Сапфировая Слеза. Общий файл

Можно конечно попросить помощи у семьи Лиры, но где гарантия, что они не отдадут меня королю, узнав правду? Хотя.... Выхода другого я не вижу.

Пока думала, мы успели дойти до дома Лиры. На заднем дворе, верхом на чудесном вороном жеребце, восседал юноша, по моим, сведеньям тоже ребенок Оромиса, губернатора. У парня была тренировка: он то поднимал коня в галоп, то опускал на рысь, то выделывал различные 'кренделя', называемые по-умному 'аллюрами'...

Мы подошли ближе

— Посмотри, какой красавец! Какая грация, какое мастерство! Ммм.... А глянь, какой он сильный! А какая осанка! — услышала я ехидный голос Лиры, вырывающий меня из раздумий. — Естественно, я о лошади!

Я подняла голову и посмотрела в возмущенное лицо симпатичного темноволосого парня, сидящего на лошади.

— Ну, а этот, который сверху, мой дорогой братец Рикки! — продолжала Лира. — Эй, Рикки! Познакомься, это Гретта!

Парень соскочил с прекрасного черного коня и подошел к нам.

Он был довольно высокого роста: выше меня на голову, темноволос и кареглаз, с идеальной осанкой и поистине аристократической формой рук и белизной кожи. Широкие плечи и твердый узкий подбородок. В глазах плескалась честность, доброта и... легкое смущение, а на лицо падала шальная челка, так и лезущая в глаза, и делала его совершенно легкомысленным мальчишкой.

— Очень приятно! — кивнул он, улыбаясь мне. — Рикки.

— Гретта! — улыбнулась я в ответ, слегка покраснев.

Рикки вновь улыбнулся, и я просто растаяла под его взглядом.

— Лира! Иди сюда! — раздался вдруг незнакомый мужской голос.

Это оказался отец Лиры. Я едва заметно напряглась, готовая при малейшей опасности обратиться и рвануть в сторону леса.

Но пока все было спокойно. Высокий темноволосый мужчина лет сорока с изысканно заостренной бородкой, щетиной на щеках, и все с теми же неуловимо аристократическими, как и у сына, чертами лишь мазнул по мне спокойным взглядом и едва заметно кивнул.

Лира, криво улыбнувшись, отошла. Чудненько. Оставшись без моральной поддержки девушки, я заметно растерялась.

— Э... А я тут на лошади катаюсь! — сказал Рикки, снова обратив на себя внимание.

И резко замолчал, странно скуксившись. Я рассмеялась: все мое напряжение после этих слов, как ветром сдуло! Со странным спокойствием провела рукой по гриве лошади, вспоминая, как недавно и сама училась ездить верхом. Увы, очень скоро на меня вышли солдаты короля. И я бежала. Снова.

— Я когда-то тоже ездила верхом! — невольно вырвалось у меня под натиском одновременно и счастливых, и грустных воспоминаний.

— Ты прямо, как моя сестра! Она тоже любит иногда тайком покататься! — рассмеялся Рикки, кинув на меня какой-то странный взгляд.

— ЧТО????!! — вдруг услышала я грозный голос и аж подпрыгнула от неожиданности. Чудненько, и как это у отца Лиры получилось незаметно подойти ко мне настолько близко?! Почему я не почувствовала его?! — Лира, это правда?

— Да, папа! — обреченно согласилась девушка и красноречиво покосилась на Рикки. Да, думаю, за слишком длинный язык парень еще получит!

Но что произошло после, по-моему, удивило всех. Ей разрешили ездить на лошади. Я искренне радовалась за подружку, надеясь, что Лире вернут и лук. Этим я поделилась с Рикки.

— Ты знаешь? — удивленно шепнул он.

— Да, Лира рассказала! — также тихо кивнула я. Совсем недавно, а именно несколько минут назад, когда мы шли к ней домой.

Заговорившись с Рикки, я пропустила весь диалог Лиры с отцом и очнулась только, когда услышала свое имя:

— ...заодно и с Греттой получше познакомимся!

Я согласно кивнула и пошла следом за ним, изумленно поглядывая на весьма довольную, но все еще удивленную Лиру, но вопросов не задавала.

Сзади тащился Рикки. Странно, но когда я говорю о нем или вижу его, на душе становиться так легко и спокойно.....

* * *

У дома нас встретила довольно приятная женщина лет тридцати пяти. Длинные темные волосы были заплетены в косу, правильные черты лица и добрые зеленые глаза завершали образ любящей жены и матери. Она возилась в саду, подготавливая к зиме свои цветы. Сейчас большинство уже отцвело, и лишь несколько самых поздних растений поднимали свои разноцветные лепестки на встречу пока еще греющему солнцу.

Заметив нас, женщина оторвалась от своего занятия и добродушно улыбнулась.

— Ты же Гретта, да? — спросила она, внимательно осматривая меня.

— Да, леди! — кивнула я, присев в реверансе.

— Ах, отбросим церемонии! — рассмеялась она. — Называй меня просто Мирандой и на 'ты'!

— Хорошо! — согласилась я. Миранда вызывала искреннюю симпатию.

— Тогда прошу всех в сад. Лира, Рикки покажите гостье наш цветник, а потом идите в беседку! — те послушно кивнули. — Я пока распоряжусь, чтобы нам приготовили чая с эклерами. Ты же не откажешься, Гретта?

— С удовольствием соглашусь, ... Миранда! — приняла приглашение я.

Она вновь улыбнулась и ушла в дом. Лира увязалась следом, пробормотав что-то типа 'Надоело врать, надо сказать ей правду!'. Оромис, ее отец, остался в конюшне, поэтому я осталась наедине с Рикки. Что уже отнюдь не пугало.

— Пошли! — сказал он, поманив меня рукой. — Сейчас большинство цветов уже отцвели, и я не думаю, что тебе будет интересно смотреть на них. Так что пойдем сразу в беседку. Если ты, конечно, не против!

— Как скажешь! — пожала плечами я.

Мне было абсолютно все равно. Я никогда не питала особой слабости к растениям, поэтому и не горела особым желанием рассматривать разнообразные кусты, деревья и цветочки.

Сад оказался огромным. И хоть я почти всю жизнь прожила в лесу, но все-таки по достоинству оценила его размеры. Рикки, петляя по многочисленным дорожкам, уверено вел меня к беседке.

Через несколько минут мы очутились на маленькой полянке, на которой и стояла беседка.

— Ого! — невольно вырвалось у меня.

Я была искренне удивлена. Беседка не была большой, но выполнена с необыкновенным изяществом и искусностью. Она была сделана из какого-то светлого, чуть светящегося камня, с широкими окнами, выходящими на, казалось, бесконечный лес. Небольшие колоны, крыша, стены и даже окна были увиты странными фиолетовыми цветами, похожими на обычные фиалки, но в то же время и отличались от них.

— Нравится? — услышала я голос Лиры, незаметно подошедшей сзади. — Это аллены, их еще называют цветами удачи. Говорят, что они могут подарить своему владельцу невероятное везение, а могут навести страшную беду, если сорвать хоть один цветок. Их можно взять лишь на лету: едва коснувшись земли, цветок сразу же теряет всю силу. Может это и сказки, кто его знает! — девушка пожала плечами и пропустила меня внутрь беседки.

Я села на скамейку, обдумывая слова Лиры. Ужасно хотелось заполучить себе такой цветок. Ведь удача мне сейчас, ой, как понадобилась бы!

Лириэла.

— Прости мою неучтивость, Гретта! — со странным презрением произнес отец, когда в беседки собралась вся семья, а слуги удалились на достаточное расстояние, чтобы не подслушать. — Я забыл представиться! Можешь называть меня Оромис!

Девушка кивнула (хотя у меня и сложилось впечатление, будто бы она и так это знала), а я просто поежилась от холода и недоверчивости на мгновенье проскользнувшем в его голосе. Я удивленно покосилась на отца. Как-то странно он себя ведет. То предлагает взять Гретту на бал, то смотрит на нее как на что-то грязное и мерзкое. И если второе можно списать на волнение за меня, то причины первого поступка все никак не могу понять. Я окинула папу подозрительным взглядом, но он даже не обратил на меня внимания.

Тихонько вздохнула и перевела взгляд на Рикки. Тот сидел тише воды, ниже травы и почти в упор смотрел на Гретту. Подавила смешок, посматривая на брата довольным взглядом. Так и знала, что моя новая подружка придется по вкусу Рикки. Как предвидела.

Тут, разряжая напряженность, повисшую в беседке, мама указала на поднос с пятью чашками, небольшим серебристым чайничком и целым блюдом эклеров, который принесли слуги.

— Прошу! — улыбнулась она, расставляя чашки и наливая ароматного чаю.

'Земляничный с медом!' — поняла я, вдыхая вкуснейший запах.

— Спасибо! — смущенно улыбнулась Гретта.

— Угощайся, дорогая! — ласково сказала мама, протягивай ей эклер.

Девушка благодарно кивнула, принимая пирожное.

Мы немного помолчали, попивая чай. Наконец, отставив чашку в сторону и внимательно посмотрев на Гретту, отец сказал:

— А теперь расскажи нам, как тебе удалось сбежать от королевских солдат в столице?

Красота! Я подавилась чаем, а Гретта в ужасе смотрела на него и уже была готова превратиться в рысь, но отец снова заговорил:

— Не думаю, что это хорошая идея! — покачал головой он, сжимая что-то маленькое в руке. — Расскажи, не бойся. Я не причиню тебе зла.

— Откуда вы знаете? — дрожащим голосом спросила Гретта, борясь с превращением.

В ее глазах скользила безумная паника, руки дрожали, а ужас пронизывал каждое слово. Меня не покидало ощущение, что всем своим нутром Гретта желает превратиться в рысь и сбежать отсюда подальше, но... не может.

Прикусив губу, я с волнением сжала под столом ее руку, кидая на отца укоризненный и ничего не понимающий взгляд.

— Ты забываешь, что я губернатор. И мне приходили ориентировки на тебя.

Я пораженно смотрела на отца. Неужели вся его доброта была лишь игрой? Не может же Гретта быть преступницей?! Этого просто не может быть! Я не верю!

— Папа! — тихо, но твердо позвала я. — Объясни, что тут происходит?

Я была уверена, что мой вопрос проигнорируют. Отец раздраженно покосился на меня, но все же ответил:

— Итак, познакомьтесь! Перед вами беглая леди Айрон, обвиненная в колдовстве и приговоренная к костру! Прошу любить и жаловать! — с наигранным воодушевлением произнес папа.

Я пораженно замолчала. Конечно, я слышала об этих ориентировках, но никак не могла додуматься связать их с Греттой! Все-таки указано было только имя рода, а портрет я даже не видела.

— Что вам нужно? — медленно спросила Гретта, взяв себя в руки.

— Ну, во-первых, повторюсь, расскажи, как тебе удалось сбежать от солдат в столице пару месяцев назад? — полюбопытствовал отец.

— Я же не простой человек. Зверь быстрее и выносливее любого двуногого существа! — сквозь стиснутые зубы ответила она.

— Зверь? — не удержав своего любопытства, влез в разговор Рикки.

Хоть мы ему и рассказали, куда это я исчезла, но некоторые детали опустили. А вот матери я все-таки рассказала правду, ничего не скрыв.

— Я логрен! — с гордостью ответила Гретта.

Рикки восхищенно присвистнул, но замолчал, поймав недовольный взгляд отца.

Гретта улыбнулась ему, но все ее веселье исчезло, когда отец вновь заговорил:

— Итак, мой второй вопрос: где твои родители? И лучше тебе ответить честно!

Красотища просто! Я даже зашипела от ярости. Да как он посмел?! Как язык только повернулся?! Он же сам приказал их убить! Хоть это и было необходимой мерой, и я нисколько его не виню, но как можно задавать такие жесткие вопросы?!

Но Гретта оставалась спокойной. Ни один мускул не дрогнул на лице, когда она сказала:

— Они мертвы. Вот уж как пять лет.

Отец посмотрел на нее долгим взглядом, будто размышляя, верить или нет.

— Что ж, — наконец, произнес он. — Приношу свои соболезнования.

— А извинения? — настойчиво сказала Гретта.

— Извинения? — недоуменно переспросил отец.

У меня создается такое ощущение, что он даже не знал, кого приказывал убить... Странно...

— Да, извинения! — подтвердила девушка.

Отец нахмурился, что-то обдумывая. Но тут лицо его разгладилось, он понял.

— Хорошо! — сказал он. — Мне жаль, что пришлось так поступить, но другого выхода я не видел. И клянусь тебе, я не знал, кто убивал моих людей и кого я обрек на гибель.... Извини, Гретта!

— Я не держу на вас зла. Так было нужно. И правильно. Они... стали совсем безумными.... — Гретта запнулась.

Ее глаза наполнились слезами, но она смогла сдержать их, через силу улыбнувшись и прошептав:

— Но они были лучшими родителями! Я никогда их не забуду!

Я села рядом с ней и молча обняла, бросая недовольные взгляды на отца.

Некоторое время царила тишина. Папа явно придумывал новый вопрос, Рикки бездумно смотрел в лесную даль, борясь с раздирающим любопытством, а мама спокойно пила чай (хотя вряд ли она действительно была спокойна). Я же поглаживала спину Гретты, стараясь успокоить девушку.

— Ну, тише! Спокойно! Все хорошо! Все в порядке! — шептала я.

Наконец, Гретта полностью взяла себя в руки и отстранилась, благодарно улыбнувшись.

Я кивнула, улыбнувшись в ответ.

Тут снова заговорил папа:

— Гретта, я не желаю тебе зла, но ты должна понять, что если появишься на балу, то тут же угодишь на костер!

Девушка со вздохом опустила голову, признавая его правоту. Не понимаю. Зачем тогда было морочить голову мне и соглашаться поехать во дворец?

— Но я могу помочь. Черкну пару строк королю, и с тебя снимут все обвинения. Я дам слово, поручусь за тебя! — медленно произнес отец.

В первое мгновенье я обрадовалась. Но потом на меня напало подозрение. С чего такая доброта? Что отцу надо от Гретты? После последних событий я начала сомневаться в его альтруизме.

— Что вы хотите взамен? — спросила девушка, будто читая мои мысли.

Отец бросил быстрый взгляд на меня. Я нахмурилась. Совершенно ничего не понимаю!

— Обещание.

— Какое?

— Пообещай мне, что если Лире понадобиться защита, то ты защитишь ее даже ценой собственной жизни! — четко проговорил отец.

— Гретта, нет! Не надо! — прошептала я. Подобную клятву нельзя нарушить, да и я не могу позволить, чтобы за меня умирали!

Но девушка решила иначе...

— Хорошо! Я обещаю вам это! И если я нарушу свое слово, моя душа никогда не найдет покоя! Ни в жизни, ни после смерти! Да видят Боги!

Вот те раз, красота какая! Я бессильно опустила голову. Теперь чтобы не случилось Гретта обязана будет следовать за мной и охранять. И как бы мне не хотелось этого, но, увы, освободить от клятвы мог только тот, кто ее принял.

ГЛАВА 3.

Жизнь — как коробка шоколадных конфет. Никогда не знаешь, что внутри.

Форрест Гамп.

Лириэла.

Утро для меня всегда было тяжелым временем. 'Сова' для мозга костей, я просто ненавидела рано вставать, и родители, зная это, обычно будили свою 'Соню-засоню' не раньше десяти часов.

Однако сегодня стук в дверь раздался до неприличия рано. Я закуталась в одеяло, пытаясь отгородиться от шума. Не удалось, увы. Перевернулась на спину, с трудом разлепляя глаза. Что всем от меня надо?

— Лириэла! Вставай! — донесся из-за двери до отвращения бодрый голос отца.

— Пап, ты время видел? — простонала в ответ я, еще пытаясь удержать сон. — Я спать хочу-у-у!

— Ну, подумаешь, семь утра! Теперь ты всегда так вставать будешь! — 'обрадовал' меня он, заставив застонать.

Если папа сказал, что так будет, значит так и будет. Проверено на собственном опыте: протестовать бесполезно. Этим я и пошла в отца: коль в голову что-то втемяшится — и кувалдой не вышибешь!