Щепотка соли в твоем чае (общий файл)

— То, что я Тому жду — это ничего?

— Не-а.

  Чччертенок. Мне захотелось, как в детстве отвесить Киту оплеуху, чтобы он, наконец, научился считаться с чужим мнением. Многозначительно фыркнув, я стала набирать Тому, решив не купать блондина в излишках моего внимания. Подруга затаилась. Во мне проклюнулось подозрение. Блондин смотрел на меня кристально честными глазами, питая мою уверенность в намечающейся подлянке. Порочный круг, блин.

  Тамара ответила со второго раза, когда мне уже хотелось пнуть невозмутимого блондина, как можно больней.

— Иииль?

— Ох, что я слышу? Неужели это раскаянье?

— А нужно? — Спросило мое несчастье язвительней прежнего.

 Я уверенно покивала.

— Конечно. Кто меня кинул?

— Я?? — Батюшки, сколько изумления и недоумения.

— Ты, мой коварный друг. Да еще и братца подослала, чтобы этот лазутчик потрепал мои нервы, — я бросила на блондина многозначительный взгляд.

  Кит ухмыльнулся очень уж мерзко, подбираясь ко мне вплотную. Я погрозила поганцу кулаком.

— Ты вообще где?

  Повернувшись к чертенку спиной, я сделала несколько шагов вперед, потом ковырнула асфальт мыском сапога, ожидая ответа от Томки.

— Ммм... Я дома пока, но Кит тебя подкинет до стадиона, он тоже туда собирался. Не обижаешься?

  Меня обняли со спины, замком сцепив руки на животе. Чужая щека прижалась к моей, точнее к задней панели коммуникатора. Подбородок уперся в плечо, а светлые волосы щекотнули кожу.

— Конечно, нет, сестрен. Твои планы для нас священны, своих мы попросту не имеем.

  Я почти подпрыгнула на месте, зато впредь буду знать, что поворачиваться к Киту спиной, все равно, что лишиться одним махом ударной дозы нервных клеток. Хотя с его ироничной интонацией я в чем-то согласна, да и пахло от блондина очень вкусно. Так что пусть стоит, но не долго. Всю серьезность моего решения я выразила прицельным ударом локтя. Парень дернулся, но рук не убрал.

— Твой братец до меня домогается, — зашептала я еле слышно, хитро кося на Кита.

— Да-да, а во всем виновата ты, Томка.

— Хотя нет, — чертенок выдержал драматичную паузу, — знаешь, какие офигенные ножки у твоей подружки в мини, — немного отстранившись, парень насмешливо оглядел меня с ног до головы.

  Так и вижу, как противно ухмыляется этот стервец. Развернувшись лицом к неприятелю, я возмущенно уставилась в зеленые глаза. И такое чувство, будто с трамплина ухнула в пропасть.

— Вот, он еще и стебется надо мной.

— Прости, Иль, но я, правда, не успеваю, встретимся уже там? Никита обещал вести себя хорошо, — и почему мне кажется, что произнося эти слова, моя подружка как-то двусмысленно улыбалась.

— Окей. Увидимся там, и я тебя придушу.

— Так же страстно, как это делал ревнивец Отелло?

— Именно, детка. Жди.

— Ммм... Пошепчи так моему брату, он оценит, — Томка отключилась.

  Это уже становится традицией, когда моя подруга ретируется с места преступления на волне полунамеков. Я мрачно посмотрела на чертенка, тот, проникнувшись моментом, соорудил на лице серьезное выражение. И, как истинный мужчина, сам сделал первый шаг.

— Маня, давай попробуем ужиться.

— Окей. На чьей территории? — не заметить скептицизм мог только глухой.

— Мелкая колючка, я серьезно: давай попробуем поладить. Мы же были хорошими друзьями.

  Ох, блондин, что же ты задумал?

— Пробовать ладить с тобой, Кит, все равно, что ставить на зеро.

  Ожидающе поднятая левая бровь дала мне понять, что парень заинтересован в продолжение моего монолога. Вот и ладненько. Пора нам нормально поговорить в своей песочнице, отложив на время лопатки, которыми мы пытаемся задеть друг друга.

— Вероятность, что тебя не разведут, в обоих случаях ничтожна.

— Философствуешь, Мань? Надоело в моей компании истекать ядом, поэтому решила разнообразить бесполезные перепалки?

 Я уперла указательный палец в грудь блондина и уже открыла рот, чтобы парировать его реплику, но лишь глубоко вздохнула. В самом-то деле, если этот жуткий эгоист решил объявить амнистию первым, может и мне стоит примерить на себя роль дипломата?

— Замечательная идея, блондин, — видя неверие в зеленых глазах, решила уточнить предмет своего согласия, — я про мир, дружбу, жвачку.

  Кит кивнул и предложил все же двинуться на стадион, я поддержала. Раз уж теперь мы, вроде как, перебесились и пришли к консенсусу. А ведь я не лицемерю, я хочу видеть чертенка и не плеваться от досады. Я хочу говорить с ним и не съезжать на ехидство. А чего добивается он?

 С этими мыслями я загрузилась в салон лимонного великолепия. С плавным тихим звуком за мной закрылась дверь, отрезая пути к отступлению.

 Мое узилище оказалось выдержано в приятных светло-кофейных тонах. С трепетом закоренелого язычника я пробежала пальцами по приборной доске, зачарованно задержав дыхание.

— Ты сегодня непривычно выглядишь.

 Насмешливый голос короткой фразой спустил меня с небес на землю. Я посмотрела на напряженные пальцы Кита, уверенно держащие руль. Слабым фоном вспомнилось то, что родители блондина погибли в автокатастрофе, и, наверняка, он испытывает дискомфорт, заточенный в своей роскошной клетке. Парень мягко вырулил на проезжую часть, руки его тут же расслабились, словно в опровержение моим мыслям. Астон Мартин ярко-желтой металлической рыбкой втек в запруду из других машин.

— Может брови выщипала?

 А что? Предположение, как предположение. Зачем же смотреть на меня, как на душевнобольную.

 Интересно, Киту нравится, как я выгляжу? Поймав себя на размышлениях об этом вопросе, я мысленно отвесила себе затрещину и следом вторую для закрепления результата.

  Блондин бросил быстрый задумчивый взгляд на мое лицо, но промолчал. Жаль. Меня дернуло поговорить.

— Кит, заедем ко мне, я сменю эти адские копыта на человеческую обувь, — в доказательство я качнула ногой, чтобы блондин проникся горечью моего положения.

 Высокая платформа парню понравилась, но поддавшись то ли уговорам, то ли угрозам, одеть на него такую же, Кит согласился выделить пару минут на переобувание.

  Чтобы не сидеть в тишине, я заставила блондина отдать мне на растерзание все те диски, которые нашлись в его Астон Мартине. Оказывается, я четыре года пребывала в невежественном заблуждении относительно вкусов чертенка. Этот мачо-мэн, странное дело, не слушал хип-хоп, отдав предпочтение моему любимому панку.

  Атмосфера потеплела на пару Цельсий, и я решила закрыть глаза на некоторые пакости вредного блондина и не мстить, раз уж он слушает хорошую музыку.

  Мы оба молчали. Блондин смотрел на дорогу, я же лениво наблюдала за ним.

 Интересно, если я выкинусь из машины, он заметит? Ноль целых, фиг десятых внимания своей попутчице. Я понимаю, что человек за рулем, но остальные адекватные люди это же как-то совмещают? Игнор? Очень захотелось плюнуть кому-то в глаз. К чему бы это? В кого бы это?

  Никита улыбался так тепло и лукаво, прекрасно разгадав мои метания, что не ответить было сложно. Получив совместную порцию будущих мимических морщин, я полезла на свой излюбленный броневик, пытаясь выпытать, когда блондин перестанет строить из себя Шаляпина. И, как самый настоящий разведчик, решила начать издалека.

— Никит, а скажи-ка мне, ты любишь спать?

  Парень немного дико покосился на мою персону. Так наверняка смотрел протрезвевший художник на свою картину, пытаясь понять, что силилась изобразить его муза после трех бутылок коньяка. С удивлением, недоумением и любопытством.

  Злорадно потерев ладошки, я вкрадчиво начала акцию пыток, придвинувшись к чертенку немного ближе.

— Так что, радость моя, любишь?

— Очень, особенно, когда не в одиночестве.

— Ох, избавь меня от подробностей, — я почти театрально махнула ладошкой, только от какого-то странного осадка после его слов так просто не отмашешься, — я заценила поклонниц твоей неотразимости. Фу таким потребителем быть, фу!

— Никто и не обещал, что я буду мести перьями на шляпе пол у твоих ног.

 Снова здорово. Мы опять схватились за свои детские лопатки, пытаясь задеть ими друг друга. То ли вновь не поделили песочницу, то ли просто взыграла привычка; меньше метра между нами, как тут не поехидничать.

 Я откинулась на спинку сидения и по старой памяти потерла глаза, задней мыслью вспомнив про тушь. Интересно, я стала похожа на енота или нет? С любопытством взглянула на пальцы, но следов преступления, сотворенного против макияжа, не нашла. Пришлось искать в сумке зеркало, чтобы определить нанесенный урон.

— А ты, с какой целью спрашивала, колючка?

  Пфф, я кактус, блондин, рядом с тобой я полноценный калифорнийский кактус.

— Думаю вот, какого черта ты просыпаешься в такую рань и уничтожаешь во мне гуманизм. Может травонуть тебя, чтобы полноценно высыпаться по воскресеньям?

— Окей. Хочу домашних щей с мышьяком, организуешь?

  Бартер был неравноценен, я бы чертенку и бич лапши не заварила в память о безбожно испорченных воскресеньях. Целых трех, включая сегодняшнее утро.

— Живи лучше. На тебя еще силы тратить.

  Из зеркальца на меня смотрела все та же Манила, нисколько не изменившаяся в обрамлении косметики. Все тот же холерик, даже с зимней резиной, не умеющий вовремя тормозить.

 Блондин благовоспитанно остановился на светофоре, проигнорировав мое милостивое разрешение и нетерпеливо барабаня пальцами по рулю.

 Смотреть на профиль чертенка — очень познавательное занятие, которое сродни релаксации. Или, наоборот, катализатор моих эмоциональных вспышек. Когда что, предугадать невозможно. Плюс на минус. С одной стороны, желание ласково потрепать светлую макушку, с другой, потребность выцарапать наглые зеленые глаза.

 Сейчас выпал плюс.

 На правой скуле, которой мне удостоено было любоваться, я заметила бледный полумесяц маленького шрама. Открытие мне не слишком понравилось. Да и кому понравится видеть на хоть немного дорогом тебе человеке следы пережитой боли, пусть и достаточно давней.

 Рука бездумно потянулась к бледному полумесяцу, чтобы пальцами накрыть поврежденный участок кожи. Зачем? Кто знает.

 Блондин дернулся, словно его ударило током, я тоже шарахнулась к окну, отводя глаза.

— Ммм... Мань?

— Знаешь. Я скучала по тебе, — я сказала это тихо, едва слышно.

 Кончики пальцев на секунду ощутили тепло загорелой кожи блондина и словно сохранили это ощущение. Я сжала пальцы в кулак, чтобы впившиеся в ладонь ногти прогнали его, боясь признаться самой себе насколько приятно это прикосновение. И насколько живы в памяти воспоминания о том, как чертенок весело смеялся, когда мы с Томой пытались вывалять его в снегу. Тогда зимы были чуточку теплее, ведь мне улыбался счастливый блондин, и я видела свое отражение в его глазах близко-близко.

— Когда только успела? — Кит пытался шутить, только голос оставался невеселым и немного задумчивым.

 Я молча пожала плечами и повернула голову к окну. За стеклом со скоростью Астон Мартина вереницей бежали многоэтажки, похожие на огромные сугробы. Кусочки светлого неба многоугольными пазлами выглядывали в образованные городом бреши.

 Мне же нестерпимо захотелось шоколада, горького, темного и горячего, чтобы ожег язык и лишил возможности говорить глупости, хотя бы на несколько минут.

 Металлические рыбки нетерпеливо забурлили и разноцветным косяком метнулись вперед, стоило глазку светофора загореться зеленым. Я безучастно проводила полосочки зебры взглядом, почти успев их пересчитать. Эх, Манила, распроклятый ты холерик, откуда в твоих солнечных краях эта дождливая хандра? Молчишь предательница? Ну, молчи.

 Чужие пальцы накрыли мои. Хотя почему чужие? Я рывком развернулась к чертенку, который уже тормозил у обочины рядом с моей многоэтажкой. Попытка вырвать руку из сильных пальцев не увенчалась успехом. Надеюсь, он не хочет оставить мои хваталки себе? Ну и наглый тип, я едва не поседела, уйдя по тропинке рефлексии и насильственно вернувшись к мирской суете, а Киту хоть бы хны.

— Только не говори, что пытаешься обидеться на меня?

— Нет, ну как можно, Манила-хохотушка не умеет дуть губы.

 Блондин ближе подтянул меня к себе, все за ту же многострадальную руку.

— Мелкая, не вредничай, ты же знаешь, мой язык и мозг работают на разных частотах.

 Тоже мне открытие.

— Манька, ты же мне как сестренка, конечно, я скучал, почти лез на стену от тоски, — увидев в моих глазах море скептицизма, блондин нахмурился. — Честно. Не веришь?

 Чертенок подтянул меня еще ближе, уперся своим непробиваемым лбом в мой.

 Сестренка? Вот мудак. Я дернулась, занервничав. Яркие глаза и темные в противовес волосам ресницы будили в моем сизом веществе слишком много воспоминаний. В том числе и отзвуки соплей и слез в подушку, когда первый раз увидела, как чертенок целуется с какой-то девчонкой и поняла, что дружба — это не последняя инстанция в моем сердце по отношению к Киту.

— Блондин отлипни, мне дышать тесно.

 Я скосила глаза на его переносицу, чтобы не смотреть в ворожейные колодца моего самого нелюбимого цвета.

— Только, если ты мне поверишь.

— Верю, верю. Давай задний ход, иначе такими темпами мы до стадиона не доберемся.

— Точно?

— На все 100500 процентов.

 Кит как ни в чем ни бывало вернул первоначальную дистанцию, явно не собираясь сочувствовать тому факту, что у меня сперло дыхание от его близости и собственных воспоминаний. Зло зыркнув на жизнерадостную физиономию блондина, я потянулась к дверке импровизированного вольера, в котором была заперта со светловолосым монстром.

— Давай быстрее, итак уже минут десять в задний карман ушло.

  Угукнув что-то одобрительное, я поспешила вырваться на свободу, вертким ужиком просочившись за дверь.

— Жди, жди, наглый врун, — я показала чертенку язык и торопливо посеменила к подъезду..

 Я подносила чашечку с обжигающе-горячим чаем к губам и шкодливо улыбалась, кося голубым глазом в окно. Коммуникатор громко и возмущенно выплевывал из себя аккорды "Идола", угрожающе наползая в мою сторону по поверхности стола. Я сидела на кухонной столешнице из светлого искусственного камня, блаженно вытянув ноги и покачивая ими, так что уши зайцев-тапочек умилительно подпрыгивали в воздухе.

— Знаешь, на его месте, я бы плюнул на упрямую девку и свалил.

— На его месте я бы не рождалась, — ответствовала я брату, торжественно подмахнув полупустой чашкой и сделав большой глоток.

  Рин смешливо искривил уголки губ, переводя взгляд с тонкой кисеи штор на меня, а потом на бушующий коммуникатор. Скорчив мне рожицу, братец изобразил шагающего человечка средним и указательным пальцами. Таким образом, его культя добралась до импровизированного патефона с улыбающимся спанч бобом. Заинтересованная занимательными передвижениями, я прощелкала клювом тот момент, когда братец схватил коммуникатор, вновь начавший песнопения. Я не успела и мекнуть, а он уже отвечал Киту, не прореагировав на мои просительно сложенные домиком брови.