиоактивная пыль"? — вопросом на вопрос ответил Джонни.

— Кажется, это очень скверно... — неуверенно промычал Сэм.

— Это не просто очень, это совсем скверно, учитывая ту дозу, что мы только что получили, — зло сказал Джонни и выругался.

— Когда нам на головы посыплется пепел, он ещё больше добавит дозы, — сквозь зубы выговорил Джонни, созерцая расплывающееся вверху облако. Оно уже приобрело к этому времени свой "хрестоматийный" пепельный цвет, и если бы не учитывать обстоятельства его появления, вполне бы сошло за необычной формы грозовое.

— Куда побежим? — задал уже чисто прагматический вопрос Сэм.

— Пока по руслу реки, — ответил Джонни, — но сначала, наденем маски-респираторы.

— Зачем? Тут же всё сгорело! — удивился Сэм, имея в виду "заразу".

— Маска даёт защиту от ТОЙ пыли! — ответил Джонни и указал вверх пальцем. Больше ничего не говоря, он полез за своей и нацепил на лицо. Видя такое дело, Сэм тоже поспешно нацепил свою.

Джонни придирчиво осмотрел напарника, на предмет плотно ли застёгнут у того комбинезон, и, хлопнув его одобрительно по спине, зарысил по дымящемуся сухому руслу реки. Сэм последовал за ним.

Русло реки, плавно выгибаясь, заворачивало на восток. Уже через десять минут эпицентр взрыва оказался у них за спинами.

Получалось как в кошмарных снах с монстрами — бежишь вперёд, сигая через препятствия, а спиной чувствуешь дыхание чудовища. И страшно обернуться назад, чтобы встретить его глаза в глаза. Но чётко знаешь, что он неторопливо, неспешно, неотвратимо тебя преследует.

Радиоактивное облако от взрыва вполне было чудовищем. Неся в себе тысячи тонн начинённой радиоактивными веществами пыли, оно, благодаря тому, что ещё не совсем остыло, удерживало в себе всю эту дрянь. Но скоро-скоро всё это посыплется вниз, серым, горячим, нетающим "снегом". И это будет совсем плохо.

Короткоживущие изотопы, поставляющие основную часть радиации в этой пыли, добавят паре беглецов ещё множество рентген сверху. Сверх того, что они уже получили от взрыва.

Подвергнувшись ТАКОМУ удару и выжив, любой человек наверняка (по крайней мере, Сэм — наверняка) чувствовал бы себя как таракан под тапком хозяина — чудом уцелел, не стал грязным пятном на ковре, но оглушён и напуган.

С Джонни же было не так.

Он бежал между камней, между горящими и дымящимися обломками, которых ударной волной в изобилии накидало в русло, и чувствовал нечто типа обиды.

Обиды на себя, что тогда, прямо перед лабораториями не сразу распознал безнадёжность всего "спасательного" мероприятия. Обиды на командира сопровождающего их отделения охраны — за его твердолобость. Впрочем, его как раз можно было понять — в той ситуации то, что раз за разом предлагал Джонни, на чём настаивал, выглядело как беспричинная паника. А объяснения "на пальцах" со стороны Джонни всего механизма происходящего, из-за обилия запредельных для понимания командира научных терминов, пропали втуне. Да и выслужиться тому покойнику наверняка хотелось. Посрамить, так сказать, "яйцеголовых", к которым не без оснований он причислял и Джонни. Ведь он, действительно учёный и не маленького калибра в масштабе их Лабораторий.

Обидно было также и то, что проспорил один давешний спор своему отцу.

Он оказался весьма крутым предсказателем. Не чета всем этим придуркам с Библиями наперевес, кликушествующим "О Конце Света И Грядущем Армагеддоне". В отличие от них, предсказания отца сбывались с пугающей чёткостью и детальностью происходящего.

Вплоть до мельчайших деталей.

Даже последний ядерный взрыв, что вот-вот готовился посыпать их головы пеплом, ТАКЖЕ был в Его предсказаниях.

Могли ли предположить эти "очень свободные американцы", что пройдёт всего-то двадцать лет и их, как "русских комми", будут бомбить свои же ядерным оружием?

Нет, не могли!

А отец Джонни прямо об этом говорил.

Сначала катастрофа 2014 года, далее "борьба с терроризмом" и под этим соусом быстрое и часто не совсем заметное уничтожение всего того, что американцы прежде считали особо ценным, неубиваемым — их Свободы. Отец ещё тогда, когда Джонни учился в школе, накачивая того знаниями сверх занятий, уже говорил: "Наши Свободы превращаются в фикцию. Мы плывём в неофеодализм. Скоро права человека, не имеющего толстого счёта и кучи влиятельных знакомых, не будут стоить даже той бумаги, на которой напечатаны. Да даже счёт не поможет, если не будет прикрытия из сильных мира сего. Любой счёт ныне — просто череда электрических сигналов в памяти компьютеров банка. А их в любое время можно уничтожить. Стереть. Так, как будто их и не было. Всё к этому идёт. Нас будут числить за крыс. И уничтожать будут, как крыс. Просто так. В том числе и ядерным оружием".

Джонни бежал. Не панически. Не быстро. Тщательно вымеряя свои силы и координируя движения. Той самой волчьей рысью, что позволяла серым хищникам проходить за сутки огромные расстояния.

Торопиться надо медленно. В их условиях, когда всё окружение вселяло панику, эта истина была особенно важна. И как ни хотелось иногда рвануть что было духу, приходилось себя сдерживать. Единственное, что могло помочь избегнуть паники — это занять мозги чем-то посторонним, чтобы не мешать рукам и ногам делать дело. Важное дело по спасению их драгоценных шкур... но не всегда это удавалось.