Людмила

— Что!?

— Ненадолго. — поспешно заявила она — Всего на пару дней. Я... Мне нужно время.

— Послушай, то что было, я не хочу что бы такое повторялось. — Будет еще орать, после каждой занозы. Чем быстрее она вернется в лоно семьи, тем лучше.

— И не повторится! Клянусь, я буду стараться, сделаю всю работу.

Да ладно, и она правда сможет?

— Дайка это сюда. — Я выхватила листок с письмом, так адресс, имя, подпись — все есть

— Пожалуйста, не отправляй! — Опять этот взгляд, ааа, черт, почему я такая мягкосердечная.

— Мы сейчас поедим, а потом пойдем в деревню, ты извинишься, хорошо извинишься, с душой, писмо пока останится у меня... — Прям начальником себя ощущаю.

— Спасибо!

— Два дня! Не больше!

* * *

Бабушка Любава долго ругалась. Ох, и что же это такое, ох, и как же так, взять и на целую ночь пропасть, да еще когда зверь в округе поселился! Ай-яй-яй, совсем совести нет, два здоровых лба, умчались, ни ответа ни привета, да как так можно?! Мы сидели, вздыхали, пили чай с вареньем, и слушали новые наставления.

* * *

Наплыв любвеобильных клиентов все продолжался, хоть и немного спал. Мне даже жалко стало, что ничем не смогу им помочь, озолотилась бы в таком случае на ближайшие пару лет . Эх, мечты — мечты.

— Кхм, прошу прошение.

— Да-да.

— Не могли бы вы уделить мне немного времени? — Ууу, изверги, когда это уже закончится, я столько людей и за месяц не вижу, сколько за этот день их находило.

— Нет-нет. — Мило сидеть на веранде, занимаясь ничегонеделанием, мне помешал сухощавый мужчина лет сорока. Аж полить его захотелось, вон как весь сморщился.

— Вы ниросит Людмила? — Притворился он, что предыдущего диалога не было.

— Я кто? — И вправду непонятно: это меня сейчас так обозвали или комплемент сделали?

— Вы Людмила, — Как догадался? — значит вы ниросит.

Аа, точно, нироситы, буроситы, садоводы...

— Ну, в общем-то да, а что?

— Меня зовут Хоккинс, мой господин хотел бы заказать у вас некоторые ингредиенты.

С каких пор мою скромную персону посещают аристократы? Ну, или их слуги.

Мне протянули список. Ровный, круглый почерк (а ну зависть цыц, ну и что, что пищу как курица лапой, зато прикольные звездочки рисовать умею) рассказал мне о дюжине ничего не значащих названий. Нет я конечно знала все из перечисленного, но для половины из них был уже не сезон, а остальное я приготовила для академиков.

— У меня ничего из этого нет.

— Вы уверины?

— Абсолютно.

— Может мне стоит описать некоторые из них...

— И потратить зря время! — Которое я собираюсь провести развалившись в кресле. — Ну уж нет. Ни Дымчиты, ни Спариса, ни Дыглоба, свободного не осталось, так что давайте уважаемый, шуруйте от седова.

— Что, простите?

— Идите говорю, идите, вы наверно очень занятой человек, вам давно пора.

— Чтож... всего доброго.

И он ушел, но что-то мне подсказывало доволен не остался.

Сидеть без дела перехотелось. Ни штудировать рукописный учебник, ни убираться, ни тем более готовить не хотелось. Ску-ука. Чего бы такого придумать? И тут я неожиданно вспомнила о зернышке Господина Гнуса. В спальне до сих пор стоит блюдечко с маленьким сухим овалом.

Посадила его во дворе, даже постояла немного рядом. Не знаю чего ожидала, может того что оно мгновенно прорастет и устремится в небо? В любом случае делать было нечего. Ненавижу такие периоды, они неизменно начинаются к концу осени . Урожай уже собран, флора начинают засыпают. Полезная деятельность в саду практически прекращается, и чем прикажете в таком случае заниматься? Когда одну и ту же книгу перечитываешь по пятому разу (мрак!), заштопаны все чулки, а дом сверкает от чистоты? А если еще и от одной мысли, что бы повторить всю эту процедуру, тошнить начинает? Хорошо такое нечасто случается. Страшно подумать, что было бы оставайся я в Подковке зимой. Хотя тот, единственный раз, и не был скучным.

Мою первую зимовку в деревне можно было описать двумя словами: холод и голод. Правда трагично звучит?

Целых два месяца я провела под четким контролем бабы Гали. Другой мир! Нет вы представляете, так вот просто взять и оказаться в другом мире! Это же волшебство, магия, чудеса! Я до самого конца не могла поверить. К сожалению реальность оказалась чуть менее праздной. Мы безвылазно сидели в деревне, каждый день меня нагружали работой, попутно объясняя кое-что об особенностях специфического садоводства. Так она это называла. Сначала никто не собирался ничему меня обучать, но раз уж сад меня принял... Надо же было куда-то девать молодую энергию.

А потом бабы Гали не стало. Она утонула в озере, свело ногу или еще чего, рыбаки довольно быстро нашли тело тем же вечером. И девочка Люда осталась одна. Как вернуться в свой мир? Кто поможет? И что же теперь делать, я не знала. И ревела днями на пролет. На похоронах ни слезинки не проронила, а осталась одна — прорвало. Как же хотелось домой, вот в сию секунду, что бы чувствовать любящие руки, слышать голоса дорогих людей, и уже никогда не растоваться со своей семьей. Но я все еще оставалась одна в большом доме. Никто не пришел забирать меня в детдом или что-то на подобие. Для деревенских я была достаточно самостоятельной и взрослой девицей, к тому же со своим хозяйством.

Просидела безвылазно в доме несколько суток, пока не начала кончатся еда. Порывшись на полках я нашла двадцатку зайцев. Но конечно же это не могло меня до конца спасти. И началась кровавая война с сорняками и граблями. Кровавая, потому что я себе все руки стерла в мозолях и спина жутко болела. В жестоких боях мы потеряли многих. Все что нужно знать об огороде, я вроде бы знала, но практика доказывала, что нифига это не так. Местных жителей побаивалась, встречалась с ними только когда они сами ко мне за чем-нибудь приходили, или когда мне нужно было что-то купить. Поверьте строить отношения с аборигенами это то еще испытание.

Так проковыляли раненой кобылой лето и осень. На моих руках были деньги за соль, пять банок прошлогоднего варенья, несколько веников сушенных трав, и мешок орехов. Кто же знал что зимой цены на еду так резко возрастут? Картошка вдруг станет на вес золота, муки днем с огнем не сыщешь, а мясо, так вообще, придел мечтаний. Ужас! И почему я не додумалась запастись всем с осени?

Зима выдалась ни холодная, ни теплая, это как потом рассказывали, у меня же в январе закончились дрова. Каждое утро я вытаскивала самодельные сани из досок и куска веревки и шла в лес за хворостом.

Веселые деньки.

К следующей зиме поклялась готовится лучше. Чего конечно же не случилось. Хотя бы потому, что следующую зиму я провела не в Подковке.

* * *

Утро встретило меня в лице Насти, что-то сосредоточено выводящей на бумаге.

— Привет...

Анастасия подняла голову, кивнула и снова уткнулась в бумагу.

Это мой дом! Мои угольки! Что посторонний человек забыл с утра пораньше на МОЕЙ кухне?! То ли от шока, то ли из-за чего другого, но ничего из выше перечисленного я не сказала. Блин, я даже не возмутилась. Моя доброта начинает принимать пугающий характер. Стать что ли стервой для разнообразия?

Я накормила девушку собственноручно пересаленной кашей (честное слово, совсем на чуть-чуть, и если добавить молока оно и почти незаметно получается). Мы снова мило посидели, Настя поковырялась в тарелке и опять уткнулась в рисунок. Долго она здесь еще пробудет? Это я и поспешила у нее узнать, на что мне ответили:

— Угу?

Как это переводится?

— А бабушка Любава тебя не потеряет? — Торжественная минута молчания.

— Нет...

— Я-асно. — Это я непроизвольно растягиваю слово, пытаясь одновременно обдумать ситуацию и ответить. Похоже сегодня намечается внеплановая вылазка в деревню. Опять.

Вытолкать гостя из дома труд тяжелый и неблагодарный.

— Настя пойдем в деревню.

— Пойдем.

— Настя вставай.

— Встаю.

— Настя, сколько можно повторять! Ты собираешься в деревню ?! Хотя нет, не говори , я кажется уже знаю ответ.

И так продолжалось и продолжалось, пока силой не вытолкала ее на улицу. Мрак! Я что вожусь с ребенком дошкольного возраста? Это в конце концов не прилично! Но девушке по видимому было все равно. Возвращаться она не хотела.

Злая, я выскочила на улицу с прицепом в виде Насти и тут же влетела в неожиданную преграду. Объемную такую, твердую.

Как-то раз, еще в далекой прошлой жизни, я прочитала одну жутко романтичную книжку (главное слово "жутко"). Уже не помню точно почему, но она была такой скучной, что литературу в школе я в разы возлюбила. Дочитала до конца лишь из любопытства и научного интереса. Так вот когда Мужественный Дерек (имена героев вымышленные ибо настоящих я не помню), спасал Прекрасную Эсмеральду от жестоких и кровожадных пиратов, он с силой потянул Любимую на себя, так что она буквально впечаталась в голый торс (обязательное условие к профессиональным спасателям дев — это быть полуголым). И вот этот момент так запомнился моим разбушевавшимся гормонам, что я еще несколько лет задавалась вопросом: интересно, а как это? Ну когда похожая ситуация возникает в живую. Теперь ответ мне известен...

Было стыдно. Самое ужасное — это те несколько мгновений когда тупо стоишь прилипнув к чужому(!) мужскому (!) телу и понимаешь что это даже как-то приятно. Чур меня, чур! Я быстро отпрянула, запихивая Настю спиной обратно в дом. Подозреваю она обрадовалась. На меня взирали недовольные серые глаза. Стыд стал больше раза в два.

— Д-да? Кхм... чем могу помочь? — пропищала я. Нас внимательно осмотрели. Хей, верзила нагнись что ли, как вообще можно быть таким высоким?

— Кто из вас Людмила?

— Я-а... — Свинья! Надо было на Настю показать.

— Это многое объясняет. Вчера к вам приходил мой поверенный. — И голос его, аки прорубь в крещенские морозы

— Господин, э-э, Хоккей?

— Нет, Господин Хоккинс. Он приносил вам мои пожелания. Я проверил грядки, — ишь ты, пожелания он передавал. Стоп, их не за оградой не видно. — и увидел, что почти все нужные мне ингредиенты, — Это он что же?... — там есть.

Когда до меня дошло как именно он мог "проверять грядки", к стыду примешалась добрая доля возмущения.

— Вы... вы... — Осквернять землю ниросита! Да чтоб Его Колдовское Величество провалилось со своими глазами. — Дурак!

И пулей рванула к калитке ведущей в сад. Еще и удивленый взгляд успела заметить, дурацкое рельефное препятствие с магическим самомнением. Ну если он хоть листик сорвал!.. Только немногие люди могут нравится растениям настолько, что бы сметь войти. Но те кто может колдовать... Этих треклятых магов обучают каким-то телепатическим штучкам, и флоре приходится терпеть их присутствие.

— Как вы посмели! Кто дал вам право вступать в чужие владения? — У моих цветочков теперь депрессия дней на восемь. Да это можно сказать целая психологическая травма!

— Успокойтесь! — Повелительно изрек он. — Это обычная практика. В городские теплицы нередко заходят маги.

— В этих ваших осиротевших колониях, может и шастает кто попало, но здесь такому не место! — Я пыхтела словно закипающий чайник, а этот... не будем называть вещи своими именами, нехороший человек, преспокойно стоял за оградой.

— Я уже понял, что здесь далеко не как в садах байнросов. Возвращаясь к списку, мне нужны ингредиенты, и раз уж вы так чувствительны ко всему этому, я покажу вам нужные травы отсюда.

Вдох-выдох. Я не убью его, я не убью его. Нет, ничего не случится с этой спокойной, высокомерной харей. Не сегодня.

— Ничего вы не знаете! Ничего там нет! — Повторилась я. Маг тяжело вздохнул и направился к калитке. — Стоять!

— Я только покажу...

— Не надо мне ничего показывать!

— Вы ведете себя глупо.

Мои щеки покраснели. Нуи пусть я похожа на разбушевавшуюся наседку, подумаешь!

— Как вы можете так просто отзыватся об этих растениях?! — И я стала объяснять ему, про каждую травинку которую он у меня попросил. Занудным голосом с множествами терминов, рассказывала об особенностях того или иного листика, потом еще и на экономику переключилась детально описывая все пункты договора с Академией Колдовства и Ведкудесничества. Вышла очень заумная речь. Я собой горжусь.

— Не может быть что бы вы не могли мне совсем ничего продать. Должно быть хоть что-то!

Может что-то и есть, но не для тебя, грязный осквернитель!

— Нету — И даже улыбку не попыталась спрятать.

Маг третировал злой, но молчаливый, что есть огромный плюс. Сходила за Настей, все это время спокойно пившей чай дома и потащила ее в деревню, нельзя же бросать дело на пол пути. Ну и конечное в доме у травницы ее отругали и сразу же припахали к общественной деятельности. Пора бы уже возвращать девицу в родные пенаты. Ладно, попозже этим займусь.

— Люда! — С другого конца улицы активно размахивая руками стоял Аббас, родной брат трактирщика, и можно сказать полная его противоположность. По слухам он сбежал из дома чуть ли не в двенадцать лет, промышлял разбоем подвида "Робин Гуд обыкновенный", имел до сотни внебрачных детей, водил дружбу с шаманами, и вообще был супер-мега крут. Им даже детей иногда пугают. Не знаю что из этого правда и есть ли она вообще. Для меня Аббас был как раз тем человеком, который мог сбыть какие-нибудь редкие травки и тому подобное. Только вот появлялся он раз в год, а то и пару лет.

— Здравствуйте. — Подошла к нему. Все таки внешне они с братом очень похожи, те же черты лица, черные волосы, даже мимика иногда одинаковая.

— Здорова, сопля — от козявки слышу — Как живешь-то?

— Да нормально все. — И вот в этот момент обычно хочется рассказать правду, причем такую, развернутую с тысячей мельчайших подробностей, но к счастью сей порыв длится всего мгновение. Эх, как не совершенен мир, даже поболтать без умолку лишний раз нельзя, не поймут.

— Я тут наслышан о твоих подвигах. — Это о каких же?

— Угу — растерянно промямлила.

— Нехорошо получается.

— Мм... — Еще более растерянно.

— Мы с тобой сколько лет дела ведем? А ты товар на стороне пристраиваешь, не вежливо это, не по братски.

Офигеть. Сейчас девяностые и мы на стрелке? Что за?.. Что это за бандитские выражения-то такие? Пощупала лоб мужчины (вроде нормальный), Повертела голову, заглянула в уши (а вдруг так чужой засел, кто его знает), рот, ощупала голову.

— Ты чего? — пациент ошарашено смотрел на меня, вяло пытаясь сопротивляться.

— Это вы чего? Что вы меня тут прессуете?

— Прессую? — Аббас наверно представил себе этот процесс и вспомнил о моей репутации не совсен нормальной на голову. — Я ничего подобного не делаю — Вежливо заметил он — Я лишь говорю, что мы с тобой как братья, ну то есть как брат и сестра, уже сколько лет общаемся, а ты яблоки без меня продала, да еще наверняка за зайчат, в конце концов это не вежливо, можно было меня дождаться!

— Ээ... Я же не знала. Вы в последний раз были в деревни позапрошлым летом. — Как-то сразу предательски запылали щеки. Черт, почему все глупости в мире должны случатся именно со мной. — А вы к нам по делу или так? — поспешила сменить тему.