Практическая некромантия

...Ужинать было лень, я поднялся к себе, устало сел на кровать и несколько минут не шевелился. Потом спохватился — усну в одежде, и снова придётся приводить её в порядок. Глотнув воды прямо из стоявшего у изголовья кувшина, я отстегнул кинжал, положил его рядом с кувшином, встал, открыл сумку с травами, нашёл пакетик "Антидот ?37", съел два листика зверобоя, закусил лепестком шиповника с иероглифом "ветер", взял горсть цветков ромашки из другого пакетика и наложил на себя парочку очищающих заклинаний. Сон как ветром сдуло. Ну-с, что у нас в кувшинчике? Ой, как неуклюже. Ой, как бездарно! Ой, какая порочная идея! Неужели они думают, что семидесятилетний некромант застесняется зелёных полос на лице?

Наверное, ребятам нечего делать. Что ж, завтра утром проверим, чего они достигли.

— ...Тип 12-ань, — отрапортовал Шиару.

— Неужели? Как я понимаю, ответ был выдуман шесть с половиной минут назад? — сдача практики осуществлялась в полевых условиях, сейчас мы направлялись к кладбищу ?3, заявленному Данеком как "самое спокойное", а по ходу я проверял первый билет.

— Я почти две недели работал!

— Выкладки покажи.

— Ну... э-э...

— Эфин-тип города?

— Ну, как бы...

— Я имел в виду — назвать эфин-тип, а не проиллюстрировать его.

— Стабильный!

— Мы говорим о типе города или о типе местности? — ядовито поинтересовался я, — Ты надеешься, что я такое засчитаю?

Вообще-то, на слове "такое" следовало сделать ударение. Путать тип города с типом местности! Даже первокурсник... да о чём я, две трети обывателей знают: эфин местности бывает только стабильным, нестабильным и нулевым, а классификация типов городов отражает то, как постройки влияют на местность, и при ней используются словечки типа "незначительный", "слабый", "сильный", "подавляющий"... их, конечно, полтора десятка, но подмену терминологии это не оправдывает.

Остаток пути прошёл в молчании. Данек настраивался на допрос, Шиару дулся, Ринетка хмурилась.

Кладбище мне не нравилось. С виду — вполне обычное, но интуитивно... Что-то здесь не так. Я прикрыл глаза, и ощущение неправильности усилилось. Нежить — и нежить одной из высочайших категорий опасности, тиляк или вессер, да ещё и не в единственном экземпляре. Засечь её можно лишь с помощью сканирования — категории опасности с третьей по первую даются только "разумным тварям и нежити, с коими невозможно договориться", и разумности этих существ хватает, чтобы скрыться от наблюдателя. Неужели оно действительно самое тихое? Впрочем, ах, да, мы же гениальные маги, учитель — невежда рассеянный, так что, мы две-три ночи понаблюдаем... а времени не хватит — учителя отравим, чтобы затянуть...

— Неверно, — констатировал я, — Это не самое спокойное кладбище. Сколько здесь эфин-нестабильных мертвецов?

— Пять.

— Ты сканировал? — я нахмурился. Для виду, поскольку всё уже понял.

— У меня не получается! Как вы можете...

— Ну, у тебя же нет вопросов.

— Э-э... а как их сканировать? Я не умею!

— Это следовало сказать полторы недели назад.

На объяснение и демонстрацию ушло полчаса. Затем мы с практикантами отправились проверять билет номер три — по утверждению Ринеты темнейшая точка города находилась чуть ли не напротив ратуши. Данек и Шиару изображали плакальщиков на похоронах князя Р'Такки — корчили скорбные рожи и скулили вполголоса.

...На создание "облака" я затратил семнадцать секунд. Ну что ж... неверно.

— Тип точки?

— Тёмный смерч, — отрапортовала Ринета, — Девять исходящих.

По крайней мере, зачатки разума у практикантки есть: узел типа "смерч", десять исходящих (одна — так и быть, слишком слабая для школьницы).

— Это узел, но не главный, — сказал я.

Ринета меня определённо радовала! Не теряя времени, она сорвала с пояса фляжку и сделала глоток какого-то зелья. Затем из кармана куртки появился небольшой флакон, заполненный наполовину. Мне показалось, что я узнаю запах "зелья чёткого зрения" (сверхдоза мяты и изрядное количество лаванды — один из немногих случаев, когда ароматические травки нужны для дела, а не повышения цены ради). Девушка выпила всё содержимое флакона, вернула пустую склянку в карман и уверенно помчалась по линии на другой конец города. Скорость бега навела меня на мысль о магических стимуляторах — возможно, во фляге находилась "настойка на трёх ветрах" или "крыло стрижа" (вряд ли практикантка умеет варить "Легконожку" — не с её тягой к безделью). Определённо, зачатки самостоятельности у неё есть, использование подручных средств на уровне полного мага.

Мне действительно кажется, что полный маг в школе выделяется по использованию подручных средств, а не по силе и количеству освоенных заклинаний. Самый лучший ученик, способный движением пальца повесить учителя на люстру в актовом зале и за полчаса усмирить кладбище второй категории в полном соответствии с "Каноном Успения" остаётся учеником, даже выучив четверть школьной библиотеки. Лишь когда вместо канона успения пойдут стихийные заклинания, для мелких пакостей станет использоваться высшая некромантия, а для сражений с врагами и нечистью — порча, когда описанные в учебнике артефакты подменятся зельем, роспись на ведомости окажется просто росписью, узорчик на куртке — просто узорчиком, а пластырь на щеке — обычным пластырем, существо можно будет назвать магом.

Я, например, "полного" в школе так и не получил. Хотя, крут был безмерно.

Итак, Ринета отправилась за полюсом, а я попытался ещё раз объяснить двоим бестолковым бездельникам основы эфиноведения. И внушить, что интуитивный некромант — это очень-очень много читавший и практиковавшийся некромант, а интуитивными в обычном смысле бывают только провидцы с телепатами.

Ринета вернулась к ужину, мы как раз собрались на общей веранде постоялого двора, намереваясь перекусить на свежем воздухе. Вернее, собрались Данек и Шиару, а меня привлекла попытка последнего магическим путём внести в обстановку дополнительный элемент освещения: меньше всего мне хотелось отвечать перед градоначальником за разгром на одной из лучших улиц Верхнего Жальца (чего стоят два самых дорогих постоялых двора, расположенных наискосок-напротив!). Кстати, освещение и так было вполне приличным: во-первых, близилось полнолуние, во-вторых, в городе регулярно взимался знаменитый "фонарный налог", причём, средства действительно шли на фонари. Правда, хватало их лишь на центральные улицы.

— Нашла! — падая на скамейку, выдохнула практикантка, — Тёмный перекрёсток, две линии, вторая категория. Или первая.

— Или третья, — предположил я, — Где?

— На северо-востоке. Одна линия из центрального смерча, а вторая... я сначала думала, тоже из смерча, но там неподалёку камень, она чуть-чуть ну... отклонилась, и второй вошла линия со стороны поля битвы.

— Похоже на правду. Начинай писать отчёт, только не забудь о причинах образования.

В это время принесли наш ужин, и я счёл учебный день завершённым. Пусть практиканты сами думают о своих ошибках и советуются друг с другом — мне хотелось в кои-то веки спокойно посидеть за столом, полюбоваться фонарями (на улице Двух Дубов они действительно красивые, разноформенные и разноцветные), помечтать (только не о вечном)... Впрочем, помечтать мне не дали: Ринета вдруг заметно побледнела и съёжилась.

— Привидение увидела? — ехидно спросил Данек.

— Т-там В-вирeна, — дрогнувшим голосом отвечала практикантка.

— Что ещё за Вирена?

Ринета глубоко вдохнула, успокаиваясь.

— Маг, вон на веранде "Златокрылки" с краю сидит. Стерва ещё та! Помнишь, на пятом курсе учитель Лассар в синих пятнах ходил?

— Это когда он ведьму разоблачал?

— Угу. Я была в той группе. Когда эти пятна вылезли, Лассар перепугался, застеснялся, стал их сводить, ну, и на нас замёл. Мы только решили отдохнуть — так эта абиологичка заявила, что "развлекающихся практикантов на своей территории не потерпит", так что, надо нас к делу пристроить. Протащила по всем пустошам, искупала во всех болотах, комаров откормила на год вперёд, пиявок на два, потом руки исколотые полгода заживали. Мне её эфинские зелья до сих пор снятся!

— На кой некроманту зелья, вы что — травники?

— Потому, что она так захотела, — отрезала девушка, — Я ж говорю, злющая стерва. Гоняла как первокурсников...

Я с интересом повернул голову, чтобы посмотреть на легендарную злобную ведьму, от которой так досталось бедному Лассару.

"Абиологичка", говорите?

Нет, я не вскочил. И не побежал. Я медленно поднялся, спокойным, размеренным шагом спустился с одной веранды и поднялся на другую, оказавшись рядом с женщиной из моих снов.

Сейчас она показалась ещё моложе. Хотя у мага не так-то просто определить возраст по внешнему виду, худощавой светлокожей девушке могло быть и двадцать, и восемьдесят. Насчёт двадцати я сомневался, насчёт восьмидесяти, впрочем, тоже: улыбочка с прошлой встречи ("Коллега, Вы любите сидеть в луже?") не могла принадлежать недавней выпускнице, нынешнее выражение лица наводило на мысль о любознательном подростке. На глазок... тридцать? Тридцать пять? Я сразу обратил внимание на глаза — бледно-голубые, цвета ночного снега в полнолуние. А во сне мне казалось, что зелёные...

— Добрый вечер, госпожа абиолог.

— Добрый вечер, господин некромант.

У меня что, на лбу написано? Хотя... она же сразу заговорила о допросе костей. Может, и написано.

— Нельзя ли получить у Вас профессиональную консультацию?

— Да Вы садитесь...

Я сел. Честно говоря, до сих пор казалось, что она вот-вот растворится в воздухе.

— У Вас ученики убежали, — сообщила она.

— Не ученики, практиканты, — поправил я, — Если бы они были моими учениками, я бы сам себя закопал.

Практиканты действительно "убежали" — я ещё заметил малиновую куртку Данека, исчезающую за углом. Но сейчас они меня не заботили.

— Откуда Вы знали, что купец умрёт? — ляпнул я. Плохо. Такие манеры позволительны только во сне, наяву за них... например, открыто сыплют сушёное-толчёное содержимое бумажного пакетика в только что поставленный перед тобой стакан.

— Какой купец, господин некромант? — терпеливым тоном (больше подходящим для общения с тяжелобольными) осведомилась абиолог, — Вы пейте, не бойтесь.

"Чтобы потом трупные пятна повылазили?" — подумал я, — "Нет уж... спасибо".

— Тот, от которого остались одни кости. Вы ведь знали.

— О купце? Впервые слышу.

— А о костях?

— О костях знала. От трупа шли два следа, более старый и тонкий эмоциональный след человека, а по нему — ясный чёткий след нечисти. Я предполагаю, что это был гигантский шурш, а он оставляет одни кости.

— Простите, кто?

— Гигантский шурш. Он же рыжий хохотун. Или стозуб.

— Никогда не слышал, — мысленно я порадовался, что не пытался самостоятельно отыскать редкую тварь. Она ещё и гигантская? — Почему Вы не сказали этого там?

— А зачем?

— Попытались бы его обезвредить. Он ведь потом человека загрыз!

Мне продемонстрировали крайнюю степень показного изумления. Я ещё раз порадовался, что не наткнулся на тварь во время своих прогулок.

— Для магии практически неуязвим. Есть пара заклинаний, но они сложные, требуют больших сил и действуют не наверняка. Моего запаса просто не хватит. А что касается человека... спасать мерзкого убийцу?

— А если этот Ваш шурш пошёл по следу случайного свидетеля?

— Там не было следов случайных свидетелей. Что ж Вы кости-то не допросили, господин некромант?

— Власти не позволили. То есть, по-вашему, этот купец и есть сумасшедший убийца..?

— Господин некромант, ну откуда мне знать, о каком купце вы говорите? И потом, сумасшедший... хотя, да, след был сомнительным. Я ведь здесь проездом, и знакомых из числа стражников у меня нет.

— Проездом? Вторую неделю?

— На отдыхе, — поправилась абиолог, — И не вторую, а третью.

— Отдых? Здесь? В этой дыре?!

— Больших городов я не люблю.

Я обнаружил, что держу в руке стакан и, кажется, успел сделать глоток или два, не почувствовав вкуса. Потом внимательно посмотрел на собеседницу и целеустремлённо допил зелье. Человек, который может себе позволить куртку из эшеньской замши (и не худшего сорта), не должен отдыхать в Верхнем Жальце!

— Вас так поразило моё желание выспаться? — удивилась абиолог.

— Но почему именно Верхний Жалец? Почему не острова, не Белые Холмы, не Берег Бабочек... не Город Бликов, наконец? Почему некроактивная дыра с гробом вместо ратуши?

Меня одарили ещё одной улыбкой на грани насмешки. Хотя, сон в Белых Холмах... дневной, что ли? Я вдруг осознал абсурдность разговора. Эфин, что со мной творится?

— Извините, я отвлёкся от темы. Вы не расскажете мне про шурша?

— Если угодно... Гигантский шурш — зверовидная лесная нечисть. Разумом не обладает, но причисляется ко второй категории опасности. Точнее, причислялся триста лет назад — считается, что он вымер. Принадлежит к семейству псевдоплутовые. Мех желтовато-оранжевый, глаза коричневые, иногда возникает светящаяся красная окантовка зрачка. Когти позволяют лазить по деревьям. Морда похожа на лисью, семьдесят восемь зубов. Хвост...

— Стоп. Мне казалось, что псевдоплутовые — это мелкая нечисть, паразиты...

— Так и есть. А Вы что, подумали, что "гигантский"...

— Ну да, — виновато сказал я.

— Он размером с лисицу. Кроме людей, ест коренья, ягоды и мелких грызунов. Нюх на эмоциональные следы, хитрость, прекрасная реакция, неуязвимость к магии... впрочем, о ней я говорила. Отличается своеобразным поэтапным способом человекоедения, обычно начинает с конечностей, и лишь когда ему надоедает сопротивление жертвы... а надоедает оно не сразу... убивает. Как правило, тоже не с одного укуса.

— Теперь понятно, почему там было столько крови, — заключил я, — Спасибо, госпожа Вирена.

— Не стоит благодарности, господин некромант. Спокойной ночи.

Мне действительно ужасно хотелось спать. Действие зелья? Не пойти бы трупными пятнами... Мысль была вялой, я читал её со стороны, словно чужую. Ноги не заплетались, я спокойно дошёл до своей комнаты, разделся и умылся, но сознание вело себя так, словно я уже сплю: кроме этих простых действий я ничего не обдумывал, не думал, что надо что-то обдумать и даже не корил себя за то, что выпил неизвестное зелье в обществе незнакомой волшебницы.

Я проснулся и понял, что что-то не так.

А потом понял, что. Мне не снился любимый кошмар.

Самочувствие было на удивление хорошим. Задним числом я сообразил, что вкус зелья напоминал растворимый сбор ?12, вечером я просто не сумел на нём сосредоточиться. Хуже того — кажется, я проявил недюжинный кретинизм и редкостную невежливость. Да и ситуация в целом оказалась глупейшей: полторы недели шататься по канавам в поисках преуспевающей коллеги, снявшей комнату на постоялом дворе напротив...

За умыванием в голове окончательно прояснилось, и я понял, что некоторые важные вопросы остались незаданными. Например — как существо размером с лисицу ухитрилось слопать целого человека в один присест? Или их стая? И возможны ли новые жертвы?