Экологическая разведка

— Я понял, — ответил Гуго.

Второй раз он шел уже гораздо медленнее, осторожно, на конце долго топтался, прежде чем уложить рубаху.

— Ногам не холодно, — сообщил он, когда его вытащили. — И дерево уже близко.

12.

Штаб был обставлен просто: несколько столов с аппаратурой связи, кресла и десяток складных стульев вдоль стен. Солнце сюда не заглядывало — горели световые панели, так что сквозь окна из пластика была видна маскировочная сеть.

У карты округа стоял мужчина лет пятидесяти — среднего роста и телосложения, одетый в зеленый френч с погонами и такие же брюки. Лицо у него было несколько вытянутое, глаза усталые, но добрые.

Он пригладил свои пышные казацкие усы и проговорил, ни к кому не обращаясь:

— Что-то давно Москва не интересовалась, как у нас идут дела. Не к добру это затянувшееся молчание.

Дверь приоткрылась, мелькнуло лицо адъютанта.

— Управление разведки, товарищ полковник!..

Ну, вот и дождался! — подумал Воленко, усмехаясь.

Он перевел кабинет в режим "защиты" и включил громкую связь.

— По Кенигсбергу накопилось слишком много вопросов и сейчас удобная ситуация, чтобы ответы эти получить, — заявил генерал разведки. — Постройте разговор с капитаном Морозовым так, чтобы по косвенным признакам стало понятно, каким образом он выводил отряд из лабиринта. Рассказы о путеводном огоньке, который еще и поддерживал силы умирающего разведчика из его отряда — слишком невероятны, чтобы быть правдой. Весь путь отряда — до выхода, составил без малого километр. По рассказу Морозова, все это время он находился в одном и том же подземном ходе. В конце концов, юноша мог бы придумать что-нибудь менее фантастическое, но он упрямо стоит на своем. К сожалению, ни один из наших сотрудников, даже в защитном костюме, не в состоянии находиться в зоне излучения энергии сколько-нибудь длительное время. А Морозов это сделал без спецкостюма и чувствует себя в отличной форме! Попробуйте узнать, использовал ли капитан какие-либо специальные методики. Если нет — а я в этом почти уверен, то приходится признать, что Морозову была оказана помощь. Кем и в какой форме — было бы интересно узнать! И что он предложил взамен...

Генерал откашлялся.

— Я не считаю, что если бы подобные вопросы задавали здесь, в Москве, результат был бы обнадеживающим. С Морозовым придется долго работать, ювелирно, но точно! Не отпугивать, не настораживать, но доносить мысль, что в одиночку он мало что сделает. В силу своего возраста, образования он не может правильно оценить то, что ему удается обнаружить, но мы-то просто обязаны! Пусть возьмет себе то, что считает нужным, а мы внимательно взглянем на остальное — возможно, то, что Морозов посчитал маловажным, имеет большую ценность.

— Понял вашу мысль, — ответил Воленко.

— Надеюсь на дружеские, неформальные беседы с юношей по интересующим нас вопросам.

— Будем стараться, товарищ генерал! — ответил начальник базы.

13.

Два раза подряд укладывал рубахи Петер. По одному разу ходили Вольф и Аксель.

— Я за ствол уже держался — обеими руками! — заявил Вольф. — Надо рубахи уложить так, чтобы площадка была.

— Уложим, не беспокойся, — ответил вожак.

— Пройдут они — уже видно, — сказал 1-й оператор. — Бандиты, конечно, но ведь люди!

— А там, за деревьями их "чистильщики" поджидают, га-га-га! — 2-й оператор был доволен своей шуткой.

— Это самая большая подлость будет — дать им спастись, а потом взять в плен. Неужели Сокольский на это способен?

— Нравственные страдания из-за мрази, — ответил 2-й оператор. — Нашел, кого жалеть!

Контролер мирно посапывал в шезлонге.

Вольф склонился над корнями дерева.

— Дерево мертвое, — сказал он, ковыряя землю между корнями. — Земля слежалась. Правой рукой удобнее было бы, но с той стороны не подобраться.

Парни смотрели на него.

— Устанешь — сиди и отдыхай, — сказал вожак. — Надо сделать еще пару "шестов" и работать попеременно.

— Тут и одному-то места мало, — устало сказал Вольф, не прекращая работы. — Но идея со сменой — хорошая! Я бы пока на поваленном дереве посидел, а сменщик бы землю рыхлил или корни подрезал.

— Сейчас займемся, — сказал Петер.

Пулемет стоял на сошках, направленный на ствол дерева.

— Один точный выстрел и мина взорвется, — сказал вожак. — Совсем не обязательно тебе высовываться, Вольфи. Привяжешь шнурок к спусковому крючку и дернешь!

— Спуск тугой, — заметил Вольф. — Наводка собьется, и я уже не попаду.

— А если руку не убережешь? Еще ведь стрелять придется.

— Все готовы? — спросил Петер. — Иоахим, голову не поднимай! Для своей же безопасности.

— Жижа натекает — будь она проклята!

— Готовы? Выстрел!

Парень потянул за шнурок, прогремела короткая пулеметная очередь и сразу же — взрыв. Осколки свистнули над головами.

Вожак подтянулся на руках и с помощью Иоахима вылез на островок. Едва отвязав автоматы от ног, они принялись затаскивать на берег Акселя, Гуго и других.

— Дерево-то наше стоит, как и стояло, — сказал Петер. — Отсюда не видно, наклонилось оно, или нет.

— Должно наклониться, — ответил Вольф. — Мы корни подпилили и подрезали.

— Тянем-потянем ящик с минами, — сказал Петер. — Вытаскиваем аккуратно, медленно, чтобы веревка не оборвалась.

Ящик вытянули из болота.

— Может, две мины возьмешь? — спросил его Вольф. — Опасно мотаться по ящикам туда и сюда.

— Ты хочешь, чтобы я рюкзак около дерева нашего пристроил? Так сдетонирует и вся работа насмарку. Нет, уж лучше я лишний раз схожу...

14.

После взрыва второй мины дерево наклонилось еще больше, но падать не собиралось.

— Навалиться бы человекам трем, четырем... — сказал Вольф, почесывая щеку.

— Там и одному тебе негде встать, — заметил Петер. — Грохот от взрывов, а "чистильщики" как глухие.

— Они у реки нас встретят, — сказал Гуго. — Не хотят пачкаться, вытаскивая из грязи.

— А я почему-то думаю, что отпустят они нас, — сказал Петер. Лицо у него было испачкано, жижа стекала с груди, рук и ног. — Дадут уйти.

— Базу нашу хотят захватить?

— Не нужна им база, — ответил вожак. — Я думаю, они про нее уже многое знают.

— Тогда что? — спросил Аксель.

— Я опять пойду! — неожиданно сказал Альберт. — Не может быть, чтобы я не мог пройти эти пятнадцать метров!

— Тридцать метров, — ответил вожак, — тебе ведь нужно вернуться...

— Все равно я пойду!

— Дважды ты срывался с ящиков, — устало сказал Вольф. — Дважды тебе промывали глаза. Воды уже почти не осталось, Петер и так разбавляет ее шнапсом.

— Что же, я хуже всех? — спросил Альберт. — Как Мартин, да? Вы меня с собой больше не возьмете, понимаю! Но я не виноват — честно! Ноги не держат...

— На суше ты показал себя хорошим бойцом, — сказал Петер, надевая рюкзак. — Не твоя вина, что в болоте ты не чувствуешь себя, как рыба в воде. Опускайте меня!

— Я следом пойду, — сказал Аксель. — Во мне силы больше, чем у любого из вас.

— Пойдешь тогда, когда четвертая мина понадобится, — сказал вожак. — Готовьтесь к спуску в болото.

— Терпения уже никакого нет на все это смотреть, — тихо сказал 1-й оператор. — Уж скорее бы они вылезали.

Второй оператор и контролер, молча глядели на экран.

Заложили четвертую мину.

Вольф никак не мог попасть по взрывателю — то резко дергал спусковой крючок, то тянул медленно и сбивал прицел.

Иоахим, при каждой очереди, вжимался в дно ямы, отплевываясь от просачивающейся жижи.

Наконец Вольф прекратил дергать за шнурок, выпростал из жижи правую руку, обтер ладонь об землю и сжал ручку.

— Всем приготовиться! — крикнул он, опуская голову. — Стреляю.

И потянул пальцем спусковой крючок.

Иоахим, ворочаясь, ногой проломил тоненькую земляную стенку, и болотная жижа мгновенно заполнила яму до краев.

Парень вздернул голову и в тот же момент прозвучал взрыв. Крошечный осколок вонзился ему в висок. Кровавое пятно расплылось по поверхности.

15.

— Доигрались! — воскликнул 1-й оператор, вскакивая. — Убили парня!

— Кто убил? Кого? — 2-й оператор сразу и не понял, что случилось.

— Кого? — 1-й оператор был в бешенстве. — Надо было тебя, шкура!

И схватившись за подлокотник шезлонга, в котором отдыхал 2-й оператор, рывком выбросил его на пол.

— Ты хотел их смерти! А нужно было прибить тебя!

Из своего лежбища выбрался контролер и подошел ближе.

— Стой! — предупредил его 1-й оператор. — Не приближайся!

— А чего такого-то? — спросил контролер, делая еще шаг.

1-й оператор, развернувшись на каблуках, нанес контролеру мощный удар кулаком в челюсть и сшиб на пол.

— Да он взбесился! — закричал 2-й оператор, бросаясь к пульту. — На помощь!

1-й оператор отшвырнул мешавший шезлонг и бросился на него, целясь руками в горло.

С островка, ставшего могилой, бежали все: Гуго, Аксель, Мартин и Альберт прошли по ящикам вообще без страховки, остальные медленно шли, прощупывая дорогу, кто веткой дерева, кто "шестом".

Замыкающими медленно брели Петер и Вольф, за плечами которого висел пулемет, замотанный в тряпки.

На берегу, они стали строем, как бы прощаясь с товарищем и, спотыкаясь о корни деревьев, двинулись к реке.

Петер наметанным глазом отмечал силуэты "чистильщиков", следующих параллельно их шествию, но ничего не говорил остальным.

Как он и предполагал, их не стали брать в плен и дали возможность дойти до реки.

У берега стоял катер — пулеметчик и рулевой, развели на берегу небольшой костерок и, расположившись прямо на земле, с надеждой поглядывали на лес.

Когда показались первые члены отряда, измазанные в грязи, измученные и усталые, встречающие вскочили.

— Уходим! — глухо сказал Петер, еле ворочая языком. — У нас на хвосте — "чистильщики". Давай, заводи мотор!

Встречающие стащили на берег сходни и, стоя по колено в воде, придерживали перебирающихся на борт парней.

— А где Иоахим? — спросил рулевой.

Петер махнул рукой.

— Там остался. Навсегда.

Перегруженный катер, едва не черпая бортами воду, тяжело выбрался на фарватер и пошел вниз по реке.

16.

Катер подошел к протоке и сбавил ход. Пока отводили в сторону плавучие мины и подтягивали ко дну донные, парни сидели и лежали на палубе, ожидая решения своей участи.

Если кто-то из отправленных на задание бойцов, возвращался позже контрольного времени, следовали многочасовые допросы. А здесь целая группа была без связи, да еще и вернулась без оружия и не в полном составе. Времени было вполне достаточно для перевербовки — Иоахим, вероятно, не захотел стать предателем или вел себя подозрительно и его убрали.

С берега подали сигнал фонарем, и моряк осторожно повел судно в протоку, к причалу. Парни, один за другим, стали перебираться на бетон.

— Ну, болотные жители, — сказал кто-то сзади, — набирайте воздуху в легкие, сейчас будете принимать душ.

Парни обернулись.

Перед ними стоял матрос в резиновых сапогах и дождевике с брандспойтом наперевес. Он открыл кран, и тугая струя хлестнула по толпе.

— С ума, что ли, сошел? — заорал Гуго. — Мы не грязные свиньи!

— У меня приказ, — ответил матрос, уменьшая напор. — Становись по одному. Поворачивайтесь, живо, живо!

Первым встал на помывку Мартин — торопился к шефу с доносом.

Матрос небрежно окатил его водой и махнул брандспойтом в сторону пакгауза.

— Пошел отсюда! Следующий!

— Что значит "пошел отсюда"? — вскинулся Мартин. — Перед тобой доверенное лицо начальника лагеря. Смирно, мерзавец!

Матрос, как бы случайно задел кран, и струя воды ударила Мартина в бок. Он не удержался на ногах и упал на четвереньки.

Парни захохотали.

— Ослабел от голода, герр Мартин! — громко сказал Гуго. — Только на четвереньках и может передвигаться.

— Ладно, без нас разберутся, — сказал рулевой, отталкиваясь багром от причала. — Отвезу тебя и отдыхать. Целыми днями мы там торчали... уже и не надеялись увидеть вас живыми.

— А вторая группа? — спросил Петер.

— Сгинули, — моряк сплюнул за борт. — Вам еще повезло.

Может, и так, подумал Петер, а может, нас тут и похоронят — "Седой" трясется за свою шкуру.

Протока заметно сузилась, тальник чиркал по бортам. Берега густо заросли камышами и осокой.

Петер первым увидел мостки. Четыре толстых трубы были вбиты в глинистый берег. К ним крепились две перекладины, на которых свободно лежали широкие плахи. Ограждения не было.

Рулевой сбавил ход и уцепился багром за одну из труб.

— Ты осторожно иди, — сказал он, придерживая Петера сзади за ремень. — здесь мин видимо-невидимо.

Петер перебрался на мостки и сел, свесив ноги.

— Удачи тебе, парень! — рулевой включил задний и ход, и повел катер в обратный путь.

Вожак прихлопнул комара и поднял его двумя пальцами. На болотах комары крупнее и жалят не в пример тутошних, подумал он.

Он не заметил, откуда вынырнул солдат в камуфляжной накидке, с автоматом на груди.

Петер было встал, но понял, что ноги его не удержат и, боясь скатиться вниз, пополз на четвереньках и уж потом перелез на берег.

Они долго петляли по камышам, пока не вышли к камню, вросшему в глину. Это был замаскированный ход вниз.

17.

Спустившись по ступеням, Петер прошел мимо часового к лифту. Неяркая лампочка освещала площадку два на два метра со столбиками по углам, на которых были подвешены цепочки. Посередине площадки стоял стул.

Петер вошел внутрь огороженного пространства и сел. Лампочка погасла, и площадка плавно поехала вниз.

Чего боятся наши вожди? — подумал Петер. Такая секретность. Мы на чужой территории и не с добрыми намерениями, значит, тайник все равно будет обнаружен.

Площадка и не собиралась останавливаться, значит, его заставят выбираться с самого дна, "очистившись от грехов".

Говорить и ли не говорить про перекушенные корни дерева, упавшего во время бури? Кто еще, кроме меня, обратил на это внимание? Что это будет означать для следователей, и для отряда? Что ребятам "помогли" выбраться? Значит, русские все это время топали за нами. Их боевые пловцы уже на базе. Вот-вот начнется стрельба. А может, и не начнется...

Петер покрутил затекшей шеей.

Если не начнется, значит, русские предполагают, что мы здесь не только для захвата Морозова. Тогда плохо дело.

Площадка опускалась все глубже и глубже.

Не сказать — тоже нельзя — Вольф может доложить и тогда за меня возьмутся всерьез — скрыл важный факт.

Площадка замедлила ход и остановилась. Лампочка снова зажглась, но часового уже не было.

Конечно, отсюда не сбежишь, подумал Петер, отсюда только два пути: лифтом наверх или на тайное кладбище.

Парень знал про это место — ребята шепотом рассказывали, что это какой-то подземный завод русских, построенный давным-давно. Про него все забыли, потому что были утеряны карты с местом его нахождения, но "Седой" как-то нашел проход сюда, и теперь здесь была база отряда.

От лифтовой шахты начиналась широкая лестница с металлическими ступенями, на площадках сам собой зажигался и гас свет. Весь огромный зал тонул в темноте.