The Immortality

— Посмотрим.

Вик взял сестру за руку и потянул внутрь дергающейся массы. С горем пополам они протиснулись к самой сцене и свернули вправо, туда, где между охранниками образовался разрыв и ограждения не представляли особой проблемы.

* * *

При первых же аккордах стало ясно, что выступление "Истерики" будет "горячим". Алекс с Лари — гитаристом "Sacrament" — заняли зрительные места русских.

— Так Лилит у них на соло-гитаре?! Обалдеть! Я думал, она на вокале, — Лари всегда интересовали в командах только гитаристы.

— Она и на вокале, — ответил Лав с загадочной улыбкой. — У них два фронтмена — она и Лестат. И поют они по очереди. У них даже компакт на две части разделен.

— И на ударных девчонка?! Вот это группка! Странно, что их еще в Европе не слышно. Грамотно ребята играют. И голоса у вокалистов хорошие.

— Но их же сюда пригласили и после "Eyes" пустили.

— Да-а-а. Басист у них толковый. Смотри, как чешет!

— Да он пьяный уже, — отмахнулся Алекс.

Лари подозрительно скосил глаза на друга.

— Твоя работа?

— Не совсем, но почти. Надо было одно недоразумение уладить. Вот и поговорили по-мужски, — Алекс улыбнулся, вспомнив, как они с Брюсом под конец пили на брудершафт. Этот похожий на викинга, разве что не блондин, русский ему действительно нравился. Понадобилось около четырех бутылок пива, чтобы Брюс перестал угрожающе смотреть и еще три, чтобы он начал обращаться к Алексу по имени, а не неопределенным словом "хмырь".

— Ну-ну, ты сам-то сможешь спеть нормально? Еле на ногах стоишь.

— Отвяжись, дай послушать.

"Истерика" хоть и была группой новой для фестиваля и пела на непонятном большинству языке, получила гром оваций и пополнила ряды поклонников. Лестат даже изловчился упасть со сцены в толпу и покататься на ее крепких руках, после чего лишился ботинок и куска рубахи. Уходила группа после третьего вызова "на бис".

Лилит была так счастлива от успеха, что без колебаний спрыгнула со сцены прямо в объятья Алекса.

— Какая ты легкая!

— Пусти, нахал.

Алекс поставил ее на землю, но выпускать из рук не стал, а прижимал к себе, победоносно улыбаясь.

— Сначала поцелуй.

— Размечтался, — Лилит с трудом освободилась и, помахав ручкой, умчалась к палатке.

Алекс послал ей воздушный поцелуй. Он знал, что "Истерика" уезжает вечером на следующий день. И он не позволит Лилит ночевать в отеле.

* * *

Вика и Энн снова выдворили за пределы засценного пространства. Единственное, что они успели сделать — оставить письма в палатке "Истерики". Их заметили за минуту до возвращения музыкантов. Уже за чертой они увидели, как, спускаясь со сцены, Лестат целовал Веронику, а Лилит приняла объятья Алекса.

— Это несправедливо, Вик, — сокрушалась Энн, едва не плача. — Он не может быть с ней. Я бы простила ему Лилит или какую-нибудь фотомодель. Но не ударницу! Лилит ты бы увел, а фотомодель ушла бы сама. Но почему с ней?!

— Энн, они оба нас предали, — неожиданно спокойно отозвался Вик, выглядывая в густой толпе брешь. — Мы должны что-то сделать. Мы должны им отомстить.

— Как? — Энн вытирала слезы, лишь сильнее размазывая черноту макияжа. — Что мы можем сделать, если к ним даже близко не подпускают?

— Подпустят, — мрачно ответил Вик. — И посмотрим, действительно ли смерть разделяет...

— Что ты задумал?

В ответ Энн получила лишь табачный дым и молчание. Не проронив больше ни слова, они выбрались за пределы поля. Уже стемнело и холодный ветер пробирал до костей. На вокзале толпились люди. Их можно было разделить на две категории: туристы и бизнесмены. Первые, независимо от пола и возраста, тащили огромные сумки, из которых высовывались пакеты, украшенные финскими буквами. Многие из туристов гордо выставляли вперед грудь в футболке с надписью "Finland". Лицо каждого светилось счастьем и немного усталостью. Представители второй категории отличались либо полным безразличием, либо великой озабоченностью на лице и отсутствием большого багажа.

Энн и Вик молча пускали сизый дым в небо, сидя на скамейке у привокзального кафе. Из заведения распространялся такой ядовитый запах пригоревшего масла и несвежего мяса, что брат с сестрой зареклись даже не заглядывать внутрь, хотя желудки сводило от голода. Часа через три на перроне среди разношерстной толпы стали появляться кучки готического народа.

— Фестиваль закончился, — констатировал Вик.

Оглушительным гулом провозгласил свое прибытие поезд, и на перрон хлынул новый поток людей.

— Пошли, — Вик вскочил так резко, что Энн едва не уронила бутылку.

Пробираясь к поезду, она крутила головой по сторонам, выискивая знакомые лица, но не увидела даже заскочив в вагон.

— Вик, — тихо произнесла Энн с трудом переводя дыхание. — Их нет!

* * *

Фестиваль закончился, когда небо стало совсем черным. Техники собирали аппаратуру под синтетическим светом уставшей сцены. Как муравьи из муравейника растаскивали они стойки, шнуры, динамики и осветительные приборы. Музыканты постепенно покидали свои палатки, разъезжаясь на машинах в разные стороны. After-party намечалась в хельсинском клубе "Тавастия" в полночь.

"Истерика" добралась до гостиницы около одиннадцати вечера. Музыканты всем составом завалились в один из заказанных номеров. Лестат упал на кровать и закинул руки за голову, жмурясь от яркого света лампы.

— Поздравляю всех с окончанием рабочего дня.

— А ты в "Тавастию" не пойдешь что ли? — Ника наполнила стаканы минералкой и передала ребятам.

— Пойду, но не работать, а отрываться на всю катушку.

— Вот это по-нашему! — Брюс развалился в кресле, закинув ноги на журнальный столик, и с удовольствием затянулся сигарой. — Нахаляву приехали что ли? Лил, а хмырь там будет? Он оказывается свой парень в доску.

— Я что, его секретарь? — скривилась Лилит.

— Ой, нашу девочку задело! — Брюс с самодовольной улыбкой уставился на вокалистку. — А ты не влюбилась, случайно? Или так, поиграть хочешь?

— Отвали. И убери ноги со стола, он мне еще понадобится, — зло отозвалась она и хлопнула дверью ванной комнаты.

— Мне, кстати, "Sacrament" понравился, — Марс задумчиво потягивал минералку, примостившись на полу у окна. — Алекс чем-то тебя напоминает, Леста.

— Мы просто играем в схожих стилях, — Лестат сел на кровати, потирая уставшие глаза. Приток адреналина постепенно иссяк и утомление дало о себе знать. — Знаете, рабята, я считаю, нам нужен дополнительный человек на гитару. Петь и играть с нашими аранжировками становится трудно. Особенно Лилит, она не дотягивает голосом несколько секунд, чтобы переключиться на соло. А это уже минус.

— И где мы найдем еще одного придурка вроде нас? — пробасил Брюс. — Сейчас "Истерика" — единый организм, новый человек должен сразу вписаться в концепцию, иначе мы просто начнем пороть чушь. К тому же про Арт забывать не стоит.

— Он прав, — поддержала Ника. Она уселась прямо на мягкий шерстяной половичок и с наслаждением вытянула ноги. — Мы совмещаем две разнонаправленные деятельности, и найти человека, который смог бы вписаться в обе сразу, задача не из легких.

Лестат нахмурился.

— Ника, эти, как ты назвала, "разнонаправленные деятельности" сводятся к одному — промыванию мозгов окружающим. Отыскать среди рекламистов несостоявшихся музыкантов или наоборот, думаю, не столь проблематично. В конце концов, я не говорю, что мы по возвращению в Москву должны дать объявление: "Ищем гитариста-рекламщика. Оплата высокая. Анонимность гарантируем". Просто нам с Лил еще один гитарист действительно облегчил бы существование, и если такой попадется, почему бы нет?

— Мне кажется, — глубокомысленно заключил Марс, — что этот человек придет сам.

— Пророк ты мой сладенький, — Брюс вложил во взгляд всю распущенность, которая всегда раздражала Марса, но тут же нахмурился. — Хотя, лучше бы ты действительно оказался прав.

Закрывшись в ванной комнате, Лилит пустила теплую воду и под мягкими струями воды прокрутила в памяти фестиваль. Как ни странно, в воспоминаниях постоянно мелькало лицо зеленоглазого финна.

"Интересно, он правда на меня запал, или его задел эпизод первой встречи? В любом случае, что мне мешает просто развлечься? — мысленно оправдывала она себя. — Главное, действительно не влюбиться. Мы все равно уедем, а любовь по переписке бывает только в женских романах. Да и в нашей среде такой вариант противопоказан. Лишь бы в этот раз хватило обычных трех дней, чтобы забыть. И почему мне хватает лишь трех дней страданий, чтобы разлюбить человека? Может, это аномалия? Хотя, бесспорно, удобная. А будь, что будет"

"Тавастия" тонула в сигаретном дыме и парах алкоголя. Участники фестиваля вперемешку с журналистами, организаторами и постояльцами готик-тусовки Хельсинки отрывались вовсю. Из динамиков громыхал "Therion", порой перекрываемый пьяными криками. Некоторые подпевали, пытаясь переорать ватты аппаратуры, некоторые соревновались, кто больше выпьет, часть обнималась с девчонками, человек десять устроили турнир по армрестлингу, а журналисты исподтишка фотографировали и пытались разговорить наиболее интересных персонажей. "Истерика" появилась в клубе, когда веселье вплотную подобралось к критической отметке. Ударник "Sacrament" только что уложил в армрестлинге какого-то гота, Тарья из "Nightwish" пыталась отбиться от гитариста норвежской группы. А Алекс Лав в окружении женщин и пива целовался с вокалистом английской команды "Broken", роняя пепел ему на плечи.

— Лил, ты только посмотри на это! — Брюс был в восторге от увиденного. — У тебя ж просто бешенная конкуренция.

— Да уж, — протянула Лилит, ей очень понравилась открывшаяся картина.

Алекс оторвался от губ англичанина и, увидев русских, шатающейся походкой направился к ним.

— Привет всем! Идемте к нам! Брюс, ты обещал напоить меня до... как ты там говорил?

— До поросячьего визга.

— Точно! — Алекс обнял Брюса за плечи и потянул в сторону своей компании. — Обещаю, вам понравится.

Он хищно улыбнулся Лилит. Его глаза говорили: "Ты не устоишь". "Посмотрим" — ответила она взглядом.

Приближался рассвет. Никто не считал, сколько было выпито в ту ночь. Лестат обсуждал с Лари новый гитарный процессор от BOSS и поглядывал на танцующую на столе с ударником "Tiamat" жену. Марс заговаривал зубы блондинке из местной газеты.

Лилит достала очередную сигарету. В голове шумело от музыки и желания близости с развратным фронтменом "Sacrament", который, даже целуясь с другими, бросал на нее взгляды полные огня. Она сидела на коленях у музыканта финской малоизвестной группы и гладила рукой его длинные синие волосы. Алекс оторвался от губ очередной готичной красавицы, подошел к Лилит и потянул ее за руку.

— Пойдем.

— Мне и здесь хорошо, — с вызовом ответила она, ехидно улыбаясь.

"И что ты сейчас сделаешь?" — подумала Лилит, ожидая реакции финна. Ей безумно нравилось играть с мужчинами в кошки-мышки и провоцировать на решительные действия.

Пьяный взгляд Алекса стал резким, и Лилит показалось, что его зрачки вытянулись в тонкую линию, наподобие кошачьих. Не произнеся ни слова, он подхватил ее на руки и стянул с коленей кавалера.

— Это еще что? — завопил обиженный музыкант и кинулся драться, но Лилит остановила.

— Я пойду с ним.

— Куда ты меня ведешь? — вырвать руку из стальной ладони Алекса не представлялось возможным.

— Увидишь.

Они вышли на улицу. Холодный ветер трепал волосы и бил по лицу. Молча Лав провел ее по притихшим дворам через пару кварталов и остановился у подъезда длинного желто-красного дома. Лилит подняла глаза, разглядывая в предрассветной тишине аркообразные окна, причудливые выступы балконов и стремящиеся к звездному небу шпили крыши. Алекс потянул ее за руку, пропуская в полутемный подъезд. Он подошел к одной из дверей, долго шарил в кармане и, найдя ключи, открыл квартиру.

Такого бардака Лилит не видела даже в комнате Брюса. Казалось, что шкафов и шифоньеров люди еще не придумали. Все валялось прямо на полу, начиная от одежды и заканчивая посудой.

Алекс появился в комнате бесшумно, как тень, без рубахи и босиком. От его полуобнаженного тела веяло таким призывом, что Лилит невольно прикусила губу. Не говоря ни слова, они смерили друг друга долгими изучающими взглядами. Неторопливо Алекс наклонился, и бутылка вина мягко опустилась на пол. Краем глаза он наблюдал за застывшей Лилит. Она выжидала. Ей хотелось уйти и продолжить игру с самонадеянностью финна, но остаться хотелось больше. Одним резким движением он выпрямился и прижал ее к стене. Это был долгий животный поцелуй, полный агрессии и желания. Лилит чувствовала тепло его тела даже через майку и пальто, которое он тут же сдернул с нее, не отрываясь, и бросил куда-то в сторону. Его руки впивались в ее плечи, прижимая к стене и не позволяя двигаться. Наконец, он остановился и посмотрел в ее глаза. Этот ядовитый зеленый взгляд длился целую секунду.

— Ты будешь сопротивляться?

— А надо? — хрипло ответила она.

— Все равно бесполезно, — подхватив на руки, Алекс уронил ее на диван. — Я тебя не отпущу.

* * *

В вагоне стояла дикая давка. Кое-как протиснувшись до своих мест, Энн и Вик присели и стали ждать, все еще надеясь, что "Истерика" вошли в поезд. Наконец, состав тронулся.

— Пора, — Вик вскочил и влетел из купе под любопытными взглядами попутчиков. Девочку слегка трясло, то ли от холода, то ли от предстоящей возможности увидеться наконец-то с Ним. Они обошли весь поезд на три раза, уже запутавшись в нумерации вагонов, всмотрелись во все лица пассажиров, почти довели до приступа проводницу, но Их так и не нашли.

— Этого не может быть, — сказала Энн, сидя на корточках в тамбуре, и уронила голову на руки. — Не может быть, чтобы все зря!

— Может, Энн. Нас просто надули, — Вик рассматривал проносящийся за окном пейзаж. Ярость, клокотавшая внутри, стремительно набирала обороты. — Они не оставляют нам другого выбора.

— Какого? О чем ты?

— Нам надо проникнуть в "Невский".

— Как?! — ее голос сорвался на крик. — Как мы попадем в помещение с бронированной дверью и кодовым замком, если даже через охранников пройти не в состоянии? А "Невский" — это неприступная крепость. Мы не Бонни и Клайд. Мы не сломаем замки. У нас даже оружия нет!

— Сделаем.

— Что сделаем?

— Оружие.

Энн с опаской посмотрела на брата и не заметила в сосредоточенном профиле ни намека на шутливость.

— Вик, о чем ты? Все плохо, но не настолько. Нас за это посадят.

— Не успеют. Энн, они не хотят по-хорошему. Значит, надо по-плохому. Значит надо ЗАСТАВИТЬ их нас услышать.

— Вик, это опасно.

— Ты боишься? — он рывком поднял сестру за плечи и прижал к стене настолько сильно, что девушка невольно вскрикнула от боли. — Ты всю жизнь хочешь реветь в подушку и МЕЧТАТЬ о Нем? Ты должна быть сильной и пойти со мной до конца. Потому что я не хочу всю жизнь ждать. Я хочу быть на месте этого пидора из "Sacrament". А, значит, надо его устранить!