Страна за холмами

— Снять не пробовал?

— Снять?! Проклятие?!

— Ты же маг...

— Самоучка, — поправил Анхис.

— Что так?

— Кто меня пустит учиться?

— Некоторых пускают. Меня, например...

— Скажи, по-твоему — трое детей это много?

— Смотря для чего. Если для "Эликсира младшей луны"...

— Я не шучу, Даэль. У нас даже крестьянин не скажет, что трое детей у одной женщины — мало. Тем более — знатный человек. Но когда династия состоит из трёх человек — это очень мало. И учиться в Стреленск меня не пустили.

"И ты до сих пор им этого не простил", — закончил я, сплетая пальцы "Ясником". Маленький иероглиф скользнул с ладони, и на груди у Анхиса (слева) возник иллюзорный жёлтый значок.

Анхис заморгал, опустил голову, чтобы посмотреть на куртку. Перевёл взгляд на меня:

— Что это?

— Это заклинание, которым выявляют официально утверждённых магов, не желающих носить знак. Эфин, неужели только девятая степень? Ты мог бы достичь магистерской.

— Я шесть лет уговаривал придурков из госсовета отпустить меня сдать экзамены, Даэль. И я действительно самоучка.

— Прости, но традиционно "самоучками" называют неутверждённых магов, обучавшихся эмпирически, по книгам типа "Некромантия для домохозяек" или у других самоучек. А у тебя степень. И учился ты, подозреваю, не у колдуна с Лиховой запустки.

— Мама — волшебница. Она окончила школу.

— Боевой маг?

— Да. Слабенькая, но тогда здесь не было других. И она была очень хорошим учителем. Научила меня большему, чем знала сама.

— А что с ней сталось?

— Отреклась от венца и покинула страну, — Анхис печально улыбнулся, — Ей не очень... нравилась должность.

— Я заметил, её в Канари любят...

— С тех пор, как ушла — ещё бы. А пока правила... Сперва лорды кричали, чтобы она вышла замуж, но у каждой придворной партии был свой кандидат, пока они разбирались друг с другом, мама успела родить наследников. Потом лорды говорили, что надо усилить власть госсовета за счёт королевской, пока они уточняли формулировки, троих не досчитались. Едва Эллу стукнуло девять, те же лорды начали шептаться — мол, не худо бы уступить венец. Зато, как только венец был уступлен, выяснилось, что при Прошлой Королеве и солнце ярче светило, и авира лучше росла, и стрелы дальше летали.

— Анхис, сколько тебе лет?

— Говори "Анис", ты наше предударное "Х" всё равно не произнесёшь. Тридцать три. А тебе?

— Шестьдесят восемь.

Анис покосился на кувшин, словно думал, не налить ли ещё. Всё-таки, хорошо, что на нём проклятие лежит, а то мы бы точно напились. Чтобы перейти на "ты" нам потребовалось полдня и две маааленьких рюмочки "настойки тридцати трёх листьев". К счастью, я запасся недурным безалкогольным заменителем, и теперь выставил рядом с кувшином бутыль "Ивиной слезы".

— Давай за упокой, — предложил я.

— Чей?

— Ну, лордов. Которых не досчитались. Чтоб не встали.

Анис молча помахал стаканом — дескать, тост сойдёт.

Мне снилось, что я иду по дороге вдоль Руэннских Холмов. С нашей стороны. Никто, кроме знатоков литенского, уже не помнит, что это тавтология, что "Руэн" — и есть "Холмы". А "руэне-сон" — "За-Холмами". Помню, это казалось важным. И я всё время пытался объяснить Леке, что это важно, а она ехидно ухмылялась, под конец сказала "Некромант, ты дурак", взмахнула руками и улетела. Я хотел догнать, но махание руками не сработало, а как левитировать, я забыл. А проснувшись, забыл полсна в придачу.

С утра я пошёл во дворец — накануне Анис пригласил на неофициальный завтрак, отказываться было невежливо.

Неофициальный завтрак проходил в том же зале, что и полуофициальный ужин. Меню тоже отличалось мало — травяной суп, несколько салатов, незнакомые овощи. Впрочем, сегодня на столе появилось мясо, несколько кусков неопознанной копчёной птицы. Короля в зале не было, зато, рядом с Анисом сидела беловолосая женщина. Я подумал, что это Айнар (или Айна), так и оказалось. Айна, Командующая Западным Войском, была очень похожа на брата: те же снежно-белые волосы, те же черты лица, одинаковый рост. Тот же запас под четыре килониса. Правда, коричневый значок на куртке говорил о десятой степени. И куртка была из обычной эшеньской замши. И волосы, в отличие от братьев, она остригла ёжиком. Почему-то Айна казалась мне знакомой.

— Дорога на Нивейри, помните?

Я вспомнил. Не внешность — на дороге волосы Айны выглядели темнее (от пыли, наверное), а к лицу я не присматривался, — а голос.

Застольная беседа вышла светской до отвращения. Неудивительно, что на столе не было ничего горячего — всё равно остыло бы. Подозреваю, кроме неофициального завтрака, у них есть просто завтрак, на котором едят. Уж Анис бы точно додумался. Особенно, если его давешняя оговорка о продолжающейся эфински много лет подстольной борьбе между двумя группировками знати — приверженцами местного кодекса чести воина и сторонниками внедрения западного этикета — действительно оговорка, а не очередная сказочка из популярной книжной серии "мы, бедные варвары".

Где-то через полчаса к нам присоединился Элáнхис, судя по официальному наряду, успевший пообщаться с придворными. За это время разговор едва-едва перешёл с "Как Вы находите классическую рунсонскую архитектуру" на "Но позвольте, какая к туманникам болотным vita lox, это воздушная стихия!". Однако, появление короля вернуло всё к истоку: Анис, только что рассуждавший об использовании проклятий в сражениях, с полуслова переключился на керамику. Я аж восхитился — ну и реакция у парня! И впрямь, уровень магистра боевой.

— Здравствуйте, Даэль. Рад вас видеть, — Эланхис сделал паузу, — живым и невредимым.

— В Рунсоне такая высокая смертность среди магов?

— Нет, такая высокая наглость среди лордов, — мрачно ответил король, — Бросить бы всё, уехать...

— ...А венец оставить Кену...

— ...А тебя оставить наместником, чтобы не насмехался.

— Тогда ты рискуешь, вернувшись, не застать половины госсовета, — Анис не внял намёку, — Двоих я сошлю, шестеро умрут от страха, а один удерёт.

— Анхис, — укоризненно произнёс король.

Я уже знал, что Эланхис — тоже маг, но неутверждённый, "не очень сильный" (по выражению брата) и специализирующийся на практической. Поэтому неофициальное поведение не удивляло, в отличие от политической ситуации. Похоже, монарх и государственный совет находились в состоянии хронического вооружённого перемирия ещё с прошлого царствования, королевская власть оставалась сильнее, а совет пакостил в мелочах.

Прямой просьбе Анис внял, во всяком случае, больше ехидных замечаний не последовало.

— Так вы учтите, Даэль, если кто-то из моих придворных попытается о чём-то вас просить или расспрашивать, можете испытывать на нём любое заклинание, хоть некроруну.

— Alta Shera в испытаниях не нуждается, — гордо заявил я, — А как насчёт человеческих жертвоприношений? Не то, чтобы они требовались для моей диссертации, но для полноты некоторых пограничных исследований...

— Никаких жертвоприношений, они запрещены законодательно и не подпадают под статью о допустимой самообороне.

— Можно подвести...

— Как?! — изумился Анис.

— Если нападающих больше двух... на первого гробим ползапаса. Ясно, что если не сменить тактику, на оставшихся не хватит. Менять тактику посреди боя опасно. Приносим второго в жертву одним из блиц-методов, за полминуты высвобождается энергия плюс восстанавливается запас. Энергию разовым толчком отправляем на третьего, и остаёмся с полным запасом при уменьшении числа противников на три штуки.

— А я всегда думала, что подготовка к жертвоприношению занимает несколько дней, а если под рукой нет необходимых инструментов, ничего не получится... и список инструментов на сорок наименований, — призналась Айна, — И сам процесс долгий.

— Это потому, что вы не некромант, специальной литературы не читали, и в школе, где на любом факультете для общего развития объясняют, что и как, не учились. Разумеется, полноценное качественное жертвоприношение требуется готовить. Блиц-методы дают только самый простой результат: восстановление запаса плюс выброс неконтролируемой некроэнергии. Которая, кстати, скорее всего зацепит самого мага.

— Так это ещё и опасно для жизни? — Айна явно перестала понимать, зачем нужны такие странные методы.

— Для жизни — нет. Ну, конечно, в светящихся нефритовых глазах и серо-бело-голубой коже есть своя прелесть, но не все оценят.

— Про трансформации я не подумала... — призналась Айна.

Ого. Не каждый маг может вот так напрочь забыть про эфин-превращения самого себя как побочный эффект колдовства. Большинство простейших заклинаний в любой области — с побочным эффектом, чтобы их не использовать или с детства использовать в "безопасном" варианте... короче, получается у единиц.

Но интересный разговор снова прервали! Ещё одно проклятие? Вряд ли... от такого они бы избавились... Анис, я так понимаю, не особенно и рвётся снимать своё...

Открылась боковая дверь, и в комнату решительно шагнула темноволосая женщина в синем шёлковом платье с серебряной вышивкой по лифу.

— Доброе утро, Нилла, — сказал Эланхис.

— Заходи, давай, — и Нилла за руку втащила в зал подростка лет шестнадцати с радужными пятнами на щеках, — Вот, полюбуйся на своего сыночка...

— На нашего, — тихонько поправил Эланхис.

— Вот оно, твоё воспитание!

— Наше, — снова поправил Эланхис.

— На-аше?! Как бы не так! Чья была идея с пяти лет его магии учить? Твоя! И что теперь? "Павлиньи небеса" в центре города?! А всё твоё попустительство...

— А вот это уже твоё, — хладнокровно возразил Эланхис, — Он твой практикант.

— Он твой ребёнок!

— По уставу вашей школы в период практики за учащимся должен следить его руководитель. Он же отвечает в случае применения учащимся опасных для общества заклинаний.

— И как мне следить? Перехватывать "небеса"?

— Что за "небеса"?

Нилла — Нилла Айкнери, а Ронеса я за "расспрашивать их бесполезно" принесу в жертву самым мучительным для приносимого способом, сиречь, "смертной лесенкой", — демонстративно воздела глаза к потолку. Подросток тревожно озирался, но молчал.

— "Павлиньи небеса" — это пространственно-зависимое заклинание, направленное на эфин-модификацию стратосферных линий синего поля методами прямых силовых воздействий с использованием 3-расатных нитей атомарного профиля...

Эланхис ничего не понял, близнецы, кажется, тоже. И мальчишка глазами хлопал. И я ни за что не понял бы, если бы не знал совершенно точно, что такое "павлиньи небеса".

— Даэль, ты, случайно, не слышал, какими могут быть последствия? — по-моему, в вопросе Аниса подразумевалось "и что это такое?".

— Да о них все слышали, — и о "небесах", и о последствиях. Особенно, о последствиях. "Вплоть до исключения", по-моему, обещают даже на кафедре травоведения.

— А поподробнее? — оживился Анис.

— "Павлиньими небесами" стихийники называют заклинание изменения погоды чистой силой. Сложное, навороченное и ни разу, по-моему, не сработавшее как надо. Любимая игрушка школьников с ограниченными умственными способностями, поскольку ингредиентов не требует. Впрочем, может быть использовано для определения эфин-типа местности и изучения синих полей, кажется.

Лица близнецов просветлели на глазах. Нилла, похоже, только теперь сообразила, что в зале посторонний. Мы не были представлены, мне она приходилась знакомой знакомого приятельницы, и не уверен, что она меня знает. Эланхис подумал и спросил:

— И всё-таки, последствия...?

— Выволочка, выговор с занесением в дневник, лишение права выхода за территорию школы, лишение права выхода за территорию комнаты, принудительные общественно-полезные работы, подвал, отчисление, тюрьма...

— Я имел в виду — для города.

— Их может не быть. Его может не стать. Я ведь сказал, сложное и навороченное. И о двенадцати параметрах.

— О четырнадцати, магистр, — робко подал голос парень.

— ...плюс эфин ведает сколько переменных.

— Всё понятно. Позвольте представить: Нилла, моя жена. Кен, мой сын. Учится в стреленской Высшей школе на стихийного мага.

"Впрочем, без особого успеха" легко домысливалось, но Эланхис, чтя этикет, вслух этого не произнёс. Вот Нилле, похоже, на этикет было плевать, и Анис, наклонившись ко мне, тихо сказал "Не мог бы ты подождать за дверью?". Я ответил "Мог бы", встал и вышел. Полагая, что "за дверью" не означает "под дверью", я решил пройтись по галерее. Было о чём подумать. Кажется, я наткнулся на интереснейший феномен — развитая, открытая страна почему-то видится западным правителям этаким Надоблачным Градом, где все ходят на руках.

Раздумья о возможных магических причинах этого явления (с немагическими пусть разбираются первые советники и им подобная нечисть) были прерваны неожиданно возникшим ощущением присутствия магии, какого-то очень серьёзного, силоёмкого заклинания. Профиль — стихийный, на трёх компонентах... Почти одновременно я услышал впереди приглушённый голос. Бесшумно подкрадываться я не умею, но левитация дело принципиально меняет. Плюс пара "экранок", и можно шпионить.

Небольшая дверь была открыта на треть. Естественно, я заглянул. Ничего особенного, кусочек стены с рисунком и стоящий спиной ко мне подросток. Судя по расшитой серебром жёлтой куртке, тёмным волосам и голосу — принц(?) Кен, наследник венца Рунсона и кошмар родного деканата по совместительству.

— ...нравится? Увы. Штучная работа, сделано для королевской семьи...

— Это чтобы скомпенсировать горечь от рождения в ней тебя, — самым серьёзным тоном отвечал кто-то невидимый (кажется, мальчик, и на несколько лет младше Кена).

— К несчастью, дорогой умник, смысла в твоих шуточках не прибавляется...

И тут ссора. Ничего интересного... но присутствие магии, и мощнейшее... не хочется потом собирать замок по камешку. Я толкнул дверь, открывая её до конца, и увидел маленькую комнату, обустроенную, если верить Анису, по моде нынешнего царствования: на полу лежат соломенные коврики, у стен разместились бумажные ширмы с картинками. Людей в комнате было двое: напротив Кена сидел в плетёном кресле хрупкий, очень просто одетый светловолосый мальчик лет двенадцати. В пальцах его левой руки поблескивала жёлто-коричневая иллюзорная цепочка, видимое проявление "тринитника", элементарного стихийного заклятия в два ниса номиналом.

— Привет, Шéлис.

— Здравствуйте, — моментально вскочив, отвечал Шелис.

Мальчика этого я отлично помнил, хоть и видел второй раз в жизни. Первый раз приключился в начале лета в кабинете директора Высшей Школы, речь шла о распределении практикантов по руководителям. Мне предложили "или одного полного мага, или троих обычных учеников", что было, вообще-то, изощрённым издевательством, уж не знаю, над кем из нас: полный маг — вот этот самый Шелис по прозвищу Умник — был чистейшим стихийником, незаурядным, талантливым и с нулевыми способностями к некромантии.