Тень Короля (Общий файл)

Внутрь вошел посторонний, он держал наготове меч, но, заприметив ободранного паренька с окровавленным кинжалом, насторожился:"Ты слышишь меня?"

У Рэя подкосились ноги, он выронил оружие и упал на колени:"Да..."

Это случилось давно, человек, нашедший его тогда, вместе с другими повстанцами убил местных фарузов, кроме женщин и детей, а его самого и других пленных забрал с собой. Он стал для парня приемным отцом, даровал имя... А сейчас... Сейчас он шел за той, что знал до войны, что излечила его раны, а в настоящее время играла с огнем...

Амелия сидела у ручья, а ее конь, устроившись рядом, жадно пил воду. Путники минут десять назад устроили небольшой перерыв. Андаманку, смотрящую на прозрачную поверхность воды, мучило непонятное чувство тревоги, хотя она верила Эдне, но смутное волнение заставило ее окунуться в транс. Животное прекратило пить и, приблизив к ней свою морду, поддержало Амелию. Девушка обратила свой внутренний взор на дорогу, что вела их к цели, но тщетно, подруга была права.

Маркус тем временем подправил попону и, проверив крепления седла, подал руку Амелии: "Пора в путь моя госпожа, Донат отдал распоряжение отправляться далее?"

Глава 4. Выдумали, что в деревне тоска

Два года прошло с тех пор, как Шай впервые ступил на территорию дворца, на месте, где раньше властвовало клеймо, остался шрам, а имя благодетеля, даровавшего ему свободу, навсегда заняло особое место в душе парня. Как оказалось, такой подарок ему сделал ни кто иной, как советник Двора Андаманского царства, Тарг. День, в который ему сняли печать, он помнил смутно, только своего покровителя, страх и девочку, чей облик так и остался за ширмой его мутного сознания. Учитель Гарвин предупреждал его с самого начала, что, несмотря на Тарга, спуску ему не даст, наоборот, даже за малейшие ошибки, прощавшиеся другим, Шай мог схлопотать. Упреки и наставления оказались ему вовсе не нужны. Полный жажды познания, паренек ночами засиживался в библиотеке, а временами сам надоедал учителю своими бесконечными расспросами.

Как-то раз, разговаривая с советником, учитель обмолвился: "На удивление любознательный мальчишка попался, мой лорд. В который раз убеждаюсь, что Юма одарил вас потрясающим чутьем, но клянусь вам, нервы мои не выдержат, он скоро и во сне не избавит меня от своих вопросов".

В одном учитель оказался прав, паренька не приняли сверстники. Не то чтобы новичка все невзлюбили, напротив, он приобрел не просто тех, с кем можно пообщаться, а также познакомился с человеком, ставшим для него настоящим другом. Проблема состояла больше в различии между ним и остальными. Гарвин обосновано предсказал возмущение родителей своих воспитанников, а для молодых фарузов бывший раб на уровне подсознания никогда не мог стать равным.

Единственным местом уединения на территории Дворца был Дендрарий. Он изучал его часами, закрыв глаза, он мог описать его во всех подробностях так, будто художник рисует на холсте: дорожка, петляя, поднимается по склону холма рядом с затененным болотистым участком, где в изобилии растут каллы, клопогон, папоротники, лизихитон и роджерсии; вдоль ручья, который проходит по границе сада, можно увидеть величественную парротию, а после заросли кустарников и роз, что растут здесь в диких зарослях, коллекция различных видов рябин особенно красива ранней осенью, когда появляются светло-оранжевые, ярко-оранжевые, темно-красные или розовые ягоды; легко было найти сикомору — ветвистое, с широкими зелеными глянцевитыми листьями растение, плоды которого высоко ценятся.

На дворе царствовало лето, и Шай, не отказывая себе в удовольствии, в очередной раз пристроился под любимым старым дубом, находящимся в лабиринте из высоких дикорастущих растений. В его руках оказался очередной томик древних летописей, переписанных с оригиналов, хранящихся в Городе Святых.

— В этой книге описана только треть информации, — мелодичная речь прервала его размышления.

Фаруз только сейчас заметил, что рядом с ним на коленях сидела юная особа лет четырнадцати, ее золотистые вьющиеся волосы слегка светились под лучами солнца, озорные глаза небесного цвета изъявляли явный интерес, а на идеальной светлой коже играл небольшой румянец.

Парнишка в смятении прищурился и, промедлив, спросил: "Мы где-то виделись? Что-то подсказывает мне, что я вас знаю. Может..."

— Госпожа, где вы?!!! — громкий женский возглас раздался за растительной оградой, — Госпожа!

Девочка, дернувшись, испуганно посмотрела в сторону крика. Шай приподнял брови и подался вперед: "Так ты, мыммм..."

Договорить ему не дали, девчушка быстро прикрыла его рот ладонью, а затем, убрав руку, прижала указательный палец к своим губам и умоляющим взглядом попросила помолчать.

— Госпожа!!! — неподалеку раздался еще один женский возглас, — Где ты проказница?! Как только найду, уши надеру, и никакое происхождение тебе не поможет!

Возмущенные голоса стихали, уносясь вдаль, все глубже и глубже в сторону садов.

— Так ты госпожа — уже утвердительно произнес Шай, как только пропали умоляющие речи служанок.

Собеседница, закатив глаза, поджала губы, затем тяжко вздохнула и утвердительно закивала головой. Шай пристально наблюдал за аристократкой, барабаня пальцами по обложке книги: "Хоть вы и кажетесь мне знакомой, вас я ранее не видел, а поскольку я недавно разговаривал с Советником, могу предположить, что вы его внучка, не так ли?"

— Вы правы, но отчасти, — она гордо приподняла подбородок, — вы видели меня, хотя вполне вероятно, что не осознаете этого. Тем не менее, я буду рада услышать, что вашу спину более ничего не тревожит.

Шай завороженно посмотрел на нее, уголки его губ приподнялись, будто не веря тому, что происходит, он прошептал: "Этот голос... Как я мог не узнать этот голос..."

— Теперь, когда вы полностью осознаете происходящее, буду рада знакомству. Меня зовут Эдна...

* * *

Смеркалось, но охотник так и не отдавал приказ о ночлеге, лошади легкой трусцой следовали друг за другом, первые дни бесконечных разговоров закончились, и компанией овладело ненасытное молчание. Донат еле удерживался в седле, его слегка покачивало из стороны в сторону но, несмотря на усталость, он крепко держал поводья. Фаруз был уверен, что еще пару дней в лесу с перерывом в час для сна, и его крепкое тело свалится с ног.

Охотник обернулся к остальным путникам: "Надо ускорить темп, за мной!" Фаруз нагнул корпус и, вскрикнув, пришпорил коня. Гуща деревьев растворилась, и ночное небо осветило путь...

В доме старейшины обитала тишина, время ушло за полночь, и дети, и жена, да и сам старейшина давно ютились в своих кроватях, полностью погрузившись в объятия Морфея. За окном неустанно лил дождь, ветки деревьев слегка постукивали в окно, поддаваясь порывам ветра, разве что редкие раскаты грома и блеск молнии нарушали сложившуюся идиллию. Внезапно громкий стук в дверь разбудил хозяина, мужчина встал с кровати и, нащупав на столике спички со свечой, зажег фитиль. Свет молнии проник в комнату, снова мощный удар последовал снаружи. В комнату родителей вбежали две девушки.

Старшая испуганно посмотрела на отца: "Кому ж в такое время дома не сидится, не открывайте батюшка".

— Идите спать, — мать убрала одеяло и тоже встала с кровати, — живо в комнаты, а мы с отцом сами разберемся.

Сестры побежали в свои покои, а семейная пара, накинув халаты, прошла в переднюю. Глава семейства открыл дверь — из потока проливного дождя вошел путник. Он снял капюшон: "Я из отряда Северных территорий, здесь еще мои люди и пару женщин".

— Риль, приготовь гостю комнату, и принеси мне штаны с плащом, надо остальных пристроить.

Старейшина, быстро собравшись, нацепил сапоги и выбежал во двор: "Следуйте за мной".

Эдна промерзла насквозь, она медленно перебирала ногами, ступая за своей подругой. Глава деревни подвел их к небольшому, но добротному домику и гулко постучал в дверь, в окне забегал свет, а после приоткрылась дверь. Фаруз подался вперед: "Принимай путников, Мила". Андаманки пробрались внутрь и сразу начали стягивать с себя плащи.

— Прошу прощения, — Амелия повторно осмотрела промокшие ботинки и обернулась к хозяйке, — не могли бы вы дать нам сменную обувь.

Женщина молча взяла плащи и, словно не обращая внимания на гостей, ушла в ближайшую комнату. Девушки переглянулись мельком и удивленно пожали плечами, они не двигались с места и ждали, вскоре из той самой комнаты выбежала девчушка лет десяти в ночной сорочке со свечой в руке: "Идите за мной".

Прыткий ребенок стремглав помчался по лестнице, а андаманки не торопясь отправились вслед, их ждала небольшая уютная комната с двумя кроватями.

Маленькая фаруза поставила свой огонек на подоконник и, подбежав к камину на противоположней стороне, взяла лежащие рядом поленья, выкинула несколько штук на место оставшегося угля, затем, встав на цыпочки, достала с верхней полки спички и разожгла костер. Девушки подобрались ближе к огню и жадно потянули к нему руки. Девчонка подбежала к кроватям и быстренько повзбивала подушки, в этот момент внутрь вошла хозяйка, в ее руках лежали кое-какие вещи и две пары ботинок, женщина положила вещи на одеяла, а обувь поставила у ножек кроватей.

— Иди спать, Нива, — голос Милы впервые за их присутствие прозвучал в этих стенах. Ребенок послушно выбежал из комнаты, а мать, так и не сказав ничего гостям, молча последовала за дочерью.

Первой с себя стягивать промокшие одеяния принялась Эдна. Найдя среди принесенных вещей полотенце, она с большим старанием принялась растирать замерзшую подругу. Кое-как согревшись, Амелия натянула на себя ночную рубаху и быстренько залезла под пуховое покрывало: "Здесь раньше была деревня?"

— Не припоминаю... Год назад точно не было, видимо этот самозванец решил обустроить новые поселения.

-Давай уже, спи...

Наутро, сменив проливной дождь, вышло солнце, макушки деревьев подсохли под яркими лучами, земля все еще оставалась влажной, отчего все деревенские перебирались по улице в кирзовых сапогах, утопая в грязи по голень. Шум рабочих эхом отдавался в стороны жилых домов, в одном из которых в порядке нескольких исключений спал Донат. Мужчина открыл глаза в полдень, он так и не решался вылезти из-под одеяла, пока во внезапно распахнувшуюся дверь не вошел старейшина: "Прошу прощения дорогой гость, но все же я посоветую вам встать, а то от головной боли страдать будете, сильно долго вы залеживаетесь, Делька обед уже приготовила, давайте, рубаху да брюки чистые надевайте, вон на тумбочке лежат". Охотник послушно встал с постели и, надев предложенные вещи, спустился с хозяином жилища на первый этаж в обеденный зал. Вокруг стола вертелась худая темноволосая девушка, раскладывая тарелки, а рядом в подмогу хозяйничала жена старейшины. Заприметив вошедшего гостя, женщина пригласила его к столу, Донат присел на указанное место и, дождавшись, когда начнется трапеза, принялся вкушать домашнюю еду. Неторопливым шагом, к столу подошла еще одна красавица, это была младшая дочь старейшины, ее лицо обрамляли рыжие словно пламя волнистые волосы, а глаза ядовито зеленого цвета игриво осматривали чужака. Она плавно села на стул и, едва что-либо съев, вновь перевела все внимание на Доната. Фаруз же никак не реагировал на явную заинтересованность девушки, скорее даже не замечал, либо делал вид.

— А вы аристократ наивысшего ранга? — младшая сестра решила начать разговор, — считается, что с белоснежными волосами рождаются только представители высшей знати.

— Вирджил! Да как ты смеешь? — отец вспыхнул яростью и виновато, тяжело дыша, обернулся к Охотнику, — Прошу прощения, моя девочка не понимает что говорит, ей только пару лет назад сорок исполнилось, сами понимаете, вроде как совершеннолетней стала, а ума не прибавилось, не знает как со знатными людьми себя вести.

— Прошу прощения, — Вирджил потупила взгляд.

— Мне нужно навестить тех женщин, что я привел с собой, — Доната абсолютно не интересовали все эти аристократские заморочки, так уж он был приучен.

— Да, да, конечно, — старейшина мигом вскочил с места и, набросив поверх рубахи кафтан, повел аристократа за собой.

— Ты чего удумала! — не на шутку разошлась Риль, как только мужчины вышли за порог дома, — Неужто забыла, чему тебя с детства учили! Нельзя спрашивать о статусе дворянина! Если только он сам не соизволит сказать об этом! Чего ты этим добиться решила, а?!

Пышногрудая красавица хмыкнула в ответ: "Раз уж батенька так отреагировал, то наш путник птица важная, матушка".

— А тебе что с этого? — Делька укоризненно покачала головой.

— Тебе сестрица может и ничего, а я всю жизнь в селе провести не собираюсь, уж лучше в столицу.

— Да нужна ты ему, — мать захохотала от души, а сестра не поленилась улыбнуться.

— А вот и посмотрим! — Вирджил презрительно охватила ледяным взглядом родственниц и, демонстративно мотнув гривой своих волос, покинула комнату...

Глава 5. Без вины виноватый

— И как это рабыня в таком возрасте без указки ничего приготовить не может, — Нива вскинула руками и уперла в бока, — что? Не знаешь, как пачунский суп сварить?

Эдна растерянно посмотрела на девочку и стыдливо поджала губы: "Я в основном хозяйкой занималась, да в саду возилась, готовить помочь могу, а что зачем делать, не знаю".

Андаманка готова была головой об стенку биться, на такой вроде бы простой мелочи не хотелось себя выдать. Рабыня, которая не умеет толком ничего готовить — полный нонсенс. Это ж надо было столько времени провести с охотником, и все в порядке, а теперь ничего не осталось, кроме как попасться этой маленькой фарузе. Но девочка не стала вникать в подробности и указала на мясо и картошку в дальнем углу стола, Эдна, успокоившись, схватила нож и принялась за работу.

— Мама! Мама!

Андаманка приостановилась и осмотрела комнату: Нива спокойно занималась готовкой, вокруг не было больше никого.

— Мама!— чуть ли не навзрыд раздался детский голосок.

— Кто это? — спросила Эдна.

— Ты о чем? — недоумевая, поинтересовалась фаруза.

Дверь в кухню приоткрылась, и внутрь вошел маленький мальчик, на вид ему было года четыре, фактически головастик, не ставший лягушонком. Ребенок плакал, а девчушка, бросив утварь, быстренько обтерла руки о полотенце и приблизилась к мальчонке.

— Ну... Торвальд, чего ты плачешь? — Нива села на колени и обняла брата.

— Я хочу к маме!

Зрачки Эдны расширились, и дрожь пробежала по спине: мальчик говорил, но при этом молчал, его рот не шевелился, ни одного звука кроме плача не исходило от него. Торвальд был таким же, как и она — андаманец в поселении фарузов.

— Дома есть кто?— зычный бас старейшины ворвался в распахнутое окно. Нива взяла рыдающего брата за руку и подвела к Эдне: "Присмотри пока за ним". Девочка, сняв фартук, вышла из кухни,а малыш, утирая кулачками слезы, наконец-то посмотрел на андаманку. Он взялся ручкой за подол ее платья и заинтересованно принялся осматривать диковинку. Затем всмотрелся в черты ее лица и поджал губы:"Где мама?"