Бред и компания

— Через день? — В конце тоннеля забрезжил свет надежды.

— Через месяц, — обрадовал студес, и я отшатнулся от ненормального. Конечно, месть подается холодной, но не ледяной же! — И что теперь целый месяц ждать?

— Куратор, вам не стоит так убиваться. Офелия у нас непревзойденный серый кардинал, она ко всем находит подход. Абсолютно. И я уверен, ваша размолвка вскоре...

— Златенский, вон отсюда!

И памятуя о прошлой нашей встрече, он побежал... к закрытой двери. Столкновение пустоголового студеса с деревянным полотном ознаменовалось звонким 'бум!' и громким 'шлеп', когда плюгавый рыжик поприветствовал пол.

— В несознанке, — констатировал я, нащупав его пульс, и дернулся всем телом, услышав сзади: 'Да, декан Кроссби, я обязательно все исполню'. Плетение иллюзии полетело в неподвижного парня, а в следующее мгновение, я уже улыбался удивленной Ниловой, что шагнула в кабинет из портала.

— Вы все еще здесь?.. — не то вопрос, не то констатация досадного факта. — А можно мне пройти?

— Конечно можно! Я тут просто сижу на корточках у двери, а не со слайдером в засаде.

Спешившая поскорее уйти, она споткнулась о Златенского, тихо помянула чью-то мать и схватилась за дверную ручку.

— Закрыто!

— Удивительно, а ранее вас подобная мелочь не могла остановить, — произнес не без ехидства, и Нилова меня удивила. Не отвечая на поддевку, она с прищуром осмотрела магическую нить и одним плавным движением распустила мой узел.

— Детский лепет, — вынесла вердикт, прежде чем громко хлопнуть дверью и пробудить бессознательного одногруппника.

— Что случилось? — прохрипел бывший староста.

— Ничего нового. Подняться можешь?

— Я слышал голос Офелии... Опять поругались, — плюгавый рыжик ощупал больную голову, а затем со стоном встал на ноги. Зря он это сделал, дверь резко открылась, в этот раз ударив его по затылку.

Вот что значит фатальное везение!..

— Вам плохо? — вопрос Ниловой заглушил повторное падение студеса, строгий взгляд скользнул по мне и задержался на руках. — Вы стонали...

— Я? — От удивления перестал искать пульс на шее многострадального Златенского и порадовался, что не снял с него иллюзию.

— Вы. — Она сделала шаг вперед и едва не наступила на руку одногруппника. — Позвать лекарей?

— Нет! — заверил ретиво, а затем посмотрел на навзничь лежащего рыжика, оценил нанесенный ущерб и согласился: — Хотя да, позовите... А после немедля возвращайтесь на пары. Еще не хватало, чтобы и вы их пропустили.

Готовая уйти за помощью, она вновь остановилась и задала осторожный вопрос:

— А кто еще помимо меня на них не присутствует?

Отвечать не хотелось, а потому я сделал единственное из возможного, притворился больным.

— Что-то в глазах рябит... слышите шум? Нет? А я чувствую запах моря...

В следующее мгновение выскочка выбежала в коридор, на этот раз очень аккуратно прикрыв дверь. Какая заботливая, а ранее она делала все, чтобы я как можно дольше мучился, с самой первой встречи.

Не приходящего в себя Златенского я передал лекарям с настоятельной просьбой сообщить, когда парень очнется, ибо он пострадал в ходе эксперимента с маг-нитями и еще не успел дать показаний по опыту. Другого объяснения многочисленным гематомам я придумать не смог, да его и не потребовалось, целитель понял меня с полуслова.

— Не переживайте, он ничего не забудет. Уж я прослежу.

Мы разошлись, они в лекарское крыло, я в библиотеку. На нижний уровень книгохранилища! Тот самый, где уже много веков подряд обитает пара добропорядочных призраков истово охраняющих редкие магические свитки из соседней империи. И если ранее, чтобы пробраться к ним мне приходилось лгать, играть и взятки давать, то теперь я уверенно шел напролом без печатей, разрешений и объяснений, что и для чего я намерен там искать. С трудом удерживая танцующий шаг, но не улыбку, я спустился на первый этаж общей галереи, через нее прошел в главный корпус, а оттуда в библиотеку. Здесь ничего не изменилось с прошлого четверга, но воздух казался чище, запах ярче, каменные горгульи-сторожа приветливее. Я поприветствовал престарелую прелестницу мадам Дюпо, что в первую половину дня обычно спала за стойкой, подперев синеволосую голову кулачком и отгородившись от мира атласом этого самого мира. Ответом мне был тихий всхрап из-за книги, и я со спокойной душой прошел мимо каменных горгулий, которые в кои-то веки пропустили меня без взятки.

-Удачно застрять в хранилище, — пожелала одна из них.

— Сломать ногу и потерять зрение, — напутствовала другая.

— Премного благодарен!

Стремительно спустившись по крутой лестнице на три пролета вниз, я шагнул к черной стене и с благоговением прикоснулся к каменной кладке. Вот сейчас, она разомкнется на куски, сложится по кирпичику и два призрака встретят меня с поклоном как доцента, а не прогонят, как аспиранта. От воспоминаний потер вмиг заболевшую шею, да так и застыл, потому что кладка не просто разошлась, она стремительно разъехалась, склонившиеся призраки отпрянули, и все магические светильники мгновенно зажглись, осветив бескрайние просторы сокровищницы знаний. Вот он мой путь в профессуру, вот моя безбедная жизнь, разгульная старость, а может быть и магистратура! Королевский двор, балы, интриги и фрейлины ее Величества...

Я сделал шаг навстречу светлому будущему и нос к носу столкнулся с каменным эльфом, невовремя поднявшимся из пола.

— Доцент Маккой...

— Ну что еще?

— Вас ожидают в ректорате.

— Меня? — с досады чуть не застонал. — А повод есть?

Эльф осклабился. И я с неудовольствием отметил, что шея опять немного болит.

— Только не говори, что глава академии тайный поклонник мадам Бюст.

— Не скажу. Причина в другом, — ответил каменный и огорошил, — в нанесении телесных повреждений члену королевской семьи.

Будь я проклят, после такого не живут!

Дверь в кабинет ректора дрожала и скрипела, за ней явно бушевала гроза, которая в любой момент могла вырваться и разнести все вокруг. Именно поэтому желающие уцелеть давно скрылись из приемной, и мое появление не было никем замечено, а ругательство — услышано. Почти никем.

Страж укоризненно покачал головой и, перестав удерживать меня за шкирку, указал на дверь:

— Идите.

Я не сдвинулся с места, спешно продумывая как мне исчезнуть из этого мира. Проклятье расщепления или удушения, что лучше? Конечно, лучше иллюзия невидимки, но, просмотрев запись с визора на эхо-порте, мне вряд ли позволят далеко уйти.

— Не советую сбегать... — намекнул эльф на мою попытку скрыться из книгохранилища, а следом и из страны.

Это он от казни советует не сбегать? Да, в академии умеют подбирать стражей.

— Примите как данность, вы куратор.

Сложно согласиться. Я покойник.

— И как ответственное лицо, закрепленное за группой, вы должны кое-что знать... — с этими словами он открыл дверь и громогласно возвестил: — Доцент Брэд Маккой куратор двадцать четвертой группы плетельщиков.

Дверь закрылась. В голове, в который раз возникла мысль, что родителям все же следовало написать и завещание составить, хоть какое-то.

В кабинете главы академии пахло грозой, раздражением и неприятностями, причем для всех. В то время как ректор и декан ютились в креслах для посетителей, советник королевской семьи Мортимер Мог, именуемый в народе не иначе как Морг сидел во главе ректорского стола, по бокам от него вольготно разместились адвокаты, за спиной охрана, в основе своей вампиры из клана Слепых. Название с подоплекой, потому как кровопийцы проблем со зрением никогда не имели.

— И вы хотите сказать, что вот этот... — пренебрежительный кивок в мою сторону, — замещает профессора Безори? Вы смеетесь?

В меня полетело проклятие оцепенения, которое я не отбил в виду крайнего удивления. Вот и застыл посредине комнаты, как изумленный истукан. Ноги врозь, кулаки сжаты. И нос чешется...

— Он доцент. — Стал на мою защиту Кроссби и аккуратно стянул с меня плетение.

— Он двойка! — отмахнулся Морг. Проверку способностей я завалил. Потрясающе! — А фамилия знакомая... — короткий взгляд на адвоката, и вот уже перед советником лежит папка с моим досье и, очень надеюсь, без недавнего слайда. — Маккой... Брэдвор. Так-так!

Доверенное лицо короля взялось за чтение, я же за отчет последних секунд своей жизни. Минуты не прошло, кабинет наполнился рыком.

— Да вы издеваетесь, господа! Ваш Маккой и есть тот самый первокурсник, что поднял из могилы любимого ворона королевы... и более того, направил его во дворец.

— Дал возможность попрощаться, — предположил ректор, и они с деканом хитро переглянулись, посмотрели на меня и синхронно кивнули, принимая какое-то решение.

— Попрощаться... С птицей, которая издохла за два месяца до того?! Вы хоть представляете, что прилетело в спальню королевы?

Я представлял, но промолчал.

— На освоение вызова ушло больше времени, чем хотелось... — начал глава академии и запнулся под взглядом Морга, и неуместную паузу гордым заявлением заполнил магистр некромантии и артефакторики:

— Но в последующем он исправил это досадное упущение! Научился быстрее справляться с темными ритуалами.

— И наградил проклятьем разложения своего сокурсника, — голос советника прозвучал набатом. — Случаем, не вашего ли сына, декан Кроссби?

— Именно его, — ничуть не смутился глава факультета. — И знаете, это был полезнейший опыт для всех. Мы усовершенствовали защиту лабораторных, а они сигнальную систему тревоги на ближайшем кладбище.

Еще бы не наладить! Во время трехдневного заточения в склепе с мертвецом, мы с Крисом научились не только ставить сигналки и щиты, но еще и спать стоя на опорах для саркофага.

— Опыт может и был полезным, но вряд ли нравоучительным. — Морг отложил мое досье и теперь смотрел с презрением. — Я не оставлю молодого герцога на попечении этого... доцента. Иллюзия болотного голема разогнавшая ярмарку шоколада в Тенэи, создание запрещенных артефактов и призыв потусторонних сущностей это не то, чему должны учить Алесса Злато!

Златенский, герцог Злато? Пятый претендент на престол. Да, теперь понятно, что здесь делает сам королевский советник.

— Он и не будет учить, — ректор жестом пресек пламенную речь советника и уверенно продолжил: — Но сможет уберечь студесов от собственных ошибок. Знаете, нет лучшего надсмотрщика, чем бывший хулиган.

— Не знаю и не приемлю, — ответил Морг и поднялся. — Именем короны я...

— Вы оставляете молодого герцога в академии согласно завещанию его отца. — Ректор тоже поднялся. — До окончания обучения Златенский под нашей опекой.

— Опекой, господа?.. Оригинальное название для жестокого избиения студеса, — съязвил советник. — На нем нет живого места, и еще не понятно жив ли он сам после ваших экспериментов с магической нитью.

Мне конец...

И не успел я попрощаться с жизнью, в дверь кабинета постучали, а затем с позволения вошли. Чтобы сообщить коротко и по существу:

— Студес Златенский очнулся.

— Сопроводи, — приказал декан, и каменный страж вместо того, чтобы протянуть руку Моргу, опять взял за шкирку меня.

Ослепительная вспышка и вот я уже стою в палате молодого герцога, который лишь конституцией тела и цветом волос похож на плюгавого рыжика. Черты лица стали более благородными, взгляд тверже... без припухшей скулы и разбитых губ был бы писанный красавец, как его покойный отец.

Да уж плюгавым, я его больше не назову.

— Ты без предупреждения... — с укоризной произнес так называемый Златенский и, проведя рукой по лицу, 'надел' невзрачную личину. Казалось бы, что изменилось. Глаза стали более круглыми, нос потерял горбинку, а линия подбородка твердость. И все! Другое лицо, другая жизнь и только энергетический уровень тот же, хилой единицы.

— Куратор? — настороженно позвал студес, не дождался от меня реакции и настороженно обратился к стражу. — Что случилось?

— Морг прибыл, — пояснил каменный.

— И?

— Ему известно о вашем состоянии.

— Да вашу мать! — выдал герцог ругательство Ниловой и попытался встать. Встать у него не получилось. Болезный рухнул на подушки и уже из перьевой глубины что-то простонал о невезении и неисправном визоре, а затем спросил. — Какая у нас легенда, Маккой? Ну же, скорее говорите...

— Что?

— Как я оказался здесь? Легенда у вас есть? — потребовал Злато, рукой обведя палату. — Быстрее, время на секунды.

— А... с лекарями, — с трудом выходя из ступора, я едва разжимал зубы. — Вас госпитализировали после наших экспериментов с магической нитью. Обещали сохранить память, чтобы вы не растеряли...

— Результаты, — догадался он и приказал стражу: — Позови Фею.

А в следующие двадцать минут я стоял в стороне, отрешенно наблюдая за представлением, развернувшимся в палате. Зря я обвинял Нилову в неумении играть, девчонка была непревзойденной актрисой, которая с легкой руки заявила, что она была свидетелем нашего опыта, а затем обвинила студеса в безответственности и пренебрежении правилами безопасности. Ее ничуть не смущали присутствующие здесь же ректор, декан, советник короля и десяток вампиров. Завершив пламенную речь в мою защиту, она бесцеремонно протиснулась мимо кровопийц к кровати молодого герцога, чтобы вначале зацеловать его в щеку, а затем поставить перед фактом.

— Я видела, как ты схалтурил, Саня, и подставился под удар. — Фамильярное обращение к герцогу вызвало улыбку у самого Злато и зубной скрежет у советника. — Ты это специально! Чтобы я не смогла отказаться от поста старосты.

— Неправда.

— Правда! Ты, пронырливый хорек, в последнее время только и ныл о том, как сложно за всех нас отвечать перед куратором. И вот, наконец, едва у нас сменилась власть, — некультурный тычок пальцем в меня, — ты, Златенский, решил сбежать, поджав свои...

— Нилова... — Это не был окрик, воспрещающей девчонке выражаться, скорее ошеломленный выдох, который я не сумел сдержать.

— Простите, куратор, больше не буду, — стыдливо покосилась она на меня и поднялась с постели болезного. — Саня поправляйся, лучше тебя заместителя старосты мне просто не найти.

Мрачный взгляд советника скользнул по Ниловой и задержался на сцепленных руках студесов, послышался повторный скрежет зубов.

— Что ж, на этом, думаю, инцидент исчерпан, — произнес улыбчивый ректор. — Что скажете, советник?

— Что у меня есть пара слов для племянника.

Потрясающе! Мало того, что Златенский сам герцог Злато, так он еще и племянник Моргу! Я сжал зубы, чтобы не выругаться, и тут в диалог вступил молчавший до сих пор декан Кроссби.

— Всенепременно, но вначале я попрошу вас переговорить со мной. Это не займет много времени. — Заверил магистр. Пожелав студесу скорейшего выздоровления, они покинули палату, как простые смертные, и не воспользовались порталом ректора или того же декана.

Ограничение на перемещения, догадался я. Теперь понятно, почему Злато не использовал в палате личины, он был уверен в своей уединенности. Мои размышления прервал грозный шепот Ниловой, которая позабыв о роли простоватой деревенской девчонки, вернулась к образу выскочки.