Жёлтый фонарь

Кстати, она не плакала с пяти лет... даже когда переломала руку, ногу и нос, навернувшись со скользкой лестницы... Да, лестницу тогда натер маслом я, и сейчас мне очень стыдно, но что взять с восьмилетнего пацана? И после того случая от жестоких проделок меня воротило... А как назвать подростка, которому до совершеннолетия всего ничего, а зачатки совести еще не проснулись?

Я уже не зову сестру Ревой. И не подшучиваю. Странно, за эти пару дней мы сдружились так, как никогда раньше...

Рена просила не трогать Его дурацкое Высочество... хоть до прибытия. Я и не трогаю. Чуть утешает то, что сегодня утром Арголин ощутил некие неудобства. Он попытался подлить в овес для лошадей бутылку какого-то вонючего пойла, а Гент, наш гартонский кучер, это заметил и вылил часть содержимого мальчику в рот, часть — на расшитую золотой нитью одежду. И ничего, стерпел наследничек, только из кустов не вылезал с полчасика. Попробовал бы не стерпеть! У гартонцев своя магия, Сила Огня называется. Она требует боли и страха, но доступна почти каждому. А еще Гент на голову выше меня (и на две — принца), имеет широкие плечи и огромные кулаки, немногословен и не терпит, когда обижают животных. Он выглядит, как истинный гартонец (светлые волосы, мускулы всюду, где только можно, непроницаемое красивое лицо), только коротко стриженный. Если бы не малолетняя катастрофа, Рена обратила бы на него внимание... впрочем, вряд ли, он для нее слишком старый... где-то за тридцать.

Его Высочеству следовало бы родиться в семье палачей. Нет, я не злословлю. Просто для того, чтобы довести до слез мою сестру, нужен настоящий талант...

Кстати, я начинаю подозревать, в чем заключается "дело государственной важности". Похоже, нам суждено принять участие в операции "Возвращение блудного мага". Известно ведь, каждый, имеющий хоть зачатки магической силы, может рассчитывать на радушный прием в Клуссе, поэтому большинство (да почти все, честно говоря) веллийских магов эмигрировали. Ха, через пару дней общения с нашим Высочеством они дружно ринуться обратно — в земли, где сейчас отсутствует этот кошмар!

* * *

Здравствуй, Шарик! Это снова я, Рена.

Нет, Рева...

Я хочу домой... Ты не поверишь, но уже на второй день пребывания вне дома мне хочется обратно. Лучше бы я довеку сидела в Веселом квартале. Поверь, Шарик, там было так хорошо!

Я ненавижу детей. Да, именно так. Всех без исключения, в том числе великовозрастных. Никогда не соглашусь завести своего собственного ребенка. Зачем? Вынашивай его, заботься, корми, одевай-обувай, воспитывай, защищай, утешай — и с ужасом жди, что получится в результате! В жизни не поверю, будто в императорском дворце был недостаток нянек-воспитателей. И что?

Вчера я ревела...

Впрочем, начну сначала, Шарик.

Вчера на рассвете нас с братом торжественно препроводили в императорский дворец. Да, зданьице то еще! Его строили четыре поколения веллийских правителей, так что в архитектуре можно было заметить веяния разных эпох. Но непосвященный в историю видел лишь нагромождение множества разноцветных башенок, балкончиков и подвесных мостиков, больше приличествующих Веселому кварталу.

Здесь уже поджидала карета, в которой предстояло ехать нам и Его Высочеству. Также к отправлению готовились два десятка отборных воинов из императорской гвардии — те самые, для сопровождения принца на занятиях.

О прощании рассказывать не буду. Чего там говорить? Даже бабушка всплакнула...

А вот император со своим отпрыском только вежливыми кивками обменялись. Мальчик так сдержанно подал руку придворным, отсалютовал коротким клинком солдатам, что те аж глаза выпучили. Я умилилась — надо же, какой вежливый, не хочет, чтобы о нем плохо вспоминали...

Придворный маг должен был сделать портал до самой границы с Клуссом. К университету не получалось — над территорией магов перемещения иностранцев были запрещены. Конечно, за руку никто ослушавшихся не ловил и не наказывал, но слишком уж часто порталы выбрасывали то, в чем с трудом угадывался человек. Из-за таких вот "несчастных случаев" Его Величество наотрез отказался верить заверениям клусского посольства в безопасности Арголина. Так что от границы до УРа нам предстояло ехать в карете.

Первыми в портал вошли гвардейцы. Чеканя шаг, половина из них скрылась в сером вихре. Затем настал черед нашего передвижного средства. Потом исчез Няв. А дальше... на толпу придворных обрушился дождь из тухлой рыбы! Его Высочество изволил заржать и бегом ринулся в портал, спасаясь от гнева отца, недвусмысленно вытягивающего ремень из штанов. Я на автомате шагнула следом...

Пожухлая трава до самого горизонта, нигде ни деревца, ни кустика. Вдалеке виднелось какое-то возвышение, рядом — карета, кучер (настоящий гартонец — красив, как... даже не знаю!), Няв, принц и... и все! Ни одного солдата!

Я осмотрелась внимательнее. Теоретически вероятно, что первая часть охраны случайно перенеслась не туда, но вторая? Где те, кто готовился войти в портал следом за мной? Где...

— Так мы едем или зенки выкатываем? — прервал мои размышления еще не огрубевший (а оттого временами писклявый) голос Арголина.

Ему никто не ответил, даже Няв потрясенно смотрел на бескрайнюю равнину.

— Гент! — Его Высочество указал пальцем на возницу. — Поехали! Раз уж взялся за дело, то работай хорошо!!! — и засмеялся, словно сказал нечто смешное.

Тот даже бровью не повел (мы с братом переглянулись — выдержка завидная!). Терпеливо пояснил:

— Подождем всех.

Странно, но принц посмотрел на гартонца с каким-то... уважением? И затих.

Мы честно ждали до полудня. Кстати, наступил он как-то очень скоро, солнце попросту вдруг оказалось в зените. Жаль, в список необходимых в дороге вещей, составленный бабушкой и мамой, часы не входили...

А потом Его Высочество начал рассказывать, как учился делать порталы, как плохо у него это получалось, как хочется ему потренироваться прямо сейчас и как огорчится его обожаемый родитель, если принц где-то потеряется...

Возница молча взял вожжи и... мы поехали. На север. В стольный город Клусс.

Клусская граница — самая заметная в мире. Трудно ведь не обратить внимания на тонкую светящуюся золотом полоску под ногами. Почему она находится именно в этом месте, не знал никто. Ну, из тех, у кого я спрашивала. Девяносто процентов населения страны магов сосредоточено в столице, давшей название всей стране, поэтому, когда говорят "в Клусс", имеют в виду именно город. Немногочисленные крестьянские поселения жмутся поближе к столице, так что местность, где мы оказались, была почти безлюдной. "Почти" — потому что нескольких клуссцев мы все же видели. Они, похоже, уже знали, кто пожаловал, так как близко не подходили, ограничиваясь лишь жадным любопытством.

Лошади шли мерным шагом, несмотря на уверения Арголина в том, что четверка может и пробежать, не устанет. Подозреваю, Гент попросту еще надеялся, что остатки кортежа Его Высочества подтянуться...

Принц поныл-поныл, да и уснул, развалившись на одной из лавок кареты. Няв примостился рядом с кучером, а я высунула голову в окно.

Где-то через полчаса шея немилосердно заболела, а солнце стало припекать все настойчивее. К этому времени сухая трава сменилась травой сочной, начали попадаться небольшие кустики, время от времени показывался какой-нибудь мелкий степной грызун. Вглядываясь в темнеющее впереди возвышение, я решила — именно так и должен выглядеть город издалека. Все эти башни...

Повозку тряхнуло на какой-то кочке. Арголин проснулся... Эх, чего я только не слышала за двадцать лет жизни в Веселом квартале, а все равно не удержалась и достала Зеленый блокнот. Принц резко заткнулся — похоже, в его представлении девушка должна краснеть и зажимать уши, а не записывать его "красноречие". Ха-ха! Я с детства усвоила одно правило — оскорбляют лишь тех, кто позволяет себе оскорбляться. Или когда за дело... А к словам малолетнего избалованного наследника у меня исключительно лингвистический интерес.

Поняв, что истерики не дождется, Его Высочество начал рыться в вещах. Только на вечернем привале я поняла: лазил-то он по нашим с братом сумкам!

На попытку объяснить, что чужие вещи трогать неприлично, Арголин отреагировал чересчур вяло. Он вообще теперь словно не обращал на меня внимания, полностью сосредоточившись на брате. Бедный Няв! Он никогда не чувствовал себя жертвой... привык всегда быть самым наглым и остроумным. Только мне кажется, что рядом с принцем брат как домашний пес против волчонка. Вроде и зубы есть, и цапнуть может, но все понарошку, не всерьез, играя...

Мы остановились возле небольшой речушки с быстрым течением. Деревьев возле нее не было, зато росли настоящие камышовые заросли и много высокой сочной травы. И никакого признака, что в этом месте когда-либо были люди... Да, я-то представляла Клусс более обжитым!

Расседлали лошадей (Гент), расстелили скатерть на земле (я), разложили еду (мы с Нявом), начали есть (Его сопливое Высочество).

Сложив в стопочку четыре приготовленных мной бутерброда, Арголин умудрился откусить разом от всех. Затем надкусил четыре котлеты. Я подавила смешок — очень уж напоминал принц самого обычного хомяка! Брат недовольно поморщился, но потрошить сумки в поисках мясных продуктов не стал, схватил булку.

— Осто...

Зря гартонец старался, зубы Нява хрупнули так, словно он вгрызся в камень.

— ...рожно, — закончил наш кучер, а брат уже вытряхивал изо рта мелкие камешки.

Думаю, от убийства его удержало лишь жалкая поза наследника империи, умудрившегося подавиться. Со смеху, разумеется... Мы отбили все кулаки о его спину!

Интересно, откуда Гент знал о подлянке?..

На землю опустились сумерки. Гартонец поставил возле кареты небольшой шатер для Его Высочества. Костер мы не зажигали, лошадей возница стреножил и пустил пощипать траву. Дождя вроде не предвиделось... Зато Арголину, поспавшему днем, приспичило поиграть.

Когда охнул Няв, я не сразу сообразила, что случилось. а потом было уже поздно... Брат оторопело смотрел на свою дорожную сумку, быстро исчезающую в бурном потоке. Насколько я знала, больше он никакой клади в путешествие не взял... Несколько мгновений — и ничего не напоминало о багаже брата.

Что-то невнятно пробормотал Гент. "Надо бы записать" — подумала я, спеша перехватить разъяренного Нява и не позволить ему сделаться государственным преступником. Спеша... увидеть сваленные в купу вещи, среди которых как маленькое солнышко сиял желтый фонарик... игрушка, пошитая из яркой ткани и набитая ватой... Давний подарок. Очень давний...

Мне было лет пять. Возраст, когда многое уже понимаешь... и многое запоминаешь! В нашу дверь постучал господин, чьего лица я не могу вспомнить, как не стараюсь. Мама тогда как раз повела брата на рынок покупать новую одежду. Они почти каждую неделю туда ходили, на Няве все словно горело... Бабушка была занята. Папа клиентов не принимал, потому что "не с его хитрой рожей секреты выпытывать" (так бабушка утверждала). Ну а мне стало любопытно! Тихонько пробравшись в комнату для гостей, я притаилась в самом темном углу и принялась наблюдать, стараясь даже не дышать. Но пришлый господин все равно меня заметил. Поманил к себе и, когда я вылезла, ожидая наказания ("Клиенты не любят, когда при разговоре присутствуют посторонние!" — много раз повторяла мама), внезапно спросил:

— А вы не заняты, маленькая фея?

К тому времени я знала, что от мужчин, называющих меня "феей", "дриадой", "нимфой" или как-то похоже надо держаться очень далеко. Желательно, за кулаками папы. Но этот посетитель не выглядел опасным... а еще мне страшно хотелось кому-то помочь!

— Нет, господин, — пропела я, входя в образ "Жилетки", — прошу, расскажите, что привело вас к нам?

И он рассказал. Долго говорил... Всего не помню, но общий смысл... Тот человек потерял цель в жизни. Он очень любил брата, готов был ради него на все, но брат умер... Потом встретил девушку, очень хорошую и необыкновенную, но и с ней что-то случилось. Затем наш посетитель стал помогать человеку, который "считал его братом", но это было все не то...

В пять лет трудно понять, каково это, не иметь смысла жизни. Я и не поняла. Только заинтересовалась той девушкой. Расспрашивать начала — какая она, что любила, чего хотела. Детям нравятся сказки, в которых "жили долго и счастливо"...

А господин тот как будто засветился изнутри. Сказал:

— Спасибо тебе, маленькая фея.

И ушел, не дожидаясь взрослых. Из нашей "хитрой" комнаты вышел, даже не заметив, что дверь скрыта иллюзией.

На следующий день я получила подарок — мягкую желтую игрушку-фонарь. Почему-то я знала, что это — от него! Мой первый заработок! Мой талисман...

Как во сне я видела руку принца, тянущуюся к моему солнышку. Рядом мелькнул Няв — он знал, что значит для меня эта вещь. Он был быстр, но... метеором пролетел фонарик, скрывшись в реке. Брат едва не кинулся следом, только крепкие руки Гента удержали его от самоубийственного прыжка в стремнину. А я смотрела на все это, не в силах даже пошевелиться, чтобы вытереть бегущие по щекам слезы. Мне было больно... и дело не в игрушке. Да, талисмана жалко, но я никогда не забуду, откуда он у меня. Не забуду своего предназначения. И пусть иногда мне наплевать на всех, понимаю — когда кому-то понадобится помощь, я не откажу. Не потому, что должна или хочу. Просто помогать — моя суть, нравится мне это или нет. От судьбы не убежишь... и проигнорировать ее вряд ли удастся. А призвание Его Высочества — вредить. Не важно — кому, не важно — как, не важно — зачем. Просто сделать гадость и порадоваться своей изобретательности и безнаказанности. Не от особой жестокости или черствости, просто потому, что в этом его суть...

Я не сказала ни слова. Развернулась и ушла в повозку. Почти сразу же ко мне присоединился брат.

Арголин лезть к нам не рискнул. Он потыкался еще вокруг кареты и притих.

Мы с Нявом шептались до полуночи. Он хочет бросить все и вернуться домой. А мне совестно перед Его Величеством. Мы договорились уйти, сдав малолетний кошмар учителям.

Интересно, где ночевал Гент? Утром он устроил наследничку изящный урок, за что вырос в моих глазах до неслыханных высот. Может, стоит перестать сдерживать брата?

На горизонте появился лес. Откуда он в Клуссе? Здесь же степь и степь... Вечно эти маги что-то придумают! Но ничего, мы уже близко. Между прочим, это очень хорошо, ведь грузовая телега с вещами принца и провизией нас так и не догнала. Питаемся тем, что собрали нам с братом в дорогу. Еда заканчивается подозрительно быстро... будто грызуны какие-то завелись в повозке!

Похоже, до наступления темноты мы в УР не успеем, и придется снова ночевать на лавке в карете. Ну да ладно, не на голой же земле.

Сегодня во время ужина все, даже Его Высочество (расплаты ожидал, что ли?), сначала расковыряли успевшие зачерстветь булки, и лишь потом принялись есть.

Гент запретил разжигать костер. В последнее время он стал каким-то напряженным... все по сторонам смотрит, будто ждет чего-то... и, кажется, не собирается ложиться спать. Расхаживает вокруг повозки, на север посматривает.