Эвиана. Общий

— Заботиться о вас будет магистр Алмор, — внутри меня всё похолодело от этих слов. Нет, далхрос, нет! Только не он! — Во многом именно от его решения будет зависеть, допускать или нет к ритуалу Высвобождения.

Я чувствовала себя преотвратно. Зависеть от, можно сказать, личного врага... Жестокая насмешка судьбы. Светлый бог, как ты мог так поступить со своей несчастной дочерью?

Алмор выглядел как кот, объевшийся сметаны. Так и хотелось стереть его самодовольную улыбку с холёного лица.

— Я благодарен за оказанную честь, но должен признаться — попросил возглавить курс я сам. Алия, прошу, выйди ко мне.

От "клеймора" отделилась невысокая темноволосая девушка с длинной толстой косой. Она носила очки, но кроме неважного зрения обладала ещё одной особенностью — огромной грудью, прямо-таки натягивающей ткань мантии.

По всему было видно, что девушка хоть и смущена, но крайне счастлива.

— Алия не дворянка. Она простолюдинка, но обладает невероятным талантом, и, вполне вероятно, может стать сильнейшей волшебницей за последние двести лет. Я случайно обнаружил её способности три месяца назад и с тех пор непрерывно занимался их совершенствованием. Алия сдавала экзамены и прошла испытание пятью камнями наравне с вами, без подсказок и поблажек. Прекрасными результатами она заслужила для себя место в "клейморе".

"Это я должна была носить белую мантию! Я, не она!"

Мне хотелось запустить в мага чем-нибудь тяжёлым. Не помогал он ей, конечно. Угу. Так я и поверила. А историю и точные науки для экзаменов она под его чутким руководством выучила. Знаем мы, как такие горе-наставники обучают. Небось заставлял ходить по дому в платье служанки, а потом... Нет, не хочу даже представлять, что между ними случалось потом. Незамужним девушкам нельзя думать о таких грязных вещах.

— Примите её как равную. Как сестру, — вещал Алмор. — Я же обещаю ничем не отличать её от прочих вверенных учеников.

Алия робко улыбалась, подслеповато щурясь за стёклами очков. Как опытная распутница, она прекрасно знала, как расположить к себе мужские сердца. Её расчёт был предельно логичен: среди нашего набора девушек насчитывалось всего шесть — она сама, я, Ульдерика, принцесса и ещё две в "гладиусе".

После Алмора слово взяла Нимфея.

"Хоть один приятный человек!" — с облегчением подумала я.

Наша принцесса настоящая красавица, золотоволосая и голубоглазая. Её популярность в королевстве огромна — пожалуй, она даже больше любима народом, чем брат. Несколько лет назад Нимфея стала выступать против ограничения прав женщин, да так убедительно, что пронимала даже упёртых консерваторов.

Некоторые всерьёз полагают, что она ангел, ниспосланный нам светлым богом.

Принцесса, естественно, поступила в "клеймор". Золотая корона с зубцами в виде листьев клевера вместе с белой мантией делало её похожей на деву Магдален, но только не с гобеленов в моей комнате, а с фрески в храме на площади Победителей.

— Я счастлива поступить в Высшую Школу именно в год, когда наконец-то восторжествовала справедливость и простая девушка добилась права учиться среди дворян...

"Принцесса, как ты могла?!"

У меня не находилось слов. Мой кумир тоже подпал под чары Алии.

Под конец всего этого балагана мы пели гимн Меронии. От расстройства я отчаянно фальшивила, и Лейан, стоявший рядом, постоянно морщился и закатывал глаза. Но его уши — уверена, что не такие уж и нежные — страдали меньше моей гордости.

Церемония откровенно разочаровала меня настолько, что я чувствовала угрызение совести перед моей перевёрнутой вверх дном комнатой. Право, лучше бы я вместо разглядывания счастливых лиц "клеймора" и "гладиуса" да выслушивания всякой чуши занялась уборкой. Только знакомство с другими членами "мизерикордии" хоть как-то оправдывало посещение этой Пафосотории.

Когда все начали расходиться, Тори внезапно предложил, невинно хлопая длинными ресницами:

— Может, выпьем?

— Я не против. Вот только где?

Мысль упиться до поросячьего визга в компании таких же неудачников вдруг показалась мне очень привлекательной. Главное, чтобы нас никто не застукал.

— Мне дали ключ от нашей учебной комнаты, — радостно объявил зачинатель вечеринки.

— Учебной комнаты? — приятно удивилась я. — Она нам полагается?

Место, где можно прятаться от докучливых дворян и их новой подружки... Ммм, я хотела увидеть его своими глазами.

— Ну... это не совсем учебная комната... Вернее, она скоро ею снова станет. Её вообще-то долго не использовали, — замялся Тори. — Но не беспокойтесь, я немного прибрался, так что пыли там нет... почти.

Я сомневалась, что такое нежное создание как он смогло хотя бы разогнать всех пауков, но альтернативы никто предложить не потрудился. С молчаливого согласия Лейана и Гальрана мы отправились пьянствовать в нашу будущую — ха-ха — учебную комнату.

Вопреки моим подозрением, в "учебной комнате" было не так уж и плохо. Да, идеального порядка там было далеко, но и того ужаса, что творился у меня после обыска "самоуправления", не наблюдалось.

А вот напиться нам не удалось. Под "выпьем" Тори подразумевал распитие пузатой бутыли эльфийского нектара — напитка ароматного, дорогого и абсолютно нехмельного. И как у него только оказалось это сокровище?

Я пила маленькими глотками, чтобы в полной мере насладиться тонким вкусом, Лейан пребывал в прострации, словно — и, скорее всего, так оно и было — в первый раз пробовал экзотический шедевр, Гальран же — из невежества или безразличия — без колебаний опрокинул в себя весь бокал.

— Думаю, настала пора раскрыть мой секрет, — внезапно сказал Тори, откидывая волосы. — Я полуэльф!

Его заострённое ухо выступало неопровержимым доказательством радостного возгласа.

Полуэльфы встречаются редко. Вернее, они почти никогда не встречаются, потому что люди и эльфы предпочитают не крутить друг с другом романы.

— Я вам не нравлюсь, — тяжело вздохнул Тори, огорчённый повисшим молчанием. — Тётя сказала, что, выпив, люди спокойнее отнесутся к моей тайне, но видимо она ошибалась.

Он чуть не плакал.

Эльфы — прекрасный и гордый народ. Их отвага граничит с безумием, слово крепче алмаза, а эмоции скрываются под маской безразличия. Редко у кого появляется желание пожалеть эльфа, даже если тот попал в беду.

Но Тори... Моё сердце дрогнуло, когда обвёл нас печальным взглядом больших зелёных глаз. За всю жизнь я не видело ничего более трогательного.

— Эээ, нам нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Правда, ребята?

Мне пришлось пнуть парней под столом, чтобы они закивали.

— Понимаешь, мы ведь ничего не знаем друг о друге...

Лицо полуэльфа вмиг посветлело, словно с души у него свалился камень.

— А ведь и правда! — воскликнул он. — Давайте расскажем немного о себе.

"Далхрос, я не хочу сболтнуть лишнего".

— Я люблю петь старинные песни и готовить блюда из эльфийской кухни.

"И?..."

— Теперь ваша очередь, — довольно объявил Тори. Мда, лаконичность — истинно эльфийская черта.

Я решила вызваться первой.

— В свободное время я читаю классические романы и вышиваю крестиком. Ненавижу, когда меня пытаются поставить на место. В конце недели обязательно посещаю храм.

— Ой, я тоже! — обрадовался полуэльф. — Может, сходим как-нибудь вместе?

Я вяло согласилась. Интересно, что скажет мама, если увидит нас вместе?

— Я родился на дальнем севере, — сказал Лейан. — И до последнего времени жил... тоже там.

Все выжидающе уставились на него, но белоголовый словно воды в рот набрал.

— Остался только я один, — хмуро проговорил Гальран. Вместе с Лейаном они составлял "тёмный дуэт" в противовес нашей с Тори условно-светлой паре. — Скажу прямо: мне не слишком по душе учёба, однако я намерён продержаться здесь все шесть лет, а после построить великолепную карьеру.

"Значит, готов идти по головам? Не хотелось бы мне становиться на твоём пути, дружок".

Чудная компания собралась в "мизерикордии". Чудная... вот только Тори она полностью устраивала.

— Знаете, я рад, что нас свела судьба, — всплеснув руками, заявил он. — Думаю, скоро мы станем настоящими друзьями!

Мои же запросы были гораздо скромнее. Если не перегрызёмся, как пауки в банке — и на том спасибо.

Глава 3

Всю ночь я спала как убитая и проснулась в прескверном расположении духа. Виной моего дурного настроения стала далхросовая уборка в моих — как изысканно выражаются дворяне — "апартаментах", хотя простолюдинское "каморка" вернее характеризовала щедро выделенные мне Школой четыре стены, пол и потолок. У меня не хватило сил даже прочесть Устав — закончив устранять причинённый Ульдерикой и её приятелем хаос, я честно открыта добытый в библиотеке увесистый том, но сон сморил меня на первом же десятке страниц.

Тяжёлым и злым взглядом я окинула комнату, в ближайшие шесть лет будущую мне и спальней, и гостиной, и кабинетом. Блёклые гобелены на стенах не стали за ночь ярче, пол пушистым ковром тоже не покрылся, а окно не обернулось изящным витражом. На письменном столе громоздились учебники; будь их гора раз эдак в тысячу больше, даже опытный скалолаз трижды подумал бы, прежде чем бросать ей вызов; дверь платяного шкафа стыдливо приоткрывалась...

Стоп. Внезапно я вспомнила, что наводя порядок в шкафу, нашла полоску пергамента — по виду, очень старую. На ней было несколько слов, написанных на неизвестном мне языке. Впрочем, хитрый шифр я тоже не исключала.

"Потом разберусь с запиской. Сейчас главное не опоздать на занятие".

Я заглянула в свой ежедневник — маленькую книжечку в бархатной обложке — и с негодованием обнаружила, что мой путь к диплому волшебницы начинается с урока треклятого демона в человеческом облике.

"Алмор, Основания магии" — было выведено аккуратным округлым почерком Тори. Полуэльф поступил очень мило, когда выдал нам всем копии расписания. Рядом с предметом и преподавателем значился номер аудитории.

Я взглянула на изящные наручные часы — подарок папеньки, и с удовлетворением обнаружила — время привести себя в порядок и морально подготовиться к встрече с личным врагом есть. Настроение мгновенно поднялось.

— Всё только начинается, — промурлыкала я, натягивая мантию. — Всё только начинается.

Основания магии читались в небольшой аудитории, устроенной амфитеатром. Только переступив порог, я увидела шестерых парней в белых мантиях и Тори, грустившего на первом ряду. Присутствие "клейморы" объяснялось просто: ради четырёх человек отдельную лекцию читать расточительно, вот нас и совместили с "благороднейшими".

Завидев меня, полуэльф радостно помахал рукой. Я решила сесть рядом с ним — и чтобы сделать приятное товарищу, и чтобы эффективнее мозолить глаза Алмору.

Тори тут же начал о чём-то мне восторженно рассказывать, я же слушала его краем уха и следила за подтягивающимися учениками. Меня интересовали прежде всего Нимфея, Ульдерика и Алия. Принцесса — потому что я всегда ей восхищалась, рыжая нахалка — поскольку она посмела бросить мне вызов, а подозрительная девица, проскочившая из пешек в королевы... Что же, подобные личности всегда привлекают внимание. Я намеривалась вызнать её слабое место, и потом, дождавшись подходящего момента, нанести сокрушительный удар.

Увы, моим коварным замыслам не суждено было осуществиться. Как оказалась, Ульдерика входила в свиту принцессы, и, похоже, занимала в ней не последнее место. Алия же явилась в сопровождении группы молодых людей, от которых прямо-таки веяло любовью и обожанием.

Думаю, их привлекло в ней то, что на образном языке поэзии зовётся "упругими холмами, разделёнными глубокой долиной".

Лейан сначала долго топтался у входа в аудиторию, словно что-то решая для себя, и только после окрика Тори сел позади нас. Мы обменялись приветствиями — без всякой радости с его стороны, надо заметить.

С Гальраном, последним членом "мизерикордии", вообще вышла неприятная история. Когда до начала занятия оставалось совсем ничего, на пороге появился наш смуглый друг. Даже не посмотрев в нашу сторону, он направился к Алии.

"Изменник! Да как он может так поступать со мной, нет, со всеми нами? Овьенов предатель!", — пронеслось у меня в голове.

— Эви, тебе нехорошо? — испуганно спросил полуэльф. В минуту благодушия я разрешила ему называть себя коротким именем. — Твоё лицо... оно побагровело!

Волевым усилием я взяла себя в руки. Мда, надо учиться обуздывать свой гнев, если хочу удержаться в Школе.

Жаль, но совместное распитие вкуснейшего эльфийского нектара не создало между нами, новоиспечёнными членами "мизерикордии", особых братских — или сёстринских — уз, о которых я так много читала. Даже простой лояльности, и той не появилось.

Впрочем, я не была уверена, что из вчерашней туманной речи, которую я выдала, хоть кто-то догадался о моём конфликте с Алмором и о моей же личной неприязни к его протеже — иногда я становлюсь слишком косноязычной. Только это и удерживало Гальрана от окончательного падения в моих глазах.

Стоило юноше опуститься на место рядом с Алией и — о, светлый бог! — приветливо ей улыбнуться, как им тут же заинтересовались.

— Отсядь, — довольно грубо сказал ему один аристократов, входящих в свиту "самородка". Был он высок, красив лицом, белокур, а сложением напоминал героя из древних легенд. Я знала его — приходилось пару раз сталкиваться при дворе. Звали красавца Эадвин Лорнавельский, и происходил он из семьи "старой" аристократии. Слышала, будто его отец хотел отдать сына в кавалерию, но мать, гордящаяся родичами-магами — от неё, кстати, Эадвин и унаследовал дар — настояла на Высшей Школе. Так юноша избежал шинели, но облачился в мантию.

— Почему я должен уходить? Мне и здесь хорошо.

Гальран храбрился — наверное, хотел показать свою удаль перед протеже Алмора. Между тем Эадвин превосходил его и ростом, и силой.

— Алия теперь одна из нас. Её ждёт блестящее будущее в отличие от...

— От кого? — с совсем уж откровенным вызовом спросил горе-герой-любовник.

Всё шло к потасовке. Сыновей в благородных домах Меронии воспитывают в строгости, но с детства внушать, что на оскорбление делом иногда не зазорно ответить делом. Гальран не принадлежал к дворянам, а значит, находился намного ступеней ниже по социальной лестнице, чем Эадвин. В стенах Школы номинально равны все: и простолюдины, и дворяне. Таковы правила Ордена. К несчастью для Гальрана, высшее сословие склонно решать конфликты в поединках.

— Прошу, не надо ссориться! — вмешалась Алия — по сути, виновница противостояния. — Я... я не хочу становиться причиной разногласий! Мы все будущие члены Ордена, хоть и не кровные, но братья и сёстры...

"Ладно говорит, будто по писанному. Долго тренировалась, значит", — мрачно подумала я. — "Актёрка далхросова".

Чтобы я не думала, но речь Алии возымела действие. Смутьяны присмирели и ограничились бросанием свирепых взглядов. Правда, Гальрану пришлось всё-таки отсесть от девушки. С высоко поднятой головой он гордо прошествовал в оккупированный нашей маленькой компанией угол. Лейан подвинулся, освобождая для товарища место, парни обменялись молчаливым рукопожатием.