Злой Дух: Падение

Что твориться? Почему он оказался в трёх кварталах от своего дома, в полу-бедном районе? Почему он лежал здесь в грязи? И почему он так странно себя чувствует, словно бы произошло что-то ужасное?

Засунув руки в карманы, съёжившись от холода, он шёл домой. Он надеялся, что скоро всё проясниться, но его терзали сомнения. Было нечто странное в том что он... Внезапно мальчик остановился, и, вытащив из кармана руки, уставился на них. Его сердце гулко стучало, отдаваясь в висках. Что он думал на них увидеть? Почему его так сильно это взволновало? Ладони были грязными, и должно быть так выглядели не только ладони. Что же скажет Лоран, когда его увидит? А как же он объяснит ей где был? Нет, сейчас это не важно. Но что тогда важно?

Он снова засунул руки в карманы, и зашагал дальше. Холодный воздух бодрил, и чем больше у него прояснялось в голове, тем больше его что-то тревожило. Только что?

Добравшись до своей улицы, он обнаружил, что на ней собралась толпа народа, среди которого были замечены фуражки полицейских. Что здесь делает полиция? В любом случае, он не собирался представать перед глазами стольких людей в столь неприглядном виде. Не хватало ему ещё прослыть замарашкой. Хотя кое-кто его уже видел, когда он добирался сюда. Но этот кое-кто не был Луизой, а если она его увидит... Он всхлипнул. Что это?

— Луиза, — прошептал он, и из его глаз хлынули слёзы.

Что происходит?

Он увидел издалека, что и у двухэтажного дома Луизы собрались люди. Почему? Внутри него всё сжалось. Он вдруг развернулся и бросился бежать, не понимая от чего бежит, и куда. Завернув за угол, мальчик остановился, стараясь перевести дыхание, но сердце так сильно стучало, что он не мог глубоко вздохнуть. Он чувствовал, что с бедной Луизой что-то случилось, но почему-то не решался сходить узнать. Почему? Почему он так боится? Откуда он знает, что именно с Луизой что-то случилось?

Домой! Надо срочно попасть домой. Может быть, Лоран что-нибудь известно об этом.

Флоримон пробрался в свой дом через чёрный ход, дотащившись до него по каким-то подворотням, в обход, ибо и возле его дома были люди в форме. Он не хотел попадаться им на глаза.

Зайдя в дом через кухню, он вошёл в гостиную медленно крадучись, и оставляя за собой грязные следы и потёки. Лоран сидела в кресле, задумчиво глядя в окно, и подскочила на ноги, едва только заметила его.

— Фло, ты где был? Только что приходили из полиции. Они допрашивают всех в округе, ищут преступников. Я им сказала, что ты болен и спишь наверху, но они и тебя допросят. Произошло кое-что ужасное. В нашем районе объявились убийцы, они убили много народа, пользуясь каким-то режущим оружием. Предполагают, что это были мечи, или что-то подобное. Я столько страху натерпелась, когда узнала об этом. Тебя дома не была, и я подумала...

Флоримон вздрогнул.

— Я подумала, что тебя уже нет в живых. О, Флоримон! — Сестра повисла на его шее, ничуть не страшась запачкаться. — Я так за тебя волновалась. Ты вчера был сам не свой. Куда ты ходил?

— Я...

Лоран отстранилась от него, изучая с ног до головы.

— Мне было плохо, — молвил он побелевшими губами. — А что произошло? Кого они убили?

Лоран встрепенулась, словно бы отогнав какую-то назойливую мысль.

— Там столько трупов. Они изрублены на части, у кого-то просто нет головы, кто-то разрезан пополам, кому-то вырезали сердце. Прости что я с такими подробностями! — извинилась сестра, будто бы вспомнив, что он её младше, и его надо оберегать от таких подробностей. — И ещё кое-что, что тебе необходимо знать, — тихо добавила она. — Это... Это касается Луизы.

— Да? — Он почувствовал жжение в глазах.

— Я не знаю, как ты это воспримешь. Ты держись, ладно. Луиза, она... она... Понимаешь...

— ...мертва? — Слёзы полились рекой.

— Да. Мне очень жаль. Она была хорошей девочкой.

— Да. Конечно. Она была... — Он отступал назад шаг за шагом, дрожа всем телом, пока не наткнулся на стену, по которой сполз на пол.

— Фло...

Он прижал к себе колени, горестно всхлипывая.

— Не надо так, Фло. Их накажут! Их непременно накажут!

— Ты не понимаешь, — уставился он в одну точку.

— Я понимаю, что тебе больно. Я могу представить, как тебе тяжело. Сейчас твоё горе свежо, но всё же придётся смириться.

— Ты не понимаешь!

— Не впадай в отчаяние. Ты ничего не сможешь сделать. А если надумаешь мстить, то ничего не добьёшься. Они сильнее, они только убьют тебя и всё. Как Эдуарда. Он так и не сумел защитить свою сестру, бедняга. По правде сказать, никто не смог спастись. Семья Линардов, Заргон, Шилд, Рихардов, Сайманов, Миллоу, Роу и Елу были вырезаны полностью. Я не понимаю, как кто-то мог пойти на такую жестокость. Так хладнокровно убить женщин, детей. Какую же чёрную душу нужно иметь.

— Это я во всём виноват, — тихо промолвил Флоримон.

— Ты ни в чём не виноват, глупый. — Присела рядом сестра, с нежностью убирая с его лица прядь волос. — Если бы ты попался им на дороге, они бы и тебя убили.

— Ты ничего не понимаешь...

— Да, твоя сестра ничего не понимает, а ты понимаешь многое, и именно поэтому ты не будешь...

Он поймал её руку, теребившую его волосы, и сильно сжал.

— Это сделал я, Лоран. Это я убил Луизу и Эдуарда, и их всех! ЭТО СДЕЛАЛ Я!..

* * *

Что делать, когда истина под запретом?

Ты ответить не можешь, потому что ты уже... мёртв?!

Флоримон лежал на кровати, отвернувшись к стене. Его больше ничего не тревожило, ни чего не было нужно. Хотя кое-чего он всё-таки хотел, но считал это слишком неоправданным. Он ли заслуживает смерти за то, что произошло ночью, воспоминания о которой были столь обрывочны и невнятны, что он порой терялся в догадках — а не приснилось ли ему всё это? Та ведьма должна заплатить за то что она сделала с ним... за то что она сделала с ними всеми. Ему не верилось, что он смог убить Луизу, но ведь она мертва. Он застонал и, перевернувшись на спину, уставился в потолок отделанный позолоченной резьбой, но его глаза ничего не видели. Перед внутренним взором пульсировала картина — голова Луизы падает с плеч, а на её лице застыло удивление. Всё то, что случилось потом, он и вовсе помнил какими-то отрывками, отдельными фрагментами. После первой смерти он впал в такое отчаяние, что не мог себя контролировать. Его чувства смешивались в какой-то отвратительный клубок ненависти, злобы и ужаса, и у него не получалось их разделить — чем были его чувства, а чем той дьяволицы в образе роскошной женщины?

Он встал с кровати, и распахнул окно. Ему вдруг стало душно, и он надеялся, что свежий воздух... Нет, ему ничего не поможет. Ему было плохо. Он затворил окно, ни в силах выносить весёлое щебетания птиц, устроившихся на ветке дерева.

Лоран, разумеется, не поверила в то, что он ей сказал, и вероятно решила, что он рехнулся от горя из-за Луизы. И сочла за благое дело запереть его в комнате на ключ, дабы он ничего не вытворил, например не рассказал бы полиции всё то, что он заявил ей. Но перед этим она заставила его умыться, и расстаться с грязной одеждой. Он действовал, как в тумане, но подчинился. С тех пор минуло два часа, а он только сейчас заметил, что на нём белая рубашка с пышными манжетами, поверх которой надет тёмно-синий атласный жилет; также присутствовали обтягивающие чёрные штаны, и кожаный ремень с звездообразной позолоченной пряжкой. Как он сумел всё это на себя нацепить, он уже не помнил. Внутри него разверзлась такая невыносимая пустота, что он не мог без боли вздохнуть. Это он выбрал тот путь. Он выбрал Луизу, до последнего надеясь, что ему удастся избежать её смерти, а получилось так, что он сам, своими руками...Его передёрнуло от отвращения к самому себе. Он даже был готов в этот момент на последний отчаянный шаг, но не будет ли верхом глупости уничтожить себя, когда десятки людей принесли в жертву свои жизни, ради его одной? Флоримон опустился на пол возле окна. Что делать? Хотя чего тут сделаешь, когда он сильно опоздал. Он сделался игрушкой злобной твари, которой доставляли удовольствия мучения и агония чьей-то смерти. И всё же... в том, что случилось, он виноват не меньше.

Его удивило, почему он так спокоен. Он словно бы загнал всю боль куда-то глубоко. Пока что она ему не нужна. Нет, не так. У него не было сил, он был измучен до предела. Что он может сделать сейчас? Сдаться полиции... какой толк? И, тем не менее, было что-то, что он мог сделать, но мысль упорно не давалась ему в руки, ускользала, стоило ему её почувствовать.

Он что-то должен. Что-то... Но что?

Голова его поникла, и он крепко уснул.

Когда Флоримон проснулся, уже стемнело. Он обнаружил на столике ужин, накрытый салфеткой, но в комнате никого не было. Он по-прежнему был один, и его это угнетало. Мальчик открыл окно, и ночной воздух ворвался в помещение. Если он перемахнёт через подоконник, то окажется на улице, но всё же второй этаж... Он был неуверен.

Вдруг Флоримон почувствовал, что он не один в комнате, и обернулся. Скрытая тенями из угла выступила она. Надменная улыбка украшала её лицо, как может красить оскал хищника.

— Проклятая тварь! — завопил Флоримон.

Он и сам от себя этого не ожидал, но гнев неудержимым потоком обрушился на него.

— Я так и знала, что приём будет тёплым. Так что ты хочешь сказать своей госпоже?

— Ты их всех убила. Всех!

— Позволь напомнить тебе, что их всех убил ты.

— Ты управляла моим телом. Я ничего не мог поделать, — развёл он в отчаянии руками, в то время как к глазам подступили слёзы.

— И как всегда виновата одна я. А разве не ты предложил заплатить жизнью той девочки за свою собственную? Но не вини себя, это же вполне понятно, почему ты так сильно ценишь именно свою жизнь.

— Я только хотел защитить Лоран, — слабо оправдывался он.

— Интересно.

— Но ты не ограничилась только жизнью Луизы, — вновь вспыхнул он. — Ты забрала десятки! Женщины, дети... Как ты могла?

— Очень просто. Мне никого не жаль, и тебя в том числе. Для меня не существует такого понятия, как жизнь, ведь я уже давно мертва. Так давно, что ты даже представить себе не сможешь. Но ты вытащил меня из той бесконечно темноты, за что я тебе безгранично благодарна.

— И в чём же твоя благодарность?

— Я тебе кое-что дала, за что ты мне даже спасибо не сказал, — с нескончаемым спокойствием произнесла женщина, и величественно опустилась в кресло.

— Я тебя должен благодарить? За что? За то, что ты отобрала у меня близкого человека? За то, что ты изорвала мою душу в клочья? За что? Ответь мне! За что я должен тебя благодарить?

— Когда-то давно у меня были крылья, — заговорила Орион мгновеньем позже. — Они сверкали в лучах солнца подобно небесной лазури, и я гордилась ими и своей красотой. Но однажды заклинание Чёрного Пепла забрало у меня их, и низвергло на седьмой уровень Пустоты. Ты даже не представляешь, как это было страшно.

Он молчал.

— От тех удивительных крыльев у меня ничего не осталось. Почти ничего.

Она неожиданно исчезла с кресло, и Флоримон вздрогнул, когда она появилась рядом с ним, и обняла.

— И вот, в одно прекрасное время, — зашептала она, с нежностью поглаживая его волосы, — ты Призвал меня, и оказалось, что тебе нужно то, что стало моей душой в той темнице, куда меня заточили на долгие столетия. Это было так мило с твоей стороны, пожелать именно этого. И что мне оставалось делать? Что было бы со мной, если бы я выполнила твоё желание? — Её голос зазвучал обижено, и Флоримон почувствовал угрозу. — Ты конечно об этом не подумал, не так ли? — Она неожиданно запустила в копну его волос руку, и больно вцепилась. — Ты же о многом не подумал, когда делал то, что делал. Тобою двигало тщеславие. Ты очень честолюбив, и в этом мы с тобой безумно похожи. Тебе хотелось доказать себе и всем остальным, что ты чего-то стоишь. И вот результат. Надеюсь, ты оценил его по достоинству.

Флоримон сцепил зубы, чтобы не застонать от боли. Внезапно она его отпустила, и он отшатнулся в сторону.

Орион отрешённо уставилась в окно.

— Теперь поговорим о главном. Ты же знаешь, что должен сделать?

Должен что-то сделать?! Что-то...

Флоримона охватила сильная дрожь, он хватал воздух ртом, и не мог вздохнуть, бледный как сама смерть. Его ноги подогнулись, и он опустился на колени перед Орион. Он был уверен, что не хочет этого делать, но его тело двигалось само по себе. Он сопротивлялся, цепляясь за остатки своей воли, но какая-то сила его неумолимо подавляла. Разум туманился, затягивая в глубины безразличия. Скоро всё кончится, как только падёт последний покров, составляющий его личность. Кончится ли, или... или что-то начнётся? Что важного было раньше, и что будет? Сердце замерло, и почти остановилось. Терзала боль, но уже не физическая, и тем страшнее она казалась.

Он стоял перед Орион на коленях, и ничто больше не тревожило покоя его души. Наверное, так и должно было быть. Дрожь покинула тело, и вместе с нею что-то умерло.

Но теперь... его миром была она, Дух Орион во всём своём ослепительном великолепии.

Его единственная Повелительница.

* * *

Уже прошло несколько лет с тех пор, как я перестал быть человеком, и превратился в ужасного монстра, хотя и выгляжу внешне точно так же, как и тогда, когда подписал договор, проклявший всю мою жизнь. Он всё ещё держит меня, и я не знаю, как мне освободиться...

The End

Злой Дух: Падение.................................................................