Шепот в темноте

Выбрала поближе к лестнице, то есть первую спальню с краю. Интерьер даже толком не рассматривала, сразу бросила вещи на кровать и отправилась в душ.

Минут через десять, встряхивая все еще влажными волосами, спустилась вниз, на ходу прислушиваясь к умопомрачительному аромату чего-то жаренного, и так, практически исключительно по запаху и обнаружила кухню.

А там танцевал Кел.

Ну не совсем, чтобы танцевал, но двигался он так, пританцовывая, и стругал салат. А на плите жарилось что-то с мясом, на столе уже были готовые тосты и омлет, из скрытых колонок звучала какая-то мелодия с индейскими нотками и... И я стояла и смотрела на Кела. Засмотрелась, если честно. Оборотень полурасстегнул рубашку, собрал волосы в хвост на затылке, и босиком в темно-синих джинсах крутился по кухне, одновременно и салат готовя, и раскладывая по местам баночки со специями, маслами, салатными заправками, которые принес из лавки. И двигался он так плавно, четко, местами резко и молниеносно, с грацией хищника и в то же время как-то до крайности по-домашнему выглядел босиком и в полурастегнутой клетчатой рубашке, которая открывала ну очень мускулистую грудь, и...

Тут заработал кондиционер.

Кел вздрогнул всем телом, стремительно повернулся ко мне, прикрыв глаза, втянул носом воздух и выдохнул:

— Ты невероятно пахнешь.

Открыл глаза, смерил меня взглядом, сглотнул и хрипло добавил:

— Выглядишь так же. Как куколка.

— Качина, — проговорила я, скрывая внутреннее содрогание при этом слове.

— Знаешь наш язык? — удивился Кел.

— Частично, — я прошла в кухню, откидывая назад свои волосы.

Черные. Темнее, чем даже у Вихо, а он как он говорил единственный черный волк в стае, меня же оборотень называл редкостью — черные волосы и ярко голубые глаза у волчиц встречались редко. Тот факт, что я не волчица, а человек, Вихо привычно забывал в наших с ним... пусть будет беседах.

Кел проследил за каждым моим движением с отчетливо голодным видом, и я не выдержав заметила:

— Слушай, сомневаюсь, что у такого парня как ты имеется недостаток в женском внимании, так что прекрати паясничать по поводу моей повышенной привлекательности.

Усмехнувшись, Кел произнес:

— Ты очень привлекательная. Точно Качина. Такая белая кожа, насыщенного цвета черные волосы, совершенно удивительные глаза цвета чистого летнего неба. И да — ты для меня редкость, среди наших девушек практически нет брюнеток.

Оставив неприятную для меня тему, я поинтересовалась:

— А что значит твое имя?

— Кел?

Я кивнула.

— Воробей, — улыбнулся оборотень. — Я быстрый и неприметный как воробей.

Никогда бы не подумала, что его имя имеет такое значение.

Сев за стол, и поглаживая пальцем мраморную столешницу, поинтересовалась:

— А Роутег?

— Огонь. Не спрашивай почему.

— Не буду.

В сковородке что-то угрожающе заскворчало и Кел с невероятной скоростью метнулся туда, чтобы тарелку с омлетом, стоящую передо мной, вскоре украсило что-то вроде бекона, но в перемолотом виде.

— Можно приступать к обеду, — пододвигая мне вилку и нож, сообщил оборотень, и принялся накладывать это подобие бекона и себе.

Потом на стол был поставлен салат, заправки и кетчуп. Для меня Кел налил стакан апельсинового сока, себе воды и мы начали есть.

— Омлет великолепен, — отдала я должное искусству повара, — мясо оригинальное, но тоже очень даже.

— Знаю, — не без гордости ответил Кел, — омлет это то блюдо, которое я научился готовить в совершенстве. Один живу.

Я понятливо кивнула, и набрала себе салата.

И тут Кел, прожевав, сложил и руки и с явным сомнением, неверием и чем-то еще мне не понятным, задал вопрос, который явно его мучил:

— Слушай, я все никак не могу решиться говорить или нет... — он взглянул на меня, — Мадди, а ты вообще знаешь, что у Вихо до тебя семь жен было?

Я промолчала, безразлично глядя на Кела.

— Это да, или нет? — не понял он.

Я продолжала все так же молча смотреть на него.

— То есть знала? — продолжал допытываться Кел.

Я улыбнулась, и вернулась к обеду. Оборотень молчал, глядя на меня. Я закончила с омлетом и салатом, парой глотков допила сок, и поднявшись сказала:

— Ты готовил, я мою посуду.

— Посуду моет посудомойка, — возразил Кел. — Чего ты молчишь?

— Я не молчу, что подтверждает сказанная ранее реплика про посуду, — ответила безразлично. — Посудомойка где?

Кел указал направление движения, я обнаружила агрегат, открыла и...

— Ею еще даже не пользовались. Тут внутри лежит инструкция, упаковка, — и все это явно придется вынимать мне.

Кел подошел, взяв меня за талию плавно отодвинул, присев, стал разбираться с посудомойкой и ворчать по поводу того, что ее еще даже не подключили.

— Схожу за инструментами, — вздохнул он.

Пока он разбирался с кухонной техникой спокойно все перемыла под краном и перетерла обнаруженным в шкафу полотенечком. Открыв холодильник разложила продукты так как я привыкла, заодно проинспектировав, что у меня собственно есть.

— Если что понадобится, берешь в любой лавке.

Тут я была вынуждена признаться:

— У меня с собой не так много наличных денег.

Кел, чья голова в данный момент как раз в посудомойке была, рассмеялся, высунулся и глядя на меня, спросил:

— Ты серьезно думаешь, что их тут у тебя кто-нибудь возьмет? Ты под защитой Роутега, за все, что тебе понадобится, платит он.

Это крайне печально, потому как личных вещей у меня с собой было до печального мало, в смысле одежды и прочего, а вот тратить деньги этого неприятного типа по кличке Повелитель мне не хотелось. Да и вообще какое-то странное обращение. Я еще могла понять Вихо, оно на их языке переводится просто главный, но Повелитель... странно как-то, и говорит о жутко завышенном ЧСВ типчика.

Поймала на себе заинтересованный взгляд Кела, который явно хотел бы разгадать, о чем я думаю. Да и вообще явно чего-то хотел.

— Пригласишь на свидание? — спросила, язвительно улыбнувшись.

— Извини, сегодня вечером занят, — вполне серьезно ответил он.

Почувствовала себя дурой, но решила уточнить:

— Завтра?

— И завтра тоже занят, — вздохнул Кел.

Я уже хотела было съехидничать, как оборотень, совершенно фантастически улыбнувшись, примерно так же, как там на террасе перед нападением, заявил:

— Но раз ты уже согласна, через двенадцать дней я весь твой, на все вечера!

И раскинул руки, приглашая обняться по данному столь радостному поводу.

Припомнила, что и Роутег говорил что-то про двенадцать дней, и с подозрением спросила:

— Период весенних песен начнется?

— Он самый, — прекращая ждать объятий и сложив руки на груди, подтвердил Кел. — Ты же в курсе, что это?

Отрицательно помотала головой.

— Шутишь?

Снова головой помотала.

— Слушай, я тебя не понимаю, — Кел смотрел свысока и удивленно, — что-то ты знаешь, о чем-то понятия не имеешь, массу всего скрываешь. Ну да ладно, будет еще время и я все узнаю. Уже вечер, мне пора, а ты не скучай. Захочешь прогуляться — ходи свободно, о тебе уже все знают, так что не тронут.

С этими словами оборотень явно паясничая, поклонился, послал воздушный поцелуй, развернулся и ушел.

Когда за ним закрылась дверь, я взяла салфетку, протерла стол, поискала и не нашла мусорного ведра, так что пришлось все остатки от еды сложить в пакет из-под покупок, после чего я пошла не то чтобы исследовать дом, но так присмотреться где что есть. Обнаружила огромный телевизор в гостиной комнате на первом этаже. Найдя после недолгих поисков пульт, устроилась на огромном коричневом кожаном диване, включила.

Практически сразу стало ясно, что с этим телевидением что-то не так. Различные кулинарные шоу, программы о воспитании детей, обучающие программы, масса фильмов времен так пятидесятых-шестидесятых годов про идеальных домохозяек в отутюженных и накрахмаленных платьишках с передничками, заботящихся о пышности пирога и сытности обеда. На всех каналах. Масса различных телевизионных шоу прошлых лет. Вездесущий канал Дискавери. Никакой крови, насилия, ужасов и передач о террористах. Никаких современных новостей. Вообще никаких новостей. Куда я попала?!

За два часа прощелкав более сотни каналов, я отупела достаточно для того, чтобы задуматься о муже, детях и черничном пироге который несомненно буду печь, когда выйду замуж и заведу детей. Значит так, только завожу детей и тут же оп и пирог! Несомненно. Вот как встану с родильного кресла, так сразу за пирог!

И вдруг, совершенно неожиданно, на одном из каналов я увидела бегущую внизу строку, о том, что есть срочные новости на канале 214. О, с каким воодушевлением я его тут же включила! Ну включила, чтобы узнать, что новости будут в десять. Глянув на часы, обнаружила всего-то начало восьмого.

Подумав, переключила на музыкальный канал, и под успокаивающую классическую музыку заснула.

* * *

Тихий щелчок двери разбудил мгновенно, вот подскакивать я не спешила. И лежала все так же без движения, прислушиваясь к звукам. Их было двое, и одного из них я узнала по голосу:

— Спит, — произнес Роутег.

— Ты втянул нас в войну, Повелитель, — этот голос принадлежал явно пожилому мужчине.

— Нет, — уверенно ответил Роутег. — Она человек, так что кровная месть невозможна, ни один из кланов не сочтет это достойным поводом.

— Полагаешь, Вихо это остановит?

Я лично точно знала, что нет. Впрочем, я не знаю ничего в принципе, что могло бы остановить Вихо.

Больше я ничего не услышала, оборотни прошли на кухню, я глянула на часы — девять, сладко зевнула и снова заснула.

Проснулась от того, что дверь захлопнулась. Обнаружила, что меня укрыли, когда и как непонятно, но покрывало было совсем новое, даже этикетка сохранилась.

Села на диване, сонно моргая, глянула на часы — без трех минут десять. Торопливо включила телевизор, забралась с ногами на диван, приготовилась...

Шло очередное кулинарное шоу, в котором обсуждались различные способы приготовления яблочно-мятной шарлотки, внезапно шоу прервали и на весь экран возникла моя фотография годичной давности, когда Вихо сфотографировал меня на мое девятнадцатилетие в его очередном подарке — ожерелье из голубых бриллиантов под цвет моих глаз. Шикарная я скромно сидела на краю стула и даже пыталась улыбаться. На фоне этой фотографии, появились слова 'Манзи Вихо была похищена главой клана Истэка'. Далее следовало 'За любую информацию о месте нахождении' и так далее, но меня потрясло другое — они написали 'Манзи Вихо', то есть Вихо перед всеми объявил меня своей женой. Женой. А за похищение жены, то есть члена семьи, кровная месть объявляется безоговорочно.

Легла на диван, глядя в темный потолок — на улице уже была ночь, подумала о том, что каникулы выдадутся на редкость короткими. На миг мелькнула мысль сбежать куда-нибудь, чтобы вообще никто не нашел, но... Вихо все равно найдет, причем скорее рано, чем поздно. А я только обрадовалась... Даже появилась надежда, что завтрашний день рождения проведу без него, впервые с пятнадцати лет.

Поднявшись, завернулась в покрывало и побрела на кухню, думая о том, что надо найти управление кондиционером и сделать температуру потеплее. Когда пришла на кухню, увидела на столе сверток. На свертке явно для меня было написано одно слово — 'Ужин'. Надо же, обо мне кажется, позаботились. Развернула бумагу — приготовленные явно на костре ребрышки, пахло вкусно. Но мне сейчас больше хотелось чаю. Порыскав по кухне, обнаружила много всего запакованного, от чашек до пиалок, чая не нашла. Посмотрела в пакетах, принесенных Келом, там тоже ни чая, ни кофе не было. Решила пойти прогуляться по городку, вроде никто не запрещал, заодно схожу куплю себе чай.

На мне были шорты и майка, кроссовки оставила у дверей, когда вошла, на том же месте и нашла их. Захватив с собой двадцать долларов, вышла из дома, закрыла двери. Подумала, что наверное не заперла — попыталась открыть, но нет, дверь уже была закрыта. Приложила ладонь — замок щелкнул, открываясь. Интересный механизм. Вновь закрыв дверь, отправилась в город.

Особняк Роутега освещался наземными фонарями, бассейн в виде орла перед домом тоже подсвечивался, а вот в самом городе было темно. Ни фонарей, ни толкового освещения, хорошо хоть в домах горел свет, так что дорога была видна довольно приемлемо.

Идя к лавке, я услышала, как сзади посигналили — отскочила в сторону, мимо меня на скорости миль пятнадцать в час практически бесшумно проехал электрокар. Белый, открытый, то есть без боковых стекол, с навесом только. За рулем сидела женщина, на сидениях подпрыгивало около пяти детей, которые развернулись и радостно на меня уставились. Кар остановился, затем сдав назад, подъехал ко мне, женщина, невысокая стройная шатенка, приветливо улыбнувшись, спросила:

— Милая, тебе помочь?

— Добрый вечер, — изумленно поздоровалась я.

— Может подвести? — продолжила женщина.— Ты куда идешь?

— В магазин, — ответила тихо.

— В какой? — продолжила она.

— Ну мне чай нужно купить, — пробормотала я, залезая на переднее сидение электрокара.

— Чай, — она задумалась, проворачивая ключ в зажигании, — Чай, это магазин Керука. Дети, ведите себя прилично!

Я обернулась, и оказалось, что трое сидящих позади меня малыша, придвинулись ближе и теперь заинтересованно меня обнюхивают, двое постарше, которые сидели дальше, тоже явно принюхивались.

— Мадди, простите, они у меня любопытные, — извинилась женщина, и мы поехали.

Потрясенная окончательно я, удивленно спросила:

— Вы знаете мое имя?

— Милая, ну конечно знаю, — сверкнула улыбкой моя собеседница.— Я, правда, только одного не могу понять — тебе известно, что ты восьмая жена у Вихо?!

Я промолчала.

Не интересующаяся моим ответом неведомая собеседница, увеличивая скорость миль до двадцати в час, продолжила:

— Многие считают, что ты стала его невестой из-за денег, все же Вихо самый богатый из всех оборотней, а вы, люди, отличаетесь меркантильностью, но я думаю, ты просто не знала. Как ты смотришь на то, чтобы поужинать с нами? Кохэна вернется к рассвету, так что мы с детьми решили съездить и поужинать на озере. Там замечательно! Можно поохотиться даже... Ох, ты же не умеешь. А да ничего, дети побегают сами, а мы замечательно посидим на берегу. Ты любишь озера? Я взяла с собой яблочно-вишневую шарлоттку, она замечательная! Правда дети не едят ничего мучного, но выпечка сегодня получилась изумительная! Ты обязательно оценишь!

И она все говорила, говорила и говорила, а я, растерянно хлопая ресницами, как-то неожиданно поняла, что вопрос с моим согласием уже полностью решен и да мне предстоит оценить шарлоттку и клубничный сок, а завтра Аяша приготовит малиновое пралине, и самые вкусные булочки в пекарне у Ииска, я обязательно должна их попробовать.

Магазин Керука встретил меня благословенной тишиной, так как Аяша осталась на улице с детьми, воспитывать их по причине того, что самый маленький под шумок ее непрекращающегося разговора, все же обнюхал мои волосы.