1941-Работа над ошибками

Немцы не особо спешили, и появились в пределах видимости около 10 часов утра. Впереди, как и рассчитывал Сергей, шла пара мотоциклов с пулеметами, за ними пылили друг за другом два немецких легких танка Т-2 с 20 мм орудиями, за ними шел полугусеничный бронетранспортер с двумя МГ-34 на зенитных турелях, а замыкали колонну 5 тентованных грузовиков Опель-Блитц.

Сергей по опыту знал, что, все планы боя идеально работают только до начала боя, а потом неизбежны случайности и непредсказуемые действия противника, поэтому, при виде немецкой колонны, его охватило нешуточное волнение. Все-таки первый в его новой жизни серьезный бой. Но засада удалась на все сто.

Головная "двойка" удачно напоролась гусеницей на мину и встала, чуть развернувшись и подставив борт, в который тут же поймала снаряд из пушки броневика. Вторая "двойка" попыталась объехать ее и тоже поймала в борт снаряд, после чего взорвалась, вероятно, от детонации боекомплекта. Бронетранспортер объезжать танки не стал, но деваться ему было некуда — сзади дорогу заблокировали грузовики, из которых начала высаживаться пехота. Через минуту и два попадания он тоже задымил, после чего наводчик БА-10 перенес огонь на грузовики, грамотно начав с последнего в колонне Опеля, который уже пытался развернуться. Но не успел, снаряд в кабину прекратил его маневры, после чего броневик спокойно добил остальные грузовики. Пехоте развернуться для боя не дали пулеметы. 5 немецких скорострельных пулеметов, замаскированные в придорожных кустах, обеспечили плотность огня полноценной стрелковой роты Вермахта, и это без учета пулеметов броневика, а также винтовочного огня стрелкового взвода. Пулеметы легко смели передовые мотоциклы, а потом выкосили солдат, пытавшихся занять оборону. Бой продолжался не более 10 минут, после которых немецкая колонна перестала существовать. У нападавших потерь не было, только несколько легкораненых шальными пулями.

Сергей дал команду прекратить огонь и наблюдать, принял рапорт о потерях, затем обратился к Трофимову с докладом.

— Товарищ бригадный комиссар! Боевая задача выполнена. Колонна противника разгромлена. С нашей стороны потерь нет, несколько легкораненых. Разрешите собрать трофейное оружие и боеприпасы.

Получив добро, Сергей озадачил прибывших бойцов сбором стрелкового вооружения и патронов, а сам, пока Трофимов по рации докладывал в штаб о разгроме немецкой колонны, отвел Петрова в сторону и тихо сказал:

— Возьми пару-тройку бойцов, внимательно осмотрите бронетранспортер. Скорее всего, он был командирской машиной. Документы, карты. Зенитные турели с пулеметами снять, одну попробуйте закрепить в кузове Опеля возле кабины. Пройдитесь по колонне, соберите все нужное и полезное. Особенно часы, бинокли, медикаменты, снаряжение. В общем, тащите все, ненужное потом выбросим. Обязательно соберите немецкую форму, какая не сильно залита кровью. Потом дождитесь, когда наши отойдут, и поджигайте грузовики с конца колонны. При отходе в башню двойки закинь связку из трех ручных гранат, может, тоже боекомплект сдетонирует. Немцам нечего ремонтировать будет. Только смотри, чтобы тебя не зацепило.

Петров козырнул и убежал, а Сергей направился к броневику, который уже выбрался на дорогу и развернулся в сторону города. Из башенного люка счастливо улыбался сержант Гаврилов, а подойдя ближе, Сергей услышал внутри бронемашины смех и радостные выкрики экипажа, обсуждавшего бой.

— Сержант Гаврилов!

— Я!

— Экипажу к машине!

— Есть — экипажу к машине! — Гаврилов как то странно глянул на Сергея, но команду экипажу повторил, а Сергей с досадой подумал, что где-то ошибся в словах.

— Молодцы, отлично воевали. Благодарю за службу!

— Служим Трудовому народу! — Радостно рявкнул экипаж. Видно было, что они очень рады, но до сих пор не могут до конца поверить в свою удачу. Уничтожить одним броневиком 8 единиц техники, из них три бронированных, и не понести потерь! И это в первые дни войны, когда превосходство Вермахта казалось подавляющим.

Поблагодарив экипаж броневика, Сергей проверил, как в кузове Опеля установили зенитную турель с пулеметом. Потом руководил погрузкой в его кузов трофейного оружия и боеприпасов, чтобы бойцы не завалили подходы к зенитному пулемету.

Трофеи с немецкой колонны оказались богатыми.

Мотострелковая рота вермахта, ехавшая в первых трех грузовиках, имела на вооружении 47 пистолетов, 16 автоматов, 132 винтовки и 12 ручных пулеметов, 3 50-мм миномета и 3 противотанковых ружья (ПТР). Приятным сюрпризом стало наличие на 6 пулеметах оптических прицелов.

Ну, и с мотоциклистов пара пулеметов досталась, да еще один с подбитого танка сняли.

Помимо этого, как оказалось, в двух последних грузовиках ехала приданная роте в качестве усиления батарея тяжелых 81-мм минометов, а все оставшееся место было забито минометными боеприпасами. Последнее обстоятельство порадовало Сергея особенно, потому что эти мины подходили и к советским 82-мм батальонным минометам БМ-37. Из трех тяжелых минометов два не пострадали при обстреле колонны и были готовы к бою.

Кроме оружия, бойцы натащили к Опелю большую кучу снаряжения, в том числе немецкие ранцы и сапоги.

Поняв, что все не увезти, Сергей дал команду грузить только пистолеты, автоматы, пулеметы, ПТР, минометы и боеприпасы.

Потом доложил Трофимову об окончании погрузки, и уговорил того разрешить бойцам переодеть немецкие сапоги, — многие сапог не имели, ходили в ботинках с обмотками. Мотивировал это морально-психологическим эффектом для остальных бойцов по приезде в город. Вот, мол, в трофеях ходим, а трофеи в бою взяли, немцев много побили, а сами целы. Значит, немца бить можно и те так уж сложно.

Бригадный комиссар с интересом посмотрел на Сергея, хмыкнул, но разрешил. Причем разрешил бойцам взять не только сапоги, но и элементы снаряжения, ранцы (они гораздо удобней вещмешков), а оставшееся снаряжение и сапоги погрузить с собой, — сколько места хватит.

Наконец, часа через полтора после боя, тяжело нагруженная маленькая колонна тронулась к городу. Впереди шла полуторка с бойцами, сзади — бронеавтомобиль, Сергей устроился в кузове Опеля у зенитного пулемета — "ПВО, однако".

В город колонна въехала около полудня. Встретили ее с триумфом. Об успехе боя знали, кажется, уже все бойцы передовых оборонительных позиций. Слух о том, что один стрелковый взвод и один пушечный броневик уничтожили больше роты немцев, да еще и два танка, бронетранспортер, принес на передовые позиции особист, помощник Трофимова, прибывший из штаба дивизии, чтобы встретить колонну. Красноармейцы радостно махали руками и кричали ура, их глаза горели восторгом и решимостью. Они, собраннее из разных частей и соединений, прибывших в Сокулку в результате отступлений первых дней войны, отступлений под бомбежками, без связи, без грамотного командования, надломленные этими тяжелыми отступлениями, — вдруг узнали, что немца можно бить. Да еще как бить, — при его численном превосходстве больше, чем один к трем. На фоне неудач и растерянности первых дней войны, разгром наступающей немецкой колонны малыми силами и без потерь выглядел чудом, непонятным и необъяснимым. И это чудо вызывало в них душевный подъем, решимость зубами вцепиться в этот рубеж обороны.

Да уж, рубеж обороны...

Сергей махал рукой в ответ, а сам внимательно осматривал этот рубеж обороны. Увиденное его, мягко говоря, не радовало. Перекресток двух сходящихся дорог на въезде в город. Впереди примерно с километр чистое поле, за ним небольшой лесок. Сзади до ближайших деревянных домов метров 150-200. Следы неоднократной бомбежки. Ну и, собственно, сам оборонительный рубеж. Сергея учили, что оборонительный рубеж — это позиция на местности, удобная для ведения боевых действий в течение необходимого времени, или участок местности, подготовленный в инженерном отношении для ведения войсками оборонительных боевых действий. Ни удобства для обороны, ни инженерной подготовки местности, Сергей не увидел.

Противовоздушной обороны нет, блиндажей нет, траншей с ходами сообщения нет, ДЗОТов (деревоземляных огневых точек) тоже нет. Станковых пулеметов, и то ни одного нет.

Есть пара стрелковых взводов, вооруженных трехлинейками, несколько ручников ДП. И пара противотанковых "сорокопяток", толком не зарытых в землю и не замаскированных. Их сами артиллеристы с юмором окрестили "Прощай, Родина", потому что из-за слабого бронебойного действия снарядов по лобовой броне часто приходилось немецкие танки подпускать ближе 500 метров, а потом пара выстрелов, и конец расчету.

— Ну конечно, — "...И на вражьей земле мы врага разобьем — малой кровью, могучим ударом...", — зло матерился в душе Сергей. Зачем нам толковая оборона? Мы же сходу опрокинем любого врага, тут же перейдем в наступление на его территорию, а там нас радостно встретит классово близкий пролетариат, который мы сразу распропагандируем, и войне конец. Ура, товарищи!

— А что теперь? Нормальной обороны нет, линии снабжения перерезаны, немцы выполняют свои любимые прорывы и охваты танковыми клиньями, связи нет, командование не знает реальной обстановки и отдает идиотские приказы.

— Ладно, это все лирика. Что можно сделать здесь и сейчас?

Сергей застучал по кабине Опеля и попросил водителя посигналить передней машине, а потом остановиться. Сзади остановился бронеавтомобиль. Сергей вылез из кузова и подбежал к полуторке, к Трофимову.

— Товарищ бригадный комиссар, где наш броневик дальше воевать будет?

— Да здесь и будет, я его отсюда для усиления взял, когда через пост к вам ехал. — А в чем дело?

— Разрешите здесь на часок задержаться, немного оборону улучшить?

Трофимов снова внимательно посмотрел на Сергея, и кивнул. Потом вылез из кабины, отправил полуторку с бойцами дальше, а сам остался наблюдать за действиями Сергея.

Сергей чувствовал, что, своим поведением и действиями вызывает у начальника особого отдела все больше вопросов, но решил ничего не менять. Пока он будет с ним в прятки играть, здесь и сейчас будут гибнуть люди, которым он мог помочь выжить, и не помог. Вызвав командира БА-10, Сергей вместе с ним нашел старшего оборонительного рубежа. Им оказался молоденький пехотный лейтенант, необстрелянный, судя по тому, как он подчеркнуто по уставу представился и восторженно глядел на Сергея.

— Слушай сюда, лейтенант, — Сергей достал из планшета лист бумаги и карандаш, и несколькими штрихами набросал схему оборонительной позиции.

— Орудия в стороны переставь, так, чтобы танки, атакуя одно, другому борта подставляли, да замаскируй хорошенько, и запасные позиции для них оборудуй. Для защиты от огня противника орудия чуть закопай, а землю в пустые вещмешки засыпь, и из них полукругом брустверы сложи перед орудиями.

— Дальше. — Ближайшие к тебе с тыла дома пустые?

— Да.

— За ними оборудуй несколько сменных позиций для броневика, чтобы только башня была видна. — Кроме того, найдите сарай, куда он сможет заехать, при бомбежке пусть там прячется. И запомни, лейтенант. Броневик сейчас твое самое сильное оружие, береги его.

— Как у тебя с боеприпасами?

— Плохо, — Вздохнул лейтенант. По 20 снарядов на орудие, по 2 диска к ручным пулеметам. И по 50 патронов на винтовку.

— Ага, ну, это дело поправимое. Мы с товарищем бригадным комиссаром тут недалеко немного немцев поубивали, ну и, по случаю, понабрали всякого. Бери бойцов и пошли, поделимся.

Из кузова Опеля Сергей передал бойцам шесть МГ-34 с тройным боекомплектом в пулеметных лентах, еще несколько ящиков пулеметно-винтовочных патронов, 30 карабинов 98к, все три 50мм миномета и весь боезапас к ним. Узнав у артиллеристов, что те смогут управиться с немецкими 81мм минометами, оставил им один из двух, честно поделив боеприпасы. Тяжелый миномет посоветовал поставить в огородах брошенных домов и стрелять с закрытой позиции, а для корректировки огня презентовал лейтенанту бинокль. И пару оптических прицелов на немецкие пулеметы выделил, проведя короткий инструктаж и объяснив, насколько облегчает ведение боя тактика выбивания у наступающих командиров, унтер-офицеров и пулеметчиков.

— После боя посылай людей, пусть оружие и боеприпасы собирают, авось продержишься. Главное, активно маневрируй орудиями и броней, потеряешь их — сомнут. Пулеметы тоже чаще перемещай на запасные позиции, дольше их сохранишь. Блиндажи и ДЗОТы сделать не успеешь, да и не из чего тебе перекрытия делать, но щели от бомбежки и артиллерийского огня обязательно оборудуй.

Сергей на отдельном листке набросал эскиз простейшей открытой "Г-образной" щели размерами три на три метра и глубиной полтора метра, с полуметровым бруствером.

— Твои бойцы часа за два — три выкопают 4 щели, вам хватит с запасом.

Потом рассказал, как из скорострельных немецких пулеметов портить жизнь и прицел немецким летчикам при бомбежке.

— Ну, удачи тебе, лейтенант, — Закончил Сергей и хлопнул того по плечу. — Главное, помни — немцев бей, а своих людей береги, зря под пули не подставляй.

Окрыленный лейтенант побежал укреплять оборону, а Сергей подошел к Трофимову и доложил, что можно ехать.

Всю дорогу до штаба дивизии начальник особого отдела задумчиво молчал, периодически искоса поглядывая на Сергея.

А Сергей напряженно думал сразу о нескольких вещах

Думал о том, что особый отдел вторгся в его новую жизнь слишком рано. Ведь он не только реалий этого времени не знал, но даже биографии настоящего лейтенанта Иванова. Достаточно любому особисту запросить данные личного дела, и все, прощай лейтенант Иванов Сергей Николаевич, 1913 года рождения, здравствуй, немецкий шпион... Сергей вообще не планировал встречаться с "органами" до выполнения своей программы-минимум. А это — в первые же дни войны, из окруженцев и пленных, создать на захваченной немцами территории что-то типа партизанского отряда, устраивать засады и минные ловушки, громить коммуникации снабжения. По мере обучения бойцов создавать отдельные группы и накрывать диверсиями все большую площадь. Конечная цель — парализовать снабжение и затормозить немецкий Блицкриг. Ну а потом можно было и с командованием связаться. Эх, если бы не контуженый командир заставы...

Думал о том, что жизнь внесла свои коррективы, и он, судя по всему, сумел заинтересовать начальника особого отдела дивизии, расквартированной в Сокулке. Причем не только сумел заинтересовать, но еще и подставился сегодня по полной со своими тактическими "находками" — сейчас Красная Армия так не воевала. Хотя об этом Сергей не жалел. Каждый убитый сейчас фашист, каждая уничтоженная единица техники — капельки на весы Победы. Эти солдаты уже никого не убьют, не будут грабить и насиловать мирных жителей, не дойдут до Москвы. Да и на "непобедимых солдат Великой Германии", что рвутся сейчас на нашу землю в составе танковых и моторизованных клиньев, такие потери должны произвести эффект "холодного душа".

Думал о том, что начальник особого отдела дивизии в текущих условиях — это ну очень, очень большая величина. И теперь, с помощью бригадного комиссара Трофимова, — если удастся его убедить помочь, — можно попытаться решить задачу посерьезней, способную существенно изменить ход войны. А именно — предотвратить окружение и уничтожение войск Западного фронта в Белостокском, а потом в Минском котле. Сергей в той, прошлой жизни, изучил множество источников о Великой отечественной войне, от документальных до художественных, и от официальных версий до частных мнений. И нигде он не нашел однозначных доказательств того, что, попытка армий Белостокского выступа оставить Белосток и отступать к Минску, была объективно необходима, а окружение наших войск в котлах и их уничтожение было неизбежным. А значит, это можно попытаться изменить.